Программист в «Совёнке»: Кружок рисования (гет)

Итак, начался новый цикл, в котором я должен буду «разбудить» Лену. Она оставалась последней «спящей» в отряде, да ещё имела очень непростой характер, поэтому я чувствовал особую ответственность.

И самое главное, в конце предыдущего цикла ко мне пришла кошкодевочка Юля и предупредила, что в этом цикле на второй неделе в Лагерь приедет Семён.

Причём не простой попаданец-новичок, а бывший маньяк Пионер, который чуть не уничтожил один из Лагерей, за что Юля стёрла ему память, и теперь он думает, что он именно новичок.

Как сказала Юля, после стирания памяти он уже прожил пару циклов, при этом он их помнит, а предыдущие ужасы, которые он сам творил — нет.

Когда я проснулся, то вокруг себя не увидел ничего нового. Автобус уже подъезжал к лагерю. Вокруг меня сидели все остальные пионеры. Рядом со мной, конечно, спала моя дорогая Славянушка, пристроившись головой на моём плече.

Остальные сидели тоже, как обычно. Слева тихонько общались Электроник и Женя, позади меня смотрел в окно Шурик, а спереди Мику и Лена.

Оглянувшись назад, я увидел на последнем ряду Алису и Ульяну. Они тоже уже проснулись и, увидев меня, помахали руками.

За окном тоже всё было по канону — жара под тридцать градусов, буйная растительность, голубое небо, поля и вышки ЛЭП. Но у меня самого было небольшое отличие. Я уже был не в пальто, а в рубашке. Пальто лежало рядом на кресле.

Итак, цель номер один — выйти из автобуса! Тут проснулась Славя, и я поздоровался с ней.

— Привет, Славя! Ты, как всегда, прекрасно выглядишь!

— Привет, Миш, спасибо!

Наконец автобус остановился около ворот, мы все вышли на улицу, и я увидел своих старых друзей, уже «проснувшихся»: Саню, Сергея, Женьку и Мику.

Тут же ко мне подскочили Алиса и Ульяна:

— Привет, Мишка! Мы, как только проснулись, всё-всё вспомнили! Всю прошлую смену, и как ты нам объяснял про циклы и про то, откуда ты приехал.

— Привет! Молодцы, девчонки, поздравляю вас! Вы теперь с нами! Осталось «разбудить» только Лену.

Сама же Лена всё это время стояла в стороне и растерянно смотрела на нас.

Потом из ворот вышла Ольга Дмитриевна, построила нас и устроила перекличку:

— Двачевская Алиса!

— Это я!

— Мицголина Женя!

— Присутствует!

— Петров Михаил!

— Есть!

— Советова Ульяна!

— На месте!

— Сыроежкин Сергей!

— Здесь я!

— Тихонова Лена!

— Я тут!

— Трофимов Александр!

— Здесь!

— Хатсуне Мику!

— Ой, это же я, конничива, здравствуйте!

— Ясенева Славяна!

— Здесь!

На этом перекличка закончилась, и мы пошли на площадь, на первую линейку в этой смене. На линейке присутствовали также медсестра и физрук. Вожатая, как обычно, стала распределять пионеров по кружкам.

Все распределились, как всегда: Славяну назначили помощницей вожатой, Мику сказала, что любит музыку, и стала заведующей музклубом, Женя библиотекаршей, потому что любит читать, а Шурик и Сергей устроились в клуб кибернетики.

Алиса сказала, что она тоже музыкант, играет на гитаре, и Мику похлопала в ладоши.

Лена призналась, что она художница. А также собирается стать врачом и может помогать медсестре, чем обрадовала Виолу.

Ульяна сказала, что она спортсменка и любит бегать и играть в футбол, на что довольно улыбнулся Борис Александрович.

Я же вспомнил хобби Леночки и ответил, что увлекаюсь бадминтоном. Физрук обрадовался ещё раз.

Кроме того, тут же на линейке нам раздали обходные листы. Мы их разобрали и пошли занимать жилые домики.

Ольга Дмитриевна выдала мне обходной и ключ от моего тридцать первого домика:

— И чтобы при обходе обязательно записался в какой-нибудь кружок!

— Будет сделано! — ответил я, взмахнув рукой в пионерском салюте.

— Молодец, настоящий пионер!

Оставив свои вещи в домике, я сразу пошёл на склад и стал помогать моей Славечке выдавать пионерам форму и постельное бельё, а также пакеты с мылом, порошком и зубной щёткой.

— Привет, Славянушка моя родная! Разреши тебе помочь с раздачей вещей, как обычно?

— Привет, Миш, конечно, приму твою помощь с радостью!

За пару часов мы обслужили таким образом весь лагерь. Мы со Славей уходили со склада последними. Я взял постельное бельё, а сама Славя несла нашу форму, а также гигиенические пакеты с мылом, зубным порошком и щёткой.

Отнеся всё это сначала к Славе, а потом к себе домой, я переоделся и пошёл на обед. Славю я снова увидел на подходе к столовой.

Сели мы, конечно, вместе. На первый обед нам выдали рассольник, гречку с сосиской и стакан компота. Во время еды я рассказал Славяне, что в этом цикле буду «будить» Лену, которая осталась последней «спящей» в отряде.

После обеда мы сдали посуду на мойку и вышли на улицу. Мне предстояла прогулка по лагерю с бегунком.

Начал я, естественно, со своих старых друзей Шурика и Электроника, то есть с клуба роботостроения.

— Привет, Михаил! Как дела? Какие новости?

— Привет, ребята! Дела, как говорится, идут, контора пишет. Подпишите мне обходной, пожалуйста.

— Давай, конечно, подпишем. Ты же на этот раз Лену «будить» будешь?

— Да, её. Она последняя в отряде осталась. С ней вроде не так много мороки предстоит, как с Алисой и Улей в прошлой смене, так что постараюсь к вам заглядывать.

— И в Старый лагерь с нами сможешь сходить?

— Конечно, схожу, отчего нет? На той неделе договоримся более конкретно. А как там моя программа поживает? Тетрадка никуда не делась? И записи из неё не исчезли?

Сыроежкин достал тетрадку и проверил:

— Нет, всё в порядке.

— Ну и хорошо! — откликнулся я.

— Ну, на вот тебе твой обходной, — добавил Александр.

— Пока, ребят! — сказал я, выходя из клуба.

— Пока! — ответили они хором.

После братьев Самоделкиных я отправился в музыкальный клуб.

В клубе меня встретили девочки. Мику сидела за роялем, а Алиса и Ульяна — на матрасах.

— Привет всем! Мику, подпиши мне бегунок, пожалуйста! Девушки, а вы на этот раз сами в музклуб вступили? Молодцы, хвалю!

— Привет, Мишенька! Да, конечно, давай свой обходной. Спасибо за концерт в прошлом цикле, выступление получилось замечательное!

Алиса и Уля подскочили ко мне и обняли.

— Спасибо, Мишка, здорово мы лагерь встряхнули прошлый раз! Чего стоят только розовый Генда и «Электробус»!

— Это да, можно гордиться! Но в этом цикле, извините, я к вам вступать не буду. Я буду «будить» Лену, поэтому буду учиться у неё рисовать.

— Ну, это ничего страшного, можно и без басиста обойтись! — ответила Мику.

— Ну почему обязательно без басиста? Поищи во втором отряде, может, найдётся?

— Ладно, спрошу у них.

С этими словами Мику подписала мне бегунок.

Следующим номером моей программы стал медпункт. Около него стояли какие-то ребята, видимо, только что вышли.

Я зашёл в медпункт, где меня, понятное дело, встретила медсестра Виола:

— Ну здравствуй, пионер! Что тебя беспокоит?

— Здравствуйте. Виола! Меня больше всего сейчас беспокоит обходной лист, — ответил я, подходя поближе.

— Ну, давай его сюда. Раздевайся и садись на кушеточку, смотреть тебя будем, слушать…

Я снял рубашку и сел на кушетку. Она провела обычный медосмотр — проверила мне сначала давление и температуру, потом измерила рост и вес, и наконец, поглядев на мои очки, посадила на стул против таблицы и проверила моё зрение.

— Зрение минус три, в остальном здоров, как бык! — вынесла свой вердикт она, после чего отпустила меня с миром.

Получив нужную подпись, я пошёл в спортзал, на встречу к Борису Санычу.

Нашёл я его, как всегда, в крытом зале.

Физрук выдал обычное задание — отжаться пятнадцать раз, я это сделал, но на кулаках, на что получил его подпись и довольную улыбку.

— Записываю тебя на бадминтон? — спросил он, вспомнив мою реплику на линейке.

— Да, пожалуйста, запишите, — ответил я.

И наконец я отправился в последнюю точку своего круиза — в библиотеку. Там мне предстояло получить подпись от Жени.

В библиотеке было пусто. В смысле, посетителей не было, только сама Женя сидела за столом. Я подошёл к её столу и поздоровался:

— Привет, Жень! Что, основная волна уже схлынула?

— Да, на этот раз почему-то весь лагерь начал обход с библиотеки.

— Понятно, подпиши мне бегунок, пожалуйста, запиши в библиотеку и скажи, ты Лену не видела?

— Видела, она подпись тоже получила, записалась в библиотеку и взяла книжку, — с этими словами Женя завела на меня формуляр и поставила подпись в обходном листе.

— Спасибо и до свидания!

— Пока!

Я вышел на площадь и увидел Лену, которая читала книжку, сидя на скамейке.

— Привет! Можно с тобой познакомиться? Меня зовут Михаил, можно Миша.

— З-з-д-равствуй, а я Л-лена, — немного запинаясь от волнения, прошептала девушка.

— Что читаешь, Лена?

Лена показала мне обложку — разумеется, «Унесённые ветром», что же ещё?

— Не читал, но фильм видел, очень интересный. Скажи, Лен, а чем ты ещё увлекаешься, кроме чтения?

— Я рисовать люблю, — она ответила уже более уверенно, без заикания, но всё так же тихо.

— А можешь показать свои рисунки?

— Ты хочешь посмотреть мои рисунки? Обычно никто не хочет, все только на меня саму смотрят.

— И не удивительно, ты красивая девушка! Но мне интересно именно, как ты рисуешь.

— Тогда пойдём!

Она встала и пошла по дорожке, а я за ней. Мы пришли в её домик номер тринадцать, где она стала показывать мне свои рисунки.

— Очень интересно! А можешь научить меня рисовать?

— А ты когда-нибудь пробовал?

— В школе рисовал, конечно, на уроках ИЗО, но не особо хорошо. А с седьмого класса вместо ИЗО началось черчение, и стало совсем не до рисования. Но я хочу научиться у тебя.

— Хорошо, возьму тебя в ученики. Пойдём!

Она взяла сумку, мы пошли обратно в библиотеку и мимо удивлённой Жени прошли в заднюю комнату.

В комнате стояли мольберт и этюдник, а также пара столов. На стенах висели картины.

— Мне сказали, что здесь раньше была редакция стенгазеты, — начала объяснение Лена. — А в этой смене умеющих её делать не нашлось, поэтому от неё отказались. Но материалы и инструменты остались.

Она подошла к стоящему в углу мольберту, достала откуда-то лист ватмана и прикрепила его на мольберт. Затем вынула из сумки карандаши, кисти и краски.

— Давай сразу начнём первый урок, — она вынула из той же сумки яблоко и положила на стол. — Нарисуй это яблоко.

— Ну, давай начнём, — я взял карандаш и встал перед мольбертом. — Скажи, а у тебя кто-нибудь ещё учится?

— Нет, к сожалению, ты один в этой смене, — ответила она, тоже рисуя яблоко.

— Ребятам, наверное, интереснее на улице гулять и на речке купаться. А в душной комнате никто сидеть не хочет, высказал я возможную причину отсутствия у неё учеников.

— Да, возможно, но ведь можно же порисовать и на природе. В лесу или на острове.

— Ага, я знаю, это называется «пленэр».

— Ого, ты кое-что в теории понимаешь? — удивилась Лена.

— Да так, понемногу обо всём слышал. А хочешь организовать официальный кружок рисования в лагере?

— Было бы здорово! А то я одна вывожу все рисовальные задания. И к концерту декорации нарисовать, и ещё, что прикажут. Вот, несколько лет назад я режим дня оформляла.

— Да, я видел, там петух и сова нарисованы, типа режим на весь день с утра до ночи. Лен, скажи, пожалуйста, а чем ты интересуешься кроме рисования?

— Ну, я ещё люблю в бадминтон играть, хотела даже в сборную попасть.

— О, а я тоже бадминтон люблю, и у Саныча в секцию записался!

— Я тоже записана в секцию, только тренироваться было не с кем.

— Ну, теперь будем вдвоём заниматься!

— Замечательно! А то у меня пока совсем плохо получается. А вообще я собираюсь стать врачом. Но иногда хочу стать профессиональным художником.

— А ты вообще разносторонняя девушка, как я посмотрю! И книжки, и рисование, и бадминтон, и на врача учиться хочешь. А не знаешь, раньше в лагере был кружок рисования?

— Не знаю, Миш, может, и был.

— А ты сама раньше здесь была?

— Ты знаешь, я даже сказать точно не могу! Я помню, как была здесь несколько лет назад, ещё в средних отрядах. Но иногда бывает какое-то странное чувство. Кажется, будто я уже была здесь, как и сейчас, в первом отряде. Как такое может быть?

— А что ещё тебе кажется?

— Да вот я на тебя смотрю сейчас, и мне кажется, что я тебя раньше где-то видела, хотя мы и не знакомы.

— Лен, я тебе дам намёк, но ты пока об этом особо не думай, это сложно. В лагере всё повторяется по кругу. Иногда у тебя могут возникать в памяти прорывы из прошлых циклов, кажется, что это уже было. Ты с кем в домике живёшь?

— С Мику, а что?

— Расскажи ей об этих ощущениях, она тебе кое-что интересное поведает.

— Хорошо, поговорю с ней.

— Ну вот, я нарисовал, — я показал ей свой рисунок яблока.

— Немного кривовато, да и цвета не очень точно переданы, но в принципе неплохо. Явно видно, что не первоклассник рисовал, а это уже хорошо.

— Ну, до свидания, Лена!

— Пока, Миша!

Выйдя из библиотеки, я пошёл в сторону домика вожатой, где и нашёл Ольгу Дмитриевну, которая читала книжку, сидя в шезлонге.

Я отдал ей обходной, она взяла его и стала изучать:

— Ты записался в библиотеку и на бадминтон? Молодец! Ну, иди, погуляй до ужина.

Немного прогулявшись по лагерю, я услыхал призыв на ужин и отправился в столовую.

На ужине мы сидели втроём — я, Славя и Мику. Получили мы по две булки и стакан кефира. При этом, как ни странно, из колонок в столовой доносилась музыка «The Rolling Stones».

— Славь, заметь, у нас тут на ужине булки, кефир и рок-н-ролл. Тебе это ничего не напоминает?

— Нет, а что? — удивлённо ответила Славяна. Мику тоже заметно удивилась.

— Да так, ничего. Кое-что вспомнилось просто. Давай сейчас после ужина на пляж сходим, на закат полюбуемся?

— Давай, конечно, — обрадовалась блондинка.

Мы доели, сдали посуду на мойку и пошли на пляж.

— Вот, тут никого нет, теперь можно спокойно сказать тебе, что я тебя люблю с каждым циклом всё больше, а также рассказать про булки с кефиром и музыкой.

— Спасибо, Мишенька! — зарделась от смущения Славя. — И что там про булки с кефиром?

— Игра «Бесконечное лето» в моём мире — это не только сама игра. В ней ещё можно самому писать дополнительные модификации, в которых может происходить что угодно. Они кратко называются «модами». Я сам тоже писал такие дополнения.

Я достал телефон и запустил свой мод «Совещание».

— Вот смотри, в этом моде все персонажи собираются в столовой и обсуждают, как они будут вести себя, когда приедет очередной Семён. То есть они все уже «проснулись» и заранее знают, что он должен приехать.

Она удивлённо посмотрела на меня, а я продолжил:

— Кстати, я тоже уже сейчас знаю, что на следующей неделе в наш лагерь приедет Семён.

— Семён? Тот самый? А как же ты?

— А что я? Я в этом лагере уже пятый виток как живу полную смену, так что я давно один из вас, постоянных обитателей. Главное, чтобы ты, моя радость, в него не втрескалась!

— Да уж постараюсь! Зачем он мне нужен: у меня же ты есть!

Тут мы поцеловались, а затем я продолжил:

— Так вот, был один очень известный мод, он так и назывался: «Булки, Кефир и Рок-н-ролл». Там Семён был влюблён в Мику, и постоянно торчал в музыкальном клубе и занимался музыкой.

— А ещё он всё время что-то строил или ремонтировал по всему лагерю. То музклуб красил, то на сцене доски менял, то со Славей розы сажал.

Тут я увидел, что блондинка немного напряглась, поэтому продолжил:

— Нет, не с тобой, не пугайся. Это совсем в другом лагере было, там все обитатели другие, хотя копии местных. Своя такая же Славя, свои Алиса и Ульяна, Лена и Мику, кибернетики и Женя, и, наконец, свои Ольга Дмитриевна и Виола.

Я перевёл дух и закончил:

— Вообще, в том моде много всего происходило, я всё не помню. Помню только, что в столовой жил чёрный кот Пират, а в лесу недалеко от лагеря девочки встретили оленёнка.

— Очень интересная история! — ответила на всё это обескураженная активистка.

После пляжа мы ещё немного погуляли по лагерю, а потом я отвёл Славяну в её домик номер двенадцать.

А сам наконец-то вернулся к себе в домик.

Придя домой, я разделся и лёг спать.

На второй день перед зарядкой мы со Славей, как обычно, бегали по лагерю. Пробегая мимо домика вожатой, я остановился:

— Славь, извини, но дальше ты сама. Мне надо с Ольгой Дмитриевной поговорить.

— Хорошо. Встретимся на зарядке! — ответила активистка и убежала дальше по аллее.

Я постучался, услышал: «Открыто!» и вошёл в домик.

— Ольга Дмитриевна, доброе утро!

— Доброе утро, Михаил! Ты чего-то хотел?

— Да. Вы знаете, что Лена — хорошая художница? — Ольга кивнула, а я продолжил. — Есть предложение. Давайте откроем в лагере кружок рисования, а её назначим заведующей? Тогда она сможет и на следующий год приехать, уже как руководительница.

— Ну что ж, предложение хорошее. Как сказал поэт Лев Озеров, «талантам надо помогать, бездарности пробьются сами!» Но открыть новый кружок — дело сложное! Под него помещение нужно.

— Место под кружок уже есть готовое — это задняя комната в библиотеке. Там раньше стенгазету делали, как мне Лена сказала, и остался мольберт.

— Да, стенгазету раньше делали, сейчас забросили, а жаль! Никто не умеет, а на одной художнице далеко не уедешь. А может, ты вместе с Леной стенгазету сделаешь?

— Я согласен! Мы с Леной сделаем стенгазету, а вы договоритесь, чтобы в лагере открылся художественный кружок. Кстати, я уже вступил в этот кружок, Лена меня учит рисовать.

— Ну, хорошо, я поговорю с директором, кружок рисования у нас появится. А теперь давай, рысью на зарядку, а то опоздаешь!

— Есть на зарядку!

Я отдал вожатой пионерский салют и побежал на площадь.

На площади уже почти все собрались, и Славя тоже была уже там. Борис Саныч провёл упражнения, а потом мы все разбежались по домикам, чтобы переодеться.

Я не стал отставать от коллектива и тоже вернулся домой, переоделся и побежал обратно на площадь.

На линейке ничего особенного не произошло, обычный бубнёж от Ольги Дмитриевны, по окончании которого нас отпустили на завтрак.

