Гарри Поттер. Противостояние (джен)

— Но лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Как тридцатилетний?

— Так, будто мне шестнадцать и пятьдесят лет одновременно. Ничего особенного, — отмахнулся я.

— И это ты называешь «ничего особенного»?

Да ведь лучшего не может быть. Это значит, что

ты властно покорил время

и проживешь

две жизни.

 

 

 

Взгляд исподлобья, насильно выпитое зелье, и я начал рассказ, который меня убьет:

— Сейчас ты услышишь лучший фанфик по Гарри Поттеру. Нет, я знаю, трудно соревноваться с МРМ и прочим, но у моего фика есть преимущество: он правдивый.

Ух, вот это меня корежит! В хорошем смысле — всегда нравился эффект Сыворотки Правды. А? Чего удивляешься, интерес к изменяющим сознание веществам присущ всем людям. Ведь именно сознание в первую очередь определяет человека, поэтому я зрелый мужик в теле мелкого пацана, а не молокосос с памятью взрослого.

Ощущения великолепные! У меня вообще пропали все моральные барьеры, я могу рассказать о чем угодно, даже о тех вещах, за которые мне стыдно! Например, однажды в пятом классе я спрятался в женской раздевалке… Что? Не нужно? Как скажешь.

Я знаю, что ты хочешь услышать. О событиях той весны. Ну слушай, это был день перед последними экзаменами, когда мы с Куртом разошлись по кабинетам на наши отработки… А? С самого начала? Как я оказался в мире «Гарри Поттера», что произошло тогда в Хогвартсе и «остальное дерьмо»? О'кей, с начала так с начала.

Думаю, можно опустить обычные детали вроде офигевания от происходящего, дезориентации из-за смены тела, страшных головных болей и дикой паники вначале — все это и так можно прочитать в сотнях скучных фанфиков. Но надо упомянуть, что так быстро, как в этих книжках, у меня все не проходило, и какое-то время я был наполовину не в адеквате.

Первое мое отчетливое воспоминание здесь? Мне снилось что-то неясное, в основном эмоции: эйфория, веселье, смех, затем адреналин. Как-то так.

Дальше я проснулся, дико охренел по фазе, вылез из какой-то подворотни и наткнулся на местную гопоту. Да уж, неинтересный вышел разговор…

— Правильно ли я тебя понял, — хрипя пересохшей глоткой, уточнил я, — район Вестчестер — все, что к северу от Гарадоуз-стрит и до самой Темзы — полностью под твоим контролем, и нахождение меня здесь автоматически подразумевает необходимость платы тебе? Десятилетнему пацану?

Несмотря на мое ужасное состояние, как физическое (я очнулся в теле ребенка час назад), так и моральное (Я ОЧНУЛСЯ В ТЕЛЕ РЕБЕНКА ЧАС НАЗАД?!), мне было смешно. Я отодвинул одного из членов «банды», прислонился к забору из железных прутьев и издал смешок: двадцатиоднолетнего меня (хотя, скорее, уже десятилетнего) пытались гопнуть дети!

— Мне одиннадцать, — недовольно заявил тот из подростков, который вел себя наглее остальных. Он вертел в руках нож-бабочку, явно воображая угрожающий эффект от этого. Не знаю, меня это клацанье металла скорее раздражало.

— И если не заплачу, то... «буду бит нещадно ногами и с позором выдворен отсюда»? — я мысленно вздохнул. Понятия не имею, каким образом, но явно английскую речь я слышал в переводе на русский, хоть и в весьма мудреных выражениях. Хорошо ещё, что произносимые мной слова им слух тоже не резали. Это мое сознание переводит в голове или какой-то внешний механизм? Будет интересно выяснить. А пока нужно потихоньку тянуть присмотренную железку.

— Именно так, — главарь, кажется, немного растерялся из-за моего спокойствия, но клацать гребаным ножом не переставал. Один из его группы поддержки занялся щелканьем семечек. Кажется, у меня начал дергаться глаз.

— А что, если... — я обвел взглядом семерых уличных хулиганов у него за спиной — легкотня для меня. — Что, если вместо этого я скажу, что ты маленький кусок говна, и что вы со своей сворой шакалов не получите от меня ни копейки? — секунду подумал. — То есть, ни цента?

Повисло молчание. Молчание и клацание. Кажется, до них не дошло. Надо попробовать сказать на их языке:

— Повторю еще раз: вы все — жесточайшим образом обделенное недоразумение природы, не заслуживающееся называться даже уличной шпаной. Будь я самим собой, то даже разговаривать бы с вами не стал и сразу же вас отделал. Но раз уж я здесь такой, пришлось тянуть время разговором с вами.

Парни совсем не по-английски вылупили на меня глаза.

— Тянуть время?

— Чтобы успеть прикарманить вот этот кусок железного прута!

Каким бы ты добрым не был, всегда найдется время для драки — такова уж горькая правда любого мира. И не мне с этим спорить! А потому я все это время вытягивал один из сломанных прутьев в заборе за своей спиной.

Правда, этот чертов прут в итоге до конца не отломался и застрял. М-да. Ладно, придется кулаками.

Я ударил главному по голове, но тот успел отдернуться, поэтому получилось только задеть плечо. Он охнул и упал на задницу. Не теряя времени, я прыгнул на щелкунчика семечек. В голове был стандартный план действий: срубить одного, отбежать от толпы, найти удобное место и по одному разбираться со всеми. По сей день я готов любому доказать, что смог бы это сделать, несмотря на то, что у них были ножи, их было восемь человек, а я был ослабевший от боли и странного пробуждения. Но проверить этот план на практике не удалось:

— Что здесь происходит? — властный женский голос заставил меня обернуться, и я застыл.

Ее невозможно было не узнать сразу. В нелепой мантии, в странной шляпе, но она все равно выглядела, как самый строгий завуч в мире и распространяла атмосферу своего недовольства вокруг. Это почувствовали даже те отморозки. Несмотря на возраст, походка живая и твердая, взгляд пронзительный, спина прямая. Ну и лицо знаменитой актрисы.

Ко мне подошла Минерва МакГонагалл.

И хотелось бы мне тебе сказать, что я сразу все проанализировал, просчитал линию поведения, составил грамотный план, повел себя с холодным спокойствием, как многие герои подобных историй, но на самом деле, в этот момент я просто дико охренел; и единственная мысль, что была в моей голове, это осознание того, что я в Гарри Поттере.

Я, мать его, в Гарри Поттере!

Что это, параллельный мир? Загробная жизнь? Или сон? Или я лежу сейчас в коме, и все это мои фантазии? Как проверить реальность реальности? Ущипнуть себя — явно не поможет, боль чувствуется отлично, уже проверено. А что было вчера? Все как в тумане… Как я попал в Англию? Не могу вспомнить. Жесть, все как у Нолана.

Ну и так далее. Суть в том, что в тот момент для меня начала доходить вся ситуация. Сразу все возможности и проблемы: мир с магией, знание будущей истории, знакомство с Гарри, возможность поцеловать Гермиону, а что с моей мамой? А с друзьями? Еще Волдеморт планирует восстать, а еще Дамблдор или Снейп могут прочитать мои мысли, не так все понять! В то же время я смогу творить чудеса! А вдруг я магл?! Пожалуйста, только не это…

Но Англия, МакГонагалл… Стоп, а откуда я знаю, что это она? Да, женщина похожа на актрису, ее сыгравшую, да, она в мантии. Может, она просто с вечеринки косплееров идёт? Мне нужно какое-то подтверждение, что я во вселенной Хогвартса.

Пока я думал, разговор рядом двигался дальше.

— Идите по своим делам, миссис, — главарь недобро на нее поглядел. Этот мальчик так забавно хмурил брови, что я не удержался и фыркнул.

— Молодой человек, — ледяным голосом произнесла женщина, — ваши манеры оставляют желать лучшего. Я…

— Извините, — вклинился я, — А какой сейчас год?

Абсолютно все, включая копию МакГонагалл, удивленно посмотрели на меня.

— Девяносто первый, — любезно ответил грызущий семечки хулиган.

— Спасибо.

О-фи-геть.

— Молодой человек, мне нужно поговорить с вами, — не поддержала миролюбивого настроения заместитель директора Хогвартса, теперь я уже мог сказать уверенно.

— Сначала он поговорит с нами, бабуля! — главный среди мальчишек не сбавлял обороты.

МакГонагалл что-то ему ответила, но я уже не слушал.

Я. В. Гарри. Поттере.

Срочно вспоминай, как ты сюда попал, чертов идиот! Тебя дома ждёт мама!

Но я не мог ничего вспомнить. Я помнил последние пару дней, все как обычно — универ, дом, опять универ; помнил, как с друзьями собирались праздновать мой день рождения на даче, но сам этот день был покрыт пеленой для меня, а после я очнулся уже тут. Черт, неужели что-то случилось, и моя мама осталась там одна?

Из невеселых мыслей меня вывели звуки разговора.

— Слушайте сюда, молодой человек! — Минерва явно потеряла терпение, раз так повысила голос, — я не собираюсь…

— Нам без разницы, что вы собираетесь! Эта улица…

Но тут я уловил короткое движение рукой у волшебницы, отчего наглый малец резко замолк, подскочил и развернулся к своим друзьям.

— Что… Кто это сделал? — взвизгнул он. Те ответили ему растерянными взглядами.

Еще одно движение рукой, в этот раз я смог разглядеть палочку в складках рукава, и теперь вся ватага начала дико озираться. Главарь ошарашенно посмотрел на МакГонагалл и дал стрекача. Вся его банда последовала за ним. Это было эффективно.

— Тебя зовут Майкл? — обратилась ко мне женщина. Мы остались с ней вдвоем.

— Нет, я… — вовремя себя остановил.

Что ты творишь? Если ты попал в книгу, тебе нельзя себя выдавать! Подумай, что здесь делает МакГонагалл? Она принесла тебе письмо из Хогвартса!

О, Господи, я попаду в Хогвартс! Я увижу Гарри Поттера, Гермиону, Дамблдора! Не отвлекайся. Что сейчас будем делать? Так, надо вести себя, как ребенок с незнакомым человеком.

— Кто вы такая? — нахмурил брови.

— Сначала ответьте на мой вопрос, молодой человек, — покачала она головой.

Наверное, Михаил перевелось как Майкл. Интересно, а на каком языке мы сейчас говорим для нее? Реально, что ли, мой мозг переводит с английского на русский?

— Ну да, я Майкл. Откуда вы знаете мое имя?

— Меня зовут Минерва МакГонагалл, я профессор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — чопорно произнесла женщина. Слишком уж она серьезная.

— Что? — притворяемся удивленными. Хм-м, щепотку подозрительности. — Вы что, из психушки?

— Нет, — профессор еле заметно вздохнула, — Я волшебница, Майкл. И ты тоже.

— Я… я вам не верю, докажите, — казалось, это невозможно, но от возбуждения горло пересохло еще больше.

Она подняла руку с волшебной палочкой и взмахнула ей. В воздухе появился стакан, она наполнила его водой, и он поплыл ко мне:

— Не хочешь выпить воды?

Я осторожно взял летающий стакан и с наслаждением выпил из него. Вода была чудесной на вкус. Даже головная боль утихла, только правое ухо пульсировало. Мое настроение улучшилось, и захотелось слегка почудить.

— Спасибо, но я имел в виду не это.

— Что?

— Я и так понял, что вы что-то необычное сделали с теми мальчишками. Кстати, что именно? Так вот, ваши магические способности я уже видел, я просил вас доказать, что я являюсь волшебником.

Лицо МакГонагалл удивленно вытянулось, и я еле удержался от смеха. Она медленно достала откуда-то из своей мантии бумажный конверт и протянула мне, заинтересованно наблюдая за мной.

На нем было написано: «Мистеру М. Аллену, город Лондон, улица Чарринг-кросс, дом четыре, под лестницей».

— Под лестницей?.. — я посмотрел на дом, откуда вышел. Реально, четвертый. Жесть.

То есть, по их информации, у меня не было квартиры. Даже чулана нет, ха! Я переплюнул Гарри. Надо будет потом посмеяться вместе с ним над этим. Или поплакать.

Внутри было письмо, такое же, как в оригинале, только для меня оно было на русском языке. «Дорогой мистер Аллен, рады проинформировать вас…»

Майкл Аллен. Это не моя фамилия. Alien — чужой, что ли? На это намек?

— Поверьте мне, вы волшебник. Такие письма не приходят всем подряд.

— И что мне теперь делать? Мне нужно купить какие-то вещи и отправить какую-то сову…

— У нас есть фонд, помогающий детям из магловских и малоимущих семей. Скажите, ваши родители…

Мама… Все веселье резко улетучилось.

— Где ваши родители, мистер Аллен? Где вы живёте? — мягко спросила МакГонагалл, увидев эмоции, явно отразившиеся на моем лице

В другой долбаной вселенной мои родители. Но об этом думать будем после, сейчас что ей ответить? Хей, я же одинокий ребенок! Буду просто грустно молчать, авось прокатит.

— Когда ты видел их в последний раз? — Минерва говорила очень тихим голосом. Ответил ей ещё одной порцией грустного молчания. — Ничего, не бойся, мы со всем разберемся. Пойдем, нам пора идти.

— Куда?

— За покупками.

— Круто!

Сейчас я впервые окунусь в волшебный мир! Полный радостного предвкушения я пошел за МакГонагалл. Интересно, а в какой перевод я попал? Надеюсь, не Спивак. Меня аж передернуло. Если мне семь лет придется обращаться к Снейпу Злодеус Злей, к Невиллу — Длиннопоп, я от смеха умру раньше. Альбус Думбледор… Меня аж передернуло.

— А как зовут главного у вас?

— Директор Альбус Дамблдор. В письме написано.

Гора с плеч. Если б мне всю жизнь пришлось бы жить с такими дебильными именами, как мадам Самогони, через некоторое время я бы нашел эту переводчицу в этой вселенной и лично пристрелил бы! Хм-м, а ничего не мешает мне и в этом мире ее найти и заранее отомстить за ту галиматью…

— Кстати, а действительно, что за заклинание вы использовали на тех детях? — я весело шагал рядом с высокой волшебницей.

Мне на самом деле было любопытно, потому что при всем моем знании этой вселенной, ничего похожего на эффект от этого я не мог вспомнить. Что она, подзатыльников им надавала?

МакГонагалл выглядела… смущенной? Да ла-а-адно…

— Неважно.

— Но пожалуйста, мне очень интересно!

— Я же сказала, заклинание неинтересное, и вряд ли тебе пригодится, — отрезала женщина.

— Профессор МакГонагалл, очень прошу вас, расскажите мне, — от распалившегося любопытства я аж руками размахивать начал. — Это первое заклинание, которое я увидел в жизни! Я же теперь не забуду об этом никогда! Ну пожалуйста!

— Ладно! Хорошо! — декан Гриффиндора еще больше засмущалась. — Это шутливое заклинание, знаю его еще со времен моей учебы в Хогвартсе… Мне не следовало вообще заклинать тех хулиганов. Волшебникам вообще нельзя творить магию на глазах у не-магов — маглов, так что никому не говори об этом.

— Я никому не скажу!

— В общем, это заклинание использовали парни, чтобы смущать девушек… Оно создает ощущение, будто человека ударили… по… — она замялась.

— По заднице?! — неверяще спросил я.

— Да, — Минерва вроде даже слегка покраснела, а я в этот раз не стал сдерживаться и захохотал в голос.

— Вам обязательно надо будет научить меня ему!

* * *

Знаешь закономерность, когда от слишком больших ожиданий достижение цели часто разочаровывает? Вижу понимание на твоем лице, интересно будет послушать твою историю. Так вот, если ты думаешь, что с волшебным миром было так же, то ты, наверное, забыл, что я попал в сказку! Косой переулок был прекрасен настолько, что мне даже не пришлось изображать детское поведение, я и так бегал от витрины к витрине, чуть ли не виляя хвостом, и задавал МакГонагалл кучу восторженных вопросов. Количество волшебства на квадратный метр зашкаливало, и когда мы прошли через секретную дверь на заднем дворе бара «Дырявый котёл», мне показалось, что даже солнце ярче засветило.

Весь процесс покупок оказался калейдоскопом ярких впечатлений, меня увлекало всё: от простой детской игрушки на витрине до огромных талмудов по узким специализациям магии в книжном магазине. Никого из книжных героев я не встретил, к моему сожалению. Было бы интересно заранее поболтать с Гермионой, например, узнать, сколько учебников она уже успела прочитать. В общем, Косой Переулок меня не разочаровал. Единственный, кто не совсем оправдал мои ожидания, был Олливандер — вместо таинственных речей, пророчащих мне великое будущее, он выдал мне мягкое снисходительное отношение. Обидно. Зато хоть палочку красивую мне подобрал. Недолго думая, я плюнул и решил забить на это, может, у него в этом году лимит на такие предсказания уже исчерпан Гарри Поттером.

— Теперь я должна отвести тебя домой. Где ты живёшь?

Солнце уже клонилось к закату и теплыми вечерними лучами освещало меня, нагруженного только что купленными вещами, уставшего и лихорадочно думающего над ответом. Не могу же я сказать, что только появился на той улице сегодня утром? И что тогда говорить?

МакГонагалл истолковала мое молчание по-своему и мягко сжала мне плечо:

— Я сниму тебе комнату у Тома до завтра и попрошу его утром отправить тебя на Хогвартс-экспресс. Он отъезжает в одиннадцать часов.

— Хм, хорошо! — вот черт, уже завтра! Нужно будет сегодня еще побегать, закупиться в обычных магазинах.

Пока МакГонагалл договаривалась с барменом, я рассматривал посетителей, и наблюдения привели меня к выводу: с таким сбродом я бы точно пить не стал! Даже в день рождения! Вспомнить бы ещё, что и где я пил в мой последний.

МакГонагалл проводила меня в довольно сносную комнату и напоследок сказала только:

— В Хогвартсе следует вести себя воспитанно, никаких уличных хулиганств, нарушений правопорядка. Ко всем профессорам обращаться уважительно и на вы. — Затем она мне ободряюще улыбнулась и добавила: — Спокойной ночи, Майкл.

— Спасибо вам, профессор МакГонагалл!

Что за добрая женщина! Уверен, фонд помощи бедным детям не покрывает стоимость комнаты, да и те деньги, которые она мне дала, думаю, тоже из ее кармана. Обязательно надо будет отблагодарить ее.

Профессор оставила меня, а я начал думать. Подумать предстояло о многих вещах.

Во-первых, я прекрасно осознавал всю ответственность: я обладаю знанием о будущих событиях, я могу спасти кучу народу, но первое же мое действие нарушит установленный порядок вещей, даже самое незначительное, даже просто мое появление в Хогвартсе! Случайный разговор может повернуть мысли одного из героев немного не туда, и если кто-нибудь из-за этого пострадает…

Так, сейчас не время. В данный момент надо решить, еду ли я в Хогвартс, зная, что могу привести кого-то к смерти? Например, если я напугаю Квиррелла, а точнее Волдеморта в его голове, он может решить действовать раньше или просто более осторожно, и его не успеют остановить. Готов ли я к этому? Я задумался, но ненадолго.

Черт возьми, да! Шанс побывать в Хогвартсе я точно не упущу, что за дурацкий вопрос! Всегда мечтал побыть главным героем. Плевать на все опасности, со мной будет Гарри Поттер и сам чертов Дамблдор!

Отлично, с этим решили. Что мне там понадобится? Мне нужно больше одежды, кроме школьных мантий, и тех футболки с джинсами, что на мне сейчас, мне не хватит. Еще, пожалуй, захвачу пачку ручек с тетрадями: писать перьями даже в двадцатом веке — увольте. Конечно, атмосферу волшебного мира это слегка поломает, но я как-нибудь это переживу. Ещё надо карманный нож, часы, обувь, зубную щётку и так далее.

Стоящий за стойкой Том любезно поменял мне мои галлеоны на фунты, я отправился за покупками и вернулся только спустя два часа, почти довольный шопингом. Я купил себе пару брюк, футболок и несколько рубашек, с десяток ручек и тетрадей, спортивную одежду, маленький мягкий мяч типа сокса (не удержался, увидел это в спорттоварах), наручные часы, классные солнцезащитные очки (мне плевать, что это пустая трата денег, это стильно!), нож и еще всякой мелочи, не буду утомлять тебя деталями. Очень хотелось взять себе какой-нибудь огнестрел, но, во-первых, мелкому мне явно их не продадут (хотя да кто его будет спрашивать, Конфундусом продавца, и все...)

Так, мелкий дьявол в моей душе, заткнись! Меня могут спалить на незаконном волшебстве, да и вообще, это неправильно! (всегда можно стащить чужую палочку в баре...)

Уймись, я сказал! В Хогвартсе могут проверять вещи! (Ладно, убедил. Эх, нет в тебе — во мне — духа авантюризма...)

