Драконий лорд (гет)

Идёт сто тринадцатый год от Завоевания Эйгона. На Железном троне Семи королевств сидит Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Его единственная наследница принцесса Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и Отрада королевства.

Но всё меняется, когда у короля, женившегося во второй раз на подруге детства Рейниры, леди Алисент Хайтауэр, дочери лорда-десницы сира Отто Хайтауэра, рождается сын, названный в честь Завоевателя — Эйгоном. Тогда права принцессы Рейниры на трон пошатнулись, ибо по древнему обычаю и решению Великого совета сто первого года от Завоевания Эйгона в Харренхолле, наследником мог быть только мужчина. Тем более, что могущественная партия, во главе с сиром Отто, известные как Зелёные, явно стремятся сделать наследником именно Эйгона, лишив Рейниру престола. Слабость и болезнь короля Визериса только усугубляют эту и без того опасную ситуацию. Ибо король не желает и не имеет воли ничего предпринять.

Именно в этот момент были посеяны семена, что взойдут много лет спустя, в виде Пляски Драконов, лишивших Таргариенов их самого грозного оружия — драконов, и предопределивших их падение много десятилетий спустя.

Когда страна отступит от закона,

тогда много в ней начальников;

а при разумном и знающем

муже она долговечна

(Притч.28:2).

Пробуждение было тяжелым. Сознание возвращалось медленно, словно я пробивался сквозь густой туман. Время тянулось непостижимо медленно, словно каждая секунда протекала по целому веку. Ощущение, словно я падал куда-то в глубину, и никак не мог проснуться. Это был какой-то дурной сон.

В конце концов мне удалось вырваться из объятий грёз и вернуться в реальный мир. Голова всё ещё кружилась, а координация была нарушена. Всё плыло, и мне стоило немалых усилий, чтобы прийти в себя. Один за другим возвращались чувства, сначала слух — я услышал стук металла о металл, ржанье лошадей, брань и разговоры людей, шум улицы. Затем обоняние, в нос ударило запахом навоза, гнили и дыма. После я стал различать цвета и обнаружил, что лежу на куче гнилой соломы, не то в конюшне, не то в каком-то сарае. Наконец вкус. Во рту был привкус металла, горечи и глаза слезились.

Оглядев себя, я увидел, что одет в какую-то дрянную рубаху грубого шитья, из неизвестной мне материи, порты из грубой холщины, столько раз заплатанные, что это были скорее заплатки со штанами, чем штаны с заплатками. А на ногах вообще какое-то непотребство, в виде дрянных ножных обмоток, да грубых деревянных башмаков.

Я с трудом встал, не с первого раза, правда, и держась рукой за стенку, а другой прикрывая глаза от света, ярко бьющего в дверной проём, вышел на улицу.

Увидев, где я нахожусь, я впал в состояние близкое к ступору и долго не мог пошевелиться или что-либо вымолвить. Это было какое-то странно место. Пыльная дорога, поле, а за ним деревня, состоящая из десятков двух домишек, протекающая река и перекинутый через неё каменный мост. Место, из которого я вышел действительно оказалось конюшней. А около неё стояла лошадь в сбруе, привязанная к коновязи. Слева от конюшни располагалась кузница, именно работа в ней меня и разбудила. Но то, что поразило меня больше всего, так это одежда местных. Они были одеты в какое-то средневековое тряпьё.

«Бред какой-то!» — подумал я. Тем не менее я исключил безумие или сон. Таких снов не бывает, а безумец никогда не признается себе, что он безумен. Возможно снимали какое-то кино?

Но тут по дороге проехала кавалькада. Несколько всадников на лошадях, в латных доспехах и шлемах, а в руках у них пики, за спинами щиты, правда гербы на них я рассмотреть не успел. Я быстро сообразил, что это не похоже на съёмки, где операторы, камеры, прочий персонал? Почему я не помню, как тут оказался, и что это за место? Да и кто я вообще такой?

Тут я заметил бочку с водой, что стояла между конюшней и кузницей и поспешил неровной походкой к ней, ибо умирал от жажды. Не глядя ни на что, я тут-же погрузил свою голову в бочку и пил, пил, пил... потом поднял голову тяжело и шумно дыша и отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Ледяная вода охладила голову и утолила жажду. Вытерев лицо рукавом своей убогой рубахи, я поглядел наконец в отражение в воде и ужаснулся. Оттуда глядел на меня совершенно другой человек с длинными до плеч каштановыми волосами. Серыми глазами и бородой. Это был не я, и в тоже время я. Как такое могло случиться? Что это за средневековый мир? Как отсюда выбраться? Что я тут буду делать?

Не сразу, но мне всё-таки удалось справиться с приступом паники.

— Эй, ты!

Я обернулся. Здоровенный детина шагал от конюшни прямо ко мне. Я сразу напрягся, так как ничего дружелюбного в его облике не было. Он подошёл ко мне и сказал.

— Твои люди ушли час назад. Я думал ты ушёл с ними.

— Мои люди? — спросил я.

— Да. — с некоторым раздражением сказал он. — те трое, с которыми ты заявился сюда вчера вечером. Они уже ушли. Вы тут вчера устроили форменное безобразие. Донести бы на вас страже... ну да ладно... только проваливай поскорее.

Так, я, то есть человек, в теле которого я теперь нахожусь, был не один.

— Скажи-ка добрый человек, — начал я, — были ли при мне какие-то вещи?

— Это тебе у твоих дружков надо бы спросить. — сухо отрезал здоровяк. — Они тебя ограбили? Ну так и поделом! Будешь знать, как с всяким сбродом якшаться.

Он оглядел меня таким взглядом, в котором читалось: «да ты и сам такое же!»

— А который сегодня день? — спросил я.

— Половина старой луны.

— А год? — как бы между прочим добавил я.

Мой собеседник поглядел на меня, как на идиота.

— Дак ясно, какой, сто тринадцатый от Завоевания Эйгона.

— А кто правит? — спросил я, так, как будто это не было чем-то ненормальным. Хотя мой собеседник, мягко говоря, сильно подивился таким вот вопросам, но в силу врождённого скудоумия не стал задавать наводящие вопросы.

— Визерис, да хранят его Семеро.

— Понятно, спасибо тебе, добрый человек. А куда ведёт эта дорога?

— Крепко же ты выпил вчера, — хохотнул здоровяк, — ясно дело, в Королевскую гавань, она в лиге* отсюда.

— А ты случайно не слышал, как меня называли мои товарищи? — спросил я.

Тот почесал в затылке.

— Первый раз, милосердные боги, вижу, чтобы человек так напивался, чтобы даже имя своё забывал. Кажется, они кликали тебя Томом.

Том. Томас.

— Спасибо тебе, добрый человек. — сказал я как можно дружелюбнее.

— Знаешь, что, «добрый человек», шёл бы ты отсюда... а то не ровен час...

— Меня дважды упрашивать не следует. — с готовностью ответил я.

* * *

Вот уже час как я брёл по Королевскому тракту, кажется так называлась эта дорога. В сторону Королевской гавани, если верить моему собеседнику из неизвестной мне деревушки. Получается, что я в Королевских землях, в государстве Семь Королевств, на континенте Вестерос.

Одно государство, один король, один Железный трон и Семь Королевств: Север, Простор, Долина Арренов, Штормовые земли, Речные земли, Королевские земли и Запад. Ещё есть Дорн, но он пока не в составе Семи Королевств, его не смог покорить даже Эйгон Завоеватель.

Как я тут оказался, я понятия не имел, у меня не было ничего, от слова совсем. Даже гроша ломаного. Ничего про прошлое этого Тома, чьё тело я теперь занимал, я не знал. Я себя-то едва помнил.

Почти сразу я отказался от идеи разыскать спутников Тома, неизвестно, может они его убили и ограбили, ведь как-то я должен был в него попасть. Кто были эти люди? Почему тот детина с конюшни их боялся? Какую работу они искали в Королевской гавани? Может они были разбойники? Похоже, на эти вопросы лучше не отвечать.

Теперь я один и сам за себя. Во-первых, нужно найти ночлег и какую-то работу, чтобы заработать немного грошей. Желательно такую, за которую не повесят и не сошлют на Север, охранять Стену.

Стена. Одичалые. Белые ходоки. Долгая Ночь. Проклятье! Лютоволки, драконы, жрецы и колдуны-некроманты. Ну и мирок. Занесло, так занесло! Врагу не пожелаешь... что я такого сделал, чтобы меня сюда закинуло?...

Впрочем, вопрос был риторический, сейчас нужно думать не о драконах и Белых ходоках, тем более, что первых контролируют Таргариены, правящая семья в Вестеросе, а вторые пока спят за Стеной в Землях Вечной зимы. И, надеюсь, спать будут долго.

Обмозговав как следует своё незавидное положение, всё взвесив и вспомнив все подробности, что, когда-либо слышал, смотрел или читал про этот мир, я решил, что пока буду заниматься исключительно своими вопросами, первостепенным из которых стало выживание. Поиск еды, крова и, желательно какого-то заработка. Да и на что может повлиять бродяга, скрытый тенями, который ещё немного, и от голода помрёт...

* * *

Долго ли коротко я тащился по Королевскому тракту, но наконец впереди появился город. Он был действительно огромен. Обнесённый громадной стеной в несколько человеческих ростов, он медленно приближался, плывя и растекаясь в мареве полуденного зноя. Я уже дьявольски устал и хотел есть и пить, а ноги мои уже ныли и требовали отдыха. Голова же болела, а живот крутило от голода.

Когда я уже отчаялся дойти до проклятой стены, ибо сколько бы я не тащился, она всё никак не приближалась, наконец, сам не веря в это, я оказался у самых ворот, которые охраняли всего двое человек в золотых плащах и железных доспехах, изнывающие от жары и лени, и с пиками в руках. Я беспрепятственно прошёл внутрь.

Город разочаровал меня с первого взгляда. Среди убогих двухэтажных домиков сновали люди, одетые не лучше меня, кричали торговцы, ржали лошади, кое-где проходили Золотые плащи, иногда проезжала телега груженная какой-либо провизией или товаром. На дорогах была ужасная грязь, а после того как я неудачно свернул в какой-то район, где обнаружил сомнительных личностей, одетых хуже меня, грязных, в язвах и с недобрыми намерениями на лицах, а решил, что это, наверное, самое худшее место, где я когда-либо бывал, как в этом мире, так и в мире прошлом.

По крайней мере мне удалось стянуть яблоко на рынке.

Но продуктовый ассортимент рынка меня разочаровал, хлеб, рыба и морепродукты, овощи, капуста, сыр и яблоки. Картофеля, тут судя по всему, как и табака или шоколада не было. Рацион у местных оказался весьма скудным. Впрочем, яблоко только раззадорило мой аппетит, и я бы и от капустной запеканки не отказался. Но воровать больше не решился, после того как на одной стене увидел троих мужчин без обуви, висящих на верёвке. Вороны выклевали их глаза и от них даже на расстоянии так разило, что, если бы у меня в желудке было хоть что-то кроме яблока, меня бы вывернуло. Висеть на стене у меня не было желания.

Увидев какое-то величественное и громадное здание на возвышенности, я пошёл туда. Авось чего-нибудь да выгорит.

Шёл я довольно долго, петляя по проклятым улицам этого города, пропахших дерьмом, потом людей и лошадей и смердевшим сточными водами. Периодически я натыкался на тупик или разворачивался не туда, куда надо. Но чутьё подсказывало идти к громадному зданию. А свою чуйку я привык слушать. Она меня ещё никогда не подводила.

По пути к зданию меня чуть не задавил экипаж, карета размером с дом, запряженная четвериком, в окружении стражи с мечами и пиками, а впереди ехала пара рыцарей в сверкающих доспехах и белых как свежевыпавший снег плащах. Тот, кто ехал в этой карете, возможно член королевского дома, будет спать на перине, с туго набитым деликатесами животом, а я, если срочно не придумаю что-то стоящее, буду спать на улице, с пустым брюхом, посреди бродяг и разбойников, да ещё, судя по кучевым дождевым облакам, которые ветер пригнал с моря, под проливным дождём.

Неожиданно я столкнулся с погонщиками, что гнали стадо овец. Овец, да ещё в городе. По случайности я услышал, сквозь блеяние животных, и гомон улицы обрывок разговора погонщиков.

— Вести овец в Драконье Логово...

— ... да, у драконов сегодня будет хороший ужин... а у нас много денег...

Судя по выбранной дороге, они тоже шли в это огромное здание на возвышенности.

Вот! Вот оно! — кричало мне чутьё. И я увязался за этими людьми и их овцами.

________________

* Вестеросская лига — 3 мили, 1 миля равняется 1,6 км.

Если б я властелином судьбы своей стал,

О. Хайям.

Мой путь лежал следом за погонщиками овец в Драконье Логово, так называлось это величественное здание, которое я ранее заприметил. Как ни странно, но мне без каких-либо препятствий удалось проникнуть внутрь, из-за небольшой сутолоки, которую овцы устроили при входе, я сумел проскользнуть туда без вопросов. Оказавшись внутри, я сразу-же стал искать, куда мне податься, чтобы меня не выкинули отсюда, или же не повесили, оборони боги, любоваться красотами и восхищаться Драконьим Логовом у меня не было времени. Не до того сейчас, да и не на экскурсии я теперь. Выжить бы.

Пару раз я наталкивался на стражу, в железных кирасах и с пиками в руках, которые провожали меня подозрительными взглядами, да пара раз на каких-то людей в монашеских робах, вероятно, служителей Логова, но прирождённая наглость, хитрость, изощрённый ум, да умение держать себя, точнее вести так, словно я тут всю жизнь проработал, позволили мне избежать ненужных вопросов, и, следовательно, поимки.

Наконец я добрался до загона, куда сгоняли овец на корм драконам. Там был человек, в черной робе с длинными редкими седыми волосами.

— Что прикажете? — спросил я нарочито громко, придав своему лицу вид глупый, но деятельный, то, что начальниками всех мастей неизменно нравится.

Тот, вздрогнув, обернулся, оглядев меня с ног до головы, он противным голосом спросил.

— Ты кто?

— Работник. — невозмутимо ответил я, хотя понятия не имел, что мне предстоит делать.

— Понятно, — ответил тот. — ты новый рабочий. Тебя наняли ухаживать за овцами?

— Да! — ответил я.

Тот кивнул.

— Твой предшественник отработал только неделю, он был настолько туп, что решил сходить поглядеть на драконов, забери его Неведомый... от него только ступня обгорелая осталась.

Я сглотнул.

— Следи за овцами. — сухо приказал мой новый начальник. — Чтобы у них была вода и еда. Драконы сразу всё не съедят. Они жрут нечасто. Кормлением драконов занимаются драконоблюстители, это те люди, в длинных робах, ты мог принять их за септонов. Они дьявольски чванливые, говорят только на валирийском и с нами почти не общаются, так что не приставай к ним. Если сюда, не дай боги нагрянут Таргариены, даже не подходи к ним. Следи, чтобы овцы были целы, сыты и дерьмо убрано! А не то вылетишь на улицу, обратно в свой Блошиный тупик, подонок! Ты понял?

— Так точно! — ответил я с готовностью.

— Тогда за работу, мать твою! — гаркнул он. И не успел я глазом моргнуть, как мне всучили деревянную лопату и заставили выгребать эти Авгиевы конюшни, забитые овечьим дерьмом до самого забора.

* * *

Прошла неделя, как я оказался в этом мире. С одной стороны, мне повезло ещё. Ведь я не знал предыдущей жизни этого человека, Тома, чью внешность и имя теперь носил, а у меня уже была работа, кров и кормёжка. Но, с другой стороны. Я спал на грязной соломе, не мылся уже неделю, торчал с вонючими овцами, день-деньской выгребал их дерьмо, поганые твари гадили беспрестанно, словно нарочно, едва я успевал вычистить то, что они успевали нагадить. Денег мне не платили, едва я заикнулся про оплату, мне недвусмысленно дали понять, что если я ещё раз заикнусь, то заикаться буду на улице: «в своём поганом Блошином конце!», хотя я даже не был в курсе, где это.

По сути я работал за еду. Да и та была плохой. Мой распорядок дня был таков. Встать со светом, поесть пшеничной или ячменной каши с овечьим жиром, затем работа до полудня, после — обед, состоящий их водянистой овощной похлёбки, куска хлеба и горсточки луковиц чуть больше гороха, затем вкалывать до заката, где мне давали миску печённых бобов и рог эля, разбавленного водой так, что и эля не чувствовалось, затем недолгий и тревожный сон, среди пердежа и блеяния овец.

Мяса или даже рыбы мне не давали. Хотя мы жили на берегу моря. Я уже завидовал драконам, которые жрали ягнятину. Впрочем, не драконов, не Таргариенов я так и не увидел за неделю.

В воскресенье или как там назывался этот день, после того как я до обеда ишачил за четверых, мне дали миску похлёбки и объявили, что до утра у меня выходной. Съев это скудное хлёбово, и даже не насытившись, я понял, что ещё неделю так не протяну, в этом проклятом дне сурка. Тощий Том отощал ещё больше. Неудивительно, что в средневековье продолжительность жизни была всего тридцать-сорок лет. Почему я попал в тело какого-то бродяги с Королевского тракта? А не в принца крови?...

Впрочем, как известно, у Вселенной на каждого есть свои планы, и она ничего просто так не делает.

Посему мною было решено начать действовать.

* * *

Впервые за неделю я смог как следует оглядеть Драконье Логово. Это действительно было чем-то захватывающем. Даже удивительно, как они его построили.

Драконье Логово представляло собой колоссальное сооружение, покрытое огромным куполом. Судя по всему, это одно из самых больших зданий в столице, может даже больше Красного Замка, впрочем, последнего я пока не видел, и, соответственно, не мог утверждать этого наверняка. Через его вход могли проехать тридцать рыцарей в ряд. В нём содержали королевских драконов.

Под куполом располагались по кругу сорок огромных склепов, вырубленных в холме Рейнис. На обоих концах рукотворных пещер установили прочные железные двери внешние выходили на склоны холма, а внутренние — в песчаную яму пещеры. Там же находился амфитеатр с каменными сиденьями на восемьдесят тысяч человек, возможно тут устраивали представления или турниры. Толстые стены, прочная крыша и мощные бронзовые двери Логова превращали его в грозную крепость.

Несколько раз я сталкивался с теми самыми монахами, которых мой работодатель, Рик, так его звали, называл драконоблюстителями. Эти мрачные нелюдимые субъекты держались друг друга. На стражу и тем более прислугу, как я, внимания почти не обращали, общались друг с другом на странном языке, который, как оказалось был валирийским. Мне он очень понравился, и я захотел его выучить.

Послонявшись часа два или три по Логову, я оказался у ворот. Но они были закрыты. На улицу не пройти, да я не особо и хотел. Что мне там делать? Без денег. Да и страшновато. Всякий сброд там шатается. За стенами и со стражей как-то поспокойнее будет.

Мимо прошёл некий господин в богатой одежде и с золотыми цацками на руках и толстой, свиной шее. Мне стало завидно. Почему я тут дерьмо чищу?

Вновь включился авантюрист и тут мне пришла в голову некая идея, за которую эту голову было бы неплохо снести...

Нет, я решил не ограбить этого господина, или даже лорда, как, мать его, там? Это было слишком недальновидно и мелко. Идея была куда более грандиозная.

* * *

Делая вид, что исполняю чьё-то поручение, я двинулся напрямки вовнутрь Драконьего Логова, хотя вся моя деятельность ограничивалась овечьим загоном, слева от входа, между непосредственно Логовом и крепостной стеной. Было довольно тепло и с моря дул приятный бриз. Я улучшил момент, когда внутри Логова никого не оказалось, примерно в полдень оно пустело, драконоблюстители расходились по своим делам, а стражи тут было немного, мало нашлось бы идиотов, чтобы нападать или пытаться пробраться в место жительства летающих, дышащих огнём ящеров. План мой заключался... а, впрочем, как такового плана у меня не было. Я решил действовать по ситуации. Импровизировать, так сказать.

В большом зале горело много жаровен, наверное, драконы любили жар и тепло. Я обнаружил факел, и взяв его поджог от одной из жаровен. Затем я двинулся к большому провалу в самом центре зала. Пол там устремлялся вниз, во тьму. Идея эта была так себе. Ведь существовал велик риск окончить как мой предшественник — овечий дерьмочист. Но чистить отходы за овцами я более не считал нужным. Я воровато огляделся и убедившись, что один двинулся вглубь подземелий Драконьего Логова.

Мрак скоро охватил меня, только факел неровным своим светом разгонял его. Всполохи оранжевого и золотого света разбегались по старинным стенам Драконьего Логова. И с каждым шагом я всё больше сомневался, стоит ли идти дальше или остановиться.

Но делать уже было нечего я зашёл слишком далеко, чтобы просто развернуться и пойти назад. Наконец мои ноги вывели меня в некое место, где, судя по гулкому звуку моих шагов, был не то огромный зал, не то пещера. Факел уже почти погас, к тому же тут было очень душно и воняло так, словно за проклятыми тварями не убирали лет сто. Я сделал шаг и под ногой моей что-то захрустело. Я дернулся и подсветив факелом обнаружил, что стою на поле, усеянном костями, овечьими или человеческими — узреть сие не представлялось возможным.

Впрочем, это была не главная моя проблема. Неожиданно некий звук отвлёк меня от моих размышлений. Будто нечто очень большое надвигалось на меня из темноты. Кто это было гадать не приходилось.

Тварь размером с дом и длинной с башню появилась, будто чёртик из табакерки. Дракон издал рёв с подвизгиванием, от которого у меня заложило уши, а затем запрокинул голову, и выдохнул струю пламени длинной футов* пятьдесят длинной и двадцать шириной. Пламя было ярко-оранжевым и таким жарким, что я едва не потерял сознание. Тем не менее мне удалось рассмотреть змея. Он был громадный, на двух ногах и опирался на крылья при ходьбе, а шкура у него была нежно-голубой. Дракон, впрочем, настроен был не столь дружелюбно как я, он зарычал, заворчал и пошёл на меня, причём пасть его утыканная зубами, чуть побольше мясницкого ножа, была приоткрыта и из неё валил дым и исходило свечение ничего хорошего не предвещавшего.

«О чём я только думал!!!» — но дальше разглагольствовать и предаваться рефлексии не было никакой возможности. Поэтому я стал лихорадочно искать выход, инстинкты требовали бежать, но это было бы самоубийством, немного адской драконьей отрыжки и от меня лишь угли и останутся.

Дракон меж тем приближался и раскрыл пасть. Я взмахнул рукой с факелом и крикнул одно из трёх валирийских слов, которые знал.

— Lykiri!** Lykiri!...

Прибавив затем:

— Dohaeras!* * *

На дракона это подействовало. Он замедлился и стал следить за факелом, как кошка за игрушкой. Только кошка не могла спалить целый город одним дыханием.

— Lykiri, Lykiri, Dohaeras, Lykiri... — повторял я, молясь лишь, чтобы не перепутать слова и не сказать, чего лишнего. Затем я замер на месте и стал стоять. Дракон довольно долго принюхивался, а каждый раз, когда он делал движение или начинал ворчать, я прощался с жизнью. Так или иначе, но время шло, но сколь монстр не изъявлял желания употребить или зажарить меня живьём, поэтому я решил сделать следующий шаг.

Я стал медленно сближаться с драконом. На каждое движение он отвечал рыком, но тогда я останавливался и говорил: «Dohaeras!» или «Lykiri!», вскоре мы с ним сблизились достаточно, чтобы мог коснуться ладонью вытянутой руки его морды, но тут дракон снова заворчал, не изъявляя желания так близко дружить. Ситуация показалась патовой. С одной стороны, я не мог уйти, так как не желал поворачиваться к дракону спиной, с другой он не давал мне до себя дотронуться, что свидетельствовало об отсутствии нужной степени взаимодействия. Оставалось лишь ждать, пока у чудовища кончится терпение и он просто мной закусит. Ситуацию спас, как ни странно, мой факел. Он просто погас, и я оказался с драконом в темноте. Я инстинктивно сделал шаг назад, и проклятая кость хрустнула под моим башмаком. Дракона зарычал и из его пасти снова полился свет и повеяло жаром.

— Lykiri! Dohaeras! Повинуйся, чтоб тебя! Кто это придумал, что только Таргариены могут летать на драконах!

Свет потух, а я, пользуясь темнотой стал двигаться вперёд. На миг я заметил, что-то большое, блестящее и влажное напротив своего лица. Это был драконий глаз. От волнения у меня заболел живот. Осторожно я коснулся шеи дракона. Шкура его была шершавой, сухой, и очень грубой. Таким образом я добрался до брюха, где наткнулся на нечто вроде упряжи. Дракон был осёдлан!

— Надеюсь, ты не сожрёшь меня! И не сбросишь... или чего ещё похуже!...

Нащупав нечто вроде стремени, я неуклюже полез наверх. Стараясь не злить змея. По воле Вселенной, богов или ещё чего, но пока мне всё удавалось, и наконец я оказался в крайне неудобном седле. Устроившись более-менее сносно и нащупав какие-то ручки, за которые очевидно нужно было держаться, я крикнул.

— Ну, давай! Н-но! Вперёд! Пошла!

Неожиданно моё сиденье так качнулось, что я чуть не кувырнулся вниз, а затем началась тряска, очевидно, выученный зверь пошёл вперёд к выходу понимая, чего надо делать.

В глаза мне ударил яркий свет. А затем я обнаружил что мы уже перешли в зал с жаровнями, дракон недолго думая поковылял к выходу. Представляю, как разозлятся драконоблюстители, узнав, что дракона увели у них из-под их вечно задранных носов. Как разозлится король...

Но пути назад не было, да я бы теперь и не пошёл назад, хоть бы он и был. Зверь выполз во двор. Несколько оглядевшись, он хищно принюхался, а затем издал рёв, переходящий в визг и взмахнув крыльями ринулся вверх, к облакам.

________________

* Английский фут — 0,33 м.

** Успокойся, спокойно. (вал.)

* * *

Служи. (вал.)

Нередко поражает не сама наглость,

а возможности, которые она открывает.

М. Мамчич.

Полёт на драконе... что может с этим сравнится? По большему счёту ничего. на свету выяснилось, что дракон оказался голубым с серебряным отливом. Лететь на нём сидя было решительно невозможно из-за его размеров. Седло было устроено так, чтобы всадник лежал на животе, поджав под себя ноги, чтобы оказалось весьма неудобно. К тому-же спина дракона двигалась из-за того, что он вынужден был махать крыльями, в лицо бил ледяной ветер, свистящий в ушах, и я постоянно боялся упасть вниз, если моя «лошадка» захочет чего-нибудь выкинуть, например, мёртвую петлю. Так или иначе, но полёт начал вскоре приносить удовольствие. Королевская гавань быстро проплыла внизу, и я не успел её разглядеть как следует. Дракон, следуя какому-то своему плану полете в сторону леса. Пейзаж, отсюда, сверху, казался столь прекрасным, что хотелось не отрывать взгляда, но я был больше озабочен тем, чтобы удержаться, к тому-же у меня кружилась голова от скорости и высоты.

Полёт продлился не так долго, я едва мог управлять зверем, так как тот подчинялся только командам на валирийском. А я знал всего три слова. Вожжей или чего-то в этом роде драконья упряжь не предусматривала. В конце концов мне надоел полёт, и я стал кричать дракону, чтобы тот приземлился, тот, хоть не сразу, но понял, чего от него хотят даже без валирийских команд и спикировал так резко вниз, что я едва не потерял сознание от этого. Дракон приземлился мягче, чем стоило ожидать от такой громадной туши. Я тут-же сполз с него вниз и едва сделал несколько шагов, как тут же рухнул на землю. Мы приземлились на живописной поляне посреди леса. Зверей или людей тут, к счастью, не оказалось. Дракон вёл себя спокойно, он лёг на брюхо и положив свою голову на крылья, сложенные перед собой, стал отдыхать от полёта.

Я, стараясь не поворачиваться к нему спиной, лёг под раскидистый дуб, решив последовать его примеру.

* * *

Впрочем, отдыхать долго не пришлось. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг дракон поднял свою голову, устремив взгляд в небеса и зарычал. Я сразу понял, что это значит. Таргариены обнаружили пропажу дракона и выслали погоню.

И точно. Через краткое время с небес спустился ещё один дракон. Он сел на поляну ярдах* в двадцати от моего дракона, а затем с его спины слез его наездник. Чужой дракон был раза в два меньше моего, но его шкура была золотой с бронзовыми переливами. А наездник и вовсе оказался наездницей. Причём прехорошенькой. Её хрупкая фигурка в чёрном дублете и высоких сапогах сочеталась с длинными серебряными волосами. Она прошла половину расстояния и остановилась, глядя на моего дракона.

— Эта драконица принадлежит дому Таргариенов! — обратившись ко мне громко и властно произнесла она и я отметил приятный голос. — Это Пламенная Мечта, драконица королевы Рейна Таргариен, сестры моего прадеда короля Джейхейриса Первого.

— Так ты самка... — тихо сказал я, глядя на своего дракона. — Пламенная Мечта!

— Кто ты такой? — спросила важно моя собеседница. — Я Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и наследница престола!

— Я, Том... то есть Томас Чёрный, — сказал я спокойно, но с уверенностью в голосе. — наездник драконицы Пламенной Мечты.

Он усмехнулась.

— И давно ты наездник?

— Час, примерно, миледи.

— Принцесса! — строго поправила она меня. — На драконах летают только Таргариены!

Я развёл руками.

— Теперь, очевидно, не только. Да и в Старой Валирии, Драконьими Владыками были не только твои родичи.

— Ты из Старой Валирии? — с сомнением спросила Рейнира.

— Нет, — ответил я, — ведь она уже сто лет как не существует. Мне меньше ста лет.

— Я имела ввиду, твои предки оттуда?

— Всякое может быть. — развёл я руками.

— Хорошо. — сказала Рейнира. — Мой отец-король с удовольствием выслушает твою историю. Поэтому мы сейчас же полетим в Королевскую гавань.

— Обожди-ка твоё высочество, — с усмешкой сказал я, — какая ты скорая!

Рейнира нахмурилась. Не привыкла слышать отказ.

— Я приеду в Королевскую гавань, и твой отец снесёт мне голову Тёмным пламенем.

— У тебя нет выбора! — сурово сказала Рейнира.

— Я принесу присягу твоему отцу и тебе, клятву в верности, буду служить ему, а после его смерти тебе, как королеве, но как драконий наездник и рыцарь Семи Королевств.

— Так ты будешь диктовать условия? — гневно сказала Рейнира.

— Да. — ответил я жёстко. — у меня дракон, и немаленький, побольше твоего, во всяком случае, с ним я могу улететь куда угодно и делать что угодно, как Завоеватель в своё время.

Конечно, это был блеф. Во-первых, я едва мог управлять Огненной Мечтой, во-вторых Таргариены поднимут в ружье всех наездников и бросят мне вслед, или даже Безликих наймут...

Но Рейнира была не так искушена в политике и переговорах. Да и в покер не играла. Поэтому угрозы решила сменить посулами.

— Мой отец решит это.

— Поручись за меня, принеси мне слово наследницы престола и принцессы Драконьего камня. И я принесу тебе свою клятву верности.

Немного поморщившись Рейнира пообещала заложить за меня словечко перед своим отцом. Делать нечего, пришлось снова лезть на дракона, Пламенная Мечта в этот раз вела себя совершенно спокойно, даже позволила себя погладить по огромной, с карету, морде. Кое-как я управился с драконом, и мы долетели до Драконьего Логова, там нас уже ждали драконоблюстители и насмерть перепуганный Рик.

Он смотрел на меня, как будто сами Семеро сошли с небес и явились перед ним. Драконоблюстители что-то говорили на валирийском, может ругались, не знаю. Но они быстро загнали драконов в Логово, а нас уже ждал экипаж. В Красный Замок я поеду на карете. На встречу своей судьбе, какая бы она не была.

* * *

Карета остановилась перед величественным Красным Замком. Он потряс меня ещё больше, чем Драконье Логово в первый раз.

Мы прошли сквозь огромные ворота в его кирпично-красных стенах. Затем следовали по дворам, а я любовался архитектурой. Башенки и барбаканы, красивые витражи. Наконец мы достигли самого большого здания с самой высокой башней, нас провели внутрь. Там было огромное количество людей. Одетые в роскошные одежды, перстни, цепи и прочие украшения. Туда-сюда сновали слуги. Дойдя до грандиозной лестницы, мы поднялись по ней, а затем прошли по воздушной галерее и достигли дверей какого-то зала, перед ней стояла пара рыцарей в серебристых доспехах с выдавленными трёхглавыми драконами на нагрудниках и белоснежных плащах.

Королевская гвардия.

— Жди тут. — распорядилась Рейнира и ушла за двери. Отсутствовала она довольно-таки долго. И чем дольше мне приходилось ждать, тем больше я нервничал. Чтобы снять напряжение, я стал ходить взад-вперёд. Рыцари смотрели на меня. Но как только я попытался с ними заговорить, они проигнорировали меня. Даже не удостоив ответом.

Наконец Рейнира вышла и жестом пригласила меня внутрь.

Я вытер ладони об штаны. Сделал глубокий вдох и выдох. Затем придал своему лицу официальный вид и твёрдым шагом вошёл в покои короля.

Внутри стояла полутьма. Пахло какими-то благовониями. Всё лучше, чем драконья вонь или пердёж овец. За длинным столом сидел мужчина лет около пятидесяти на вид. Его волосы спадали на плечи, на лице была коротко постриженная борода, одет он был в дублет чёрного цвета, высокие сапоги, на поясе у него был богатый кинжал, с рубином в рукоятке, его взор же был сосредоточенным и взволнованным. Его очи впились в меня и мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы продолжить вести себя непринуждённо.

Кроме него в покоях был ещё один человек. В коричневом дублете и сапогах. С каштановой бородой и зализанными волосами с проседью. На шее у него была золотая цепь, а на груди брошь в виде руки.

— Кто ты. — спросил сидевший за столом.

— Томас Чёрный, с кем имею честь...

— Перед тобой Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Я сир Отто Хайтауэр, Десница Короля. — сказал мужчина с брошью. — С принцессой Рейнирой вы уже знакомы.

— Ваша милость! Лорд Десница. — сказал я, поклонившись каждому.

— Как ты это сделал? — спросил король, в голосе его слышалось беспокойство. Он встал и направился ко мне. Позади меня стоял королевский гвардеец. Он ненавязчиво положил руку на рукоять меча. Король был ниже меня ростом. Я смотрел ему прямо в глаза. Терять мне было нечего. Всё равно дальше Стены или плахи не пошлют.

— Кто ты, рыцарь, лорд, бастард? — спросил король.

— Не первый, не второй и не третий.

— Значит, простолюдин. Чернь. — сказал Отто, выделив последнее слово.

«Гнида» — подумал я.

— Итак, как ты это сделал. — спросил Визерис. — Как?!!

Я описал историю с драконом. Правда, существенно приукрасив её. По официальной версии, я простой торговец тканями, был ограблен на Королевской тракте, поэтому прибился к перегонщикам овец за еду, потом устроился на службу в Драконье Логово, чисто случайно забрёл в подвал, где столкнулся с Пламенной Мечтой, а затем дракон разрешил мне сесть на себя и потел.

Не знаю, насколько мне поверили, Отто, не особо поверил. Но решать не ему. Визерис слушал очень внимательно, ловя каждое слово. Потом долго молчал, раздумывая, а затем сказал.

— То, что ты сделал... только Таргариены могут летать на драконах! Это делает наш дом... ближе к богам, чем к людям. Если любой может сесть на дракона...

— Я уже высказался по этому поводу. — сказал Отто.

Я даже знаю, что этот больной ублюдок королю в уши надул. Поэтому сделал свой ход.

— Я готов принести клятву верности трону, вам, мой король, и вашей дочери-наследнице. Чтобы служить, как рыцарь и драконий наездник.

— А лордом тебя не сделать? — ядовито осведомился Отто.

— Можно и лордом, — сказал я совершенно спокойно и предельно уважительно, — вы так добры сир Отто.

По лицу Десницы зазмеилась ухмылка и пропала.

— Дракон на котором ты летал, это Пламенная Мечта, она принадлежала королеве Рейне жене Мейгора Жестокого, последние десятилетия она спала под Драконьим Логовом.

— Но теперь-то она не спит. — сказал я непринужденно. — Теперь у неё есть наездник, и дом дракона стал ещё сильнее.

— Государь, — начал Отто, — я осмелюсь...

— Процесса Рейнира обещала заложить слово за меня, я уже пообещал ей верную службу. — выкинул я последний козырь.

Рейнира, которая всё это время молча наблюдала, дёрнулась, король резко обернулся и вперил в неё взор свой.

— Ваша милость, — сказал Отто, — принцесса ещё... неопытна в политике.

— Вот как, — вскинула голову Рейнира, — я буду править Семи Королевствами, так нужно же мне учиться этому делу!

«Отлично!» — подумал я, — «нашла коса на камень! Я попал в самую точку. А старый осёл-Десница, сам того не заметив подыграл мне.»

— Да. — с вызовом сказала Рейнира, — я обещала Томасу Чёрному поручиться за него перед тобой, отец, в обмен на его клятву верность короне.

Взгляды Визериса и Рейниры встретились, затем последовала пауза и король облегчённо выдохнул.

— Ну, что ж. Значит решено. — он обратился ко мне. — Приготовься, смени одежду, я посвящу тебя в рыцари в тронном зале, там же ты принесёшь клятву.

— Государь. — взмолился Отто.

— Решено. — твёрдо отрезал Визерис. И Отто с поникшей головой ушёл из зала, бросив только напоследок.

— Государь!

Я понял, что только что обрёл опасного врага. И что моя жизнь пошла в гору.

* * *

Лёжа в горячей ванне с благовониями, в королевской резиденции, с полным желудком, я блаженствовал.

«Вот я и в раю! Игра определённо стоила свеч!»

Хотя, очевидно, что игра только начиналась.

* * *

В тронном зале горели факелы и огромные жаровни. На величественном Железном троне, скованном из тысячи мечей, восседал Визерис Первый, а перед ним стояло четверо гвардейцев в белых плащах. Слева от трона стояла Рейнира в красном платье, она была прекраснее прежнего. Отто на церемонию не явился. Мне выдали нормальную одежду, в которую я не без удовольствия облачился. Чёрный дублет, холщовую рубаху, порты и добротные сапоги из телячьей кожи. Я побрился и успел сходить к цирюльнику, чтобы тот постриг мои волосы под самый корень. И теперь перед Железным троном, перед королевской гвардией, в красивой одежде, под взором принцессы я чувствовал, что жизнь моя определённо удалась. Ещё утром я чистил дерьмо, а теперь сам король стоял передо мной в золотой короне и с Тёмным пламенем в руках.

— Преклони колено! — важно сказал он. Что я и сделал.

Коснувшись моих плеч и головы клинком валирийского меча, король изрёк.

— Я, Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства, посвящаю тебя в рыцари, во имя Отца, будь справедлив, во имя Матери будь милосерден, во имя Воина, будь безжалостен к врагам короны, встань, рыцарь Семи Королевств, сир Томас Чёрный!

Я поднялся, как во сне. Мне казалось, что вот-вот я проснусь и это всё кончится. Я даже не сразу расслышал, что принцесса мне что-то говорит. Я тупо глядел на неё.

— Теперь твоя клятва короне, служить, как рыцарь и драконий наездник. — сказала она. Я машинально кивнул.

Пришлось снова преклонять колено.

— Я сир Томас Чёрный, наездник драконицы Пламенная Мечта, клянусь королю Визерису Первому и его наследнице принцессе Рейнире в верности, клянусь добровольно защищать их и нести их волю. — не зная, что ещё добавить, я сказал. — Да будет так.

— Отлично! — сказал король Визерис с улыбкой.

— Да уж, — сказал я, поднимаясь, — тут не поспоришь.

И прибавил про себя: «а день-то удался!»

______________________

* Ярд — 0,9 метра.

Казна с голоду не уморит, да и досыта не накормит.

Пословица.

Время текло незаметно, как вода сквозь пальцы, и вот уже далёким прошлым стал тот момент, как я проснулся в новом мире. Мире Льда и Пламени. Мире, где лето могло длиться девять лет и столько же зима. Мире, где жрецы Алого Бога могли воскресить мёртвого, где жили великаны, летали драконы, где на Семь Королевств был один король. Где магия переплелась со средневековой наукой. Всего за неделю я поднялся от простого овцепаса до рыцаря и драконьего наездника, что сидел одесную короля Вестероса.

Так или иначе, но я быстро освоился, хотя друзьями при дворе не обзавёлся. Кроме, может, пары-тройки человек. Разговоры и пересуды про меня быстро затихли, и я перестал быть центром внимания. Я учил валирийские команды, изучал историю, медитировал под чардревом, мало показываясь при дворе, хотя и жил в Красном Замке, тем более, что сир Отто невзлюбил меня сразу, а так как принцесса Рейнира уехала на полгода в турне по Вестеросу, чтобы обручиться с каким-нибудь лордом, и я лишился её ненадёжной поддержки, в одиночку играть в престолы мне показалось чрезвычайно сложным, и я решил употребить время с большей пользой, а именно учиться, развиваться и летать на драконе. С Пламенной Мечтой мы быстро поладили. Как и с великим мейстером Меллосом. Он был приятно удивлён моими познаниями, особенно в медицине. Мы провели много часов в беседах. Я даже помогал ему в мейстерских делах. Медицина в средневековье была слаборазвитой и моих познаний вполне хватало, чтобы выковать несколько звеньев в этой области, разумеется, если бы учился в Цитадели.

Как оказалось, рыцарю нужна броня, меч, щит, герб и чёрт знает, чего ещё. Когда есть деньги, это не проблема. Но вот с деньгами у меня было туговато. Корона отсыпала мне некоторое их количество. Поэтому я смог купить длинную кольчугу, латное ожерелье с наплечниками, шлем-барбют, наручи и длинный меч-бастард, да рондельный кинжал. Последний я носил лаже в нужник. Мало что. Интриги никто не отменял. А драконий наездник желанная цель для многих.

Сложнее было с фехтованием. Я предпочёл не распространяться об этом. Ибо просто не умел фехтовать. И хоть у меня был настоящий меч, проку от него было немного. Поэтому я решил нанять какого-нибудь мечника, во-первых, для охраны всего меня, а во-вторых для изучения этого предмета.

В качестве герба я взял чёрное поле, а на нём белое солнце о шестнадцати пламенеющих лучах. Сначала я хотел дракона, но брать драконов могли только члены дома Таргариенов.

Зато теперь я был похож на дорнийских принцев, у которых на гербах тоже было солнце. «Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся.» Красиво звучит. Они и вправду не склонились, даже перед драконьим пламенем. Единственные из всех.

«Высокие, как честь!» — был девиз Арренов.

«Зима близко!» — Старки.

«Вырастая крепнем!» — Тиреллы.

«Нам ярость!» — Баратеоны.

«Мы не сеем!» — Грейджои.

«Услышь мой рёв!» — Ланнистеры.

«Пламя и кровь.» — Таргариены.

Хорошие, красивые слова. Мне бы тоже не помешал какой-нибудь девиз: «Куй железо, пока горячо!», может быть...

Королеву Алисент я видел редко, она была в положении и мучилась от этого. У неё родился мальчик. Его назвали Эйгоном. В честь Завоевателя. Кое-кто уже начал пускать слух: «мол, Эйгон Второй...», но Визерис и слушать ничего не хотел, чтобы изменить свою волю и отнять титул наследницы от Рейниры.

Отто меня не переваривал. Мы любезно раскланивались, но я мечтал дать ему пинка под зад. А он кинуть меня в яму с тиграми. С другими членами совета я почти не общался. Они считали меня выскочкой. Особенно престарелый лорд Бисбери, мастер над монетой, он не стеснялся об этом говорить, даже в моём присутствии. Единственный из всех них, кто вызывал у меня толику уважения — Лионель Стронг, мастер над законами, он был человеком весьма умным и единственный, кроме Меллоса относился ко мне, если не с дружелюбием, то с молчаливым равнодушием. А этого мне пока хватало.

* * *

Сегодня был хороший весенний день, и я наконец решил прервать свою обычную программу, чтобы пойти погулять по Королевской гавани, точнее по её злачным местам, но не для того, чтобы кутить, хотя-бы потому, что у меня не было свободных средств, я, как рыцарь даже оруженосца себе не мог позволить, а, чтобы найти себе хорошего телохранителя. И хоть я надел под дублет кольчугу, и опоясался мечом и кинжалом, толку от них было немного, лишь разве, чтобы напугать своим видом потенциального обидчика. Но это не было панацеей. В конце концов, в нужник на драконе летать не будешь.

Таверна, в которую я пришёл, называлась «Крысиная голова» и располагалась она у самого порта. Потолкавшись там, я обнаружил заинтересовавшего меня субъекта. Это был средних лет муж. Хмельной, но при этом в его речах можно было распознать хитрость и недюжинный ум. Его же поджарое тело, смуглая кожа, лёгкий акцент, выдававший уроженца Эссоса, шрам через пол-лица и мозоли на руках говорили, что он носит свой короткий меч и кинжал не для красоты. Но перед тем, как нанять его, я решил поглядеть, что он из себя представляет.

На первый взгляд он мог показаться повесой и разгильдяем: любитель выпить, потискать портовых шлюх, такой не скопит состояния и помрёт если не от сифилиса, то от меча в битве, или, что более вероятно, от ножа в переулке. Но он ни разу не проболтался о своих похождениях, хотя его собутыльники его и подначивали это сделать. Из его речей я узнал, что он и вправду из Эссоса, а ещё, что у него было тяжелое детство. Вот ведь совпадение, у меня в моём мире тоже было тяжелое детство. И я, как и он сделал себя сам.

Наконец я решил, что наблюдений достаточно. Поэтому я подсел к нему и завёл разговор.

— Нужны деньги, приятель?

При рассмотрении поближе оказалось, что у него зелёные глаза, красноватое обветренное лицо с уродливым шрамом и длинные тёмные волосы, зачёсанные назад, а также трёхдневная щетина, и он немногим старше меня.

— Деньги? — хохотнул мой собеседник, — вы слышали парни?

Его собутыльники расхохотались. Но затем он мягко столкнул с коленей одну из полуголых шлюх, что тут шастали, приставая ко всем подряд, и шлёпнув звонко её по голому заду сказал.

— Погуляй, крошка!

А затем обратился ко мне.

— Итак, — сказал он, понизив голос, — деньги, они всем нужны, вот только не все хотят на Стену или виселицу.

Я усмехнулся.

— На виселицу или в вотчину Старков никто не хочет. Но работёнка не пыльная и вполне законная. Мне нужен телохранитель.

Тот хмыкнул, оглядев меня.

— Зачем благородному сиру телохранитель, да ещё и из дыры, если у него есть оруженосец.

«Он, наверное, думает, что у каждого рыцаря свита человек сто.» — подумал я.

— Опыт подсказывает мне, что лучшие профессионалы своего дела находятся именно тут.

— Я не умею защищать жизни, а скорее их отнимать. — с сомнением в голосе сказал он.

— Именно это мне и нужно, мне нужен не рыцарь Белой гвардии, а тот, кто перережет глотку врагу, прежде, чем тот доберется до меня.

— И много у тебя врагов? — осведомился он.

— Пока нет, но у каждого своя армия.

— Сколько платишь?

— А сколько ты хочешь.

— Двести оленей в месяц.

«Двести оленей, а губа-то у него не дура.»

Экономическая система Семи Королевств была такова: самая крупная и весомая монета — золотой дракон, в нём тридцать серебряных лун, в луне семь серебряных оленей, в олене семь медных звёзд, в звезде два гроута или восемь грошей, в гроуте, соответственно четыре гроша или восемь полгрошей, самая мелкая монета полгроша.

