Верни доверие, или пять галлеонов (гет)

Q.V. Вот мы и пришли к конечной точке нашего пути. Спасибо, что были со мной, читали, комментировали. Надеюсь, вам было интересно^^

Очутившись на пороге дома № 12 на Площади Гриммо, Гермиона всё ещё сотрясалась от рыданий. Гарри открыл дверь, потирая переносицу под очками. Увидев свою подругу зарёванной, он без слов впустил её в дом. Так «случайно» вышло, что у него на кухне сидели и болтали о жизни брат и сестра Уизли.

— Гермиона, что с тобой? — Джинни вскочила со стула и бросилась к подруге. Рон тоже встал, сурово сдвинув брови. Гарри потрепал волосы на затылке, стоя за спиной Гермионы. Друзья обменялись взглядами. Гермиона села на стул, сжимая в руках сумку и всхлипывая каждую секунду. Джинни села рядом, Гарри пошёл заваривать чайник.

— Опять он, да, — почти без вопросительной интонации спросил рыжий. Гермиона молча кивнула. Перед друзьями не было нужды притворятся. Джинни и Рон переглянулись. Гарри поставил на стол чайник с чаем и пирожные.

— Это разве не те, которые я приносила неделю назад? — спросила Джинни, тыкая пальцем в крем.

— Других не было, — виновато проговорил Гарри. — Я только пару дней как вернулся. Не было времени ходить по магазинам.

— А домовик тебе на что? — не унималась Джинни. Гарри глубоко вздохнул. Рон и Гермиона переглянулись, кажется, они опять становятся свидетелями назревающей ссоры.

— Так в чём дело, Гермиона? — громко кашлянув, сказал Гарри, чтобы перевести разговор на другую тему, а также убирая со стола пирожные. Джинни тут же вернула внимание к подруге, осторожно поглаживая её руку.

— Джинни сказала вам, что я выполняла приказ миссис Оливандер? — заикаясь от последствий истерики, проговорила Гермиона.

— Да, — ответил Гарри, садясь на свободный стул напротив Гермионы. — Могла бы нас предупредить, кстати.

— Я боялась, что Рон не сдержится и всё испортит, — рядом парень гневно втянул воздух. — Прости, Рон. Это было поручение, которое я не могла провалить. Поэтому ничего вам не рассказала.

— Хорошо, опустим это, — поторопила Джинни, разливая всем чай. — Почему ты заявилась сюда с лицом как задница у...?

— Джинни! — возмутились Гарри и Рон. Младшая Уизли недоумённо пожала плечами.

— Я встретила его в Косом переулке, — тихо проговорила Гермиона, сильнее сжимая сумку. — Мы поругались и он...

— Что он сделал? — Рон ударил кулаком по столу. Казалось, он ждёт малейшего повода, чтобы найти Малфоя и надавать ему тумаков.

— Наорал на меня, — ответила Гермиона.

— Как он мог?! — всплеснула руками Джинни. — После ваших-то светских бесед!

Гермиона глубоко вздохнула. Гарри молча изучал лицо подруги. Сейчас она выглядела так же, как в те далёкие времена, когда спор раскрылся. А это означало только одно: между ними ничего не кончено. По сцене в бывшем кабинете Малфоя с ним же в главной роли Гарри мог заключить, что парень действительно был влюблён в Гермиону и что чувства судя по всему не прошли. Почему они парят друг другу мозг, он понять не мог. По началу было сложно принять тот факт, что между Гермионой и Малфоем зарождается какая-то симпатия. Множество раз в тот непростой школьный год ему хотелось остановить Гермиону, но видя счастливое лицо подруги, он просто не находил в себе сил попросить её отказаться от любви. Год скитаний сделал эту работу за него, но особого восторга Гарри по этому поводу не испытал, потому что видел, как ожесточается его подруга, как становится полной противоположностью той Гермионы, которую он знал. Нет, в отношении друзей она всегда проявляла заботу и понимание, но было видно, что с чувствами её полный бедлам. Теперь судьба снова свела Гермиону с Малфоем, очевидно, для того, чтобы эти двое решили все свои проблемы и договорили то, что было недосказано.

— Я думаю, ему вообще нельзя доверять, — донёсся до Гарри голос Рона.

— Уф, прекрати, — тут же возразила Джинни. — Война кончилась семь лет назад. Его оправдали, а значит общество ему доверяет.

— Его оправдали из-за Гарри и только, — Рон был не намерен останавливать спор. — По мне, так он никогда не смоет с себя содеянного.

