Драконий лорд (гет)

Идёт сто тринадцатый год от Завоевания Эйгона. На Железном троне Семи королевств сидит Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Его единственная наследница принцесса Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и Отрада королевства.

Но всё меняется, когда у короля, женившегося во второй раз на подруге детства Рейниры, леди Алисент Хайтауэр, дочери лорда-десницы сира Отто Хайтауэра, рождается сын, названный в честь Завоевателя — Эйгоном. Тогда права принцессы Рейниры на трон пошатнулись, ибо по древнему обычаю и решению Великого совета сто первого года от Завоевания Эйгона в Харренхолле, наследником мог быть только мужчина. Тем более, что могущественная партия, во главе с сиром Отто, известные как Зелёные, явно стремятся сделать наследником именно Эйгона, лишив Рейниру престола. Слабость и болезнь короля Визериса только усугубляют эту и без того опасную ситуацию. Ибо король не желает и не имеет воли ничего предпринять.

Именно в этот момент были посеяны семена, что взойдут много лет спустя, в виде Пляски Драконов, лишивших Таргариенов их самого грозного оружия — драконов, и предопределивших их падение много десятилетий спустя.

Когда страна отступит от закона,

тогда много в ней начальников;

а при разумном и знающем

муже она долговечна

(Притч.28:2).

Пробуждение было тяжелым. Сознание возвращалось медленно, словно я пробивался сквозь густой туман. Время тянулось непостижимо медленно, словно каждая секунда протекала по целому веку. Ощущение, словно я падал куда-то в глубину, и никак не мог проснуться. Это был какой-то дурной сон.

В конце концов мне удалось вырваться из объятий грёз и вернуться в реальный мир. Голова всё ещё кружилась, а координация была нарушена. Всё плыло, и мне стоило немалых усилий, чтобы прийти в себя. Один за другим возвращались чувства, сначала слух — я услышал стук металла о металл, ржанье лошадей, брань и разговоры людей, шум улицы. Затем обоняние, в нос ударило запахом навоза, гнили и дыма. После я стал различать цвета и обнаружил, что лежу на куче гнилой соломы, не то в конюшне, не то в каком-то сарае. Наконец вкус. Во рту был привкус металла, горечи и глаза слезились.

Оглядев себя, я увидел, что одет в какую-то дрянную рубаху грубого шитья, из неизвестной мне материи, порты из грубой холщины, столько раз заплатанные, что это были скорее заплатки со штанами, чем штаны с заплатками. А на ногах вообще какое-то непотребство, в виде дрянных ножных обмоток, да грубых деревянных башмаков.

Я с трудом встал, не с первого раза, правда, и держась рукой за стенку, а другой прикрывая глаза от света, ярко бьющего в дверной проём, вышел на улицу.

Увидев, где я нахожусь, я впал в состояние близкое к ступору и долго не мог пошевелиться или что-либо вымолвить. Это было какое-то странно место. Пыльная дорога, поле, а за ним деревня, состоящая из десятков двух домишек, протекающая река и перекинутый через неё каменный мост. Место, из которого я вышел действительно оказалось конюшней. А около неё стояла лошадь в сбруе, привязанная к коновязи. Слева от конюшни располагалась кузница, именно работа в ней меня и разбудила. Но то, что поразило меня больше всего, так это одежда местных. Они были одеты в какое-то средневековое тряпьё.

«Бред какой-то!» — подумал я. Тем не менее я исключил безумие или сон. Таких снов не бывает, а безумец никогда не признается себе, что он безумен. Возможно снимали какое-то кино?

Но тут по дороге проехала кавалькада. Несколько всадников на лошадях, в латных доспехах и шлемах, а в руках у них пики, за спинами щиты, правда гербы на них я рассмотреть не успел. Я быстро сообразил, что это не похоже на съёмки, где операторы, камеры, прочий персонал? Почему я не помню, как тут оказался, и что это за место? Да и кто я вообще такой?

Тут я заметил бочку с водой, что стояла между конюшней и кузницей и поспешил неровной походкой к ней, ибо умирал от жажды. Не глядя ни на что, я тут-же погрузил свою голову в бочку и пил, пил, пил... потом поднял голову тяжело и шумно дыша и отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Ледяная вода охладила голову и утолила жажду. Вытерев лицо рукавом своей убогой рубахи, я поглядел наконец в отражение в воде и ужаснулся. Оттуда глядел на меня совершенно другой человек с длинными до плеч каштановыми волосами. Серыми глазами и бородой. Это был не я, и в тоже время я. Как такое могло случиться? Что это за средневековый мир? Как отсюда выбраться? Что я тут буду делать?

