Тень войны (гет)

Закатное солнце окрашивало серые облака в розовый. Алина кинула мячик в пуленепробиваемое стекло. Она насчитала восемьдесят семь бросков, когда в комнату влетела Женя и бросилась к ней. К счастью, подруга казалась обеспокоенной, но вовсе не испуганной. Вглядевшись в лицо Алины, Женя ахнула:

— Так это правда! Почему ты мне не сказала?!

Алина пожала плечами.

— Я приняла решение сегодня днем, а ты так и не вернула мне телефон.

— Это не оправдание! Я услышала о том, что лучшая подруга выходит замуж, и от кого? От Ивана! Он же не умеет сообщать такие новости, — Женя села и положила подбородок на сцепленные руки. — Ты раздумывала над предложением несколько дней и даже не поделилась со мной.

— Тебя это не касается.

— Как грубо! Но… — Женя широко улыбнулась. — Теперь касается!

— Э-э… да?

Женя закатила глаза.

— Ты серьезно думаешь, что я позволю кому-то другому сшить твое свадебное платье? Нам нужно начать немедленно, в идеале — на прошлой неделе. Вечером я принесу образцы тканей и журналы. Страна в состоянии войны, так что платье должно быть простым, но ты выходишь замуж за генерала, поэтому на самом деле простым оно быть не должно.

Женя встала и сжала плечи Алины.

— Но сначала, как ты себя чувствуешь?

Алина смущенно покраснела. Внимание было ей приятно.

— Я почувствую себя лучше, когда меня перестанут держать взаперти.

Женя помолчала, потом соприкоснулась с Алиной лбами.

— Знаешь, не обязательно выходить за него замуж, чтобы выбраться отсюда.

— Вариантов немного, — Алина вдохнула. — Я знаю, что делаю. Так будет лучше. Для Равки. Для меня.

— Будет ли? — шепнула Женя.

— Ну, хуже точно не станет.

Непонятно, кто первой захихикал, но вскоре они обе смеялись. Впервые с тех пор, как была использована «Тень». Алина расстелила на полу одеяла, а Женя принесла модные журналы, и всю ночь объясняла Алине, почему у нее плохой вкус.

Было чудесно.

✵✵✵

Генерал стоял у окна спиной к двери, прижимая к уху телефон, и солнце обрисовывало его силуэт. Ей редко выпадала возможность наблюдать за ним, оставаясь незамеченной. Генерал сказал несколько фраз и завершил вызов, стоило Алине подойти ближе.

— Я согласилась выйти за тебя, но мне все равно не разрешается покидать комнату без сопровождения, — Алина старалась не показывать, как ее это злит.

Иван скрипнул зубами, услышав, что его понизили до «сопровождающего». Генерал тоже почувствовал напряженность и отпустил охрану.

— Меры безопасности вполне разумны.

Алина криво улыбнулась.

— Все еще мне не доверяешь?

— А стоит?

Алина не ответила, молчание затягивалось. Генерал смотрел на нее со смесью желания и сожаления. Но мгновение спустя он снова закрылся и обратил свое внимание в окно. Алина проследила за его взглядом, с этого этажа открывался четкий вид на серые пески. Тяжелое небо обещало разразиться снегом. Алина подождала минуту, прежде чем заговорить.

— Поскольку я собираюсь взять на себя ответственность за «Тень», мне нужно будет ознакомиться с документами: научные статьи, технические регламенты, спецификации, электронная переписка. Все. Сегодня.

— Я прослежу, чтобы тебя снабдили всем необходимым, — генерал, прищурившись, всматривался в пейзаж, словно что-то искал. — Мне придется уехать из города на несколько дней.

— Проблемы на юге?

До Алины дошли новости о стычках на границе с Шу Ханом. Они были не столь терпеливы, как фьерданцы, и хотели проверить силы нового лидера.

— Ничего такого, с чем бы я не справился.

— Постарайся не убить слишком много людей без необходимости.

— Благодарю за совет. Я уеду завтра утром и не вернусь до свадьбы.

Алина кивнула.

— Женя очень серьезно подошла к планированию этого мероприятия. Что хорошо, поскольку у меня, как оказалось, ужасный вкус.

