Гарри Поттер. Противостояние (джен)

Не успели мы занять места за столом Гриффиндора, как Рона снова втянули в спор:

— Так есть еще один близнец, Рон? Почему ты никому не говорил об этом? — спросила Лаванда Браун.

— Их. Всего. Двое. Сколько раз мне вам говорить? — раздраженно ответил рыжий. — Уже неделю всем объясняю…

Я сдержал усмешку и обратил внимание на светящееся самодовольством лицо с другой стороны стола.

— Чего это ты такая довольная, Гермиона? — я с подозрением посмотрел на улыбающуюся девочку.

— У тебя осталось тринадцать баллов после сегодняшнего зельеварения, — сладким голосом ответила Гермиона, накладывая себе салата в тарелку. — По моим подсчетам, к нашему возвращению в Хогвартс у тебя больше не останется морального права пренебрегать моими словам.

— Твои подсчеты уже один раз не сработали, помнишь? — усмехнулся я, отдавая тарелку с мясом Гарри. — И ты что, действительно думаешь, что я даже на каникулах буду терять эти баллы? Я польщен. Спасибо за веру в мои способности!

— Пожалуй, потрачу один денек каникул на написание поучительной речи, — показушно приложив палец ко лбу задумчиво пробормотала Гермиона. — Сделаю ее в полтора часа длиной. Как думаешь, этого хватит?

Я лишь усмехнулся на это и спокойно продолжил есть. У меня был козырь в рукаве, но его следовало разыграть в точно рассчитанное время, чтобы раз и навсегда заставить Гермиону перестать доставать меня этими баллами.

Что за козырь? Ну так неинтересно! Давай лучше позже расскажу! Так будет веселее!

А как же элемент сюрприза? Аргх! Ты такой душный!

Короче, это произошло на следующий день после стычки с Квирреллом. Моя безвольная тушка лежала в Больничном Крыле, сильно ослабевшая и хреново соображающая. Я умирал со скуки и раздражения от недовольных речей Помфри, когда ко мне залетели Дамблдор с Грюмом и устроили мне допрос, оградив мою койку барьером. Весь разговор приводить не буду, просто тезисно:

«Расскажи подробно, мой мальчик, что произошло в кабинете профессора Квиррелла?»

Я рассказал, почти ничего не скрывая.

«Интересно, А ЗА КАКИМ ДЕМЕНТОРОМ тебя понесло туда в одиночку, пацан?!»

«Аластор!» — в этот момент укоризненно произнес директор.

Я рассказал им о случае на квиддиче и еще добавил, что подозревал Квиррелла по поводу тролля и василиска.

Грюм принялся долго ругаться, упоминая мать гриффиндорской тупости (или как-то так), а Дамблдор безуспешно пытался его успокоить.

«Почему ты не поделился этим ни с кем, Майкл?»

Я ответил, что сделал так, потому что школа ничего не предприняла после первых двух опасных ситуаций, и поэтому я решил сначала собрать доказательства, и только потом идти к директору.

Это было ошибкой. Именно после этого разговор стал больше походить на допрос. Они начали сначала, расспрашивали обо всех подробностях драки в кабинете.

«А как ты узнал эту диадему, пацан?!»

Пришлось срочно подбирать более-менее правдоподобный ответ. Тут очень кстати пришлась ранее придуманная для нас с Куртом Дамблдором легенда: я ответил, что заинтересовался диадемой Когтевран после того, как о ней упомянул директор, и поискал ее изображения в литературе.

Мои ответы, судя по всему, их не очень-то удовлетворили: Дамблдор наклонился ко мне поближе и необычайно проникновенно произнес: «Ты ничего не хочешь рассказать мне, мальчик?»

Я максимально широко распахнул глаза и признал, что хочу рассказать все. Но в моей голове уже созрело осознание, что дело пахнет жареным: опытный политик и матерый мент не могли не чуять подвох, хотя и не понимали точно, в чем он.

В этот момент я подобрался и наконец начал вести разговор сам.

Они спросили про мои наблюдения за Квирреллом. Здесь я все сразу свалил на Гарри и его шрам: рассказал, что он часто жаловался на боли именно на уроках Защиты, что в последнее время эти жалобы участились и так далее.

В конце специально добавил, что мальчик только что сознательно убил человека, и с ним нужно обязательно поговорить, да и не один раз.

Это, вроде как, переключило Дамблдора на более волнительную для старика тему, но Грюм продолжал наседать на меня, приказав еще раз рассказать о драке в кабинете.

Вот тут-то и случилась ошибка номер два.

«Подожди-ка, пацан, ты сказал, что тебя подбросило к Квирреллу?! Это как так, зачем Вол… Квирреллу это делать?!»

Я проклял свой язык в этот момент. Мне страшно не хотелось рассказывать о своем единственном полезном секретном приеме, но я не придумал ничего лучше, чем тихо и скромно попросить позволения не отвечать на этот вопрос; что это тайна, которую я хотел бы сохранить.

Не сработало: Грюм принялся давить, а Дамблдор уговаривать. Я строил максимально печальное лицо, я принялся притворно вздыхать, словно от боли; я даже заплакал и устроил истерику — Грюм был неумолим.