Я быстро подошёл к Лене со словами:

— Давай на завтраке вместе сядем. Есть разговор.

— Давай! — улыбнулась в ответ Лена, а проходившая мимо Славя недовольно хмыкнула.

На завтраке, как я и ожидал, Славя немного приревновала, поэтому села за один столик с Леной, чтобы контролировать наше общение, а я подсел к ним.

Выдали нам манную кашу и стакан чая с парой кусков хлеба и куском масла.

— Лен, у меня для тебя две новости, хорошая и замечательная!

— Какие новости? — удивилась фиолетоволосая девушка.

— Замечательная новость: Ольга Дмитриевна поговорит с директором Лагеря об открытии кружка рисования. Тебя, скорее всего, назначат заведующей.

— Действительно, замечательная новость, а другая?

— А другая просто хорошая. За это мы должны в этой смене сделать стенгазету.

— А мы вдвоём справимся? — удивилась Леночка.

— Кстати, Славь, — я повернулся к активистке. — Можешь нам помочь с газетой? Двух человек действительно маловато, да и мало ли что может случиться, сама понимаешь. Если сама не сможешь, хотя бы уговори участвовать кого-нибудь, хорошо?

— Ладно, я посмотрю, что можно сделать, — ответила Славя. — Может, и правда, сама помогу. А может, найду кого. Вон Даня во втором отряде, как я слышала, хорошо умеет новости собирать.

— Кстати, да, — ответил я. — Он же с Ульяной дружит, наверняка у неё научился во все дыры пролезать и знать всё, что в Лагере происходит.

— Лен, предлагаю после завтрака пойти опять в библиотеку и продолжить уроки. Да и насчет стенгазеты обсудить надо. Славя, ты с нами, или у тебя какие-нибудь дела есть по лагерю?

— Хорошо, пойдём, — ответила тихоня.

— Я с вами! — заявила помощница вожатой. — Сейчас никаких поручений нет, так что тоже приму участие в обсуждении стенгазеты.

Мы вышли из столовой и направили стопы в храм знаний. Пройдя в мастерскую, мы сели и стали обсуждать.

— Я пока ещё рисую откровенно плохо, поэтому лучше я буду писать заметки. Ты, Лен, конечно, будешь вставлять рисунки. Славь, ну а тебе придётся искать сами новости.

— Да, так будет лучше всего, — ответила Тихонова.

— Я тоже согласна, только искать новости сначала будем мы все, — промолвила блондинка. — А то нечестно получается — я по всему лагерю сплетни собираю, а вы сидите тут и ждёте, пока я что-то принесу?

— Тоже верно, — ответил я. — И начать нужно с того, что с Даней поговорить. Это я могу взять на себя.

— Договорились, — подвела итог Лена. — На этом совещание по газете можно считать завершённым.

— Ладно, я тогда пошла, — произнесла Славя.

— А я останусь. Лен, поучи меня ещё рисовать, пожалуйста.

— Хорошо, бери карандаши и вставай к мольберту.

Рисовали мы до обеда. Я научился более правильно передавать форму предмета, хотя пока ещё не научился различать оттенки цветов. Но всё равно это было неплохим прогрессом в моём искусстве художника.

На обед давали щи, макароны с тефтелями и с подливой, а также компот из сухофруктов. Я сел со Славей и рассказал ей, что всё утро занимался с Леной в кружке.

После обеда я встретил Ольгу Дмитриевну на площади, и она сказала, что договорилась с директором, кружок рисования официально открывается. Более того, он будет внесён в обходной лист шестым пунктом.

Я отправился опять в библиотеку, зашёл к Лене в мастерскую и оповестил её об этом радостном событии.

— Отлично, спасибо, тебе, Миш! А давай пойдём рисовать в лес!

— Хорошо, давай.

Мы пошли в лес и вышли на поляну с озером, на которой был штаб «синих» во время «Зарницы» в прошлом цикле. Лена принесла лёгкий этюдник, а у меня в руках был более тяжёлый мольберт.

Я решил, что называется, «прощупать почву» на предмет того, что Лена помнит.

— Какая красивая поляна, и озеро есть! Интересный пейзаж можно нарисовать!

— Да, здесь очень красиво, — ответила Лена, раскрывая свой этюдник.

— Скажи, Лен, а тебе слово «штаб» ничего не напоминает?

— Штаб? Это же у военных, как бы командный пункт. Там все командиры сидят, в штабе, и управляют сражением.

— Ну да, а мне эта поляна напоминает слова «штаб» и «Зарница». Кажется, мы тут играли раньше.

— Ты знаешь, Миш, вот ты сейчас об этом заговорил, и теперь мне тоже кажется, что я здесь в «Зарницу» играла. Но ты-то откуда об этом знаешь, тебя же не было в том году?

— Может, не был, а может, был. Ты ничего не помнишь из той игры? Кто, например, был медсестрой?

— Славя была… Ой! Точно, это же я хотела стать медсестрой, потому что я вообще хочу стать врачом, а ты уговорил Славю! Но как такое возможно? Я вроде и помню, и в то же время не помню.

— Лен, я тебе немного подсказал, но всё рассказать пока не могу, ты мне просто не поверишь. Или решишь, что я ненормальный. Давай лучше отложим этот разговор до конца смены, хорошо?

— Ну, хорошо, а пока давай рисовать эту поляну.

— Давай рисовать!

Мы так и рисовали, пока не раздался горн на ужин.

Тогда мы отнесли все принадлежности обратно в библиотеку, а затем пошли в столовую.

На ужине я сел сначала один, а потом ко мне подсел весь музыкальный клуб: Алиса, Ульяна и Мику.

— Приятного аппетита, Миш! — сказали Алиса и Ульяна.

— Итадакимасу! — поддержала их Мику на японском языке.

— Приятного аппетита, девочки! — пожелал им я в ответ. — Как живёт музыкальный клуб?

— Замечательно живёт! — ответила рыжая старшая. — Играем, репетируем, сами музыку на магнитофоне слушаем. А у тебя как?

— У меня тоже всё хорошо. Меня Лена рисовать учит, а я за это ей выбил у администрации создание художественного кружка в библиотеке.

Алиса скорчила недовольную рожу:

— Вот как? Ты, значит, с Леночкой теперь? А как же мы? И как же твоя любимая Славя?

— Алис, прекрати скандал! Люблю я только Славю, и останусь ей верен всегда. С вами всеми я просто дружу. Ульяна мне вообще как младшая сестра. А Лену мне «разбудить» надо в этой смене. Вас я «разбудил», теперь её очередь.

— Ну ладно, но смотри у меня! — Алиса успокоилась, но всё равно в шутку мне пригрозила.

— Кстати, Мику, к тебе Лена может подойти и начать расспрашивать о циклах и обо мне. Я тебя прошу, рассказывай ей очень осторожно, понемногу, хорошо? Она девочка впечатлительная, может и головой повредиться!

— Хорошо, так и сделаю! — ответила Мику.

— Ульян, к тебе у меня тоже просьба будет. Устрой мне встречу с Даней, пожалуйста.

— А тебе зачем? — удивилась рыжая младшая.

— Понимаешь, нам Ольга поручила стенгазету нарисовать. А я где-то слышал, что Даня хорошо умеет собирать новости. Он бы нам очень помог.

— Ну, хорошо, сведу вас вместе.

После ужина мы с Леночкой вернулись в мастерскую и дорисовали наши пейзажи. Фактически Лена в одиночку закончила оба рисунка, потому что у неё память на образы намного лучше, чем у меня.

После окончания работы мы разошлись по домам.

Придя к себе в домик, я лёг спать.

На третий день я проснулся по будильнику. Сразу вскочил, оделся в спортивную форму и побежал к умывальникам.

Возле умывальников, как всегда, поймал Славю.

— Славечка, ты, как всегда, прекрасно выглядишь! На пробежку собралась?

— Спасибо, Миш, ты меня прям смущаешь! Да, вот, бегаю, как обычно. Ты со мной?

— Конечно, дорогая! Понеслись!

И мы побежали вместе по просыпающемуся Лагерю.

Закончилась пробежка, конечно, традиционно на площади, где потом и прошла зарядка.

А после зарядки — линейка. Линейку я выстоял, честно говоря, с трудом. Воспринимать словоблудие Ольги Дмитриевны о пионерских законах и порядках с каждым разом всё сложнее.

Наконец вожатая объявила окончание линейки и отпустила пионеров на завтрак. Все радостно загудели и направились в столовую.

На завтраке я сел с Леной и обсудил с ней создание первой стенгазеты. Я сказал, что у меня уже есть новости о нашем отряде, ей надо только рисунки к этим новостям изобразить.

— Но, чтобы это нарисовать, надо сходить в пару мест. В клуб кибернетики и в музыкальный кружок. Возьми с собой планшет для набросков и карандаши.

— Хорошо.

После завтрака мы пошли сначала в студию, Лена взяла свою сумку, а потом направились к ребятам в клуб.

— Саня, Серёга, привет! Можете показать Лене, как вы собираете своего робота? Она про вас заметку напишет.

— Ух ты, здорово! Сейчас покажем! — ответил Сыроежкин.

Они достали робота из подсобки, разложили на столе и стали прикручивать к нему ногу.

Лена в это время сделала набросок в планшетке.

Поблагодарив кибернетиков, мы пошли в музыкальный клуб и нашли там полный состав: Мику, Алису и Ульяну.

— Девушки, здравствуйте! Мы с Леной хотим...

— Пожениться? — спросила Алиса с веселой улыбкой.

Леночка покраснела, а я сделал злое лицо и ответил:

— Нет, хотели заметку про музкружок написать, но теперь не знаю, надо ли?

Мику тут же отреагировала:

— Мишенька, ты что, конечно, надо! Не обижайся на Алису, пожалуйста, она просто пошутила!

— Ну ладно, напишем, я тоже пошутил! Ульян, сядь, пожалуйста, за ударную установку, Лена тебя нарисует.

Ульяна села за барабаны и весело застучала по ним. Лена опять достала свою планшетку и изобразила эскиз.

Потом вернулись в студию, Лена встала за мольберт, а я взялся писать первые заметки в стенгазету.

Одну заметку я написал про сборку робота членами кружка кибернетики — Шуриком и Сергеем. В конце этой заметки я пожелал ребятам довести дело до конца и в конце смены показать робота всему Лагерю.

Вторую — о музыкальном кружке, в котором состоят Мику, Алиса и Ульяна. А также о том, что они хотят провести концерт в конце смены и ищут бас-гитариста.

Лена нарисовала иллюстрации к этим заметкам. На одной были кибернетики, собирающие робота, а на другой Ульяна, радостно молотящая по барабанам.

— Лен, ты просто талант! Они у тебя как живые!

Не успели мы закончить эти заметки и рисунки, как раздался горн на обед. Мы вышли в основной зал библиотеки и увидели Женю, которая тоже собиралась. Лена закрыла дверь студии на ключ, и мы пошли втроём в столовую.

На обед был овощной суп, кусок курицы с макаронами и, конечно, стакан компота. Сел я со Славей и рассказал ей новость о том, что работа над стенгазетой началась.

После обеда мы опять пришли в студию. Я сказал:

— Сейчас, пока новых тем нет, давай ещё немного порисуем в студии. Я хочу закончить с яблоком. Форма у меня уже получилась, давай поработаем над передачей цвета.

— Хорошо, давай, — Лена снова вынула всё то же многострадальное яблоко.

Она мне рассказала основные условия, как нужно смешивать краски, чтобы получить нужный оттенок.

— Самое главное, запомни — в мире линий нет! Линии есть только в черчении и в геометрии. А в рисовании нужно использовать свет, тени, полутени и рефлекс. Вот, например, на яблоке сверху белая полоска — это отражение света лампы. А снизу, ближе к столу, лампа не добивает, эти части яблока находятся в тени.

— Со светом и тенями понятно, полутени я тоже более-менее понимаю, а что такое рефлекс?

— Это отсвет от одного предмета на другом предмете. Например, на красном яблоке, которое лежит на бежевом столе, будет снизу светло-жёлтая полоска, которая отражается от стола.

Я пригляделся повнимательнее и действительно увидел жёлтую полоску на нижней части яблока. Я постарался смешать краски, как Лена говорила, и наконец-то получил цвета, которые весьма точно соответствовали настоящему яблоку.

— Молодец, это уже очень близкий к истине рисунок! У тебя отлично получается! — похвалила меня Лена, доставая из сумки свою книгу. — Теперь нарисуй вот эту книжку, — продолжила она.

Я взял в руки книжку и только хотел начать её рисовать, как вдруг пришли Ульяна и Даня. Я вернул книжку Лене, она её забрала с явным неудовольствием.

— Привет, Ульяна, привет, Даниил! — поздоровался я с ними. — Дань, у меня к тебе разговор есть.

— Да, мне Улька сказала, что вы работника ищете для стенгазеты.

— Ну, в общем, да, нам нужен человек, который будет собирать новости по лагерю. Я буду писать заметки в газету, а Лена — рисовать иллюстрации.

— Хорошо, постараюсь найти для вас что-нибудь.

— Нам нужны новости про средние и младшие отряды. Ну, и про твой отряд, конечно, тоже. Вот, например, скажи, у вас случайно нет в отряде человека, умеющего играть на бас-гитаре?

— Вроде Алька умеет играть, я спрошу.

— Спроси, пожалуйста, и если он и правда умеет, то отправь его в музклуб, хорошо? А то Мику ищет басиста к себе на концерт.

— Ладно, договорились.

— Ну вот, молодец! Беги, собирай новости, мы тебя задерживать не будем.

Даня убежал, Ульяна тоже ушла.

— Лен, книжку я нарисовать, наверное, уже не успею, давай отложим её на завтра, хорошо?

— Ну ладно, времени не так много до ужина осталось. Давай пока просто поболтаем.

И мы с Леночкой ещё немного посидели, обсуждая разное: стенгазету, Даню, Альку-басиста, Ульяну, Славю и прочие новости.

— Миш, скажи, а тебе кто больше нравится — я или Славя? Или, может быть, Алиса? — неожиданно спросила меня Лена.

— Лен, ты очень хорошая девушка, но извини, я люблю Славю. На самом деле люблю, давно уже, примерно пять или шесть смен.

— Как пять или шесть смен? С четвёртого класса, что ли? Мы же сейчас десятый закончили.

— Нет, Лен, помнишь, я говорил, в Лагере всё повторяется по кругу. Мы все проживаем одну и ту же смену каждый раз. И все сохраняемся в одном возрасте. Я тут уже циклов двадцать провёл, не меньше.

— Ничего себе, как такое возможно?

— Это одна из загадок Лагеря, такая же, как кошкодевочка или Старый лагерь. Я тебе пока не могу всё рассказать, давай поговорим в конце смены, хорошо?

— Ну, хорошо, уговорил. Так что насчёт Слави?

— Славю я правда люблю всем сердцем, так что с тобой у нас, увы, ничего не получится. Но ты не грусти, я верю, что ты ещё встретишь своего парня и, может быть, даже в этой смене.

— Что встречу — может быть, но что прямо в этой смене — верится с трудом. И ещё я боюсь, что парня у меня Алиса отобьёт. Она всё время так делает.

— Расскажи об этом поподробнее, пожалуйста.

— Я знакомлюсь с парнем, а потом он видит Алису и думает, что я домашняя девочка, слишком скромная и стеснительная, и меня будет трудно добиться, а она пацанка, поэтому с ней будет проще.

— Ты можешь мне не поверить, но Алиса думает про тебя примерно то же самое.

— Как это?

— Она мне сама жаловалась, что парни знакомятся с ней, узнают, что у неё сложный характер, а потом переходят к тебе, потому что ты такая милая и несчастная, тебя пожалеть хочется.

Лена удивлённо взглянула на меня:

— Надо же, а я и не знала, что она такого обо мне мнения! А ещё подруга называется! Мы ведь в одном классе учимся и дружили с детства, а как выросли, начали постоянно ссориться из-за мальчиков.

— Но ты не бойся, на этот раз я поговорю с Алисой и могу обещать, что она поперёк дороги тебе вставать не будет.

В это время нас прервал горн на ужин. Всё повторилось, почти как перед обедом. Мы закрыли дверь студии на замок и пошли в столовую. Только Жени в библиотеке уже не было.

На ужин была гречка с молоком, а также морс из ягод. Я попал за столик к Шурику, Сергею и Жене.

«Так вот чего Женя раньше убежала! Ловила своего Серёжку на выходе из клубов!» — понял я, когда увидел их втроём.

Кибернетики стали меня расспрашивать, как продвигается «пробуждение» Лены.

— В принципе, хорошо продвигается, кое-какие мысли ей уже в голову приходят о прошлых сменах, — ответил я. — Правда, есть трудности личного характера, но это, надеюсь, преодолимо.

— А можешь нам сейчас в клубе помочь? Там припаять несколько деталей надо, у нас рук не хватает.

— Конечно, сейчас и пойдём.

После ужина мы пошли в клубы. Женя сидела и смотрела, как её любимый работает, иногда рассказывая что-нибудь интересное.

Мы с Шуриком паяли платы, а Электроник проверял качество пайки и правильность подключения деталей по схемам.

Закончили мы под отбой и разошлись по домам.

Я вернулся к себе в домик и, как всегда, лёг спать.

В ночь на четвёртый день мне приснилось, что я учился рисовать, и мне понадобилось сделать след от чёрного карандаша ещё более чёрным.

И вдруг передо мной появилась Алиса (откуда она вообще взялась в кружке рисования?) и подсказала, что можно растереть по линии табачный пепел, тогда линия ещё больше почернеет.

И она даже вынула из кармана пачку сигарет и предложила покурить, но я отказался. Алиса разочарованно фыркнула, развернулась и ушла.

Проснувшись без будильника, я помотал головой, прогоняя из головы остатки сна и образ Алисы.

Взглянув на часы, я увидел, что встал чуть раньше, чем надо было. Ну и хорошо, больше свободного времени будет, значит, больше за день успею сделать!

Как известно, ленивые люди встают раньше всех, чтобы быстро переделать все дела, а потом подольше полениться.

Но в Лагере лениться режим не даёт. Поэтому я встал, натянул на себя спортивную форму и побежал к умывальникам.

Я успел полностью умыться и уже пошёл по дорожке в сторону домика, когда увидел приближающуюся Славю. Конечно, я присоединился к ней и отправился на пробежку по Лагерю.

— Привет, любимая! А я сегодня чуть пораньше, вот, успел умыться полностью.

— Привет, Мишенька! Ну, пораньше это не попозже, главное, что не опоздал! Побежали?

— Побежали, куда же мы денемся!

Сделав пару кругов вокруг Лагеря, мы прибежали на площадь и приготовились к зарядке, как всегда, под руководством Бориса Александровича, нашего физрука.

А после зарядки мы сбегали домой переодеться, после чего построились на линейку. На линейке не было сказано ничего нового и интересного, поэтому все просто стояли и ждали, когда она закончится.

После линейки Ольга Дмитриевна отпустила нас на завтрак. Весь лагерь дружно направил стопы в сторону трапезной.

На завтраке я, как и вчера, сел с Леной. Давали пару очень вкусных сырников, политых сметаной, и стакан чаю.

— Приятного аппетита, Леночка!

— Тебе тоже приятного аппетита, Миша!

— Слушай, в газету сейчас всё равно пока писать нечего, так, чтобы время не терять, давай сейчас пойдём опять в кружок, поучи меня ещё рисовать, хорошо?

— Конечно, пойдём! — ответила радостная Лена.

После завтрака мы с Леной пришли в студию, Лена достала опять свою книжку, а я встал за этюдник.

— Миш, давай всё-таки вернёмся ко вчерашней теме. Нарисуй книжку, пожалуйста.

