Истории Морнтаура. Война (джен)

Люди бывают странными. Даже когда им сообщают о том, что армия врага приближается и необходимо укрыться за стенами города, чтобы спасти свои жизни, они вместо этого начинают долго собирать весь свой скарб и медленным обозом двигаться к городу, толкаться и ругаться на дороге, доказывая с пеной у рта, что им нужно обязательно быть раньше других. И ладно бы там была провизия и предметы первой необходимости. Так попадаются и сундуки с коврами, хомуты, грабли, тяпки, стулья, столы и прочая утварь, которую жалко бросить.

Другие, схватив детей и несколько узлов вещей, на своих двоих или верхом на рабочей лошадке быстро перебираются в безопасное место. Некоторые гонят скот в город, но этому препятствуют уже стоящие на дороге обозы с мебелью. А попадаются даже те, кто долго выбирает, что взять или оставить или же вовсе не верят грозным вестям, несмотря на то что соседи уже разъехались.

Однако, если в городе есть толковый руководитель, он быстро сможет разобраться даже с этой проблемой. Элин, вдова и глава города Кьярваля, быстро оповестила стражу о том, что пропускать телеги можно лишь с провизией и сеном, можно разместить скот и первым делом пропускать семьи с детьми.

— Ты понимаешь, почему я приняла такое решение? — спросила она своего сына, светловолосого мальчика лет одиннадцати на вид.

— Человеческие жизни важнее вещей, — кивнул О́лан.

— Верно. Провизия и скот важны для обеспечения горожан. А телеги с вещами некуда ставить, они лишь будут заслонять проезд и могут помешать передвижению стражи.

— Госпожа Элин, — высокая красивая эльфийская дева с серо-голубыми глазами и тёмно-русыми волосами, стянутыми на висках в три ряда тугих косичек, уходящих в одну длинную толстую косу, слегка поклонилась. — Необходимо ускориться, дабы избежать случайных жертв. Мы убедились, что младшее поколение уже находится за стенами города. Ворота города должны быть закрыты как можно скорее.

— Благодарю Вас за беспокойство, Аравелин. И передайте мои слова благодарности королю Ораферну. Он держит своё слово, не давая усомниться в своей честности при любых обстоятельствах.

Стоило распрячь тягловых животных и оставить телеги, как прозвучал сигнал тревоги. Оставшийся люд близ ворот тут же побежал внутрь, после чего массивные ворота закрылись. То, что пришло с сумерками, можно было назвать настоящим бедствием. Чёрно-серая масса с яростью врезалась в постройки за стенами Кьярваля, громя, ломая, сжигая всё, что попадалось на пути. Те жители, что отказались оставлять свои дома, пали жертвами неистовой ярости. Чёрный дым поднялся в небо, сообщая по всей округе о страшных событиях. Затем вражеское войско разделилось. Часть осталась у города, а остальные понеслись к северной части Морнтаура.

— Боги, храните Морнтаур и короля… — прошептала Аравелин, глядя на то, как орки уходят в сторону Леса. Затем положила на тетиву новую стрелу и спустила её во врага, атакующего ворота.

* * *

— Что-то не так… — Ораферн вглядывался со стены форпоста в северную часть леса, где чёрные ветви искорёженных деревьев хищно изгибались, будто готовясь напасть на свою жертву. — Словно… что-то пульсирует там… в глубине… как биение сердца… что-то злое…

— Араверлин сообщила, что у Кьярваля орки, но бо́льшая часть из них идёт к северной части леса, — подал голос Келларас, стоявший по левую руку. — Но там же рогрины! Это была большая глупость с их стороны, — довольно хмыкнул, — орки не пройдут. Эти твари сожрут их и не поперхнутся.

— Не будь в этом так уверен, — нахмурилась Эльдаэн, стоявшая по правую руку от короля. — Смотри!

