Белый, красный, черный (гет)

День -11

Звонок уже давно прозвенел, но учительница доставила себе удовольствие продлить урок. Вечером в пятницу — просто пытка!

— Хорошо! Мне остается лишь пожелать вам хороших зимних каникул…

Я не слышу остальную часть фразы, потонувшую в оглушительном скрежете стульев и воодушевленных восклицаниях: все уже явно были на низком старте. Я сама подпрыгиваю со скамейки и кучей сгребаю вещи в сумку — наконец-то!

Алья рядом со мной хихикает:

— Эй, что горит? Согласна, каникулы, но все-таки!

— Я тороплюсь, мои… мои родители ждут меня, чтобы помочь в магазине!

— Опять?

Я неуклюже натягиваю анорак и рюкзак. Улыбка Альи становится двусмысленной.

— Д-а-а-а, скажи лучше, что ты хочешь перехватить некоего блондинчика, пока он не вернулся домой. Ах, трагедия уроков, в которых класс разделяют на две части! Целых полдня лабораторной работы проведено вдали от Адриана!

Она прикрывает глаза и театрально подносит ладонь ко лбу с невозможно трагичным лицом.

— И подумать только: две длинные-длинные недели каникул с этого момента разлучат вас! Ах, какое несчастье!

Я вспыхиваю и пронзаю ее взглядом:

— Закончила, а?! Т-тебя услышат!

Алья приоткрывает глаз и посылает мне позабавленную усмешку:

— Девочка моя, все в курсе. Кроме главного заинтересованного, конечно.

Я неистово мотаю головой — полный бред! — и устремляюсь к выходу из класса. Я слышу, как Алья кричит мне в спину:

— Кстати, наша вечеринка в пижамах завтра вечером еще в силе? Или твои родители снова хотят бесплатно нанять тебя на работу?

— Да-да! Я позвоню тебе!

Я несусь по уже пустым коридорам, посматривая на часы на мобильнике. Тьфу ты! Я назначила Черному Коту встречу, чтобы расспросить месье Рамье, известного как Месье Голубь, который, конечно же, живет на другом конце Парижа. Но я совсем забыла про лабораторную в группах, из-за которой закончила гораздо позже, чем предполагала. Надеюсь, Черный Кот тоже опоздал!

Мы уже две недели встречаемся с бывшими акуманизированными. До сих пор никто не смог предоставить нам убедительных сведений о Бражнике. Мне так хотелось бы, чтобы на этот раз нам повезло больше! Черный Кот уезжает меньше чем через две недели…

Я, наконец, добираюсь школьного двора. Снова начался дождь. Я сбегаю по ступеням, одновременно нервно прощупывая задний карман рюкзака, который оказывается пустым. Я подавленно застываю.

— Не может быть!

Я опять забыла зонт, но где? Должно быть, я оставила его в одном из сегодняшних кабинетов. Или же в столовой. Или в спортивном зале? Пока я старательно вспоминаю, моя сумочка, висящая на плече, с позвякиванием приоткрывается.

— Что такое? — осведомляется Тикки из своего обычного тайника.

Даже если эта мысль была не слишком практичной, я серьезно собиралась встретиться с Черным Котом, вооруженная зонтиком, чтобы не промокнуть насквозь, как во время трех последних встреч.

Я сокрушенно натягиваю капюшон анорака. Мне повезло, что я до сих пор не еще простудилась…

— Какие-то проблемы, Маринетт?

Я подпрыгиваю и поспешно закрываю сумочку, не обращая внимания на возмущенный писк Тикки. Резко разворачиваюсь. Собирающийся спускаться Адриан с удивлением смотрит на меня. Я встречаю его взгляд, и желудок, как всегда, тут же переворачивается.

— О, А-Адриан? Как дела?

— Э, со времени обеда ничего не изменилось, — отвечает он с легкой растерянной улыбкой.

— Д-да, да, конечно! Полагаю, ты уходишь, э, хороших паникул — то есть пороших каникул. О, не может быть!

Я опускаю глаза, умирая от стыда. Адриан смеется:

— Да… Тебе тоже, Маринетт. Хороших каникул.

Он застегивает анорак и спускается на первые ступени, и я кусаю губы. В последнее время у него озабоченный вид. Алья предполагает, это из-за турнира по фехтованию на следующей неделе. Возможно, ему необходимо поговорить? Согласился бы он довериться мне? В конце концов, такое уже было, когда мы участвовали в конкурсе видео игр. И я по-прежнему храню его амулет как свидетельство того, что он доверяет мне!

Давай-давай-давай, это же не сложнее, чем предложить ему свидание на днях!

Давай!

— Э, А-а-адриан?

— Мм?

Он оборачивается и вопросительно смотрит на меня своими большими ясными глазами. В горле встает комок. Я глубоко вдыхаю:

— У-увидимся после каникул?

ДА БЛИН ЖЕ!

— О…

Он выглядит… разочарованным? Нервным? Нет… Сердитым? Но почему?

— Да, увидимся после каникул.

Его взгляд становится бегающим. Он пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной.

— До свидания, Маринетт.

С сухим щелчком он раскрывает зонт, сбегает по оставшимся ступеням и встает на углу улицы. Дюжину секунд спустя подъезжает лимузин его телохранителя, и Адриан садится в него, не оборачиваясь.

Я остаюсь во дворе одна, забыв о промокших насквозь волосах. Моя сумочка щелкает.

— В следующий раз у тебя получится лучше, Маринетт. Я убеждена в этом.

Грохочет гром. Я хмурюсь и шмыгаю, ошеломленная внезапным ощущением дежа вю.

Гул грозы. Потоки дождя. Уходящий Адриан. Тонкий успокаивающий голос Тикки.

Только одно отличается: у меня ощущение, что на этот раз я что-то упустила.

День 0

Час -7

«До свидания, Маринетт».

«Ледибаг! Ты не можешь сражаться в таких условиях! Тебя убьют!»

Адриан.

Я не видела его с начала каникул. Он попал в одну из атак Изгнанника вчера вечером, когда я едва успела вмешаться. Он не выглядел раненым, но в безопасности ли он сейчас? Нино сказал, что да…

…Адриан. Каникулы заканчиваются через несколько дней. Черный Кот уедет. Но Адриан по-прежнему будет здесь.

Но…

— Я всё обдумала.

— Мм?

Уткнувшись подбородком в ладонь, Черный Кот смотрит на меня стеклянными глазами.

— Когда всё закончится, я скажу ему о своих чувствах. Парню, о котором я говорила тебе.

Он медленно выпрямляется, более собранный.

— А. Что ж, если ты думаешь, что это правильно… Тем лучше. Да?

— Не знаю. Но после всего случившегося я сказала себе, что довольно теряла время. Я не строю иллюзий насчет его ответа, но хочу, чтобы он, по крайней мере, знал. Возможно, это позволит мне двигаться дальше.

Всё было бы настолько проще, если бы я осмелилась подступиться к Адриану под видом Ледибаг — в маске я чувствую себя увереннее, это факт. Но не знаю, что мне не нравится в этой альтернативе больше: то, что я продолжаю скрывать от него, кто я на самом деле, или что я подвергаю его опасности?

И если подумать, разве моя жизнь уже не достаточно сложна? Хочу ли я в свою очередь признаться? Не было бы проще всё оставить, как есть, притвориться, будто ничего нет? Но до каких пор? Черный Кот вот смог сделать шаг! Почему же я не могу?

Я встряхиваю головой — к чему думать об этом сейчас? Сколько времени это уже продолжается, почему мне вдруг стало так важно уладить эту историю сейчас?