В конце концов я взял с них слово, что они никому не расскажут, и все выложил. Уверен, тебе тоже интересно, что же это за придумка такая. Ты не задавался вопросом, почему меня тогда притянуло к Волдеморту после его Экспеллиармуса?

Да, ты точно скучный человек. Обоснованная догадка, видите ли!

Ладно, это правда не настолько уж оригинально. Я всего лишь привязал волшебную палочку к предплечью, а в пальцах держал вырезанный и покрашенный муляж. Тогда я еще не мог колдовать с таким «хватом» — этому удалось научиться чуть позже — но идя в «пещеру дракона», я решил, что небольшой сюрприз лишним не будет, и был прав. Это в итоге спасло мне жизнь! Да еще и не один раз!

Выражение лица Грюма, когда я ему рассказал свою «страшную тайну», было бесценным. Казалось, он сейчас взорвется. Аврор опять принялся ругаться, костеря нас с Гарри и всех слабоумных гриффиндорцев, но в его словах мелькнуло кое-что важное: он сказал, цитирую: «...нетерпеливые мальчишки, если бы ты, дурак, подождал бы только недельку…» Тут его прервал Дамблдор, которому поведение его старого друга уже осточертело, и прогнал матерящегося аврора взашей, но я успел услышать достаточно, чтобы понять главное: Грюм уже подозревал Квиррелла и готовился его взять.

Допрос был окончен. Дамблдор, как обычно, сказал много теплых слов и напоследок посетовал, что не может снова при всех выразить свое восхищение моей смелостью (в этих его словах мои уши уловили иронию) и подарить мне еще больше баллов.

В этот момент мне и пришла в голову идея, как можно насолить Гермионе посильнее. Я попросил директора написать записку, в которой он присуждает мне сотню баллов, и поставить свою подпись внизу.

Мы обговорили, что эти баллы будут неактивны, пока либо я, либо кто-нибудь другой не принесем эту записку самому Дамблдору.

Директор, проницательно уловивший следы розыгрыша в моей просьбе, с улыбкой согласился и одним взмахом палочки сотворил кусок пергамента с запрошенным текстом.

Напоследок я закинул уходящему старику мысль о том, что раз Волдеморт вернулся один раз, то он сможет вернуться и еще. И было бы неплохо обеспечить хоть какие-то тренировки для Гарри, ну и для меня — так, бонусом. Например, на одной поляне раза три в неделю перед ужином, и, например, припрячь к этому одного старого аврора…

Глаза Дамблдора чуть сузились в усмешке, и он обещал подумать над этим.

Мне удалось убедить себя в том, что все обошлось. «Я смог выдержать допрос!» — гордо пронеслась мысль в моей голове. Конечно, это было очень наивно — настоящий допрос ждал меня в будущем, причем очень даже скоро.

Какой итог? А как ты думаешь? Я тебе уже говорил, какие выводы сделал после Квиррелла — больше не лезть к опасному человеку, если не буду на все сто процентов уверен, что смогу его победить.

Сформулировал я это для себя так: не зная броду, не суйся к Волдеморту!

Поэтому, хотя вокруг все готовились к вечеринке и к каникулам, я думал и планировал. Для того, чтобы избежать своей обычной уже беспомощности в будущих возможных столкновениях со Вторым (или с результатами его деятельности), было спланировано четыре действия. Первое я уже выполнил, когда попросил Дамблдора отправить к нам Грюма на тренировки. Это должно было усилить мой прогресс в магических боевых искусствах.

Дальше я подумал о Втором: о том, что он двигается максимально уверенно, даже слишком! Сперва тролль, потом василиск, теперь еще и Волдеморта куском души накормил! Честно признаюсь, я даже немного восхищался тогда такой наглостью.

И опять мне пришло понимание: чего бы не добивался Второй, он идет по темной дорожке — и его надо остановить. Эта мысль окончательно устаканилась у меня в тот день, но в глубине души я все равно не до конца верил в нее. К горькому своему сожалению, мне пришлось допустить самое ужасное, чтобы очнуться целиком и полностью.

Я все думал, как мне начать выигрывать. И решил, что мне нужны три вещи: преимущество в бою, какой-то неожиданный сюрприз на самый крайний случай и больше союзников. В школе уже есть Грюм, но манипулировать им не представляется возможным. Нужен кто-то сильный и, главное, преданный. Желательно, чтобы его преданность не подлежала сомнению. Кажется, был у меня такой человек на примете…

Снова осознал свою роль догоняющего в этой гонке попаданцев. И необходимость действовать наперед, на упреждение. Преимущество, сюрприз и союзники… По каждому из пунктов уже были кое-какие мысли. Похоже на план!

По итогу все три нужные вещи мне помог достать Курт, но об этом позже.

Сейчас у нас на очереди вечеринка.

Последние дни весь замок жил в предвкушении перерыва в учебе, а Гриффиндор усиленно готовился к собственному празднеству. В гостиной постоянно царила веселая суматоха: девушки украшали комнату, несколько старшекурсников целый день потратили на разноцветную иллюминацию под потолком, другие ставили столы и подгоняли мебель; накануне Дня Икс, вечером, прямо перед отбоем, я увидел, как близнецы с Ли Джорданом затаскивали какие-то ящики (интересно, что же было в этих ящиках?), и вид у них был максимально заговорщицкий.

