↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 139

Налетавший порывами теплый южный ветер трепал темные волосы стоявшей на валганге нолдиэ, подол ее нежно-голубого платья и широкие, напоминающие крылья птицы, рукава. Море у причалов завивалось водоворотами, без слов сообщая фалатрим, что сегодня на хороший улов не стоит рассчитывать. Серебристый ковыль у подножия горы Тарас клонился к земле, сам похожий на океан.

Нисимэ с волнением всматривалась в восточную часть горизонта. Она то замирала, прижимая ладони к груди, то принималась ходить, отмеряя лиги. Однако чаще она глядела куда-то вдаль и одновременно внутрь себя, и даже стоявший рядом отец ее Фарион не мог бы сказать, где блуждали мысли его дочери. Или мог?

— Информация об отряде орков подтвердилась? — спросил он тихо у дежурного командира.

— Да, — подтвердил он. — Крупный — около двух десятков голов. Впрочем, посылать воинов нет нужды — лорды уже с ним расправились.

Комендант северного форта кивнул и вновь перевел взгляд на дочь. Мысль, уже многие месяцы назад поселившаяся у него в голове, постепенно переросла в уверенность, и только понимание того, что в жизни Эктелиона Фонтанного уже была любовь, не давала с легким сердцем принять судьбу Нисимэ. Однако и отвергнуть ее он тоже не мог.

Дева в очередной раз вздохнула, выискивая у горизонта что-то, и ее отец задумался, вглядываясь в мягкие, правильные черты лица: «Но она-то ведь его точно любит. Готов ли ты, если что, пожертвовать ее счастьем? Что лучше — вечное ожидание непонятно чего, или брак с любимым? Пусть даже с его стороны будет просто добровольное согласие…»

В последнем он, правда, не был уверен. Многочисленные жесты, взгляды, которые то и дело бросал бывший лорд Дома Фонтанов на его уже давно взрослую дочь, бережные прикосновения говорили о том, что сердце Эктелиона не безмолвно. Но здесь и сейчас отец никак не мог дать самому себе окончательный ответ.

Вдруг на горизонте показались несколько темных точек, и Нисимэ встрепенулась. Порывисто подавшись вперед, она всмотрелась в залитую полуденными лучами даль и вскрикнула радостно:

— Он едет!

Легко и проворно, словно быстрокрылая чайка, дева сбежала по тропке, что вела к подножию горы, и проскользнула в немного приоткрытые ворота.

— Леди, куда вы?! — крикнул один из дозорных, но Нисимэ его уже не слушала.

Двое воинов кинулись за лошадьми, а нолдиэ все бежала и бежала прямо через поля, оставляя за спиной мягкие волны ковыля.

Один из всадников отделился от основного отряда, и фигура его стала быстро расти.

— Эктелион! — узнала его Нисимэ и вскрикнула радостно. — Лорд Эктелион…

Подъехав почти вплотную, он притормозил и, свесившись с лошади, подхватил деву и усадил ее прямо перед собой, прижав к груди. Та спиной ощутила, как часто, взволнованно колотится его сердце. У нее у самой дыхание перехватывало.

— Здравствуй, Нисимэ, — тихим, немного хриплым голосом произнес он и прижал к себе, казалось, еще крепче. — Ясного дня.

— Лорд Эктелион, — прошептала дева и облизала вмиг пересохшие губы.

Глорфиндель с воинами скоро догнали их, однако держались на расстоянии десятка локтей. Нисимэ пыталась сообразить, как начать разговор, но из вороха одолевавших ее вопросов не могла выудить ни одного. Наконец, она просто проговорила:

— Я волновалась.

— Знаю, — признался Эктелион. — Я это чувствовал. И я сам думал о тебе.

— Вы видели тот новый мир? — она чуть обернулась и, не скрывая любопытства, посмотрела на лорда.

Тот кивнул в ответ:

— Да. Он очень красив. Не похож на Арду, и все же пленяет. Мы были там ночью. Днем, правда, тоже. С темного неба лился сиреневатый свет. Трава там изумрудная с чуть голубоватым отливом, а мрамор, или же нечто очень на него похожее, словно сам по себе озаряется неведомыми внутренними огнями.

Нисимэ прикрыла глаза, должно быть, пытаясь представить обрисованную ей картину, и в конце концов заметила:

— Звучит восхитительно.

