Кто, если не я? (гет)

Гермиона не верит своим глазам. Ей хочется как-то выразить свою радость, внезапно охватившую ее, но она сдерживается, она же преподавательница, а не школьница, и должна вести себя как подобает — спрятать свои эмоции.

На пороге ее класса стоят все трое, вся семья Уилкинсонов. Элисон с осторожностью заглядывает в класс, потом смотрит в ожидании на Гермиону. Она за руку держит маленькую Эббигейл. Сзади них топчется, выглядывая из-за плеча старшей сестры, Арчибальд.

У Гермионы начальственный вид, как и подобает классной руководительнице. Она серьезно смотрит на гостей, но вскоре сдается и произносит ласковым голосом:

— Ну что же вы, проходите скорее.

Элисон вздыхает с облегчением и робко улыбается, подталкивая Эббигейл. Гермиона помогает девочке — она берет ее за руку и ведет за свободную парту, затем дает задание классу, а сама выходит в коридор, прикрывая за собой дверь и тут же говорит:

— Я рада, что вы пришли.

— Гермиона, — у Элисон виноватый голос. — Я много думала… Ты права насчет Эбби и Арчи, — она шумно втягивает ноздрями воздух и явно хочет сказать что-то еще, но внезапно закрывает рот и тупит взгляд.

— Элисон, все в порядке, — уверяет мисс Грейнджер и внезапно наигранно строго спрашивает, обращаясь к ее брату: — А вы, молодой человек, почему не заходите в класс?

Арчи немного стушевывается под пристальным взглядом Гермионы.

— Я слишком взрослый, леди, у вас же там одни дети…

— Возраст не имеет значения, — заверяет его Гермиона. — Важны знания. Ты палочку принес?

Арчи улыбается и достает из кармана волшебную палочку.

— Ну вот, бегом в класс! — приказывает Гермиона, и паренек, радостно кивнув, исчезает за дверью ее кабинета.

— Спасибо, — еле слышно говорит Элисон. — Может быть, ты… то есть, вы…

— Ты.

— …ты передашь с Арчибальдом список, что нужно купить для занятий? Я как раз завтра еду в город…

— Конечно, — Гермиона улыбается и кладет ладонь на плечо Элисон. Она так счастлива, что в классе прибавление!

* * *

— Профессор Снейп, — Гермиона стучит в комнаты директора и, не дожидаясь ответа, дергает ручку двери. Та поддается.

Она спешит оказаться в его спальне. Северус все еще болен, он хмуро смотрит на Гермиону.

— Я пришла за картинами, — объясняет она.

— Я вас предупредил. Они прокляты.

— Я знаю. Я просто отнесу их куда-нибудь подальше от вас. Простите, что вчера не забрала, я просто…

— Вы просто безответственны, — заканчивает за нее Снейп. — И ведь работаете преподавателем.

Гермиона вздыхает. Северус Снейп, как всегда, в своем стиле, но она не обижается. Его можно понять. Болезнь наложилась на его и без того вредный характер, и в итоге получилась адская смесь. Сейчас с ним следует быть вдвойне осторожнее.

Гермиона достает из кармана учительской мантии палочку, но Снейп ее останавливает, догадываясь о ее намерениях:

— Не советую, мисс Грейнджер. Они же прокляты. Лучше на них никак не воздействовать магией, если, конечно, не хотите тоже оказаться в постели.

Гермиона резко поворачивается к профессору и смотрит на него. Ей кажется, что его фраза прозвучала, как приглашение. Но Северус по-прежнему хмурится, он не имел в виду ничего такого дурного, в его словах не было подтекста. Я уже испорчена, думает про себя Гермиона, это он, Снейп, виноват, что я во всем ищу двойной смысл.

Гермиона подходит к картинам и приседает, чтобы поудобнее ухватиться за рамы. У нее получается не с первого раза, но все же, стараясь не снять тряпицу, которой профессор Снейп покрыл их, она осторожно поднимает полотна и выносит из спальни под пристальным взглядом директора.