Чем ближе была суббота, тем больше был взбудоражен народ. Я и сам не заметил, как начал мрачно отсчитывать время. Да что там я, больше радовало, что Гарри оживлялся при упоминании вечеринки!

Я не знал, что делать с ним. Не понимал, как его успокоить, что сказать. Что ты скажешь одиннадцатилетнему пареньку, убившему человека?

Вот и я не знал. А потому просто наблюдал за ним и смотрел, чтобы он не оставался один слишком долго.

К счастью, на нашем факультете ему это не грозило. Тем более в ту субботу.

— Привет, Гермиона! Не видел тебя на обеде почему-то.

Мы с парнями зашли в гостиную.

— Вы просто поздно пришли, — махнула рукой девочка, не отвлекаясь от книги.

— Снова чтение? Ты не можешь не учиться даже сегодня! — покачал головой Рон. — Кто-нибудь, шахматы?

— Зато ты можешь не учиться в любой день, Рональд.

— Нет, Рон, не хочу, — отказался Гарри. — Что читаешь, Гермиона?

— Книжка для общего развития. Теории работы магии.

— Ску-ука, — зевнул Рон.

— И как работает магия? — заинтересовался я, устроившись рядом на диване.

— Нет единственно утвержденной системы, лишь множество предположений. Самая популярная теория говорит о том, что магия разлита в окружающей нас среде, а наше тело выступает как ее проводник. В пользу нее приводится довод о существовании магических растений и животных.

— Да ладно? Я думал, главной теорией будет про внутреннее магическое ядро, вырабатывающее волшебную энергию для заклинаний. Это бы объяснило популярность идеологии «чистой крови».

— Ску-у-ука! Может, поговорим о чем-нибудь другом?

— К счастью, не чистокровность определяет авторитет ученого, Майкл, — фыркнула Гермиона, проигнорировав Рона. — Но единого объяснения нет. Это может быть и первое, и второе, и оба одновременно — никто точно не знает. А еще может быть такое, что мы просто исполняем ритуалы — законы или аксиомы мира — при определенных условиях. Но что это за условия? Почему кто-то рождается волшебником, а кто-то нет? Что-то должно быть с нашими телами, что отличает нас от обычных людей.

— Или не только с телами. Не ты одна тут умная, зануда ты наша, я тоже могу тебе рассказать о науке, — подмигнул я девчонке. — Если я правильно помню, то примерно сто лет назад проводились исследования работы мозга, и ученые обнаружили существование «спящего сознания», или подсознания.

— Я знаю об этих исследованиях, спасибо большое. Это открытие совершили британские ученые, между прочим!

Я расхохотался.

— Что? Что смешного? — возмутилась Гермиона.

— Ничего. Так, локальная шутка, — отмахнулся я.

Не мог же я начать ей пересказывать все анекдоты о легендарных открытиях британских ученых? Пришлось бы и про дагестанских рассказывать, а к такому этот мир еще не готов.

— Но могу сказать кое-что другое: с тобой всегда получаются лучшие диалоги, Гермиона!

— Не могу ответить взаимностью, Майкл. Лучшие диалоги — это когда правы оба. А тебе до этого частенько бывает далеко, — девчонка вздернула нос.

— Эти, может быть, и правда лучшие, но только если ты смотришь фильм или читаешь книжку. А в жизни лучший диалог — это когда прав только ты! — я показал ей язык.

— Так, молодежь! Чего расселись? — это подошел к нам один из близнецов. — Вечеринка сама себя не сделает! Мне нужны два добровольца для важной секретной миссии. Кто согласен?

— Что угодно, кроме разговоров об учебе! — моментально поднялся Рон.

— Иди ты, Гарри. Если наша декан поймает меня на чем-нибудь запрещенном, мне сильно влетит. Она и так после последнего попадания в Крыло на меня волком смотрит, — отмахнулся я.

— Я пойду, Фред, — согласился Гарри.

Гермиона вернулась к чтению, а меня снова начали затягивать тяжелые мысли. От этих мыслей очень хотелось сбежать, поэтому я повернулся к Гермионе и спросил:

— Почему ты на самом деле читаешь?

— Что? — нахмурилась девочка.

— Все вокруг готовятся к празднику, но не ты. Почему?

— Ты тоже не готовишься.

— Я — другое дело. Сейчас разговор идет о тебе.

Гермиона помолчала.

— Ты можешь сказать мне, Гермиона. Это останется между нами, — мягко произнес я.

— У меня нет настроения.

Я скептически усмехнулся.

— Как скажешь.

Гермиона внимательно посмотрела мне в глаза.

— Мне кажется… Мне кажется, что я не нужна им, — прошептала девочка.

— Чушь!

— Никому не интересно со мной дружить.

— Вранье! Мне вот интересно!

— Но ведь ты — другое дело… — уголки ее рта слегка дернулись вверх.

— Ха-ха, очень смешно. Серьезно, Гермиона, ты зря себя накручиваешь.

— Угу, тебе легко говорить…

Я вообще ее не убедил.

— Ладно, тогда держи совет: попробуй быть проще и не говори с другими об учебе или магии.

— А о чем мне разговаривать?