— Не вопрос, сейчас изобразим!

Я начал рисовать книжку. К счастью, цвет обложки был просто чёрным, и на обложке было только название: «Унесённые ветром», без всяких рисунков. Поэтому нарисовать её было несложно.

Скоро прозвучал горн на обед. Мы закрыли дверь на ключ и пошли опять в столовую.

На обед давали куриный суп, жареную картошку с котлетой и традиционный компот.

После обеда мы вернулись обратно в мастерскую.

— Я придумал, про что ещё можно написать! Про наш кружок! Лен, нарисуй, пожалуйста, эту комнату, а я напишу рекламный текст, чтобы привлечь больше пионеров в кружок.

— Ладно, сейчас нарисую. Реклама нам действительно не повредит, а то в библиотеку и так-то никто не ходит. А про то, что тут ещё и кружок есть, вообще, кажется знаем только мы и Славя.

Я взялся за третью заметку — про открытие в Лагере кружка рисования и его ведущую Тихонову Лену. В конце я призывал пионеров записываться в наш кружок.

Лена на иллюстрации изобразила мастерскую.

Только мы это закончили, как Даня принес новость про девочек из пятого отряда, которые, к сожалению, поели дикой вишни и свалились с больными животами. Виолетта Церновна оказала им помощь, и сейчас они отлёживались в своих домиках.

Я составил статью об этом инциденте, которая кончалась предупреждением, что эту дикую вишню, растущую в лесу за забором, есть нельзя.

А тут и ужин подоспел.

На ужине я сел со Славей и Леной втроём, и мы рассказали Славе о новой газете. Она нас похвалила.

— Славь, ты, как помощница вожатой, просто обязана рассказать Ольге, что газета номер один уже почти готова. И я думаю, что до конца смены мы ещё номер два выпустим, — сказал я Славяне.

— Хорошо, передам обязательно, она обрадуется!

— Конечно, обрадуется, она под это дело согласовала с дирекцией официальное открытие в Лагере кружка рисования. И я в этом кружке уже записан, между прочим.

— Да, это здорово, сразу и стенгазету возродили, и кружок новый открылся! А газета почти готова — это как? Много ещё делать?

— Заметки написаны, иллюстрации к ним нарисованы, осталось всё это грамотно разместить на листе ватмана и повесить. Этим мы завтра займёмся.

После ужина мы поговорили с Леной, и выяснилось, что мы оба сильно устали. Поэтому она взяла книжку и пошла читать на площадь, а я взял под руку Славю и пошёл с ней на поляну с озером.

— Миш, признайся честно, у тебя возникают какие-то чувства к Лене? — который раз приревновала меня Славя.

— Славь, чувства у меня есть только к тебе, и ты это знаешь прекрасно, но почему-то никак поверить не можешь до конца. Лена для меня только учитель рисования и коллега по стенгазете. Ну и, конечно, это «спящая» девушка, которую надо «разбудить».

— Ладно, поверю, хотя и с трудом. Лена очень влюбчивая.

— Я знаю, мы с ней уже поговорили об этом. Я ей объяснил, что я люблю тебя, а она ещё встретит своего принца.

На озере мы немного покупались, немного посидели на берегу, а когда обсохли, оделись и пошли обратно в лагерь.

На площади мы разошлись в разные стороны и отправились по домам.

Дома я немедленно разделся и отправился в царство Морфея.

В ночь на пятый день мне приснился удивительный сон.

Я, семнадцатилетний парень, готовлюсь к выпускному экзамену по истории. А в придачу ещё на днях будет мой день рождения (к слову — это неправда, экзамен был в июне, а родился я в сентябре).

Поэтому какой-то мужик примерно сорока лет (возможно — я настоящий, но это неточно, я во сне себя взрослого не узнал) сделал мне роскошный подарок — кучу материалов по истории к экзаменам, и поляну блюд человек на десять.

Мы встретились в школе после занятий. Он разложил конспекты вперемешку с тарелками в актовом зале по подоконникам и сказал мне готовиться. Мы с ним выпили по стакану чая за праздник, и он ушёл.

А я решил, что сегодня я ничего учить не буду и пошёл заниматься какими-то своими делами.

Когда я пришёл туда со Славей через пару часов, я увидел полное разорение. Половина блюд была съедена, а все конспекты пропали вообще. Как я теперь готовиться буду? И главное, что скажу тому мужику, ему же тетрадки вернуть надо?

Мы со Славей грустно выпили по бокалу шампанского, которое там стояло, и на этом я проснулся.

Взглянув на часы в телефоне, я увидел, что сейчас примерно семь часов утра. Я помотал головой, прогоняя остатки этого непонятного сна и вспоминая, как на самом деле сдавал экзамен по истории.

Случай тоже был интересный! Дело в том, что историю, как и училку по истории (учительницей я её не назову никогда!), я невзлюбил с четвёртого класса, когда у нас история началась. Она заставляла нас выучивать чуть ли не наизусть целые параграфы!

Поэтому домашний урок истории всегда превращался в пытку, а я к тому же ещё и стеснялся выступать перед всем классом. В результате я по истории еле плавал с двойки на тройку.

Годовая оценка за десятый класс, как и за все предыдущие, естественно, была три балла. Но экзамен у меня принимал директор школы, который тоже был учителем истории. И он зачем-то решил вытащить меня на четыре. Дополнительными вопросами, на которые я удачно ответил, он своего добился — за экзамен я получил четвёрку.

Но в аттестат мне все равно написали три, потому что за все четверти и за все года с четвёртого по десятый класс у меня по истории всегда были трояки. Большего я и не заслуживал. Поэтому и не обижался.

Проснувшись окончательно, я встал, оделся в спортивный костюм и пошёл умываться.

Дальше всё утро шло по накатанным рельсам — умывальники, холодная вода, Ульяна вытирает мокрые руки об мою голую спину, я хохочу в ответ, Алиса тоже смеётся.

Прибегает Славя, интересуется, что за шум, и мы с ней убегаем на пару кругов по Лагерю.

Потом, конечно, зарядка с Борисом Александровичем во главе.

Возвращение домой на переодеться и, наконец, линейка с Ольгой Дмитриевной.

А после линейки долгожданный завтрак.

Сегодня был четверг, то есть рыбный день, поэтому на завтрак мы получили рыбные котлеты, пару кусков хлеба и стакан чая. Сел я за один столик с Леной.

После завтрака мы с Леночкой хотели опять отправиться в кружок рисования. Но тут я вдруг увидел Даниила.

— Дань, привет! Большое спасибо тебе за твою работу журналиста, ты нам очень помог! Но ещё больше ты нам поможешь, если сейчас пойдёшь с нами в кружок.

— А что случилось?

— Ничего особенного, мы собрали нужное количество материала на газету, теперь надо его разместить на листе. Можешь нам помочь?

— Почему бы и да? Пойдёмте, помогу, конечно.

И мы пошли в мастерскую уже втроём. Нам предстояла долгая и трудная работа по размещению заметок и рисунков на листе ватмана.

Разложить это всё нужно было так, чтобы каждый рисунок был рядом с заметкой, и при этом заметки и рисунки не мешали друг другу.

Было очень много споров, какая заметка важнее, какую куда поместить, повыше или пониже.

Провозились мы с этим до обеда. Услыхав горн, мы закрыли дверь и в компании с Женей, а также заглянувшей к нам на огонёк Славей пошли на обед.

На обед дали рыбный суп, кусок жареной рыбы с картофельным пюре и компот. К счастью, у меня в отличие от классического Семёна нет проблем с рыбой, поэтому я уничтожил весь обед с большим удовольствием. Сидел я на этот раз за столом со Славей.

А после обеда мы с Леной вернулись в кружок, быстро нанесли на заметки клей, приклеили их к ватману и оставили газету сохнуть на столе.

А сами взяли опять мольберт и этюдник и пошли рисовать на поляну.

На этот раз мы пришли на костровую, и я рассказал Лене, что в прошлом цикле на этой поляне был штаб наших противников — «зелёных». А она вспомнила, как срезала ножом погоны во время генерального сражения.

К вечеру мы с Леной вернулись в кружок и увидели, что стенгазета уже высохла. Таким образом, оформление первой газеты «Совиные новости» было закончено.

Перед ужином мы отнесли стенгазету к столовой и прикрепили её на стенд рядом с Режимом дня.

На ужин нам выдали кусок вареной рыбы и опять стакан чаю, как и на завтрак. Ну и правильно, рыба с кефиром ну никак не совместима. Сел я с Алисой и Ульяной.

Но за ужином мы ничего не обсуждали, были заняты только едой.

А после ужина Леночка пошла к себе в домик читать книжку, а я пошёл к вожатой.

— Здравствуйте, Ольга Дмитриевна!

— Здравствуй, Михаил, ты чего-то хотел?

— Да, я пришёл отчитаться, что мы с Леной и с нашим помощником Даней из второго отряда сделали первую стенгазету и повесили её на стенде возле столовой.

— Молодцы, завтра на линейке отмечу вас! Можешь идти отдохнуть.

— Спасибо! — я отдал пионерский салют и пошёл на площадь.

Там ко мне подошла Славя и попросила помочь ей с уборкой площади. Мы вдвоём взяли мётлы и стали подметать площадь. Закончили мы уже под отбой.

После площади я, уже сильно уставший, добрёл до своего домика и немедленно отключился.

Утро шестого дня было сначала самым обычным. Разница была только в том, что возле умывальников я встретил Лену, хотя раньше я её в этом месте не видел ни разу.

Я обычно просыпаюсь рано, чтобы попасть на пробежку со Славяной, а Лена, видимо, обычно поднимается позже. А в этот раз она встала тоже рано и встретила меня.

— Привет, Лен, чего так рано проснулась?

— Здравствуй, Миш. Кошмар приснился, вскочила в ужасе и не смогла больше заснуть, поэтому и решила пойти умыться.

— Это правильно, холодная вода хорошо прочищает мозги! А что тебе приснилось, если не секрет?

— Даже не знаю, стоит ли об этом рассказывать. Я была влюблена в Семёна, а он, он…

Она не выдержала и разрыдалась.

— Ну, ну, успокойся, всё хорошо! Не хочешь говорить, не надо, не мучай себя, — начал я её успокаивать.

— Нет, я должна это рассказать, так легче будет, — Лена потихоньку успокаивалась. — В общем, мы с ним остались одни в лагере и поссорились, он хотел побыстрее уехать и всё время твердил об автобусе.

— А ты что?

— А я почему-то решила, что он хочет сбежать от меня, хотя он, наверное, просто хотел уехать из лагеря. И, в общем, я пошла в домик одеваться, а сама взяла нож и порезала себе вены. Вдоль, а не поперёк.

— Это, похоже, ложная память. — Я решил не говорить ей, что в случае смерти обитатели Лагеря как-то оживают и всё забывают. Ни к чему ей это знать. — Ну, сейчас ведь ты живая? Так что давай умывайся и забудь этот кошмар, это было не с тобой, поняла?

— Да, поняла, спасибо тебе, — она уже окончательно успокоилась, и мы стали умываться.

Тут прибежала Славя, я взял свой мешочек с мылом, порошком и щёткой и, не говоря больше ни слова, побежал за своей любовью. Мы, как обычно, сделали пару кругов вокруг лагеря и прибежали на площадь, где народ уже собирался на зарядку.

После зарядки, понятное дело, была линейка.

— Выношу отдельную благодарность членам кружка рисования Михаилу Петрову и Елене Тихоновой, а также их помощнику Даниилу Сумарокову за создание стенгазеты! — сдержала вчерашнее обещание Ольга Дмитриевна.

По окончании линейки нас отпустили на завтрак.

Завтрак сегодня состоял из омлета, хлеба с маслом и стакана чая. Сел я, конечно, с Леной и со Славей, которая была не очень довольна, что я так активно общался с Леной утром.

— Как продвигается обучение рисованию? — спросила помощница вожатой.

— Нормально продвигается, мы с Леной уже и в студии занимались, и на костровой поляне, и на озере.

— И как у тебя успехи?

— Я научился правильно передавать формы предметов и цвета, освоил пейзаж и натюрморт, так что всё хорошо.

— А что со стенгазетой дальше планируете? Первую выпустили быстро, всего за три дня.

— До конца смены, думаю, второй выпуск сделаем. Можешь Ольге Дмитриевне так и передать.

— Хорошо, передам.

— Девчонки, а давайте втроём съездим на остров Ближний? Мы с Леной порисуем, а ты, Славь, землянику пособираешь, пойдёт?

— Давай съездим, я не против, — ответила Лена.

— Я тоже за, — поддержала её Славяна.

— Тогда встречаемся на пристани через десять минут, — подвёл итог я. — Славь, возьми одну корзинку, больше тебе не понадобится.

Я сбегал к себе в домик и прихватил свою сумку, в которой лежали две картины, написанные Леной в прошлых циклах.

А потом побежал в библиотеку, где застал Лену, которая собирала кисти и краски в свою сумочку.

Лена сказала, что достаточно взять мольберт, потому что мольберт и этюдник вместе в лодку не поместятся. Я так и поступил.

Когда мы пришли на пристань, Слави ещё не было. Я быстро сходил на дебаркадер за вёслами и вернулся к Лене.

— Лен, а ты вообще любишь землянику?

— Да, она вкусная, немного сладкая и немного кислая. Но, честно говоря, малина мне кажется вкуснее.

— Ну, на этом острове земляника очень вкусная, как клубника, и такая же крупная!

Тут подошла Славя, которая в руке несла корзинку. Девушки выбрали лодку, я поставил вёсла в уключины, мы сели и отчалили.

Минут через пятнадцать-двадцать мы уже подплывали к острову Ближний. Девушки вышли из лодки, после чего я затащил наше судно поглубже на берег, и мы пошли на земляничную поляну.

Сначала, конечно, набросились на землянику и хорошенько поели. Когда насытились, мы с Леной разложили инструменты и приступили к сотворению совместной картины.

Славяна неподалёку собирала землянику, иногда подходя к нам и угощая ягодами.

— Лен, я пока людей рисовать не умею, поэтому давай, я нарисую поляну, а ты Славю на ней.

— Хорошо, так и сделаем.

За пару часов я изобразил, собственно, поляну, Леночка написала Славю, а сама Славя собрала корзинку ягод.

— Получилось прямо, как у Шишкина и Савицкого, «Утро в сосновом лесу», — сказал я.

— Ты о чем? — спросила Славя. — Здесь же земляничная поляна, а не сосновый лес.

— О, это очень известная история! Дело в том, что Шишкин умел нормально рисовать только деревья, поэтому на этой картине медведей нарисовал художник Савицкий. Но подпись Савицкого оказалась замазана, осталась только подпись Шишкина.

— Да, я тоже слышала эту историю, — поддакнула мне Леночка.

— Вот, и у нас тоже самое — я нарисовал поляну, а Лена изобразила тебя.

— Интересная история! — ответила Славя.

Уже приближалось время обеда, и мы начали потихоньку собираться. Когда мы вышли на берег к лодке, я подозвал Лену к себе:

— Лен, я хочу показать тебе кое-что интересное.

Обе девушки подошли поближе и посмотрели на меня. Лена смотрела заинтересованно, а Славя слегка осуждая, видимо за то, что я позвал одну Лену.

Я достал из сумки картины из прошлых циклов и развернул их перед Леной. Сюжеты были, в общем, одинаковые: на обеих картинах были изображены мы со Славей. На одной мы просто собирали ягоды, а на другой угощали земляникой друг друга.

— Узнаёшь?

— Ой, это же явно я писала! Но когда и каким образом? Ничего не понимаю!

— Это одна из частей головоломки, которые я тебе подкидываю понемногу в течение всей смены. Мы уже как минимум два раза были на этом острове в прошлые смены, и каждый раз ты нас рисовала.

— Ты знаешь, я вспоминаю обрывочно, вроде ещё были такие же случаи. Я с другим парнем, Семёном, и с тобой, Славя, тоже ездила на остров, только мы все трое собирали землянику, а рисовать я ездила отдельно. И он иногда собирал со мной, а иногда с тобой, Славя.

— Это, наверное, ещё до моего приезда было. Ты молодец, Леночка, вспомнила очень важные вещи из прошлых циклов! Но опять повторяю, всё я тебе пока рассказать не могу.

— Ну ладно, ребят, поехали уже, а то на обед опоздаем! — сказала Славяна.

Мы сложили весь инвентарь в лодку и быстро забрались в неё сами. Я опять сел на вёсла, и мы вернулись в лагерь.

Славя понесла корзину угощать пионеров, я быстро отнёс вёсла обратно в здание дебаркадера, и мы с Леной пошли в мастерскую с нашим инвентарём и написанными картинами.

Лена забрала все три картины и развесила их по стенам. Я подошёл к ней:

— Ты не помнишь, но в прошлую смену я пообещал тебе, что мы устроим выставку твоих работ. Я думаю, в конце смены, на отчётном концерте самодеятельности можно будет это осуществить. Но трёх картин, конечно, мало. Надо добавить пейзажи с полянок, рисунки из стенгазет и всё остальное, что ты нарисуешь до конца смены.

— Выставка картин? Это будет здорово! Большое спасибо тебе, Мишка! — Лена радостно обняла меня, а я обнял её в ответ, но потом отстранился.

— Осторожнее с обнимашками, Лен. Не дай бог Славя нас так увидит, потом скандала не оберёшься! Достанется обоим. Славяна у меня оказалась очень ревнивой девушкой, я сам от неё такого не ожидал.

— Хорошо, я буду сдержаннее, — ответила смущённая Леночка.

Тут прозвучал горн, мы заперли кружок и пошли на обед.

Обед сегодня состоял из вкуснейшей окрошки на кефире, солянки на второе, то есть жареной капусты с жареными кусочками сосисок и традиционного компота из сухофруктов.

Сел я с членами музыкального кружка и спросил, как у них репетиции проходят.

— Мишенька, спасибо, что интересуешься жизнью нашего музкружка, хотя сам в нём уже не состоишь! Репетиции идут, басиста мы нашли, нам Даня из второго отряда привёл своего друга Альку, а он, оказывается, умеет на бас-гитаре играть! — затараторила Мику.

— Это да, хорошо, что басиста мы всё-таки нашли! — согласилась Алиса.

— К тому же, Алька, как и Даня, — мой друг! — продолжила за ней Ульяна.

— Ну, здорово, повезло вам, что ещё сказать!

После обеда я дождался Лену на крыльце столовой, и мы поговорили о том, что в студии сейчас делать особо нечего. Для новой стенгазеты пока материалов нет, а урок рисования сегодня уже прошёл. Поэтому я предложил ей пойти на пляж, с чем Леночка радостно согласилась.

На улице стояла жара, как обычно в «Совёнке», двадцать восемь градусов, поэтому на пляже собрался почти весь лагерь.

Сергей с Женей ворковали чуть в сторонке, Шурик и Славя плавали в речке, Алиса и Ульяна валялись на солнцепёке, а Мику немного обгорела и сидела в тени под деревом.

Мы с Леной присоединились к нашему отряду и разложили вещи рядом с Алисой и Улей. Сначала, конечно, кинулись в речку и немного поплавали, потом улеглись загорать.

— Какие планы на день и вечер? — спросил я Лену.

— Хочу в бадминтон поиграть, а то в секцию записались, а ни разу не были.

— Не вопрос, сейчас обсохнем и пойдём на спортплощадку, покидаем воланчик.

— Хорошо.

Посидев около часа на пляже и обсудив разные новости и сплетни с Алисой, Славей и Мику, мы пошли на корт.

Лена попросила у Саныча ракетки и воланчик, и мы стали играть. Играл я откровенно хуже, чем она, поэтому её настроение к концу игры сильно повысилось, когда она меня загоняла по всему корту, я этот волан еле успевал отбивать.