— Ты отправишься со мной туда? — неожиданно даже для самого себя спросил Эктелион, и лицо его вмиг просветлело, словно эльф осознал правильность сказанных слов. — Не с родителями, а со мной? Будешь моей женой?

Нисимэ сперва задохнулась от охватившей фэа бурной, смывавшей все на своем пути радости, а после воскликнула:

— Да! Да, лорд Эктелион, я согласна!

— Тогда уже не называй меня лордом, — попросил он с улыбкой.

— Хорошо.

Подъехавший Глорфиндель спросил:

— Могу вас поздравить?

— Да, мой друг, — ответил ему Эктелион.

— Тогда примите мои самые сердечные пожелания счастья.

Влюбленные ехали не спеша, прислушиваясь к птицей поющему в груди восторгу, и воины на стене, видевшие их, без слов обо всем догадались.

В тот же день Фарион дал согласие на брак дочери с лордом Дома Фонтанов, а по весне, когда пролетела зима и деревья легким зеленым маревом окутала молодая листва, состоялась свадьба Эктелиона Фонтанного и Нисимэ.

Стоял теплый день, жених и невеста, одетые в белое, в окружении серебристых цветов, глядя друг другу в глаза, на главной площади Виньямара принесли клятвы. На пальце Нисимэ вспыхнуло ярким золотым бликом кольцо, затем такое же засверкало на руке Эктелиона.

Праздник катился вдоль побережья бурной, неудержимой волной, а молодой муж все глядел жене в глаза и в конце концов прошептал:

— Мелиссэ, жизнь моя…

И, наклонившись, поцеловал свою любимую.

Море дышало, мерно, степенно накатывая на берег. Кричали чайки, веселой ватагой носясь в вышине. Ладья Ариэн все больше склонялась западному горизонту, и небо постепенно темнело. Когда же последние золотисто-багряные блики окончательно погасли, Эктелион взял жену за руку и повел в свои покои.

Праздник продолжался. Над садами, над скалами и морем летела музыка. Шум моря сливался со стонами влюбленных, и к тому моменту, когда серебристые звезды щедрой россыпью украсили небеса, свершившийся в этот день брак того, кто однажды смог отказаться от своих чувств, стал поистине нерушим. И только жаркий шепот его еще долго летел, подхваченный ветром:

— Melmenya… жизнь моя…


* * *


Свет сильмариллов озарял сад, смешиваясь с бликами заходящего Анара. Их всполохи отражались в задумчивых глазах мастера, создавшего их много столетий назад.

— Так что ты решил, отец? — ожидавший некоторое время поодаль Куруфин приблизился и встал рядом, невольно любуясь некогда утерянным сиянием Древ.

— Они принадлежат Арде, — начал Феанор.

— Так значит…

Мастер лишь покачал головой.

— Нет, йондо. Это сначала я хотел оставить их здесь, подарить воде и земной тверди, но теперь… теперь считаю иначе, — ответил Фэанаро.

— Конечно, было бы очень жаль расставаться с ними, я тебя понимаю, — задумчиво произнес Искусник.

— Речь не об этом, сын. Не обо мне и даже не о нашей большой семье, — начал он и жестом предложил пройтись. — Посмотри, сколько выкопано молодых деревьев и кустов, собраны семена абсолютно всех растений, что так или иначе дороги или полезны квенди.

— Конечно, Тьелпэ распорядился многое взять с собой, потому как мы не знаем, что ждет нас в новом мире. Конечно, Майтимо был там, но… он принес лишь начальные представления. Мы понимаем, что сможет жить там. Не более.

— Я знаю, йондо, много раз говорил с ним и читал результаты исследований образцов. И знаешь, мне даже не терпится самому увидеть тот мир, вдохнуть его воздух и…

— Запереться на месяц в мастерской! — хохотнул Куруфин.

Феанор рассмеялся и кивнул:

— Но… мы очень крепко привязаны к Арде. Нам будет тяжело. Пусть же сады вокруг новых домов напоминают нам о ней.

— А сильмариллы — о том свете, что был утерян и вновь возрожден? — предположил Куруфин.

— И это тоже. Но прежде — они помогут выжить растениям в новом мире. Знакомые лучи согреют их и придадут сил, — закончил объяснение Феанор.

