Иван Альбус Ефремов и Орден Сокола (джен)

Утром за час до завтрака МакГонагалл самолично явилась в Малую Башню, чтобы забрать больного, которого должен был перевезти профессор Флитвик, которому надо было ещё и навестить Блейна, проверить его уроки. Однако Минерва наткнулась на неприятное: комнаты были защищены Чарами Доверия, а хранителем тайны был скорее всего Невилл. Опять этот несносный мальчишка, хоть и 28 лет от роду. Перед директрисой стояла глухая каменная стена посреди коридора. Сдергивать своего заместителя, опять одни нервы. Когда-то в самом начале доступ в комнаты имел Хагрид, который и был при них стражником. К тому же, надо ловить зверя... Да, пусть этот верзила их и выгонит ей на ковер, если он под фиделисом.

Грустно вздохнув, она трансгрессировала в директорский кабинет и послала говорящего патронуса в хижину лесника. Великан не смел ослушаться. Он протопал в замок, но по дороге всё-таки заглянул к Лонгботтому и, горестно охая, выманил его с собой.

— Да как же ить паренька такого в Мунго. Он ведь зачахнет там одинёшенек. А луну-то я заберу, не боись...

Гера, разбуженный грохотом шагов великана, забеспокоился. Невилл отдал ему телефон и помог собраться.

— А вдруг меня в психическое заберут, к твоему отцу и Локонсу?

— Да нет, скорее в общее отделение, магических ударов.

— А чем лечить будут? Льдинками? Они мне и тут помогают, так перло меня с них и каваило, что я хотел обнять всё человечество.

— Я не знаю. Но льдинками злоупотреблять нельзя, иначе...

— Сторчусь?

— Нет, перестанешь чувствовать эмоции. Но ещё одну на дорожку можно.

— Так они в мужицкой остались. Как и браслет сломанный.

— Ты его с собой возьми, после выписки Флитвику отдашь. Или оставь, черт с ним, Доусон будет допытываться, чего-нибудь наплету.

Сумку с ноутбуком и всеми пожитками пришлось расширять чарами внутреннего расширения.

— Я буду писать Гургену эти четыре дня, пока наши ещё здесь. А он тебе покажет.

— Снейпа Нюниусом зови, если что, только не в глаза.

— Не, Слинёк лучше... — Гера напялил куртку, взял сумку и вдруг шмякнул её на кровать. — Не могу. Не хочу ехать. Вы тут в Хоге, в Шотландии, а я один, в Лондоне.

— Надо, Федя, надо, — процитировал Гурген, до этого не вмешивавшийся.

В коридоре раздавался громогласный диалог Хагрида и Ефремова.

— ...а почему у моей кошурки срам кровью мажет, вы её что, отпыжили?

— Я не ветеринар, Рубеус. Глицерином помажь, может пройдёт.

...Наконец вся русская четверка вкупе с Невиллом и Флитвиком стояла пред светлыми очами МакГонагалл.

Директриса благодушно обратилась к присутствующим с короткой речью:

— Дорогие друзья! Насколько я понимаю, нам предстоит проводить на госпитализацию нашего младшего сотрудника Германа Сейбла, проявившего недюженное мужество в чрезвычайных обстоятельствах. Я прекрасно понимаю, что все его друзья желают убедиться, благополучно ли он доберётся и устроится на новом месте, то я даю добро на путешествие по каминной сети им всем, в сопровождении профессора Филиуса Флитвика. Также я

хотела бы вознаградить наших новых сотрудников причитающимся им жалованием. Герман, Получите.

Она лего приманила тугой кисет с монетами и опустила его в руки Соболевскому.

Гургену и Ефремову она выдала по листку пергамента.

— А больничный вы мне оплатите? — Вдруг ляпнул Гера.

— С учетом того, что вы провели 2 недели в лазарете, то этого и так должно быть сверх достаточного. К тому же я должна как-то урегулировать ваше пребывание в стационаре, поелику у вас нет Колдопаспорта. И потом мистер Мойзек тоже должен что-то получить за работы в оранжереях... Кстати, о квитанциях: ранее профессор Дамблдор — портрет на стене учтиво кивнул — выдавал деньги собственноручно, но профессор Доусон ввел у нас весьма полезное новшество, колдомат. Волшебный автомат для монетизации чеков, которые вы можете обналичить в течение дня.

Ефремов и Гурген переглянулись.

— Любой преподаватель покажет, где он находится и как действует. А теперь, дорогие мои, встаньте в камин и возьмитесь за руки.

Она подала Флитвику горшочек летучего пороха, и декан Рейвенкло бросил горсть себе под ноги, пискляво выкрикнув адрес.

В принципе, кружение в каминной сети оказалось для Германа чуть хуже ассамблеумского телепорта. Уж как действует портключ и трансгрессия? Лучше не думать. Остальным было не лучше.

Во всяком случае, русские друзья были слегка дезориентированы, когда их вытряхнуло в помещение приемного покоя. Мраморный пол с причудливыми орнаментами, салатные стены с накатанным узором в виде виноградных листьев... Колдомедики в салатных пижамах и мантиях... Больные с самыми причудливыми уродствами от неудачных экспериментов с магией. Флитвика заметила одна из то ли сестёр, то ли санитарок, и быстро увлекла за собой, но профессор заклинаний успел замолвить словечко:

— Это наша делегация из Хогвартса. Тот самый пациент, который после дементоров...

Гера сделал шаг вперёд, слегка кланяясь.

— Директор МакГонагалл предупредила вас?

Девушка отмахнулась:

— Обратитесь к сестре Бейкер, должно быть, сообщение от директора МаКГонагалл приняла она, то есть она принимает срочные вызовы.

Невилл пошёл в регистратуру приемной искать мисс Бейкер.

— А Флитвика куда это поволокли? — поинтересовался Гера.

— Эх, тебе, кажется, никто не сказал, что мы сюда Блейна отправили... — приосанился Ефремов.

— А ведь помню, Гедеон-то после скандала исчез. Я думал, его отчислили...

— Ну я теперь теперь должен тебя предупредить, не связывайся ты с ним... Такое с тобой сделает, что хер тебя вылечишь потом. Флитвик его уроки проверяет.

— Ясно, Иван Львович.

...Подошла сестра Бейкер с молодым врачом:

— Кто из вас мистер Сейбл?

— Я. — Гера выступил вперед еще на один шаг.

— Да, мне сказали, что вы из Хогвартса. Но почему вы в маггловской одежде?

— Ну, я... магглорождённый. Мне так удобнее.

— Палочку сдавать будете?

— Ну, я ее дома оставил, она мне тут не нужна, — импровизировал Гера, втихаря гордясь своей колдовской мобилой.

Бейкер скривила скептическую гримасу, но в сумку не полезла.

— Господа сопровождающие, прошу покинуть помещение приемного покоя. Сейчас будет осмотр пациента и я прошу вас не мешать этому.

— А может, я сначала в палату вселюсь? Ну, вещи там разложить... Куртку сдавать?

— Нет, у вас в палате есть шкаф. Вы можете выходить на прогулки во дворе в границах антитрансгрессионного барьера.

Ефремов коротко по-мужски обнял парня и шепнул ему на ухо: "Смски пиши. Удачи."

— Мистер Фелкон, мистер Мойзек и ты, Хью, — окликнул Невилл, — нам пора, завтрак пропустим. И уроки.

— А Флитвик? — это был Гурген.

— У него окно, он же Блейна инспектирует.

— Забыл.

Сестра Бейкер увела Германа в палату, прихватив на столике бланк истории болезни. Хогвартская делегация шагнула в камин и вынырнула в кабинете директора. Минерва отпустила колдоагрономов в Большой зал, но Ефремова тормознула у себя, где они, собственно, устроились трапезничать. За камерным завтраком директриса вовсю расспросила впечатления Фелкона-Ефремова о больнице, но мало что получала в ответ. Иван жадно насыщался и в беседу практически не вступал, озабоченный, какой же бурдой накормят Соболевского, и насколько сильно его будут обследовать, не психанет ли он там. Изящно откушав, директриса позвонила в камин дома Поттеров на площади Гриммо, 12.

Ей ответила измученная Джинни с опухшими от слёз глазами:

— Гарри дома?

— Да, мэм.

— Он поздно вернулся?

— Да, мэм. Он спит.

— Разбудите его, я срочно высылаю мага-психолога.

— Вряд ли я его добужусь, мэм.

— Ничего, я приготовила смесь антипохмельного зелья и напитка ясного ума.

Джинни потупилась. Минерва всучила Ефремову пробирку с жидкостью аметистового цвета из подставки на столе. Тот покорно принял ее и засунул в нагрудный карман рубашки под мантию.

— Подождите, профессор Фелкон. Сколько времени займёт терапия?

— Сегодня или весь курс?

— Сегодняшний сеанс.

— Часа полтора, не меньше. Плюс время, которое потребуется на приведение пациента в чувство.

— Хорошо, я сделаю вам временной портключ. Он сработает через два с половиной часа и доставит вас внутрь

Хогвартса.

Леди директор прикоснулась палочкой к макету ДНК, оставленной Герой на её столе в спешке сборов. Наверное, он сам хотел использовать как портключ, а может и нет. Может, просто как цацку.

— Прикоснитесь к портключу рукой, когда он засветится, и вы вернётесь, — напутствовала Минерва, прикалывая ему на мантию свой подлый значок.

Ну вот, так грубо и неизящно

опозорила перед чистокровной ведьмой, обнажила его несведущность.

Как теперь восстанавливать доверие. Претерпев головокружительный полет по камину второй раз за последние три четверти часа, он шлепнулся на-попа перед супругой Поттера.

— Миссис Джинни, здравствуйте. Могу я вас так называть?

— Да, конечно, профессор.

Немного помолчав, она спросила нерешительно:

— Профессор?...

— Да?

— Прежде чем мы разбудим Гарри… Может, хотите чаю? — Она хотела расспросить его о многих вещах (как ей вести себя, чтобы помочь Гарри, как его проблемы отразятся на детях, и не лучше ли держать их друг от друга подальше), но она не знала с чего начать.