Я тащил пакеты с покупками наверх в комнату и пытался прогнать преступные мысли из головы. Дух авантюризма, надо же! Не до авантюр будет, мне для начала бы просто выжить в этом месте, даже в самой первой «детской» части Гарри чуть не умер несколько раз.

Придя в комнату, я первым делом уложил все вещи в чемодан. Затем принял душ, почистил одежду от пыли и грязи, проверил, все ли по списку у меня есть, для чего переложил вещи в чемодане.

Спать не хотелось, хотелось думать. Еще раньше я приметил на площадке лестницу, прикинул, что ведет она, скорее всего, на крышу. Так что я взял с собой волшебную палочку, одеяло, и пошел.

Дверь оказалась не заперта, и передо мной открылся ночной Лондон. Ну как открылся... Дырявый Котел был всего в три этажа высотой, так что я видел ровно до до соседних крыш, но небо оказалось ясным и звездным (да-да, это в Лондоне), выглядело необъятно прекрасным и располагающим к философским размышлениям, поэтому я расстелил одеяло, лег и наслаждался мерцающим светом звезд на крыше. На крыше Дырявого Котла, ха! Ну и название. Роулинг, конечно, с юморком дама. Интересно, в этом мире она есть? Это вообще мир или симуляция какая-то? Может, это вообще мой сон или кома, и все это происходит у меня в голове?

Не имеет смысла так думать. Все равно я буду относиться ко всему максимально серьезно, потому что мне придется жить с этими людьми бок о бок, я в любом случае привяжусь к кому-то. Да я уже привязался к главным героям, просто из-за книг и кино!

Я посмотрел на волшебную палочку в своей руке. Она действительно каким-то образом согревала меня внутри, что ли? Очень хотелось попробовать хоть какое-нибудь заклинание, но голос разума, напоминающий о Надзоре за несовершеннолетними, погасил все эти порывы.

(Ссыкло)

Цыц!

Так как мне действовать? Побежать к Дамблдору и все рассказать ему? Очень слабый план, непонятно, как он отнесется к этому. Он может не поверить мне, счесть меня опасным, сумасшедшим или дураком. Самому попытаться найти все крестражи Волдеморта и убить Квиррелла? Силенок пока не хватит, и знаний тоже. Но ничего не делать тоже не вариант…

Хотя почему же? Интересно, почему ни в одном фанфике никогда не было попаданца, который бы просто наслаждался жизнью в этой вселенной? Каждый, кто туда попадал, сразу пытался ставить свои эксперименты над всеми, не заботясь о последствиях, и лишь благодаря щедрой авторской руке у них это получалось. Зачем насиловать эту вселенную? Это же удивительная сказка с замечательными людьми! Просто рай для фанатов и не-фанатов, можно исследовать огромный волшебный мир до конца жизни, кстати, очень долгой жизни мага!

Чем больше я думал об этом, тем больше мне нравилась эта идея. Я буду просто жить в Хогвартсе обычной жизнью школьника-мага, не буду лезть в основной сюжет, мне и обыденности этого мира хватит, чтоб получить удовольствие. У меня есть еще четыре года до более-менее активных действий в наступающей магической войне. Тогда и можно будет чуть-чуть менять историю, чтобы начать спасать жизни. По-любому надо спасти Седрика, чтоб его не понесло в Сумерки, хах.

Решено! Впервые за всю историю фанатских издевательств над великой фэнтези-сагой, в нее попадет человек, который не будет ничего в ней менять!

Я даже почувствовал, как стало легче дышать после этого решения. Просто наслаждаться жизнью в замке, полном волшебства? Да, с удовольствием! По-моему, просто великолепный план! И так не будет никаких сомнений, типа: «А не из-за меня ли этот персонаж умер? А не приведут ли мои действия к победе зла?» Просто надо будет быть аккуратным со взаимодействием с ключевыми героями, и все.

Я погладил палочку, улыбаясь себе. К черту, рискнем. Уж очень хочется почувствовать себя настоящим магом. Как там было, взмахнуть палочкой вот так и сказать…

— Вингардиум Левиоса!

С ПЕРВОГО РАЗА! Я полном обалдении смотрел, как камешек с крыши парит в воздухе и двигается туда, куда я укажу палочкой, и невероятно приятная мысль овладела мной, вытеснила все мои проговоренные сомнения и таким громким набатом пробила в моей голове, что я не выдержал и громко сказал смотрящим на меня звездам:

— Я ВОЛШЕБНИК!

Сейчас тебе, наверное, очень смешно слышать про мои эти наивные мысли. Но это необходимо, чтобы ты понял, почему я сделал… то, что в итоге сделал. Самое смешное, что практически сразу после решения ничего не менять в истории Гарри Поттера, я начал свои первые шаги к тому, чтобы изменить нахрен всё.

И начал я с того, что проспал.

Но сначала немного эмоций. Привыкай, меня ломало по утрам весь первый месяц, наверное. А ты сам попросил наиболее подробный рассказ. Итак, утро.

«Холодно».

Я зябко поежился, перевернулся на другой бок и громко зевнул. Увидел, что уже рассвело, хоть солнце и скрывалось за облаками, и понял, что скоро надо будет идти в универ...

Какого хрена?!

А. Через секунду я все вспомнил. И сердце заныло.

Когда меня ударило осознание произошедшего вчера, я закрыл лицо руками, задыхаясь и едва не плача. Я попал в книгу и никогда не увижу маму, друзей, свой университет… Человеку, никогда не попадавшему в такую ситуацию, меня не понять, но тебе не нужно рассказывать о таких вещах.

Холодный ветер Лондона бодрил и не давал окончательно впасть в истерику. Минут через десять мне полегчало. Слезы перестали течь, а руки трястись. Никогда такого в попаданческих историях не читал и не был к такому готов, но осознание того, что твоя прежняя жизнь помахала тебе рукой, села в кабриолет и поехала себе дальше, оставив тебя на обочине…

В моей груди опять начал появляться ком.

Так, ну-ка, взял себя в руки!

Я вытер слезы и сделал глубокий вдох.

Почему ты стоишь и жалеешь себя, как все эти раздражающие нюни в книгах?

Я проморгался. А действительно…

Ты попал в Гарри Поттера, чувак! Да о таком мечтают девяносто процентов детей и подростков!

Я вспомнил, что меня ждет громадный волшебный мир, и жизнь сразу стала казаться ярче.

Она сразу перестала казаться такой, когда я осмотрелся. Солнце очень слабо, как умирающий больной, выглядывало из-за туч, измученно пытаясь осветить холодный, серый город, пахнущий дымом, серой и людьми. Да уж, утренний Лондон оставлял не самое лучшее первое впечатление.

А сам-то какое первое впечатление оставляю городу?

Мне стало неловко. Что это была за вспышка ? Да, ты попал в другой мир, но…

«Всегда есть как минимум два выхода!»

Я вспомнил заезженную глупую цитату и, к удивлению, это меня успокоило.

«Как вошел, так и выйдешь!»

Ну, это уже слишком глупо и пошло. Мысли, намекающие на суицид, как выход из ситуации, это плохой знак.

Я подумал, что просто себя накручиваю. Мой разум в раздрае от последних событий, вот я и двигаюсь потихоньку к шизофрении. Кстати, мне вроде как надо двигаться в Хогвартс…

Я резко подскочил. О, черт, не хватало только опоздать на поезд! Почти ничего не соображая, я похватал все вещи и побежал в комнату. На моих купленных часах было двадцать минут одиннадцатого. Быстро покидав все в чемодан, я помчался вниз. Бармен Том встретил меня хмурым выражением лица:

— Где ты был, парень? Ты опаздываешь на Хогвартс-экспресс!

— Знаю, мистер! — вроде здесь принято такое обращение. — Как мне добраться до него?

— Выходишь, направо до Юстон-роуд и опять направо. Только смотри, тебе лучше выз…

— Большое спасибо! — я не стал дослушивать и выбежал на улицу.

Мне предстояла моя первая пробежка в этом мире.

Я бежал так быстро, как мне позволяли мои короткие детские ноги. С координацией были проблемы, все-таки мне еще привыкать и привыкать к моей новой комплекции. Тяжеленный чемодан тоже не добавлял маневренности, поэтому пару раз я все-таки задел им несколько английских джентльменов. Впрочем, мне вслед летели совсем не джентльменские выражения, так что я пропускал их мимо ушей. Юстон-роуд оказалась четырехполосной большой дорогой, соответственно, и пространства на тротуаре было больше. Свернув на ней, я остановился перевести дух: в ушах стучало, воздуха не хватало, и я глубоко и часто дышал.

Да уж, настоящий спортсмен!

Не обратив внимания на ехидную мысль, я глянул часы: еще оставалось двадцать семь минут. Времени в обрез — я двинулся дальше.

К вокзалу я прибежал за четырнадцать минут до отправления, весь в поту и с трудом пытаясь понять, куда мне двигаться дальше. К счастью, никаких досмотров на входе не было, я просто прошел внутрь и пошел к нужной платформе.

Да, ну и видок у меня, отличное первое впечатление произведу. Особенно учитывая чопорность англичан!

Ага, вот и нужный мне столб. Рядом не было видно ни одного лохматого мальчика и никаких рыжих семейств. Глубокий вздох, небольшой разгон — и я врезался в стену… Должен был врезаться.

А в итоге оказался на платформе вокзала, с которого как раз… уходил мой поезд. Волшебный поезд уже почти покинул платформу. Я проверил свои новые наручные часы — еще оставалось двенадцать минут. Я посмотрел вокруг и увидел большие вокзальные часы, на которых была одна минута двенадцатого. Мои новые красивые часы опаздывали.

Я стоял и смотрел на то, как Хогвартс-экспресс уезжает. Без меня. Поезд в волшебную школу магии. В сказку.

Мне стало смешно. Потом грустно. Я, наверное, единственный попаданец, который опоздал на этот поезд. Приз за самого лоха среди попаданцев мне обеспечен. Может, есть еще один паровоз, какой-то служебный? На перроне не осталось почти никого. Все волшебники, должно быть, аппарировали.

— Мать твою, какой же я тупой кусок дерьма! — громко и с чувством сказал я.

Сзади раздался смешок. Я резко повернулся и увидел троих смотрящих взрослых волшебников, самый крупный из которых явно веселился. Это мне не понравилось.

— Чем смеяться, может, лучше поможете, господа? Я здесь впервые. Как я могу добраться в Хогвартс? — попытался сделать свой тон максимально холодным, но поморщился от своего детского голосочка.

Один из них, высокий блондин с богатой тростью, от которого прямо веяло высокомерием, проговорил:

— Зачем нам помогать невоспитанному маглу, — слегка протянул он это слово, — который даже на поезд успеть не может?

— Да, о таком я еще не слышал, чтобы кто-то опоздал на свой первый Хогвартс-экспресс. Твои родители не смогли тебя вовремя привести? — здоровяк продолжил смеяться.

— У маглов это в порядке вещей, Фрэнк. Ничего удивительного, — блондин повернулся, явно заканчивая разговор.

Эти снисходительные улыбка и повадки, эта богатая одежда и эти волосы… Кажется, я узнал вас, мистер Малфой. И просто так я вас не отпущу.

— Знаете, милорды, интересные выводы вы сделали. Кстати, о выводах: о человеке можно многое сказать с некоторой долей уверенности по тому, как он общается с незнакомцами. Если он ведёт себя с ними мерзко, то скорее всего, у него внутри гниль. Правда, это только «скорее всего», никогда нельзя быть точно уверенным, вдруг, например, у человека был просто плохой день. Но если человек ведет себя мерзко с незнакомыми ДЕТЬМИ — вот тогда можно утверждать это со стопроцентной уверенностью. Всего хорошего! — я мило улыбнулся им и выскочил из стены-прохода обратно на вокзал, пока до них не дошло, что я их оскорбил.

Запишу в свой ежедневник как-нибудь задать трепку его сынку. Уверен, тот и сам напросится, но я добавлю ему за такого сволочного папашу.

Я не буду тебе долго рассказывать, как я сидел и думал, что мне делать. Совы у меня не было, способа связаться с МакГонагалл или кем-то из школы тоже. Мне очень не хотелось позориться перед барменом и МакГонагалл, но после пары часов активного вокзального думания сидя, я уже почти сдался и собирался идти за помощью к Тому, как вдруг вспомнил еще об одном волшебном транспорте.

Тот самый бешеный автобус, в котором все чуть не блевали от их езды. Кажется, чтобы его вызвать, надо встать на обочине и взмахнуть палочкой. Отлично, это выход.

Я вышел из здания вокзала, отошел на пару кварталов, выбирая улицу побезлюднее, и начал упоенно размахивать палочкой. Только вот автобус что-то не спешил появляться. Короче, махал я палочкой минут десять, уже почти отчаялся, но тут передо мной резко появился трехэтажный скоростной монстр, а из открытой двери на меня чуть не вывалился молодой паренек, сходу начав декларировать:

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим веч…

Очень мутно выглядящий парень осекся, увидев меня. А не очень довольный я упал на пятую точку, потому что эти маньяки появились слишком резко. Думаю, по первому впечатлению у нас с ним один-один.

— Чего ты тут делаешь, чувак? — недоуменно спросил кондуктор.

— А на что это похоже? Я упал, — недовольно пробурчал в ответ, вставая с земли и отряхиваясь.

— Зачем? — ухмыльнулся Стэн.

Я внимательно на него посмотрел и решил проигнорировать этот тупой вопрос:

— Давай-ка лучше помоги мне втащить этот чемодан в автобус. И поехали до Хогвартса.

— Тебе в Хогвартс надо? А чего не на поезде? — Стэн крякнул и поднял чемодан.

Какой настырный паренек.

— Не люблю я поезда. Я слышал, что от часто повторяющегося громкого стука, как от колес поезда, разрушается мозг, и человек потихоньку тупеет, — я выдал ему свою ехидную улыбку. — А ты часто ездил на поездах?

— Ничего себе, реально башке может стать плохо? Во дела-а-а… — похоже, этот тип все схавал и не поморщился, что меня развеселило. Поездка будет еще интереснее, чем я думал! — Только в Хогвартс мы заехать не сможем. Закинем тебя в Хогсмид, оттуда сам дойдешь, идет?

— Идет, — я пожал плечами. — Сколько с меня?

— Галлеон и три сикля, — его лицо обрело виноватое выражение, и он сразу пояснил, — Далековато ехать. И мы не сможем сразу тебя туда отвезти, у нас маршрут, — парень кивнул на двоих лежащих на кроватях мужчин. — Так что твоя остановка будет где-то через полтора часа.

Я обреченно махнул рукой:

— Ничего, главное, до распределения успеть. А то я первокурсник.

— Ты впервые едешь в Хогвартс, и не на поезде? — искренне удивился Стэн. — Ну и дети пошли в наше время…

Я решил ничего не отвечать этому «деду», который сам выглядел так, будто этот Хогвартс вчера закончил, а пойти устраиваться в автобусе перед долгой поездкой. Стэн запихнул мой чемодан под кровать за водительским креслом, попутно познакомив меня с водителем — Эрни, и ушел наверх будить какую-то мадам Марш.

А я с момента, как автобус тронулся, не мог отлипнуть от окна. Здания за ним проносились со страшной скоростью, причем водила из Эрни был явно хреновый, потому что нас постоянно заносило на тротуар, а столбы реально отскакивали в сторону. В первый раз я даже не поверил своим глазам, думал, показалось — но, прикинь, реально все фонарные столбы, почтовые урны, и один раз даже телефонная будка — очень резво уворачивались от трех этажей Форсажа. Интересно, какое заклинание дает такой эффект?

И почему и водила в толстых очках, и этот кондуктор так похожи на наркоманов каких-то? И где голова из фильма, которая весело болтала? В книге что, ее не было?

— А маглы не слышат автобус? — спросил я, когда Стэн закончил гулять на верхних этажах.

— Маглы? — презрительно хмыкнул Стэн. — Да они вообще ничего не слышат и не видят! Они вообще тупицы!

Мое мнение об этом торчке упало еще ниже. Какой-то слишком неприкрытый расизм. Я помню, что этим частенько страдали волшебники, особенно плохие парни, но чтоб первый встречный вот так обобщил несколько миллиардов людей? Это неприятно поразило меня тогда.

— Я еще вчера был маглом. Ты меня тупицей назвал, получается?

— Не-е, ты чего? — беспечно отмахнулся кондуктор, — тебе же пришло письмо из Хогвартса? Значит, ты волшебник.

Я закатил глаза. Железная логика. Ладно, с ним выяснять отношения бессмысленно, он просто не поймет.

— Слушай, Стэн, а какие новости вообще? Что в Хогвартсе происходит?

— Ну, вроде опять поменяли профессора по ЗОТИ, — кондуктор задумался на пару минут и просиял. — О! В этом году поступает Гарри Поттер!

— Хм, а кто это? — я не забывал свою роль.

— Как? Это же Мальчик-Который-Выжил, чувак! — вытаращился парень.

— Я только вчера узнал о магии, бро.

— А, точно. Хм-м, бро… — Стэн как будто покатал слово у себя во рту и улыбнулся. — Бро… Мне нравится! Смотри, бро, десять лет назад один темный волшебник…

Пока кондуктор рассказывал сто раз перечитанную всеми историю, я думал, а не опередил ли я время с этим фразеологизмом. Ну и черт с ним, вряд ли это на что-то повлияет серьезно. Но впредь нужно быть осторожнее даже с привычными словами. Даже в своих мыслях.

— То есть, — я дождался конца истории и решил чутка постебаться, то есть поиздеваться, — ты хочешь сказать, что самый ужасный темный волшебник последних лет умер от руки младенца?

— Да! Это же так увлекательно!

— У вас что, дети колдуют с самого рождения? Да еще так, что могут завалить взрослого волшебника?

— Ну, нет, вообще-то, но… — смутился кондуктор.

— Есть какие-то обнародованные свидетельства, указывающие на то, что это Гарри Поттер убил Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Я такого не помню…

— Есть живые свидетели происшествия?

— Нет… — Стэн начал хмуриться.

— Откуда тогда информация, что однолетний ребенок победил Темного Лорда?

— Так сказали.

— Кто сказал, если свидетелей нет? — добавил я нарочито удивленным тоном.

— Газеты так сказали! — он начал раздражаться. Никто не любит, когда дети их учат, хех.

— А кто сказал газетам?

— Уважаемые люди! Сам Дамблдор! — Стэн слегка повысил голос.

— Директор Хогвартса? Он что, еще и полицейским у вас работает? Убийства расследует?

— Нет! Но он очень мудрый волшебник и сделал много хорошего в обе войны!

— Ну ладно, ладно, — успокоил я Стэна, — Я просто задаю вопросы, пытаюсь понять, как у вас тут все работает. Так этот Гарри, он типа знаменитость?

— Да, его все знают и любят! У него шрам в виде молнии на лбу.

— Он знаменит, потому что в один год отроду убил человека? Это сильно…

Стэн аж застыл с открытым ртом. Видать, даже не думал обо всем с этой стороны. Это было так забавно, что я засмеялся. Но потом решил не доводить до конфликта:

— Слушай, мы же с этим Гарри будем на одном курсе учиться. Если хочешь, я могу с ним там познакомиться. Попрошу его подписать что-нибудь и отправлю тебе совой. Хочешь?

— Да, это было бы здорово! — лицо парня разгладилось.

— Я могу даже вас познакомить как-нибудь!

— Спасибо, бро! Это будет отлично! — обрадовался он так, будто это уже случилось.

— Договорились, Стэн. Кстати, меня зовут Майкл, бро.

Остаток пути прошел не особо интересно. К моменту, как мы приехали в Хогсмид, я успел переодеться в школьную мантию, отчего испытал небольшой трепет. Большой трепет я испытал, когда вспомнил, что мне надо будет надеть читающую мысли шляпу на свою голову. Как она отреагирует на взрослый разум в теле ребенка? В некоторых фиках эта Распределяющая Шляпа даже разговаривала и предупреждала попаданцев о чем-то. Будет страшно интересно послушать, что она скажет. Страшно и интересно.

Когда я покинул автобус возле магической деревни, уже были сумерки. Надо было спешить, потому я быстро попрощался со Стэном и Эрни, забрал свои шмотки — вещи, забрал вещи — и двинулся мимо домов. Я, конечно, рассматривал эти домики во все глаза, но не хотел опоздать, поэтому не останавливался. Думаю, ты и сам уже исследовал там все и насмотрелся. Идти мне пришлось довольно долго, конечно же, тут же начался дождь, я весь промок, слегка замерз, но все это отступило на второй план, когда я подошел к озеру и увидел Хогвартс на другой стороне.

