Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
|
Под стеклянными куполами, где цвели кусты круглый год, пленяя посетителей сладостными ароматами, плыли чудесные звуки по бесподобному розарию Малфой-менора.
Проворные пальцы белокурого красавца привычно, будто лаская, перебирали упругие струны.
Сидя на широком бортике фонтана, играл на арфе Малфой-старший. Рукава его парадной мантии, чёрной с серебряной вышивкой по краю, не стесняли движений, как и белая рубашка старинного кроя, так и скромные черные брюки. По прихоти мага носок одного из туфлей изредка постукивал по каменной мозаике пола в такт некоторым переливам мелодии.
Люциус одолеваемый тревожными раздумьями, решал: как не отвратить от себя королеву, которая явно не спешила сближаться.
Тем более Малфою нужно было обратиться с просьбой о помощи в довольно щекотливом деле — практически похищении мисс Грейнджер и её лечении.
Люциус уже отправил своих людей круглосуточно следить за домом Уизли, где сейчас проживала юная ведьма. Если представиться возможность, соулмейта Драко выкрадут.
Только ничего не получалось, так как Грейнджер буквально не выпускали из дома.
Откуда Малфой-старший знал о месте пребывания интересующей его сына особы? Так остался запас зелья поиска, приготовленный в мае Снейпом.
Люциус раскроет королеве имеющуюся у него информацию, разумеется, полностью.
Степень его откровенности, конфликт интересов с шайкой Дамблдора и возможный накал страстей при встрече наедине с королевой могли сплестись в диковинный клубок ощущений и повлиять на будущее рода в целом.
Люциус банально боялся не выдержать и уступить своим нечеловеческим инстинктам, день ото дня требовавшим своё — заполучить, во всех отношениях, любимое существо.
Лорда Малфоя нежная музыка, лучше проверенного зелья, спасала от стресса и отпугивала хандру, призывала жить и помнить, заставляя мыслить быстрее и логичнее.
Люциус знал толк в том, как обуздать навязчивые желания и зарождающиеся страхи.
С королевой шутить опасно, а задуманная Малфоем интрига, и наполовину воплощённая, далека от проделки, как нападение подлой мантикоры от упреждающего удара лапкой, отвешенного одомашненным лазилем.
Сегодня его величество прибыла в Малфой-менор, чтобы подтвердить магический вассалитет рода Малфой английской короне. И ритуал прошёл успешно, поставив во главе рода Драко. А после Люциус трусливо сбежал в розарий, терзаемый неразделёнными любовными переживаниями.
Люциус осознавал, что может потерять больше, чем приобретёт: доверие королевы. Однако ходить на волосок от смерти Малфой-старший умел, пусть и по чужим головам, не мучаясь напрасными сожалениями о несовершенстве собственной человеческой составляющей. Хищник по натуре, Люциус любил игры, напоминавшие охоту на опасную дичь. Роль охотника удавалась магу виртуозно.
Малфой прислушался к себе и решил, что достаточно успокоился. Он прикрыл глаза, и руки мага замерли над струнами, будто не решаясь их тревожить.
Малфой застыл живой статуей, слушая, как постепенно гаснет мелодичный гул эльфийской арфы.
Когда по розарию вольготно рассыпались лишь звуки игривого фонтана, Люциус позволил себе слегка улыбнуться и открыть глаза, чтобы тут же напороться на внимательный змеиный взгляд жёлтых глаз королевы.
Её серое шёлковое платье мерцало серебряной вышивкой, украшенной жемчугом. Немного слепили бриллиантовая диадема и серьги, в противовес которым на груди вольготно раскинул крылья мрачно чёрный ворон.
Малфой на миг пугливо ощутил себя объектом интереса крайне опасного существа.
Пока табун мурашек на загривке мага решал, в какую сторону ему бежать, королева приблизилась, по-прежнему удерживая в плену чужой взгляд.
— Простите за вторжение, мистер Малфой, — вкрадчивый тон королевы вторил её благожелательной улыбке и плавным движениям подкрадывающегося зверя.
Тут она моргнула и обзавелась, по-человечески, круглыми зрачками, словно по волшебству превращаясь, в просто красивую девушку.