Не сразу, но мне всё-таки удалось справиться с приступом паники.

— Эй, ты!

Я обернулся. Здоровенный детина шагал от конюшни прямо ко мне. Я сразу напрягся, так как ничего дружелюбного в его облике не было. Он подошёл ко мне и сказал.

— Твои люди ушли час назад. Я думал ты ушёл с ними.

— Мои люди? — спросил я.

— Да. — с некоторым раздражением сказал он. — те трое, с которыми ты заявился сюда вчера вечером. Они уже ушли. Вы тут вчера устроили форменное безобразие. Донести бы на вас страже... ну да ладно... только проваливай поскорее.

Так, я, то есть человек, в теле которого я теперь нахожусь, был не один.

— Скажи-ка добрый человек, — начал я, — были ли при мне какие-то вещи?

— Это тебе у твоих дружков надо бы спросить. — сухо отрезал здоровяк. — Они тебя ограбили? Ну так и поделом! Будешь знать, как с всяким сбродом якшаться.

Он оглядел меня таким взглядом, в котором читалось: «да ты и сам такое же!»

— А который сегодня день? — спросил я.

— Половина старой луны.

— А год? — как бы между прочим добавил я.

Мой собеседник поглядел на меня, как на идиота.

— Дак ясно, какой, сто тринадцатый от Завоевания Эйгона.

— А кто правит? — спросил я, так, как будто это не было чем-то ненормальным. Хотя мой собеседник, мягко говоря, сильно подивился таким вот вопросам, но в силу врождённого скудоумия не стал задавать наводящие вопросы.

— Визерис, да хранят его Семеро.

— Понятно, спасибо тебе, добрый человек. А куда ведёт эта дорога?

— Крепко же ты выпил вчера, — хохотнул здоровяк, — ясно дело, в Королевскую гавань, она в лиге* отсюда.

— А ты случайно не слышал, как меня называли мои товарищи? — спросил я.

Тот почесал в затылке.

— Первый раз, милосердные боги, вижу, чтобы человек так напивался, чтобы даже имя своё забывал. Кажется, они кликали тебя Томом.

Том. Томас.

— Спасибо тебе, добрый человек. — сказал я как можно дружелюбнее.

— Знаешь, что, «добрый человек», шёл бы ты отсюда... а то не ровен час...

— Меня дважды упрашивать не следует. — с готовностью ответил я.

* * *

Вот уже час как я брёл по Королевскому тракту, кажется так называлась эта дорога. В сторону Королевской гавани, если верить моему собеседнику из неизвестной мне деревушки. Получается, что я в Королевских землях, в государстве Семь Королевств, на континенте Вестерос.

Одно государство, один король, один Железный трон и Семь Королевств: Север, Простор, Долина Арренов, Штормовые земли, Речные земли, Королевские земли и Запад. Ещё есть Дорн, но он пока не в составе Семи Королевств, его не смог покорить даже Эйгон Завоеватель.

Как я тут оказался, я понятия не имел, у меня не было ничего, от слова совсем. Даже гроша ломаного. Ничего про прошлое этого Тома, чьё тело я теперь занимал, я не знал. Я себя-то едва помнил.

Почти сразу я отказался от идеи разыскать спутников Тома, неизвестно, может они его убили и ограбили, ведь как-то я должен был в него попасть. Кто были эти люди? Почему тот детина с конюшни их боялся? Какую работу они искали в Королевской гавани? Может они были разбойники? Похоже, на эти вопросы лучше не отвечать.

Теперь я один и сам за себя. Во-первых, нужно найти ночлег и какую-то работу, чтобы заработать немного грошей. Желательно такую, за которую не повесят и не сошлют на Север, охранять Стену.

Стена. Одичалые. Белые ходоки. Долгая Ночь. Проклятье! Лютоволки, драконы, жрецы и колдуны-некроманты. Ну и мирок. Занесло, так занесло! Врагу не пожелаешь... что я такого сделал, чтобы меня сюда закинуло?...

Впрочем, вопрос был риторический, сейчас нужно думать не о драконах и Белых ходоках, тем более, что первых контролируют Таргариены, правящая семья в Вестеросе, а вторые пока спят за Стеной в Землях Вечной зимы. И, надеюсь, спать будут долго.