Ефремов задумался. Чаю он, конечно, не хотел, за завтраком у Минервы он уже выпил две чашки, еще одна — и он превратится в ходячий аквариум. Ну, почки уже не те. Но с другой стороны, когда еще представится случай поговорить с ней с глазу на глаз? Джинни оглядела его, пытаясь сдержать улыбку. Он и так не выглядел особо ухоженным, мантия, сильно помятая сзади, растрепанная борода, а теперь весь в саже, да еще и растянувшийся на полу с яркой игрушкой в руке, он выглядел смешно и жалко. Сейчас ей с трудом верилось, что этому человеку можно доверить благополучие семьи.

Он неловко поднялся. Отряхиваясь от сажи, пробормотал:

— Проводите меня к рукомойнику... а то я ввалился к вам как черт из-под печи...

— Сажа это нормально для путешествий по камину... а вы не маггл? — Хотя с чего бы магглу оказаться в Хогвартсе, если там такие магглорепеллентные чары. Или уже нет?

— Ну... как это... магглорожденный.

Джиневра Поттер проводила колдопсихолога в просторную и добротную ванную комнату с двумя полочками под зеркалом (косметика Джинни и мужские принадлежности Гарри) и туалетом. Маг с удовольствием умывался и приводил себя в порядок.

— Кстати, сегодня Гарри вообще нет дома, — честно призналась Джинни. — я всячески намекала Минерве... Он ещё не возвращался...

— Ну и что? Инициатор терапии вы, к тому же вы как созависмое лицо тоже нуждаетесь в помощи. Так что это даже к лучшему. А теперь покиньте меня, это зрелище не для дам. — Ефремов как можно более широко улыбнулся и подмигнул, намекая на то, что ему нужен унитаз.

Унитазом он, конечно воспользовался, но после обязательного мытья рук он решил отлить неведомого зелья в пустой пробник из-под духов дамы. Пробирку вернуть директрисе, а это — на анализ Снейпу.

...После этого они уселись за столом — Ефремов от чая все-таки отказался — Джинни опять попыталась завести разговор.

— Профессор, я хотела с Вами посоветоваться…

— О чем? — Ефремову Джинни тоже показалась жалкой, но в этом не было ничего необычного. Простая измученная баба, жена алкоголика. Ну разве что под вопросом, не попивает ли она сама.

— Я не знаю, все ли делаю правильно… по отношению к Гарри… когда ему тяжело, ему нужна поддержка, но… — она с трудом подбирала слова.

— Я уверен, что у Вас все прекрасно получается — Ефремов, конечно, в этом уверен совсем не был, но начинать разговор с критики не стал — не Ваша вина, что Гарри так себя ведет, не будь у него такой семьи, он страдал бы гораздо больше.

— Иногда мне кажется, что наше присутствие только удручает его. Каждый раз, когда он напивается, он чувствует себя виноватым, очень страдает, но ничего не может с собой сделать. Я естественно, стараюсь не попрекать его слишком часто, но и я не идеальна. Наверное, иногда, сама того не замечая, я даю ему понять как тяжело мне… Я вернусь через минуту! — в соседней комнате послышался детский плач, и Джинни выбежала из комнаты.

Ефремов, стараясь не шаркать, прокрался за ней. По комнате бегал встревоженный пацанёнок-трехлетка, хныкал, неразборчиво лепетал и то и дело взглядывал на мать, которая держала грудничка в розовом комбинезоне-ползунках. Девочка кричала, а оцепеневшая Джинни беззвучно обливалась слезами, которые капали на рыжеватый пушок на голове девочки.

Ефремову стало не по себе. Он усердно перерыл карманы в поисках чего-нибудь путного. Нет, пакет универсального колдоуспокоительного остался в Хогвартсе.

— Джинни, ты пьешь 'льдинки'?

— Ах да, они где-то лежат. Иногда я растворяю пару капсул в чай Гарри, особенно когда он раздражается. Только... Мин-мей, принеси аптечку, — крикнула она в пространство.

Эльфийка, обернутая в тогу из махрового полотенца, кажется, сама была беременна.

Но приказы хозяев она выполняла как и все преданные эльфы: в руках ее был плетеный ларчик с крышкой. Джинни освободила одну руку, порылась в ларчике, но искомого там не оказалось.

— Ну валерианы, вы же знаете...

— Дайте мне зелья ясного ума! — взмолилась Джинни.

Вот ещё, всякую неизвестную бурду давать!

— Я разбил его по дороге, Джинни. Извините.

Миссис Джин Поттер выудила из ларчика пробирку и глотнула из неё.

— Валериана, пустырник, пион и боярышник, меньшее мне не помогает...

Девочка на руках затихла на время, вдыхая пары дыхания матери. Значит, часто здесь такое пьют.

— Мистер Фелкон... профессор... Простите, это зрелище не для мужчин...

Ну да, может ей придётся перепеленать её или кормить грудью...

— Джинни, я врач и всё стерплю. Возможно, вам даже потребуется помощь.

— У меня есть Мин-Мей. Ах да, Мин, разбуди Джима, накорми его и проводи в школу. Только чтоб тебя не видели.

— Кто такой Джим?

— Наш первенец. Он уже большой, ему выделили отдельную комнату.

— Ему шесть?

— Пять. Герми и Гарри настояли, чтобы до Хогвартса он ходил в магловскую школу.

— А в пять — это не рано?

— Разве вы не знаете, в Англии дети учатся с пяти.

Джинни сверлила его пронзительным взглядом, означавшим 'Уйдите! Немедленно!'. Ефремов развернулся, домовуха с хлопком исчезла, а молчаливый трехлетка припустил из комнаты. Вероятно, в комнату старшего брата. Иван Львович изловил шкета и, подхватив за бока, поднял его над головой.

— Дядя! — засмеялся пацан.

— Полетели-полетели в космос, Гагарин!

— А что такое космос?

— Ну, небо такое, не голубое как днём, а синее-синее, как ночью.

Точно, Джинни кормит. Это полчаса, не меньше. И ещё обделается не дай бог детскими неожиданностями. Потом же мыть девочку. А мне что в это время делать, скажите на милость? Как эту мамашу потом терапить? Нет, он, конечно работал с пациентами на дому, но не в такую рань и не с таким шалмоном детей сразу. Неужели у волшебников или магглов англичан нет детских дошкольных учреждений? А как учатся чистокровные маги, ведь к 11 годам они должны научится миниму знаний по письму, чтению и счету? Репетиторы, их учат, что ли? Гарри молодец, отдал сына в нормальную школу. А вместо нянек — это что, полуразумные домовики? А разве они могут воспитать в детях, привить им навыки правильного мышления? Тогда все дети должны быть 'маугли', чего по хогвартчанам не скажешь. Нет, я чего-то недопонимаю, видимо...

Накувыркавшийся шкет оседлал миниатюрную детскую метелку и гонял на ней в метре от пола:

— Я лечу в комсос!

Стоп, а почему домовуха не увела его завтракать?

— Полетели на кухню?

— предложил Ефремов.

— Я покушал, — возразил маленький маг, виртуозно подхватив кусок пирожного со стола, и затолкал его в рот. — Я ловец Грифдора! Как папа!

Тут снова явилась Мин-Мей и остановила полет щелчком пальцев. Пацан сверзился с метлы и с воплями шлепнулся на задницу.

— Мастер Альбус Северус, идите завтракать! — возгласила домовуха.

Что, братьев кормят по-отдельности? Дерутся за едой, что ли? Домовуха взяла ревущего пацана и повела из комнаты.

— Мин-мей, подожди, — одернул её Ефремов. — Могу я попользоваться ванной без ведома Джинни?

— Чего хочет гость Поттеров? — услужливо осведомилась домовуха.

— Побриться. Дайте мне свежую бритву...

— Бритву?! — округлила глаза Мин-Мей. — Хозяин Гарри использует зелье. Можете взять, голубая колба.

— И что с ним делать?

— Гость Поттеров, полейте его на бороду. Через три минуты она отвалится.

Зелье-депилятор? Умно. Надо Снейпа попросить сварить такое же, а то борода как у Дамбдора уже отросла.

...Они с Джинни снова сидели за столом. Малышка спала, но поглядеть на неё спящую ему не дали.

— Профессор Фелкон, вы без бороды похорошели! — Джинни явно стала испытывать к гостю больше доверия.

— А у вас чудесные малыши, — парировал психолог.

— Извините, что они отняли у нас время.

— Не стоит.

Хотя да, из отпущенного времени ушло три четверти часа.

— Итак, вернёмся к нашей беседе. Как вы думаете, где Гарри и предположительно когда он вернётся?

— Боюсь, что не раньше вечера. Его кузен Дадли работает в полицейском участке, и Гарри останется там до конца его смены. Опять пьют и путаются со шлюхами.

— Вы так спокойно говорите об этом...

— Я не сплю с мужем с тех пор, как понесла Лилиан. Я устала рожать. Хотя моя мать родила нас семерых. У меня пять старших братьев.

— А что случилось с шестым?

— Погиб на войне. Его близнец Джордж до сих пор не оправится от потери, хотя прошло 10 лет, а он то разговаривает с зеркалом, то с волшебным портретом Фреда. Я готова уже отнять у него этот драклов портрет и сжечь.

— Он живёт один?

— Нет, с женой и ребенком, но он часто замыкается в себе, что я хотела бы...

— ...чтобы я его полечил. Так?

— Да.

— Только за деньги.

— У него производство товаров для розыгрышей, но его компаньоны Гарри и Рон.

— Рон? Если этот рыжик ваш брат, то я, кажется, уже знаком с двоими из вашей семьи, — улыбнулся Иван. — Но Джорджу всё равно придется платить. Я не резиновый. Я и так консультирую полхогвартса.

— Вы хотите, чтоб я заплатила вам за себя и Гарри? Денег у нас достаточно.