— Хорошо, я рад, что они останутся с нами, — согласился Искусник и легко прикоснулся к одному из камней. Тот вспыхнул ярко и радостно, озарив не только двоих нолдор, но и деревья, кусты, цветы и тропинки великолепного сада в Химладе.

— Они рады такому решению, — задумчиво произнес Куруфин.

— Я знаю, — согласился с ним Феанор, и они оба направились в сторону замка — предстояло еще многое сделать, а времени оставалось уже мало.


* * *


Из колыбели раздалось тихое сосредоточенное сопение.

— Я подойду, — на ходу бросил Курво и, рывком вскочив с кресла, приблизился к кроватке и взял проснувшуюся дочь на руки.

Лехтэ, соскучившаяся по настоящей работе за последние месяцы беременности, пробормотала: «Хорошо», и вернулась к резному дубовому сундуку, на крышку которого как раз наносила рисунок.

В распахнутое окно залетал теплый летний ветер, слышались оживленные голоса, стук молотов по наковальням и пронзительный, въедливый визг пилы. Взошедший на небо Итиль серебрил внутренний двор крепости и окрестные поля. За годы, оставшиеся до Большого Перехода, предстояло сделать очень много работы, поэтому Химлад теперь ни днем, ни ночью не спал. Однако сам Искусник не принимал участия в хлопотах и, прислушиваясь к собственному сердцу, ощущал, что нисколько о том не жалеет.

Вглядевшись с нескрываемой нежностью в ярко-серые, почти серебряные глаза дочери, сиявшие на лице подобно двум капелькам росы Тельпериона, он поднес палец к кулачку малышки, и та охотно его схватила.

— Не придумал еще, как ее назвать? — поинтересовалась Лехтэ, обернувшись на мгновение через плечо, но тут же вновь потянулась за стамеской.

— Нет, — с покаянным вздохом признался тот. — Уж сколько вариантов перебрал, но ей ни одно не подходит. Хочется, чтобы имя пришло само и было не слишком сложным.

Он ухмыльнулся, вспомнив, как жена, не сразу запомнившая имя их сына, долгое время звала его просто «мелким», и поднес малышку к окну. Налетевший ветер охотно растрепал ее темные кудряшки. Эльфиечка заулыбалась, потянулась за скользнувшим по щеке серебристым лучом.

— Но и не простым, — вставила Лехтэ. — Варианты типа «Рене», «Истимэ» или «Калимэ» сами по себе звучат неплохо, но с ней совершенно не сочетаются.

— Согласен, — подтвердил Курво и вновь поглядел на дочь: — Хочешь пить?

Малышка, совсем недавно поужинавшая, от предложенной воды отказалась, поэтому отец вновь поднес ее к окну, приподняв так, чтобы ей был виден кусочек сада и усыпанное звездами небо.

Куруфинвиэль вглядывалась, и на лице у нее ясно читался восторг. В глазах отражались звезды, и Атаринкэ заметил:

— Кажется, словно на саму вечность смотришь.

Он вздрогнул от пронзившей сознание мысли и посмотрел на жену. Та отложила инструмент в сторону и поглядела на мужа.

— Айринэль, — прошептал он, глядя любимой в глаза. — Так ее теперь будут звать.

— «Вечность», «роса» и «звезды»? — расшифровала Лехтэ и одобрительно кивнула. — Что ж, так у нас еще никого не называли. Да и звучит красиво.

— Благодарю, — ответил Курво и вновь не удержался от довольной ухмылки. — Рад, что ты одобряешь.

Он посмотрел за окно, туда, где, укрытые ночными тенями, виднелись поля, и ему вдруг показалось, что он воочию видит, как их с Лехтэ дочь, уже немного подросшая, легко бежит, рассекая грудью травы и обгоняя ветер. Она становится все старше и старше, свет в небе меняется, делаясь сиреневым, и уже совершенно взрослая Айринэль поднимается на скалу, и ее окутывает густое серебряное сияние. Она сама в этот момент становится похожей на звезду, взошедшую на небосвод.

Искусник шумно выдохнул, возвращаясь мыслями в покои, и Лехтэ спросила:

— Ты что-то видел?

— Возможно, — ответил муж.

С минуту он молчал, собираясь с мыслями, а после начал рассказывать. В конце концов, он просто распахнул осанвэ и показал все любимой воочию.