Перед моими глазами кружится снежинка. Я поднимаю голову, оторвавшись от размышлений. Темная ночь и тихий город кажутся более живыми, когда снова начинает идти снег. Словно время возобновило свое течение.

Вдалеке под присмотром гигантского мигающего силуэта робота Геймера акуманизированные подходят к Пикселятору, который переносит их парами в виртуальный мир. После каждого перехода он смотрит на Рисовальщика и Маркова, которые подтверждают беспрепятственное прибытие перенесенных в Париж-Пиксель. Процесс выглядит долгим и нудным. Я внезапно возвращаюсь в реальность, со стыдом чувствую, как сжимается горло. Если бы Тикки была здесь, она бы первая сказала мне, что сейчас не время предаваться мечтаниям.

Мы собираемся сразиться с одним из самых сильных врагов. С Черным Котом мы только-только заново обретаем нашу привычную динамику. И, однако, мне едва удается сосредоточиться на предстоящей битве!

По телу пробегает странная дрожь, которая не имеет ничего общего с окружающим холодом. Я перехватываю направленный на меня задумчивый взгляд Черного Кота, и он тут же отводит глаза.

— Что? — ворчу я.

— Я просто спрашивал себя, должен ли я пожелать тебе удачи. С признанием твоему прекрасному незнакомцу.

— Э?

Он с насмешливой улыбкой пожимает плечами:

— Но сомневаюсь, что такое пожелание от Черного Кота принесет тебе счастье.

— Пожелать мне удачи? Потому что это плохая идея, да? Ты жалеешь, что сделал это?

— Да. Жалею.

Странное спокойствие в его голосе резко останавливает меня.

— Я жалею, что не сделал этого раньше. Кто знает, может, это многое изменило бы. И ты не влюбилась бы в него между делом!

Его усмешка окрашена иронией. Еще два дня назад, я сказала бы, что он шутит. Сейчас, когда я знаю о его чувствах, я знаю, что всё гораздо сложнее.

О, Котенок.

Он улавливает мою неловкость, подмигивает мне и салютует:

— Ладно, хорошо, признаю… Я ревную. Но я справлюсь, это не так уж и важно.

Конечно, важно!

Снежинки собираются в его растрепанных светлых волосах, и он смахивает их нетерпеливым жестом, отводя взгляд, опустив голову. Я протягиваю руку и помогаю ему стряхнуть оставшиеся.

— Соблазнитель, — выдыхаю я со смешком. — Милый соблазнитель…

Черный Кот застывает, словно я его ущипнула. Его расширившиеся глаза затуманиваются, сначала удивленные, потом сияющие, и медленно закрываются. Я делаю вид, будто ничего не заметила, и убираю последнюю снежинку, словно мой жест был самым незначительным.

— Не смейся, Ледибаг. Я искренне.

— Знаю. И я не смеюсь.

Его волосы теплые, невероятно тонкие. Если подумать, когда я в последний раз прикасалась к нему по своей воле? Не для помощи во время сражения? Не во время отчаянного объятия в магазине?

Во дворе у Мастера Фу?

У меня чешется лоб, и я невольно краснею. Я не забыла, какой эффект произвело на меня признание Черного Кота. Изумление, тепло, надежда, которые настолько приятны, что это беспокоит меня. Осознание — «я люблю тебя», — которое неизбежно ставит вопрос, и я не уверена, что у меня есть на него ответ. Или, во всяком случае, не тот ответ, который хотел бы услышать Черный Кот. Он сказал, что ничего не ждал, и я испытываю от этого виноватое облегчение.

Но думать, будто ему действительно этого достаточно… Трусливо с моей стороны, не так ли?

— Ты чертовски храбрый, Черный Кот. И ты настоящий друг.

Я морщусь, уже пожалев о собственных словах. Я ведь знаю, что значит любить кого-то и в ответ считаться другом.

— Извини. Это не то, что хотелось бы услышать в такой ситуации.

Черный Кот смеется:

— Конечно, то!

Я растерянно опускаю руку, и он разочарованно вздыхает.

— Правда? Ты не сердишься на меня?

— Почему я должен на тебя сердиться? — его зеленые глаза удивленно разглядывают меня. — А ты сердишься на твоего таинственного незнакомца, который ни о чем не подозревает?

Я дергаюсь. Сердиться на Адриана, когда это я не в силах признаться? Какая чушь!

— У меня по-другому. Я ему ничего не сказала, как он должен догадаться?

— Мда-а…

Черный Кот корчит гримасу.

— На самом деле, да. Я сержусь кое-на-кого — на этого парня. Сама Ледибаг влюбилась в него, а он ничего не видит. О, это бесит меня!

Он вскакивает на ноги и принимается ходить туда-сюда.

— Но если ты поговоришь с ним, я ЗНАЮ, всё пройдет хорошо! Ничто не может устоять перед моей Леди! Так почему это будет иначе для Мар… для тебя?

Он достает свой шест и крутит его в пальцах.

— Всё пройдет хорошо, уверен. В противном случае, у него каменное сердце, и он не стоит трудов.

Он горько улыбается.

— Хотел бы я быть там, чтобы поддержать тебя. На всякий случай.

— Я большая девочка, Черный Кот. Я переживу отказ.

Ну… Надеюсь? Алья соберет кусочки, это точно.

— Да нет, ты не понимаешь!

Черный Кот делается лукавым. Он изображает несколько преувеличенных фигур кунг-фу. Свежий снег кружится вокруг него.

— Я твой партнер, твой напарник! В конце концов, моя роль быть side-kick! Хе-хе! Поняла? «Side-kick»?⁽¹⁾

Он подмигивает мне, потом повторяет сложную фигуру с разворота. Я закатываю глаза. Ну вот, вернулся краснобай со своими более чем посредственными шутейками. Как раз вовремя! Но его улыбка заразительна, и я невольно смеюсь.

— Эй! Полегче, Котенок! Он вовсе не суперзлодей, так что не может быть и речи, чтобы жестко с ним обращаться!

Он раздвигает шест и устанавливает его на земле, вскидывает подбородок с видом завоевателя.

— А почему бы нет, если это вправит ему мозги? На будущее? В последнее время акуманизации обострились, лучше предотвратить, чем лечить!

Я хохочу.

Акуманизированный Адриан? Нет, невозможно!

— Эй, парочка героев! Скоро ваша очередь!

Смех застревает у меня в горле, а улыбка Черного Кота увядает. Мы возвращаемся к реальности: реальности разоренного, пустынного Марсова Поля и снега, который падает всё гуще, но почти бесшумно. В окрестностях больше нет ни одного акуманизированного, кроме Рисовальщика, Пикселятора и Геймера, который делает нам знак. Черный Кот испускает долгий дрожащий вздох. Он закидывает шест на плечо и подбадривающе подмигивает мне:

— Давай, пошли.

Нет! Уже?

Я следую за ним. Слова вылетают, прежде чем я успеваю два раза подумать.

Подожди.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, Черный Кот.

Он останавливается и усмехается:

— Я тоже. Но это приятно слышать, моя Леди, — его бодрый голос становится нерешительным: — Я уже начал думать, что… что только меня это заботит.

Я в потрясении стискиваю кулаки. То, что я хотела подать как отвагу и спокойствие, он принял за равнодушие?

— Конечно, меня это заботит, Черный Кот! Ты мой напарник с самого начала!

— Да так вот. И не беспокойся, ты слышала Вайзза: смена обеспечена.

Я вздрагиваю.

Нет.