— Но счастья нет. И денег с вас и Гарри я не возьму. Это честь лечить легенду магической Британии.

Ефремов перевел дух.

— Итак, почему они с братом пьют?

— Дадли очень жирный и не может жениться, за него никто не хочет идти. Вот он и пользует путан, попавших в участок. И, конечно, много пьет с ними.

— А Гарри?

— Он воевал с 11 лет, он тогда совершил первое убийство, хотя, кажется, он этого не осознает. Вольдеморт вселился в его учителя и преследовал его целый год.

— И как же это так произошло, что такой пацан убил взрослого дядьку?

— Магия. Магия матери Гарри убила носителя Волдеморта.

— Мать присутствовала при этом?

— Нет. Гарри — сирота, и он рос с кузеном в его семье.

"Странный какой-то маг, ничего не знает про Легенду Британии, которого взялся лечить. Или он нарочно дурачком прикинулся?"

— Понимаете, мать Гарри перед смертью дала Гарри защиту любовью, которая хранила его 17 лет.

— Когда он осиротел?

— В полтора года. Он не помнит своих родителей, только тётю, дядю и кузена Дадли...

— А как с ним обращались в приёмной семье?

— Очень дурно. Его били, понукали и запирали. И кузен тоже.

— А почему они пьют вместе?

— Они подружились в 17 лет, когда повзрослели.

... От обилия новой и непонятной информации Ефремова клонило ко сну. Он уже спокойно ел и пил чай, пытаясь хоть как-то отвлечься. Момент срабатывания портключа он упустил, а когда он в очередной раз ходил в туалет, шкет и вовсе разобрал макет ДНК на кусочки. Джинни помогла отнять игрушку у сына, собрала её обратно и пообещала переколдовать портключ заново. Но вот уходить обратно в Хогвартс к зловредной Минерве, увы, не хотелось. Хотелось только упросить Джиневру оставить его поспать в комнате для гостей. И подсознательно переваривать всю историю Гарри Поттера и его семьи. Жаль, что он так и не прочел 7 томов дневника Гарри, было бы проще и скорее. А так он только уяснил себе, что парень с 11 лет ежегодно на протяжении 7 лет сражался с Волдом, а последний год в Хоге и вовсе не учился, а бродяжил по лесам в поисков смертельных талисманов-крестражей. Аттестат ему, конечно, выдали автоматом, вместе с орденом Мерлина. Как и Гермионе с Роном. Видимо, рыжик был начисто лишен воображения, потому его не прибило. И Невилл остался адекватным, хотя 7й курс провел в Хогвартсе. Удивительно было другое, как Гарри, перенесший жестокое обращение в детстве, не сломался раньше и мог быть открытым и общительным ребёнком. Всех защищал, Джин вот спас, которая в 11 лет переписывалась с куском души Волда через дневник (ага, на заметку: проверить дневник Самуэллы на тёмную магию, вдруг это подарочек от Волдеморта?).

Может, в Битве за Хогвартс он перенес клинико-магическую смерть и в этом всё дело? Он же 2 года старательно учился на аврора, а потом бросил со словами: "Не хочу больше никого убивать, хочу просто спасать." И ушёл спасом на рыболовецкую шхуну. Да, метод работы вахтовый, на полгода в автономном плаванье, а полгода дома. А на кораблях стоит антитрансгрессионный барьер, так что ни с кем кроме команды ему не увидеться. Только совиная почта... Наверное, судовое пьянство подкосило. Все вокруг пьют и других заставляют. Вполне понятно, что у Поттера было латентное течение ПТСР, и военная подготовка аврорской школы просто послужила просто пусковым механизмом депрессухи. А у жены его тоже детская травма (похищение в Тайную комнату, бойня в Министерстве) плюс тяжелый шестой курс в школе, и послеродовая депрессия уже лет пять... Короче, план терапии понятен: Гарри для начала вшить "торпедо" или курс тетурама, а потом уже рационально-эмотивная терапия. Или гештальт. Или так: Carbamazepin, хоть и говнистенький препарат, устраняет нейрогенные боли и обладает антидепрессивным эффектом. Либо Distraneurin— 50ml.-100мл. в/в и затем по 1 капс. 4 раза в день.Обладает успокаивающим,седативным эффектом,способствует быстрому сну. Назначаю только в капсулах(быстро всасывается) до 3-5 дней и плавно за 3 дня ухожу (опасность зависимости). А то и ксанакс можно скормить, выбрасываьть его разве? Тоже транквилизатор неплохой. Затем психотерапия с целью, как выжить непъющему человеку пьющем обществе,гипнотерапия,можно гипноанализ ( при внутреннем конфликте) и по социальному статусу при необходимости социальная терапия (по немецкой модели), что означает терапию сопровождения у социально неблагополучных лиц. Аналитически направленную психотерапию у психопатизированных лиц, с образованием реального восприятия "я", оцнкой окружающего, созданием терапевтической общности, благоприятного социального окружения.

Но РЭТ для Джинни обязателен, плюс легкие антидепрессанты для кормящих матерей, не преодолевающих лактобарьер. Сертралин, пароксетин. Работать на обретение автономности, на умение быть собой, осознавать свои потребности, умение их отстаивать. Чтобы она переключилась с мужа на себя, начала себя замечать, а не его проблемы. Можно включить в группу для работы с созависимыми.

Нормальная схема лечения:

1. собственный ее коктейль неплох, он же не на спирту, а так, травяные настои. Ну убрать пару компонентов,например, боярышник и пион.

2. гулять

3. больше двигаться, желательно на свежем воздухе; в идеале — смена

обстановки, скажем, переезд в загородный дом (да-да, к маме, пусть побудет с любимой и любящей родительской семьей), а за Гарри и эльф присмотрит.

4. улучшение работы мозга — глицин, нейромультивит, мексидол и прочее

5. больше общения с себе подобными, старыми и новыми знакомыми

6. "за каким бесом вы себе это устроили?", "в какую сторону вы хотите изменить свою жизнь?" и "что вам мешает изменить свою жизнь и почему вы от этого не откажетесь?" Может, ей в группу для травматиков походить? Только не в магловскую конечно. Ну говорил же Невилл, что они лет в 15 организовали какой-то детско-юношеский партизанский отряд, который потом на 7м курсе в битве воевал. Вот собрать их вместе... А пусть тут Джек эту группу ведет, ему ж науки хватит. Он и знания научные не пропил, и спасателем был, в общем, справится. И не навредит.

...Тут Ефремову внезапно привиделся Коля Чурбанов, известный поликлинический дурачок, горе фрейдист-психоаналитик: "Гарри травматик и психопат, плюс к тому застрял в Эдиповом комплексе, пытаясь уничтожить своего отца, образ которого проецирует на неповинного Волдеморта, и страдает от невозможности достичь матери и жениться на ней, а его мать магически усилила свой комплекс Иокасты (стремление выйти замуж за сына), когда использовала инцестную магию в качестве оберега до 17 лет. Если точнее — мать своим комплексом Иокасты усилила у сына Эдипов комплекс.

А после потери матери сын ещё и остался без объекта стремления. Наблюдается латентная гомосексуальность, поскольку Гарри, чтобы выйти из-под магической опёки матери бессознательно идентифицирует себя как женщину, но на уровне сознания совсем запутался, пьёт с другом, чтобы не обнаружить своего сексуального влечения. Прогноз на лечение — РЭПТ тут бессильна, возможна работа через погружение в транс до внутриутробного состояния и изменение решения о том чтобы быть психологически девочкой. После возврата собственной мужской идентификации и укрепления своей автономности, после психологического дистанцирования от матери (но с осознанием потребности и любви к ней) — к Гарри вернётся удовлетворённость собою, и биологическая сексуальная ориентация станет совпадать с психологической. Тогда отпадёт влечение к Дадли и к алкоголю, как способу защиты."

Ой, бред! Чего только с устатку не примерещится... Или это он уже Колю телепатировать начал? Или Джинни в чай чего подмешала для релакса? А все равно, поздняк метаться, у Снейпа надо спрашивать. А может, во флаконе реально зелье ясного ума, вот надышался, воображение разыгралось?

С Джоджем ещё придётся поговорить лично, да почитать про близнецов, это немножко путанная и заковыристая тема.

А вот куча ненужной информации: что Гермиона, сотрудница департамента урегулирования популяции волшебных существ, ратующая за освобождение домовиков от рабства (о, коммунистка!), раздобыла свободных или принудительно освободила двоих эльфов — Бамсти и Мин-Мей, которые полюбили друг друга и периодически шныряли на свиданки, теперь ждут мальчика-эльфёнка. И когда тот подрастет, чтобы научиться хозяйничать, его отдадут в семью кого-то из четырёх братьев Уизли. Попахивает рабовладелием, но Герке, наверное, будет интересно услышать эти сплетни. Так что портключ надо заказывать до Мунго, проведать, как парень обустроился, подбодрить. Ладно, хватит себе врать: неохота в Хог возвращаться и видеть эту проклятущую директрису. Неужели во всей Британии и даже во всей Европе не нашлось ни единого хотя бы сквиба-психолога — или что, это такая секретная операция? Ну память бы потом стерли. Нет, сука на мне отыгрывается. И ещё ведь Тедди... Опять голова попухнет от хитросплетений магии и родственных связей... и проблем, снова чужих проблем. Стоп! Ясно, разленился как в отпуске, вот что. А как по-началу всё просто было, хоть и скучно. Ну ладно, отдохнули, пора и честь знать. И подработка будет, деньги нужны Снейпу зельеварню восстанавливать. У него даже палочки нет. Да и себе обменять на баксы, главное бы курс хорошй был.

...Напоследок он всё-таки зашел посмотреть на спящую трехмесячную Лили. Она сосала палец на руке и время от времени над её кроваткой колыхались её подвесные игрушки. Стихийная магия. Джинни сказала, что у неё это слишком рано началось, хотя она появляется в 5-7 лет. Нормально ли это, или же это столь ранний синдром гиперактивности? Ефремов велел Джиневре обратиться к колдопедиатру-неврологу, пусть профессионал проконсультирует.