Люциус моментально избавился от нелепого оцепенения и торопливо убрал арфу в сторону. Застигнутый внезапно маг чуть неуклюже вскочил, как взволнованный юнец, и отвесил положенный поклон.
Уставившись взглядом в узорчатый каменный пол, Малфой быстро пришёл в себя, изгоняя прочь издевательски насмешливую мыслишку: «Меня сразу сожрут или только понадкусывают?!»
— Ваше величество, моя вина, что удалился, не прощаясь, а после несколько забылся, решив приятно провести время во власти музыки.
Люциус выжидающе замер в покаянном поклоне, не решаясь поднять голову.
— Не стоит беспокоиться, мистер Малфой, — мягкий ответ королевы, как сигнал благосклонности монаршей особы, позволил магу выпрямиться.
Люциус, собираясь изобразить на лице гримасу самого преданного короне гражданина, не преуспел, так как с размаха влип в лимонную вязкую карамель оказавшихся так близко необычных змеиных глаз.
Растерянный Малфой застыл пойманной птахой, мысленно забыв досадливо укорить себя за странную рассеянность.
Королева соизволила моргнуть, и наваждение спало.
Люциус наконец вдохнул живительный воздух благоухающей оранжереи. Малфою реально стало не по себе. Он напряженно следил за отвернувшейся властительницей его дум и, по совместительству, магической Великобритании.
Она всего лишь повернулась спиной и спокойно отдалилась на пару шагов, а взыгравший инстинкт захватчика, диктовавшего Малфою броситься следом, маг еле поборол..
Бегло осмотрев буйство зелени, море алых расцветших роз и видимые архитектурные детали помещения, его величество повернулась к собеседнику лицом и ожидаемо любезно польстила:
— Простительно потерять счет времени и забыться, любуясь столь пленительной, — ведьма чуть помедлила, словно подбирая слова, и произнесла, — отчаянно убийственной красотой.
На последнем слове королева опять поймала внимание Малфоя змеиным взглядом.
Мурашки на спине Люциуса послушно встали по стойке смирно, дружным строем готовясь к тактическому отступлению.
Королева медленно снова приблизилась, остановившись почти вплотную, а бедняга Малфой не замечал её скромного одеяния и шикарных, статусных украшений и, по общему разумению, ослепляющей внешности.
Оказалось, его величество ростом немного уступает магу.
Видение мира у забывшего, как это — думать, Люциуса сузилось до притягательных жёлтых глаз с вертикальным зрачком.
— В знак взаимного примирения и устранения последствий случившегося недоразумения мне позволено будет называть вас… Люциус?
Голос королевы стал прелестной музыкой для его слуха.
— Да, — выдохнул очарованный блондин.
Люциусовы мурашки дрогнули и, разделившись на два потока, отправившись водворять буйные анархические порядки на голове и вниз по прямому курсу — к пяткам.
— Вы забыли добавить: «Ваше величество», — шёпот королевы побудил странную покорность и помешал чуть отступить.
— Да, ваше величество, — голос лорда Малфоя, совершенно по-мальчишески, взволнованно дрожал.
Королева, мило улыбнувшись, отвела взгляд и уселась на бортик фонтана. Протянув руку, она небрежным касаниями кончиков пальцев стала обводить узоры на деревянной раме арфы.
Люциус, заворожено следил, как тонкая красивая ладонь приближалась к короне инструмента в виде побега мэллорна, властно обхватывает его и притягивает инструмент, а другая ладонь робко ущипнула струну.
Едва она затихла, равнодушный голос королевы обрушился холодным душем на блондинистого интригана.
— Я могу понять, Люциус, вашу жажду справедливости, подтолкнувшую похитить и допросить глуповатого шалопая Сириуса Блэка, но зачем же было лишать меня кровной матери?
Люциус содрогнулся от безэмоционального ледяного голоса королевы, но звук очередной потревоженной струны арфы вернул способность связно мыслить.
Малфой рухнул на колено перед его величеством и покаянно склонил голову. Роскошные волосы блондина оказались менее почтительными. Самые шаловливые пряди, коснулись коленей королевы.