— Впрочем, у меня, наверное, здесь нет права голоса, но думаю, Рипост станет отличной заменой Черному Коту.

Нет!

— Или Леди Вайфай? Она хитрая и находчивая. Но Геймер тоже прекрасно справляется. Возможно, он был бы неплох: настоящий гений для расследования насчет Бражника.

— Черный Кот.

Он широко улыбается мне — горько, сконфуженно:

— А Баблер? Уверен, он отлично справится. В любом случае, думаю, он прекрасно найдет с Плаггом общий язык.

— Черный Кот! Стоп. Перестань!

Я хватаю его за плечо. Он, наконец, прерывается.

— То, что я пережила с тобой, я не хочу пережить ни с кем другим, слышишь? Так что перестань говорить о своем преемнике, как ни в чем не бывало!

Его улыбка исчезает. Я отпускаю его и глубоко вдыхаю.

— Мы победим. Мы вернем Мастера Фу. И когда всё закончится, ты уедешь с Плаггом. Мы останемся на связи. Я буду держать тебя в курсе моих достижений с помощью наших коммуникаторов. Тебе не придется открывать свою личность. Ты ничего не забудешь.

Он хмурится и готовится возразить, но я останавливаю его острым взглядом.

— Нет. Я настаиваю. Ты же не навсегда уедешь из Парижа, не так ли? Существуют другие Камни Чудес и другие возможные напарники. Мы выкрутимся до твоего возвращения, Черный Кот.

Он закрывает глаза и глубоко вздыхает, опустив плечи.

— Пожалуйста, — выдыхаю я, исчерпав аргументы. — Мы могли бы хотя бы попытаться, а?

Вопреки ожиданиям он улыбается. Уперев руки в бока, он издает тихий смущенный смешок, и я уверена, что слышала такой раньше. Но в каких обстоятельствах?

— Ты тоже умеешь всё разрушать. Мои убеждения в первую очередь… — он с пафосом хватает меня за запястье, чтобы поцеловать руку. — Поговорим об этом позже, моя Леди, обещаю. Спасибо.

Он по-прежнему отводит взгляд, и я ничего не отвечаю. Я боюсь сказать слишком много, сделать слишком много. Я еще даже не знаю, чего хочу. Учитывая критическое состояние Мастера Фу и укрепившееся положение Бражника, отъезд Черного Кота должен бы быть меньшей из наших забот.

И все-таки!

Бок о бок мы направляемся к центру площади. Макс с Вайззом на плече идет нам навстречу.

— Все остальные благополучно прибыли, и Париж-Пиксель стабилен, — говорит он, с трудом скрывая гордость.

— А Изгнанник? — спрашиваю я.

— По-прежнему в режиме ожидания. Но это должно измениться, как только он почувствует ваше присутствие в Париже-Пикселе. Мы ждем только вас, чтобы начать штурм.

— Значит, поехали, — выдыхает Черный Кот, доставая шест.

Я берусь за йо-йо, готовая при необходимости активировать щит, как только мы «приземлимся». Я бросаю последний взгляд на Вайзза, сидящего на плече Макса:

— Ты точно не хочешь пойти?

Квами смущенно кивает:

— Мой хозяин с самого начала плохо реагирует на близость Носителей и квами. Мое присутствие рискует сделать его сильнее, тогда как я… я не уверен, что способен противостоять ему.

Он замолкает. Похоже, ему не хватает слов, как и мне. Немного развеселить его удается Черному Коту:

— Мы достанем его оттуда, маленькая гениальная черепашка. Обещаю.

Вайзз слабо улыбается ему. Приближается Пикселятор:

— Что ж, давайте, голубки, смотрим в объектив и…

Мы с Черным Котом синхронно пронзаем его взглядом, и он банально извиняется:

— Упс, извините, профессиональная деформация. Улыбочку? Пожалуйста?

Я глубоко вдыхаю и останавливаю взгляд на футуристических очках Пикселятора. Сердце колотится с бешеной скоростью. Будто я только сейчас осознала, что всё это означает.

Я позволяю бывшему акуманизированному — и чемпиону Бражника — заключить меня в виртуальном мире. Я собираюсь броситься очертя голову в сражение с Изгнанником, не зная, хорошая ли у меня стратегия, не зная, права ли я была, доверившись им. Не уверенная, что смогу защитить всех моих союзников, бывших врагов и друзей. Это слишком похоже на мой предыдущий провал. Где доказательства, что сейчас не случится то же самое? Или даже хуже?

Разница? На этот раз я не одна!

Пикселятор готовится активировать свою силу, прижав палец к виску. Я дерганным движением касаюсь руки Черного Кота, непоколебимого рядом со мной.

Я еще не слишком хорошо понимаю, что чувствую к тебе. В чем я уверена, так это…

Я хватаю его за руку. Словно отвечая мне, он переплетает свои пальцы с моими и сжимает мою ладонь. Нас окутывает белая вспышка.

…я не хочу, чтобы это прекратилось.

День 0

Час -5

Яркое солнце, идеальная температура. Небо глубокого синего цвета, без малейшего облачка на горизонте. Решительно, Париж — красивый город…

Кровля одного из зданий разлетается на осколки, и я ругаю себя за короткое мгновение рассеянности.

— ВАУ! Это было близко! Порядок, Черный Кот?

— Ты знаешь, к кому обращаешься, Разлучник? «Увиливание» — мое второе имя!

Рипост, тяжело дыша, ворчит в наших наушниках:

— Смотрите не отрывайтесь от него! Сосредоточьтесь немного!

Новый взрыв ближе. Мой напарник издает приглушенный крик, за которым следует смешок.

— Хоп-ля! Видишь? Снова мимо! Король увиливания, говорю тебе!

Я закатываю глаза.

— Черный Кот?

— Да, моя Леди?

— Заткнись и беги!

— Слушаюсь и повинуюсь!

На углу улицы мелькает вспышка, в гейзере огня и цементной пыли швыряет машину в здание. Я тут же съеживаюсь за дымоходом. Разлучник, задыхаясь, бормочет:

— Прибыли! Мы на проспекте!

Я взглядом проверяю остальных акуманизированных, разбросанных по соседним крышам, тоже в укрытии.

— Все на позицию!

— Отлично!

Взрывы приближаются. Прижавшись к дымоходу, я считаю секунды. На улице внизу вдруг возникает Разлучник, изо всех сил несущийся на бреющем полете. За ним следом мчится Рипост, которая постоянно бросает бдительные взгляды через плечо.

— Черный Кот, поторопись немного!

— Эй, я думал, не надо от него отрываться!

Еще один оглушительный взрыв. Крыша, на которой я расположилась, коротко вздрагивает, и мне приходится заставлять себя не двигаться. Рипост разворачивается на сто восемьдесят градусов, и ее далекий усталый крик звучит эхом ее голосу в наушнике:

— Если он еще раз тебя зацепит, дело табак!

— Он не убьет меня, я по-прежнему нужен ему, чтобы выманить Бражника!

— Но ничто не мешает ему ранить тебя, так что шевелись!

Черный Кот, наконец, появляется, двигаясь задом наперед, держа перед собой на вытянутых руках вертящийся шест. Горящий снаряд рикошетит от этого импровизированного щита и разбивается в соседней витрине, которая тут же вспыхивает.

— Порядок, у меня всё под контролем! Держитесь рядом! — тяжело дыша, бормочет мой напарник.

Я напрягаю мышцы, стиснув в руке йо-йо. Черный Кот отступает еще и еще, от некоторых огненных стрел уходя легкими прыжками, а другие отбрасывая. Брусчатка проспекта разлетается во все стороны, машины загораются. С дымом и бетонной пылью видимость становится катастрофичной.