Генерал обернулся к ней.

— Ты знал, что существует более дюжины видов бокалов для сервировки стола, и они называются фужерами?

— Да, — уголки его губ дрогнули.

— Теперь я тоже знаю. Кажется, Женю не интересует чужое мнение, она просто хочет доказать, что ее выбор самый правильный, — вздохнула Алина. — Сегодня она целый час ругала меня за то, что я недостаточно изящно протягиваю руку для кольца.

Выражение лица генерала приняло нечитаемое выражение.

— Кольца.

— Обручального кольца. Тот, кто знает о фужерах, наверняка слышал о них.

— Ты хочешь, чтобы я его подарил?

Алина прислонилась к окну.

— Я хочу, чтобы ты сдержал свое обещание.

Генерал улыбнулся ей кривой улыбкой.

— Все еще мне не доверяешь?

— А стоит?

Генерал разглядывал ее так, будто Алина была сложным, несовпадающим пазлом. Наконец он решил, что это не проблема, и позволил своему взгляду расслабленно пробежаться по ее фигуре.

Алина нахмурилась.

— Что-то еще или ты просто хотел меня увидеть перед отъездом?

— А это плохо?

— Нет, но я здесь не в качестве декорации, — Алина подошла ближе, так что генералу пришлось склонить к ней голову. — Я согласилась помочь тебе с американцами, но не забывай о своих обещаниях. Я говорила серьезно о Фьерде.

Генерал напрягся.

— Надеюсь, ты говорила серьезно не только об этом.

Алина позволила себе легкую улыбку.

— Звучит так, как будто ты надеешься на то, о чем я не говорила вслух.

— Сотрудничество с американцами и переговоры с соседями потребуют серьезной работы. Мы должны оставаться сосредоточенными. — Голос генерала звучал сдержанно, но глаза потемнели.

— Кому ты об этом напоминаешь?

Они застыли, бросая друг другу немой вызов. Воздух искрился от напряжения. Такие моменты были самыми опасными: одна искра, и пожар не остановить.

Когда генерал заговорил, его губы едва шевелились.

— Сделай мне одолжение и держись подальше от неприятностей.

— С твоим отъездом это будет несложно, — Алина откинула с его лба прядь черных волос. — Увидимся у алтаря, Александр.

✵✵✵

Документы принесли через час после встречи. Быстро пролистав уже виденные ранее материалы, Алина добралась до технической документации. Устройство «Тени» было поистине блестящим.

Она все тщательно изучила, чтобы ни одна деталь не могла выдать ее непричастность к проекту. Ее работу использовали без ее ведома, но теперь…

«Это мое, — Алина провела пальцами по чертежам. — Мое».

✵✵✵

Преимущества помолвки скоро стали очевидны: пусть Алину по-прежнему сопровождали охранники и никто не вернул ни телефон, ни ноутбук, но теперь ей разрешалось обедать в столовой вместе с работниками дворца. Еда оставалась такой же ужасной, но такова цена войны.

Столовая была полна людей, одетых в форму цвета хаки. Среди них оказались знакомые Ивана и Федора, и Алине нравилось, что у охранников за обедом появилась возможность пообщаться с приятелями (хотя общался в основном Федор; Иван вообще оказался неразговорчивым типом). Алина смогла прочитать, что пишут в газетах, хотя равкианский все еще давался тяжело.

— Как переводится это слово? — она ткнула Федора локтем.

— Сносить.

Алина нахмурилась. Ее опасения оказались напрасными, и гражданская война не разгорелась: сторонников президента Захарова либо убили, либо запугали. Но на границах было неспокойно. Фьерда, очевидно, готовила провокацию. Алина внимательно прочитала сводки с южной границы, гадая, где остановился генерал.

По дороге обратно Алина все размышляла о военной обстановке, но никак не ожидала обнаружить зону боевых действий прямо у себя в комнате.

Повсюду были разбросаны куски белой ткани и ленты, а посреди бардака сидела Женя. Алина так и застыла на пороге.

— Что здесь произошло?

— Все не так, как кажется! — Женя встала и огляделась. — А может, все именно так.