— Мы не слишком часто обращаемся к врачам, только на прививки. Гарри настоял, чтоб прививки у всех детей были не только от магических зараз, но и от маггловских, коль скоро им всем ходить в начальную школу.

А Ефремову вспоминалось, как в последний год его ординатуры родилась Ира. Ирена. Сусанна сломала руку и не могла полноценно ухаживать. Днём приходили обе сватьи: мать Ивана и мать Сусанны. Купали, пеленали в проглаженные с двух сторон пелёнки, прикладывали к груди... хорошо, что от боли у Суссы не пропало молоко. Вечером сусаннина мать помогала ей сцеживаться, разливала грудное молоко в бутылочки и ставила в холодильник. Ближе к ночи приходил молодой отец и садился за книги. Только когда Сусанна засыпала зыбким и больным сном, ординатор Иван из папы превращался во вторую маму. Он, в отличие от других мужчин, быстро научился отгадывать, чего хочет младенец Ирена: есть, переодеться в новые пелёнки, или просто посидеть на руках. В последнем случае он брал крохотное тельце и читал ей из своих книг, как сказку. Работал же он тогда сексопатологом, решал эмоциональные проблемы семейных пар. Измученный и невыспавшийся, он всегда находил доброе слово для молодых мамаш, которые жаловались, например, на то, что они ничего не чувствуют по отношению к новорожденному. Тогда он как подружка давал практические советы по уходу за младенцем. А сколько было шуток про него: "патронажная сестра", "мапуля", "отец-одиночка" и подобные обидные вещи. Правда, сеял их Женька, еще не ставший Джеком. Женька защитил диплом, но в ординатуру не попал и подрабатывал абы кем, и потому периодически болтался у друга на работе. Иногда они выпивали, а Женька-Джек беззлобно язвил: "Много не пей, а то молоко пропадёт."Он же и познакомил Ивана с терапевтом Еленой Быковской, которая была помешана на сервизах, за что и получила прозвище 'Чашка'. Она постоянно снимала молодому Ивану сексуальное напряжение. Потом они разбегались на долгое время, потом опять сходились... Короче, она была для него практически второй женой, и он опасался, как бы она не нарожала от него детей, к которым он был бы так же привязан, как к Ирочке. Но Елена-Чашка делала аборты...

...Очнувшись от воспоминаний, Ефремов деловито попрощался с Джинни, послал воздушный поцелуй малышке и взялся за портключ. Его дернуло за пуп и поволокло в тошнотворном вихре. Бляха, и это так все волшебники такое терпят? Нет, лучше уж Ассамблейский телепорт.

Вывалился он аккурат в коридоре больницы Мунго. Выспросив подробно, куда определили Германа Сейбла, он было рванул туда, но Фиона Бейкер стала стеной, что сейчас не время посещений, на что Ефремов стал доказывать, что он его врач и лечит его бог весть сколько лет. Но тогда его услали к лечащему целителю, который курирует пациента, и вообще лучше дождаться обеда, переждать тихий час... Иван так гневно пробуравил её глазами и, кажется, стихийно телепатировал ей что-то, что она сразу отвела посетителя к больному. Блажной Гер сидел по-турецки на койке, которая имела вид вполне цивильной кровати, на нем была зелёно-салатная пижама в клеточку, а на шее болтался серенький кошель, затянутый как кисет. Парень ожесточенно натыкивал что-то на телефоне и даже не обратил внимания на вошедших.

Сестра Бейкер объявила болящему, что до обеда осталось полчаса, и пора пить зелья. Гера оторвал зачитанные глаза от экрана, и, увидев старшего друга, расплылся в лыбе.

— Ну как твоя тревога?

— Мне такое классное зелье утром давали, хоть сразу выписывайся.

— Тебе нужен курс лечения. Я думаю, эти зелья должны достаточно накопиться.

— Миссис Бейкер, сколько мне ещё тут лежать?

— Я же утром говорила, не помнишь, что ли?

Да, упоили парня, у него с одного приёма эйфория пошла. Эдак он в маниакал вылетит.

— Кажется, вы передозировали препарат, — заметил Иван.

— Нет, всё нормально, эйфория длится около четырех дней, потом настроение стабилизуется. Мы же отбираем палочки и держим антитрансгрессионный барьер. Чтобы пациенты не разбегались и не чудили. Вот мистер Гойл уже весьма спокоен. Впрочем, у него пикнический темперамент, его легко было перевести в уравновешенный вид.

— Ну а Герман — холерик, к нему нужен другой подход, — возразил Иван, не понимая, почему он так жарко спорит с дурой. Устал, наверное.

Бейкер вытурила обоих больных в коридор. Гера недовольно встал и побрёл в указанном направлении, на ходу запихивая мобилу в кошель, куда она засосалась с отвратительным чавканьем.

К палате подъехала тележка со снадобьями. Лекарственная сестра уткнулась в записи на карточках, и сосредоточенно выискивала нужные склянки и пакетики вощеной бумаги с порошками. Ловкая рука мерно дозировала микстуры в два кубка. Высыпала парням на вытянутые языки порошок, и они, в шутку чокнувшись посудинами, залпом осушили зелье.

Испив лекарства, Герман задержал Галлеоныча и увлек его в столовую, где обедали ходячие и принимали гостей после тихого часа. Ефремов отдал ему макет ДНК — так, как сувенир, а парень сунул игрушку в свой дьявольский суперкошель, и она утонула опять с чавканьем. Иван Львович навел на них заглушающее заклятье и снял переводящее.

— Ну как ты?

— Меня обследовали, навели на меня туман, а потом самопишущее перо в карту пишет... А еще я кошелек из кожи скрытня купил за 2 галлеона. С заклятьем незримого расширения. Признает только хозяина, стоит только кровью пометить. А отзывается на слова на любом языке. Ми галлеоне тур!

Из кошеля выскочила монетка. Ефремов взял её и разглядел. На одной стороне гравировка дракона, а на другой — без очков непонятно. В общем, больше похоже на ювелирный медальон. И курс всего 10 баксов. 60 рублей. Мда, хило. А золото чистое, 999 пробы.

— И сколько такая монета может стоить, если её продать?

— Фанаты и 20 килорублей выложат за медный кнат гоблинской чеканки.

— А что это — килорубли?

— Да тыщи обыкновенные. Кусок, косарь по-старому.

— А-а. Понял.

Германзаметил мокрое пятно на рубахе доктора. И вывел его простым Тергео. Ефремов полез в карман, но наткнулся на раздавленную и опустевшую пробирку. Мда, явно из неё надышался, стал каким-то сентиментальным. А как с этой старой ведьмой директрисой быть? Куда зелье дел, съел? А, Джинни выхлебала. Якобы.

Он оборвал свой значок-следилку и отдал Герке в кошель-скрытень. Целее будет. А значок дети оборвали на игрушки, бедлам же абсолютнейший. Вот он там что-то бормочет про борьбу с больничным воровством. Рюкзак в скрытень запихал и не весит почти ничего? Ого. Мне

б такой.

— А я полдня миниблог писал по смс, твиттер. Гуго читает. И отвечает изредка. Не бойся, Еф, я деньги экономлю, вебмани мои. Хватит. А если что, волшебные на баксы поменяю, только где тут в Лондоне вебмани-банкомат?

— Джек придёт, сводим. А я гляжу, ты эспаньолку свою сбрил?

— Да еле усы отстоял. Намазали в ванной голубой пеной лицо, грудь, подмышки и пах, а потом полотенцем стёрли. Ещё говорят, такая штука есть в Хоге, в ванной старост и преподов.

Ну вот и хорошо, а то Гурген с Джеком заклятия наносят, а оно щиплет как электробритва.

И Снейпа не надо просить варить...

— ... а ещё у санитарки, которая меня мыла, были кошачьи ушки, серенькие такие. Это она с обороткой в детстве набаловалась, хотела как Минерва кошкой стать без анимагии. Но её не долечили. И вот она ходит в девках, но она такая... страстная и ретивая...

— Ты что, её оприходовал уже? — Напрягся Ефремов, зная половину ответа.

Гера смущённо улыбнуся в усы.

— Ну, знаешь, не устоял. Она так терлась об меня ушами... Я её куснул за ухо и не устоял. У неё вообще есть клыки и шершавый язык, как у живой кошки... Я ведь с 10 до 19 лет свою кошку в рот целовал...

— Ты не говорил. — Вдруг Ефремов озлобился: — Так это ты мою луну натянул, срамотник?! Охальник зоофильский!

Парень искренне недоумевал. Зная Геру, Иван успокоился — парень не врал. Ну что же, сменим тему.

— Ладно, а ты думал вообще, что к персоналу приставать нельзя?

— Ну она сама от одиночества...

— Шалава. Ты что, свой хер на помойке нашёл? Мож ты чего подцепил, лечи теперь тебя...

— Ну её ж проверяют и лечат если что.

— Уговорил. Ну а как ты сам перенес, как эрекция, как исторжение семени? Кончил?

— Ага, так много и классно.

— Ну ты вот жаловался, что из-за семени ты не онанируешь... Так вот, это у тебя был застой спермы от феварина. Иногда бывает. Но раз ты на зелья перешел и тебе помогает, будем заказывать зелья. От лучшего зельевара.

Эльфы принесли обед, Гойл забурился в палату, а друзья остались в столовой. Герка с жадностью набросился на ароматный суп, а Иван с тоской подумал, что пропускает обед в Хоге.

— Утром чем кормили?

— Месивом. Овсянка с манкой. Мне пришлось в буфете для гостей пирожок ромбоспиновый покупать.

— Ну как ты это можешь жрать, он же рыбой пахнет.

— В том-то и дело, что рыбой. Мне нравится.

Герман в мгновенье ока проглотил суп, и уже более вальяжно ел второе.

— Кстати, Гойл друг Малфоя. Ну, Драко. И тоже пожиратель смерти. Он влюблен в какую-то Бетельгейзе — Беатрис — Бетти, но никак не добьётся секса, потому что она старая дева.