— Ну и, Изгнанник? Это всё, что у тебя есть?! Так поймай меня! — разносится по кварталу саркастичный голос Черного Кота.

Он вдруг убирает шест и ничком распластывается на земле. В моем поле зрения появляется вихрь из огня и дыма, брошенный вслед моему хохочущему напарнику. Я вдыхаю.

— Вперед!

Йо-йо разрезает воздух, исчезает в вихрях дыма, зацепляется за что-то и в слепую оборачивается, обездвиживая мою мишень. Тут же раздается вой — хриплый, нечеловеческий. Два глаза сверкают в дыму, обратившись на меня.

Как и планировалось.

— Давай, Каменное Сердце!

Здание позади Изгнанника сотрясается, и весь фасад обрушивается на нашего врага — медленно, слишком медленно. Мой трос сильно дергает, и не имея солидной опоры я падаю в пустоту. Огненные стрелы уже вылетают из дыма прямо в меня. В свободном полете, когда йо-йо занято, я не смогу вовремя уклониться от них.

В то же мгновение откуда-то слева меня зовут:

— Ледибаг!

Кто-то обхватывает меня руками, в то время как здание с оглушительным грохотом врезается в туманную фигуру Изгнанника. Инстинктивным порывом я как раз вовремя высвобождаю йо-йо. Огненные стрелы проходят достаточно близко, чтобы я почувствовала их жар, но одним взмахом крыльев Разлучник уносит нас невредимыми.

Разъяренный взгляд Изгнанника с загробным рычанием исчезает под обломками. Нельзя терять время, и я кричу:

— Климатика, давай!

Мне отвечает сардонический смех в наушнике. Йо-йо едва успело вернуться в мою ладонь, как на улицу уже врывается ледяной ветер. Разлучник разворачивается на кончике крыла, едва избежав волны снежной бури Климатики. Я хлопаю его по руке, обнимающей меня за талию.

— Хорошо! Оставайся начеку!

Разлучник кивает и отпускает меня, я чувствую, как желудок протестует, когда я соскальзываю в пустоту. Я привычно закидываю йо-йо к ближайшему дымоходу и устремляюсь к нетронутому зданию, соседнему с новой тюрьмой Изгнанника из бетона, кирпичей и льда. Я с тревогой замечаю, что она уже дымится.

Когда я приземляюсь на шиферную крышу, кто-то кричит в моем наушнике:

— Не может быть! У него еще остались силы отбиваться?!

— Оставайтесь на позициях! Если он выберется, придется отбиваться!

Новый толчок встряхивает всю улицу. Ледяной холмик идет трещинами, и из них вырывается пар. Знакомая фигура ловко приземляется рядом со мной.

— Тьфу ты, — бормочет Черный Кот. — Я думал, что вымотал его, заставив проскакать от семнадцатого округа!

— По крайней мере, мы попытались, — выдыхаю я. — Еще идеи?

Если раньше предложения лились потоком, сейчас в наших наушниках драматичное молчание, прерываемое усталыми вздохами и унылым бормотанием.

— Подождем еще? — предлагает Леди Вайфай. — Ему только что целое здание обрушилось на голову. Если, когда вылезет, он будет немного одуревший, возможно, мы сможем украсть у него рюкзак…

— И рисковать получить ожог второй степени? Да ты оптимистка, — насмехается Климатика. — Но я всегда могу попробовать понизить температуру вокруг него. Это позволит нам приблизиться.

— А мы не рискуем тоже заморозиться? — интересуется Баблер.

— Либо это, либо ничего…

Я перехватываю многозначительный взгляд Рипост, сидящей на соседней крыше. Она моргает, держа шпагу в оборонительной позиции. Далеко не столь тактичная Антибаг рядом с ней вопит:

— Хватит с меня неудачных планов! Он еще слишком быстрый, слишком сильный! Чего мы ждем, чтобы перейти на следующий уровень?

Она взмахивает громадным черно-красным мечом, который ей создал Рисовальщик — такой же, какой был у нее, когда мы сражались с ней. Расположившись на другом здании со стрелой наготове, нацеленной на тюрьму из дымящегося льда, Разлучник кричит:

— Это друг Ледибаг и Черного Кота, тебе же сказали!

— И что?

— А то, что мы хотим просто вернуть его в разум, а не укокошить! — бросает Баблер.

— Ха! А он, можно подумать, не хочет нас укокошить?!

— Ты видела, что он сделал с Эйфелевой башней? Если бы он действительно хотел покончить с нами, поверь, мы все были бы уже мертвы!

— Всё равно!

Небо вдруг освещает молния, потом квартал сотрясает совсем другой гул — словно вибрация колокола. Вопли Хлои обрываются. Акуманизированные с отчаянным видом напрягаются. Мы с Черным Котом, сами не зная почему, вздрагиваем, и Леди Вайфай замечает наше удивленное выражение.

— И правда, Черный Кот, Ледибаг, вы же прибыли последними. Но такое сотрясение происходило каждый раз, когда один из нас появлялся в Париже-Пикселе.

В наших наушниках раздается притворно равнодушный голос Геймера:

— Я сделал, что мог, чтобы срочно перенести Хроногёрл в настоящий мир. Рефлекта и Аромат несут ее в больницу.

— Аликс пришла в сознание? — встревоженно спрашивает Разлучник.

— Нет, всё еще нет. Мы не трогали ее шлем. А розовый дым нашей Принцессы смог остановить кровотечение на руке. Она в хороших руках, так что оставайтесь сосредоточенными.

Черный Кот рядом со мной приглушенно ругается. Я на короткое мгновение выключаю наушник и хлопаю его по плечу.

— Эй, это не твоя вина, ясно?

— Думаешь? — резко отвечает он. — Я занимался не пойми чем. Пытался в последний раз образумить Мастера Фу и переоценил свои рефлексы. Если бы не Хроногёрл, мне бы пришел конец!

— Именно… она действовала по собственной воле. Пережевывание того, что произошло, ни к чему не приведет.

Черный Кот нетерпеливо мотает головой, но ничего не добавляет. Еще меньше часа назад он надеялся, что сможет образумить Мастера Фу. Но как я немного раньше смирилась, так и он вынужден был признать очевидное: Хранитель больше не является собой и не находится под контролем Бражника. В бешеной ярости с тех пор, как мы двое прибыли в Париж-Пиксель, он уже даже не способен на связный разговор, и нападает на нас без малейших колебаний.

Вайзз был прав, отказываясь вводить в битву другие Камни Чудес: должно быть, катализатором для акуманизации послужила злость Мастера Фу на свою роль Хранителя. Он чувствителен к приближению квами, а присутствие Носителей таких, как мы с Черным Котом, только обостряет его безумие и, следовательно, силу.

Я морщусь: битва становится выматывающей, и мои бока снова болят, несмотря на костюм и силы Тикки. Я визуально проверяю состояние Черного Кота. У него несколько дополнительных синяков и царапин, блондинистая шевелюра покрыта гипсовой пылью, а кожаный хвост подпален. Как и Хроногёрл, он был среди добровольцев, которые мотали Изгнанника по всему Парижу, чтобы утомить его и дать время остальным соорудить нашу последнюю ловушку. Изгнанник регулярно заставал их врасплох приливами скорости и силы, и после его молниеносных атак немногие вышли невредимыми. Но во время одного из преследований, когда целью стал Черный Кот, Хроногёрл, самая быстрая из нас, сделала всё, чтобы спасти его от взрыва.