Обмозговав как следует своё незавидное положение, всё взвесив и вспомнив все подробности, что, когда-либо слышал, смотрел или читал про этот мир, я решил, что пока буду заниматься исключительно своими вопросами, первостепенным из которых стало выживание. Поиск еды, крова и, желательно какого-то заработка. Да и на что может повлиять бродяга, скрытый тенями, который ещё немного, и от голода помрёт...

* * *

Долго ли коротко я тащился по Королевскому тракту, но наконец впереди появился город. Он был действительно огромен. Обнесённый громадной стеной в несколько человеческих ростов, он медленно приближался, плывя и растекаясь в мареве полуденного зноя. Я уже дьявольски устал и хотел есть и пить, а ноги мои уже ныли и требовали отдыха. Голова же болела, а живот крутило от голода.

Когда я уже отчаялся дойти до проклятой стены, ибо сколько бы я не тащился, она всё никак не приближалась, наконец, сам не веря в это, я оказался у самых ворот, которые охраняли всего двое человек в золотых плащах и железных доспехах, изнывающие от жары и лени, и с пиками в руках. Я беспрепятственно прошёл внутрь.

Город разочаровал меня с первого взгляда. Среди убогих двухэтажных домиков сновали люди, одетые не лучше меня, кричали торговцы, ржали лошади, кое-где проходили Золотые плащи, иногда проезжала телега груженная какой-либо провизией или товаром. На дорогах была ужасная грязь, а после того как я неудачно свернул в какой-то район, где обнаружил сомнительных личностей, одетых хуже меня, грязных, в язвах и с недобрыми намерениями на лицах, а решил, что это, наверное, самое худшее место, где я когда-либо бывал, как в этом мире, так и в мире прошлом.

По крайней мере мне удалось стянуть яблоко на рынке.

Но продуктовый ассортимент рынка меня разочаровал, хлеб, рыба и морепродукты, овощи, капуста, сыр и яблоки. Картофеля, тут судя по всему, как и табака или шоколада не было. Рацион у местных оказался весьма скудным. Впрочем, яблоко только раззадорило мой аппетит, и я бы и от капустной запеканки не отказался. Но воровать больше не решился, после того как на одной стене увидел троих мужчин без обуви, висящих на верёвке. Вороны выклевали их глаза и от них даже на расстоянии так разило, что, если бы у меня в желудке было хоть что-то кроме яблока, меня бы вывернуло. Висеть на стене у меня не было желания.

Увидев какое-то величественное и громадное здание на возвышенности, я пошёл туда. Авось чего-нибудь да выгорит.

Шёл я довольно долго, петляя по проклятым улицам этого города, пропахших дерьмом, потом людей и лошадей и смердевшим сточными водами. Периодически я натыкался на тупик или разворачивался не туда, куда надо. Но чутьё подсказывало идти к громадному зданию. А свою чуйку я привык слушать. Она меня ещё никогда не подводила.

По пути к зданию меня чуть не задавил экипаж, карета размером с дом, запряженная четвериком, в окружении стражи с мечами и пиками, а впереди ехала пара рыцарей в сверкающих доспехах и белых как свежевыпавший снег плащах. Тот, кто ехал в этой карете, возможно член королевского дома, будет спать на перине, с туго набитым деликатесами животом, а я, если срочно не придумаю что-то стоящее, буду спать на улице, с пустым брюхом, посреди бродяг и разбойников, да ещё, судя по кучевым дождевым облакам, которые ветер пригнал с моря, под проливным дождём.

Неожиданно я столкнулся с погонщиками, что гнали стадо овец. Овец, да ещё в городе. По случайности я услышал, сквозь блеяние животных, и гомон улицы обрывок разговора погонщиков.

— Вести овец в Драконье Логово...

— ... да, у драконов сегодня будет хороший ужин... а у нас много денег...

Судя по выбранной дороге, они тоже шли в это огромное здание на возвышенности.

Вот! Вот оно! — кричало мне чутьё. И я увязался за этими людьми и их овцами.

________________

* Вестеросская лига — 3 мили, 1 миля равняется 1,6 км.

Если б я властелином судьбы своей стал,

О. Хайям.

Мой путь лежал следом за погонщиками овец в Драконье Логово, так называлось это величественное здание, которое я ранее заприметил. Как ни странно, но мне без каких-либо препятствий удалось проникнуть внутрь, из-за небольшой сутолоки, которую овцы устроили при входе, я сумел проскользнуть туда без вопросов. Оказавшись внутри, я сразу-же стал искать, куда мне податься, чтобы меня не выкинули отсюда, или же не повесили, оборони боги, любоваться красотами и восхищаться Драконьим Логовом у меня не было времени. Не до того сейчас, да и не на экскурсии я теперь. Выжить бы.