— А её фамилия?

— Лестрандж-Розье. У неё племянница как дочь...

— ... и это Сэмми Уилкс.

— Да, Галеоныч, ради бога отними у девчухи этот ебаный дневник.

— Я знаю. Сделаю. Я сегодня был у Джинни, она рассказывала.

У Геры разгорелись глаза от любопытства, а Ивану пришлось скормить ему трёп про поттеровских эльфов.

— Пусть они его назовут Добби!

— Вероятно, они так и сделают.

— Так что с Гойлом?

— Он пытался исполнить ритуал взрыва дементоров. Не знаю зачем. А заклятья Патронус он не знает, кажется.

— Ты не слишком с ниш болтай, вдруг он стукач?

— Да его завтра выпишут. Я всё равно в Инете сижу...

— Ты сильно навеселе, будь осторожней.

— Ладно, — грустно и серьёзно отозвался Гера.

— Если что, я тебе сам денег на счет положу. Тока из виду не пропадай. Пиши, еби эту деваху, только не влезай в сплетни с Гойлом.

Их отвлекли на послеобеденную раздачу лекарств. Опять соседи по палате дурашливо чокались кубками. Гойл пошел в сортир покурить, а потом скрылся в палате. Иван и Гера тоже не остались в столовой, а переместились на уютные мягкие диваны в рекреации. Диваны, кресла, пуфики, ковры.... только телевизора не хватает, только радиоприемник, да и тот уже выключили. Наведя опять нужные заклятия, товарищи продолжили беседу.

— Гер, тебе хоть какие-то процедуры сегодня делали?

— Не, как напоили с утра зельями, так и оставили. А меня прет и каваит. Завтра говорят консилиум и процедуры потом будут назначать.

Ага, значит это магическая разновидность бензодиазепинового теста — накачать человека зельем и смотреть за его поведением. А потом уже по этому поведению диагностировать тип тревоги. Неглупо, скажем так. Значит, умишко у них всё-таки есть. Или маглородки-новаторы расстарались. Наш-то дурень эйфорию выкинул, значит легко отделаемся. Значит, тревожная депрессия. Надо бы лечащего целителя запросить, авось договоримся. Но не сегодня. В Хог пора.

— Герыч, ты не можешь меня научить в интернет входить с телефона, а то я ни камины, ни портключи не переношу?

Гера глядел на него сонными глазами, но кивнул и властно отобрал ефремовскую мобилу. Закачал туда браузер OPERA MINI, что-то пошаманил и начал лекцию:

— Вот сначала надо вот здесь включить ява-мидлет "Опера", просто выбрать адрес в закладках, я его занес... И нажать ОК.

— А попроще нельзя?

— Это и так самое простое, что можно придумать. В стандартный браузер адрес надо руками забивать, а ты такое не упомнишь.

— А это долго.

— Ничего, привыкнешь. Скорость разовьёшь. А лучше всем четверым учиться трансгрессировать. Хотя Ассамблеум антиаппарационый барьер, думаю, пробьёт.

— Вот я это и хотел проверить.

Гера напрягся.

— Ну не расщепит же меня. Ты же просто не долетаешь до места...

Блин, ну кто вот меня за язык тянул такое сказать? Точно, паров надышался из минервиной колбы. Бляха, да что там было-то, зелье правды что ли? Точно у Снейпа спрошу.

— Львович, а побудь со мной, пока я не усну? Мне не по себе как-то.

— Лав, тхаик,[1]— психолог потрепал своего подопечного по вихрастой голове.

Отвел в палату. Гойл храпел как паровоз, но под залятием-заглушкой это было не так противно. Гера дал ещё один галлеон Ивану Львовичу на скрытень, скрыл мобилу с выключенным звуком и забрался в салатовую постель. Несколько минут он ещё сонно бредил оуывочными фразами, то про зелья, то про еду и ушастую девушку.

Ну, опять уродину нашёл,

Но хоть молодая. Вот когда он пять лет назад пришёл, это было шоу. В мае того года умерла большая знаменитость — 65летняя бывшая прыгунья в длину Лидия Кошель, получеловек-полукенгуру. Кенгутавр, как говорил Гера. Карьера спортсменки закатилась еще на Олимпиаде-80, когда Соболевскому было всего-то три года. Потом Лидия стала тренером, потом спортивным комментатором, но её всё время окружали мужчины моложе её. Чем уж она их приманивала, сумчатостью что ли? Герка утверждал, что именно этим она его и приворожила. А когда Иван посетовал на пациента другу Джеку, то последний только гоготнул: "Ну и ебаноид тебе попался! Геронтозоофил!". Соболевский же сокрушался и слёзно плакал, словно потерял по меньшей мере мать. Или мать с отцом, обоих. И рассказывал, как он лазил через Ассамблеум к ней на балкон, жрал соленья из банок и онанировал. А однажды некий бабкин лейб-сантехник Лёша выводил его из квартиры, заперев объект их общего вожделения в ванной. И это был не бред, а рассказ с фотодокументами на плохоньком телефоне, изображавшими знаменитую по жёлтой прессе квартиру, но только в других ракурсах. Только в Ассамблеум тогда не верилось. А сейчас он сам пойдет покорять его тем же способом.

Соболевский вовсю спал, разметавшись по кровати. Иван погладил его по плечу и шепнул: "Ну спи, сынок."

Закупившись больничным скрытнем, Ефремов тактично вошёл в камин и проделал манипуляции с телефоном, как его солько что учили. Привычное всасывание, и он уже в знакомой аудитории с электронной доской. Доска была исписана сплошь — заставь дурака богу молиться... Герка целый день закидывал своих товарищей смсками и сорил в ассамблейском миниблоге.

'ХЬЮ, МЕНЯ ОБСЛЕДОВАЛИ. ТАКОЕ ОБЛАКО ВОКРУГ, А НА БУМАЖКЕ ДИАГНОЗЫ ПИШУТСЯ'

'Мигуце[2], круто' — оттявкнулся Гурген.

'ТЫ БАБЛО ПОЛУЧИЛ? А Я СВОЁ ПРЯЧУ В КОШЕЛЬ-СКРЫТЕНЬ. КУПИЛ ЗА 2Г. ВСЁ ТУДА ПОПИХАЛ, ДАЖЕ НОУТ С КУРТКОЙ. ХОЧЕШЬ, ТЕБЕ КУПЛЮ?'

'обойдусь. Я занят. Еле склеили горшок с кипкиаром, который ты разбил вчера'

'ДЖЕК, ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ В ЛОНДОНЕ МОЖНО ИНЕТ ОПЛАТИТЬ?'

'Сиди в б-це и не суйся.'

'МЕНЯ ЛЕЧАТ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЕДЫ. ТУТ СКУКА'

'пойди познакомься, ты что в палате один?'

'СО МНОЙ ГОЙЛ. ТРЫНДИТ ПРО КАКУЮ-ТО БЕТЕЛЬГЕЙЗЕ, БЕТТИ. ОН МАХАКЕР[3] НАВЕРНОЕ'

'осторожней, с ним не болтай.'

'КАК СЛИНЁК?'

'кто-кто?'

'ПЯТЫЙ БИТЛ'

'сев или нев?'

'СЕВ'

'дрыхнет в башне.'

'ТУТ ДЕВКА С КОШ. УШАМИ. Я ЕЁ ЧПОКНУЛ. А ГДЕ ЕФ?'

'я его не видел. сами дозвониться не можем.'

'УРА ЕФ НАШЕЛСЯ. ЕДЕТ К ВАМ.'

Иван Львович тупо проглядел переписку, улыбнулся новому прозвищу Снейпа, подошел к пульту и одним пальцем натыкал на клавиатуре: "Я живой. Лечу в башню к Слиньку." Привычно встал на окно, и приготовился к телепорту, представляя свою комнату в Малой башне.

Вместо этого он застрял в какой-то желеобразной ауре, раскрашенной под каменную кладку. Это наш Фиделис материализуется? А почему мы сквозь него спокойно шастаем?

— Северус! Сева! вытащи!

Вместо Снейпа (ну и прозвище же! Слинёк!) из мужицкой вылез Джек, изображая неземную усталость от огородничества. Тоже мне, спасатель бывший... Джек просто протянул руку и выдернул Ивана из ауры.

— Я из геркиного форума телепортнулся! — похвастал Иван. — Работает как портключ!

— Ага, и до нужного места децл не добрасывает, — буркнул Джек.

— Зато антиаппарационку пробивает. Щас поем, и учить пойду.

— Так обед уже был, и группа твоя, небось, собралась и безобразничает.

— А я с нашим обормотом в Мунго сидел. Во, скрытень себе купил за два золотых.

— Тюньтюря, настоящий скрытень 25 галов стоит. И на зов припрыгивает, если ты его потерял. А это липа, просто от больничного воровства. Чар хватит недели на три, а потом разлезется.

И откуда этот хмырь всё знает лучше меня? И его первого зелья варить учить стали.

...Ел Ефремов у себя в комнате, под мерное посапывание Снейпа. Вдруг за окно раздалось приглушенное утробное мяуканье. Что, март уже? Лунища вернулась, в окно долбится. Иван открыл ставни, остужая комнату. Просунул руку сквозь решётку, и погладил жёлтый шар:

— Лусеник... — обернулся к недовольно заворочавшемуся Снейпу и спросил: — Мы замок на решётке вскрыть не можем. Герка как ни выколдовывал, полный ноль.

— И что прикажете делать без палочки? Зубами грызть? — слабо съехидничал Северус.

Ефремов бросил ему телефон:

— После каждого заклятья кнопку нажимай!

— Какую?

— Среднюю, похожую на крысиный хер.

Северус брезгливо скривился, но телефон взял. Зябко встал к окну, по всей видимости хмуро мечтая о теплых кальсонах с начесом, и приступил к размагичевания ставень.

