Письма в стол (джен)

Привет, милая Хайке.

Конечно же, ты не помнишь меня. А вот я тебя помню — худенькую, с волосами, светлыми и прямыми, как дождь, землянично-розовую, застенчивую...

Вроде бы это было вчера, а оказывается, больше четверти века прошло. С тех самых пор я не видела тебя, и с тех самых пор ты живешь в моей памяти, Хайке. Не знаю, отчего образ твой переплелся в мыслях и чувствах моих с образом твоей холмистой родины, той самой, что приняла меня и позволила моему сердцу открыться.

Помню тебя, помню ее, и затаенная мечта моя — снова сбежать, потеряться в лесах чужой вроде бы страны, раствориться в ее травяной сырости, в ее могильных запахах. Не в удушливое лето попасть — в раннюю весну, когда первые подснежники находишь, точно неожиданные подарки. Пройти по проталинам в неглубоком снегу. Легко-легко коснуться пальцами лепестков, боясь повредить…

Или в осень, душную, туманную осень, когда все желтое, мокрое, пахнущее сыростью. Увидеть пожухшую траву на лугах, обнаружить, что на старых пнях растут опята…

У вас на севере сыро. Вечно сыро. Всегда запах мокрой коры, влажной земли, прелых листьев, желудей и орехов… Аромат стоит невыразимый. Закрываю глаза — и вижу: улитка ползет по траве. И еще одна. И еще…

Идет дождь, а я без зонта, я промокаю под ним, кажется, насквозь, и меня это радует. И еще запахи, запахи, запахи! На сей раз городские: запах печеных яблок, имбиря и корицы, запах булочек, нарядных стикеров и игрушек, запах старых пианино и пыльных чердаков, угольных подвалов и скрипучих винтовых лестниц, ликеров и стручков ванили…

Когда-нибудь я вернусь, Хайке. Вернусь и заберу свое сердце назад. Оно осталось где-то там, на ваших песчаных обрывах и в ваших садах, в ваших лесах, в вашей безумной неоготике, в вашей угольной пыли, в камнях, которыми вымощены улицы, в тех деревьях, что так недолго цветут, и города окутывает розовая пелена… Я заберу его. Если все изменилось, если я ничего не узнаю, а ваша земля не признает меня, то мне будет легче. Я все забуду, отправлюсь назад освобожденной, воспоминания растают, как любое прошлое…

Или сердце мое разорвется, Хайке.