Алина осторожно зашла внутрь, стараясь ни на что не наступить.

— Пока я завтракала, ты успела растерзать целый рулон ткани.

— Ну… не совсем, — смутилась Женя. — Я разбиралась с кружевом. А потом ситуация вышла из-под контроля.

Алина подняла с пола обрывок кружева.

— Стилист-киллер. На службе своей страны.

— Ха-ха, — Женя взглянула на часы. — Убирать все это будет весело, но нам пора идти.

— Куда?

— Я организовала дегустацию тортов! Не смей так на меня смотреть, Алина Старкова. У нас есть возможность попробовать торт, и мы ее не упустим! Честно говоря, я заслужила столько тортов, сколько могу съесть, за то, что организовала эту свадьбу всего за неделю. Иван, пошли!

Иван заглянул в комнату, оглядел беспорядок и застонал.

Дегустация проходила в большом зале с мраморным полом и деревянным стенами, расположенном рядом с кухней. Девушка, чуть моложе Алины, расставила перед ними тарелки с кусками торта и объяснила, из чего приготовлен каждый. Алине нравилось наблюдать, как дегустирует Женя: подруга отламывала маленькие кусочки и смаковала, закрыв глаза.

— Морковный торт в меру сладкий, но глазурь слишком густая… — размышляла Женя. — Иван, какого черта!

Иван скрестил руки, а перед ним стояли семь пустых тарелок. Алина, наблюдавшая, как охранник, словно пылесос, втягивает в себя десерты, рассмеялась.

— Ты должен был дегустировать вместе с нами! — огрызнулась Женя.

— Я был голоден, — проворчал Иван.

Женя нахмурилась.

— Что ж, по крайней мере, ты попробовал их все, в отличие от Алины.

— Эй! Если ты хотела, чтобы я тоже участвовала, то могла бы предупредить до завтрака. Я не такая ненасытная, как Иван.

— Не оправдывайся. Сегодня на завтрак подавали селедку, и все знают, что ты ее тереть не можешь.

Алина пожала плечами, и Женя подцепила вилкой кусочек торта.

— Раз уж ты все перепробовал, Иван, какой тебе понравился больше всего?

— Я не заметил.

— Но ты должен составить хоть какое-то мнение! Или тебе все равно, какой торт подадут на свадьбе?

— Ты удивишься, насколько мне все равно, — сухо заметил Иван.

Женя тяжело вздохнула.

— Тогда решать буду я. Все всегда зависит от меня, — подмигнула подруга.

✵✵✵

Женя с головой ушла в подготовку к свадьбе, а вот от самой Алины, кроме как примерить платье, ничего не требовалось. Ей разрешили посещать тренажерный зал, где она занималась на беговой дорожке (она как-то попыталась пошутить с Иваном о свадебных диетах, но телохранитель вытаращился на нее с таким ужасом, что больше в юмор Алина не пыталась). Она изучала документы по «Тени», пока не вызубрила их назубок. В обед читала газеты, чтобы быть в курсе новостей за переделами дворца. Чем бы генерал не занимался на юге, это принесло результаты: стычек становилось все меньше. Журналисты предсказывали, что к концу почти все подразделения будут освобождены от призыва.

За пару дней до этого в газете объявили о национальном празднике в честь свадьбы суверена Морозова.

✵✵✵ Алина сидела за столом, рассеяно просматривая знакомые спецификации, когда дверь за ее спиной громко хлопнула, и в комнату вошла Женя.

— Ты рано.

Женя поставила на стол коробку.

— К завтрашней свадьбе все готово, — объявила она. — Платье привезли, декораторы подготовили к торжеству собор и зал для гостей. Ты смотрела видео, которые я тебе оставила?

Пару дней назад Иван притащил в комнату большой телевизор и коробку с плеером и DVD-дисками.

— Равкианские свадьбы, — пояснила подруга. — Ты же хочешь знать, что тебя ждет?

Алине не планировала смотреть фильмы, но в итоге пересмотрела каждый дважды.