Пару раз я наталкивался на стражу, в железных кирасах и с пиками в руках, которые провожали меня подозрительными взглядами, да пара раз на каких-то людей в монашеских робах, вероятно, служителей Логова, но прирождённая наглость, хитрость, изощрённый ум, да умение держать себя, точнее вести так, словно я тут всю жизнь проработал, позволили мне избежать ненужных вопросов, и, следовательно, поимки.

Наконец я добрался до загона, куда сгоняли овец на корм драконам. Там был человек, в черной робе с длинными редкими седыми волосами.

— Что прикажете? — спросил я нарочито громко, придав своему лицу вид глупый, но деятельный, то, что начальниками всех мастей неизменно нравится.

Тот, вздрогнув, обернулся, оглядев меня с ног до головы, он противным голосом спросил.

— Ты кто?

— Работник. — невозмутимо ответил я, хотя понятия не имел, что мне предстоит делать.

— Понятно, — ответил тот. — ты новый рабочий. Тебя наняли ухаживать за овцами?

— Да! — ответил я.

Тот кивнул.

— Твой предшественник отработал только неделю, он был настолько туп, что решил сходить поглядеть на драконов, забери его Неведомый... от него только ступня обгорелая осталась.

Я сглотнул.

— Следи за овцами. — сухо приказал мой новый начальник. — Чтобы у них была вода и еда. Драконы сразу всё не съедят. Они жрут нечасто. Кормлением драконов занимаются драконоблюстители, это те люди, в длинных робах, ты мог принять их за септонов. Они дьявольски чванливые, говорят только на валирийском и с нами почти не общаются, так что не приставай к ним. Если сюда, не дай боги нагрянут Таргариены, даже не подходи к ним. Следи, чтобы овцы были целы, сыты и дерьмо убрано! А не то вылетишь на улицу, обратно в свой Блошиный тупик, подонок! Ты понял?

— Так точно! — ответил я с готовностью.

— Тогда за работу, мать твою! — гаркнул он. И не успел я глазом моргнуть, как мне всучили деревянную лопату и заставили выгребать эти Авгиевы конюшни, забитые овечьим дерьмом до самого забора.

* * *

Прошла неделя, как я оказался в этом мире. С одной стороны, мне повезло ещё. Ведь я не знал предыдущей жизни этого человека, Тома, чью внешность и имя теперь носил, а у меня уже была работа, кров и кормёжка. Но, с другой стороны. Я спал на грязной соломе, не мылся уже неделю, торчал с вонючими овцами, день-деньской выгребал их дерьмо, поганые твари гадили беспрестанно, словно нарочно, едва я успевал вычистить то, что они успевали нагадить. Денег мне не платили, едва я заикнулся про оплату, мне недвусмысленно дали понять, что если я ещё раз заикнусь, то заикаться буду на улице: «в своём поганом Блошином конце!», хотя я даже не был в курсе, где это.

По сути я работал за еду. Да и та была плохой. Мой распорядок дня был таков. Встать со светом, поесть пшеничной или ячменной каши с овечьим жиром, затем работа до полудня, после — обед, состоящий их водянистой овощной похлёбки, куска хлеба и горсточки луковиц чуть больше гороха, затем вкалывать до заката, где мне давали миску печённых бобов и рог эля, разбавленного водой так, что и эля не чувствовалось, затем недолгий и тревожный сон, среди пердежа и блеяния овец.

Мяса или даже рыбы мне не давали. Хотя мы жили на берегу моря. Я уже завидовал драконам, которые жрали ягнятину. Впрочем, не драконов, не Таргариенов я так и не увидел за неделю.

В воскресенье или как там назывался этот день, после того как я до обеда ишачил за четверых, мне дали миску похлёбки и объявили, что до утра у меня выходной. Съев это скудное хлёбово, и даже не насытившись, я понял, что ещё неделю так не протяну, в этом проклятом дне сурка. Тощий Том отощал ещё больше. Неудивительно, что в средневековье продолжительность жизни была всего тридцать-сорок лет. Почему я попал в тело какого-то бродяги с Королевского тракта? А не в принца крови?...

Впрочем, как известно, у Вселенной на каждого есть свои планы, и она ничего просто так не делает.

Посему мною было решено начать действовать.

