Люди Рун (джен)

Вокруг воина расстилалась бескрайняя каменистая равнина, по которой ветер лениво гонял колючий песок и косматые шары перекати-поля. Ни дерева, ни кустика, ни даже облачка на низком однородно-сером небе — безрадостный пейзаж, воплощение уныния и полного одиночества.

Озадаченный Райдо взирал на переменившийся ландшафт, пытаясь понять, куда делся другой, куда более знакомый, и где теперь искать Дагаза. Кажется, не стоило рвать ту штуку: в итоге его забросило не туда, и теперь непонятно, как отсюда выбираться.

После непродолжительной рекогносцировки пришлось смириться с тем, что ни единого ориентира в наличии не имеется, и воин двинулся в направлении ветра, чтобы тот бил в спину, а не в лицо.

Сухая земля шуршала под ногами, убаюкивая, и мало-помалу воин начал клевать носом прямо на ходу, впадая в сонное забытье. Пришлось зло встряхнуться, сбрасывая наваждение, и ускорить шаг. Он должен найти друга и отдать ему тело.

* * *

На раскалённой равнине нет времени. Минуту не отличишь от дня, а тот от вечности. Обречённый висел на кресте, не зная, не думая и не помня. Наверное, и чужое присутствие он почувствовал не сразу.

Вода смочила растрескавшиеся до крови губы, и Обречённый машинально сделал глоток.

* * *

Когда на горизонте появился дымок, Райдо решил, что он нашёл-таки дорогу к месту своей казни. Но вместо раскалённой равнины впереди вырос небольшой домик с печной трубой на покатой крыше и высокими, настежь распахнутыми окнами. Ускорив шаг, воин достиг загадочного строения и потянул на себя ручку двери, от растерянности даже забыв постучаться. Внутри оказались многочисленные полки с книгами и кресло, в котором сидел…

— Даг! — выдохнул Райдо при виде знакомой узколицей физиономии, точь-в-точь такой же, какую он за последнее время привык видеть в собственном отражении. — Хватит рассиживаться, там тебя Йера дожидается!

— Удалось? — выдохнул друг, радостно вскакивая на ноги. — Рад, что ты снова помнишь, как меня зовут, — улыбнулся он счастливо.

— Да так, кое-что всплыло, — отмахнулся воин. — А ты молодец, конечно, отправил меня безо всяких объяснений, так я, как идиот, пол этой вашей грёбаной Пустоши на своих двоих протопал! — Райдо оборвал себя, досадливо махнул рукой и облапил старого друга. — Видел Тейваз, она всё такая же. Ты там за ней приглядывай, так просто она наверняка не сдастся. Йера… хорошо, что вы снова вместе, она не может без тебя, так что давай, руки в ноги и чтобы через пять минут уже её обнимал!

— Да, конечно, — растерялся Даг от такого напора. — А ты что же?

— Я? Рожусь снова, когда-нибудь. Кстати, ты не знаешь, почему здесь всё так изменилось? Меня простили, да?

— Кто простил?

— Не знаю, кто там посмертием заведует? Какие-нибудь высшие силы. Это ты у нас книжник, а не я.

— Райдо, — фыркнул Дагаз. — Сколько тебе можно повторять: в этом мире нет сил выше нас самих.

— Подожди-подожди… Как это нет? А кто тогда меня прицепил к тому кресту, будь он трижды неладен? — возмутился Райдо.

— Своё посмертие мы назначаем себе сами, — медленно произнёс друг, глядя воину в глаза. — Чего-то ты не мог себе простить. И это тебя мучило так, что ты заставил себя забыть даже собственное имя.

Воин отвёл взгляд, похлопал друга по спине, и тот растворился в воздухе. Вместе с ним исчез и дом. Райдо сел прямо на землю, запрокинул лицо вверх и закрыл глаза.

