Пока сияет звезда (гет)

Лес, хоть и заметённый сугробами, и выстуженный непрекращающимися уже несколько недель морозами, всё же обещал более уютный ночлег, чем овраг у дороги. Зима — не лучшее время для путешествий, а нынешняя ещё и не баловала северные края оттепелью. Преодолев за день немалое расстояние от фермы до леса, Мэллерин и Эльмирет надеялись завтрашним днём выбраться через Четвуд и замёрзшие болота к Восточному тракту и, пользуясь приутихшей погодой, как можно быстрее добраться до земель эльдар удобной хоженой дорогой. Благо, путь им был прекрасно знаком, а после гибели главаря разбойников и более-менее спокоен. Вряд ли уцелевшие члены его шайки сейчас рискнут взяться за старый промысел. Пустынные малолюдные земли за Комариными топями некоторое время наверняка будут безопасны...

Сумерки сгущались, и путницы спешили обустроить лагерь до наступления полной темноты. Огонь они разожгли не таясь. Некого было опасаться в безжизненном замёрзшем лесу — за весь прошедший день они не встретили присутствия человека ни в засыпанных снегом холмах, ни под пологом белого леса. Для ночёвки сёстры выбрали небольшую поляну на пригорке, где россыпь древних камней — память былого величия королевства эдайн — давала и защиту от ветра, и удобное место для костра. Но от Эльмирет не укрылся озабоченный взгляд, брошенный сестрой на стену густого кустарника у тропы, за которым скрывался край редколесья и двойная цепочка их следов на нетронутом снегу. Когда Мэллерин отвернулась от выползающей из чащи ночи, в раздражении подтолкнула ногой покосившуюся горку заготовленного для подстилки лапника и вернулась к разложенному над костром зайцу, младшая дева лишь тихонько вздохнула и укоризненно покачала головой, но благоразумно промолчала. Младшая всегда знала, когда не стоило лишний раз играть на терпении сестры.

Не сдержалась она уже много позже, в очередной раз взглянув на невозмутимо сидящую у костра Мэллерин, разделяющую на порции готовый ужин.

— Мэлле, может быть не стоит так? — произнесла она негромко, словно в сторону.

Мелькающий в руках сестры нож на мгновение замер, но вскоре снова задвигался с удвоенной быстротой, аккуратно отделяя от костей и нарезая мясо.

— Мэлле... — В ответ молчание. — Мэллерин, ты ведь сама потом будешь себя корить, случись что...

Старшая эльфийка резко выдохнула и поднялась на ноги:

— Мирэ, я его не звала и следить за его благополучием...

Не закончив, дева резко замолчала, прислушиваясь к звукам за пределами лагеря, куда не достигал свет костра, и где колыхались густые тени дрожащих от ветра кустов. Младшая метнула встревоженный взгляд в ту же сторону, замерла, прислушиваясь, но не разобрала среди привычных лесных звуков ничего необычного. Наконец Мэллерин недоверчиво фыркнула, ослабила хватку на рукояти ножа и вознамерилась вернуться к своему занятию.

— Нет, Мирэ. Не буду. Я...

В этот раз её прервал отчётливый хруст ветвей и резкий вскрик человеческого голоса. Звуки борьбы... громкое рычание... полный боли и страха крик какого-то существа. Не сговариваясь, девы тотчас же вскочили со своих мест и исчезли за колючими зарослями, ограждающими поляну непроходимой стеной.

За вторым от их поляны холмом они остановились, прислушиваясь. Жалобный, полный боли плач-крик всё звучал, не стихая, из-за поваленных у косогора деревьев, но рассмотреть что-либо среди бурелома и чёрных зарослей было невозможно. Мэллерин крепче сжала рукоять клинка и бесшумно шагнула влево, обходя завал. Эльмирет согласно кивнула молчаливому приказу сестры и свернула вправо, держа наготове лук.