Лес наполнился скрежещущими звуками и шуршанием, которое нарастало с каждой секундой. Странное давящее чувство возникло из ниоткуда, заполняя сердца страхом. Казалось, будто нечто массивное и сильное, подобное неистовому урагану, приближается и вот-вот поглотит всё, даже воздух, не оставив возможности сделать ни единого вздоха. Затем послышался топот ног и рычание… а после на форпост вылетело войско, состоявшее из орков и рогринов. Они вместе налетели на каменные стены, падая под градом стрел. Рогрины плевались своей каменеющей слюной на стену, создавая дорогу для орков, которые, вскочив на подобный «мост», стали подниматься вверх к бойницам. Но этот путь оказался не столь надёжен и под мощными телами рушился, заставляя серокожую армию падать вниз.

— Два отряда на левую башню и два на правую! — скомандовал Келларас, вытащив меч.

— Ораферн, уйди с боевого хода, это опасно, — Эльдаэн выстрелила несколько раз из лука, заслонив собой короля.

— Они не могут нападать сообща! Это немыслимо! — лесной король уставился вглубь проклятой части леса. — Эта пульсация… — тише заговорил он, словно произнося мысли вслух. — Всё дело в ней. Нужно найти источник.

— Не смей! — обернулась эльфийка. — Ты король, забыл?! Ты не можешь лезть в пекло!

— Эльдаэн, ты чувствуешь пульсацию злой энергии там? — нахмурился он, указывая в сторону северной части леса.

— Сейчас не это имеет значение!

— Как раз это! Послушай, если я буду продолжать прятаться за вашими спинами, то не буду ничем лучше Архаларана! Я способен найти источник и наверняка смогу устранить его. Тогда рогрины и орки передерутся, и эльфы останутся живы.

— Но что, если тебя ранят? А если вообще убьют? — она источала беспокойство и страх. Однако, ненависть и жажда крови, что лилась потоком из-за стен форпоста, почти полностью перекрывали ощущения.

— Я давно не новичок. Мне хватит сил. Я возьму с собой Дракота. Он остановит врага. Ты же с отрядом сможешь нагнать меня позже, когда я найду источник.

— А если ты ошибаешься? Если там ничего нет и ты просто идёшь в ловушку?

— Есть. Я уверен. Я чувствую это. Не могу объяснить, просто знаю, — нахмурился Ораферн. — Но тянуть нельзя. Я отправляюсь немедленно. Не провожай. И… береги себя.

— Но…

— Осторожно! — король заставил эльфийку пригнуться, спасая от шальной орочей стрелы, но, когда она подняла голову, его рядом уже не оказалось.

* * *

Ночь в проклятом лесу была куда темнее, чем в светлой части Морнтаура. Кривыми тенями вставали перед взором деревья. Поскрипывание стволов в отсутствии ветра говорило о том, что рядом мог затаиться хъёрн, опасное древо, способное ударом корня или ветви убить, а после впитать свою жертву. Чуткий эльфийский слух улавливал звуки битвы у стен форпоста, а в груди отдавалась странная пульсация. Дракот вылез из-под волос хозяина и жалостно пискнул.

— Ты тоже чувствуешь это? — шепотом спросил Ораферн. — Не высовывайся пока.

Он прихватил с собой факел на всякий случай, но пока не спешил его зажигать. Рогрины опасались открытого огня, и это могло замедлить их атаки. Впрочем, это вряд ли бы спасло жизнь, учитывая возможности этих тварей. Вторая рука сжимала один из мечей. Двигаться приходилось быстро, но тихо. А пульсация всё нарастала, с каждым шагом чувствовалась всё отчётливее, всё зловещее, словно проникала под кожу, ощущаясь внутри. Чувство тревоги и даже страха появлялось тем сильнее, чем ближе был источник тёмной энергии.

Силуэт в чёрном плаще с капюшоном возник на небольшой поляне, окружённый несколькими орками и рогринами. Те вели себя странно, склонившись, словно застывшие статуи, перед незнакомцем, в руках которого поблёскивал гранями большой чёрный кристалл. Злоба вдруг охватила сознание, желание вкусить чьей-то крови, раскромсать всех вокруг, насладиться металлическим привкусом тёплых алых капель. Не было сомнений в том, что перед королём стоял источник той агрессии, что сейчас толкала врагов на совместную битву.

