У Шэнь Юаня новый план (джен)

Примечания:

Мы снова в реале, и, чтобы не запутаться, тайминг событий Юэ Цинъюаня:

56 глава — Юэ Цинъюань получает донесение Шэнь Цинцю, понимает, что в школе есть предатели, и поднимает защиту пика.

60 глава — Юэ Цинъюань разрывает клятвы ордена. Цанцюн перестаёт быть великой школой, каждый пик сам по себе.

61 глава — старейшина Мун с Ваньцзяня понимает, что что-то не так, он первым замечает, что клятвы вместе с радужным мостом разрушены, и начинает действовать.

67 глава — Ритуал. Ученики Цюндина начинают приносить клятвы в пещерах Линси.

68 глава — Цинцзин и Байчжань поднимают своих и решают идти на помощь Цюндину, несмотря на то, что их лордов нет на пиках.

69 глава — Старшие пика Цюндин, не дожидаясь ритуала, дают клятву Юэ Цинъюаню лично.

Вчера глава, сегодня глава, даже не верится, пусть так и будет.

Фанфику подарили награду «За братьев Шэнь и живого ШЦ» от Voca. Спасибо-спасибо-спасибо (っ ᵔ◡ᵔ)っ

Бета: лапки приложены.

Каждое слово падало камнем на её плечи, пригибая к земле, но Ци Цинци держалась: — Моя кара меня не мину́ет! Не её я страшусь! — Ци Цинци вскинула глаза, встречаясь с суровым взглядом, — если узнает глава ордена…

— Всех демонопоклонниц ждёт смерть, — медленно произнесла бывшая главная старейшина, — это главный закон Цанцюн…

Ци Цинци сглотнула:

— Девочки… не все из них добровольно пошли на это. Их заставили. Я не прошу к себе милости, я хочу спасти хотя бы младших.

— Девы, проводящие демонические ритуалы, предали саму суть заклинательства, — старейшина смотрела твёрдо, — Лорд Цанцюн не станет разбираться, он уничтожит пик Сяньшу полностью.

* Юэ Цинъюань *

Не зря переживала Ци Цинци. Древние законы незыблемы — всех демонопоклонников ждёт смерть!

Юэ Цинъюань как никто знал свой долг — школа Цанцюн должна быть очищена! Демонической скверне не место на пиках, он выжжет гнездо предателей и уничтожит всех причастных, не смотря на чины и дружеские отношения. Глава ордена карает и милует! Такова его судьба!

И если Сяо Цзю замешан… даже его не минует эта участь. Единственное, что может сделать Юэ Ци для названного брата — это прийти к нему последним, надеясь, что тот всё же решится сбежать, а не бросит вызов сильнейшему заклинателю поколения.

Один против всех! Юэ Цинъюань никогда не хотел этого, но таковы были клятвы, связывающие его душу с мечом и с пиком Цюндин. Сюаньсу может быть довольна, теперь связь заклинателя и меча станет неразрывной.

Признание боевых братьев многое изменило. Теперь он был не один.

Пятьдесят человек за спиной грели душу. Ему не нужна была помощь, но его братья, несмотря на все разногласия, встали рядом, и сейчас они следовали за ним, даже не задавая вопросов.

Прежний глава был предусмотрительным. Первое, что он спросил у ставшего главным учеником Юэ Цинъюаня:

— Как ты защитишь пик?

— Позову товарищей, — удивлённо ответил Юэ Ци.

— А если они станут отступниками и предадут тебя?

— Я… Я… — Юэ Ци искал ответ, но вопросы сыпались слишком быстро, и он растерялся.

— Заклинательство Цюндин — чудо этого мира. Неповторимый путь совершенствования, переданный нам предками. Ты обязан защитить его! Это твой долг. Даже если весь мир встанет против тебя, а твои наставники и друзья отвернутся — и тогда всё, о чём ты должен думать, это сохранение этих бесценных знаний. Поэтому ты должен стать самым сильным в ордене Цанцюн, чтобы даже объединённая сила заклинателей двенадцати пиков ничего не могла тебе сделать.