Замок был великолепен! Мне кажется, он является символом всей этой сказки — красивый, яркий, огромный и древний. Я бы хотел учиться и жить в таком замке даже без магии. В темноте наступающей ночи со своими подсвеченными башнями и окнами, величественно стоящий над своим отражением в воде, он влюбил меня в себя в тот же момент.

Но я отвлекся. Еле оторвав от него взгляд, я осознал, что, скорее всего, я уже опоздал окончательно. Я не видел ни лодок первокурсников, ни карет старшекурсников. Все равно надо спешить, теперь не опоздать хотя бы на праздничный ужин, а то умру с голоду.

Путь был неблизкий, с учетом дождя особенно, но эта прогулка вокруг озера с видом на Хогвартс как-то умиротворила меня, хоть и не до конца — как будто, увидев замок, я чуть больше поверил в этот мир. В любом случае, до замка я дошел уже полностью промокший, уставший, но сильно возбужденный предвкушениями. Мне предстояло войти в заполненный студентами и профессорами Большой Зал! Может, подобрать какую-то клевую фразу, с которой обратиться ко всем? Может, стырить у блоггеров моего времени что-нибудь? Типа: «Хаю-хей, с вами Майкл Аллен…»

От размышлений меня отвлек хриплый голос, раздавшийся, когда я вошел во внутренний двор Хогвартса:

— Ты еще кто, мальчик?

Здравствуй, Аргус Филч. Вот мы и встретились. И да, первое впечатление о нем — явно бухает, причем давно и стабильно.

— Добрый вечер, мистер. Я первокурсник, опоздавший, Майкл Аллен, скажите, куда мне идти?

Он смерил меня взглядом, но даже не стал расспрашивать, просто махнул рукой — мол, внутрь и направо, и пошел себе дальше. М-да, мужик-то пофигист конкретный, просто забил на одинокого ребенка.

Окей, вот они, двери в Большой Зал. Большие Двери. Закрытые. Как мне эти махины раздвинуть?

Сердце застучало, как бешеное, когда створки с громким грохотом начали раскрываться сами после того, как я дернул за ручки. Я оказался перед огромным викторианским залом, чей потолок терялся в облаках, и пятью легендарными столами, полностью заполненными учениками и профессорами. Несколько сотен человек, и все смотрят только на меня в воцарившейся тишине.

Но, хоть у меня и была всегда легкая боязнь сцены, я все-таки никогда не был совсем уж стеснительным. Раз уж все на меня смотрят!..

Я широко улыбнулся, попытался унять дрожь в коленях и громко поприветствовал всех:

— Здрасьте! Простите, я опоздал, еще не все места на факультетах заняли? Надеюсь, одно осталось для меня?

Тишина. Мучительные пятнадцать секунд. Затем раздались смешки, и это меня слегка ободрило.

Все, что нужно от публики — чтобы она смеялась над твоими шутками.

— Молодой человек, я рад приветствовать вас в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Меня зовут Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, я директор сего заведения, — с такой же широкой улыбкой поприветствовал меня самый добрый и мудрый человек в этом мире. Хоть он и сидел в другом конце Большого Зала, голос его был мне слышен отчетливо. А дальше… Я до сих пор не могу поверить, что брякнул следующее, но когда я нервничаю, мои шутки не остановить:

— Черт, у вас слишком много имен. Можно выбрать одно?

Тишина после этого стала еще тише. Оглушающе тихой, я бы сказал. За эти две секунды мои щеки покраснели так, как никогда в жизни. Но потом кто-то не выдержал и засмеялся. Кажется, где-то справа мелькнули две движущиеся рыжие головы. Смех начал распространяться по всему залу, а когда и сам Дамблдор улыбнулся, смеяться начали все.

— Можете звать меня профессор Дамблдор, мистер…

— А. Меня зовут Майкл Аллен, и простите мои манеры, я слишком устал, — я взглянул на часы на руке, — больше двух часов шел к вам пешком под дождем.

— Ваше упорство достойно похвалы. — директор взглянул меня поверх очков и встал из-за стола. — Но позвольте поинтересоваться, какова причина вашего отдельного от всех путешествия сюда?

— Я не люблю поезда. Слышал, они плохо влияют на мозги. Решил добраться своим ходом, — я неловко попытался отшутиться.

Но Дамблдор не поддержал шутки и молча поднял бровь. Ну зачем ты позоришь меня перед всеми, старик? Эх…

— Я проспал, — мрачно сказал я, — доехал на вашем сумасшедшем автобусе до какой-то деревни и оттуда дошел пешком. — Я чуть помолчал. — Вид, кстати, невероятный.

— Да, ночь сегодня особенно прекрасна. Что касается вашего опоздания… Воистину, история мидян темна и неоднозначна. — Я не понял его, но раздался смех, и, кажется, он пытался спрятать в своей белой бороде улыбку, а значит, все было хорошо. — Я думаю, пора закончить разговоры, вы наверняка замерзли и проголодались. Оставьте вещи за дверьми и подойдите ко мне.

Я сделал, как он сказал мне, и пошел к нему, мимо всех любопытных взглядов, оставляя на полу лужицы дождевой воды. Чтобы не залипнуть на потрясающий небесный потолок, я рассматривал студентов. Посмотрев направо, увидел четверо рыжих парней. Два близнеца, Перси и Рон. Кто-то из близнецов поймал мой взгляд и отсалютовал мне, улыбаясь. Я подумал тогда, что точно подружусь с ними, и улыбнулся им в ответ.

Посмотрев налево, я увидел меньше интересного. Вон, за столом Когтеврана сидит малышка азиатка. Чжоу, кажется? Подружка Седрика. Среди слизеринцев я нашел белобрысого Малфоя. Конечно же, презрительный взгляд и нос в потолок. Напомнил себе о запланированной для него трепке. А через пару человек от Драко было какое-то тоже знакомое лицо… От удивления я чуть не запнулся о свои собственные ноги.

Не может быть! Это же тот предводитель хулиганов, который пытался меня гопнуть! Ах, есть все-таки справедливость! Судя по его удивленному взгляду, юный начинающий бандит меня тоже узнал. Ну, гаденыш, ты у меня тоже получишь! Я залихватски подмигнул ему, и он нахмурился.

Когда я дошел до директора, я сам поймал один из взглядов. Только не от студента, а от профессора. МакГонагалл. Ой!

— Простите меня, профессор МакГонагалл. Так само получилось…

Как-то жалко вышло. Директор тем временем взмахнул своей палочкой, и вся моя одежда высохла в тот же момент.

— Ничего страшного, Майкл, — ободряюще улыбнулся Дамблдор, и мне сразу стало спокойнее. — Минерва, дай сюда, пожалуйста, Шляпу. Майкл, садись на этот стул.

Мне в ту же секунду снова стало беспокойнее, но на стул я сел. Черт его разберет, что эта шляпа может сказать. Директор взял принесенную шляпу и положил мне на голову. Ой, мама…

«А, — раздался у меня в голове женский голос. Не такой старый, как я его помнил по фильмам. — А. И. Е. А. Э. Я-а. О. О.»

Я похолодел, мои глаза против воли вылезли на лоб, и я рефлекторно посмотрел на директора. Он все так же продолжал улыбаться и явно не подозревал, что…

Шляпа сломалась!

Эй, Шляпа! Ты меня слышишь? Вот, черт, неужели это из-за меня?!

Я представил, как проходят минуты, часы, а Шляпа не издает ни звука. И меня решают не зачислять ни на один факультет и отправляют обратно. Или даже предъявят обвинения в порче артефакта исторической ценности…

— ГРИФФИНДОР!!!

Со стула чуть ли не сполз. Мать честная, я думал, мои барабанные перепонки лопнут от ее крика и стука моего сердца. Ага, еще и овации. Но адреналин и эйфория не позволили мне долго размышлять, рот сам собой вывернулся в улыбку, когда Дамблдор сказал:

— Добро пожаловать в факультет храбрецов, мистер Аллен! — и мягко подтолкнул медленного меня в сторону красного стола, за которым все аплодировали.

Что это нахрен было? Шляпа лагает? Звучало так, будто я в беспроводных наушниках отошел далеко от телефона, и звук начал периодически пропадать. Дичь какая-то. Может, это я был неспособен ее слышать? Ладно, хрен с ней, хоть это и было как-то жутковато.

Я, мать его, в Гриффиндоре! Теперь надо пожрать.

Нетвердой походкой я направился к своим будущим друзьям. Вопросом, куда садиться, я даже не успел задаться, потому что два рыжих парня просто загребли меня к себе, посадив между собой и начав разговор:

— Приветствуем тебя на самом лучшем факультете Хогвартса за всю историю школы! Я Фред Уизли.

— А я Джордж!

— Рад познакомиться, парни! — я пожал руки обоим, — попробую угадать по вашим лицам и волосам — вы братья?

— На самом деле нет, мы встретились здесь, и были удивлены нашей схожестью не меньше, чем остальные, — с серьезным ответил Джордж.

— Вау! — притворно восхитился я, — а что сказали ваши родители на такие новости?

— Не слушай этих болтунов, — не дал им ответить еще один рыжий парень. — Мое имя Перси Уизли, и эти два близнеца являются моими братьями.

— А Перси является главным агентом влияния преподавателей в Гриффиндоре и самой большой занозой в заднице, — вставил Фред.

— То есть старостой, — прошептал Джордж, — это ужасно, я знаю.

— Что такого ужасного в этом? — невинно спросил я.

— Так, вы двое… — попытался вмешаться Перси.

— Он не просто староста, — перебил его Фред, подняв вверх палец, — он ревностный староста! Черное пятно на репутации нашей семьи.

— Как ты можешь видеть, Майкл, я не зря тебе говорил не слушать их. Только зря потеряешь… — все пытался остановить их старший брат, но близнец хлопнул его по плечу, прерывая.

— Но что мы все о нас, да о нас, Перси! Дай новичку рассказать о себе. Ну и представление ты выдал! Уверен, с Дамблдором ни один первокурсник так не разговаривал в свой первый вечер в Хогвартсе, — я невольно покраснел от этих слов. Это выглядело настолько нагло? — Ты почти переплюнул появление Гарри Поттера! Но главный вопрос не в этом, — он слегка наклонился ко мне. — Видишь ли, мы с Джорджем по праву считаемся главными мастерами розыгрыша всей школы за последние десять лет. И как ты знаешь, рыбак рыбака… В связи с этим у нас к тебе вопрос.

— Ты специально опоздал на поезд, чтобы устроить представление? — близнецы выжидающе уставились на меня.

Кто-то фыркнул. Я посмотрел вокруг и увидел, что фыркала девчушка с лицом мелкой Эммы Уотсон, а к нашему разговору прислушивались все гриффиндорцы вокруг, что меня немного сбило:

— Эээ… нет, я на самом деле проспал, — не оправдал я надежд Уизли, что отразилось на их лицах, — но как только я понял, что опоздаю, я решил войти в зал максимально эпично!

— Неплохо для первого дня, Майти Майк! — хлопнул меня по плечу Фред. — Учись, Рон, вот как надо оставлять о себе запоминающееся первое впечатление!

— Угу, — промычал четвертый рыжий парень, сидящий с другой стороны стола, — я бы может и придумал что-нибудь, если бы все мысли не были заняты дракой с троллем, о которой вы наврали мне!

— Ну, ты мог бы придумать классную фразочку для тролля, а сказать ее Шляпе, уверен, она бы оценила.

Пока братья подначивали младшего, я начал набирать себе еды. Так-так, английские блюда, конечно, странные, (это что, чей-то язык?) но хорошо, что у них есть жареная курица с картошкой, и даже капустный салат! Есть чем набить желудок.

Обстановка за столом царила максимально праздничная, ученики второго и старше курсов обсуждали свои каникулы, первокурсники обсуждали свои семьи, некоторые старшекурсники явно обсуждали меня и Гарри. Который, как будто, максимально старался не отсвечивать, и в основном молчал. Гермиона же — естественно — выпытывала у Перси подробности про учебу и выглядела так, будто готова была прямо сейчас пойти на уроки.

Когда тарелки на столе опустели, и там появились десерты, я уже чувствовал себя счастливым. А когда после странной для всех, кроме меня, финальной речи Дамблдора о запретном коридоре на третьем этаже, все запели гимн, и близнецы затянули его, насколько смогли, я чуть не плакал. Все эти прекрасные люди, магия, вся эта атмосфера меня умилили настолько, что я почувствовал всё это своим. В тот момент я понял, что буду держаться за этих людей и обязательно спасу, кого смогу. Но так же дам ребятам разобраться с первыми угрозами и приключениями самим. Я же буду готовиться к спасению Седрика, у меня есть еще четыре года на это.

Помнится, мне пришла тогда в голову мысль, что моя будущая история, если б ее записали, стала бы самым скучным фанфиком по Гарри Поттеру, с главным героем, просто живущим рядом с персонажами книги. Какая ирония, не правда ли?

После очень долгого исполнения гимна, от которого директор прослезился, он буквально погнал нас по спальням: «Рысью — марш!»

Пока старшекурсники расходились, Перси собрал всех первокурсников возле выхода. Вся толпа малышей клевала носами, простояв в таком положении минут двадцать. Дождавшись ухода всех остальных учеников, он повел нас в гостиную Гриффиндора вверх по мраморной лестнице сразу за Большим Залом.

Пока Перси водил нас по коридорам, многочисленным лестницам, я, хоть мне и было дико интересно рассматривать портреты, ловил себя на том, что зеваю. Я довольно сильно устал, еще и наелся до отвала, как и все в нашей толпе малышей. Я даже не пытался запомнить дорогу, и перестал обращать внимание на все вокруг, в трансе топая за Перси. А потому я чуть не налетел на идущего впереди Невилла, когда все остановились. Я поднял голову и увидел, что Перси тоже встал. Кажется, сейчас мы должны познакомиться с полтергейстом…

Но Пивза мы не увидели. Выйдя вперед толпы, я увидел тяжело дышащую девушку, лежащую у стены коридора в… крови? Что происходит?

Теперь я слышал это. Рокот гулкого набата и вроде бы какой-то даже рев? Я посмотрел на Перси — его лицо выражало недоумение и тревогу.

— Что происходит, Перси? — сонливость начала покидать меня.

— Я… — он не успел закончить, так как из-за угла впереди тяжелой грузной походкой вышла огромная грязная туша.

— Рон, — неосознанно хихикнул я, — ты вроде спрашивал про тролля? Вот он.

На нас смотрел трехметровый, очень злобно выглядящий горный тролль с дубиной в руке.

Можно попить воды? В горле пересохло. Спасибо.

Кстати, вот тебе в тему немного наблюдений: одно из первых, что поражает тебя в волшебном сообществе — это то, как небрежно они относятся к своим способностям. Люди в Африке, например, руку бы отдали за возможность иметь такую вот палочку, способную создавать воду из ничего — даже без остальных заклинаний. А волшебники используют это, чтобы освежиться. Не говоря уже о выдаче маховиков времени ученикам, чтобы они могли успеть на все уроки! Хотя с этим тоже все оказалось не так просто.

И вот это меня удивляло, иногда даже раздражало первое время, пока я не понял, что по сравнению с теми же африканцами даже я в своей прошлой жизни мог считаться волшебником. И я не ценил это. Мало кто ценит вещи, которые есть у тебя с рождения.

И волшебники в этом вопросе ничем от нас, обычных людей, не отличаются.

Ладно, я отвлекся. На чем мы остановились?

В первые секунды мой мозг даже не смог осознать происходящее. Ну, вышел нам навстречу тролль, и что такого? Это же детская сказка! Самая первая и самая детская часть детской сказки! Ничего с нами не будет, сейчас все само собой разрешится.

Мое мимолетное спокойствие дрогнуло, когда я увидел Перси. Его руки дрожали, веснушчатое лицо побледнело, глаза бегали, бросая взгляд то на монстра, то на потерявшую сознание девушку.

— Перси? — тихо позвал я его. Староста перевел взгляд на меня, а затем на толпу тихих детей сзади.

— Бегите, — выговорил он негромко.

Вся толпа дружно стояла, завороженно наблюдая за зверем. Перси уже набирал воздуха для крика, но в этот момент тролль нас заметил, издал громкий рык, и я, переведя взгляд на горное чудовище, как раз успел увидеть, как он бьет по углу стены дубиной. Стену разнесло на куски со страшным грохотом, огромный кусок стены полетел прямо в нас.

Спас меня Перси, который просто своим телом снес несколько первокурсников, увлекая нас на пол.

Я ударился головой об пол и лежал оглушенный, растерянный, в голове звенело, а в глазах двоилось. Когда я, шатаясь, смог встать, то увидел ужасную картину. Одни дети кричали, плакали, некоторые лежали, хватая ртом воздух. Большая часть была в крови. Невозможно было понять, убило ли кого-то кусками стены, или нет. В этот момент я посмотрел в другую сторону и увидел, как Перси, отчаянно выкрикивая заклинания, пытается отогнать тролля. Сам же тролль…

В ту секунду время для меня как будто остановилось, и я рассмотрел его внимательно. Скажу тебе вот что: ничего общего с тем безобидным, почти добродушным монстриком из Философского Камня у этой твари не было. Он был высоченным, раза в три выше меня, почти весь покрыт какой-то каменной броней с шипами, из его рта торчали снизу клыки. Он выглядел максимально воинственно, он был больше похож на орков из Варкрафта, только здоровее и серого цвета. И еще он ужасно вонял. Когда мои чувства более или менее пришли в порядок, я почувствовал мерзкую вонь. В ту же секунду я столкнулся с троллем взглядом и испытал абсолютный страх. Никогда в жизни до этого момента я так не боялся. В глазах твари стояла беспредельная ненависть и ещё что-то нечитаемое. Я понял, что эта штука убьет всех, кого видит, и глазом не моргнув.

Я… черт, у меня не получается правильно подобрать слова. Этот тролль... Он имеет важное значение в моей истории, я хочу, чтобы ты это понял. Тот момент, когда я столкнулся с ним взглядом — я не могу забыть по сей день.

Этот тролль, раздерганный заклятиями Перси, выглядел, как воплощение ярости горного потока, сметающего собой все препятствия. Его горящие злобой глаза, оскаленная клыками пасть на вытянутой угловатой морде, еще и сбивающий дыхание рёв ещё долго мне снились ночами. Он был весь в шипах, и, как я потом прочитал, они использовались для того, чтобы накалывать на них пойманную дичь. Как только представлю, что этот монстр накалывает на шипы детей... До сих пор эта тварь является для меня первой ассоциацией со словами «страх», «ужас», «смерть» и так далее. Меня, уже взрослого мужчины!

Вернемся в тот момент. Когда я разглядел и осознал, что надвигается на нас, меня стошнило. Да-да, не особо похоже на образ рыцаря, верно? Мои поджилки тряслись от страха — буквально, я не мог удержать руки, мои колени подкашивались. Организм среагировал на адреналин и вонь, и я выблевал, наверное, все, что съел тогда за ужином. Спустя пару минут героического блевания, когда мой желудок успокоился, и моя голова начала потихоньку работать, как должна, только одна мысль была в моей голове:

«Бежать!»

И я побежал. И тебе, мать твою, лучше не смеяться над этим! Это не ваши сказочные фанфики, где попаданцы «попадают» хладнокровными и расчетливыми машинами для убийств, обладая к тому же какими-то запредельными магическими силами.

Это был мой первый вечер в Хогвартсе! Я знал только одно заклинание! Я ничего не мог сделать! Именно с такими мыслями и побежал, сломя голову, подальше от бушующего тролля.

Я почти сразу споткнулся о что-то и полетел кубарем. Ошарашенный всем происходящим, я встал, чтоб рвануть дальше, но глаза успели выхватить тело мальчика, о которого я запнулся. Уже сделав несколько шагов по пути спасения, мой мозг осознал, что я буквально перешагнул через Гарри Поттера, чтоб спасти свою шкуру.

Я остановился, тупо уставившись на тело мальчика. И сразу понял, что не смогу это сделать. Я не смогу спокойно жить дальше, зная, что оставил кучу детей на верную смерть. В тот момент мне представилась картина, как меня все потом успокаивают и говорят, что это не моя вина, что я ничего не мог сделать, мне всего одиннадцать, а я знаю, что я в свои двадцать лет, встретив одних из самых любимых героев детства, даже не попытался их спасти. Я не смогу спокойно спать после этого. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свои руки, и обернулся.

Мне надо было придумать какой-то план действий. Что я могу сделать сейчас самое полезное? Убить тролля? Невозможно. Вытащить всех детей отсюда? В одиночку я не смогу вытащить их всех достаточно быстро. Перси столько не продержится. К тому же, тут полно детей, которых опасно трогать: со сломанными ногами, руками, без сознания. Нам нужны учителя. Где учителя?!

Пока я предавался малодушным мыслям, рыжий староста безуспешно все забрасывал тролля Ступефаями, Экспеллиармусами, которые тварь просто игнорировала. Вроде как тролли иммунны к магии, если я правильно помнил? Или это были великаны?

