На его каверзном пути через вселенные (гет)

Какой бы ни была участь братьев Пендлтонов, Жон о ней так и не узнал.

Повесили ли их перед гостями борделя в назидание врагам Короны? А может, с ними просто произошли несчастные случаи: один погиб от обжигающего пара в банях, другого сгубила плохая смесь в кальянах Курилки. Вполне возможно и то, что они на самом деле всё ещё живы, просто люди Корво увезли их туда, где им уже не увидеть дневного света.

Кое-кто знал правду, но говорить отказался, лишь заверив, что дело улажено и он доволен результатом. Жон предположил, что всё зависело от того, какую именно месть предпочёл бывший телохранитель.

Из улик Сплетница вынесла лишь одно: пощады братьям не было.

Для Эмили Колдуин всё это не имело значения. Избавившись от мучителей и воссоединившись с человеком, которого она считала почти отцом, принцесса Империи Островов смотрела в будущее, а не в прошлое. Она упивалась свободой, вертя головой во все стороны, дабы запомнить виды, которых была лишена в плену. Среди прочего её завораживали и двое незнакомцев, что помогли ей бежать.

И когда Жон вновь привёл в действие Кроцеа Морс, превратив ножны в щит, девочка уставилась на него, раскрыв рот.

— Ва-а-ау! — воскликнула она к восторгу Жона.

Почему люди с Ремнанта не могли быть такими, как Эмили? Стоило его однокурсникам попросить его показать мех-трансформации меча, как тут же начиналось: «Покажи третью форму!», «А он в пушку превращается?». И ни капли признательности к тому, что он считал очень практичной штуковиной.

— Эта вещь прошла войну, так что не думай о ней как о показушной игрушке, — похвастался он. — Этот меч крушил чудищ, защищал поселения от бандитов и повидал все-все-все приключения!

Принцесса смотрела на Кроцеа Морс сияющими глазами, словно это было настоящее сокровище.

— Кхм-кхм.

Кашель донёсся от Корво. Он небрежно покрутил рукоять своего меча. Последовала серия мягких щелчков — и клинок развернулся, защёлкнувшись на месте. Он выставил его так, чтобы лезвие поймало солнечный свет.

Его лицо вытянулось от досады, когда Эмили даже не заметила этого. Весь её взгляд был прикован к деталям оружия Жона, а её ладонь скользила по эмблеме семьи Арк в виде двойного полумесяца. Пышная позолота придавала клинку царственный вид, достойный героев прошлого. Достаточно было одного взгляда, чтобы вообразить все те истории, частью которых он был. В сравнении с ним складной меч ассасина — зловещая железка, созданная внушать страх, — проигрывал по всем статьям.

Жон развёл руками, виновато улыбнувшись Корво. Тот великодушно принял извинение. Но всё изменилось, когда Эмили открыла рот.

— А ты, эм-м... ты случайно не принц?

И вот уже Корво смотрел на него так, будто его фамилия Пендлтон.

Прежде чем Жон успел ответить, Сплетница вклинилась в разговор с певучим голоском:

— О-о-ох, как мило~ И ведь правда, смахивает на принца, да? Модные шмотки, модный меч, спасает людей направо и налево, а уж личико, ну любую принцессу очарует... — Эмили вздрогнула. Сплетница усмехнулась. — Но, дорогуша, на самом деле он по всем статьям простолюдин.

— Обидно, — подметил он.

Однако спорить было трудно. Ни документов, ни дома, ни работы. Карманы полны краденого. Самовольно поселился в чужом доме. Да и, чисто технически, он ведь бросил школу, да? Вот уж находка.

Сплетница отмахнулась от него и продолжила:

— Мир — не сказка, Эмили. Он не будет добр к миленьким, хрупким девочкам. Лучше будь как я: знай, что к чему, и умей за себя постоять, — она скрестила руки на груди и кивнула с видом человека, только что изрёкшего великую мудрость.

— А по-моему, ты просто сидишь у него на шее.

Самообладание Сплетницы треснуло, как стекло.

— А? А ну-ка повтори, мелкая! Да без меня он бы уже сдох!

Их перепалка быстро переросла в спор, который продолжался всю оставшуюся дорогу. Жон время от времени вмешивался, чтобы урезонить Сплетницу, упреждая её самые едкие реплики, а принцесса на удивление умело держала оборону — видимо, сказывалось королевское воспитание. Путь от «Золотой кошки» вышел шумным и закончился, когда на горизонте показался паб «Пёсья яма».

На причале их встретили изобретатель Пьеро, Тревор Пендлтон и женщина, которая, как узнал Жон, была назначена сиделкой Эмили. Чуть дальше паб уже гудел, превращаясь в улей: слуги носились сломя голову, готовя заведение к пребыванию особы королевской крови, а рядовые лоялисты вытягивали шеи, чтобы хоть мельком увидеть свою будущую правительницу. Эмили помахала им, и в ответ грянуло такое дружное «ура!», что девочка даже вздрогнула.

Среди всеобщего ликования не улыбался один лишь Пендлтон. Когда Жон, Сплетница и Корво подошли к нему, он встретил их угрюмым взглядом.

— Значит, всё кончено? Их... больше нет?

Корво кивнул.

— Да. Им больше не бывать при дворе. Титул, голоса, власть — теперь всё твоё.

На лице Пендлтона сменилось несколько эмоций, и наконец на нём застыла тоска.

— Лоялисты благодарят вас за службу, — он сделал дрожащий вдох и с трудом подобрал слова. — Не знаю, смогу ли я... Мои родные братья... — его взгляд упал на землю.

— Так что там с нашей оплатой? — с весёлой улыбкой спросила Сплетница, и Жон прикрыл лицо ладонью.

— Проклятье, Сплетница! Он только что потерял семью, имей хоть каплю такта!

— Что? Да этот тип их ненавидел, нанял нас, чтобы их убить, а теперь ещё дуется после того, как мы дали ему всё, о чём он мечтал? — фыркнула Сплетница. — Да брось. Половина этих вздохов просто предлог, чтобы не платить.

Жон и Корво одновременно обернулись к аристократу.

— Я... то есть... да как вы смеете! — его возмущённое бормотание было встречено лишь холодными, равнодушными взглядами.