Она быстро выучила, как проходит свадебная церемония. Коридор, священник, алтарь. Церемония венчания длилась долго и большую часть времени говорил священник. От Алины требовалось произнести лишь пару слов. Затем священник возлагал на головы брачующихся короны, проводил некий ритуал, после которого следовал обмен кольцами.

— Я просмотрела фильмы, но староравкианский, на котором говорят священники, мне не по зубам.

— На самом деле он выше нашего понимания, дорогая, — призналась Женя. — Просто улыбайся и все будет хорошо. Поверь на слово.

— Что в коробке?

Лицо Жени просветлело.

— Спонсор нашего хорошего настроения. Водка!

— Серьезно?

— Это твой последний вечер в качестве незамужней. Не знаю, как тебе, но мне после этих двух недель точно не помешает выпить.

Алина рассмеялась.

— Хорошо, доставай стаканы.

— Никаких стаканов, — Женя отвинтила крышку. — Мы равкианцы.

Она отпила прямо из горла, а затем передала бутылку Алине. Всю ночь они пили и болтали обо всем на свете.

✵✵✵

Свадебная церемония должна пройти в самом большом соборе Ос Альты. Темно-серые стены собора носили на себе опечатки войны, а высокие сводчатые потолки украшали золотые фрески.

Женя заняла келью священника на весь день, и Алина терпеливо сидела, стояла и поворачивалась, пока подруга превращала ее из солдата и пленницы в невесту. Несколько часов и десяток бранных слов от Жени спустя платье было подогнано, волосы уложены, а фата надета так, как надо.

Фасон платья был довольно простым, но дорогое кружево и сложная вышивка делали его настоящим произведением искусства. Волосы Алины украшали заколки с брильянтами, а края фаты были усеяны россыпью кристаллов. К полудню Женя наконец закончила хлопотать и по настоянию Алины заняла место в первом ряду.

Когда начнется церемония, за ней зайдет священник, а пока Алина отодвинула шелковые занавески и выглянула в окно, выходившее на внутренний дворик. Высокие зеленые ели тянулись к серому небу. Начался обещанный снегопад, и в воздухе кружились крупные снежные хлопья. Алина прислонилась лбом к стеклу и улыбнулась: наконец-то то не было пуленепробиваемым.

Дверь за спиной открылась.

— Женя, только не говори, что что-то забыла. Это платье уже весит как…

Поймав в отражении взгляд серых глаз, Алина замолчала и обернулась.

Генерал выглядел, как всегда безупречно, словно не провел недели в дороге. На лице его была привычная маска отстраненности. Черный приталенный костюм подчеркивал поджарую фигуру.

«Монстры не должны быть такими красивыми».

— Ты вернулся невредимым.

— Ты волновалась за меня, — улыбнулся генерал.

Алина поспешила сменить тему.

— Я думала, жених не должен видеть невесту до церемонии.

— Суеверие.

— Потому что мешает твоим планам?

— М-м-м, — генерал пристальным взглядом прошелся платью, украшениям, вуали.

Алина нервно переминалась на месте, не зная куда деть руки. Ей хотелось сесть, но Женя предупредила, что тогда платье замнется («что хорошего в платье, если в нем нельзя сидеть?» — спросила она тогда, но подруга даже не стала это обсуждать). Наконец она выдохнула и просто вытянула руки по бокам.

— Ты нервничаешь, — генерал встретился с ней взглядом.

— Вовсе нет. Я каждый день выхожу замуж за военного диктатора на глазах у тысяч людей. Из-за чего тут нервничать?

— Тебе не нужно переживать.

— Должно быть, очень удобно не испытывать эмоций.

Генерала слова задели, но он быстро совладал с собой. Достал из кармана черный бархатный футляр и протянул ей. К удивлению Алины, тот оказался тяжелым. Внутри на бархатной подушечке лежал черный камень прямоугольной формы размером с косточку пальца, обрамленный двумя рядами маленьких бриллиантов.

— Ты спрашивала о кольце.

— Где ты его взял?

— У матери.

Алина оторвалась от созерцания камня и удивленно взглянула на генерала. Она сомневалась, что Багра одобряла их брак.

— Она отдала тебе свое помолвочное кольцо?

— Нет.

— Она тебе не отдавала?