Цены, что куда более интересно, таковы:

На медный грош можно купить самую дешевую колбаску и рог эля, на серебряного оленя — плотно поужинать в придорожном трактире, и ещё останется пригоршня медяков в качестве сдачи. Новый полный комплект рыцарских доспехов стоит восемьсот оленей или больше. Верховая лошадь, но не боевой конь, стоит от семисот до полутора тысяч оленей.

Тридцать драконов для небогатого человека, например, певца — целое состояние, на эти деньги можно уплыть в Вольные города и вести там полную удовольствий жизнь. Даже десять драконов можно назвать «целым состоянием».

Услуги проститутки стоят менее серебряной монеты; во всяком случае, немногие из них могут потребовать оленя в качестве платы. За право переспать с девственницей ее мать может требовать большие суммы, до золотого дракона. Впрочем, самые дешёвые проститутки могут продаться и за медный грош.

Редкий крестьянин зарабатывает в год больше трёх — пяти драконов.

Я имел жалование в месяц всего три дракона, или шестьсот тридцать оленей. Отдавать почти треть жалования этому мерзавцу у меня не возникло желания.

— А что я получу за двести оленей? Может ты владеешь мечом не лучше портовой шлюхи, а только набиваешь себе цену?

Мой собеседник хмыкнул.

— Поверь, если ты хочешь иметь надежный тыл, плати мне. Лучше предложения тебе не сыскать.

— Я не верю никому на слово, дружок. Мы поступим так, я возьму тебя на испытательный срок за пятьдесят оленей, если за две недели я пойму, что ты чего-то стоишь, я утрою твое вознаграждение, если нет, мы распрощаемся.

Тот немного пораздумал и кивнул.

— По рукам!

* * *

Следующие недели прошли довольно буднично. Как оказалось, мой новый телохранитель, Колдер, действительно весьма недурственно владел мечом, посему я решил ещё выкроить в своём плотном графике пару часов день, после завтрака, чтобы упражняться в фехтовании. Так как это было жизненно необходимо в этом мире. В итоге я его нанял на постоянную службу, платя ему по сто пятьдесят оленей в месяц, как договаривались.

Затем неожиданно вернулась Рейнира. В сопровождения сира Кристона Коля, своего телохранителя и члена Королевской гвардии. Кристон мне понравился. Он был учтив, и первый из Королевских гвардейцев заговорил со мной. При этом общался как с равным. Он был сыном стюарда, служившего лорду Дондарриону, участвовал в боевых действиях в Марках против дорнийцев (по собственным словам, там его и посвятили в рыцари), а ещё спешил в турнире самого принца Деймона, брата короля и наездника дракона Кераксеса, последний сейчас вместе с лордом Корлисом Веларионом вёл войну на Ступенях, важнейшем морском пути связывающим Вестерос и Эссос захваченным Триархией — объединением трёх вольных городов (городов-государств Эссоса): Мира, Лиса и Тироша.

Кристон был красив, по-своему умён, не лишён чувства юмора, хорошо владел мечом, топором и копьём (в отличие от меня), к тому-же проявлял ко мне недюжинный интерес, тогда как другие члены Королевской гвардии вели себя сдержано, явно не считая за ровню, несмотря на мой новый титул «сир». Особенно Лорд-командующий Гаррольд Вестерлинг.

Но Кристон показался мне чересчур честолюбивым, к тому-же его влечение к Рейнире явно превосходило таковое от телохранителя. Собственно говоря, именно Рейнира и сделала его членом гвардии. Но он желал явно куда большего, чем имел теперь.

Король был не в восторге от того, что его дочурка никого не выбрала себе в женихи, и вернулась в отчий дом в гордом одиночестве, но послушать их приватный разговор я не мог, по вполне себе понятным причинам.

От забот меня отвлекло новое, куда более интересное событие, чем возвращение дочурки короля. В столицу приехал сам Порочный принц, Деймон, самопровозглашённый король Узкого моря и Ступеней. Как я выяснил от придворных, он, вместе с Корлисом, разбил Триархию и казнил Кормильца крабов, военачальника и флотоводца Триархии. Теперь-же с победой и триумфом явился ко двору. Я, по понятной причине, не мог пропустить такого важного события.

В тронном зале толпился народ. В основном царедворцы и я был удивлён, насколько распухший двор у Визериса. Разнообразные лизоблюды всех мастей и расцветок, в дорогой одежде, дамы, шуршащие платьями, аромат духов, как в лавке торговца пряностями, блеск украшений, как у женщин, так и у мужчин.

Я надел свою любимый чёрный дублет и высокие сапоги, пояс с медными бляхами и опоясался рондельным кинжалом. Протолкавшись через толпу, работая локтями, и получив немало нелестных отзывов в свой адрес за нахальство, я оказался справа от уродливой конструкции Эйгона Завоевателя, на которой сидел Визерис Первый, слева от него стоял Десница, его зелёное платье и бородёнку я и во сне не забуду. Перед троном стояли четверо белых плащей, включая сира Гаррольда.

Наконец двери зала распахнулись, и тишина нависла над огромным помещением, прекратив гомон толпы лордов и придворных. Деймон стоял в проходе, высокий, статный, с серебряными волосами, держа в руке топорик, а на голове у него была самодельная корона. Позади стоял высокий муж, в дорогой одежде и весь в золоте. Лорд Дрифтмарка и владыка приливов Корлис Веларион, Морской Змей.

Все в ужасе глядели, как Деймон шагает по каменному полу в сторону трона с короной на голове. По залу побежали шепотки, переросшие в тихий гомон. Визерис поднялся, его лицо приняло сурово-тревожное выражение. Десница едва заметно ухмылялся. Королевские гвардейцы выстроились в линию, положив руки на рукояти мечей. Деймон шёл, как ни в чём не бывало, даже немного в развалку, словно так оно и должно было быть. Но едва он приблизился к подножию трона, с топориком в руках, как сир Гаррольд вынул меч и уткнул его острие в грудь Деймону со словами.

— Ни шагу дальше, принц!

Гомон вновь стих, а я краем глаза увидел Рейниру, пробирающуюся через толпу. Сам не зная отчего, но моё сердце забилось чаще, при её виде, и я подосадовал на себя. На свою несдержанность. Я схватил её за локоть, чего делать не полагалось. «Сир!» — пискнула она, но я шепнул ей: «Тише, принцесса.»

Её близость, прикосновение к мягкому плечу, сквозь шёлк платья, ещё больше взбудоражили меня, а запах её духов, коснувшийся моего носа, заставил вспомнить, что с тех пор, как я проснулся в этом мире, я не был с женщиной. Как-то не до того было всё это время.

Деймон сделал шаг назад, а затем опустился на колено и положил топорик на пол.

— Можешь прибавить это к своему трону, брат!

Затем он снял корону и положил её рядом с топориком.

Визерис первый зааплодировал и расплылся в улыбке. Зал взревел, а Рейнира вырвалась из моей хватки и не успел я глазом моргнуть, как она растворилась в толпе. Меня оттеснили, и я лишь успел увидеть, как братья — король и принц обнялись.

Владыка Света хочет, чтобы врагов сжигали,

Утонувший бог — чтобы их топили.

Почему все боги такие жестокие скоты?

Где бог титек и вина?

Тирион Ланнистер.

Я уклонился от выпада Колдера. А затем попробовал его контратаковать, но он ловким ударом блокировал мой меч, а затем, совершив еле заметный глазу финт, выбил клинок из рук.

— Неплохо! — кивнул он.

Да уж, неплохо... два месяца тренировок и сегодня я сумел продержаться почти полминуты против Колдера, хотя обычно спарринг оканчивался секунд через десять-пятнадцать. Я вытер пот со лба. Затем наклонился и поднял тренировочный меч. Они почти не отличались от боевых, только клинки были затупленные.

— Сколько ещё понадобится времени? — спросил я.

— Для чего? — спросил Колдер. Он выпил воды из фляги и протянул её мне.

— Для того, чтобы овладеть мечом, хотя бы так, чтобы можно было выжить в бою.

— Ну... выживаемость в бою зависит не только, я бы даже сказал, не столько от владения мечом, а от множества факторов... И тренироваться нужно... много и часто. Обычно будущие рыцари начинают тренироваться, как только могут удержать палку в руках. А вы уже взрослый. Хм... даже слишком...

— Мне не нужно становиться великим мечником, достаточно овладеть на уровне крепкого середнячка. Так, чтобы в бою можно было выжить.

— Тренировка! — повторил Колдер, когда я его нанял, он стал называть меня «милордом» и обращаться на вы. — И ещё раз тренировка, думаю месяцев через шесть-девять вы будете владеть мечом не хуже какого-нибудь заправского рыцаря.

— Полгода-год! — вскричал я. — О, боги!

Колдер усмехнулся.

— Иначе никак. И заниматься нужно регулярно, а не по случаю. Если ты, конечно, хочешь выжить в бою...

С моря дул приятный бриз. Утро было прекрасное. Солнце расплескалось в отражении голубых волн Черноводного залива. Мы занимались на берегу моря, за стенами Королевской гавани. Так, чтобы никто не знал об этом. Куда мы уходим, и зачем. Ни к чему моим врагам знать, что я делаю. У меня должны быть козыри.

— На сегодня тренировка окончена. — распорядился я. Колдер кивнул. Его дело маленькое. Охранять меня, да учить фехтованию. Я ему за это плачу.

Сегодня Визерис устраивал грандиозный званый обед в честь своего брата Деймона и его компаньона Морского Змея. В честь их победы на Ступенях. Я обязательно должен был быть там. Во-первых, там была Рейнира, к которой меня неустанно тянуло. Во-вторых, нужно набирать политический вес. Как я и предполагал быть драконьим всадником недостаточно, чтобы участвовать в политических игрищах. Нужны связи, ресурсы, влияние, деньги. Одним мечом, да драконом не обойдёшься. Пришло время действовать.

На первых порах следует примкнуть к партии. А их формировалось две. Первая партия маленького принца, Эйгона, во главе с его дедом Десницей Отто Хайтауэром. Дом Хайтауэров был могуч и влиятелен, важнейшие знаменосцы Простора, они могли выставить великую рать и были чрезвычайно богаты, тот факт, что Алисент была замужем за королём, её сын потенциальным наследником престола мужеского пола, а её отец Десница, делал их вторым домом в Семи Королевствах. Другая партия находилась только в зачаточном состоянии, это были сторонники, что собирались вокруг принцессы Рейниры. Так как мне был закрыт путь к сторонникам Эйгона, хотя-бы из-за Отто, а к Рейнире у меня была взаимная симпатия, то выбор фракции был предопределён.

Теперь нужно инфильтрироваться к сторонникам Рейниры, и занять там место, желательное второе, так как первое, естественно уже занято самой принцессой, то нужно встать как можно ближе к трону. Ведь как известно, истинная власть стоит именно за ним.

* * *

Так как было лето, то обед решили устроить за на свежем воздухе. Столы, выставленные во дворе Красного Замка, ломились от яств, дорнийский и борские вина текли рекой, жареные фазаны, индюки в фисташках, крем, сбитый с вином, сыры, всевозможные дары моря, выпечка и торты.

Дамы в шуршащих платьях, обмахивались веерами из фазаньих перьев и вели светские разговоры с лордами и раскланивались с рыцарями. Весь этот барский сброд меня мало интересовал. Я выглядывал знакомых мне личностей. Сразу срисовал королеву. Она, бедняга, сидела с ребёнком на руках и явно скучала, хотя вокруг неё толкалась целая свора мамок и нянек. Вот Десница, болтает о чём-то с Лионелем Стронгом. Но глаза Отто блуждали, он отслеживал всё, что происходило на обеде. Видя всё и всех.

Вот сам Визерис с двумя гвардейцами, разговаривал с лордом Корлисом и какой-то женщиной с серебряными волосами. Вероятно, это была его кузина, принцесса Рейнис, почти королева.

Только нигде не было Деймона и Рейниры. Между ними была какая-то связь, намного более интимная, чем могла бы быть между дядей и племянницей. Но в том не было чего экстраординарного. Таргариены ещё во времена Валирийского Фригольда вступали в брак с близкими родственниками, чтобы сохранить чистоту крови. Например, дед нынешнего короля был женат на сестре. На племяннице женился и грозный король Мейгор, королева Рейна была глубоко несчастна, судя по хроникам. Моя предшественница — наездница Пламенной Мечты.

Для званого обеда я решил облачиться в алый дублет, бордовые порты и красные сапоги, обычный наряд чёрного цвета я решил не использовать, так как это были цвета дома дракона.

Выпрямившись и придав своему лицу снисходительно-официальный вид, я напрямки направился к королю.

Тот улыбался, разговаривая с Рейнис и Корлисом, увидев меня (эти двое стояли спиной), его лицо немного переменилось, улыбка сошла, лицо приняло немного настороженное выражение, но глаза оставались тёплыми.

— Сир! — поприветствовал меня король первым.

— Государь! — я немного склонил голову и заложил руки за спину, обхватив одно запястье пальцами. — Принцесса! Лорд! — приветствовал я и собеседников короля.

Корлис и Рейнис принялись меня внимательно разглядывать.

— Когда Визерис рассказал мне о том, что человек... простого происхождения сел на дракона, — молвила Рейнис, — я подумала, что мой кузен смеётся надо мной.

— Вы один из немногих в королевстве, кто владеет истинной силой. — сказал лорд Корлис. Я понял, теперь от моего ответа зависит расположение этой парочки. А они были далеко не последними людьми в королевстве.

— Сила проистекает не из физических возможностей. Она проистекает из неукротимой воли.*- ответил я.

— Да вы ещё и философ. — улыбнувшись сказала Рейнис. — Как много в вас талантов, сир.

— Даже странно, откуда они у погонщика овец. — раздался сзади надменный голос, в нём чувствовались нотки презрения, чувство собственного абсолютного превосходства и скрытый вызов.

Я обернулся на каблуках. Деймон. Ну кто бы сомневался. Он выше меня на полголовы, и похоже уже пропустил пару-тройку чаш с борским вином. Позади него стояла принцесса Рейнира. Кто бы сомневался... Она с интересом наблюдала, что я отвечу.

Честно говоря, мне захотелось просто дать ему в нос и дело с концом, скорее всего я бы отправил его в нокдаун, но бить принца крови не позволялось даже трижды рыцарю. Были и другие способы осадить человека.

— Вы крайне наблюдательны, принц Деймон, — сказал я, — с такой наблюдательностью вам можно служить надзирателем в темнице.

Рейнис громко усмехнулась, Корлис прятал ухмылку в бороде. Деймон поднял чашу с вином и направил на меня указательный перст.

— Смешно, — сказал, расплывшись в фальшивой улыбке. — Смешно. Но дёшево. За такую шутку я бы не дал больше полгроша.

«Сейчас ты получишь ещё одну!» — подумал я.

— В библиотеке великого мейстера Меллоса я прочитал одну книгу, — начал я, — там было сказано, что Драконьи Лорды Старой Валирии повелевающие драконами были великие воины и чародеи. Глядя на вас, принц, я могу смело сказать, что это всё чушь.

Нависла зловещая тишина. Лицо Деймона потемнело, а желваки заходили на скулах. Он так крепко сжал пальцами чашу, что она едва не лопнула. Он двинулся ко мне, но прежде, чем открыл рот, я продолжил.

— Конечно, старые книги не могут передать всего величия принца Королевской гавани, наездника Кераксеса, Кровавого Змея, победителя Войны на Ступенях, сира, Деймона из дома Таргариенов.

Деймон резко остановился. В его глазах отразилось смятение, пока он обдумывал, как отреагировать на эту реплику, вмешался сам Визерис, он поднял чашу с вином и громогласно произнёс.

— Прекрасный тост!

Все с радостью подержали его.

Воспользовавшись случаем, я покинул эту компании, чтобы пройтись и пообщаться с остальными представителями светского общества.

— Сир Отто, лорд Стронг.

Отто обернулся и его серые глаза внимательно и подозрительно впились в моё лицо. Но я превосходно владел собой. Лионель кивнул мне, после некоторого промедления и протянул.

— Сир Томас.

— Чем обязаны, сир Томас, — спросил Отто официально, ему явно не понравилось, что я не назвал его «лордом», титул, полагавшийся Деснице.

— Сегодня прекрасный день. — сказал я.

— Да, прекрасный. — повторил Отто, глядя сквозь меня.

— Милорды. — я отвернулся и пошёл в сторону королевы.

— Ваша милость.

Алисент подняла свои глаза и рассеяно оглядела меня.

— Сир Томас, — представился я. — Мы ещё не имели чести быть знакомы, я рад засвидетельствовать вам своё глубочайшее почтение, ваша милость.

От такого слова королева расплылась в улыбке и милостиво ответила.

— Доброго дня, сир.

Я ещё раз поклонился, поцеловал руку королевы и ушёл и от них. Королева проводила меня заинтересованным взором. Тут я заметил двоих джентльменов, которые что-то горячо обсуждали. Можно сказать, они ссорились.

Когда я приблизился, то расслышал обрывок их разговора.

— Ты подонок, будь ты проклят, Хамфри Бракен!

— Осторожнее, Сэмвелл Блэквуд! За это можно и головы лишиться...

— Милорды! — сказал, оба спорившись обернулись, и оглядели меня, затем тот, кого звали Сэмвел Блэквуд сплюнул на землю и резко развернувшись ушёл.

— Что не поделили? — непринуждённо спросил я.

— О чём, вы, милорд? — спросил тот, кого звали Хамфри Бракен.

— О! вы не знаете, насколько коварны Блэквуды!

Дальше мне пришлось выслушать часовой монолог о коварстве Блэквудов и невообразимом благородстве Бракенов. Причём от времён до Андальского вторжения.

В общем, когда-то два дома правили своими королевствами в Речных землях. Потом стали вассалами Харренов, а затем Таргариенов и Талли. Но вражда, заложенная между домами ещё в незапамятные времена, не прошла. Много раз они мирились, даже связывали себя браками, в результате каждый Блэквуд был немного Бракен, а каждый Бракен немного Блэквуд. Но от бесконечных распрей это их не останавливало.

Вот и теперь, два могущественных дома, каждый из которых, к слову был куда богаче и сильнее своего сеньора, Талли, поссорились из-за межи. Той, которая отделяла земли, то бишь феод одних, от феода других. Речь шла о жалком клочке, и какой-то захудалой мельницы. Но это было дело принципа.

И Талли, и корона уже вешались от этих двоих, но решить проблему было непросто. В том числе и из-за особенностей феодальной системы. Где вассал моего вассала не мой вассал.

И сейчас эти двое явились ко двору, чтобы пожаловаться друг на друга. Это было всё лучше, чем начинать феодальную войну, они уже успели допечь престарелого лорда Талли и тот, спрятавшись в своём замке, Риверране, просто игнорировал этих двоих. Отто Хайтауэр, на которого Визерис свалил разборку, понимая, какой геморрой его ждёт, перевёл стрелки на Талли. Вопрос остался нерешённым, а значит над Речными землями нависла угроза феодальной войны между двумя самым сильными домами и важнейшими знаменосцами Талли.

Я решил, что это невероятная возможность набрать вес, получить связи, ресурсы, золото и армию, так мне необходимые. Но придётся сильно рискнуть, фактически действуя без дозволения короны.

— Я сир Томас Чёрный, милорд, наездник дракона Пламенная Мечта.

В глазах лорда Хамфри немедленно вспыхнул неподдельный интерес.

— Могу я обсудить с вами сложившуюся ситуацию? Только нужно более приватное место...

* * *

Королевскую гавань окутывали сумерки. Темнота мягко спустилась на Красный Замок. Я сидел под величественным чардревом. Говорили, что они были проводниками загадочных Старых богов в этот мир. Несмотря на засилье культа Семерых, Старым богам поклонялись на Севере и, в меньшей степени, в Речных землях. Чардрево мне очень нравилось. Оно было красивым, белым, с красными листьями, а когда я смотрел на его лик, то успокаивался. Сегодня я решил, впервые за неделю, помедитировать под ним, перед сном.

Я использовал иную технику медитации. Распевая «INRI», ** я погружался всё больше в себя, ища связи со Вселенной, и словно бы соединяясь с чардревом. Наконец медитация окончилась, но привычного духовного равновесия не наступило. Я решил, что делал что-то неправильно, но, когда я решил встать, и взялся рукой за корень чардрева, меня словно пронзила молния.

Это было невероятно реально, словно я видел это своими глазами. Громадное чардрево, высотой до небес. Человек в чёрном, у него был всего один глаз. «Бринден». Вихрь чёрных воронов. Два войска друг на против друга. Крики умирающих, брань, звон мечей. Затем я увидел себя летящим на драконе. «Dracarys». * * *

Два огромных дракона сцепились в воздухе. А затем пали в озеро. Армия со львами на знамёнах под стенами Королевской гвардии. Знамёна с оленем в короне. Огромный костёр и выходящая из него обнажённая женщина, а на плечах у неё три крошечных дракона. «Азор Ахай». Армия полуразложившихся мертвецов и огромная стена. «Зима близко».

«ДОВОЛЬНО».

Невероятным усилием, натренированной в прошлой жизни волей человека, более шестидесяти лет практикующего оккультизм и эзотерические практики, я прервал «связь» с чардревом. Будущее. Они показали мне будущее. Танец Драконов. Падение дома Таргариенов и возрождение его. Король Ночи и Обещанный принц. Они. Старые боги.

Или как там их.

Я отполз от чардрева, стараясь не прикасаться незащищёнными одеждой частями тела к его корням. Ещё одного «прихода» моя психика не выдержит.

я явно был к такому не готов. Не то, чтобы это слишком меня напугало, вступить в контакт с силами сверхъявственными, для меня это не было чем-то невероятным, можно сказать, я даже желал этого, но не в такой форме. Впрочем, разве будут боги спрашивать мнения какого-то смертного червя, чья жизнь для них всего-лишь миг? Ответ очевиден. Пожалуй, всё. Хватит на сегодня с меня приключений. До кровати бы добраться. А ещё нужно раздумать, чего бы это всё значило. Как будто у меня прочих забот не хватает... А всё только начало налаживаться. Вмешательство сил сверхъестественных мне сейчас ни к чему. Хотя... даже это можно обернуть на свою пользу. Главное, знать, как, а я знал.

Видения, которыми одарили меня Старые боги тоже не спроста. Они показали мне будущее. Но зачем? Чтобы я его изменил? А как я это сделаю? Да и есть ли в этом смысл. Даже если я каким-то чудом предотвращу Танец Драконов... без падения дома Таргариенов не будет его возрождения, а значит цепь событий будущего не запустится. Поэтому, возможно, благоразумнее было бы не вмешиваться. Действовать лишь по пристойности событий.

Да и не смогу я ничего сделать пока. Простой рыцарь. У меня нет ни титула, ни громкой фамилии, ни замка. Место при дворе у меня только из-за того, что я драконий наездник. А отбери дракона, что останется? Жалкий межевой рыцарь? Таких пруд пруди по Вестеросу...

Как бы я не прикидывал, получалось, что предупреждён, значит вооружен, но оружие это стоит пока попридержать.

* * *

Но высшие силы, судьба или что там ещё, уготовили мне ещё одно испытание на сегодня. Я шёл по коридорам Красного Замка, погружённый в свои думы, и когда я почти дошёл до своих покоев, точнее сказать, той каморки, что мне выделил кастелян, как тут мне не повезло столкнуться с принцем Деймоном. Он, как чёрт из табакерки, появился в самый неподходящий момент, вероятно, задумавшись, я его не заметил сразу.

— Ты хорошо вывернулся сегодня, — с ходу пошёл «в бой» принц. — Но в следующий раз я тебе не спущу дерзость.

— У меня нет времени болтать, — жёстко ответил я, сжимая ладонью рукоять рондельного кинжала.

Деймон усмехнулся, заметив это, он был явно настроен на «задушевный разговор», и не хотел отпускать меня просто так.

— Тебе придётся понять, что в этом мире, не в той грязи, в которой ты раньше жил, а в мире лордов и рыцарей, не все равны, и как бы ты не надувал щёки, толку от этого не будет, тебе придётся подчиняться тем, кто выше. А принц не ровня какому-то рыцарю из подворотни.

— Я драконий наездник. — сказал я. — В этом мы равны. К тому-же принцев как собак нерезаных, а многие ли из них летают на драконе?

— Ты даже не представляешь, как заблуждаешься...

— Нет. Это ты не представляешь. Ты мнишь о себе, что ты принц, и все должны целовать тебя в зад. Но если тебе воткнуть нож в брюхо, ты подохнешь, как обычный портовый грузчик. Ты один из многих, в своём доме, а я сам основал свой. Вот и разница между нами.

Деймон сделал шаг вперёд и угрожающе произнёс.

— Осторожнее...

— Вот именно — осторожнее, Порочный Принц, у тебя башка не из железа сделана, а мой дракон в два раза больше твоего.

После чего я самым решительным образом двинулся в сторону своей комнаты, толкнув Деймона плечом. Тот, ошарашенный такой резкой отповедью и отпором лишь нашёлся кинуть мне в след.

— Держись от Рейниры подальше! Ясно тебе?...

— Цыплят по осени считают. — ответил я и оставил Деймона в темноте, раздумывать над сказанным.

____________________

* Принадлежит Махатме Ганди.

** INRI — аббревиатура латинской фразы IESVS NAZARENVS REX IVDAEORVM, то есть «Иисус Назарянин, Царь Иудейский». Фраза восходит к Новому Завету и первоначально была написана Понтием Пилатом на кресте, на котором распяли Христа. Аббревиатура изображается на титле распятий. В алхимической и гностической традиции аббревиатура INRI имеет второе значение Igne Natura Renovatur Integra, то есть «Огнём природа обновляется вся» или «Вся природа постоянно обновляется огнём». Используется для оккультных практик.

* * *

Драконий огонь (вал.), используется для приказа дракону сжечь цель.

Если ты чувствуешь, что охота идет слишком легко,

что след зверя сам попадается тебе под ноги, то знай:

тот, кого ты наметил себе в жертву,

уже смотрит тебе в затылок.

Л. Сепульведа

Раздумывать над знамениями Старых богов, или как там их у меня не было возможности, так как король объявил охоту. Это было необходимостью своего рода, так как воинам нужно выпускать пар, а из развлечений в средневековье, только война, турниры и охота. К тому-же я должен был постоянно посещать такие мероприятия, чтобы показать свою близость к королю. Казаться, а не быть, вот девиз любого монаршего двора.

Расклад сил пока совсем не в мою пользу. Теперь среди моих недоброжелателей ещё и Деймон. Этот принц сам ходячий порок. К тому-же он весьма импульсивен и может сделать любую гадость, вплоть до попытки выпустить мне кишки Тёмной сестрой. А ещё он не из тех, кто прощает обиды. Возможно следовало вести себя помягче с принцем, но так уж сложились обстоятельства. А ещё Отто. Побери его седьмое пекло...

Процессия, катившаяся на охоту, поражала воображение. Поезд растянулся почти на лигу, множество загонщиков, псарей, охотников, всевозможная челядь, рыцари Королевской гвардии, стража, вся королевская семья. Но если Визерис с королевой ехал в карете, а я вынужден был трястись в седле лошади. Король держал меня при себе, это с одной стороны было проявлением особого расположения, на которое не каждый великий лорд мог рассчитывать, с другой стороны, король явно стремился контролировать ещё одного драконьего всадника. По началу он относился ко мне крайне настороженно, но время шло, я ничего не предпринимал, и он успокоился, не взирая на то, что постоянно лил ему в уши Отто Хайтауэр.

Я надел синий дублет с изображённым солнцем серебряного цвета, короткий плащ и опоясался привычным полуторником. Уроки с Колдером не прошли бесследно, я уже весьма уверенно держал клинок, может против Колдера или какого-нибудь Кристона Коля я долго не продержусь (в честном бою, а честно сражаться я никогда и не думал), но вот с двумя-тремя разбойниками особых проблем возникнуть было не должно.

Колдер сопровождал меня, как всегда. Он ехал на белой кляче и жевал кислолист, траву такую, она заменяла аборигенам табак, который в этом мире был не известен. От травы этой слюна жевавшего становилась красной, как кровь и Колдер сплёвывал её в дорогу.

Наконец мы доехали до места назначения в Королевском лесу и встали там лагерем. Тут же появились расписные шатры, поставили знамёна, на привезённых столах разложили угощения, разные вкусности и расставили кувшины с вином.

Я, естественно стал ошиваться около самого главного шатра. Там я заметил интересную картину, к Рейнире, которая угощалась пирожными, стал приставать какой-то лорд, я уже хорошо изучил местную геральдику, поэтому по гербу на груди у него понял, что это был Ланнистер. Джейсон и его брат-близнец Тиланд, первый лорд Утёса Кастерли и Хранитель Запада, второй просто сир.

Вот именно лорд Джейсон и пытался подкатить шары к принцессе, но та быстро обрила его и ушла куда-то за шатры. Я было хотел последовать за ней, но тут ко мне пристал какой-то пузатый лорд, который потащил меня в королевский шатёр. Оказалось, это был Саймон Кокшо, представитель одного из домов Простора. Он стал болтать про всякие глупости, и мне пришлось выслушивать его, делая вид, что мне крайне интересно, но его туповатые шуточки и россказни о Просторе меня не вдохновили, и мне захотелось поскорее убраться отсюда.

Тут я заметил Визериса в сопровождении королевы и лорда Вестерлинга.

— Прошу прощения, милорды, меня ждёт король! — сказал я важно. Лорды взглянули на меня с невыразимым подобострастием и толикой зависти.

Визерис держал на руках маленького Эйгона, а Алисента стояла рядом с армией мамок-нянек, тут-же оказалась и принцесса Рейнира, которая, устав от домогательств лорда Джейсона, решила спрятаться за спиной отца. Допекать короля у лорда Запада наглости не хватило. Я ловко обошёл толкавшегося тут-же сира Отто, который с умным видом что-то рассказывал королеве, а потом подошёл к королю, и зная, что за мной наблюдают лорды, запросто сказал ему.

— Приветствую, мой король. — сам же недолго думая взял маленького принца за ручку. — Ваша копия!

Визерис расплылся в улыбке, от такой незамысловатой лести, Отто тут-же оказался у меня за спиной, став сверлить меня взглядом. Королева тоже изволила одарить меня улыбкой, вот только Рейнира насупилась. Я, решив нанести окончательное поражение своим недавним собеседникам из Простора, которые наблюдали, собравшись стайкой у шатра короля, а также лорду Ланнистеру, который, как оказалось тоже за нами наблюдал. Обернувшись к Отто, я поглядел за его плечо, туда, где стоял лорд Джейсон и лорды Простора.

— Как ваши успехи? — спросил Визерис.

— Успехи, — спросил я в ответ.

— В полётах на драконе.

— Сир Томас чаще посещает библиотеку, чем Драконье Логово. — неожиданно кинула реплику Рейнира.

— Вот как? — улыбаясь спросил Визерис.

— Мозги тоже нужно тренировать, принцесса. — сказал я, глядя на неё. Рейнира легко смутилась.

— Я слышал, что вы приблизили к себе головореза. — сказал Отто, как бы, между прочим. Его манера говорить совершенно спокойно, при этом вставлять фразы в самый необходимый момент, нанося безошибочные удары, просто поражала. Вот, что значит многолетняя тренировка.

— Вот как? — спросила Алисент.

— Вашему батюшке трубадуром бы быть. — сказал я.

Визерис криво усмехнулся, но в воздухе почувствовалось напряжение.

— Отчего вы так решили? — спросил баритоном Отто.

— Вы умеете придумать такую красивую историю, и подать её. Это редкий талант.

— Мне кажется, вы не ладите. — мягко сказал Визерис, — нужно вас помирить.

Отто улыбнулся, но улыбка была натянутой. Я заметил, что и лорды Простора, и лорд Запада всё ещё смотрят. Поэтому сделал свой ход.

— Ну, что вы, государь. Мы с сиром лучшие друзья, а промеж друзей чего только не случается. — и не успел Отто сообразить, как на это отреагировать, как я его обнял. Судя по лицам лордов, они были сражены на повал. Поклонников при дворе у меня явно прибавиться.

Опешивший Десница с трудом выбрался из моих объятий.

— Вы чересчур эмоциональны, сир. — с раздражением бросил он мне.

«В эту игру играют двое».

Оставив королевскую фамилию, я прогулялся по лагерю, выглядывая, чтобы такого ещё сделать и не попадётся ли мне Рейнира, но она куда-то пропала. Вечером все собрались в большом шатре. Королева с другими дамами о чём-то болтала, король успел набраться до полного безобразия, Отто о чём-то ему говорил, но потом ушёл от него с таким видом, словно ему в глаза наплевали. Тут я заметил Рейниру, и крутящегося около неё лорда Джейсона. Сир Кристон стоял на страже в углу шатра, его чёрные глаза неотступно глядели на эту парочку.

— Не забывай моргать, а не то глаза пересохнут.

Кристон поглядел на меня, но ничего не ответил. Я подошёл к нему и панибратски опёрся о его плечо в красивых латах.

— Как сам?

— Я на службе. — ответил он.

— Это-то понятно, может дерябнешь? Пока Вестерлинг отвернулся? А то у тебя рожа больно кислая.

Кристон столкнул мою руку с плеча и ответил.

— Я на службе.

— Да ладно, что может случиться? Тут благородных, как вшей на нищем. Ну не порежут же они друг друга?

— Когда мы были в Штормовом пределе, один лорд зарезал другого, из-за руки принцессы. — сказал Кристон.

— Да ты что! — изобразил я удивление. — Врёшь!

— Я не вру. — отчеканил Кристон, глядя не меня в упор.

Кристон был не лишён ума, но через него я планировал узнать, про принцессу, точнее о событиях с ней происходящих поближе, ибо это могло помочь мне в планах.

Я достал из-за пазухи фляжку и протянул её Кристону.

— Может сделаешь глоточек? Пока никто не видит, стоять целую ночь на страже непросто.

— Я же сказа нет, — ответил Кристон, — может потом, я освобождаюсь в час летучей мыши.

— Я обернулся и увидел, что лорд Джейсон продолжал докучать Рейнире.

— Вот ведь пристал, как банный лист к заднице.

Кристон поглядел на меня и ничего не сказал, но взгляд его посуровел.

Я сунул ему фляжку и сказал.

— Сейчас встряхнём это болото!

Оставив Кристона на страже, я подошёл к изнемогающей от болтовни Джейсона Рейнире.

— Прошу вас, принцесса, не откажите мне в танце!

— Я, право, устала лорд Джейсон.

Я, подойдя сзади, схватил Джейсона за руку, а затем встав в полоборота резко развернул его. Так получилось, что Джейсон стал смотреть в противоположенную сторону от принцессы.

— Не соблаговолите ли прогуляться, принцесса, погоды стоят замечательные!

— Вы, что, обезумели, сир? — грозно вопросил лорд Джейсон.

— Принцесса не танцует, — сказал я.

— А вы за неё не решайте, — запетушился Ланнистер. Рейнира с интересом наблюдала за этим всем.

— Я за вас беспокоюсь, — сказал я. — Как бы вам не надорваться, «милорд».

— Знай своё место, помойный рыцарь! — с невыразимой надменностью воскликнул Ланнистер.

Напрасно он так... В ответ я улыбнулся и сказал.

— Я слышал, что Ланнистеры срут золотом. В этом кроется природа их богатств. Скажите, лорд Ланнистер: это так на самом деле или это правда?

Вместо ответа Джейсон рассмеялся, а затем размахнувшись кулаком вознамерился нанести мне удар. Я уклонился и удар лорда Утёса Кастерли получила какая-то немолодая леди, что решила погреть уши и встала слишком близко.

Та взвыла и повалилась назад, опрокинув какого-то лорда, тот, в свою очередь рухнул на стол с закусками и сломал его.

— Отличный удар! — сказал я Джейсону. — Вы прекрасно избиваете женщин, глядишь скоро и с мужчинами драться научитесь.

В шатре поднялся крик и гам. Тут я неожиданно поучил удар справа, это был Тиланд Ланнистер, про которого я совсем забыл. Развернувшись на каблуках, я толкнул его в грудь и тот отлетел назад. Своим тощим задом он умудрился налететь на лорда Кокшо, тот завизжал, что свинья на сносях и сцепился с Ланнистером. В шатре началась свалка. Лорды и сиры, забыв приличия мутузили друг друга, кто-то опрокинул второй стол с едой, затем рухнула бочка и дорогое дорнийское вино разлилось на полу, по щиколотку в вине господа колотили друг друга, ругаясь, словно портовые грузчики. Дамы выли и визжали. Гвардейцы окружили короля, сир Отто махал руками, словно помешанный на пожаре, отрезанная в углу, королева Алисент плакала, как и малыш Эйгон у неё на руках. Лорд-командующий Королевской гвардии, сир Гаррольд Вестерлинг уже прорывался к ним.

— Защити принцессу! — гаркнул он Кристону, но тот уже, расталкивая всех подряд, словно ледокол шёл к Рейнире, которую оттеснили к опорному столбу, где она и стояла, моргая широко раскрытыми от ужаса глазами.

Тут перед ним вырос лорд Джейсон с фингалом под глазом и кинжалом в руках. Кристон обнажил меч.

— Прочь с дороги! — процедил он.

Я оказался у Кристона за спиной. Сорвав его белый плащ, я кинул его на Джейсона и Тиланда, как на двух попугаев тряпку, они запутались в нём, а Кристон Коль, воспользовавшись ситуацией ринулся к испуганной Рейнире.

«Пора уходить!» — подумал я. Отступая назад, я перпрыгнул через какого-то лорда, Кокшо кажется, который лёг прикорнуть на часок, в лужу с вином, я оказался у стены шатра, разрезав её кинжалом я выбрался на воздух и глубоко вдохнул его.

Затем я увидел, как бежит по улице Рейнира, я хотел догнать её, но она вскочила на коня и ускакала в сторону тёмного леса. за ней выбежал сир Кристон Коль, без плаща, но с мечом в руках, он кричал: «Принцесса! Принцесса!», а затем тоже вскочил на коня и отправился за ней следом.

— Что там произошло? — спросил Колдер, он появился из ниоткуда. Его рот был красный от кислолиста, и в темноте можно было подумать, что он упырь, насосавшийся крови.

— Едем в Королевскую гавань! Немедленно! — распорядился я.

— Ясно. Держитесь меня. — тут же ответил Колдер.

* * *

На этом охота для меня и закончилась. Через три дня король вернулся домой. Он всё-таки смог забить оленя, а Рейнира вернулась из леса в сопровождении Кристона и с кабаном. Кое-то рассказывал, что они якобы согрешили в лесу, но болтать о таком было нельзя, ибо со стороны принцессы это была бы измена государству. За такие слухи могли и головы лишить. Но слуги всё равно судачили об этом. А я ловил все разговоры. Знание — это сила.

Я избегал встречи с кем бы то ни было. Ибо драка в шатре короля была моей виной. Отчасти. Лорд Джейсон уехал в Утёс Кастерли, злой и со сломанным носом. А его брат стал мастером над кораблями. Врагами я успевал обзавестись быстрее, чем друзьями и это надо было менять. Срочно. Поэтому я решил немедленно вылететь в Речные земли.

Если мы хотим пользоваться миром,

приходится сражаться.

Цицерон.

— Привет, Рик! — я махнул рукой своему старому руководителю. Рик по-прежнему занимался овцами в Драконьем Логове. Увидев меня в броне и опоясанным мечом, Рик дёрнулся, словно его под зад пнули.

— Добрый день. — сухо ответил он, стараясь не поднимать глаза, а затем, после некоторой паузы добавил, — милорд.

— Да. — сказал я, — я милорд. Не забывай об этом.

Рик что-то промямлил, но я уже прошёл мимо, направляясь к входу в само Логово.

— Грубо вы с ним, — обратился ко мне сопровождающий меня Колдер, когда мы отошли от загона с овцами.

— Этот засранец был моим надзирателем, когда я тут работал. Не давал присесть ни на минуту. Теперь я каждый раз напоминаю ему, кем я стал, а кем он остался.

— Злорадство, не добродетель рыцаря. — замети Колдер.

— Избавь меня от своих нравоучений, я тебя не в качестве септы нанял.

Наёмник пожал плечами.

— Пожалуйста. Платите мне, и я перережу глотку всем вашим врагам. Кстати, что там насчёт моей оплаты?

Я бросил ему кошель с серебром.

— Здесь полсотни, остальные получишь, когда я вернусь из Речных земель.

— Не доверяете мне? — спросил Колдер, подкидывая звенящий кошель и снова хватая его.

— Доверяй, но проверяй. — отрезал я. — По крайней мере ты точно будешь совершенно искренне меня ждать.

Меж тем из ворот Драконьего Логова пятеро драконоблюстителей выводили Пламенную Мечту, готовую к отлёту.

— Простите, милорд, но дальше я и шагу не сделаю, я не подойду в этой огненной твари. — сказал Колдер.

— Как знаешь. — ответил я.

Один из драконоблюстителей подошёл ко мне и начал что-то говорить на валирийском.

— Я тебя не понимаю, — сказал я, — говори на всеобщем.

— Истинный драконий наездник должен говорить на языке Высокой Валирии, — с апломбом заявил драконий жрец. — если он достоин.

— Как истинный наездник я тебе сейчас морду шлемом расквашу. — не менее спокойно возразил я ему. Драконоблюститель что-то гневно ответил мне на валирйском, а затем ушёл прочь, за ним последовали и остальные.

Я кивнул Колдеру.

— Я вернусь.

* * *

На высоте тысячи ярдов было весьма прохладно. Дул ледяной ветер, драконица летела, взмахивая огромными крыльями. От Королевской гавани до места назначения был день лёту. Договор наш с Хамфри Бракеном был таков, я должен был прибыть в Стоунхендж, старинный замок Бракенов, ибо для победы над Блэквудами им нужно было нечто, нечто, вроде дракона. Вот только проблема... драконы есть лишь у одного дома — Таргариенов. И они не станут их использовать для междоусобных войн своих вассалов.

Впрочем, если нельзя, но очень хочется, то можно. Особенно если у тебя есть друг, верхом на драконе...

Бракены жили в Стоунхендже ещё с незапамятных времён. Когда были королями Речных земель. Вокруг замка было разбито множество шатров, над ними вились знамёна, как Бракенов, жёлтые, с красными конями, так и других. Очевидно, Бракены, которых обрил и Отто Хайтауэр, и лорд Речных земель и Трезубца Гровер Талли, их сеньор. Теперь они задумали начать феодальную войну со своими заклятыми врагами Блэквудами из Воронова древа.

Это было нарушением королевского мира — основы права Вестероса, означающая отношения между подданными и королем, защиту, которую король Семи Королевств предоставляет всем своим подданным в обмен на подчинение. Королевский мир распространяется на все Семь Королевств, включая Речные земли и Север. Поддержание королевского мира — долг короля. Королевский мир предполагает, что подданные подчиняются монарху, соблюдая установленные им законы, а монарх обязуется поддерживать это состояние и наказывать нарушителей.

Нарушитель королевского мира считается преступником и может быть убит — это, в частности, обосновывает казни убийц и разбойников, требует вмешательства королевской армии в феодальные войны и препятствует кровной мести: подданный, подвергшийся нападению, должен требовать защиты у короля, а не нарушать королевский мир вслед за нападающим. Лорды, восставшие против короля, считаются находящимися вне королевского мира, но могут быть возвращены под королевский мир, если повинятся в измене, будут прощены и вновь присягнут королю.

Но проблема в том, что и Бракены и Блэквуды пытались наладить всё «по закону», но так как Визерис был занят семейными делами, Отто свалил всё на Талли, а старик Гровер только пердел на Трезубце, руки оказались развязаны и обоих, поэтому и Бракены, и Блэквуды решили выяснить кто прав, на поле брани.

Башни Стоунхенджа высились к небесам, а на них развевались знамёна Бракенов. Всегда хотел жить в своём замке.

Дракон грузно опустился на землю перед самыми воротами, вызвав панику у защитников крепости, а затем издал рёв, переходящий в визг. Я был рад слезть на землю, ибо летать, полулёжа на животе было весьма неудобно.

Поправив шлем и меч, я направился прямо к воротам.

— Стой, кто идёт! — неуверенно крикнул мне воин со стены, там было человек тридцать с длинными тисовыми луками и в табардах цветов дома Бракенов.

— Свои, открывай, — ответил я.

Замок изнутри меня не сильно впечатлил. Он казался мелковатым, после Красного Замка, но всё-таки это лучше, чем лачуга на дороге. Куда лучше.

Меня провели в большой зал замка. Когда-то в нём сидели короли Рек и Холмов, а теперь лорды Стоунхенджа. На огромном круглом столе, за которым расположилось много мужей в броне и при оружии, была разложена карта Речных земель, а на ней расставлены фигурки. Кони, очевидно символизировали Бракенов, а деревья Блэквудов.

— Я рад приветствовать вас в Стоунхендже! — с радостью обратился ко мне лорд Хамфри. — Займите-же почётное место в нашем военном совете.

— Вы действительно решили начать войну против Блэквудов? — спросил я.

Лорд Хамфри был удивлён вопросом.

— Они украли наши земли! Мы бы и рады решить вопрос миром, но король, его Десница, лорд Талли... все они заняли нейтралитет. Мы не может позволить воровать земли Бракенов, которые принадлежали нам со времён...

Поняв, что меня ждёт очередная скучная лекция, я склонился над картой и спросил.

— Правильно ли я понимаю, что спор идёт за этот отрезок длинной в две лиги и шириной в поллиги около реки, где мельница?

— Да. — ответил юноша с лошадиным лицом с гербом Бракенов на груди.

— Да, — усмехнулся я, — повод вырезать всех без разбору. Пара жалких лиг...

— Как вы можете так говорить... — вспыхнул юноша.

— Стих! — резко бросил я ему.

— Что? — удивился он.

— Стих и сел!

Он тут-же схватился за меч.

— Успокойся! — скомандовал лорд Хамфри. Тот с явным неудовольствием убрал меч в ножны и сел, продолжая глядеть на меня исподлобья.

— Это сир Эйрон Бракен, — сказал Хамфри, глядя на меня, — мой внук, это, — указал он ещё на двоих людей в кольчугах и с мечами, одного постарше, а второго возраста Эйрона, — мой сын Джеррел Бракен, а это мой старший сын и наследник, Рейлон Бракен.

— Рад за них, — ответил я, — но я явился сюда не для расшаркиваний.

Лорд Хамфри был не очень-то доволен таким обращение, но согласно кивнул.

— Это сир Томас Чёрный, наездник дракона Пламенная Мечта.

Люди за столом стали оживлённо переговариваться.

— Теперь, — горячо сказал Рейлон Бракен, — когда у нас есть дракон, мы разобьём Блэквудов.

Остальные рыцари и лорды за столом поддержали его громким улюлюканьем.

— Вы кое-что не поняли. — сказал я, — это не у вас есть дракон, а у меня. Потом, я не могу вмешиваться в феодальную войну. Ибо я не член дома Бракенов.

— К счастью, это легко исправить! — важно заявил лорд Хамфри. — Мы, с сиром Томасом заключили соглашение, он возьмёт за себя мою единственную дочь, Лоллис.

«И я искренне надеюсь, что она не похожа на своих братьев, особенно на этого Эйрона-лошадиноголового.»

— Тогда не будем тянуть время, — сказал я. — Свадьба пройдёт сегодня. А завтра я могу действовать от имени дома Бракенов, как титулярный лорд Бракен.

— Вместе с драконом мы повергнем Блэквудов навсегда! — стукнул кулаком по столу сир Эйрон.