В своей комнате она аккуратно вешает их на прежние места. Ей безумно любопытно, что же там под покрывалом? И все же Гермиона боится, что проклятье коснется и ее, что она тоже сляжет, как и профессор Снейп. Но ведь он колдовал, вот почему проклятье активировалось, думает она, а если я просто одним глазком быстро взгляну, ведь ничего не случится, правда?

Гермиона не в силах побороть свое любопытство. За свою жизнь она была и рада ему и не рада. Кто-то называл ее любознательной, а кто-то — докучливой всезнайкой. Но все же чаще всего она не считала свое любопытство минусом характера. Порой оно служило ей верную службу, благодаря ему она доставала ценную информацию.

Гермиона приподнимает тряпицу на одной из картин, но то, что она видит на ней, поражает ее, заставив отступить на шаг. Это портрет, на котором изображена маленькая девочка в старинном платье. Картина живая — девочка со светлыми кудряшками активно ей, Гермионе, жестикулирует, пытаясь что-то сказать. Гермиона, отдышавшись, решает заглянуть и под вторую тряпицу. Там вновь портрет, снова на нее глядит детское лицо, такое же, как и на первой картине — со светлыми кудряшками и голубыми глазами, в шляпке с бантом.

Гермиона какое-то время стоит, обдумывая увиденное. Снейп точно видел их, почему он не сказал, что на портретах — две маленькие девочки? И как они умудрились проклясть его? Она спешит к двери, чтобы вновь очутиться в комнатах Снейпа и расспросить его, но потом передумывает и решительно подходит к картинам, освобождая их от ткани.

Кажется, жительницы картин рады этому. Они о чем-то просят, раскрывают рот, но слова не идут. Они жестикулируют.

— Кажется, это Силенцио, — тихо предполагает Гермиона, задумчиво разглядывая двух девочек. Те, услышав ее слова, радостно кивают и прыгают, затем вновь показывают пальцами на свой рот. — Ну что ж, — говорит Гермиона. — Я, пожалуй, могу снять с вас заклинание, но при одном условии…

Девчушки переглядываются между собой, как будто способные видеть друг друга сквозь стену и плотные рамы, и согласно кивают.

— Никаких проклятий, идет?

Они соглашаются и вновь активно кивают. Гермиона на свой страх и риск произносит, взмахнув палочкой: «Финита».

Картины обретают голос.

— Я говорю! О, я говорю, Мэри, ты слышишь?!

— Китти, это ты? О, мой Мерлин, ты и вправду говоришь! О-о-о! А-а-а! У-у-у!

— Так, — Гермиона решает вступить в диалог с близняшками после того, как дает им выговориться вдоволь. — Вы Мэри и Китти, близнецы?

— Да! — хором отвечают девочки, повернувшись к Гермионе. Они на время благополучно забыли про нее, охваченные безудержной радостью. — Спасибо, что выручила нас!

— Мы много лет жили в порванных полотнах, — грустно начинает говорить Мэри. На ней розовое платье с рюшками. — А ты освободила нас.

— Но это профессор Снейп вас освободил, — возражает мисс Грейнджер.

— Профессор Снейп? — интересуется Китти, перестав мять складки своего голубого платья.

— Тот носатый злющий колдун? — добавляет Мэри.

Гермиона давит в себе усмешку. Дело серьезное, а она веселится. Нужно поскорее выяснить у этих близняшек все обстоятельства, говорит себе она.

— Зачем вы прокляли его?

— Он нас оскорблял, — хнычет Мэри.

— Да, — поддакивает Китти, — называл никчемными картинами. Хотел сжечь и выбросить.

— Мы вынуждены были все это слушать…

— А когда он починил картины, то начал грубо спрашивать, кто мы такие и тыкать в нас палкой…

— Вот мы и пошутили над ним, — Мэри отвела глазки и стала с любопытством рассматривать оборочки на своем зонтике. — А он за это в нас Силенцио бросил.