— Она мне его не отдавала, и это не ее помолвочное кольцо. Примерь.

— Не надену, пока не скажешь откуда оно у тебя. И помни, ты обещал не лгать мне.

Генерал смерил ее задумчивым взглядом.

— Она его украла.

— Ты даришь мне украденное помолвочное кольцо.

У него задвигались желваки на скулах.

— Дай мне закончить. Она украла его у Фьерданского двора.

— Она отправилась в Фьерду, чтобы украсть кольцо?

Генерал тяжело вздохнул.

— Это было давно, и это не моя история. Достаточно сказать, что мать не уехала туда, а ее похитили. И когда она сбежала, то прихватила с собой все самое ценное, включая это кольцо. Оно достаточно известно и называется Zwarte Ijs (черный лед).

— Ты даришь мне знаменитое украденное помолвочное кольцо.

— Это не помолвочное кольцо. Это обещание. Я начал переговоры с Фьердой о временном прекращении огня. Когда ты будешь готова принять командование, надень кольцо, и мы навестим их посла, — генерал усмехнулся. — Это избавит Равку от неловкости нападать первой.

Алина завороженно смотрела на блеск камней.

— Значит, это угроза.

— Обещание, — поправил генерал.

Он вытащил кольцо и надел ей на палец. Оно оказалось тяжелым. Генерал шагнул ближе, взял ее ладонь и положил себе на грудь. Взгляд скользил по ее лицу.

— Думаю, мы оба можем получить от этого брака желаемое.

Черный камень блеснул. Алина подняла взгляд на генерала.

— Я тоже так думаю, Александр.

✵✵✵

Бледный свет лился в окна собора, когда Алина шла к алтарю. Море незнакомых лиц обернулось к ней, а те, кто стоял далеко, привстали на цыпочки, чтобы лучше видеть. Иван стоял у помоста с Женей, которая утирала слезы платком. Хмурая Багра сидела на скамье в одиночестве. Генерал ждал Алину у алтаря и смотрела на нее так, словно опасался, что невеста сбежит, стоит ему на секунду отвести взгляд. Алина встала напротив и расправила плечи.

Когда-то она представляла, что в день собственной свадьбы будет смотреть в мягкие карие глаза. В то время она и вообразить не могла, что венчать ее будет равкианский священник, и она выйдет замуж не за лучшего друга детства. Было время, когда Алина не знала, кто она без него.

Но теперь она думала о солнечных батареях, которые ждали в лаборатории. Думала о кольце, спрятанном в пальто в кабинете священника. Она думала обо всем, что сделала и о том, что намеревалась сделать.

Алина о многом сожалела. Но стоя у алтаря вместе с Александром, она осознала, что не жалеет.

Он неотрывно смотрел на нее всю церемонию, даже когда священник возложил на его голову корону. На записях, которые видела Алина, женщины и мужчины, надевающие на себя головные уборы монархов, выглядели немного нелепо. Но когда корона опустила на голову Александра, он выглядел так, словно был рожден для этого.

«Как и я».

Священник вручил им кольца, Алина с Александром произнесли клятвы и обменялись кольцами. Священник произнес еще несколько псалмов и замолчал. Впервые с начала церемонии Александр расслабился. Они взялись за руки. Раздались аплодисменты, когда Александр поцеловал ее.

Укрытая вуалью, Алина чувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.

✵✵✵

В конце концов, Алина и генерал так и не попробовали выбранный Женей торт.

Банкет проходил в бальном зале, оформленном в государственных цветах Равки, впрочем, вторым цветовым нюансом было сочетание черного и золотого. Столы были торжественно накрыты, играла музыка, словом, атмосфера была праздничной, но не разгульной. И, конечно, были танцы. Сначала выступал ансамбль народных танцев, затем танцевали кадриль и вальс. Но несмотря на то, что Женя замаскировала шрам, Алина не танцевала.

Ее ждала бесконечная вереница гостей, желавших засвидетельствовать свое почтение первой паре Равки. Политика, ничего больше.

Торжество они покинули только в третьем часу ночи.

— Я не думала, что ты до сих пор живешь здесь, — удивилась Алина, когда машина остановилась перед домом генерала.