* * *

Впервые за неделю я смог как следует оглядеть Драконье Логово. Это действительно было чем-то захватывающем. Даже удивительно, как они его построили.

Драконье Логово представляло собой колоссальное сооружение, покрытое огромным куполом. Судя по всему, это одно из самых больших зданий в столице, может даже больше Красного Замка, впрочем, последнего я пока не видел, и, соответственно, не мог утверждать этого наверняка. Через его вход могли проехать тридцать рыцарей в ряд. В нём содержали королевских драконов.

Под куполом располагались по кругу сорок огромных склепов, вырубленных в холме Рейнис. На обоих концах рукотворных пещер установили прочные железные двери внешние выходили на склоны холма, а внутренние — в песчаную яму пещеры. Там же находился амфитеатр с каменными сиденьями на восемьдесят тысяч человек, возможно тут устраивали представления или турниры. Толстые стены, прочная крыша и мощные бронзовые двери Логова превращали его в грозную крепость.

Несколько раз я сталкивался с теми самыми монахами, которых мой работодатель, Рик, так его звали, называл драконоблюстителями. Эти мрачные нелюдимые субъекты держались друг друга. На стражу и тем более прислугу, как я, внимания почти не обращали, общались друг с другом на странном языке, который, как оказалось был валирийским. Мне он очень понравился, и я захотел его выучить.

Послонявшись часа два или три по Логову, я оказался у ворот. Но они были закрыты. На улицу не пройти, да я не особо и хотел. Что мне там делать? Без денег. Да и страшновато. Всякий сброд там шатается. За стенами и со стражей как-то поспокойнее будет.

Мимо прошёл некий господин в богатой одежде и с золотыми цацками на руках и толстой, свиной шее. Мне стало завидно. Почему я тут дерьмо чищу?

Вновь включился авантюрист и тут мне пришла в голову некая идея, за которую эту голову было бы неплохо снести...

Нет, я решил не ограбить этого господина, или даже лорда, как, мать его, там? Это было слишком недальновидно и мелко. Идея была куда более грандиозная.

* * *

Делая вид, что исполняю чьё-то поручение, я двинулся напрямки вовнутрь Драконьего Логова, хотя вся моя деятельность ограничивалась овечьим загоном, слева от входа, между непосредственно Логовом и крепостной стеной. Было довольно тепло и с моря дул приятный бриз. Я улучшил момент, когда внутри Логова никого не оказалось, примерно в полдень оно пустело, драконоблюстители расходились по своим делам, а стражи тут было немного, мало нашлось бы идиотов, чтобы нападать или пытаться пробраться в место жительства летающих, дышащих огнём ящеров. План мой заключался... а, впрочем, как такового плана у меня не было. Я решил действовать по ситуации. Импровизировать, так сказать.

В большом зале горело много жаровен, наверное, драконы любили жар и тепло. Я обнаружил факел, и взяв его поджог от одной из жаровен. Затем я двинулся к большому провалу в самом центре зала. Пол там устремлялся вниз, во тьму. Идея эта была так себе. Ведь существовал велик риск окончить как мой предшественник — овечий дерьмочист. Но чистить отходы за овцами я более не считал нужным. Я воровато огляделся и убедившись, что один двинулся вглубь подземелий Драконьего Логова.

Мрак скоро охватил меня, только факел неровным своим светом разгонял его. Всполохи оранжевого и золотого света разбегались по старинным стенам Драконьего Логова. И с каждым шагом я всё больше сомневался, стоит ли идти дальше или остановиться.

Но делать уже было нечего я зашёл слишком далеко, чтобы просто развернуться и пойти назад. Наконец мои ноги вывели меня в некое место, где, судя по гулкому звуку моих шагов, был не то огромный зал, не то пещера. Факел уже почти погас, к тому же тут было очень душно и воняло так, словно за проклятыми тварями не убирали лет сто. Я сделал шаг и под ногой моей что-то захрустело. Я дернулся и подсветив факелом обнаружил, что стою на поле, усеянном костями, овечьими или человеческими — узреть сие не представлялось возможным.

Впрочем, это была не главная моя проблема. Неожиданно некий звук отвлёк меня от моих размышлений. Будто нечто очень большое надвигалось на меня из темноты. Кто это было гадать не приходилось.