— Он очень сильно заболел, — объясняет Гермиона. — Врачи не понимают, что с ним. Вы не могли бы расколдовать его? Дело в том, что профессор Снейп — директор этой школы, он важный человек. Без него останутся неразрешенными некоторые дела.

— Школы?! — удивляется Мэри.

— Это уже школа? — округляет глаза Китти.

— Ну да, — настораживается Гермиона. — Но ферма тоже функционирует. Правда, она занимает теперь не всю площадь замка…

— Они все-таки сделали из нашего поместья ферму, Мэри! — чуть не плача, восклицает ее сестра.

— Ваше поместье? — опять удивляется Гермиона и хмурится, вопросительно разглядывая девочек. — А кто вы такие? Расскажите…

Девочки переглядываются, и Гермиона все еще не понимает, как им удается это делать и что-либо видеть, когда они кивают друг дружке.

— Садись поудобнее, мы тебе расскажем, — говорит Мэри.

Гермиона, обернувшись, садится на диван и выжидательно смотрит на близняшек. Ничего страшного, говорит она самой себе, если профессор Снейп немножко подождет. Все-таки он отчасти получил по заслугам, раз ругал эти картины.

— Это наше родовое поместье, — начинает рассказ Китти. — Нас было девять сестер. Когда остальные сестры выросли и разъехались кто куда, мы с Мэри остались жить тут вдвоем, одни. Жители местной деревни попросили нас, чтобы мы отдали им часть нашего замка под их нужды, ферму, но мы отказались…

— Как можно было отдать такой прекрасный замок под ферму? — морщит лицо Мэри, вклиниваясь в рассказ.

— И мы отказали им… А сейчас мы узнаем, что они все-таки заполучили наше поместье и расширили свою дурацкую ферму!

— А вы… вы умерли, или что случилось? — осторожно спрашивает Гермиона.

— Умерли?! — ужасается Мэри.

— Нет-нет, мы… — Китти задумывается, поднимая глаза «к потолку». — Мы живые, просто заколдованы.

— Нас заколдовали и превратили в картины.

— Такое возможно? — с сомнением произносит Гермиона, не веря в душе ни единому слову девочек. Если они любят похулиганить, то могли спокойно и наврать о своей участи, думает она.

— Ты нам не веришь? — возмущается Мэри. — Но мы на самом деле существовали и существуем.

— Хорошо. Кто и зачем вас заколдовал? — подыгрывает им Гермиона, внимательно глядя на близняшек.

— Наша сестра, — хором отвечают они, — Миранда.

— Но мы сами виноваты, Мэри, — внезапно говорит Китти. — Мы издевались над бедной Мирандой, подшучивали и постоянно путали страницы в ее работе…

— Ох, ты права, Китти, — обе девочки опускают головы и начинают шмыгать носом.

— Но что это за заклинание? — продолжает спрашивать Гермиона. — Можно же вас расколдовать как-нибудь?

Сестры задумываются, а затем согласно кивают.

— Может быть, ты и сможешь нам помочь, — рассуждает Мэри.

— Помоги нам, — просит Китти. — А мы за это расколдуем твоего профессора.

— И вовсе он не мой, — вспыхивает Гермиона и торопится спросить, чем же она может им помочь.

— Миранда перед отъездом оставила здесь своего друга.

— Его зовут Паффи, — говорит Мэри. — Возможно, он сумеет нам помочь, ведь все произошло из-за него.

— Но кто он и где его искать? — уточняет Гермиона.

Девочки вновь переглядываются и пожимают плечами.

— Мы не знаем…

— Миранда нам никогда не показывала его…

— Да, перед отъездом она просто сказала, что оставляет Паффи здесь, потому что он не может покинуть это место.

Гермиона хмыкает, одолеваемая сомнениями. Если этот неизвестный никем не виданный Паффи не может покинуть замок, значит… Скорее всего, он призрак, решает она. Странный друг для молодой девушки. Неужели в семье из девяти сестер Миранде было настолько плохо, что она нашла себе друга-призрака? А может быть, все и того хуже — Паффи — выдуманный друг.

— Я попробую, — обещает Гермиона и решает тут же приняться за поиски. Она уже знает, куда пойдёт — в комнату под винтовой лестницей. Где, как не там обитать призраку?

* * *

Гермиона вновь заглядывает в комнату со сгруженными вещами. Сейчас она тщательнее к ней присматривается. Вон в той тумбе грубой работы, вспоминает она, живет боггарт. Лучше его не трогать. Разве кому-то понравится смотреть своему страху в лицо?

Гермиона осматривает помещение дальше. В углу — платяной шкаф. Справа от него — чемоданы, которые она видела только на картинах и рисунках — они старинные, глубокие, с металлическими защелками. Недалеко от них поломанная ширма с красивым, цветочным узором, на ней висят платья. Это чья-то комната, догадывается Гермиона. Когда из замка делали сыродельню, то накидали сюда, наносили, не заботясь о сохранности, кучу вещей со всех комнат и спален, сгрудили все в одно место, как в Выручай-комнату. Теперь это кладбище ненужных вещей. Гермиона ступает осторожно, боясь на что-то наткнуться, что-то задеть. Она видит на стене старую колдографию, на ней запечатлены девять девушек, должно быть, это сестры близняшек, решает Гермиона, девять сестер и даже их родители, стоящие в центре снимка. Он явно был сделан много лет назад, судя по качеству и характерным признакам, в солнечный день, на какой-то поляне, возможно, во время пикника, потому что двое из сестер сидят на покрывале. Гермиона с трудом узнает в них Мэри и Китти. Ну конечно, это они. Две светловолосые особы с кудрями, но здесь они намного старше, здесь они вполне сформировавшиеся девушки. Значит, решает Гермиона, они мне соврали, они всего лишь портреты. Если бы они были и вправду заколдованными людьми, то непременно бы были старше, хотя бы как на этой колдографии. Признаться, Грейнджер не удивляется, что так вышло. Она отчасти была готова к такому повороту событий. Но все-таки между ними остался договор. Если она приведет им некого Паффи, то они расколдуют Северуса Снейпа. Неужели она впряглась во все это ради директора? Конечно нет, признается себе Гермиона, не только из-за него, еще из-за своего любопытства и гриффиндорской черты — совать свой нос в чужие дела и находить себе приключения на пятую точку.

Гермиона улыбается и продолжает поиски, но внезапно задумывается — а что если девчонки и тут ее обманули? Им, вероятно, просто нравится шутить. Что, если Паффи — это тот лохматый пудель, которого она видела на колдографии рядом с девочками? Но все же она набирает в легкие побольше воздуха и громко зовет:

— Паффи! Паффи! Мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты друг Миранды!

Это глупо, тут же закусывает губу Гермиона, но внезапный стук пугает ее. Она начинает лихорадочно оглядываться и находит источник звука — это тумба. Ну вот, думает про себя Гермиона, ничего не добилась, только разбудила боггарта. Ей не по себе от этого непрошенного соседства, и она решает поскорее покинуть забытую комнату.

* * *

Она расспрашивает жителей деревни, но никто не может ей толком рассказать про семью, что жила раньше в замке и уж тем более про того, кого предположительно зовут Паффи. Это было много лет назад, кто знает, может быть, в живых уже никого не осталось. Первым делом она доходит до Элисон. Приносит ей список с вещами, которые необходимо купить к школе, и заодно спрашивает про замок.

— Прости, Гермиона, — качает головой та. — При мне этот замок был уже сыродельней. Ну, а теперь это школа. Я и подумать не могла, что раньше он кому-то принадлежал.

Самой старой жительницей Йерма считалась бабушка Черрити Чейз — миссис Флеминг. Гермиона стучит в их дом. Ей везет, и она натыкается на саму хозяйку дома. Та встречает ее недружелюбно, поправляя свою извечно толстую шерстяную мантию. Она выжидающе смотрит на нее, не поприветствовав, и Гермионе ничего не остается, как начать говорить. Ей некомфортно в компании этой женщины, но делать нечего — кому, как не ей знать о бывших хозяевах родового поместья?

— Какое тебе дело до них? — грубо осведомляется миссис Флеминг, выслушав просьбу Гермионы.

— Понимаете, это важно, — осторожно подбирая слова, говорит Гермиона. — Мне нужно связаться с неким Паффи, вы не знаете, где его искать?

Гермионе кажется, что женщина занервничала, но в ту же секунду она развеивает ее предположения, рявкнув на нее. Она не знает никого с таким именем и захлопывает перед непрошенной гостьей дверь.

Гермионе приходится смириться. Она не знает, у кого еще можно спросить об этом Паффи. Если это призрак, то в прошлом он был человеком, логически рассуждает она. Но если он не может покинуть стены замка, как сказали сестры, значит, он привязан к этому месту. Кто же это? Может быть, слуга или разнорабочий, который жил при поместье, а, может быть, даже член семьи?

* * *

— Вы не видели случайно в этом замке призраков, профессор Снейп? — Гермиона завершает свои поиски в кабинете директора, желая привлечь его к этому делу. Все-таки исход поисков непосредственно будет влиять на состояние здоровья директора.

— Ни одного, а с чего такие вопросы? — Снейп по-прежнему пребывает в плохом расположении духа, и это не скрывается от Гермионы.

— Дело в том, что я разговаривала с жителями картин…

— Вы ослушались меня все-таки? — сердито осведомляется Снейп и сам себе отвечает: — Разве я ожидал другого от бывшей студентки Гриффиндора?

— Вы уже начали разговаривать сами с собой? — поддевает его Гермиона, улыбнувшись.

— Что еще остается делать, мисс Грейнджер, — негодующе произносит Снейп и мрачно вглядывается в свою подчиненную. — Еще несколько дней, и я медленно начну сходить с ума.

— Я знаю, как вас вылечить, — торжествующе говорит Гермиона.

— Магловскими лекарствами? Сами их пейте, — фыркает директор.

— Нет же, — спешит успокоить его Гермиона. — Китти и Мэри — так зовут девочек с картин. Они сказали, что помогут вам, если я помогу им найти призрака по имени Паффи, друга их сестры. Честно говоря, я даже и не знаю, призрак ли это…

— Так, — протягивает Снейп, закатив глаза. — Я вижу, вы неисправимы, мисс Грейнджер. Опять решили поиграть в сыщика, как во времена учебы в Хогвартсе? Опять вы во что-то вляпались. Я надеялся претендовать на большее к себе доверие, — его серьезность внезапно смазывается насмешливой гримасой плотно сжатых губ.

— Я же хочу помочь вам, — обижается та.

— Я вас разве просил об этом? — ровным голосом спрашивает Северус Снейп. — Нет. Но если вам так хочется и у вас вагон свободного времени, можете и дальше искать несуществующего призрака. Вы предупреждены, эти картины заколдованы, от них только вред.

— Вы обзывали их, — вспоминает Гермиона слова близняшек и всматривается в выражение лица Снейпа — оно, почти как и всегда, — бесстрастное. — Вот они и заколдовали вас. Со мной они были вежливы.

— Эти девчонки — просто Пивзы в юбках, мисс Грейнджер. Не советую я вам верить им, — зельевар прищуривается, осуждающе смотря на бывшую нерадивую, по его мнению, ученицу.

— Хорошо, спасибо… за помощь, — спешно говорит Гермиона, не желая с ним вступать в спор, и направляется на выход.

— Спокойной ночи, мисс Грейнджер, — первым говорит директор, и та, не ожидав услышать пожелания от профессора, на миг замирает. Она улыбается и тоже желает ему доброй ночи.

