Истории Чёрного Леса (джен)

Ораферн вернулся в свои покои и поставил найденный артефакт на стол, затем снял с него покрывало и сел рядом, всматриваясь в своё отражение. Он чувствовал, что предмет имеет магическую силу, но пока не понимал, какую и как её раскрыть.

— Выглядишь вполне обычным, — хмыкнул эльф, покрутив зеркало в руках, и поставил его обратно. — Что в тебе особенного?

— Зависит от того, кто и что хочет найти, — улыбнулось его отражение.

Ораферн даже отпрянул от неожиданности, но любопытство взяло верх.

— Кто ты? Или… что ты?

— Я твоё отражение, неужели не понятно? — рассмеялся собеседник за зеркальной поверхностью.

— Какой силой ты обладаешь? — слегка прищурился лесной король, стараясь изучить зеркало и понять, насколько оно может оказаться опасным.

— О-о! — протянуло отражение. — Я могу показывать пути. Все пути твоей судьбы. Все варианты твоего прошлого и настоящего, а, может, и будущего, — подмигнул собеседник. — Все «если бы», «а вдруг» и «представь себе, что». Мириады вариаций развития событий, — весь вид говорившего источал самодовольство. — Хочешь узнать, что бы случилось, если бы ты меня не нашёл?

— Нет, — мотнул головой Ораферн. — Остановимся на том, что есть сейчас. Скажи, возможно ли использовать твои силы для защиты королевства?

— Есть такая вероятность, — лукаво улыбнулось отражение. — Вот только не знаю, получится ли у тебя это в данном варианте развития событий.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился эльф.

— Как тебе сказать, — задумчиво произнёс собеседник в зеркале. — Откровенно говоря, на тебя больно смотреть. Для свершения дела нужна решимость, трезвый взгляд на вещи. А ты весь замкнутый какой-то, полон тихой злобы и отрицания самого себя. Ты даже не знаешь, на что способен! Непринятие высшим эльфийским обществом тебя тяготит, тихие шёпоты за спиной выбивают из колеи. Ты слаб! А слабый правитель не сможет вознести своё королевство, не сможет защитить. Поэтому тебе так необходимо узнать самого себя и понять, что ты можешь. В противном случае, ничего не выйдет.

— Я… слаб? — Ораферн нахмурился сильнее.

Если подумать, это могло быть правдой. Лесной эльф из кожи вон лез, чтобы стать достойным правителем, старался учитывать нужды народа, поддерживать его, защищать и быть ближе. Но вместе с тем вызывал недовольство знати. Всем мил не будешь. Правда именно отвержение высшем обществом и тяготило молодого короля, ведь от их помощи многое зависело.

— Ты чувствуешь зависимость от тех, кто привык править, — словно прочитав мысли, ответило отражение. — При этом забываешь, что сам являешься королём. Ты до сих пор считаешь себя просто воином, но с грузом ответственности за Морнтаур. Не королём. Быть правителем означает чувствовать свою власть и пользоваться ею, принимать решения, которые не доступны простому воину. Нельзя спасти всех. А порой приходится физически избавляться от тех, кто мешает править. И не на дуэли, а при всём народе, чтобы неповадно было. Знаешь, как с предателями обращается Лимлаг? — на губах появилась кривая усмешка. — Спроси как-нибудь. Правитель не может быть мягким. Поэтому ты слаб.

— Я не мягкий! — возразил хозяин леса.

— Ты пожалел тех, кто не был этого достоин! Поверил их лживым речам, вместо того чтобы убить! — на мгновение показалось, что глаза отражения вспыхнули красным. — Единственный твой поступок, как короля — это убийство Архаларана. Но ты оставил его свиту, тех, кто не пожелал уходить, потому что считают Морнтаур своим. Слышишь? Не твоим, а своим! При соглядатаях Тилиаэла они старались не сильно выделяться. Или ты думал, что король Халла приставил их следить только за тобой? Наивный. Но теперь их нет, и предатели выползли на свет, обретя силу! В твоём дереве полно короедов. А ты их жалеешь.

— Может, тогда и имена их назовёшь? — прищурился Ораферн. — Раз ты всё знаешь.

— М… нет. Ты сам должен будешь всё узнать по возвращении. И я веду эту беседу только потому, что на этом пути твоей судьбы она необходима. Поэтому продолжу. Ты зажал самого себя в такие рамки, из которых не выбраться просто так. И Олень тебе уже говорил об этом. Если груз ответственности так давит — сбрось. Ты, кажется, тогда принял решение относиться ко всему проще, но пока этого делать не начал. Почему? Потому что сковал себя. Тебе нужно разбить эти цепи, понять, какой ты есть на самом деле, отпустить себя! И ты в нужном месте и в нужное время для этого. Лимлаг, как никто другой, поможет тебе раскрепоститься. Может быть, тогда поймёшь, что мнение знати не важно. Да и та знать, что считает тебя недостойным, тоже не нужна. Избавься от всего, что тебя сдерживает: собственных ограничений, навязанного мнения, эльфов. Освободи свой разум и свою волю, иначе не сможешь завершить ритуал.

— Но я не!.. — вскочил эльф, стукнув ладонями о стол. — Не может быть, чтобы!.. От долга и принципов ты тоже предлагаешь избавиться?! Бред!

— Некоторые принципы можно и подвинуть, — лукаво прищурилось отражение. — Потому что не все они полезны. Отпусти себя, свои желания, позволь себе то, что запрещал раньше, посмотри, как изменится твоё мировоззрение и какую пользу это принесёт тебе как правителю. Бери пример с Лимлага! Вот он-то как раз тот, на кого тебе стоит равняться. В его королевстве нет предателей! Потому что он их всех убил! — расхохотался собеседник. — И никто не пожелает пойти против него больше! Страх, уважение и трепет! Народная любовь приложится сама собой, когда никто больше не будет вставлять палки в колёса.

Ораферн устало плюхнулся на стул. Речи зеркала были так соблазнительны: отпустить себя, позволить то, что запрещал ранее, избавиться от всего, что сковывает. Но вместе с тем чувствовалось нечто неправильное в этом. Пожалуй, стоит поговорить с Лимлагом, прежде чем решить, верить отражению или нет.

* * *

Белоснежные крылья разрезали небесную синеву, ловили потоки ветра и несли чайку в бескрайние просторы. Казалось, что нет более свободного существа в сияющем потоке солнечных лучей. Море услаждало слух своим мерным плеском о прибрежные камни, побуждая отбросить все прочие мысли, оставить в разуме только шум прибоя и крики чаек. Птицы проносились мимо дворца, взмывали к облакам или бросались вниз, исчезая под водой на несколько мгновений.

На высоком белом балконе, открывающем удивительный вид на лагуну и морские просторы, опираясь на перила, стоял лесной король. Он пытался успокоить ту бурю эмоций, что негодовала внутри. Из головы всё никак не шли слова зеркала.

— Вот ты где! — Лимлаг встал рядом с другом. — А я тебя обыскался. Хочешь экскурсию по Эаринандису? Я тебе покажу чудесные извилистые улочки, внутренние сады, многоярусные лестницы и мосты. Заглянем в мастерскую одного очень известного гномьего мастера, который изготавливает удивительной красоты кованые вещи. А ещё у меня есть великолепный мастер резьбы по кости. Делает изумительные шкатулки, браслеты, кольца, — усмехнулся. — Правда, переживает, что младший сын совершенно не интересуется семейным делом, всё больше к птицам тяготеет. А потом можем заглянуть в очень уютную таверну!

— Спасибо, — немного грустно улыбнулся Ораферн, взглянув на товарища. — Но меня сейчас занимают другие вещи. Скажи, я действительно слаб? Зажат и не имею способности смотреть на вещи ясным взором? Я скован?

— Не знаю, кто тебе это сказал, но, в целом, он прав. Ну-ну, не раскисай, — повелитель морей похлопал собеседника по плечу, видя, как тот опустил голову. — Всё поправимо! Я не сказал бы, что ты действительно слаб. Просто ещё не успел развернуться на полную катушку. Зажатость можно снять, и я уже несколько раз тебе указывал на это. Позволь себе расслабиться, — приобнял за плечи. — Я вижу в тебе потенциал, мой мальчик. Ты можешь стать великим королём однажды. В проблемах нельзя тонуть, их нужно преодолевать. Недостаток опыта можно компенсировать мудрыми наставлениями старшего друга! Многое ты уже сделал, и сделаешь ещё больше. И ты на верном пути. Ну, посуди сам! Мы дошли до Башни Хроник, нашли и перевели тот стих, подобрали артефакт… Подобрали же?

