Мозаика: россыпь драбблов (джен)

Персонажи: Аластор Хмури, НП

И волдемортово проклятье попало Шизоглазу точно в лицо, он свалился назад с метлы и…

Они так и не смогли похоронить Хмури, поскольку Биллу с Люпином не удалось забрать тело. Было очень трудно определить, где он упал, с учетом темноты и общей сумятицы боя.

— «Ежедневный пророк» ни слова не написал о его гибели, и об обнаружении тела тоже, — продолжил Билл. — Но это ничего не значит. Они много о чем молчат в эти дни.

ГП и ДС, глава 6.

Сначала была вспышка. Перед глазами рассыпались искры, и что-то, тяжелое как великаний кулак, ударило в лицо. Волшебное око выбило из глазницы; голубая звезда мелькнула над лесом и исчезла среди деревьев.

Второе заклятье пришлось прямиком в зрячий глаз, и Аластор провалился в темноту — непроглядную и удушающую.

…

Он умер, а потом проснулся в безликой светлой комнате, которая менее всего походила на часть загробного мира, а более — на палату в Мунго. Такая же унылая белизна стен и скудость обстановки отличала отделение для умалишенных.

И человек, склонившийся над Аластором, органично вписывался в картину безумия. Потому что мертвецы не приходят навестить здоровых людей.

— Эйден, — сказал улыбчивый мертвец, протягивая руку. — Эйден Лавуазье.

Он изменился. Не было в нём больше ни юношеской гибкости, ни мальчишеской же красоты — свежей как весенний ветер. Он постарел. Или повзрослел? Теперь ему столько же, сколько самому Аластору в далёком восьмидесятом. Когда Аластор его убил. И с радостью убьет ещё столько раз, сколько потребуется, чтобы упокоить улыбчивую тварь навсегда.

Эйден Лавуазье — что за дурацкое имечко! — нахмурился, когда Аластор потянулся выкрутить протянутую руку. Пальцы не слушались. При попытке шевельнуться белая стена брызнула всеми цветами радуги. Аластор взвыл от разочарования.

Сквозь муть и круговерть проступила знакомая сахарная улыбочка на алых как у девушки губах.

…

— Сдохни!

…

— Чтоб тебя кентавры разорвали!

…

— … тебя мантикорой…

…

— … и домового эльфа тебе в…

…

Если душа человека и впрямь отражается в глазах, то у твари они должны быть мутно-зелёными. Как затянутой ряской гнилое болото. Но нет — голубые. Как у сестрицы — той удалось принять невинный и оскорбленный вид, даже когда авроры во главе с Аластором громили ее будуар, ища темномагические артефакты. У этой семейки дела всегда обделывались чисто — комар носа не подточит. Аластор так и заявил твари — если он чем и славился, так это прямотой. Тварь в ответ одарила очередной улыбочкой. Но к кровати благоразумно не подошла. За последние несколько дней Аластор окреп — у него даже руки почти не дрожали, когда приходилось держать ложку.

…

— Вы ошибаетесь, — вежливо сказала тварь в их шестую встречу. — В том, что у меня столь необычное имя, нет моей вины, только лишь воля родителей. Они были большими оригиналами.

Видит Мерлин и все четыре Основателя — тварь сама напросилась. Не надо было так нагло врать в лицо экс-аврору, который собаку съел на допросах с пристрастием. Аластор швырнул в не-Эйдена тарелку, та пролетела всего в паре футов от головы твари. Тварь возвела глаза к потолку и снова вздохнула. Потом молча подобрала тарелку и вышла.

…

В седьмую встречу он собрал и бросил в морду твари те крупицы безпалочковой магии, что теплились внутри со времен ранней юности. И падая в который раз от истощения в беззвездный колодец, он видел, как на лице твари изумление сменяется узнаванием. И ненавистью.

…

— Так звали тех маглов, помнишь? — сказал не-Эйден, склоняя золотоволосую голову и внимательно разглядывая что-то на выложенном плиткой полу. — Лавуазье. Отец, мать, грудной ребенок, и старший сын — недавно закончивший Хогвартс. Они были нашим последним заданием. Моим и Уилкса.

Предпоследним была семья хохотушки и умницы Марлин Маккиннон. Марлин, прекрасная Лили-Марлен, которая не стояла у стены, и не ждала своего солдата с войны, а сражалась рядом с ним. Рядом с ним и умерла.

Тварь чуть сгорбила плечи, словно закрываясь от воспоминаний, но тут же распрямилась.

— Уилкса ты не забыл, надеюсь? — осведомилась тварь. — Когда ты «Бомбардой» оторвал ему левую руку, Уилки пришлось переучиваться колдовать правой.

— Не очень-то у него вышло, — сказал Аластор хрипло. Уилкс, когда Аластор последний раз видел его живым, колдовал неуклюже и старательно как первокурсник, впервые взявший в руки палочку. Аластор поддел этим Уилкса, но разьярился тогда не он, а Розье. Так разьярился, что после этого памятного боя Аластору пришлось заказывать Волшебное око.

