Драконий лорд (гет)

Семь главных ошибок этого мира:

богатство без труда;

удовольствие без совести;

знания без цели;

торговля без нравственности;

наука без человечности;

поклонение без жертвы;

политика без принципов.

Махатма Ганди.

Тень Красного Замка в полдень нависала, казалось, над всем городом — Королевской Гаванью. Я шёл к нему словно снова в первый раз. Десять лет, как я покинул его, что там теперь стало? Хотя мне было известно, что корона в курсе моих похождений в Эссосе, но я несколько опасался за приём. В замке было множество неизвестных мне людей. Новые слуги, какие-то лорды и рыцари чьих гербов я не узнавал. Всё это действовало мне на нервы. Пройдя через великий чертог, я поднялся по большой лестнице и направился к кабинету короля. Пройдя по балкону, с которого открывался прекрасный вид на внутренний двор замка, и по которому я, казалось в прошлой жизни, неоднократно проходил, я наконец достиг своей цели. Перед входом в кабинет стоял сир Кристон Коль. Словно не проходило этих десяти лет. Только он теперь носил короткую шевелюру и почти незаметную бородку. Броня на нём сидела как всегда прекрасно, шёл ему и белоснежный плащ Королевского Гвардейца.

— Привет, Коль! — сказал я весело, тот посмотрел на меня внимательно, но даже не улыбнулся.

— Здравствуй, Томас.

— Что, не рад старому другу, который тут отсутствовал целых десять лет?

— Не помню, чтобы мы были друзьями.

— Хорошо, не очень-то и хотелось, но сделай одолжение, будь хорошим привратником и доложи его Светлости, что я тут. Я думаю, он будет мне рад.

— Думаешь? — Коль хмыкнул. Но тем не менее, всё же просьбу исполнил, никак не отреагировав на «привратника», вероятно это ему было неприятно, но жизнь при дворе научила его прятать эмоции. Он сильно изменился. Это был уже не парень из Дорнийских марок, с которым было приятно поболтать, а грозный рыцарь и щит Королевства.

Когда я оказался в королевском кабинете мне в нос ударил запах благовоний. Не помню, чтобы Визерис сильно к ним тяготел. Стены кабинета были завешаны гобеленами с изображением гравюр иллюстрирующих Завоевание. В углу, на огромном столе стояла модель Старой Валирии. Когда я увидел немощного старца, с одной рукой, лысиной, обрамлённой каймой длинных и седых редких волос, опирающегося на резную трость, то ужаснулся. Я помнил ещё не старого, пышущего жизнью и властью короля Семи Королевств, а теперь мне представили какого-то калеку и стремились убедить, что это Визерис Первый.

Но ещё больше меня поразила Алисента. Из робкой девушки она превратился в созревшую женщину, зелёное платье в пол её очень шло, играя складками из плюша. Её волосы были уложены и стянуты красивой сеточкой с золотыми цветами, а на заметно похорошевшем бюсте покоилась семиконечная звезда, символ Семерых.* Не помню, чтобы Алисента была чересчур религиозной, но, когда я ещё раз взглянул на её мужа вопрос снялся сам собой.

— Сир Томас, — король протянул мне одну руку, держа в ней трость, очевидно её требовалось поцеловать, что я незамедлительно сделал, коснувшись губами чёрного камня в перстне на указательном пальце.

— Вы долго отсутствовали сир, — ровным тоном сказала Алисента, — но вы наконец с нами. Теперь вы будете служит короне, сир, ваше присутствие здесь необходимо.

— Да, ваша милость, — сказал я. «Интересно, а когда это Алисента успела стать лидером?» Похоже, за десятилетие тут произошли серьёзные изменения. И мне необходимо срочно влиться в ситуацию.

Визерис закашлялся, Алисента подхватила его под руку и повела к большому мягкому креслу. А сама бросила мне через плечо.

— Вы свободны сир, корона призовёт вас, как будет необходимо.

— Ваша милость, — покорно сказал я, — мой король!

И раскланявшись вышел. Произошедшее мне ещё нужно переварить. К счастью, всё обошлось как можно более благополучно.

* * *

Выйдя из покоев короля и королевы, я направился обратно по коридору. Коль стоял ко мне спиной, глядя на внутренний двор замка. Как всё переменилось. Алисента из робкой девушки превратилась во властную волевую женщину, фактически в соправительницу Семи Королевств. Малый Совет тоже претерпел некие изменения, во-первых, к моему глубокому удовольствию Десницей был Лионель Стронг, лорд Харренхолла, человек немногословный, но хороший управитель. К тому же он не допекал меня никак, моё присутствие и мой статус им не оспаривались, он сосредоточился на управлении королевством при немощном и больном Визерисе, а не на мелких дворцовых интригах, как его предшественник, который сидел в Староместе и носа за все годы его опалы в Королевскую гавань не совал.

Во-вторых, великим мейстером вместо почившего Меллоса стал Орвиль, молодой и энергичный, хотя его вес при дворе был явно меньше, чем у предшественника.

Но больше всего меня интересовала Рейнира. Расстались мы с ней словно в середине разговора, я просто улетел в Эссос, и задержался там. Слегка. Лет на десять. Нет, конечно я не был глупцом, принцесса не стала бы меня ждать, томно вздыхая и глядя в окно, кстати, у меня ведь была законная жена, в Стоунхендже, куда я планировал нанести в самое ближайшее время свой визит, да и недостатка в фаворитах принцесса крови и наследница Железного трона явно не испытывала. Тем не менее я рассчитывал на тёплый приём, хотя новость о том, что Рейнира живёт при дворе в Красном замке, а не в полагающемся ей по титулу Драконьем камне, как наследница престола. Я уже начал было продумывать, как бы дипломатично обставить полёт в Драконий камень, чтобы не вызывать подозрение, но всё разрешилось самой собой. Ведь лететь никуда и не надо было.

* * *

Официально Рейнира была жената на сире Лейноре Велиарионе, чтобы закрепить древний союз между двумя валирийскими домами Веларионов и Таргариенов. У первых был самый большой флот в Вестеросе, у вторых драконы, самая грозная сила в подлунном мире.

Сей союз был тройным, ибо внучка короля Джейхейриса Первого принцесса Рейнис-Почти-Королева была замужем за лордом приливов Корлисом Веларионом, их сын Лейнор был женат на наследнице престола принцессе Рейнире Таргариен, а брат короля Визериса Первого Деймон Таргариен был женат на дочери Корлиса и Рейнис Лейне.

Впрочем, про доблестного (но не побывавшего не в одной битве) сира Лейнора при дворе ходили мрачные слухи, что он якобы предпочитает в постели крепких мужей, а не жён. А его жена Отрада Королевства делит постель с сыном лорда Лионеля Стронга, Десницы короля — сиром Харвином. И что Визерис слеп, раз этого не видит. Может Визерис и не был слеп, ибо болезнь не притупила его ума, но объяви он при этом прилюдно он нанесёт такой удар по трём домам — Таргариенм, Веларионам и Стронгам, что королевство бы не оправилось. Это бы поставило под сомнение легитимность власти Таргариенов вообще.

Я постучал в дверь. Открыли мне не сразу. Это была служанка.

— Чего вам угодно, сударь?

— По срочному делу к принцессе! — деловито заявил я, насупив брови.

— Простите, милорд, но принцесса устала.

— Настолько, что не примет человека короля?

Служанка испугалась.

— В-вы от его милости?...

— Да, я только что у него был! — безапелляционно заявил я. И это была чистая правда.

— Подождите минуту, я доложу о вас. — она так быстро исчезла в комнате, что забыла даже спросить кто я. Не желая ждать я сам вошёл внутрь и осмотрелся. Покои принцессы были даже больше, чем у короля с королевой. Все станы завешаны гобеленами и выложены мозаикой, я отметил, что меблировка у принцессы, пожалуй, оказалась лучше, чем у остальных царственных домочадцев.

Не успел я как следует осмотреться, как снова передо мной возникла служанка.

— Ах, милорд, вы уже вошли...

— Сир Томас Чёрный. — стукнув каблуками представился я.

— Чёрный?

— Да, фамилие такое! Из дома Бракенов.