— Я не думаю, что он не считает себя виновным, — у сестрёнки как всегда были свои аргументы. — Просто он забыл поделиться своими переживаниями с тобой.

— Гарри, а ты что скажешь? — Рон перевёл на друга нервный взгляд, Джинни тоже уставилась в ожидании. Спустя секунду и Гермиона посмотрела на друга.

— Ну... Я не считаю, что он монстр, — сказал Гарри и Джинни победно хлопнула в ладоши. — Суд оправдал его, неважно с чьей помощью. Он и так получил по заслугам: его родителей наказали сверх меры. К тому же не мне вам рассказывать о том, что человек может просто искусно прикидываться плохим.

— Гарри, как всегда прав, — воскликнула Джинни и парень закашлялся.

— Признаёшь это раз в столетие, — объяснил Гарри своё недоумение.

— Вы, конечно, извините, — вклинился Рон. — Но я не спешу вступать в фан-клуб Малфоя. Мне интересно, что об этом думает сама Гермиона...

Все повернули головы на Гермиону. Она оглядела всех своих друзей и опустила глаза.

— Я не знаю...

— Скажи тогда только одно, — Рон хотел заставить Гермиону признаться в первую очередь себе, а потом уже произнести вслух то, что она думает. — Ты переставала испытывать к нему чувства хоть на минуту?

— Никогда...

* * *

Домой девушки вернулись уже за полночь. После того, как Гермиона призналась в своих чувствах напряжении куда-то ушло. Рон от негодования попросил больше не возвращаться к этой теме и друзья пустились в воспоминания о школьной жизни. Было много смеха и отличных историй, живот сводило от одних только проделок близнецов. Грустно, что Фреда больше не было, зато он оставил о себе столько воспоминаний, сколько не каждый ныне живущий оставить в состоянии. Чай так и не тронули, под громкие протесты Гермионы Гарри всё же заслал Кикимера за сливочным пивом. После пары бутылок разговор стал ещё веселее, вспомнились уроки Хагрида и его «безобидные» зверушки. Но самыми главными из воспоминаний были, конечно, приключения, которые они пережили вместе, рука об руку сражаясь за добро.

Разговоры почти закончились, когда опустела последняя бутылка сливочного пива. Это расценивалось, как сигнал к тому, что пора доставать из закромов бутылку огневиски. Когда и от неё ничего не осталось, все засобирались домой. Трансгрессировать в таком состоянии было опасно, поэтому Гермиона поймала Ночного рыцаря, который за пару минут домчал их домой.

Дома обе девушки без сил повалились на диван.

— Как же я люблю его! — в один голос воскликнули подруги.

— Ты пьяна, Гермиона, сто процентов! — пролепетала Джинни, скидывая с себя джинсы.

— Я несчастна, Джинни, — запричитала Гермиона. Долгие часы смеха норовили перерасти в приступ истерики. — В школе этот хорёк сломал мой мир, заставил меня полюбить его, а потом бросил. Я долго горевала, места себе не находила, но научилась жить без него, почти поверила в то, что ничего к нему не чувствую. И вот теперь, спустя столько лет, он снова рушит мою жизнь...

— Но ведь ты виделась с ним после, — Джинни хотела со всем разобраться, поэтому сложила руки на груди, создав видимость сосредоточенности, несмотря на то, что её штормило из стороны в сторону. — В мэноре, на битве, потом по работе тысячу раз...

— Это не то, моя дорогая Джинни, — проговорила Гермиона, выпуская наконец из рук свою сумку. — Одно дело, если ты настроена враждебно и видишь его всего 15 минут, но находиться с ним наедине... Это выше моих сил.

— Но в одном надо отдать тебе должное, — говорила Джинни и кивала головой сама себе. — В этот раз спор ты выиграла.

— Нет, — тут же возразила Гермиона. — Это была не честная игра. Я ведь не за должностью к Григоровичу приходила.

— Спор был о том, кто профессиональнее, — Джинни гнула свою линию. — И ты это доказала. Кстати, тебе не завтра в офис возвращаться?

— Завтра, — ответила Гермиона. — А который час?

«Точное время: один час 29 минут», — взмахом волшебной палочки Джинни заставила часы озвучить время.

Глаза Гермионы резко расширились. Не хватало ещё опоздать на работу к старухе. Она вскочила с дивана и побежала в свою комнату, бросив торопливо «спокойной ночи, Джинни». Младшая Уизли усмехнулась, всё-таки дисциплинированности и ответственности подруги можно позавидовать. Ей тоже нужно было на работу завтра утром, но в отличие от Гермионы сил, чтобы идти в свою комнату, не было. И она уснула прямо на диване в гостиной.