— Я понимаю, почему лорд Мафой внезапно пожелал стать мистером Малфоем, уступая роль главы рода сыну, — бесстрастный голос королевы будто приморозил Люциуса к месту.
Малфой покорно терпел, как скользнувшая меж его белокурых локонов к шее ладонь нащупала цепочку и вытянула за неё из под рубашки скромный кулон-каплю.
Едва алмазная слеза оказалась в королевской руке, та засветилась.
Люциуса настиг восторженный ужас, когда цепочка украшения рассыпалась золотой пылью.
Королева была поистине могущественной волшебницей, отыскав и уничтожив без волшебной палочки уязвимую часть маскирующего внешность артефакта.
— Так сколько же в вас осталось человеческого, Люциус? — нежный шёпот королевы ласковым флером затуманил разум Малфоя, завороженно терпевшего, как милая ручка ведьмы погладила по его груди, животу и скользнула в карман брюк, чтобы оставить там снятый с него артефакт.
Заостренные кончики ушей блондина порозовели, но незаметно, так как оказались спрятанными под специально, заранее определённым образом уложенными прядями волос.
Люциусу пришлось ощутимо напрячься, чтобы связно произнести:
— У меня осталось меньше полугода жизни в этом мире, — сухой ответ Малфоя отдавал горечью обреченности. — Последний мэллорн на территории магической Англии погиб в ночь убийства предыдущего короля.
Люциус затрепетал от пленяющей эйфории, когда рука королевы зарылась в его волосы на затылке и нежно, но настойчиво повернула голову Малфоя лицом к собеседнице.
Люциус успел прикрыть веки, опасаясь попасть под влияние гипнотического взгляда королевы. Сердце и без того пугливо и сладко трепетало. Однако Малфой изумлённо распахнул глаза, так как был повержен мягким поцелуем в щеку, заставившим её окраситься румянцем.
Люциус тут же оказался в ловушке желтого нечеловеческого взгляда, а безжалостный соблазняющий голос королевы разгромил последние бастионы гордыни:
— Саженцы трёх мэллорнов я пришлю вам сегодня, — как-то буднично огорошила новостью королева и продолжила допрос. — Меня терзают смутные сомнения, известен ли бывшему лорду Малфою истинный смысл ритуала отсечения крови матери и отложенного выжигания крови отца у магически сильного бастарда?
Люциус не посмел солгать, утомлённо выдыхая:
— Известен.
Пленённый Малфой смиренно и безмолвно признал поражение, по крайней мере, внешне.
Только Ортанс от демонстрации явной покорности легче не стало. Глядя в серые, полыхавшие голубыми бликами, беззастенчивые глаза опасного интригана, юной королеве осталось только принять факт, что перед ней вновь предстал головоломный феномен по имени мистер Малфой: во всей красе и сногсшибательности.
Лощёная бесцеремонность, завуалированное запугивание и наглая ложь — вот и всё, чем запомнился тот Люциус, что попадался на пути бывшего Гарри Поттера.
Зачаровывающая до ступора красота, изворотливый, на грани сумасшествия, ум и беззаветная преданность, буквально до смерти, роду и заветам предков — таким застыл Люциус в её руках, её объятиях — королевы Хель.
Юная ведьма терялась в догадках, за что судьба послала ей столь щедрый и обременительно прекрасный дар — магически, духовно и физически полностью совместимого партнёра.
Пусть виной тому стало преступное зачатие дитя после кражи крови и ритуал отсечения матери и отца, проведённый Малфоем, наряду с роковым решением самой Ортанс отречься от рода отца, но королева думала теперь иными категориями, чем Мальчик, который выжил.
Личное счастье его величество ставила выше всеобщего блага, существовавшего лишь в воображении марионеток, одураченных Дамблдором.
Поэтому Ортанс примет подарок богов — Люциуса, лунного эльфа — полукровку.
Ортанс подозревала, что Малфой-старший не умеет жить спокойно и способен учудить нечто феерично вероломное и безоговорочно мстительное.
Поэтому королева понимала желание Люциуса заполучить в свой род украденную кровь сильного бастарда, которого безвозвратно превратили в соулмейта Малфоев с помощью выжигания родственной крови: сразу отрезая материнскую кровь и отсрочено избавляясь от отцовской.