Черный Кот выбрался без особых повреждений. А вот Хроногёрл в голову попал осколок кирпича, и ее погребло под обломками. У меня пересыхает в горле, когда я думаю о бледной потерявшей сознание Аликс, когда ее вытаскивали из-под обломков Парижа-Пикселя, ставшего вдруг гораздо более реалистичным.

До каких пор гражданские будут платить за наши оплошности, оплошности Носителей?

Новый взрыв потрясает окрестные здания, и я мысленно одергиваю себя. Тюрьма из льда и обломков вдруг проваливается. Я снова включаю наушник как раз вовремя, чтобы уловить глухой голос Рисовальщика, оставшегося в настоящем мире с Геймером и Пикселятором для руководства Парижем-Пикселем.

— …Он добрался до метро! Двигается к северу. К станции Бастилии!

Черный Кот снова ругается, и мы синхронно бросаемся на крыши. Акуманизированные следуют за нами по пятам. Леди Вайфай на своей светящейся доске летит рядом со мной.

— Ледибаг, Черный Кот! Время уходит. Что будем делать?

Я переглядываюсь с напарником. В Париже-Пикселе солнце постоянно в зените, но в настоящем мире ночь не вечна. Прекращение военных действий, о котором договорились Аудиматрица и Рожекоп, закончится на рассвете, и власти продолжат начатое.

— Попробуем? — выдыхает Черный Кот.

Мы больше не можем позволить себе откладывать последнюю альтернативу. Я киваю, сжимая йо-йо в руке:

— Попробуем! Когда Изгнанник окажется в поле зрения.

Черный Кот улыбается и достает шест.

— Слушайте все, — объявляет он, — как только Изгнанник поднимется на поверхность, окружаем его и обездвиживаем, не провоцируя. Оставайтесь на расстоянии, избегайте снарядов, но не пытайтесь намеренно его атаковать. Ледибаг использует Талисман Удачи, и у нее будет лишь несколько минут, чтобы воплотить в жизнь последний план. Вы должны беспрекословно ей подчиняться.

— Ясно!

Площадь Бастилии появилась в поле зрения. Геймер, который следит за нашими перемещениями по Парижу-Пикселю через свои мониторы, вдруг восклицает:

— Он вышел!

Оснащенная собственными системами слежения, Леди Вайфай добавляет:

— Там! На Июльской колонне!⁽²⁾ Осторожно!

Мы едва прибыли на площадь, как нас уже встречают горящие стрелы, пускаемые с вершины колонны, увенчанной густым облаком дыма. Я без труда избегаю первых взрывов и убеждаюсь, что акуманизированные — тоже. Все рассеиваются и находят укрытие, одни — начеку за разбросанными тут и там машинами, другие — расположившись на вершинах соседних зданий.

Я пользуюсь дымом одного из совсем близких взрывов, чтобы проскользнуть за ряд туристических автобусов, припаркованных по краю площади. Черный Кот приземляется рядом со мной несколько секунд спустя и мотает мне головой. Пока он следит за вершиной колонны вдали, я хватаю йо-йо.

— Талисман Удачи!

Меня окутывает магия Тикки. Я инстинктивно протягиваю ладони к небу и осторожно принимаю вызванный предмет. И таращусь.

— Шпа… Шпага?

Великолепный тонкой работы металлический эфес, острое лезвие. Если не считать того, что она — как всегда — ярко-красная с черными кружками, можно подумать, будто это фехтовальная шпага Кагами, которой я сражалась с Рипост в коридорах Лувра. Черный Кот восхищенно присвистывает:

— Вау! Настоящая рапира? Тикки сегодня в агрессивном настроении!

Я снова и снова пораженно разглядываю рапиру:

— А на Марсовом Поле недавно был лук! С каких пор Талисман Удачи снабжает нас настоящим оружием?

Черный Кот отвечает не сразу, подрагивающий хвост показывает, что он размышляет. А потом он произносит как никогда театральным тоном:

— Надувная дубинка, появившаяся перед Магимузыкантом, считается?

— Рррр, Черный Кот, я серьезно!

Он саркастично улыбается, покидает свой наблюдательный пост и садится на корточки рядом со мной — он наверняка доверяет своему шестому кошачьему чувству, что оно предупредит его о возможных огненных стрелах. Его зеленые глаза внимательно изучают оружие. Я тем временем лихорадочно оглядываю то, что меня окружает. Но ничто не вдохновляет меня.

— Думаешь, это значит… что действительно надо «перейти на другой уровень»? — спрашивает Черный Кот. — Тикки хочет дать нам знак?

Я колеблюсь. Пусть я и знаю, что Тикки была за мирное решение, я подумала то же самое.

— А что, если Бражник был все-таки прав? — продолжает Черный Кот. — Что, если нет другого… выхода?

Мы обмениваемся нерешительным взглядом. Потом я качаю головой, приходя в себя:

— Нет, не думаю. Не может быть и речи! Акуманизированный предмет — его рюкзак. Мастер Фу выживет, мы обещали себе!

— Хорошо, хорошо. Позволишь?

Я позволяю ему взять рапиру. Внутренне кипя, я поднимаюсь наверх автобуса, чтобы получить лучший обзор площади — и тем хуже, если Изгнанник заметит меня: на этом расстоянии у нас будет время, чтобы уклониться от его атак. Я изучаю облако дыма, венчающее колонну — на такой высоте Изгнанник недосягаем.

Надо заставить его спуститься оттуда, застать его врасплох. Но как?

Я разглядываю окрестности Июльской колонны, и, как я и надеялась, ко мне приходит вдохновение. Лавочки, мусорки, прогулочная коляска и даже квадроцикл… Предметы, одновременно небольшие и относительно легкие, из которых выйдут отличные снаряды. Я сильнее сжимаю йо-йо и улыбаюсь.

Идеально!

— Если нам удастся снять его с колонны и развеять дым, мы сможем использовать шпагу, чтобы обрезать лямки его рюкзака…

— Я займусь этим. А ты будь наготове, чтобы забрать его своим йо-йо, окей?

— Не раня его? Думаешь, тебе удастся?

— Доверься мне, моя Леди.

Я бросаю назад заинтригованный взгляд. Черный Кот у подножия автобуса странно себя ведет. Лезвие шпаги лежит на его когтистом указательном пальце в идеальном равновесии. Он еще несколько мгновений изучает оружие, потом хватает его за рукоять таким быстрым движением, что я едва его уловила. Он три раза разрезает воздух лезвием, и на его губах появляется возбужденная улыбка. Потом он замечает подозрительное выражение моего лица, и его самоуверенность улетучивается.

— Ну да… это не должно быть сложно, — со смешком бормочет он.

— …

Он поднимается ко мне на крышу автобуса и улыбается — сконфуженно, почти обезоруживающе.

— Шпага — это же как шест немного поменьше, да? — неуверенно замечает он.

— Как раз-таки нет, Черный Кот, — вмешивается Геймер, заполняя мое сомневающееся молчание. — Лучше доверь эту задачу Рипост, иначе она будет злиться.

— Вовсе нет, — отвечает та. — Я знаю, что он нарочно притворяется дураком. Черный Кот обладает умениями фехтовальщика, или я не Кагами.

Я изучаю вершину Июльской колонны. Чтобы заставить Изгнанника спуститься, я должна оставаться на расстоянии, значит, шпага мне ни к чему. Напротив, если Черный Кот сделает всё правильно…

— Черный Кот, Ледибаг, выпутывайтесь, как можете, но отделите Изгнанника от рюкзака, а уж я раздеру его на мелкие кусочки, — сосредоточенно заключает Рипост. — Рисовальщик, ты смог приготовить для моей шпаги то, что я просила?