* * *

На утро Гермиона проснулась с больной головой. Но Отрезвляющее зелье, так вовремя подсунутое Джинни, решило это проблему. Настроение было нормальным, никакого беспокойства, как будто выговорившись, она распустила узел, сжимавший всё это время её сердце. Даже дышать стало свободнее. Приняв душ и улыбнувшись своему отражению, девушка начала собираться на работу. Она надела серый брючный костюм в клеточку, состоящий из зауженных брюк, белой блузки с коротким рукавом и жилетки. Дополнила всё серыми же туфлями на каблуке с клетчатым цветком на носке. Волосы собрала в шишку на затылке, макияж сделала по минимуму. Она хотела сохранить хорошее расположение духа на весь день. Положив в сумку одну из новеньких мантий, Гермиона отправилась на работу.

К зданию «Оливандерс индастриз» Гермиона снова поехала на метро. Люди в вагонах напоминали ей о том, что из волшебного мира всегда можно сбежать в обычный, где много разных людей, где никто не станет ждать от тебя внеземных свершений только потому, что ты Грейнджер.

В офисе было полно народу. Гермиона всегда удивлялась тому, во сколько они все сюда приходили. Ведь и она была на месте задолго до официального начала рабочего дня. Но всякий раз, когда она входила в двери, на неё обрушивалась целая толпа сотрудников с какими-то пергаментами, бланками, аппаратами.

Сегодня все эти люди, встречая Гермиону в коридоре, смотрели подозрительно, ведь никто не знал об афере, так искусно провёрнутой этой девушкой и их начальницей.

На пятом этаже, где располагался кабинет директора, девушка остановилась.

— Скажите миссис Оливандер, что пришла Гермиона Грейнджер.

— Одну минутку, — ответила секретарша, та самая, которая тоже была в списке пассий Драко. Девушка была симпатичная, но, очевидно, не особо блистала умом, раз поверила этой истории про больную собаку. — Можете войти, миссис Оливандер вас ждёт.

Гермиона кивнула, набросила на плечи мантию и вошла в кабинет. Директриса была одна, поэтому сразу заключила Гермиону в объятия.

— Умничка моя, — закончив с объятиями, сказала старуха. — Я ни секунды в тебе не сомневалась. Скажи, этот извращенец тебя не тронул?

— Нет, только уволил, — ответила Гермиона. Гертруде Оливандер было около семидесяти, для женщины в годах она была до жути проницательна, уверена в себе и находилась в светлом уме и трезвой памяти. Именно благодаря личным качествам ей удалось привести в чувство компанию, которую в наследство им с братом оставил отец. За годы в бизнесе, где правят мужчины, Гертруда научилась действовать как они. С одной лишь маленькой разницей, мозг женщины всегда мыслит изощрённее. Если ты женщина, то нужно как можно громче заявлять о себе. Для этого нужно искать слабые места своих соперников, чтобы в нужный момент на них надавить. Гертруда знала, что Александр имеет свой «пикантный» секрет и решила, что миллионы галлеонов от нового инвестора самый хороший повод этот секрет раскрыть. Что она и сделала при помощи своей самой умной сотрудницы. Гермиона не протестовала, не отказывалась от поручения, наоборот предложила вариант, как лучше это сделать, использовав авторитет и свою репутацию. И вот теперь выгодный контракт с иностранным инвестором достался «Оливандерс индастриз», а «Григорович интерпрайзес» будет заниматься судебными тяжбами.

— Ты у него и не работала, девочка моя, — женщина искренне улыбалась. — Я оплачу тебе все сверхурочные и выпишу премию. А ещё хочу отправить тебя в заслуженный отпуск. Съезди куда-нибудь, отдохни... Думаю, ты заслужила пару недель спокойствия.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. — Если честно я и сама хотела попросить отгулы, потому что эта неделя меня вымотала.

— Да представляю, — улыбнулась женщина. — Провернуть такое.... Они ведь действительно всё вытащили у этого олуха. Если бы не ты проверяла мой сейф, мы может и не победили бы в этой схватке.

— Я уверена, вы бы что-нибудь придумали, мэм, — Гермиона знала, что нужно сказать. Женщина просияла.

— Паренька тоже уволили? — спросила Оливандер между делом.

— Какого паренька? — не поняла Гермиона.