Юэ Ци много раз возвращался мысленно к этому разговору. Жаль, тогда он не понял, что это не красивая образность, а план — именно такой видели старшие его жизнь. Стоять с мечом на страже ордена. Готовым уничтожить себя по первому приказу.

— Но что, если пики действительно восстанут, неужели я должен?..

— Уничтожить всех бунтовщиков, остальных судить и каждому воздать по заслугам!

Что же, невозможное свершилось. Цепи клятв разорваны. Юэ Цинъюань не станет ждать, когда отступники объединятся. Он придёт на каждый из одиннадцати пиков, и каждый должен подтвердить данные клятвы. Демонопоклонников ждёт смерть, а не желающих подчиняться, но не замаранных в демонических ритуалах — изгнание.

Пятьдесят воинов Цюндин повторили клятву и встали, готовые следовать, куда он прикажет!

Но шелест многих одежд заставил всех развернуться. Воины Цинцзин в зелёных одеждах напоминали листья бамбука, влекомые ветром. Острые, настороженные, готовые к бою. Юэ Цинъюань подал знак пропустить всех.

Вот он, момент истины — сейчас он узнает, как на самом деле Лорд Цинцзин относится к своим обязательствам. Его годами убеждали, что дай волю — и гадюка Цинцзин станет предателем. Лучшего времени не найти. Связи Цанцюн разрушены, сам Юэ Цинъюань стал всего лишь главой пика, его сила ослабла. Ну же, гадюка Цинцзин, впрыскивай свой яд! Наноси удар в спину!

Ученики Цинцзин, мрачные и решительные, приземлились поодаль и встали стройными рядами. Вперёд вышел высокий Бай Сун, за его плечом встали У Мин и главный старейшина Цинцзин.

«Какое редкое единодушие, столь разные люди решили объединиться.» — Юэ Ци знал, что ждёт подлости и предательства от самого близкого для него человека, но боги, как же это больно. Только Сюаньсу была рада, столько чистых неприкрытых эмоций — и всё ей.

Все молчали, стало так тихо, что даже мечи не звенели, никто не решался разорвать тишину, для* мгновение, пока ученики одного ордена не пошли войной друг на друга. Звенящая тишина становилась невыносимой. Сюаньсу подталкивала под руку и радостно рычала, готовясь вылететь из ножен пусть не полностью, но до половины.

* От «длить». «Для» ≈ «продлевая».

Грохотом разорвало тишину, двадцать пять человек — все воины Цинцзин — преклонили колени и склонили головы!

— Владыка Цанцюн, глава Юэ Цинъюань, — Бай Сун говорил так, что было слышно каждое слово, — распоряжайтесь нами! Мы пришли выполнить свой долг — защитить Цанцюн!

Казалось, весь Цюндин выдохнул разом. Замершие, готовые к нападению ученики, наставники и даже стража зашевелились, переглядываясь и улыбаясь. Цинцзин с ними, пик книжников не предатели, они тоже готовы защищать школу.

Только Юэ Цинъюань не мог поверить тому, что услышал.

«Что? Почему? И ни слова о рухнувших клятвах, они просто вверяют себя моей воле. Доверяют… Так же, как Сяо Цзю доверял, — Юэ Ци пришлось поднять глаза к солнцу, чтобы никто не мог сказать, что видел слезинку в углу его глаз.

Сюаньсу рыкнула, и лезвие, которое торчало на палец, со щелчком скрылось в ножнах. Юэ Цинъюань аж покачнулся. Сразу стало легче дышать. Его долг всё ещё был тяжёл, но рядом с ним стояли боевые братья и ученики названного брата, готовые подчиняться без сомнений и рассуждений.

Это было намного больше, чем он рассчитывал. Придётся постоять подольше, глядя на солнце.

* * *

Главный ученик со старейшиной поспешно приводили всех к клятве, разумно полагая, что Лорд Цюндин ждать, пока каждый встретится с драконом пещер Линси, не собирается.