— Кодирование завершено, — отвечает в наушниках голос Натаниэля. — Геймер закачает его на твою позицию. Надеюсь, этого будет достаточно.

Я лихорадочно размышляю. Во время первой акуманизации Рипост была способна разрезать на кусочки бетонный дымоход. Что уж говорить о парусиновом рюкзаке? Да, она явно справится с работой — с последним улучшением или без.

Первый знакомый писк возле уха призывает меня к порядку. Черный Кот затыкает красную рапиру за пояс.

— Однако можно дать мне немного больше видимости? С этим дымом мне придется бить вслепую! Не говоря уже о том, что вокруг него немного жарковато…

Голубое небо почти сразу же затягивается тяжелыми черными тучами, которые с нереальной скоростью собираются над колонной. Климатика насмехается:

— Достаточно попросить, Черный Кот, и будет потоп!

Где-то слева от меня раздается плохо выговаривающий слова голос Каменного Сердца:

— Довольно тянуть! Баблер, защита!

— Что? — бормочет тот.

— ЗАЩИТА!

После чего Каменное Сердце с грацией танка устремляется к колонне. Почти сразу же туман Изгнанника снова начинает бурлить, и огненные стрелы летят к Ивану. Колосс в защитном рефлексе поднимает руки, но в последнюю секунду из угла площади вырываются фиолетовые пузыри, вызванные Баблером, перехватывая на лету огненные стрелы.

— Поехали, моя Леди!

Черный Кот уже спрыгнул с автобуса. Я следую за ним, адреналин бурлит в крови. Если уж на то пошло, рискнем всем!

— Помогайте Каменному Сердцу или выполняйте отвлекающий маневр! — кричу я. — Надо любой ценой вернуть Изгнанника на твердую землю!

Я достаю йо-йо, зацепляю первую попавшуюся скамейку и вырываю ее из земли. Тяжело дыша от усилия, я швыряю скамейку в колонну, и она врезается в нее с грохотом погнувшейся бронзы. Прочно держащееся на месте облако дыма вздрагивает от ярости, и сверкающие глаза Изгнанника обращаются на меня.

Когда я собираюсь сделать то же самое с мусорным баком, Разлучник облетает площадь, выпуская одну стрелу за другой. Они проходят сквозь дым без видимого вреда для последнего, но это, по крайней мере, привлекает внимание Изгнанника, который начинает отвечать. Ким делает пируэт и разворачивается на кончике крыла, без усилий уклоняясь от огненных шаров.

В моем наушнике раздается возбужденный голос Рисовальщика:

— Иван, мы только что закодировали трещины в мраморном цоколе! ВПЕРЕД!

Каменное Сердце еще ускоряется, оттолкнув по пути несколько машин, словно они картонные. Его бег производит такой шум, что Изгнанник в итоге теряет интерес к Разлучнику, и я катапультирую в него первый попавшийся предмет — квадроциклы решительно легче, чем я думала!

Квадроцикл врезается в вершину колонны, срывает ангела, который венчал ее, и даже едва не сбивает Изгнанника. Облако дыма в ярости трепещет и ревет.

— Отличная работа, моя Леди!

Новые огненные стрелы летят прямо на меня. Я предпочитаю взобраться наверх фуры: на этом расстоянии огненные стрелы уже потеряли скорость, и я знаю, что моего щита из йо-йо будет вполне достаточно, чтобы их остановить.

И у меня будет отличный вид, чтобы вмешаться!

— Рипост! — кричит Черный Кот. — Берем его в захват, ты — направо!

— Поняла!

Мой напарник продолжает путь к колонне, с серебристой фигурой Рипост позади. В наушниках шепчет голос Геймера:

— Удар Каменного Сердца через три…

Я остаюсь на своей позиции, понимая, что Изгнанник перенес всё внимание на меня. Его стрелы рикошетят от моего щита, и их относит в сторону. Черный Кот и Рипост инстинктивно разделяются, чтобы не мешать друг другу. Их клинки сверкают.

— Две… Одну…

Каменное Сердце прыгает, преодолевая последние метры. Его кулак с потусторонним треском ударяет по цоколю колонны, и белый мрамор распадается, раздробленный подчистую. В то же мгновение над нашими головами разражается гроза, и потоки ледяной воды обрушиваются на захваченного врасплох Изгнанника: ореол огня и дыма исчезает, словно со свечи сняли нагар, и снова появляется его тощая — черная, угольная — фигура. Она цепляется за вершину колонны, вес огромного рюкзака тянет ее вниз. Сооружение содрогается, пошатывается и, наконец, обрушивается, скошенное ударом Каменного Сердца.

В инстинктивном прыжке Изгнанник слетает с колонны — прямо над Черным Котом, который только этого и ждал. Он бросается вперед, удлиняя шест. Йо-йо в свою очередь летит в сторону Изгнанника. Трос оборачивается вокруг его рюкзака, мокрого, но еще дымящегося.

Никакого страха. Некогда.

Черно-красное лезвие свистит возле оставшейся без защиты груди Мастера Фу. Черный Кот кричит:

— Давай, Ледибаг!

Я сильно дергаю на себя. Обрезанные лямки больше не оказывают сопротивления, и рюкзак летит ко мне.

— Рипост, твоя очередь!

Она в свою очередь прыгает. Серебристое лезвие протыкает рюкзак насквозь. Изгнанник орет, равнодушный к собственному падению, и впервые с того момента, как мы присоединились к нему в этом мире, произносит единственное слово:

— НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕТ!

Черный Кот хватает его в охапку, и оба катятся по влажной земле. Рипост ловко касается земли — рюкзак насажен на лезвие словно мрачный трофей. Колонна обрушивается с оглушительным грохотом, который едва перекрывает вопли Изгнанника:

— Нет, нет, НЕТ!

Он вырывается из хватки Черного Кота и, спотыкаясь, идет к Рипост. Равнодушная к его крикам, она что-то бормочет. Ее шпага вспыхивает, словно раскаленная добела. Рюкзак загорается и за несколько секунд превращается в факел. Вопли Изгнанника прекращаются почти сразу, а потом маленькое существо с угольной кожей ошалело падает на колени.

Рипост одобрительно вздыхает, завороженная своей шпагой.

— Спасибо за последнее усовершенствование, Рисовальщик. Мне нравится.

— К твоим услугам, — с облегченным вздохом отвечает Натаниэль.

Воцаряется тяжелая тишина. Потом на площади, наконец, раздаются крики радости:

— ЙУУУУХУУ!

— Отличная работа, Рипост, Черный Кот! Ледибаг!

Гроза Климатики понемногу стихает, и только небольшой дождик поливает теперь площадь. Пока остальные акуманизированные орут, я устремляюсь к Рипост, которая с забавным восхищением созерцает горящий рюкзак.

— Ты достаточно натворила зла, маленькая акума…

Йо-йо открывается под моими пальцами, готовое к обычному очищению. Я спрашиваю себя: надо ли активировать Чудесное Исцеление здесь, или же у меня будет время сначала вернуться в реальный мир, чтобы исправить ущерб? Переживет ли рапира перемещение? И что будет теперь делать Бражник, когда угроза устранена? Оставит ли он нас в покое на эту ночь, или же снова завладеет акуманизированными, как сделал с Альей, чтобы использовать их одного за другим, пока каждый не будет нейтрализован?