— Попробуй те же темы, что интересуют девчонок. О чем вы там шепчетесь постоянно? О прическе, платьях, мальчиках…

— Да, только об этом, ты абсолютно прав, — саркастически выдала девочка. — А почему ты не говоришь обо всем? Вы с Гарри постоянно шепчетесь, куда-то уходите и ничего не говорите. А на все вопросы — пока не могу рассказать…

Она внимательно посмотрела на меня.

— Иногда такое ощущение, Майкл, что Гарри-то и не против рассказать, но кто-то ему не дает.

Я растерялся. И просто промолчал.

— Ну ладно, не хочешь рассказывать — не надо, — пожала она плечами. — Но, думаю, тогда и мне не стоило быть с тобой откровенной.

Мне стало неловко, как никогда.

— Гермиона… Я пока не могу рассказать.

— Не можешь рассказать, почему вы с Гарри оказались полумертвые в Больничном Крыле?

Стыд жег мне душу, и я уже хотел все вывалить ей…

«Если я убью вас сейчас, это сорвет все планы.»

— Профессор Дамблдор просил молчать. Прости. Можешь спросить у него самого.

Девочка кинула на меня недоверчивый взгляд, пожала плечами и уткнулась обратно в книгу.

— Гермиона, я…

— Не надо, Майкл. Видимо, я и тебе не нужна, несмотря на твои заверения. Ничего страшного. Я разберусь.

— Я готов с тобой обсудить что угодно, кроме…

— Например, «прически и платья»? Спасибо большое и на этом.

И, раздраженный, я ушел. В основном раздраженный на себя самого. Гостиная наполнялась учениками, появлялись праздничные столы, сдвигались стулья, все больше гирлянд и украшений развешивалось на стенах, а я злился.

За окном стемнело, суета становилась все более заметной и охватывала все больше людей и предметов вокруг меня.

«Я островок здравомыслия в океане безумия. Никто не знает о нависшей опасности, только я понимаю все. Настоящий Декамерон!»

При мрачной мысли об опасности меня пробрал холодок. «ВОЛДЕМОРТ!» — прорычал я мысленно, пытаясь прогнать вкрадчивый голос из своей головы. Пытаясь покорить свой страх.

Вокруг уже звенели стаканы, в отдаленных уголках старшие уже начали произносить тосты, правда все еще негромко.

«Какие же вы все глупцы! Вы все полгода находились в смертельной опасности, и никто ничего не заметил!»

Я так себя накрутил, что на секунду мне захотелось подняться и закричать, попытаться предупредить этих беззаботных идиотов. Но тут в гостиную зашла МакГонагалл.

Я мгновенно помрачнел еще сильнее. Наша деканша уже несколько недель недовольно морщила свое лицо при каждом взгляде на меня, что хорошо скоррелировало в моей голове с ее предостережением не попадать больше в неприятности. Что тут говорить, я полностью ее проигнорировал, и в этом действительно была моя вина.

Студенты хором поприветствовали профессора и окончательно расселись за столами, МакГонагалл тепло поздоровалась со всеми и даже произнесла небольшую речь, которую я не слушал.

Близнецы выпустили мини-фейерверки под потолком: красочные огоньки сложились в воздухе в небольшого огненного льва, раздался рык, и все подняли бокалы — застолье официально началось.

Я надеялся под шумок уйти из-под взора МакГонагалл, но не успел зайти на лестницу, как она меня окликнула.

— Мистер Аллен?

— Да, профессор, — обреченно повернулся я, приготовившись к неприятному разговору.

— Я хотела извиниться перед вами, Майкл.

— Что? — я тупо уставился на нее.

— Я не была в курсе произошедшего с вами и Гарри. Я решила, что вы опять ввязались в авантюру и попали в Больничное Крыло. Но директор недавно рассказал мне, что за ситуация случилась в кабинете профессора… Квиррелла. Я была к вам слишком строга и прошу за это прощения.

— Э… Да ничего страшного…

— Нет, я хочу, чтобы вы знали — вы всегда можете обратиться ко мне, если вам нужна помощь. Например, если будут проблемы со сном…

— Все нормально, — повеселел я. — Если что, ступефайнусь и никаких проблем.

— Что сделаете? — вкрадчиво переспросила декан.

— Ну, попрошу кого-нибудь запустить в меня Ступефаем. Работает лучше любого снотворного…

— Нет. Не думаю, что оглушать себя в кровати полезнее снотворного. Мне рассказывали, но я решила, что это просто слухи… Это надо прекратить, — озабоченно пробормотала учительница.

— А получится ли, профессор? Сомневаюсь, что в правилах Хогвартса есть запрет на такое.

— Ко мне уже несколько раз подходили студенты младших курсов и просили «ступефайнуть» их. Мне кажется, это ненормально, — к нам подключился Перси.

— Вы не ошибаетесь. Я сделаю объявление, но уже в следующем году, похоже, — вздохнула МакГонагалл. — Мистер Аллен, Майкл, желаю вам хорошо отдохнуть на каникулах. Вы же остаетесь в замке?

— Так точно, профессор.

— Вот и хорошо. Идите, празднуйте.

Я поплелся обратно к столу. Выпил сока, и попытался абстрагироваться от громкого шума, разговоров и взрывов смеха.

— Что, наша декан выдала тебе свое рождественское пожелание, суровое и беспощадное? — рядом сел Фред.