После того, как я проиграл партию, я спросил:

— Скажи, тебе бадминтон ничего не напоминает? Может быть, ты играла уже вот так с парнем?

— Да, ты знаешь, я вспоминаю, что я уже и с тобой играла так раньше. А ещё с другим парнем , тем же Семёном, с которым на остров плавали. У нас тогда ещё воланчик в лес улетел, а я одна не хотела идти, потому что боялась крика совы.

— И чем дело кончилось?

— Семён пошёл вместе со мной, а потом мы нашли воланчик, а он оказался в лапах у совёнка, представляешь? Семён у него воланчик забрал и мне вернул.

— Да, весёлая история!

Наконец раздался горн на ужин, мы вернули инвентарь физруку, помыли руки и направились в столовую.

На ужин сегодня давали картофельную запеканку и стакан кефира. Я сел со Славей.

— А куда вы с Леной уходили? — спросила меня любимая блондинка.

— Ты опять ревнуешь, что ли? Мы ходили на спортплощадку, занимались бадминтоном, мы же оба в этой секции записаны. И нас видел физрук, так что не беспокойся, никаких вольностей он бы не допустил.

— Миш, ты проводишь с ней времени намного больше, чем со мной. Я, может быть, и не хочу ревновать, но оно само так получается, мне просто обидно.

— Славь, разорваться между двумя девушками действительно трудно — не понимаю, как бабникам это удаётся, — этими словами я подчеркнул, что я не бабник, а потом продолжил:

— Пойми, я люблю тебя, но должен проводить много времени с Леной, чтобы «разбудить» её. Ну, хорошо, давай вечер проведём с тобой, ты согласна? В кружке сейчас всё равно делать нечего.

— Ладно, давай пойдём на нашу поляну, где озеро.

— Договорились.

После ужина мы отправились туда и немного искупались в озере. Славя вспомнила, как она купалась тут одна, разделась догола и уговорила меня тоже. Вылезли, вытерлись полотенцами, обсохли и вернулись в лагерь под отбой.

Дойдя до своего домика, я тут же завалился спать.

Утром седьмого дня я ощутил лёгкий приступ дежавю, потому что опять встретил Лену у умывальников. Второй день подряд!

— Привет, ты что, опять кошмар увидела? Проснулась снова раньше времени.

— З-здравств-вуй, Миш, — немного заикаясь, проговорила Леночка. — Д-да, представ-вляешь, опять кошмар! На этот раз сначала всё было нормально, а потом Шурик куда-то пропал, а в лагере был какой-то парень, но не ты, ему Мику нравилась. И он пошёл искать Шурика один в Старый лагерь.

— И что? — спросил я, уже начиная догадываться, что будет дальше.

— Непонятно откуда появились маленькие зомби, похожие на Ульянку, а потом мы все от них побежали тоже в Старый лагерь. А я от всех отстала и, видимо, сошла с ума. Потому что ходила по шахтам с факелом и ножом и пыталась кого-то убить.

— Лен, ты только не пугайся, но это так и было на самом деле. Тебе один из прошлых циклов приснился, ты пережила это когда-то в прошлом, но забыла.

— Ужас какой, господи! Неужели я была такой?

— Вам Лагерь стирает память в начале каждой смены. Поэтом вы все действуете как по программе, каждый цикл делаете одно и то же. Но те, кто много со мной общается, могут «проснуться» и выйти из этого порочного круга.

— Как это?

— Лен, пока я тебе не могу всего рассказать, уж прости. А уж если я расскажу, откуда приехал, ты меня вообще за сумасшедшего примешь. Давай перенесём этот разговор на конец смены, хорошо?

— Ну ладно, поговорим об этом в конце смены.

Потом, как всегда, появилась Славяна и пригласила нас на пробежку.

— Лен, давай ты с нами сделаешь хотя бы один кружок? Поверь, тебе легче станет, — предложил я.

— А что случилось? — спросила Славя.

— Кошмар девушке приснился, пришлось её успокаивать.

— Ладно, давайте я с вами действительно пробегусь, — решилась Лена.

— Смотри, мы бегаем обычно по два круга вокруг лагеря. Если тебе будет трудно, то пробеги один и иди на площадь, там зарядка будет. А если выдержишь два, то будешь большая молодчинка!

— Думаю, выдержу. Побежали!

И мы помчались втроём, сначала один круг, а потом и второй. Как ни странно, Лена спокойно пробежала два круга вместе с нами.

В конце пробежки мы оказались на площади, где Борис Саныч уже собирал народ на зарядку.

Потом, конечно, была линейка, а после неё — завтрак.

На завтрак была яичница из двух яиц, хлеб с маслом и чай. Сидели мы опять же втроём: я, Славя и Лена. Лена, к счастью, уже успокоилась после этого кошмара и теперь молча поглощала свой завтрак.

Мы со Славей тоже молчали, понимая, что разговорами её сейчас лучше не отвлекать.

После завтрака я сказал Лене:

— Ты лучше иди в домик, книжку почитай или чего поделай до обеда, только не спи, а то опять кошмар привидится. Рисовать или стенгазетой заниматься сейчас лучше не надо.

— Да, ты прав, пожалуй, пойду, почитаю.

— Вот и правильно!

А я решил пойти в музклуб, проверить, как у них дела.

В музклубе сидела одна Мику.

— Привет, Микусь! Как дела у вас, концерт готовите?

— Здравствуй, Мишенька! Да, концерт готовим, репетируем вовсю. Пока всё хорошо.

— К Альке претензий нет?

— Ты знаешь, есть немного. Балбес он безответственный, если честно. На репетиции опаздывает, а то и вовсе не приходит.

— Понятно, надо будет с ним провести профилактическую беседу.

— Спасибо, Мишенька, ты нас очень выручишь, если он станет более собранным.

— Я постараюсь до него донести эту мысль. И в стенгазете про него напишу! Ну ладно, пока, Мику, мне ещё надо кое-куда зайти.

— До свидания, Мишенька!

Я пошёл в клуб кибернетики, где застал Александра и Серёжу.

— Привет, Шурик и Сергей!

— Здорово, Михаил! Какими судьбами к нам?

— Да вот, хожу по лагерю, новости собираю на вторую стенгазету. У вас тут ничего особенного не происходило в последнее время?

— У нас всё нормально, сидим вот, никого не трогаем, примус, то есть робота собираем.

— Шурик, а покажи мне чертёж робота! И дай, пожалуйста, лист бумаги и карандаш.

— Сейчас.

Шурик выдал мне листок бумаги и простой карандаш, а потом достал из стола чертёж кошко-робота и показал мне. А я его быстренько перерисовал на этот листок.

— Я чертёж в стенгазету поставлю в качестве иллюстрации, вы ведь не против?

— Нет, конечно, рисуй на здоровье! Наш робот — это уже давно не секрет!

— Ну ладно, а помощь вам не нужна? — спросил я, когда закончил с рисунком и вернул ему карандаш.

— А от помощи мы никогда не отказываемся! Садись, тут плату с памятью собрать надо.

Я сел за стол, разогрел паяльник и начал припаивать колодки для микросхем ППЗУ.

— Как продвигается «пробуждение» последней пионерки отряда? — спросил Шурик.

— Ребят, есть трудности. Лена вспоминает некоторые циклы, которые были ещё до меня, с Семёном. Там, видимо, эмоций было намного больше, чем в моих циклах. В одном любовь не сложилась и она умерла, а в другом стала маньячкой.

— Кошмар какой! — пробормотал Электроник.

— Я ей объяснил, что да, это всё было, но это в прошлом, а сейчас она нормальная девушка. Вроде успокоилась.

— Ну и хорошо, хотя надо быть осторожным! — заметил Шурик.

— Это да, нож-то у неё никуда не делся, он по-прежнему с ней. Хотя она им только карандаши точит, но от этого он не становится менее острым.

Тут раздался горн, мы выключили паяльники, закрыли дверь и пошли в столовую.

На обед давали молочный суп с лапшой, гречку с котлетой и, разумеется, компот. Сел я с теми же кибернетиками, но больше они ничего не обсуждали, кроме своих микросхем.

После обеда я дождался Лену на крыльце:

— Привет ещё раз, Леночка! Ты как, книжку почитала, успокоилась?

— Привет, Миш! Да, теперь всё нормально, уже не плачу.

— Это хорошо, предлагаю заняться сейчас новой стенгазетой. Я кое-какие новости пособирал, можно начать писать их в газету. Пойдём в мастерскую!

— Хорошо, пойдём!

Стоило нам добраться, я сразу сел за стол и начал писать статьи.

Одна статья была про то, что сборка робота в клубе кибернетиков успешно продвигается силами двух его бессменных участников — Саши Трофимова и Серёжи Сыроежкина.

Я отдал Лене чертёж робота, а она пририсовала к нему Шурика, как будто он его держит.

— Так картинка будет намного живее.

— Полностью согласен!

Вторая заметка была о музыкальном клубе, то есть о Мику, Алисе и Ульяне. В статье было написано о том, что они готовят концерт и репетируют каждый день. И ещё о том, что к ним присоединился Алька из второго отряда в качестве басиста.

Однако я успел написать меньше половины статьи, потому что вдруг раздался горн на ужин. Надо же, как быстро время пролетело!

Мы с тихоней Леночкой вышли из мастерской, закрыли её на ключ, взяли с собой Женю и пошли на ужин.

Ужин состоял из тарелки творога, политого сметаной и обсыпанного сахаром, и стакана чаю. Сидел я за одним столиком со Славей.

После ужина мы с активисткой традиционно убрали площадь в две метлы, а потом уставшие и довольные разошлись по домикам.

Придя к себе, я разделся и уснул почти мгновенно.

Утро восьмого дня мало чем отличалось от всех предыдущих.

Проснувшись, я пошёл умываться, а потом пробежался со Славяной по Лагерю.

Пробежка, как всегда, закончилась на площади, где физрук провёл зарядку.

После зарядки все разошлись по домам, чтобы переодеться на линейку. Мы с Ульяной и Алисой возвращались к себе по одной дорожке, потому что жили в одном квартале — они в двадцать третьем домике, а я в тридцать первом.

По дороге я внезапно вспомнил разговор с Юлей в конце прошлого цикла. Сегодня должен приехать Семён! Поэтому я, сложив два и два в голове, обратился к Ульяне:

— Ульян, ты ведь уже «проснулась». Давай ты не будешь больше пугать Лену насекомыми. А за это я обещаю, что сегодня на ужине тебе достанется лишняя котлета!

— Хорошо, не буду, хотя так неинтересно!

А после все вернулись на линейку. На линейке Ольга Дмитриевна, как всегда, вещала всякие благоглупости о примерных пионерах. Никаких особых дел на сегодня запланировано не было, и, услыхав горн, она нас отпустила на завтрак.

На завтраке я сел со Славей.

— Чем займёмся после завтрака? — спросил я активистку.

— Ольга попросила подмести площадь.

— Хорошо, подметём, нам нетрудно.

Мы закончили завтрак, сдали посуду и пошли на площадь. Взяв по метле, примерно за час подмели всю площадь.

Славя ушла, а я остался сидеть на лавочке. Тут вдруг на горизонте показалась Лена, которая села на соседнюю скамейку и стала читать шедевр Маргарет Митчелл.

Я подошёл к ней:

— Привет, Лен! Много уже прочитала?

— Привет, Миш. Примерно половину книги.

— Ну ладно, не буду тебя отвлекать, осваивай дальше!

Она продолжила читать, а я продолжил сидеть на соседней лавочке и загорать, подставив лицо жаркому полуденному солнцу. Скоро прозвучал горн на обед, я встал и пошёл в столовую. Лена же побежала в домик оставить книгу.

На обеде я попал за один столик с Шуриком и Электроником.

— Привет программистам! — шутливо поздоровались со мной они.

— Привет инженерам! — я вернул им ту же хохму.

— Какие новости? — спросил Электроник.

— Интересные новости! Лена активно «просыпается». А ещё ходят слухи, что сегодня должен новенький приехать, хотя пока никто точно не знает.

— Ого! Вот это новости! — удивился Шурик.

После обеда ко мне подошла Славя.

— Мне Ольга Дмитриевна сказала, что сейчас, в течение часа, новичок приедет, нужно его встретить.

— Ладно, давай его вместе встретим. Только я тебя попрошу, веди себя как обычно, вспомни, как ты меня встречала всё время, хорошо?

— Ну, хорошо, как скажешь. А зачем это нужно?

— Не хочу ему сходу раскрывать, что вы уже все «проснулись».

— Поняла.

Я не стал её пугать, что этот Семён — бывший маньяк и что он пережил стирание памяти.

Мы подошли к воротам, и услышали, что приехал автобус.

Раздались шаги, приближающиеся к воротам, и мы вышли на остановку.

Там находился «Икарус» номер четыреста десять, а недалеко от него стоял парень в зимней одежде.

Славя вышла вперёд и спросила по канону:

— Привет, ты, наверное, новенький?

— Да, наверное, — ответил он.

— Что же, добро пожаловать к нам в «Совёнок»! А как тебя зовут?

— Семён…

— А меня Славя. Вообще-то, полное имя Славяна, но все меня Славей зовут, и ты зови!

— Хорошо…

Тут вперёд вышел я.

— Привет! А я Михаил, но все меня зовут Мишей, и ты зови!

Семён был всё ещё в растерянности. Если он не помнил прошлых циклов, то его растерянность понятна — оказался из зимы внезапно в лете.

Но даже если он помнил циклы, то видимо, растерялся от того, что его встретила не одна Славя, а в компании с каким-то неизвестным ему Михаилом. Поэтому он выдавил:

— А вы не знаете…

— Тебе к вожатой надо, её зовут Ольга Дмитриевна. Пойдём, я тебя провожу, — сказал я.

— Спасибо, Миш, проводи его, пожалуйста, а то мне на пляж надо, малышей купать! — добавила Славя.

— Конечно, Славечка, беги по своим делам, а мы тут сами до Ольги доберёмся.

Славя ушла, а я сказал:

— Ну, ты хоть пальто сними, жарко, небось!

Он торопливо сбросил пальто, после чего мы зашли на территорию Лагеря.

Когда мы подошли к зданию клубов, из него привычно вышла Леночка.

— Привет, Лен! — сказал я. — Как дела?

— Привет, — начала она, но тут увидела Семёна и смутилась, поэтому дальше прошептала, запинаясь: — Х-хорошо.

Тут из кустов вылезла Ульяна. Увидев нас с Семёном, она не стала пугать Лену кузнечиком.

— Ульянка, здравствуй! — поприветствовал я её.

— Привет! — буркнула она в ответ.

Потом показала нам язык, развернулась и убежала.

— Ульянка, дитё дитём, — заметил я.

— Да, она всегда такая, — ответил он, и я понял, что прошлые циклы он помнит. По крайней мере, знает, у кого из девушек какой характер.

Лена тоже ушла, и Семён загляделся ей вслед.

— Что, понравилась Леночка? Одобряю, — усмехнулся я.

Недалеко от площади мы встретили Алису. Она, на удивление, не пыталась встретить новичка ударом по спине.

— Здравствуй, Алис, познакомься, это Семён, он будет в нашем отряде.

Алиса, видимо, вспомнила какие-то прошлые циклы, когда меня ещё не было, а в Лагерь приезжал Семён, и выпучила на него глаза:

— Здравствуйте, — промямлила она.

Потом развернулась и исчезла в неизвестном направлении.

— Чего это с ней? — спросил Семён.

— Не знаю, наверное, удивилась, что ты так поздно приехал, да ещё пальто в руках несёшь.

На самом же деле я понял, что для Алисы не прошёл даром тот разговор поздним вечером, когда я ей объяснил, что с людьми надо быть вежливее, тогда их отношение к тебе тоже станет более доброжелательным.

Скоро мы вышли на площадь. На площади стоял памятник Генды, а вокруг него бегали Алиса и Ульяна.

— А ты не знаешь, кто такой этот Генда? — внезапно спросил меня Семён.

— Не, не знаю. Вроде бы как основатель и первый директор Лагеря, но это неточно. Этого никто не знает, даже вожатая. Директор если только, но у него же не спросишь!

— А может, ты ещё что-то знаешь о Лагере?

— Что-то знаю, но давай перенесём этот разговор на вечер. Он не для лишних ушей.

— Согласен, — вздохнул Семён в ответ.

Наконец мы добрели до треугольного домика. Я постучался и, услышав: «Открыто!», распахнул дверь.

— Входи, — пригласил я Семёна, дождался, когда он войдёт, и вошёл вслед за ним.

Весь разговор с Ольгой Дмитриевной почти точно повторял мой собственный разговор с ней в первом цикле.

— Пришёл-таки! Отлично! Меня Ольга Дмитриевна зовут, я вожатая.

— Очень приятно, Семён.

Она подошла ближе.

— Мы тебя с утра ждём.

— Ждёте? Меня?..

— Да, конечно!

— А когда автобус следующий будет, а то я…

— Автобус будет через неделю, когда смена закончится.

— А кстати, где мы точно находимся? Ну, адрес там? Я родителям хотел письмо написать, что удачно добрался.

— Так я с твоими родителями полчаса назад разговаривала! Они тебе привет передавали.

— Значит, можно им позвонить, а то я перед отъездом забыл сказать кое-что?

— Нет.

Она мило и непринуждённо улыбнулась.

— И почему?

— Потому что телефон в администрации, пионерам по нему звонить нельзя.

Она всё так же улыбалась.

— Вон оно что… — протянул разочарованный Семён.

— Ой, надо тебе форму подобрать! — сказала Ольга Дмитриевна.

— Ольга Дмитриевна, мы сейчас пройдёмся до склада, ему Славя подберёт форму, — ответил я.

— Да, спасибо… — сказал он. — А где я жить буду?

— Пока не знаю, уточню в администрации, приходи сюда после ужина, — сказала вожатая.

— А чего тут думать? Пусть со мной живёт, в тридцать первом домике. Я там всё равно один.

— Ой, точно, я и забыла, что ты, Михаил, один живёшь. Значит, вот тебе ключ от домика.

Ольга Дмитриевна выдала Семёну ключик, который он убрал в карман.

— Спасибо.

— Ладненько, я побежала тогда, а ты пока можешь познакомиться с лагерем! Вечером приходи на ужин, не забудь!

С этими словами Ольга вышла из домика. Нет, даже не вышла — выпорхнула.

Мы остались вдвоём. Ничего не оставалось, кроме как воспользоваться советом Ольги Дмитриевны и пойти осматривать лагерь.

Поэтому я сказал:

— Пойдём в наш домик устраиваться. Только сначала на склад заскочим за формой.

— Ну что ж, пойдём.

Мы пошли в сторону столовой, потому что склад был за ней.

Подойдя к стенду на стене столовой, я сказал:

— Семён, иди сюда. Ознакомься с нашим режимом дня.

— Ух ты, у вас и режим есть? Никогда такого не видел!

— Да, Лена нарисовала. А ещё вот рядом стенгазета, это мы с Леной сделали!

— Надо же! Стенгазету я тоже никогда не видел!

Наконец мы дошли до склада, где Славя подобрала Семёну форму.

— Семён, скажи честно, ты галстук завязывать умеешь? — спросил я его.

— Нет, не умею, всё время путаюсь.

— Славь, достань рисунок, пожалуйста.

Активистка достала из стола картонку с рисунком и научила новенького завязывать галстук.

Я специально сказал Семёну, что лучше сейчас проделать это несколько раз, но запомнить навсегда, доведя действие до автоматизма, чем потом мучиться с утра, рискуя опоздать на линейку.

Он меня послушался: завязал и развязал галстук несколько раз. Когда же окончательно убедился, что умеет его завязывать, мы распрощались со Славей и пошли к себе.