На лоб упала тяжёлая холодная капля. Воин вздрогнул и посмотрел вокруг. Небо на глазах взмывало вверх, наливаясь синевой, по которой стремительно летели облака. Вторая капля упала на протянутую ладонь, а в следующую минуту мёртвую тишину разорвал шелест дождя. Сухая растрескавшаяся корка под ногами стремительно темнела, насыщаясь влагой, и из напоённой жизнью земли на глазах пробивались зелёные ростки.

* * *

Четверть часа спустя Райдо шагал по полыхающей маками степи, ловил ветер раскинутыми в стороны руками и смеялся. На душе, впервые за очень долгое время было легко и спокойно.

Где-то глубоко внутри появилась уверенность, что стоит ему захотеть, и этой ночью одна из жарко целующихся парочек зачнёт первенца. Быть может, прямо в том замке, где всё ещё продолжается праздник, а внезапно свалившийся в обморок Кэрн уже раскрывает глаза под обеспокоенными взглядами княжны, колдуна и мастера-проводника. Правда, последний, когда выяснит правду о случившемся, общей радости не разделит, а хмуро покосится на целующуюся парочку, да ретируется куда подальше, испытывая к новому-старому Кэрну ещё большую неприязнь, чем прежде, но никому о том не признается.

Да, можно было воплотиться снова. Вот только не слишком хотелось. Снова смотреть на чужое счастье, думать о том, что любимая женщина никогда не будет твоей и завидовать лучшему другу? Этого он наелся в прошлый раз. С лихвой.

Значит, прятаться здесь? Провести вечность в одиночестве, надеясь, что рано или поздно память угаснет? Воин тряхнул головой, чувствуя, что этот вариант нравится ему ещё меньше. Бросить друзей снова разбираться с Тейваз самостоятельно, хотя ни закопавшийся в свои книги Даг, ни тронувшая никого и пальцем Йера не могли стать серьёзной помехой жившей и дышавшей схваткой Тей. И ещё…

«Кэр\'Модан обезлюдел именно из-за драконов. Без тебя они стали чудовищами, дикими и несущими смерть».

Решение родилось неожиданно.

Воин закрыл глаза, вспоминая тепло присутствия сознания творения своих рук. Дотянуться до дракона оказалось легко, куда проще, чем там, в мире смертных. Был ли он сильнее здесь, в полностью созданном его волей пространстве, или тогда мешало чужое, заточенное под другую силу тело, Райдо не знал. Пусть Дагаз разбирается и кропотливо записывает собранные сведения в один из своих фолиантов, а ему достаточно того, что ткань бытия послушно мнётся под его волей, словно глина в руках гончара. Мир снова исчез, стоило моргнуть…

…Чужое сознание откликнулось радостью, мысли человека сплелись, перепутываясь, входя одно в другое, как рука в перчатку, без малейшего сопротивления. На несколько мгновений всё смешалось, сердце пропустило удар, а со следующим Райдо осознал, что летит среди облаков, паря на огромных кожистых крыльях, а внизу, далеко-далеко, простирается земля.

Та часть его разума, что принадлежала дракону, напомнила, как и что делать, и Райдо немного согнул одно крыло, неспешно разворачиваясь в воздухе. Внизу мелькнули Кэр’Модан, Пустошь, рассыпанные по склону горы деревушки и сам вулкан, из-за которого величественно поднималось солнце. Время тут и время «там» текло по-разному, и над княжеством занимался новый день.

Райдо взмахнул крыльями, ловя ветер, и ликующе протрубил драконий клич. Сородичи откликнулись вожаку, и в синюю пустоту взмыло ещё несколько золотых, бронзовых и серебристых силуэтов.

Когда именно в нём пробудилась это неистовая жажда полёта, Райдо не знал. Сколько он себя помнил, его манило небо. Когда он принёс в деревню первое яйцо драконодора, его не дразнил только ленивый. Некоторые и вовсе пророчили беду, предсказывая, что хищная птица сожрёт и двинувшегося умишком парня, и ещё пару бедолаг, что подвернутся поблизости в недобрый час. Райдо разругался со старейшинами и сколотил сторожку в лесу, но яйцо не оставил. А через два года впервые почувствовал, что это такое — полёт.