Почему отсрочено? Так связь полностью рвать нельзя.
Поэтому бастрад, после участвуя в любом ритуале с активацией первого встречного алтарного камня, автоматически становиться соулмейтом, что предотвращает его магический брак с любым семейством, кроме рода бывшего отца.
Вот такие выверты сознания в жажде волшебного могущества.
Быть хорошим у Малфоя не получилось, но и стать осторожным не вышло. Замахивался Люциус на леди Блэк и герцогиню Слизерин, а прилетело в ответ от королевы Хель.
Прелестно!
Юной королеве хотелось немного выиграть время и ещё раз наскоро оценить масштаб обрушившегося на голову катастрофически очаровательного счастья в личной жизни, сверяя надуманные предположения с полученными скудными фактами.
Почему бы не продолжить игру в грозную королеву, испытывая на прочность выдержку очаровательного махинатора, Люциуса Малфоя?
— Моё терпеливое величество решило дать вам шанс исправиться, — ровный тон без искры эмоций давался нелегко. Хотелось истерично расхохотаться, наблюдая за потугами Малфоя казаться спокойным. — Сотворённая вами шалость с родовым гобеленом покажется менее вызывающей, если бесподобный Люциус, соизволит что-нибудь спеть.
В глазах белокурого раскрасавца мелькнула тень сомнения, но маг, в котором собственно от человека осталась малая кроха, покорнейше согласился:
— Как пожелает ваше величество.
Ортанс через силу заставила себя расслабить пальцы и отпустить желанную добычу.
Внезапно обострившиеся наговские инстинкты нехотя уступили человеческому здравому смыслу.
Люциус обворожительным видением скользнул к фонтану, где присел и взялся за арфу.
По оранжерее заструилась изысканная мелодия, которую вскоре гармонично дополнил великолепный голос потомка детей дивного леса.
Ортанс смотрела и не могла насмотреться, слушала и не в силах была наслушаться. Только её мысли витали далеко от фривольных фантазий.
Тому, кто не был Гарри Поттером, но им считался, пришлось слишком рано повзрослеть и научиться мыслить рационально.
Горемычной ранее была судьба ведьмы, по чуждой воле пребывавшей под чужой личиной, добровольно взвалившей на себя исполнение злосчастного пророчества.
Тут уж не до любви.
Хотя на четвёртом курсе Хогвартса Ортанс немилосердно накрыло: любовная лихорадка свирепо терзала душу. Опять-таки выручила деспотичная дрессировка Дурслей: до одиннадцати лет «уроду» и «фрику» постоянно запрещалось проявлять любые чувства.
Скоротечная юношеская влюблённость в распрекрасную Асторию Гринграсс прошла незамеченной для верных друзей-соглядатаев Мальчика, который выжил.
Заумная в увлечениях Грейнджер и простоватый в интересах Уизли-шестой свято верили в очевидную ненависть Гарри Поттера к слизеринцам, или делали вид, что верят.
Хотя, теперь не важно.
Ортанс надеялась, что сама белокурая и серо-синеглазая слизеринка, предмет скрытного воздыхания Гарри Поттера, тоже осталась в безмятежном неведении.
Жутко осознать, пусть и намного позже, насколько была неравнодушна к особе собственного пола, не понимая природы своих чувств.
В крови Гринграссов тоже гуляла эльфийская кровь, но другой направленности — дроу.
Изобразить нескладное романтическое увлечение Джоу Чанг получилось легко у тогдашнего Гарри Поттера. Благо выручали наблюдения за Роном и его неуклюжей Джигой-Дрыгой вокруг цыпочек из Шармбатона.
Много позже Джинни Уизли прилюдно разыгрывала невинность, но стоило остаться с тем Гарри Поттером наедине — сама вешалась на шею. Тогда хватило одного её поцелуя с запахом ванили и вкусом клубники, чтобы понять — не то. Совершенно чуждое и нетерпимое ощущение похотливой курицы, ухватившей когтистой лапкой за хвост змея, пожелавшего в ответ откусить наглой особе голову.
А с Гермионой получилось не всё так просто, но воспоминания о мисс-заучке Ортанс волевым усилием запихнула обратно в дальний угол ментального пространства, откуда оно пыталось просочиться.