— Вроде… — неуверенно отозвался ласгален.

— Отлично! Дело осталось за малым! Вернёшься в Морнтаур, проведёшь ритуал и всё! Такой успех нужно отметить, не находишь?

— Скажи… а как ты обходишься с предателями?

— У меня их нет, — попытался увильнуть от разговора Лимлаг, но весь вид собеседника выказывал недоверие к подобным фразам, поэтому пришлось продолжить. — Больше нет. Я избавился ото всех предателей и всех, кто пытался нажиться на моём городе и народе. У меня хорошая сеть осведомителей по всему Эаринандису. Если где-то возникают волнения, зачинщиков отлавливают, судят и, если их преступление доказано, казнят.

— А недовольство народа? Если возникают волнения, значит, что-то идёт не так, разве нет?

— Отчасти. У меня во дворце существует приёмный день, чтобы выслушивать все жалобы жителей. Если претензия обоснована, то следует помощь. Если наговор, а мои эльфы из тайной стражи это выясняют на раз-два, то наказывается зачинщик. Я стараюсь поддерживать свой народ и убираю гнилые зёрна, если такие появляются, чтобы остальные жили в мире и благополучии. У меня нет трущоб, как в человеческих городах. Если требуется помощь для открытия своего дела, я помогаю материально. Главное, чтобы это дело приносило помощь городу и сохраняло здоровую конкуренцию. Если эльф, человек или гном пожелают найти работу, они её найдут. Ворам у меня делать нечего. Их вычисляют и казнят. Да, меня можно назвать тираном. Но я не вижу ничего плохого в этом, если Эаринандис процветает, если жители довольны и счастливы.

— Наверное, ты прав… — тихо выговорил Ораферн.

— Конечно, я прав! — широко улыбнулся Лимлаг. — Пойдём, перекусим. А потом, пожалуй, покажу купальни. Тебе нужно расслабиться.

* * *

Пространство, выделенное для купален, впечатляло. Целое крыло дворца с открытыми террасами, лестницами и переходами, которые составляли большой комплекс. Входом служил огромный круглый зал, обрамлённый колоннами. На высоком сводчатом потолке пестрела мозаика с морскими мотивами. Здесь служители купален встречали гостей и сопровождали в разные комнаты в зависимости от желаемой процедуры. У Лимлага, разумеется, была своя индивидуальная зала. Но для того, чтобы добраться до неё, пришлось подняться по высокой лестнице, затем, пройдя под увитой яркими цветами аркой, обогнуть открытый бассейн, на дне которого виднелись причудливые арабески. После лестница привела в высокое здание, где расположились раздевалки, а за следующим коридором — целый пиршественный зал.

Витые колонны, выполненные в виде огромных вытянутых ракушек, имеющих неравномерно веретенообразный силуэт, служили украшением и были покрыты перламутром в устье раковины. Они так походили на настоящие, что невольно возникала мысль, будто они могут оказаться даром морского народа повелителю Эаринандиса. Мозаика на полу имела геометрический орнамент, напоминающий розу ветров, а стены инкрустированы ракушками-гребешками разных размеров, создавая свой рисунок. Чуть поодаль расположился рукотворный водоём с лесенками, уходящими под воду, а в стене выстроили настоящий грот, который своим коридором уводил куда-то дальше, скрывая следующее помещение. Кессоны на куполообразном потолке завершали композицию.

Большой стол накрыли на двоих. Прислуживали здесь только улыбчивые эльфийки в лёгких разноцветных туниках. Одни подливали вина и подносили кушанья венценосным гостям, бросая на них кокетливые взгляды, другие играли на музыкальных инструментах, а третьи услаждали взор танцами.

— Ну как? — не без гордости спросил Лимлаг.

— Складывается ощущение, что твоя жизнь наполнена праздностью, — усмехнулся Ораферн.

— Не без этого. Но что плохого в том, что я умею расслабляться? Вот тебе не мешало бы этому поучиться, — ткнул пальцем в плечо друга.

— Я умею, — недовольно буркнул тот. — В Морнтауре отмечается множество праздников, и я принимаю в них участие, танцую и веселюсь со всеми.