Служанка понимающие закивала. Мой формальный брак с дочерью Хамфри Бракена приносил свои плоды. Про сира Томаса Чёрного немногие слышали, а вот про древний дом Бракенов все.

Рейнира сидела в большом мягком кресле. Вид у неё был обескураженный какой-то, и она смотрела в одну точку, видно погружённая в свои мысли. Она долго смотрела на меня, словно пытаясь вспомнить кто я такой. Ей удалось это не сразу. Я отметил, что она изменилась, но в лучшую сторону. Она расцвела, и стала более женственной, но от той девушки, которая прилетела ко мне на золотом драконе, не осталось и следа.

— Принцесса, — поклонился я.

— Принцесса, ваш сын... — служанка покосилась на меня.

— Да? — встрепенулась Рейнира.

— С ним сир Харвин. — сказала служанка, и вновь покосившись на постороннего, следовательно, меня, добавила неуверенно, — принцесса?

— Хорошо, — Рейнира откинулась на спинку кресла. Служанка кивнула и неслышно покинула покои.

— Итак, — я взял с вазы яблоко. — Хочешь?

Рейнира молча глядела на меня.

— Нет? Зря, там витамины, — я откусил поляблока, — ты изменилась, подросла, но стала лучше. Интересно, а сир Харвин давно ходит за твоими детьми? Или вашими общими?

— Зачем ты тут? — спросила Рейнира сурово.

— Я думал ты мне обрадуешься.

— Конечно, ты провёл со мной ночь и исчез на десять лет. Теперь я должна к тебе на шею пасть не так ли?

— На шею не обязательно, но можно было бы быть поприветливей.

— Поприветливей...

Рейнира встала и подошла ко мне, от неё пахло дорогими духами и розовой водой. Она отняла у меня яблоко и кинула его в камин.

— А как ты думаешь, что я пережила за все эти годы?

— Ну, я думал...

— Ты никогда ни о чём кроме себя не думал... но в этом мире не всё крутится вокруг твоей скромной персоны.

— Я рассчитывала не тебя, — неожиданно сказала она мне, — на благодарность после того, как я возвела тебя в Красный замок. А ты просто сбежал в Эссос. Вы все видели во мне... и ты... и Деймон. — Она тяжело вздохнула и отвернулась, — он только средство добраться до трона, а ты... возвыситься из грязи.

— Полегче на поворотах, — одёрнул я её.

— Ты нужен был тут, чтобы я могла не тебя опереться, ты не представляешь, что я тут пережила за десять лет.

— Ну я там тоже не пироги ел... — возразил я.

— Довольно, — отрезала Рейнира, — мне твои похождения не интересны.

— Вот и поговорили, — хмыкнул я. — А позволь меня спросить, принцесса, почему ты живёшь тут, а не на Драконьем камне? Злой дядька Деймон не пускает?

— Осторожнее, — прошипела Рейнира, — не забывай с кем говоришь.

— Я вас, ваше высочество, без панталонов видел и не раз. Так что не извольте титулами давить. Ещё мне интересно, почему лорд-командующий городской стражи нянчит твоих детей? Жалованья не хватает? Или нянек?

В ответ Рейнира подошла ко мне и отвесила оплеуху.

Я почесал щёку.

— Интересно, за что?

— За всё.

— Замечательно!

Но тут наш междусобойчик был внезапно прекращён, ибо дверь в покои открылась и вошёл здоровенный рыцарь в жёлтом плаще, на руках он нёс закутанного в шёлк младенца, Рейнира поспешила ему навстречу. Сзади за воином семенила бабка-нянька. Рейнира приняла ребёнка на руки, воин отдал его, проводив отеческим взором. Затем он увидел меня и словно вздрогнул.

— Сир Томас. — представила меня Рейнира, даже не глядя на меня, — он уже уходит.

— Сир Томас? — мужчина подошёл ко мне, — я наслышан о вас, о ваших подвигах в Вестросе, как вы сожгли орду летя на драконе.

«Так про меня всем всё известно и ей тоже, хорошо!» — подумал я.

— Сир?...

— Сир Харвин Стронг.

— Думаю мы могли бы посидеть в какой-нибудь таверне, — сказал я.

