Феликс, она просто друг (гет)

Феликс был очень собой доволен. Растянувшись на диване в комнате Адриана он, закинув руки за голову, размышлял.

Ну что ж. Свидание с Маринетт прошло как нельзя лучше. Ей было с ним точно хорошо. Вернее, она-то думает, что с Адрианом ей было безумно хорошо, но это уже формальности. Ведь абсолютно логично, что как только он сообщит ей, что хорошо ей было не с Адрианом, а именно с Феликсом — она тут же всё переосмыслит и поймет, с кем ей будет лучше (с Феликсом, конечно). Поэтому дело осталось за малым. Рассказать Маринетт, с кем же она сходила на такое классное свидание. Наконец её поцеловать по-настоящему. Ну и купить билеты в Лондон и познакомить её с мамой...

Примерно такие счастливые и малосвязанные мысли сменяли одна другую в голове Феликса в тот момент, когда его брат, тоже собой весьма довольный, ввалился в обличии Супер Кота в окно.

— А чего это мы лыбимся, братик? — медовым голосом поинтересовался Супер Кот у Феликса. — Поцелуйчик ведь сорвался?

— А чего это мы ехидничаем, Котяра? — не менее сладким голосом откликнулся Феликс. — У тебя ведь поцелуйчик даже и не намечался.

— Плагг, когти!

— Правильно, отдохни. А то вдруг скоро опять идти, бабочек там ловить, — сказал Феликс.

— Да, Адриан. Твой план с песней Люки даром явно не пройдет! — Плагг, не теряя и секунды, охотно вклинился в разговор братьев. Тут же в его сторону метко полетел кусочек сыра.

— Этофо мфало, чтобы, мням-мням, заткнуть мне пфасть! Вы обфа идиотф... — прочавкал Плагг, но так и не успел закончить мысль, потому что тут же получил добавки.

— И что же ты сказал Маринетт, чтобы гарантировать акуматизацию Люки, умник? — с наездом поинтересовался Адриан.

— Я гарантировал неакуматизацию Маринетт, неумник. Я её обезопасил. Попросил её перед походом к Люке надеть беруши.

— Нет, это ты неумник! — вышел из себя Адриан.

— Ого, да ты мастер камбеков, парировал так парировал, — улыбнулся Феликс.

— Зачем Маринетт беруши? Я попросил Люку сыграть ей песню.

— Я знаю, именно поэтому ей просто необходимы были беруши. Хотел, чтобы она точно хорошо провела время.

— Он теперь 100% акуматизируется!

— Но зато она не акуматизирается от потенциальных расстройств, которые ей могла принести песня Люки. Ведь ты подозреваешь, братец, что петь он ей будет о своих чувствах. Я бы даже предположил, что ты в этом уверен. А у неё на уме кое-кто другой.

— Да, я, — с напускной грустью откликнулся Адриан. — И я не могу ответить ей взаимностью.

— Нет, я, — отмахнулся Феликс. — Но не в этом дело. Маринетт — очень добрая. Думаешь, её бы не расстроило, что Люке придется разбить сердце? Так что акуматизация неизбежна. И в таком случае, я предпочту Люку.

— Но он-то предпочтет Маринетт, — не удержался и съязвил Адриан.

Феликс только закатил глаза.

— В общем, Адриан, нам бы быть готовыми. Маринетт не должна пострадать.

— В этом я с тобой согласен, — кивнул Адриан.

* * *

Люка сыграл последний аккорд и с волнением посмотрел на Маринетт. Песня его была очень личной, сокровенной. Эта песня предназначалась исключительно для ушей той, что столь много для него значила. И вряд ли бы у Люки получилось исполнить свою серенаду искреннее, чем получилось сейчас. Но Маринетт выглядела подозрительно спокойной для девушки, которой он только что пропел, что она всегда была и будет мелодией его души. И что он готов для неё абсолютно на всё. И будет ждать её бесконечно долго, и конечно же любить всю жизнь... По мнению Люки, это была его лучшая песня на сегодняшний день. Или всё же он ошибся? Любая бы растаяла или хотя бы растерялась. Почему же Маринетт молчит?

— Ну, Маринетт, что скажешь? — Люка дотронулся до её руки.

— А? Ты уже закончил? — чуть ли не прокричала Маринетт.

«Неужели она от моей песни оглохла? Но вроде усилитель я не включал», — оторопело подумал Люка и молча кивнул.