Это все неважно. Надо начинать спасать детей. Я начал с Гарри, который, к счастью, был жив и даже не особо потрепан, так как очнулся довольно быстро, хоть и бешено вращал глазами и не прекращал моргать, пока не надел очки.

— Гарри, — мой голос позорно дрожал. Решить я решил, а страх никуда не делся, — нам надо вытащить всех отсюда! Помоги мне привести в чувство всех, кого сможем.

— Я… — мальчик бросил испуганный взгляд на Перси, уворачивающегося от дубины, потом посмотрел на разбросанных и плачущих детей вокруг и посерьезнел лицом. — Хорошо.

— У нас может быть очень мало времени! Пока Перси отвлекает тролля, а это неизвестно сколько продлится, иди, бей по щекам, если надо, но чтоб все отсюда исчезли! Быстрее!

Гарри кивнул и побежал было к ближайшей стонущей девочке, но тут в нас прилетел Перси. Точнее, прямо в меня, сбив с ног и протащив по полу, сбивая и Гарри. Я больно ударился головой обо что-то, но полный злобы рык заставил меня забыть о боли. Я сел, рядом со мной лежал и стонал Перси, слезший с меня Гарри тоже встал, и мы увидели надвигающегося на нас тролля.

Твою мать! Что делать? Как его победили в книге? Дубиной по башке! Точно! Левиоса! Палочка! У меня же есть волшебная палочка!

Я встал на ноги и судорожно начал доставать свою палочку, что было не очень удобно из-за гребаной мантии. Болтавшиеся на левой руке часы постоянно задевали полы мантии и цеплялись за них.

— Эй! Тупая образина! Иди сюда! — а это Гарри, которому, в отличие от меня было реально одиннадцать лет, начал кидать камни в тролля и отходить к другой стороне коридора.

Я был в тот момент реально впечатлен. Маленький пацан, который в этой жизни видел только дерьмо от всех вокруг, имел больше храбрости, чем я, взрослый мужик. Правда, его старания были напрасны, тролль, не обращая никакого внимания на отскакивающие от его шипастого панциря камушки, все равно двигался к нам и к беззащитным детям.

Я разозлился на себя. Давай, делай свою чертову попаданческую работу, кусок дерьма!

Наконец я смог вытащить палочку из кармана джинсов, и она даже оказалась целой. Тролль был уже совсем рядом, и я от страха провизжал заклинание, направив волшебный инструмент на дубину и быстро делая необходимые пассы:

— Вингардиум Левиоса!

Я почувствовал тяжесть в ногах, и дубина в занесенной руке монстра замерла в воздухе, что для всех стало неожиданностью. Особенно для тролля, у которого она выскользнула из рук. Он повернулся к дубине, схватил ее и дернул вниз. Я чуть сознание не потерял, настолько резко заболели все мышцы. В глазах потемнело, ноги подкосились, и мое заклинание сорвалось.

«Вот и все. Конец», — успел подумать я, упершись спиной в стену и пытаясь заставить работать свои ноги, но тут я услышал рядом злой крик:

— Вингардиум Левиоса!

Наш староста дал о себе знать. С кровью на пол-лица, с яростным оскалом и горящими глазами, он сразу понял мою идею и сам зачаровал дубину тролля. Правда, тот теперь быстрее сориентировался и дернул свое оружие вниз. Я увидел, как Перси буквально ломало, глаза наливались кровью, он просел; но всё же староста уперся рукой о стену и выдержал давление. А потом сделал резкое движение палочкой, и дубину вырвало из рук монстра и отбросило подальше от нас. Монстр взревел и побежал за ней. Перси отпустил заклинание и прислонился к стене рядом со мной.

— Надо... увести… детей, — он тяжело дышал. В тот день я зауважал его конкретно, хоть образ в книгах у него и был довольно неприятный.

— Мы не сможем увести всех, — мрачно ответил я ему. — Некоторых может быть опасно передвигать. Где учителя? Ты не можешь их позвать?

— Я… почти выдохся. Не знаю, насколько меня хватит… — в его глазах сквозило отчаяние.

Наблюдая за троллем, достающем свою дубину в опасной близости от той, первой увиденной мной старшекурсницы, я перебирал варианты. Какой самый простой способ вырубить эту тварь? Авада Кедавра? Да, отличный вариант, учитывая, что я не знаю движений для этого заклятья, так оно еще и запрещено. Надо вдарить этому уроду по башке чем-то тяжелым.

Мой взгляд шарил по коридору, пока не упал на выпавший очень большой кусок стены. Здоровый такой кусок.

— Перси! Ты сможешь поднять этот камень и ударить им тролля? — возбужденно спросил я старосту.

— Невозможно… Слишком большой… Я сейчас очень слаб. — Уизли безуспешно пытался подняться.

Твою мать! Ну почему я так немощен, что даже дубину не смог удержать! Почему я не тайный сын какого-нибудь Волдеморта или Дамблдора!

Тролль взял свою дубину и зашагал к нам. Черт, черт, черт! Как заставить этот кусок стены сдвинуться?

Кусок стены… Я посмотрел на угол коридора, откуда этот камень откололся, и в моей голове созрел план.

— Перси! Ты знаешь заклинание Ре… — я успел остановить себя. Нельзя выдавать, что знаешь магию! — …монта? Которое может чинить вещи?

— Репаро? Да… а что ты…

— Когда я скажу, кастуй заклинание на ту стену! Но только когда я скажу! Гарри! Оттащи вот этих троих к той стене, очень аккуратно, — я указал на детей, лежащих перед камнем, — А когда оттащишь, начинай выводить всех дальше в коридор, хотя бы за угол.

— Перси, — я посмотрел на старосту, — от правильного момента зависит все, в том числе и жизни твоих подопечных. Кидай Репаро на стену только так, чтоб камень ударил тролля. Ты меня понял?

Уизли сдвинул брови, поправил очки и, кивнув, спросил:

— Но как ты заставишь тролля подойти к ней?

— Это уже моя забота, — я попытался унять дрожь в коленях и начал искать осколки камней поострее.

«Что ж, вот она, твоя мечта», — сказал я себе тогда. У меня есть такая привычка — мысленно иронизировать над собой. — «Ты спасаешь кучу беззащитных детей, рискуя собой. Потому что придется выйти навстречу троллю и заманить его к стене».

Означенный тролль приближался, шагая грозно, как неотвратимая смерть. К моему стыду, это зрелище снова вызвало новую порцию страха. Помню, я попытался разозлиться на монстра, разогнать себя эмоционально как-то. Я смотрел на морду неразумной твари и пытался накрутить себя: «Тупой злобный тролль. Ты хочешь отнять у меня моих героев, мою историю, мою новую жизнь! Здоровый смертельно опасный кусок дерьма, который одним ударом может убить троих! Сука, ну почему ты такой страшный?!»

Как ты мог догадаться, разозлиться у меня не вышло. Осознав это, я вздохнул и решил работать с тем, что есть. Буду трястись от ужаса и завлекать злобную тварь к стене.

За основу я взял план Гарри — обкидывание тролля камнями и крики — но только чуть улучшив, ведь я знал на целое одно заклинание больше, чем он. И намного больше оскорблений. Отбежав от Перси к другой стороне коридора, я продолжал набирать камни с острыми краями. Большое окно в стене было разбито осколками, и холодный осенний ветер развевал занавески. Могут помешать прицеливаться.

— Вингардиум Левиоса! — первый камень воспарил.

Держа палочку наведенной на мой снаряд, я следил за приближавшимся троллем. Кажется, зверюга стала двигаться медленнее, может устала? Это немного приободрило меня. Возможно, даже если тролль не вырубится от удара большим камнем, он будет достаточно измотан, чтобы оставить нас в покое.

Пора. Я решил, что с этим заклинанием, как в футболе — не нужно смотреть на мяч, нужно смотреть туда, куда хочешь забить гол. Поэтому я не смотрел на палочку: я глядел на камень, а потом резко перевел взгляд, а с ним и руку с волшебной деревяшкой ровно на глаз тролля. Осколок сорвался со своего места с впечатляющей скоростью и воткнулся точно в яблочко. Глазное.

Монстр резко остановился, издав еще один рев, согнулся и начал тереть глаз одной рукой, другой продолжая удерживать дубину.

Да! У меня получилось! Если я выбил ему глаз, достаточно будет попасть еще раз так же точно во второй, и он не будет нас видеть!

— Ну как тебе это, тупой кусок гранита! Получай, еблан плешивый, чтобы тебя великаны драли в зад! — радостно прокричал я.

Тролль поднял голову. Запущенный мною камень выпал из-под века, как какая-то соринка. Злобный взгляд твари остановился точно на мне. Вот дерьмо.

Чудовище взревело и понеслось ко мне. Думать было некогда, я прыгнул в сторону, еле-еле разминувшись с дубиной. Меня обдало сзади веером осколков стены, я почувствовал, как что-то ударило меня по левой руке, и взвыл от боли. Чертов каменный терминатор!

Я поднялся с пола максимально быстро и опять успел увернуться от дубины в самый последний момент. Кажется, каменюка была серьезно настроена меня убить. Что ж, она оставила ребят в покое, своей цели я добился. Я кинул взгляд за тролля. Тот стоял на нужной траектории полета большого осколка стены, но слишком близко к нему. Мне нужно увести его поближе к разрушенному углу коридора, чтоб камень гарантированно попал в голову урода.

Все свои снаряды я выронил, пока прыгал от дубины. Надо будет обязательно сказать спасибо Дамблдору, что не просто привел тролля в школу, но и дал ему хреново оружие размером с колонну. Которым тот явно умел работать, что чудовище наглядно и демонстрировало в тот момент.

От третьего удара я убежал чуть ли не на четвереньках. Проклятый монстр явно обрел второе дыхание и махал дубиной без передышки. Я смог встать на ноги и побежал к углу стены, тролль взревел, наверное, в сотый раз за сегодня, и кинулся за мной. Когда я увидел, с какой скоростью он бежит, мой страх пересилил все остальные чувства, и я завопил:

— Давай, Перси! Сейчас! Дава-а-ай…

Заклинание я не услышал, я вообще ничего не соображал, просто побежал что есть мочи до разбитого поворота стены и прыгнул за нее. Сзади раздался гулкий удар, и рев тролля превратился в протяжный вой. Обернувшись лежа, я успел увидеть пролетающее мимо меня чудовище уже без дубины. Это было близко. План сработал? Я посмотрел на стену.

Она восстанавливалась, куски стены собирались со всего коридора, самый большой кусок уже вставал на свое место, зажав дубину тролля в стене. Дерево затрещало и разлетелось на кусочки, когда угол стены сросся в единое целое. А что тролль?

Он лежал бесчувственным каменным мешком правее от меня. Получилось…

Нужно было спешить. Я побежал к старосте и Гарри. Мальчик времени даром не терял и утаскивал бесчувственных окровавленных детей к следующему повороту коридора. Похоже, это были те самые дети, которых придавило камнем. Перси все так же сидел, прислонившись к стене.

— Получилось, Перси! Мы его сделали! — я подбежал к старосте и заметил, что он не двигается.

Он сидел без сознания, выронив палочку и опустив голову. Думаю, он отдал все силы на ремонтирующее заклинание и упал в обморок. Я почувствовал, как меня накрывают эмоции. Я был восхищен им, до последних сил он держал заклятье, ему явно было плохо, но он выдержал всю нагрузку до конца. И мы победили!

Не отводил взгляда от лежащего без чувств Перси.

Я обязательно подружусь с тобой.

— У нас получилось? — это подбежал Гарри.

— Да, — устало улыбнулся ему я, — Мы сделали этого…

— Осторожно! — резко закричал Гарри и попытался оттолкнуть меня.

Что-то задело меня по левому плечу сзади и развернуло, больно ударив о стену лицом. В третий, мать его, раз за сегодня. Я упал на пол. О моя бедная голова, давно меня так часто не били по ней. Что это было?

Я поднял голову и увидел Перси в крови. В его животе торчал кусок дерева. Сзади него плакал лежа Гарри, держа свою правую руку в левой. В ней тоже торчали деревянные прутья, как гигантские занозы. Похоже кусок дубины уцелел.

Я посмотрел назад. Тролль лежал на полу там, где вырубился и молча глядел на нас. Эта тварь успела прийти в себя, тихо подобрать деревяшку и метнуть в нас. Она спланировала все это! А сейчас она пыталась встать, опираясь на стену школьного коридора. Монстра шатало, удар о стену явно нанес ему какой-то урон, но недостаточный.

Сейчас он встанет и пойдет нас убивать.

Я почувствовал страшную усталость. Левая рука висела плетью, куда-то подевались мои новые часы, голова раскалывалась, мысли путались. Но мне не нужно было думать, чтоб понять, что надо делать дальше.

— Гарри, — тихо сказал я плачущему мальчику, который был слишком мал для спасения кого бы то ни было, — Беги отсюда, Гарри.

Мальчик не двигался, продолжая тихо выть. Тролль уже почти стоял на ногах.

— Гарри! БЕГИ!

Он вздрогнул и посмотрел на меня. Я улыбнулся ему и кивнул.

— Все хорошо, малыш. Уходи отсюда.

Он утер слезы и кивнул мне в ответ. Встал с гримасой боли на лице, потом посмотрел на Перси. Выпятил челюсть, схватил его здоровой рукой за воротник мантии и потащил.

Попробуй сказать мне, что это не достойно восхищения. Ему было одиннадцать лет, он был страшно напуган, ранен, но все равно пошел спасать своего товарища. Это зрелище придало мне сил. Все-таки, мне намного больше одиннадцати, на мне больше ответственность.

Я повернулся к злобной твари, ублюдочному порождению этого волшебного мира, которое хотело убить моих друзей. Да, к этому моменту я уже считал их своими друзьями. Ничто не сближает так, как смертельная опасность! Впрочем, думаю, ты знаешь это по своему опыту, хах.

Тролль молча потопал к нам, вначале его чуть пошатывало, но с каждым пройденным метром его шаг выравнивался, становился все увереннее. Я думал, что ревущее трехметровое чудовище — это страшно, но когда это же чудовище идет тебя убивать молча…

Впрочем, я слишком устал, чувствовал слишком много боли для того, чтоб бояться. Я знал, что мне ни в коем случае нельзя пускать эту махину дальше себя. И я не собирался этого допустить. Я в тот момент поймал мысль, что, может, это и есть причина, по которой я здесь. Что-то с этим миром не так, и меня прислали защитить всех.

В любом случае монстр приближался, и я знал только одно заклинание. Я поднял палочку — моя рука не дрожала — направил ее на тролля и четко произнес:

— Вингардиум Левиоса!

Мне сразу же стало плохо, очень-очень плохо. Вся боль, какую я чувствовал до этого, померкла, потому что в тот момент я стал не в состоянии различать, где у меня что болит. Болело все! Мне стало трудно дышать, голову сдавило в каких-то невероятно сильных тисках, колени подгибались, в глаза полился пот.

Но я не отпускал заклинание. Если даже такой малодушный по канону персонаж, как Перси, смог выдержать, то и я смогу. Тролль все также продолжал шагать, даже не заметив ничего, но я не отпускал заклинание. Я смотрел на эту хренову тварь и продолжал пытаться поднять ее в воздух.

В какой-то момент, отчаявшись, я изо всех сил толкнул тролля, но как будто не руками, а чем-то внутри себя. Страшная тяжесть опустилась на мои плечи, все мои мышцы были в напряжении. Сознание уплывало.

По-моему, я закричал. Не уверен в этом. Но четко помню момент, когда троллю оставалось сделать два шага до меня, он опустил ногу и не продвинулся дальше. У него было очень удивленная морда. А потом он начал махать ногами и руками, и завалился вперед.

Все прямо как в фильмах с невесомостью, законы Архимеда и инерции в действии. Он завис в воздухе задницей кверху, и изо всех сил пытался меня достать, его толстые грубые пальцы пролетали в сантиметрах от моего лица.

Я всего этого не видел. Гарри говорит, что я упал на колени, но я уже не помню. Все, что помню — это как смотрел на свою палочку и пытался держать ее прямо, несмотря на боль, усталость, уплывающее сознание. Все мое тело было напряжено и натянуто, как струна. В какой-то момент я уже ничего не мог видеть, мои глаза почти закрылись, я сам, кажется, почти упал на бок, но держал заклинание. Если напрячься, могу вспомнить, что были какие-то неясные крики, шлепки, другие звуки, но я не обращал внимания ни на что, смотрел на палочку и держал заклинание.

«Держать заклинание» — была моя мантра, и я повторял ее снова и снова. Пока красный свет не затопил весь мир, и мое сознание не уплыло во тьму, о которой я уже ничего не могу вспомнить и рассказать тебе.

 

 

 

Да, неслабо мы начали, согласись! Опоздание на поезд, драка с монстром в первый же вечер в школе, переломанные и окровавленные тела детей и всего одно заклинание в арсенале — где ты прочитаешь такое? Я же говорил тебе, это лучший фанфик. А все потому, что он правдив: сыворотка правды не даст мне соврать.

Подозреваю, тебе не очень хочется слушать о моих долгих пробуждениях, страданиях и глубоком ахере. Но, эй, бро, мы должны подходить к истории комплексно. Все, что я расскажу дальше, важно для произошедшего не менее, чем тролль и весь этот предыдущий экшн. Так что слушай.

Просыпался я довольно херово. В топе моих самых ублюдочных пробуждений это переплевывает даже побудки в школу от мамы — и поверь мне, будила она меня самыми жестокими способами. Не то чтобы можно было ее винить — я никогда не мог нормально вставать по утрам.

Кажется, просыпался я тогда несколько раз, но ничего конкретного в памяти не отложилось. Какие-то смутные фигуры в белом, какие-то голоса, запахи. Первые воспоминания — это неясное ощущение боли во всем теле. В глаза лился казавшийся слишком ярким свет. Не помню точно, но вроде бы я тогда решил, что меня избили на моем дне рождения, и всё пытался встать в университет на пары. А потом появился Дамблдор.

Он сел на стул рядом с моей кроватью, смотря на меня своими мерцающими глазами. Наверняка даже что-то сказал, не знаю, не получалось тогда нормально думать. Но, увидев его, я тут же вспомнил обо всем, включая дикий замес с троллем. Все воспоминания нахлынули сразу: монстр, кровь, вонь, детские тела, боль. Меня захлестнули ужас, паника, страх — все вместе.

Угадаешь сам? Да, верно. Меня вырвало прямо на мантию директора Хогвартса.

Это сейчас смешно звучит, а тогда у меня тряслись руки, я весь вспотел, тело было налито усталостью, черт, да даже моргать было тяжело. Тяжело и больно!

И страшно. Как только я вспомнил тролля, он возник перед моим взглядом — злобный, жестокий зверь в детской крови идет на меня — я затрясся от ужаса. Пытался закричать, но не смог — слишком пересохло горло. Где остальные ребята?

— Гарри… Перси… — единственное, что смог прошептать я. Начал вертеть головой, пытаясь найти парней, голова закружилась, и меня опять вырвало.

Директора моя рвота вообще не разозлила. Он почистил все палочкой и смотрел на меня еще более добрыми глазами.

— Мистер Уизли и мистер Поттер в добром здравии, — просто сказал мне директор и продолжил молчать.

Мне было очень плохо, пелена перед глазами становилась плотнее, но я хотел знать больше.

Что с детьми? Кто-то умер?

Но смог сказать лишь:

— Умер?..

— Никто не умер, все живы, — его глаза замерцали еще сильнее, — живы благодаря Вам, мистер Аллен.

Последние его слова я дослушивал, уже проваливаясь в знакомую черноту.

В следующий раз, когда я открыл глаза, Дамблдора уже не было. Помню, снова не мог понять, где я нахожусь. Веки налились тяжестью, правое ухо пульсировало. Вокруг меня все было закрыто ширмой. Был виден очень высокий каменный потолок, свет падал на кровать сквозь зарешеченные окна сзади меня.

Что за черт? Почему я не дома? Я попробовал встать, но тут же закружилась и заболела голова, я застонал и лег обратно. Хогвартс. Я попал в Хогвартс и дрался с троллем. Я почувствовал, как страх накрывает меня снова.

Вдруг, отчего моя голова дернулась, ширма отъехала в сторону, представляя мне пожилую женщину в старинном наряде медсестры. Я вообще не помнил, как выглядела мадам Помфри в фильмах, но сразу же ее узнал.

— Здравствуй, Майкл, — поздоровалась она и сразу же начала меня осматривать.

— Здравствуйте. — Я осторожно попробовал заговорить.

Помфри молча ощупывала мои руки, открывала мне веки, заглядывая в них. Я первым не выдержал молчания:

— Простите, а что с остальными? Что вообще случилось? Почему там был тролль и не было никого из взрослых?.. — я сам не заметил, как начал злиться.