Ораферн отвернулся, прижавшись спиной к дереву, стараясь унять жажду крови, что вдруг пробудилась в нём. Сердце часто билось в груди. Он точно знал, что это тёмное наследие отзывается на силу кристалла, но мог противостоять этому. Его собственная воля должна быть сильнее кристалла. Стиснул зубы, а после медленно выдохнул, приводя мысли в порядок. Почувствовал, как сжался в комочек Дракот и, кажется, вздрагивал от страха. Эльф осторожно коснулся его ладонью, успокаивая, и тот сразу прильнул к руке, ища поддержки. Похоже, от малыша будет мало проку, пока кристалл не разбит. Как жаль, что сейчас под рукой не было лука. Но этого типа в плаще хорошо было бы взять живым.

Решение пришло быстро. Зачарованное огниво высекло искру, воспламеняя факел, и тот влетел прямо в спину одного из орков. Ораферн метнулся в сторону, оттолкнулся от ствола дерева, обнажив оба меча, и с размаха рубанул по руке незнакомца. Лишь краем глаза он заметил улыбку из-под капюшона на небритом лице… рука врага тут же превратилась в дым, и кристалл упал на землю.

— УБИТЬ! — скомандовал мужской голос.

Слюна рогрина заставила резко изменить траекторию движения, перемахнуть в перевороте через белый, быстро застывающий липкий поток. Кристалл остался нетронутым на земле, а незнакомец бросился бежать прочь. Догнать его не позволили тяжёлая шипастая дубина, грубой работы орочий меч и новый плевок тварей про́клятого леса.

— Ну держитесь! — рыкнул лесной король и оскалился в улыбке. Алая пелена уже привычно застлала глаза, повышая скорость, ловкость и силу удара.

Клинки схлестнулись и тут же разошлись. Эльф отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от плевка рогрина с одной стороны и удара хвостом с другой. Но стоило ноге опуститься на землю, как резкий прыжок поднял его снова верх. Отравленные шипы тут же вонзились в то место, где только что был противник.

Эльф понимал, что кристалл необходимо разбить, но прошлая попытка уничтожить артефакт научила проявлять осторожность. Лёгкий эльфийский клинок мог не справиться, да и жалко его будет терять в случае чего. А вот тяжёлый орочий… Чёрная кровь брызнула на ствол дерева, и осиротевшая голова врага покатилась по земле. Ораферн в прыжке вернул свой клинок в ножны и, прокатившись, подхватил вражеский меч. Не рассчитал… Белая масса врезалась в шлем, пригвоздив к тому же стволу. Пришлось быстро снимать защитный элемент, чтобы не попасть под атаку дубины. Перекатился в сторону. Глаза сияли алым цветом, поглотив родной зелёный. Улыбка вновь появилась на лице. Дракот, намертво вцепившийся в кольчужный ворот, так и остался под волосами хозяина. Прыжок, перекат, удар эльфийским клинком, подсечка, снова прыжок, разворот, уклонение. Сердце ликовало внутри от ощущения опасности, от ощущения власти над ситуацией и собственной неуязвимости. «Сверкнул» за спины врагов, где остался кристалл и с силой рубанул по нему орочьим мечом. «Сверкнул»…

Чёрные осколки брызнули в стороны. Вспышка тёмной энергии раскидала всех вокруг.

Ораферн расхохотался, оставшись на ногах, и хищно осмотрелся вокруг. Рогрины вскочили на лапы первыми, зыркнув на эльфа алыми вспышками, такими же, что плясали в его собственном взгляде. Но теперь Дракот воинственно пискнул и, перебирая маленькими когтистыми лапками, перебежал на наруч хозяина, расправил свои крылышки и свирепо зашипел. Его спинка воспламенилась, заставляя поднявшихся врагов замереть. Второй эльфийский клинок вернулся в руку и ринулся в бой. Чёрная кровь вновь брызнула на стволы деревьев, землю, остатки травы. Неистовая пляска двух мечей и ощущение полной свободы дурманили, рождая внутри нечто новое, дикое, необузданное, рвущееся наружу, заставляя мурашки ошалелой толпой бегать по спине.