Свист стрелы оборвал крики, далеко несущиеся в тишине ночного леса. Бьющееся на снегу окровавленное тело дёрнулось в последний раз и осталось недвижимо. Вслед за стрелой массивный ствол поваленного дерева перемахнула лёгкая тень и остановилась перед растерянным юношей, зажатым телом крупной рыси между буреломом и спасительным проходом из завала. Юноша чуть повернулся; рука, сжимающая меч, неуверенно дёрнулась в сторону явившейся тени.

— Неужели Тарон не учил тебя, что если взял в руки меч, то нужно быть готовым ударить? — прозвучал мелодичный голос, и тень откинула капюшон, сердито сверкнув изумрудным взглядом.

Юноша открыл рот, но лишь шумно втянул в грудь воздух, не решаясь ответить разъярённой эльфийке и беспомощно переведя взгляд за её плечо, где из тени дерева вышла вторая дева с серебристым клинком в руке. Окинув холодным взглядом залитую кровью тропинку, изломанные заросли и растерянного юношу, она сердито бросила:

— Зачем?

Ответить юноша не успел. У его ног шевельнулись ветви, взметнулся снег, и к телу мёртвой рыси бросился тёмный комок, шипя и утробно рыча. Юноша отпрянул, а лучница присела на корточки у тела зверя.

— Мэлле, подойди, — негромко позвала она.

Мэллерин приблизилась к сестре и, едва взглянув, отвернулась от немого упрёка Эльмирет — только мощный капкан, зажавший и раздробивший заднюю лапу мёртвой рыси, не позволил хищнице добраться до укрывшегося за стволом юноши.

— Зачем ты пришёл сюда, Дерен? — вскинула взгляд Эльмирет, не обращая внимания ни на раздражённую сестру, ни на злобное рычание у тела зверя.

— Я надеялся переночевать за прикрытием этих деревьев, — едва слышно выговорил юноша, опуская дрогнувший меч.

— У логова рыси?.. Зачем ты сюда лез?.. — хором ахнули девы и разом замолчали.

Наконец Мэллерин заговорила, первой совладав с эмоциями:

— Зачем ты покинул ферму? Зачем последовал за нами? Что ты задумал, мальчик, и куда собирался идти? Ты должен был сейчас быть со своим родичем, а Дарвунн хотел, чтобы ты вернулся домой...

— А кто спросил меня? — перебил её юноша, заставив эльфиек удивлённо переглянуться. — Я уже не мальчик! Я буду воином, следопытом — как Дарвунн, как Тарон, как Эстель... как отец... — с трудом добавил он, отворачивая голову от двух пар прожигающих насквозь глаз. Уронив руку с оружием и крепко зажмурившись, он упрямо договорил: — Я хочу, чтобы они... чтобы он мог мною гордиться! Не время сейчас мужчине сидеть дома. Я смогу... — Его голос сорвался почти до крика, задрожал, по-детски зазвенел слёзой.

Юноша резко смолк, кусая губы, отвернулся и крепче стиснул меч. Девы переглянулись.

Непрошеного попутчика они обнаружили ещё утром, поднимаясь по склону холма за ручьём и бросив последний взгляд на оставленную до рассвета ферму. Тёмная фигурка в тёплом плаще отчётливо виднелась меж заметённых снегом холмов, пробираясь на юго-восток — туда же, куда лежал и путь эльфиек. Эльмирет тогда показалось, что она узнала походку Дерена, прошагавшего рядом с ней день пути до фермы и день охоты. Но она с усмешкой отмела это предположение — в тот момент ей даже в голову не могло прийти, что юноша решился бы покинуть раненых дунэдайн на несчастную вдову и последовать за ними. Позже, уже днём, устроившись на короткий отдых на краю редколесья у реки и издалека наблюдая некоторое время за упрямо бредущей по их путаному следу фигурой, девы с растущим изумлением убедились — юный неразговорчивый родич Тарона решился на невообразимое.

