Гарри Поттер и Вечерний дом (джен)

— Мне плевать на твои планы! — бушевала Стелла, мечась по комнате подобно разъяренной тигрице. — Мне нужен Саймон! Я годами покрываю тебя, Грейвс! Бегаю с поручениями и занимаюсь твоими грязными делишками в надежде, что ты вытащишь Саймона из тюрьмы. И что я слышу все это время? «Не сегодня», «в другой раз», «потерпи, Стелла»! Мне надоело терпеть, ясно? И Саймону тоже! Ты спишь в теплой постели и делаешь, что хочешь, а он гниет в Азкабане!

— Насколько я помню, в Азкабане теперь тоже теплые постельки, спасибо нашему великому мистеру Поттеру! — гоготнул сидевший в кресле Грейвс.

Это был широкоплечий мужчина средних лет, невысокий и коренастый, в его темных волнистых волосах и трехдневной щетине серебрилась седина, а серые, глубоко посаженные глаза на потрепанном загорелом лице пронизывали колючим холодом.

— Не смешно! — злобно рявкнула Стелла, тряхнув головой. Ее гладкие черные, стриженные под каре волосы блеснули в свете лампы, словно шелк. — Даже если они там едят с золотых тарелок, это все равно тюрьма! И Саймон попал туда по твоей милости! Поэтому ты обязан вытащить его, слышишь? Хватит кормить меня обещаниями! Мое терпение лопнуло! Или ты немедленно сделаешь что-нибудь, или пеняй на себя.

— И что ты сделаешь? — иронично бросил тот, демонстративно положив ногу в пыльном ботинке на угол стола. — Сдашь меня аврорам? Во-первых, не успеешь, я успею дать дёру. А во-вторых, сама же и сядешь. Думаешь, они погладят тебя по головке за укрывательство беглого преступника и за все твои махинации?

— Нет, дорогуша, — ядовито парировала Стелла. — Мне хватит ума выскользнуть, и тебе это отлично известно. И учти: если ты попробуешь тронуть меня хоть пальцем, мистеру Поттеру мгновенно отправится одно милое, заранее приготовленное и тщательно спрятанное письмецо. И дня не пройдет, как тебя закуют в кандалы, понял?

— Они теперь гуманисты, — снова гоготнул Грейвс. — Кандалы нынче не в моде. Ладно, Волчица, не шуми. Нам незачем ссориться сейчас, когда осталось только руку протянуть и сорвать сладкий плод победы… Я многим тебе обязан и помню об этом. Ты получишь своего красавчика. В праздничной упаковке с красным бантом. Обещаю. Как раз сейчас пришло время приступить к следующему этапу нашего плана… Кстати, что там с твоей подружкой?

— Все, как мы и планировали, — ответила Стелла. — Я вчера была в Южном Хиллсайде. Там только и разговоров о бедняжке мисс Грей, которая уже пару недель лежит при смерти. В дом я зайти не могла — считается, что я в Америке. Но судя по тому, о чем болтают местные жители в супермаркете, все сработало. Она никому и ничего не сможет сказать, все будут уверены, что это ее рук дело.

— Надо же, спятившие влюбленные девицы тоже бывают крайне полезны, — ухмыльнулся Грейвс. — Жаль, что не удалось заполучить этого Поттера тихонечко и без шума… Это была отличная идея. Ну, попробуем решить проблему другим способом. Слушай, Волчица, а за что ты так взъелась на эту бедную уродину? Вы ведь с детства дружили! Что вдруг случилось?

Стелла села и скрестила руки на груди.

— Она причина всех наших бед! — глухо проговорила она. — Если бы папаша Грей не женился на Гонории и на свет не появилась эта куколка, Саймону не пришлось бы убегать из дома. Он бы не мыкался по чужим углам и не попал бы в тюрьму, а спокойно унаследовал отцовский дом. И сейчас мы с ним просто наслаждались бы жизнью. Он ненавидит сестру. Она захватила все, что принадлежало ему. Саймон мне признался, что в детстве даже попытался избавиться от нее, чтобы все было, как прежде. Но все стало еще хуже — из-за полученного уродства родители еще больше стали кудахтать над своим бедным ангелочком. А Саймон окончательно превратился в изгоя и невидимку. Дело, не доведенное до конца, — всегда роковая ошибка.

— Но тебе-то она ничего плохого не сделала, — возразил Грейвс.

— Враги Саймона — мои враги, — холодно бросила девушка. — И если для его спасения надо поджарить полгорода, я с большой охотой чиркну спичкой, Бен. Тем более, что Вирджинии все равно нечего ждать от этой жизни. С таким-то личиком… Кому она вообще нужна? Только зря небеса коптит, сидя взаперти. И для плана подходила идеально. Благодаря этой дурочке мы с Саймоном спокойно переписывались шесть лет! А когда мы его вытащим, все будут думать, что это дело руки спятившей сестрички…

— Все-таки ты та еще стерва, Волчица, — ухмыльнулся Грейвс. — Тебе палец в рот не клади…

— Жизнь научила меня двум простым вещам, дорогуша: если чего-то хочешь, пойди и сделай сама, — ответила Стелла. — А сентиментальные вздохи о добре и зле обычно сильно все усложняют и укорачивают и без того маленький человеческий век. Мой отец был очень принципиальным — и исчез бесследно, когда ему не было даже 50 лет. Моя мать целыми днями могла рассуждать о философии и нравственности, а едва столкнулась с суровой реальностью — тут же забыла всю свою трепотню. Оказалось, что для нее нет ничего важнее бутылки огненного виски…

— Ну, а Вирджиния?

— А Вирджиния слишком занудная. Она живет только в своих мечтах. До реальной жизни ей вовсе нет дела. Что ж, в отличие от меня, она может себе позволить витать в облаках — папаша Грей обокрал моего Саймона, лишил его всех прав и оставил своей драгоценной дочурке неплохую сумму в сейфе Гринготтс. Можно целыми днями валяться в постели и фантазировать. Как же! Почтенный мистер Грей, известный художник волшебных портретов. Впрочем, он и ее успел научить… Другая бы на ее месте взглянула пару раз в зеркало и утопилась, а ей будто нравится героически страдать. И учится, и работает. И за матерью приглядывает, и хозяйство ведет… Нашей малышке Вирджинии только крылышек не хватает. Правда, с такой физиономией они вряд ли будут сочетаться…

— Кстати, а куда делся ее папаша?

Стелла игриво потянулась.

— Отдал концы, когда узнал правду, — ответила она, усмехнувшись. — Саймон как-то раз выложил ему все при встрече. Про его брак с Гонорией, про Вирджинию, про ту заколдованную куклу, которую он подсунул сестричке… Нежная артистическая натура мистера Говарда Грея не выдержала такого удара. Он умер, кажется, на следующий день от сердечного приступа. Саймон даже мечтать не мог о такой удаче. Месть получилась великолепная.

— А ты та еще штучка, Волчица, — с явным восхищением выдохнул Грейвс. — Пожалуй, ты самый ценный союзник и друг, какого только можно себе вообразить… Ох, чувствую, мы с тобой натворим дел…

— Сай-мон! — по слогам протянула Стелла. — Сейчас меня интересует только Саймон, заруби себе на носу. Верни мне его и можешь рассчитывать на любую помощь и поддержку. Что угодно сделаю! Я умею быть благодарной, уверяю тебя. И всегда была тебе полезна.

— О да, — кивнул Грейвс. — Спору нет, ты великолепна. Я даже завидую старине Грею, что у него такая преданная и умная подружка. Еще и красотка хоть куда… Мне с женщинами никогда не везло — попадались одни шлюхи.