Такое впечатление, что у Грейнджер в то время был абсолютный бардак в голове и чувствах.
Как же вести себя с Люциусом? Он теперь по крови, магии и духу совершенно не родственник, а абсолютно притягательный соулмейт юной королевы.
Она отчётливо помнила, что видела вчера на раскрытой ею вширь с помощью магии ветви гобелена на Гриммо — призрачную тень отрезанных родственников.
Судя по первоначальному положению портретов на ветви, объединяющей рода Блэк и Малфой, бывший брат Драко первоначально был бастардом, так как его портрет стоял на одной линии с медальоном Ортанс.
Выходило, что брак с Нарциссой лишь министерский, то есть договорный.
Очередная тайна рода Малфой? Так пусть таковой она пока остаётся.
Однако Люциус полноценно признал кровное родство и сделал Драко законным наследником, которому сегодня позволил возглавить род.
Проведённый два часа назад ритуал вассалитета королеве Хель прошел легко, чего не случилось бы, будь юный Малфой не равен отцу по статусу крови.
И что бы это значило?
Либо Малфои не заключали магических браков вообще, либо не связывали себя нерасторжимыми брачными узами с женщинами.
Большая редкость для магической Великобритании, но не Франции или Италии.
Ортанс вздохнула и поспешила в раздумьях вернутся к недавним событиям.
На днях Люциуса несколько раз видели в Мунго. Малфой пытался навести мосты, чтобы лично побеседовать с появившейся талантливой ментальной целительницей. Естественно, безуспешно. Будучи тогда лордом магии, Люциус королеву Хель сразу бы опознал в Гортензии Эванс, чего та пока не желала.
Так зачем Малфою срочно требуется ментальный целитель?
Интересно, но попахивает очередной интригой.
Ортанс стоило большого труда пригасить своё наговское зрение, хотя в нём Люциус выглядел ещё прекраснее, словно сотканный из голубых и оранжевых лучей с мягкими цветовыми переливами друг в друга.
Однако гипнотическое воздействие змеиного взгляда делало Малфоя почти безвольной куклой.
Ортанс не нравилось настолько подавлять партнёра.
Только выход был один.
Королева, не сдерживая наговские замашки собственника, решительно приблизилась к Малфою, замершему с арфой.
Роль загнанной мыши под веником Люциусу давалась плохо, смотрелась фальшиво и раздражала дисгармонией с реальными эмоциями эльфа-полукровки.
Ортанс, как природный менталист, ощущала последнее особенно остро.
Королева Хель признавала интриги как вынужденную, иногда полезную игру, но не в интимных отношениях.
Начинать совместную жизнь с недомолвок — ещё куда ни шло, но не с вранья, тем более, самой себе.
Ортанс всей душой ненавидела ложь во всех её проявлениях, под какой маской она бы не пряталась: картонной дружбы, надуманной влюблённости или мнимой страсти.
Полноценная песня любви звучит лишь дуэтом.
Верные друг другу сердца бьются только в унисон.
Пробуждённую стихию чувств усмиряют исключительно вдвоём и взаимно.
Осталось узнать, готов ли её партнёр к настолько прозрачным отношениям, не позволяющим страдать в одиночестве.
— Бесспорно, я не столь хороша в игре, — Ортанс выхватила одной рукой арфу из ослабевших рук загипнотизированного Люциуса, другой — свою волшебную палочку из ножен на предплечье.
Люциуса на миг ослепило заклинание, выпущенное алмазной палочкой королевы. Ему показалось, что бомбарда максима беззвучно пролетела мимо.
Малфой мысленно попрощался с раритетным инструментом, по преданию подаренным основателю рода, потомку-полукровке, его отцом — лунным эльфом.
Но слух Люциуса подвергся иному испытанию, чем жалобный писк ослабших струн и глухой удар деревянных осколков музыкального инструмента, брошенных на каменный пол.
Розарий пленила незатейливая мелодия, издаваемая арфой, но более похожая на заливистый стрёкот музыкальной шкатулки.