— Случилась трагедия, — мрачно ответила мне медичка, — все дети живы. Некоторые… в более тяжелом состоянии, чем большинство. Но и их тоже спасли. Осталась одна девушка, она сейчас в Мунго. Это больница такая.

— Но почему там?..

— На твои вопросы ответит директор, я его уже вызвала, — отрезала Помфри.

А она не очень приятный человек.

Должно быть, что-то отразилось на моем лице, потому что она вздохнула и сказала уже мягче:

— Ты спас много жизней своим поступком. Ты молодец, Майкл.

— Доброе утро, мистер Аллен! — а вот и Дамблдор. Неужели он реально прибежал сюда ради меня? Посреди дня? А сколько времени?

Я зачем-то попытался найти свои часы, но нигде их не увидел. Неужели тролль их разбил?

— Доброе утро, директор.

— Я думаю, у вас много вопросов ко мне. Задавайте, я с радостью на них отвечу, — улыбнулся мне самый мудрый волшебник Англии.

Я неожиданно почувствовал злость. После всего пережитого видеть эту улыбку, зная, что он ответственен за это, просто вывело меня из себя. Голова заболела еще сильнее, но я не обращал внимания.

— Да, у меня есть вопросы! Когда ближайший поезд отсюда? Я хочу уехать.

Дамблдор молча посмотрел мне в глаза, как-то незаметно осунувшись, и это сразу же заставило меня пожалеть о своих словах. Разумеется, я не всерьез говорил эти вещи, просто изначально мне казалось, что старый волшебник несерьезно отнесся к этой ситуации.

Ребячество. Тебе никогда не нравилась эта моя черта.

— У вас есть полное право злиться на меня, — вздохнул старик, как будто разом постаревший на десять лет, — Но не злитесь на школу. Пожалуйста, подождите с поспешным решением.

— Школа не стала ждать. В первый же вечер подсунула мне здоровенного монстра, который покалечил кучу людей! — уже без особого пыла продолжил я.

Директор сел на стул рядом с койкой и заговорил своим глубоким успокаивающим голосом:

— Школа перед вами в неоплатном долгу. Как и я. Позвольте мне попытаться приоткрыть завесу тайны. Этому чудовищу удалось покинуть место, в котором оно было заперто самыми надежными методами. Расследование причин до сих пор ведется. Я могу заверить вас, мистер Аллен, что тролля больше в школе нет, и вам ничего не угрожает. Даю вам слово.

— А что этот… эта тварь вообще делал в школе, полной детей?!

— Я не могу вам сказать, это тайна, которая мне не принадлежит. Скажем так, он кое-что охранял.

Охранял? Значит, философский камень на месте. Я помассировал виски. Голова болела. И, заметил я, кажется, у меня глаз дергается? Нервный тик? Проклятье, я не готов к этому разговору сейчас.

Дамблдор снова тепло улыбнулся мне:

— Вы проявили исключительную храбрость и самоотверженность, защищая своих друзей. Неудивительно, что Шляпа послала вас в Гриффиндор. Иногда то, что кажется помехой, в конце концов оказывается подспорьем. Думаю, вы сможете понять меня со временем. Вы похожи на человека, который умеет задавать правильные вопросы и любит получать их. К тому же, — его улыбка стала плутоватой, — в этом году поступило столько замечательных молодых людей. Столько еще нераскрытых историй нас ждет. Я чувствую, что вам самое место в этой школе. Не отказывайтесь от этого пути вашей жизни так поспешно. Большие или малые, победы или печали — поверьте старику, эта дорога стоит того, чтоб ее пройти. То, что вы сделали — невероятно. Я этого не забуду. И школа не забудет.

— Спасибо, профессор, — смущенно ответил я, чувствуя вину за свою вспышку. — Я… останусь в Хогвартсе, конечно же.

— С удовольствием буду следить за вашими успехами и преодолениями. Не стесняйтесь обращаться ко мне за вопросами, — старик встал, его глаза хитро сверкнули, — восстанавливайте силы, Майкл.

Обращаться к нему за вопросами? Что он имел в виду? И эта непонятная фраза про правильные вопросы, нераскрытые истории… Нет, я слишком устал, чтобы думать.

— Последний вопрос, директор. Вы не знаете, где мои часы? Я только вчера купил их, думаю, они слетели во время… — я подавил нахлынувшую панику, — инцидента.

— Я спрошу домовиков и преподавателей, из тех, кто занимался уборкой. Если что найдут, вам принесут.

Дамблдор ушел, Помфри вернулась с каким-то безвкусным зельем, от которого я снова уснул.

Наверное, это было зелье сна без сновидений, потому что мне ничего не снилось. Проснулся я еще затемно от какого-то чувства тревоги. В Больничном Крыле было темно, единственный свет исходил от необычайно яркой луны и звезд за окном. Я услышал какой-то неясный шум. Голова уже не болела так сильно, но глаз все равно задергался, когда я пытался всмотреться в потемки комнаты. Ширма зашелестела, я напрягся. Не хватало только мне опять драться сейчас!

Как раз когда я нащупал палочку на тумбочке, пытаясь не обращать внимания на боль во всем теле, ширма отодвинулась, и из-за нее показалась рыжая голова в очках.

— Привет, Перси, — выдохнул я.

— Доброй ночи, Майкл, — вымученно улыбнулся мне староста.

Выглядел он неважно. Весь исхудал, голова перевязана, держался за ширму чуть сильнее, чем требовалось. Наверное, я выглядел тогда не лучше.

Воцарилось неловкое молчание.

— Как себя ты чувствуешь? — первым начал он.

Я состроил ему кислую мину:

— Не очень хорошо.

Перси издал смешок:

— Понимаю тебя. Сам, как видишь, далек весьма от состояния «я в порядке».

— Ага, — голова ощущалась ватной. — Хочу прогуляться. Такое ощущение, что я год не вставал на ноги.

Я начал подниматься, что давалось мне с трудом. Руки и ноги плохо меня слушались. Левый локоть ныл мелкой назойливой болью, в глазах двоилось. Перси помог мне убрать одеяло и усесться на койку, свесив ноги.

— Ничего удивительного в этом не увидит никто, — весело сказал староста. У него была странная манера выстраивать предложения, напоминающая одного зеленого магистра. — Не каждого первокурсника использовал вместо квоффла трехметровый горный тролль.

Перед моими глазами опять возник шипастый монстр с дубиной, несущийся на меня, и я невольно вздрогнул. Рыжий гриффиндорец заметил это и сразу же извинился:

— Прости меня, никогда моей сильной стороной не был такт.

— Перси, где все остальные ребята? Они тоже здесь? — Я отогнал мысли о тролле и встал на ноги. Тут же зашатался и чуть не упал, к счастью, староста подхватил меня.

— Нет, Майкл, они в своих гостинных уже все. Только одна девочка еще не выздоровела, но она сейчас в больнице Мунго.

— Как? — поразился я, — они вылечили всех так быстро? За пару дней?

— Майкл, — Перси посмотрел мне в глаза, — прошло не пару дней. Сегодня будет девятый день, как ты лежишь в Крыле.

Легкий холод пробежал по моей коже. Я был в отключке восемь дней? Как же сильно меня прибило? Сколько я пропустил? Снова задергался правый глаз, так сильно, что картинка начала дрожать.

Перси молча помог мне выйти за пределы ширмы. Больничное крыло представляло собой длинный коридор с высоким куполообразным потолком, в стенах по бокам были большие окна с решетками, вдоль которых стояли койки. Все были пусты. Смотрелось это жутковато. В дальнем от входа конце виднелась дверь, наверное, там кабинет и жилье Помфри.

Мы так же молча пошли к окну, мне захотелось вдохнуть свежего воздуха. Когда мы дошли, я заметил, что рука старосты дрожит.

— Перси! Тебе же самому нельзя напрягаться, наверное!

— Не стоит беспокоиться, мелочь это, — улыбнулся мне Уизли.

— Мелочь? Я видел, как тебе в живот воткнулся… — я замялся.

— Деревяшка эта? Рану от нее мне залечили сразу же. Это ж обычное дерево, вот если бы это какой-то зачарованный или волшебный предмет был, тогда, возможно, были бы проблемы. А такие обычные раны у нас залечиваются парой заклинаний и обильным поглощением зелий. Не волнуйся, ты привыкнешь к этому.

Как-то жутко звучит — мне совсем не хотелось привыкать к такому.

— А что бывает от ран волшебными предметами?

— Как минимум, шрамы остаются навсегда. А у меня даже шрамов нет.

— Тогда почему ты выглядишь так… — я не смог подобрать благоприятных слов.

— А, это из-за магического истощения и напряжения. Помнишь, я как поднял тот большой камень? Вот он и задал такую нагрузку моей магической системе тела, что меня до сих пор кошмарит.

Я вспомнил, как поднимал тролля, и как мне было плохо от этого. Перси сразу же заметил:

— Да, все верно. Сейчас так шатает тебя именно из-за перенапряжения, а не ран на теле.

Твою мать, надеюсь я не перегорел? Я однозначно стал бы самым большим лохом среди попаданцев, если вдобавок к опозданию на поезд еще и лишился магии в первый же день в Хогвартсе! Я присел на тумбочку, щупая свою левую руку. Опять заныло ухо.

— Не беспокойся, с тобой все в порядке, — заметил Перси. — Я слышал, мадам Помфри, как и директор Дамблдор, разговаривали о тебе вчера, она сказала, что какое-то время нельзя будет вообще колдовать тебе, но потом ты восстановишься.

— Ты меня успокоил, — признательно сказал я ему.

За окном стояла лунная ночь. Было видно кусок озера, в котором отражался лес. Эта картина действовала умиротворяюще.

Но умиротворение мне было сейчас ни к чему. Что произошло или происходит здесь? Тролль не должен был вырваться из коридора до Хэллоуина. Почему-то он вышел раньше. Что-то повлияло на канон? Или это вообще не канон? Может, я попал в какой-то дурацкий фанфик?

Перси тихо произнес «Люмос», и его палочка зажглась на кончике, освещая наши лица в темноте.

— А что говорят о произошедшем? Почему… это существо оказалось в том коридоре? — я не смог выговорить слово тролль, поежившись от забегавших по коже мурашек.

— Ничего конкретного. Говорят, что для чего-то тролля держали в замке, ходят слухи, что они планировали использовать его для новой учебной программы.

Надо понять, куда я попал.

— А это вообще обычное явление у вас? Трехметровое чудовище на уроках для детей?

— Нет, такого не припоминаю я, — лицо старосты стало задумчивым. — Конечно, я не знаю, вдруг комитет решил сильно поменять программу обучения в этом году…

Вряд ли, Перси, все настолько просто. Самое вероятное — кто-то пытался пробраться мимо… зверюги к философскому камню и случайно выпустил его. Но этого не должно было случиться до Хэллоуина. Либо это не канон, и тогда строить теории бесполезно. Либо это канон, и что-то поменяло события. Я? Сомневаюсь. Я здесь всего лишь два дня. Ну, был два дня до того, как здоровенная зараза вырубила меня больше, чем на неделю. В чем же дело?..

— Мутная история с этим монстром, внезапно оказавшемся на свободе, Перси… — задумчиво проговорил я. Стоит ли вовлекать Перси во все это? Думаю, у меня нет выбора. Мне нужны будут друзья для этого дела, один я вряд ли справлюсь со сбором информации.

Я продолжил, невольно став серьезнее.

— Перси. Директор сказал мне, что этот зверь что-то охранял. И я предполагаю, что это связано с тем закрытым коридором на третьем этаже, — староста внимательно слушал. — Я думаю, что кто-то пытался пробраться в этот коридор и завладеть тем, что спрятано. И еще я думаю, что преподаватели не знают, кто это был.

— Это… интересная теория, — взгляд Перси стал отсутствующим.

— Я думаю, что этот кто-то — ученик, — я начал размышлять вслух. — Кража произошла в первый же день приезда учеников. Либо кто-то посторонний проник сюда со студентами. Такую возможность тоже нельзя отбрасывать. Надо будет узнать, насколько тяжело сюда проникнуть постороннему.

— Хогвартс — самое безопасное место в Англии. — мне показалось, или в его голосе была гордость? — Возможно, даже в мире.

Учитывая канон, это звучало очень наивно, но я решил не отвлекаться и направить его мысли в нужное русло:

— Да? Тогда понятно, зачем кому-то устраивать здесь хранилище. Что-то настолько ценное, что ваш банк не устраивал хозяина вещи. Этот человек должен быть очень уважаем и авторитетен. По крайней мере для Дамблдора.

— Почему?

— Потому что только директор мог бы разрешить такое. И только кто-то авторитетный мог бы уговорить его рискнуть жизнями детей и спрятать здесь что-то очень ценное.

Лицо Перси вытянулось в удивлении, и он посмотрел на меня с уважением:

— Это… очень логично, Майкл. Я рад, что среди гриффиндорцев появляются рассудительные студенты. Сорвиголов здесь и так хватает, — он скривился, подозреваю, вспоминая своих братьев.

Жаль будет разочаровывать тебя, Перси, но я собираюсь затусить с твоими братьями на полную катушку.

— Я думаю, это министр магии!

— Что? — удивился я.

— Это самый важный человек в Британии! Только он мог бы заставить Дамблдора хранить что-нибудь в школе, только у него достаточно власти для такого.

Дерьмо! Не на того он думает. Но да черт с ним, это неважно.

— Не будем спешить с выводами. Мы еще успеем понять, кто это. Что важно — это найти вора, ученик он или нет. Нам надо будет достать списки всех студентов…

— Нет, — неожиданно отрезал Перси. — Что на самом деле важно — это учеба. А твое «расследование» будет только отвлекать. Пусть учителя разбираются…

Я нахмурился:

— Перси, этот человек виновен во всем случившемся! В страданиях всех этих детей…

— Это не наша работа, — рыжий староста был непреклонен, — наша задача — учиться.

— Да тебя же чуть не убили! — воскликнул я с неприязнью. Такого я не ожидал от уже почти взрослого парня.

— Это не меняет ничего, — Перси посмотрел на меня строгим взглядом. — Мы студенты Хогвартса. Я — староста пятого курса! Я должен поддерживать порядок, а твоя затея пахнет нарушениями правил…

— Никаких нарушений не будет, — примирительно сказал я. — Я не собираюсь оставить учебу в стороне. Мы не будем нарушать правила. Просто попробуем вычислить вора и все. Как только поймем, что знаем — расскажем учителям.

— Ну… не знаю… — глаза рыжего старосты все еще с подозрением смотрели на меня.

— Да брось! Ты же не хочешь, чтобы я в одиночку этим занимался? Как раз будешь приглядывать за соблюдением школьных правил, — я широко ему улыбнулся.

— Хорошо, — выдохнул парень, которому было явно неприятен этот спор. Он положил на подоконник палочку и сам сел на вторую тумбочку.

Да уж, конечно, теперь я понимаю все терки в семье Уизли! Долго придется мне разбивать этот защитный панцирь, но ничего, справимся. Тем более, когда под этим панцирем такой волевой и героический парень!

Я посмотрел на палочку Перси. Она лежала, освещенная лунным светом и… продолжала светиться с конца!

— Палочка продолжает держать заклинание, даже если ты ее не касаешься?

— Ну, да, но это учиться надо не отпускать магию, и это не так просто, не со всем волшебством работает. Я бы показал, но мне сейчас затратные заклинания нельзя производить.

Я с любопытством взял палочку с подоконника. Свет продолжал идти. Интересно, можно это как-то использовать? Например, послать не-мага с такой светящейся волшебной палочкой, чтобы противник на него отвлекся или просто взять того с собой, для того, чтоб противник думал, что нас больше?

— Это просто контролировать, смотри, сейчас я погашу… — Перси слегка прикрыл глаза на секунду.

Свет люмоса в моих руках стал слабее, потом замерцал, и в тот же момент на меня накатила боль — откуда-то от груди через всю руку, в которой был уже потухший магический инструмент.

Я вскрикнул и выронил палочку. Перси запереживал, дернулся ко мне, но как только палочка упала, боль утихла. Я выпрямился, унял дрожь и успокоил старосту.

— Не понимаю ничего, я просто отменил заклинание… — говорил рыжий студент извиняющимся тоном, подняв палочку и осматривая ее.

— Все в порядке. Кажется, в момент отключения поддержки заклинания, палочка переключается на текущего носителя. А так как я магически истощен, мое тело и скрутило. Интересно, а можно ли это как-то использовать?..

Я задумался о способах применения этой особенности в бою. Но Перси продолжал нервничать, предлагал разбудить Помфри. Чтобы его отвлечь, я попросил рассказать мне про замок.

Я не заметил, как уже рассвело. Мы с Перси болтали о всякой ерунде, он рассказывал мне о Хогвартсе, о преподавателях и общих порядках, а я делал вид, что не знаю ничего. Видно было синдром отличника: он рассказывал в основном о правилах и последствиях их нарушений, о безответственности некоторых студентов — короче, много жаловался. Подозреваю, он заметил мою скуку, так как потом он переключился на истории о похождениях своих братьев-близнецов. Помню, как сильно я хохотал, когда он рассказал мне, что в конце первого курса их поймали в кабинете директора при попытке заменить все его писчие перья сахарными:

— Не может быть! На первом курсе?! — засмеялся я.

— Да. Именно так, — неодобрительно качал головой Уизли, пытаясь сдержать улыбку. — Если и есть где-то абсолютная безответственность, я бы искал ее в головах своих братьев.

Я восхищенно воскликнул:

— Все эти истории, розыгрыши, шутки… Все это сделали всего два человека?

— Это всего два человека, но тысяча проблем!

Отвлекла нас вышедшая на шум Помфри, которой сильно не понравилось, что я встал с кровати. Она погнала нас по койкам, приговаривая, что ни мне, ни Перси нельзя перенапрягаться, что мы вредим сами себе и так далее.

Опять комплексный осмотр моего тела, которым местная доктор осталась довольна: «Путь предстоит долгий, но первые шаги уверенные». Полагаю, это значило, что я иду на поправку, хоть и медленно. Она полностью запретила мне колдовство. На мой рассказ о болях в локте и ухе, Помфри ответила, предварительно обследовав их заклинаниями, что все возможные травмы излечены, и это со временем пройдет.

Нам принесли завтрак, причем я не успел заметить, как он появился, никаких эльфов видно не было. Перекусив, я вернулся к медицинскому предписанию — просто лежать на кровати и вдуплять в потолок. Надо сказать, это еще одна сторона попаданчества, о которой никто не упоминает — как же тут скучно проводить время. Нет телефона, ноутбука, не позалипаешь в интернете в ютубе, не послушаешь музыку, банально статейки какие-нибудь не почитать! Для человека двадцать первого века вроде меня — это была пытка.

За несколько часов я успел раз пять поругаться с Помфри, которая пыталась запрещать мне вставать и которую я тщетно пытался игнорировать. Я уже просто не мог валяться в кровати, плюя в потолок! Перси втыкал в какие-то свои учебники, да и устали мы разговаривать с ним за пару часов. В конце концов мадам пригрозила связать меня, а я сказал, что тогда буду падать на пол и ползать там. Сошлись мы на том, что мне можно сидеть на подоконнике и любоваться видами за стеклом.

Потому я смотрел на лес и кусок озера и думал. Я пытался тогда прикинуть, что происходит и что мне делать. И пришел к трем возможным причинам такого сбоя каноничных событий.

Первый — это не канон, и тогда все мои знания абсолютно бесполезны. Это был самый печальный вариант. Что мне нужно сделать насчет этого? Нужно как-то проверить, нахожусь ли в сюжете оригинального семикнижия Роулинг. Надо будет поговорить с людьми, понаблюдать за происходящим, попытаться заметить другие сбои в событиях. Что будет трудно, учитывая мои далеко не абсолютные знания о книгах. О, еще можно почитать подшивки старых газет, надо попробовать найти их в библиотеке. Посмотрим, совпадает ли история этого мира с картиной у меня в голове. Если нет, в любом случае мне надо изучить эту версию.

Второй вариант — я каким-то образом успел изменить историю, эффект бабочки. Но я был тут настолько мало времени и взаимодействовал с миром настолько минимально, что эта бабочка должна быть размером с самолет, чтобы это оказалось правдой. За все время до боя с уродом с дубиной я успел поговорить с Макгонагалл и с барменом Томом. Они оба на ситуацию с философским камнем никак не могли повлиять. Ах да, я еще перебросился парой фраз с Малфоем-старшим. Вряд ли он после разговора со мной побежал в коридор на третьем этаже воровать камень. Кондуктора Стэнли из автобуса даже рассматривать не буду.

Еще был тот хулиган с улицы. А был ли он в каноне? Я даже не помню его имя. Как я мог его спровоцировать на попытку взлома в первый же вечер в школе? Да никак! Но надо будет за ним понаблюдать.