Первыми Юэ Цинъюань навестит самый несдержанный, постоянно выступающий против, всегда готовый к драке пик — Байчжань. Глава Цюндин ничего не забыл, и попытки Лю Цингэ спровоцировать у Шэнь Цинцю искажение ци до сих пор заставляют сжиматься сердце.

Цюндин летел на мечах, а в руках держал копья. Чёрно-серые кисти, напитанные ци, красиво реяли на ветру. В полёте на мече сражаться нечем, ведь оружие под ногами, но Цюндин был готов ко всему. Два оружия: меч и копьё — решали эту проблему, мало кто был готов к бою с бессмертными так, как пик дипломатии. Им было прекрасно известно, что доброе слово, подкреплённое силой, воспринимается гораздо весомее, чем самые правильные слова*.

* Переделанная фраза, принадлежащая Аль Капоне: «Моя философия заключается в том, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем одним добрым словом.»

Склон Байчжань был усыпан людьми, чем ближе подлетал бессмертный отряд, тем больше становилось видно деталей. Юэ Цинъюань летел впереди, он прищурился: «Неужели они действительно стали демонопоклонниками и готовы бросить вызов мне — сильнейшему заклинателю поколения?!»

Боевые братья, самые сильные воины Цюндин, не раздумывали.

— Готовсь*! — прозвучала команда, копейщики опустили копья, готовые идти на таран, прямо в ничего не подозревающую толпу.

*Это команда, поэтому именно так написано. Отдавая команды, часто используют короткие формы слов: «Товсь» вместо «Готовься», но так станет совсем непонятно. Поэтому «Готовсь».

Юэ Цинъюань положил руку на рукоять Сюаньсу, но доставать меч не спешил.

Увидев подлетающих, байчжаньцы внизу замерли. Юэ Цинъюань ждал бешеной атаки, но раздалось растерянное:

— Шисюн!

Лорд Цюндин поднял руку, останавливая приготовившихся к удару копейщиков. Отряд приблизился вплотную к краю обрыва и завис в воздухе напротив собравшихся на склоне.

— А ну пропустите! — вперёд, расталкивая всех, раздавая затрещины и зуботычины, проталкивались старейшины и самые сильные ученики. Достигнув края, они встали на колено, склонив головы и складывая руки в поклоне.

— Владыка Цанцюн, простите, что задержались и подвели Вас! Пик Байчжань готов принести клятву верности и подтвердить прежние обязательства!

Как сложно было разжать плотно сжатые губы. Юэ Цинъюань готовился к битве и ждал предателей, но вольнодумный Байчжань преклоняет колени и готов служить.

— Где Лорд Байчжань? — резко произносит Юэ Ци, памятуя, что на пике смелых знакомы с военной хитростью.

— Шицзунь в демонических землях вместе с Лордом Цинцзин, — тихо отвечает Чжан Вэй*, он пробрался вперёд, встав сразу за главным старейшиной, рассчитывая не пропустить ничего важного, а то воинственным братьям в таких делах не было веры.

*Чжань Вэй — Уже больше не старичок с Байчжань, которого приблизил к себе Шэнь Цинцю. Он упоминался ранее.

Юэ Ци удивлённо распахнул глаза.

«Неужели это план Шэнь Цинцю? Поэтому он забрал смутьяна Лю Цингэ с собой? И лояльность Байчжань — дело его рук?»

Старейшина Цюндин уже был здесь, не давая опомниться, он громко рявкнул:

— Клятву Владыке Цанцюн, Юэ Цинъюаню! Немедленно!

И байчжаньцы подчинились, громко и нескладно они повторяли слова клятвы, никто даже не запнулся. Словно не было этих бесконечных собраний, где Лю Цингэ задавал мерзкие вопросы и провоцировал раскол.

«Названный брат и здесь мне помог. Как он это сделал и когда успел?! Превратил Байчжань в преданного сторонника, да так, что весь пик и не помышляет о предательстве.»