Снейп понимает, что больше ничем не задержит Гермиону в своих комнатах. Но ему безумно хочется, чтобы она осталась. Он сам не замечает, как жадно порой впивается взглядом в ее лицо, глаза, губы. Он хочет быть с ней, сам плохо осознавая это, пряча эту правду от себя в потайные уголки своего мозга, но боится сказать ей об этом, показаться слабым. Он не хочет доверять и боится довериться. Больше никогда он не совершит подобной ошибки. Слишком долго он жил ради других, слишком долго растворялся в чужих судьбах, был зависим. Теперь он наконец-то обрел свободу. Некую призрачную, но все же свободу, которая позволяет ему делать то, что он захочет и говорить, что захочет, не боясь никого и не играя в двойного шпиона. Ему вот-вот начинало казаться, что он может достигнуть умиротворения, которое маячило всю его жизнь перед ним, поддразнивая. Но с приездом этой девчонки все резко поменялось. Завертелось, закрутилось, он опять стал полон сомнений, опять стал далек от этого, казалось бы, близкого умиротворения. Нет, это вовсе не от того, что он по непонятным причинам хочет владеть ей, хочет, чтобы она принадлежала ему, нет, это все из-за ее идей, ее слов, ее правоты. Она поселила этот росток в нем, росток сомнений. Она доказала, что почва в нем еще не суха, и в нем может расти жизнь. Снейпу это ужасно не нравилось, потому что это означало одно — что он снова должен бороться за идеи, что спокойная жизнь вновь от него ускользает. Когда Гермиона близко, осаждающие его мысли пробиваются изо всех сил наружу, хотят соглашаться с ней, пытаются доверять, дать себя обмануть, напоить этим сладким ядом обманчивой, чистой, девичьей надежды. Но Северус слишком хорошо и долго учился владеть собой, чтобы в итоге сдаться и поддаться временному помутнению рассудка. Он не даст себя так просто провести.

* * *

— Ну что, ты отыскала? — как только Гермиона переступает порог своей комнаты, выкрикивает Мэри.

— Нет, — качает головой та. — Я обыскала весь замок и поспрашивала жителей. Никто и не помнит, что раньше это была не сыродельня, а поместье… А самая старшая жительница не знает никакого Паффи.

— Ну ты нашла у кого спросить, — фыркает Мэри. — Конечно, они не знают, кто такой Паффи. Ведь Миранда сама его создала и никому не показывала, кроме старшей сестры. Именно после ее насмешек она обиделась на нас еще сильнее.

— Сама создала? — удивляется Гермиона. — Я думала, что Паффи — это призрак.

— Может, и призрак, — поджимает губки Китти, поправляя бант, развязавшейся на шее.

— Но призрак — это дух человека, который жил раньше, — не понимает Гермиона. — Как ваша сестра могла создать его?

— Мы не знаем, — хором отвечают близняшки.

— Миранде было скучно, а мы все шутили над ней и насмешничали, вот она и сотворила себе друга.

— Это кто-то очень веселый, — предполагает Мэри. — Потому что Миранда постоянно смеялась, когда играла или разговаривала с ним.

— Удивительно, — Гермиона задумывается. — Я и не знаю, где искать его. Возможно, ваша сестра все-таки увезла его или… или просто он исчез? Знаете, волшебство может развеиваться. Может быть, она сама его… стерла?

Сестры недоуменно уставились на нее, но потом поникли, осознав правоту ее слов.

— Но он существовал, — после долгого молчания, во время которого Гермиона успевает переодеться в пижаму, произносит Китти. — Наша старшая сестра Шарлотта его же видела.

— Может быть, — внезапно спрашивает Гермиона, не рассчитывая на успех всей этой затеи, — вы расколдуете профессора Снейпа завтра? Вдруг Паффи нет больше, а человек страдает?..

— Если только он извинится! — тут же выпаливает Мэри, и сестра ее поддерживает.