— Напарника твоего, Малфоя, — пояснила женщина с лукавой улыбкой. — Он такой душка. Сколько я ни пыталась удержать его возле себя, он всё равно упорхнул на собеседование к этому Григоровичу.

— Он просто не разбирается в людях, — ответила Гермиона, имея ввиду и Григоровича, и эту секретаршу, и, возможно, миссис Оливандер. Ведь Гермиона прекрасно знала, как старуха реагировала на молодых парней.

— Ну так что, уволили и его? — продолжала интересоваться женщина.

— Да, выгнали нас обоих, — подтвердила девушка.

— Надо бы позвать его назад, — протянула Гертруда с улыбкой. — Он хороший специалист. Может из-за тебя он захочет вернуться. Вашу команду теперь никто не победит.

— Только не говорите мне... — с опаской начала Гермиона.

— Это только мои мечты, — с улыбкой ответила женщина. — А сейчас иди, я заказала тебе билет на самолёт в тёплую страну, вылет сегодня в 17.00. Знаю же, как ты любишь эти свои маггловские виды транспорта!

— Значит, вы всё-таки меня ссылаете? — проговорила Гермиона.

— Собирайся и езжай подальше от суеты и этого невыносимого Григоровича, — заявила миссис Оливандер. — Он между прочим обратился в Визенгамот, чтобы вас с Малфоем признали промышленными шпионами.

— Тогда мне и правда стоит покинуть страну, — с притворной серьёзностью, сказала Гермиона.

— Да, так будет лучше, — кивнула женщина и села за бумаги. Девушка поняла, что разговор с ней окончен и нужно покинуть кабинет. Едва дверь за ней закрылась, Гертруда добавила: — Для вас обоих.

* * *

Гермиона вернулась домой, чтобы собрать вещи. Путешествие маггловским способом — старуха знала толк в приятных сюрпризах. Мысли Гермионы о том, что в нормальный мир можно сбежать, чтобы разобраться в себе, материализовывались. Девушка открыла шкаф, рассматривая его содержимое, прикидывая, какие вещи ей понадобятся. Часто во время отпусков Гермиона обновляла гардероб, покупала одежду в других странах, всякий раз мысленно переворачивая страницу своей жизни. Мерлин, если задуматься о пройденном пути, девушке становилось грустно. За семь лет, пролетевших после Войны, она не сделала ничего особенного, не достигла заоблачных высот. Да, стала профессионалом. Последнее дело тому подтверждение. Но разве это то, о чём она мечтала? Чем она по сути занимается? Раньше это не приносило столько душевных терзаний. Гермиона понимала, что здесь дело в Малфое. Она устала врать себе, окружающим, ему. Разве можно разлюбить человека, который был с тобой в переломный момент, когда кончилось детство и началась взрослая жизнь, когда всё стало настолько серьёзно, что в одиночку было не справиться? Друзья — да, это мощная поддержка, но любимый человек, с которым хоть на мгновение можно было забыть о том, что мир катится в бездну — совсем другое дело. Драко Малфой — кошмар её детства стал смыслом борьбы за добро. Но обстоятельства внесли свои коррективы и растоптали светлые чувства. И если глядя сейчас на Драко, Гермиона была уверена, что он выстоял, не сломался, стал старше, то она, похоже, застряла на старте. Её друзья пережили неприязнь и забыли старые обиды, а она... «Душа сухая, как страницы учебников», — вспомнились слова профессора Треллони, которые тогда жутко разозлили и, конечно, не были приняты всерьёз. Сейчас Гермиона сказала бы о себе что-нибудь похлеще. «Я не хочу, как раньше, если только как раньше-раньше», — сказал Малфой пару дней назад. Он простил её за жуткое поведение, за гадкие слова в его адрес, за дурацкие выходки. А она снова встала в позу, выставив вперёд свою гордость и самомнение.

Отпуск — именно то, что нужно, чтобы помочь заблудившейся душе найти в себе силы бороться дальше. В течение этой поездки Гермиона хотела подумать над своей дальнейшей жизнью. Это можно было сделать и в городе, но взвешивать свою жизнь гораздо приятнее на островах, где море и белый песок, где свежий воздух и много фруктов.