Придя в домик, Семён развесил вещи в шкафу и сел на кровать. Я спросил:

— Ты знаешь, где тут в лагере что расположено, или тебе экскурсия нужна?

— Знаю, экскурсия не нужна. Особенно если экскурсоводом будет Электроник, — с ехидцей ответил Семён.

— Понятно, ну, тогда пойдём просто по лагерю погуляем.

Мы немного погуляли, забрели на спортплощадку, где встретили Ульяну. Конечно, она предложила поиграть в футбол. Я повернулся к Семёну:

— Ты как насчёт футбола?

— Я сейчас не могу, у меня формы нет, — отмазался он по канону.

Ульяна разочарованно фыркнула, повернулась к нам спиной и убежала играть дальше, а мы хотели пойти на площадь.

Но не успели отойти далеко от футбольного поля, как раздался горн на ужин.

— Пойдём, руки помоем, а потом в столовую, — сказал я.

Мы помыли руки в туалете возле спортплощадки, после чего пошли в столовую.

На входе Ольга Дмитриевна проверила, что руки у нас чистые, и разрешила пройти в столовую.

Мне удалось сесть со Славей, а Семёну, конечно, досталось место рядом с Ульяной. Очевидно, она решила, что подшутить над новичком — святое дело, и, как всегда, утащила у него котлету, а потом подсунула сколопендру.

Бедный Семён упал со стула и бросился в погоню за Красной Ракетой. Конечно, неудачно.

— Славь, позаботься, пожалуйста, о новичке сегодня вечером. Накорми его булочками с кефиром, как обычно.

— Хорошо, накормлю, конечно.

— Интересно, как поступит Алиса? Она ведь уже «проснулась» и по идее не должна лезть в столовую ночью. Но, с другой стороны, если Ульянке голодно будет, то она обо всём забыть может и начать действовать по сценарию.

— Ничего, если я её поймаю, то не буду прогонять, а приглашу в столовую, как в прошлый раз.

После ужина я нашёл Двачевскую.

— Привет, Алис. Слушай, Ульяна опять провернула свой фокус с котлетой для новичка. Поэтому ей пришлось убежать с ужина, и она может к вечеру проголодаться.

— Да, как обычно на восьмой день!

— Вот именно. Но ты ведь уже «проснулась» и, надеюсь, понимаешь, что Славя не будет на тебя доносить Панаме. Тем более, что она сама тоже уже «проснулась» давно.

— Ну да, наверное, не будет.

— Поэтому, если Ульяна попросит достать еды, ты можешь не ломать замок, а просто подождать возле столовой. Славя обязательно приведёт новичка, он ведь тоже голодный остался. Она и тебе булок с кефиром даст, только попроси.

— Поняла. Хорошо, Миш, спасибо тебе за заботу.

— Да ерунда, мне нетрудно.

На этом мы расстались, и я пошёл к себе в домик ждать Семёна.

Когда он пришёл и сел на кровать, я начал с ним разговор:

— Во-первых, давай познакомимся. Меня зовут Михаил Петров.

— Семён Персунов, очень приятно познакомиться!

— Мне тоже. Ты из какого города приехал? Я из Клина.

— А я из Сан… Из Ленинграда.

— Понятно, из Санкт-Петербурга, значит. А сколько циклов тут уже провёл?

Он обалдело посмотрел на меня и спросил:

— А ты знаешь о циклах? Может, и ещё чего знаешь?

— Конечно, знаю! — ответил я. — Знаю, что мы находимся где-то в Поволжье. Знаю, что здесь сейчас 1988 год. Знаю, что ты из будущего. Тем более, что я тоже оттуда, из 2023 года. Кстати, а ты из какого года приехал?

— Я из 2018, это мой третий цикл. А откуда ты узнал, какой здесь год и где Лагерь находится?

— Год у меня в телефоне определился, — я достал смартфон и показал ему год. — А место определил по растительности. Такие смешанные леса только в Средней полосе России имеются. Что касается речки, то скорее всего, это приток Волги, или приток притока.

— Ясно, надо же, я до этого как-то не додумался.

— Кстати, вот ты сегодня режим дня видел. Я тебе сказал, что его Лена нарисовала. Уточняю: нарисовала несколько циклов назад, когда меня ещё здесь не было, а приезжал другой Семён.

— Понятно.

— А с кем из девушек ты мутил в прошлые разы?

— Со Славей и с Алисой. И оба раза неудачно.

— Ясно. Советую в этом цикле замутить с Леной, только будь с ней честным и больше показывай ей свою любовь. Тогда у тебя всё получится. Вот ты сейчас возвращался домой, видел Лену на площади?

— Да, она книжку читала. «Унесённые ветром».

— Ты с ней пообщался?

— Да, немного поговорили, я книжку похвалил.

— Молодец, это первый кирпичик в ваши отношения! Продолжай в том же духе. Пересекайся с ней как можно чаще. Но запомни! Лену надо полюбить по-настоящему, до беспамятства, понимаешь? Не рассчитывай на обычный перепихон, это не пройдёт!

— Понял.

— Она с виду скромная и стеснительная, но на самом деле очень впечатлительная и любвеобильная. Она должна стать самым важным человеком в твоей жизни, понимаешь? Если она поймёт, что не очень тебе важна, то покончит с собой.

— А почему ты советуешь именно Лену, а не, скажем, Славю?

— А почему ты советуешь именно Лену, а не, скажем, Славю, Алису или Мику?

— Потому что Лене необходимо любить и быть любимой. Иначе совсем плохо будет. Она может и самовыпилиться, понимаешь?

— Это было бы печально.

— Вот именно, поэтому я тебя очень прошу, заведи отношения с ней! Это и её «пробуждению» поможет. Я не могу, я уже со Славей в отношениях. Мы уже больше пяти циклов вместе.

— Как больше пяти циклов? Ты каждый раз заводишь с ней отношения с нуля, что ли?

— Нет, брат, тут всё намного интереснее! Благодаря мне она «проснулась» и стала помнить прошлые циклы. И не только она. Я уже «разбудил» всех. Осталась как раз Леночка. Она последняя ещё «спящая» из нашего отряда. И в этом цикле я как раз буду её «будить».

— А как ты это делаешь?

— Я много общаюсь с девушкой в течение всей смены, помогаю во всём, дружу с ней. А в конце смены рассказываю, что происходит в Лагере. О том, что я из будущего и что Лагерь находится во временной петле.

— Интересно.

— Ладно, давай спать, а то поздно уже, а завтра рано зарядка, потом линейка, а потом тебе обходной предстоит.

— Ну, спокойной ночи, Михаил!

— Спокойной ночи, Семён!

На девятый день мы с утра с Семёном пошли умываться. В конце процедуры, как обычно, прибежала Славя и пригласила нас на пробежку вокруг лагеря.

Я, конечно, согласился, а Семён ожидаемо отказался:

— Вы что, я ещё толком не проснулся!

— Ну смотри, чтобы на зарядку пришёл! — сказала Славя.

— Да, на зарядку лучше приходи, — добавил я. — Тебе ведь сегодня бегунок дадут, а там и у Саныча подпись взять нужно будет!

Семён скорчил мину, как будто съел лимон, а потом выдавил:

— Ладно, приду, — после чего ушёл к себе в домик.

Мы с активисткой поглядели друг на друга, рассмеялись и побежали на круг.

Когда мы финишировали на площади, Семён был уже там. Значит, я правильно сделал, что припугнул его физруком.

После зарядки была линейка, на которой Ольга, конечно, познакомила наш отряд с новичком:

— Знакомьтесь, это Семён, он только вчера приехал и теперь войдёт в наш коллектив!

— Здравствуй, Семён! — нестройным хором ответил наш отряд.

После линейки Семён получил бегунок.

На завтраке мы сели вместе. Славя тоже сидела с нами.

— Семён, дай мне, пожалуйста, свой обходной, — попросил я.

Он протянул мне бумажку, я глянул — кружок рисования там уже был обозначен.

— Ты не будешь против, если я тебе помогу с обходным? Прогуляемся по лагерю вместе, мне всё равно делать особо нечего.

— Ну хорошо, давай пройдёмся вдвоём, — не стал он отказываться.

Мы закончили с завтраком, сдали использованную посуду и вышли на улицу.

— Давай начнём с библиотеки, — предложил я. Тем более, что там нужно получить сразу две подписи.

— Ой, не люблю Женю: она такая вредина! Всё время спит на рабочем месте и возмущается, что её разбудили. Погоди, как две подписи? А кто там ещё есть, кроме библиотекарши?

— Насчёт Жени — ты приятно удивишься. А насчёт второй подписи… Там ещё подсобка есть, а в ней художественный кружок. Подпись его руководительницы тоже получить надо! Так что вперёд, в храм знаний!

Он посмотрел сначала на меня, потом в обходной лист, увидел там приписку от руки: «Кружок рисования» и удивился.

— Раньше никакого кружка рисования в «Совёнке» не было!

— Это в других не было, а у нас есть, я договорился с администрацией, и они дали добро. И я тебе настоятельно советую вступить в этот кружок, тем более, там Лена руководит.

— Не, я рисовать не умею, да и не интересуюсь этой темой.

— Я тоже рисовать не умел, но за первую неделю научился, и вполне успешно. Соглашайся, не пожалеешь! К тому же, кроме меня, у неё никто больше не записан. Отличный предлог поближе с ней познакомиться!

В этот момент мы как раз дошли до библиотеки.

— Привет, Евгения! А я тебе новичка привёл, подпиши ему обходной, пожалуйста!

— Привет, Миш! — радостно улыбнулась мне в ответ Женечка, после чего повернулась к Семёну с той же улыбкой. — Здравствуй, Семён, давай свой бегунок. Читательский билет заводить будешь?

— Бегунок? А, да, вот, — обалдевший Семён протянул ей бумажку. — Нет, билет я, пожалуй, заводить не буду.

— Не расстраивайся. Жень, это только пока! Потом, может быть, одумается, — добавил я.

Женя улыбнулась ещё шире, подписала обходной и протянула ему.

Мы направились ко второй двери.

В мастерской ожидаемо находилась Леночка, которая в этот момент стояла у окна.

— Привет, Ленусик, я вместе с новеньким пришёл, ему подпись получить надо.

— Привет! — Лена помахала нам обоим и подошла к Семёну. — Давай свой обходной.

Семён отдал ей бегунок, и она поставила свою подпись.

— А ты не хочешь ко мне записаться? — спросила Леночка.

— Ну, давай, запишусь, почему бы и нет, — ответил Персунов.

«Видимо, мои уговоры всё-таки подействовали», — подумал я.

Лена записала его к себе в тетрадку и поставила вторую подпись на обходном.

— Пока, Лен!

— Пока!

После библиотеки мы вместе пошли на спортплощадку, где нашли Бориса Саныча.

Семён попросил у него подпись, физрук по старой традиции потребовал пятнадцать отжиманий. Новенький выполнил их с большим трудом, после чего таки добился закорючки.

После спорткомплекса мы хотели пойти дальше, но тут прозвучал горн на обед, и я предложил помыть руки в умывальнике спорткомплекса, после чего повернуть в столовую.

На обеде я подсел за столик к Лене. Семён же ушёл за какой-то другой стол.

— Приятного аппетита! — пожелали мы друг другу и приступили к трапезе.

Во время обеда я обратился к Лене:

— Леночка, не обижайся, пожалуйста, но я, наверное, выйду из твоего кружка. Ты меня уже достаточно научила за ту неделю, так что уступаю место молодым! Тем более, у тебя всего два рабочих места — мольберт и этюдник, так что третий будет лишним.

— Жаль, что ты уходишь, — ответила Лена печально.

— Но стенгазету мы всё равно будем делать вместе, от этого никуда не денешься, и Семён нам не помешает! А, может быть, и поможет, — продолжил я.

— Ну ладно, Миш! В то же время хорошо, что Семён записался ко мне.

Я наклонился к ней поближе:

— Лен, помнишь, я тебе обещал несколько дней назад, что у тебя парень появится в этой смене? Ну вот, принимай пополнение! Я с ним поговорю, чтобы он тебе побольше внимания уделял.

— Поняла, спасибо, Миш! — прошептала обрадованная Леночка.

После обеда мы с новичком продолжили обход и отправились в сторону медпункта.

Я остался ждать Семёна на улице, а он постучался, услышал в ответ: «Открыто!» и зашёл внутрь.

Через четверть часа он вышел оттуда весь красный, как рак, застёгивая на ходу рубашку.

— Что, брат, Виола в своём репертуаре?

— Не то слово! Раздевайся, садись, смотреть, слушать! Но хотя медосмотр провела нормально, и то хорошо.

— Ну ладно, что там у тебя осталось?

— Осталось два клуба — кибернетики и музыкальный.

— Пойдём сначала в обитель Винтика и Шпунтика.

Мы подошли к клубам. Постучавшись, я зашёл внутрь, а Семён за мной следом.

Саня и Сергей сидели за центральным столом и паяли какие-то очередные схемы.

— Привет будущим светилам отечественной науки! — приветствовал я их.

— Здорово, Мишаня! Какие новости? Как проходит «пробуждение»?

— Хорошие новости, и всё проходит вполне удачно! Я тут вместе с Семёном пришёл. Подпишите ему обходной, пожалуйста.

С этим словами я взял у Семёна бегунок и отдал им.

— Семён, а не хочешь к нам в клуб вступить? — спросил его Электроник.

— Нет, я уже в кружок рисования записался, — отмазался он в ответ.

— Ну ладно, вот твоя подпись, — ответил на это Шурик. — Миш, зайди к нам потом, твоя программа чего-то сбоить начала, посмотреть надо.

— А вы что, в этом цикле опять робота делаете?

— Да, а то мы как-то забыли про него, последний раз примерно пять-шесть циклов назад собирали. Кстати, в бункер пойдём послезавтра?

Семён, услышав, как я обсуждаю циклы с кибернетиками, выпучил глаза, но промолчал.

— Хорошо, зайду завтра насчёт программы: сегодня уже не успею, к сожалению. А послезавтра, конечно, сходим в бункер. Семён, не хочешь с нами?

— Не, я пас!

— Ну ладно, втроём сходим, ничего страшного.

На этом мы распрощались, вышли из роботостроительного клуба и пошли в сторону музыкального.

— А откуда они про циклы знают? — спросил меня Семён.

— Помнишь, что я тебе вчера говорил вечером? В отряде уже «проснулись» все, кроме Лены, поэтому у них и поведение у всех изменилось. Они помнят прошлые циклы.

— А про какую программу он говорил?

— Ну, так я же программист по образованию! Вот и помог ребятам, составил программу управления роботом. Ты хоть в одном цикле видел у них работающего робота?

— Нет, не видел, — признался он.

— А у нас они не только его собирают целиком — у них и программа есть, так что он ещё и работает! И инструкцию по сборке мы с Шуриком составили, а Серёга её записал.

— Ну и дела! — только и сумел ответить Семён.

Мы подошли к музыкальному клубу, и я увидел похотливую улыбочку на лице новичка.

— Если ты думаешь, что сейчас увидишь трусики Мику, то обломись! — осадил я его. — Мику тоже «проснулась» и уже не встречает новичков задом наперёд.

Мы постучались и вошли.

В клубе находились Мику и Алиса, что уже удивило Семёна.

— Утро доброе, девушки! — приветствовал я их. — К вам новенький пришёл, зовут Семён. Микусь, подпиши ему бегунок, пожалуйста.

— Да, конечно, Мишенька! Сенечка, давай свой обходной, сейчас подпишу. А ты на чём-нибудь играть умеешь? На бас-гитаре, например?

— Никогда не пробовал, — ответил он. — И к тому же, я уже в кружок рисования записался.

— Так это не страшно, мы научим! — вставила свои пять копеек Алиса, и новенький нервно сглотнул.

— Алис, подожди, — остановил я её. — Не пугай парня, он и так напуганный, никогда «проснувшихся» пионеров не видел.

Потом я повернулся к Мику и продолжил:

— Мику, а ты же уже нашла басиста во втором отряде, Альку? Мы же это обсуждали три дня назад.

— Вообще, да, нашла, но он немного безалаберный и необязательный. Я хотела на всякий случай другого найти, на замену. Мишенька, а может, ты к нам вернёшься? Возвращайся, мы очень рады будем! Мы хотим опять концерт устроить.

— Ох, девчонки, даже не знаю, честно говоря! Последняя неделя обещает быть очень напряжённой! И Лену «разбудить» надо, и с Шуриком в бункер слазить, и у вас ещё басистом… Мне что, разорваться, как той обезьяне из анекдота?

— Из какого анекдота? — удивлённо спросила Алиса.

— А ты что, не знаешь? Лев собрал всех зверей на поляне и говорит: «Умные налево, красивые направо!» Все разошлись, кто налево, кто направо, а обезьяна осталась посреди поляны: «А мне что, пополам разорваться?»

Алиса от хохота повалилась на матрасы, Мику тоже засмеялась, да и Семён от них не отставал.

— Ну ладно, девушки, смех смехом, но бегунок сам себя Ольге не отнесёт, так что до свидания!

— Пока! — ответила Алиса.

— Сайонара! — добавила Мику.

Мы вернулись к домику вожатой, и Семён отдал обходной Ольге. Та проверила листок:

— Записался в кружок рисования? Молодец! Ну, всё, свободны до ужина!

Не успели мы отойти и пяти шагов от домика, как раздался горн.

Мы синхронно повернули к столовой.

На ужин давали творожную запеканку и чай с булочкой. Я сел со Славей.

— Ну и денёк, Славь! Это кошмар какой-то! — пожаловался я ей.

— Что случилось?

— Да вот, ходил с Семёном, помогал ему бегунок заполнить. Шурик и Электроник зовут к себе, завтра надо программу проверить, а послезавтра за деталями в Старый лагерь сходить.

— Ой, Миш, я всегда так переживаю, когда вы в Старый лагерь уходите! Шурик ведь раньше чуть с ума не сходил в этих катакомбах!

— Да, там довольно неприятно, но мы в шахты давно не ходим, так что успокойся. До бункера доходим, разбираем аппаратуру и возвращаемся.

— Ну ладно, тогда я спокойна. А что ещё у тебя произошло?

— Ещё Мику зовёт к себе в клуб басистом, она опять концерт затевает. И самое главное, Лену «будить» надо! Хорошо хоть, Семён вступил к ней в кружок, тем более, что они понравились друг другу. Но мне самому пришлось из кружка выйти.

— Да, сложное положение! А ведь вам с Леной ещё надо второй выпуск стенгазеты делать!

— Ага, буду думать, как это всё разрулить. Может быть, придётся пожертвовать музкружком, потому что во всех трёх кружках сразу я точно не успею. Благо, у них есть басист из второго отряда, но Мику говорит, что он оболтус, пропускает репетиции.

— Это плохо!

— Слушай, Славь, а может, ты мне поможешь с этим пионером? Его Алька зовут, поговори, пожалуйста, с ним или с Катюшкой, вожатой второго отряда, чтобы она его заставила ходить в музклуб и заниматься. Я бы и сам поговорил, но у меня реально времени не хватает.

— Ну ладно, поговорю.

Она похлопала меня по плечу и подбодрила:

— Всё будет в порядке, Миша.

После ужина Электроник затеял традиционный турнир по его собственной игре, очень похожей на покер, но немного с другими правилами.

Перед турниром я договорился с Сергеем, что я участвовать не буду, а вместо меня сыграет новичок.

Алисе сказал, чтобы она не лезла в спор с Семёном: всё равно ей Ольга даже «спящая» не поверит, что Семён на второй день пребывания в лагере к ней приставал.