В самом Хогвартсе я пробыл всего несколько часов до происшествия. Сомневаюсь, что опоздавший на поезд ребенок мог напугать Волдеморта в теле Квиррелла так сильно, что он решил настолько ускорить события.

Зачем кому-то выпускать тролля? Скорее всего, кто-то пытался добраться до философского сокровища. Версия с преподавателями, скорее всего, отпадала. Как я и сказал Перси, они могли в любой момент провернуть это дело. Остаются ученики или незваные гости. Кто мог побежать к камню в первый же вечер?

Рассмотрим отдельно Квиррелла. Но ведь Волдеморт в его башке действовал максимально осторожно в книге. Настолько, что ждал больше месяца до первой вылазки, и почти весь год до реальной попытки выкрасть камень. Конечно, если это не канон, то пытаться просчитать его совершенно бессмысленно, он может быть вообще не одержим в этой реальности. Волдеморт может быть в чей угодно башке, даже директорской. Но тогда можно вообще сойти с ума, пытаясь предположить любой сценарий!

Вряд ли это Квиррелл. Это был кто-то нетерпеливый; кто-то, кто знал, где камень находится, и смог дойти до тролля, обойдя все другие ловушки. Что-то не укладывалось здесь. Как человек мог пройти Пушка, Дьявольские силки, летающие ключи и волшебные шахматы, и не пройти тролля? Если вспомнить книги, там было описано, как пройти все это…

Кроме раскаченного тролля.

И вот тут до меня дошло. Я понял, что это мог быть я сам.

Не именно я, но кто-то, как я.

Второй попаданец. Это и был третий вариант. Чем больше я думал об этом, тем больше мне нравилась эта идея. Кто-то, знающий сюжет, решил украсть камень. Почему-то он решил это сделать в первый же вечер. Он прокрался в коридор, спел церберу песенку, отогнал светом Дьявольские силки, поймал нужный ключ, сыграл в шахматы, но на тролле запнулся. Могу представить его удивление — зверюга, встреченная мной, отличалась от показанного в фильме очень сильно. Попытавшись его победить, Второй не справился и сбежал, при этом выпустив его. Прямо на нас. Или же он специально выпустил тролля, как отвлекающий маневр? Повторил идею Квиррелла? Значит ли это, что камень уже у него?

В любом случае, очень безответственно. Второй попаданец явно ценит свою выгоду больше, чем жизни остальных, даже детей, которых полным-полно в замке. Каким жадным и тупым надо быть, чтобы побежать за камнем в первый же вечер в школе?

Мне нужно его найти и остановить. Я осознал это сразу и окончательно. И да, признаюсь тебе, я тогда даже обрадовался, почувствовав себя героем сюжета с конкретной целью и врагом.

Если б меня не отвлекли, я бы тогда лопнул от преисполнения, наверное. Но от этого меня спасли гости. Трое первокурсников Гриффиндора вошли в двери Больничного крыла, разгоняя тишину, к неудовольствию для Помфри, и к удовольствию для меня.

Гарри, Рон и Дин пришли навестить Перси, который к тому времени уснул, и страшно обрадовались, увидев меня в сознании.

— Майкл! — в три рта закричали они и подбежали обниматься. Эх, детская непосредственность! Умиляет.

— Парни, парни, задушите! — притворно начал отбиваться я.

— Нам столько надо тебе рассказать!.. — начал Рон.

В конце концов, мы устроились на моей койке, Дин представился мне, и я понял, почему они так радовались. Оказывается, Гарри рассказал всем о произошедшем, и эти слова разлетелись по школе. Все знали, что я лично прогнал тролля и вместе с Перси спас всех детей. Гарри скромно умолчал о своей помощи, бескорыстно выставляя меня главным спасителем. Естественно, весь Гриффиндор сразу полюбил меня. У многих среди первокурсников были младшие братья, как Рон у Перси и близнецов.

Подводя итоги, по уровню известности я догнал нашего зеленоглазого убийцу темных лордов, по крайней мере на какое-то время. Я стиснул зубы от нахлынувших картин убивающего меня монстра. Прочь, прочь!

Выслушав такие новости, я улыбался Гарри, про себя чертыхаясь. Пару часов назад я бы искренне радовался и наслаждался своей популярностью, но если есть вероятность, что в школе находится еще один игрок, то лучше всего особо не светиться.

Я с подозрением уставился на гриффиндорцев. Может кто-нибудь из них быть попаданцем? Мне нужно обдумать это.

— Спасибо тебе, Майкл, — прервал Рона серьезный Дин, — ты спас мне жизнь. Всем нам.

— Да ладно тебе, — польщенно смутился я, — на моем месте любой бы так сделал.

— Нет, — встрял Гарри, — я слышал преподавателей. Они сказали, что когда вас нашли, не могли тебя остановить, даже кричали тебе. Это учитывая, что там и так стоял страшный шум: дети, тролль, еще и потолок. Тролля уже вжало в него так сильно, что у него ломались кости, и сам потолок тоже ломало. Он орал, стены трещали, учителя орали тебе и друг другу, стоял страшный шум. А ты все держал заклинание. Ты мог уйти тогда, в самом начале, но остался. Это был хороший поступок. Ты — Настоящий Гриффиндорец. Ты не ушел.

Он говорил сбивчиво, волнуясь и явно стремясь высказать все, о чем он думал. Ничего себе новости по поводу потолка! Я-то думал, что просто отталкивал зверя.

Я вспомнил свои трусливые мысли. Устыдился их и признательно улыбнулся мальчику:

— Ты забываешь, приятель, что ты сам тогда не убежал, хотя мог. Наш Гарри, — я положил ему руку на плечо и повернулся к двум другим грифам, — очнулся, был дезориентирован, наверняка еще испытывал боль, но все равно вытащил всех вас. Он один вытащил почти двадцать человек из опасной зоны — а это был его первый день в Магическом мире!

— Я не мог ничего больше… — Мальчик-Который-Выжил зарделся и опустил глаза. — Вот вы с Перси сражались с троллем, а я…

— Иногда достаточно делать то, что можешь, Гарри. Быть Настоящим Гриффиндорцем.

Я почувствовал себя Дамблдором. Черт, надеюсь, философствование не передается воздушно-блевотным путем, а то я, похоже, заразился. Пора менять тему. Очень хорошо, что они зашли, как раз запрягу их.

— Весь Хогвартс только о тебе и говорит сейчас! — восхищенно продолжил свою песню Рон. — Все девчонки постоянно тебя обсуждают и спрашивают о тебе Макгонагалл. Близнецы официально объявили, что ты под их защитой. А про меня ни слова…

— Я услышал даже, как Спраут с Флитвиком хвалили тебя и жалели, что ты не в их факультетах! — подхватил Дин.

Вау, да я крут! Черт с ней, с конспирацией, это просто офигенно! Но пора менять тему.

— Ладно, друзья, спасибо за теплые слова, — я посмотрел им в глаза, — но мне нужна ваша помощь. Здесь невероятно скучно. Вы можете принести мне что-нибудь почитать? Принесите мне учебники, старые и не старые газеты, еще что-нибудь художественное. Сделаете?

— Да, конечно, — сказал Гарри. Дин кивнул. Рон при слове «учебники» неверяще уставился на меня.

— Также мне нужно, чтоб вы достали из моих вещей футболку, штаны, еще ручку с тетрадью. — Так, что еще? — Хм-м, принесите еще мои темные очки оттуда, буду хоть стильно лежать тут.

— Хорошо.

— О'кей, сделаете это после обеда. А теперь расскажите мне об учебе, как проходят занятия…

И дальше пошел обычный учебный треп, из которого я узнал, что все слизеринцы — придурки, Снейп плохой, МакГонагалл строгая и так далее.

— … а эта Гермиона, она такая зануда, всегда носится со своими учебниками…

Но Рона перебила мадам Помфри:

— Так! Дайте пациенту отдохнуть! У вас сейчас обед начнется, ну-ка рысью пошли отсюда!

— Не забудьте принести мои вещи! — напомнил напоследок я ребятам, и придержал Гарри, — Гарри, можешь вечером перед отбоем зайти ко мне? Один.

Я внимательно посмотрел на него.

— Да, хорошо. А что…

— Просто хочу поговорить наедине. Все, беги.

Гарри Поттера я планировал ограниченно посвятить в свои планы как можно скорее.

Еще во время разговора с ними мне пришла мысль, которая могла помочь в поимке Второго. Что я могу знать о попаданце? Только то, что я знаю о себе. Майкл Аллен. Ровесник Гарри. Появился за пару дней до начала учебы. Суперсил за собой никаких не заметил. И, главное, я своего имени не помню в книгах, хотя помню множество второстепенных персонажей, от Полумны Лавгуд до Кормака Маклаггена. Учитывая то, что я не попал в одного из героев поттерианы, с большой долей вероятности можно отбросить всех, чьи имена я в книгах встречал. Скорее всего, механизм попаданчества создает нам новые тела и личности, причем тела — наши собственные, только моложе, как я смог убедиться в зеркале перед обедом. И имена — Михаил переделалось в Майкл, а Аллен откуда взялось, я пока не понимаю.

Понятное дело, что нельзя рассчитывать на стопроцентную уверенность в этом. Второй мог попасть хоть в тело Гарри Поттера, чисто теоретически. Но я сомневался в этом, потому что все перваки грифов были рядом со мной в тот вечер. Хм, кстати, а все ли? Надо проверить. И не только грифов. В общем, хоть и это всего лишь вероятные «законы попаданчества», это все равно неплохой вариант для начала поисков Второго.

Разумеется, после того, как я постараюсь удостовериться в канонности этого мира. Это надо сделать в первую очередь.

Нужно достать старые газетные подшивки и не вызвать подозрений. К сожалению, в библиотеку меня пока отпускать не собираются, как и вообще из больничного крыла. Я попробовал прощупать Помфри, но она была непреклонна — до конца этой учебной недели моему телу предписан отдых и покой.

Ага, и еще смерть от скуки. Какая же неинтересная доинтернетная эпоха!

После обеда меня начало клонить в сон. Я всегда трудно засыпал, никогда не мог успокоить свои мысли. И меня страшно бесило, если что-то внешнее отвлекало, когда я начал засыпать. Так что ты можешь представить мое настроение, когда…

— Вот же он! Герой Гриффиндора, Гроза Троллей, Заноза В Заднице Слизерина — завопили близнецы, войдя в крыло, в котором царила тишина.

От их неожиданного крика я подскочил на кровати, Помфри, сидящая за столом, свела брови, а Перси резко проснулся и завертел головой в поисках шума.

— Чума на вашу голову, Фред и Джордж! Хотя бы на больничной койке оставьте меня в покое! — сердито крикнул старший Уизли.

Я в раздражении пытался избавится от звона в ушах и собирался добавить еще ругательств, но один из близнецов сказал:

— Как ты можешь так говорить? А как же семейные узы? Что думаешь, братец Фред?

— Думаю, что Перси только что запретил нам себя посещать, братец Джордж.

— Да, придется так и сказать матушке, согласен, братец?

— Определенно, братец!

— Вы… — Перси не нашелся с ответом, и я невольно расхохотался.

Близнецы всегда могли заставить меня смеяться. Извини за спойлер.

За близнецами ввалились, неся в руках мои вещи, Рон, Гарри, Дин и, к моему удивлению, Гермиона Грейнджер.

— Она увязалась за нами в библиотеке, — буркнул Рон в ответ на мой вопросительный взгляд, вываливая вещи на кровать, — Мы пытались найти книги не по учебе и…

— Она захотела помочь, — сказал Гарри.

Гермиона явно стеснялась, стоя чуть вдалеке, пытаясь поправить непослушную копну каштановых волос. Она очень мило пыталась это скрыть, высоко задрав подбородок, и крепко сжимая стопку книг подмышкой.

— Привет! — улыбнулся я ей, пытаясь не отвлекаться на то, как близнецы подначивают Перси, ощупывая его «на предмет увечий или улучшения характера». — Говорят, ты альтруистически вызвалась помочь в нелегком деле по подбору мне книг? Учти, такого требовательного и искушенного читателя ты еще не встречала. Я Майкл. Еще меня называют Герой Миллиона Страниц.

— Привет. Я Гермиона. — Она хоть и страшно смущалась, но недоверчиво фыркнула, — Миллион Страниц? Ты столько прочитал?

— Я прочитал гораздо больше, но миллион я читал внимательно. Ну или я буду героем книг, суммарное количество страниц которых будет миллион, я еще не решил.

— Э-э-э…

— Как видишь, я уже начал зарабатывать себе репутацию. Как думаешь, схватка с ужасным монстром на сколько страниц потянет? Хотя бы десять будет? — послал ей свой лукавый взгляд.

— Не знаю, но сейчас такое чувство, что если будешь писать ты, то на все полсотни растянешь, — девочка поддержала мою шутку.

— А кто еще? Про свои подвиги надо самому писать, никому нельзя доверить такое важное дело! — Я рассмеялся и Гермиона улыбнулась. — Кстати, хорошая идея на будущее, реально распишу эту драку и восстановление после нее на пятьдесят страниц.

— Э-э-э, Майкл, — гриффиндорка снова смущенно опустила взгляд, — Я хотела сказать тебе… Спасибо. За то, что спас нас.

— Вообще ноу проблем, подруга! Не стесняйся, я твою ситуацию прекрасно понимаю, иногда сложно говорить приятные слова — но благодарность… — я пару секунд подбирал нужные слова. — Благодарность — это обязанность хорошего человека!

— Ты как-то странно разговариваешь, откуда ты? — Гермиона озадачилась. Черт, надо фильтровать базар! — Что значит, понимаешь мою ситуацию? Тебя тоже кто-то спас?

— Конечно! Я ведь от этого… этой твари спас не только вас, но и себя тоже. И тоже долго думал, как себя отблагодарить, — я озорно ей подмигнул.

Девочка забавно надулась.

— Да, я решил себя отблагодарить книжками!

— Кстати, а почему ты попросил тебе принести еще и газеты? Учебники я понимаю, а газеты? — она тут же оживилась. Книгоманка.

Так, что ей ответить, чтобы не вызвать подозрений?

— А попробуй догадаться сама!

Кажется, такого она не ожидала.

— Э-э-э… Ну… Наверное, чтоб почитать, что пишут про тебя в газетах, чтоб использовать это потом в своей книге?

Туше, девчонка.

— Как ты красиво и незаметно назвала меня самовлюбленным, уважаю, — хмыкнул я, — Но вообще, я мало что знаю о волшебном мире, поэтому и попросил свежие и старые газеты. И учебники, чтобы не отставать от программы.

— Это замечательно! Я могу тебе помочь с учебой, ты знаешь, там есть…

— Спасибо! Обязательно обращусь к тебе, если что-то не пойму, — я перебил ее, одарив самой широкой улыбкой. Эк ее заносит, канон не врал. И обернулся к парням: — Вы принесли мои вещи?

— Вещи? Что есть материальное, как не помехи развития духовного? Как там твое духовное, Герой? — один из близнецов отвлекся от моего друга старосты и подошел к нам.

— Развивается. — скривился я, — Мне только и остается развивать свое духовное — ни колдовать, ни читать, ни даже сходить куда-нибудь я не могу.

— Мы принесли тебе почитать, — Рон показал на стопку книг и газет. — Даже слишком много, как мне кажется…

— А мне кажется, надо было взять еще ту брошюру по заклинаниям, — сказала Гермиона.

— Если б мы тебя не остановили, ты половину библиотеки сюда притащила! — съязвил Рон.

— А еще мы принесли твои вещи, что ты просил. Пришлось поискать очки в твоей сумке, но мы сразу ее закрыли, когда нашли их, — встрял Гарри, предотвращая спор.

Я взял у него свои темные очки, надел их и улыбнулся всем.

— Спасибо!

— А у тебя есть стиль! — одобрительно кивнул второй близнец.

— Согласен, братец! — подхватил первый.

— Говорят, после драк с троллями память подводит, поэтому мы представимся еще раз. Это Дред!

— А это Фордж!

— Не слушай их, — крикнул Перси со своей койки, — Их зовут Фред и Джордж, — это было сказано с нажимом, — и пудрить мозги людям они обожают. Их опасно слушать дольше пяти…

— Братец Зануда, кажется, медсестра запретила тебе поправлять кого-то до конца недели?

— Она запретила мне напрягаться, а не…

— Так ты и напрягаешься только тогда, когда надо кого-то поправить!

— Не смейте втягивать первокурсников в свои… — Перси резко перестал издавать звуки, а Фред (или Джордж) убрал палочку обратно в карман.

Силенцио.

Нетрудно догадаться, что Близнецы полностью оправдали мои ожидания — невероятно веселая парочка!

— Теперь, Майкл, когда нам больше не помешают — мы пришли выразить тебе свою благодарность за то, что избавил всю школу от зрелища размазанных по стенам первокурсников!

Меня опять слегка замутило от формулировки, но я справился:

— Только первокурсников?

— Ну, если бы тролль размазал Перси по стене, может, мы хоть тогда увидели бы его улыбку.

— Вы, ребята, нечто! — захохотал я.

Черный юмор от братьев Уизли. Такого Роулинг не писала!

Остальные первокурсники стояли, широко раскрыв глаза. До такого юмора им пока что рано, конечно. Особенно Гермионе, чей самый возмущенный (не считая надувшегося Перси) вид не оставлял сомнений относительно ее мнения.

— Итак, Герой. Мы с Дредом предлагаем тебе нашу дружбу! Если вдруг понадобится помощь, ты всегда можешь обратиться к нам!

— С удовольствием принимаю предложение, — пожал я руки чинно вытянувшимся близнецам. — Выгода понятна, но, может, есть какие-то обязательства?

— Мне нравится этот парень! Если хочешь, можешь помочь в нашей священной миссии, борьбе со всеобщим злейшим врагом — Скукой!

— Почту за честь! Тем более у меня уже есть несколько предложений. Послушал я истории о ваших проектах, они восхитительны! Особенно та история с перьями директора! Но, мне кажется, вам надо переходить на новый уровень, развиваться в другой плоскости…

— Очень интересно. Мы всегда открыты новым идеям, — мы с близнецами обменялись понимающими ухмылками.

— Вместе мы заставим эту школу содрогнуться!

— Майкл, а как же учеба? — Гермиона смотрела на меня так, будто я ее предал.

— Не волнуйся, я не собираюсь отлынивать как от учебы, так и от веселья, — успокаивающе ответил девочке.

— Хорошо сказано, Герой! От веселья нельзя отлынивать ни в коем случае, а то окажешься на больничной койке немым, спасенный ребенком от какого-нибудь магического зверя, — с каменным лицом выдал близнец.

— Страшная участь! Ни одна девчонка на тебя потом не посмотрит даже! — деловито кивнул второй.

— Это жестоко, парни, даже по моим меркам, — я спрятал улыбку. — Без Перси ничего бы не получилось. И пожалуйста… Давайте не упоминать этот… инцидент.

К чести рыжих, их виноватый вид был почти убедителен.

Как тебе первые впечатления? Да-да, это те самые близнецы Уизли и Гермиона, доставившие тебе так много проблем. Сейчас тяжело верится, что когда-то они были настолько зелеными, верно?

Разумеется, точно по канону пришла Помфри и разогнала всех. Мне кажется, любая сцена в Больничном крыле в оригинале всегда так заканчивалась. Гарри пытался остаться, но медичка была непреклонна. Я махнул ему рукой, мол, потом поговорим.

Дальнейшие дни в больнице для меня были невероятно скучны, даже с учетом полученных книг и газет. Близнецы пытались несколько раз притащить мне что-нибудь веселое, но Помфри, видать, решила, что одного посещения брата для них хватит, и гнала их взашей каждый раз. Я же сидел и изучал все доступные мне источники, изредка наблюдая за редкими посетителями. В основном это были гриффиндорцы и слизеринцы, зачастую одновременно.

Учебники. Я их все пролистал, учебник Истории Магии изучил чуть подробней — насколько моих знаний хватало, никаких несоответствий я не видел. Газеты. Их я изучил внимательнее. Умница Гермиона нашла мне подшивку газет за восьмидесятые — как раз во время войны. Большинство выпусков были бесполезны, не содержащие особой информации о войне. Видно, люди боялись написать что-нибудь, что разозлит Пожирателей Смерти. Но после конца войны появились настоящие репортажи, содержащие ключевые события, которые я мог вспомнить. Смерть Джеймса и Лили Поттеров, заключение Сириуса Блэка, обличение Барти Крауча-младшего, безумство Лестрейнджей — глядя на все эти события, я все больше убеждался в том, что версию с другой вселенной — не канонной — можно отбросить.

Если в мозаике все на месте, кроме одного кусочка, значит, кто-то этот кусочек поменял. Со мной в этом замке есть Второй Попаданец.