— Кстати, селеноидов можно использовать как письмоносцев. Они вообще разумны как люди. Телепатически разговаривают с хозяином.

— Никогда не слышал.

— А ты с ней и не разговаривал никогда.

— Кстати, Сев, может это и нескромный вопрос... У тебя щетины нет уже два дня и я не видел, чтоб ты брился. Может, и мне подскажешь как, задрало меня с 14 лет с бородой.

— Э, у тебя так не получится. Моя вообще не растет.

— Зелья, убивающие волосяные луковицы?

— Хуже, Джон. Я умертвие теперь. Ни щетины, ни секса, вечная молодость и никакого зверья. Они меня боятся.

Луна влетела в окно, мимоходом потеревшись о бок Сева.

— А луны?

— Повторяю для идиотов, они разумны как люди. И ещё они хорошие лекари, лучше кошек.

Северус прикрыл раму, и уютно забрался в кровать. Иван бросил луне кусок мяса ромбоспина:

— На, сучка, жри. Ты кошка, тебе рыбу надо.

— А ты ненавидишь кошек. А сегодня раздобрился, — резюмировал Снейп. — И вообще, сентиментальный какой-то, совершенно без обычной защиты.

Иван злобно метнул в Снейпа флакончик с пробой зелья.

— А, эклектическая суспензия сыворотки правды, ясного ума и антипохмелин. Ясно. Где взял?

— Старая драная кошка дала. Надышался ненароком. Может, антидот есть?

— Есть, но сварить не из чего.

— А льдинки?

— Ухудшат. Из легального можно прикрыться "ясным умом".

— Ну я тогда в лазарет, — буркнул Иван, отнимая телефон. Что-то потыкал, и его засосало прямо в трубку. А потом и сама трубка всосалась сама в себя.

— Как пацан балуется, — прокомментировал доселе молчавший Джек.

— Да он торопится, — возразил Сев, в душе поражаясь магловскому волшебству.

...В класс психологии Иван ворвался таким же макаром. За столом преподавателя сидел Невилл, а дети с первого по четвертый курс делали домашние задания.

— Да, ребята, здрасьте! — впопыхах приветствовал их Иван Львович.

— Добрый день, мистер Фелкон, — пропели нестройные голоса девочек и мальчиков, округляя глаза.

— Наше сегодняшнее занятие посвящено взаимопомощи, как уже, наверное, вам сообщил профессор Лонгботтом. — Ефремов импровизировал на ходу, но по сути это было верно. — Давайте проверим, как старшие ученики или представители разных факультетов будут помогать своим товарищам по школе. Проверяете ли вы задания друг у друга? Поправляете ли ошибки? Или эгоистично защищаете только каждый свой факультет?

Невилл грустно взглянул на Ивана Львовича, и бесшумно покинул класс, ничего не передав на словах.

— Мистер Фелкон? — к нему робко подошла слизеринка Элиза Кат. — Сэмми проплакала всю трансфигурацию, и теперь не может ничего вспомнить, что нам задали. Вы ей не поможете?

— Помочь с трансфигурацией или помочь успокоиться?

— Ну, и то и другое.

— Я же говорил, что буду наблюдать за вашей ВЗАИМОпомощью, а вы уже нарушаете половину задания. — Ефремов поискал глазами плаксу — да, лицо помятое, сидит обнимает учебник, но, по-моему, туда что-то положено.

— Девочки, четвёртый курс! Кто владеет косметическими чарами? Приведите подругу в порядок, она стесняется.

— Я пойду умоюсь, — пропищала Сэмми, всё также тиская том трансфигурации.

"Оставь вещи, сучка!" — Ефремов зыркнул на неё ярым глазом, однако быстро переменил мимику. Да, от Снейпа заразился.

— Самуэлла, сложи вещи на столе и подойди сюда с дневником.

— Учебным? — с надеждой спросила она.

— Нет, с тем, который я тебе велел писать для меня.

Уилкс-Доннован запихнула трансфигурацию в рюкзак и выудила свиток пергамента. Подошла к столу Фелкона. Учитель взял его, развернул, и постучал по нему мобильником. Буквы перекинулись в какие-то незнакомые закорючки: не руны, конечно, но тоже буквы, но на другом языке.

— Почему так мало?

— Я старалась... я не могу выразить словами...

— Это школьное сочинение, а не дневник! — буркнул учитель.

— Я хотела как лучше, чтобы было аккуратно...

— ...и получилось не искренне, а так, отписка. Пойми, девочка, если ты не будешь честна передо мной, как перед самой собой, я ничем не могу тебе помочь в твоем горе, поняла?

— Угу , — покорно кивнула Сэмми.

Ага, варианты просчитывает. чего придумать. Скрытень, а не девочка. И цена ей два галеона.

— Ассио настоящий дневник Самуэллы! — учитель махнул телефоном, и из расстегнувшегося рюкзака вылетел учебник, теряя на ходу черную книжицу-органайзер. Оп! и Ефремов движением спортсмена схватил его на лету.

Сэмми поднатужилась, пустила слезу и выбежала вон из класса.

Элиза сорвалась за ней:

— Сэм, ты куда?!

— В Лазаре-ет!!, — подвывая, заголосила она на бегу.

Ага. Если правда в лазарет пойдет, то там Тедди. Вот влип. Вчера подрался, а сегодня... его эта детка будет мудохать. Морально выебет. Или мадам Помфри насплетничает. Мимодумно утопив трофей в скрытне (что-то простовато для проклятого дневника отозваться на Ассио!), Ефремов оперся на левую руку и принялся таращиться в класс. Он умел дремать с открытыми глазами на бесконечных и бессмысленных конференциях. От избытка тоника — возбуждение на возбуждение даёт торможение — он впал в оцепенение. Дети изредка вспыхивали в азарте работы, но он умудрялся всё-таки ввернуть утихомиривающую реплику. Благо, что он сам прогулял половину тренинга, это мучение быстро закончилось. Для старших он тоже закатил внеочередной коллоквиум, заставив написать их прямо в классе реферат по пройденным темам, а сам изредка кидал смски Герману или дремал.

Герка написал, что он упросил ту ушастую санитарку наколдовать уши и ему для перекрёстного кусания. Ну, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось.

Иван же Львович отписал, что деньги он с Гургеном получили, колдомат и правда похож на самовар с прорезью наверху, куда надо опускать листки, а снизу — некое сопло, из которого сыплятся монеты в медную чашу. Конечно, Ефремов засыпал деньги в скрытень, туда же положил портмоне и блокнот-телефонник. Но отчитываться об этом не стал, ибо на лоха он не похож. Вы ещё этот твиттер к унитазу подключите, чтоб там фиксировалось, кто и сколько нагадил. Плюс подробная распечатка анализов мочи и кала. Разве что заинтриговал своего гриффиндурня тем, что они приступают к расшифровке столь удачно конфискованного таинственного дневника Уилкс-Доннован.

...Снейп недоумевал, почему отнять дневник было так просто и не есть ли это очередная обманка. Просканировав его на внешние чары, наводящие порчу или сглаз на чужаков, он убедился, что таковых нет. Наверное, артефакт кроился второпях, так что особого наслоения чар Волдеморт нанести не успел, ибо для некоторых из них требовалось время после чар предыдущих.

Разумеется, страницы дневника были пусты. Ну, старая штука, к нему нужно перо-проявитель. В принципе, такое должно было иметься у каждого декана, для проявления шпаргалок. Но Снейп сказал, что такое перо изготовить проще простого: достаточно обмакнуть любое перо в слюну селеноида. Простое гусиное перо, которых у Ефремова валялось в достатке неочиненными — он писал авторучкой. Одной из тех, которыми он запасся ещё тогда, вместе с куревом. Это Гера любил перьевой Паркер, в который заливал хогвартские чернила.

Итак, Снейп ловко очинил одно перо и предложил лунишке его полизать. Но шарообразная тварь только его обнюхала.

— Кошки истекают слюнями от кошачьей мяты, которой у нас нет, или от чего-то горького, как полынь.

— Полыни нет, а в теплицу за ней я не пойду, — отбояривался Джек. — Возьмите супрастин или тавегил, как бешеная пеной изойдет.

Сказано — сделано, луне, ввиду её восьмикилограммового веса, натолкали в рот четыре таблетки тавегила и вдвоем держали её пасть сомкнутой, чтобы мелкие таблетки как следует растаяли на языке. Где-то через полминуты началась гиперсалливация — Снейп только успевал смазывать приготовленное перо пеной, сочившейся сквозь зубы. Когда пасть разжали, обмякшая селеноидша начала ворочаться и плеваться, а Снейп собирал её плевки в пробирку про запас, пока слюни у скотинки не пришли в норму.

...Проведя свежезаколдованным пером по первой странице дневника, они увидели надпись. Джек читал и переводил на ходу:

— "Привет, Сэмми, это папа. Теперь, когда ты читаешь это, знай, что я теперь живу на острове Авалон..."

— На Авалон попадают души умерших волшебников, — бегло прокомментировал Снейп.

— "...и увидел самого Мерлина и Гендальфа. Теперь ты можешь делиться со мной самым сокровенным, даже тем, что ты скрывала от меня ранее. Я никому не расскажу твоих тайн, а зато могу теперь исполнить любое твоё желание. Разве что вернуться к тебе я не смогу. Зато я вечно буду рядом с тобой и ты в любое время можешь обратиться ко мне за советом."

— Почерк незнакомый. Но Лорд умел мастерски подделывать каллиграфию. Думаю, что магически. — Заключил Снейп.

— Сев, а ты ничего не можешь, в смысле какого-нибудь заклятия типа 'графум ревеллио'? — вопросил Джек.

— Ну, заклятье ты угадал, но оно без зелья-проявителя не работает. Тут кошачьи слюни не помогут.

— А совиной почтой из "Борджин и Беркс" не закажем? — у Джека загорелись глаза на новую авантюру.

— В Хогвартс?! Джек, ты идиот или притворяешься? Под носом у Драной Шотландской Кошки? Дуй в аптеку в Хогсмид, насобираешь... а, Мерлин великий, рецептуру надо смотреть, а Минерва мои книги в директорском кабинете держит...