— Нам заплатят? — прямо спросил Жон.

— Разумеется!

— Ну, теперь-то да, — пробормотала Сплетница себе под нос.

— Мы просто... — замялся Пендлтон, — собираем оговорённые средства и товары. Нам ни к чему привлекать лишнее внимание, так что это займёт некоторое время, — его глаза метнулись в сторону в поисках способа уйти от разговора. — Н-но что важнее, у меня есть новости о нашем следующем шаге! Хевлок оставил мне инструкции, — он порылся в карманах. — А, вот они.

— Хевлока нет? — спросил Корво, беря лист бумаги и пробегая по нему глазами. Сплетница встала на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо.

— Они с Мартином отлучились по делам и поручили мне проинструктировать вас насчёт задания.

— Антон Соколов. Вы хотите, чтобы я похитил королевского лекаря?

Итак, где же он слышал это имя? Жон порылся в памяти, и в ней всплыл образ светящегося красного флакона. Этот человек создал эликсир, который должен был сдержать Крысиную чуму. Заклятый соперник Пьеро Джоплина.

Тем временем Пендлтон ответил Корво:

— Ход рискованный, я знаю. Но Мартин и Хевлок обнаружили уникальную возможность. Одно из главных препятствий на пути к свержению Берроуза — его любовница. Она влиятельна, богата, и никто не знает, кто она, кроме Соколова, который писал её портрет.

— Значит, он сможет назвать её имя, — понял Корво.

— Эй, — Жон поднял руку, привлекая внимание. — Короткий вопрос: а зачем его вообще похищать? Разве недостаточно просто выудить из него информацию?

Судя по тому, что он слышал, братья Пендлтоны были мерзавцами. Месяцами держали девочку в комнате без окон. Загоняли людей на смерть на серебряных рудниках — ну прямо в духе Жака Шни. Ходили ещё слухи о замученных ими питомцах и о загадочных исчезновениях слуг. Эти двое охотились на тех, кто был слабее их.

Что же такого сделал Соколов, чтобы его вот так вырывали из обычной жизни? Он что, щенков пинает?

— Он сотрудничает с новым режимом, — предположил Корво, хотя и сам, похоже, не был уверен, что этого достаточно. — Стена света его работа, как и сторожевые башни. Он причастен ко всему, пусть и косвенно.

Сплетница не удержалась и встряла в разговор:

— С практической точки зрения, это для того, чтобы он никому не рассказал, что вы охотитесь за любовницей, — она щёлкнула пальцами и повернулась к аристократу. — А ещё так вы лишите врагов его таланта. Более того, если переманите его на свою сторону, то оба гениальных изобретателя Дануолла окажутся у вас под колпаком.

Прочитав выражение на лице Пендлтона, она самодовольно выпрямилась.

— Не догадался, да? Интересно, кто-нибудь, кроме меня, это понял? Хе-хе-хе.

Пендлтон сжал кулаки, едва сдерживая гнев. С огромным усилием проигнорировав её, он сосредоточился на Корво.

— Это нужно обсуждать не со мной, а ждать возвращения Хевлока или Мартина мы не можем. Однако они заверили меня, что захват Соколова критически важен для нашего дела, и я доверяю им больше, чем возражениям какого-то наёмника.

Иными словами, это больше не дело Жона, так что не суйся. И, по правде говоря, у него в этом конфликте не было личного интереса. Для него Антон Соколов был всего лишь именем; для лоялистов же — врагом и, с учётом открытий Сплетницы, целью огромной тактической ценности. Корво, во всяком случае, казался убеждённым.

Пендлтон поднял три пальца.

— Соколов делит своё время между дворцом, Академией натурфилософии и своей резиденцией на мосту Колдуин, проводя по нескольку дней в каждом месте. Последнее, несомненно, охраняется хуже всего. Вам нужно отправляться прямо сейчас, чтобы застать его там, пока он снова не уехал, иначе мы потеряем к нему доступ на недели.

Услышав, что союзники хотят отправить его на новое задание сразу после воссоединения с Эмили, Корво замялся. Тем более тогда, когда принцесса заметила обращённые на неё взгляды и решила, что их дела наконец-то закончены. Она подбежала к ним, подпрыгивая от нетерпения.

— Корво! Каллиста сказала, что покажет мне мою комнату. Пошли посмотрим?

Пока Корво объяснял ситуацию, её энтузиазм медленно угасал. На её лице осталась лишь хрупкая улыбка — всё, на что у девочки хватило сил, чтобы скрыть разочарование.

— Я понимаю, — ответила она, когда Корво закончил. Это подавленное настроение заметили все, даже Пендлтон.

Все вздрогнули, когда Жон хлопнул в ладоши. Наполнив голос всем возможным энтузиазмом, он сказал:

— Слушай, мне всегда было любопытно, как живут королевские особы! Почему бы нам с ней, — он кивнул на Сплетницу, — не пойти посмотреть твою комнату вместе с тобой?

Эмили оживилась, а Корво с надеждой посмотрел на него, увидев решение своей дилеммы.

Затем Жон наклонился и прошептал спутнице на ухо:

— Ты не против? Раз уж нам всё равно торчать здесь в ожидании оплаты, можем составить ей компанию, пока Корво не вернётся.

Сплетница опустила взгляд на принцессу. На её лице расползлась лисья ухмылка.

— А почему бы и нет~

И в этот миг Эмили вдруг стала выглядеть куда менее уверенной в этой затее.

* * *

Сплетница открыла дверь в покои Эмили, расположенные в заброшенной башне рядом с пабом, и вошла внутрь. Ради честности она держала глаза закрытыми.

— Принцесска в шкафу. Жон под столом.

Из названных мест раздались два раздосадованных стона, подтверждая её догадку и завершая очередной раунд молниеносных пряток. Как только Эмили вышла из шкафа, она обвиняюще ткнула пальцем в старшую девушку.

— Ты жульничаешь!

Ничуть не смутившись, Сплетница прошествовала в центр комнаты и развела руки.

— И что? — дерзко заявила она. — Я использовала все мои преимущества, чтобы победить. Ты называешь это жульничеством, а я говорю, что это игра по правилам. Ничем не хуже того, что сделал Жон.