Это открытие не на шутку разозлило Мэллерин. Дерен ей нравился. Умный, собранный, молчаливый и не по годам серьёзный юноша обещал со временем превратиться в прекрасного следопыта, видного мужчину и надёжного друга. Стать опорой и своему народу, и своей семье. Если не лишить его этого будущего опрометчивыми деяниями... Потому и встретила Мэллерин с облегчением решение Дарвунна вернуть мальчика домой. И проводила следопытов в путь с лёгким сердцем. Хоть и недалеко... Едва взглянув на бредущего по их следам Дерена, она раздражённо хмыкнула, всё ещё сомневаясь в увиденном, и решительно направилась вглубь леса, не слушая уговоры сестры подождать юношу. Втайне дева надеялась, что мальчик одумается и повернёт назад, но с каждым оставшимся позади фарлонгом эта надежда всё таяла, пока к ночи не исчезла без следа в яростном рычании и криках угодившего в капкан зверя...

Рычание не смолкало, временами переходя в вой и обрываясь на высокой ноте. Эльмирет отвела от насупившегося Дерена взгляд и бесстрашно протянула ладонь к мертвому хищнику, что-то беззвучно прошептав одними губами. Раздался последний громкий рык, и в наступившей тишине от тела рыси несмело отполз тёмный комок. Потоптавшись на окровавленном снегу, он подобрался ближе к протянутой руке эльфийки и обнюхал ладонь.

— Падо, нибэн,⁽¹⁾ — негромко позвала Эльмирет, шевельнув пальцами и погладив мягкую шёрстку.

Зверёк чуть посомневался, недоверчиво наблюдая за девой, а затем прикрыл блестящие глазищи и ткнулся в протянутую руку, жалобно вякнув. Эльмирет подхватила дрожащее тельце и прижала к себе пушистого детёныша — уже не младенец и вполне способен охотиться, но без помощи матери и неизвестно куда подевавшейся семьи нельзя с уверенностью сказать, переживёт ли он эту зиму. Поднявшись, эльфийка отвернулась от мёртвого тела и направилась к проходу из завала ветвей.

— Моей вины в этом нет! — громко крикнул ей вслед Дерен. — Я не хотел убивать её! И не я расставлял здесь ловушки!

— Я знаю, — приостановившись, бросила Эльмирет через плечо, успокаивающе почёсывая рысёнка за ухом. — И никто тебя ни в чём не винит, адан.

— Лишь в том, что ты оставил своих родичей, — холодно произнесла Мэллерин, — и едва не расстался с жизнью по собственной глупости.

— Возьмите меня с собой, — неожиданно взмолился Дерен.

— Куда? — изумилась дева.

— Я слышал, как вы говорили о долине Имладриса, — несмело и тихо произнёс юноша, но взгляд его вспыхнул уверенностью. Он немного помолчал, затем вскинул голову и голос его зазвучал твёрже: — Я не вернусь к матери до той поры, пока не стану настоящим воином! Я не хочу, вернувшись, получить насмешки соседей и не желаю видеть их сочувствие. Единственное моё желание — защищать свои земли и свой народ, как отец. Он отдал жизнь, а я смогу продолжить... и хочу... хочу увидеть, как над нашим народом наступит рассвет. Мне известно, что в долине эльдар часто бывают дунэдайн. И может быть, кто-то из них согласится... а не отправит меня домой, как Дарвунн...

Захлебнувшись непривычно-длинной речью, Дерен замолчал, а эльфийки снова обменялись взглядами. Мэллерин вздохнула и укоризненно покачала головой, всё ещё противясь даже мысли вмешаться в чужую жизнь и поддержать юношеский пыл — наивный, неопытный, восторженный мальчик...

Эльмирет скользнула по юноше оценивающим взглядом и чуть усмехнулась, вспомнив проведённые вместе дни. Он сделал свой выбор, и не им вмешиваться в его решения и его жизнь. А уйти сейчас без него своей дорогой — почти то же самое, что обречь на смерть ещё одного детёныша... Эльфийка решительно повернулась к Дерену:

— Мы доведём тебя до Имладриса. Но не ищи у эльдар поддержки и защиты от гнева твоих родичей. И мы не станем прикрывать тебя или выгораживать перед Дарвунном или Тароном.

Юноша, не сразу поверив услышанному, удивлённо моргнул, а затем поспешно склонил голову и прижал руку к груди:

— Я никогда не стану искать подобного и сам разберу с ними любые разногласия! Благодарю тебя, бренниль⁽²⁾...