Гермиона собрала небольшой чемоданчик. Лететь в тёплую страну с одной маленькой сумочкой было подозрительно для работников аэропорта, к тому же на время отпуска Гермиона хотела полностью отказаться от магии и стать обычным человеком. Девушка заказала такси на три часа, а потом позвонила Джинни и рассказала, что уезжает на пару недель собраться с мыслями. Подруга поддержала эту идею и выразила сожаление, что не может составить ей компанию, потому что в их отделение приехал какой-то известный целитель и будет проводить обучение молодых специалистов в течение месяца. Гермиона наказала Джинни учиться хорошо, а та в свою очередь посоветовала проветрить голову и вернуться с обновлённым сознанием.

Гермиона пообедала, созвонилась с родителями и Гарри, отправила чудо-записку Рону. Больше предупреждать было некого. В три часа приехало такси и отвезло девушку в аэропорт. Из-за пробок девушка потеряла много времени и в итоге еле успела на регистрацию. Гермиона быстро сдала багаж и прошла к самолёту. Стюардесса проводила её к месту, она, поблагодарив девушку, плюхнулась в кресло.

— Знал я, что у старухи нет чувства юмора, — услышала Гермиона знакомый голос сбоку. Не поворачивая головы, она возвела глаза к небу. В животе запорхали бабочки. — Да, мне тоже купили билет, если вдруг ты решила спросить, что я здесь делаю.

— Зачем ты согласился лететь? — сдвинув брови, спросила девушка, всё ещё глядя перед собой, а не на парня.

— Мне нужно подумать о жизни, — ответил Драко беззаботным тоном. — Согласись, это приятнее делать на берегу океана, где пальмы и белый песок, свежий воздух и много фруктов. — Парень осмотрелся по сторонам, а потом добавил: — Мне следовало догадаться, что здесь какой-то подвох, когда миссис Оливандер предложила мне работу да ещё и сразу с выездом, наплела что-то про секретность и маггловский транспорт. Но сейчас самое время плюнуть на хороший оклад и выйти из этой консервной банки.

— Только попробуй, — сказала Гермиона и повернула на Малфоя голову. Мерлин, самые родные глаза на свете! — Ты полетишь и будешь мучиться рядом со мной каждый день моего отпуска!

— Да хоть каждый день своей жизни, — ответил парень с улыбкой. — Лишь бы рядом с тобой, Грейнджер.

— Врать у тебя талант, — проворчала Гермиона, краснея. — Только не смей кормить меня баснями про больную собаку!

— Что ты, как можно! — выставив руки вперёд, запричитал парень. — Но недавно звонила Макгонагалл, просила подменять её пару раз в неделю...

— Это просто не в какие ворота! — рассмеялась Гермиона, пристально разглядывая Драко. Он замолчал.

— В чём дело, Грейнджер? — настороженно спросил он.

— Хочу, как раньше-раньше, Малфой, — тихо проговорила Гермиона и Драко замер. Он смотрел в глаза девушки и понимал, что она вернулась: та девчонка с расшатанными нервами. Теперь можно было выдохнуть спокойно, у него получилось заслужить прощение и вернуть доверие любимого человека. Может ещё не всё потеряно с его душой?

— Жутко охота тебя поцеловать! — наклонившись к уху Гермионы, проговорил Малфой. Она забыла, как дышать и вмиг покраснела. Перемены в себе она тоже заметила. Кажется, груз с плеч взял подержать кто-то другой.

— Целоваться будете после того, как пристегнётесь, — наклонившись к ним, сказала стюардесса. — Мы взлетаем.

— Этот железный шкаф ещё и летает?! — возмутился Драко.

Гермиона улыбнулась стюардессе, которая недоумённо посмотрела на странного пассажира, и послушно пристегнула ремни сначала Драко, а потом себе.

Весь полёт парень молчал, разглядывая облака в иллюминатор и крепко держа руку Гермионы. Теперь он ни на секунду не собирался её выпускать. Чувствовалось, что нужно сказать ещё много слов, но в данный момент они понимали друг друга и без них. Плохой парень, который из-за любви стал хорошим и хорошая девочка, ставшая плохой по той же причине. Два израненных сердца, которые, лишь объединившись, могут стать одним целым. Обстоятельства столкнули их в школе, чтобы помочь не сойти с ума от надвигающейся Войны, столкнули сейчас, чтобы дать возможность сойти с ума, но уже от любви. Странная штука судьба, сводит пути разных людей, которые прекрасно жили раньше друг без друга, чтобы они поняли, что то была не жизнь, а существование, а жизнь только теперь, когда рядом есть тот, у кого такие же шрамы. Доверие легко потерять и практически невозможно вернуть, но иногда, если постараться, можно возродить даже то, к чему, казалось, прикоснулся дементор.