Скорее, солнце взойдет на западе, чем профессор Снейп извинится перед ними, думает Гермиона, укладываясь на мягкую подушку. Она и не подозревала, что настолько устала за весь этот день. А завтра она, возможно, потратит даже больше сил, чем сегодня — ей придется уговаривать упрямого профессора извиниться перед близняшками, а если тот откажется это делать, что скорее всего и произойдет, то Гермионе придется как-то задобрить Китти и Мэри, чтобы они любезно согласились снять проклятие с вредного профессора.

* * *

— Всё, я больше не могу летать, словно бешеный бладжер, от одного загонщика к другому! — Гермиона сердится и ставит картины в ногах у Снейпа.

— Вы что, спятили, Грейнджер?! — орет Снейп и быстрым движением хватает с тумбочки волшебную палочку. — Унесите это от меня сейчас же!

— Нет! — возражает Гермиона и бесцеремонно садится сама в подножии кровати. — Мэри, Китти, пожалуйста. Снимите проклятье, и я сделаю все, что попросите. Видите, как тяжело с ним?

— Да уж, — протягивает Мэри и недобро оглядывает Снейпа. — Вам самому с собой не противно?

Снейп осторожничает и не отвечает картине, наученный горьким опытом, но глазами посылает взгляд-молнию Гермионе, требующий и сердитый. Она легко может понять, о чем он говорит ей — он приказывает убрать картины и не ручается за свои поступки — об этом ей подсказывает его чуть подрагивающая рука, в которой зажат волшебный атрибут.

— Я не буду его лечить! — гордо говорит Мэри.

— Я тоже, — задирает нос Китти и отворачивается.

— Мисс Грейнджер, — дрожащим от гнева голосом произносит Северус. — Если вы сейчас же их не уберете, я приведу эти картины в изначальный вид…

— Мне это надоело! — внезапно вскипает Гермиона и встает с кровати так резко, что картины подпрыгивают вместе с их обитателями. — Весь день я бегаю взад-вперед, отложив свои дела, ради вас, профессор! А вы наплевали на мои старания и не можете хоть один раз засунуть свою гордость в…

Мэри ойкает, закрыв уши, а Китти начинает хихикать.

— А вы!.. — внезапно переключается Гермиона на близняшек. — Я весь замок облазила в поисках друга вашей сестры, сняла с вас заклятие немоты, слушала ваши жалобы и рассказы. Этим вы мне отплачиваете? Все, с меня хватит!

Гермиона решительно направляется к двери, не обращая внимания на три голоса, зовущих ее.

Она спускается вниз, в столовую, и натыкается на Драко с подносом в руках.

— Ты это к Снейпу понес? — спрашивает она решительным возбужденным голосом.

— Ну да, — пожимает плечами Малфой. — Время обеда.

— Я как раз собиралась к нему, — без зазрения совести начинает врать Гермиона, чувствуя, что злость на директора все еще сидит в ней. — Давай, я отнесу.

— О, спасибо, Грейнджер, — Малфой истинно благодарен ей, он спешно передает ей поднос. — У меня контрольная работа по зельеварению, мне нужно подготовить класс.

— Все в порядке, — Гермиона дарит ему наигранную улыбку, провожая взглядом блондина, который торопливо покидает столовую. В тот же момент, когда Драко исчезает, она ставит поднос с едой на ближайший стол и сама принимается за прием пищи. После всей этой беготни в ней проснулся ужасный аппетит и жажда.

* * *

Гермиона неспешно делает все свои дела. Первым делом, после уроков, она принимается за новую пачку писем от Скитер, которую та прислала ей в картонной коробке. Затем она спокойно проверяет стопу тетрадей учеников с самостоятельной работой по магловедению, после этого, расположившись на диване с Живоглотом на руках, она увлекается чтением, запрещая себе думать о Снейпе и близняшках. Она настолько сердита, что ей почти это удается, она только время от времени ловит себя на мысли, что ей абсолютно безразлично, что там происходит у них сейчас, пусть хоть проклянут друг друга — они это заслужили.