Из этого безудержного наслаждения вырвал голос… такой знакомый… далёкий…

— Ораферн!

Он обернулся. Эльфийские клинки столкнулись, в миг прогнав алый морок.

— Эльдаэн?

— Твои глаза… — прошептала она, но тут же опомнилась и следующим ударом отбила несколько ядовитых шипов, летевших в её короля. — Мы вовремя!

Эльфийский отряд тут же бросился в атаку добивать остатки рогринов, что ещё не были в силах двинуться, остановленные огнём Дракота и тех, что успели набежать. Зверёк уже гордо восседал на плече хозяина, довольный своей работой и тут же получил ласку и одобрение Ораферна.

Вскоре бой закончился. Эльфы переступали через тела, проверяя, действительно ли враг полностью уничтожен или же остались ещё недобитые. Отдышавшись, эльфийка с длинной светлой косой подошла к королю.

— Нужно уходить отсюда. Нам сообщили, что орки ударили и по южной крепости, но там хорошие укрепления, жертв нет, лишь несколько раненых. Северный форпост пострадал больше. Но в какой-то миг рогрины с орками перестали действовать слаженно и передрались, как ты и говорил. Однако часть орков проникла вглубь нашего леса. За ними уже высланы отряды. Они выманят их на территорию ловушек и добьют. С западных окраин получен сигнал бедствия.

— Жители Узкой равнины? — обеспокоился Ораферн. — Им нужно помочь.

* * *

Ночь разразилась криками и огнём. Укрепления, которые строили жители Узкой равнины, не выдержали напора гауров, поддерживаемых серокожими отрядами. Яростная схватка уносила жизни воинов с обеих сторон. Эльфы предупредили о подходе орков с северной части леса, но не рассчитывали на атаку со всех сторон одновременно.

— Айка, уходи! — крикнул Добран, натягивая тугой охотничий лук. — Беги к эльфам! Спасай детей!

— Брат… — жалобно произнесла молодая женщина, обнимая мальчика и девочку пяти и шести лет.

— Я провожу вас до леса, а дальше пойду помогать твоему мужу. Живее, Айка! Времени нет!

— Идёмте, скорее, — обратилась она к детям, жавшимся к её ногам. За плечом — небольшой узел с вещами, на поясе — длинный охотничий нож, а за воротом жилета бережно хранился небольшой мешок, что давал надежду на будущее.

Они бежали вверх по склону, как и другие жители, в основном женщины с детьми. Даже старики Узкой равнины встали на защиту родных, вспоминая, как разогреть кровь предков и обрести давно забытую силу. Обернувшись медведями и волками с помощью заклятья шамана, они самоотверженно бились с захватчиками, не давая им достигнуть тех, кто сражаться не мог.

Но на помощь из лесной чащи выскочили эльфы, перемахивая через преграды из загороди, вскакивая на крыши домов и осыпая стрелами вражеские отряды. В основном, они нацелились на орочьих воинов, которых было проще распознать. Эльфы прикрыли отступление мирных жителей, дав тем возможность добраться до леса.

Жители столпились среди деревьев, не зная, куда бежать дальше и где прятаться. Высокий статный эльф со струящимися русыми волосами и только двумя небольшими косичками, спускавшимися из-за ушей, вышел к людям в сопровождении воинов. Айка, увидев его, сразу поняла, что он обладает определённой властью и прежде, чем он успел что-то сказать, вытащила из-за пазухи свой драгоценный мешочек и протянула ему.

— Помогите… — прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

Баиндуир взял мешочек и, развернув его, увидел искусно вырезанный деревянный лист с именем Ораферна, зашифрованным под узор, расположенный по краю. Он помнил, что один такой Ораферн собирался отдать спасённой им девочке и её брату. Но люди очень быстро взрослеют. Эльф не стал говорить, что и без того пришёл на помощь, лишь улыбнулся и кивнул.