Тварь размером с дом и длинной с башню появилась, будто чёртик из табакерки. Дракон издал рёв с подвизгиванием, от которого у меня заложило уши, а затем запрокинул голову, и выдохнул струю пламени длинной футов* пятьдесят длинной и двадцать шириной. Пламя было ярко-оранжевым и таким жарким, что я едва не потерял сознание. Тем не менее мне удалось рассмотреть змея. Он был громадный, на двух ногах и опирался на крылья при ходьбе, а шкура у него была нежно-голубой. Дракон, впрочем, настроен был не столь дружелюбно как я, он зарычал, заворчал и пошёл на меня, причём пасть его утыканная зубами, чуть побольше мясницкого ножа, была приоткрыта и из неё валил дым и исходило свечение ничего хорошего не предвещавшего.

«О чём я только думал!!!» — но дальше разглагольствовать и предаваться рефлексии не было никакой возможности. Поэтому я стал лихорадочно искать выход, инстинкты требовали бежать, но это было бы самоубийством, немного адской драконьей отрыжки и от меня лишь угли и останутся.

Дракон меж тем приближался и раскрыл пасть. Я взмахнул рукой с факелом и крикнул одно из трёх валирийских слов, которые знал.

— Lykiri!** Lykiri!...

Прибавив затем:

— Dohaeras!* * *

На дракона это подействовало. Он замедлился и стал следить за факелом, как кошка за игрушкой. Только кошка не могла спалить целый город одним дыханием.

— Lykiri, Lykiri, Dohaeras, Lykiri... — повторял я, молясь лишь, чтобы не перепутать слова и не сказать, чего лишнего. Затем я замер на месте и стал стоять. Дракон довольно долго принюхивался, а каждый раз, когда он делал движение или начинал ворчать, я прощался с жизнью. Так или иначе, но время шло, но сколь монстр не изъявлял желания употребить или зажарить меня живьём, поэтому я решил сделать следующий шаг.

Я стал медленно сближаться с драконом. На каждое движение он отвечал рыком, но тогда я останавливался и говорил: «Dohaeras!» или «Lykiri!», вскоре мы с ним сблизились достаточно, чтобы мог коснуться ладонью вытянутой руки его морды, но тут дракон снова заворчал, не изъявляя желания так близко дружить. Ситуация показалась патовой. С одной стороны, я не мог уйти, так как не желал поворачиваться к дракону спиной, с другой он не давал мне до себя дотронуться, что свидетельствовало об отсутствии нужной степени взаимодействия. Оставалось лишь ждать, пока у чудовища кончится терпение и он просто мной закусит. Ситуацию спас, как ни странно, мой факел. Он просто погас, и я оказался с драконом в темноте. Я инстинктивно сделал шаг назад, и проклятая кость хрустнула под моим башмаком. Дракона зарычал и из его пасти снова полился свет и повеяло жаром.

— Lykiri! Dohaeras! Повинуйся, чтоб тебя! Кто это придумал, что только Таргариены могут летать на драконах!

Свет потух, а я, пользуясь темнотой стал двигаться вперёд. На миг я заметил, что-то большое, блестящее и влажное напротив своего лица. Это был драконий глаз. От волнения у меня заболел живот. Осторожно я коснулся шеи дракона. Шкура его была шершавой, сухой, и очень грубой. Таким образом я добрался до брюха, где наткнулся на нечто вроде упряжи. Дракон был осёдлан!

— Надеюсь, ты не сожрёшь меня! И не сбросишь... или чего ещё похуже!...

Нащупав нечто вроде стремени, я неуклюже полез наверх. Стараясь не злить змея. По воле Вселенной, богов или ещё чего, но пока мне всё удавалось, и наконец я оказался в крайне неудобном седле. Устроившись более-менее сносно и нащупав какие-то ручки, за которые очевидно нужно было держаться, я крикнул.

— Ну, давай! Н-но! Вперёд! Пошла!

Неожиданно моё сиденье так качнулось, что я чуть не кувырнулся вниз, а затем началась тряска, очевидно, выученный зверь пошёл вперёд к выходу понимая, чего надо делать.

В глаза мне ударил яркий свет. А затем я обнаружил что мы уже перешли в зал с жаровнями, дракон недолго думая поковылял к выходу. Представляю, как разозлятся драконоблюстители, узнав, что дракона увели у них из-под их вечно задранных носов. Как разозлится король...

Но пути назад не было, да я бы теперь и не пошёл назад, хоть бы он и был. Зверь выполз во двор. Несколько оглядевшись, он хищно принюхался, а затем издал рёв, переходящий в визг и взмахнув крыльями ринулся вверх, к облакам.

________________

* Английский фут — 0,33 м.

** Успокойся, спокойно. (вал.)

* * *

Служи. (вал.)