Заторможенного Люциуса, моментально завязшего взглядом в свете жёлтых глаз с вертикальным зрачком, вздёрнула на ноги крепкая хватка королевской руки.
Малфой оставшейся, малой свободной толикой ума опознал вальс и машинально подстроился под скользящий шаг партнёрши.
Правда смущала непривычно ведомая роль.
Опьянённая близостью соулмейта Ортанс чуть больше дала волю наговским инстинктам:
— Буду счастлива, если мой дивный Люциус станет наедине звать меня по имени — Ортанс.
Угнетённый Малфой дёрнулся от голоса королевы, наполненного обожанием, и чуть не сбился с шага, за что был награждён усилившейся хваткой партнёрши.
— Назови меня по имени, Люциус, — ласковая просьба не совсем вязалась с резкой остановкой и объятиями, причинявшими слабую боль от когтей, что малость процарапали кожу через ткань одежды.
Зачарованный Малфой, находясь на грани обморока, в накрывшей его тишине неуверенно выдохнул:
— Ортанс, — и тут же был относительно отпущен на свободу.
Королева отступила на шаг, не выпуская левой руки партнёра, и чуть склонила голову.
Бедолага Люциус, избавившись от действия подавляющего змеиного взгляда, не успел обрести душевное равновесие.
Захватчица Ортанс распорола когтем рукава мантии и рубашки на пленённой руке мага и вцепилась выдвинувшимися клычками в предплечье: прямо в гадкий чёрный череп Волдемортовой метки.
Люциус, теряя сознание, стал заваливаться, но почти у пола был юрко подхвачен руками Ортанс, уже закончившей его кусать.
Реакция квиддичного ловца не подвела, потому что талант игрока исконно принадлежал юной ведьме. И наследные способности Поттеров были тут не при чём.
Очнулся Люциус частично лежащим на чём-то более мягком, чем диван или кресло.
Его голове было намного приятнее, чем телу, ощущавшему все прелести пребывания на каменном полу.
Раскрыв глаза, Малфой узрел сюрреалистическую картину.
Королева держала его за запястье левой руки и, чуть злорадно ухмыляясь, следила, как черную метку вытесняет, выжигая, светящийся бирююзовый растительный узор.
Когда чёрный хвост уродской змеиной татуировки прощально пшыкнул и пропал, Ортанс, уже победно улыбаясь, посмотрела на очнувшегося, обессиленного и тихого партнёра.
Люциус не сразу понял, что змеиный взгляд королевы уже не причиняет никаких неудобств.
Когда до блондинистой головы дошло, что тело физически раскованно, Малфой осознал, где лениво возлежит его голова.
Конечно, колени её величества более роскошное место для сна, чем какие-то подушки на кровати в стиле французских Людовиков.
Однако рефлексы Малфоя оказались сильнее. Он было дёрнулся встать, но был вёртко ухвачен за плечо и водворён на законное место.
Окончательно пригвоздило блондина насмешливое королевское:
— Отдохни. Мы ещё кое-что не обсудили, Люциус. Зачем тебе срочно понадобилась ментальная целительница?
— Спасти соулмейта сына, — откровенно признался маг, не в силах даже помыслить о вранье своей половинке.
— Хорошо, я помогу. — Ласково погладив его по волосам, улыбнулась Ортанс. — Но скажи её имя.
— Гермиона Грейнджер.
Глаза Ортанс вспыхнули гневом, но Люциус чётко ощутил, что он направлен на кого-то иного.
«Неужели?» — Малфой задохнулся от догадки, что недавний укус королевы — это оставленная ею метка магического партнёра.
Потому что наги больше близки к животной природе, чем более человекоподобные эльфы. Соответственно, и нравы, и брачные инстинкты змееглазых заметно суровее и откровенно захватнические.
Королева навсегда и безвозвратно сделала его своим партнёром.
Прежний мир Люциуса рухнул в небытие и вновь воскрес иным, освещаемым теперь единственной страстью — новой звездой, имя которой Ортанс.