— Фух, это было сложно! — радостно и всё еще громко продолжила Маринетт. —Ужасно, еле высидела!

Люке казалось, что его стукнули чем-то тяжелым по голове. В горле мгновенно пересохло. Кошмар, он провалился как музыкант. Время бросать гитару, Париж, любимый черный лак для ногтей и срочно переезжать в буддийский храм. Музыка не для него. Маринетт, казалось, не замечала смятения Люки и продолжила, как ни в чём не бывало:

— Ну, мне пора бежать! Как и договаривались, компанию тебе на репетиции составила и при этом ни слова не услышала! Спасибо берушам!

— В смысле, каким берушам? Как, ты не слышала ни слова?! Ведь ты согласилась прийти и и послушать мою новую песню! — Люка с растерянностью смотрел на сидящую рядом Маринетт.

— Всё ещё ничего не слышу! — девушка улыбнулась ещё шире и показала на свои уши. — Это всё Адриан! Предложил надеть перед прослушиванием беруши! Он гений! Он мне всё рассказал, не волнуйся! Ведь это какая-то секретная песня и ты планируешь посвятить её всем друзьям? И чтобы предварительно никто и не слышал её? Хотя тебе и нужна была компания, чтобы потренироваться. Отлично тебя понимаю, мне тоже бывает одиноко, когда я шью какую-то вещь на подарок. И вроде и показать никому не хочется, но и поддержка нужна. Хотя музыка — это не шитье! В общем, Адриан как всегда замечательно все придумал. И он сам замечательный, — мечтательно закончила свою бессвязную тираду Маринетт.

— Когда я вообще говорил о песне для друзей? Это песня для тебя, и только для тебя! И зачем Адриан просили тебя надеть беруши, Маринетт, ведь он сам посоветовал мне быть перед тобой честным в своих чувствах и сочинить тебе песню, — тут Люка запнулся. У него в голове пронесся рой смутных мыслей о небывалом предательстве со стороны Адриана.

— Ничего не слышу! — всё так же радостно отозвалась Маринетт. — Ну, я пойду, буду ждать, когда ты наконец нам всем сыграешь свою песню-сюрприз!

И помахав рукой, она весело захлопнула дверь каюты прямо у Люки перед носом. В душе Люки нарастал гнев. Быстрая бабочка протиснулась сквозь иллюминатор и села на гитару. Но парень этого уже не видел — сознание его застилала фиолетовая пелена, а в ушах звенел голос Бражника.

— Заклинатель душ! Ты открываешься людям, а они лишь топчут твое сердце? Я дарую тебе силу быть услышанным! Твои мелодии станут истиной, а тот, кто попадет под твои музыкальные чары, последует за тобой безропотно! Взамен же ты принесешь мне талисманы Ледибаг и Супер-Кота!

Секунду-другую Люка колебался. Но его сила воли была сломлена: Адриан, его друг, его подставил, а девушка, которую он любит, над ним просто издевалась...

Темный вихрь окутал Люку. Спав, чернота обнажила пёстрый, привлекающий внимание, наряд Заклинателя душ: одет он был в голубой шелковый костюм, голову его венчала шляпа, обвитая алой лентой, а в руках он держал переливающуюся разными цветами лампочек гитару. Злодей нежно провел по струнам длинными тонкими пальцами.

— Теперь ничто не сможет помешать моим песням, — вкрадчиво сказал Заклинатель и решительно вышел вслед за Маринетт.

Маринетт, выйдя на воздух, с облегчением вынула беруши из ушей и спрятала их в карман. Мир снова наполнился звуками. Щебетали птицы, тихо плескалась о борт корабля Куффенов вода Сены, под ногами скрипели доски старенькой палубы. Обязанности были выполнены, и по дороге домой можно было снова и снова вспоминать волшебное свидание с Адрианом.

— Маринетт, постой! — нежный чарующий голос окликнул её, а следом полились волшебные звуки гитары. — Я всё ещё хочу тебе спеть.

Руки девушки метнулись к сережкам — мгновение, и талисман Ледибаг был надёжно спрятан в карман. Затем Маринетт потянулась было к карману, за спасительными берушами, но чары Заклинателя уже начали действовать. Плечи ее плечи ее обмякли и безвольно повисли. Она была полностью во власти Заклинателя и с готовностью ловила каждое его слово.