— Мы оборудуем здание напротив, и заседания парламента будут проводиться там. Как только мы это сделаем, дворец можно будет сжечь дотла.

Алина рассмеялась, и они вышли из лимузина.

— И Равка станет только краше.

Спустя пару минут Алина стояла у окна в спальне генерала и смотрела на раскинувшийся внизу город. Дорожные фонари освещали улицу, бросая во все стороны расплывчатые тени; в нескольких окнах домов горел свет. Луна накинула на город серебристую вуаль, но та скоро истает.

В комнату вошел генерал, и Алина поймала его взгляд в отражении. На мгновение он замер, прежде чем подойти ближе. Его пальцы коснулись пуговиц у воротника, что спускались ниже. В то утро у Жени ушло почти пятнадцать минут, чтобы застегнуть их все; Алина вряд ли смогла бы сама снять платье без ножниц. Генерал принялся в тишине расстегивать одну пуговку за другой.

Алина взглянула в отражение.

— Ты улыбаешься, — произнесла она обвиняющим тоном. Генерал заулыбался шире. — Почему ты улыбаешься?

Генерал молчал, продолжая методично расправляться с пуговицами, и Алина решила, что он не ответит, когда он произнес:

— Так редко что-то по-настоящему принадлежит мне.

— Неправда, — фыркнула Алина. — Тебе принадлежит вся Равка.

— Я принадлежу Равке, — поправил генерал. — Но ты… ты моя.

Он добрался до последней пуговицы. Алина позволила платью упасть на пол и обернулась к мужу.

— Правда?

В его взгляде появилось напряжение, нерешительность, новая тень и новый огонь, и когда он наклонился за поцелуем, вкус его губ был другим.

Алина обняла его за шею, отвечая на поцелуй. Генерал подхватил ее под ягодицы, и Алина скрестила ноги у него за спиной.

Месть. У поцелуя вкус мести, решила она, когда генерал уложил ее на постель.

«Или обещание расплаты».

✵✵✵

Алина проснулась на рассвете. На нее волной нахлынули воспоминания последних двух недель: «Тень», переворот. Она открыла глаза и впервые увидела генерала в лучах утреннего солнца.

— Вставай и прими душ. Мы уезжаем.

«Неисправимый романтик».

Алина застонала и прикрыла глаза от солнца ладонью.

— Мы только недавно легли.

— Ты можешь поспать в машине. Наше свадебное путешествие требует раннего выезда.

На подушку рядом упали бумаги. Алина со вздохом прочитала их и многозначительно посмотрела на мужа.

— Это не медовый месяц. Это тур по местам геноцида.

Все места на маршруте были знакомы Алине по статьям. В основном это были приграничные города, практически разрушенные во время гражданской войны повстанцами или соседями Равки.

— Мы путешествуем по стране, — объяснил он, поправляя воротник рубашки. — Люди должны увидеть меня. А тебе нужно увидеть людей.

Александр кивнул в сторону ванны.

— В душ.

Спустя несколько минут Алины вышла из ванной, завернутая в большое темное махровое полотенце, и направилась к шкафу. Половину занимали черные костюмы и пара парадных темных мундиров.

— У Суверенного нет собственного шкафа?

— Я не планировал им делиться, но всем нам приходится чем-то жертвовать.

— Да-да, ради Равки. Где моя одежда?

— Справа.

Вот только там висели…

— Нет, — она вытащила форму с приколотым к груди знаком затмения. — Ты не оденешь меня во все черное.

— Ты теперь играешь в политику. Одежда имеет значение, — объяснил генерал, застегивая манжеты.

— Я не стану это носить.

— Это не обсуждается.

Алина задумчиво потрогала ткань.

— На ощупь отличается от моей.

— Сделана из того же материала, что и мои костюмы.

— Почему такая толстая?

— Она пуленепробиваемая.

Алина не сразу нашлась, что ответить.

— Я знала, что ты опасен. Но пули?

— Этот брак защитит тебя от экстрадиции. Однако он сопряжен с определенными рисками.

— Похоже, я не первая, кто пытался тебя убить.