— Да нет, она даже приободрила меня наоборот, — вяло улыбнулся я.

— Тогда чего ты такой унылый, Герой?

— Оставь. Просто настроение такое, — махнул я рукой. — Скажи, а что тут делает МакГонагалл? Я думал, вы тут хулиганить собрались.

— Она каждый год приходит — традиция такая. Читает речь, посидит поговорит со студентами, потом напоминает, что первокурсников надо скоро отправить в постель и уходит. Разумеется, молодняк редко когда уходит. Но на это она обычно закрывает глаза.

— А как же алкоголь? — полюбопытствовал я.

— Что? Какой алкоголь, о чем ты? — ухмыльнулся рыжий, показывая стакан с апельсиновым соком.

А потом он достал бутылку пива из-под стола, налил в стакан и показал опять — со всех сторон казалось, что там оранжевый сок.

Тут по классике жанра должен быть глубокий момент с внутренним самоанализом, плаксивым психологическим нытьем и самокопанием, с искусственно накрученными ставками и с парой прописных истин (естественно, подогнанных под ситуацию и контекст, чтобы мысль звучала оригинально), но правда в том, что в жизни так бывает не всегда. Не всегда тебе надо мысленно пройти через Ад Данте, чтобы что-то изменилось. Иногда ты не знаешь, что или почему на тебя повлияло. Иногда тебя просто… отпускает.

Вот и меня, смотревшего на искреннюю ухмылку рыжего балагура, на Гарри с Роном, весело хохочущим чуть вдалеке, на улыбающуюся какой-то девочке Гермиону, на счастливые лица вокруг — меня тогда просто отпустило.

И весь этот шум, все эти улыбки, эта суета вокруг перестали раздражать, а начали манить.

И я широко улыбнулся Фреду в ответ, и с зарождающимся весельем поддался этой тяге.

— Ну тогда давай праздновать, Джордж! Скука сама себя не победит! И, кстати, если ты найдешь мне тоже чего покрепче сока, я, может, даже в красках расскажу тебе способ избавиться от преподавателя в Хогвартсе.

— Вот это другое дело! Узнаю Грозу Слизерина! Но ты уверен, что тебе стоит…

МакГонагалл действительно скоро ушла, громко наказав отправить младших студентов по кроватям к отбою, что Перси с самым серьезным лицом пообещал исполнить. Мы с Фредом молча переглянулись, что лично я интерпретировал как установление миссии по отвлечению старосты от исполнения его должностных обязанностей.

— Перси! Давай поднимем бокалы вместе, мой самый первый сосед по больничной койке!

— Ты говоришь так, будто планируется большой список, Майкл, — слегка раскрасневшийся староста с улыбкой поднял руку с напитком в ответ мне.

— Никогда не знаешь, что подкинет тебе Хогвартс, братец. Гриффиндорцы! Поднять стаканы за нашего старосту! — крикнул Фред.

Все за столом дружно закричали и выпили. Перси после выпивки покраснел еще сильнее и принялся сбивчиво произносить благодарности.

— Здарова, ударники! — к нам подсел Оливер Вуд.

— Кэ-э-эп!

— Капитан, ты знаком с нашим талисманом? — почесал голову Джордж. — А ведь мы их даже не представляли друг другу ни разу, братец Фордж.

— Да, наша вина.

— Мы знакомы, рыжие, успокойтесь, — махнул рукой Вуд.

— Да, пересеклись на поле как-то раз, — кивнул я. — Как дела у сборной, Оливер?

— Первую игру выиграли, у нас сильнейшая команда за много лет, и я уверен, что мы заберем в этом году кубок — так что дела просто замечательно!

— За нашу сборную! — Джордж вскочил.

Снова раздались крики и полились напитки. После некоторых уговоров Фред налил и мне выпить. Пришлось рассказать ему, что это будет не первый мой опыт распития алкогольных напитков.

— Оливер, ты скажи мне, а чего это ты так Гарри нашего загнал? — ткнул я пальцем в грудь капитана. — Он из-за тебя ходит вечно невыспавшийся и уставший!

Оливер не успел мне ответить, потому что тут подошла Гермиона, что-то горячо обсуждавшая со старшекурсницей.

— Перси! Вот скажи, ты читал «Каникулы с каргой» Локонса? Что ты думаешь о его способе обезвреживания котла тех ведьм с зельем? — спросила мулатка, Анджелина, как я потом вспомнил.

— Я думаю, что надо поподробнее изучить тот случай и понять, как…

— Нашему брату только дай повод, и он оскучнит любую веселую компанию, — покачал головой один из близнецов.

— Да ладно, Локонс — это тот случай, когда и интересно, и полезно. Я вот, например, взахлеб прочитал его «Встречи с вампирами», — заметил Вуд.

Кстати, про Златопуста нашего я и забыл. Надо будет перехватить где-нибудь и почитать парочку его книг на досуге, вроде как писатель он хорош, хоть и отъявленный лжец.

— Кстати, у него там был эпизод и с троллем!

М-да, пожалуй писанину Локонса я пока пропущу, ну его к черту.

— Книжки? Опять разговор идет про книги, уверен, снова ты, Гермиона, постаралась! — возмутился Рон, а подошедший с ним Гарри улыбнулся.

— Рональд, не понимаю, на что ты рассчитывал, поступая в Хогвартс. Что тебе не надо будет никогда читать? — ответила Гермиона. — Вон, Защиту мы до следующего года вообще только по книге теперь проходим!

Улыбка Гарри слегка померкла.

— Тут ты верно говоришь, это очень печально. Этого Тримбла вообще невозможно читать! — кивнул Рон, пропустив мимо ушей первые слова Гермионы.

— Наши первокурсники обсуждают учебу, как это мило! — громко крикнул нам Фред.

— Это очень здорово, одобряю! — кивнул Перси, не заметив насмешки в словах брата.

— Гриффиндор! А ну поднять бокалы за наш первый курс! Я считаю, в этом году наш факультет пополнили настоящие гриффиндорцы, некоторые из которых уже себя показали, а остальные еще покажут! За первокурсников! — это уже выдал тост Вуд.

Вся гостиная взревела:

— ЗА ПЕРВОКУРСНИКОВ!

Я выпил пива из стакана «с соком», которое до этого втихаря налил мне Фред.

— Брат Джордж, а можно мне…

— Нет! Я не настолько готов рисковать своей шеей перед матушкой, Ронни, так что прости.

Хорошо, что никто не заметил, как он мне наливал, хех.

— Ну Джо-о-ордж, ну пожалуйста!

— Нет! Оставь меня в покое, а то я натравлю на тебя Перси!

— Наша мама все равно узнает от МакГонагалл, что вы сделали со снежками сегодня, так что вам так и так прилетит, — буркнул Рон.

Я встал прогуляться. Вся гостиная Гриффиндора шумела, пила, смеялась, рассказывала истории, стучала кулаками по столу. Почти Безголовый Ник летал над всеми и периодически спускался поболтать тут и там. В какой-то момент я даже заметил студентов других факультетов — получилось поболтать с Седриком Диггори и позвать его на тренировку. Он вроде бы даже заинтересовался.

Явно навеселе, Перси стоял в кругу девчонок и что-то с пылом рассказывал. Прислушавшись, понял, что его опять попросили поведать историю о стычке с троллем, и решил держаться от той компании подальше.

— Рон, ну послушай! Ты и Гарри, вы вечно ходите растрепанные!

— Да половина школы ходит так!

— Вы должны быть лучше!

— Что здесь происходит? — аккуратно осведомился я.

— Гермиона опять нас учит жизни!

— Вы же сами попросили сказать что-то такое, о чем мы не говорили, но о чем надо поговорить! — взорвалась девочка. — Больше не ждите от меня откровенности!

— Ну и отлично!

— Ребята, да что вы вечно ругаетесь… — попытался успокоить всех, но тут нас прервали.

— Рон, привет! А расскажи про вашего тайного брата, пожалуйста! Сегодня же праздник! Мы хотим знать! — в унисон пропели Лаванда с Парвати.

Стайка девочек за ними захихикала. Это стало последней каплей для находящегося на взводе парня. Младший Уизли резко вскочил на стул, я еле успел прихватить сиденье, чтобы он не грохнулся.

— ФРЕД! ДЖОРДЖ! Идите сюда!

Две рыжих головы проплыли к нам сквозь толпу.

— Что такое малыш Ронни? Тебя обижают?

— Нет! Ну-ка перед всеми сейчас подтвердите, что вас было только двое близнецов! И никто никого не прятал, это никакой не тайный план Министерства, наших родителей и тому подобная чушь!

Близнецы переглянулись и резко посерьезнели.

— Это абсолютная глупость! — сказал один.

— Причем граничащая с безумием! — поддакнул второй.

— Никто не смог бы держать существование третьего близнеца втайне от других братьев!

— Полнейший абсурд!

— А теперь позвольте откланяться, нас ждут дела.

Рон, тяжело дыша, слез со стула. А я тихо прыснул в кулак.

Потому что успел заметить, как Лаванда с Парвати многозначительно переглянулись и пошли со своими подружками о чем-то шептаться.

— Иногда мне кажется, что вокруг все разом глупеют на некоторое время, — покачала головой Гермиона.

— Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю. — Стул после Рона все никак не мог встать на место, приходилось поправлять его. — Что тебя сподвигло поучить Рона внешнему виду сейчас?

— Сама теперь не знаю. Мы играли в эту игру, и я просто сказала это. Не думала, что это так его заденет…

— Тебе надо просто понять, какую мысль и именно как человеку нужно доносить. Рон — младший сын в семье, уверен, что поучений ему в детстве хватало, поэтому он их так и ненавидит. Попробуй смягчить подход и не говорить ему это напрямую, а аккуратно намекнуть.

— Ты, кстати, тоже вечно неряшливо выглядишь. Вечно закатанные рукава, волосы заросли, торчат по бокам…

— Гермио-она-а-а. Алло! Только что тебе сказал — меняй подход! И что там не так с моими волосами?!

— Хорошо! Ладно! Тогда мне очень жаль, что ты не празднуешь Рождество, и попросил нас не готовить тебе подарки, ведь я хотела подарить тебе ножницы и расческу!

Я уставился на нее. И расхохотался. Гермиона присоединилась ко мне через секунду.

Пока мы смеялись, старшекурсники объявили очередной тост. Я выпил со всеми, к нам подошел Перси и две какие-то девушки, которых он тогда представил, но я уже не помню, кто именно это был. Пока они там болтали с Гермионой и Гарри с Роном, я втихомолку налил себе из бутылки Фреда.

— А правда, что на вас напали старшекурсники-слизеринцы и вы отбились от них вдвоем?

— Ну, нам помогли… — начал было покрасневший Гарри, но я перебил его.

— Абсолютная правда! Эти бесчестные грабители пытались нас ограбить и «вынесли» все: побои, страх, боль и унижение!

Все рассмеялись.

— А та история… — замялась одна из них, — Ну, с троллем в начале года. Это тоже правда?

Внезапно стало тише. Несколько секунд я смотрел на внимательные лица, обращенные на меня.

— И это правда! — задорно улыбнулся всем. — Тут, конечно, вытерпеть пришлось нам с Перси и Гарри, но мы справились!

Перси одобрительно кивнул мне и поднял бокал. Кажется, он единственный, кто заметил мою спокойную реакцию на этот вопрос. Даже первее, чем я сам.

Несмотря на мою попытку сгладить напряжение, тема тролля сбила всем настроение. Но тут неожиданно ситуацию спас Рон.

— А еще в первый день на занятиях Майкл практически послал Снейпа! А потом сказал, что придумает унизительное изобретение и назовет в его честь! Он предложил Горшки Снейпа для человеческих отходов!

Секунду все охреневали, я покраснел, затем послышался хохот близнецов.

— Горшки Дерьма Снейпа! Это гениально!

Тут уже заржали все вокруг.

— Можно еще Подгузники Снейпа!

— Горшки для яда ему больше подойдут!

— Щетка для Чистки Задницы Снейпа!

— Ну это уже двусмысленно звучит…

«Ай да Рон, ай молодец!» — подумал я, поправляя стул в двадцатый раз.

Проклятый стул! Что у него, ножки короткие, что ли?!

— … но Гэбриэл, хотя и был обычным молодым волшебником, ученым, мечтающим совершать открытия, все же не мог проигнорировать такую опасность. Он знал, что времени вызвать помощь нет… — Опа, лора наваливают? Это интересно!

Кучка первокурсников, Невилл в их числе, раскрыв рты слушала одного из старших, развалившегося в кресле у камина. Я вспомнил, что уже слышал эту историю, но не такую версию:

— …прибыв на остров, он понял, что орден некромантов уже запустил темный ритуал, он попытался вмешаться, но было слишком поздно. Однако Гэбриэл решил не сдаваться! Он остановил некромантов, неожиданно поразив их, пока они были заняты распеванием древних языческих заклинаний. Сразу после этого ему пришлось сдерживать орду многоликих тварей, прорвавшихся на нашу землю. Он рубил их головы одну за другой, одновременно разрушая магический конструкт портала. После тварей оттуда полезли огненные демоны, которых Гэбриэл поражал водой из моря вокруг острова и холодом своей магии. Восемь часов длилась битва, и за восемь часов удалось магу разрушить портал и уничтожить всех тварей, но один последний демон смог прорваться через ледяной заслон и нанести страшную рану защитнику нашего мира. Истекающий кровью и наполовину сожженный Гэбриэл смог изгнать последнего демона, после чего опустился на почерневшую после битвы землю и с улыбкой на устах закрыл глаза в последний раз.

Малыши восхищенно охнули.

— Но это же просто сказка? — спросила Фэй, моя черноволосая однокурсница.

— Да, это предание. Никаких демонов не существует. Но это не значит, что Гэбриэла не существовало. И что он не спас мир, — с улыбкой ответил старшекурсник.

Я хихикнул. Все обернулись на меня.

— Ну да, ха-ха, рядом с нами же не бродят буквальные, ха-ха, — я снова поправил стул и показал рукой на летающего Ника, — буквальные доказательства потусторонней жизни, ха-ха-ха…

Мне было так смешно с этой мысли, я не мог остановиться и смеялся, смеялся, смеялся, пока наконец не понял, что происходит что-то не то.

Хихиканье, перешедшее в смех за моей спиной, подсказало мне ответ. Гарри, Рон и Гермиона заливались смехом, а чуть дальше за всем этим наблюдали очень довольные близнецы.

— Веселящее… ха-ха-ха… зелье?.. — спросил я, пытаясь сдержать распирающий грудь смех.

— Да! — ответили мне шутники и покатились со смеху.

И я заржал вместе с ними, но потом кинулся на близнецов, отчего те задали стрекача; и я догонял их, и они убегали, и все смеялись. И было хорошо.

Дальнейшие события начинают смазываться в памяти. Кажется, мы подрались с Фредом, потом с ним же выпили. Затем помню, как танцевал под невесть откуда взявшуюся музыку, и половина факультета танцевала вместе со мной. Отчетливо помню громкий спор Гермионы с кем-то, и как я решил вмешаться:

— Ты так во всем уверена, Гермиона! А на каком ты языке сейчас говоришь? — шатаясь, напирал я на девочку.

— На английском, разумеется.