* * *

— Ты создаешь нам дополнительную работу! — недовольно заявил Плагг, дожевав весь сыр. Теперь-то Адриану его не заткнуть. — За преднамеренные акуматизации я требую тройную сырную оплату!

— О чём ты говоришь, Плагг? — Адриан улыбнулся своему квами. Временами тот был слишком уж драматичен.

— А то ты не догадываешься! Я согласен с твоим противным братом, без акуматизации дело не обойдется, и ты это прекрасно знал. Или будешь мне доказывать, что думал, вот споет Люка свою любовную песенку Маринетт и всё закончится хорошо?

— Я тебе уже говорил, Маринетт точно не влюбится в Люку, все будет в порядке!

— Я не о том! — вопил Плагг. — Какая мне разница, в кого влюбится Маринетт! Пусть влюбляется хоть в твоего брата, хоть в Люку, хоть в самого Бражника!

— Ну это уже перебор, — возмутился Адриан. Он с содроганием представил, как Бражник добреет (во всех смыслах!) на сдобе из пекарни семейства Дюпен-Ченг и щеголяет в созданной Маринетт шляпе из перьев. Да ещё и эта пугающая разница в возрасте... Б-р-р-р!

— Я о том, что вся эта история не просто дурно пахнет! От неё разит скорейшей акуматизацией! А значит, мне снова придется трудиться! — квами даже лапками затряс от возмущения.

— Да может пронесет, — беззаботно пожал плечами Адриан и включил телик. Ему хотелось максимально расслабиться и отвлечься от всей этой заварушки с Феликсом и Маринетт. Может, поиграть чуток или посмотреть какой фильм.

— С вами Надя Шамак, — донеслось из телевизора. — И это срочное включение! Париж вновь оказался под атакой акумы! Будьте осторожны и закрывайте уши! Ведь злодей, называющий себя Заклинателем Душ, околдовал своим пением уже половину Парижа!

Адриан осторожно посмотрел на Плагга. Но осторожность была ни к чему — Плагг уже с готовностью сверлил его взглядом в ответ. Во взгляде выразительно читалось «Я же говорил! Давай сыра!».

Адриан хотел привести множество аргументов в свое оправдание, но что-то на экране привлекло его внимание и он отвлекся.

— Маринетт! — с ужасом воскликнули три голоса. Ведь к писку квами и растерянному возгласу Адриана присоединился и полный ужаса голос Феликса.

Ведь на экране среди толпы очарованных Заклинателем они увидели именно её.

— Так, без паники! Супер-Кот все уладит! — Первым в себя пришёл Адриан. — Ну и Ледибаг, конечно.

На этом моменте Плагг нервно сглотнул, но Адриан этого, к счастью, не заметил.

— Феликс, ты страхуешь меня дома. Если появится отец, притворяешься мной! — продолжил Адриан.

— Ну уж нет, я с тобой. Пока вы с Ледибаг разбираетесь с акумой, я позабочусь о Маринетт.

Плагг повторно сглотнул. Пока что он не представлял, как аккуратно намекнуть братьям, что справляться с акумой придется без Ледибаг.

— Ты останешься здесь! — упорно повторил Адриан. — Гражданским на месте акуматизации делать нечего. Особенно тем, кто этой акуматизации поспособствовали.

— Это ты поспособствовал! — вышел из себя Феликс. — Ты отправил Маринетт к Люке, чтобы отвлечь её от меня!

— От меня, Феликс! Ведь водил на свидание её Адриан, забыл? Кто ей там нашептал про беруши? Твой тупой план подставил бы её под удар! — кричал в ответ Андриан.

— Вы оба поспособствовали! — вмешался Плагг. — И оба за это заплатите.

Парни недоуменно посмотрели на Плагга. Ведь до этого момента ни один квами им не угрожал.

— Сыром заплатите, недоумки! В тройном объеме. В шестерном. Ох, надеюсь, не в шерстяном, — чуть отвлекся квами, переживая за сохранность своей и Кото-Нуаровской шубки. — А теперь время выдвигать. Адриан, возьмешь Феликса с собой. Возможно понадобится помощь.

— Я не позволю ему себя тащить, я пойду сам!

— Никуда я его брать не намерен!

— Кто умный, тот и решает! — безапелляционно заявил Плагг. — И я имею в виду себя, на случай, если вы не поняли, — добавил квами, заметив, что братья уже набирают в легкие воздуха побольше, намереваясь посоревноваться мощью интеллектов.