— Нет. — ответил я. — я не стану просто так нарушать королевский мир, на плаху идти у меня нет желания. К тому-же я поклялся королю Визерису и его дочери, принцессе Рейнире защищать их, а не разрушать их королевство.

— Тогда зачем вы здесь? — спросил с гневом Рейлон. — Не только ведь, чтобы получит наш герб и громкую фамилию...

— Вы ведь не слышали о Доктрине Таркина?* — спросил я с апломбом.

Присутствующие стали переглядываться.

— Суть её в том, чтобы держать противников в узде не силой, а угрозой применения силы. Драконы — это абсолютное оружие. Если бы я захотел, я бы мог сжечь вас всех с небес, и вы бы ничего не смогли сделать, кроме как сгореть дотла. Когда две армии сойдутся я явлюсь на драконе, а затем потребую Блэквудов уйти со спорных земель. Если они откажутся, или когда-нибудь вернутся туда, я сожгу их армию.

Думаю, он не идиоты, чтобы идти против дракона. Здравый смысл преобладает.

— Но Блэквуды коварны, — заметил лорд Хамфри, — они могут начать действовать исподволь, если не смогут взять то, что считают своим силой.

— То же самое, уверен, они и про вас расскажут, если их послушать. Я не планирую нарушать Королевского мира. По крайней мере мы всегда успеем уложить сотни мужей в землю. Стоит попытаться. Но я уже сказал, мне нужно действовать официально. Как Бракен. Поэтому мне нужно стать частью вашего дома.

Лорд Хамфри кивнул.

— Прошу прощения, милорд, — дребезжащим голосом сказала появившаяся септа, вместе с ней была дева, лицом и сложением похожая на сира Эйрона, разве, что за исключением пары грудей. И если честно, я бы лучше выбрал Эйрона, он был посмазливее.

— Это моя дочь! — не без гордости заявил лорд Хамфри.

— В таком случае зовите септона, — сказал я, — мы обручимся сегодня-же.

* * *

Под сенью громадного Стоунхенджа собрались все знаменосцы и присяжные рыцари Бракенов. Лорд Хамфри стоял рядом со своими сыновьями и внуком. Жены при нём не было, он пережил троих их.

Пока септон бормотал что-то про Семерых и прочую чушь, я держал в руке холодную и влажную ладонь своей суженной. Она часто моргала своими лошадиными глазами. А я раздумывал. Я знаю много про яды, у меня есть дракон, если лорд Хамфри упадёт со стены, его сыновья съедят не тот гриб на ужин, а внук свалиться с коня на охоте, стану ли я лордом Бракеном? Или Гровер Талли мне откажет? Отто точно такого не допустит, пока он Десница, впрочем, Отто тоже иногда ест грибы на ужин...

От дум меня отвлёк септон. Он велел мне поклясться в верности своей супруге и поцеловать её. Что я и сделал.

— Теперь ты один из нас! — с чувством сказал мне подошедший лорд Хамфри.

— Брак нужно консумировать. — вмешался Рейлон.

— Да, давайте организуем проводы в спальню! — завопил кто-то из рыцарей, и многие его поддержали.

— Насколько мне известно, — ледяным тоном сказал я. — Мы ведём войну, поэтому устраивать пиры не время.

— Но без консумации брак недействителен, — заметил септон.

Варварский обычай Вестероса заключался в том, чтобы жених и невеста шли в спальню, где он её лишал девственности «срывал цветок», как они тут говорили. Причём при всех гостях. А их могло быть человек семьсот.

— Я справлюсь с этим без поддержки. — ответил я.

— Традиции требуют, чтобы их соблюдали, — проворчал какой-то старый рыцарь с форелью на гербе.

— Я всё сказал. — ответил я. После чего в сопровождении только своей жены отправился в спальню.

* * *

В Красном Замке у меня была какая-то жалкая каморка, недалеко от кухни. Там едва помещалась кровать, платяной шкаф, стойка для доспехов и столик. А окно выходило на конюшню. Каждое утро поганые клячи своим ржаньем будили меня.

Тут мне выделили огромные покои, раз в девять больше моих, с камином, огромной кроватью с пологом, звериными шкурами на полу и высокими потолками. А из окон, которых тут было аж три, виднелись поля, через крепостную стену замка.

Жена моя, Лоллис, стояла посреди комнаты, в своём платье вишнёвого цвета и теребила оборки кусая губы. Я расстегнул ворот своего чёрного дублета, которому не изменил даже на свадьбе и велел ей.

— Раздевайся, красотка, завтра я иду на войну, а нам нужно консумировать брак.

Она неумело стала развязывать завязки на своём платье.

— О! Великий Иной! Ты до утра проковыряешься?

Я извлёк кинжал из ножен и подойдя к незадачливой супруге перерезал все завязки разом. После чего сдёрнул с неё платье, и она предстала передо мной в исподнем, от которого я её быстро избавил.

У моей супруги был плоский живот, округлые бёдра, груди, похожие на две узкие дыни, висящие и смотрящие сосками в пол и второй подбородок, вероятно появившийся из-за вышивки, хотя она была худа в целом.

— Хорошо, — сказал я, снимая дублет и рубаху. Лоллис не проронившая не слова за всё время нашего общения, просто смотрела на меня своими лошадиными глазами и потом, будто вспомнив, прикрыла наготу руками.

— Не прикрывайся, я муж тебе. — велел я, после чего повернул её лицом к кровати и легонько толкнул в спину. Она сделала несколько шагов и остановилась. Я подошёл к ней и поставил её на колени на медвежью шкуру, так, чтобы она легла на живот на край кровати.

— Это не займёт много времени. — сказал я.

* * *

Меж тем в большом зале Стоунхенджа шёл военный совет, хотя лорд Хамфри и велел вынести бочку эля, но не более того, так как напиваться было нельзя. Завтра предстояла битва с Блэквудами.

— Этот сир Томас, как Белый ходок из старых сказок кормилицы, от него так и веет холодом. — поделился с родичами сир Эйрон, едва совет закончился и семейство Бракенов осталось наедине, за исключением лорда Хамфри, тот пошёл в свою спальню, он не ехал на войну, как и его наследник Рейлон, на неё шли его сны Джаррел и внук Эйрон, дом должен сохраниться во что бы то не стало.

— Отец ему доверяет. — сказал Рейлон.

— Он женился на Лоллис и ведёт брань за нас из корыстных целей. Чтобы получить наш герб и поддержку нашего дома. — сказал Джаррел.

— Поглядим, что будет дальше, — ответил ему Рейлон.

* * *

Утренняя заря была алой. Рать Блэквудов собралась у спорной мельницы. Две тысячи ополченцев, пятьсот латников в кольчугах и варёной коже, с пиками. Пятьсот всадников с мечами, двести лучников с длинными луками и пятьдесят с арбалетами. Да двадцать рыцарей.

— Как всегда Бракены опаздывают! — с презрением заявил сир Виллем Блэквуд.

Ветер развивал знамёна с чардревом на алом фоне, окружённым воронами.

— Может они сбежали или спрятались в своём замке? — с насмешкой предположил сир Давос Блэквуд.

— Да нет, тащатся. — сплюнул сир Виллем.

И вправду, навстречу войску Блэквудов выходило войско Бракенов. Давние противники сошлись, чтобы в очередной раз выяснить кто прав.

Две с половиной тысячи ратников и ополченцев, семьсот конников, и двести лучников. Воинства были примерно равны. И оба одинаково ненавидели противника.

— Я думал, вы уж не придёте! — со смехом обратился к сиру Эйрону Бракену сир Виллем Блэквуд, когда командиры войск сошлись, чтобы предложить друг другу сдаться, как того требовал обычай войны.

— Как смеешь ты, стоя на земле Бракенов, направлять оружие на нас и угрожать нам войной! — гневно сказал сир Эйрон.

— Эта земля принадлежит не тебе. — отрезал сир Виллем.

— Она станет твоей могилой! — прорычал сир Эйрон, обнажая меч. То же самое сделал Виллем и прочие с обеих сторон.

Рёв пронёсся над полем, с небес на голубых с серебром крыльях опускался дракон. Оба войска вздрогнули, ведь даже не умеющие читать крестьяне слышали о драконах, как и истории об Войне Завоевателя...

Дракон облетел поле и сел прямо между войсками. На нём восседал всадник в броне.

— Я сир Томас Чёрный, — крикнул он. — во имя королевского мира, я требую, чтобы Блэквуды свернули свои войска и покинули спорные земли, отныне они принадлежат Бракенам. А тот, кто покуситься на них, будет повинен в нарушении королевского мира. Именем Визериса Первого, короля Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорда-защитника Государства.

— По какому праву? — крикнул сир Виллем.

— По праву силы. — ответил я.

— Ты не можешь вмешиваться в наш конфликт. Это касается только нас и Бракенов, только корона может это делать!

— Могу, ибо я тоже Бракен. Я вчера женился на леди Бракен, наш брак консумирован.

— Не думай, что можешь прилететь на драконе... — начал было сир Виллем.

— У тебя мало мозгов, но уши длинные, так что слушай. Это Пламенная Мечта, дракон королевы Рейны, жены Мейгора Жестокого. Если бы жив был Мейгор и Балерион Чёрный Ужас, ты бы уже горел. Я не стану повторять дважды. Если сейчас же не уберётесь, я подниму эту старуху в воздух и повторю для вас Огненное поле, а потом полечу в Вороново древо и обращу его в пепел, как и замки всех, кто сюда явился. Ваши земли будут гореть от Божьего Ока до Риверрана. Это моё последнее слово. Я всё сказал.

Вы навсегда оставите эту мельницу и земли вокруг неё, или сгорите.

Угроза подействовала, рассыпая проклятия, Блэквуды тем не менее убрались, оставив Бракенов победителями в битве, которой не было.

Это была моя первая крупная дипломатическая победа.

Но успех нужно было закрепить в Королевской гавани, ибо особенно мои враги должны были признать во мне равновеликого.

Поэтому передав послание лорду Хамфри через сира Эйрона и велев ему выставить дозорных на спорных землях и направил Пламенную Мечту в Королевскую гавань.

* * *

— Это недопустимо! — рассыпался эпитетами лорд Отто Хайтауэр, Десница Короля. — Он действовал от имени короны, но не имел на это никаких полномочий! Корона не давала ему такой власти, чтобы вмешиваться в дела Бракенов и Блэквудов. Он поставил себя выше как короля, так и лорда Талли, законного сюзерена обоих враждующих домов. Более того, сир Томас якобы угрожал Блэквудам сожжение их владений, напоминал о временах Мейгора Жестокого и его гневе.

Вы обласкали его, ваша милость, вы посвятили его в рыцари Тёмным пламенем, вы сделали его рыцарем, этого овцепаса, позволил летать на королевском драконе, а он отплатит чёрной неблагодарностью. Такой же чёрной как его имя!

С каждым словом Десницы король Визерис мрачнел всё сильнее. А лорды, сидевшие за столом в зале Малого совета, кивали в такт словам лорда Отто.

— Это требует подробного разбирательства, — сказал великий мейстер Меллос.

— Какое разбирательство? Тут всё и слепому видно. — возразил лорд Бисбери, мастер над монетой.

— Нужно выслушать сира Томаса, — сказал суровый лорд Стронг, мастер над законами.

— Посадить этого «сира» в темницу, и дело с концом, — заявил Тиланд Ланнистер, мастер над кораблями, он каждый день тщательно маскировал синяк на лице. — Достаточно вспомнить, что он устроил на королевской охоте...

— Но вы со своим братом-лордом виноваты в случившемся не в меньшей степени, — заявил Визерис.

Тут дверь отворилась и вошёл лорд-командующий Королевской гвардии сир Гаррольд Вестерлинг.

— Сир Томас Чёрный!

Десница даже с места поднялся.

— Пригласите его. — распорядился Визерис.

_________________

* Доктрина Таркина — краеугольный камень Галактической Империи Палпатина, доктрины была разработана гранд-мофформ Уилхаффом Таркиным, основанная на теории Таркина «Правь страхом» — утверждении, что подавляющее проявление силы, а не само её наличие, является наиболее эффективным средством поддержания внутренней безопасности и лояльности подконтрольных миров. Доктрина Таркина привела к созданию сверхсекторов для более эффективного противодействия угрозе со стороны Повстанцев, улучшила взаимодействие в имперских войсках и обозначила концепцию «Править не силой, а страхом перед использованием силы», предложив в качестве символа этого страха оружие невообразимой силы.

Как могут двое поладить,

если один подозревает другого,

а тот в свою очередь его презирает.

Н. Макиавелли.

Когда я вошел внутрь меня ждали пять пар вопрошающих глаз. Первым ход сделал Хайтауэр.

— По крайней мере у вас хватило чести явиться сюда самостоятельно, дабы не пришлось посылать за вами отряд воинов с цепями.

— Приберегите цепи, сир Отто, они вам ещё пригодятся.

Десница хмыкнул.

— Короне известно о ваших похождениях в Речных землях, ровно, как и о вашем самоуправстве. — продолжил обвинение Хайтауэр. — Вы нарушили королевский мир, вы вмешались в феодальный конфликт двух великих домов, у меня есть информация, что вы угрожали сжечь фамильный замок Блэкудов Вороново древо, а также «спалить все их земли от Божьего Ока до Риверрана, так, как бы это сделал король Мейгор». Как вы объясните короне свои действия?

— Начнём с того, — заговорил я, после того, как Десница умолк, — что я не понимаю, в чём меня обвиняют. Вы вменяете мне в вину нарушение королевского мира, но что именно я нарушил? Разве я развязал с кем-то войну в Вестеросе? Разве не нарушение королевского мира в том, чтобы игнорировать проблему захвата Блэквудами земель Бракенов? Как поступил Десница, когда к нему обратился Хамфри Бракен? Никак, отправил к лорду Талли, который ничего не сделал, чтобы предотвратить войну.

— Вы игнорировали вопрос, сир Томас. — заявил Отто, — не вам решать, что должен делать Малый совет или лорд Гровер Талли. Вы прилетели в Речные земли и угрожали...

— Я уже это слышал, — прервал я десницу, — как представитель дома Бракенов, я выступил с защитой королевского мира и права моего дома на земли, которые Блэквуды украли у нас.

— Нашего дома? Когда это дом Бракенов стал вашим? Или вы бастард Хамфри Бракена? — спросил лорд Бисбери.

— Осторожнее со словами, — одёрнул я его, — так ведь можно и на неприятности нарваться. Нет. Вчера я женился на его единственной дочери Лоллис Бракен. Наш брак консумирован. Мы договорились об этом ещё раньше, когда лорд Бракен приезжал в Королевскую гавань, чтобы разрешить конфликт при участии короны, но его тут обрили.

— Какие низкие выражения... — заметил лорд Ланнистер.

— Как поживает ваш брат? — спросил я.

— Вашими молитвами. — сухо ответил Ланнистер и больше ничего не говорил до окончания заседания.

— Не думал, что вы так поспешно женитесь. — вымолвил великий мейстер Меллос.

— Я так понимаю, что меня никто не станет поздравлять с этим? — спросил я.

— Вернёмся к основной теме заседания, — вымолвил лорд Стронг, — расскажите нам дальше о ваших действиях.

— Я прилетел в Речные земли на свою свадьбу, но тут оказалось, что Блэквуды собирают знамёна. Когда войска Бракенов и Блэквудов собрались у спорной мельницы, я прилетел туда на драконе и предотвратил конфликт. Более того, я восстановил справедливость, вернув спорные земли Бракенам. Блэквуды покинули их и больше туда не вернутся.

— Итак, — продолжил я, расхаживая взад-вперёд, — в чём меня обвиняют? В нарушении королевского мира? но я предотвратил войну между двумя сильнейшими домами Речных земель. В использовании силы? Так её следовало употребить тем, кому должно. В угрозах Блэквудам? Тем самым Блэквудам, которые явились к моему дому, чтобы разорит его? Это абсурд! Если нас будут судить только за намерения, половину королевства придётся повесить.

— Судя по словам сира Томаса, корона ещё должна его наградить, — сказал Отто.

— По справедливости моя деятельность требует вознаграждения. — ответил я.

— Это вопиющее неуважение к совету, к королю, своему благодетеля, к нашим древним законам. — продолжал гнуть свою линию сир Отто.

— Что ж, — вмешался наконец король, — сир Томас теперь Бракен, он формально не нарушил законов, к тому же война не случилась, а это самое главное, но впредь, вы должны спрашивать разрешения у короны, на подобные действия. — утвердил он.

— Я всегда на вашей стороне, мой король, — сказал я с чувством. — Вы, как и ваша законная наследница всегда можете рассчитывать на меня, как и на дом Бракенов.

На лицо Отто нашла тень, теперь в стане его противников был не только могущественный драконий наездник, а ещё и целый дом Речных земель. Ход, который я сделал был силён. Но у Отто наверняка есть козыри в рукаве. И он ими ещё воспользуется. А значит надо ждать ответного хода. К тому же теперь я стал и врагом Ланнистеров, Джейсон Ланнистер и его брат-мастер над кораблями не забудут произошедшего на королевской охоте. Мои враги велики и могучи, но теперь и у меня был вес, и я планировал его только наращивать.

Король кивнул, и я, с его разрешения покинул заседание совета. Пусть я не был вознаграждён за свои действия, но и не понёс наказания. Но выгода от этой авантюры превзошла все возможные издержки.

* * *

После того, как я вышел из зала Малого совета, я напрямик отправился в покои принцессы. Перед входом, как всегда стоял сир Кристон. После произошедшего на охоте мы ещё не разговаривали.

— Привет, — жизнерадостно сказал я ему.

— Что в свёртке? — спросил Коль, указывая бронированным пальцем на свёрток у меня подмышкой.

— Я тоже рад тебя видеть... — иронично отозвался я. — Подарок от моей супруги, леди Бракен её высочеству.

Я соврал. Моя лошадиноголовая жёнушка не видела меня со дня нашей свадьбы. После того, как я «сорвал её цветок», сразу, на следующий же день улетел в Королевскую гавань. Но в свёртке лежал подарок принцессе. От меня, разумеется.

Коль изогнул бровь.

— Так ты женился? Когда?!!

— Буквально пару дней назад. На дочери Хамфри Бракена, лорда Стоунхенджа.

— Быстро же ты...

— Да, я такой. А теперь я войду?

— Принцесса никого не принимает.

— Но ты ведь будешь хорошим другом и спросишь, примет ли она меня?

Коль внимательно поглядел на меня и подчёркнуто спокойным тоном ответил.

— Нет.

— Почему? — деланно удивился я.

Коль тяжело вздохнул.

— Во-первых я тут не просто так стою, я несу службу, а во-вторых, мы не друзья. Друг не станет развязывать потасовку на пиру, из-за которой жизнь моей подзащитной оказалась в смертельной опасности. Как и жизнь короля, королевы, принца, в общем всех те, кого я поклялся защищать.

— Ты драматизируешь.

— Нет.

— Что «нет»?

— Нет. Не пущу и нет не драматизирую.

— Ну и ладно, стой тут безмозглый истукан. — бросил я Колю и несмотря на его вспыхнувший гневом взор, повернулся к нему спиной и демонстративно ушёл.

* * *

Вечер тянулся бесконечно медленно, я сидел в библиотеке и изучал планы подземелий, которые ещё во времена Мейгора Жестокого прокопали под всем замком. Мейгор душка, как известно, приказал казнить всех рабочих, которые знали его секреты, но кое-какая рукопись всё-таки сохранилась. То ли королю самому надо было знать, как перемещаться по этим подземельям, то ли кто-то из строителей решил зарисовать план, и по нему убийцы добрались до грозного короля. Впрочем, бытовало мнение, что Мейгор сам наложил на себя руки, чтобы не проиграть войну Джейхерису, когда от него все отвернулись. Я много дней потратил на то, чтобы разыскать эти планы и ещё много часов, чтобы изучить их.

Теперь у меня была возможность перемещаться по замку как призрак. Хоть в спальню короля, хоть к принцессе, минуя всяких болванов, вроде сира Коля.

Уже глубокой ночью я решил спуститься в катакомбы, тогда, когда бы меня никто не побеспокоил. Спускаясь в темноту с факелом в руках, я чувствовал себя также, как тогда, когда я шёл в темноту Драконьего Логова, чтобы изменить свою судьбу.

Но необходимо быть крайне осторожным, не может же мне всё время везти. В подземельях старинного замка было холодно, хоть факел и разгонял тьму туннелей, прорытых строителями Цитадели Королей, всё равно путешествовать тут в одиночку оказалось неприятно, возникало такое чувство, словно вот-вот из мрака выскочат скелеты замученных по приказу Мейгора мастеров.

Однако вскоре я попал в некий зал, тут, как и во всех прочих подземельях стояла темень, хоть глаз выколи, но в затхлом воздухе витал запах давно горевших свечей. И точно, выйдя на середину зала я увидел целый стол уставленных толстенными свечами, точно в Септе. Потёки свечного сала, словно белые реки стекали вниз по каменному столу, но когда я поднял голову, то невольно тихо охнул, на постаменте возвышалась огромная голова, размером с карету, точнее сказать, череп. Я безошибочно определил, что череп сей принадлежит дракону. Кости этого гиганта были почти чёрные, а каждый его зуб размером больше моего меча. Наверное, монстр, что носил сию голову превосходил Пламенную Мечту раза в полтора. Хотя и моя драконица тоже была не маленькой.

Только один дракон в Вестеросе вырос до такого размера, Балерион Чёрный Ужас. Дракон Завоевателя. А ещё Мейгора Жестокого и Визериса Первого. Правда, когда Визерис сел на него, Балерион был уже очень стар, ему сравнялось двести лет и он вскоре умер. А Визерис не стал брать нового дракона.

Впрочем, разглядывать череп давно мёртвого чудища у меня не возникло особого желания, да и торчать тут в одиночестве и мраке мне не сильно-то и хотелось. Поэтому я решил поспешить дальше, сверяясь с украденной, то бишь позаимствованной из королевской библиотеки картой. Ведь, как известно, рыцари не воруют.

Пропетляв какое-то время по катакомбам, я оказался у длинного и мрачного коридора. Мой факел уже почти прогорел, и я пожалел, что не взял с собой парочку. Ведь на обратный путь мне точно не хватит. Какая недальновидность... нельзя же всё время полагаться на удачу, она, как известно, изменят в самый неподходящий момент...

И тут на этой светлой мысли я уткнулся в тупик. Бросив ставший бесполезным и потухший факел, я стал обшаривать стену на предмет какого-то рычага или чего-либо в этом роде, но ничего такого я не находил. Но ничего не было, тут я со злости ударил стену рукой, и она на удивление поддалась. Я навалился на неё всем телом, и стена провалилась вперёд. Как оказалось, стена это и была дверь. Какая примитивная идея. Впрочем, весьма рабочая, как известно, если хочешь чего-то спрятать, положи это на самое видное место.

Я оказался в просторных покоях. «Только бы не покои короля!» — подумал я. Ведь судя по размерам тут вполне мог обитать Визерис. Интересно, как он отнесётся бы к моему скромному визиту ночью, да ещё и из стены? Или может это королева тут живёт? Или Отто? Нет. Отто обитает в Башне Десницы. А я шёл в другое место. Покои принцессы Рейниры. Но опасался образно выражаясь войти не в ту дверь, так как карта была не совсем точной.

Не успел я как следует оглядеться, чтобы понять, во сколько раз эти хоромы больше моей каморки и даже покоев, которые предоставили мне Бракены, как в комнате раздалось какое-то шевеление. Я отступил за ширму для переодевания, благо она оказалась рядом с моим тайным выходом, который к слову уже закрылся, вероятно, там были какие-то механизмы.

Выглянув из-за ширмы, я заметил принцессу, к счастью, я попал куда надо.

— Кто здесь? — удивлённо-испуганно спросила Рейнира. От моего взора не могло укрыться, что принцесса одета не как обычно, на ней были какие-то штаны и кофта, из-за чего её можно было принять за мальчика. А платье лежало на столе.

— Не пугайтесь, ваша светлость. — тихо ответил я, выйдя из-за ширмы. — И, по возможности, не поднимайте крику.

— С... с-сир Томас?!! — удивленно воскликнула она. Я коснулся указательным пальцем рта.

— Тише. Иначе нас услышат!

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— Телепортация. — ответил я, приближаясь к принцессе.

— Чего? Что это? — недоумённо, но заинтересованно ответила она с лукавством в голосе.

— Магия. — пояснил я и сократил расстояние между нами до пары шагов.

— Чушь! — рассмеялась она. — Такой магии не бывает!

— Откуда вам знать? — возразил я. — Если вы чего-то не видели, не значит, что этого нет в принципе.

— Такой магии нет. — серьёзно повторила она.

— Где вы были ночью? — спросил я. — И почему вы не в постели и так странно одеты?

— Я не спрашиваю тебя, почему ты вломился в спальню принцессы, а ты не задавай дурацких вопросов мне.

— Я понял, — с поспешностью ответил я.

— Вот и хорошо. — сказала Рейнира и сделала шаг вперёд.

— Я слышала, будто вы женились. — продолжила принцесса. — Об это при дворе все судачат. Ну и как она, ваша жена из Бракенов?

— Вы ревнуете?

— Что? Что за вздор! С чего мне ревновать вас? — Рейнира вздёрнула брови кверху, но сей разговор явно ей был по душе.

— Поражаюсь вашему долготерпенью, принцесса, я бы уже позвал стражу. — сказал я и сделал шаг вперёд, теперь мы были совсем рядом.

— Возможно, так и следует сделать, сир.

— Но вы этого не сделаете? Не так ли?

Рейнира улыбнулась и приблизившись ко мне обвила мою шею своими руками.

— Сегодня я кое-что узнала, сир.

— И что же это? — спросил я, глядя в её глаза, чувствуя, как моё сердце колотится всё быстрее.

— Вы должны сделать это для меня.

Затем она потянулась ко мне, я обхватил её за талию и наши губы слились в поцелуе.

Это было лучше, чем с моей леди-женой.

* * *

Я стоял перед громадным Чардревом высотой до небес. Кругом была снежная пустыня. Где-то выли волки. Под Чардревом сидел уродливый старик в чёрных одеждах и с платиновыми волосами, его единственное око смотрело на меня, он опирался на рукоять знакомого меча.

Затем картинка сменилась и вот я уже увидел стену из льда и снега, а затем пожарище, вихрь пламени от земли до неба, а в центре него женщина в красных одеждах. Одежды спали и огонь отразился от её обнажённой кожи. На шее у неё блестел рубин.

* * *

Я очнулся, не поняв сперва, где нахожусь. Впрочем, вскоре грёзы ночи спали с меня, и я увидел себя лежавшим на большой кровати под шёлковым пологом. У дамского столика сидела Рейнира и расчёсывала свои длинные, красивые волосы.

«Проклятый сон! Одно и тоже третий день подряд!». А ведь всё так хорошо было... теперь у меня жена-леди, за мной сила великого дома, у меня есть титул, власть, золото, личный дракон, и принцесса-любовница. Чего ещё можно желать? Но злодейка-судьба в лице богов или ещё чего решила наложить свою костлявую длань именно в сей момент. Почему мне не дают насладится заслуженными плодами моих побед?

Несправедливо.

Впрочем, о справедливости ноют только неудачники. Сильные люди куют своё счастье сами. Невзирая ни на что. Ведь нельзя исправить в этой жизни только смерть. Всё остальное поправимо.

— Ты так сладко спал... — улыбаясь сказала Рейнира, — так, что я не стала тебя будить.

— Который час? — спросил я, растирая лицо ладонями.

— Уже почти пора завтракать.

— Вот как? Тогда я слишком тут задержался...

— Не расскажешь мне, что ты делал вчера пальцами и языком? Как это называется? Мне понравилось...

Но не успел я и рта открыть, как в дверь забарабанили. Рейнира вскочила. Я тоже. Если нас застукают вместе. Визерис, даже этот король-слюнтяй отрубит мне голову, да и Рейнире не поздоровится. Хотя сейчас меня интересовала больше моя голова, чем честь её высочества. Ноги раздвигать её никто не заставлял.

Связь принцессы вне брака — это измена государству. Тень на всю династию. Ужасный позор, дом Таргариенов будет ослаблен от такой новости, что в феодальном обществе крайне болезненно скажется на его праве верховной власти. Ведь права и возможности, это не одно и тоже. Тут и драконы не спасут...

К тому-же я женат. Вполне себе официально. Так, что это двойной позор.

— Вы уже проснулись?! Ваше высочество? — раздался требовательный голос Кристона Коля. Вот паскудник! Он что всю ночь под дверью проторчал.

Я стремительно одевался. Как бабник, когда неожиданно вернулся муж... впрочем, тут всё было куда серьёзнее. Рейнира делала мне знаки, чтобы я побыстрее двигался, а сама, стараясь придать своему голосу нейтральный тон ответила, как можно увереннее.

— Да!

— Можно войти? — раздалось из-за двери.

— Нет!!! — прошипел я. Рейнира махнула на меня рукой и ответила.

— Подождите, сир, я ещё не одета!

— Мне позвать служанок?

— Нет! Нет... я скоро уже буду готова.

— Поторопитесь, пожалуйста, ваш король-отец желает вас срочно видеть.

— Я скоро буду готова!

— Хороши, ваше высочество, я буду ждать за дверью.

— Быстрее, уходи через потайной ход! — прошептала Рейнира, а затем рассмеялась, мне тоже стало смешно, хотя ровным счётом смеяться тут был не над чем.

Я привлёк к себе принцессу, и мы поцеловались.

— Жду тебя после часа волка. — произнесла она.

— Я объясню тебе, что ты хотела знать. — ответил я, улыбаясь.

А затем, счастливый, отправился в потайной ход, и даже вся темнота на свете не могла потушить это счастье.

* * *

Слухи по замку распространялись быстро. И хоть за них могли вырвать язык, как известно, на каждый роток не набросишь платок. Поэтому к обеду я знал все последние новости, тем более, что слушать я умел.

Согласно слухам, Отрада Королевства согрешила я дядей, принцем Деймоном. Из-за чего король огневался на них обоих. Дядю срочно отослали из столицы (Деймон действительно очень быстро исчез от двора), а принцессу срочно решили обручить с сыном Морского Змея, Лейнором Веларионом, который славился своими необычными вкусами в постели. Однако это позволило бы восстановить пошатнувшиеся отношения с вторым по силе домом Семи Королевств и объединить силы Таргариенов и Веларионов.

Тем не менее сны преследовали меня. Каждую ночь снилось одно и тоже. Решением было бы «посмотреть» в чардрево. Но мне этого до смерти не хотелось. К тому-же Отто вскоре покинул Королевскую гавань, укатив в Старомест. Десницей стал Лионель Стронг. Теперь жизнь моя стала намного лучше, но Рейнира вместе с отцом уехала в Высокий прилив, свататься к Веларионам. А ещё меня стали донимать новые родственнички, вороны прилетали чуть не ежеденно. Меня ждали в Стоунхендже. А мне так туда не хотелось. Посему я принял совсем необычное решение. В своём стиле. Кто в мире Льда и Пламени лучше всего разбирается в колдовстве и магии? Таких было несколько.

Дети Леса. Но их трудно найти, и я их побаивался. Колдуны Кварта, но эти синюшники мне превентивно не нравились, последним оставались жрецы Рглора, Красного бога. Ну, а раз есть дракон, то дорога до Волантиса, где и был Главный храм Красного бога, не должна занять много времени. По крайней мере я ничего не потеряю, а весьма вероятно, обрету.

* * *

Сказано — сделано. Уже на следующий день я прощался с Колдером.

— Надолго вы улетаете? — спросил он, боязливо косясь на Пламенную Мечту. Драконоблюстители демонстративно отказались исполнять свои обязанности в отношении меня, и мне пришлось самому выводить драконицу из Драконьего Логова.

— Как знать? Может на месяц, а может на год. Но на время моего отсутствия я приглядел тебе должность в виде члена Золотых плащей. Там у тебя будет жалованье.

— Спасибо, милород.

Я кивнул.

— До встречи. Надеюсь ещё увидимся.

Затем сел на Пламенную Мечту и велел.

— Vēzot! Sōvētēs!*

Вскоре земля осталась где-то внизу, и я повёл дракона туда, где из-за океана встаёт Солнце, в таинственный и загадочный Эссос.

_______________

* Верх! Лети! (вал.)

Вы — соль земли.

Если же соль потеряет силу,

то чем сделаешь ее соленою?

Она уже ни к чему негодна,

как разве выбросить ее вон

на попрание людям.

Мф. 5:13

Путь до Волантиса был не близок и занял не много не мало, а десять дней. Впрочем, если бы добирался по воде и земле, ушёл бы минимум месяц, а скорее всего и два. В конце концов измучанная Пламенная Мечта, которую я гнал все десять дней без устали с утра до ночи, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть и поспать, села под стенами великого города и наотрез отказалась двигаться.

Волантис, также известный, как Первая Дочерь и Старый Волантис, — самый юго-восточный из Вольных городов, он стоит к востоку от Спорных земель в дельте великой реки Ройны, там, где она впадает в Летнее море. Волантис лежит ближе всех к руинам бывшей метрополии, то бишь Валирийского Фригольда, и заливу Работорговцев; от Волантиса до Миэрина примерно пятьсот пятьдесят лиг по прямой. Под властью Волантиса находятся обширные земли на побережье, включая Апельсиновый берег и вся река Ройна до Крояне. В прошлом, тем не менее, владения Первой Дочери были ещё больше. Каждый из меньших городов, управляемых Волантисом — Селорис, Волон Терис и Валисар — крупнее и многолюднее, чем Старомест или Королевская Гавань, а сам Волантис еще больше.

Климат Волантиса даже осенью жаркий и влажный, а воздух горячий и душный. На улицах и в переулках Волантиса можно было утонуть в собственном поту, по крайней мере, на восточном берегу. От улиц исходит жар, придающий окружающей обстановке сказочную атмосферу. Я чувствовал, что гнетущая жара города высасывает из него силы и заставляет чувствовать себя слабым и грязным. В воздухе витал насыщенный, мерзкий, всепроникающий запах. В нём чувствуется рыба, цветы и немного слоновьего помёта, сладковатая вонь, смешанная с запахом земли, и при этом разит дохлятиной и гнилью.

Когда я вошёл в него, пройдя через главные ворота, я узрел, что город кишит слонами — этих животных, как огромных серых, так и белых, можно встретить тут всюду.

Впрочем, прилёт дракона не сказался незамеченным, и не успел я присесть в ближайшей таверне, чтобы хоть немного передохнуть и отведать охладительных напитков, как ко мне подошли люди с оружием и в кожанной броне, которой в Вестеросе я ни у кого не видел, и предложили, не подразумевая отказ с моей стороны, проследовать в главные дворец Волантиса, где заседала Триархия.

Не та, с которой вёл войны опальный принц Деймон и его компаньон Морской Змей, а правительство Волантиса, трио магистров, избираемых сроком на год каждый. Они коллегиально управляли сим городом. И теперь жаждали видеть драконьего наездника лично. Отказывать им в таком счастье я не намеревался.

Меня провели по вонючим и жарким улочкам города, мимо легендарной Черной Стены, которая была единственным, что осталось от величия Валирийских богов в этом регионе, прямо в центр города, где стоял величественный дворец из белого камня, там и заседала Триархия, владыки сего города.

В Волантисе было две политические партии: Слоны — представители торговли. В противовес милитаристам тиграм, слоны поддерживают мирную экспансию вольного города за счет торговли и ненасильственного присоединения бывших валирийских земель. Хотя многие свободные, но не аристократические торговцы поддерживают слонов, фактические кандидаты в триархи от партии могут являться только представителями древних родов, ведущих своё происхождение из Валирии.

Тигры — в противовес Слонам, выражающим интересы купечества и ростовщиков и выступающим за развитие мирной торговли, Тигры отражают интересы воинственной старинной аристократии, считающей себя наследницей имперских амбиций Валирии и стремящейся к установлению военного господства города в регионе.

Тигриные шкуры — так назывались мои сопроводители — стражи этого города, провели меня в главный зал, где на трёх поставленных в полукруг тронах сидели трое господ в белых одеждах.

В зале из белого мрамора было необычайно прохладно и приятно, от огромных фонтанов, расположенных тут-же исходила так необходимая свежесть. Несколько полуобнаженных рабынь с подносами с прохладительными напитками и закусками, стояли около тронов, две из них тут же подошли ко мне и с улыбкой предложили и того и другого. «Похоже тут знают толк в гостеприимстве.» — подумал я. Не то, что в Королевской гавани. Несколько дюжих рабов с опахалами обеспечивали своим владыкам приятную атмосферу.

В отличие от Вестероса, в Эссосе рабство было узаконено, да и сама Великая Валирия не брезговала работорговлей, можно сказать, что её величие во многом и было обеспечено рабами.

Приблизившись к тронам, я поближе рассмотрел моих новых знакомых. Тот, кто сидел по центру представлял собой здоровяка с бронзовой кожей и шрамом на лице, слева сидел толстяк с огромным животом, весь в кольцах и золотых цепях, а справа сухой старик с белой, завитой бородой и пронзительными чёрными очами.

— Итак, драконий всадник явился к нам в Волантис. — низким голосом произнёс триарх, сидевший по центру, — но вот вопрос: зачем?

— Я странствую. — коротко ответил я.

— Странствуете? — спросил сухой старик высоким голосом.

— Да. — подтвердил я.

— Верхом на драконе? Как любопытно... — встрял толстый триарх.

— Меня зовут Кворро, — представился центральный триарх, — это Берро, — он указал на толстяка, — он из фракции Слонов.

«Как символично!» — подумал я.

— Это Дагарро, — указал он на старика, — мы с ним из фракции Тигров. А как ваше имя?

— Сир Томас Чёрный, из дома Бракенов. — представился я.

— «Сир», значит вы благородный рыцарь? — спросил Дагарро.

— В этом нет ничего удивительного, — пояснил Берро, — в Вестеросе многие носят звание рыцаря...

— Я знаю. — сухо ответил старик, — я живу на свете почти вдвое дольше, чем вы, господин Берро, но на драконе летают только Таргариены, лорды Древней Валирии, а теперь короли Вестероса.

Берро фыркнул и стал энергично обмахиваться веером из перьев.

— О, я знаю эту историю, дражайший Дагарро, — фальцетом вымолвил он, — только Таргариены правят не всем Вестеросом, Дорн, как известно, им не покорился, да и дикие земли к северу от Стены...

— Вы ведь не Таргариен? — спросил Кворро.

— Нет, — ответил я.

— Так почему вы летаете на драконе?

— А разве это важно? — спросил я.

Кворро стал поглаживать умасленную бородку. Вновь инициативу взял на себя Берро.

— Мы можем предложить вам ужин, было бы очень невежливо с нашей стороны заставлять стоять вас перед нами. Приходите вечером во дворец, просто скажите, что вам надо и мы, нет, лично я исполню любую вашу просьбу, сир.

— Благодарю вас, лорд Берро, лорд Кворро, лорд Дагарро, — сдержано сказал я.

Берро улыбнулся.

— Здесь нет лордов, сир Томас, вы очень скоро поймёте, в Вольных городах любой, кто достаточно умён и способен может стать лордом. Не то, что в этом отсталом Вестеросе. — сказал, улыбаясь триарх Берро, поднимая чашу вина. — И вино тут лучше, чем даже хвалёное дорнийское.

Намёк был весьма непрозрачным. И я его хорошо понял.

* * *

Наступил вечер и я, одевшись в так любезно предоставленные триархами Волантиса богатые одежды спустился из своей просторной спальни в большой зал, где меня уже ожидали мастера Берро, Кворро и Дагарро.

Чего только не было там на столе. И яства, и питьё всякое. Триархи поприветствовали меня, а мастер Берро даже с места встал.

— Вашему дракону, сир Томас принесли десяток овец. Надеюсь, этого хватит, чтобы утолить голод огненного зверя?

— Да. — ответил я. — Благодарю вас.

— А вы сами, сир Томас, как вы себя чувствуете, всё ли хорошо?

— Да. Благодарю вас, мастер Берро.

— Итак, — начал мастер Дагарро, когда мы уселись, — вы, наверное, уже поняли, что мы хотели бы предложить вам плодотворное сотрудничество.

— И в чём оно заключается? — поинтересовался я.

— Когда-то, когда Вестерос был диким континентом, а в Вольных землях уже была цивилизация, и весьма древняя, этими землями от далёкого юга до северных морей правили драконьи всадники из Валирийского Фригольда. Это, наверное, вам известно. Так вот, Валирийский Фригольд давно пал. Его уничтожила его гордыня и пламя. Тогда Волантис занял лидирующую позицию среди Вольных городов, но затем, Вольные города подняли бунт, один за другим. И власть Волантиса ослабла. Партия Тигров, которую представляю я и мастер Кворро, желает восстановить власть над утраченными землями и Вольными городами военной силой, а мастер Берро, представитель партии Слонов, желает сделать это с помощью торговли. Впрочем, одно другому не мешает. Когда прочие города склонятся перед нами, торговля расцветёт, как никогда прежде. Мы создадим новый Валирийский Фригольд. И даже лучше.

— Хороший план, надёжный, как валирийская сталь. — ответил я. — Вот только вы позабыли, что против вас восемь городов. Восемь армий. И Браавос посильнее вас в военном плане будет. Да и Железный банк, гильдия Безликих... в общем, возможно мастер Берро прав. Лучше сосредоточится на торговле. К тому-же, у Эйгона было три дракона, а в Валирии сотни. У меня один и тот принадлежит дому Таргариенов, я не могу подвергать его риску и себя тоже. Уж простите, но я тут проездом. Меня интересует Великий храм Владыки Света, а не ваши войны.

— Четный ответ, — выслушав меня ответил мастер Дагарро. Я сделал глоток вина, так как у меня пересохло в горле от долгой речи.

— И тем не менее, не давайте окончательного ответа, сир Томас, — елейным голосом сказал Берро. — Это решение, над которым нужно долго думать. Не стоит рубить с плеча. Что-же до вашего паломничества, я думал, что все в Вестеросе молятся древобогам или этим Семерым..., впрочем, я знаю лично верховного патриарха Владыки Света. Я организую вам эту встречу.

— Благодарю вас, мастера. — скромно ответил я. На этом ужин окончился.

* * *

Храм Владыки Света — храм Рглора в Волантисе, охраняемый Огненной Рукой и возглавляемый верховным жрецом. Храм стоял на восточном берегу Ройны недалеко от Чёрной стены на огромной освещённой площади. Нельзя попасть на Длинный мост и не пересечь эту площадь и, соответственно, храм.

Колонны, ступени, купола, башни точно вытесаны из одной колоссальной скалы не меньше, чем холм Эйгона. Стены выкрашены в разные оттенки красного, оранжевого, жёлтого и золотого, переходящие один в другой. Стройные башни, устремлённые в небо, были похожи на языки пламени. На храмовой лестнице горели два огромных костра.

Я поднимался по ступеням храма, положив ладонь на яблоко меча, несколько воинов храмовой стражи провожали меня равнодушными взорами. Я вошёл внутрь этого величественного здания, и чуть не задохнулся от запаха благовоний и жара, который там стоял. Туда-сюда сновали прислужники храма и какие-то люди в красных одеждах. Я пару раз пытался обратиться к кому-нибудь, но каждый раз они просто игнорировали меня, словно я был призраком, но, возможно, дело было в испарениях, от которых весь воздух в храме казался вязким. От такого кумара и я скоро стал шататься из стороны в сторону, ещё и эта адская жара, снаружи храма, несмотря на крайне высокую температуру было куда холодней, чем в этой дьявольской печи. Внутри храма горели тысячи свечей, и огромная стена пламени пылала, испуская лютый жар в том месте, где должен был располагаться алтарь. Рглор, как и Старые боги не имел антропоморфного воплощения, вместо этого он воплощался в виде пламени.

На фоне стены огня стояла молодая женщина с внешностью типичной волантийки. Облачённая в алое платье, с копной чёрных волос и рубином на шее она внушала трепет и вожделение одновременно. Женщина держала в смугловатой и точёной руке длинный посох из эбенового дерева с кристаллом в навершии.

— Я знаю, что привело тебя сюда. — сказала она и голос у неё был приятен. — Valar Dohaeris.*

— Valar morghulis.** — ответил я. Она загадочно улыбнулась.

— Человек из другого мира. Ты видел во снах, посланных Чардревами, но видел далеко не всё. Ты должен увидеть всё. Но это может даровать только Владыка Света. Ибо все остальные боги ложны. Есть только Владыка Света и Великий Иной. Имя последнего мы не произносим, оно слишком ужасно.

— Хорошо. — ответил я. — Если ты такая всемогущая, то покажи мне, покажи мне будущее.

— А какое будущее ты хочешь увидеть? Своё будущее? Или будущее этого мира?

— И то, и другое. — ответил я.

— Твоё будущее и будущее этого мира теперь неразделимы, ибо ты теперь есть часть его.

— Хватит капать мне на мозг. — сказал я. — Просто покажи мне это в пламени, а уж что делать со своим будущим или будущим мира, я сам решу.

— Меня зовут Марра. — сказала жрица.

— Я Томас Чёрный. — ответил я.

— Я знаю. — сказала ведьма Рглора, — у тебя было и другое имя, драконий наездник.

— Я думаю, его тоже лучше не называть. — ответил я.

— Хорошо, — улыбнулась красная женщина, — перейдём к основной части. Узри величие истинного бога!

Он широким жестом взмахнула рукой, и стена огня расступилась, обнажив зияющий чернотой проход за собой. Женщина пошла туда, опираясь о посох и я последовал за ней. Мы шли внутри какого-то тёмного туннеля, его шершавые стенки были словно выложены из пемзы или чего-то подобного. Чем дальше мы заходили, тем холоднее становилось, в один момент прикоснувшись к стене, я ощутил, что она сделана из снега! Вдруг яркий свет ударил мне в глаза, я прикрыл их, продолжая следовать за женщиной, холод сковал меня и когда я открыл глаза, то обнаружил, что стою посреди бела дня в огромной ледяной пустоши, позади меня обнаружилась стена из чистого льда высотой, казалось, до неба. Впереди за белым снежным полем располагался заснеженный лес.

— Что это? — спросил я. — Какая-то иллюзия? Действующая на все органы чувств...

Но иллюзия была слишком уж реалистичной. Вполне возможно, что ею оказалась банальная телепортация, кто ж знает, на что эти чудилы способны? Но замёрзнуть насмерть на Севере за Стеной мне не улыбалось, поэтому я обнажил свой меч и упёр его остриё между грудей Марры.

— Послушай, красная сучка, верни-ка меня назад, в Волантис, или тебе даже твой божок-огнеплюй не поможет.

Марра усмехнулась в ответ.

— Я думала, ты хочешь узнать ответы на свои вопросы.

Я опустил меч.

— Хорошо, но предупреждаю, если что-то пойдёт не так, я посмотрю, какого цвета у тебя потроха.

— Смотри, — сказала Марра.

Повернувшись туда, куда она указывала посохом я увидел человека в чёрных одеждах, едущего на вороном коне из ворот в огромной стене. Одинокий путник, судя по всему брат Ночного Дозора ехал в сторону леса.

— Идём, — сказала Марра.

Делать нечего, пришлось тащится за путником, к счастью, ехал он небыстро, настолько, что мы смогли не отставать от него идя пешком. Путешествие продолжалось недолго, но я дьявольски замёрз, после жары в храме, а Марра, напротив, казалось, ничего не чувствовала. Если это иллюзия, то очень плохая, мне уже зуб на зуб не попадал, так и заболеть недолго.