Ей не нравилась идея носить черное, но остаться в живых хотелось.

— Я многое пережил, Алина, — сказал генерал, и его тон ясно давал понять, что он говорит не только о покушениях. — Мы переживем и это.

✵✵✵

Генералу позвонили, когда они были в прихожей, и он нетерпеливым жестом велел не ждать его. Стоило Алине шагнуть за порог, как ледяной воздух обжег легкие. Снегопад, начавшийся перед свадьбой, не думал заканчиваться, и к утру улицы замело. Алина накинула капюшон и поспешила к машине, у которой ждал Федор.

— Суверенная, — поприветствовал он, открывая дверцу машины.

Алина замерла. Она не привыкла к своему новому статусу, и обращение сбило ее с толку.

— Спасибо, Федор, — поблагодарила она и села в машину.

Охранник никак не отреагировал на ее замешательство и закрыл за ней дверь.

✵✵✵

Алина испытала невыразимое облегчение, когда увидела на сиденье подругу.

— Женя! — она неловко потянулась к подруге, и та крепко обняла ее. — Я не знала, что ты тоже едешь.

— Я бы ни за что не пропустила такое захватывающее событие, как ваш медовый месяц, — подмигнула Женя. — Нам предстоит многое сделать. И теперь, когда свадьба состоялась, мы можем вернуться к работе.

Дверь открылась, и генерал сел рядом с Алиной, кивнув Жене.

— Суверенный.

— Ты принесла бумаги?

Женя вытащила из сумки стопку папок.

— Разумеется.

Машина тронулась, следом за ней двинулся внедорожник с охраной. Женя разложила карту, и они с генералом принялись обсуждать активность на южной границе и транспортную инфраструктуру. Алина слушала вполуха. Им оставалось ехать несколько часов, так как дорога пролегала через горы, и она позволила себе задремать.

Проснулась она пару часов спустя и, сонно моргая, уставилась на проплывающий за окном незнакомый пейзаж. Солнце успело встать. Алина повернула голову к своим спутникам. Женя вполголоса говорила по телефону, отдавая распоряжения. Генерал читал документы, рассеяно постукивая большим пальцем по планшету.

Алина перевела взгляд на их сплетенные пальцы и откинула голову на подголовник. Придет время, когда она не сможет позволить себе отдохнуть. Но не сейчас.

Она закрыла глаза и улыбнулась.

✵✵✵

Лимузин остановился. Муж подал руку, помогая Алине выбраться из машины. Воздух в долине был холоднее, чем в Ос Альте. Алина поправила платок и натянула капюшон. Из-за платка у них вышел небольшой спор. Поначалу Алина воспротивилась, когда Женя предложила помочь надеть платок.

— Я не стану его надевать.

— Замужние женщины в Равке не ходят с распущенными волосами. В Ос Альте более свободные нравы, но вот в деревнях появиться с непокрытой головой равнозначно выйти в люди без рубашки.

— Мои волосы вдруг стали сексуальными?

— Нет. Просто такова традиция. В чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Алина тогда припомнила, что жены министров носили косынки. Она повернулась к генералу.

— Что скажешь?

— Женя права.

— Твоя мама голову не покрывает.

— Она никогда не была замужем. Надень платок.

В итоге Алине пришлось пересесть к Жене, чтобы подруга помогла повязать ей платок. И как оказалось не зря — на улице было морозно.

Алина подняла глаза и замерла.

Они стояли на городской площади, которая словно сошла с картины. Здания по большей части были деревянными с покатыми крышами и явно построенными десятилетия назад. Асфальтированная дорога сменилась грунтовой. Алина ожидала увидеть фермы или, может быть, лес, но за деревней возвышались горы. Люди полукругом собрались вокруг машины: мужчины и женщины с усталыми, обветренными лицами; дети в темных дубленках, прятавшиеся за спинами взрослых. Алине показалось, что она попала в прошлое, и мгновение спустя поняла, почему.

Здесь не было электричества.

Ни гула моторов, ни света. Это поражало. Вглядываясь в лица людей, Алина отметила, что молодежи было мало, их окружали в основном старики и дети.