Пойманная в ладони бесконечность.

Свист укрощённого ветра под крыльями.

Заплутавший между облаками смех.

Райдо стремился в прозрачную бездну всю свою жизнь. Но только сейчас, второй раз вернувшись из-за грани и изменив естество, он впервые оказался с небом один на один. Боль потери смешивалась с радостью обретения, скорбь расставания переплеталось с радостью долгожданной встречи, и больше не было однозначных ответов. Оставался только вечный поиск пути среди бескрайних просторов мира.

* * *

Ленивые размышления о том, откуда начать своё путешествие, неожиданно прервал какой-то странный шум вдалеке, едва на границе слышимости даже драконьего, значительно превосходящего человеческий, слуха. А через мгновение сердце Райдо провалилось вниз: над княжеским замком поднимались тоненькие струйки чёрного дыма.

Над башнями кружили маленькие фигуры всадников, на стенах и под ними кипела ожесточённая битва. «Тейваз решила не медлить с атакой», — понял воин, складывая крылья, чтобы камнем упасть вниз.

Его встретили крики ужаса и несколько пущенных нашедшимися смельчаками копий. Дракон медленно втянул в себя воздух, готовясь вернуть его огненной струёй и одновременно прицеливаясь к одной из групп культистов, как на него кинулась буря — оседлавшая драконодора Тей вместе со связанной с её разумом гвардией.

Огненная струя окутала фигурку женщины и стекла, словно с невидимой сферы, не причинив ни малейшего вреда. Земля оказалось слишком близко и Райдо врезался крылом в стену, обрушил пару зубцов, поранился сам и тяжело загрёб воздух, пытаясь взмыть вверх.

Культисты метались вокруг, норовя ужалить, дракон метался в небе, яростно рычал и плевался огнём, прорежая ряды нападающих. Тейваз внезапно оказалась совсем близко, маленькая, спокойная и безжалостная, хладнокровно отыскивая уязвимое место своего чудовищного противника. С невольным восхищением воин осознал, что его враг, любовница и бывшая соратница по силе не уступает ему в его новом обличье.

Толчок той невидимой силы, что он испытал на себе ещё тогда, в подземелье, выбил из-под крыльев воздух, заставляя промахнуться с ударом. Райдо нырнул вниз, чуть не ободрав брюхо о скалы, перевёл дыхание, подпуская врага совсем близко, и жарко дохнул на Пророчицу пламенем.

* * *

— Так вы уже умирали с Дагазом, да? — удивлённо переспросил Райдо, разметавшийся на измятых простынях. Обнажённая темноволосая красавица лежала рядом, смотрела в потолок и усмехалась собственным мыслям.

— Почему не люблю? С тех пор я не позволяю ему себя коснуться.

* * *

Тейваз сказала ему правду тогда, огонь, даже драконий, не мог пробить её защиту. Вот только Райдо и не пытался. Пламя служило для другого — ослепило женщину, не давая заметить обрушившийся на неё шипастый хвост, пока не стало поздно. Она даже не вскрикнула, падая вниз, словно сломанная кукла. Райдо едва успел подхватить её, не давая разбиться о камни, и бережно, боясь повредить своей ноше, спланировал на площадь перед замком.

Культисты, потерявшие направлявшую их волю, замерли и не оказали никакого сопротивления, когда их вязали дружинники. Дагаз подбежал к дракону, подхватывая сестру на руки. Лицо Тейваз густо залило кровью, но насколько сильно она пострадала, понять было трудно.

— Она жива, — со странной смесью радости и сожаления проговорил Даг. — Райдо… это… это ты?

Дракон посмотрел другу в глаза и взмыл обратно в небо. Чтобы больше не оглядываться.