— А в запретной секции?

— Не, забрала. Я с портрета видал, как она их расфасовала. Да перетрансфигурировала.

— А что, Альбус нам русский пароль сделал: 'Куст-курица'! — вмешался Ефремов. — Но это надо ночи ждать, а я еле сижу.

— Ты ваще лежишь, мудло, — беззлобно поддел Джек.

— Ладно, дальше читай, завтра проявлять будем. Ночью Гуго пошлём, за книгой.

— Нет, я пойду сам, под мантией-невидимкой. — Отрезал Северус. — Я уже не лежачий больной.

— Походить захотел? Сначала обойди Малую башню. Потренируйся, — властно велел Иван.

— Вот сегодня и ходил уже, — нахмурился Снейп. — Пока вас не было.

Врёт? Или как? А ведь он один тут и хозяйничал, черт его дери.

Попрепиравшись вволю, они возобновили чтение опуса.

"Папа, а как ты умер? Отчего?" — "Мама и тётя Бетти наверняка написали тебе, дорогуша." — "А им можно верить? Это инфекция мистера Баре с гиеной? Как дядя Драко говорил?"

— Паралич Гийена-Баррэ, восходящий от ног к дыхательным мышцам! — Взревел Иван, будто поучая неграмотную дурочку очно. — И тогда реально — хана.

"Ты плачешь обо мне?" — "Папа, мне так тебя жалко... Но иногда я плачу нарочно, чтоб меня пожалела Элиза и Кира. А ещё они обещали сводить меня к психологу. Ну, помнишь, в которого я влюблена..."— "Нет, что-то я плохо помню. Ты писала о нём всего один раз, и так смутно..." — "Ну как же, папа, это профессор Джон Фелкон из Дурмштранга... Как Доусон. Он умеет взрывать дементоров и снится мне каждую ночь. Я хочу спросить, есть ли зелье, которое можно подливать ему в вино, чтобы он не состарился?" — "Да, но это очень темномагическое зелье, там нужна слизь дементора. Ни в коем случае не проси профессоров зельеварения и ЗОТИ о нём. Будь умной девочкой, закажи совиной почтой нам на дом любое издание по эпициклическому волшебству, какое найдешь в Запретной Секции. Этот рецепт есть везде."

В ведре сблевала отравленная луна, тяжело кряхтя и надсадно кашляя. Джек, более миролюбивый к кошачьим, вынес ведро в соседнюю комнату, к Гургену, чтобы заняться уходом за тварью.

— И что это за бурда? — спросил Ефремов.

— В справочнике надо уточнить. А так, навскидку, основа для ритуала 'Инклудус'. Чтобы пропитать пергамент разными заклятьями. Потом в человека будут выстреливать из пергамента.

Джек не возвращался, видать застря у Гургена.

— Поленился за полынью сходить, пусть теперь с ней нянькается, — вздохнул Ефремов, который ждял продолжения чтений. Уж больно хорошо Джек передразнивал персонажей по ролям.

— Ты должен быть добрее к кошкам. Луна — твой защитник.

— Ненавижу кошек.

— Почему?

— У бабки Цахик была злющая, шипучая и кусачая кошка. Шкодливая такая. Она набрасывалась по ночам на меня и царапалась.

— Ты её бил?

Похоже, что Снейп сейчас занимался доморощенным психоанализом.

— Да она какая-то ненормальная была, дикая. И срала в доме. Приходила с улицы и гадила не на газету, а мне под кровать.

— Кошки любят укромные места для туалета.

— Я собаку любил. Хоть её и завели сторожить, а она гостей облизывала. Бабка её палками била, чтоб обозлить. Ничего не вышло.

Наконец вернулся Джек с тварью в подмышке.

— Молоком напоили кое-как. Спит она.

Луну бережно положили под бок Ивану — почуяв тепло и ауру хозяна, она бледно засветилась цветом кислотно-жёлтого маркера.

— И чего это с ней? — Буркнул Иван.

— Гладь её, фелинотерапию принимай. Она щас самая полезная, релаксирует и усыпляет.

— Блядь! Дашь ты мне поспать или нет? Я и без всяких лун умудохался.

— Эх ты, там в дневнике самая дрочка начинается, на тебя онанирует... Сны... По Фрейду... — Джек ржал и делал страшные глаза.

— Вали к Гургену, и дрочите там оба на этот блокнот, а я сплю уже.

Разобиженный Джек отшвырнул тетрадку на стол, к расколотому адмантиновому браслету, и ушёл, нарочито хлопнув дверью.

Волдеморт листал симпатический пергамент, который был связан с дневником Сэмми, но там было только два сна про Фелкона, как он рукоблудил сам с собой на ее кровати с откинутым балдахином, разъяряя свой приап рукой с обручальным кольцом; и второй — как у того же Фелкона выросло семь членов. Один, где положено, а остальные — по три штуки в пахах. И он, бедолага, не знал, каким из членов ее етить. Перебрав разные кандидатуры нянек, Волдеморт решил остановиться на привычном. Нянькой для него опять стала бабушка Цахик, хотя и она больше претендовала на властительницу дум. Горан отправился обратно на свою стройку на Юго-Западной, с заданием в первые же свободные часы посетить ближайшую поликлинику. Люциусe тоже было дано задание, а именно посетить Левона Акоповича и подключить его камин к общей сети. Или сделать портал в конце концов, если с камином окажется больше риска. Тигран все хорошо рассказал насчет рожка и патронов, и этим надо было бы запастись. Если Люциус не сможет привести еще военных, то хотя бы раздобудет запасы патронов. Ружейные не подойдут и вообще, если пытаться наколдовать себе ещё, то нужен хотя бы образец для того, чтобы узнать конструкцию, придерживаться которой надо при трансфигурации. Да и муторное и долгое это дело. Лучше выпросить. Потом размышления перекинулись на тему крестражей. Да, отколотые частицы души он встречал в Камалоке, но никак не мог воссоединиться с ними. Они летали вокруг него, как куски льда, бесформенные надтреснутые кристаллы, но не образы его самого в разные годы жизни. Конечно, один из них был Гарри, но это был последний и случайный. Не надо было его создавать, слишком мало оригинальной души осталось после его создания. Да и вообще не стоило пытаться убить его, его надо было похитить и обратить в свою сторону. Растить у себя, дав ему элементарное темномагическое образование, чтобы он был в услужении у него. Лорд Вольдеморт раскаивался, но поврежденные осколки души никак не хотели прилетать и воссоединяться. Но, видимо, этого недостаточно. Так пусть поможет этот Фелкон-Ефремов. А пока что он, Том Марволо Риддл, был смертен. Не потому ли, что он пошел по пути создания крестражей, а не эпициклической магии. Хотя кулон надо было хранить живому существу, а тогда он никому не мог доверять. Да и теперь тоже. Придется произвести ритуал создания Бездны — пропасти, не имеющей дна, но на то должны прийти сыны Хаоса, дементоры, а в распоряжении у него был только один. И тратить его на бездну расточительно. А что, если Ефремов создал себе Бездну, в которой что-то хранит? Надо влезть в его ум, но Цахик почему-то хранит молчание. В принципе, эта Бездна должна находиться во дворе Хогвартса или запретном лесу. Надо послать девчонку на разведку. Да... вроде бы есть поверье, что люди, утонувшие в полнолуние становятся дементорами, но для этого нужен человек. Зря, сгоряча он убил ребенка, можно было попробовать на нем, хотя у него еще осталась семья, да любой...

С этими мыслями Волдеморт уснул прямо за столом.

...Люциус в это время переместился в кабинет Тер-Петросяна порталом, но кабинет был пуст. Наверное, политик отсутствовал по государственным делам, но и терять время в ожидании не было нужно. Люциус неторопливо полазал по шкафам, забирая документы, написанные в основном по-английски. Но и на том армянском языке, буквы которого напоминали вздыбленную каракулевую шерстку, и никак не поддавались заклятию перевода. Надо будет велеть Тиграну перевести это. Уменьшенную папку Люциус убрал в карман и полез в бар, поживиться выпивкой. После первой же рюмки ему захотелось есть и он попытался вспомнить, откуда доставала еду деваха-секретарша. Ага, вот из этого серебрянного шкафа. Он открыл его, и на него пахнуло холодом. Ну и что, маги тоже заколдовывают шкафы, чтоб они хранили еду в холоде. Только чем бы разогреть? Как это делают маглы, он понятия не имел, но согрел деликатесы заклинанием. Вкусно и плотно поев, периодически прикладываясь к бутылочке коньяка "Арамазд" (почти такой же хороший, как и во Франции, но чуть хуже), Малфой захотел отлить. Выходить из кабинета нельзя, пока не придёт хозяин; пришлось нагло облегчиться в ведро для бумаг, но через несколько минут вдыхания собственного амбре он всё-таки наложил на ведро Эванеско и успокоился. Глаза слипались от сытости и пьянства, но надо было заниматься камином. Подключить бы его к камину в Годриковой Лощине, минуя международный узел.

Что ж, где мантикора не пропадала! Убрав защитную решетку, он влез в камин с головой, как неоднократно виденные им автолюбители, любовно ползающие под брюхом верного железного коня. В трубе не было видно ничего, кроме дымохода.

— Аддиктум камин мобиле!

Так и есть, прямиком к ближайшему узлу международной сети. Восточная Европа. Дурмстранг, видимо. Ничего, для первого раза неплохо. Вычисляя известные ему запущенные отнорки каминки, он переключал этот камин по ним, пока не пока недощелкал до единственного живого камина в Годрковой Лощине. И ни разу на аврорских крыс с международными операторами не наткнулся. Ай, малацца!

Вот и наша комната, стол с пергаментом, и недреманная Цахик на нем. Лорд, конечно, её не отпустил, но как без неё с армянами разговаривать?

— Цахик Карапетовна, летите к нам, — Люциус протянул руку так, чтобы она высунулась из камина там, но ведьма-пустельга только помотала головой.

