14.

Зима 2031 года.

Лос-Сантос.

Рене совершенно не понимала, какого чёрта они попёрлись красть в пабе какую-то анкету. Тревор дал весьма нетривиальное задание с этапами разной степени сумасшествия. Нужно было украсть ракушку из квартирки старушки. Но чтобы найти старушку, нужно было узнать, где она живёт. И получалось это только при помощи кражи анкет у стажёра мэрии, который вечером подрабатывал в пабе и зачем-то отнёс все анкеты с одной работы на другую. В век цифровизации ещё оставались такие вот кадры, больше доверяющие бумаге.

Бедный Марк отбил себе весь лоб фейспалмами, пока они проворачивали всё это несложное дельце. Узнав адрес, они вломились в квартиру, предварительно выяснив, что бабули не должно быть дома. Но она была! Марк огрел её чем-то не очень увесистым по голове, этого хватило, она отключилась.

— Скажи, почему мы это делаем?

— Мы должны старому придурку?

Они нашли ракушку, уже собирались ретироваться, как кто-то начал звать старушку. Рене ничего лучше не придумала, как высунуться из-за двери и начать врать соседке. Та ушла, хотя и не особо поверила незнакомке. Рене отправила Марка с ракушкой вниз, а сама собиралась закрыть дверь и тоже убежать, как получила по затылку чем-то явно более тяжёлым, чем несколькими минутами раньше бабуля.

* * *

Зима 2031 года.

Лас-Вентурас.

Подкова. Рене смеялась от души, но Тревор только покачал головой. Теперь для него надо было выкрасть подкову удачи, которую один человек носил с собой постоянно. Готовясь к краже, Рене и Марк засели за выяснение деталей о человеке. Рене хватило лишь одного факта: он гей.

— Серьёзно? Ты считаешь, что это самое важное во всём деле? — скептически отреагировал Марк.

— Проще ничего нет. Он явно тусуется в клубах, чтобы подцепить себе красавчика. Годы идут, а традиции не меняются.

— Блять, нет…

Марк знал, что так будет, почувствовал ещё тогда, когда услышал: «А он гей». Но Марк не знал, что он согласится на сумасшедшие условия выполнения задания.

— Смотри, ты приходишь в клуб и знакомишься с этим мужиком, соблазняешь его. Вы уединяетесь, тут еле слышно вхожу я, стучу ему по башке, хватаем подкову и уходим.

— Это ужасно. Я ведь даже не бисексуал.

— Конечно, сегодня ты просто гей.

— Нет же!

— Да. Давай взбодрись и не хмурься, не нужно морщинки показывать.

Марк вошёл в клуб, сверился с фото на телефоне. Да, цель сидела у бара, высматривая себе «жертву» на танцполе. Очень не хотелось тупо подходить и представляться, но что можно было сделать?

Грохочущие басы электронной музыки сотрясали стены клуба, погружая посетителей в гипнотический транс. Неоновые огни, отражаясь в глянцевых поверхностях, окрашивали все вокруг в причудливые оттенки фиолетового, голубого и розового. Воздух был насыщен ароматами дорогих духов и сладковатым запахом коктейлей. Толпа разгорячённых танцоров двигалась в унисон, их блестящие наряды переливались в ритме музыки. Марчелло невольно вспомнил родной Вайс-сити и поморщился. Ему было не до ностальгии. Марчелло, облачённый в обтягивающую рубашку с расстёгнутыми пуговицами и узкие брюки, окинул цепким взглядом танцпол, высматривая свою жертву. Движение давалось ему тяжело, в промежности непривычно сильно сжимало.

Марчелло внимательно следил за своей целью, наблюдая, как тот морщится и закрывает уши всякий раз, когда очередной громкий трек сотрясал стены клуба. Казалось, громкая музыка причиняла ему физический дискомфорт. Тогда как другие посетители, казалось, наслаждались безумным ритмом танцевальных хитов, его цель выглядела отчуждённой и раздражённой. Это был элегантный мужчина средних лет, который, судя по всему, предпочитал молодых мальчишек своим ровесникам, раз, превозмогая раздражение, сидел тут, а не в ресторане с бокалом вина.