Всадник остановился посреди леса и спешился, бросив лошадь и даже не привязав её, что было само по себе странно, он пошёл вперёд, мы за ним. Наконец он вышел на заснеженную полянку и посреди неё предстала ужасная картина. Целый натюрморт из отрубленных частей тел, аккуратно разложенных в виде герметических и оккультных фигур, около этого капища стояла женщина с кожей белой как снег и белыми же волосами, глаза её цвета синевы ничего не выражали, а позади неё стояла пара белых ходоков, вооруженных ледяным оружием.

Словно Снежная Королева со своими гвардейцами. Мужчина снял пояс с мечом и кинжалом и бросил его своим ногам. Ледяная женщина протянула ему руку, и он взялся за неё, глаза его моментально посинели. Они прошли в центр октограммы из частей тел, мужчина лёг в центр, а женщина и ходоки встали на вершины воображаемого треугольника, в который была вписана октограмма и стали творить свою чёрную магию. Налетел вихрь и всё утонуло в белом снегу, а когда снег прекратился также внезапно, как и начался, я увидел, что посреди магической фигуры стоит смутно знакомая фигура. Король Ночи. Архиходок.

— Ты увидел прошлое. — сказал Марра. После этого она ударила посохом в землю и меня кто-то толкнул сзади, я схватился за меч и обернулся, мимо прошёл какой-то мужчина с охапкой соломы в руках, и тут я обнаружил, что стою посреди Королевской Гавани. Я сразу узнал эту площадь. Люди продолжали прибывать, я пошёл за ними. Наконец мы оказались перед зданием ещё более большим, чем Драконье Логово. Там, на ступенях здания, стоял септон и ещё несколько человек, один из них выделялся мощной фигурой. На голове его была корона.

— Узрите! — прокричал септон. — Се новый король! Роберт из дома Баратеонов, первый своего имени, Король Андалов и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства, и жена его королева Серсея из дома Ланнистеров, Десница его, лорд Орлиного Гнезда и Хранитель Долины Джон Аррен.

— Тот, что стоит позади, — шепнула мне Марра, — за королём, через семнадцать лет его казнят тут, на ступенях Великой септы.

Я заметил его. Каштановые волосы, молодой человек в одеждах Старков.

* * *

Наваждение спало, и я обнаружил, что стою посреди храма в Волантисе.

— Что это было?

— Ты увидел прошлое и увидел будущее. — сказал Марра.

— А какое место в нём занимаю я?

— Больше Владыка не покажет тебе ничего. Иди в Асшай-у-Тени, там живёт моя сестра. Она заклинательница теней, возможно, она скажет тебе больше. И помни: ночь темна и полна ужасов.

* * *

Я вышел из храма с ещё большим количеством вопросов, чем имел при входе. А значит мой путь предопределён.

______________

* Все люди служат (вал.).

** Все люди смертны (вал.).

Лёгкий путь не всегда правильный,

но иногда будет разумнее

сэкономить усилия.

А. Голубков.

Добравшись до Асшая за несколько недель, я вновь оценил преимущества полётов на драконе. Ведь по морю из Пентоса, например, идти почти два года, и то, если погода хорошая. Жаль будет, если их и вправду уничтожат в будущем. Возможно мне предстоит спасти этих чудесных зверей? Я всё чаще задавался этим вопросом в последнее время. Хотя бы одного дракона спасти. Тогда разумнее было бы улететь подальше от Вестероса, в И-Ти, например. Но там ведь тоже политика и свои Игры Престолов, а во-вторых дракон всё равно столько не проживёт. Конечно, можно было бы попытаться создать какой-нибудь Культ Драконов, стать драконьим жрецом... стоп! Что-то я заигрался в эти игры разума. Во-первых, мы не в том мире, во-вторых, не факт, что Пламенная Мечта снесёт яйцо, и вообще, я не в курсе, как размножаются драконы. Будучи драконьим наездником я удивительно мало про них знаю. Надо было больше с драконоблюстителями общаться. Да и с организационной точки зрения эта идея выглядела уж слишком нереалистично. Потом, бросить вестеросский двор и всё, что я за столь непродолжительный промежуток времени сумел достигнуть? Вот уж дудки. К тому-же я тут по делу, вот долечу до Асшая, найду сестру-ведьму этой красной фурии из храма, выясню, чего эта ведьма от меня хочет, что значат все эти видения, каково моё место в этом мире, и дело с концом.

Дракона я оставил далеко за городом, ибо внутри Асшая Пламенной Мечте не было места. Правда я опасался, за то, чем она будет питаться, не улетит и не одичает тут, каких-то зверей поблизости я не заметил, а от единственной реки исходил серный смрад, говорят, только заклинатели теней и жрецы красного бога ели оттуда рыбу.

Асшай представлял собой огромный город, расползшийся на лиги. Его чудовищные стены огораживали пространство, в котором бок о бок могли бы разместиться Волантис, Кварт и Королевская Гавань, и еще остался бы свободный угол для Староместа. Крайне зловещее и мрачное место, весь город целиком выстроен из черного камня: особняки и трущобы, дворцы и храмы, улицы и стены, рынки — всё. Причем камень этот, маслянистый и неприятный на ощупь, поглощал свет, заставляя тускнеть факелы, свечи и даже пламя очагов.

Удивительно было и то, что никто в Асшае не ездил верхом — ни воин, ни купец, ни князь. Там нет лошадей и слонов, мулов и ослов, зорсов* или верблюдов. Даже собак. И я ещё больше стал беспокоится за своего дракона, в Волантисе триархи кормили её от пуза, по дороге нам часто встречалась дичь или стада овец, которые я беззастенчиво грабил, налетая с небес и похищая овец и коз, тем мы и кормились, хотя от жареной баранины и козлятины меня уже тошнило. Пламенная Мечта мой главный козырь и актив, без Пламенной Мечты я мало что собой представляю.

Сами же асшайцы — торжественный и смуглокожий народ. Когда я вошёл в город то не обнаружил не только стражи, но даже сам город был пуст, словно после эпидемии трясучки**, в самый разгар дня здесь не было ни толпы, ни крикливых торговцев, расхваливающих свой товар на шумных рынках, ни сплетничающих у колодцев женщин. А те редкие горожане, которых я встретил, носили маски либо вуали и держались крайне настороженно, шарахаясь от чужака, то есть меня, словно от заражённого серой хворью**. Как правило, они ходили в одиночку или ехали на спинах рабов в паланкинах из черного дерева и железа, скрывшись за темными пологами. Кроме того, я не обнаружил ни одного ребёнка на улице или играющего возле своего дома.

Мрачный город у Тени целиком погряз в колдовстве. Чернокнижники, волшебники, алхимики простые и темные, лунные певчие, красные жрецы, некроманты, аэроманты и пироманты, маги крови и истязатели, инквизиторы и отравители, знахарки, ночеходцы и оборотни, самые зловещие из всех здешних колдунов — заклинатели теней, чьи лица скрыты от глаз богов и смертных лаковыми масками, а также почитатели Черного Козла, Бледного Отрока, Льва Ночи* * *

… все они были здесь, и тут не было ничего запретного. Вот только как найти среди всего этого сброда ту, которая мне нужна, вот это вопрос на тысячу золотых...

Крепко держась за рукоять своего полуторника и памятуя про отравленный кинжал за поясом, да про рубашку из стальных колец на теле, под чёрным, бархатным камзолом.

Пару раз я пытался спросить у прохожих, где мне найти заклинательницу теней, но они только смотрели на меня, как на полоумного и не отвечали. Скандалить и ругаться я побоялся.

Наконец, блуждая по улицам этого кошмарного города, которые вызывали у меня депрессию, а случайно вышел на площадь, где какой-то колдун-пиромант показывал свои фокусы, он вызывал странных и неведомых птиц из зелёного, жёлтого, красного и синего огня и заставлял их выполнять трюки, затем сгорая в вспышке и оставляя лишь дым после себя. При этом публика, явно пресыщенная такими фокусами, реагировала слабо. Всего с десяток зевак толкалось тут, чтобы поглядеть на представление. Люди привыкли к тёмным чудесам этого места и предпочитали их не замечать.

Я напротив с удовольствием поглядел на шоу колдуна и когда он закончил подошёл к нему.

— Слушай, любезный, — начал я, — ты не знаешь, где тут найти тенемантку по имени Лирда?

Тот поглядел на меня с улыбкой и что-то залопотал на неведомом мне языке. «Абориген чёртов!» — подумал я и дав ему монетку за его представления и пошёл прочь, всё равно от него ничего не добьёшься. Наконец мне посчастливилось добраться до какой-то башни из чёрного камня, на воротах был изображён череп. Без раздумий я вошёл внутрь. Меня встретила темнота и холод, пробираясь чуть-ли не на ощупь, я оказался в какой-то комнате, глазам моим предстала ужасная картина, несколько полуголых колдунов что-то делали с трупом молодой женщины, они наносили ей на кожу знаки и втыкали иглы в плоть. Один из них обернулся, и увидев меня, что-то закричал, махая руками. Вероятно, я прервал их ритуал. Один из них с криками бросился на меня, размахивая ритуальным ножом из обсидиана, но я успех обнажить меч, и выставив его вперёд, насадить незадачливого некроманта на клинок. Второй некромант, здоровенный детина, судя по чёрной, как эбен коже, уроженец летнийский островов, снял с пояса громадный аракх* * *

, и двинулся на меня. Но боец из некроманта был никудышный, он пропустил первый же мой удар и рухнул на пол залив его своей кровью. Третий некромант был умнее своих коллег, он как раз завершил заклинание и труп женщины поднялся с места, двинувшись на меня. Сражаться с ожившими мертвецами мне ещё не приходилось, к счастью, зомби оказалась весьма медлительной, и один взмах меча лишил её не только головы, но и её неестественной жизни.

Некромант, увидев, что его жизнь вот-вот закончится, упал на колени взмолился о пощаде.

— Слушай, болван, — сказал я. — я ищу ведьму-тенезаклинательницу по имени Лирда. Если не поможешь мне её найти, я вырежу твоё сердце, подонок!

Некромант что-то стал лопотать на смеси асшайского и валирийского. В конце концов мне, с помощью моих жалких познаний в валирийском и языка жестов удалось втолковать ему, чего мне надобно. Из его сумбурных объяснений я смог извлечь, что мне стоит идти на запад города, где обитают колдуны — заклинатели теней. Решив, что больше он мне не пригодится, я обезглавил некроманта. Так как опасался, что он может либо воскресить павших коллег, либо подослать ко мне убийц, либо ещё чего похуже.

Итак, путь мой лежал в самую зловещую часть города-тени. Туда, где обитали мрачные заклинатели теней.

* * *

Ночь уже вступила в свои права, а я так и не нашёл в городе ведьму-тенемантку. Ночью Асшай превратился в ещё более пугающее место. Он и днём-то был не особенно многолюден, а ночью вообще, как будто вымер. Из дома некромантов я прихватил кое-какие вещи, например, жертвенный кинжал, амулет с тела главного из них и кошель с монетами, а также факел. Но факел уже почти прогорел, да и толку от него было мало, в этом тёмном городе. А я не ел со вчерашнего вечера.

Я оказался на огромной площади, в центре которой стоял обелиск из такого же материала, как и всё в этом проклятом городе. С площади вели четыре дороги, я долго раздумывал, на какую пойти, в конце концов решил снова доверится чутью, ведь оно меня раньше не обманывало и пойти вперёд.

Долго ли коротко ли, но, когда мои ноги уже подкашивались от усталости, я попал в тупик, возвращаться назад сил уже не было, к счастью я заметил, что несколько шагов назад улочка делала ответвление, которое я от усталости не сразу и заметил, бросив прогоревший факел я на ощупь, сколь был неприятно не было прикасаться к этому мерзкому камню, вернулся и пошёл по ответвлению улочки.

Пройдя её, я очутился во дворе большого по меркам Асшая здания. Там я узрел такую картину, посреди двора росло дерево, не похожее на какое другое, а под деревом сидела в позе для медитаций смуглокожая женщина в красном коротком платье и лаковой маске на лице.

— Лирда? — спросил я.

Она подняла голову.

— Да.

— Удивительное везение. — саркастично отметил я.

— Зачем ты тут, драконий всадник? — спросила ведьма.

— Откуда ты знаешь, кто я?

— Все уже знают. В этом городе слухи распространяются быстрее, чем где бы то ни было. Просто надо уметь слушать. Чужеземцу этого не понять.

— Да-да! — воскликнул я. — А теперь перейдём к делу. Меня послала Мирра.

— Моя сестра... она служит истинному богу, Владыке Света!

— Хорошо. — сказал я. — Если ты все уже про меня знаешь, то будь любезна всё объяснить.

— Чего именно ты хочешь узнать?

— Почему меня преследуют видения, почему эти Чардрева с мной разговаривают, почему ведьма показала мне картинку становления Короля Ночи и восхождения на трон ещё не родившегося Роберта Баратеона? Почему? Как я вообще тут оказался? Это всё иллюзия или реальность?

— Так много вопросов... но на некоторые ты уже сам себе ответил, что же до прошлого и будущего... в мире только два бога: Рглор, Владыка Света и Великий Иной Владыка Тьмы.

— Да, да, дихотомия, — махнул я рукой, — а я тут при чём?

— Я буду говорить с тенями этой ночью, — сказала ведьма, — а ты ложись спать. Только дай мне немного крови.

— Крови?

— Для вызова тени нужна кровь.

Она указала на кинжал за поясом.

— Откуда он у тебя?

— Одолжил навсегда у одного некроманта. Он ему не понадобится.

— Ты заводишь себе опасных врагов, Томас Чёрный.

— Не менее опасных, чем я. Хватит переливать из пустого в порожнее! Или я прихвачу и твою голову в качестве сувенира!

— Начнём! — сухо сказала ведьма.

Она взяла мою руку и прочитав какой-то речитатив, быстро рассекла ладонь неизвестно откуда взявшимся ножичком из серебра. Кровь брызнула на землю. Я неожиданно ощутил невероятную слабость, силы покинули меня, я хотел что-то сказать, но всё вокруг поплыло, и я погрузился в темноту.

* * *

Не помню хорошенько, что мне снилось, какая-то муть. Но когда я проснулся и обнаружил себя в полном здравии, со всеми вещами, то порадовался этому, как ни странно, но на ладони не было и следа, я уж подумал, не приснилось ли мне всё это? Я лежал под тем самым уродливым безлистным деревом во дворе. Грымза даже не удосужилась мне подушку кинуть, хорошо, что погоды стоят хорошие.

— Как спалось? — спросила заклинательница теней, выходя из маленькой двери сбоку дома.

— Что это было?

— Я провела ритуал, чтобы вызвать тень, нужно позаимствовать часть сил у живого.

— И что говорят твои тени?

— Ничего определённого. Твой случай слишком необычен.

— То есть ты хочешь сказать, что я прилетел сюда через полэссоса зря? Что я вообще зря оказался в Асшае? Предупреждаю, сучка, я уже убил пару колдунишек, а из твоей кожи я сделаю себе перчатки, маску же повешу в спальне в Стоунхендже.

— Ты ищешь ответов на вопросы за гранью жизни и смерти. Такое даже мне неведомо.

— А кому ведомо?

— Я слышала, что в Стигае можно преступить черту, которая отделяет границы этого мира и мира богов. Но туда идти даже я не стану.

— Тогда я пойду туда. Кого мне там спросить?

Лирда покачала головой.

— Стигай это город мёртвых. Там некого спрашивать. Стигай — это город-призрак. Говорят, что в его окрестностях живут извращённые существа, такие как демоны и драконы, и даже заклинатели теней боятся этого города. О Стигае мало что известно, кроме того, что его название происходит от того, что он видит солнечный свет лишь в течение короткого времени каждый день, примерно в полдень.

— Хорошо, драконов я не боюсь, демонов тоже. Но Пламенная Мечта останется в пределах Асшая. Скажи, она не помрёт тут? От вашей речки-вонючки такой аромат идёт...

— Драконы могут не есть много дней, не думаю, что дракон станет питаться рыбой из Пепельной реки. Но в горах есть овцы...

— Ладно, с этим разобрались, как мне попасть в этой Стигай?

— Никто в здравом уме тебя туда не отвезёт. Садись на лодку и плыви двадцать лиг вверх по течению, так ты окажешься на отроге Эссоских гор, там в Долине Смерти ты найдёшь искомое, больше ничего не скажу, так как сама не знаю.

* * *

Лодка, которую я арендовал за пару монет протекала, и я стоял по щиколотку в воде, не буду её возвращать хозяину. Нарочно. От реки исходил серный аромат, и даже повязка на лицо не помогала. Перед путешествием я съел, по настоянию Лирды жареной рыбы из Пепельной реки, так, по её словам, я мог защититься от её мерзких испарений. Полдня мне понадобилось, чтобы добраться до предполагаемым координат Долины Смерти. Какое воодушевляющее название. Сама долина представляла собой не альпийский луг, а уродливую степь, зажатую с двух сторон громадными горами, разрезанную надвое Пепельной рекой. Никого, не птиц, не рыб, ни зверей, не насекомых. Вот уж действительно, Долина Смерти. Наконец я пристал к берегу, затем вылез из лодки, и поправив перевязь с мечом, пошёл на крутой холм. Поднявшись на него, я оглядел окрестности, впереди действительно стоял город. Ещё более уродливый, чем Асшай. Чёрные стены, словно из базальта, разрушенный башни и барбаканы, город представлял собой руины, к тому же какой-то гений решил построить его так, что тень от огромной горы полностью накрывала его, а солнечный свет падал на него лишь в полдень. Вполне возможно, что его жители не переносили солнечного света. И туда я иду.

Но делать нечего, я пошёл по каменистому склону в сторону города. Города, к которому даже дорога не вела. Может, это просто руины? А безмозглые жители наделили их некими сверхъестественными свойствами? Может да, а может нет... это мне и предстоит узнать.

Впрочем, путешествие моё продлилось недолго. Меня не покидало чувство, что за мной следят, но сколько я ни озирался, никого не смог увидеть. Я решил прикинуться, что расслабился, а самому ждать нападения.

Наконец я достиг черты города. Как и предполагалось, меня встретили убоги руины. Если кто-то тут и жил, то это было давно. Ни драконов, не демонов, ни нежити, никого. Я блуждал по тёмному городу, избегая его наименее освещённых мест, просто, чтобы не оступиться и не повредить себе ничего, ведь помощи ждать неоткуда. Ближайшие люди за много лиг.

Я проходил по улицам, переступал через разбитые колонны, обходя руины. Город действительно внушал уважение. Часть его вырубили прямо в скале, а часть построили из чёрного мрамора, который я по ошибке принял издалека за базальт, добытого, очевидно, тут-же. Кто мог сделать это? Где все жители? Нет ни останков, ничего, что тут случилось? Катастрофа? Их кто-то завоевал? Или они сами ушли?

Меня по-прежнему не покидало чувство, что за мной следят. Вдруг какая-то тварь промелькнула у меня за спиной. Я выхватил меч, и остановился, оглядываясь по сторонам, но никого не было видно.

— Забавно. — сказал я, хотя, собственно говоря, ничего забавного в этом не было.

_________________

* Зорсы — особый род животных, полученный скрещиванием лошадей с зебрами, вывезенными из И-Ти; эти животные известны своими чёрно-белыми полосатыми шкурами и необычайной выносливостью.

** Трясучка — болезнь, начинается болезнь просто с озноба. Жертвы жалуются, что им холодно, подбрасывают в огонь новое полено, жмутся под одеялом или грудой мехов. Некоторые просят горячего супа, подогретого вина или, против всякого разумения, пива. Ни одеяла, ни супы не могут остановить развитие болезни. Скоро начинается дрожь, сначала легкая, быстрая, едва заметная, но потом она становится все сильней. Конечности больного покрываются гусиной кожей, словно по ним армия завоевателя прошла маршем. К этому времени зараженный трясётся так сильно, что его зубы начинают стучать, а руки и ноги дергаться в конвульсиях. Когда губы жертвы синеют, и она начинает кашлять кровью, конец близок. После того, как появляется первый озноб, все заканчивается быстро. Наибольшей опасности подвергались старики и дети, однако болезнь не щадила и тех, кто находился в самом расцвете сил. Смерть приходит в течение дня, и в лучшем случае из пяти больных выздоравливает только один.

Серая хворь — напоминающее проказу заразное заболевание, из-за которого кожа твердеет, становится хрупкой, сереет и на ощупь воспринимается как камень. Язык и губы теряют подвижность. Болезнь, как правило, начинается с конечностей, затем поднимается выше, когда доходит до головы, обращается во внутрь и жертва впадает в безумие. В основном жертвами болезни становятся дети в холодном и влажном климате. Люди, пережившие данное заболевание, чаще всего остаются изуродованными, зато приобретают иммунитет к другим редким и смертельным видам заболеваний (серая чума и т.д.).

* * *

Чёрный Козёл — божество, которому поклоняются в городе Квохоре.

Баккалон, также известный как Бледный Отрок и Баккалон Меч — божество, которому поклоняются в Эссосе. Изображается в виде бледного младенца с мечом. По-видимому, в какой-то мере Баккалон является божеством смерти.

Лев Ночи — один из многих богов, которым поклоняются в И-Ти. Это грозный бог, связанный со смертью и разрушениями.

* * *

Аракх — оружие, широко используемое дотракийскими воинами. В переводе с дотракийского это слово означает «изогнутый меч». Это меч в форме полумесяца длиной около 70 сантиметров и толстой ручкой примерно такой же длины. Таким образом, можно сказать, что это полумеч и полусерп. Хотя аракх неспособен пробить доспехи, он дает воину, который его использует, поразительную маневренность.

Кто приобретает разум,

тот любит душу свою;

кто наблюдает благоразумие,

тот находит благо (Притч.19:8).

Я поднимался по ступенькам, ведущим на вершину башни из чёрного мрамора. Ладони ми вспотели, что было особенно неприятно в перчатках и я пожалел, что сейчас на мне нет латного доспеха или моего дракона поблизости.

Невидимая тварь продолжала преследовать меня, но как я не старался, никого не было видно. А из оружия при мне находился только мой меч-бастард и кинжал, меч я держал в руках, а кинжал висел на поясе. Поднявшись на площадку, я оглядел весь город. Просто руины. Ничего более. Всё эта проклятая Лирда виновата. И её сучка- сестрица Марра, красная ведьма. Когда выберусь отсюда, сначала разделаюсь с тенеманткой, а затем с её сестрицей. Когда выберусь...

Итак, что мы имеем? Я попал в мир Льда и Огня. Быстро сделал невиданную карьеру, стал драконьим наездником, одесную меня сидит сам король, моя жена-леди, моя любовница принцесса крови и наследница престола. Триархи Волантиса сделали бы меня князем и богатейшим человеком Семи Королевств, стоило помочь им в их самодовольстве. Даже Ланнистеры бы лизали мне пятки. А я зачем- то не слезал месяц со спины дракона и попал в гадюшник набитый колдунами, культистами и прочей шушорой, но даже этого мне оказалось мало, ибо я попёрся в грязный, забытый и разрушенный городишко где-то в эссосийской пустоши, за легендами и мифами. Пошёл на край света за снами... и дурацкими чудесами.

Меж тем Стигай оправдал своё название, едва небесное светило ушло из точки зенита, как тьма окутала всё вокруг. Я оказался в тёмном, разрушенном городе, окружённый невидимыми врагами. Один. Без дракона. Без помощи.

Можно, конечно, дальше жевать сопли, а можно начать действовать решительней. Я выбрал второе. Подняв меч кверху, я перехватил рукоять двумя руками и встав спиной к единственной уцелевшей стене, стал ожидать нападения, которое вот-вот по моим ощущениям должно было случиться. Неожиданно я услышал какое-то тихое рычание откуда-то сверху. Не успел я среагировать, как сверху на меня рухнула тень, мощный удар в спину отшвырнул меня вперёд, и я упал лицом в низ на мраморный пол, меч вылетел из рук и со звоном упал в темноту.

Несмотря на ошеломление от удара, я смог перекатиться и достать кинжал.

Тут, вдруг, стены города начали испускать фосфоресцирующее зеленоватое свечение. Причём не только стены, но и я сам. Толи это было какое-то колдовство, толи особые физических или химический эффект, понятия не имею, но в темноте этот город-призрак, как и все его обитатели, светились. Света было мало, но достаточно, чтобы разглядеть себя и врага. Я не имел возможности долго любоваться собой светящимся, так как неведомая тварь снова попыталась напасть.

И тут я его хорошенько разглядел. Возможно это существо и было когда-то человеком, но только деградировало до состояния полуживотного.

Выглядело оно как невероятно высокий худощавый мужчина, с молочно-белой кожей и такими-же глазами, в каких-то лохмотьях вместо одежды. Руки и ноги его были длинны, непропорциональны и оканчивались такими-же длинными пальцами, с когтями, от него смердело, словно от пролежавшего неделю в воде трупа, а длинный синюшный язык извивался, показываясь изо рта, в котором торчали всего несколько кривых и гнилых зубов, он почему-то не фосфоресцировал. Возможно, это был один из жителей Стигая. Раздумывать мне не приходилось, поэтому я перекатился по полу, к мечу, и схватил его рукоять. С мечом в одной руки и кинжалом в другой мне стало намного уверенней, отчего я тут- же атаковал своего обидчика. Но он на удивление ловко заблокировал удар меча своими когтями, которые, вопреки логике не сломались, столкнувшись с кованной оружейной сталью. К счастью, преимущество было на моей стороне, так как упырь орудовал только когтями ограниченными длинной их самих и его рук, а у меня был длинный меч, что позволяло мне не подпускать его на расстояние удара, так как я не был уверен, что он не рассечёт когтями кольчугу.

Надо было надеть полный латный набор. Но он остался в Вестеросе. Монстр ринулся на меня, но я, благодаря урокам Колдера, сумел не только избежать его когтей, но и насадить его на свой меч, что, впрочем, упыря не убило, он с не меньшим энтузиазмом пытался меня запороть когтями, даже несмотря на то, что его сердце рассёк мой клинок. Неожиданно тварь отпрянула, как оказалось секундой позже, оказалось, что упырь испугался медальона, висевшего у меня на шее. Тот самый амулет некроманта.

Воспользовавшись ситуацией, я всадил кинжал ему в глазницу, а затем, когда он упал наконец-то, трижды провернул рукоять для надёжности, после обезглавил его мечом.

Итак, что я уяснил: мертвеца можно убить, если его обезглавить. Ещё лучше сжечь его труп, колдовской амулет некроманта реально работает.

Тяжело дыша я опустился на каменный пол, глядя на мертвеца, словно ожидая, что он вот-вот очнётся. Но этого, к счастью, не произошло. Наконец отдохнув, я поднялся и стал оглядывать мёртвый город. Мне предстала следующая картина, где-то в дали, среди руин, у самого подножия огромной горы находился храм. Свечение от него исходило куда сильнее, чем от других зданий. Хотя все чувства кричали мне, что нужно убираться из Стигая, но я твёрдо решил, что пойду туда. В храм.

* * *

Идя по мраморным плитам мостовой, я постоянно вертел головой, опасаясь нового нападения, что-то подсказывало мне, что упырь тут жил не один. Но у меня в руках был меч, а на шее амулет некромантов.

Шагая к храму, я по-прежнему не мог отделаться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Вряд ли это был ходячий труп. Даже упырь, который явно превосходил обычных зомби, был способен на столь осмысленную деятельность как подглядывание за одиноким путником. Возможно, тут располагались ещё какие- то неведомые силы.

Приближаясь к храму, я обнаружил нечто ещё более странное. В этом проклятом городе отсутствовали вообще какие бы то ни были признаки жизни. Ни птиц, ни зверей, даже в его окрестностях, в Долине Смерти вообще отсутствовала жизнь, за исключением чахлой травки, да рыбы в ядовитой Пепельной реке. Но перед храмом все было усеяно старыми костями, я не сильно-то разбирался в антропологии, но мог различить кости людей и животных, наклонившись, я заметил, что иные кости намного темнее других, и они лучше сохранились. Не сразу до меня дошло, что это были кости драконов! Но только маленьких, вероятно, детёнышей. Значит легенды, которые рассказывала мне Лирда, не лгали. И тут действительно жили драконы. Но они, как и все жители города, вымерли. Или нет?

Теперь я хотел только одного: разгадать загадку этого города любой ценой. Идя вперед к храму, я старался не наступать на кости, так, как их треск словно раскат грома прокатывался по этому молчаливому месту. Подойдя к храму, я вошёл в проём, вероятно когда-то там были двери, вот только они разрушились, и теперь одна, полугнилая, валялась прямо на полу. Внутри храма стены также испускали неяркий зеленоватый свет. Он почему- то успокаивал, внушая покой и смирение, а отнюдь не тревогу.

Войдя внутрь я обнаружил себя стоящим в огромном зале с черными мраморными стенами, который излучали необычно яркое сияние, вдоль стен стояли статуи каких-то идолов древности, уже разрушенные и их было невозможно опознать. В центре зала стояло дерево, высаженное в огромном бассейне из чёрного мрамора, но заполненного землёй, а не водой. Но подойдя поближе я понял, что это не просто дерево, это чардрево. Но на нём было не одно лицо, а множество, у некоторых закрыты глаза, а у других наоборот раскрыты, некоторые «плакали» кровавым соком, а другие словно ослепли. Дерево единственное не испускало свечения, и судя по всему оставалось единственным живым существом в городе.

Быть может, этот город построили колдуны, достигшие трансцендентного просветления ещё до времён Старой Валирии? А потом достигли бессмертия вселив свои души в чардрево? Как старые боги Вестероса.

Похоже, выбора нет. Мне необходимо прикоснуться к этому дереву. Иначе весь путь сюда окажется напрасным.

Только эта идея казалась мне решительной и обоснованной. Иногда нам приходится совершать поступки, которые могут показаться рискованными или даже необдуманными, но именно такие моменты определяют нашу судьбу и придают смысл нашим путешествиям. Если я чувствую, что это то, что мне нужно, возможно, оно откроет передо мной новые возможности или даст важные знания. Главное — прислушиваться к своему внутреннему голосу и следовать своим убеждениям. В общем, делай что должно, и будь что будет.

Я сделал несколько шагов вперёд, продолжая осматриваться, но чего же боялись заклинатели тени? Почему они не решались прийти в этот город мёртвых? Возможно, просто потому, что Стигай, был окружён множеством мифов и преданий, повествующих о проклятиях, призраках и злых духах. Эти истории передавались из поколения в поколение, укрепляя веру в опасность посещения города. Но, впрочем, это было далеко небезосновательно, к тому- же я обследовал менее десятой доли этого города. Возможно, не зная точно, что скрывается за стенами города, население Края Теней предпочитают оставаться вне зоны риска. Страх перед неизведанным часто сильнее рациональных доводов. Может так, а может иначе? Что я могу об этом знать? Мои познания об этом мире крайне фрагментарны. Как, впрочем, и у всех прочих.

Чардрево, растущее в разрушенном зале посреди Стигая сильно отличалось от всех чардрев, которые росли в Вестеросе. Оно было скрученным, уродливым, не то, чтобы и вестеросские аналоги являли собой воплощение красоты, но тут возникало ощущение, что его очи смотрят на тебя, а мёртвая тишина и зеленоватое свечение, исходящее из стен только усиливали зловещую атмосферу этого места.

Я убрал меч свой в ножны и держась за амулет некроманта левой рукой пошёл к чардреву. Переступив через расколотый борт бассейна, я ступил на мягкую землю. Осторожно перешагивая через корни, выступающие из земли, я подошёл к дереву и сняв зубами перчатку коснулся ладонью его шершавой белёсой коры.

* * *

Стоя посреди белой пустоши я наблюдал к белом- же небе кружатся чёрные вороны.

— Зачем ты здесь?

Я дёрнулся от неожиданности. Передо мной на троне, сплетённом из корней Чардрева сидел старик. Но я готов был поклясться, чем угодно, что его тут минуту назад не было.

— А ты кто такой?

— Я это ты.

Я поморщился.

— Это самый глупый диалог, в котором я когда-либо участвовал. Если ты — это я, зачем спрашивать кто я?

— Кто ты сейчас?

— Странник, драконий наездник, рыцарь...

— Это всё аспекты. Я спрашиваю, кто ты на самом деле?

Я ненадолго задумался. Какая-то философская шарада. И она мне не нравилась.

— Я мироходец?

— Ты не уверен в этом, но это не ответ.

— Я это ты?

— Хватит играть в игры.

— Я не играю в игры... будь ты проклят! Что я тут делаю? Зачем сны привели меня в Стигай?

— Я открою тебе правду.

Я огляделся и увидел, что теперь старик сидел под ветвями огромного Чардрева, в основании которого и рос трон из корней.

— Этот мир был создан из Льда и Пламени. Поэтому здесь зима может длится девять лет, а затем столько же лето. В этом мире живут драконы, великаны, дети леса и другие загадочные существа, есть великая магия. Но две истинные силы — это Лёд и Огонь. Лёд олицетворяет смерть, пустоту, конец. Огонь наоборот — жизнь, рождение, начало. Эти две стихии находятся в постоянной борьбе друг с другом, они дополняют друг друга, но, если победит Лёд, будет конец всему. Если же Огонь возьмёт верх, то ничего не будет, ибо нет начала без конца, а конца без начала. Это закон природы. Тем не менее в этом мире есть силы, которые жаждут уничтожить всё и вернуть царство тьмы. Это силы Смерти. Им будут противостоять силы Жизни. Великая война. Только она важна, а не ссоры и склоки смертных.

Впереди тебя ждёт война. Драконий огонь, и реки крови. Если ты пройдёшь сквозь них и не убоишься, то ты станешь великим, падёшь, значит Вселенная напрасно дала тебе второй шанс. А третьему не бывать.

Чардрево разрослось настолько, что я теперь будто стоял посреди леса из Чардрев. И множество лиц глядели на меня. Старик сросся с деревом и теперь только его рот шевелился.

— Придёт обещанный принц, рождённый от крови и пламени. Кто- то зовёт его Азор Ахай.* Он положит конец Тьме. Но главная его миссия уравновесить Лёд и Огонь. Начало и конец.

— И это я?

— А разве ты рождён от крови и пламени? Нет. Ты лишь один из многих. Пусть и добьёшься многого. Но не только герои из легенд могут творить историю. Каждый из нас на это способен. И даже сто Азор Ахаев не смогут заменить нас. Ибо хоть верно, что историю творят немногие, и великая сила может одолеть великое зло, но также верно то, что обычные житейские радости могут противостоять тьме не менее эффективно, чем герои из древних легенд. Этот мир и прост, и сложен одновременно.

— Ты Бринден?

— Он ещё не родился.

— А кто ты? Это всё взаправду? Или это только у меня в голове?

— Я — это отражение тебя в этом океане душ. И да, это всё у тебя в голове, вот только отчего это не может быть правдой?

Рот старика слился с деревом, и он умолк, а затем свет поглотил меня.

* * *

Я очнулся от шелеста воды и едкого запаха серы. Оказалось, что я плыву по течению Пепельной реки. Стигай и Долина Смерти остались далеко позади. А я не успел задать самый главный вопрос: «что мне делать?» Похоже, что ответить на него предстоит мне самому.

Но оно и к лучшему. Ибо неведение — то, иногда, благо. Если бы мы знали, что будет наперёд, эта жизнь была бы скучной и невозможно унылой.

Ощущения в этот раз мне до боли напомнили мне моё первое пробуждение в этом мире. Не хочу, чтобы это больше когда-либо повторялось. Я долго смотрел на проплывающие облака, но вонь стала уже невыносимой, и я решил поплыть к берегу. Вот только одежда и вещи от воды отяжелели, будто было сотканы из металла и стоило мне попытаться перевернуться и грести к берегу, как я пошёл под воду аки топор. Мне стоило не малых усилий, чтобы доплыть до берега, к счастью, Пепельная река была не широка даже в дельте, и не глубока, но мерзкой ядовитой воды я всё же наглотался с избытком. Действовал ли ритуал Лирды, или амулет некроманта, или может быть дело в адских ритуалах с Чардревами и миром духов, но я не умер и не отравился от серной воды.

Я посидел с полчаса на берегу, раздевшись и разложив одежду. От неё и от меня воняло серой, впрочем, я уже лишился обоняния от вони реки. Понятия не имею, сам я выбрался из Стигая или мне кто-то помог, сколько я был в отключке и так далее. Может, это мне знать и не надо.

Путь город призраков и дальше хранит свои секреты.

Просохнув и одевшись, я пошёл вдоль реки и каково же было моё изумление, когда, не пройдя и пары лиг, я обнаружил чернеющие на горизонте стены Асшая. Какой был не была сила, что меня выкинула сюда, она обошлась со мной более чем дружелюбно.

* * *

— Так, так, так! — Лирда запрокинула мою голову, как у лошади, а затем долго глядела в нос. — Обоняние, судя по всему, утрачено навсегда.

— Откуда тебе это знать? Я уже три для как сижу в твоей хибаре, но так ничего и не начал чуять. Но отчего ты решила, что это навсегда?

Хотя я не видел её лица под лаковой маской, но я был готов поклясться, что ведьма улыбнулась.

— До того, как учиться тенеколдовству, я была лекаркой.

— А долго ему учиться?

— Всю жизнь.

— Ты не училась всю жизнь, но владеешь им.

— Это другое.

— Тогда я найду себе другого мастера- колдуна.

— Ищи, но после того, как ты убил пару некромантов, другие колдуны скорее перережут тебе глотку, а органы пустят на магические ингредиенты.

— Я лучше обучусь некромантии, чем дурацким трюкам с тенями.

Лирда покачала головой.

— Я удивляюсь, как ты жив ещё. Ты редкостный идиот. Я хочу ещё раз услышать всё про Стигай.

— Я уже три раза тебе рассказывал.

— Мы знаем об этом городе так мало. Никто мне известный ещё не ходил туда.

Тут до меня начало доходить потихоньку.

— Так ты использовала меня? Как пешку? — я сжал кулаки.

— Осторожнее, — Лирда перешла на шёпот. — В этом мире есть те, кто искуснее тебя в интригах, те, кто могущественнее тебе и меня. Ты слишком самонадеян, а твой авантюризм тебе боком выйдет однажды.

Тем не менее, ты дал мне знания о том, о чём я давно хотела. А знание — это единственное благо, и единственное зло есть невежество.

— Я не делаю таких подарков. — прошипел я. — Просто так.

— И чего ты хочешь?

— Того же что и ты. Знания.

— Какого рода?

— Знания о тенях.

_________________

* Азор Ахай — легендарный герой, который жил приблизительно за восемь тысяч лет до высадки Эйгона Завоевателя. В преданиях говорится, что во времена Долгой Ночи Азор Ахай победил Иных при помощи огненного меча по имени Светозарный. В культурах разных народов востока он носит разные имена: Азор Ахай, Гиркун Герой, Инь Тар, Неферион или Элдрик Гонитель Тени, но все легенды сходятся к одному: герой с огненным мечом повел отважных соратников на битву, в которой тьма была повержена.

Азор Ахай — ключевой персонаж веры в Р'глора: красные жрецы считают Азора Ахая мессией и пророчат его второе пришествие. Мелисандра считала возрожденным Азором Ахаем короля Станниса Баратеона и приложила немалые усилия для того, чтобы внушить эту веру и другим сторонникам Станниса.

Тысячи лет назад в священные книги Асшая было записано пророчество: в день после долгого лета, когда воссияет кровавая звезда, Азор Ахай возродится среди соли и дыма для последней битвы со злом и вынет из огня пылающий меч Светозарный. Если он победит, настанет лето, которому не будет конца, сама смерть склонит перед ним колено, и все, кто сражался на его стороне и погиб, возродятся. То же самое предсказание было известно и в Вестеросе, и Таргариены, не разделяя веру в Рглора, считали, что «обещанный принц» должен родиться в их семействе.

По чумам, по юртам кочевников,

По зимовкам зверовщиков

Захожу, заброжу, зашаманствую,

Будут мне в пояс кланяться.

Островский А. Н., Снегурочка, 1873

Кхал Зорро восседал на своём огромном жеребце цвета угля и смотрел на расположившийся перед ним вольный город Квохор. Позади кхала же расположился его огромный кхаласар. Орда из пятидесяти тысяч дотракийцев.

Дотракийцы — настоящее проклятие Эссоса. Это кочевой народ, не имеющий постоянных поселений, кроме Ваэс Дотрак, и кочующий по бескрайним степям так называемого Дотракийского Моря. Культура дотракийцев целиком и полностью зависит от лошадей, и себя они называют «конными владыками». Само название народа дотракийцев означает на их языке просто «всадники», «те, кто ездит верхом».

Кожа у дотракийцев смуглая, красно-коричневого цвета и у них узкие раскосые глаза. Это агрессивная нация, не привыкшая самостоятельно возделывать свой хлеб, и предпочитающая грабить соседей в ходе бесконечных конных набегов.

Дотракийцы объединены в племена — кхаласары. В крупнейших кхаласарах может ездить до ста тысяч всадников; впрочем, кхаласары подвержены легкому слиянию и еще более легкому раздроблению. Кхаласаром управляет вождь — кхал. Его жена называется кхалиси, а сын-первенец и наследник — кхалакка. Ближайшее окружение кхала, так называемые кровные всадники — не просто телохранители, но члены братства, с которым кхал разделяет боевые трофеи и женно не коня. Кровные всадники обязаны следовать за кхалом в битвах, а после его смерти — в загробный мир, покончив с собой.

Кхаласар — не армия, а именно кочующее племя, в котором все от мала до велика умеют ездить верхом, так что дети, женщины и старики сопровождают дотракийских воинов в любом переходе и в любом набеге на соседей. В повозках возят беременных женщин, совсем уж маленьких детей, немощных стариков и евнухов. Из-за тёплого климата Эссоса дотракийцы не испытывают необходимости в сколько-нибудь обустроенных жилищах: вожди живут в легких шатрах, тогда как большая часть кхаласара обходится шалашами или навесами из пряденой травы для защиты от дождя.

В ходе конных походов дотракийцы грабят и сжигают все поселения, какие только могут захватить; всех оказывающих сопротивление при этом убивают, а прочих жителей захватывают в рабство и присоединяют к кхаласару или продают в Залив Работорговцев. Многие боевые трофеи свозятся в священное для дотракийцев место — их единственный город Ваэс Дотрак. Здесь под страхом смерти запрещено носить оружие и проливать кровь. Впрочем, большинство народов Эссоса не чурается поддерживать с дотракийцами мирные отношения, в том числе и приезжать на большой базар в Ваэс Дотрак. Здесь же постоянно обитает дош кхалин бывшие кхалиси, ибо кхалы никогда не доживают до старости.

Свои волосы дотракийские мужчины заплетают в косы и умащивают ароматными маслами. В косы вплетаются колокольчики, имеющие важное значение в обществе дотракийцев. Каждая победа дает дотракийцу право вплести новый колокольчик в косу, в случае поражения коса срезается.

В кхаласаре кхала Зорро было пятьдесят тысяч человек и почти тридцать тысяч мужчин, могущих сражаться. Он ещё не терпел поражения за двадцать девять лет своей жизни и через это считался одним из сильнейших кхалов Великого травяного моря — степей, в которых обитали кочевники, они пролегали от самых Вольных городов на западе, до Хребта костей на востоке.

Обычно кхалы занимались нападением и разграблением тех народов, которым не повезло жить с ним на одной площади, чаще всего жертвами их набегов становились миролюбивые лхаразане.

Лхазаряне жили в Лхазаре — землях, граничащих с Дотракийским морем на севере и заливом Работорговцев на юге. Лхазар — это территория полузасушливых земель, пастбищ и холмов. В Лхазаре есть три города: Хеш, Лхазош и Козрак. Через северный Лхазар проходит Скахазадхан. Лхазаряне скотоводы, земледельцы, но не воины. Они полная противоположенность своих грозных соседей дотракийцев и те без застенчивости эьтим пользуются. Часто совершая набеги на бедных лхазарян и угоняя целые тысячи в плен.

Но в отличие от своих коллег-кхалов, кхал Зорро был необычайно честолюбивым и амбициозным человеком. Ему недостаточно было повергнуть сто племён дотракийцев и разорить столицу Лхазара — Лхазош. Он алкал большего. В частности, Зорро желал захватить и ограбить Квохор.

Затея эта была непосильной даже для великого кхала. Ибо Вольные города, в отличие от городишек Лхазарян были грозными противниками. Квохор окружали высокие стены, с барбаканами, башнями и обливными воротами. Взять этот город будет не просто даже с пятидесятитысячной ордой. Это понимал и кхал Зорро, ибо был далеко не дураком. Дурак не станет великим кхалом.

К тому же дотракийцы не приспособлены ни к долгой осаде, ни к штурмам. Их тактика быстрый набег, захват, с последующей бойней, а затем отступление в Великую степь Дотракийского моря.

Несмотря на всё это кхал Зорро знал, что делал, ибо хоть Квохор защищают прочные каменные стены, но жители города отнюдь не воинственны: квохоряне — купцы, а не воины. Не считая небольшой городской стражи, оборона доверена безупречным — пехоте из евнухов, взращенных и обученных в Астапоре.

Пожалуй, именно безупречные и стали бы единственной, не считая стен и укреплений главной проблемой дотракийцев, если бы квохорцы не пожелали сдать города. А кхал Зорро желал именно этого. Будучи честолюбивым человеком, он желал не просто богатых даров, хотя знал, что если сильно надавить, то квохорцы, с высокой долей вероятности, отдадут всё. Нет. Он привёл сюда орду в полста тысяч для того, чтобы прославить своё имя навеки веков. Стать кхалом кхалов. Пусть этот город падёт перед ним. И тогда его уделом будет не подачка этих слизней, а всё. Всё золото, всё серебро, все шелка, женщины, пряности, всё, что дотракийцы смогут увести с собой. А что не смогут — предадут огню. Затем все кхалы преклонятся перед ним. Он станет великим, как предсказали дош кхалин.

Зорро вернулся в свой шатёр, погружённый в мысли. Там его жал его сын, Брего, его жена-кхалиси, девятеро кровных всадников.

— Город падёт! — пообещал он им.

— Они укроются за высокими стенами. — сказал Брего.

Кхал похлопал по сильной мускулистой спине своего четырнадцатилетнего сына.

— Я стал кхалом в твоём возрасте! — сказал он. — Тогда я задушил голыми руками предыдущего кхала. Его кхаласар стал мой, там было пять сотен. Теперь у меня пятьдесят тысяч. И не было ещё никого, кто бы выстоял против меня. И этот город не выстоит. Этот как разгрызть орех. Чтобы добраться до нежной сердцевины, нужно разбить твёрдую скорлупу.

— Они надеются, что эти полумужы, эти жалкие евнухи защитят их. — сказал здоровенный дотракиец, кровавый всадник кхала Зорро.

Кхал сел на своё седалище, его высокая полуобнаженная фигура, со словно намазанным маслом торсом, покрытым шрамами, излучала власть и силу.

— Не евнухов нам боятся. Но недооценивать их не стоит. Да будет тебе известно, кровь моей крови,* все безупречные — евнухи, их оскопляют еще в детстве и много лет подвергают бесчеловечной муштре, выращивая идеальных солдат — слепо преданных хозяину, отличающихся железной дисциплиной и не боящихся ни боли, ни смерти.

— Убить можно любого, — горячо сказал Брего и кхал согласился с ним.

* * *

В дверь требовательно постучали прямо во время кульминации. Минуту спустя стук повторился, но громче и отчётливее.

— Давай ка детка! — я звонко шлёпнул по ягодице красавицу-летнийку, двое её подружек лежали на алых шёлковых простынях. Я нехотя встал в кровати и накинув халат пошёл к двери. — Да сейчас я, сейчас!

Когда я отворил дверь, то увидел напуганного евнуха.