— Буду только рад, — Харвин крепко сжал мою руку, так, что мне стало больно.

— Хорошего дня, — я поклонился принцессе, — ваше высочество, сир.

И когда вышел за дверь подумал: «Эво оно как!» Но события лишь продолжали раскручиваться по нарастающей, и первый месяц мой после возвращения из Эссоса уготовил мне ещё немало сюрпризов.

* * *

Хорошие новости для меня заключались в том, что Колдер, мой старый приятель всё ещё работал в Королевской гавани. Он поступил на службу в Золотые плащи и дослужился до сотника. Я быстро восстановил контакт с ним, и он посоветовал мне хорошего кузнеца, который за звонкую монету сковал мне приличный латный доспех, состоявший из кирасы с тассетами,* полных латных рук, латных перчаток, поножей и шлема-салада** с опускающимся забралом. Также я заказал у оружейника полуторный меч с латунными украшениями и добротный щит выкрашенный в чёрный цвет с нарисованным белым солнцем на нём. Как член дома Бракенов я мог взять их герб или сделать комбинированный, как у Рейниры, на котором были изображены красный трёхглавый дракон на чёрном поле — Таргариенов от отца, серебряные сокол и полумесяц на голубом поле — Арренов от матери, и белый гиппокампус* * *

на синем поле — Веларионов от мужа, но я всё же решил остаться при своих.

Харвин Стронг мне очень понравился, он был приятным в общении человеком, совершенно не похожий на угрюмого отца или своего братца Лариса. Ларис-Косолапый был младшим и увечным сыном лорда Десницы. В отличие от брата он не мог держать меча в руках или копья, не мог ездить верхом, но компенсировал это изощренным умом, хитростью, проницательностью и склонностью к интригам, по которой он больше походил на сира Отто, чем на Лионеля. Он мог так ненавязчиво втереться в доверие, что казалось, будто вы знаете его всю свою жизнь, а ему можно довериться более чем полностью.

Я пару раз пообщался с ним, до посиделок в таверне, где за кружечкой тёмного эля я планировал как-нибудь выведать подробности их с Рейнирой общения, которые, стоило мне раз взглянуть на её старшего сына Джейхейриса — темноволосого с глазами и чертами отца, были явно ближе, чем у благородного рыцаря и его госпожи, не дошло, но мы несколько раз общались в случайных встречах на тренировочной площадке. Я стал всё чаще туда ходить. Не для того, чтобы потренироваться с моим новым мечом-бастардом, у меня ведь есть дракон, да и вряд ли кто-то из этих олухов дрался с упырём или с некромантом, а для того, чтобы понаблюдать за детьми принцессы и её братьями, детьми Визериса и Алиссенты, а также за остальными царедворцами и монаршими домочадцами. Именно на одной из таких тренировок и случилось нечто особенное.

Облачившись в чёрный дублет из хорошего бархата и высокие сапоги, я опоясался кинжалом и спустился на тренировочный двор, там уже упражнялись дети короля и дети принцессы. Кроме нескольких стражников и пажей помогали в тренировках лорд-командующий Золотыми плащами сир Харвин Стронг и сир Кристон Коль, рыцарь Королевской гвардии.

— Решили потренироваться, сир? — тут же пристал ко мне Коль и прежде, чем я открыл рот, чтобы ответить, бросил мне затупленный тренировочный меч. Меч упал к моим ногам, Коль громко хмыкнул.

— Я пришёл, чтобы поглядеть, как тренируются принцы.

— Вам бы тоже не помешало, — сказал Коль, отступая назад и указывая на меня мечом, на лице его играла усмешка, — реакция у вас ни к чёрту, сир.

Я перешагнул через валявшийся меч, который, впрочем, чуть позже подобрал и повесил на стойку паж, и сказал.

— Сделаю открытия для вас, сир, война и тренировка не одно и то же.

— Я знаю, — бравировал Коль, — я был на войне.

— Да, — резко отпарировал я, — в Дорнийских марках. Вы были стюардом у какого-то лорда, никак не могу вспомнить его имени, а потом война закончилась.

Коль помрачнел, мне показалось, что он готов был бросить мне перчатку, дабы вызвать на поединок, но тут в дело вмешался Стронг.