Тварь перевела на него взгляд.

— Уилки спас меня тогда. Он был ранен, но… ты же знаешь, каким он был.

Бедовый, рисковый, и с огромной волей к жизни. Да, Аластор помнил. Помнил и то, что останки Уилкса — его расщипило во время аппарации — нашли и опознали лишь через несколько месяцев. Тогда все решили, что Розье погиб. И отчасти были правы.

Эван Розье все ещё смотрел на Аластора — словно душу хотел вынуть. Напрасно старался — немного ее осталось, той души, после стольких убийств.

…

— Что случилось с твоей магией? — интересуется он в восьмую и самую короткую встречу, потому что Эван Розье, не дослушав, выходит, громко хлопнув дверью.

…

— Почему ты остался здесь? — спросил Аластор в их девятую встречу. — Разве Пожиратели тебе больше не товарищи?

— О, — сказал Розье сухо. — Лорд был бы счастлив лицезреть меня — лишённым магии, омагглившимся, свыкшимся с мыслью о том, что даже «Люмос» мне не наколдовать. В великой милости своей он бы, пожалуй, отдал меня на опыты Руквуду. Или прогнал перед строем — ты ведь слышал об этой забаве?

Аластор кивнул. «Забава», ну надо же — хоть в чём-то не меняется ублюдок. Аластор не знал никого, кто прошёл бы через два ряда Пожирателей и выжил.

…

— Диссоциативная фуга, — говорит Эван Розье в день, когда они видятся в десятый раз. — Так называется моя амнезия.

Он не говорит «у маглов», и Аластор неожиданно ловит себя на мысли, что новая личность Эвана Розье вполне терпима.

* * *

Это пробуждение не похоже на предыдущие — палата та самая, и окна также распахнуты навстречу весне, но Эвана Розье нет рядом. Терпение у Аластора заканчивается раньше, чем восстанавливаются силы, и он, тяжело припадая на покалеченную ногу, выходит в коридор.

— Как вы сказали? — щебечет девчушка за стойкой регистрации — медсестра, так это называют в маггловской больнице. — Эван?

— Розье. Он работает здесь, и…

— Француз?

У нее премилые круглые щечки. Как у Марлин. И Аластор знает, что девчушка скажет ещё до того, как она снова откроет рот.

— У нас нет медбрата с таким именем.

Аластор опирается на стойку, чтобы не упасть — нет, это не колени внезапно подкосились от неприятной новости, просто…

Что «просто» он придумать не успевает — никогда не умел быстро солгать самому себе, — потому что в кресле для посетителей, в обнимку с капельницей сидит Эван Розье.

Не медбрат. Пациент, как и Аластор.

— Можно я тут присяду? — хрипит Аластор — горло сжимает болезненный спазм.

— Да, — говорит Эван Розье, рассеянно и как-то неловко улыбаясь. Протягивает Аластору ладонь. — Кстати, я Эйден.

Война закончилась, думает Аластор, и с силой пожимает протянутую руку. С календаря на стене смотрит гордо изогнувшая шею цифра два.

Примечания:

1) «только лишь воля родителей. Они были большими оригиналами»

Эйден (Aidan) — имя имеет гэльское происхождение, в переводе означает «огонь».

Антуан Лоран Лавуазье — выдающийся французкий естествоиспытатель. «Запятнал свою репутацию учёного, связавшись с людьми, вызывавшими всеобщую ненависть. В 1794 году Лавуазье приговорили к гильотине. Смерть он встретил с большим мужеством». (с)

2) Прогнать сквозь строй (анг. Gantlet или gauntlet) — старинное наказание, когда провинившегося гнали ударами палок (или вымоченных в соли прутьев) через двойной строй солдат. Пожиратели, очевидно, использовали заклятья вместо палок.

3) Диссоциативная фуга (от лат. fuga — «бегство») — болезнь, характеризующаяся внезапным, но целенаправленным, переездом в незнакомое место, после чего больной полностью забывает всю информацию о себе, вплоть до имени. Во всех остальных отношениях, кроме амнезии, больной ведёт себя нормально.

Чаще всего расстройство возникает при непосредственной угрозе физическому существованию, при участии в военных действиях, пребывании на территории, где ведутся военные действия, природных и техногенных катастрофах или множественных смертях близких.

При длительной фуге некоторые пациенты создают новую личность, устраиваются на работу, вступают в близкие отношения и даже заводят детей. При этом они обычно выбирают другую сферу деятельности и становятся более общительными, чем до начала фуги. Степень правдоподобия новой личности может варьироваться — от целостной непротиворечивой картины до обрывочных сведений. При длительных фугах иногда наблюдается постепенный переход к прежней личности. (с)

На самом деле описанный в фанфике вариант фуги крайне маловероятен, так что можно считать его художественным преувеличением.

4) 2 мая 1998 года — дата битвы за Хогвартс.