При упоминании о нём Эмили надула губы и уставилась на парня, а Жон с лёгким смущением почесал щеку. Она всё ещё не простила ему, что он, пользуясь своей ловкостью, залез на потолочные балки и заставил её добрые десять минут растерянно бродить в его поисках.

Не, у что? Прятки — дело серьёзное.

Надеясь успокоить девочку, Жон опустился на её уровень и ободряюще положил руку ей на плечо.

— Не слушай её, Эмили. Тебе весело? — получив утвердительный кивок, он тепло улыбнулся. — Это самое главное. Мы здесь друзья, и ничего страшного, если побеждает кто-то другой. Это же просто игра. А если её способности кажутся тебе нечестными, знай: у каждого из нас есть свои сильные стороны, и у тебя тоже. Сосредоточься на них, — он выпрямился. — А теперь, кажется, твоя очередь водить.

Воодушевлённая его речью принцесса выбежала за дверь и начала обратный отсчёт.

— Это было мило.

— Мои сёстры иногда ведут себя так же. Я просто знаю, что им говорить.

Сплетница понимающе кивнула.

— Наверное, нам стоит ей немного поддаться.

Жон добродушно рассмеялся.

— Двадцать... девятнадцать... восемнадцать...

Как по команде, парень с девушкой рванули к открытому окну, отталкивая друг друга в попытке вылезти первыми.

— Ты разве не должен ей поддаваться? Свали нахер! — рыкнула Сплетница.

— Ещё чего! — огрызнулся Жон. — Я приберёг это место и никому его отдам! Прячься под кроватью или ещё где.

К этому моменту все обычные укрытия были исчерпаны. Верх шкафа, занавески, даже попытка зарыться в куклы или психологический трюк со стоянием за дверью — всё это уже было. Лоялисты, конечно, предоставили мебель, но путь в башню вёл либо по приставной лестнице, либо по шаткому мостику, на котором они рисковали свернуть себе шею. В результате у принцессы были только кровать, стол да шкафы, хотя игрушки и цветы были приятным дополнением. Дворцовые изыски — рояли, диваны, скульптуры и прочее — были роскошью, которая подождёт до её возвращения домой.

А вот снаружи, за окном? На одном из уступов, оставшихся после того, как остальная часть здания обрушилась в море? Формально это считалось частью башни, что позволяло спрятавшемуся выиграть за счёт лазейки в правилах, а водящий почти наверняка отбросил бы такую возможность. Гениальный ход, одним словом.

Жон первым пролез в проём и осторожно наступил на сломанные доски, проверяя их на прочность. Убедившись, что они выдержат, он перенёс на них вес, а затем прижался к стене, чтобы его не было видно. Он нахмурился, когда Сплетница последовала его примеру и заняла место с другой стороны. Она сердито посмотрела на него в ответ.

— Я первая сюда залезла.

— А первым подумал-то залезть я.

Издалека донёсся голос:

— Кто не спрятался, я не виновата!

Они оба зашикали друг на друга. Внутри они услышали, как открылась дверь, и по комнате разнёсся торопливый топот: принцесса проверяла очевидные укрытия. Минуту спустя шаги замедлились — девочка стала искать более вдумчиво. Она начала методично осматривать комнату, не оставляя без внимания ни один уголок.

К её несчастью, она их пропустила, пройдя мимо окна и даже мельком туда не заглянув. Жон усмехнулся своей хитрой задумке. Сплетница тоже хихикнула.

— Хе-хе. Хех.

Но смех у неё получился громким, и Жон пробормотал:

— Тише, а то услышит.

Вопреки его просьбе, Сплетница и не думала говорить тише. Он с любопытством повернул голову и заметил, что на её лице вместо обычной озорной самоуверенности на её лице проступила настороженность, почти... страх.

— Высоко же мы забрались, да?

Она снова нервно хихикнула и ещё плотнее прижалась к стене. Её часть карниза была короче, чем у него; носки её ботинок нависали над пустотой. Она изо всех сил старалась не смотреть вниз и, похоже, уже тысячу раз пожалела, что вообще сюда полезла.

— Эй, всё в порядке, — успокаивающе прошептал Жон. — У тебя есть Аура. Такое падение ерунда.

— Ты говорил, что всё равно больно...

— Боль времена, — судя по тому, как напряглись все её мышцы, это её не слишком успокоило. — Смотри, опора крепкая. Ты стоишь устойчиво. Всё будет хорошо.

— А-ага.

Он сменил тактику:

— Тебе нужно сделать всего одну вещь: не двигайся. Просто, правда?

Кажется, это подействовало: тревога на её лице начала сходить на нет.

— Точно.

Успокаиваясь, Сплетница приложила ладонь к сердцу и перевела дух. На лице мелькнула знакомая ухмылка — как раз в тот момент, когда налетел сильный порыв ветра и едва не сбил её с ног.

Прежде чем она успела вскрикнуть, Жон крепко схватил её за руку, удержав девушку на месте.

— Ой-ёй-ёй, спасибо тебе! — скороговоркой выпалила она, зажмурившись.

— Не за что, но... — он усмехнулся. — Серьёзно, какая же ты неуклюжая.

— Неуклюжая, — эхом отозвалась Эмили.

Жон и Сплетница одновременно уставились на девочку, высунувшую голову из окна.

— Оу.. — хором произнесли они вдвоём.

— Нашла! — с триумфом объявила она. Затем она заглянула вниз, на улицу. — А можно я тоже попробую? Выглядит весело.

Жон представил, что сделает с ним Корво, если он согласится, и побледнел.

— Давай всё-таки не будем. Думаю, на этом игру можно и закончить. Признаться, она немного вышла из-под контроля.

Оттеснив Эмили от окна, он помог Сплетнице забраться внутрь. К тому моменту, как он залез следом, она уже мёртвой хваткой вцепилась в раму кровати.

— Какой идиот додумался поселить правительницу страны в башне!

Он хмыкнул.

— Что?

— Откуда я родом, есть одна сказка, «Девушка в башне». Она тоже была принцессой. Классический сюжет, готов поспорить, в жизни такое случалось не раз.

Сплетница метнула в него сердитый взгляд.

— И чем для неё всё кончилось?

— Само собой, сбежала из башни, вышла замуж за принца и жила долго и счастливо.

— Завидую. Сбежать из этой башни звучит как отличный план, — проворчала она.

Её желание исполнилось. Поскольку покои Эмили они уже изучили вдоль и поперёк, и новых секретов там не осталось, а принцесса загорелась идеей отправиться куда-нибудь ещё и начать всё заново. Паб, с его множеством комнат и заманчивой перспективой перекусить, стал очевидной целью. Два часа они носились вверх-вниз и туда-сюда, не зная отдыха. В тот день Жон и Сплетница заслужили вечную немилость сиделки Каллисты: та насмотрелась на проделки Эмили и поняла, какого сорванца эти двое из неё сделали и кого потом свалят ей на голову.

Игры закончились, когда троица уселась за столик в главном зале паба. На столе их ждала простая, но сытная еда: суп-пюре из картофеля с луком-пореем, картофельная запеканка, жареные картофельные дольки, печёный картофель, картофельное пюре, отварная картошка...

Ладно, даже слишком простая, но Жон не собирался жаловаться повару. Может, в этой эпохе о витаминах ещё не слышали. Зато голод утоляет, а это главное.

Примерно в середине трапезы появился Фарли Хевлок. Он вышел из дальней части паба и сразу заметил их — особенно принцессу. Лицо адмирала озарилось неподдельным восторгом, и он поспешил к их столу, где низко поклонился.

— Принцесса Эмили, приветствую. Я адмирал Фарли Хевлок. Рад, что вы в безопасности. Прошу извинить, что не встретил вас сразу, и знайте: все мы безмерно счастливы вас видеть.

Эмили выпрямилась и приняла серьёзный вид.

— Благодарю вас за помощь в моём спасении, адмирал.

— Что вы, — он приложил руку к сердцу, — мы оба знаем, что это стало возможным только благодаря Корво. Я лишь сыграл скромную роль.

Сидевшая рядом с Эмили Сплетница беззвучно изобразила рвотный позыв, вызвав у принцессы приступ смеха. Хевлок нахмурился, но сдержался и окинул зал взглядом.

— А где Корво?

— Он ушёл за Антоном Соколовым, — ответил Жон.

— Хорошо. Очень хорошо! — Адмирал был явно доволен этой новостью.

Краем глаза Жон заметил, как Сплетница на противоположной стороне стола напряглась. Она странно смотрела на Хевлока, будто изучая его под лупой. Тот этого взгляда не заметил и поставил на стол вещевой мешок.

— А что до вас двоих, вы будете рады услышать, что я принёс вашу плату. Вот.

Жон ожидал увидеть тяжёлый мешочек с монетами. Его глаза полезли на лоб, когда Хевлок извлёк золотой слиток и с глухим стуком положил его перед ними. Яркий отблеск вывел Сплетницу из задумчивости. Они с Жоном одновременно наклонились поближе, едва не столкнувшись головами. Небольшой кошелёк с монетами, оказавшийся рядом, они попросту проигнорировали.

— Припасы, которые вы просили, тоже готовы. Я велел сложить их в пивоварне, хотя до сих пор не понимаю, как вы собираетесь утащить такую гору.

— Не проблема. Мы сильные, — сказал Жон и потянулся к слитку. Хевлок опередил его, накрыв золото ладонью.

— Забавно, что ты об этом заговорил. У меня есть предложение, — в глазах адмирала блеснул хищный огонёк, когда он посмотрел на Жона сверху вниз. — Твои способности могут принести нашему делу огромную пользу.

Ожидая чего-то подобного, Жон вздохнул.

— Послушайте, я вам сочувствую, но у меня свои цели. Я не могу надолго задерживаться.

— И не нужно. Однако перед уходом ты должен поделиться с нами своим даром.

Это было сказано таким тоном, будто это приказ. Даже когда Хевлок опомнился, выпрямился и перестал нависать над ними, в голове у Жона всё ещё звучала эта безапелляционность.

Адмирал продолжил уже более дружелюбно:

— То, на что ты способен... ты говорил, у тебя на родине это обычное дело. Значит, это можно воспроизвести, верно? — он кивнул на плату. — Деньги вовсе не проблема. Я могу в течение часа достать ещё пять таких слитков. Ты не представляешь, какой переворот такая сила произведёт в нашей борьбе против тирании Берроуза.

Жон-то как раз представлял. Корво и без того превосходил его в обращении с оружием; лишь Аура Жона позволяла держаться с ним наравне. Дай такому убийце Ауру — и ему больше не придётся прятаться в тени. А что до самого Жона...

Он побывал уже в трёх мирах, и в каждом из них золото было в цене. Это, вероятно, навсегда решит проблему с деньгами для его путешествий. Мысль была ему по душе. По крайней мере, до тех пор, пока Сплетница не открыла рот.

— Ну что, не расскажешь наконец о своём настоящем плане?

Хевлок замер, затем попытался выкрутиться:

— Боюсь, я не понимаю...

— Ты не любишь Корону, — с наслаждением выпалила Сплетница. — Я это вижу по тому, как ты смотришь на Эмили. Твоя покорность сплошное притворство. Для тебя она лишь пешка, которую нужно контролировать. Когда ты спросил, где Корво, ты обрадовался не тому, что он идёт за Соколовым, а тому, что его нет рядом. Ты его боишься, — она ткнула в него обвиняющим пальцем. — Ты собираешься его предать.

Мужчина расхохотался, хлопнув себя по колену.

— О, ну ты прям выдала! Принцесса Эмили, не слушайте эту... эту...

Хевлок потянулся к Сплетнице — то ли схватить её, то ли заставить замолчать, — но отшатнулся, когда Жон вскочил и встал между ними. Предупреждающе положив руку на рукоять меча, он заставил Хевлока поднять ладони в знак примирения.

Ага, как же. Нашёл дурака. Жон оставался начеку, а Сплетница, приподнявшись на сиденье, высунула голову из-за его плеча.

— Ответь-ка, Хевлок: ты хочешь видеть Эмили на троне?

— Да, разумеется...

— Врёшь! — торжествующе оборвала она.

— Хочу! — выкрикнул Хевлок. Он бросил взгляд на Эмили, наткнулся на её холодный, недоверчивый взгляд и нехотя поправился. — Но под должным руководством. Она молода, ей нужно время, чтобы войти в роль. Мы, её верные подданные, здесь, чтобы облегчить её ношу.

Ну да, конечно. Фарли Хевлок просто неравнодушный гражданин, и ничего подозрительного не происходит. Фух, прям гора с плеч!

Жон тут же повернулся к своей спутнице за правдой:

— Сплетница?

— Хм-м-м... Возможно, когда-то так и было. Любой, у кого есть мозги, замечал, как ты щеголял в мундире. Было очевидно, как тебя злит потеря чина и как ты мечтаешь его вернуть. На этом твои амбиции и кончались — ради этого ты и вступил в ряды Лоялистов. Но потом твои взгляды переменились... — она замедлилась, подбирая слова, будто мысль едва поспевала за догадками. — Из-за Жона. Из-за его способностей. Ты вдруг подумал, что не хочешь снова быть просто адмиралом Хевлоком. Марионеточная королева — это, конечно, вариант, но «Император Хевлок» звучит куда аппетитнее. А «Завоеватель» — ещё лучше. Аура позволила бы тебе наделить целую армию силой, с которой можно подмять под себя весь известный мир. И не только. Ты жаждешь войны, — она театрально вздохнула, и её тёплое дыхание коснулось уха Жона. — Но сперва тебе нужно было решить одну проблему. Цепной пёс. Препятствие на пути. Его участь — как у собак на собачьих боях, которые ты так любил смотреть, то есть пустить в расход. Ему не суждено увидеть конец этой войны.

Раздался тихое оханье, и Эмили уставилась на адмирала как на чудовище. Хевлок увидел это и побледнел. Слов Сплетницы хватило, чтобы он навсегда потерял её доверие. Если она взойдёт на трон, ему в её правлении места не найдётся. Пешка потеряла свою ценность.

Обречённо покачав головой, он проворчал:

— Вижу, я оказался прав. Из принцессы выйдет никудышный правитель, — выражение его лица посуровело. — Ребёнок не видит, что должно быть сделано!

Сплетница побледнела на долю секунды раньше, чем адмирал вытащил из кармана свисток.

— Останови его! Он зовёт...

*Фвииииит!*

— ...подкрепление.

Длинный, пронзительный свист разнёсся по залу и за его пределы. Несколько секунд, казалось, ничего не происходило — Жон уже было решил, что затея провалилась. Но рокот множества шагов быстро развеял его сомнения.

Они врывались в здание со всех сторон. Почти у всех мужчин и женщин, выстроившихся напротив, была обветренная кожа моряков; одеты они были либо в военную форму, либо в одежду городской стражи. Особенно выделялась странная группа в строгих чёрных нарядах и диковинных золотых масках с гневным оскалом. В руках у них была мешанина из ножей, мечей, дубинок и пистолетов.

Жон узнал среди них всего одно-два лица. Большинство не имели отношения к Лоялистам, и это не удивляло: верность принцессе только помешала бы Хевлоку.

Стоя в центре толпы, адмирал вынул пистолет из кобуры.

— Представляю вам моих многочисленных друзей и соратников со всего Дануолла. Они из разных слоёв общества, но в некоторых вещах мы едины. Слава. Богатство. Сила, недоступная простым смертным. Ради такого будущего мы без колебаний убьём.

— Так вот чем ты занимался весь день? — с отвращением выплюнул Жон. — Мы спасали принцессу, а ты тут решил устроить небольшую измену?

Хевлок лишь пожал плечами, пропустив обвинение мимо ушей.

— Я всего лишь готовился к любому исходу. Согласись ты на моё предложение, мы бы разошлись мирно. Но раз уж так вышло, ты отдашь нам свои секреты. Так или иначе, — он обвёл рукой своих людей. — Корво здесь нет, чтобы вас спасать. Думаешь, ты сильнее полусотни бойцов? Хочешь проверить? Сдавайтесь!

Вместо ответа Жон обратился к девушке за своей спиной.

— Эй, Сплетница?

— Да?

— Может, в следующий раз не будешь выкладывать врагу прямым текстом, что мы его раскусили?

— Но я ведь всё правильно разгадала! Я была права!

И, конечно же, она просто не могла удержаться. Нужно же было блеснуть, эффектно преподнести разгадку всем и швырнуть её в лицо преступнику. Прямо как детектив в романах. Вот только в жизни всё иначе: люди реагируют.

— Права. И я бы тебе даже похлопал, если бы это не навлекло на нас целую армию.

— Я... — она лихорадочно искала оправдание, пыталась найти, на кого бы свалить вину, но, оглядевшись по сторонам, сникла. — Блин. Мы влипли.

— Ну, не сказал бы...

БАМ! — свинцовая пуля ударила его в лоб. Это какой-то нетерпеливый и недалёкий моряк, наслышанный о его неуязвимости, решил проверить всё сам, не подумав о последствиях.

Жон даже не моргнул.

— Я же пуленепробиваемый, помнишь? Прикрой Эмили. Я разберусь.

Сплетница отпрыгнула к стене, заслонив девочку собой, а Жон мысленно потянулся к холодной пустоте — к своей связи с Бездной. [Третья рука] метнулась через зал и выдернула Хевлока (который, верный себе, как раз целился в Сплетницу) из толпы, потащив его по воздуху, несмотря на вопли и сопротивление того. Жон сшиб его с ног мощным ударом, от которого адмирал с хрустом рухнул на пол. Пробегая мимо, он для верности огрел его по голове рукоятью Кроцеа Морс, а затем швырнул щит себе за спину, чтобы Сплетница могла им укрыться.

Жон ворвался в гущу врагов, орудуя мечом скорее как дубиной: широкие размашистые удары плашмя разбрасывали людей в стороны. Кости трещали под его силой, а удары его ног пробивали их защиту. Когда же лезвие Кроцеа Морс всё-таки впивалось в чужую плоть, оно отсекало конечности, и пол быстро становился скользким от крови. Раненые в панике хватались за тех, кто ещё стоял на ногах, мешая им двигаться и превращая их в лёгкие мишени. Криками и насмешками Жон провоцировал их, сея хаос и бойню.

«Смотрите на меня», — требовали его действия. — «Только на меня».

Когда враги бросились на него со всех сторон, пытаясь пробиться к своей цели, ранений в их рядах стало только больше. Клинки, не достигшие Жона, находили союзников, оставляя на тех глубокие порезы. Стрелки бездумно палили по Жону, но их пули сбивали с ног своих же товарищей. В этой давке его меч уносил всё больше жизней.

Один моряк решил схитрить: проигнорировав неуязвимого противника, он бросился к Сплетнице в попытке захватить заложника. Тактика была неплохой, но Жон тут же преподал на нём урок: схватил парня своей потусторонней рукой и использовал его как живой щит. Тот продержался недолго — и с воплями рухнул на пол с ножом в брюхе. Следующих нескольких таких «умников» ждала примерно та же участь.

Жон добился своего. Всё внимание было приковано к нему, о Сплетнице и Эмили на миг забыли. Вновь и вновь на него обрушивались атаки, которые он принимал, не защищаясь и превращаясь в живое воплощение ужаса. Плата за такое была велика: его Аура таяла на глазах. Постоянное использование [Третьей руки] тоже давало о себе знать — в голове у него нарастала мигрень, мешая ему сражаться.

Но, когда силы противников почти сравнялись, в бой вступил кто-то ещё. Тень мелькнула за спиной городского стражника, и в следующий миг меч рассёк тому горло. Фигура исчезла, чтобы тут же появиться на другом конце зала и вонзить клинок кому-то в грудь. Ещё одно неуловимое движение — и три стрелы нашли трёх моряков, бросившихся на Жона с разных сторон.

Среди испуганных криков — «Убийца в маске!», «Колдуны! Ебучие колдуны!» — вдруг раздался радостный девичий голос:

— Корво! Ты вернулся!

Теперь, когда его спина была прикрыта, всё изменилось. Жон мог позволить себе любую безрассудность, зная, что Корво воспользуется этим. Они вдвоём принялись истреблять врагов. Никто из нападавших не мог даже взглянуть в сторону принцессы, а те, кто пытался уследить за двумя угрозами сразу, тут же расплачивались за это жизнью.

В какой-то момент, когда Корво сошёлся с кем-то в ближнем бою, одна из нападавших взяла его на прицел. Жон ударил её мечом по затылку, рассчитывая просто оглушить.

Она рассыпалась в прах. Её пепел осел на стоявших рядом, и те с побелевшими от ужаса лицами замерли на месте. Битва будто застыла: все уставились сначала на горстку пепла, а затем — на Жона и его меч.

А, так вот что умеет первый костяной амулет. «Убитые врасплох обращаются в прах». Задним умом-то всё так просто.

К счастью для оцепеневшего Жона, это стало переломным моментом. У противников сдали нервы. Жалкие остатки людей Хевлока, бросив всё, кинулись прочь, выкрикивая на бегу: «Колдовство!»

Вскоре там, где только что кипела битва, остались стоять лишь двое. У их ног лежали раненые и мёртвые.

В углу зала щит сдвинулся в сторону. Эмили первой выскочила на открытое место и застыла как вкопанная, когда перед её взором предстала вся картина. Спустя секунду Корво телепортировался к ней, закрывая собой большую часть кровавой сцены. Он обнял её, и, когда до принцессы дошёл весь ужас произошедшего, она разрыдалась.

Сплетница обошла их и, широко раскрыв глаза, смотрела на последствия битвы. У самого края, где пол темнел от крови, она остановилась, не в силах сделать и шага. Она крепко прижимала руку к боку. Это встревожило Жона, и он поспешил к ней.

— Ты ранена?

Она покачала головой и отняла руку: в платье виднелась круглая дыра, но под ней кожа была цела.

— Ты был прав. Когда в тебя стреляют, это больно.

Её голос звучал глухо и отстранённо. Она даже не смотрела на него. Словно в ступоре, её взгляд блуждал по лужам крови, по шевелящимся и уже неподвижным телам. По рассыпанному праху.

— Сплетница? Лиза? Ты точно в порядке?

Она очнулась, когда он коснулся её плеча.

— Д-да, всё пучком. Ты, э-э... ты и правда умеешь владеть мечом, а? Типа, никаких сомнений — просто... вжик! — она сделала рубящее движение в воздухе, — и их б-больше нет.

— И это... проблема?

— Эм, нет. Конечно нет. Просто... э-э... ну, я думала, ты ещё учишься, ну в этой твоей геройской школе ещё учишься сражаться с чудищами тьмы или вроде того.

При этом она постоянно отводила взгляд. И он понял: прямо сейчас самым страшным в этой комнате для неё был он.

Жон опустил взгляд и неуверенно шаркнул ногой по плитке.

— Ну, понимаешь, в Биконе нас учили сражаться не только с гриммами. У нашего мира много напастей: бандиты, предатели, те, кто ради забавы стирает с лица земли целые поселения. Я видел смерть, и это не первый раз, когда кто-то умирает от моей руки, — в его памяти всплыли изумрудные глаза и растрёпанные чёрные волосы. — Но это не делает меня чудовищем.

Так ведь и должно быть, верно? Везде же так, правильно? Есть обычные преступления, а есть предательство Королевств и уподобления гриммам. Переступив эту черту, человек принимает последствия, и Охотник вправе считать его врагом. Все это знают. И это нормально.

— Я не хотел их убивать. Они сами так решили.

Сплетница ещё долго смотрела на него растерянным взглядом. Что именно она увидела в нём, она так и не сказала. Затем она зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов. Когда она открыла их снова, на её лице было привычное выражение, хоть и с оттенком грусти.

— Ты отлично справился, Жон. И спасибо.

Она выдавила из себя столько бодрости, сколько могла, что в этих обстоятельствах было почти ничем. Но Жону и этого хватило.

Он в порядке. Она в порядке. Значит, и они будут в порядке.

* * *

— Ну что же.

— Да ё-моё, опять ты.

Его сон как рукой сняло. Жон поднялся с каменной плиты, свесил ноги и повернулся к Чужому. Черноглазый юноша сидел на барном стуле и тряс бутылку, проверяя, не осталось ли там пива. Не повезло, судя по всему. Он отставил её в сторону.

Подойдя к соседнему стулу, Жон огляделся.