— Ха-ха-ха-ха! — больше закричал, чем засмеялся я. — Видишь, я мог бы оспорить даже это, я бы привел тебе неопровержимые доказательства того, что сейчас вслух произносится что угодно, только не английский язык, но я не делаю этого, потому что ваши умы слишком зашорены, слишком просты, чтоб принять даже такую фундаментальную истину…

— С тобой все в порядке?

— Прости его , Гермиона, он немного возбужден, — кажется, это был Гарри.

— Мне не нужно ваше снисхождение! — отбросил я чьи-то руки, пытающиеся меня увести. — Мне не нужны ваши жалостливые понятливые взгляды, которыми вы сейчас обменялись! Вы живете в своем маленьком мирке и довольны своей жизнью, но вы ни черта не знаете о мире и о жизни! Вы можете жить в гребаной симуляции, вы можете быть моей фантазией, моим сном или даже сном Филча — и не будете даже подозревать об этом! У вас нет стремления к знаниям, вы не исследуете простейшие вопросы, списывая все на Дамблдора, Волдеморта, Мерлина и на магию! Откуда берется вода от Агуаменти? Как двухметровая взрослая женщина может превращаться в такую маленькую кошку и обратно, куда девается вся эта масса? Почему волшебник не может частично трансфигурировать предметы, но вот частично перекинуться в свою анимагическую форму — да пожалуйста! Расщепиться при трансгрессии? Сто раз на дню, да еще и соберёт себя потом! Почему все это происходит? Что? Магия? Что такое эта магия?! Предмет, явление, частица, волна, разумное существо или проекция четвёртого измерения на нашу трехмерную реальность?! И что бывает с теми, кто не сдаст экзамены в конце года? Нигде ничего не говорится об этом!

Помню, как меня успокаивают Гарри с Перси, а я пытался вырваться от них и объяснить все до конца.

Таймскип, и я втираю Перси про то, что он в целом нормальный парень, но иногда ведет себя как мудак. Снова таймскип и мы с Перси боремся за стул, я кричу, что он упадет, если я не буду его держать.

Следующий кадр: я держу Симуса за плечо и самозабвенно объясняю ему и его другу, как ругаться со слизеринцами:

— Почаще используйте Волдеморта, от его имени им становится плохо. — Симус внимательно кивал. — Как только дело пахнет жареным, то надо пускать в ход тяжелую артиллерию: их семьи, их родословные — это их болевые точки, их снобизм этого не выдержит. Ошеломляйте их грубостью, натурально изображайте непристойности, гомосексуализм зайдет вообще на ура — и они поплывут. И вот тогда делайте с ними, что хотите.

Таймскип: я держусь за стену и хихикаю, думая о том, какие лица будут у всех вокруг, если я прямо сейчас зачитаю им Black Magic, тот рэпчик по Гарри Поттеру? «Abracadabra on a nigga! Expecto patronum on a nigga!»

Ну с этого мне до сих пор смешно, если честно. Надо будет это как-нибудь сделать, ха-ха.

Помню окативший меня ледяной ужас, когда я услышал крик Гермионы: «Я не чувствую руку!»

Следующее воспоминание: в моих руках уже Дин Томас, я выпытываю у него, обидится ли он, если я скажу слово «нигга»:

— Ну не тебя конкретно же! А просто в воздух — да, от злости, но не на твою расу, а просто на ситуацию! А если, допустим, в песне? Там-то точно никакого негатива не будет!

Ответ Дина я уже не помню.

Фред Уизли рассказывает мне про задумку с магазином приколов, но почему-то на английском.

Почти Безголовый Ник настойчиво просит меня так его не называть.

Джордж ходит на руках по столу наперегонки с Вудом.

Кэти Белл выдувает бутылку пива в один присест и падает на пол под крики толпы.

Короче, погудели мы тогда от души. Последний таймскип — это как я залезаю на стол и произношу тост:

— Я хочу сказать спасибо! Довольно много спасибо! Спасибо вам, мои друзья, за то, что вы есть! Вы даже не представляете, что вы натворили со мной просто фактом своего существования! Ахой, гриффиндор! Будьте всегда самими собой! Живите и защищайте жизнь, ибо она прекрасна! А я буду защищать вас!

— Спасибо, Гермиона! Ты можешь хоть каждый день читать мне нотации, но ты прекрасна, даже когда раздражаешь! Спасибо, Рон! Твоя лень — именно то, что мне иногда бывает необходимо увидеть! Спасибо, близнецы! Фред, Джордж, Крис, хрен там разберет, кто из вас кто! Вы... — я чуть задумался, и меня озарило. — Вы всегда привносите оттенок хаоса в этот карточный домик из правил, и это весело! Спасибо, Перси! Твоим принципам, на самом деле, позавидует любой!

— Спасибо, Гарри! Ты… ты… ты просто ты! Ты значишь гораздо больше для меня и для всех, чем ты можешь представить. И ты соответствуешь всем ожиданиям и превосходишь их, просто знай это! Я не сомневаюсь, что настанет миг, и все поймут, что герой в их рассказах был превзойден своим прототипом!

— Спасибо моим родителям, — я чуть запнулся, осторожно вытирая глаза, и тихо добавил: — Спасибо маме за то, кем я стал, и спасибо отцу за того, кем я не стал.

Последнее воспоминание с того вечера: это как меня стаскивают со стола, и я блюю.