![]() |
Эри Бризавтор
|
Ritta35
Спасибо за дельное уточнение. В фанфике поправила текст и написала примечание, что Дадли младше Гарри Поттера на год. Вот такое AU. Гарри Поттер родился 31 июля 1980 года. Примерно, через два с половиной месяца после Ортанс, на которую потом скопировали его внешность. Поэтому понадобились чары сокрытия-стазиса. Северус таким кривым способом подводил Люциуса к предположению, что под маской Гарри Поттера возможно прятали его дочь, поэтому сперва рассказал о наличии зелья отмены ритуала "Кривое зеркало" у Дамблдора. А после Снейп упомянул про материнские чары защиты на доме Петунии. Два весомых факта для возможного подтверждения гипотезы Северуса. Тем более Люциус сам уже подозревал Дамблдора в краже крови, о чём Снейп тоже догадался. |
![]() |
Эри Бризавтор
|
марюка
Спасибо за интересные рассуждения о судьбе героини. Линия к Сириусу - это просто полноценное вхождение в род. Важна именно линия, а не портрет крёстного. Ортанс пожалела Петунию, позже будет объяснение этой реакции - из воспоминаний, когда героиня была Поттером. Сейчас я не стала вставлять этот душещипательный кусочек повествования. Не время и не место. А орден цыплят... Он как карточный домик. Очень стойкое сооружение! В следующих главах вы это увидите. А Люциус... Посмотрите внимательнее на пейринг фанфика. Их отношения начнут бурно развиваться сразу после первой встречи. Кстати, Драко - истинный Малфой. Папа его хорошо обучил и не разочарован в нём. Люциус не душит своим контролем, но приглядывает. |
![]() |
|
Эри Бриз
Эмм, это типа инцест? Нет волшебство типа сделала их не родственниками, но Ортанс ведь из обычного мира, будет ли для нее это приемлемо. 2 |
![]() |
Эри Бризавтор
|
марюка
У родителей и детей важна эмоциональная связь. Здесь она полностью отсутствует. Кроме ненависти Ортанс к тому Люциусу, что она раньше видела, ничего нового не испытывает. Для Ортанс сейчас Люциус скорее враг, который мог бы сделать из неё марионетку. Люциус страдал ранее не из-за того, что дочку-бастрда любил, а из-за уязвлённой гордости, что кто-то мог раньше времени сломать его будущую марионетку. А теперь кто-то навсегда её украл. Вы видели хотя бы слезинку на лице Люциуса? По поводу пейринга в фанфике. В реале цинизм средневековых аристократов по этому поводу просто убийственный. |
![]() |
|
Надежны про Дамбика не оправдались...
Теперь нашей Ортанс нужно найти наставников и союзников. Интересно. кто это будет? Большое спасибо. 1 |
![]() |
Эри Бризавтор
|
Татьяна Ионцева
Пожалуйста. Дамби - таракашка живучая. Ортанс не останется одна со своими проблемами. |
![]() |
|
Большое спасибо за продолжение.
Надеюсь. что долги за угон дракона и прочее. гоблины будут взыскивать с Г.Поттера. Уизли и Грейнджер. раз они такие герои... 1 |
![]() |
Эри Бризавтор
|
1 |
![]() |
|
Однако какие наполеоновские планы. что у Дамбика. что у Малфоя...
Большое спасибо за продолжение. 1 |
![]() |
Эри Бризавтор
|
![]() |
|
Какая прелесть! Большое спасибо за продолжение.
2 |
![]() |
Эри Бризавтор
|
![]() |
|
Большое спасибо за продолжение. Как то беспокойно. что столько народу знает под каким именем будет обучаться наша героиня в Хогвартсе...
2 |
![]() |
Эри Бризавтор
|
Татьяна Ионцева
Имя Аврора Блэк знают только особо приближённые и то под клятву неразглашения. Спасибо за комментарий. |
![]() |
Эри Бризавтор
|
Татьяна Ионцева
Спасибо, что заметили. Обычно титул принцесса меняется на герцогиня при короновании. Сейчас проверю и исправлю. И до представления Совету лордов там должно быть герцогиня, как владелица земельного надела. А баронессы вообще быть не должно. |
![]() |
Эри Бризавтор
|
Татьяна Ионцева
Думаю, про подмену Макгонагалл не знает, а про потомка Блэков осведомлена. Снейп, понятно, про подмену знает, только рассказывать об этом не будет. |
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
|