— Прошу, проследуйте за нами, — он указал рукой направление, открыв эльфийскую тропу.

* * *

— Ораферн, — Эльдаэн подошла к королю, когда забрезжил рассвет. — Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

— Сейчас не время, — тот стоял в комнате, над разложенной на столе картой Морнтаура и время от времени выкладывал на ней маленькие камушки в одном ему известном порядке, затем снова закрывал глаза, словно уходя в себя.

— Что ты делаешь? — удивилась она, заглянув в карту.

— Ищу орков.

— Через связь с Лесом? — в голосе почувствовалось уважение и даже восхищение.

— Да… но это требует сосредоточения… — не глядя на эльфийку, произнёс Ораферн и через минуту выложил ещё два камушка на карту, а после выдохнул и устало опустился на стул. — Всё, зови Келлараса. Пусть рассылает птиц.

На его висках образовались капельки пота от напряжения. Эльдаэн не могла позволить пропасть усилиям короля и поспешила выполнить приказ. Однако после обсуждения и уточнения всех тактических приёмов, что позволили генералу отправиться раздавать приказы, снова подошла к Ораферну.

— Тебе нужно отдохнуть…

— Да, часик подремлю и всё нормально будет, — махнул рукой тот, откинувшись на стуле и запрокинув голову назад, затем провёл ладонями по лбу и волосам и поднялся.

— Ораферн, скажи мне… что было там? В про́клятом лесу?

— Что было? Я бился с орками и рогринами, уничтожил кристалл, источник, который побуждал врагов действовать сообща… Я же рассказывал уже, — пожал плечами.

— Нет. Я про твои глаза… Когда я окликнула тебя, они были… красными, — Эльдаэн внимательно посмотрела на старого товарища и нахмурилась. — Не отворачивайся! Ответь мне! Я знаю, что ты сейчас начнёшь уходить от ответа и пытаться убедить меня в том, что мне показалось. Но я знаю, что видела. Скажи мне, что это было?

Ораферн устало вздохнул. Как не хотелось обсуждать это сейчас… как не хотелось обсуждать это вообще. Рассказать всё как есть? Правду знали только властители и Геллионн. Но дворецкий принял эту новость. А как поступит Эльдаэн? Что если она испугается его тёмной стороны? Что если перестанет относиться к королю, как прежде? Что если заклеймит чудовищем… и расскажет об этом остальным? Прежде она не имела такой склонности, но и не знала, что в крови товарища течёт кровь врага. Он сам не желал в это верить, когда узнал, отторгал эту мысль, боялся её, ненавидел. Сейчас смирился. Но на это ушло много времени. Сможет ли Эльдаэн принять эту новость так скоро? Он боялся рассказать ей раньше, боялся и сейчас. А пока была жива королева, вообще старался поменьше общаться, чтобы не вызвать ревнивый гнев супруги. Сейчас на лес снова напали орки, и такие новости могли пошатнуть боевой дух. От эльфийки исходил аромат нетерпения, любопытства и тревоги. Нужно было хоть что-то ответить.

— Эльдаэн… понимаешь… — пытался подобрать слова, бегая взглядом по окружению, словно что-то здесь могло натолкнуть на решение проблемы. — Это то… что мне трудно объяснить так, чтобы не напугать тебя… И… я бы не хотел, чтобы кто-то знал, потому как то, что я скажу, может вызвать пересуды и даже хуже…

— Ораферн, прекрати обижать меня недоверием! — нахмурилась эльфийка. — Твои глаза были похожи на глаза рогринов… От них не веяло светом… — она взяла его за плечи, не дав возможности уклониться. — Ораферн, я… тоже чувствовала ту пульсацию, о которой ты говорил. Скажи, это тьма во мне? Она есть и в тебе? Мы оба были у той проклятой башни…

— Есть… — кивнул он и поднял взгляд. — Но в моём случае виновата не только башня… — в горле вдруг пересохло от ощущения страха и того проблеска надежды на принятие, что прозвучал в словах старой подруги. — Во мне есть тьма с самого моего рождения, но я не знал об этом до того, как отправился в путь на поиски средств защиты Морнтаура. Я не могу избавиться от этого, не потеряв своей души, поэтому научился жить с этим. И… порой, использую те силы, что даёт мне тёмная сторона ради защиты себя и моего народа. Я научился это более-менее контролировать. Именно поэтому случился инцидент в башне… Враг хотел привлечь меня на свою сторону. И из-за меня пострадала ты… Прости… — опустил взгляд.

