Программист в «Совёнке»: Кружок рисования (гет)

Предпоследний день смены обещал быть очень насыщенным, поэтому я проснулся опять пораньше и побежал сразу к умывальникам.

И тут я опять встретил в кустах кошкодевочку.

— Привет, Юля!

— Привет, Миша! Я пришла опять посмотреть на Семёна.

— Ну, смотри, сколько хочешь, я тебе запрещаю, что ли? У него всё хорошо, и с Леной тоже. Только в конце смены надо бы у него спросить, чего он хочет — вернуться в свой мир без Лены, жить с Леной дальше в СССР или остаться в лагере, как я?

— Пожалуй, ты прав, надо узнать его мнение, — Юля выглядела озадаченной. — Ну ладно, пока, Миш!

— Пока, Юленька!

Выйдя из кустов, я увидел, что с одной стороны подходит Семён, а с другой подбегает Славяна. Помахав рукой Семёну, я схватил свой пакет и побежал со Славей на круг.

На зарядке физрук уже особого рвения не проявлял, понимая, что эта зарядка — последняя и что завтра все разъедутся по домам, как были уверены все «спящие» в лагере.

На линейке наша дорогая Ольга Дмитриевна начала предъявлять всё, что мы должны были доделать до конца смены:

— Михаил и Лена, как дела с выпуском второго номера стенгазеты?

— Хорошо дела! — ответил я. — Газета уже сделана, её осталось только повесить.

— Молодцы, ребята! Музкружок, как у вас с подготовкой концерта?

— Концерт состоится сегодня после ужина, мы всё подготовили, надо только, чтобы Лена дорисовала декорации, — выступила Мику.

— Вы тоже молодцы! Лена, что с декорациями?

— Мы с Семёном и Михаилом всё нарисуем, это не проблема, — ответила Лена.

— Мы все будем ждать. Кроме того, все пионеры должны сегодня закрыть долги: вернуть книги в библиотеку, всё, что брали в клубах, и так далее. А сейчас линейка окончена, шагом марш все на завтрак!

Кроме этих лагерных дел, были ещё наши личные дела. Во-первых, надо было устроить выставку работ Лены. Во-вторых, Семён должен был окончательно решить, как он относится к Лене — это настоящая любовь или просто увлечённость на один раз?

И в-третьих, мне желательно было ещё найти время и поговорить с Леной, чтобы «разбудить» её окончательно. Но это можно было и отложить на последний день, если времени не хватит.

На завтрак была манная каша и чай. Я сел с Леной и Семёном.

— Лен, я тебе обещал организовать выставку твоих работ?

— Обещал, но будет ли у нас время?

— Это не проблема. Выставку можно совместить с концертом. Шурик и Электроник, вон, тоже собираются на концерте показать своего робота.

— Да? Это здорово, надо только собрать все картины, — озабоченно сказала художница.

— Ага, и повесить их можно на сцене, в качестве оформления, которое с тебя Ольга требовала. А какие не поместятся — те на стенде возле сцены.

— Точно, две проблемы сразу решаются! Мишка, ты молодец, отлично придумал!

— Но сейчас надо в первую очередь повесить стенгазету! — неожиданно вставил Семён.

— Вот это точно! — ответил я.

Поэтому после завтрака мы побежали быстрее в кружок, схватили высохшую со вчерашнего дня стенгазету и понесли её вешать на стенд возле столовой.

Старую газету мы сняли и унесли обратно в кружок, после чего Лена вырезала свои рисунки и наклеила их на другой лист для выставки.

Кроме того, она собрала все остальные полотна: и три варианта «Земляники на острове», и «Костровую поляну», и «Лесное озеро». В общем, к обеду выставка была фактически готова.

Но для декораций этого было мало, поэтому мы все втроём быстро написали ещё по одной картине на тему музыки. Лена сказала, что нам, особенно Семёну, достаточно сделать наброски, она потом за нами закончит.

Едва мы закончили, как вдруг раздался горн на обед. Мы закрыли студию и пошли опять в столовую.

На обеде на первое был рассольник, на второе жаркое из говядины с жареной картошкой, а на третье компот. Я сидел со Славей.

После обеда я зашёл в музкружок и узнал, что у них с подготовкой концерта всё замечательно, надо только отнести аппаратуру на сцену, как всегда.

Я позвал Семёна, Шурика и Сергея, и мы все вместе за один раз перенесли всё, что нужно, на сцену — и колонки, и пульт, и провода. Мику шла вместе с нами, потому что ей надо было проконтролировать, как Шурик всё это подключит.

По дороге я поговорил с ребятами об их дорогом роботе. Они подтвердили, что покажут его на концерте.

В течение всего дня я потихоньку наблюдал за Семёном и Леной и понял, что у них всё хорошо, взаимная симпатия выросла до размеров взаимной любви. Я был очень рад за них. Я видел, что Лена счастлива со своим Сёмушкой.

В частности, я видел, как Семён отнёс в библиотеку книгу «Унесённые ветром», которую Лена читала всю смену. Сама Лена не успевала: она почти весь день сидела в мастерской и доделывала наши с Семёном наброски, как и обещала.

Скоро раздался горн на последний ужин, и весь лагерь третий раз за этот день направился в столовую.

На ужин на сей раз дали две сосиски с макаронами и булочку с кефиром. Я сидел со Славянушкой, которую я любил не меньше, чем Семён свою Леночку.

После ужина был концерт.

На этот раз девчонки подготовили какие-то песни советского периода, которых я не знал. Поэтому я их выслушал с вниманием, но душу они не особо задевали.

Единственное, что я запомнил, — это песни Мику «Моё имя Мику» на русском языке и «Viva Happy» на английском.

Потом я вывел на сцену Лену и объявил, что она сделала декорации, а также представляет свои рисунки, которые можно увидеть здесь на сцене и на стенде около сцены.

Кибернетики показали своего робота. После перезаписи программы он заработал так, как надо.

И в конце вся группа «Совята» в составе Алисы, Мику, Ульяны и Альки исполнили «Алюминиевые огурцы» группы «Кино».

После концерта мы с ребятами оттащили всю аппаратуру обратно в музклуб, и я понял, что на разговор с Леной у меня сил уже не осталось. Тем более, что ей интереснее было пообщаться с Сёмушкой, а не со мной.

Поэтому Семён пошёл на свидание с Леночкой, а я — на озеро со Славяной.

На озере мы опять купались голышом, потом развели небольшой костерок и сели обсыхать, обнявшись друг с другом.

— Миш, а может быть, хватит сдерживать себя? — вдруг спросила Славя. — Сколько можно валять дурака? Я ведь вижу, как ты меня любишь. Я тоже люблю тебя и хочу быть с тобой.

— Славянушка моя родная! — от радости я обнял её ещё сильнее, крепко поцеловал, а потом мы завалились на траву и занялись любовью.

Я не умею подобно описывать такие сцены, поэтому просто скажу, что эмоции перехлёстывали нас обоих через край, мы оба получили море удовольствия и спустя примерно полчаса кончили почти одновременно.

Мы оба немного смущённо смотрели друг на друга, при этом были уставшие и довольные, как коты, объевшиеся сметаны. После этого мы затушили костёр, оделись и вернулись обратно в лагерь.

Расстались мы на площади. Уходя, я последний раз за сегодня поцеловал Славю, сказал: «Я люблю тебя!» и вернулся в свой домик.

Раздевшись, я лёг и, как говорится, заснул раньше, чем голова коснулась подушки.

Семёна в это время дома ещё не было. Видимо, у него свидание проходило ещё веселее и с большим количеством приключений, чем у нас.