Ближе к вечеру, успокоившись, Гермиона начинает ощущать зовы совести. Все-таки она оставила больного профессора без обеда в обществе двух молодых и тоже вредных, как и он сам, юных леди, наказав его тем самым. Впрочем, она решает, что пора пройти проведать директора — он вполне искупил свою вину.

Стоило Гермионе приоткрыть дверь в спальню Снейпа и заглянуть в нее, как она не может поверить своим глазам — профессор и близняшки спокойно болтают о чем-то. Лицо Снейпа не красное и не перекошено гневом, палочка вновь отложена на тумбочку, картины и их жительницы выглядят вполне себе целыми и невредимыми.

— Вы подружились? — невозмутимо спрашивает она, пытаясь скрыть свое удивление.

— Мисс Грейнджер, — поучительным тоном начинает говорить Снейп. — А вот интересно, соглашаясь на услугу для этих двух очаровательных мисс, вы не подумали расспросить их о семье?

Гермиона озадаченно глядит на Северуса.

— Но я услышала уже их историю, — говорит она, переводя взгляд с директора на картины. — У них семь сестер, а этот замок — их родовое поместье. Сестра Миранда заколдовала их потому, что они часто насмехались над ней…

— Как интересно, — протягивает Снейп, явно наслаждаясь моментом и медля с ответом. Гермиона вмиг ощущает, что раздражение начинает возвращаться к ней. — А вы случайно не интересовались, как фамилия у этих двух очаровательных леди?

— Мм…

— Фамилия Гуссокл вам о чем-нибудь говорит?

— Гуссокл… — тихо повторяет Гермиона. — Ну, конечно, эту фамилию я знаю благодаря автору учебника по заклинаниям… — она внезапно расширяет глаза, глядя на усмехающегося Снейпа, — Миранды Гуссокл… Не хотите ли вы сказать, что…

— Именно, — надменно произносит Снейп и обращается к картинам: — Милые насмешницы, вы мне кое-что обещали.

Картины в тот же момент стали сиять голубым светом, и этот свет, медленно и плавно выходя за их пределы, дотягивается до профессора Снейпа, обволакивая его. Как только сияние прекращается, профессор решительно отдергивает одеяло и встает на ноги, представ перед Гермионой в теплом запахнутом халате.

— Итак, — произносит он с расстановкой, — мисс Грейнджер. Удивительно, что вы сломя голову бросились искать какого-то призрака, когда следовало бы начинать искать того, кто наложил на них заклятье…

Гермиона, осознав правоту его слов, лишь продолжает молчать и слушать. И действительно, почему ей в голову не пришла эта мысль — искать непосредственно виновника ситуации?

— Как оказалось, я тут кое-что пообещал нашим двум новым знакомым. А раз уж вы оказались тоже впряжены в эту повозку, я предлагаю вам отправиться на поиски небезызвестной Миранды Гуссокл, что скажете?

Гермиона шумно удивляется, переводя взгляд со Снейпа на близняшек.

— Пожалуйста, Гермиона, — просит Мэри. — Миранда, наверное, даже не подозревает, что с нами случилось. Когда мы смеялись над ней и путали ее записи, она решила уехать, чтобы в тишине и спокойствии закончить работу над учебником. Потом нам казалось, что она простила нас, раз каждой прислала по экземпляру своей работы, но, как оказалось… — Мэри внезапно прерывает рассказ, и за нее заканчивает Китти:

— …как оказалось, это были специальные экземпляры учебников с искаженными заклинаниями. Мы с сестрой решили попробовать одно и… стали вновь маленькими девочками, пленницами картин.

— Суровая кара за мелкие проказы, не находите, мисс Грейнджер? — осведомляется Северус, прохаживаясь по спальне.

— Ну хорошо, — соглашается Гермиона. — Давайте найдем Миранду.

Она сама не верит, что говорит это и ей удивительно, что в директоре так много энтузиазма. Но раз уж они оба дали слово помочь близняшкам, то следовало его выполнить.