Но вместо криков и упрёков почувствовал, как Эльдаэн упёрлась лбом в его грудь. Аромат, что ударил в нос, несколько обескуражил. Расслабление, успокоение, словно с плеч эльфийки свалился тяжёлый камень. А ещё вспыхнули пряные искры влечения, но быстро пропали, вероятно, подавленные волей.

— Я думала… что это я виновата в том, что не смогла тебя уберечь… и враг добрался до тебя из-за меня. Чувство вины съедало… — тихо произнесла она. Тревога вернулась в её аромат. Эльдаэн подняла голову, отстранившись. — Ты сказал, что научился контролировать это?

— Да. Раньше я боялся, что потеряю голову в пылу битвы и не смогу отличить своих от чужих. Но сегодня я смог остановиться. Я могу стать сильнее во время боя, могу выжить даже в гуще сражения, если буду грамотно использовать свои силы. Но… это отражается на глазах.

— Понятно… А я… иногда слышу шёпот, который пытается склонить меня к каким-либо действиям. Например, пытался подговорить меня избавиться от королевы. Но я не поддалась. Однако… королева всё равно погибла, — вздохнула, опустив глаза, но подняла их вновь. — Должна признаться, мне не очень она нравилась. Её желание властвовать над тобой всецело отражалось во всех её поступках. Я видела, как тяжело тебе приходится… но не могла помочь. Прости меня за эти слова, но я считаю, что судьба справедлива. Лелиас чудесная девочка, и её появление — благословение для Морнтаура… Но королева не могла сделать тебя счастливым.

— Я знаю… — стыдливо отвёл взгляд.

Он ощущал вину за случившееся, ведь не смог защитить мать своей дочери и стал причиной её безумств. Но вместе с тем понимал, что вечность, отпущенная эльфийским супругам, стала бы для него невыносимым испытанием при подобном раскладе. Сердце сжималось от угрызений совести за мысль о том, что он почувствовал освобождение после похорон Норуиэль. Возможно, ему не суждено вовсе иметь длительные супружеские отношения. И если бы он выбрал тогда Эльдаэн, есть вероятность, что с ней произошло бы то же самое… Он не желал этого.

— Я рада, что мы смогли поговорить, — улыбнулась эльфийка.

— Я тоже. Спасибо, что приняла меня… даже таким… — развёл руки. — Об этом знают немногие, некоторые властители и Геллионн.

— И почему это ему ты доверяешь больше, чем мне? — наигранно обиделась, сложив руки на груди. — Давай договоримся. Если тёмное зерно в нас станет преобладать над нашей эльфийскй сутью, сразу расскажем об том друг другу и попытаемся справиться с этим вместе. Ладно?

— Я согласен, — кивнул.

— Вот и славно, — опустила руки. — Отдыхай. Тебе нужно восстановить силы. Я разведаю обстановку, — она махнула рукой на прощанье, развернулась и вышла.

Ораферн подошёл к койке и лёг прямо в одежде, ещё какое-то время глядя в потолок. Дракот успел перебраться на его грудь и теперь топтался по кругу, устраиваясь поудобнее.

— Она слышит шёпот тёмной стороны? Нужно найти способ помочь ей. Может, обратиться к Лимлагу? Как думаешь? —тихо спросил у зверька, копошащегося на груди. Тот промямлил что-то и, наконец, улёгся. — Может, ты и прав… надо поспать… Бой и поиск орков отняли много сил… Поиск, кажется, даже больше… — глаза стали закрываться, а сознание проваливаться в тревожный сон.