— Сир Кристон, это только тренировка, не станем ссорится.

— Лично я ни с кем не ссорюсь, — ответил я подчёркнуто спокойным тоном и повернувшись к Колю спиной, пошёл, заложив руки за спину, к трибуне, на которой сидел Визерис и его Десница.

Но раздраконенный Коль просто так не остыл, он решил выместить свою злобу на других. А может это был осознанный план, не буду судить, но как только я отошёл в сторону, он устроил поединок между Эйгоном, старшим сыном короля и Джейсом, старшим сыном Рейниры. Поединок задумывался как тренировочный, принцы сражались как дети с палками, а не как будущие воины, глядеть на это было скорее смешно, хотя я сам, когда начинал учится, был не лучше, за Джейса «болел» Харвин и давал ему целевые указания, за Эйгоном стоял Кристон, который подсказывал ему, что делать, точнее понукал его фактически избивать более мелкого и хилого оппонента, я бы поставил на Эйгона золотой, но у меня хватило ума промолчать перед королём, кончилось всё тем, что Эйгон завалил Джейса и стал его избивать, не знаю, чем кончилось бы дело, но тут влез Харвин, он отбросил Эйгона в сторону и стал кричать, что так сражаться не честно, я решил подойти, чтобы вставить свои пять грошей, но меня опередил Коль.

— Вы слишком уж участливы, сир Харвин, — с усмешкой сказал он Стронгу. — Вы болеете за принца, как за своего сына.

Тут лорд-командующий городской стражей как с цепи сорвался. Он огромным кулачищем врезал в лицо сиру Кристону и попал в нос. Тот завалился на спину, забрызгав белый пурпуэн* * *

своей кровью. Более того, не удовлетворившись сиим деянием он оседлал сира Коля, что дорнийскую лошадь и стал молотить, как коня пудовыми кулачищами, требуя, повторить свои слова. Только четыре королевских гвардейца сумели его оттащить. Несмотря на то, что глаз сира Кристона заплыл, а из сломанного носа текла юшка, он отчего-то смеялся. Побоявшись, что меня могут в чём-нибудь обвинить, ведь, возможно, не спровоцируй я сира Кристона, этого бы не случилось, я быстро ретировался с тренировочного поля. Последнее я видел обеспокоенное лицо короля и белое как мел лицо лорда Лионеля, который как тень стоял на балконе за своим повелителем, они оба видели эту безобразную сцену.

* * *

После всего увиденного я обнаружил, что отвык от дворцовых интриг и дрязг. Мне хотелось развеяться, поэтому на другой день я пошёл в Драконье логово. Но мой лимит удачи был исчерпан, поэтому в Драконьем логове я вновь наткнулся на тренировку принцев, теперь, к счастью, с драконами, а не с полоумными рыцарями. Дети всё-таки в отличие от взрослых куда более отходчивы и менее склонны к многолетним обидам. Несколько часов назад Джейхейрис Веларион и Эйгон Таргариен дрались на тренировочном поле, а теперь вместе пошли в Драконье логово. Дракон Эйгона Солнечный Огонь, был ещё молод и имел золотую чешую и нежно-розовые перепонки крыльев. Он изрыгал ярко-золотое пламя, освещавшее всё вокруг. Он также был известен как Золотой Дракон, его называли самым великолепным из драконов, когда-либо паривших в небесах Вестероса.

Джейсу достался маленький дракончик Вермакс. Он был чуть больше овцы, но уже изрыгал пламя, могущее зажарить человека. Сегодня у Джейса была тренировка, он должен был заставить Вермакса служить ему. У меня было всё намного проще, но и шанс сгореть заживо, став шашлыком тоже был в десятки раз выше. До сих пор удивляюсь, как так оно всё получилось.

Несколько драконоблюстителей помогали Джейсу в его делах. Меня же они демонстративно игнорировали, только когда я пригрозил пожаловаться королю и зарезать одного из них, они нехотя стали снова ухаживать за Пламенной Мечтой.

Малыш Люцерис Веларион и Эйгон с братом Эймондом наблюдали за тренировкой. Наконец дракона загнали обратно в подвал. Я стоял за большой колонной и смотрел на всё это представление.