— Милорд спит. Только что уснул. Он прогневиться, если я покину его. Твой человек владеет английским, так что договоритесь.

— Слушай, соколица, я тут один и никого снаружи. Мне ждать?

— Да ты укушался уже. Залазь обратно, с тебя толку никакого. Переговоры провалишь.

— Так он у меня под Империо, он и бровью не поведёт.

— А ну полезай, будем в камин следить, тогда ты и заявишься. Хоть там численник посмотри, в каком мы там веке? — птица явно насмехалась над ним.

Пришлось лезть домой. Доводы были разумны. Тиграна надо протрясти, как там насчет ближайших дел у Акопыча. Кое-как трансфигурировав неудобный стул у камина в относительно комфортабельное кресло, Люциус задремал с потухшей беломориной во рту. Что ни видал он у Тер-Петросяна из курева (сигары, сигариллы марочных сортов, даже кальян), но даже в мыслях у него не возникло умыкнуть хоть часть из этого. Как всегда по пьяни, он закуривал именно это, почитая главным достоинством то, что после короткого времени некурения, папироса гасла сама собой и можно было не опасаться испепелить хоть одежду, хоть постель.

Пустельга, ещё пару минут повзирала на спящего Лорда, которого она переместила на кровать и укутала одеялом; решила, что Малфой обойдется, а посему закемарила у него на плече, чтобы быть в курсе каминных дел.

— ...мамад кунем! Инч э са? Инч э катарвум? [4]— загромыхал из камина голос Тер-Петросяна. Пустельга дрыхла мёртвым сном и встрепенувшийся Малфой ничего не мог понять. Птица проснулась только оттого, что из камина вылетела оборванная с той стороны решетка.

Так уж и быть, Цахик милостиво перебралась на затылок Люциусу.

— ...кто взломал мой кабинет, кто?! Что с камином, черт его дери! Почему поломано? Дашнаки проклятые. Кто? Да вы тут сами дашнаки.

Это он орал на секретаршу и нового охранника. Как знал Люциус из армянских газет, Акопыч терпеть не мог лидера партии Дашнакцутюн.

От грохота и крика проснулся даже Волдеморт, спавший под заглушающим заклятьем:

— Ты что, пьяный урод, натворил? — взревел он на Малфоя.

— Я всего лишь подключил камин, — сонно проговорил он нанося на них обоих заклятье тишины и скидывая с головы птицу. — Милорд, я раздобыл документы, которые могут пролить свет на его политических союзников и противников.

— Это дельная вещь, — проговорил Волдеморт и заглянул в камин.

По ту сторону бушевал армянин-политик, но при внимательном рассмотрении тоже был изрядно пьян.

— Нет, так мы ни о чем не договоримся. Он воспримет меня как персонажа пьяного бреда, а потом забудет об этом. Как под обливиэйтом.

— Товма, — птица перелетела на плечо лорда. — Я считаю разумным явиться туда сейчас, страшнее будет.

— А ты права, Цахик.

Лорд шагнул в камин, а Люциус снова провалился в пьяный сон.

...Вольдеморт вышел там, в Армении, но поддатый политик, в это время призывавший вызвать полицию, поначалу не обратил внимания на пришлеца. И только на окраине сознания посожалел, что так упился. Надо бы домой, но кто же тогда будет встречать полицию?

— Эннервейт! — сколдовал Лорд, но на пьяного это не подействовало.

Тер-Петросян плюхнулся на диван и застонал, обхватив руками голову. Никто из присутствующих не решился к нему приблизиться.

Волдеморт слегка растерялся, видя такое положение вещей, но после того инцидента с мальчиком, решил ни на что не обращать внимания, а порыться в голове у мугродья Горана, который бы мог пролить свет на такое непочтительное отношение магглов. Лорд грубо потянул на себя секретаршу, но политик, глядя краем глаз эту сцену, решительно сказал:

— Бойтесь зла, исходящего от проституток. Можешь забирать эту шлюху и весь этот холерный бардак впридачу!

После чего вырубился и захрапел весьма непочтительным образом. Наглая девка вырывалась и даже норовила заехать ему ногой в пах, но он остолбенил её и шмыгнул в камин, разорвав за собою связь.

Уж лучше побаловаться с армянской маглянкой, чем с ведьмой Бетти. Ведь вдруг она догадается, что теперь он смертен... Или нет, но попытается заавадить его и ей это удастся? Пусть уж её прессует эта извращенка Мэри. Белла легко вознаграждалась им самим, но новая амазонка тоже должна получить свой куш.

Волдеморт бросил пленницу на пол и велел пустельге удалиться.

— И как же ты собираешься командовать ей, когда будешь с ней в постели? — съехидничала Цахик.

— Сам разберусь, а ты лети.

Цахик слегка обиделась: ей так хотелось посмотреть на соитие, чтобы хоть в воображении почувствовать сладострастие. Или теперь она настолько птица, что ей впору лететь в лес за соколом?

Пустельга удалилась, предоставляя мужикам справлять свои мужеские потребности. Только интересно, что почувствует девка, увидев синий хуй? Впрочем, она будет под империусом... Или нет. Хотя можно легилемнистировать Лорда, если только он позабудет об окклюменции.

Убравшись в подвал, она настроилась на мыслительную волну Лорда, но сразу поняла, что он не держит развратницу под подвластьем, а влез в её мысли. Через такой своеобразный ретранслятор она просмотрела многие сцены из секретарской жизни, как молодой армянке приходилось привечать гостей босса. Не лишне их запомнить. Впрочем, Товма и сам догадается выпотрошить её мозг, но только когда успокоится. А сейчас он делил голую девку с Люциусом, причем Малфой пристроился вполне закономерным образом сзади, а Вольдеморт, негодуя на шесть лет отсутствия похоти, пытался принудить шалаву сосать, спустив кальсоны и тыча ей в лицо синюшным волыном с безволосым лобком. Зрелище еще то: волосатая девка с парой кустов в подмышках, с пуховым кряжем вдоль хребта и таким же пухом на пояснице и копчике обслуживает голомозого. Цахик тщательно скрыла свою насмешку в сознании и продолжала наблюдать, как гневится Волдеморт, пытаясь добиться стояка. Как он наколдовал веревки и перетянул ими волын, как он согнал Люца, только вошедшего во вкус, как сам пристроился к шалавьей лоханке, а Люциус — ко рту девки, чтобы накончать ей в горло...

В общем, оргия удавалась. Любопытство и ностальгия бабушки Цахик были утолены.

Конечно, эта девка не станет задавать наивных и трогательных вопросов Лорду, как это делала покойная Нина. На этой девахе можно ездить и дрова возить. Но её надо держать в подчинении, чтобы она прилежно вела хозяйство. А на потеху её хватит с лихвой.

На исходе того же дня, Невилл с чувством отвращения исполнил волю Альбуса. Дед и вправду лежал в саркофаге нетленным, только разве что с обугленной правой рукой. Умения, переданные Снейпом, помогли вскрыть многочисленные чары гробницы без шума, а Бузинная Палочка — также красиво запечатать склеп и зачаровать его по новой мощными чарами. Наведя на себя разиллюзионное заклятье, он двинулся в пустующий кабинет директора.

— Кустурица! — нет, чего-то не так. — Куштуница! А, во: КЮСТ КУРИТСА!

Горгулья недовольно заворчала, но впустила.

В кабинете, оказывается, кто-то был, но под мантией-невидимкой. Рука в исподней сорочке шарила по полкам и собирала всякие побрякушки. Невилл даже не мог понять, то ли это минервины женские цацки, то ли замаскированные артефакты. Но руку он, конечно, узнал. И умолк без всякого Силенцио. Даже за гардину спрятался.

Когда Снейп-невидимка ушел, Невилл обратился к портрету того, кого он только что видел в гробнице.

— Директор Дамблдор, я принес палочку.

Портрет открыл глаза и потянулся с зевком.

— Отправляйся в Запретный лес, на ту самую поляну. Ну, ты знаешь её по его воспоминаниям. Там, конечно, многие шарились, но никто не смог раздобыть это. Воскрешающий камень можно призвать обыкновенным призывающим заклинанием, но только Старшей палочкой. И ты это сделаешь сейчас же.

— Зачем это нужно, директор Дамблдор?

— Отдашь Ефремову, чтобы он стал Хозяином Смерти. Пусть эти вещицы передаются от директора к директору.

— Разве же Ефремов директор?

— Ну, в некотором роде, да. Он заведующий отделением. А пока это просто поможет ему выжить.

Невилл отвернулся и ушёл, дабы не поднимать тему снейповой палочки.

... Усталый и заморенный, он из последних сил транссгрессировал в Косой переулок, где закупился тремя сквозными зеркалами — Гере, себе и Северусу. Но, немного поразмыслив, зашел в Гринготтс и обменял в ночном дежурном отделе немного денег. Потом выбрел на маггловскую улицу, даже забыв трансфигурировать одёжку. Конечно, к нему сразу же привязался "бобби", на что он мрачно ответил, что идёт домой с Поттер-пати. Дав себя осмотреть на предмет опьянения и будучи признан трезвым, он заявил, что потерял мобильник и хочет купить новый где-нибудь в круглосуточной лавке. На предложение завести дело о хищении мобильника он возразил, что аппарат был стар и его давно уже пора выкинуть. "Бобби" явно усомнился в здравости его ума, но парень как сквозь землю провалился. Только потом до полисмена дошло, что он видел артиста — Мэтью, как-там-его — из кинофраншизы про Поттера, но, вот ведь незадача, не попросил автограф.

А пропавший парень сейчас раздумывал, не попросить ли у фельдшерицы больничный на пару дней, и не продрыхнуть ли все эти 48 часов кряду.

[1] тхаик — сынок (армянск.)

[2] мигуце — возможно (армянск.)

[3] махакер — пожиратель смерти (армянск.)

[4] Ёб вашу мать! Что это такое? Что происходит? (армянск.)