Что за смешок, ты мне не веришь? Ну это уже некст левел неуважения, сомневаться в том, что я мог догадаться так быстро, когда я буквально не могу соврать тебе! Да пошел ты! Не буду ничего рассказывать больше! Я и не хочу тебе все рассказывать, потому что ты сволочь еб…

Короче, в один день я сидел и читал газету, уже одну из свежих, когда ко мне зашел Гарри:

— Привет, Майкл!

— Привет, чемпион! Как там дела у наших?

— Хорошо, — кинул странный взгляд на меня шрамоголовый пацан, потом нахмурился. — Слизеринцы — придурки!

— Прям все? — иногда слушать этих детей было смешно и умилительно.

— Да! — с жаром принялся рассказывать гриффиндорец, — Малфой этот все время задирает всех, а если мы с Роном пробуем что-то сделать в ответ, с ним всегда рядом эти двое, а еще их защищает их декан, Снейп, он очень злой… А почему ты смеешься?

— Ничего, ничего, просто своим мыслям улыбаюсь, — как же эти дети тараторят забавно!

— Меня еще взяли в команду по квиддичу! Должны были наказать за нарушение правил, но повезло! — улыбнулся мальчик. Хм, значит пока что все идет по канону. — А ты что делал?

— Да вот, газету читал, — я развернул ему Ежедневный Пророк.

— «Известный целитель Больницы Святого Мунго сбежал из Англии, бросив свою семью», — прочитал тот вслух. — Что это?

— Да ничего интересного, просто пытаюсь понять, какие новости печатают в главной газете волшебной Британии. Я же ничего не знаю о том, как тут живут люди, а новости показывают, что интересует волшебников.

— Я тоже ничего не знаю о волшебниках. Я вырос у тети, она магл, — тень пробежала по его лицу.

Эту рану мы пока ковырять не собираемся.

— Ну, судя по этой газете, магам интересно читать про всякую дребедень, типа изобретения новых горшков для огнеопасных зелий, безрезультатных заседаний их парламента и какие-то сплетни, — я недовольно убрал волшебную газету. — Но фотографии у них интересные, как видео.

— А мы недавно прочитали, что их банк — Гринготтс — пытались ограбить, и самое интересное…

И Гарри рассказал мне про то, что они забрали из банка какой-то сверток по просьбе Дамблдора, из того самого сейфа, который пытались ограбить. Я мысленно кивнул самому себе: еще одно подтверждение канонности этой вселенной. Саму статью я читал недавно, но тот факт, что мальчика забрал у родственников Хагрид, водил его в банк и забирал Философский камень, был еще одной важной мелочью.

Так, пора разыграть небольшое представление.

— Гарри, это же именно то! Слушай…

И я тихим голосом поведал ему свою теорию истинной причины появления тролля. Одиннадцатилетний парень не подвел и сам пришел к нужным выводам:

— Ты думаешь, что кто-то пытался украсть тот самый сверток и случайно выпустил тролля!

— Именно! Я знал, что ты все поймешь! Но говори тише.

— Нам надо идти к Дамблдору! Срочно! — понизил голос Гарри.

Я поморщился.

— И что мы ему скажем? Гарри, он сам лично мне сказал, что та зверюга что-то охраняла, так что он в курсе попытки кражи. Уверен, взрослые уже расследуют этот случай, но я не хочу сидеть и ждать, когда они поймают его. А вдруг этот тип что-то еще сделает и кто-то пострадает? Тем более, мы не будем мешать другим, просто попробуем найти этого козла раньше.

— Ты как-то слишком агрессивно настроен, Майкл, — он слегка подался назад.

— Конечно, я настроен агрессивно! Я чуть не умер, ты чуть не умер, много людей пострадали из-за него! Не знаю, как это было в твоей жизни, но у нас, если ты не давал сдачи задирам, тебя переставали уважать!

Гарри резко помрачнел, и я себя одернул. Дурень, надо следить за словами, забыл, какая у него была жизнь?

— Слушай, Гарри. Мой дядя всегда говорил: если для дела надо пройти через дерьмо, то ныряй туда с головой. И ведь он нырял! Да, он работал сантехником на аварийной службе, но это не значит, что был неправ.

Я улыбнулся и хлопнул пацана по плечу:

— Мы — Гриффиндорцы с большой буквы, мы справимся!

Гарри отвлекся от своих мыслей и улыбнулся мне.

Двери Больничного Крыла неожиданно раскрылись, и внутрь прошагали ослепительно улыбающийся ярко одетый молодой тип с пергаментом и пером в руках, еще один тип постарше с допотопным фотоаппаратом в руке, плюс Рон в сопровождении поджавшей губы Макгонагалл, чей недовольный вид стал еще недовольнее, когда она увидела нас с Гарри.

— Добрый день всем! — поприветствовал всех франт с пером. — Меня зовут Питер Болл, это мой коллега Джон. Мы пришли пролить свет на происшествие после Распределения. Хочу вам сообщить, что «Ежедневный Пророк» выражает глубочайшую радость, что весь инцидент закончился хорошо.

Говоря все это, он деловито прошел по всем присутствующим, пожимая руки и выдавая профессиональную улыбку, а фотограф еще и сунул каждому в руки по упакованной шоколадной лягушке.

Ух ты, они хотят написать обо мне? Еще и фотографа притащили? Сначала я обрадовался тому, что моя слава будет еще больше. Но сразу после я вспомнил о Втором и подумал, что даже если тот еще не понял, что я тоже попаданец, то после статьи точно меня возьмет на прицел. Как мне избавиться от интервью этому хлыщу?

Упомянутый хлыщ, однако, ко мне приставать не спешил. Вместо этого ему пришлось разбираться с вышедшей на шум мадам Помфри. В груди у меня затеплилась надежда, что меня оставят в покое. Пока раздраженная целительница пыталась прогнать представителя прессы, к нам подошел Рон, держа в руках свою крысу, и встал рядом. Мы все прислушивались к бурному спору.

— Минерва! — воззвала Помфри.

— Прости, Помона, — вздохнула Макгонагалл. — Директор считает, что это пойдет на пользу.

— Интересно, кому? — возмущенно покачала головой целительница, но я уже понял, что она уступает. — У вас пятнадцать минут, и по окончании этого времени никакой директор вам не поможет остаться здесь, среди моих пациентов.

Репортер бодро кивнул:

— Вас понял, мадам. Итак, кто наш спаситель?

Эх, все-таки этого не избежать. Репортер повернулся, оглядел нас всех и… пошел к Перси, сходу засыпав его вопросами: его имя, курс, кратко описать произошедшее. Перси был растерян, как и я первые секунды. Потом до меня дошло, что, разумеется, увидев двух малышей-первоклассников и одного старшекурсника, он и не мог подумать иначе, и решил, что старший и спас всех. Было бы неплохо не разубеждать его в этом.

— Все сделал не я, — услышал я твердый голос гриффиндорского старосты. — Я лишь помог по мере своих возможностей. Это был Майкл, всех спасший.

Черт бы тебя побрал, Перси!

Пока репортер в удивлении смотрел на меня, а Макгонагалл гордо смотрела на своего старшекурсника, я решил вмешаться:

— Перси очень скромен. На самом деле мы действовали все вместе, кстати, вот Гарри тоже помогал, Гарри Поттер, между прочим! — я слегка подтолкнул товарища вперед.

— Гарри Поттер! — глаза представителя прессы округлились и загорелись. — Расскажите, мистер Поттер…

Да, да! Вот теперь ты состряпай историю такую, чтоб читатели твоей газеты запомнили только это имя.

К сожалению, Гарри, хоть и ответил на пару вопросов, потом тоже сказал, что всех спас я, и репортер снова начал доставать меня.

«Всех спас я» не успел ответить, потому что вмешалась наша декан:

— Мистер Болл, картину произошедшего мы вам предоставили, комментарии от участников событий вы получили. У вас есть еще три минуты на фотоснимки, потом вернется мадам Помфри, и уйду я.

Вроде, слова обычные, да и тон не угрожающий, но… Стоп, фотоснимки? Только не это!

Отвертеться не получилось, хотя я пытался изо всех сил. Нас выстроили всех в ряд, выпустили пару вспышек нам в лица, и благодушный мистер Болл, сердечно попрощавшись, ушел, уводя с собой всех гостей.

— Майкл! И что теперь? Ну, с расследованием? — шепотом напоследок спросил у меня Гарри, которых вместе с Роном погнала на урок Макгонагалл.

— Дальше? Пока что ничего особенного, просто обыденность, — я чуть призадумался. — Хотя где Хогвартс, и где обыденность, это же волшебный замок… Тогда относительная обыденность! Пока что иди учись, поговорим после того, как меня выпишут.

И Гарри ушел, оставив меня изучать надоевшие учебники и чуть менее надоевшие газеты. Скорее бы поколдовать! Окунуться в на самом деле вообще не обыденную жизнь Хогвартса с ее уроками, противостоянием факультетов, загадками и приключениями!

Словно в ответ на мои тоскливые мысли этот мир решил добить меня зрелищем освобождения Перси из медицинского заключения.

— А я?! Когда меня выпишут? — волком взвыл я.

— Если завтрашний осмотр меня удовлетворит, то мы поговорим об этом, — сурово выдала мне Помфри и ушла лечить каких-то очередных хмурых слизеринцев.

Но этот осмотр ее не удовлетворил. И я снова остался читать книжки, поглядывая в окно и умирая со скуки. Поэтому, когда в Крыло притащили еще одного слизеринца без сознания, который выглядел настолько плохо, что Помфри не стала выдавать свой дежурный едкий комментарий, а только поджала губы и сразу начала работать над ним, бросая недовольные взгляды на его товарищей с зелеными галстуками, я с интересом принялся наблюдать за происходящим.

— Профессор Снейп уже осмотрел его? — ровным тоном спросила она.

— Да, мадам. Он избавил его от самых опасных последствий и сказал, что осталась только ваша проверка, — ответил тот из двух тащивших, что повеселее, потом посмотрел на меня с интересом. Я ответил ему хищной (надеюсь) усмешкой.

— Ну, как обычно, — проворчала она себе под нос. И добавила громче: — Можете возвращаться на занятия, сегодня он останется здесь.

— Спасибо вам, мадам. — поблагодарил тот же блондин. Потом выдал озорную усмешку и спросил: — А этот гриффиндорец его не покусает? Выглядит бешеным.

Ах, вот как! На Слизерине тоже есть шутники? Тогда держи удар:

— Не волнуйся, я бью только троллей или таких же тупых, как тролли, — я окинул его взглядом с ног до головы. — Хотя, судя по всему, тебе стоит поволноваться все-таки…

Оба слизеринца уставились на меня, и меня поразило, насколько разной была их реакция: молчун нахмурился, а блондин рассмеялся.

Помфри мое остроумие не оценила:

— Так! Мистер Аллен, кажется, вы мечтали отсюда выписаться? Вопрос все еще спорный, а решение принимаю я, основываясь на оценке вашей ответственности или безответственности. Вам стоит попытаться выглядеть ответственнее, потому что пока что мне кажется, что за пределами этих дверей вы себе навредите. Я ясно выразилась?

Я кивнул и молча поднял руки в извиняющемся жесте.

— А вам двоим, мне кажется, пора идти на занятия. Профессор Снейп должен уже иметь очень четкое представление, сколько вам двоим нужно времени на то, чтоб отвести вашего непутевого товарища сюда и вернуться обратно. А если нет, я вполне готова проинформировать его. Вам все ясно?

— Предельно ясно, мадам. Разрешите откланяться.

Блондин мне подмигнул и ушел со своим другом. Интересный человек, как будто бы даже наш! Возьмем его на заметку, потом с ним надо будет как-нибудь поболтать.

Мой новый сосед был без сознания до самого ужина. Судя по перевязкам, ему хорошо отделали руку — она была зафиксирована довольно плотно. Подрался с кем-то? Да и не в первый раз, если вспомнить слова Помфри.

За весь тот день больше посетителей не было, кроме пары хмурых старшекурсников гриффиндора. Их колдомедик быстро отправила обратно на занятия.

Когда темноволосый слизеринец проснулся и сразу начал озираться, то увидел меня, читающего учебник Истории Магии и вкушающего появившийся перед кроватью ужин.

— С добрым утром! Ужин принесли пять минут назад, ты вовремя, — поприветствовал я его.

— Хм.

М-да, он явно неразговорчивый. И чего в этой школе пятнадцатилетние пареньки такие хмурые?

— Приятного аппетита. Я Майкл.

Он бросил на меня быстрый взгляд и вздохнул:

— Юнец, оставь меня в покое, — это прозвучало даже не угрожающе, а устало.

— Да ладно, как хочешь. Тут просто скучно до смерти... — на этих словах в его глазах промелькнуло сочувствие, — …вот я и подумал, что было бы интересно с кем-нибудь поговорить.

— Хм. Ну, мне с тобой говорить неинтересно.

— Почему? — искренне удивился я.

Он закатил глаза.

— Ты гриффиндорец. И ты еще ребенок. Первокурсник, да?

— Ага, и тут снобизм… Вас на Слизерин по этому критерию отбирают?

— А ты много слизеринцев знаешь?

— Ты первый, кого я встретил, поэтому мне и было так интересно, — тяжелый вздох, — Я вообще никого почти не видел, я даже в нашей факультетской гостиной не был.

После этих слов он уставился на меня так, будто впервые увидел.

— Подожди, так это ты тот первокурсник?

— Ага! Теперь тебе стало интересно со мной поговорить? Захотел услышать про… того… тролля?

— Так это все-таки был тролль?! — его глаза расширились.

Я мысленно улыбнулся себе. Каким бы слизеринцем он не был, он все еще подросток, которому все любопытно.

— Именно так. Так как тебя зовут?

— Зови меня Лейн, — неохотно поддался парень.

— Давай так, Лейн. Я расскажу тебе про… тролля, а ты — почему оказался здесь.

— Согласен, — на секунду задумавшись, ответил слизеринец.

Воспоминания о драке с монстром все еще вызывали у меня приливы адреналина и легкую панику, но с горем пополам я рассказал ему, что случилось.

— Невозможно, — он сердито посмотрел на меня. — Поднять тролля в воздух не каждый взрослый маг сможет, не то что такой малолетка, как ты.

— Я не знал этого, — я развел руками, — и просто хотел оттолкнуть его от остальных.

— Ты мне лжешь, — холодно бросил он.

Я чуть не подавился соком.

— Я лгу? — ядовито переспросил его, — Может, у тебя есть версия получше? Или все-таки тебя там не было?

— Ходили слухи про тролля, — задумчиво проговорил Лейн.

— Ладно, теперь твоя очередь. Из-за чего ты попал сюда? С кем ты подрался?

— Разумеется, с гриффиндорцами. А из-за кого они напали? Из-за тебя.

Я охренел. Что?

— Говорили, что на первокурсников напали слизеринцы. Или что подстроили нападение. По крайней мере именно это сказали мне те красноголовые идиоты, когда подстерегли нас в коридоре.

Вот это прикол! Такого я не ожидал. За меня мстят?

— А почему из-за меня-то? Я каким боком виноват?! Я же наоборот пострадавший!

— На других факультетах, не на Гриффиндоре, — легкий оттенок презрения было так же легко уловить, — предполагали, что какой-то идиот первокурсник пронес в школу что-то опасное. Говорили, что это был гриффиндорец. Тот, который не поехал в школу на поезде, чтобы его вещи не досматривали.

Он внимательно смотрел на меня. А я был в полном обалдении. Да тут теории и конфликты разгоняют побыстрее, чем на любом современном ток-шоу!

— Это все неправда, — возмутился я. Потом признал: — Но звучит логично с точки зрения остальных людей, наверное. Но если бы эти люди были там, вместе со мной… Думаю, они бы поняли, что такой ужас ни один первокурсник не смог бы протащить в чемодане.

— Ага. Зато поверить в то, что первокурсник смог поднять тролля в воздух они бы смогли, — снисходительно-саркастично выдал Лейн и небрежно махнул рукой. — Просто никто не хочет задавать лишних вопросов герою-гриффиндорцу.

В тот момент он начал меня конкретно бесить.

— К твоему несчастью, это могут подтвердить учителя, к этому моменту они успели появиться там, — холодным тоном ответил я ему.

— А поезд?

— Проспал.

— Да, конечно. А где были твой отец? Твоя мать?

Мама…

— Это не твое дело, — голос против моей воли начал хрипеть. — Я ночевал один в этом пабе, как он там называется… Который рядом с Косым переулком. И я проспал. Неужели так сложно в это поверить?

— Ну-ну. Хорошо, проспал ты поезд. И что дальше? Ты не додумался подойти к кому-нибудь за помощью?

— Я подошел, меня отшили. — Я посмотрел на него с неприязнью, — Сейчас я начинаю подозревать, что это были выходцы с твоего факультета. После этого я решил поехать на автобусе.

— А почему не каминной сетью?

— Э…

Действительно, а какого хрена я не вспомнил о каминах?

— Каминная сеть? Что за каминная сеть? Не слышал о такой. А об автобусе я услышал в баре тем вечером.

Про себя я признал, что камином было бы намного проще. Я идиот.

— У тебя слишком много отговорок. — Лейн убрал поднос с едой на тумбочку и вытянулся на кровати. — Приходи, когда подтянешь свою историю.

От злости мне хотелось рычать. Тупые упрямые подростки!

 

 

 

Конечно же, сейчас все, что происходило тогда, в самом начале, может показаться неважным, смешным или даже нелепым. Естественно, никто не мог предугадать, куда и как это все закрутится. Однако, предупреждаю тебя, мой смертельный друг, я рассказываю историю именно так по определенной причине. Все это важно, и чем дальше мы с тобой будем продвигаться, тем больше ты будешь это понимать. Так что слушай внимательно, и хватит все время смотреть на часы!

Нахрен осточертевшую больничку и ограничение свободы! Меня выписывают!

Я чуть ли не приплясывал от нетерпения, пока Помфри рассказывала о том, что мне нельзя напрягаться, пропускать прием зелий, колдовать…

— Стоп, что? Нельзя заниматься магией? А зачем вообще мне быть в школе, если я не могу учиться заклинаниям?! — возопил я.

— У тебя ограничение волшебства на две недели. Я предупредила профессоров, ты будешь изучать теорию, но пока что без практики. Если, конечно, не хочешь потом остаться на этой кровати еще на несколько месяцев, пока я буду пытаться восстановить твою способность к магии! — строго ответила мне целительница.

В поисках поддержки от такой несправедливости я рефлекторно оглянулся по сторонам, но рядом был только Лейн, с равнодушным лицом валяющийся на своей койке. После вчерашнего разговора мы с ним больше и словом не перекинулись. Да и вряд ли бы я дождался от него какого-то сочувствия.

Ладно, бесполезно спорить с врачом. Да и попросту глупо, она заботится о моем здоровье. Надо перестать вести себя, как ребенок — ох уж эти гормоны моего нового тела! Будем серьезнее.

— Палочку придется оставить.

— Нет! — мгновенно взъярился я. — Ни. За. Что.

— Да, — твердо сказала целительница.

— Ну пожалуйста, я обещаю, я не буду колдовать, прошу вас…

— Мистер Аллен! Это не обсуждается.

— Ладно! Как хотите.

И я совершенно по-взрослому обиделся и ушел.

Таскать все эти книги и газеты было неудобно, но я почти не замечал этого. Я чувствовал себя воодушевленно — так, будто ступаю по ожившим страницам книги. Естественно, я решил не особо спешить в гостиную Гриффиндора; я походил по коридорам, пообщался с портретами, попытался услышать, откуда именно идет звук из них, на что какой-то расфуфыренный нарисованный дед незаслуженно обиделся на меня — подумаешь, приложил ухо к его рту! Я дергал все шкафы, которые повстречал — вдруг за ними скрывается тайный проход? А когда добрался до лестниц, вот тогда я оторвался по полной! Наверное, раз десять прокатился на них туда-сюда, забравшись каким-то образом почти на самый верх, и там остановился, завороженный открывшимся снизу видом на полностью завешанные портретами стены и огороженные каменными перилами проходы возле них; на такие же каменные, очень тяжелые с виду лестницы, постоянно тасующиеся друг с другом, и поток учеников, передвигающийся по этим непостоянным путям, причем следом за многими из них летали книги, сумки, письменные принадлежности. Отсюда замок выглядел по-настоящему живым, потому что куда бы я не бросил взгляд, везде было какое-то движение, от учеников и животных до лестниц и портретов.

Наконец-то Хогвартс открыт для меня!

— Майкл? Что ты тут делаешь?

Я повернулся и обрадовался:

— Перси! Меня выписали!

— Поздравляю, Майкл, очень рад за тебя! — радушно ответил подошедший мой староста. — А почему стоишь ты тут?