— Вас ждёт господин. Немедленно.

Магистра Ипатио я нашёл на крепостной стене Квохора, вечно потеющий лысый человечек сидела в своём паланкине, две рабыни обмахивали его широкими веерами их павлиньих перьев. Он был облачён в белый халат, перехваченный алым кушаком, все его пальцы звенели от колец, а вокруг шеи обвились три усыпанные бриллиантами цепи.

Четверо безупречных всегда сопровождали его. Я поправил богатый пояс с дорогим мечом. За десять лет жизни в Эссосе я неплохо разбогател. То обучаясь магии в Асшае, то работая на Красных жрецов, то исполняя небольшие задания господ из Вольных городов, мне были рады везде, а особенно моему дракону. Вот только участвовать в войнах меж Вольными городами я не желал. Это было единственное правило. Впрочем, до войн и не доходило, стоило узнать противнику, что в городе остановился драконий наездник, как они предпочитали сесть за стол переговоров.

Теневой магии я обучался недолго. И вскоре покинул Асшай. По приказу жрицы Марры я трижды летал в отдалённые части Эссоса, чтобы принести волю её бога. Благодаря этому, а также походу в Стигай, за мной закрепилась слава чернокнижника и огнепоклонника.

Теперь я осел в Квохоре. Но сердце моё давно желало возвращения в Вестерос. Тем более, что по соглашению с королём Визерисом дракон принадлежал короне.

— Итак, — сказал я.

— Дотракийцы осадили нас, — толстяк указал пухлым перстом на море шатров, раскинувшихся на опушке квохорского леса.

— Я убоюсь их, когда у них появятся осадные башни и стенобитные орудия, когда они научатся выдерживать годовую осаду, когда облекутся в сталь с ног до головы и когда научатся штурмовать высокие стены.

— Ничего не делать? — удивился и изумился магистр Ипатио. — Да ты, право, с ума сошёл. Они разорят город, две тысячи безупречных против пятидесяти тысяч.

— Так мне надо сжечь орду?

— Мы одарим тебя.

— Это понятно, две седельные сумки, наполненные серебром меня устроят.

Магистр согласно кивнул.

— Но мне надо выехать за пределы города. Ибо моему дракону тут тесно, она ждёт меня за его пределами, на левом берегу Койны. Дайте мне нищее одеяние, да пару переодетых рабами безупречных. И вскоре я решу эту проблему.

— Действуй, — благословил меня магистр, — да поживее!

* * *

Я выбирался из города, когда его окутал вечер. Тёплое солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона. До меня доносились звуки орды. Пара переодетых в рабов безупречных со скрытым оружием сопровождали меня. Мне было жарко, ведь в одежды я надел стальную кольчугу. В воздухе витало напряжение.

Я шёл по узкой тропинке, ведущей к выезду из города. Ветер тихо шевелил листья Чардрев, которые росли здесь, как обычные деревья, создавая мягкий шорох. Кстати, обоняние, как предупреждала Лирда, я так и не восстановил, после заплыва по Пепельной реке в Асшае.

Я оглянулся на силуэт города, медленно исчезавший в вечернем тумане. Жестами приказывая безупречным не отставать. Нужно добраться до Койны, затем переплыть её, а после отыскать дракона в степи.

Пробирались мы как партизане. Необходимо было добраться до леса, затем форсировать Койну, а после затеряться в степях. И хотя удача в целом на благоволила, была пара опасных моментов, когда мы оказывались слишком близко к дотракийской орде.

Наконец стены города остались далеко позади, а шум и гам дотракийцев сменился шелестом листьев в квохорском лесу и плеском волн Ройны. Среди деревьев то и дело сверкала полоска воды, и наконец мы достигли её.

— Подождём до заката, а после будем переплывать реку, — распорядился я.

Вещи пришлось сложить в мешок, так как плыть в темноте было и без того опасно, а тут ещё и металлической кольчуге, которая тянула бы тебя на дно.

Ждать пришлось относительно недолго и вот уже сумерки окутали наш импровизированный лагерь под большим кустом. Я разоблачился, сложив вещи в мешок, тоже сделали и безупречные. Вода оказалась дьявольски холодной, но постояв секунд десять по щиколотку в ней, я по малу привык, в итоге я двинулся вперёд, погружаясь в воду всё глубже и глубже, пока не стало слишком глубоко и мне не пришлось плыть. Течение было довольно сильным, нас снесло ярдов,** на пятьдесят вниз по течению, но мы всё же благополучно выбрались на противоположенный берег.

Безупречные справились со своим заданием и переправили наши вещи вплавь. У меня зуб на зуб не попадал, когда я натягивал на мокрое тело одежду и кольчугу поверх неё.

— И почему я не остался в Вестеросе? — пробормотал я, — сейчас спал бы в тёплой постели в Красном замке, а не это всё...

К счастью опасная половина пути был проделана. Теперь оставалось перебраться через остатки леса и двинуться дальше, в степь.

* * *

Утро уже потихоньку вступало в свои права, и хоть небо было всё ещё по ночному темным, с таинственно мерцавшими звёздами, где-то на востоке занималась алая заря. Брего проснулся от ржанья лошадей и утренней прохлады. Он привык спать в жаркие эссоские ночи на улице, а не в душном шатре. Тем более, что жёсткая земля и трава были ему лучшей постелью, а седло верного скакуна лучше любой пуховой подушки. Но Брего, выросший среди лошадей, сразу же ощутил, что лошади ржали с какой-то тревогой и это насторожило его. Он мгновенно вскочил, стряхнув с себя остатки сна, поднял с земли пояс, опоясался им, повесил на него аракх, и пошёл к лошадям.

Он огладил своего жеребца, но даже близость хозяина не успокоила его, больше того, тот как будто сильнее встревожился, Брего заметил, что его конь глядит в небо, словно ожидая угрозы оттуда.

— Тихо, тихо! — пропел он, успокаивая коня, тот вроде притих, но по-прежнему косил ореховым глазом в испуге, а Брего стал вглядываться в предрассветное небо. Там ничего не было. Только загадочно мерцали звёзды. Но Брего знал, что лошади просто так не будут волноваться, они не люди и всё намного тоньше чувствуют.

Брего пошёл между шатрами, держась рукой за рукоять аракха. Что-же такое грозило им с небес? Брего ломал голову, наконец он стал склоняться к мысли, что всё это какое-то наваждение, ведь известно, что в Квохоре практиковали чёрную магию и жили мейги* * *

мерзость в глазах людей и Коня-Бога.

Но вдруг он что-то услышал. Брего остановился. Он напряг свой слух до предела, но странный звук утонул в ржании лошадей и гомоне разбуженных дотракийцев, которые тоже встревожились из-за странного поведения коней. Брего стоял, запрокинув голову, кто-то толкнул его, Брего выругался, затем до его ушей снова донёсся чужеродный звук, и теперь его не смогли заглушить звуки орды. Это был рёв, переходящий к окончанию в визг. Сердце Брего сжалось, он увидел, как на фоне бледного лика Луны от чёрного неба отделилась тень и камнем ринулась вниз. Она росла так стремительно, что Брего не успел толком ничего понять, как она выросла с шатёр его отца, а затем ещё больше, Брего инстинктивно бросился в сторону, но тут всё осветилось, будто днём и из тени выметнуло столб огня. Словно кто-то хлестнул громадным пылающим бичом лагерь дотракийцев. Десятки шатров вспыхнули в миг, Брего прыгнул в канаву с водой и это спасло его, но даже в ней он ощутил спиной адский жар.

Брего выбрался из канавы, его взору предстала жуткая картина. Пылающие до небес шатры, метающиеся люди, лошади, на которых горела сама шкура, полный хаос, и среди него, в клубах дыма он увидел огромное крылатое чудище что с гортанным рёвом устремилось к небесам, чтобы развернуться и снова пролить на них огонь.

* * *

Зорро выскочил из лагеря в одних наспех натянутый штанах. Он и предположить не мог, что трусливые квохорцы нападут, но то, что он увидел повергло его в смятение. Дракон. Огнедышащее чудище, против которого стрелы были не опаснее булавок. Оно раз за разом налетало на лагерь и то тут то там извергало струю горячего пламени, сжигая его людей сотнями за раз. Уже тысяча шатров горела, многие обратились в тлеющие остовы, а среди них валялись обугленные скелеты, коснись к такому, и он обратится в пепел.

В лагере бушевал ад. От света было так ярко, что Зорро чуть не ослеп в первые минуты, а от дыма, который валил отовсюду, ибо повсюду был пожар, едва можно было дышать. И всё же своим острым взором кхал разглядел на спине монстра всадника.

— Сбейте его!! — прокричал он своим людям, — кто собьёт всадника с дракона получит мой личный аракх и я дам ему лучшую часть добычи!

Бедный кхал, знал бы он, что даже если его план удался, то разгневанный потерей всадника дракон не успокоился бы до тех пор, пока не сжёг всё и вся. Ибо на драконе хоть и можно ехать как на лошади, но он всё же не лошадь.

А дракон всё не заканчивал свой дьявольский танец, продолжая методично налетать на лагерь дотракийцев и охаживать его огненными бичами, по крайней мере так это выглядело со стороны, словно кто-то бьёт кнутом нечто тёмное, бесформенное, и это бесформенное разрывается на куски, тает под ударами. Десятки стрел летели в небо, но даже те, которые достигли цели были безопасны для дракона, ибо Пламенная Мечта хоть и не видела Завоевания, но была стара, а шкура её давно превосходила латные доспехи по прочности и простой стрелой её было не поцарапать, не то что пробить.

Дотракийцы дрогнули. Бросая лагерь, они бежали в лес, а затем прыгали в холодные воды Койны, чтобы только укрыться от ада, что пролился на них с небес, по злой воле. Тысячи бежали, они теперь отступят в степи, чтобы образовать новые кхаласары, тысячи пали в огне, получили ожоги, чтобы не смочь больше держаться в седле.

Но кхал ещё был жив. Зорро шагал мимо горящих шатров, скелетов лошадей, корчившихся и кричащих людей, его белые от золы ноги ступали по жаркой земле, торс почернел от копоти, а глаза были красны. В руках он держал туго лук и стрелу. Единственную, чтобы пустить её в дракона. И он увидел его, летящего со стороны рассвета, ревущего, и всадника на его спине, того, кто направлял это чудище. Кхал вскинул лук и прицелился, полуслепой от дыма он выпустил стрелу, и она со свистом ушла. Попал ли он или нет, Зорро не видел. Но дракона и его всадника это не побеспокоило, а за миг до конца кхал увидел, как монстр открывает свою пасть и из неё исходит свет. Кхал засмеялся. Это хорошая смерть, в Закатных Землях* * *

его встретят как героя. Свет поглотил его.

* * *

— То, что вы сделали для Квохора, мы не забудем. Вы в одиночку повергли пятидесятитысячную орду. А дотракийы ещё не скоро являться сюда! Вы как Эйгон Великий при Пламенном Поле!* * *

Такие слова мастер Ипатио словно елей проливал на меня, когда мы стояли на башне Кхвохора, а я глядел на выжженое поле. На чёрную и засыпанную золой землю, на остовы шатров и то, сколько меж ними костей. Пламенная Мечта ещё была там, лакомилась жареным лошадиным мясом... и человечьим.

Воистину, драконы — это страшная сила. И выпускать её не стоит.

— Мы говорили об двух седельных сумках, заполненных серебром, — прервал я разглагольствования магистр Ипатио.

— Да, да, конечно! — спохватился он и двое безупречных по его жесту поднесли мне мою награду.

— Хорошие они ребята, — сказал я, — взял бы я их в Вестерос, да там рабство запрещено.

— Какая варварская страна! — нарочито возмутился магистр Ипатио. — Оставайтесь тут, и вы будете королём!

— Отвечу вам, как и триархии Волантиса в своё время, моё место не тут, а в Вестеросе.

— Как знаете. — ответил магистр Ипатио. И тут я заметил рабыню с ним. Это была молодая девушка с рыжими, я бы даже сказал красными волосами до талии, на шее её был ошейник, как и у всех рабов.

— Кто это? — спросил я.

— Это моя рабыня. — ответил магистр Ипатио, — её зовут Мелони.

«В своих странствиях ты встретишь деву, что зовут Мелони, приведи её в храм!» — так сказала мне во время нашей последний встречи Марра.

— Я хочу её в уплату моей работы. — сказал я.

— Зачем она вам? — удивился магистр Ипатио. — С теми деньгами, что есть у вас вы можете купить тысячу таких.

— Я хочу её, — сказал я более настойчиво. Наши взоры с магистром встретились, и он вскоре отвёл взор.

— Будем считать это моим личным подарком. — сказал он. — Теперь это твой господин, Мелони, — сказал Ипатио обращаясь к ней. И добавил, — вы желанный гость в Квохоре, сир Томас.

Я подошёл к рабыне и взяв её за подбородок двумя пальцами поглядел на неё.

— Ты летала когда-нибудь на драконе?

— Н-нет, господин!

* * *

Поднявшись по ступеням великого храма в Волантисе, я приказал Мелони стоять на месте, а сам пошёл к Марре.

— Ты исполнил волю Владыки, привёл ту, которая важна для него. — сказала она мне.

— Моя служба твоему Владыке окончена. Я возвращаюсь в Вестерос.

— Мы все служим Владыке, — улыбнулась Марра, — и тебя никто не заставлял, если честно, не идти в Асшай, не в Стигай, не летать по Эссосу с моими поручениями...

— Я сам по себе. — сказал я. — это была последнее одолжение.

— Помни, что ночь темна и полна ужасов, а Владыка всё видит.

— Всё? И это тоже? — с этими словами я достал кинжал и пронзил сердце жрицы. Она медленно осела на пол.

— Ты всё сделал, как было предсказано... — прошептала она, и взор её устремился в вечность.

— Очень хорошо, — сказал я, снимая ожерелье с рубином.

Повертев его в руках, я усмехнулся.

— Владыка, как же, простая некромантия.

Мелони по-прежнему ждала меня у входа в храм.

— Теперь это твой дом, — сказал я ей, — ты свободна.

— Почему?... — спросила было она.

— Это воля Владыки Света. Помни, он всегда наблюдает за нами, как и Великий Иной. Только это важно, только одна война.

Я отдал ей рубин.

— В нём заключена великая сила, если совладеешь с ней, тебе не будет равных.

Она взяла его в руки и впервые улыбнулась.

— Прощай, Мелисандра. Теперь это твоё имя. И помни, ночь темна и полна ужасов, но темнее всего перед рассветом.

_____________________

* Так кхал называет своих кровных всадников.

** Ярд 90 см.

* * *

Ведьма и колдун, что практикуют запрещённую среди дотракийцев магию крови.

* * *

Загробный мир в представлении дотракийцев.

Семь главных ошибок этого мира:

богатство без труда;

удовольствие без совести;

знания без цели;

торговля без нравственности;

наука без человечности;

поклонение без жертвы;

политика без принципов.

Махатма Ганди.

Тень Красного Замка в полдень нависала, казалось, над всем городом — Королевской Гаванью. Я шёл к нему словно снова в первый раз. Десять лет, как я покинул его, что там теперь стало? Хотя мне было известно, что корона в курсе моих похождений в Эссосе, но я несколько опасался за приём. В замке было множество неизвестных мне людей. Новые слуги, какие-то лорды и рыцари чьих гербов я не узнавал. Всё это действовало мне на нервы. Пройдя через великий чертог, я поднялся по большой лестнице и направился к кабинету короля. Пройдя по балкону, с которого открывался прекрасный вид на внутренний двор замка, и по которому я, казалось в прошлой жизни, неоднократно проходил, я наконец достиг своей цели. Перед входом в кабинет стоял сир Кристон Коль. Словно не проходило этих десяти лет. Только он теперь носил короткую шевелюру и почти незаметную бородку. Броня на нём сидела как всегда прекрасно, шёл ему и белоснежный плащ Королевского Гвардейца.

— Привет, Коль! — сказал я весело, тот посмотрел на меня внимательно, но даже не улыбнулся.

— Здравствуй, Томас.

— Что, не рад старому другу, который тут отсутствовал целых десять лет?

— Не помню, чтобы мы были друзьями.

— Хорошо, не очень-то и хотелось, но сделай одолжение, будь хорошим привратником и доложи его Светлости, что я тут. Я думаю, он будет мне рад.

— Думаешь? — Коль хмыкнул. Но тем не менее, всё же просьбу исполнил, никак не отреагировав на «привратника», вероятно это ему было неприятно, но жизнь при дворе научила его прятать эмоции. Он сильно изменился. Это был уже не парень из Дорнийских марок, с которым было приятно поболтать, а грозный рыцарь и щит Королевства.

Когда я оказался в королевском кабинете мне в нос ударил запах благовоний. Не помню, чтобы Визерис сильно к ним тяготел. Стены кабинета были завешаны гобеленами с изображением гравюр иллюстрирующих Завоевание. В углу, на огромном столе стояла модель Старой Валирии. Когда я увидел немощного старца, с одной рукой, лысиной, обрамлённой каймой длинных и седых редких волос, опирающегося на резную трость, то ужаснулся. Я помнил ещё не старого, пышущего жизнью и властью короля Семи Королевств, а теперь мне представили какого-то калеку и стремились убедить, что это Визерис Первый.

Но ещё больше меня поразила Алисента. Из робкой девушки она превратился в созревшую женщину, зелёное платье в пол её очень шло, играя складками из плюша. Её волосы были уложены и стянуты красивой сеточкой с золотыми цветами, а на заметно похорошевшем бюсте покоилась семиконечная звезда, символ Семерых.* Не помню, чтобы Алисента была чересчур религиозной, но, когда я ещё раз взглянул на её мужа вопрос снялся сам собой.

— Сир Томас, — король протянул мне одну руку, держа в ней трость, очевидно её требовалось поцеловать, что я незамедлительно сделал, коснувшись губами чёрного камня в перстне на указательном пальце.

— Вы долго отсутствовали сир, — ровным тоном сказала Алисента, — но вы наконец с нами. Теперь вы будете служит короне, сир, ваше присутствие здесь необходимо.

— Да, ваша милость, — сказал я. «Интересно, а когда это Алисента успела стать лидером?» Похоже, за десятилетие тут произошли серьёзные изменения. И мне необходимо срочно влиться в ситуацию.

Визерис закашлялся, Алисента подхватила его под руку и повела к большому мягкому креслу. А сама бросила мне через плечо.

— Вы свободны сир, корона призовёт вас, как будет необходимо.

— Ваша милость, — покорно сказал я, — мой король!

И раскланявшись вышел. Произошедшее мне ещё нужно переварить. К счастью, всё обошлось как можно более благополучно.

* * *

Выйдя из покоев короля и королевы, я направился обратно по коридору. Коль стоял ко мне спиной, глядя на внутренний двор замка. Как всё переменилось. Алисента из робкой девушки превратилась во властную волевую женщину, фактически в соправительницу Семи Королевств. Малый Совет тоже претерпел некие изменения, во-первых, к моему глубокому удовольствию Десницей был Лионель Стронг, лорд Харренхолла, человек немногословный, но хороший управитель. К тому же он не допекал меня никак, моё присутствие и мой статус им не оспаривались, он сосредоточился на управлении королевством при немощном и больном Визерисе, а не на мелких дворцовых интригах, как его предшественник, который сидел в Староместе и носа за все годы его опалы в Королевскую гавань не совал.

Во-вторых, великим мейстером вместо почившего Меллоса стал Орвиль, молодой и энергичный, хотя его вес при дворе был явно меньше, чем у предшественника.

Но больше всего меня интересовала Рейнира. Расстались мы с ней словно в середине разговора, я просто улетел в Эссос, и задержался там. Слегка. Лет на десять. Нет, конечно я не был глупцом, принцесса не стала бы меня ждать, томно вздыхая и глядя в окно, кстати, у меня ведь была законная жена, в Стоунхендже, куда я планировал нанести в самое ближайшее время свой визит, да и недостатка в фаворитах принцесса крови и наследница Железного трона явно не испытывала. Тем не менее я рассчитывал на тёплый приём, хотя новость о том, что Рейнира живёт при дворе в Красном замке, а не в полагающемся ей по титулу Драконьем камне, как наследница престола. Я уже начал было продумывать, как бы дипломатично обставить полёт в Драконий камень, чтобы не вызывать подозрение, но всё разрешилось самой собой. Ведь лететь никуда и не надо было.

* * *

Официально Рейнира была жената на сире Лейноре Велиарионе, чтобы закрепить древний союз между двумя валирийскими домами Веларионов и Таргариенов. У первых был самый большой флот в Вестеросе, у вторых драконы, самая грозная сила в подлунном мире.

Сей союз был тройным, ибо внучка короля Джейхейриса Первого принцесса Рейнис-Почти-Королева была замужем за лордом приливов Корлисом Веларионом, их сын Лейнор был женат на наследнице престола принцессе Рейнире Таргариен, а брат короля Визериса Первого Деймон Таргариен был женат на дочери Корлиса и Рейнис Лейне.

Впрочем, про доблестного (но не побывавшего не в одной битве) сира Лейнора при дворе ходили мрачные слухи, что он якобы предпочитает в постели крепких мужей, а не жён. А его жена Отрада Королевства делит постель с сыном лорда Лионеля Стронга, Десницы короля — сиром Харвином. И что Визерис слеп, раз этого не видит. Может Визерис и не был слеп, ибо болезнь не притупила его ума, но объяви он при этом прилюдно он нанесёт такой удар по трём домам — Таргариенм, Веларионам и Стронгам, что королевство бы не оправилось. Это бы поставило под сомнение легитимность власти Таргариенов вообще.

Я постучал в дверь. Открыли мне не сразу. Это была служанка.

— Чего вам угодно, сударь?

— По срочному делу к принцессе! — деловито заявил я, насупив брови.

— Простите, милорд, но принцесса устала.

— Настолько, что не примет человека короля?

Служанка испугалась.

— В-вы от его милости?...

— Да, я только что у него был! — безапелляционно заявил я. И это была чистая правда.

— Подождите минуту, я доложу о вас. — она так быстро исчезла в комнате, что забыла даже спросить кто я. Не желая ждать я сам вошёл внутрь и осмотрелся. Покои принцессы были даже больше, чем у короля с королевой. Все станы завешаны гобеленами и выложены мозаикой, я отметил, что меблировка у принцессы, пожалуй, оказалась лучше, чем у остальных царственных домочадцев.

Не успел я как следует осмотреться, как снова передо мной возникла служанка.

— Ах, милорд, вы уже вошли...

— Сир Томас Чёрный. — стукнув каблуками представился я.

— Чёрный?

— Да, фамилие такое! Из дома Бракенов.

Служанка понимающие закивала. Мой формальный брак с дочерью Хамфри Бракена приносил свои плоды. Про сира Томаса Чёрного немногие слышали, а вот про древний дом Бракенов все.

Рейнира сидела в большом мягком кресле. Вид у неё был обескураженный какой-то, и она смотрела в одну точку, видно погружённая в свои мысли. Она долго смотрела на меня, словно пытаясь вспомнить кто я такой. Ей удалось это не сразу. Я отметил, что она изменилась, но в лучшую сторону. Она расцвела, и стала более женственной, но от той девушки, которая прилетела ко мне на золотом драконе, не осталось и следа.

— Принцесса, — поклонился я.

— Принцесса, ваш сын... — служанка покосилась на меня.

— Да? — встрепенулась Рейнира.

— С ним сир Харвин. — сказала служанка, и вновь покосившись на постороннего, следовательно, меня, добавила неуверенно, — принцесса?

— Хорошо, — Рейнира откинулась на спинку кресла. Служанка кивнула и неслышно покинула покои.

— Итак, — я взял с вазы яблоко. — Хочешь?

Рейнира молча глядела на меня.

— Нет? Зря, там витамины, — я откусил поляблока, — ты изменилась, подросла, но стала лучше. Интересно, а сир Харвин давно ходит за твоими детьми? Или вашими общими?

— Зачем ты тут? — спросила Рейнира сурово.

— Я думал ты мне обрадуешься.

— Конечно, ты провёл со мной ночь и исчез на десять лет. Теперь я должна к тебе на шею пасть не так ли?

— На шею не обязательно, но можно было бы быть поприветливей.

— Поприветливей...

Рейнира встала и подошла ко мне, от неё пахло дорогими духами и розовой водой. Она отняла у меня яблоко и кинула его в камин.

— А как ты думаешь, что я пережила за все эти годы?

— Ну, я думал...

— Ты никогда ни о чём кроме себя не думал... но в этом мире не всё крутится вокруг твоей скромной персоны.

— Я рассчитывала не тебя, — неожиданно сказала она мне, — на благодарность после того, как я возвела тебя в Красный замок. А ты просто сбежал в Эссос. Вы все видели во мне... и ты... и Деймон. — Она тяжело вздохнула и отвернулась, — он только средство добраться до трона, а ты... возвыситься из грязи.

— Полегче на поворотах, — одёрнул я её.

— Ты нужен был тут, чтобы я могла не тебя опереться, ты не представляешь, что я тут пережила за десять лет.

— Ну я там тоже не пироги ел... — возразил я.

— Довольно, — отрезала Рейнира, — мне твои похождения не интересны.

— Вот и поговорили, — хмыкнул я. — А позволь меня спросить, принцесса, почему ты живёшь тут, а не на Драконьем камне? Злой дядька Деймон не пускает?

— Осторожнее, — прошипела Рейнира, — не забывай с кем говоришь.

— Я вас, ваше высочество, без панталонов видел и не раз. Так что не извольте титулами давить. Ещё мне интересно, почему лорд-командующий городской стражи нянчит твоих детей? Жалованья не хватает? Или нянек?

В ответ Рейнира подошла ко мне и отвесила оплеуху.

Я почесал щёку.

— Интересно, за что?

— За всё.

— Замечательно!

Но тут наш междусобойчик был внезапно прекращён, ибо дверь в покои открылась и вошёл здоровенный рыцарь в жёлтом плаще, на руках он нёс закутанного в шёлк младенца, Рейнира поспешила ему навстречу. Сзади за воином семенила бабка-нянька. Рейнира приняла ребёнка на руки, воин отдал его, проводив отеческим взором. Затем он увидел меня и словно вздрогнул.

— Сир Томас. — представила меня Рейнира, даже не глядя на меня, — он уже уходит.

— Сир Томас? — мужчина подошёл ко мне, — я наслышан о вас, о ваших подвигах в Вестросе, как вы сожгли орду летя на драконе.

«Так про меня всем всё известно и ей тоже, хорошо!» — подумал я.

— Сир?...

— Сир Харвин Стронг.

— Думаю мы могли бы посидеть в какой-нибудь таверне, — сказал я.

— Буду только рад, — Харвин крепко сжал мою руку, так, что мне стало больно.

— Хорошего дня, — я поклонился принцессе, — ваше высочество, сир.

И когда вышел за дверь подумал: «Эво оно как!» Но события лишь продолжали раскручиваться по нарастающей, и первый месяц мой после возвращения из Эссоса уготовил мне ещё немало сюрпризов.

* * *

Хорошие новости для меня заключались в том, что Колдер, мой старый приятель всё ещё работал в Королевской гавани. Он поступил на службу в Золотые плащи и дослужился до сотника. Я быстро восстановил контакт с ним, и он посоветовал мне хорошего кузнеца, который за звонкую монету сковал мне приличный латный доспех, состоявший из кирасы с тассетами,* полных латных рук, латных перчаток, поножей и шлема-салада** с опускающимся забралом. Также я заказал у оружейника полуторный меч с латунными украшениями и добротный щит выкрашенный в чёрный цвет с нарисованным белым солнцем на нём. Как член дома Бракенов я мог взять их герб или сделать комбинированный, как у Рейниры, на котором были изображены красный трёхглавый дракон на чёрном поле — Таргариенов от отца, серебряные сокол и полумесяц на голубом поле — Арренов от матери, и белый гиппокампус* * *

на синем поле — Веларионов от мужа, но я всё же решил остаться при своих.

Харвин Стронг мне очень понравился, он был приятным в общении человеком, совершенно не похожий на угрюмого отца или своего братца Лариса. Ларис-Косолапый был младшим и увечным сыном лорда Десницы. В отличие от брата он не мог держать меча в руках или копья, не мог ездить верхом, но компенсировал это изощренным умом, хитростью, проницательностью и склонностью к интригам, по которой он больше походил на сира Отто, чем на Лионеля. Он мог так ненавязчиво втереться в доверие, что казалось, будто вы знаете его всю свою жизнь, а ему можно довериться более чем полностью.

Я пару раз пообщался с ним, до посиделок в таверне, где за кружечкой тёмного эля я планировал как-нибудь выведать подробности их с Рейнирой общения, которые, стоило мне раз взглянуть на её старшего сына Джейхейриса — темноволосого с глазами и чертами отца, были явно ближе, чем у благородного рыцаря и его госпожи, не дошло, но мы несколько раз общались в случайных встречах на тренировочной площадке. Я стал всё чаще туда ходить. Не для того, чтобы потренироваться с моим новым мечом-бастардом, у меня ведь есть дракон, да и вряд ли кто-то из этих олухов дрался с упырём или с некромантом, а для того, чтобы понаблюдать за детьми принцессы и её братьями, детьми Визериса и Алиссенты, а также за остальными царедворцами и монаршими домочадцами. Именно на одной из таких тренировок и случилось нечто особенное.

Облачившись в чёрный дублет из хорошего бархата и высокие сапоги, я опоясался кинжалом и спустился на тренировочный двор, там уже упражнялись дети короля и дети принцессы. Кроме нескольких стражников и пажей помогали в тренировках лорд-командующий Золотыми плащами сир Харвин Стронг и сир Кристон Коль, рыцарь Королевской гвардии.

— Решили потренироваться, сир? — тут же пристал ко мне Коль и прежде, чем я открыл рот, чтобы ответить, бросил мне затупленный тренировочный меч. Меч упал к моим ногам, Коль громко хмыкнул.

— Я пришёл, чтобы поглядеть, как тренируются принцы.

— Вам бы тоже не помешало, — сказал Коль, отступая назад и указывая на меня мечом, на лице его играла усмешка, — реакция у вас ни к чёрту, сир.

Я перешагнул через валявшийся меч, который, впрочем, чуть позже подобрал и повесил на стойку паж, и сказал.

— Сделаю открытия для вас, сир, война и тренировка не одно и то же.

— Я знаю, — бравировал Коль, — я был на войне.

— Да, — резко отпарировал я, — в Дорнийских марках. Вы были стюардом у какого-то лорда, никак не могу вспомнить его имени, а потом война закончилась.

Коль помрачнел, мне показалось, что он готов был бросить мне перчатку, дабы вызвать на поединок, но тут в дело вмешался Стронг.

— Сир Кристон, это только тренировка, не станем ссорится.

— Лично я ни с кем не ссорюсь, — ответил я подчёркнуто спокойным тоном и повернувшись к Колю спиной, пошёл, заложив руки за спину, к трибуне, на которой сидел Визерис и его Десница.

Но раздраконенный Коль просто так не остыл, он решил выместить свою злобу на других. А может это был осознанный план, не буду судить, но как только я отошёл в сторону, он устроил поединок между Эйгоном, старшим сыном короля и Джейсом, старшим сыном Рейниры. Поединок задумывался как тренировочный, принцы сражались как дети с палками, а не как будущие воины, глядеть на это было скорее смешно, хотя я сам, когда начинал учится, был не лучше, за Джейса «болел» Харвин и давал ему целевые указания, за Эйгоном стоял Кристон, который подсказывал ему, что делать, точнее понукал его фактически избивать более мелкого и хилого оппонента, я бы поставил на Эйгона золотой, но у меня хватило ума промолчать перед королём, кончилось всё тем, что Эйгон завалил Джейса и стал его избивать, не знаю, чем кончилось бы дело, но тут влез Харвин, он отбросил Эйгона в сторону и стал кричать, что так сражаться не честно, я решил подойти, чтобы вставить свои пять грошей, но меня опередил Коль.

— Вы слишком уж участливы, сир Харвин, — с усмешкой сказал он Стронгу. — Вы болеете за принца, как за своего сына.

Тут лорд-командующий городской стражей как с цепи сорвался. Он огромным кулачищем врезал в лицо сиру Кристону и попал в нос. Тот завалился на спину, забрызгав белый пурпуэн* * *

своей кровью. Более того, не удовлетворившись сиим деянием он оседлал сира Коля, что дорнийскую лошадь и стал молотить, как коня пудовыми кулачищами, требуя, повторить свои слова. Только четыре королевских гвардейца сумели его оттащить. Несмотря на то, что глаз сира Кристона заплыл, а из сломанного носа текла юшка, он отчего-то смеялся. Побоявшись, что меня могут в чём-нибудь обвинить, ведь, возможно, не спровоцируй я сира Кристона, этого бы не случилось, я быстро ретировался с тренировочного поля. Последнее я видел обеспокоенное лицо короля и белое как мел лицо лорда Лионеля, который как тень стоял на балконе за своим повелителем, они оба видели эту безобразную сцену.

* * *

После всего увиденного я обнаружил, что отвык от дворцовых интриг и дрязг. Мне хотелось развеяться, поэтому на другой день я пошёл в Драконье логово. Но мой лимит удачи был исчерпан, поэтому в Драконьем логове я вновь наткнулся на тренировку принцев, теперь, к счастью, с драконами, а не с полоумными рыцарями. Дети всё-таки в отличие от взрослых куда более отходчивы и менее склонны к многолетним обидам. Несколько часов назад Джейхейрис Веларион и Эйгон Таргариен дрались на тренировочном поле, а теперь вместе пошли в Драконье логово. Дракон Эйгона Солнечный Огонь, был ещё молод и имел золотую чешую и нежно-розовые перепонки крыльев. Он изрыгал ярко-золотое пламя, освещавшее всё вокруг. Он также был известен как Золотой Дракон, его называли самым великолепным из драконов, когда-либо паривших в небесах Вестероса.

Джейсу достался маленький дракончик Вермакс. Он был чуть больше овцы, но уже изрыгал пламя, могущее зажарить человека. Сегодня у Джейса была тренировка, он должен был заставить Вермакса служить ему. У меня было всё намного проще, но и шанс сгореть заживо, став шашлыком тоже был в десятки раз выше. До сих пор удивляюсь, как так оно всё получилось.

Несколько драконоблюстителей помогали Джейсу в его делах. Меня же они демонстративно игнорировали, только когда я пригрозил пожаловаться королю и зарезать одного из них, они нехотя стали снова ухаживать за Пламенной Мечтой.

Малыш Люцерис Веларион и Эйгон с братом Эймондом наблюдали за тренировкой. Наконец дракона загнали обратно в подвал. Я стоял за большой колонной и смотрел на всё это представление.

— Когда же у меня будет свой дракон! — с неудовольствием заявил Эймонд, глядя на то, как уводят Арракса. У него единственного из четвёрки не было своего дракона. Даже у малыша Люка был Арракс, названный в честь грозного валирийского бога. Но он ещё не мог летать в небесах с всадником на спине.

Эйгон хмыкнул. Он был самым старшим из них и самым развязным, несмотря на юность о его связях со служанками, в том числе против их воли ходили мрачные слухи. Многие при дворе перешёптывались, что Визерису стоит изменить свою волю, назвав своим наследником, согласно Андальским законам, именно Эйгона.

— Боги оказали тебе честь, брат! — Джейс и Люк переглянулись. — Тебя избрал дракон. Смотри!

Глаза Эймонда расширились, из чёрного провала, который вёл в подвал логова послышался какой-то шум, а потом оттуда выбежала... свинья. Свинья с приделанными крыльями. Возмущённый вопль Эймонда утонул в диком хохоте брата и племянников. Принц готов был бросится на обидчиков с кулаками, но тут в дело вступил я.

— По-вашему это смешно?

Смех моментально прекратился. Джейс и Люк стушевались, только Эйгон смотрел прямо мне в глаза, в его взоре читались нахальство и спесь.

— Сир Томас. — сказал он, — почему вас называют Чёрным?

— Из-за моей чёрной души, — сказал я, шагнув к принцу, тот отступил, остальные тоже попятились.

Эйгон криво улыбнулся.

— Вы нас не напугаете... — но его голос был неуверенным.

— Я и не собирался вас пугать. Вы ничего не знаете о жизни, как и о людях, там, за пределами дворца или логова драконов. А теперь бегом к мамочкам. Выши высочества.

Эйгон верно хотел было что-то возразить, но всё же предпочёл уйти, вместе с Люком и Джейсом. Только Эймонд остался.

— Вы не Таргариен, сир, — сказал он, не по-детски испытующе глядя на меня. — Но летаете на одном из самых больших драконов Вестероса, как так?

Я подошёл к нему почти вплотную и нависнув над принцем, как башня, сказал.

— Хочешь я открою тебе один секрет, малыш? Главная ложь Таргариенов состоит в том, что только представитель их дома, тот, в котором течёт капля их крови может летать на таком звере. Может и так, может мой прадед на самом деле бастард кого-нибудь из Таргариенов, но я думаю, что это всё только миф. Миф, повторённый столько раз, что даже сами Таргариены в него поверили. Иначе с чего остальным подчинятся им? Из чего проистекает их право на Железный трон, если любой дурак может оседлать летающее, огнедышащие чудище?

— Я хочу летать на драконе... — тихо, но уверенно сказал Эймонд.

— Рано или поздно тебя ждёт успех, не вешай нос и действуй, тогда ты достигнешь успеха. И из кислого молока можно сделать сыр. А теперь бегом домой, сынок.

Принц сделал шаг назад, глядя на меня, ещё бросил взор в сторону входа в подземелье, сердито покосился на мирно жующую какой-то мусор свинку и побежал к белому проёму выхода, а я глядел ему в след и думал. Зелёные или Чёрные? Рано или поздно выбирать всё равно придется.

___________________

* Тассеты — часть латного доспеха, защищающая бёдра воина.

** Салад — вид шлема.

* * *

В греческой мифологии морская лошадь с рыбьим хвостом. На гиппокампусах также ездили нереиды. Гиппокамп считается царём рыб. Он отождествляется с кетами (то есть китами). Морские божества в Древней Греции и Риме часто изображались на колесницах, запряжённых гиппокампами. В частности, гиппокампы были запряжены в колесницу греческого бога морей Посейдона. В геральдике гиппокамп используется, начиная с эпохи Возрождения, для обозначения связи с мореходством.

В книге у Веларионов герб морской конёк, но в сериале HBO именно гиппокампус.

* * *

Вид одежды, обычно надевался под доспех для смягчения тупых ударов, наносящих дробящие повреждения и разрыв тканей и органов, от которых чаще всего и погибал средневековый воин.

Тот, кто любит,

должен разделять участь того,

кого он любит.

Воланд, Мастер и Маргарита.

Последнее время передо мной стала ещё более острая проблема невмешательства. А именно, я знал, в общих чертах, что нас гипотетически ждёт, но вмешаться во всё это, чтобы изменить или ничего не делать, в этом и заключался данный выбор. Из путешествия в Стигай и к колдунам Эссоса я ничего путного не извлёк. По сути, я рассудил, что всё оставили на отыгрыш мне. Более того, я едва бы в одиночку что-то смог бы изменить, а начни я чересчур активно вмешиваться в дела государственные, то это могло очень просто закончится моей головой, торчащей на пике. Визерис конечно долготерпелив, но, когда закончится его терпение, проверять этого я, разумеется, не захотел.

Поэтому я решил окончательно махнуть рукой на все эти дела прошлого и грядущего и сосредоточится на настоящем. В конце концов у меня тут была только одна жизнь и тратить её на ерунду я не собирался.

* * *

Время пролетало стремительно, не замедляя своего бега, лишь прерывая его на незначительные события. Например, я подловил служанку на воровстве, в обмен на моё молчание и одну серебряную луну в месяц она докладывала мне об делах, происходящих в тех покоях, в которые я был не вхож. Затем я заметил, как конюх умыкнул уздечку с коня принца Эйгона. Так у меня стало уже два шпиона. Ещё из примечательного случились только две вещи. Во-первых, после некрасивого происшествия на тренировочном поле лорд Десница Лионель Стронг спешно сложил полномочия и вместе со старшим сыном покинул Королевскую гавань уехав в свой фамильный замок Харренхролл. Не успели при дворе вдосталь нашептаться об этих двух событиях, как из Речных земель пришла трагическая новость. В ужасном пожарище, внезапно возникшем в твердыне Харрена Чёрного погиб как лорд Лионель, так и сир Харвин. Тем самым лордом Харренхолла стал Ларис Стронг, увечный младший сын лорда Лионеля. Служанка донесла мне, что после этого лорд Ларис стал слишком часто «гостить» в покоях королевы. Мне это показалось весьма подозрительным, ведь именно Ларису живущему в тени своих отца и брата это происшествие было на руку, как и распространившиеся слухи про «проклятие Харрена Чёрного».

Про Харрена и его мрачную твердыню рассказывали следующие: когда Эйгон Завоеватель вторгся в Речные земли, которые контролировал дом Хоаров, наряду с Железными островами, Харрен Чёрный был уже стар и убелен сединами, но все еще свиреп. Сыновьям Харрена удалось выиграть битву у Стенающих Ив, разбив войска Завоевателя, но на обратном пути через Божье Око Эйгон на Балерионе сжег флот железнорожденных. После этого речные лорды перешли под знамёна Завоевателя. В итоге Харренхолл осадили его же собственные вассалы с берегов Трезубца. Взяв замок в кольцо, Эйгон послал к воротам мейстера с мирным знаменем и лично встретился с Харреном — каждый в присутствии мейстера и воина со знаменем. Харрен лишь плюнул в ответ на призыв Эйгона сложить знамёна и вернулся в замок. Оказавшись внутри, он послал на крепостные стены всех своих людей, вооруженных копьями, луками и арбалетами, пообещав земли и богатства любому из них, кто возможет сбить дракона. После чего, окруженный домашними рыцарями, Харрен Чёрный удалился к себе в башню — ужинать со своими оставшимися сыновьями.

В час, когда угасал последний луч солнца, люди Чёрного Харрена, сжимая копья и арбалеты, вглядывались в сгущавшуюся тьму. Дракон не появлялся, и, возможно, кому-то подумалось, что угрозы Эйгона были пусты. Но Эйгон Таргариен поднимал Балериона ввысь, за облака, выше и выше, пока тот не стал казаться перед луною небольшим, нежели мошка. Лишь тогда дракон низвергся — прямо меж замковых стен. Сложив крылья, черные ровно смоль, Балерион устремился вниз, пронзая ночь. И как только под ним выросли огромные башни Харренхолла, дракон взревел, выплескивая свою ярость, и окатил строения черным пламенем с алыми витыми всполохами. Замок загорелся, и его башни стали похожи на свечи, на именинном пироге.

Последние сыновья Харрена и он сам — все сгинули в пожаре, охватившем в ту ночь его чудовищную крепость. Вкупе с Харреном окончились и дом Хоаров, и власть Железных островов над Речными землями. Хотя Чёрный Харрен умер в башне Королевский Костёр, говорят, что призраки короля и его сыновей обитают в подвалах башни Плача. Другая история утверждает, что Харрен и его сыновья ходят по залам Харренхолла ночью, и любой, кто посмотрит на них, вспыхивает пламенем.

Я не особо верил в россказни про призраков. Скорее мне казалось, что за внезапной гибелью старших Стронгов стоит тихий и молчаливый Ларис.

Но и это было ещё не всё, когда я передавал служанке очередного серебряного оленя, она шепнула мне, что видела, как сир Кристон Коль, личный телохранитель королевы, в неподобающем виде находился в её покоях, а королева-мать была уж очень взволнована и взяла со служанки слово, что та никому этого не расскажет. За такую ценную информацию я дал ей золотого дракона.

Значит у Кристона и королевы шуры-муры. За такое и он и его любовница могли поплатится головами. Ибо по законам Вестероса король мог гулять сколько угодно, а вот королева-консорт должна была хранить августейшему мужу лебединую верность. Ибо измена королю — это измена государству. Со всеми вытекающими последствиями.

Ещё одна неприятная новость заключалась в том, что из Стоунхенджа прилетел ворон. Лорд Хамфри желал видеть меня у себя. Причём немедленно. Делать было нечего и собрался лететь в Речные земли.

* * *

Я смотрел на внутренний двор Королевского замка. Слуги сновали туда-сюда, выполняя свои незаметные для лордов и рыцарей, вальяжно ступавших по своим делам, обязанности, впрочем, без их работы замок бы был парализован. Краем глаза я заметил принцессу Рейниру, она шла, облачённая в красное платье, он глядела на меня так, словно хотела окликнуть, но я моментально развернулся и пошёл прочь. «Оставаться в замке более не следует, пока побуду в Стоунхендже.» — подумал я. Но перед отлётом решил зайти в ближайшую таверну, подкрепится перед долгой дорогой.

* * *

В этом районе Королевской гавани я не был никогда, хотя он располагался почти рядом с Драконьим логовом, а там я бывал частенько. Натянув капюшон на лицо, и памятуя про меч на поясе, кинжал за поясом, да нож в сапоге, я быстро поглощал свой обед, параллельно разглядывая посетителей. Хороший повод подслушать разговоры простого люда. Возможно есть вероятность услышать нечто ценное. Но обыватели как назло болтали о всяком вздоре и самое интересное, что я узнал, что какая-то Мэри, жена красильщика изменила ему с сыном конюха, из-за чего тот побил её и теперь его ждал суд за нарушение правил большого пальца и шести раз.* Но мне это было совсем не интересно. Я уже собрался было уходить, как ко мне вдруг подсела некая дама, лет около тридцати, но очень хорошо сохранившаяся, по виду и акценту она была уроженкой Эссоса.

— Добрый сир желает отдохнуть? — спросила она.

— Я уже собираюсь уходить. — сказал я, стараясь дать понять тоном, что мне её предложение не интересно.

Но моя собеседница так легко не сдавалась.

— Я могу предложить вам любовные утехи с любой женщиной, какую вы захотите.

Я оглядел её. Довольно симпатичная. С оливковой кожей, раскосыми тёмными глазами и чёрными, собранными в пучок волосами. На ней было бежевое платье с открытыми руками и вызывающем декольте, но с шарфом вокруг горла.

— Я хочу утех с тенеманткой.

Её брови поползли вверх.

— У нас есть разные девы... от молодых и прекрасных летниек, до северянок с большими грудями, но горячих, как огонь.

— А ведьмы, что заклинают тени и носят маски, никогда не показывая лиц, из Асшая-Что-В-Краю-Теней, у вас есть?

— Боюсь, сир, я не в силах вам угодить тут...

— Вот видишь, плохо, когда нечего не можешь сделать. — я усмехнулся, бросил монету в пустую кружку из-под эля и вытерев лицо салфеткой решил уже идти, но она меня удержала.

— Не думаю, что вы бы в самом деле легли с тенеманткой, — улыбаясь сказала она. — Вы ведь сир Томас, о ваших похождениях в Асшае сведущие люди знают, в ведьмы — заклинательницы теней известны тем, что черпают силы от мужчин, убивая их.

— Ты не так глупа, но откуда тебе известно, что я сир Томас.

Она указала на гебр нашитый на моём дублете.

— Это ничего не говорит. Если бы я носил герб Старков или Талли, другое дело, но мой герб не является общественноизвестным, мало кто знает, что я ношу солнце о десяти лучах, яко Мартеллы.

— Вы преуменьшаете значимость своей персоны, сир Томас, о вас, простом человеке, оседлавшем дракона, многие говорят.

— А кто ты? Ты ведь не назвала мне своё имя.

— Миссария, сир.

— Миссария... мне это нечего не говорит... хотя постой. Ведь у Деймона, что Порочный принц, была шлюха, по имени Миссария. Вряд ли это простое совпадение.