Пейзаж был мешаниной из паба «Пёсья яма», башни Эмили и какой-то квартиры-студии не из этого мира. Всё то расплывалось, то слипалось, то меняло форму между ударами сердца. Люди Хевлока то нависали над ним грозной толпой, то валялись на полу, разорванные на куски. Жон старался на них не смотреть.

Он уселся на стул и вместе с Чужим уставился в современное стеклянное окно, за которым клубилась Бездна.

— Ну-у-у, что-то новенькое. Ремонт затеял?

— Едва ли. Бездна существует везде и нигде одновременно, но вот так — нечасто, — тот кивнул на... кучу... на полу. — А это, в частности, больше твоих рук дело, чем моих.

— Вот только не начинай. Откуда мне было знать, что в других вселенных другие нравы? — нахмурился Жон.

— Тебе и не нужно было. Да и кто вообще способен это понять? На этом маленьком мирке сотни культур рождались и умирали. В одних за ту кровавую бойню, что ты устроил, тебя бы приговорили к смерти. В других — стали бы поклоняться как богу, — Чужой постучал пальцем по подбородку. — Впрочем, часто это приводит к одному и тому же. Что это у людей за страсть такая к жертвоприношениям? — помолчав пару секунд, он пожал плечами. — Как бы то ни было, мы оба недавно выяснили, что вселенная куда больше, чем мы думали. Впереди тебя ждёт встреча с самыми разными людьми, и у них будет шанс увидеть, кто ты такой. Полюбят ли они тебя? Возненавидят? Признаюсь, за этой историей я буду следить с нетерпением.

Жон закатил глаза.

— Я уже догадываюсь, за какой исход ты болеешь. И вообще, Корво одобрил то, что я сделал. Так что странный тут не я.

— Ещё бы не одобрил. Ты бы видел, что он сотворил с беднягами Пендлтонами. Очень изобретательно.

Жон тяжело вздохнул.

— Вот этого мне знать совсем не хотелось. Он меня и так пугает тем, как легко меняется из момента в момент.

Корво мог быть самым вежливым человеком на свете. А в следующую секунду выпотрошить тебя, даже не перестав улыбаться. Жон был рад, что они оказались по одну сторону баррикад.

— Да, с Корво не соскучишься, верно? Но с этого момента ему будет только труднее.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Жон. — Мы же разобрались с Хевлоком. И с Мартином тоже.

— Я видел. Сделав это, ты лишил Лоялистов их Идеи и их Харизмы. Остался только Кошелёк. Интересно, — по стойке прокатилась монета, и Чужой подхватил её, — можно ли изменить мир одним лишь золотом?

Он щелчком отправил монету Жону, и тот поймал её. Вместо профиля бывшей императрицы Джессамин Колдуин на ней был выгравирован Знак Чужого — тот самый, что был и на его руке.

Жон перекатывал монету в пальцах, обдумывая вопрос. Через мгновение он стукнулся лбом о стойку.

— Твою ж мать. Пендлтон один всё не потянет.

Конечно, у Лоялистов хватит денег на сопротивление. Но само по себе существование ничего не значит без движущей силы. Амбиции Хевлока задавали им направление, а Мартин, судя по всему, был их лицом. У каждого в этой компании была своя роль.

Никто бы не назвал Тревора Пендлтона революционером. Его вполне устраивал большой особняк, да и сама его физиономия просила кирпича..

— Ты, может, и спас принцессу, но заодно взвалил на дорогого Корво непосильную ношу. Ему было комфортно в роли пешки. К несчастью для него, этого больше недостаточно, чтобы вернуть дочь на трон. Его новая история обещает быть суровым испытанием. А если он не сможет измениться? Тогда поздравляю, Жон. Ты только что прозвонил в похоронный колокол для целой империи. Немногие за всю историю могут похвастаться тем же.

Не поднимая головы, Жон простонал:

— Как же я тебя сейчас ненавижу. Можно я, не знаю, останусь здесь, в этом сне, где Корво до меня не доберётся? А то, мне кажется, у него уже готова пуля с моим именем. Или меч. Или стрела. Или бомба.

— О нет. Так не пойдёт. Наступил новый день, полный возможностей, и тебе нужно проснуться, дабы его встретить, — чья-то ладонь похлопала его по спине. — Просыпайся, Жон, или не просыпайся уже никогда.

Остров под его ногами дрогнул. И в тот же миг он ощутил, что падает.

Жон с грохотом рухнул на деревянный пол своей временной комнаты, наполовину запутавшись в одеяле. Кто-то тряс его и что-то кричал. Когда его затуманенное зрение сфокусировалось, расплывчатые черты сложились в лицо перепуганной Сплетницы.

— Ну же, просыпайся!

— А? Сплетница, какого хера? Ты меня с кровати свалила?

— Ты должен это видеть! И хватай свои шмотки!

Не дожидаясь его, она выбежала из комнаты. Через мгновение снова появилась в дверях и заколотила кулаком по косяку, торопя его.

Её паника и предупреждение Чужого, всё ещё звеневшее в ушах, заставили Жона вскочить на ноги. Он метнулся к тумбочке и начал сгребать свои пожитки. Жизнь в поселениях его научила: если посреди ночи кто-то кричит, чтобы ты бежал, лучше слушаться. Это могли быть гриммы.

Он натянул свою одежду, сверху — Панацейское пончо, рассовав по карманам того припасы. Меч — на бедро, костяные амулеты — на шнурок на шею.

Почти закончив, он замер. Место, где лежали руны, было пустым. Там осталась лишь золотая монета со знаком Чужого.

— Вот же сволочь, он надул меня! Да те руны стоили куда больше, чем какая-то жалкая монета!

— Жон!

Точно. Не время.

Они сломя голову побежали вниз по лестнице, мимо лоялистов, таких же растрёпанных и сонных. Зал бара уже очистили от тел, но пол всё ещё отливал красноватым. Дальше они ринулись к парадному входу.

Выйдя на улицу, под ночное небо, Жон увидел это. Сама неправильность этого зрелища почти свела его с ума. Он схватился за голову, пытаясь осознать увиденное.

— Что... что это? Как такое возможно? Она такая... круглая...

А вчера она была такой же? Ему даже в голову не пришло проверить. Он и представить себе такого не мог.

Над Дануоллом сияла нерасколотая луна. Цельная. Идеальная. Противоестественная.