— Когда же у меня будет свой дракон! — с неудовольствием заявил Эймонд, глядя на то, как уводят Арракса. У него единственного из четвёрки не было своего дракона. Даже у малыша Люка был Арракс, названный в честь грозного валирийского бога. Но он ещё не мог летать в небесах с всадником на спине.

Эйгон хмыкнул. Он был самым старшим из них и самым развязным, несмотря на юность о его связях со служанками, в том числе против их воли ходили мрачные слухи. Многие при дворе перешёптывались, что Визерису стоит изменить свою волю, назвав своим наследником, согласно Андальским законам, именно Эйгона.

— Боги оказали тебе честь, брат! — Джейс и Люк переглянулись. — Тебя избрал дракон. Смотри!

Глаза Эймонда расширились, из чёрного провала, который вёл в подвал логова послышался какой-то шум, а потом оттуда выбежала... свинья. Свинья с приделанными крыльями. Возмущённый вопль Эймонда утонул в диком хохоте брата и племянников. Принц готов был бросится на обидчиков с кулаками, но тут в дело вступил я.

— По-вашему это смешно?

Смех моментально прекратился. Джейс и Люк стушевались, только Эйгон смотрел прямо мне в глаза, в его взоре читались нахальство и спесь.

— Сир Томас. — сказал он, — почему вас называют Чёрным?

— Из-за моей чёрной души, — сказал я, шагнув к принцу, тот отступил, остальные тоже попятились.

Эйгон криво улыбнулся.

— Вы нас не напугаете... — но его голос был неуверенным.

— Я и не собирался вас пугать. Вы ничего не знаете о жизни, как и о людях, там, за пределами дворца или логова драконов. А теперь бегом к мамочкам. Выши высочества.

Эйгон верно хотел было что-то возразить, но всё же предпочёл уйти, вместе с Люком и Джейсом. Только Эймонд остался.

— Вы не Таргариен, сир, — сказал он, не по-детски испытующе глядя на меня. — Но летаете на одном из самых больших драконов Вестероса, как так?

Я подошёл к нему почти вплотную и нависнув над принцем, как башня, сказал.

— Хочешь я открою тебе один секрет, малыш? Главная ложь Таргариенов состоит в том, что только представитель их дома, тот, в котором течёт капля их крови может летать на таком звере. Может и так, может мой прадед на самом деле бастард кого-нибудь из Таргариенов, но я думаю, что это всё только миф. Миф, повторённый столько раз, что даже сами Таргариены в него поверили. Иначе с чего остальным подчинятся им? Из чего проистекает их право на Железный трон, если любой дурак может оседлать летающее, огнедышащие чудище?

— Я хочу летать на драконе... — тихо, но уверенно сказал Эймонд.

— Рано или поздно тебя ждёт успех, не вешай нос и действуй, тогда ты достигнешь успеха. И из кислого молока можно сделать сыр. А теперь бегом домой, сынок.

Принц сделал шаг назад, глядя на меня, ещё бросил взор в сторону входа в подземелье, сердито покосился на мирно жующую какой-то мусор свинку и побежал к белому проёму выхода, а я глядел ему в след и думал. Зелёные или Чёрные? Рано или поздно выбирать всё равно придется.

___________________

* Тассеты — часть латного доспеха, защищающая бёдра воина.

** Салад — вид шлема.

* * *

В греческой мифологии морская лошадь с рыбьим хвостом. На гиппокампусах также ездили нереиды. Гиппокамп считается царём рыб. Он отождествляется с кетами (то есть китами). Морские божества в Древней Греции и Риме часто изображались на колесницах, запряжённых гиппокампами. В частности, гиппокампы были запряжены в колесницу греческого бога морей Посейдона. В геральдике гиппокамп используется, начиная с эпохи Возрождения, для обозначения связи с мореходством.

В книге у Веларионов герб морской конёк, но в сериале HBO именно гиппокампус.

* * *

Вид одежды, обычно надевался под доспех для смягчения тупых ударов, наносящих дробящие повреждения и разрыв тканей и органов, от которых чаще всего и погибал средневековый воин.