— Зови меня просто по имени, Дерен, — оборвала его Эльмирет и скользнула мимо сестры за дерево. — И будь добр, забери мою стрелу, — донёсся из темноты её голос до растерянного юноши.

Мэллерин отступила на шаг назад за сестрой. Чуть прикрыла яркие глаза, пытаясь успокоить мысли, и ровным голосом обронила:

— Наш лагерь дальше к югу, на холме. Надеюсь, ты сможешь туда добраться без приключений, когда закончишь здесь. — Кивнув на труп зверя, эльфийка шевельнула рукой, и в ствол дерева у ног юноши вонзился небольшой нож.

Дерен коснулся рукой своего пояса с оружием:

— Не беспокойся, бренниль Мэллерин. У меня есть...

Не слушая его объяснений, дева отвернулась и, не оглядываясь, последовала за сестрой.

Лагерь эльфиек Дерен нашёл без труда. Выбрался на тропу из чащи, обошёл колючую ограду кустов и приблизился к молчаливым девам у ярко пылающего костра. Мэллерин подвинулась ближе к сестре, освобождая место, а Эльмирет протянула руку, вопросительно выгнув бровь.

Юноша отдал ей стрелу и присел у огня, протянув замёрзшие руки к горячим язычкам пламени. Немного отогрев пальцы и шевельнув плечом, он сбросил на землю свой дорожный мешок. Запах жареного мяса заставил его невольно сглотнуть и попытаться сдержать урчание в пустом желудке — по примеру эльфиек, он не взял с собой припасов в дорогу с фермы, а всех его умений и навыков едва хватило сегодня, чтобы не сбиться с путаного и едва заметного следа дев и не увязнуть в непроходимых сугробах меж холмов. Об охоте, которой он намеревался прокормиться в дороге, речь даже не шла. И к вечеру его силы, ещё утром казавшиеся безграничными, сильно поуменьшились вместе с самоуверенностью. Но одна лишь мысль о том, какую встречу устроит ему Тарон в случае возвращения или каким взглядом наградит Дарвунн, подстёгивала решимость юноши довести задуманное до конца и гнала всё вперёд, несмотря на преграждавшие дорогу сугробы, почти утратившие чувствительность пальцы и заплетающиеся ноги.

— Садись, Дерен, — услышал он мягкий голос, и Мэллерин взмахом указала ему на расстеленный у огня плащ.

Юноша сел. Лапник приятно спружинил под ним, разом дав почувствовать скопившуюся за день усталость. По-прежнему стараясь не смотреть на эльфиек, он невнятно пробормотал слова благодарности, пряча взгляд и смущаясь.

— Дай руку, — почти скомандовала дева, и юноша послушно протянул ей ладонь.

Горячая волна тут же прокатилась по его заледеневшей руке, обжигая болью и покалывая. Дерен невольно вскрикнул, словно коснулся огня, но Мэллерин не отпустила его. Не обращая внимания на закусившего губы юношу, она быстро зашептала что-то, растирая холодные пальцы, и вскоре молодой адан вздохнул с облегчением при виде вернувшей привычный цвет руки, с радостью ощущая тёплые прикосновения быстрых изящных пальцев.

— Спасибо, — прошептал он, но его благодарности снова были прерваны. Эльмирет протянула ему порцию мяса, и Дерен не нашёл сил заставить себя отказаться от угощения.

Глядя на то, как новый попутчик смущаясь, обжигаясь и пытаясь не выказать голода торопливо ест, Эльмирет лишь покачала головой.

— Как думаешь, что скажет нам Дарвунн при встрече? — с серьёзным видом поинтересовалась она у сестры.

— Я бы не хотела встречаться с ним ближайшее время, — ответила Мэллерин ни к кому не обращаясь, словно говоря сама с собой.

Дерен на миг остановился, с трудом удерживая палочку с мясом и не замечая, как горячий жир капает на пальцы. Он набрал в грудь воздуха и собрался ответить с упрямой надеждой сохранить остатки достоинства. Но встретил сияющий взгляд Эльмирет и онемел. Рядом с девой шевельнулись складки плаща, наружу высунулась пушистая мордочка с большими острыми ушами и тоже выжидательно уставилась на юношу. Под пытливыми взглядами трёх пар глаз он лишь тяжело вздохнул и опустил голову, с облегчением услышав негромкий переливчатый смех оттаявших эльфиек.

Той ночью, коротая время у пылающего жаром костра, все трое были заняты каждый своими мыслями. Но их всех единила общая надежда — через две недели они встретят ночь не в овраге, древних руинах или посреди раскисшего болота, а у гудящего огня Каминного зала белоснежного Имладриса...

* * *

Дни летели. Неслись, торопились, мелькали. Шелестели золотом листвы за окном, опадали ночными дождями и росами, рассыпались брызгами радуг. Скользили в проблесках голубого неба над завесой леса и сливались в сплошную вереницу рассветов и закатов. Но Эленья этого не замечала. Она была счастлива — бездумно, безоглядно, бесконечно счастлива.

С того утра, когда Халдир принёс её домой с праздника, время словно перестало существовать, а мир стал иным. Нет, вокруг по-прежнему кипела жизнь, находились неотложные дела и вопросы, требующие внимания и участия. Беседы, прогулки, дом, эльдар, владыки, Митрандир... Всё это было. Но отныне лишь одна мысль неотвязно владела Эленьей — он её любит. И от этой мысли те минуты, когда она не видела стража, растягивались до бесконечности, мечтательная улыбка не сходила с губ, внезапно обрывая случайных собеседников, а сердце трепыхалось обезумевшей птицей при малейшем воспоминании. Келеглим, родичи Халдира, сыновья Эльронда вскоре оставили попытки развлекать девушку в отсутствие стража, наблюдая её нетерпение и выслушивая ответы невпопад. Последним отступился Митрандир — во время очередной беседы, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, он тихо поднялся со скамьи и ушёл, пряча в седой бороде усмешку, оставив Эленью наедине с мечтами и нетронутой книгой. И с того дня ничто уже не отвлекало её от безграничной радости и любви, смывшей, словно тёплый ливень, все сомнения, тревоги и печали. Им не было больше места ни в нежных объятиях, ни в уютном доме на небольшом талане, ни в потоке ослепительного сияния счастливых глаз.

Несмотря на то, что после ранения владыка освободил Халдира от патрулирования границ и не обременял какими-либо обязанностями, стража редко можно было найти дома после полудня. Он много времени проводил с братьями на тренировочной площадке, восстанавливая боевые навыки и наравне с Румилем и Орофином наставляя молодых воинов только-только собранного под командование Истэрада отряда. Эленья старалась не мешать ему днём, иногда издалека наблюдая, с каким неудержимым напором Халдир обезоруживает одного за другим соперника. И как может нежданно рявкнуть на зазевавшегося юношу, опрокинуть наземь или отчитать за нерасторопность. В такие минуты она молча радовалась его отказу от сражений с ней и мысленно благодарила лорда Глорфиндэля и Эльрохира. Это был иной мир — мир битв, боёв и войн. Мир мужчин и воинов, где она явно была лишней. Мир, в который она и не стремилась.

Ничто теперь не могло умалить её упоения жизнью, затмить радость и восторг существования. Просыпаясь и засыпая в кольце сильных рук под ровное дыхание стража, она с каждым днём всё сильнее осознавала, что по-другому быть уже не может, иного её сердце не желает. Больше всего Эленья полюбила вечера — когда страж возвращался домой, смывал усталость дня и неуловимо менялся, превращаясь из грозного сурового воина в нежного возлюбленного. Вечер скатывался в ночь, звуки леса затихали, вспыхивали огни на соседних таланах, звучали переливы мелодий. И ничто уже не могло поколебать уверенность Эленьи в том, что при пробуждении первым её видением будет счастливый синий взгляд...

В тот вечер Халдир вернулся немного раньше обычного. Задержавшись у входа в дом, он не сразу оглянулся на звук шагов вышедшей наружу Эленьи. Но когда всё же повернулся, девушка заметила в его руке один из листьев маллорн, всё чаще покидающих кроны и оседающих на серой сырой земле, золотящих воды реки и уплывающих по течению.