— Ты о чём вообще? — Сплетница взяла его за подбородок и повернула его голову так, чтобы он посмотрел вниз, через улицу. — Вот проблема!

Прямо перед ним стояло здание, через которое они попали в этот мир. Оно разительно изменилось: стены словно застыли на полпути к обрушению, одни участки выглядели так, будто им сотни лет, другие — будто их только что построили. В воздухе парили оторвавшиеся кирпичи и обломки мебели: они то возвращались на свои места, то исчезали совсем.

— А, да. Это тоже выглядит жутковато, — и очень напоминало Бездну, из которой он только что вернулся.

— Дом будто стягивает внутрь, и у меня раскалывается голова каждый раз, когда я пытаюсь посмотреть на него своей силой.

Жон понял её намёк. В том здании была лишь одна вещь, способная на такое. Их портал.

Из разваливающегося дома вышла фигура и в следующее мгновение телепортировалась к ним.

— Держитесь подальше. Я не знаю, что там происходит, но это может быть опасно, — он заметил их виноватые лица. — А у вас, случайно, нет догадок, что это такое?

Жон и Сплетница переглянулись, потом посмотрели на Корво. Первым заговорил Жон:

— Похоже, мы засиделись в гостях.

Дальше началась суматоха: они хватали всё, что могли унести. Люди в «Пёсьей яме» сначала отнеслись к этому с опаской, но Корво быстро приказал им помогать. Чьё-то меткое замечание, что странное явление ускоряется, заставило всех зашевелиться ещё быстрее. Не желая проверять, сколько времени у них осталось до катастрофы, Жонк и Сплетнице пришлось оставить часть товаров, о которых они договаривались. Всё, что было слишком громоздким, чтобы унести за один раз, осталось в этом мире. Взамен им отдавали почти всё, что попадалось под руку в пабе, — люди распихивали всякую мелочёвку по свободным местам в их поклаже.

Убийца и принцесса ждали под уличным фонарём. Когда всё было готово, они подошли попрощаться.

Первым Жон обратился к Корво, пожимая тому руку:

— Я говорил с человеком, который называет себя Чужим.

— Мы с ним знакомы, — ответил Корво.

— Я так и думал. Он считает, что без Хевлока и Мартина тебе придётся туго.

— Это очевидно. Но оно того стоило — убрать людей, которые в конце концов нас бы предали. Я справлюсь и без них.

— Значит, ты не бросаешь Лоялистов?

Ответ последовал незамедлительно:

— Ни за что на свете. Я не позволю пасть Дануоллу, который так любила Джессамин. И однажды Эмили вернётся в свой дом.

— Знаешь... моё предложение всё ещё в силе. Аура может здорово помочь защитить тебя и Эмили.

Корво задумался, но, как и в прошлый раз, когда Жон заводил разговор об их Аурах, покачал головой.

— Хевлок разнёс эту историю повсюду. Выжившие, что ускользнули от нас, подтвердят её правдивость. За твою способность армии готовы начать войну. Если станет известно, что у меня или Эмили есть эта «Аура», на нас будут охотиться до конца наших дней, даже если она вернёт себе трон. Ради богатства и власти они убили мою возлюбленную. Мне страшно даже представить, на что они пойдут ради силы, способной покорить весь мир.

— Что ж, ну раз ты так говоришь...

Они попрощались, и Жон повернулся к Эмили. Хотя они были знакомы всего несколько часов, она всё равно дулась, глядя, как они готовятся уходить.

— Тебе обязательно уходить?

Жон ткнул большим пальцем себе за плечо.

— Боюсь, это единственный способ остановить вон то, так что да, Эмили, мне нужно уходить. Зато, — он указал на Сплетницу, — вот эта дама тебя больше донимать не будет.

Сплетница показала ему язык.

— Она не такая уж и плохая, — нехотя пробормотала Эмили. В ответ Сплетница самодовольно ухмыльнулась Жону. Девочка этого не заметила: её внимание привлекли современная одежда на Жоне и расползающийся кусок реальности. — Ты ведь не отсюда, да?

— Не-а. Я издалека. Гораздо дальше, чем ты можешь себе представить.

— Тогда... эм-м... ты когда-нибудь вернёшься?

Он хотел было соврать, как делал уже не раз. Но...

— Не знаю, Эмили. Мой путь очень долог, и я даже не представляю, когда он закончится. Хотя... — он улыбнулся, — если я вдруг заскочу сюда, ты будешь меня ждать?

И плача, и улыбаясь одновременно, принцесса твёрдо ответила:

— Всегда!

* * *

Пройдя через портал, Жон бросил на пол свою ношу и оглянулся на быстро сжимающийся проход в другой мир. Вскоре он с облегчением выдохнул. Сверхъестественные эффекты в заброшенной квартире прекратились, гравитация там вновь взяла своё. Остались, конечно, развалины, но самые обычные.

Заметка им на будущее: у Инцидентов есть свой срок годности. Лучше им не задерживаться там подолгу.

Через новый пролом в стене дануоллского здания он увидел две машущие ему фигуры. Жон помахал в ответ и смотрел, пока портал не моргнул в последний раз и не исчез, а две вселенные окончательно не разошлись, каждая своей дорогой.

Как сложится их история? Сможет ли Корво побороть судьбу? Станет ли Эмили императрицей? И... не забудут ли они его? В его сердце поднялся вихрь сложных чувств, и он не находил ответа.

— Эй, Жон. Лови.

Что-то мягкое и белое ударило его по лицу. Он стянул это с головы и увидел...

— Я не забыла прихватить пару полотенец. Теперь после ванны мы сможем вытираться.

— Я тебя обожаю. Чур, я первый в душ.

 

Вселенная: «Dishonored».

Локация: Дануолл.Событие: «Дом удовольствий».Добыча: [Третья рука] (улучшенная), костяные амулеты ×2, наручные арбалеты ×2, арбалет (подержанный), усыпляющие дротики (коробка), рецепт усыпляющих дротиков, Бальзам Пьеро (ящик), ворвань (две ёмкости), слиток золота, жемчужины ×2, золотые монеты, старинная одежда (в идеальном состоянии), еда, предметы первой необходимости, два полотенца.«Надо же. Сработало. Живи долго, Жон, и развлекай меня».А ещё зритель.