Муж наклонился к ней и прошептал на равкианском:

~ Равка живет и умирает в деревнях. Пора тебе узнать свою страну.

✵✵✵ Поездка разбила Алине сердце. Генерал не преувеличивал, когда в их первую встречу сказал, что равкианцы бедны и начинают терять надежду. Люди жили на грани разорения, и казалось, что земля не порождала ничего, кроме сирот. Они смиренно пожимали руку новому лидеру и его жене. Надежды, как и всего остального, у них почти не осталось, и они не могли тратить ее на кого попало. Когда юная девушка улыбнулась им, Алина с облегчением улыбнулась ей в ответ.

Тогда она впервые услышала разнообразие акцентов: одни певучие и музыкальные; другие с придыханием, проглатывая последние буквы. Пришлось приложить немало усилий, чтобы разобрать, что говорят собеседники.

Да и что она могла сказать?

Ей нечего было пообещать, чего люди не слышали раньше. Так что она стояла рядом с мужем и слушала.

Она наконец-то увидела земли за пределами Ос Альты своими глазами, подмечая вещи, которые не описывали книги: в горах наблюдались воздушные туннели и текли ручьи, в чьих водах отражалось солнце; листья шелестели на осеннем ветру.

Равкианские войны в ближайшее время не прекратятся, что бы Алина с генералом не делали. Но вот с отсутствием электричества она могла помочь.

✵✵✵

Брак не смягчил Александра Морозова. Он не делился своим прошлым и не стал лучше спать. Однако брак сделал его еще большим собственником.

Он держал Алину за руку, пока ни шли по узким горным тропинкам. Пока они ехали в машине, он до боли сжимал ее бедро.

Поначалу Алина думала, что генерал играет на публику, но по тому, как страстно он брал ее ночами, она осознала, что это не притворство. Александр держался за нее, потому что нуждался в ней. Потому что хотел ее. Потому что боялся этого желания.

Только ночью, наедине, муж позволял себе ненадолго стать уязвимым. Алина провела кончиками пальцев по его лицу. В тонких, как бумага, шрамах, крылось нечто непостижимое. Серые глаза блеснули в полумраке.

«Я узнаю твои секреты, Александр».

Муж притянул ее к себе и прижался горячим языком к ее горлу. Алина откинула голову назад и впилась пальцами в талию.

«И я отомщу».

✵✵✵

Поездка слишком измотала Алину, а потому она не придала значения, когда генерал упомянул, что добавил в их маршрут еще одну остановку. И вот она вышла из машины, но вместо горной деревушки ее ждали развалины и одинокая церковь из черного камня, чей шпиль уходил в небеса.

Дыхание перехватило.

Два столба. Ее родная деревня. Генерал взял ее за руку и несколько минут они молча смотрели на церковь, пока он мягко не потянул ее ко входу.

Петли заскрипели, когда тяжелая деревянная дверь распахнулась, впервые за двадцать три года. Тусклый свет, пробивающийся через грязные окна, выхватил скамьи, выцветший, изъеденный ковер и покрытый пылью алтарь. Алина отпустила руку мужа и медленно зашагала по проходу.

Ее родители стояли на этом самом месте? Сидели вместе с ней на этих скамьях? Какие воспоминания жили здесь?

Призраки следовали за ней по пятам, когда Алина поднялась на помост и опустилась на колени перед алтарем. Ворот пальто она подняла, чтобы не вдыхать пыль. Под алтарем ничего не было, только ковер с бурым пятном на нем. Алина провела по нему ногтем, и засохшая кровь рассыпалась хлопьями.

«Вот откуда я родом. Здесь началась моя история».

Солнце опустилось, и церковь погрузилась в полумрак. Муж подошел и остановился у Алины за спиной. Она в последний раз взглянула на кровавое пятно и встала. Александр внимательно изучал ее лицо.

Интересно, что он видел?

— Ты готова? — тихо спросил он. Даже ему не хотелось тревожить обитавших здесь призраков.

Алина взглянула ему в глаза, и на мгновение ощутила всю тяжесть произошедшего и того, что только должно было свершиться. А затем переплела их пальцы.

— Да, я готова.