— А что ж тогда такая физиономия хмурая всё время? — расхохотался повелитель морей. — Я заметил, что ты чувствуешь себя расслабленно только в окружении дам или во время битвы. Хотя с клинками ты сосредоточен, но иначе, чем обычно. А в остальное время… — Лимлаг нахмурился. — Знаешь, у эльфов жизнь длинная, но даже при этом ты, боюсь, растратишь всего себя на проблемы, забыв о радости! Время от времени необходимо сбрасывать груз со своих плеч и просто наслаждаться моментом!

— И ты об этом… — лесной эльф поджал губы. — А как же ответственность?

— Она остаётся, просто ты не нагружаешь ею свой разум чрезмерно, — Морской змей вдруг лукаво прищурился и потёр свою бородку. — А знаешь что? Давай поспорим! Если ты сможешь победить меня в схватке на мечах, я брошу все силы, чтобы мы в кратчайшие сроки разобрались с твоим ритуалом, и даже доставлю тебя на своём летающем корабле в твой Чёрный лес. Но если выиграю я, ты в течение недели не будешь вспоминать о своих проблемах и просто насладишься пребыванием в Эаринандисе по моим правилам!

— Что? — лицо Ораферна вытянулось. — У тебя есть летающий корабль? И… и мы при этом путешествовали верхом?! ЛИМЛАГ! Мы потратили столько времени!

— Зато было весело, разве нет? — невинно пожал плечами тот и тут же приказал принести мечи, не дожидаясь ответа товарища. — Ладно тебе. Я обязательно прокачу как-нибудь. Ну так что, согласен?

— Считай, что это будет моя месть за твой обман, — прищурился король Морнтаура. — Поверить не могу, что ты скрыл от меня такое. Я думал, что это только слухи. Он действительно существует? Хотя, у кого ещё, как ни у тебя, ему быть. Столько времени можно было сэкономить! Нет, теперь простыми извинениями ты не отделаешься! — вроде бы стоило обидеться, но почему-то в этот момент в душе разгоралось иное чувство — азарт.

— Отлично! — что-то коварное промелькнуло в серо-голубых глазах повелителя морей.

Вскоре две девы поднесли правителям их мечи: два клинка Ораферну и один меч для Лимлага. Не очень широкое, слегка изогнутое лезвие имело одинаковую ширину по всей длине, в отличие от оружия лесного короля. Удлинённая рукоять позволяла держать его двумя руками, а гарда выполнена в виде переплетённых полукругом ветвей.

Наег и Маег, мечи Ораферна, казались невесомыми в его руках, но в то же время выглядели внушительно. Изогнутый силуэт близнецов образовывал волну. Лезвие расширялось со второй трети, формируя елмань, и сужалось у острия. Удлинённая рукоять сохраняла баланс. Такая конструкция позволяла наносить не только сильные рубящие, но и колющие удары.

Повелитель морей вышел в центр зала, прикоснулся к лезвию, шепнув ему что-то. Ораферн крутанул мечи в руках с довольной улыбкой. Лимлаг был прав: лесному королю доставляли удовольствие фехтование, ощущение опасности в бою и возможность проявить все свои навыки. А тренировочный бой с другом вызывал небывалый азарт. Это выражалось в нетерпеливых движениях, выдающих желание атаковать. Бородатый эльф стоял спокойно и казался расслабленным.

— Начнём, — кивнул повелитель Эаринандиса, отставив ногу назад.

Ласгален сорвался с места, подобно молнии, нанося несколько пробных ударов, чтобы прощупать защиту соперника, и тут же отскочил обратно, получив отпор. Но это вызвало лишь новую улыбку на его лице. Ораферн сделал шаг, а затем метнулся вперёд и в сторону, нанося обманный удар одним из мечей, а вторым попытался достать бок противника. Не удалось. Лимлаг выкрутил свой клинок, отбив выпад, и тут же атаковал сам, едва не достав до спины лесного короля. Тот вывернулся и встретил его меч своим, вновь бросаясь в атаку.