— Порядочные дамы не бывают в тех местах, где ты проводишь свою жизнь, Бен, — откликнулась Стелла. — Я всегда говорила, что ты не там ищешь свое счастье. Мог бы, например, хоть раз в жизни помыться, побриться и подкатить к какой-нибудь привлекательной вдовушке с капиталом. Конечно, тут нужно выбрать нужный момент и приложить усилия… Ах, да. Усилия. Страшное слово для того, кто ни одного дня в жизни не напрягался.

— Нравоучения я к обеду не заказывал, — поморщился Грейвс, убирая ногу со стола. — Давай-ка лучше вернемся к делу.

— К делу, так к делу, — утомленно протянула Стелла. — Майк прислал весть, что у него все готово. Ждут только твоей команды…

* * *

— Дело плохо. Нападения произошли одновременно. Организованы по одному и тому же сценарию. В Бристоле, Ноттингеме, Оксфорде и Питерборо, — мрачно перечислял Кингсли Бруствер. — Отдел М связался с премьер-министром, а он передал мне пять минут назад. Гарри, ситуация чрезвычайная. Пять миллионов фунтов стерлингов умыкнули. Двое убитых, восемь серьезно пострадавших от мнемагии. Кроме того, они сумели пробить первый уровень защиты и захватить трех наших секретных сотрудников…

— Черт, — выругался Гарри. — Значит, все-таки решились.

— Да. И раз они пошли на захват заложников, значит, их цель — не просто разжиться деньгами и лечь на дно. Они метят выше. До сих пор благодаря нашему сотрудничеству с отделом М удавалось удерживать оборону — как ты знаешь, ни один волшебник не может работать в магловском банке даже уборщиком, если бы и захотел, приходят в действие защитные заклинания. Сейчас они пытаются переломить это. Разрушить нашу систему защиты. И войти, наконец, на запретную территорию.

— Власть над маглами, — мрачно бросил Гарри. — Опять они хотят власти над маглами… Придумывают какие-то дикие теории, убивают, карабкаются по трупам. А в итоге все и всегда сводится к одному. К власти.

— Да, — вздохнул Кингсли. — Сейчас им, по всей видимости, нужен контроль над банками, доступ к управлению финансами маглов. А, как известно, кто управляет деньгами, тот управляет страной.

— Поэтому сначала они пытались взять меня, — снова заговорил Гарри. — Главный аврор — важная часть секретной цепи обороны… Доступ к тайне, к кодам. К Надзору. Все получилось бы тихо, быстро и практически незаметно. Теперь, видимо, включился план Б. Я пойду, Кингсли. Надо работать…

Министр вздохнул и произнес:

— Я прямо скажу тебе, Гарри: ситуация крайне серьезная. Вся экономика страны под угрозой. Премьер-министр вне себя. Мы должны это остановить. Как можно скорее.

Весь отдел магического правопорядка был поднят на ноги. Сотрудники отдела памяти пытались помочь несчастным банковским служащим, подвергшихся мнемагическим заклятиям, несколько мракоборцев под видом работников секретного «отдела М» уже работали вместе со своими коллегами-маглами в ограбленных банках. Министерство магии гудело, как опрокинутый улей — пожалуй, со времен прихода к власти Волдеморта не случалось таких серьезных происшествий…

Гарри метался между Кингсли, Отделом тайн, М-сотрудниками и собственными подчиненными. Именно в его кабинет стекалась вся последняя информация. Там формировались группы, составлялись графики, продумывалась стратегия борьбы и расследования...

Спустя два часа в распахнутую дверь вбежала испуганная секретарша. В руках она держала чуть помятый конверт без обратного адреса.

Несколько строк были, как и прежде, отпечатаны на машинке. «Привет, Гарри Поттер! Джарвис Слоуборн. Саймон Грей. Этьен Прауд в обмен на тех трёх, которых мы взяли сегодня. Подробности следующим письмом».

Банда Бенедикта Грейвса, решившая взять реванш за свое давнее поражение, перешла в наступление.