А Семёну подсказал, что если выпадет играть с Леной — то надо проиграть ей, а потом идти на спортплощадку.

И оно всё так и получилось. Алиса ухмыльнулась Семёну и прошла мимо. Лена играла с ним первый кон и выиграла, но потом проиграла Ульяне и пошла на корт играть в бадминтон, где её и нашёл Семён.

Проследив за ними и увидев, как Сёма сначала закинул воланчик в чащу леса, а потом пошёл за ним вместе с Леночкой, я отправился к себе домой.

Добредя домой, я рухнул на кровать без сил. Примерно через час пришёл довольный Семён и рассказал, как они с Леной напугали совёнка своим появлением и о том, какая Лена, оказывается, интересная девушка.

После этого разговора мы заснули.

Десятый день традиционно был днём работ по лагерю, а вечером ожидалась не менее традиционная дискотека.

Проснулся я рано, Семён ещё спал, поэтому я пошёл умываться один.

Когда я вышел к умывальникам, то услышал шорох в кустах. Я пошёл на звук и неожиданно (а может, и ожидаемо) нашёл Юлю.

— Привет, Михаил! — промурчала она.

— Привет, Юля! — я погладил её за ушком.

— Я пришла проведать, как Семён поживает.

— Очень рано ты пришла, он спит ещё. Но скоро проснётся и должен прийти сюда. Так что посиди тут в кустах и понаблюдай. А вообще он нормальным парнем оказался, как ни странно. Привычки маньяка ты у него стёрла основательно.

— Ну, хорошо, буду за ним наблюдать сегодня весь день, — и она исчезла в кустах, а я пошёл умываться дальше.

Скоро действительно подошёл Семён, а затем и Славя прибежала. Я, как всегда, сложил вещи в пакет и побежал с активисткой по Лагерю.

Прибежав на площадь, мы увидели там Семёна и Лену, которые уже разговаривали о чём-то друг с другом, явно готовясь к зарядке.

После зарядки мы постояли на линейке и послушали идеологическую чепуху от вожатой про «настоящих пионеров». Хотя она даже не знает, как они выглядят.

На завтрак давали макароны с котлетой и чай. Сидели мы вдвоём со Славей. Семён сидел с Леной за соседним столиком.

После завтрака мы все вчетвером пошли в мастерскую и затеяли уборку помещения.

Справились мы довольно быстро, примерно за час. После этого Славя ушла подметать площадь, Семён встал к этюднику и попытался нарисовать яблоко, как и я когда-то, а мы с Леночкой стали заниматься новым выпуском стенгазеты «Совиные новости».

Я сел писать новости Лагеря. Сначала я написал заметку о приезде Семёна и о том, как они с Ульяной «отличились» на ужине, разбив тарелку и убежав из столовой гоняться друг за другом.

Лена, конечно, нарисовала карикатуру, как Семён с Ульяной бегут по площади.

Вторую — о вчерашнем карточном турнире, в котором победила Алиса Двачевская, поздравим победительницу, ура, товарищи пионеры!

Не успели мы закончить эту заметку, как раздался горн на обед.

Обед сегодня состоял из щей на первое, гречки с тефтелями на второе и компота на третье.

После обеда ко мне подошёл Даня:

— Михаил, привет! У меня новость есть для стенгазеты.

— Замечательно, рассказывай! Мы как раз сейчас собираем материал на второй выпуск.

— В общем, в третьем отряде есть близнецы Зайцевы — Оксана и Серёжа. И их поймали после отбоя. Они сидели на крыше библиотеки и смотрели на звёзды.

— И чем они это объяснили?

— Сказали, что хотят стать астрономами.

— Понятно, ну спасибо. Сейчас пойду и составлю статью по этому поводу.

Я направил стопы в библиотеку, зашёл в студию и начал писать статью. Когда я написал почти всё, вдруг пришёл Электроник и позвал меня к себе в клуб смотреть программу, как я обещал им вчера.

— Серёг, потерпи пару минут, сейчас я статью допишу и пойдём, хорошо? Иди пока, с Женей поболтай.

— Ладно, подожду, — обрадованный Сыроежкин вышел из мастерской.

Через несколько минут я закончил писать, вышел в зал библиотеки и позвал Сергея.

Мы пошли в клубы. На месте я сразу уточнил:

— Шурик, скажи, раньше программа давала сбои?

— Нет, я такого не помню.

— А сейчас вдруг начала сбоить? Ну-ка, дай мне микросхему с записанной программой и программатор.

Шурик выдал мне программатор и микросхему с записанной программой.

Я стал просматривать код и увидел, что в части ячеек информация стёрта.

— Шурик, скажи, а где эта микросхема лежала последнее время?

— Да вот тут на столе и лежала.

— И долго она тут лежала?

— Все пять циклов — с тех пор, как мы последний раз робота собирали, а что?

— А то, что стол стоит рядом с окном, а микросхема с ультрафиолетовым стиранием памяти! Дни ведь солнечные стоят, дождя в «Совёнке» я вообще не помню. У тебя микросхема пролежала два месяца под солнечными лучами и частично стёрлась.

— Ах, вот в чём дело! А я-то голову ломал!

— Бери программатор и записывай программу по новой, она должна нормально встать на ту же микросхему. И заклей окошко микросхемы чёрной или синей изолентой, чтобы больше такого не было!

— Понял, сейчас всё сделаем.

Шурик взял программатор с микросхемой и запустил программу записи, но тут пришла Славя и напомнила, что нужно отнести на площадь аппаратуру для дискотеки.

Мы с Шуриком сразу собрались в музклуб, а Электроника оставили следить за программатором. На прощание Серёга сказал, что запишет микросхему и присоединится к нам.

В музыкальном клубе мы взяли по колонке и пошли на площадь.

На площади мимо меня прошла Лена. Я поймал её:

— Лен, постой! Дай слово, что ты на дискотеке согласишься танцевать с Семёном медляк.

— Миш, я бы с радостью, но не знаю. Меня после обеда поймала Виола и попросила вечером разобрать лекарства в медпункте.

— Это не проблема. Я поговорю с Мику, чтобы она поставила медленную композицию в самом начале. Станцуете один раз, а потом пойдёте вместе в медпункт.

— А откуда ты знаешь, что Семён пойдёт в медпункт со мной?

— Догадываюсь, что обязательно пойдёт!

Когда мы вернулись в музыкалку, Сыроежкин был уже там и помогал Мику разматывать провода.

Мы взяли пульт с проводами и понесли их опять на площадь.

На площади Шурик с Мику начали подключать аппаратуру, а я присел ненадолго отдохнуть.

Услыхав горн на ужин, мы все пошли в столовую.

Повара решили сегодня дать нам ужин полегче, чтобы пионеры могли нормально потанцевать, а не отсиживались на скамейках. Поэтому подали пару яиц, булочку и стакан чаю.

На ужине я сидел с Мику, Алисой и Ульяной.

— Микусь, у меня к тебе просьба будет. Можешь в самом начале дискотеки, где-нибудь второй или третьей песней, поставить медленную, для танцев вдвоём?

— Конечно, Мишенька, если надо, сделаем! Вторым номером и поставлю.

— Большое тебе человеческое спасибо, Мику!

А после ужина я поймал Семёна:

— Сёма, слушай внимательно! Хочешь познакомиться с Леной поближе?

— Спрашиваешь! Конечно, хочу!

— Молодец, правильно делаешь! Сегодня Виола заставила Лену перебирать лекарства во время дискотеки, поэтому надо ей помочь. Сперва пригласи её на медляк, а потом отправляйся вместе с ней в медпункт. Весь вечер будет в вашем распоряжении.

— Класс, спасибо за подсказку!

— Только не лезь к ней сразу: отпугнёшь! Просто поговорите обо всём, а после разбора лекарств советую сходить на пристань, там в это время никого не будет. И учти, её можно поцеловать, но не больше, понял?

— Понял, не дурак.

— И вот ещё что. Когда вы будете на пристани, то придёт Ольга и будет тебя звать. Спрячьтесь в это время куда-нибудь, хоть в лодку, хоть в здание дебаркадера.

— Хорошо, учту.

На дискотеке я танцевал, естественно, со Славей и краем глаза заметил, как Семён кружился в танце с Леночкой, а потом они вдвоём исчезли.

Я понял, что всё прошло как по маслу. После дискотеки мы с Саней, Серёгой и Мику опять отнесли аппаратуру в музкружок, после чего разошлись по домам.

Подходя к своему домику, я услышал, как меня зовёт голос из леса:

— Михаил! Михаил!

Я подошёл поближе, заглянул в кусты и увидел кошкодевочку. Она приложила палец к губам, приказав мне молчать, и поскакала в лес. Я побежал за ней.

Остановились мы на поляне, где Юля выращивала грибы, посыпая их сахаром.

— Привет, Юленька! — поздоровался я с ней.

— Привет, Мишенька! — ответила она в той же манере. — Я следила весь день за Семёном, ты оказался прав — он действительно ведёт себя как обычный новичок.

— Ну да, я поначалу сам удивился, ведь я знал, кто он такой! Конечно, он, как и все новички, до сих пор гадает, куда он попал и как отсюда выбраться. Но в целом он нормальный парень, ведёт себя мирно, агрессии не проявляет.

— Я так поняла, из девушек он выбрал Лену?

— Да, заинтересовался Леной, и это у них взаимно, к обоюдному счастью.

— Ну, хорошо, будем надеяться, что он не превратится опять в Пионера.

— Я тоже на это надеюсь.

— До свидания, Михаил!

— До свидания, Юля! — я на прощанье опять погладил её за ухом.

Добравшись до домика, я увидел, что Семён уже спит. Я тоже лёг в кровать и отправился в царство Морфея.

На одиннадцатый день я проснулся от стука в окно. За окном я увидел двух кибернетиков. Я тихонько взял одежду, чтобы не будить Семёна, вышел и оделся на улице. Мы поздоровались, после чего направились в поход за деталями.

До Старого лагеря мы дошли довольно быстро, минут за десять.

Внутри по-прежнему было полное запустение, кое-где валялись старые книжки и игрушки. Открыв люк, мы залезли в него и спустились. Прогулялись по туннелю и вполне успешно дошли до бомбоубежища.

В бомбоубежище мы не стали терять время, а, как всегда, подпёрли дверь фомкой и быстро разобрали аппаратуру, которая восстанавливается каждый цикл.

Набрав деталей, мы вполне удачно вышли обратно через открытую дверь, выдернули фомку и оставили её в бункере. После этого закрыли дверь и отправились обратно.

— Саня, слушай, у меня к тебе дело есть. К нам ведь Семён приехал. Надо ему устроить как бы полноценный цикл, то есть, чтобы всё было как обычно происходит.

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Одним из ключевых событий в цикле является то, что ты пропадаешь в катакомбах. А вечером Электроник находит твой ботинок на дороге в Старый лагерь, а Семён отправляется со своей девушкой тебя искать.

— Да, я помню, как в прошлых циклах находил твой ботинок на тропинке в лесу! — вставил Сергей.

— Вот именно. Так что я предлагаю следующее. Мы подбрасываем твой ботинок на тропинку, а ты сам прячешься где-нибудь на целый день. А во время ужина, пока никого не будет на площади, ты спустишься в лаз под Гендой и попадёшь в котельную.

— А это не опасно? Я не начну опять голоса слышать?

— Нет, голоса остаются в лабиринте, а в комнате их не слышно. Так что ты ничем не рискуешь. Только ты должен будешь изобразить, как будто ты не в себе. Сиди и бормочи всякий бред себе под нос, а на Семёна и на девушку, с которой он придёт, не реагируй.

— Ну, это я могу!

— Зато Семён получит приключение по полной программе. Можешь даже дать ему в морду разок, чтобы не расслаблялся. Например, арматурой разбей ему фонарь! Только его самого не покалечь и его девушку не трогай: травмы нам не нужны.

— Понял, хорошо!

— И ещё! После драки ты должен выбежать из котельной и спрятаться недалеко от двери, понял? Вглубь не лезь, а то опять голоса услышишь. А когда они вылезут на улицу, ты тоже за ними выйдешь. И самое главное, прикинься, что ничего не помнишь!

— Понял, всё так и сделаю.

— Пока будешь там сидеть, постарайся привыкнуть видеть в темноте, чтобы суметь быстро выбежать и спрятаться. Время у тебя будет.

— Я, наверное, у Жени в подвале спрячусь, посижу там, книжки почитаю из старого фонда.

— Это правильное решение! Библиотека недалеко от площади, добежим быстро. Перед ужином я приду, мы с тобой выйдем на площадь, ты залезешь в котельную, а я закрою решётку.

— Договорились!

В это время мы дошли до клубов, они скинули рюкзак с деталями, а потом мы помчались в библиотеку. С Женей Сергей легко договорился, чтобы она молчала. Я попросил Женю, чтобы она покормила сидельца, но немного. Шурик спрятался, а мы с Электроником и Женей пошли на линейку.

— Серёга, ты сейчас после линейки подойди к Ольге Дмитриевне и скажи, что Шурик пропал. И наври ей поубедительнее. Что он вчера ничего такого не говорил, никуда не собирался, а сегодня утром его уже не было.

— Хорошо, так и сделаю.

Естественно, перед завтраком Ольга подняла бучу на весь лагерь, заставив всех, а Семёна в первую очередь, искать Шурика.

На завтраке я получил пару творожных сырников и стакан чаю, а сел за один стол со Славей.

— Я поговорила с вожатой второго отряда насчёт Альки, — начала разговор активистка.

— И что тебе ответила Катюшка?

— Обещала устроить ему выговор за пропуск репетиций.

— Хорошо, надеюсь, это на него подействует. Но я на всякий случай всё равно пропишу его в стенгазете. Лишним не будет!

— Это точно.

— Славь, у меня к тебе предложение. Сейчас после завтрака давай пойдём на пляж!

— Давай, конечно, я с радостью! — обрадовалась моя любимая.

После завтрака Алиса и Ульяна потащили Семёна на пляж, а мы с Леной и Славей присоединились к ним.

Ульяна опять поймала рака и стала дёргать его за клешни, а он чуть не укусил её за палец. Семён посмеялся над ней, потом отнял рака и выпустил в реку.

Ульяна не обиделась и побежала купаться. Я тоже вошёл в реку и отправился вплавь до буйков, а Семён подошёл к Лене, и они стали о чём-то общаться.

Я вылез на берег и вдруг вспомнил, что сегодня Алиса должна взорвать памятник. Я подошёл к Славе.

— Славь, у меня к тебе есть одно дело. Надо поговорить с Алисой.

Мы вдвоём подсели к Двачевской.

— Алис, хочешь повеселиться, как в старые времена?

— Кто же не хочет! Погоди, какие старые времена, ты о чём?

— Я тебя несколько циклов подряд отговаривал взрывать памятник. Так вот, сегодня разрешаю, более того, настаиваю, чтобы ты это сделала!

— С чего это вдруг?

— Представление для новичка надо устроить, чтобы всё было как в обычном цикле. В первые дни всё шло само по себе — приезд, сколопендра от Ульяны, обходной лист, турнир, работы по лагерю, дискотека.

— Ну да, и что?

— А сегодня всё уже зависит от вас, пионеров. Шурик должен был пропасть, и он пропал. А ты должна хотя бы попытаться взорвать Генду. А Семён должен пойти в Старый лагерь искать Шурика — и удачно найти его.

— Ну хорошо, надо только ингредиенты собрать побыстрее.

— Это не проблема, Электроник тебе серу выдаст запросто, он сам сейчас или в клубах, или в своём домике номер три. А с селитрой тебе Славя поможет.

Тут я уже обратился к Славяне, сидящей рядом:

— Славь, сходи, пожалуйста, сейчас с Алисой на склад и выдай ей порцию аммиачной селитры. Найдёшь её?

— Конечно, она на стеллаже с удобрениями стоит, — ответила блондинка.

Я же обратился опять к Алисе:

— Тебе остаётся только прийти в медпункт после обеда, там как раз будет Семён, и забрать активированный уголь.

— Поняла, ну, это я легко!

Девушки ушли, а я остался загорать на пляже. Полежав немного, полез опять в реку.

В это время из воды вышла Ольга и по канону потребовала от Семёна, чтобы он помог искать Шурика. Новичок печально вздохнул, оделся, попрощался с Леной и ушёл.

Я вылез на берег и подошёл к Лене, лежавшей на покрывале.

— Лен, дело есть.

— Какое дело? — лениво спросила она меня.

— Скажи, только честно, тебе Семён понравился?

— Честно? Да, понравился, — тихонько ответила вмиг покрасневшая стесняша.

— Тогда у меня к тебе две просьбы будет. Первая — после обеда сходи в медпункт, придумай что-нибудь, например, что у тебя голова болит.

— Зачем это? — удивлённо спросила Тихонова.

— Затем, что там вместо Виолы будет как раз Семён сидеть. Так что считай это внеочередным свиданием.

— Ну хорошо, а вторая какая просьба?

— Сейчас весь лагерь ищет Шурика, но его никто не найдёт, потому что его нет в Лагере. Поэтому сегодня вечером Семён пойдёт в Старый лагерь. Это единственное место, где ещё не искали.

— В Старый лагерь? На ночь глядя? Ужас какой, там же очень страшно! — она аж подскочила и встала рядом со мной.

— А ты что, там была?

— Нет, я сама не была, но слухи по лагерю ходят всякие. Про призраки вожатой и пионера, про подземелья, про бункер и даже про кошкодевочку! Якобы она живёт в шахтах.

— Да, я про эти слухи тоже слышал, но это всего лишь слухи. Я точно знаю, что там есть бункер и шахты, сам там бывал, а вот призраков и кошкодевочек там никто не видел.

— Ну, так и что ты хотел?

— Так вот, просьба — ты должна пойти туда вместе с ним. Ты ведь Семёну тоже нравишься, как и он тебе. Может быть, он решится и сам позовёт тебя с собой. А, может, не решится, тогда тебе придётся самой навязаться и всё равно пойти с ним.

— Но зачем?

— Поверь, это очень важно! Достаточно сказать, что в одиночку там даже дверь в бункер открыть сложно. А тем более пройти по всему лабиринту шахт. Если он тебе небезразличен, то ты ему должна помочь, понимаешь?

— Понимаю, Миш. Хорошо, я пойду с ним!

— Молодец, Ленка! — я приблизился и тихонько обнял её. — Я знал, что ты только с виду стеснительная тихоня, а на самом деле очень отважная и добрая девушка!

Тут раздался горн на обед, мы собрались и пошли в столовую.

На обед давали рассольник, две сосиски с порцией риса и компот на третье. Я сел за столик с Алисой и Ульяной, которые рассказали, что Алька наконец-то пришёл на репетицию без опозданий. Видимо, разговор с Катюшкой дал свои плоды.

После обеда мы с Леной опять пришли в мастерскую. Я решил закончить заброшенную ранее заметку о музкружке и о предстоящем концерте. В заметке я немного поругал Альку за прошлые пропуски репетиций, а потом похвалил за то, что он исправился.

А Лена нарисовала карикатуру, на которой изобразила Альку, который сначала загорает на пляже, а потом в кружке играет на гитаре.

Перед ужином я пошёл в клуб кибернетики и взял у Электроника отвертку и винты, после чего пришёл на площадь и сел ждать ужина на скамейке.

Как только раздался горн на ужин, я подождал, пока все уйдут в столовую, а затем пошёл в библиотеку. Женя провела меня к люку в подвал, и я разбудил Шурика, который уже спал там, потому что читать ему надоело.

Мы быстро дошли до лаза, Саня полез вниз, а я дал ему отвёртку с винтами и поставил сверху решётку, после чего он изнутри прикрутил её на винты и вернул мне отвёртку.

— Всё, Шурик, иди в котельную и жди Семёна с Леной! Я думаю, часа через два-три они придут, вряд ли позже.

— Хорошо, я пошёл!

И Шурик пошёл в котельную, а я — в столовую.

На ужин давали тарелку гречки с тефтелей и пару булочек с кефиром. Я сел с Женей и Электроником, и к нам подсел Семён.

— Нашли своего Шурика? — вдруг спросила Женя. Я сам не ожидал от неё подобного вопроса.

— Нет, пока не нашли, хотя перерыли весь лагерь, — ответил Семён.

— Небось в деревню убежал за сигаретами. Или за водкой, — фыркнула в ответ библиотекарша. Её актёрскому мастерству можно позавидовать! Как будто она не знает, что он в это весь день сидел у неё же в подвале библиотеки.

— В деревню? — заинтересовался Семён. Он явно ещё не оставил попыток понять, где он находится и как отсюда выбраться.

— А что такого? — Женя сделала удивлённое лицо.

— Значит, здесь есть поблизости деревня?

— Возможно… — сказала она неуверенно.

Семён посмотрел на нас с Серёгой, но мы были заняты едой и специально не обращали внимания на их разговор.

— То есть ты точно не знаешь? — уточнил новичок.

— Да какое мне дело! — Женя уставилась к себе в тарелку.

— Но здесь же должны быть какие-то населённые пункты поблизости? — продолжал допытываться он.

— Слушай... — довольно-таки зло ответила Женя. Видимо, он её всё-таки выбесил.

— Слушаю.

— Не знаю я! Дай спокойно поесть.

Семён понял, что больше от неё ничего не добиться, наконец отстал и, расстроенный, быстро доел и покинул столовую.

После ужина, не успел я выйти на крыльцо, как раздался взрыв.

Я прибежал на площадь и увидел классическую картину — Ольга Дмитриевна проверяла руки у Алисы, а они были грязные. Семён стоял рядом с ними. В это время прямо по нашей задумке прибежал Электроник, размахивая ботинком в руке.

— Нашёл! Это ботинок Шурика! — кричал он на всю площадь.

— Так, успокойся! — нервно сказала вожатая. — Расскажи подробно, где ты его нашёл?

— В лесу. На тропинке в Старый лагерь!

По рядам присутствовавших пионеров прошёл какой-то шёпот.

— Старый лагерь… Старый лагерь…

— Ты уверен? — уточнила Ольга Дмитриевна.

— Абсолютно!

— А что такого в этом старом лагере? — вмешался в разговор Семён.

— Да ничего такого на самом деле… — запнувшись, грустно ответила Ольга.

— Одна из легенд «Совёнка» гласит, что там живёт привидение молодой вожатой, которая влюбилась в пионера, но, не найдя взаимности, покончила с собой… — пояснил Сергей.

— Сделала харакири кухонным ножом. А мальчика этого на следующий день сбил автобус! — вставила свои пять копеек Ульянка, выбежав из толпы.

— Автобус? — с подозрением спросил Семён. — Случайно не четыреста десятый?

— Но наука не допускает существования привидений, поэтому опасаться там нечего! — закончил Электроник.

— Всё равно кто-то должен туда пойти! — заявила Ольга Дмитриевна.

Ряды пионеров внезапно начали редеть. Я тоже постарался спрятаться за памятник. Ольга должна была выбрать именно Семёна для этой экспедиции.

— Ольга Дмитриевна, ночь уже почти! Может, завтра? — спросила Славя.

Семён обернулся и увидел их с Леной.

— А если ночью… ночью с ним что-нибудь случится… — начала вожатая. — Нет! Сегодня! Сейчас!

— Кстати, а где это? — спросил Семён.

Электроник примерно объяснил ему дорогу и рассказал про историю Старого лагеря. Потом развернулся и по-тихому свалил.

Вожатая пристально посмотрела на Семёна.

— Если вы думаете, что я… — залепетал он.

— Ты один здесь остался из мужчин, — ответила Ольга.

Однако ему явно совершенно не хотелось ночью в одиночестве слоняться по лесу.

— Я же не пойду туда один?!

Ольга Дмитриевна призадумалась.

— Пожалуй, ты прав…

— Поэтому я пойду с Леной! — продолжил Семён.

«Смелый он, однако, хвалю!» — подумал я, стоя за памятником и слушая этот диалог.

— Я согласна пойти с Семёном, — выступила вперёд Леночка.

«Ура! Лена не испугалась, всё идет по плану!» — обрадовался я.

— Хорошо, только возьмите с собой фонарь, — сказала вожатая.

Лена с Семёном ушли, остальные тоже потихоньку стали расходиться, да и я не стал задерживаться. Обходными путями, не попадаясь Ольге на глаза, я ушёл в свой домик и принялся ждать.

Глубоко ночью я таки дождался Семёна, который пришёл очень грязный и злой.

— Ну как, нашли Шурика? — спросил я, проснувшись от шума.

— Нашли, блин! Лучше бы он там и остался, в этих катакомбах чёртовых!

— Что, потрепал тебя наш очкарик? Это он может!

— В бункере его не оказалось. Попали в шахты, чуть не заблудились, вышли к комнате с трубами. Там он и сидел, дурак невменяемый! Набросился на нас, фонарь мне разбил и убежал.

— А вы чего?

— Нашли колодец с лестницей. Полезли наверх, так решётка на винты закручена! Я фонарём отбил винты и высадил решётку. Хорошо, что фонарь советский, железный! А вылезли мы на площади.

— И что потом?

— Потом мы чуток отдохнули с Леной и вдруг увидели, что Шурик спит на соседней лавке. Я ему пару лещей выписал, а он проснулся и говорит, что ничего не помнит, только Старый лагерь, и всё. Отправил его в медпункт, завтра его Виола осмотрит.

— А Лена чего?

— О, Ленка молодец, она меня очень поддержала, без неё я бы не справился! Она мне нравится всё больше и больше, честное слово!

— Ну ладно, сходи помойся, а то ты весь грязнючий, и давай спать уже.

— А где тут помыться можно?

— Душевые сейчас не работают, а баню топить поздно, остаётся в раковине.

— Хорошо, — Семён взял мыло и полотенце и пошёл мыться.

Через полчаса он вернулся более-менее чистый и завалился спать. Я последовал его примеру.

Проснувшись утром двенадцатого дня, я растолкал Семёна, и мы вместе пошли умываться.

После умывания прибежала Славя, и я наконец-то уговорил Семёна сделать один круг по лагерю. Как ни странно, пробежался он неплохо, но после первого круга выдохся. Ну и ладно, все начинают с малого.

Персунов пошёл на площадь готовиться к зарядке, а мы с помощницей вожатой отправились на второй круг.

В конце мы тоже прибежали на площадь, где вскоре началась зарядка.

А после зарядки — конечно же, линейка. На линейке Ольга Дмитриевна объявила:

— Объявляется благодарность Семёну Персунову и Лене Тихоновой за поиски пропавшего пионера Александра Трофимова! По этому поводу вечером всех ждёт сюрприз! Славя, останься, пожалуйста, после линейки.

Я, конечно, понимал, что под сюрпризом вожатая понимает торт, ингредиенты для которого будет собирать тот же Семён.

На завтраке мы сели за столик втроём: я, Семён и Лена. Повара нас угостили с утра рыбной запеканкой и чаем. Семён скривился:

— Не люблю рыбу ни в каком виде! Кто-нибудь хочет вторую запеканку?

— Семён, лучше не отказывайся! Сегодня четверг, а значит, рыбный день. Нас весь день будут кормить рыбными блюдами. Ты же не хочешь свалиться с голодным обмороком? — ответил ему я.

Он смирился и с явной неохотой начал ковырять вилкой в тарелке.

А через некоторое время подошла Славя и тоже села за наш столик.

— Всем приятного аппетита!

— И тебе того же! — ответили мы хором.

— Ребят, давайте все вчетвером сплаваем на остров? Ольга Дмитриевна попросила земляники набрать.

— Да запросто! Двух корзин, думаю, хватит, — ответил я.

— Я тоже не против, Лен, а ты как? — продолжил за мной Семён.

— Я согласна, — закончила Леночка.

— Вот и договорились! Значит, после завтрака встречаемся на пристани, — подвела итог Славяна.

Примерно через четверть часа мы собрались на пристани. Славечки пока не было.

— Семён, давай пока за вёслами сходим.

— Давай.

Мы пошли на дебаркадер, а по дороге продолжили разговор. Я спросил:

— Как у тебя вообще, рисовать получается?

— Ты знаешь, на удивление, да, получается. А ведь дома я совсем рисовать не умел. Лена очень хороший учитель! У меня уже и форму передать хорошо выходит, и цвета, какие надо.

— У меня то же самое было. Дома вообще не интересовался этой темой, а как сюда приехал, так за первую неделю всему научился. Только людей пока рисовать не умею.

— Да, люди — это самое сложное в художественном искусстве! Я тоже пока не умею.

— А ведь, когда ты приехал, я тебе говорил: вступай в кружок, а ты не хотел! Ну, а на личном фронте как? Если не секрет, конечно.

— На личном тоже всё нормально, она мне нравится всё больше и больше.

— Поверь, и ты ей тоже далеко не безразличен! Иначе бы она, например, не пошла вчера с тобой искать Шурика.

— Это радует!

Придя в здание, мы взяли вёсла и принесли их обратно на пристань.

— Прямо как неделю назад, — сказал я Лене.

— А что было неделю назад? — заинтересовался новенький.

— Да мы тоже на остров плавали, только тогда Славя одна ягоды собирала, а мы с Леной рисовали, как она это делает.

Тут подошла Славя. В руках у неё было две корзинки.

Мы погрузились в лодку, и я сказал:

— Семён, прошлый раз я грёб, теперь твоя очередь.

— Ладно, но тогда ты гребёшь обратно!

— Ну, хорошо, хотя неделю назад я один грёб и туда, и обратно.

Семён сел на вёсла, и лодка отчалила. Девушки сидели на корме, а я на носу, позади Семёна.

Через полчаса он кое-как доковылял до берега, вылез из лодки и обессиленно упал на песок. Я понял, что обратно мне точно придётся грести самому, он явно не выдержит.

Я помог выйти девушкам и затянул лодку на берег.

Когда новичок пришёл в себя и сумел подняться на ноги, мы разделились на две пары и пошли собирать ягоды. Понятно, что я был со Славей, а он с Леной.

Мы с любимой честно собирали ягоды, и в течение часа корзина была готова. После этого мы поцеловались, немного поели сами, иногда угощая друг друга, и собрались возвращаться.

Когда мы вышли обратно на берег, то увидели только лодку, ни Лены, ни Семёна не было.

Минут через десять они появились. Судя по тому, как Семён потягивался, он там заснул на плече у Лены. Но корзинка у них тоже оказалась полна, тут к ним претензий нет.

Погрузившись в лодку с корзинами, полными ягод, мы отправились обратно в лагерь. На этот раз на вёслах сидел я.

На пристани я привязал лодку на место, Семён понёс вёсла обратно в здание, а девушки упорхнули по своим делам.

Мы с двумя корзинами ягод отправились к Ольге Дмитриевне. По дороге я сказал:

— Давай договоримся, говорить с ней буду я.

— Как скажешь, мне же лучше, я плохо умею с людьми договариваться.

В этот момент мы подошли к домику вожатой и постучались.

— Открыто! — раздалось оттуда.

Мы вошли и поставили перед Ольгой две корзинки ягод.

— Молодцы, ребята, а вы знаете, зачем эти ягоды нужны?

Я ответил:

— Даже не догадываемся!

— Это для торта в честь спасения Шурика! Но нужны ещё ингредиенты. Запоминайте: сахар в клубе кибернетики, дрожжи в медпункте, а мука в библиотеке.

— Есть! Разрешите приступить? — я вскинул руку в пионерском салюте.

— Разрешаю, образцовые пионеры! — улыбнувшись, ответила образцовая вожатая.

Мы вышли из домика и пошли на площадь.

— Ну что, попаданец, готов к сбору ингредиентов для торта по всему лагерю? Советую сразу взять тачку на складе, чтобы не напрягать Леночку.

— Не понял, а причём тут Леночка?

— А ты что, прошлый цикл в другом лагере не помнишь? Тебя отправили собирать это всё, ты пришёл в клуб кибернетики, а там тебе выдали мешок сахара килограммов на двадцать. Ты собрался нести его на руках, а тут Лена тебе помогла — пригнала тачку.

— А, точно, было такое, я и забыл совсем про этот эпизод!

— Так вот, чтобы не напрягать твою любимую, лучше возьми эту тачку сам.

— Понял, сейчас схожу на склад и возьму. А ты куда пойдёшь?

— А я, так и быть, тебе помогу. Схожу в медпункт за дрожжами, то есть за пивом.

— Хорошо, тогда встречаемся опять на площади.

— Ага.

Персунов пошёл на склад, а я — в обитель медсестры.

— Здравствуйте, Виола!

— Ну, здравствуй, пионэр! Зачем пожаловал?

— Не удивляйтесь, но меня Ольга Дмитриевна послала к вам за дрожжами, хотя я не понимаю, почему дрожжи должны быть в медпункте?

— Я тоже не знаю, почему дрожжи должны быть в медпункте, тем более, что у меня их и нет. Зато у меня есть кое-что другое!

С этими словами она достала бутылку пива «Останкинское».

— Пиво? Спасибо, но я не пью.

— А тебе никто и не предлагает. Пиво — это тоже продукт брожения, то есть заменитель дрожжей. Никто и не заметит!

— Виола, вы уверены?

— Абсолютно!

— Ну что ж, спасибо и на этом, — ответил я, засунул бутылку себе под рубашку и вышел на улицу.

Я аккуратно пошёл по тропинкам, чтобы пионеры особо не обращали на меня внимания, осторожно добрался до площади и засел в кустах.

Через несколько минут появился Семён с тачкой, на которой лежал мешок сахара. Хоть кибернетики и «проснулись» уже давным-давно, но мешок у них от этого не изменился — всё те же двадцать килограммов, и всё так же полная невозможность отсыпать нужное количество.

Я свистнул Семёну, он подошёл к кустам, а я быстро засунул бутылку в мешок и завязал его, чтобы не светить пивом по лагерю.

— Полдела сделано, — сказал я. — Теперь давай так. Ты езжай с тачкой за мукой в библиотеку, а я пойду к вожатой за земляникой.

— Хорошо, встречаемся опять здесь.

Мы разошлись, я вернулся к домику вожатой и обнаружил её в шезлонге. Она спала, прикрыв лицо книжкой. Я тихо прошёл мимо неё, зашёл внутрь и взял корзины.

Вернувшись на площадь, я увидел Семёна, который сидел на лавочке. Я поставил корзинки на тачку, и мы вдвоём пошли в столовую.

— Здравствуй, Наташа! Принимай пополнение продуктов для вечернего торта!

— Здравствуй, Миш! Вы молодцы, рано привезли, времени достаточно на приготовление.

Повариха выдала нам по мороженому, и мы с чувством выполненного долга вышли на улицу.

— Ты сейчас куда? — спросил меня Семён.

— Сейчас нам с тобой надо в кружок рисования, она же мастерская и редколлегия.

— Я, понятное дело, к Лене, а тебе туда зачем?

— За стенгазетой! Мы один экземпляр выпустили на той неделе, а на этой материал подготовили, надо это всё на ватман приклеить и повесить на стенд, вместо того листа.

— Понял, ну, пойдём.

Мы пришли в библиотеку, зашли в студию и увидели Лену, которая рисовала очередную картину.

— Привет, Лен! Готовишься к выставке? Молодец!

— Привет, Мишка, привет, Сёмушка! Да, вот, рисую новую картину.

— А мы тут с Семёном пришли закончить стенгазету.

— Давайте, доделаем, конечно!

Но, как только мы разложили лист ватмана на столе, вдруг раздался горн на обед.

— Эх, не вовремя! Придётся сейчас сходить поесть, а потом вернёмся и закончим.

Мы вышли из мастерской и пошли в столовую.

На обед давали гороховый суп и рыбу с картофельным пюре, а также неизменный компот. Сели мы все вместе. Семён, хоть и с трудом, но всё же съел половину рыбы.

Во время обеда мы ничего не обсуждали, потому что стремились побыстрее всё доесть и вернуться к прерванной работе.

После обеда мы вернулись к нашему ватманскому листу и стали по-всякому прикладывать к нему статьи и рисунки. Споров опять было довольно много, почти как с Даней, когда мы первую газету делали.

И провозились мы очень долго, не меньше трёх часов. Но в итоге нам всё же удалось договориться, и материалы были наклеены на лист, после чего мы оставили газету сохнуть до утра.

— Ну вот, завтра утром придём, возьмём этот лист и повесим на стенд, — сказал я.

— Договорились! — ответил гость из будущего.

А тут и ужин подоспел.

Перед ужином я подошёл к Ульяне и сказал:

— Ульян, давай договоримся! Ты не будешь набрасываться на торт, как делала это каждый раз, пока не «проснулась». А за это я тебе свой кусок отдам. Только подсядь ко мне за столик, чтобы я не бегал по всей столовой.

— Замётано! — улыбнувшись, ответила егоза.

На ужин давали опять рыбу с картофельным пюре, но на этот раз с чаем. Видимо, с обеда запасы остались.

А после обеда вынесли торт с розочками из земляники. К удивлению Семёна, Ульяна не стала набрасываться на это произведение кулинарного искусства, а мирно получила свой кусок, подсела к нам за стол и также мирно его уничтожила.

В награду я честно отдал ей свой кусок, причём отдал без сожаления, потому что сам я давно уже тортов не ем, абсолютно равнодушен к ним.

После ужина мы традиционно отправились в поход.

Разумеется, я встал в пару со Славей, Семён с Леной, а Сергей с Женей. Ульяну тоже пустили, она встала с Алисой. А Шурику ничего не оставалось, как встать с Мику.

Ольга Дмитриевна ровно по канону водила нас около часа кругами по лесу, пока не вышла на костровую поляну. Здесь мы все и расселись.

Точнее сказать, девочки расселись, а мальчики пошли по окрестным кустам собирать хворост.

Вернувшись на поляну, мы сложили ветки шалашиком, вожатая добавила газет, а Славя подожгла костёр с одной спички.

Дальше было всё не как обычно. Мику и Алиса играли на гитарах и пели, Ульяна сидела рядом и ела печёную картошку, а не шарахалась по кустам, изображая привидение.

Лена не стала ругаться с Алисой, а мирно сидела с Семёном. Спорить им было не о чем, так что не пришлось разнимать их и ехать на остров. Славя тоже не собиралась убегать от меня на речку, так что я был за неё спокоен.

Поев картошки, попев песен под гитару и поиграв в города по предложению Ольги Дмитриевны, мы собрались обратно в лагерь. Мы с Семёном сходили с котелками на речку, набрали воды и затушили костёр.

Придя домой, я обратился к Семёну:

— Сём, у меня к тебе вопрос, но только на откровенность.

— Ну, давай.

— У вас с Леной отношения нормально развиваются?

— Да, всё замечательно, а что?

— А вот что. В последний день, когда вы будете собираться, она может сказать тебе что-нибудь вроде: «Иди, собирай вещи, встретимся на площади». Так вот, не верь ей и, как только соберешь своё пальто, сразу беги к ней в домик и помогай собрать чемодан.

— А что такое?

— А то, что у неё нож есть. Она может надумать себе всякие глупости и попытаться вскрыться. Ты должен это предотвратить!

— Всё ясно, спасибо!

— Вообще, надо сказать, что любить Леночку — это очень большая ответственность! Надо буквально забыть себя и поставить её на первое место, понимаешь? Ей надо всё время показывать, что ты её любишь, и не только словами, но и делами. Как говорится, «любить» — это глагол, то есть действие, а не только слова!

— Я тебя понял. Спасибо, Миш, ты мне очень сильно помогаешь в отношениях с Леной.

Потом мы дружно завалились на койки и вырубились практически одновременно.

Предпоследний день смены обещал быть очень насыщенным, поэтому я проснулся опять пораньше и побежал сразу к умывальникам.

И тут я опять встретил в кустах кошкодевочку.

— Привет, Юля!

— Привет, Миша! Я пришла опять посмотреть на Семёна.

— Ну, смотри, сколько хочешь, я тебе запрещаю, что ли? У него всё хорошо, и с Леной тоже. Только в конце смены надо бы у него спросить, чего он хочет — вернуться в свой мир без Лены, жить с Леной дальше в СССР или остаться в лагере, как я?

— Пожалуй, ты прав, надо узнать его мнение, — Юля выглядела озадаченной. — Ну ладно, пока, Миш!

— Пока, Юленька!

Выйдя из кустов, я увидел, что с одной стороны подходит Семён, а с другой подбегает Славяна. Помахав рукой Семёну, я схватил свой пакет и побежал со Славей на круг.

На зарядке физрук уже особого рвения не проявлял, понимая, что эта зарядка — последняя и что завтра все разъедутся по домам, как были уверены все «спящие» в лагере.

На линейке наша дорогая Ольга Дмитриевна начала предъявлять всё, что мы должны были доделать до конца смены:

— Михаил и Лена, как дела с выпуском второго номера стенгазеты?

— Хорошо дела! — ответил я. — Газета уже сделана, её осталось только повесить.

— Молодцы, ребята! Музкружок, как у вас с подготовкой концерта?

— Концерт состоится сегодня после ужина, мы всё подготовили, надо только, чтобы Лена дорисовала декорации, — выступила Мику.

— Вы тоже молодцы! Лена, что с декорациями?

— Мы с Семёном и Михаилом всё нарисуем, это не проблема, — ответила Лена.

— Мы все будем ждать. Кроме того, все пионеры должны сегодня закрыть долги: вернуть книги в библиотеку, всё, что брали в клубах, и так далее. А сейчас линейка окончена, шагом марш все на завтрак!

Кроме этих лагерных дел, были ещё наши личные дела. Во-первых, надо было устроить выставку работ Лены. Во-вторых, Семён должен был окончательно решить, как он относится к Лене — это настоящая любовь или просто увлечённость на один раз?

И в-третьих, мне желательно было ещё найти время и поговорить с Леной, чтобы «разбудить» её окончательно. Но это можно было и отложить на последний день, если времени не хватит.

На завтрак была манная каша и чай. Я сел с Леной и Семёном.

— Лен, я тебе обещал организовать выставку твоих работ?

— Обещал, но будет ли у нас время?

— Это не проблема. Выставку можно совместить с концертом. Шурик и Электроник, вон, тоже собираются на концерте показать своего робота.

— Да? Это здорово, надо только собрать все картины, — озабоченно сказала художница.

— Ага, и повесить их можно на сцене, в качестве оформления, которое с тебя Ольга требовала. А какие не поместятся — те на стенде возле сцены.

— Точно, две проблемы сразу решаются! Мишка, ты молодец, отлично придумал!

— Но сейчас надо в первую очередь повесить стенгазету! — неожиданно вставил Семён.

— Вот это точно! — ответил я.

Поэтому после завтрака мы побежали быстрее в кружок, схватили высохшую со вчерашнего дня стенгазету и понесли её вешать на стенд возле столовой.

Старую газету мы сняли и унесли обратно в кружок, после чего Лена вырезала свои рисунки и наклеила их на другой лист для выставки.

Кроме того, она собрала все остальные полотна: и три варианта «Земляники на острове», и «Костровую поляну», и «Лесное озеро». В общем, к обеду выставка была фактически готова.

Но для декораций этого было мало, поэтому мы все втроём быстро написали ещё по одной картине на тему музыки. Лена сказала, что нам, особенно Семёну, достаточно сделать наброски, она потом за нами закончит.

Едва мы закончили, как вдруг раздался горн на обед. Мы закрыли студию и пошли опять в столовую.

На обеде на первое был рассольник, на второе жаркое из говядины с жареной картошкой, а на третье компот. Я сидел со Славей.

После обеда я зашёл в музкружок и узнал, что у них с подготовкой концерта всё замечательно, надо только отнести аппаратуру на сцену, как всегда.

Я позвал Семёна, Шурика и Сергея, и мы все вместе за один раз перенесли всё, что нужно, на сцену — и колонки, и пульт, и провода. Мику шла вместе с нами, потому что ей надо было проконтролировать, как Шурик всё это подключит.

По дороге я поговорил с ребятами об их дорогом роботе. Они подтвердили, что покажут его на концерте.

В течение всего дня я потихоньку наблюдал за Семёном и Леной и понял, что у них всё хорошо, взаимная симпатия выросла до размеров взаимной любви. Я был очень рад за них. Я видел, что Лена счастлива со своим Сёмушкой.

В частности, я видел, как Семён отнёс в библиотеку книгу «Унесённые ветром», которую Лена читала всю смену. Сама Лена не успевала: она почти весь день сидела в мастерской и доделывала наши с Семёном наброски, как и обещала.

Скоро раздался горн на последний ужин, и весь лагерь третий раз за этот день направился в столовую.

На ужин на сей раз дали две сосиски с макаронами и булочку с кефиром. Я сидел со Славянушкой, которую я любил не меньше, чем Семён свою Леночку.

После ужина был концерт.

На этот раз девчонки подготовили какие-то песни советского периода, которых я не знал. Поэтому я их выслушал с вниманием, но душу они не особо задевали.

Единственное, что я запомнил, — это песни Мику «Моё имя Мику» на русском языке и «Viva Happy» на английском.

Потом я вывел на сцену Лену и объявил, что она сделала декорации, а также представляет свои рисунки, которые можно увидеть здесь на сцене и на стенде около сцены.

Кибернетики показали своего робота. После перезаписи программы он заработал так, как надо.

И в конце вся группа «Совята» в составе Алисы, Мику, Ульяны и Альки исполнили «Алюминиевые огурцы» группы «Кино».

После концерта мы с ребятами оттащили всю аппаратуру обратно в музклуб, и я понял, что на разговор с Леной у меня сил уже не осталось. Тем более, что ей интереснее было пообщаться с Сёмушкой, а не со мной.

Поэтому Семён пошёл на свидание с Леночкой, а я — на озеро со Славяной.

На озере мы опять купались голышом, потом развели небольшой костерок и сели обсыхать, обнявшись друг с другом.

— Миш, а может быть, хватит сдерживать себя? — вдруг спросила Славя. — Сколько можно валять дурака? Я ведь вижу, как ты меня любишь. Я тоже люблю тебя и хочу быть с тобой.

— Славянушка моя родная! — от радости я обнял её ещё сильнее, крепко поцеловал, а потом мы завалились на траву и занялись любовью.

Я не умею подобно описывать такие сцены, поэтому просто скажу, что эмоции перехлёстывали нас обоих через край, мы оба получили море удовольствия и спустя примерно полчаса кончили почти одновременно.

Мы оба немного смущённо смотрели друг на друга, при этом были уставшие и довольные, как коты, объевшиеся сметаны. После этого мы затушили костёр, оделись и вернулись обратно в лагерь.

Расстались мы на площади. Уходя, я последний раз за сегодня поцеловал Славю, сказал: «Я люблю тебя!» и вернулся в свой домик.

Раздевшись, я лёг и, как говорится, заснул раньше, чем голова коснулась подушки.

Семёна в это время дома ещё не было. Видимо, у него свидание проходило ещё веселее и с большим количеством приключений, чем у нас.

В последний день цикла зарядки не было, поэтому, умывшись и пробежавшись по лагерю со Славей, я переоделся и пошёл сразу на линейку.

На последней линейке в этой смене Ольга Дмитриевна, как всегда, выступила с прощальной речью:

— Итак, ребята, сегодня смена кончается, поэтому после завтрака вы должны будете сдать на склад форму и постельное бельё. Автобус приедет через пару часов после обеда, так что времени у вас будет достаточно.

Немного переведя дух, она продолжила:

— Спасибо музкружку за вчерашний концерт, Лене Тихоновой за выставку своих картин, Александру и Сергею за робота, а Славе за помощь в течение всей смены. А теперь шагом марш на завтрак!

После чего весь лагерь отправился в столовую.

На последний завтрак Наталья угостила весь лагерь мороженым. Кому-то достался брикет с вафлями, а кому-то вафельный же стаканчик. Сидели мы все вчетвером, как обычно: я, Славя, Семён и Лена.

После завтрака мы со Славей пошли на склад и стали принимать у пионеров форму и постельное бельё. Справились с этим примерно за полтора часа, после чего было принято решение выдвинуться на пляж и искупаться в последний раз.

Скоро прозвучал горн на обед, мы надели форму и пошли опять в столовую.

На последний обед в этой смене повара расщедрились на суп из фруктов, политых вареньем, чем обрадовали всех, особенно сладкоежку Ульяну.

А после обеда мы все четверо пошли в мастерскую, где я начал «будить» Лену.

— Лен, вот и настал момент истины, сейчас ты узнаешь правду о Лагере. В течение все смены я тебе задавал вопросы о прошлом, которое, как тебе кажется, с тобой происходило, хотя на самом деле этого не было.

Семён и Лена удивлённо посмотрели на меня. Славя сидела спокойно: она-то это всё уже знала.

— Да, Миш, ты меня сильно заинтриговал! Я спрашивала Мику, но она отвечала как-то обрывочно, что вроде это циклы и всё повторяется. Но я не понимаю, как это возможно, — протянула Леночка.

— Да, всё правильно. Дело в том, что Лагерь находится во временной петле. Мы приезжаем на автобусе, проживаем смену в две недели, на вторую неделю приехал новичок Семён, — я кивнул на него, — а потом уезжаем якобы в райцентр.

— Ну да, а почему «якобы»? Мы вроде и должны в райцентр уехать, — ответила Лена.

— Потому что на самом деле все пионеры засыпают в автобусе, им стирают память, а потом они просыпаются опять у ворот Лагеря. И смена начинается сначала. Но иногда воспоминания о прошлых циклах прорываются в памяти.

— Вот это да!

— Я называю таких пионеров «спящими». А тех, которые уже помнят прошлые циклы, называю «проснувшимися». И я помогаю вам всем «пробудиться». Сейчас уже «разбужен» весь первый отряд, ты оставалась последней «спящей».

— А как происходит «пробуждение»? — вдруг спросил Семён.

— Это очень интересно! Я общаюсь с человеком в течение всей смены, мы крепко дружим, и я его постоянно спрашиваю, не кажется ли ему, что вот такое событие уже было?

— Да, Миша и меня также расспрашивал, когда «будил», — ответила Славя.

— Со Славей я подметал площадь, работал на складе, выполнял поручения вожатой. Кибернетикам помог построить робота. С Мику, Алисой и Ульяной организовывал концерты. С Женей много читал в библиотеке. А с тобой делал стенгазету.

— А почему это только ты можешь? Чем, например, Шурик хуже или вот Семён?

— В результате такого общения пионер «просыпается» и начинает помнить прошлые циклы. А почему именно я? Потому что я здесь человек со стороны. Я из другого мира. Шурик же постоянный обитатель Лагеря, поэтому он так не может.

— А Семён что?

— Семён тоже из другого мира, но пусть он сам о себе расскажет, а в моём мире была зима 2023 года, и мне было почти сорок лет. Сел в автобус «ЛиАЗ», а проснулся здесь — в «Икарусе» летом 1988 года, и мне стало семнадцать.

Тут в разговор вступил Семён:

— Михаил всё правильно говорит, у меня тоже была зима, но 2018 года, и мне было около тридцати. И я тоже сел в старенький «ЛиАЗ», а проснулся в «Икарусе».

— А самое интересное, что Семён даже не из другого мира, а из третьего! Потому что в моём мире вся эта история: про парня Семёна, который сел в автобус и уехал из зимнего города в летний лагерь «Совёнок» — это сюжет компьютерной игры «Бесконечное лето».

Я достал свой телефон, запустил игру и показал её Лене и Семёну. Они оба были в шоке.

— При желании он тоже мог бы «пробуждать» пионеров. Но он тут всего три цикла прожил, а я — уже больше двадцати, поэтому знаю о Лагере намного больше, и мне легче это делать.

— Ну, а какой он — твой мир? Чего вы добились? Что построили? — спросила опять Лена.

— Ох, Лен, мы, к сожалению, не столько построили, сколько разрушили. Советского Союза уже нет, в космос летать почти перестали, вернулись к капитализму, всё стало платно, даже на воду счётчики поставили.

— Ну хоть что-то хорошее у вас есть?

— Есть, только не у нас, а в Америке и в Японии. Очень сильно развились компьютеры, человечество построило мировую сеть Интернет, объединяющую компьютеры, телефоны, планшеты и другие электронные устройства.

Я достал свой телефон.

— Вот это — мобильный телефон. Правда, здесь звонить по нему нельзя, но зато в нём есть куча функций: он умеет фотографировать, снимать видео, играть музыку, работать с документами и всякое такое прочее.

— А почему звонить нельзя?

— Потому что звонок идет на вышку, оттуда в космос на спутник, со спутника на другую вышку, а с неё попадает в телефон абонента, которому ты звонишь. А здесь у вас ни вышек таких нет, ни спутники ещё не запущены.

— Понятно, и что же будет с нами дальше?

— Дальше обрати внимание, как мы все сядем в автобус и заснём. А потом проснёмся, а смена опять началась по новой. Но ты должна всё вспомнить, в том числе и этот разговор, и как мы стенгазету делали.

— Семён, а у тебя есть мобильный телефон?

— Есть, конечно, — ответил он и достал свой мобильник.

— Понятно. Ладно, спасибо, ребята! И пойдёмте, скоро уже автобус подадут.

Мы собрались, закрыли студию, я позвал Женю, и мы все вышли на улицу.

Вернувшись в домик, мы с Семёном быстро собрали свои зимние вещи и пошли помогать собираться девочкам. Через полчаса я тащил чемодан Слави, а Семён — чемодан Лены.

Выйдя за ворота, мы собрались ждать автобус. Вожатая, как всегда, расчувствовалась:

— Сегодня вы покидаете наш лагерь, и на прощание мне хотелось бы вам кое-что сказать.

Она заметно нервничала и никак не могла подобрать нужные слова.

— Надеюсь, что время, проведённое здесь, вам запомнится на всю жизнь, что у вас останутся только приятные воспоминания о «Совёнке». Также я надеюсь, что здесь вы стали чуточку лучше, смогли чему-то научиться, познакомились с новыми друзьями… В общем, возвращайтесь в следующем году!

Её речь мало отличалась от того, что она говорит при каждом отъезде.

Наконец приехал автобус, и пионеры стали залезать в него, весело переговариваясь о разных мелочах.

Мы четверо сели на средних сиденьях. Слева от нас сидели Женя и Электроник, сзади Шурик, спереди Мику, а совсем сзади, на галёрке — рыжие бестии Алиска и Ульянка.

Ольга зашла последней и села на переднее сиденье. «Икарус» тронулся и начал разгоняться. Постепенно все начали засыпать. Последними остались наши две пары. Вдруг перед нами появилась кошкодевочка Юля.

Лена и Славя немного напугались, потому что они её раньше не видели, только легенды слышали. Семён просто удивился, а я поприветствовал её:

— Привет, Юленька!

— Привет, Михаил и Семён. У меня есть что вам сказать. Семён, ты проявил себя очень хорошо в этом цикле, поэтому я тебе даю выбор.

— Какой выбор?

— Ты можешь вернуться в свой мир, но, встретишь ли ты Лену, неизвестно. Можешь доехать до райцентра и остаться жить в этом мире, в СССР. А можешь остаться в Лагере.

Семён ответил:

— В свой мир я возвращаться вообще не хочу, меня там никто и ничто не ждёт. Тем более, что неизвестно, найду ли я Лену там. А что касается второго и третьего пунктов…

Если вы думаете, что Семён выбрал «Уехать с Леной» — читайте Эпилог первый.

Если же думаете, что Семён выбрал «Остаться в Лагере» — читайте Эпилог второй.

Семён решил, что Лагерь не даёт развиваться, поэтому лучше уехать.

Мы со Славей тоже решили, что лучше вернуться в мой мир, чем оставаться навечно в «Совёнке». Славяна со мной согласилась, ей было интересно посмотреть, как я жил до Лагеря.

— Юль, а после того, как мы уедем, что станет с Лагерем, в котором «проснулся» весь первый отряд? — спросил я на прощание.

— Лагерь будет продолжать жить, в него будут приезжать другие Семёны, а Славю и Лену я возьму из других лагерей, которые были разрушены Пионерами. Я тебя уверяю, Миш, постепенно эти новые девочки тоже «проснутся» под влиянием остальных.

— Ну что ж, хорошо. И, как говорится, поехали!

После этого мы все заснули.

Мы со Славяной проснулись в моей квартире. Российские документы на Ясеневу Славяну Петровну нашлись у неё в карманах. Видимо, Юля постаралась, поэтому проблем с социализацией никаких не было.

При этом ей стало девятнадцать лет, а мне тридцать пять, как и было, так что поженились мы тоже без проблем.

Славя выучилась на эколога, как и хотела ещё в лагере. Работала сначала у нас в Клину, в «Отделе по защите окружающей среды». Потом сделала карьеру и перебралась в Москву, в «Общество восстановления и охраны природы города Москвы».

К тому времени мы уже накопили на ипотеку и переехали в Москву.

Мы прожили долгую и счастливую жизнь, дождались даже правнуков. И всю жизнь надеялись, что у Лены с Семёном семья тоже сложилась крепко и надолго. Больше мы их не видели, к сожалению, хотя часто думали о том, что стало с ними и со страной в том мире.

Развалился ли Советский Союз, как у нас, или устоял?

Чем закончилась перестройка?

Кто стал Президентом после Михаила Сергеевича Горбачёва?

Мы не знаем ответов на эти вопросы.

Семён решил никуда не уезжать, а остаться в Лагере. Теперь он вечно будет с Леной и всегда будет ухаживать за ней и следить, чтобы с ней не произошло ничего страшного, о чём она иногда видела сны.

Я понял, что тоже не хочу возвращаться. Какой внешний мир? Мой мир здесь, в Лагере, с моим отрядом, с моей любимой Славянушкой, с верными друзьями-кибернетиками и со всеми остальными.

Лена действительно «проснулась». Когда мы приехали к воротам и вышли, она подбежала ко мне, обняла и сказала:

— Привет, Миш, привет, Славя! Ты оказался прав, я всё-всё вспомнила! И тот разговор в конце смены тоже. А когда мой Сёмушка приедет?

— Привет, Лен! Только не надо тараторить: ты же не Мику. Я очень рад, что ты «проснулась». А Семён приедет через неделю, как ему и положено.

— Ладно, буду ждать его, и спасибо тебе ещё раз, ты лучший друг!

— Пожалуйста, Леночка, ты тоже хорошая подруга.

— Миш, но это что же получается, я теперь каждую смену буду неделю одна жить, а потом будет Сёмушка приезжать? Мне так тоскливо без него!

— Да, это проблема. Ладно, я поговорю с Юлей по этому поводу. Думаю, она сумеет сделать так, чтобы он приезжал тоже на полную смену, как и я.

Юля дала добро, и уже через пару циклов Семён появился в автобусе вместе с нами. Лена была очень рада увидеть его в первый день.

Так завершилась эта эпопея — я «разбудил» весь первый отряд. Больше они не станут вести себя как куклы и повторять все свои действия каждую смену.