Под куполообразным потолком звон мечей отдавался эхом, придавая звуку глубину. Быстрые и точные движения соперников не позволяли коснуться даже ткани их одежд, не то чтобы нанести ранение. Напористые, быстрые и хитрые удары Ораферна против стремительных и точных атак Лимлага заставили всех присутствующих дев затаить дыхание. Создавалось впечатление, что эти двое бьются взаправду, не делая друг другу поблажек.

— А ты хорош! — усмехнулся Повелитель морей. — Но я куда опытнее.

Он вдруг ринулся вперёд, тесня товарища к бассейну. Извернулся. Выбил один из мечей Ораферна, ушёл от второго клинка. Повернулся, схватил руку лесного короля, заставил друга развернуться. Удар ноги в область пониже спины отправил противника в воду. Всё произошло настолько быстро, что наблюдающие эльфийки не сразу поняли, что случилось. А когда лесной король вынырнул, то увидел протянутую ему руку.

— Если хочешь, научу тебя этому приёму чуть позже, — подмигнул Лимлаг, помогая побеждённому выбраться из воды.

— Ладно, твоя взяла, — сдался Ораферн и, оставляя мокрые следы, пошёл подбирать выбитый меч. Не признать превосходство старого вояки было бы глупо. — Договор есть договор. Но я надеюсь, что мы ещё продолжим наш бой как-нибудь, — он улыбнулся, возвращаясь к другу уже с обоими клинками. — Мне понравилось.

— Разумеется! — бородатый эльф похлопал его по плечу, посмотрел на свою мокрую ладонь и усмехнулся. — Но сначала тебя нужно переодеть.

* * *

Сухая одежда, вкусная еда, сладкое вино и прекрасные девы, танцующие перед гостем — что могло быть лучше? Ораферн всегда выполнял свои обещания и постарался на этот небольшой срок забыть о делах и насладиться моментом. Лимлаг подлил ему настойки и хлопнул в ладоши. Перед зрителями появилась темноволосая красавица, закутанная в золотистую ткань, а когда заиграла музыка и «кокон» оказался сброшен, взору предстало весьма смелое одеяние, оголившее живот, плечи и руки. Расшитый монетками пояс и лиф звенели при плавных и резких изгибах тела танцовщицы, завораживали и манили своей запретной красотой.

Морской змей с наслаждением наблюдал за удивлённым другом и вновь наполнял его кубок. А когда танцы закончились и девы в туниках со звонким смехом прыгнули в воду, Лимлаг потащил туда же и своего гостя. Тот не сопротивлялся, лишь скинул с себя камзол и сапоги. Общество эльфиек, их внимание, разумеется, доставляло удовольствие. Особенно, когда разум уже опьяняла «Подловинка», заставив раскрепоститься.

Девы увлекли в грот, где после небольшого извилистого коридора взору предстал невысокий, но красивый водопад, спадающий с неровной каменистой стены. По ней же спускался дикий виноград. Но стоило повернуть голову в другую сторону, и перед глазами засияло море в закатных оранжевых лучах. Розоватые облака разрезали белые крылья чаек, провожая солнце своими пронзительными криками. Зрелище завораживало. Купальня расположилась над обрывом, и время от времени через её бортик выплёскивалась вода.

«Тебе нужно разбить эти цепи, понять, какой ты есть на самом деле, отпустить себя! И ты в нужном месте и в нужное время для этого… Избавься от всего, что тебя сдерживает: собственных ограничений, навязанного мнения, эльфов. Освободи свой разум и свою волю, иначе не сможешь завершить ритуал», — в голове вдруг пронеслись слова зеркального артефакта. Может быть, действительно стоило отпустить себя? Позволить то, что не позволял раньше. Эта мысль казалась такой соблазнительной… Просто жить и наслаждаться моментом.

«Можно», — подумал Ораферн, отпуская сдерживавшее его чувство долга. В глазах блеснули зелёные искры, а по всему телу пробежала приятная дрожь. Когда по горлу разлилась сладкая нега пьянящей настойки, красивое лицо лесного короля озарила лукавая улыбка. Рука привычным движением обвила женскую талию, а горячее дыхание обожгло нежную кожу эльфийской красавицы. Та, кажется, на несколько мгновений лишилась возможности дышать от той магнетической силы, что источал король Чёрного леса. Похоже, даже мысли о сопротивлении не возникало в её голове, лишь желание сгореть в его пламени, в его сильных объятиях, коснуться его влажной от воды кожи, пройтись пальцами по тугим сплетением мышц, утонуть в его ласках и поцелуях. И это стремление расходящейся волной захватывало каждую из присутствующих в купальне эльфиек.

— Девочки, не ссорьтесь, меня на всех хватит, — прозвучал его бархатистый голос, когда девы, ощутив желание, попытались протиснуться поближе к правителю, отодвигая соперниц.

Ораферн нырнул с головой в удовольствия, уже не обращая внимания на одобрительный смех Лимлага, на слова, что патокой лились в его уши ласковыми женскими голосами. Он чувствовал только прикосновения, ощущал запах масел, что использовали девы для привлечения мужского внимания, аромат волос, такой сладкий, жгучий, манящий. Сначала тепло, а после жар растекался внутри его тела, затуманивая разум желанием.

Перед взором промелькнули улыбающиеся лица, манящие за собой руки, изящные силуэты, невесомая полупрозрачная ткань полога над кроватью. Разгорячённая кожа прикоснулась к прохладе шёлковых простыней, но это не смогло унять пожар внутри, лишь будоражило чувства. Восхитительные изгибы женских тел и томные вздохи кружили голову.

День сменялся другим, пиры чередовались с запретными танцами, овеянными звоном бубенцов на бёдрах танцовщиц. Нежные ласки переходили в ночи, полные огня, который никак не желал потухать даже когда лучи восходящего солнца робко заглядывали в покои лесного короля сквозь неплотно задёрнутые шторы. Время потеряло свой ход в разуме Ораферна, слившись в череду удовольствий, опьяняя не хуже коварной настойки Лимлага.

* * *

Он открыл глаза и не смог определить, какое сейчас время суток. Ощутил тяжесть на своей груди и, приподняв голову, разглядел двух красавиц, прильнувших к его телу во сне. Сознание медленно восстанавливалось, и приходило понимание того, что марево наслаждений, захватившее ранее, пора развеять. Зеркало и Лимлаг утверждали, что расслабление нужно для того, чтобы Ораферн нашёл себя, но ощущение складывалось обратное. Он не находил, а терял себя в этом сладостном безумии. Лесной эльф осторожно освободился от объятий девушек, встал с постели и, одевшись, вышел из чужой на этот раз комнаты.

В своих покоях ласгален нашёл вещевой мешок и начал собираться. Пришло время идти дальше, несмотря на то, что Лимлаг, скорее всего, будет против и начнёт уговаривать остаться. Возникла мысль, что в этом случае можно уйти, не прощаясь, но оставить записку стоило. Ораферн сел за стол и торопливым почерком набросал несколько строк, где извинялся за свою поспешность и благодарил за гостеприимство.

— Ну как? — раздался довольный голос из стоявшего на столе зеркала. — Как ощущение свободы? Понравилось?

— Конечно н… — но эльф запнулся. Сказать, что ему совершенно не понравилось то, что происходило последнее время, он не мог, ведь это было бы ложью самому себе. Но желания, которые возникали в нём, мешали основной миссии. Теперь, вынырнув из топи плотских утех, он отчётливо это понимал.

— Во-от, — протянул улыбающийся голос. — Но это всего лишь часть твоей сущности, одна из граней. Я хочу видеть всё твоё отражение, цельный образ без полумер. Это правильно. Не находишь?

— Не знаю, о чём ты, — Ораферн поднялся из-за стола и принялся собираться дальше. Застегнул на себе ремни ножен, долил во флягу воды из кувшина, насыпал в мешочек орехов и сухофруктов из плетёной корзинки, что стояла на широком подоконнике. Снедь в дорогу можно будет купить на местном рынке.

— Ой, вот только не надо песен! — снисходительно посмеялось зеркало. — Ты почувствовал, что эта сторона тоже часть тебя. Сейчас ты, наверное, стыдишься этого, но её придётся принять, как данность. Это у тебя в крови. Как и жажда власти.

— Ошибаешься, — мотнул головой эльф. — У меня нет такой жажды.

— Разве? А ты вспомни ощущения, которые возникали у тебя, когда в твоих руках была власть над чужими жизнями. Разве это не будоражит? Помнишь ту дуэль, которая превратилась в казнь?

— Опять ошибаешься. Это была казнь, принявшая форму дуэли. Есть разница.

— Да неужели? Давай откровенно. У них не было и полшанса даже со всеми привилегиями, что ты им предоставил. Ты подсознательно ощущаешь свою силу и власть над живыми существами. Твои способности за пределами их понимания. Ораферн, нет смысла отпираться. В этом нет ничего плохого, как и в принятии своей сути. Это часть тебя.

— О чём ты? — голос прозвучал встревоженно. Почему слова отражения вызывали внутреннее согласие с ними? Невероятно, но в них не чувствовалось лжи. Это пугало настолько, что Ораферн невольно шагнул назад.

— Всё в твоей крови, полукровка, — отражение улыбнулось, обнажив клыки. — Ты можешь быть лучшим королём из всех, что когда-либо существовали. Жестоким и справедливым. Ты можешь держать в страхе и вызывать благоговейный трепет, если примешь свою суть. Не отвергай силу своей крови. Видишь ли, между светлым и тёмным правителем кочевое слово «правитель»! Осталось только принять себя целиком и понять, наконец, на что ты способен.

— Замолчи! — Ораферн отступил еще. — Твои нелепые намёки не имеют ничего общего с реальностью!

— Разве? — в голосе собеседника вновь послышались снисходительные нотки. — То есть ты правда думал, что твоя сила, твоё состояние берсеркера в бою, влияние на особей женского пола — это эльфийское благословение? — отражение расхохоталось. — Вспомни момент возвращения в свою деревню, разорённую орками. Как думаешь, кто их перебил, если не осталось никого в живых из твоих эльфов? Алая пелена перед глазами, запах крови… Помнишь?

— Не может…не… — дыхание перехватило, а сердце вдруг бешено заколотилось в груди. По телу прошла неприятная дрожь, заставив руку машинально выхватить один из мечей. — Прекрати… — прохрипел голос. — Неправда… Я уже пришёл на… пепелище…

— Ты заставил себя забыть, — усмехнулось отражение, и в его глазах мелькнули алые искры. — Но можешь вспомнить, если захочешь. В тебе говорила кровь твоего отца, Ораферн. Того, кто соблазнил твою мать теми же методами, какие ты применяешь сам в общении с эльфийскими девами. Неосознанно. Пока. Если хочешь, я помогу сломать те цепи, что сдерживают твою суть. Ты обретёшь свободу, станешь собой, примешь свою тёмную сторону и станешь, наконец, полноценным!

Затравленный взгляд зелёных глаз воззрился на зеркальную поверхность. Сердце, казалось, билось уже в горле, мешая говорить. Страх пронзил разум острой иглой, лишив на какое-то время возможности двигаться. Что говорило отражение? Это не могло быть правдой… Тёмная кровь? Его отец был… Невозможно. Немыслимо!

Перед глазами вставали образы разорённой деревни. Ораферн помнил своё частое дыхание, орков, ищущих поживы среди мёртвых тел эльфов, помнил закипающую ярость и отчаяние, острый клинок в руке и… алую пелену, застлавшую глаза. Гнев вырвался криком, в лицо брызнула чёрная кровь врага, окропила траву. Ненависть растерзала захватчиков, оставив глубокие раны на их телах, на деревьях вокруг, на душе самого Ораферна, отобрала силы, заставив тело упасть рядом с погибшей матушкой. Это был он. Но его рукой, словно двигал кто-то другой… кто-то полный злобы, упивавшийся своей силой… Кто-то, жаждущий крови.

— Ораферн? — Лимлаг услышал голоса и поспешил открыть дверь в комнату друга. Он увидел, как тот заносит меч над артефактом. — ОРАФЕРН, НЕТ!

— НЕПРАВДА! — клинок лесного короля опустился на зеркало.

Яркая вспышка мощной энергии ослепила, отбросила Повелителя морей, сильно ударив о стену и заставив на несколько мгновений помутиться его сознание. Но бородатый эльф поднялся, чувствуя боль в спине и в области затылка, взглянул на то место, где только что стоял ласгален. От местоположения зеркала расходились полосы на полу и стенах, словно ожоги. Выплеск силы разметал в щепки половину комнаты. Но ни Ораферна, ни злосчастного артефакта не было. Нигде.

— Мальчик мой… — в ужасе прошептал Лимлаг.