Я окидываю окрестности неуверенным взглядом. Мы пленники в мире Пикселятора. Мои друзья — которые в любое мгновение могут стать врагами — поздравляют меня, еще бодрые. У Черного Кота по-прежнему остался в резерве катаклизм, но у меня через несколько минут закончится трансформация.

Вполне возможно… Еще ничего не закончено!

— Ледибаг?

Я поворачиваюсь к неслышно приблизившемуся Черному Коту. У него хриплый, почти нерешительный голос. Он обращает ко мне потерянный взгляд. Сердце сжимается. Эта последняя битва заставила меня забыть о неизбежном.

Правда. Он уезжает!

— Ледибаг, где акума?

Я изумленно замираю: он прав. Мы поворачиваемся к Рипост, которая раздавливает шпагой обгоревшие остатки рюкзака. Пепел рассеивается, даже не коснувшись земли. Она бросает на нас удивленный взгляд.

— Что?

Рюкзак исчез. Но акумы нигде нет.

И немного подальше, молча стоя на коленях, уткнувшись лицом в ладони, Мастер Фу по-прежнему Изгнанник.

— Ледибаг? Черный Кот?

В наших наушниках раздается высокий, полный надежды голос Вайзза. Акуманизированные понемногу замолкают, озадаченные нашим молчанием. Тяжело дыша, я осматриваю худую дрожащую фигуру Изгнанника, угольно-черную кожу, красные прожилки, которые будто отбивают ритм его уставшего сердца. Но кроме его обожжённой разорванной туники я не вижу ничего. Ничего. Ничего, что имело бы смысл, ничего, что напомнило бы мне акуманизированный предмет.

Я чувствовала энергию Бражника в мобильнике Леди Вайфай, когда она была рядом. Я чувствовала глухое знакомое присутствие в очках Геймера или в броши Невидимки. Я по-прежнему чувствую ауру Бражника в шпаге Рипост. Но у Мастера Фу?

Я просто чувствую, что он и есть акума. И что акума обитает в нем целиком.

Рука Черного Кота сжимает мое плечо, и я замечаю, что он дрожит. С болью во взгляде он сглатывает и покорно усмехается. Возможно, он тоже это чувствует.

— Бражник был прав.

Я опускаю глаза на Чудесную шпагу, которую он заткнул за пояс.

Ничего не закончено. Ничего не закончено…

Я подавляю рыдание. Мои Серьги снова пищат, и я едва не теряю хладнокровие. Голос Вайзза в наушниках становится умоляющим:

— Черный Кот… Нет. Не ты. Не вы. Пожалуйста. Пожалуйста! Наверняка есть другой способ!

Лицо Рипост становится жестким, безэмоциональным. Голос металлическим:

— Бражник с самого начала это говорил. Есть только один способ покончить с этим.

— Нет!

Голос Вайзза обрывается на этом вопле. Макс был с ним, он вмешался?

Остальные акуманизированные не осмеливаются ничего сделать, ничего сказать. Только Леди Вайфай пытается приблизиться:

— Вайзз? Ледибаг? Черный Кот, что происходит? Всё закончилось, нет?

— Оставайся, где стоишь, Вайфай, — ворчит Рипост. — Так будет лучше.

— Но…

Она останавливает всех взглядом, а потом подходит к нам.

— Вы двое, Звезды. Если не хотите пачкать руки, я пойму.

«Звезды»… Сколько времени она уже общается с Бражником, чтобы так нас называть?

— Я могу этим заняться, — стоически бормочет она. — Я его не знала. Я сделаю это быстро, обещаю.

Рука Черного Кота на моем плече словно придает мне сил и одновременно не позволяет действовать. Я не могу думать.

Испуганная. Парализованная. Время поджимает. Действовать. Или нет. Рапира, заткнутая за пояс Черного Кота, блестит. Шпага Рипост звякает, когда она приближается к Мастеру Фу, который остается неподвижным. Я отворачиваюсь.

Нет времени. Нет выбора.

Нет?

А если?..

— Рипост. Подожди!

Вся площадь сотрясается от молнии, сопровождаемой громом. Мы с Черным Котом, озадаченные, спотыкаемся. Кто-то еще вошел в Париж-Пиксель.

В наших наушниках звучит паникующий голос Геймера:

— Ледибаг, это Вайзз! Он заставил Пикселятора материализовать его. Он присоединится к вам!

Рипост сжимает кулак и поднимает шпагу:

— Хватит!

Вспышка. Пронзительный вопль. Ударная волна бросает нас на землю.

Я оглушена, мне трудно открыть глаза. Черный Кот рядом со мной ворчит от боли, прижав ладони к ушам. Рапира за его поясом по-прежнему сильно светится. Не думая, я хватаю ее и, покачиваясь, встаю. Недалеко от меня с жалобным позвякиванием на брусчатку падает металлический обломок: отрезанный кончик шпаги.

Я, тяжело дыша, вскидываю голову, и заледеневаю от ужаса. Рипост неподвижно лежит на земле. Фиолетовая бабочка вылетает из ее сломанной шпаги и улетает, бешено хлопая крыльями, когда темная фигура хватает ее на лету. Акума исчезает, словно черная рука всасывает ее. Знакомый фиолетовый туман тут же окутывает Рипост, и на ее месте появляется очень бледная Кагами. Ее лоб в крови. Распластанная, она глухо стонет.

Стоя на коленях, молчаливый Изгнанник короткое мгновение смотрит на нее. Вдруг он выпрямляется, поворачивается ко мне. У него по-прежнему телосложение Хранителя, однако он кажется немного более быстрым в движениях, немного менее сгорбленным, словно… более молодым, более бодрым. Его глаза без радужки снова сверкают в тени черных косматых волос. Медлительно, словно только что проснулся, он созерцает свои голые руки, разорванную, черную от копоти тунику, обожжённые веревочные сандалии.

— Мастер Фу, — невольно выдыхаю я.

Белые глаза возвращаются ко мне. Его лицо остается таким же застывшим, таким же невыразительным, как обожжённая деревянная маска. Красные прожилки трепещут на щеках — черных и пористых, словно уголь.

— Мастер Фу, вы здесь?

И впервые с нашего противостояния на Марсовом Поле у меня возникает ощущение, что он смотрит на меня. Что он по-настоящему смотрит на меня.

— Довольно… Довольно.

Его угольные губы остаются сомкнутыми, а голос исходит словно из ниоткуда. Из всех пор кожи вырывается густой серый дым и начинает его обволакивать. Он сжимает кулаки.

Вторая вспышка — взрыв. Я едва успеваю выпустить рапиру, чтобы вскинуть йо-йо. Меня накрывает сильный жар, и черный кулак со всей силы ударяет в мой щит.

— Твоя квами. Сейчас! — яростно рычит Изгнанник.

Я держусь, стиснув зубы. На левое бедро ложится ладонь.

— Моя Леди!

Я инстинктивно понимаю и уклоняюсь вправо. В то же мгновение из ниоткуда появляется шест, увеличивается, чтобы ударить Изгнанника прямо в живот и отбросить его вдаль. Придя в себя, Черный Кот встает в защитную позу и бросает на меня обеспокоенный взгляд.

— Ты как?

Я торопливо киваю. Изгнанник уже на ногах, ворчит и морщится. Красные прожилки вспыхивают, и он полностью исчезает в коконе дыма, как никогда густого и непроницаемого. Воздух заполняет шепот — заклинания на китайском?

— Что произошло? Что он делает?

— Думаю, он поглотил акуму Рипост!