— Кто знает, правда ли это, — тихо проговорила в ответ она, — или просто наши мечты. Но если да, то тем более интересно будет посмотреть, какой она вырастет, наша дочь.

— Ты права, — кивнул Курво. — Мы просто подождем.

Лехтэ встала, убрала инструменты в ящик, и вся семья отправилась гулять в сад. Куруфин шел, любуясь игрой света в листве деревьев, и думал о том, что лучшее, что он создал, это все-таки не защитная установка, не Эльмен Сарриндэ, а дети.

«И это правильно», — подвел итог размышлениям он и, обернувшись к любимой, поцеловал ее.


* * *


— Сколько весен прошло с тех пор, как отплыл Арафинвэ?

— Кажется, сорок девять. Но я не уверена. Я теперь ни в чем не уверена, атто, — тихо произнесла телерэ.

Эарвен и Ольвэ стояли у основания длинной песчаной косы и, не отрывая глаз, заворожено наблюдали, как море раз за разом накатывало на берег, оставляя после себя пышные белые шапки. Окутавшее их молчание казалось весомым и каким-то тягучим. Наконец, дочь снова заговорила:

— Есть какие-нибудь новости из смертных земель?

— Да, — подтвердил отец. — Народ квенди начинает собираться у Эльмен Сарриндэ. Города и села, построенные Перворожденными, пустеют. Вот-вот переправится через Врата первая группа воинов, потом отправят обозы, следом пойдут мастера, а после настанет черед нисси, нэри и детей. Скажи, ты действительно решила навсегда расстаться с Арафинвэ?

Эарвен вздрогнула ощутимо, всем телом, и посмотрела на отца острым, немного больным взглядом. Тот безжалостно продолжал:

— В Амане останется очень мало эльфов— не более полусотни нолдор, около ста телери вместе со мной и Эльвэ, да ваниар, которые не мыслят свою жизнь без песен у тронов валар. Но и они не все — часть их во главе с Ингвионом и его женой все же отправились в Белерианд.

— А сам Ингвэ?

— Он не покинет Аман. Теперь его сын предводительствует народу золотоволосых. Но Ингвион не король королей — он принес клятву верности Тьелпэринквару.

— Вот как? — глаза Эарвен округлились от удивления.

— Да. Он сказал — заслуги их несравнимы. Он склонил голову перед тем, кто сделал квенди несравнимо больше.

Из груди дочери Ольвэ вырвался шумный вздох:

— Что же теперь будет с Аманом?

Ее отец с печалью во взоре покачал головой:

— Я не обладаю даром предвидения, но здесь могу сказать. Очень скоро лишь те земли, что озарены светом возрожденных Тельпериона и Лаурелин, станут пригодны для жизни, а это не так уж и много — Тирион и Валимар. Только свет Древ будет поддерживать гармонию и связывать квенди со своей землей. Все, кто покинет их пределы, быстро истают и станут тенями, как и сказал Тьелпэринквар.

— Удручающая картина, — вздрогнула Эарвен.

— Верно. Поэтому подумай еще раз, дочь, согласна ли ты отречься навсегда от своего мужа и провести бесконечно долгий остаток собственной жизни в заключении двух городов. Эльвэ говорит — у второго народа замужняя женщина принадлежит роду мужа, а не отца, как у нас, и это правильно. Теперь я это очень хорошо понимаю. Моя дорогая, здесь и сейчас говорю — я отпускаю тебя. Я разрываю нашу родовую связь. Теперь ты сама по себе. Решайся. Завтра из Лебединой гавани отправляется последний корабль в Белерианд.

Эарвен прижала руки к груди и устремила взгляд вдаль. Туда, где покачивалось у опустевшего причала маленькое суденышко. И именно оно было той последней ниточкой, что еще связывала ее с мужем и могла изменить судьбу.

«Решайся», — звучало у нее в ушах.

В памяти всплыла далекая свадьба, казавшаяся теперь почти что сном, и боль в глазах мужа при прощании. Сердце дрогнуло неровно от мысли, что она его больше никогда не увидит, а фэа пронзила острая игла тоски.

— Я еду! — не раздумывая больше, крикнула она, и Ольвэ одобрительно кивнул. — Я еду…

— Тогда пойду, скажу об этом капитану. И собирайся, дочь, у тебя остается мало времени.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх