Времена иные (гет)

Неожиданно Павел позвал Алису позаниматься с книгой. С учётом княжеского плана отказ даже не рассматривался. Алиса удивилась, вампирше казалось, что её роль заключается лишь в «обслуживании» технических моментов миссии: радиоуглеродный анализ, встречи гостей, помощь Николаю в нейтрализации шпионов.

Павел, выслушав её сомнения, лишь усмехнулся:— Казимир не стал бы доверять книгу даже самому гостеприимному сородичу. Его план глубже. Ты — новое лицо, о тебе ничего не известно. Кто заподозрит неопытную неонатку в том, что она постигает основы древней магии? Я должен изучить книгу «вынуть» из неё знания. Твоя задача — освоить азы для повседневного пользования. Книга должна представлять не только научный, но и практический интерес для нашего города. И этот интерес нужно уметь защищать.

Алиса, разумеется, согласилась без колебаний. Павел позвал её к себе — не в старую квартиру, конечно, а в «берлогу цимисха», где он теперь скрывался. Место оказалось полуразвалившимся домом в частном секторе, на самой окраине Минска. Хозяин умер, наследники жили за границей и охотно сдали дом Павлу за бесценок, лишь бы не следить за ним. Идеальное место для экспериментов: тихое, удалённое от любопытных глаз, с толстыми стенами, способными удержать внутри даже обезумевшего от траты крови сородича.

Внутри пахло пылью, старой штукатуркой, а ещё — слабым ароматом краски. Павел оборудовал что-то, что напоминало кукольную мастерскую, и выглядело бы жутко, но Алиса знала контекст. Поэтому легко отмахнулась и от безглазых голых пупсов, и от свалки ржавого оружия вместо садовых инструментов. В одной из двух комнат не было мебели, зато посреди пола лежал огромный ковёр, испещрённый странными геометрическими фигурами, нарисованными мелом.

Павел начал с того, что заставил Алису заново перечитать тот самый первый ритуал, который она нашла на его винчестере.

— Ты воспользовалась моими черновиками, — он разложил прямо на полу перед ней распечатанные страницы. — Но я выдвинул гипотезу: чтобы магия работала стабильно, изучать её нужно напрямую по источнику. По книге. Причём я уверен, что не обязательно быть её владельцем — строго говоря, мне она тоже не принадлежит.

Он развернул перед ней лист ватмана, на котором была нарисована схема.— Само заклинание имеет небольшое значение. Старославянский — не язык Первого Города и даже не латынь, кроме того, в книге очень много вкраплений других языков: от иероглифов до клинописи. Слово это оболочка, мнемоническое правило. Суть в другом. Магия из «Сказаний» идёт одним из двух путей, — Павел ткнул пальцем в первую схему, треугольник. — Первый: «Волеизъявление — Активация крови — Результат». Просто и прямолинейно. Ты хочешь чего-то, подкрепляешь желание силой витэ, и это происходит. Но так работают большинство заклинаний, которыми ты должна будешь освоить.

Его палец переместился ко второй схеме, квадрату.— Второй, менее распространённый но мощный путь: «Сбор компонентов — Волеизъявление — Активация крови — Результат». Здесь задействуются сторонние материи, сила стихий, символы. Обрати внимание, — Павел посмотрел на Алису, — активация крови, в отличие от стандартных вампирских дисциплин, действие которых я, кстати, сравнил бы с кругом, происходит строго после волеизъявления. То есть, произнеся заклинание или совершив нужный жест, ты будешь вынуждена потратить ровно столько пунктов крови, сколько положено. Что произойдёт, если витэ окажется недостаточно, я не знаю. Но вряд ли что-то хорошее для заклинателя.

Алиса молча кивнула, распечатанные листочки выглядели жалко и нелепо на фоне мистических диаграмм.

— Я уверен, что эта книга изменит мир, — тихо произнёс Павел. — Начало её изучения — самое серьёзное событие в мире вампиров с момента основания Камарильи. А может, и более важное. Некоторые ритуалы в ней требуют больше крови, чем за раз физически может выпить сородич. Я не уверен, как их творить. Возможно, подразумеваются массовые жертвоприношения. Нам же пока что нужно освоить азы. Начнём с того, с чего начала ты. С тарелки.

Он внес несколько дешевых тарелочек из фикспрайса, открыл книгу и заставил Алису прочитать ритуал в оригинале.

— Не стоит колоть пальцы понапрасну. Кровь — это проводник. Её количество важно, но важнее — чистота намерения. Попробуй снова. Сосредоточься на образе: ты не просто царапаешь руку. Ты высвобождаешь часть своей сущности, чтобы изменить реальность в конкретной, малой точке. Заклинание проговаривать тоже не обязательно — привыкай произносить про себя.

— Разорвись, связь сути и формы… — мысленно повторила Алиса слова заклинания. На этот раз всё было иначе. Она не просто говорила слова. Она чувствовала, как сила струится из пальцев, впитывается в керамику, находит мельчайшие трещинки, невидимые глазу. Она не приказывала тарелке — она просила её изменить своё состояние.

Раздался тихий, сухой щелчок. Тарелка не треснула — она рассыпалась на десятки мелких, ровных фрагментов, будто её разрезали лазером.Алиса застыла, глядя на результат. Тихая, безвозвратная трансформация. Павел присвистнул.

— Видишь? Вот она разница между изучением по книге и по черновикам. Поэтому она интересует не только культиствов — и скорее всего, лишь из за интриг клана Тремер она была причислена к безделушкам. Она требует понимания. Цена ошибки может быть чудовищной. Но тот, кто овладеет ею, сможет изменить всё. Возможно, даже наше проклятие.

Алиса смотрела на Павла. В его глазах горел тот же огонь, что и при их встрече в образе Мирослава — огонь артиста, одержимого своей работой. Только теперь холстом была сама реальность. Следующим этапом, к которому приступил Павел, стало искусство изменения внешности. Для начала он взял в руки смартфон.

— Прежде чем менять, нужно досконально зафиксировать исходный материал, — пояснил он, наводя камеру на смущённую Алису. — Стань сюда, к свету. Повернись. Голову чуть выше.

Алиса, покорно поворачиваясь, чувствуя себя лабораторной мышью.

— Теперь покажи мне клыки и когти, — Павел опустил телефон — Их фотографировать не буду, чтобы не нарушать маскарад, просто запомню.

Внутри у Алисы всё сжалось. Это было её самым большим дефектом, почти комплексом. Клыки... Слишком маленькие. Она всегда боялась, что они выдают в ней слабого, несостоявшегося хищника.— Это действительно необходимо? — попыталась она увильнуть, чувствуя, как по щекам разливается краска. — Абсолютно, — тон Павла не допускал возражений. Стиснув зубы, Алиса медленно обнажила клыки, а затем выпустила когти. Она смотрела в пол, избегая встречи с его взглядом, ожидая насмешки или, что было бы ещё хуже, снисходительного хмыкания.

Но тореадор лишь внимательно рассмотрел их, и кивнул.

— Хорошо. Искусство изменения облика, — продолжил он лекцию, — это не грубая лепка из глины, хотя при серьезных изменениях удобнее помочь магии руками. Это тончайшее плетение. Ты должна почувствовать свою кровь не просто как источник силы, а как нити, из которых соткана твоя плоть. Ты должна научиться тянуть за эти нити.

Он встал перед ней и закрыл глаза, его собственные черты поплыли, на мгновение превратившись в размытое пятно, а затем снова обретя чёткость, но уже с едва уловимыми изменениями — скулы стали ниже линия подбородка мягче.

— Видишь? Теперь попробуй ты. Не стремись изменить всё сразу. Выбери что-то одно. Самую простую, самую изменчивую часть тебя. Волосы.

Алиса закрыла глаза, пытаясь сделать так, как он говорил. Она представила себе витэ, текущую по её венам, не просто жидкостью, а миллиардом сверкающих нитей. Она искала среди них те, что отвечали за волосы. Минуты шли. Она чувствовала, как сила уходит, но волосы оставались прежними.

— Не заставляй, — тихо подсказал Павел. — Управляй. Ты не раб своей крови, ты её дирижёр.

Алиса вздохнула, сменила тактику. Вместо того чтобы приказывать, она вспомнила ощущение, когда волосы растут. Едва уловимое, фантомное ощущение, знакомое ещё со смертных времён. Она просто позволила этому ощущению усилиться, подпитывая его крошечной искрой витэ.

И вдруг почувствовала легчайшее, почти невесомое движение на уровне лопаток. Она открыла глаза и потянулась рукой к волосам. Они, и правда, стали длиннее. Всего на пару сантиметров, но это был не обман зрения.

— Получилось! — выдохнула она, и в её голосе прозвучало детское изумление.

— Отлично, — одобрительно кивнул Павел. — Теперь ногти. Тот же принцип. Они — часть тебя, просто более статичная, чем волосы. Но и ими можно управлять.

С ногтями вышло проще. Ощутив однажды этот механизм, Алиса смогла повторить его снова. Она смотрела, как её ногти на руках медленно, почти незаметно для глаза, начинают удлиняться, становясь чуть больше. Во время обащения они были подстрижены довольно коротко. Вновь иметь возможность менять маникюр было восхитительно.

— Хватит на сегодня, — остановил её Павел, видя, как она бледнеет от затраченной крови. — Ты сделала главное — нашла способ. Скорость и масштаб придут с практикой. Теперь верни всё как было. Твоя настоящая форма будет ощущаться немного иначе, чем маска, но это различие столь незаметно, что на него легко не обращать внимания.

Алиса опустила руки, с трудом вернув ногтям обычный вид. Она была измотана, но довольна. Впервые книга не казалась ей жутким проклятием, свалившимся на город.