— Принц давно оставил меня. Он теперь в браке с благородной леди из дома Веларионов и она рожает ему детей.

— А я тут при чём?

— Я собираю слухи, сир.

— Ага... понятно. А я тут при чём?

Миссария терпеливо улыбнулась.

— Я бы посвящала вас в эти слухи, но... — она опустила глаза, теребя край платья.

— Понятно, а я тебе золото.

— Нет, — она внезапно подняла глаза и вперила в меня свой взор, острый, как кинжал. — Защита. Защита, сир. Маленькой шлюхе трудно выжить среди больших хищников.

«Ты меня переоцениваешь, дорогуша!» — подумал я.

— Хорошо, — сказал я. — Если ты будешь мне носить всё, что узнают твои агенты, я дам тебе искомое.

Она улыбнулась.

— Не агенты, простые рыбаки, шлюхи, торговцы, они могут сказать то, что ещё не знает сам король!

— И что именно могут сказать простые рыбаки, шлюхи и торговцы.

— Принц Деймон овдовел! Его жена скончалась родами, ворон ещё не принёс эту чёрную весть в Красный замок, а люди, что каждый день ходят в море за рыбой её знают.

Я почесал пальцами подбородок.

— Весть воистину ценная, особенно учитывая то, что я один из первых её узнал. Знаешь, что, дорогуша? Давай-ка прогуляемся в более укромное место, подальше от любопытных ушей. Нам многое нужно обсудить.

* * *

Королю было дурно всю дорогу, он блевал, почти не прекращая и был зелен, как неспелый лимон. Визерис, будучи ослабленным болезнью тяжело переносил краткое путешествие от Черноводного залива, через пролив Глотка к самому большому острову под названием Дрифтмарк. Остров принадлежал богатейшему (после Ланнистеров) дому Семи Королевств, Веларионам. Могущественным вассалам королей-драконов. Корлис Веларион, Морской Змей обошёл на корабле полмира, он был крайне богат и после смерти своего деда, в возрасте восьмидесяти восьми лет, унаследовав Плавниковый трон, сразу воссел на него, но мрачный и сырой родовой замок, что носил одно имя с островом его не устроил и лорд Корлис возвёл новый замок, Высокий Прилив, вдвое больше, светлее и чище, чем старый.

Именно туда и шёл королевский корабль «Джейхейрис Добрый», а на нём плыл сам владыка Семи Королевств, тяжело страдая от морской болезни, его жена королева Алиссент Хайтауэр, его тесть, суровый Десница короля сир Отто Хайтауэр, что стал Десницей в третий раз, сменив погибшего лорда Лионеля Стронга, а также сын короля, принц Эймонд Таргариен, и его дочь принцесса Хелейна.

Принц Эйгон, старший сын короля, внук Отто Хайтауэра и брат-муж Хелейны полетел на своём прекрасном драконе, Солнечном Пламени. Эймонд жутко ему завидовал.

— Ветры становятся всё холоднее. — сказа сир Отто, подойдя к своей дочери-королеве, что стояла на носу галеи, закутавшись в подбитую чёрным мехом траурную шаль.

— Скоро придёт зима, — ответила Алисента, — последняя длилась три года. Мейстеры говорят, что эта может быть вдвое её дольше.

— Я не об этом, — сир Отто недолюбливал свою дочь за то, что она иногда проявляла исключительную несообразительность в столь тонких вопросах. — Я про другие ветры.

Аллисента оглянулась на него. В свои годы Десница был ещё силён и не пережил ещё рассвета сил, а ум его был остёр как никогда.

— Я не понимаю, о чём ты...

— Прекрасно ты всё понимаешь, — бросил её Отто. — после смерти леди Лейны Деймону нужна будет новая жена. Жёны... они как-то чересчур часто у него умирают...

— Ты говоришь о войне...

— Да, я думаю, что её не избежать. Партии уже сложились. Чёрные и Зелёные. Те, кто поддержат королеву, и те, кто поддержит короля...

— Право Рейниры на трон не оспоримо...

— Тебе стоит уже вырасти, дитя моё, вы были подругами, но теперь всё изменилось.

Где-то вверху раздался переходящий в визг на конце рёв. И Отто, и Алисента одновременно запрокинули головы. Над ними пролетел прекрасный золотой дракон.

— Как он прекрасен на этой твари, мой внук и твой сын. — Отто приблизился к дочери и сказал ей на ухо, — они не пощадят его, ибо он соперник. И ты это лучше меня знаешь, дочь моя.

* * *

Визерис шёл по каменистому склону острова к величественному замку Веларионов. Каждый шаг давался больному королю с трудом. Он тяжело дышал, и несмотря на прохладную погоду по его лбу стекал пот. Визерис опирался на трость единственной рукой, но он запретил двум гвардейцам, что шли по бокам, поддерживать его.

С каждым шагом замок казался всё ближе, но ещё нужно было преодолеть это расстояние.

Корлис Веларион разумно употребил богатства, накопленные за время своих странствий и путешествий. Замок нельзя было и сравнить со своим «коллегой», что стоял на другом конце острова. Высокий Прилив был выстроен из того же светлого камня, что и Орлиное Гнездо, и его изящные башни были увенчаны кровлями чеканного серебра, горящими на солнце. С утренним и вечерним приливами замок окружало море, и с островом Дрифтмарк его связывала только дамба.

Наконец они подошли к воротам. Следом за утомлённым дорогой королём шествовали его жена и сир Отто. А также, принц и принцесса, Эймонд и Хелейна, лорд-командующий сир Гаррольд Вестерлинг и личный телохранитель королевы сир Кристон Коль. Не считая ещё двух гвардейцев. Ещё трое остались в Красном Замке.

Едва они достигли ворот, как с моря подул ледяной ветер, пригнавший неожиданно откуда-то взявшийся туман, в клубах его они увидели фигуру, что шла к ним. Гвардейцы благоразумно встали полумесяцем, прикрыв короля и прочих. Сир Гаррольд пошёл вперёд. Фигура была облачена во всё чёрное и её длинный чёрный плащ развевал ветер, словно у таинственного пришельца за спиной была пара огромных чёрных крыльев, также можно было заметить длинный меч на поясе в красивых ножнах и чёрные перчатки на руках.

— Сир Томас! Вы оправдали своё прозвище. — сказал сир Гаррольд, медленно убирая руку с рукояти меча.

Лицо Чёрного Рыцаря выглядело как бледная полоска, окружённая тканью капюшона. Он слегка поклонился.

— Ваше Величество! Ваше Величество! Лорд Десница.

Отто пристально глядел на сира Томаса, даже не моргая.

— Я думал, вы отправитесь в Стоунхендж? — сказал король.

— Моё присутствие здесь более необходимо. — ответил сир Томас глядя на короля сверху вниз, так как он стоял на возвышенности, и фигура, его окружённая туманом в развевающемся чёрном плаще, выглядела зловеще. — Она была одной из нас... одной из наездников.

Принц Эймонд подошёл к сиру Томасу почти вплотную и спросил.

— Вы прилетели сюда на Пламенной Мечте?

Сир Томас поднял глаза и глядя куда-то вдаль, поверх головы принца сказал.

— Идём в замок. Близится ночь. А ночь темна и полна ужасов.

* * *

Что сказать, появление моё было эффектным. Особенно благодаря Миссарии, которая загодя предупредила меня о смерти Лейны Веларион. Я тут же сел верхом на дракона и полетел на Дрифтмарк опередив почти всех, кроме «безутешного» мужа. Судя по Деймону он не сильно горевал о своей второй жене.

Пока я жил в Эссосе Деймон и Лейна тоже успели побыть там, но я предпочитал не пересекаться с ними. В основном из-за Вхагар. Эта ужасная драконица времён Завоевания меня откровенно пугала, а учитывая то, что с Деймоном у меня были плохие отношения связываться с ним и его женой, с сиречь с Кераксесом и Вхагар я не хотел. С Лейной я почти никогда не общался, но кто его знает, может она тоже на меня зуб точила из-за солидарности с мужем. Не зря говорят, муж и жена одна сатана.

Я много гулял по Высокому Приливу, который был похоже на сплошную музейную экспозицию, столько там было всяких разностей из самых разнообразных уголков мира, которые привёз хозяин замка и Владыка Приливов, лорд Корлис. Особенно хорош был тронный зал, множество раковин размером от крошечной, до лошадиной головы стояли на полках и постаментах, диковинки, замаринованные морские гады в банках, украшения и многое другое, на возвышении, посреди этого великолепия расположился Плавниковый трон.

Я прикоснулся ладонью к шершавому подлокотнику трона.

— Когда я был маленький, отец иногда сажал меня и говорил: «однажды твои дети воссядут на него!»

Я вздрогнул от неожиданности. Лейнор Веларион подошёл неслышно, хотя обычно я не терял бдительности. С мужем Рейниры я не разу ещё не общался. Он был одет в тёмно-синий дублет и высокие сапоги.

— Сир, — сказал я. — Приношу вам свои соболезнования.

Лейнор кивнул.

— Вы неплохо тут освоились. — сказал он с улыбкой.

— Благодарю, — ответил я. — Этот замок прекрасен.

— Да нет, я не об это, я о том, что вы, вышедший из простого люда, стали своим среди лордов.

Я ощутил припадок гнева. Этот проклятый мужеложец напомнил мне о истинной сути вещей. Эти разряженные лорды и леди всегда считали и считают меня чужаком в своём обществе. Они сколь угодно могут расшаркиваться, сам король может делать мне ручкой, но они всегда будут помнить, что я чернь, каким-то чудом оказавшаяся среди «избранных». Хотя в лицо мне этого никто не говорил. Может кроме Деймона и Отто. Сделал ли это Лейнор нарочно, или у него не хватило мозгов ляпнуть что-то другое, не знаю.

— Прошу прощения, сир, — сказал я, оставаясь внешне хладнокровным, — но я очень устал с дороги, пойду в так любезно предоставленную вашим батюшкой постель. «Дерьмо собачье!» — прибавил я про себя.

* * *

На следующий день случились все горестные мероприятия. Каменный гроб с останками покойной жены Деймона под заунывные речи септона сбросили в воду, по древнему обычаю Веларионов, затем все гости подходили к лорду Корлису и принцессе Рейнис и выражали соболезнования. Я тоже встал в очередь, тянущуюся к ним.

— Милорд, принцесса, разрешите мне выразить самые искренние соболезнования, — сказал я, поклонившись, они поочерёдно благосклонно кивнули.

Затем я перешёл к столу с закусками, больше всего меня привлекали запечённые с чесноком улитки.

— Вы избегаете меня? — принцесса Рейнира заговорила, едва подойдя ко мне.

— Чё? — я едва смог ответить, так как мой рот был набит деликатесами. — Что?

— Видя, как вы старательно избегаете моего общества, можно подумать, что оно вам неприятно, сир.

— Вздор — ответил я. — Там кажется твои дети и твои братья.

Рейнира обернулась, пока она высматривала свои отпрысков, я поставил тарелку на стол и стремительно ретировался. Я сознательно избегал общества принцессы, так как считал, что наше общение может мне навредить, в момент формирования противоборствующих партий мне хотелось держать нейтралитет. Я понимал, что вечно проскальзывать «между струйками» мне не удастся, но предполагал, что до определённого момент, когда всё более или менее прояснится это будет хорошей идеей.

Я стоял у каменного барьера, когда ко мне подошёл вдруг принц Деймон.

— Вы не выразили мне соболезнования, сир. — своим обычным взглядом исподлобья глядя на меня, сказал он.

Я внимательно посмотрел на него.

— И что?

Деймон усмехнулся.

— Вам следовало бы...

— А вам следует быть ближе к семье, — я указал на детей Лейны и Деймона, что сидели на лавочке вместе с отпрысками Рейниры и Лейнора, который в свою очередь разговаривал с королём Визерисом. Сказав это, я моментально ушёл. Когда же закончится эта проклятая поминальная встреча, зачем я сюда прилетел? Чтобы хоть немного развеяться, я решил составить компанию принцессе Хелейне, о которой ходили слухи, что она не в себе. Причина, по моим наблюдениям была в том, что принцессу посещали видения будущего, то есть она была провидицей. Нередкий дар среди Таргариенов, Дейнис Сновидица предсказала падение Валирии, что позволило Таргариенам избежать гибели и завоевать Вестерос в будущем. Она не участвовала в общем мероприятии и сидела в покоях, когда я зашёл к ней, она играла со сколопендрами. Занятие, от которого слуги и царедворцы считали её ещё более странной. «Ты особенная, Хелейна» — говорил я ей, — «В тебе есть великая сила!»

— Мне приснился сегодня сон, — призналась она мне, — я видела отцовский трон и кровь, что стекает по нему. Что бы это значило?

— Это просто сны, — я погладил её по голове. — Наше воображение показывает нам то, что сочтёт нужным. Не стоит терять грань между сном и явью.

* * *

Но вечером накануне отлёта мне не спалось, я чувствовал какую-то нервозность. Я решил, что прогулка на свежем воздухе пойдёт мне на пользу, но шум из коридора заставил меня пойти в большой зал. Как оказалось, я проспал всё самое интересное. Принц Эймонд по своей инициативе оседлал Вхагар, самую огромную и свирепую драконицу Таргариенов, более того, дети Лейны и Деймона, а также дети Рейниры и Лейнора напали на него, так как Вхагар должна была оседлать дочь Лейны, завязалась потасовка, в результатет которой Люцерис Веларион, младший сын Рейниры и Лейнора выколол кинжалом глаз Эймонду. «Кровь, что стекает по Железному трону.» — дьявольское предсказание Хелейны сбылось.

Более того, в разгар разборок, которые я не застал, блуждая по проклятому лабиринту, который представляли из себя коридоры Высокого Прилива, принц Эйгон обвинил детей Рейниры в том, что они бастарды.

На входе в тронный зал я столкнулся с Деймоном, вошли с ним мы вместе. Представшая мои глазам картина была весьма удручающая. Эмонд сидел с окровавленной повязкой на глазу, король ругался на гвардейцев, которые не смогли пресечь драку до членовредительства, Отто стоял за ним, как тень, а дети Рейниры цеплялись за юбку матери.

— Хорошо! — выкрикнул Визерис в сердцах. — Хороши же вы стражники, если не смогли защитить принцев!

— Ваша милость! — оправдываясь сказа сир Гаррольд, — мы давали клятву, но не защищать же принцев от друг друга!

— Это кончилось, все живы, думаю, нам всем нужно передохнуть... — устало прибавил король, — разойдёмся по покоям.

— И это всё? — гневно вопросила Алисента. — Ты это так просто оставишь?

— А что я должен сделать? — выкрикнул король.

— Он твой сын.

— А они мои внуки.

Алисента обвела присутствующих безумным взором и остановила его на сире Кристоне.

— Вы принесли клятву верности, сир, вы поклялись защищать меня и моих детей, я приказываю вам вырезать глаз у Люцериса Велариона.

В тронном зале стало так тихо, что было слышно, как стучат сердца. Лорд-командующий медленно обернулся и выразительно посмотрел на сира Кристона, но тот не сдвинулся с места.

— Моя жена, что ты говоришь... — пробормотал Визерис.

Не дожидаясь решительных действий, Алисента шагнула к мужу и выхватила из ножен на его поясе валирийской стали кинжал.

— Ну что ж, я сама восстановлю справедливость.

Она, вооружённая кинжалом двинулась в сторону Рейниры и её отпрысков, но принцесса решительно встала на пути бывшей подруги, Рейнире удалось перехватить руку королевы с кинжалом, между ними завязалась борьба.

— Немедленно прекратите! — испуганным голосом велел король.

— Дочь моя, одумайся! — воскликнул Отто, и я был впервые согласен с ним.

— Да сделайте же что-нибудь! — воскликнула принцесса Рейнис.

Сир Кристон утратил самообладание и кинулся к принцессе и королеве, но его перехватил принц Деймон.

— Не нужно, — сказал он. А у меня в голове пульсировали слова Хелейны. Её мрачное предсказание.

Но тут в процессе борьбы Алисента случайно задела клинком руку бывшей подруги, вид крови испугал и образумил обеих женщин, Алисента уронила кинжал и в слезах спешно покинула зал, Деймон увёл раненую Рейниру. Король, опустив голову стоял посреди зала, пока все шумели и отдавала противоречивые распоряжения, и мне впервые стало его жалко. Владыка Семи Королевств, что не может совладать со своей строптивой семьёй.

* * *

Утро было мрачным. Пока мейстеры хлопотали над ранами принца Эймонда и принцессы Рейниры, королева-мать сидела в своих покоях. Её отец стоял у камина и глядел на затухающие угли.

— Я чуть не зарезала её... Эймонд лишился глаза. Ты понимаешь?

— Он заплатил не великую цену. Ты всё сама видела. Эти люди не остановятся. Когда она взойдёт на трон, что она сделает с твоими детьми? М? Но теперь у нас самый большой дракон в Семи Королевствах и во всём мире. Глаз Эймонда невелика цена за Вхагар.

* * *

Рейнира стояла на балконе и глядела на восходящее из-за Узкого моря Солнце. Тихо подошёл Деймон и накинул ей на плечи плащ.

— Он даже не пришёл. — с усмешкой сказала принцесса. Она отказалась от макового молока, что предложил ей мейстер, чтобы унять боль.

— Кто?

— Мой «муж».

— Мы выбирали не тех всю жизнь. — сказал Деймон.

— Не мы. — возразила Рейнира. — Выбирали за нас, но мы кровь и пламя, мы должны гореть вместе. Она поглядела на профиль Деймона, на его развевающиеся на ветру волосы, вспомнила его прикосновения прошедшей ночью. Это будет наш выбор.

Где-то сверху раздалось хлопанье крыльев, они оба подняли голову, Пламенная Мечта пролетела над ними, и они оба увидели сидящего на её спине всадника в чёрном плаще. Дракон полетел в сторону Вестероса.

Власть — это плащ,

который мы находим

слишком широким на чужих

плечах и слишком тесным

на наших.

Поль Декурсель.

— Наконец-то вы прибыли в Королевскую гавань, сир Веймонд, мы так рады вам. — лебезил управитель борделя «Персик», невысокий совершенно лысый евнух родом из Браавоса. — Прошу, прошу, проходите.

Он шуршал своим одеянием, похожим на платье, к тому-же из чистого шелка, и благоухал дорогими духами, и был похож на располневшую старую даму. Сир Веймонд Веларион, брат Корлиса, Морского Змея, что уже месяц не выходил из вызванного мейстерами искусственного сна, после тяжелой травмы, прибыл в Королевскую гавань, чтобы заявить о своих правах на Плавниковый трон и опередить Рейниру Таргариен, Принцессу Драконьего камня, что была сейчас на сносях от своего нового мужа и по совместительству родного дяди Деймона Таргариена. Рейниры бы обязательно потребовала передать трон, и, следовательно, все земли, владения и прочие атрибуты прилагающийся Владыке приливов своему сыну-бастарду Люцерису Велариону, якобы сыну загадочно погибшего своего первого мужа, сира Лейнора, хотя Веймонд считал, что за загадочной гибелью стоял овдовевший Деймон. Уж больно быстро они с Рейнирой поженились, браком, на который церковь Семерых смотрела сквозь пальцы, ибо так было заведено у Таргариенов.

Но упускать своего Веймонд не хотел. Он законный наследник Плавникового трона, лорд Приливов, лорд Дрифтмарка, к тому-же в его происхождении никто и никогда не сомневался. А белокурая сука может и дальше сидеть на своём Драконьем камне вместе с дядей-мужем и облизываться. Так считал Веймонд. А в Королевскую гавань он явился для того, чтобы превозмочь волю своей невестки, Рейнис Таргариен, Почти-Королевы. Жена его брата уже месяц исполняла обязанности регента, но Веймонд считал, что его брат уже покойник, а значит он законный лорд Приливов.

В бордель же сир Веймонд зашёл чтобы развеяться после долгой дороги. Веймонд по-хозяйски огляделся и велел.

— Я хочу снять самые дорогие покои, а также подайте туда вина, но не дорнийскую мочу, а хорошее арборское.

— Да, сир, конечно, сир! — вился вокруг влиятельно клиента евнух-управитель.

* * *

— Как забавно, морской гад на суше. — я отошёл от потайного глазка в стене и обернулся к своей протеже, что восседала на шёлковой подушке. И-тийская шлюха, а теперь могущественная владельца шпионской сети по прозвищу Белая Пиявка, Миссария, бывшая наложница Деймона.

— Скоро тут будут Деймон и Рейнира, мне нашептали сведущие люди, что их галея, «Балерион Ужасный» в двух днях пути от Королевской гавани.

— Да, замес будет не детский. Но всё зависит от принцессы Рейнис, Почти-Королевы. — сказал я, опускаясь на подушки. Затем поцеловал обнаженное колено Миссарии. — Нам нужно оставаться в тени, до поры, до времени, так сказать, хранить нейтралитет.

— Вчера приходили люди Лариса...

— Что этому колченогому ублюдку нужно?

— Он шпионит для Десницы и для королевы-матери.

— Я знаю, Визерис доживает последние дни, я предлагал этому старому индюку вызвать кровавых колдунов из Асшая, но он послушал эту зелёную суку, что трахается втихаря с сиром Кристоном, свою дуру-жену, а вернее её змея-отца, поэтому ему осталось пару недель. Хелейна видела чёрного ворона во сне.

— Ты так доверяешь безумной принцессе?

— Хелейна не безумна, она одарена, она мудрее всех нас вместе взятых. — я взял с серебряного подноса вишню и разглядывая её продолжил монолог, — пока Визерис окончательно спятил от макового молока, которое он пьёт как пьяница мёд, Отто и Алисента всем заправляют. А Ларис, этот хромой подонок, он собирает слухи, как паук, и стаскивает их для Алиссенты. К счастью у меня тоже есть пару наушников. Если бы Визерис мог сидеть на троне или просто сидеть, я бы уже занял пост мастера над монетой. Но пока всем заведует Отто, он скорее откусит себе язык, чем позволит мне сесть в малый совет. Этот говнюк Тайланд Ланнистер запускает ручонки в королевскую казну.

Затем я проглотил вишенку и обернулся к Миссарии.

— Продолжай снабжать меня информацией, и наш союз, что длится уже шесть лет, будет крепок, как и раньше.

Миссария улыбнулась.

— Пока нам это обоюдовыгодно.

— Да, — сказал я, — запуская руку ей под платье, — пока нам это обоюдовыгодно.

* * *

— Принцесса, молю богов, дабы ваш муж, нами всеми любимый лорд Корлис выздоровел как можно быстрее, — я коснулся губами руки Почти-Королевы.

Она благосклонно улыбнулась.

— Мой деверь считает иначе, — молвила она.

— Хряк громко визжит, да медленно бежит. — пожал я плечами.

Рейнис сдержано усмехнулась.

Мы стояли под ветвями чардрева, под взором его широко закрытых глаз, что всегда плакали кровавыми слезами, а на фоне грозового неба высился могучий Красный замок, цитадель властелинов Вестероса.

Впрочем, за нашим коротким разговором наблюдали. Я почти физически ощущал невидимый взор Лариса Стронга. А значит, королевы.

* * *

Я стоял на вершине огромной лестницы, что вела на второй этаж Королевского замка. Облачённый в чёрный шёлковый дублет, расшитый серыми цветами, поверх него была надета такая-же чёрная накидка, на пальцах самоцветные перстни, а на шее золотая цепь о семи раковинах, инкрустированных изумрудами. Я стоял, широко расставив ноги в высоких сапогах из лучшей телячьей кожи, какие только можно было найти в Королевской гавани.

Принцесса Драконьего камня Рейнира Таргариен в сопровождении своего мужа, принца Деймона Таргариена, троих сыновей и Рейны Веларион, дочери Деймона от второго брака.

— Рад приветствовать вас ваше королевское высочество в Красном замке. — громогласно провозгласил я.

Рейнира поднялась по лестнице, поддерживая подол платья цвета ночи одной рукой, а другую положив на заметно округлившийся живот. Деймон следовал, как и полагается, следом, вместе с детьми.

— Меня встречаете только вы, сир? — неожиданно низким голосом спросила Рейнира.

— Простите, ваше высочество, оркестр где-то заблудился по дороге навстречу.

— Что это значит? — возмутилась Рейнира, — я наследница престола, принцесса Драконьего камня, а меня встречать отправили только лишь рыцаря.

Меня это задело.

— Никто меня не посылал, это была моя личная инициатива. Вы себя переоцениваете.

— Что это значит? — повторил Деймон, сурово, а у Рейниры резко порозовели щёки. — Я требую, чтобы к нам относились с должным почтением.

— Почтения вы тут не получите. — сказал я, затем обратился к Рейне и компании. — Проследуйте в спальни, я отведу ваших родителей куда следует.

Мы шли по коридору, а я чувствовал, как принцесса и по совместительству моя бывшая любовница сверлит меня взором в спину.

— Я не узнаю своего дома, — наконец гневно вымолвила Рейнира, — тут повсюду знаки Семерых, половины слуг нету и нас никто не встретил.

— Всё переменилось, — сказал я.

Ваш августейший батюшка лежит на краю пропасти. Он совсем пропащий. Безумный старик, он отказался от услуг кровавых магов, которые могли исцелить его болезнь, ну и что, что это требовало принести кого-то в жертву?

— Я не понимаю, — сказал Деймон. — О чём ты вообще говоришь?

Я резко остановился и обернулся к ним.

— Твой отец умирает, — сказал я Рейнире, она едва заметно вздрогнула. — Алисента и Отто заправляют всем, они запустили руки во всё: в казну, в задницу Малому совету. Помогает им лорд-командующий Королевской гвардии сир Кристон Коль.

— Что? Это дорнийское отродье? Что ты такое мелешь? — тихо спросил Деймон, до которого, в отличие от своей жены уже стала доходить печальная реальность.

— Сир Гаррольд был хорошим рыцарем, его никто не мог одолеть в бою, но его одолела болезнь в позапрошлом месяце. На освободившееся место взяли сира Грегора Мерривезера, представителя одного из домов Простора. К слову, Хайтауэры тоже один из великих домов того-же Простора. А сир Кристон Коль стал лордом-командующим.

— Что, никого достойнее не нашли на эту роль? — спросил Деймон.

— Он взял должность по протекции королевы-матери. И её полновластного отца.

— Полновластного... — с расстановкой, медленно вымолвил Деймон.

— Поверить не могу. — прошептала Рейнира.

— Но ты, похоже, не страдаешь от перемен? — спросил Порочный принц, глядя на меня, — эта золотая цепь... эти самоцветные перстни... А как твои отношения с сиром Отто, твоим любимцем?

— Вас ждёт королева, — сказал я. — А я свой долг выполнил.

Я обошёл Деймона, покосившись на то, как его рука до белизны ногтей сжала рукоять Тёмной сестры, а затем подмигнул Рейнире и быстро ушёл прочь, оставив их напротив дверей в королевские покои.

* * *

Дети Рейниры от первого брака заметно выросли. Джейкейрис стал высок и пугающе похож на бывшего лорда-командующего Золотыми плащами Харвина Стронга. Средний, Люцерис был лицом более похож на мать, но его чёрные кудри и тёмные глаза...

Я решил прогуляться по Красному замку, за многие годы я изучил его весьма хорошо. Как и ещё один человек.

Лорда Харренхолла Лариса Стронга я нашёл в компании принца Эйгона Таргариена, старшего сына короля Визериса и его жены Алиссенты Хайтауэр. Несмотря на то, что он уже достиг совершеннолетия по местным законам, это остался всё тот-же идиот, которые только и мог, что брюхатить шлюх в борделях, да приставать к служанкам, и похоже не только приставать. А ведь у него была официальная жена, Хелейна, которая ещё была и его сестрой. Так уж заведено у Таргариенов. Она уже успела родить ему двоих детей. Странности её только увеличивались, многие её считали скорбной разумом, хотя я знал, что она может слышать голоса Старых богов или как там их, в общем тех, кто сидит в Чардревах и которые посылали и мне видения, в том числе и в Эссосе, в проклятом Стигае.

Ларис, который был не только лидером негласной шпионской сети, которая собирала сведения для королевы-матери, но и главным дознавателем Красного замка, последнее время опасно сблизился с принцем Эйгоном, они часто о чём-то болтали, понятия не имею, о чём. С Эйгоном мы почти не общались. У нас не было общих тем для разговоров, к тому-же он был куда выше меня по сословию. Эймонд после того, как обрёл своего дракона перестал относится ко мне с прежним пиететом и плохо скрываемым восхищением. Его отношение сменилось на надменно-равнодушное. Из всех них я общался только с Хелейной, из её бреда мне иногда удавалось извлечь рациональное зерно. Алисента и Отто, к счастью, особого внимания на меня не обращали.

— Принц. — я коротко кивнул головой. Эйгон поглядел на меня рассеянным взором.

— Сир Томас. — сказал он лениво.

— Прошу прощения за вторжение, ваше высочество.

— Ничего, мы уже закончили. — Эйгон кивнул Ларису, а тот склонил голову. Я проводил принца глазами.

— Как быстро растут дети, — застенчиво сказал Ларис, нюхая сорванный цветочек.

— Да, особенно чужие, — сказал я, опираясь на барьер. — У твоего брата тоже могли бы быть дети.

— Несчастный случай, увы. — вздохнул Ларис.

— Или счастливая случайность.

— О чём вы, сир?

— Вы теперь лорд Харренхолла. И вхожи в покои короля.

— Я не понимаю, сир, к чему вы клоните?

— Зачем вы за мной шпионите?

Ларис улыбнулся.

— Живя столько лет в Красном замке вы так и не поняли, сир, что и у камней есть уши.

— Я не люблю шарады. — сказал я.

— Напрасно, — Ларис бросил цветок и глядел не него, пока он медленно падал с балкона вниз, — шарады укрепляют ум.

— Ум не понадобится, если голову вдруг отделят от тела.

— О чём вы? — немного промедлив, спросил Ларис.

— Огонь, пожар, это хаос, — сказал я, оборачиваясь к нему, — а хаос, мой дорогой шкандыба, это лестница. Правда, идя по этой лестнице, легко оступиться. А падать будет высоко. — я поглядел через барьер, цветок упал в грязь двора и его моментально затоптали сновавшие туда-сюда слуги.

Я хлопнул Лариса по спине так, что тот еле устоял.

— Привет! — сказал я, а затем поспешил оставить лорда Харренхолла наедине со своими мыслями.

* * *

Этой ночь мне не спалось. Подозреваю, что Рейнире тоже. Как и некоторым другим субъектам. Я гулял по ночному Красному замку. Завтра утром в тронном зале должна была состояться процедура назначения официального наследника Плавникового трона. Рейнира будет защищать права своего сына, Люцериса, а Веймонд, который натрахавшись в борделе наконец прибыл в Красный замок, защищать, соответственно, свои притязания. Не думаю, чтобы Рейниру ждал успех, ведь вести заседание будет Отто, а он на стороне сира Веймонда. Хотя у принцессы ещё может быть туз в рукаве.

Туз в рукаве...

Я быстро пошёл по тёмным коридорам. Сапоги мои стучали по каменному полу, а цепь на шее звенела, создавая ненужный шум. Я довольно скоро достиг покоев принца Эйгона и принцессы Хелейны. Немного помедлив, я открыл дверь и шагнул внутрь. Хелейна, к счастью, была одна. Её муженёк в очередной раз пошёл выгулять своего Эйгона-меньшего в очередной бордель. Никак не уймётся.

— Принцесса, — я сёл на край дивана, на котором сидела Хелейна. Она читала какую-то книгу.

— Я решила прочесть «Историю Первой Дорнийской войны», мейстра Брандона.

— История хорошая наука, я всегда советую изучать её. Но скажи мне, ничего ли тебе не говорили боги?

— Вы правда считаете, что со мной говорят боги? — спросила Хелейна, испытующе глядя на меня.

— Бог только один.

— Один в семи лицах, так говорит матушка.

— Нет. Всё не так. Но что-нибудь было?

Хелейна задумчиво пробормотала.

— А матушка говорит, что Семеро глядят на всех нас. А вы помните свою матушку, сир Томас?

Я пожал плечами.

— Свою матушку из того мира.

Я на секунду опешил. Иногда она даже меня пугала.

— Твой дар силён, Хелейна. Если бы ты родилась в Эссосе, в Асшае, стала бы Видящей.

— Вас обучали маги...

— Меня много кто обучал, — я поднялся и поцеловал её в лоб. — Отдыхай, «матушка».

Я вышел из покоев, но почти на входе столкнулся с Алиссентой.

— Сир Томас? Что вы тут делаете?

— А вы?

Алисента заморгала от неожиданности, но ход был грамотный, сбить с толку, а затем перевести разговор.

— Итак, что вам угодно, ваше величество?

— Я хотела поговорить с вами, при свете дня... но так уж и быть, раз богами суждено, поговорим сейчас.

* * *

Алисента указала мне на диван, но я остался стоять.

— Садитесь, сир Томас.

— Перейдём к делу.

— Скажите, сир, вы верный сын Отечества?

Я вздохнул.

— Давайте обойдёмся без пафосных речей. Раз уж разговор приватный.

— Хорошо, как вам угодно, сир, но вы ведь поклялись служить королю?

— Да. Визерису.

— Визерис, мой муж, да помогут ему боги, слаб, он угасает. В этот час с ним мой отец.

— И будет новый король, точнее, новая королева.

Алисента внимательно на меня поглядела.

— Вы мудрый человек, сир Томас, — она помолчала. — А ещё вы драконий наездник, а, следовательно, один из самых влиятельных людей королевства, нравится вам это или нет, но тот, кто управляет драконом, он уже ближе к богам, нежели к людям.

Я хранил молчание.

— Скажу прямо, страна не примет королевы, и вы, сир Томас, хорошо это знаете.

— Что вы мне предлагаете?

Алисента несколько смутилась.

— Сир Томас, мне нелегко это всё обсуждать.

— Да, потому, что это измена.

— Сир, я попросила бы вас...

— Давайте расставим все точки над и.

— Сир?

— Вы верите в богов, королева?

— Да, сир, но мы говорим не об этом...

— Об этом.

— Сир...

Я сделал шаг вперёд.

— Ваши боги ложные. Старые, новые. Этот мир устроен иначе.

— Сир Томас, я пригласила вас сюда, под покровом ночи, не для того, чтобы вести теологические беседы.

— Я знаю, вы пригласили меня, чтобы обсудить то, как ваш сын станет королём, когда умрёт ваш муж.

— Сир!...

— Скажите, что это не так, и я поеду не Стену. Добровольно.

— Ваши манеры как у дикого кабана, сир, а ваша прямолинейность иногда вводит в ступор.

— Да, — ответил я. — Чтобы сэкономить вам много слов, скажу только одно: я не собираюсь поддерживать сей изменнической беседы. Трон перейдёт к Рейнире, а затем к её детям. Как сказал король. Но. Если бы мы вели изменнические беседы, а мы не изменники, но, если чисто гипотетически такое предположить, я бы сказал, что готов подумать о лояльности к той или иной стороне, но в качестве благодарности от короны, я бы рассчитывал на некие преференции.

— Преференции? Сир, я вас не понимаю...

— Значит, вам хуже.

— Скажите прямо.

— Я хочу земли.

— Какие земли?

— Меня не устраивает быть мужем младшей дочери одного из лордов Речных земель без права наследования. Я хочу свой феод. И, например, Харренхолл..

Алисента нервно рассмеялась.

— Что? Харренхолл? Седалище королей? А может сразу Риверран, ключ к Речным землям? Вы серьёзно сейчас?

— Нет, чисто гипотетически. Но имеющий уши да услышит. А теперь я вас покину, королева. И помните, в следующий раз, когда захотите поддерживать подобные беседы под покровом ночи: ночь темна и полна ужасов.

* * *

— Я Отто Хайтауэр, Десница короля, именем Визериса Первого, я уполномочен говорить по этому вопросу и по всем прочим.

Отто опустился на Железный трон. Слева от него стояли Зелёные. Королева-мать Алисента, её дети, принцы Эйгон и Эймонд, принцесса Хелейна. Справа принцесса Рейнира и принц Деймон, принцы Джейкейрис и Люцерис, принцесса Рейна Веларион. Чёрные.

Принцесса Рейнис избрала сторону Чёрных, а сир Веймонд Зелёных.

Я тоже прошёл в зал, встав среди прочих лордов и рыцарей. По-прежнему оставаясь вне фракции.

— Я не понимаю, о чём вообще мы спорим? — гневно вопросил сир Веймонд. — Плавниковый трон мой. И точка.

— Мой муж ещё не умер. — заметила принцесса Рейнис.

— Не дури мне голову! Ему осталось недолго. — отмахнулся сир Веймонд.

— Вот так ты любишь брата? — улыбнулась Рейнис.

— Мы собрались тут, чтобы решить вопрос престолонаследия, а не братской любви, — сказал своё веское слово Отто, опередив Веймонда, который уже открыл свой рот.

— Наследником Плавникового трона должен стать законный внук лорда Корлиса, принц Люцерис Веларион. — вымолвила Рейнира.

— Законный? — Веймонд нарочито громко хохотнул. — Да вы, я погляжу, шутники.

— Что это значит, сир? — гневно спросила Рейнира.

Тот криво усмехнулся. Но отвечать не стал.

— Я бы хотела кое-что сказать, — молвила Рейнира. Но её прервали. Двери тронного зала отворились и в них вошёл рыцарь Королевской гвардии.

— Король Визерис, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства.

Отто медленно поднялся с трона. А все взоры, включая мой, обратились к дверям.

Король медленно ковылял к Железному трону, помогая себе клюкой. Каждый шаг давался ему ценой невообразимых усилий. Роскошная горностаевая мантия висела на нем, яко на вешалке, корона отражала свет свечей, что зажгли в тронном зале, оттеняя бледный лик живого мертвеца, пол-лица у него было закрыто маской. Двое гвардейцев сопровождали его почётным караулом. Он медленно окинул присутствующих, и мне стало не по себе от его взора.

Вдруг я впервые почувствовал себя рыцарем. Тем самым, из сказок и легенд. Рыцарем, что должен защищать принцессу, а не искать себе богатства и славы.

— Я сам поднимусь, — сообщил он Отто, который вынужден был уступить трон.

— Государь, — только и сказал тот.

Но Визерис вдруг остановился перед первой ступенькой, навалившись на трость, силы, похоже, покинули его, а корона упала с его головы. Деймон, быстро оказался рядом, подхватил брата под руку и что-то сказав ему, затем поднял корону и помог королю в последний раз взойти на трон.

— Итак, — тяжело дыша, сказал Визерис, — о чём идёт речь?

— Речь о престолонаследии. — веско сказал сир Веймонд.

— Престолонаследии?

— Я желаю Плавниковый трон. То, что принадлежит мне по праву?

— А разве не супруга будет решать это? — спросил король. — Супруга лорда Корлиса? Кто лучше знает его желания?

Принцесса Рейнис вышла вперёд.

— Мой муж сказал своё слово. Плавниковый трон перейдёт к законному наследнику — Люцерису Велариону, также по соглашению с принцессой Рейнирой я решила поженить принцев Люка и Джейса на дочерях Лейны и Деймона.

«Вот это поворот!» — подумал я, усмехаясь про себя.

— Итак, всё решёно. Снова. — сказал король.

Но сир Веймонд, похоже, был не слишком доволен этим решением.

— Я не позволю себя ограбить! — вскричал он. — Мой дом пережил падение Валирии! Ты можешь как угодно править своим домом, но я не хочу видеть падение моего дома, когда поганые бастарды шлюхи сядут на его престол.

По залу прокатился коллективный вздох.

— Я тебе язык отрежу, — прохрипел король, доставая валирийский кинжал.

Но его опередил принц Деймон, одним взмахом Тёмной сестры обезглавив Веймонда, прикончив и его, и его притязания на наследство.

— А язык пусть останется при нём! — прокомментировал он сие действие.

— Разоружить его! — гаркнул Отто. Но кончилось всё благополучно, король повалился на трон, королева и принцесса Рейнира бросились к нему. На этом заседание и кончилось.

Кто сеет ветер,

тот пожнёт бурю.

Оссия.

После столь бурного дня наступила ночь. Принцу Деймону, естественно, сошла с рук его выходка в тронном зале. Но Веймонд Веларион получил по заслугам. Королевская семья, вся, включая и Рейниру с детьми, и Деймона с его дочерью, и Алисенту с её детьми, а также немощного короля на пару с Десницей, переместилась в большой зал, где устроили званый пир. Меня туда, впрочем, не пригласили. Принцесса Рейнис тоже не пошла. Она находилась с Безмолвными сёстрами. Они готовили её деверя к похоронам. Своего он не добился, а его старший брат, которого он днём уже похоронил, переживёт его на много лет.

Пока Таргариены и Веларионы пиршествовали, хотя, учитывая все разногласия между ними, вряд ли этот ужин будет хорошим, я решил прогуляться и подумать на происходящим. Ночной воздух Королевской гавани действовал на меня весьма положительно. Я сидел под Чардревом и отдыхал, не медитировал, не пытался что-то узнать, просто отдыхал.

Но ночь вступила в свои права окончательно, и я отправился в свою келью, которую мне любезно выделил много лет назад король Визерис, чтобы предаться сну.

* * *

Прошло ещё два дня с момента странного и недружелюбного воссоединения семьи короля. Визерис больше не выходил из покоев, а Рейнира немедленно отправились на Драконий камень в сопровождении детей и мужа.

Эйгон как обычно пропадал в борделях, Хелейна сидела с детьми, а молодая бабушка Алисента ей помогала, Отто целыми днями сидел в Малом совете, Эймонд пропадал на тренировочном поле. Я же занимался тем же, чем и всегда — проедал госбюджет ничего не делая. Жалованием меня не обделяли, к тому же я был членом уважаемого дома, хотя за шесть лет в Стоунхендже побывал только дважды.

Моя жена, к счастью, не растолстела и не изменилась, почти. Но понести у неё так и не получилось, чему, откровенно говоря, мои новоиспечённые родственники Бракены были только рады, кроме, может быть, отца, лорда Хамфри, а вот остальным лишний конкурент в наследовании Стоунхенджа в виде моего отпрыска был не нужен. Итак, желающих много, лорд Хамфри был весьма плодовит.

Поэтому, когда королева стала явно склонять меня на свою сторону, я решил поправить своё положение. Стоунхендж мне не светит. А кормить меня вечно при дворе, только на том основании, что я-де драконий наездник, не будут. Пока жив Визерис сохраняется статус-кво. Но свой феод мне бы не помешал.

Харренхолл не самый лучший замок в Семи Королевствах, но вокруг него есть земли, а с них можно получать налоги. Живя в Красном замке...

С этими мыслями я встретил новый день. Проснувшись уже к обеду, я необычно долго валялся в кровати, хотя по обыкновению привык вставать сразу и, по возможности рано. Встав, я оделся в свой самый лучший дублет, цвета воронова крыла, сапоги из нежной телячьей кожи, и короткий плащ, подбитый мехом сумеречного кота*, золотую цепь и перстни. На пояс я повесил кинжал, всё-таки «высшее» общество довольно опасно. Да и нравы тут царят ненамного лучше, чем в лесу, посреди разбойников. Если откинуть рыцарские сказки и прочую чепуху, что септы внушают юным леди, да те обывательские представления, что ходят среди низшего класса. День обещал быть насыщенным...

Вот только я даже не мог себе представить, насколько...

***

Первым делом я планировал отправиться в Блошиный тупик, поинтересоваться у Бледной Пиявки, что нового она успела узнать, затем я хотел поговорить с Колдером. Но отомкнув засов и толкнув дверь я, с удивлением обнаружил, что она закрыта! Закрыта снаружи. Да, я всегда закрывал дверь на засов, но кому пришла в голову дурацкая идея закрыть её снаружи. Возможно, это дурацкая шутка? Кто решил надо мной подшутить?

К счастью в моей комнате, в двери, было что-то вроде передаточного окошка на засове. Открыв его и обозрев ту часть коридора, которая не ограничивалась его рамками я заметил часового в чёрной кирасе и чёрном плаще. Один из стражников замка. Кроме семёрки королевских гвардейцев в замке несли службу более ста ратников, осуществляющих его охрану. Не считая гвардии Хайтауэров.

— Что происходит? — спросил я его.

— Приказ Десницы. — грубо ответил он. У меня внутри всё ёкнуло.

— Что это значит «приказ Десницы»? Я рыцарь короны!

— То и значит. Не велено пускать вас до дальнейших распоряжений, сир.

— Что за чушь? Немедленно отрой дверь, негодяй, или тебе хуже будет!

Но мои угрозы не возымели действия. Стражник их просто проигнорировал, пробурчав про «приказ Десницы». Я закрыл окошко и защёлкнул засов, после несколько раз прошёлся по своей небольшой комнате, чтобы успокоить нервы. В моей комнате, кроме платяного шкафа, небольшой кровати и столика с парой кресел да сундука ничего не было. Фактически сии действия означали арест. Но с чего Отто решил меня арестовать? Хотя мы, мягко говоря, не были в хороших отношениях, но попыток физической расправы он, тем не менее, не принимал. Пока. Я решил ждать что будет дальше, с целью чего уселся в кресло у открытого окна и стал слушать звуки, доносящиеся с улицы. В моём сундуке лежал полуторный меч и полный латный набор, но я не стал их трогать, всё равно толку не будет. Если сюда явится десяток латников. Даже Колдеру это было не по силам. А я предпочитал проводить время в библиотеке или в столовой, но не на тренировочном поле, в отличие, например, от принца Эймонда, который уже не раз брал верх над сиром Кристоном Колем, новым лордом-командующим Королевской гвардии, на тренировках, хотя было значительно моложе и куда менее опытен.

Прошло несколько часов томительного ожидания, и наконец в дверь мою постучали. Я тут-же подошёл к окошку и, открыв его, выглянул. Там стоял сир Отто, в одиночестве.

— Сир Томас, соблаговолите открыть. — сказал он усталым голосом.

Отказать я всё равно не мог, поэтому пришлось подчиниться. Ах, почему в моей комнате не было какого-нибудь потайного хода! Я теперь скучал по своим прогулкам по Красному замку, совершенно свободным, к слову.

Отто по-хозяйски уселся в кресло, я сел напротив.

— Итак, перейдём сразу к делу, — начал он, — у меня мало времени.

— Очень бы хотелось знать, что происходит, сир Отто.

— Король Визерис мёртв.

— Вот как? Тогда почему я не слышу звона колоколов, а моё заточение в своих же покоях, наверняка ошибка, вы были так заняты, пока отправляли ворона на Драконий камень, чтобы Рейнира ехала сюда для коронации, что по ошибке приказали меня закрыть на замок.

Отто никак не отреагировал на мой сарказм.

— Никаких воронов никуда не полетело, сир, а колокола молчат по моему приказу. Пока не время оповещать народ о кончине его возлюбленного монарха. До тех пор, покуда не улягутся некоторые вопросы.

— Какие, если не секрет.

— Я так понимаю, что это связано с моим заточением?

Отто закинул ногу на ногу и сложив руки замком на животе продолжил свою речь.

— Как вам известно, сир Томас, наш король был слаб телом и немощен в последние годы своей жизни. Он принимал много макового молока, дабы унять боль, что терзала его. Но в последний день его разум был светел, как никогда. Перед смертью он поведал своей жене, ныне вдовствующей королеве, что он изменил свою волю относительно наследника престола. Он пожелал, чтобы его законнорожденный старший сын, Эйгон, воссел на Железный трон, как его наследник и Король Семи Королевств.

— И вы хотите, чтобы я в это поверил?

— В каком смысле? — Отто изогнул бровь, — я не пришёл сюда, чтобы лгать.

— Cui bono, сир Отто.