— Скоро весна… — прошептал страж, притягивая к себе Эленью и зарываясь лицом в её макушку.

— Странно слышать такие слова при виде того, что ты держишь в руках, — усмехнулась девушка, с удивлением отмечая встревоженный взгляд и настойчивые объятия Халдира.

Уже давно она привыкла к выносливости эльдар и перестала задаваться поиском источника их неугасимой активности. Перестала спрашивать себя, спит ли вообще неугомонный страж. И что тревожит беспокойных менестрелей, соперничающих голосами с птицами над землями эльдар по обе стороны Мглистого хребта. Но сейчас и слова, и тон стража, и явно ощущаемое в нём сдержанное напряжение, и требовательный поцелуй не могли не привлечь её внимания. Что-то было не так. Что-то снова не давало ему покоя и заставляло сердце замирать в ожидании ответов на самые простые вопросы, гнало к воинам на площадку и звало в то же время домой.

— Что стряслось, Халдир? — произнесла Эленья, пытаясь высвободиться из крепких рук и заглянуть в его глаза.

— Скоро весна… — повторил он.

— И что? — Эленья смотрела с непониманием, лишь сейчас осознавая, что уже не первый день в синих глазах живут тревога и сомнение.

Халдир выпрямился, заложил лист ей за ухо, полюбовался результатом и усмехнулся при виде выражения лица Эленьи — с грустью, словно сожалея о чём-то, размышляя и пытаясь скрыть раздумья за маской привычной невозмутимости.

— Скоро приедет лорд Глорфиндэль, — тихие слова повисли в воздухе, а Эленья озадаченно нахмурилась, пытаясь связать воедино озвученные события.

— И что, Халдир? — повторила девушка.

— Месяц, может быть чуть больше… — словно не слыша вопросов произнёс страж. — А потом… Что ты решишь потом?

— А я должна что-то решить?

Словно ринувшись с обрыва в водоворот, он сдавленно выдохнул:

— Ты можешь решить уехать с ним в Имладрис. Твой визит в Лотлориэн по приглашению владык будет окончен…

Эленья слушала его, не веря собственным ушам. Глядя на неё и читая растущее изумление на лице, Халдир запнулся, но всё же договорил:

— Я не могу предложить тебе ту жизнь, которой окружил тебя лорд Глорфиндэль, к которой ты привыкла в Имладрисе. Я иногда ловлю и твои мысли, и твои желания. И чувствую, что ты скучаешь — по лорду, по друзьям, по оставшемуся за горами дому. Не в моих силах развеять эти мысли. Не в моих силах всегда быть рядом. Но скажи… Скажи, что выберешь ты? Я пойму…

Эленья привстала на цыпочки, обвила руками его шею и с улыбкой прижалась губами к его губам.

— Разве ты… уже не предложил мне… иную жизнь? И разве… я уже не выбрала? — едва слышно прошептала она, мягко щекоча дыханием, глотая в поцелуях слова.

Он протяжно вздохнул и зажмурился:

— Тебе хорошо со мной, мэль?

Она рассмеялась:

— А как ты думаешь?

Стиснув руки на тонкой талии, страж спрятал лицо у её шеи.

— Мне нужно будет поговорить с лордом.

— Если хочешь, Халдир.

— Ты знаешь, чего я хочу, Эленья.

— Надеюсь, что знаю, — снова усмехнулась она. — Но если я не угадала, то ты ведь мне скажешь?

Он не ответил, увлёкшись поцелуем. И лишь позже тихонько произнёс:

— Я завтра разбужу тебя рано.

— Зачем?

— Узнаешь, — отрезал он без лишних объяснений, рассыпая по её щекам поцелуи. И, помолчав, добавил: — Буду исполнять обещания. Хоть и с опозданием…

1) Pado, niben. — (синд.) Идём, маленький

Вернуться к тексту

2) brennil — (синд.) леди, госпожа

Вернуться к тексту