Уловив эту деталь, Марчелло быстро сообразил, что для соблазнения своей жертвы ему нужно использовать то, что он лучше всего умеет. Тихая, лирическая музыка, которую он умел так виртуозно исполнять, могла стать ключом к очарованию этого элегантного мужчины. Марчелло быстро оглядел зал и заметил в углу небольшое пианино. Стояло оно, скорее всего, как элемент декора, Марчи подошёл и проверил, работает ли оно. Работало.

Парень сделал глубокий вдох, чувствуя, как сердце начинает учащённо биться. Волнение подступало комом к горлу. Марчи не очень доверял напарнице, поэтому ожидал, что мог остаться один на один со взрослым мужиком со стояком. К такому жизнь его не готовила. Подойдя к диджею за пультом, Марчелло обаятельно ему улыбнулся и попросил сделать перерыв в клубной музыке. За небольшой «донат» диджей удалился на перекур. Люди рассосались по углам потягивать коктейли. Марчелло сел за пианино и заиграл, а потом и уверенно запел.

Every dream that I dream

Seems to float on by

Like a cloud in the wind

Way up in the sky.

Every move that I make

Seems to be the wrong way

Like a cold black night

After a summer's day.

What can I do?

Nothing's the same as it used to be...

What can I do?[1]

Его пальцы порхали по клавишам, а взгляд был прикован к цели. Мужчина заворожено слушал. Почувствовав, как взгляды других посетителей обращаются на него, Марчелло позволил себе лукаво улыбнуться, обводя зал горящим взором. Внимание он получил, оставалось удержать его.

* * *

Зима 2031 года.

Либерти-сити.

Марчелло пытался забыть клуб, как страшный сон, но подколы Рене не давали. Они украли подкову, но всё пошло не по плану. Охрана мужчины, переодетая в посетителей, застревание в окне при побеге, порванные брюки и рана от пули на заднице Версетти… Дело было сделано — вот что главное.

Следующий пункт — ограбление небольшого частного банка. В какой-то из ячеек (естественно, Тревор не знал в какой) была шкатулка. Её-то и нужно было забрать.

Рене спросила Марка:

— Ты стрелять-то умеешь хоть?

— Умею.

— Ну тогда нет проблем.

— Умею, но не хочу.

— Да блять…

Перепроверив каждую деталь плана, они приступили к тщательной подготовке необходимого снаряжения. Рене ловко управлялась со взломщицким инструментом, проверяя его работоспособность и оттачивая приёмы. Марчелло смазывал механизм дробовика, прикидывая, под каким углом и с какого расстояния в случае необходимости придётся вести огонь, чтобы ослепить и деморализовать охрану. Они оба отрабатывали скоординированные манёвры и отточенные движения.

Марчелло держал работников банка на мушке, но чем дольше он стоял, тем меньше страха оставалось. Сколько бы ни практиковалась Рене, это не помогло в самый ответственный момент, когда инструмент отказывался работать как надо, и вместо нескольких секунд на взлом ячейки тратились драгоценные минуты. Она нашла шкатулку, но из-за промедления полиция уже успела понять, что что-то не так. Марчелло оказался за рулём довольно быстро, а Рене попыталась остановить. Она запрыгнула в авто на ходу и громко выругалась.

* * *

Прошло пару дней. Оба

понимали, что задолбались от заданий Тревора. Помощи в их собственных вопросах

всё так и не было. Марк и Рене просто сидели в клубе и молчали, вскоре нужно

было вылетать обратно в Лос-Сантос. Рене изредка кидала взгляд на зону для

особенных, где сидели представители разных криминальных кланов. И снова она

увидела девушку по имени Агнесс, снова опустила глаза. Агнесс активно подбивала

клинья к одному из итальянцев, выглядело это, мягко говоря, очень вульгарно.

Когда её в очередной раз подняли на смех, она удалилась в туалет. Рене не

знала, зачем прошла за Агнесс. Она растерянно стояла в туалете и слушала

всхлипы из кабинки.

[1] Smokie — What Can I Do.