— Что это значит?

— Ищи кому выгодно. Вряд ли Рейнире, трон, официально, её. А вот вашей партии да, ваш внук-король! Я бы о таком и мечтать не мог!

— Я не...

— То есть вы не подталкивали ситуацию к этому развитию событий?

— Сир Томас, вы не глупый человек, — сказал Отто, откинувшись в кресле. — Вы прекрасно всё понимаете, клятвы, это конечно хорошо, но большинство лордов, что их приносило, умерли, а Вестерос не примет королевы. Так было на Великом Совете сто первого года от Завоевания Эйгона. Король Визерис нарушил это правило, но у него не было выбора. Или дочь, или Порочный Принц. Но с тех пор многое изменилось. Сам Визерис это хорошо понимал. Поэтому и принял перед кончиной такое решение.

— У меня был забавный разговор с вашей дочерью-королевой, буквально накануне.

— Да, я осведомлён об этом, но с вами никто не будет торговаться, сир Томас, уж я так точно. Но вы драконий наездник, волею богов у вас есть та сила, о коей иные могут лишь мечтать. Склонитесь и примите своего истинного короля, сына Визериса, Эйгона Второго, и он забудет это и не преминет наградить так, как должно: верность — любовью, доблесть — честью, предательство — местью.

«Да», — подумал я. — «А если я скажу нет, то путь будет простой: головы, пики, стены.»

— Я согласен принести клятву истинному королю. — сказал я, немного пораздумав.

Отто улыбнулся.

— Мы с вами не слишком-то ладили. Но теперь, когда вы приняли верное решение, — сказа Десница, делая напор на последние слова, — я думаю, всё улучшится.

— Могу я покинуть покои? — спросил я.

— Вас призовут, — сказал лорд Десница. А затем покинул мою комнату, я услышал, как защёлкнулся замок.

«Чтоб тебе перьями в горле поросло!» — подумал я.

* * *

Вечером зашёл мой тюремщик, латник, он принёс ужин: кусок сыру, зелёное яблоко, кувшин вина и ломоть хлеба. Отто не хотел, что я умер с голоду.

За золотого дракона, всунутого в ладонь, он поведал мне об обстановке. Король и вправду преставился. Но его тело лежит в покоях, источая смрад. Все слуги и лорды арестованы и сидят в темнице. Принцесса Рейнис заперта, подобно мне, в своих покоях, на другом конце замка. А Кристон Коль зарезал лорда Бисбери прямо на Малом совете, из-за того, что старик слишком активно препятствовал «назначению» Эйгона в новые короли, требуя исполнения клятв в отношении Рейниры.

Всё выглядело, как захват власти Зелёными. Я пораздумывал, возможно ли мне выбраться из окна и как-нибудь сбежать, но сразу отверг этот план. Слишком это сложно, а упасть с узенького карниза и разбиться насмерть мне совсем не улыбалось, к тому-же, даже если бы мне сопутствовал успех, весь замок кишит стражей, а, если я попадусь, тогда мою голову наколют на пику.

На самом деле именно Визерис, не способный хоть как-то навести порядок в своей семье и был одним из основных виновников сего назревающего конфликта. Согласно Андальскому праву, наследовать престол должен был именно мужчина. Виной тому были традиции. Феодальное общество зиждилось именно на традициях. Они были его краеугольным камнем. Если это камень убрать, то общество начнёт рушиться, традиции эти уходили своими корнями в глубь веков, и образовались они ещё до прихода Таргариенов. Таргариены приняли эти традиции и стали их не только соблюдать, но и всячески охранять. К тому-же в условиях феодальной монархии, в отличие от абсолютной, каждый дом не обязан был напрямую подчиняться королю, принцип был такой: «я плачу налоги, соблюдаю твои законы, а ты меня защищаешь, а дальше все!» То есть король обладал верховной властью, вассалы должны были ему подчиняться, соблюдать законы, платить налоги, решать споры при участии короны, но каждый дом также подчинялся традициям и обычаям, и король не мог самовольно вмешиваться в их дела, без веской причины. Также, как грандлорд не мог вмешиваться в дела домов присягнувшим уже его вассалам, ибо существовал ещё принцип «вассал моего вассала не мой вассал.» Конечно, в случае войны или какого-то чрезвычайного положения эти принципы нарушались, но это всегда вызывало хаос и смуту. Последняя война кончилась более семидесяти лет назад. Поэтому, не желая новой распри, и охраняя те традиции, на которых держалось всё общество, лорды на Великом Совете и избрали Визериса, а не Рейнис.

Визерис поступил прямо противоположно. Но у него и вправду не было особого выбора. Отдавать Деймону корону не было хорошей идеей. Правда, с рождением сына всё изменилось. А Хайтауэры активно этим пользовались, перетягивая одеяло на себя. Меж тем и король ничего не предпринял, чтобы защитить наследство своей дочери.

Странный брак с мужеложцем Лейнором только ослабил позиции Рейниры. Дети-бастарды тоже не укрепляли её позиции. После странной смерти Лейнора Визерис мог бы обвенчать Рейниру на представителе великого дома, скажем Баратеонов, которые издавна были одними из вернейших союзников короны, или Ланнистеров, добиться, чтобы Рейнира родила законного наследника от своего мужа, а не от фаворита, хоть бы для этого пришлось стоять со свечкой, затем вновь собрать всех малыя и великия лорды и повелеть им повторить свои клятвы. Но король всего этого не сделал. А значит нас ждала война.

* * *

После почти бессонной ночи наступило безрадостное утро. В дверь постучали. Это был стюард замка, он передал мне приказ Десницы явиться в тронный зал. После ванны и утренних процедур я облачился в куртку из проваренной кожи до колен, предпочтя её перстням и праздным нарядам более спокойного времени и опоясавшись кинжалом, да засунув нож в сапог проследовал в тронный зал.

Там уже толкались лорды и леди. Но сколько я не выглядывал, принцессы Рейнис там не было. На величественном и уродливом седалище, что именовался Железным троном сидел Эйгон. Он был одет в цвета зелени дублет, с золотой цепью, волосы будущего властелина растрепались, а на щеке были ссадины. Перед троном стояли его дед, грозный Десница, с брошью на горностаевом вороте, его мать, вдовствующая королева, с регалиями Семерых на груди и в зелёном платье, его брат, принц Эймонд Одноглазый, опоясанный мечом и кинжалом, а ещё четверо гвардейцев, во главе с Кристоном Колем. Тут же были и члены Малого совета, за исключением лорда Бисбери. Не было только принцессы Хелейны.

— Лорды и леди Семи Королевств! — зычно огласил сир Отто. — наш Добрый Король Визерис был призван богами! — в зале пронёсся вздох, — но перед своей кончиной он сообщил своей жене, что он изменил свою волю касаемо наследника Железного трона в пользу своего старшего и законнорожденного сына Эйгона Таргариена!

По залу прошёл ропот. Слышались возмущённые возгласы. Эймонд внимательно своим оком выглядывал тех, кто громче всех возмущался. Эйгон выглядел напуганным, реакция лордов смутила его ещё больше.

— Это правда! Клянусь Семерыми! — каким-то натянутым голосом сказала Алисента, — мой муж, король Визерис перед смертью поведал мне свою волю, он назвал Эйгона, своего сына, следующим королём!

Но последние слова утонули в недовольном ропоте.

— Они хотят узурпировать престол! — шепнул мне пузатый лорд Редфорт. Я не ответил.

— Тихо! Тишина!! — громовым голосом огласил лорд Десница. — Сейчас у вас есть возможность преклонить колено перед истинным королём, я знаю, что некоторые из вас думают о Рейнире, некогда Отраде Королевства, но сие есть измена! Король Визерис высказал свою волю, преклоните колена перед своим законным королём.

Он нарочно напирал на слово «законный». В зале стало тихо, никто не двигался с места. Эйгон глядел на лордов, словно с мольбой в глазах.

— Я не клятвопреступник. Я не преклоню колено, — голос лорда Мерривезера громом прокатился по залу.

— Что? — Отто оглядел зал взором бешеного медведя, — ещё кто-то?

— Дом Феллов не нарушит клятву принцессе. — шагнула вперёд леди Фелл.

— Хорошо, — губы Отто искривились, — стража! — гаркнул он, — арестуйте этих опасных мятежников, именем короля, я приговариваю вас к смерти.

— Какого? — язвительно спросил лорд Мерривезер.

Но его и леди Фелл подхватили под руки стражники и увели.

«Головы, пики, стены» — подумал я, а затем, немедля, шагнул вперёд. Все воззрились на меня.

— Я, сир Томас Чёрный, преклоняю колено перед истинным королём Семи Королевств, Эйгоном из дома Таргариенов, вторым своего имени, Королём Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лордом Семи Королевств и Защитником Государства!

____________

* Сумеречные коты — вид хищных животных, обитающих в Вестеросе. Сумеречный кот достаточно велик, чтобы представлять угрозу для лютоволка и человека. Охотится на баранов. Сумеречные коты издают низкое басовитое рычание. У них узкие серые глаза и густой чёрный мех с белыми полосами. Обитают по всему Вестеросу: в Лунных горах, землях за Стеной, Речных землях и Красных горах.

Нет врага злее,

чем старый друг.

Вигнар Серая Грива.

Головы лорда Мерривезера и леди Фелл весьма живописно торчали на пиках, на стенах Красного замка, непрозрачно намекая о последствиях нелояльности. Вот уже пролилась первая кровь, а жуткое чудовище, что властолюбцы желали выпустить из ящика, только входило во вкус, только облизывалось, лишь едва показало краешек бездонной пасти.

Рядом с ними нашла свой последний приют и голова лорда Простора Аллана Касвелла. Тот решил, что хитрее системы, принёс клятву Эйгону, а затем попытался сбежать из Красного замка, но его перехватили люди Лариса Стронга, а затем обезглавили. Впрочем, повезло ему меньше, чем леди Фелл и лорду Мерривезеру, ибо перед обезглавливанием его ещё ждала встреча с придворным заплечным мастером.

В замке царила атмосфера недоверия и страха. Те лорды, что присягнули новому королю, всё равно находились под наблюдением, как, к слову и я сам.

— Нелицеприятное зрелище, — произнёс лорд Ларис Стронг, новый мастер над шептунами. Он глядел на торчащие головы на пиках. — Твердыня Мейгора многое пережила за эти годы. Король Мейгор был параноиком, он всё время ждал угрозы, а его правление — одна сплошная война. С Церковью Семерых, с лордами-мятежниками, со своим племянником Джейхейрисом, который его и сменил.

— Интересная историческая лекция, лорд Ларис, но нет ничего, что я бы не знал. — ответил я.

— Вы сделали мудрый выбор, сир Томас, — сказал Ларис. — Правда, я говорю это от чистого сердца, время Рейниры окончено.

— Она так, вероятно, не считает.

— К сожалению, мой сир, вы правы, — грустным голосом сказал мастер над шептунами. — Сегодня утром принцесса Рейнис бежала из-под стражи, её провёл мятежник и предатель сир Эррик Каргилл.

— А сир Аррик остался верным короне, как любопытно. — заметил я.

— Да, вы правы, сир, это довольно любопытно. Завтра всех ждут на коронации Эйгона. Вас тоже.

— Завтра? Так скоро? Тело Визериса едва предали земле.

— Время не терпит, сир, если мы сейчас не коронуем его милость, боюсь, наши враги нас опередят. Красная Королева час назад вылетела из Драконьего Логова.

— Мелеис. Значит Рейнис летит на Драконий камень, предупредить Рейниру и Деймона о захвате короны её братом и Зелёными. Мелеис не самая быстрая дракониха, но она быстрее Пламенной Мечты, и, тем более Вхагар. А значит уже к ночи Рейнис будет на месте. — я почесал подбородок. — Забавно.

— Что именно, сир? — живо отреагировал Ларис Стронг.

— Деймон не примет мира.

— Значит он получит войну.

Мастер над шептунами улыбнулся самой застенчивой из улыбок и поглядев на меня, как бы между прочим, заметил.

— Бордель «Персик» сгорел пару дней назад.

Я не подал виду, хотя внутри у меня всё передёрнулось. Значит шпионская сеть утрачена. Теперь я один в Королевской гавани, в окружении врагов.

Ларис несколько секунд глядел на меня, словно ожидая реакции.

— Зачем вы мне это говорите? — спросил я.

— Вы частенько его посещали.

— Значит, буду посещать другой.

— О, не скромничайте, сир, вам, как драконьему наезднику это не к лицу.

— Съешьте лимон, Ларис.

— Зачем, ради всех богов?

— Чтобы ваша физиономия не была такой довольной.

Я пошёл прочь, в свои покои, выносить улыбающегося Стронга у меня уже не было сил, я бы не прочь был скинуть его со стены, чтобы посмотреть, как его проткнут стальные колья на дне сухого рва мрачной твердыни Мейгора, но меня скинут следом, так, что я решил пока воздержаться от такого удовольствия.

Хорошей карьеры я тут не построю. А значит пора менять фракцию.

* * *

Когда я ехал на белом коне, обряженный в шелка, в золотой цепи о самоцветах и в золотых перстнях по дороге, что вела к Драконьему Логову, то вспоминался мне мой прежний путь туда, в лохмотьях, без гроша в кармане и в рваных ботинках. Шестнадцать лет минуло, и вот я в парше, а не в парче. Вот я благородный сир и помазанник короля. Вот на мне золото и простые горожане смотрят на меня, как на господина, завидуют, но недолюбливают в душе. Как я, шестнадцать лет назад, глядел вслед карете, что меня чуть не сбила. Караван из знати окружала крепкая стража, Золотые Плащи оцепили все кварталы вокруг Драконьего Логова, где-то в оцеплении стоял и Колдер, но встретиться с ним я не мог, ибо за мной постоянно шпионили люди Лариса. Сам он не церемонию не поехал. Впереди на трёх каретах ехала королевская семья, в первой вдовствующая королева с сыном-королём, дочерью Хелейной и внуками. Во второй сир Отто Хайтауэр, лорд Десница, тесть покойного и дед нынешнего короля. В третьей принц Эймонд, наездник Вхагар.

Люди кричали и махали руками, когда Эйгон поднялся по ступеням Драконьего Логова, в сопровождении пяти гвардейцев в белых плащах, с Кристоном Колем, лордом-командующим во главе, сопровождаемый также своей матерью, дедом, братом и женой, чтобы выйти уже Эйгоном Вторым.

Затем вошли лорды и присяжные рыцари, так как я был присяжным рыцарем самого короля, то меня расположили впереди всех лордов, что вызвало неудовольствие у сира Тиланд Ланнистер, который хоть и был мастером над монетой, но вынужден был тащиться где-то в хвосте. Ещё он не мог забыть мне той драки на королевской охоте шестнадцать лет назад. Злопамятный выродок.

Стража расталкивала толпу, что набилась в Драконье Логово, ход со стороны Отто был разумный, чтобы как можно больше людей увидело законного короля в законных регалиях. Дабы лорды Семи Королевств поддержали его, а не Рейниру.

Эйгон взошёл на престол, что специально для него соорудили, там его уже ждал Верховый септон, глава всей Церкви Семерых. И вот уже Эйгон преклонил перед ним колено, единственный раз в своей жизни, дабы затем все прочие преклоняли колено перед ним. Септон помазал его семью елеями, распевая слова молитвы, а Кристон Коль надел на голову железную корону его прапрапрадеда Эйгона Первого Завоевателя. Затем сир Эймонд Одноглазый вручил ему валирийский кинжал его отца, а сир Отто меч Тёмное Пламя, одни из двух фамильных мечей валирийской стали Дома Дракона.

— Да здравствует король Эйгон из Дома Таргариенов, второй своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. — прокричал сир Отто Хайтауэр и его голос прогремел по всему Драконему Логову. Сам король поднял над головой обнажённый меч Тёмное Пламя, толпа заревела.

Война началась.

* * *

На следующий день сир Отто отбыл на галее «Алиссана Добрая» на Драконий камень, предложить принцессе Рейнире отказаться от престола в обмен на мир и покровительство короля. Я остался в Красном замке. За мной уже почти не следили, вероятно сир Отто решил, что раз я не сбежал раньше, то можно мне доверять.

В Красном замке теперь безраздельно властвовала королева Алисента. Она чрезвычайно изменилась. Из застенчивой девушки она превратилась в суровую даму, которая заседала в Малом совете, верша судьбы миллионов, от имени своего мужа, а теперь сына. Эйгон же в заседаниях не участвовал. Он по-прежнему проводил по ночам время в борделях и развлекался тем, что целый день в тронном зале болтал с новыми королевскими гвардейцами, такими же повесами и разгильдяями, как и новый король, ставшими сирами по его прихоти. Эймонд же напротив становился всё угрюмее и злее, его боялись все, никто не мог вынести взора его единственного ока, целый день он проводил на тренировочном поле, и его, кажется, глодала обида. Это он должен был быть королём. Не его дураковатый братец, он, самый искусный рыцарь при дворе, наездник самого большого дракона в Семи Королевствах. Но боги послали в этот мир первым его брата, и Эймонд смирился. Так, по крайней мере, казалось.

Отто вернулся через два дня зелёный от злости. Его экспедиция не увенчалась успехом, и он вынужден был покинуть Драконий камень не солоно хлебавши.

Рейнира и Деймон на корню отвергли все притязания Зелёных на трон, более того, Деймон короновал свою жену короной своего брата и её отца, которую сир Эррик выкрал из Красного замка, теперь Рейниру величали первая своего имени, Королева Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди и Защитника Государства.

А значит двоевластие.

Едва явившись в Красный замок Десница начал кипучую деятельность. Сотня воронов поднялась чёрной каркающей тучей над замком и полетела в разные концы Вестероса. Они несли письма. В этих письмах великим и малым лордам напоминали о их клятве их сюзерену — королю на Железном троне, им велели присягнуть на верность Эйгону Второму, и собирать знамёна для защиты его власти.

Но были и те дома, которым нельзя было просто так велеть. Великие дома. Те, кто издревле правил регионами Семи Королевств. Старки из Винтерфелла — Хранители Севера, Аррены из Орлиного гнезда — Хранители Долины, Баратеоны из Штормового предела — лорды Штормовых земель, Талли из Риверрана — лорды Речных земель, Ланнистеры с Утёса Кастерли — Хранители Запада, Грейджои с Железных островов, Тиреллы из Вышесада — Хранители Дорнийских Марок и всего Юга.

Их нужно было умаслить, мягко напомнить о преданности, склонить уговорами и сладкими посулами, например, через брак с представителем королевского дома.

* * *

Дверь в зал Малого совета я открыл сам. При Визерисе меня на него никогда не приглашали. За большим столом сидел весь состав Малого совета, включая принца Эймонда, сира Коля, королевы-матери. Во главе стола развалился Эйгон. Он глядел в потолок. Ему, похоже, было скучно. Отто встретил меня внимательным и усталым взглядом, судя по мешкам под глазами он не спал всю ночь.

Королева тоже была утомлена, её бледное лицо оттеняло зелень её дорогого платья, украшенного семиконечными звёздами. Эймонд следил за всем своим холодным оком.

— Сир Томас, вы драконий всадник, посему вам надлежит исполнить свои клятвы. — сразу начал сир Отто, Десница трёх королей.

Я сразу отметил, что присесть мне не предложили. Зато я обратил внимание на поднос с фруктами и вином.

— Итак, что от меня требуется? — спросил я, бесцеремонно взяв с подноса самую большую грушу и подойдя к столу, на котором была разложена карта Вестероса, а на ней стояли резные фигурки изображавшие силы малых и великих домов, по форме повторяющие их гербы, я старался найти фигурки в виде коней — дома Бракенов.

— Рейнира подстрекаемая этим мерзавцем и мятежником Деймоном решилась на мятеж. Он бормочет о каких-то клятвах двадцатилетней давности, и собирает войска. С ней уже Селтигары, Веларионы, Крэббы, Харты, Хейфорды, Масси и Стонтоны. — огласил Десница. — Они величают её королевой и задумывают недоброе против законного короля.

— А ещё у неё драконы. — заметил я.

— Да. — отозвался Эймонд. — По драконам сучка нас превосходит. У неё Сиракс, Кераксес, Мелеис, Арракс, Вермакс и Лунная Плясунья.

— Но три последних дракона ещё юные. — высказался Эйгон. — Зато у нас есть Вхагар, Солнечный огонь, Тессарион, Пламенная Мечта.

— Шесть против четырёх. — тяжело вздохнула Алисента.

— Да, но ещё под Драконьим камнем спят Среброкрылая, Вермитор, и Морской Туман, который остался без дракона после гибели сира Лейнора. Итого девять против четырёх. — сказал сир Тиланд. — Вы не могли бы не капать соком груши мне на камзол, сир Томас? Побери вас Неведомый, мы не на пиру, а на военном совете.

— Сир Тиланд? Я вас не заметил.

— Вы редкий хам, «сир» Томас...

— Прекратите, — обрезал нас Деснинца. Короля, впрочем, это развеселило.

— Не забывайте про Моргула и Шрикоса. — всё ещё смеясь добавил Эйгон. — Шесть против девяти.

— Они не годятся ещё в битву, — возразил Эймонд.

— Но у Среброкрылой, Вермитора и Морского Тумана нет наездников, так, что шесть против семи. — молвил король. — Силы тут почти равны. Зато мы превосходим их по численности войск, одних только ополченцев Хайтауэров больше, чем всех ратей Узурпаторши.

— Старки присягнули Рейнире, а Джейн Аррен её тётка, зато мы можем перетянуть на свою сторону Грейджоев и Баратеонов. У первых второй по величине флот, а у вторых огромная армия.

— Я полечу в Штормовой предел, — заявил принц Эймонд, — лорд Боррос Баратеон не прочь будет выдать одну из своих дочерей за меня и породниться с королём. Это ему польстит.

— Вы же, сир Томас, полетите на Пламенной Мечте на Железные острова. Вам надлежит склонить к повиновению лорда Торвина Грейджоя.

— Да будет так, — сказал я.

— На сём заседание окончено, — сказал сир Отто, потирая глаза пальцами левой руки.

* * *

Я подошёл к Чардреву, что росло во дворе Красного замка. Его кровавые и слепые очи смотрели в никуда, как и всегда. Я снял перчатку с руки и протянув её, на миг замер, а затем коснулся его шершавой коры.

Я увидел, как огонь пролился с небес. Как вороны кружили над огромным полем, усеянным мёртвыми воинами и рыцарями, а посреди стояло огромное Чардрево до небес.

Я подошёл к нему. Но вдруг мертвецы зашевелились и стали подниматься. У них были синие глаза.

Неожиданно я переместился в тронный зал. Но там было пусто и сверху падал снег. На пустом седалище лежала корона. Пустая корона.

Видение окончилось и меня выкинуло в реальность.

— Будьте вы прокляты! — процедил я, глядя в глаза Чардреву. — Что это значит?! Я не понимаю! Я добрался до Стигая, но вы только морочите мне голову какой-то чушью! Эта война ничем не кончится! Мне это известно, но...

Я снова протянул руку и положил её на ствол Чардрева.

Я увидел город в Эссосе, и огромную статую на вершине пирамиды, на ней висело чёрное знамя с трёхглавым красным драконом.

И вот я в реальность.

— Дети Рейниры продолжат род Таргариенов. Дейнерис её наследница! Обещанное дитя. Азор Ахай...

Теперь я понимаю, что должен делать!

* * *

— Ну, что, старушка, полетаем?

Пламенная Мечта медленно поднялась с каменного пола Драконьего Логова. Она издала глубокий и продолжительный рёв, переходящий в визг. Меня обдало жарким и смрадным дыханием. Я коснулся латной перчаткой её огромной морды.

Вот уже Королевская гавань осталась где-то внизу. Меня обдувал ветер на высоте. Он свистел в ушах, а свет утреннего Солнца отражался от латных доспехов, надетых поверх длинной, до колен куртки из проваренной кожи.

Вдруг Пламенная Мечта издала громкий рёв, а затем ей ответили, таким-же, только более тяжелым и глубоким рёвом. От Королевского леса поднялась чёрная туча, казалось, что часть леса решила вдруг взлететь в воздух. Вхагар, последний дракон Завоевания. Злобная тварь самой королевы Висеньи-чародейки. Это Эймонд Одноглазый вёл её в Штормовой предел.

* * *

«Мы не сеем» — таков был девиз Грейджоев с Железных островов. Лорд Торвин был уже стар, когда умер Визерис и его дети устроили раздел имущества. Он правил Железными островами со времён Джейхейриса Миротворца. В прошлом короли Соли и Камня, приверженцы Старого Закона*, Грейджои владели Железным флотом — одним из трёх самых мощных и больших в Вестеросе. В отличие от остальных флотов железнорожденных, составленных в основном мелкими ладьями, Железный флот — дисциплинированное соединение из крупных галер, вооруженных таранами и способных дать морской бой любому противнику.

Когда Пламенная Мечта села на одном из островов, неподалёку от Пайка, на котором располагался одноимённый замок, вотчина Грейджоев, местные рыбаки бросились врассыпную. Иметь дело с драконом им не хотелось. Сесть на Пайк я не сумел, слишком уж большая Пламенная Мечта, а на Пайке нет места.

Спешившись я пошёл к лодкам, что дрейфовали на привязи у берега, там меня встретили несколько зашуганных железнорождённых.

— Отвезите меня к своему лорду, — сказал я, бросив серебряного оленя на дно одной из лодок.

Получив серебряник враждебно таращившийся на меня рыбак, или пират под видом рыбака, стал куда дружелюбнее, он перевёз меня через пролив, а затем провёл по ступеням, прямо к вратам Пайка.

Меня провели в Великий замок. Главное строение, здесь в великом чертоге, способном вместить не менее четырехсот человек, находится каменный Морской трон. Чтобы попасть из Великого замка в Морскую башню, надо миновать два узких моста и один подвесной мост, а, чтобы попасть в Кровавый замок, надо пройти каменный переход.

Лорд Торвин Грейджо, Лорд-Жнец Пайка и Лорд Железных островов, одетый в простую одежду и сидевший на Морском Троне, не был мне рад. Этот седой и лысеющий старик, с обвисшей желтоватой кожей на лице выглядел как пират, что вынужден был уйти на сушу из-за ветхости.

— Кто ты такой? — сухо спросил он.

— Сир Томас, — представился я. — Я привёз вам слово короны.

— Слово короны? И что оно гласит?

— Королева Рейнира, первая своего имени, Королева и Леди Семи Королевств напоминает вам о своих клятвах, она просит вас оказать ей помощь в возвращении законной власти над Семью Королевствами.

— Какой высокий слог... совсем не приличествует нашим грубым ушам, что привыкли лишь к шуму волн и звону стали о сталь.

— Королева велит вам явиться согласно вассальной клятве. — сказал я.

— Так просит или велит? — лорд Торвин усмехнулся. — До меня дошёл слух, что ты, сир Томас прилетел из Красного замка, где сидит король Эйгон, но теперь говоришь за королеву-что-в-Драконьем-камне. Ты или лжец, или я дурак.

— Ты будешь дураком, если поддержишь Узурпатора.

— Я не дурак, — возразил Торвин, — я чту закон, а закон гласит, что на троне должен сидеть муж. А ты слуга двух господ, садись на своё чудовище и лети туда, откуда прилетел, в Королевскую гавань или под юбку Чёрной Королевы. Мне плевать.

— Напрасно ты так, — сказал я.

— Напрасно? — лорд Торвин откинулся на троне. — Я не боюсь твоего чудовища, я бы мог скинуть тебя в море, но, пожалуй, не буду. Ибо ты посланник. Но я могу и передумать.

Я сделал шаг вперёд.

— Не тот дурак, кто в фофаны играет, а кому быть доведется.

Затем, развернувшись, пошёл прочь из тронного зала.

* * *

Сына Торвина Грейджоя Дальтона я нашёл в таверне «Русалка». Он распивал эль. Перед полётом на Железные острова я как следует ознакомился с родословной этого дома. Среди железнорожденных Дальтон Грейджой по прозвищу Красный Кракен почитается героем, опытный моряк и пират, высокий, с чёрными волосами и похожим на плавник носом, с мечом валирийской стали на боку, отобранным у саргоссийского пирата, Дальтон был дерзким, бесстрашным, вспыльчивым и кровожадным человеком; в жизни он любил три вещи: море, меч и женщин. Люди Дальтона любили его, чего нельзя сказать о его женах, ибо он быстро уставал от женщин. К тому-же, несмотря на молодость, он был проницателен.

— Я бы хотел сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— И какое-же, сир Томас?

— Вы ведь в курсе, что ваш отец поддерживает Эйгона?

— Да.

— Если бы вы были Лордом Пайка, вы бы не стали ведь делать такой недальновидный выбор?

— Отчего же он не дальновидный?

— Ха. Что вы получите, сражаясь за молокососа Эйгона и его хитрожопого деда? Бой с Веларионами, и драконами, что пожгут ваши корабли. Да ещё нужно обойти Вестерос с юга, а это уже совсем тяжело. Но, скажем, если бы вы были лордом и поддержали был законную королеву, вы бы могли напасть на беззащитный Ланниспорт и Утёс Кастерли о богатствах которого ходят легенды. Ланнистеры самые богатые люди в Семи Королевствах, а ещё они пошли на войну за Эйгона, они будут сражаться с Старками или Арренами. В это время вы разорите Ланниспорт и озолотитесь. Заодно поможете истинной королеве, а она, матушка, вас в долгу не оставит.

— Звучит весьма заманчиво. Но есть одна загвоздка, сир Томас, я не Лорд Пайка.

— Это можно устроить.

— Как? Вы предлагаете мне отправить своего отца к Утонувшему богу?

— Нет, но если Утонувший бог, скажем, сегодня ночью, призовёт вашего отца, и вы станете Лордом-Жнецом Пайка, вы поддержите Чёрную Королеву?

— Не знал, сир, что вы умеете договариваться с богами...

— У меня есть кое-какие связи даже с богами...

— Если вы планируете сжечь замок на летучем чудище, я, и мои люди вам спасибо не скажут...

— Будьте покойны, мой дорогой морской друг, Пламенная Мечта не поднимется в воздух этой ночью, даю слово рыцаря.

Красный Кракен расплылся в кровожадной ухмылке.

— Тогда по рукам.

И наши кубки чокнулись, пролив тёмный эль на стол, посреди гомона таверны.

* * *

Я стоял на берегу Закатного моря. Меня обдувал холодный ветер. У моих ног горел костёр. Пора.

— Владыка Света, согрей нас и защити, ибо ночь темна и полна ужасов.

Затем я опустился на колено, извлёк из ножен кинжал и начертил им оккультную октограмму. После разрезал кинжалом ладонь и проливая на октограмму кровь стал читать заклинание на валирийском языке. Некоторое время спустя октограмма задымилась. Дым переливался всеми оттенками радуги, а потом сформировался в подобие человеческой тени, после чего она почернела и превратилась в теневого человека.

— Торвин Грейджой. — сказал я ей, и тень растворилась в ночи.

* * *

Дальтон Грейджой шёл по мягкому морскому песку любуясь отражающимся в воде Солнцем. На берегу стоял сир Томас, по щиколотку в воде, рыцарь, колдун и драконий наездник. Когда он обернулся, Лорд-Жнец Пайка Дальтон Грейджой обнаружил, что сир Томас словно постарел на десять лет за эту ночь. Его лицо осунулось, щёки запали, а вокруг глаз темнели круги.

— Поздравляю, лорд Грейджой. — сказал он.

— Благодарю, сир Томас, — улыбнулся Дальтон. — Моего отца нашли утром в своей постели, на его шее отпечатались пять пальцев, словно его задушили этой ночью, хотя слуги клянутся, что никого не видели.

— Значит, наш договор в силе?

— Я улажу кое-какие формальности, связанные с официальной преемственностью, а затем Железный флот пойдёт на Ланниспорт.

* * *

Пламенная Мечта приземлилась у ворот величественного Драконьего камня, некогда самого западного форпоста Валирии и родового поместья Таргариенов.

Двое стражников в плащах чёрного и красного цветов нерешительно приблизились к рыкающей Пламенной Мечте.

— Я сир Томас Чёрный, проведите меня к королеве!

Меньше, чем через полчаса я уже был в палате с Расписным столом**. Там уже была Рейнира и Деймон. Принц выглядел мрачно, его руки покоились на рукояти валирийского меча. А Рейнира, казалась обескураженной, власть и война, свалившиеся на неё внезапно, оставили на ней свой тяжелый след.

— Во имя всех богов, зачем ты здесь, клятвопреступник! — грозно произнёс принц Деймон.

— Я буду говорить с королевой, а не с принцем-консортом. — ответил я.

— Ты будешь говорить со мной, — обнажил меч Деймон, — а после я обезглавлю тебя.

Вместо ответа я демонстративно прошёл мимо Деймона и подошёл к Расписному столу, где стояла Рейнира.

— Как это понимать? — спросила Рейнира, максимально официальным голосом. — Вы присягаете, один из первых, Узурпатору, а затем являетесь сюда. В какую игру вы играете, сир Томас?

— Я служу истинной королеве. — сказал я. — Да, мне пришлось преклонить колено перед Эйгоном, но это лучше, чем голова на пике.

— Лорд Мерривезер и леди Фелл с тобой бы не согласились, — возразил Деймон.

— Они были честными, но недальновидными. Тем не менее, я пришёл не с пустыми руками, моя королева, у меня сразу два хороших подарка.

— Каких? — спросила Рейнира, чуть изогнув уголки губ.

— Во-первых, третий по размерам дракон Семи Королевств. Во-вторых, на Железных островах сменился лорд, не без моей помощи, и он шлёт вам свой привет, клянётся в верности и обещает в самое ближайшее время послать Железный флот на Ланниспорт.

— Это воистину хорошие новости! — раздался голос сзади. В палату вошёл лорд Корлис Веларион с брошью Десницы и со своей супругой принцессой Рейнис.

— А мы уж думали, что вы решили изменить королеве, сир Томас, но вы всегда умеете удивлять. — улыбаясь сказала Рейнис.

Я заложил руки за спину.

— Да.

Деймон убрал меч в ножны, и, подойдя ко мне близко-близко прошептал.

— Я не Отто, если помыслишь о предательстве, познакомишься с Тёмной Сестрой.

— Поживём подольше, узнаем побольше. — ответил я. — Кстати, — продолжил я громко, — я узнал кое-какие планы Отто и Зелёных.

— Было бы интересно послушать. — сказал Корлис, подходя к Расписному столу.

Но вдруг в покои вошёл какой-то лорд.

— Моя королева, — позвал он.

— Да? — спросила Рейнира.

— У меня вести, ваша милость.

— Вести? Откуда?

— Ваш сын... Люцерис...

— Что?...

Я увидел, как изменилось лицо королевы.

— Боюсь, простите моя королева...

— Ну, говори же, забери тебя Иной. — окликнул я его.

— Мне очень жаль, ваша милость, но он погиб.

________________

* Старый закон — это неписаный свод традиций и предписаний, существующих на Железных Островах с незапамятных времен Века Героев. Он описывает уклад жизни, который должны вести железнорожденные. Старый закон тесно связан с собственной религией Островов — верой в Утонувшего Бога, и жрецы-«утопленники» всегда стояли на страже древних обычаев. Один из основных принципов старого закона — «платить железную цену». Он означает, что мужчина должен добывать богатства исключительно войной и разбоем. Носить украшения, купленные за золото, а не снятые с убитых врагов — удел женщин. Более широкий смысл включает в себя битву и смерть вообще — об осужденном на смерть тоже говорят, что он платит железную цену.

Старый закон предписывает воинам сражаться в ближнем бою, лицом к лицу с противником; стрелять издали из лука, использовать катапульты и военные машины, брать замки измором неприлично и недостойно воина. Во время набегов островитяне нередко брали пленников. Мужчин делают невольниками, в старое время железнорожденные не трудились на полях в рудниках под землей, это делали только привезенные с континента крепостные; женщины становились «морскими женами», то есть наложницами. Продавать и покупать невольников за золото нельзя, а их дети становятся свободными людьми, посвященными Утонувшему Богу.

** Расписной стол — большой стол для совещаний, находящийся в замке Драконий Камень. Это уникальный предмет мебели, принадлежавший Эйгону Завоевателю и сделанный по его приказу. Это массивное деревянное сооружение, покрытое потемневшим от времени лаком. Его форма в точности воспроизводит карту Вестероса, со всеми мысами и заливами; стол длиной около пятидесяти футов, в ширину около двадцати пяти в самом широком месте и не более четырех в самом узком, на месте Перешейка. На столешнице изображены различные места и земли — города и замки, горы и реки — там, где они находятся в реальном Вестеросе. Расписной стол служит и политической картой — на нем изображены те семь независимых королевств, которые существовали перед Завоеванием, но границы между ними не обозначены.

Месть хороша, пока ты её не совершил.

Х\Ф «Леон»

Пламенная Мечта нарезала ровно три круга над пустынным берегом Узкого моря, где-то в районе Расколотой клешни. Затем драконица медленно и тяжело взмахивая крыльями опустилась, подняв тучу пыли и распугав чаек, что присели отдохнуть на морской песок, под грозовым небом. Сиракс издала громкий рёв, переходящий в визг на конце, и поднялась по весь рост, Пламенная Мечта ответила ей таким-же протяжным рёвом. Я спешился, а затем пошёл, оставляя следы на песке. Сиракс заревела, двигаясь навстречу.

— Dohaerās! Сиракс! Iōrās, Iōrās! Gevī, Сиракс, Gevī!*

Обойдя дракона, я пошёл дальше по берегу. Рейниру я нашёл стоящей у воды.

— Моя королева, надо вернуться. Ваш совет в смятении, Корлис и Деймон тянут каждый одеяло на себя, а ваши лорды и рыцари подавлены вашим отсутствием.

Рейнира не отвечала.

— Во имя Владыки Света! Ты королева, ты должна вернуться, или не надо было начинать войну.

— Он был всего только ребёнком. — совершенно пустым голосом отозвалась королева. — А Эймонд, это одноглазое чудовище, он убил его. Вхагар в двадцать раз больше Арракса.

— Ещё многие погибнут, королева. — она словно не услышала эту реплику.

— Есть какие-нибудь вести?

— Джейкейрис вернулся из Винтерфелла. Старки обещали помощь. А вот леди Джейн Аррен, похоже, решила сохранить нейтралитет.

Рейнира стояла спиной ко мне, опустив плечи и не двигалась.

— Деймону едва удалось удержать его от безрассудной попытки полететь на Королевскую гавань, чтобы сразиться с Эймондом.

— Он молод и горяч.

— Он твой старший сын, и теперь наследник Железного трона. Если он умрёт, право наследования перейдёт к Эйгону.

Рейнира вздрогнула от этих слов, словно представила себе гибель ещё одного сына. Он резко обернулась, и я увидел её красные глаза и припухшее лицо.

— Что мне делать?

— Ты у меня спрашиваешь? Я твой рыцарь. Я живу, чтобы служить тебе, королева. Но если ты всерьёз желаешь править, то умойся и лети за мной на Драконий камень. Твою трёхнедельную скорбь по Люцерису пора прекращать. Нас ждёт война. А ещё нужно дать окорот Деймону. Этому принцу-консорту.

* * *

— С возвращением, королева! — ласково и как-то по-отчески сказал Корлис.

— Мы рады, что вы вернулись, королева! — выступил вперёд лорд Селтигар. Остальные члены совета также радостно приветствовали Рейниру. Я увидел, что это быстро придало ей сил.

— Где Деймон? — спросил я у Велариона.

— После того, как ты три дня назад улетел искать её милость, Деймон тут-же пропал.

— Хм, он собирался полететь в Речные земли, собирать армию для истинной королевы.

— Крексес в Драконьем камне. — сказала принцесса Рейнис.

— Вот как, — я почесал подбородок, — интересно, куда этот гонобобель лыжи навострил?

— Сир, я бы настоятельно просил вас следить за языком в присутствии королевы! — сурово вымолвил лорд-командующий королевской гвардии Рейниры Первой сир Стеффон Дарклин.

— Заглохни.

Принцесса Рейнис усмехнулась.

— Я так скучала по вашим манерам дикого тура, сир Томас.

— Мне бы тоже было интересно, где Деймон. — сказала Рейнира.

— У нас есть более важные вопросы, королева. — сказал сир Альфред Брум. — Зелёные собирают силы, и они превосходят нас на суше, многократно превосходят, королева. Ещё теперь Ланнистеры собирают громадное войско в Ланниспорте.

— Ничего, — сказал я, — скоро Дальтон, мой приятель нанесёт им свой визит.

— А как-же Бракены? — спросил сир Брум.

— Что Бракены? — спросил я.

— Они по вашему примеру поддержали Зелёных.

— Я направлю им ворона, если у лорда Амоса не хватит ума прислушаться ко мне, я лично полечу туда на Пламенной Мечте и выбью из него всё дерьмо, мать его через копыто!

— Сир Томас, да следите же вы за языком! — простонал сир Лорент Марбранд.

— А где Бейла? — вдруг спросила Рейнира.

— Она на Лунной Плясунье облетает Королевские земли, — сказал лорд Корлис, — мы приняли решение отправить её на разведку.

— Мы? — спросила Рейнира.

— Мы, ваш Совет. — сказал я.

— Хорошо, — сказала Рейнира, — но на этом, пожалуй, закончим.

— Но... — начал был сир Брум.

— Тебе сказано, закончили. — хмуро обратился я к нему. — Баста!

* * *

На следующий день вернулся принц Деймон. Где он пропадал и что делал всё это время он не сообщил. Впрочем, новости не заставили себя ждать. Вскоре из Королевской гавани пришла чёрная весть. Малолетний принц Джейхейрис Таргариен, сын короля Эйгона и внук бывшего короля Визериса был убит в собственной кроватке двумя наёмными убийцами Кровью и Сыром. Сир Отто не упустил такого случая. Во все замки Семи Королевств полетели вороны, а несли они обвинение: малолетний принц был убит по приказу своей тётки Рейниры Жестокой, что злоумышляет мятеж и стремится узурпировать законную власть у своего брата и законного короля Эйгона Второго.

После этого в народе пошла молва, что законный-де король-батюшка предложил своей распутной сестре титул принцессы Драконьего камня и большие почести ей и её сыновьям-бастардам, а она решила отнять его трон, развязала войну, а когда поняла, что не сможет лишить своего брата власти, убила его маленького сына и наследника престола. Да ещё и её флот устроил блокаду Глотки, из-за чего в Королевской гавани случился голод. Ещё говорили, что около Рейниры нашёл свой приют анафемствованный Церковью Семерых лживый рыцарь, чернокнижник и еретик — поклонник Огненного-Демона-Из-За-Моря, клятвопреступник Томас Чёрный, что украл дракона у его милости короля Эйгона.

Слухи эти, разумеется, распространял Отто Хайтауэр, вытягивая время, пока его старший брат, Лорд Ормунд собирал великое войско в Староместе, чтобы под прикрытием Тессарион Синей Королевы и вместе с принцем Дейроном Таргариеном идти на Чёрных, а возы, запряженные волами, везли королевскую казну в союзный Утёс Кастерли, дабы в случае падения Королевской гавани она не досталась Рейнире. Хранитель Запада и Лорд Утёса Кастерли Джейсон Ланнистер также собирал рать. Третью же рать собирал сир Гевейн Хайтауэр в Королевской гавани. И войска сие были велики.

Наконец с Железных островов прилетел ворон. Дальтон Грейджой прошёл все необходимые посвящения и как законный Лорд-Жнец Пайка и Лорд Железных островов готовил Железный флот для похода против Ланнистеров.

Но, в целом, наши силы оставляли желать лучшего. Да, по драконам мы превосходили наших врагов, и на море тоже. Но вот наземных армий у нас было крайне мало. Одни только Хайтауэры превосходили нас вдвое. Старки ещё долго будут собирать свои рати, Аррены отсиживаются за высокими стенами Орлиного гнезда, а нам угрожают с юга, с запада и с востока. Штормовой предел тоже готовился выступить за Зелёных. Пока шла война послов, воронов и брачных договоров силы разворачивались медленно, но теперь, когда полилась кровь, обе противоборствующие фракции почувствовали её вкус и собирались проливать её в большем количестве.

И повод вскоре нашёлся.

* * *

Я сидел на скамеечке на берегу пролива Глотка. Единственный плюс Драконьего камня заключался в том, что тут была хорошая рыбалка. У меня уже целое ведро было наполнено окунями. Тут я услышал шелест гальки под чьими-то ногами.

— Сир Том. — окликнул меня принц Джейхейрис.

— Да.

— Рыцарю подобает вставать в присутствии его принца.

— Простите великодушно, — сказал я, закидывая удочку, — но я не собираюсь каждый раз делать книксен, когда вы собираетесь посрать. Ваше высочество.

— Ваши манеры, сир...

— Можете не трудить царственного языка, я всё про себя уже знаю.

— Сир, вы неотёсанная деревенщина. Более того, я вообще не понимаю, как моя мать вас терпит.

— Вы явились сюда, чтобы всё это мне сказать?

Джейхейрис несколько раз переступил с ноги на ногу и продолжил.

— Я наследник Железного трона. А про меня распространяют мерзкие слухи. Что я бастард. Потом, сир, вы знаете, сколько человек пыталось проникнуть в Драконье логово после вас?

— Нет.

— Десять. Четверых заколола стража. Шестеро пошли на корм драконам. Но вам, каким-то чудом повезло. И люди начали сомневаться. Если любой дурак может сесть на дракона, то может, любой станет и королём?

— Я так понимаю, что вы беспокоитесь о своём наследстве? — спросил я.

— Я беспокоюсь о лояльности тех, кто мне служит. Вы обладаете опасной силой, сир Том. У вас третий по размерам в стране дракон. И вы очень легко нарушаете клятвы. Вот что меня беспокоит.

— Мы все приносим клятвы, принц, — сказал я. — Мы клянёмся королю служить ему до конца, клянёмся пред богами защищать невинных, клянёмся лорду повиноваться. А если лорд восстал против короля? Или король велел обижать невинных? Невозможно исполнить все клятвы.

Вы родились с золотой ложкой во рту. Спали в украшенной шелками зыбке. Ели деликатесы с серебряной посуды. У вас был свой конюх, свой повар, своя нянька. Скажите, принц, вы когда-нибудь удили себе рыбу на обед?

— Нет, но зачем...

— Всё, что на вас создали другие люди, это простые трудяги, а вы не понимаете, как они живут. Королём делает не кусок золота на башке, и не уродское кресло. Королём делает понимание, как живёт простой народ. Принц.

Джейхейрис тряхнул кудрявой головой.

— Но ведь я защищаю его! Я поклялся защищать простой люд! — горячо молвил он.

— Да. Напомните себе об этом, когда будете сжигать армию Хайтауэров. Матерям солдат, которые сгорят заживо будет намного легче от того, что вы их «защищаете».

— Они мятежники, сир, не забывайте этого...

— А они вас считают мятежником. Ха. Думаете их кто-то спрашивал? Те, кто приказал крестьянам оставить свой дом, своих жён, матерей, детей? Когда на них напялили доспехи, если они кому-то достались, заставили взять в руки пики, мечи, щиты и идти в поход за тридевять земель умирать за короля и королеву, которые даже не узнают их имён. Терпеть лишения, пить грязную воду, не иметь даже капли макового молока, если им отпластают конечность, надеяться на защиту богов, которые никогда не отвечают, когда на них обрушится драконье пламя с небес. Поверьте, мой принц, большинству крестьян и горожан глубоко плевать, чья задница греет трон.

— А вам не плевать?

— Нет, я теперь из иного сословия. И если я поддержу одну задницу, вторая наверняка захочет насадить мю голову на пику, а моя голова мне ещё ой как дорога.