* * *

Ваньцзянь был следующим. Третий по силе пик мог стать настоящей проблемой. Кузнецы были сильными воинами, быстрыми и выносливыми, они как никто другой становились единым целым с мечом, и одолеть их было непросто.

Вэй Цинвэй громче многих кричал о недопустимости поведения Шэнь Цинцю и выискивал причины, чтобы отстранить его от должности. Вместе с Лю Цингэ и Ци Цинци выискивал слабости и огрехи, в которые тыкал носом на каждом собрании.

Его Юэ Цинъюань никогда не понимал, кузнец-оружейник молчал до последнего, тая в себе обиды, а потом выливал их все разом, не думая о последствиях. Что Вэй Цинвэй успел себе придумать, было неизвестно, но доверять человеку с такими друзьями, как Лю Цингэ и Ци Цинци, Юэ Цинъюань не мог.

Над пиком кузнецов стоял гул тысячи молотков, серые отвалы руды словно стали ещё больше, из труб кузниц, разбросанных по склону, валил дым с огненными искрами. Ученики с оружием под мышкой и ошалевшими глазами носились по пику, никто не обратил внимания на подлетевший отряд.

— Лорда пика ко мне! — Юэ Цинъюаню пришлось использовать захват ци, просто чтобы остановить одного из бежавших мимо учеников.

Вэй Цинвэй вышел из кузни как был: измазанные в саже руки, подвязанная борода и кожаный передник до пола.

— Владыка? — удивился он, склоняясь в поклоне.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Юэ Цинъюань смотрел пристально.

— Что сказать? — недоуменно переспросил кузнец, он даже оглянулся назад на собравшихся за его спиной учеников, словно они могли подсказать правильный ответ.

Старейшина Цюндин вывернулся из-за воинов Цюндин и привычно выбежал вперёд:

— Клятвы Цанцюн разорваны! Вы должны повторить их немедленно! Всем пиком!

— Клятвы разорвались, — Вэй Цинвэй поднял неверящий взгляд на главу своего ордена, — как же так? А я и не заметил. Бездна же. Совсем времени нет. Готовимся.

Старейшина не дал себя отвлечь, он гаркнул ещё громче:

— Клятву Владыке Цанцюн, Юэ Цинъюаню! Немедленно!

Юэ Цинъюань убрал руку с рукояти Сюаньсу. Пик кузнецов-оружейников и не помышлял о предательстве, они были так увлечены походом в Бездну, изготовлением брони и нового оружия, придуманного Шэнь Цинцю, что и не заметили разрыва клятв.

На двух пиках Юэ Цинъюань ждал встретить ожесточённое сопротивление, именно на них были самые сильные воины — но везде побывал Шэнь Цинцю, и тлеющее недовольство сменилось преданностью.

Юэ Ци захотелось улыбнуться, Сяо Цзю продолжал о нём заботиться, несмотря на всё, что было между ними.

Вэй Цинвэй не стал произносить клятву с учениками, он подошёл вплотную, коснулся руки, сжимая:

— Старший боевой брат, я с тобой! Я — Вэй Цинвэй, четырёхсотый глава пика Ваньцзянь — клянусь тебе — Юэ Цинъюаню — в преданности!

Юэ Цинъюань готов был отпрянуть, но твёрдая рука Вэй Цинвэя держала крепко. Глава третьего пика поклялся в преданности не ордену Цанцюн и не пику Цюндин, а ему — Юэ Цинъюаню лично. Его верность останется с ним, даже если весь мир встанет против, всё будет разрушено, а Юэ Ци станет никем, обычным человеком.

Голос Сюаньсу стал глуше, почти неслышен, так, словно их снова разделяли печати.

— Брат! — смотреть на солнце было бесполезно, Юэ Цинъюань обнял широкие плечи.

* * *

Только одно испортило момент. Клятву дали не все. Конечно, Лорд Цанцюн не знал всех учащихся поимённо, но старых учеников и старейшин он видел не раз. Так вот: на пике были не все, кто должен быть.