Черный Кот издает пораженное восклицание:

— Рипост! Она…

— Не знаю! Но надо всех поместить в надежное место, и быстро!

Акуманизированные тоже встают, еще немного растерянные. Геймер берет на себя задачу как следует вывести их из оцепенения:

— Изгнанник продолжает набирать силы! Отступайте на улицы, быстро!

Одним взмахом крыльев Разлучник бросается подобрать Кагами, но Изгнанник не двигается, сосредоточенный на своих заклинаниях. Остальные акуманизированные уже бегут к ближайшим зданиям. Мы бежим за ними, через плечо наблюдая за Изгнанником. Мои Серьги снова пищат — сколько уже раз? — и Черный Кот испуганно распахивает глаза.

— Хорошо. Катаклизм?

Я натянуто смеюсь:

— На чем, Котенок?

Он удрученно пожимает плечами:

— Разве обычно это не решение всех наших проблем?

Я отказываюсь ему отвечать, в горле стоит ком.

— Есть другая блестящая идея, моя Леди?

Мой взгляд колеблется между рапирой, которую Черный Кот снова заткнул за пояс, и пожаром, который теперь представляет собой Изгнанник.

Нет! Нет!

— Не знаю! — пронзительно вскрикиваю я, увеличивая скорость.

— О, моя Леди, — сокрушается Черный Кот. — Порой ты так плохо врешь!

Я бросаю на него гневный взгляд. Черный Кот едва слышно шепчет:

— Не могу тебя осуждать. Мы не убийцы!

За нами раздается взрыв, и жар становится почти невыносимым. Черный Кот оглядывается через плечо и бледнеет. Он резко останавливается и одной рукой достает шест, а другой — рапиру.

— Прячься, я его отвлеку!

Я вздрагиваю и в свою очередь останавливаюсь.

— Э? Совсем один? Ни за что!

— Я помотаю его по городу, как недавно. Только на время, чтобы Тикки подзарядилась. Как только сможешь, присоединишься!

Еще чего!

— Либо мы вместе сражаемся, либо вместе отступаем!

— Не когда у тебя вот-вот закончится трансформация! Бражник по-прежнему не знает, кто ты, так что не спорь!

Он прав. Я знаю, что он прав. Такое уже случалось, когда один из нас отсутствовал, пока не обновит трансформацию. Несколько раз. Обычно, второй едва выкарабкивался до его возвращения.

Почти все акуманизированные добрались до ближайших зданий. Изгнанник вопит посреди площади. Вихрь дыма и пламени, в который он заключен, теперь высотой с дом. Что можно с этим сделать?

Что он собирается с этим делать?!

Черный Кот прикладывает к виску два когтистых пальца и насмешливо салютует мне:

— Я выкручусь. Беги!

— Не делай глупостей, ладно? Избегай его, и всё!

Я разворачиваюсь и с тяжелым сердцем пускаюсь бегом. Голос Кота уже становится далеким. Я лучше слышу его в наушнике.

— Эй! Напомни мне, кто тут король увиливания?

— О, заткнись и беги!

— Ты тоже, моя Леди! КСТАТИ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

О, Кот…

— Изгнанник! Я здесь!

Горькая улыбка кривит мои губы. Я шмыгаю носом. Я бегу изо всех сил и бросаю йо-йо на приступ ближайшего здания. Раздается взрыв. На мгновение сердце останавливается.

— Мимо!

Опять раздается ироничный смех Черного Кота, и я снова дышу.

Черный Кот, будь осторожен. Прошу тебя!

Йо-йо зацепляется за балкон, отрывает меня от земли. Я кручусь, энергичным усилием восстанавливаю траекторию и встаю на шиферной крыше. Париж-Пиксель расстилается перед моим взором, гигантский и безлюдный. Будь он виртуальным или реальным, я знаю все его уголки. Я знаю, где спрятаться, где безопасно.

Тикки должна объяснить мне, что происходит с Талисманом Удачи. Сначала лук, а теперь шпага? Надо разработать план заново!

«Мы же не убийцы, а?»

— Геймер, меня несколько минут не будет.

— Понял, Ледибаг. Я затуманю твое присутствие на наших детекторах, твой секрет будет сохранен. Но поторопись!

Я поднимаю руку, чтобы отключить наушник, когда вдалеке кричит Черный Кот:

— Нет! Вайзз, нет!

В его голосе нет ни провокации, ни даже боли — он полон ужаса. Я застываю, чувствуя, как выступает холодный пот, и осматриваю площадь в поисках огонька, движения. Взрывы прекратились, уступив место странному гулу.

— Черный Кот?

В наушнике тишина. Дым мешает мне ясно видеть, что затевается. Проходят бесконечные секунды. Потом глухо бормочет Леди Вайфай:

— Его наушник отключился. Не знаю, что это значит…

— НЕТ! — раздается далекий сдавленный голос Черного Кота: — УХОДИ, ЛЕДИБАГ!

Дым освещается. Вспышка прорезает воздух. Свист оглушает меня.

Что-то ударяет в фасад внизу. Всё здание содрогается, а потом взрывается. Появляются сверкающие трещины, черепица уходит из-под ног. Я молча скольжу, скатываюсь в пекло. В самое последнее мгновение я бросаю йо-йо к первому же достаточно удаленному предмету на площади — фонарю.

В ушах звенит. Пожар накрывает меня, ослепляет. Я уже ничего не слышу. Йо-йо где-то зацепляется. Я дергаю трос — так сильно, что он впивается в пальцы, несмотря на защиту костюма, и катушка, наконец, активируется, унося меня прочь.

Ожог. Потом ледяной ветер. Успокаивающий. Хотя я и ожидала этого после столь отчаянного полета, первый удар получается жестоким. Я инстинктивно сворачиваюсь в клубок. Я отскакиваю от асфальта и от предметов, которые едва различаю — верхушка дерева, машина, стекла которой разбились от удара, обломки. Я качусь несколько метров и, наконец, останавливаюсь.

Боль в треснутых ребрах дошла до высшей точки. Я морщусь, дыхание прерывается, несколько секунд я не в состоянии пошевелиться. Вокруг меня тихо. Слишком тихо. Это тоже из-за взрыва?

Я приоткрываю веки, чувства спутались от боли и взрыва. И сердце останавливается, когда я понимаю, что не одна.

Черный Кот здесь, в нескольких метрах. Плененный, он сражается с незнакомой коренастой фигурой, чуть-чуть выше него. Толстая рука — черная, как уголь, с красными и зелеными прожилками — сжимает его так сильно, что он едва может дышать. Он задыхается, лоб в крови.

— М’Леди… Не слушай, атакуй!

Другая рука держит рапиру у его горла, прижимает немного сильнее, и металл тут же надрезает его кожу. Черный Кот рефлекторно дергается и застывает, сжав зубы.

— Освободи Тикки. Немедленно.

Говорит незнакомец, но раздается голос Изгнанника — такой спокойный, что становится жутко. Над плечом Черного Кота сверкают два глаза. Два пустых белых глаза.

Мой Камень Чудес пищит в последний раз.

— Верни мне Серьги без глупостей и забери у него Кольцо. Иначе он умрет.

Час -5

1) Sidekick в переводе с английского означает «партнер, помощник, друг». Но если разложить это слово на две части, как сделал Кот, получится «удар сбоку».

Вернуться к тексту

2) Июльская колонна — монумент на площади Бастилии. Была построена в память о «трех славных днях» Июльской революции 1830 года, когда был свергнут король Карл Х и на трон взошел «король-гражданин» Луи-Филипп.

Вернуться к тексту