Я встал, взял ведро с рыбой, затем сложил скамеечку и сунул её подмышку.

— Я надеюсь, до тебя дошло, парень, а теперь я пойду домой и прикажу пожарить мне этих окуней на ужин, с морской солью.

Джейхейрис стоял и глядел на меня, он был мне вровень ростом, но уже в плечах.

— Привет! — сказал я и пошёл в сторону величественного замка. Войдя внутрь я столкнулся с лордом Селтигаром.

— Как улов? — спросил он дружелюбно.

— Нормально, — я показал ведро.

— Деймон улетел два дня назад. Вероятно, он уже добрался до Харренхолла.

— Да, — кивнул я, — ему теперь нужно загладить идиотский поступок с наёмниками.

Лорд Селтигар покачал головой.

— Это был подлый поступок, как по мне.

— Не нам их судить, — ответил я. — Но Хелейна не заслужила такого, она добрая женщина.

— Как думаете, он скоро соберёт армию Речных земель? — перевёл разговор на другое лорд Селтигар, — а то Бейла сообщила, что вокруг Королевской гавани идёт подозрительная активность.

— Чего там подозрительного, они собирают войска.

— Нам тоже нужно их собирать.

— Да, — согласился я, — Деймон об этом позаботиться, я попросил его передать сладкий привет моему тупоголовому родичу. Вот только...

— Что?

— Для кого Деймон соберёт армию?

— О чём вы, сир? — насторожился лорд Селтигар.

— Надеюсь, ни о чём. Милорд.

Идя по коридору, я столкнулся с сиром Эрриком Каргиллом.

— Сир Эррик! — сказал я.

Тот кивнул и пошёл дальше, но мне что-то в нём показалось странным. Но не успел я пройти двадцати шагов, как столкнулся с... сиром Эрриком.

— Вот те раз, как вы успели обежать меня через ползамка и оказаться у меня на пути повторно?

— Что значит «повторно»? — встревожился сир Эррик.

— Я встретил вас, буквально...

— Нет... брат...

Сир Эррик едва не сбил меня с ног побежав по коридору. Я тупо поглядел ему вслед, затем поглядел на ведро в руке.

— Иной вас всех побери! — я бросил ведро, удочку и скамейку. Рыба шлёпнулась на пол, затрепыхавшись в лужице воды.

* * *

Когда я ударом ноги выбил дверь в опочивальню королевы передо мной предстала картина достойная лучших бардов провинциальных трактиров. Рейнира сидела почему-то на столе подобрав под себя ноги в одной только ночной рубахе, через которую, при желании хорошо можно было разглядеть все её прелести. Рядом с ней был сир Лорент Марбранд, без брони или даже поддоспешника. Только с мечом в руках. А посреди покоев сражались не на жизнь, а насмерть два брата-близнеца. Их клинки оглушительно звенели, высекая искры.

— Кто из них Эррик? — прокричал отчаянно сир Марбранд.

Не отвечая, я поднял арбалет, заряженный отравленным болтом и выстрелил в первого попавшегося рыцаря. болт сверкнул в воздухе и вонзился в живот не то Эррику, не то Аррику... тот упал на колени, по его броне потекла кровь. Я моментально перезарядил арбалет, благо тот был оснащён кранекином**, и вложил в ложе второй болт.

— Нет! Я Эррик! — выкрикнул второй рыцарь.

— Не верьте ему, — прохрипел первый, — Эррик — я.

Я выстрелил во второго. Болт вошёл ему в бедро, а я стал перезаряжать арбалет. Жуткий яд, сваренный некромантами Асшая уже убил их, нужно лишь было немного времени. Рыцарь, раненый в ногу, шагнул вперёд, подняв в руке меч, но тут он охнул, и упал на колени, а затем распластался по полу и затих. Из-под него стремительно растекалась лужа крови. Удивительно, сколько крови может быть в одном человеке. Из спины его торчал меч брата.

— Простите, моя королева, — тихо выдохнул тот, а затем перевёл взгляд на меня.

— Владыка Света, защити своего раба во время Долгой Ночи, ибо Ночь темна и полна ужасов. — сказал я, и спустил арбалет. Болт пронзил рыцаря насквозь и тот умер.

— Нет... — плача, прошептала Рейнира. — нет, нет, нет...

— Вы застрелили обоих! — в ужасе прошептал сир Марбранд.

— Немедленно оцепите замок. Задержите все суда. Удвойте караулы, охрану, всё удвойте! — скомандовал я.

— Да, сир!

Я бросил арбалет на пол, затем взял с постели одеяло, завернул в него рыдающую королеву и понёс её из спальни.

— Вас положат в другие покои, сир Стеффон будет дежурить всю ночь у двери. Я распоряжусь, чтобы мейстер дал вам успокоительных капель.

Двумя часами позднее, когда королева уснула, состоялись похороны сира Эррика и сира Аррика.

— Он позорит могилу своего брата. — сухо вымолвил принц Джейкейрис.

— Какая теперь разница. — ответил я. — Их всё равно не различить. Это подарок от Кристона Коля и Эйгона, отголосок выходки Деймона.

— Мы арестовали несколько человек, сир Томас, — сказал лорд Селтигар. — Они прибыли на корабле, сейчас из Королевской гавани бегут те, кто поддерживают истинную королеву.

— Они бегут от голода, вызванного блокадой королевы. — сказал я. — Хорошо, я сам с ними поговорю.

Спустившись в темницу Драконьего камня, я обнаружил нескольких рыбаков и простолюдинов, которых посадили в клетки, они стали упрашивать меня их отпустить, клялись и божились, что не при чём. Но тут я заметил знакомую фигуру.

— Эй, — крикнул я охраннику, — выпусти эту женщину, а остальные пусть сидят.

Арестанты подняли гомон ещё больше. Не глядя на них, стражник выпустил женщину, на которую я указал.

— Я её забираю, — сказал я. — Итак, — начал я, когда мы вышли из темницы, — только не говори мне, что ты тут оказалась по чистой случайности.

— Нет, — ответила Миссария, — я спасалась из Королевской гавани, там сейчас стало очень... трудно.

— Понимаю.

— Мой бордель сожгли. Со всем, что там было. И со всеми.

— Да, я в курсе.

— Ты обещал мне помощь.

— Прости, дорогая, но тогда меня самого чуть на виселицу не отвели.

Миссария хмыкнула.

— Да, наверняка ты очень страдал, когда шёл в бархате и золоте на коронацию Эйгона.

— Это был тактический ход. — сказал я. — Тебе не понять.

— Каждый раз, когда я доверяюсь мужчинам, они приносят мне беды. — мрачно молвила Миссария. — Деймон, ты, Отто.

— Ты доверилась Отто Хайтауэру? Значит ты редкостная дура, ещё повезло, что в живых осталась. Ладно, завтра представлю тебя королеве. Нам всё равно нужна мастерица над шептунами. В противовес поганому Ларису Стронгу. Чтоб он обосрался! А пока расскажи мне всё, что знаешь, и чего я не знаю!

И Белая Пиявка поделилась.

Амос Бракен, в отличие от своего отца, не был слишком умным человеком, Хамфри скончался совсем недавно, и Амос наследовал Стоунхэндж. Даже когда я прислал ему письмо, где вкратце объяснил и свои мотивы, и обрисовал текущую ситуацию, он продолжил поддерживать Эйгона, в то время, как извечные противники Бракенов Блэквуды поддерживали Рейниру. Если при моём участии конфликты удавалось сглаживать, теперь же для резни появился официальный повод, война Чёрных и Зелёных. Стычка у Горящей Мельницы закончилась для Бракенов фатально. Погиб сир Эйрон и много добрых воинов. Но также умерло немало и людей Блэквудов. Так, что это была пиррова победа. Я счёл, что Амос идиот, и от него пока стоит дистанцироваться. Пока.

* * *

Следующие недели принесли ещё более любопытный новости. Военная стычка Бракенов и Блэквудов побудила короля сменить Десницу. Осторожный сир Отто был отправлен в отставку, а его место занял сир Кристон Коль. Этот проклятый рыцарь не давал мне покоя. Уроженец крохотного рыцарского дома из Дорнийских марок, он должен был стать межевым рыцарем и всю жизнь провести в путешествиях или сражениях, иногда зарабатывая на жизнь редкими турнирами. Но вместо этого он не побоялся действовать и вытянул золотой билет. Сам факт попадания в Королевскую гвардию уже вписал его в историю Вестероса золотыми буквами, а теперь он ещё стал и лордом-командующим, Десницей короля, да ещё и тайный любовником королевы-матери. Чем-то он напоминал меня.

Затем Бейла принесла новость о том, что большое войско пошло от Королевской гавани, а это значило, что Гевейн Хайтауэр и Кристон Коль двинулись походом на битву с Чёрными. Медлить было нельзя. А меж тем наши силы оставляли желать лучшего. Корлис был занят постройкой новых кораблей, Деймон пропал в Речных землях, а я сидел безвылазно на Драконьем камне. Меж тем войска Зелёных шли на Сумеречный дол. Твердыню союзных Дарклинов.

Меж тем между членами Чёрного совета росла смута. Рейнира выглядела откровенно слабой, на фоне своего брата. А её желание на как можно дольше оттянуть кровопролитие и большую войну союзники рассматривали как ещё большую слабость.

После очередного совета ни о чём, я решил поговорить с королевой с глазу на глаз, но в её покои меня не пустили.

— Что это значит? — сурово спросил я у сира Марбранда, — я член совета!

— Приказ королевы, сир! Никого не пускать.

Разумеется, я таким ответом не удовлетворился. Поэтому нашёл Миссарию, тем более, что они с королевой стали уж очень близки с пор знакомства. Прямо, как подруги детства.

— Где Рейнира? — спросил я в лоб.

— Не знаю. — соврала Бледная Пиявка.

— Рейнире не понравится, если ты вдруг пройдёшь погулять по стене и упадешь на острые камни. — сказал я. — Говори, итийская шлюха!

— Она в Королевской гавани.

— Г... где?! Где, мать твою!?

— В Королевской гавани. Она решила поговорить с Алисентой Хайтауэр.

— Скажи мне, что это всё бред, что я просто брежу! Этого быть не может, мать твою! Проще было сразу сдаться на милость своего брата. Это ты, ты, узкоглазая сука ей помогла!

Я схватил Миссарию за шею и сжал так, что она захрипела.

— Я тебя задушу.

— Она не хочет войны... — прохрипела Миссария. — Она думает, что Алисента может помочь... прошу... мне нечем... ды...

Я отпустил её и Бледная Пиявка судорожно стала хватать ртом воздух.

— Даже если Алисента захотела бы, этот маховик уже не остановить. Потом, Алисента это всё и затеяла. Она сказала, что Визерис-де перед смертью изменил волю. С неё, со шлюхи, всё и началось. А Рейнира редкая дура, если даже она не попадётся, то всё равно ничего не изменит. Ни она, ни её подруга.

Я хмуро поглядел на Миссарию.

— Если с головы Рейниры упадёт хоть волос, с тебя упадёт голова.

«Теперь мы в одной лодке, если она утонет, я следующий» — подумал я про себя. — «Но, впрочем, не всё так плохо, Рейнира далеко, Деймон в Речных землях, Корлис строит флот, Джейхейрис просто дурак, значит, теперь я за главного. Я всё ближе к большой власти. Всё ближе!»

_________________

* Спокойно! Служить! Молодец! (вал.)

** Устройство для натягивания тетивы на арбалете.

На оружие полагаешься,

но оружием нельзя выиграть сражение.

Разум твой всего сильнее.

Магистр Йода

«Вы не попрошайка, ваша милость, вы законный король Семи Королевств! И все, кто это отрицают есть изменники. Пора им узнать цену предательства. Довольно с нас было этого лизоблюда Тома Чёрного, который переметнулся к Рейнире и её своре, мы более не допустим никакого отступления. У меня и сира Гевейна Хайтауэра под началом десять тысяч человек. Великая рать. Мы пойдём на Грачиный Приют, резиденцию дома Стонтонов, его глава входит в совет Рейниры.»

«Сир Кристон, но разве мы не двинемся на Харренхолл, чтобы отбить его у мятежников?» — спросил растерянно король Эйгон.

«Харренхолл подождёт.» — ответил принц Эймонд. — «Грачиный приют стратегически важнее.»

«Не стоит беспокоится за Харренхолл,» — мягко вымолвил лорд Ларис Стронг, мастер над шептунами и лорд-дознаватель Красного замка — «стоит беспокоится за принца Деймона. Проклятый замок сведёт его с ума.»

«Значит, ход войны определен.»

* * *

— О чём вы задумались, сир Кристон?

Кристон Коль дёрнулся, он, облачённый в серебристого цвета латы, в белом плаще, с гербом Таргариенов на груди, с множеством вызолоченных рук на горжете, которые словно изображали цепь, где каждая рука держит другую за запястье, сидел на поваленном бревне, и ковырял мечом в земле, хотя, строго говоря этого не следовало делать, ибо меч может и затупиться.

— Ни о чём. — соврал лорд-командующий и Десница короля.

Сир Гевейн Хайтауэр одёрнул полутораручный меч, висевший на перевязи у левого бедра и поглядел на небо, которое виднелось сквозь кроны деревьев. Лучи Солнца, проникавшие через них, отражались в его начищенных латах, оттенённых зеленью его плаща. На груди сира изображался маяк — знак его дома.

— Помню, как вы спешили меня на турнире в честь наследника. — заметил сир Гевейн. — С тех пор вы довольно высоко поднялись, лорд-командующий.

Кристон не ответил. Он думал о Алисенте. Гевейн ещё что-то говорил, но Десница не слушал.

— Это неприлично, милорд.

— Что?

— Я говорю, неприлично молчать, когда вас спрашивают.

Кристон категорически захотел воткнуть меч в глаз Гевейна. Желательно в правый. Но вынужден был натянуть маску учтивости.

— Я задумался о походе, сир Гевейн.

Гевейн пнул гнилой корень, затем обернулся и оглядел разбитый лагерь войска Зелёных в тени Королевского леса. Ржали лошади, солдатня готовила завтрак на кострах, рыцари болтали друг с другом. Типичная атмосфера военного времени на привале.

— Я тоже думаю об этом, поэтому и спрашиваю. Как вы думаете, та девка на драконе нас заметила?

— Трудно не заметить войско. — сир Кристон встал и расправил плечи. Сейчас бы в мягкую постель, к пахнущей сиренью Алисенте.

— Они пошлют дракона?

— Если мы нападём на Сумеречный дол — да.

— Так не напомните, какой у нас план?

Кристон убрал меч в ножны, затем повернулся и поглядел прямо в глаза Гевейну.

— Выиграть войну для вашего племянника-короля, сир.

* * *

— Это невозможно! Королева снова отсутствует! Мы ведём войну, войну для неё.

— Вы сомневаетесь в королеве? — сурово спросил сира Брума лорд Селтигар. — Это измена!

— Это не измена! — сир Брум стукнул по Расписному столу кулачищем так, что тот весь содрогнулся. — Я беспокоюсь об успехе кампании! Мы ведём войну, наша королева должна быть при нас.

— Если бы вы хоть немного подумали о своих словах, сир Брум! — воскликнула леди Бейла, — вы бы ужаснулись тому, что говорите. Наша королева делает всё возможное для общего дела.

— Что-то незаметно. — проворчал старый рыцарь. Другие члены совета тоже стали помалу наперебой высказывать недовольство.

— Они идут на Грачиный приют, не иначе. — сухо вымолвил сир Брум. — Леди Бейла это сама видела.

— Я же сказала, — возразила Бейла, — я видела армию Зелёных, но куда она идёт я не видела.

— Тут ежу понятно — куда. — пробурчал Брум. — Грачиный приют стратегически важнее всего, а на его пути беззащитный Сумеречный дол. Пока королева отсутствует...

— Хватит повторять это! — вступился за мать принц Джейкейрис. — Королева делает то, что должно.

— Вы все похожи на стадо баранов, которое лишилось пастуха.

Члены совета умолкли. Облачённый в куртку из проваренной кожи, опоясанный кинжалом с каким-то адским амулетом на груди сир Томас вошел в зал.

— Королева, Рейнира из дома Таргериенов, Первая своего имени, королева Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди Семи Королевств и Защитница Государства.

Лорды и сиры склонили головы. С золотой короной на голове в зал вошла сама Рейнира. А за ней лорд Корлис Веларион с брошью Десницы на груди и принцесса Рейнис.

— Благодарю вас, сир Томас, — сказала она. — Итак, милорды, прошу доложить обстановку.

— От принца Деймона нет вестей. А армия Кристона Коля идёт на Грачиный приют.

— Нам нужно что-то делать. — сказал Корлис. — Нельзя сдать города Зелёным.

— Я полечу в Речные земли. Нужно вправить мозги одному барану, да ещё проинспектировать Деймона. Пока он не свернул на кривую дорожку, — сказал сир Томас.

— Хорошо, — сказала Рейнира, она опёрлась на стол и оглядела расположение войск, которое изображали резные фигурки, множество фигурок маяков были у Грачиного приюта.

— Сумеречный дол не выдержит атаки. — сказал сир Брум.

— А гарнизона Грачиного приюта не хватит сил удержать его от армий Хайтауэров. Если им не помочь. — сказал сир Томас.

— Как? У нас самих войск еле-еле. — скрестил руки на груди сир Брум.

— С воздуха. Красная Королева всё также жарко дышит огнём?

— Почему именно она? — возмутился лорд Корлис. — У тебя дракон больше, Том.

— Я полечу, — вызвалась Рейнира.

— Нет, — возразил Том, — ты слишком ценна, твоя смерть окончит войну, а наставить на путь истинный Амоса Бракена и Деймона под силу только мне.

— Мелеис справиться. — улыбнулась Рейнис.

— Ты уверена? — спросил Корлис.

— Да. Как никогда.

— Тогда решено. Вылетаем на рассвете. — заключил сир Томас.

* * *

«Надеюсь твой поход в Королевскую гавань себя оправдал?»

«Да, Том, теперь я поняла, Визерис хотел, чтобы я стала его преемницей на Железном троне, мир с Зелёными больше невозможен; я должна сражаться или умереть.»

«Рад это слышать.»

«Почему ты служишь мне на самом деле?»

«Азор Ахай!»

«Что это?»

«Принц — что был обещан!»

«Это слова моего отца...»

«Он знал нечто большее, чего Эйгон и Зелёные не знают. Но мы знаем. И это знание приведёт нас к победе. Путь и неисповедимыми путями. Верь в это. И сим победишь!»

* * *

Харренхолл. Громандая цитадель выстроеная безумием короля Рек и Железных островов Харрена Чёрного. Пять его уродливых башен высились над берегом Божего ока, так называлось озеро, что лежало посреди Речных земель. Сожжённый самим Эйгоном Завоевателем замок до сих пор лежал в руинах, хотя и сменил множество хозяев, но ни у кого из них не достало средств и сил отстроить его заново. И всем он принёс только несчастья. В этом замке творилась и будет твориться история. Именно после взятия Харренхолла враги Эйгона поняли, что дело серьёзное, что теперь их наступило время их конца. Ибо протовостоять драконам немыслимо. Именно тут прошёл Великий совет сто первого года, который определил Визериса Первого наследником, сделав выбор в пользу мужчины.

Формально лордом Харренхолла владел лорд Ларис Стронг, мастер над шептунами, но управлял им сир Саймон Стронг, дядя сира Лариса, который тут-же присягнул Деймону и Кераксесу. Деймон потребовал величать себя королём-консортом, а не принцом-консортом, а позднее и вовсе королём, без приставки «консорт».

Сир Саймон тут-же согласился. Он был старым, тучным человеком, который хотел дожить остаток дней в роскоши и комфорте, а не воевать в ненужной ему войне за трон, который не он, ни его дети никогда не получат. Тем более, что всю казную Харренхолла, которую накопил прежний лорд и Десница короля Лиоель Стронг вывез его младший сын Ларис. Все сокровища Харренхолла были в руках этого калеки, который далеко, в Королевской гавани, отсиживается в стенах Твердыни Мейгора.

Облетев на Пламенной Мечте вокруг Божьего ока, я спикировал вниз и приземлился неподелёку от Харренхолла. У меня даже дух захватило от огромности этого замка. Самая высокая башня высилась на двести футов над землёй. Его уродливая тень простиралась на шестьсот футов по земле и казалось, что когтиская рука хочет захватить Божье око.

Едва я вошёл в замок, как мне встретился стюарт.

— Чем обязаны, господин?

— Я хочу говорить с принцем-консортом Деймоном Таргариеном, моё имя сир Томас Чёрный, я эмиссар королевы Рейниры.

Стюарт захлопотал и быстро провёл меня в главный чертог замка. Чертог сей представлял собой огромную комнату, чуть меньше тронного зала в Красном замке, а я, после Драконьго камня уже позабыл о таком просторе. А ещё в Харренхолл был Великий чертог, вдесятеор больше этого, там, в своё время проходил Великий совет. Великий совет в Великом чертоге. Забавно.

Посреди комнаты стоял круглый стол и двенадцать стульев воркуг него. За ним сидел Деймон, в чёрном дублете. Его белые волосы спадали на лицо, а рядом, прислонённый к столу, стоял фамильный меч — Тёмная Сестра.

— Сир Томас, — засуетился пухлый сир Саймон Стронг кастелян Харренхолла. — Я рад приветствовать вас в Харренхолле.

Не слушая толстяка, я сразу обратился к Деймону.

— Тебя послали в Речные земли, чтобы ты собрал армию для её величества. Но, что-то я не вижу никакой армии, кроме одного старого кабана и пары алюсников при нём, едва ли мы сможем разбить силы Хайтауэров, которые, к слову, уже взяли Сумеренчый дол и полным маршем идут к Грачиному приюту, не считая рати, которую собрал Ормунд Хайтауэр в Староместе.

— Король Деймон уже разослал всех воронов к домам Речных земель, лорды скоро откликнутся. — льстиво выступил Саймон.

— Что? — я повернулся к Саймону. — Какой король? Я знаю только двух королей. Рейниру Первую, Королеву и Защитницу Государства, а ещё мятежника Эйгона, которого короновали в результате переворота в Королевской гавани. Может ты имеешь ввиду Деймона? Так он не король, а всего-лишь принц-консорт. Или есть возражения?

Саймон побледнел и его взор стал метаться между мной и Деймоном. Наконец последний встал и вымолвил слово.

— Я думаю, что эти условности чисто формальные. Король-консорт, принц-консорт. Какая разница, а если нет разницы, то...

— То ты изменник и мятежник подобно Эйгону. — мрачно сказал я. — Решил собрать армию для себя? Пошёл вон отсюда. — добавил я, обернувшись к Саймону.

— Но... но... это мой замок... — жалобно пробормотал старик.

— Вон.

Старик побледнел ещё больше, но не осмелился возражать.

— Итак, — сказал я, когда мы с Деймоном остались наедине. — Значит ты решил собрать армию для себя, затем обеспечить лояльность местных лордов, а после пойти на Королевскую гавань, взять Железный трон и воссесть на него аки государь. Хороший план, а главное надёжный. Вот только что-то я не наблюдаю при тебе армии. А значит, лорды тебе не покорились.

— Они преклонят колено, — тихо вымолвил Деймон, глядя на меня исподлобья сквозь спадающие на лицо пряди волос.

— Нет, не преклонят. Ибо лорды Речных земель чтут законы. Законы, которые ты вероломно нарушил, спустив с поводка этого безумного маньяка Блэквуда, позволив ему зорить именье других лордов. Оскар Талли, молодой Лорд Риверрана не преклонит колена даже под угрозой сожжения драконьим пламенем, а за ним и другие лорды. А значит, ты не только провалил свой план, но и нашу оборону. Зелёные вот-вот возьмут Грачиный приют, а скоро им на помощь придут две армии — с Запада и с Юга, а ещё рать из Штормовых земель. Нам нужна армия, ибо проклятый Отто Хайтауэр, до своего смещения успел договориться с Триархией, она нанасёт удар по флоту Веларионов. А войскам Старков придётся столкнуться с силами Хайтауэров на Перешейке, да и очень нескоро они соберут свои силы. Мы беззащитны. А если оборону Драконьего камня сомнут, то и нам конец. Я бы с удовольствием поглядел, как это мальчишка Эйгон насадит твою башку на пику, но вот беда, моя будет торчать рядом, так, что я, пожалуй, вмешаюсь. Я сам приму присягу лордов Речных земель. Как член Чёрного совета.

С этими словами я оставил Деймона, пойдя прочь из чертога, а он, выслушав меня, даже не шелохнулся, только стоял, сжимая в руке свой меч в ножнах. Казалось, что Харренхолл его надломил. Может так и было.

Пройдя по тёмным и запутанным коридорам Харренхолла, я то и дело сталкивался с рабочими. Деймон решил отремонтировать Харренхолл. Что ж, похвально. Хоть что-то сделал.

Выйдя во двор, я увидел темноволосую женщину, что сидела под старым и искривлённым Чардревом. Он подняла свои глаза и поглядела на меня.

— Я знала, что ты придёшь. Синий дракон и красный.

Я переложил шлем из левой руки в правую.

— А ты кто?

— Алис Риверс.

— Бастард. Ясно.

Женщина плела венок из полевых трав.

— Каково это? Проснуться в чужом мире?

— Зеленовидица. Ясно. Но теперь этот мир наш общий. Мы все в одной лодке.

— Верно, только каюты разные, — усмехнулась ведьма.

— Ты хорошо промыла мозги Деймону. Но мне не стоит. Я сам говорю с богами.

— Тенемант и зеленовидец. Да, — сказала Алис. — Твоя мощь велика, но твой взор затуманен из-за гордыни. Ты не хочешь видеть то, что тебе показывают.

— А ты значит, у нас, вся такая просветлённая. Ну, давай, поведай мне, чего я не вижу?

Алис расплылась в улыбке.

— Я скажу тебе тоже, что и Деймону. Ты пешка в этой игре.

— Все мы пешки. Как и ты. А игра эта ведётся со времён основания этого мира. А теперь прощай, глупая травница, я тебе не по зубам.

— Мы ещё увидимся.

— Очень на это надеюсь.

* * *

Риверран — родовой замок Талли, на протяжении более ста лет бывший главным замком Речных земель. Построен на месте впадения Камнегонки в Красный Зубец. Замок сочетает в себе удачное географическое положение и новаторские инженерные решения: ни один другой замок в Вестеросе не может так же быстро заполнить ров, превратившись в островную крепость. Положение замка способствует сухопутной торговле — по Речной дороге, соединяющей Речные земли и Западные земли — и речной торговле — по Красному Зубцу в Узкое море.

На стенах замка вились знамёна Талли — сине-красные с серебряной рыбой. Но теперь в Риверран явились многие лорды Речных земель, по зову Лорда Риверрана и Лорда Речных земель Оскара Талли. Баттервеллы, Блэквуды, Вэнсы, Мутоны, Пайперы, Перрины, Руты, Смоллвуды. А также рыцарские дома, Греи, Коксы, Нейланды, Пэги.

Пара драконов села недалко от Риверрана, а затем мы с Деймоном пошли в замок. Внутри нас встретил молодой лорд Талли, который был ещё моложе Джейхейриса Велариона и несколько лордов.

— Я пришёл от истинной королевы Семи Королевств, Рейниры Таргариен, — сказал я. — Вы принесли клятвы, исполните их. Ибо ваша королева взывает к вам.

— Мы готовы исполнить свои клятвы, — сказал лорд Оскар, — но мы не потерпим нарушения законов богов и людей. Та резня, которую устроил лорд Блэквуд по наущению принца Деймона Таргариена не может остаться безнаказанной.

— Я явился сюда, как правосудие королевы. — сказал я. — Я принесу возмездие лорду Блэквуду и его подельника. Арестуйте их и выдайте мне, я свершу правосудие немедленно, именем нашей королевы, Рейниры Таргариен.

— Это немыслимо! — выкрикнул лорд Уиллем Блэквуд, — я действовал по указу принца Деймона. Кто ты такой, чтобы меня судить?

— Взять его, — велел я, лорд Оскар дал отмашку, и пара рыцарей схватила лорда Блэквуда.

— Поганый Бракен! — завопил Блэквуд! — Ты с ними заодно! Принц, мой принц! — запричитал он, — я ведь делал всё, что вы мне велели!

Блэквуда поставили на колени. Я обнажил меч.

— Именем Рейниры из дома Таргариенов, первой своего имени, законной королевы Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди Семи Королевств и Защитницы Государства, я, сир Томас Чёрный, являю королевское правосудие лживому лорду Уиллему Блэквуду, посягнувшему на людей королевы и свершившему массу преступлений. Я осуждаю его на смерть. Да осветит тебе Владыка Света путь в ночи, ибо ночь темна и полна ужасов. — с этими словами я опустил занесённый меч на шею лорду Блэквуду, и его голова покатилась по земле.

Я сложил ладони на рукояти меча.

— А теперь вы исполните свои клятвы, лорды Речных земель.

Оскар Талли кивнул.

— Да, сир Томас, вы показали, что королева чтит законы, мы соберём столько войск, сколько сможем, ждите нас в Харренхолле.

Я обернулся к Деймону, он стоял сзади, словно тень, сложив руки на навершии рукояти меча, за всё это время принц-консорт не проронил не слова.

* * *

Войско сира Гевейна и сира Кристона Коля уже вовсю штурмовало Грачиный приют. Латники закованный в сталь шагали колоннами по усеянному телами и утыканному стрелами полю. Подняв башенные щиты, щитоносцы прикрывали тащящих стенобитные орудия ополченцев. Впрочем, их оппоненты на крепостной стене тоже не просто так стояли. Ежеминутно сотни лучников и арбалетчиков выпускали тучи стрел и болтов, защитники города проливали кипящий вар, скидывали на головы захватчиков камни, осыпали их проклятиями.

Сам главнокомандующий армии сир Кристон Коль и его лейтенант сир Гевейн Хайтауэр сидели на лошадях, первый на вороном коне, а второй на белом, и смотрели на бушующую битву. Позади них стояли колонны закованных в броню пехотницев и тяжелая конница.

— Грачиный приют не устоит, — заявил сир Гевейн Хайтауэр.

Но Кристон молчал, угрюмо вглядываясь в небеса. Наконец его внимание было удовлетворено. Над полем битвы пронёсся рёв, переходящий в истошный визг. И вот с небес, сквозь грозовые облака опустился дракон. Мелеис Красная Королева и её наездница принцеса Рейнис. Мелеис сразу же спикировала вниз и пролила пламя на армии захватчиков. Десятки людей сгорели живьём с в считанные минуты. А те, кто не сгорел сразу, позавидовали первым, ибо доспехи плавились и стекали с их тел вместе с плотью. Одежда вспыхивала, а кожа покрывалась волдырями, даже воздух стал сухой и жаркий, словно дул из топлённой печки.

Мелеис раз за разом методично поливала огнём поле битвы, и армия Зелёных дрогнула. Воины бросали оружие, щиты, бежали к деревьям, в надежде укрыться от драконьего пламени. Туча стрел поднялась в воздух, но чешуя старого дракона не уступает кованной стали, пробить её стрелами практически невозможно, а даже, если это вам удасться, то эти лишь разозли летучее чудовище.

— Коль! — заревел сир Гевейн.

Но тут над полем раздался ещё один драконий крик и воины похолодели. Из-за леса вылетел один из прекраснейших драконов Вестероса. Солнечный Огонь. А нёс он на себе самого венценосного монарха. Эйгон, второй своего имени был облачён в броню из валирийской стали. Право, если за меч из этого чудесного материала можно было купить замок, то за целый доспех не меньше, чем королевство. Опоясанный мечом Тёмное Пламя, с валирийским кинжалом своего отца, драконий король летел с боевым кличем против своей двоюродной тётки.

Но Рейнис не убоялась. Она развернула Мелеис и направила её прямо навстречу врагу.

— Это и есть твой план?! — прорычал сир Гевейн сир Кристону.

— Солдаты! Рыцари! Наш король с нами, боги улыбаются нам, в бой! За короля! За победу! — прокричал Кристон Коль и высоко над головой поднял свой меч. Затрубили трубы, забили барабаны, ветер развевал знамёна — зелёные с золотым драконом и с изумрудные с горящим маяком. Войско Кристона и Гевейна пошло в наступление.

Два дракона столкнулись в небе, челюсти Мелеис на миг сжались на шее Солнечного Огня, её когти рвали его плоть, но дракон отвечал, выдыхая столбы золотого пламени, снизу казалось, что два дракона танцуют. Это и вправду было похоже на грациозный воздушный танец. Танец Драконов.

Но тут словно часть леса поднялась на воздух и раздался устрашающий рёв. Вхагар, древняя драконица завоевания, чудище самой королевы-колдуньи Висеньи тяжело взмахивая громадными крыльями полетела к сражающимся драконам. Мелеис была вдвое крупнее Солнечного Огня, но также вдвоее меньше Вхагар, тем не менее, Рейнис удалось развернуть Мелеис так, чтобы Вхагар оказалась со стороны Солнечного Огня и Эйгона. И тут древняя драконица по приказу своего наездника Эймонда Ондоокого выдохнула огонь. Целую тучу ревущего пламени, почти вся она досталась бедному Солнечному Огню и его всаднику. Истерзанный дракон с жалобными воплями рухнул с высоты тысячу футов, переломав сотню деревьев, что стало с его всадником, выжил ли он, неясно.

Мелеис с Рейнис и Вхагар с Эймондом разлетелись. А затем двинулис навстречу друг другу. Вхагар моментально схватила меньшего дракона за шею, чтобы перекусить её, но Мелеис продолжала отмахиваться лапами, на которых были когти длиной с меч-бастард. Они разрезали плоть Вхагар, как нож масло, наконец Мелеис удалось вырваться из мёртвой хватики Вхагар и окатить её огнём. Древняя драконица заревела в ярости, но Мелеис уже удалось ускользнуть.

И в третий раз драконы разлетелись, чтобы сойтись вновь. Рейнис планировала спикировать на Вхагар сверху, но древняя драконица прошла сотни битв, ещё во времена Завоевания, несмотря на огромные размеры она феноменально легко развернулась в воздухе и снова вцепилась зубищами в шею противницы. На сей раз старуха не планировала упускать добычу и так сжала челости, что буквально откусила голову Мелеис. Та, вместе со своей наездницей рухнула на землю с высоты в тысячу футов с такой силой, что камни посыпались с зубчатых стен Грачиного приюта.

Мелеис Красная Королева и Рейнис Таргариен Почти Королева погибли. Теперь ничто не мешело Кристону Колю взять Грачиный приют. Эту битву Чёрные проиграли. Но и победу Зелёных нельзя было назвать иначе, как пиррова.

Когда гремит оружие, законы молчат.

Марк Туллий Цицерон

Победа Зелёных далась им тяжело. Ещё две-три таких и им наступит конец. Грачиный приют пал, но цена оказалась непомерной. Дракон Эйгона выжил при падении, как и сам король, но травмы, которые они оба получили были ужасны. Эйгона привезли в Королевскую гавань в закрытых носилках. Чудесная броня спасла его от сожжения, но он запёкся в ней, как гусь в сковороде, которую поставили в жаркую печь. Броню отдирали буквально с кожей. Король весь обгорел, лишился волос, сломал руку и разбил голову, также он лишился и мужского достоинства.

Временно лордом-регентом был назначен принц Эймонд, он стал титуловаться как Защитник Державы. Он мог бы назвать себя и королём, ему бы никто не помешал, но пока Эймонд предпочёл оставаться вторым. Пока.

Король проводил сутки за сутками в беспамятстве, в него вливали чашами маковое молоко, как некогда в его отца, Алисента день и ночь молилась богам, а его жена Хелейна, лишившись ребёнка впала в окончательное безумие, только плакала и бормотала что-то несуразное.

Откушенную голову Мелеис провезли по Королевской гавани на повозке запряжённой парой волов, как символ победы Зелёных. Но на суеверных горожан это возымело иной эффект. Они стали говорить, что драконы — боги, их нельзя убивать, а тот, кто это сделает навлечёт на себя погибель. Более того, некоторые стали убегать из города, пока королева Алисента не приказала закрыть ворота.

Останки Почти Королевы так и не нашли.

* * *

«Моя королева! Пишу вам из Стоунхенджа. Сообщаю, мне удалось навести порядок с лордами Речных земель. Все они, включая лорд Оскара и моего туповатого родственника присягнули вам, как законной королеве Семи Королевств. В ближайшие недели мы соберём в Харренхолее армию в десять тысяч человек. Деймон, принц-консорт — главнокомандующий. Я, ваш покорный слуга, его лейтенант. На Кераксесе и Пламенной Мечте мы поведём рать против Зелёных супостатов. Дабы посадить вас на Железный трон, что принадлежит вам по праву.

Ваш слуга, сир Томас Чёрный из дома Бракенов.»

— Эй, Джоффри! — позвал я. Молодой рыжий оруженосец подбежал ко мне, внимательно глядя зелёными глазами. — Отнеси это мейстеру Манкану. Он должен отправить сие послание на Драконий камень. Её величеству. Понял?

— Да, сир!

— Марш.

Я откинулся в кресле. Хорошо всё-таки в Стоунхендже. Прекрасный замок. лорд Амос не стал особо возражать, когда я явился к нему. Он также выступит за Рейниру. Тем самым я привёл к ней уже которой дом?...

Моя супруга мне не обрадовалась. Последний раз мы с ней виделись шестнадцать лет назад. К слову, она не сильно изменилась, разве что стала чуть шире в талии, да несколько седых волосков в голове и несколько морщинок вокруг глаз появилось. Впрочем, это был брак по расчёту, её красота мне не нужна.

На ужин подавали гусей в яблоках, жареные каштаны, сливки, тарталетки с яблоками и вино. А также шулюм из куропатки, печёный хлеб и острый сыр с мёдом.

— Так, когда вы соберёте армию? — спросил я за ужином у лорда Амоса.

— Пара дней и ополченцы будут на месте.

— Хорошо, как будете готовы идете на Харренхолл. Я вылечу через пару дней, мы прибудет одновременно. А мне ещё нужно отправить ворона в Пайк. Пора этому Красному Кракену вытаскивать свой железнорождённый зад и идёт на Ланниспорт. Пора выполнять соглашения. А этому белокурому ублюдку Джейсону Ланнистеру пора бы узнать, что не стоит поворачиваться своим белым задом ко врагам.

* * *

— Матушка, ты доверяешь сиру Тому?

— Не знаю, Джейс, у него свои мотивы, — королева поднялась с места и потрепала своего сына по щеке. Ещё вчера он был простым мальчишкой, а теперь стал мужчиной, война заставила его быстро повзрослеть. Он принёс ей верность Фреев. Поступок настоящего наследника престола.

— Я не могу ему полностью доверять. — сказал Джейс.

— Я тоже. — призналась Рейнира. — Когда я была твоих лет, то впервые увидела его. Он произвёл на меня впечатление. Он опасный человек. Мы никогда не поймём, что у него на уме на самом деле. Но пока он нам верен, мы должны использовать это. При этом всегда быть начеку.

— Как доверять и быть начеку одновременно?

Рейнира улыбнулась.

— Это основа власти. Ты ещё так молод.

Джейс нахмурился. Совсем по-детски.

— Ты уверена в том, что нам нужно искать бастардов?

— Да. Вермитору и Среброкрылой нужны наездники.

— Сначала сир Том, а теперь этот бастард, Аддам из Халла. Люди начнут думать, что не только Таргариены могут летать на драконах. Это пошатнёт нашу власть. Власть над драконами.

— Я поставила всё на эту войну, сын мой. Если мы проиграем, то погибнем. Рейна покинет Драконий камень вместе с Визерисом и Эйгоном, а также тремя яйцами. Но нам надо найти всадников для двух великих драконов. Ибо драконы — это наш главный актив, по войскам мы уступаем Зелёным.

— Скоро прибудут Старки и Фреи, а Деймон и Том собрали войско Речных земель.

— Одним войском Речных земель войны не выиграть. — возразила Рейнира, — да и Фреи, а уж тем более Старки придут очень нескоро, а потери мы несём прямо сейчас.

Джейс нахмурился.

— Я не преуменьшаю твоих дел, сын, — сказала Рейнира, заглядывая ему в глаза. — Я говорю, что нам нужно больше ресурсов. А ты сам сказал, что на Тома не стоит слишком полагаться, да, если честно, и на Деймона тоже. — вздохнула королева. Да и Корлис... его демарш... хорошо, хоть ему хватило рассудка не снять блокаду Глотки.

— Он не имел права так делать, — горячо молвил Джейс, — Рейнис погибла, но она сама сделал свой выбор. Умереть за истинную королеву.

— Ваша милость.

Они даже не заметили, как вошла Миссария.

— Да, — обернулась Рейнира.

— Я нашла бастардов.

* * *

Пламенная Мечта мчалась на огромной высоте, Божье око выглядело, как лужа, хотя по нему ходили корабли, и оно было весьма глубоко. Харренхолл лежал как на ладони, а вокруг него все было усеяно шатрами. Десять тысяч мужей. Рать Речных земель. Лорды и рыцари. Я приземлился. Воины почтительно расступались, когда я шёл к Харренхоллу. Деймон устроил общий сбор всех командиров в Великом чертоге. Когда я увидел их, командиров, количество, у меня даже рот открылся, напрасно я считал себя прожжённым циником. Их было море, лордов, сиров и прочего сброда. А рать не поддавалась исчислению. Такая мощь. Мощь, что мы должны были обрушить на врагов её милости. Впрочем, у врагов тоже было немало сил. А значит, война будет адова.

Деймон шагал навстречу мне.

— Том, — сказал он, приблизившись вплотную.

— Деймон. — я помолчал и добавил. — Скажи речь, у тебя лучше получается.

«Языком болтать» — прибавил я про себя.

— Слушайте! — выкрикнул Деймон, все лорды и рыцари стихли, глядя на него. — За смерть каждого, кто здесь стоит, враг потеряет сотню, они падут! Да здравствует истинная королева! Смерть предателям! Смерть Эйгону и Эймонду! Смерть! Смерть! Смерть!!!

С последними словами он выхватил меч и поднял его над головой. Великий чертог наполнился воинственными криками. А стоявший у меня за спиной Саймон Стронг зааплодировал.

Я не стал больше этого слушать, подошёл к Саймону и сказал.

— Мне нужна твоя ведьма.

«Моя королева! Армия Харренхолла собрана. Мы готовы выдвинуться против ваших врагов. От Дальтона Грейджоя прилетел ворон. Железный флот готов к бою. Жду распоряжений.

Сир Томас Чёрный из дома Бракенов.»

— Отправь это в Драконий камень. — сказал я Алис Риверс. Зеленовидица молча кивнула.

* * *

Принц Эймонд Таргариен, лорд-регент Семи Королевств и Защитник Державы стоял в тронном зале Красного замка. Он глядел на Железный трон. В зале было так тихо, что, казалось было слышно, как оседает летающая в лучах Солнца, что проникали сквозь витражи, пыль.

Единственный глаз принца был широко открыт. Он не моргая смотрел на трон. Он видел себя сидящем на нём, в золотой короне. Ах, почему боги не сделали его старшим сыном? Но всё ещё можно исправить. Ведь война — это хаос, а хаос — это лестница.

Громко стукнула дверь. Эймонд нехотя обернулся. Кинжал его отца торчал у него за поясом, он захотел зарезать стюарта, что его потревожил.

— Малый совет, принц, — пробормотал тот.

Эймонд кивнул.

После того, как его брат-король оказался прикован к постели, Эймонд фактически стал единоличным правителем Семи Королевств. Самое его первое решение, которое он принял на посту — это убрать его мать Алисенту от власти. А также ограничить этот колченогого ублюдка, Лариса Стронга. Ещё его дед, Отто Хайтауэр, куда-то делся... он бы сейчас не помешал. Эймонд был не настолько глуп, чтобы снять брошь с опытного Десницы и дать её Колю.

В зале совета было пустовато. Кроме Эймонда там заседал только великий мейстер Орвиль да мастер над законами лорд Джаспер Уайлд, Кристон был в Королевских землях, вёл войну, а сир Тиланд Ланнистер мастер над монетой уплыл в Эссос договариваться с Триархией, чтобы наконец-то прорвать проклятую блокаду Глотки.

— Какова ситуация? — спросил Эймонд.

— В Харренхолле собирают войско, — сказал лорд Уайлд.

— Это всё Деймон и Томас Чёрный. — сказал Орвиль.

— Я лично вырежу сердце у этого лже-рыцаря и скормю его Вхагар. — сказал Эймонд.

— Вхагар нужна для защиты Королевской гавани. — робко возразил Орвиль.

Вдруг ушей принца коснулся звон колоколов.

— Что этот? — тупо спросил лорд Уайлд.

— Воздушная тревога! — позеленел Орвиль. — Чёрные атакуют Королевскую гавань!!!

Эймонд подошёл к окну. И вправду, прямо над Красным замком пролетел дракон, его чешую серебрилась на Солнце.

Десять минут спустя принц во весь опор скакал в сторону Королевского леса. а ещё десять минут спустя Вхагар, махая огромными крыльями мчалась вслед за наглым нарушителем. Чёрные решили поиграть с Эймондом? Что ж, он поиграет. В мареве утреннего тумана уже показались башни Драконьего камня. Так вот, куда вёл его неизвестный всадник на драконе. Эймнод, войдя в раж, гнал Вхагар вперёд, понукая её и досадуя, что старуха такая медленная. Но тут Вхагар заревела. И глаз Эймонда расширился. Он потянул поводья, но развернуть Вхагар оказалось непросто. В конце-концов ему это удалось и громадный дракон полете в прямо противоположенную от острова сторону.

Рейнира стояла на плато, за её спиной высился Драконий камень, а рядом были Сиракс и Вермитор, над замком кружили Среброкрылая и Морской туман.

Теперь их силы наконец сравнялись.

* * *

— Некто Хью Молот и Ульф Белый. — сказал я, протягивая письмо Деймону.

— Давно пора было найти наездников для драконов, — небрежно сказал тот, пробежавшись по нему глазами и бросив на стол. — Глупо не использовать такую силу.

— Бастарды. — посетовал я.

— Ну разумеется, мой генерал-лейтенант, они не элитные овечьи дерьмочисты. — Деймон усмехнулся. — Я только не понимаю, чего мы ждём, у нас армия, два больших и злых дракона. Пора бы уже пойти.

— Ормунд Хайтауэр с двенадцатью тысячами и Тессарион на которой летит принц Дейрон идёт, чтобы соединиться с Колем. — сказал я. — А Джейсон Ланнистер покинул Ланниспорт. Старки пересекли пересекает мост через Зелёный Зубец. И нам пора.

* * *

Холодный ветер дул с севера. Рябь шла по поверхности Божьего ока. Знамёна вились над громадным войском, что длинной, растянувшейся на лиги колонной шагало на войну. Я и Деймон уходили из Харренхолла последними. Кераксес и Пламенная Мечта ждали нас у ворот. Деймон, облачённый в готические латы и в шлеме с крыльями летучей мыши, выглядел как герой с гравюры. Я экипировался куда проще. Простая куртка до колен из проваренной кожи, латный доспех, простой шлем-барбют и длинный меч с кинжалом.

Я коснулся латной перчаткой косматой морды Пламенной Мечты. Если не считать той стычки с дотракийцами, это была моя первая война.

— Владыка Света, защити нас во время Долгой Ночи, ибо ночь темна и полна ужасов. И да падут враги твои, слуги Великого Иного.

Кераксес поднялся в небеса, издавая рёв и визг. Я уселся в седло, пристегнул себя цепями. Пламенная Мечта взмахнула своими крыльями, и взвилась к покрытым тяжелыми свинцово-серыми тучами небесам.