— Я любовался видами — эти лестницы такие интересные, бесплатный аттракцион!

— Зачастую бывают они очень мешающие. Скоро ты сам поймешь, на уроки однажды опаздывая. Пойдем, провожу тебя до гостиной, потом на обед. У нас времени немного.

Перси взмахнул палочкой, и вся стопка моей макулатуры поднялась в воздух и зависла, ожидая нас. Я немного завистливо вздохнул. Начинаю понимать, почему Филч ходит с вечно недовольным лицом.

Рыжий староста провел меня до портрета Полной Дамы, попутно объясняя, как ориентироваться в этой части замка.

— Всем остальным уже показали проходы и пути к кабинетам для занятий. Если хочешь, могу и тебе провести экскурсию. Запоминай пароль: Капут Драконис!

Портрет отъехал в сторону, открыв вид на приветливо яркую большую круглую комнату. Неужели я увидел знаменитую гостиную? Камин, алые с золотым занавески повсюду, диваны, кресла — все укладывалось в мои представления. И все это вызывало прилив внутренней теплоты. Меня всегда страшно раздражали фанфики, в которых издевались над какими-то основополагающими элементами канона, например, высмеивали гриффиндорцев, выставляя их тупыми и наивными. В частности, очень бесили «авторы», которые говорили, что от красного и золотого в гостиной рябит в глазах.

На меня, наоборот, произвело впечатление, как гармонично все смотрелось в гостиной. Теплые цвета поднимали настроение и создавали гостеприимную обстановку, как для шумных больших компаний, так и для человека, желающего посидеть в одиночестве.

Сейчас в гостиной было только два-три незнакомых мне человека, так что Перси просто показал мне путь к моей спальне.

Как оказалось, я буду спать вместе с Гарри и Роном. Интересно, кого подвинули, Симуса или Дина? Или кто там еще был в каноне?

В спальне на одной из кроватей сидел один мальчик, в котором я не сразу, но узнал Невилла Долгопупса. Перси нас представил, но Невилл ничего не сказал, кивнул мне и ушел, бормоча что-то себе под нос. Кажется, я уловил: «как все». Стеснительный, конечно, парниша.

Моя кровать была справа сразу от двери. Мой чемодан уже стоял рядом, книги Перси отлевитировал на кровать, велел переодеваться в школьную форму и сразу выдвигаться на обед. Я растянулся на своей кровати.

Мне уже нравилось здесь. Я в Хогвартсе! Какой кайф.

Я повернул голову направо и увидел большую жирную крысу возле другой кровати под центральным окном.

Петтигрю! Твою мать, совсем забыл про этого ублюдка! Что с ним делать?

А надо ли? До третьего курса он вроде продолжал жить своей крысиной жизнью и никому не мешал. Но все равно как-то неохота жить с этим существом в одной спальне. Я изо всех сил заорал:

— Крыса!

Вскочил и швырнул в животное чьим-то ботинком. Крыс пискнул и успел юркнуть под кровать, а подпрыгнувший на месте Перси поспешил вмешаться:

— Майкл, подожди! Это ручная крыса, ее зовут Короста, это животное Рона.

— Никаких. Крыс. Если я еще раз увижу ЭТО, я зашибу чем-нибудь.

— Успокойся, — Перси поставил ботинок на место и вытащил крысу, поглаживая ее. — Смотри, она совсем спокойная и безобидная. Я могу поручиться за нее…

— Нет! Забери ее, Перси, пожалуйста! Придумай что-нибудь, уговори Рона, не знаю.

— Хватит истерить, — строгим тоном сказал староста. — Я знаю Коросту, она была моим зверем много лет.

— Ну, Перси-и-и…

— Нет, — отрезал рыжий, — ты справился с существом намного более мерзким, чем она, справишься и с ней.

Черт, не получилось его прогнуть, даже жалобный взгляд не помог. Хрен с тобой, Питер, живи пока тут.

— Ладно. Но, — я повысил голос, — если я хоть раз увижу ее на своих вещах, или, тем более, на кровати, то за себя не отвечаю.

Переодевшись и бросив напоследок злобный взгляд на крысу, я вслед за старостой отправился на обед.

Когда мы проходили через распахнутые двери Большого Зала, я опять испытал трепет перед легендарным видом главной комнаты Хогвартса и зрелищем сотен учеников. За преподавательским столом несколько кресел пустовало, в том числе и директорское. Никто нас не замечал, пока мы не подошли к столу Гриффиндора.

— Майкл! — завопили в унисон два рыжих чуда и побежали меня обнимать.

— Эй, задушите, — рассмеялся я.

— Приветствуйте, о спасенные и восхищенные, нашего спасителя, Майкла! Героя Гриффиндора, Грозу Троллей, Занозу В Заднице Слизерина!

— Последнее необязательно было кричать на весь зал, — смущенно-недовольно одернул я их, но я все равно был польщен и благодарен. Половина Большого зала уставилась на нас, в том числе и МакГонагалл с хмурым видом.

— Именно ради последней строчки мы все и прокричали, — ухмыльнулись близнецы.

— Оставьте его в покое и дайте поесть, — растолкал братьев Перси и усадил меня на скамейку за стол.

Еды, конечно, было очень много, и вид ее был аппетитный. Но стоило близнецам успокоиться, как на меня накинулись все с вопросами:

— А ты правда убил тролля?

— Э-э-э… — от этого слова меня опять бросило в пот.

— Говорят, ты вынес Гермиону на своих руках, отбиваясь ногами от двух троллей! Она теперь твоя возлюбленная?

Я в некотором шоке посмотрел на говорившую девчушку. Потом очень легко нашел Гермиону — ее лицо выделялось абсолютно красным цветом. Развить тему нам не дали другие ученики:

— А как ты вызвал духа Охотника на троллей?

— Это был твой тролль?

— Говорят, тебе дали орден Мерлина!

— Сколько троллей было у тебя всего?

— Ты можешь управлять троллями?

— Так что там с Гермионой? Вы…

— Сколько троллей будет после этого обеда?

У меня чуть не поднялась паника от нахлынувших воспоминаний, но я смог удержать себя в руках.

— Ребята, не надо… Что? После этого обеда? — я с удивлением посмотрел на всех, и увидел только нетерпение на лицах этих галдящих детей. — Слушайте, так, ну-ка ТИХО!

Все заткнулись.

— Никаких… троллей я при себе не держал. Там был только один, и это было ужасно, много людей пострадало, и я не хочу об этом говорить. И! Я не планирую драться с монстрами после каждого обеда или ужина, вы в своем уме?!

— Говорят, что либо ты настолько не хочешь учиться, либо Хогвартс не хочет, чтобы ты учился, что после этого обеда тебе опять придется сражаться. Поэтому Шляпа так быстро тебя отправила к нам, — возбужденно проговорил какой-то мальчик.

Я приложился ладонью к лицу.

— Вы серьезно думаете, что школа будет мне подкидывать по троллю после каждого приема пищи? Да в мире троллей не останется уже к Рождеству!

— Не самый плохой исход, — заметил какой-то остряк.

— Необязательно тролль, может, другое какое чудище…

Что за бред!

— Так, кто реально верит в то, что после выхода из Большого Зала я встречусь с троллем, орком, драконом или еще каким чудовищем?

Больше десяти детей подняли руки. Я внимательно посмотрел на них.

— И судя по вашим тарелкам, вы уже доели, и ждете меня, чтоб посмотреть на это?

Кивки. Я покачал головой:

— Теперь я знаю, сколько рядом со мной легковерных иди… детей. Неужели вы поверите любой сказке, если ее повторит достаточное количество человек? Я сейчас просто молча пообедаю, а затем отправлюсь на занятие в компании своих друзей-однокурсников. Остальных не приглашаю!

И я сосредоточился на еде. Меня неожиданно решил утешить Рон:

— Ничего, дружище. Даже если ты не встретишь чудовище по пути на урок, ты познакомишься с чудовищем на самом уроке.

Я раздраженно уставился на него, но потом до меня дошло:

— У нас сейчас будет зельеварение. Сдвоенное и со слизеринцами.

— Рон! Нельзя профессоров называть чудовищами…

— А, там этот, Снейп, да? Ничего страшного, прорвемся, — не обращая внимания на Гермиону, ответил я.

Получить первым в жизни магическим уроком сеанс издевательств от слизеринского декана то еще удовольствие, конечно, но не страшно.

— Наверное, ты и тогда, после праздничного ужина думал, что ничего страшного не будет. Скоро Хогвартс тебя отучит от лишнего оптимизма, — добавил острого Фред или Джордж.

Я устало махнул рукой. Что мне Снейп? Тем более, у меня нет лица главного обидчика его детства и глаз его мертвой возлюбленной. Как только декан змей увидит Гарри, сразу про меня забудет.

Есть проблема гораздо серьезнее: Гипотетический Второй Попаданец. Какой-то мудак из моего мира, который непонятно чем занимается, выпускает из клеток всяких страхолюдин и бросает их на беззащитных детей. Теперь, когда я на свободе, надо хорошо обдумать, как его искать. Я всегда любил детективные истории, но, оказавшись сам в такой, был в полной растерянности. Как среди сотен учеников найти Второго? Я размышлял и ел.

Выйдя из Большого Зала вместе с Роном и Гарри, мы направились в сторону подземелий. У меня не было с собой учебника и письменных принадлежностей, но друзья обещали поделиться. Правда, пришлось потратить минут пять и прогнать толпу зевак, следующих за нами. Дети, что с них взять.

Путь к кабинету Снейпа был реально мрачноватый. Как будто строители школы построили весь замок для детей, а потом забацали подземелье специально под «злой» образ слизеринцев.

Убедиться в том, что у них не только образ такой, мне удалось уже на подходе к дверям кабинета.

— ...же гриффиндорцы, что они понимают? — презрительно бросил Драко Малфой ожидающей возле двери кучке слизеринцев. — Если б там были слизеринцы, тролль не добрался бы ни до одного ученика.

Не узнать белобрысого сыночка лорда было невозможно. Те же волосы, та же прическа и такое же надменное выражение лица. Он говорил не особо громко, но когда мы подошли, все слизеринцы с интересом уставились на нас.

Понятно, проверка. Ну, мы проведем свою проверку. Мне всегда было интересно, имеют ли под собой основание эти глупые фантазии слизеринофилов о «взрослых слизеринцах», «маленьких лордах» и тому подобное? Вот сейчас и посмотрим. Заодно увидим, не ведет ли себя кто-нибудь неестественно.

Я размашистыми шагами приблизился прямо к Драко и протянул ему руку:

— Приветствую! Меня зовут Майкл Аллен, господа. А как ваши имена?

Где-то на фоне издал странный звук Рон. Я не обратил внимания.

Слизеринец руку пожимать не спешил.

— Аллен? Никогда не слышал о таком роде, — слегка сощурил глаза Драко.

— Потому что такого нет, я первый волшебник в семье.

— Значит, грязнокровка… — манерно протянул Малфой. Чем дольше он тянул, тем больше я терял к нему уважение.

Раздались смешки. Я перевел потяжелевший взгляд на стоящих за Драко девушек, одна из которых засмущалась и утихла, а вот вторая продолжила посмеиваться, глядя на меня. Наглые слизеринцы! Раздражение потихоньку начало охватывать меня.

Протянутую руку я убрал за спину.

— Странно, я думал, чистокровные волшебники должны иметь минимальные понятия об этикете. Вас не учили отвечать на приветствие?

— Не удивлен, что ты не понимаешь, что тут происходит. Ничего, я тебе объясню, — снисходительно ответил мне Малфой. — Вы, грязнокровки, вообще…

— Так, понятно, — я отвернулся от него к Гарри и Рону. — И он всегда такой?

Те кивнули, настороженно глядя на слизеринцев. Чего это они такие напряженные? А, из всего Гриффиндора мы тут одни, только пара девчонок еще стояли недалеко, включая Гермиону.

Я вернулся к Малфою:

— Ба, да ты аж покраснел, малыш! Позволь, Малфой, сейчас я поделюсь с тобой одной истиной. Естественно, я знаю, кто ты, встретил однажды твоего отца — и могу сказать, что яблоко действительно недалеко от яблони упало. Так вот, я слышал твои слова насчет тролля и гриффиндорцев. Скажу тебе искренне: больше не веди такие речи, если не хочешь прослыть пустословом. Да, Малфой, именно этим ты и занимался: пустым никчемным трепом, балабольством. Потому что окажись ты там, на моем месте, ты бы напустил в штаны и убежал в слезах.

Бледнолицый пошел пятнами, открывая рот, чтоб ответить, но я не дал ему, обратившись к остальным:

— Как и любой из вас, мелких засранцев!

— Ты… я сейчас тебя… — Малфой от злости не мог подобрать слова

— А ты не много на себя берешь, пацан?

Новое лицо вышло вперед для поддержки белобрысого. О, не совсем ведь новое! Это тот самый главарь банды хулиганов, что пытались меня гопнуть, на улице в самом начале.

— Какие люди! К тебе у меня отдельные вопросы, мелкий хулиган! — я ткнул пальцем ему в грудь. — Как всегда, действуешь по принципу «толпой на одного», да? Тут тебе не Вестчестер, ты от меня не убежишь!

— Я от тебя не убегал! — заорал злющий мальчик, — Мы тебя почти отделали, понял, да? Если б не эта…

— Это я вас почти отделал! Я…

Но тут все дети резко успокоились и начали расходиться. Я умею читать признаки реакции на опасность, поэтому я тоже притворился, что ничего особенного не происходит, и спокойно повернулся и встретил спокойным взглядом нашего штатного зельевара.

— В класс. Все. Быстро, — вкрадчиво бросил Снейп и прошел первым.

Ученики гурьбой пошли за ним в кабинет, причем слизеринцы бросали на меня угрожающие взгляды, а гриффиндорцы одобрительные. Рон вообще был в восторге. А Гермиона наоборот, излучала недовольство. Судя по всему, она надеялась, что я пополню ряды благоразумных студентов Гриффиндора, а не сорвиголов.

В кабинете было прохладно, и, несмотря на темную атмосферу подвала, воздух был свежий, так что кожу приятно холодило. Вообще везде царил порядок, на столах было чисто, котлы вдоль стен стояли аккуратно. Видно, что профессор следит за своим местом работы.

Началась перекличка, Снейп тихим голосом перечислял имена и фамилии студентов. Так я узнал, что тех девчонок зовут Паркинссон и Фремдар, а того хулигана — Гленн Битрой. Мне нужен список слизеринцев первого курса! Если и начинать поиски Второго, то с них.

Я успел остыть после спора со слизеринцами и задумался над своим поведением. Зачем вообще мне приспичило так ругаться с детьми? Чертовы детские гормоны, я слишком легко злюсь!

Тем временем дошла очередь и до гриффиндорцев, и разумеется, я забыл, что моя фамилия Аллен, и я иду первым в списке:

— Майкл Аллен. Наша… еще одна новая знаменитость.

Слизеринцы угодливо захихикали. Я же вздохнул про себя. Кажется, у него на всех одна стратегия буллинга. Ладно, он все-таки хороший мужик, герой войны. Потерпим.

— Здесь, профессор.

Снейп закончил перекличку и началось.

— Как я уже говорил вам на первом занятии, мы здесь изучаем точную и тонкую науку. Зельеварение требует от своих аколитов кроме прочего еще и ответственности. Аллен! — неожиданно выкрикнул он, — После какого шага инструкции можно добавлять иглы дикобраза во время варки зелья от фурункулов?

— Э-э-э… я думаю…

— Вы вообще читали про зелья, которые ваши однокурсники успели изучить на моих занятиях? Или тролль отшиб вам голову?

Это было обидно. Малфой и компашка опять захихикали.

— Я читал учебник, сэр. Со всем уважением, — кажется, я не смог полностью подавить сарказм в голосе, — меня выписали только сегодня утром.

— Для ответа на этот вопрос вам было достаточно поговорить с вашими однокурсниками о моем предмете, — последовал холодный ответ, — проявить ответственность. А за вашу дерзость я выписываю вам штрафное очко.

Я сжал челюсти. Обида разливалась в моей груди. Я поймал внимательный взгляд учителя, который почему-то моей реакции решил не замечать и продолжал:

— И вы пришли без принадлежностей для моего урока. Судя по всему, — с легким налетом издевки проговорил преподаватель, — «знаменитой» победе над троллем вы обязаны удаче.

Слизеринцы услужливо издали очередную порцию хихиканья. Мой кулак сжался, и я отпустил ситуацию. Да пошел он!

— Вам легко так говорить, — мой голос дрожал, — потому что вас там не было. Если бы вы видели тогда то, что я там видел, вы не посмели бы сейчас смеяться надо мной.

Снейп сузил глаза, я с вызовом встретил его взгляд.

— Минус еще одно штрафное очко за вашу дерзость, Аллен. Впредь не раскрывайте своего рта, если вам не будет задан вопрос.

Рон пнул меня под столом, но я, не обращая внимания, в ярости вскочил на ноги и ткнул пальцем на слизеринских подпевал:

— А вашим любителям вовремя похихикать я предлагаю выйти один на один с горным, мать его троллем, и попробовать его победить! Например, захихикайте его до смерти, главный вопрос — до чьей смерти!

— Десять штрафных баллов Гриффиндору, Аллен! Тролль не имеет отношения к зельеварению.

— Полностью согласен! — меня уже несло. — Тогда зачем вы, преподаватель зельеварения, сами упомянули его? Надо и вам выписать десять штрафных баллов, получается.

В этот раз в кабинете установилась полная тишина, поэтому хихиканье гриффиндорцев было слышно очень отчетливо. Снейп хорошо себя контролировал, но его раздувающиеся ноздри выдали, что этот раунд за мной.

— Еще минус пятнадцать баллов с Гриффиндора! Сядьте на свое место!

Сальноволосый хмырь сверлил меня взглядом, но я с вызовом ответил на него, мысленно представив, как бью по его наглой снобистской морде.

— Вы типичный гриффиндорец, Аллен, — прошипел Снейп, его взгляд еще сильнее потяжелел, — у вас все сводится к насилию! Сядьте!

И тут меня поразила догадка. Точнее, я просто вспомнил, чем Снейп выделялся среди других преподавателей. Он же читает мои мысли каждый раз, как мы встречаемся взглядами!

К несчастью для него, в эту игру можно играть вдвоем.

Я медленно сел, невольно растянув губы в ухмылке, откинулся на спинку стула, посмотрел ему прямо в глаза и представил, как уважаемого профессора Снейпа отрабатывают два накачанных негра прямо в мантии на его столе. Ну, ты понял, «урабатывают» и сзади, и спереди. Зельевар явно не представлял, насколько испорчен фильмами для взрослых разум человека двадцать первого века!

Профессору резко поплохело, он внезапно побледнел даже сильнее обычного и пошатнулся, ухватившись рукой за стол, чтоб не упасть.

«Получай, ублюдок!» — проскочила довольная мыслишка.

Зельевар выглядел так, будто его сейчас стошнит, и продолжал молча стоять уже несколько минут. За это время я успел остыть и похолодел, осознав, что наделал.

Либо я показал, что знаю о его легилименции, либо он думает, что я больной извращенец. Идиот, дебил, придурок! Срочно надо исправлять ситуацию!

Мои руки нервно задрожали, я открыл рот, чтобы извиниться, но бледный Снейп сделал резкое движение палочкой, и я обнаружил, что не могу издать ни звука. Невербальное Силенцио.

— Садитесь на последнюю парту изучать учебник, Аллен, — с трудом выговорил профессор. — Больше я не потерплю от вас нарушений порядка. После занятия мы пойдем к директору разговаривать о вашем… поведении.

И он оставил меня одного на последней парте до конца занятия, а сам продолжил вести урок. Я же сделал вид, что читаю учебник, а сам бешено думал о возможных выходах из своего положения.

Что мне сказать директору? Если не признаться, что я специально выдал этот горячий образ Снейпу, они будут думать, что я какой-то фетишист-гей. Такая репутация у директора мне точно не нужна. Нет, он должен был понять по моему поведению, что я отправил ему эту картину специально. Придется сказать, что я знал о легилименции. Заявлю, что в баре у Тома услышал про зрительный контакт и так далее. А про негров — ну, до последнего буду отмалчиваться, потом ляпну что-нибудь про журналы старших.

Я попытался смоделировать предстоящий разговор в голове. Вроде даже учел все вопросы, какие они с директором могли мне задать. Что делать, если они начнут нагнетать ситуацию? Нужно держать образ ребенка. Буду слегка истерить, всего бояться. А если начнут сильно давить, то пригрожу рассказать о незаконном чтении мыслей детей. Да, хорошо!

И тут я вспомнил о самом страшном для меня сценарии. Вдруг они решат проверить мои воспоминания? Они смогут увидеть мои знания канона!

Ни в коем случае нельзя этого допускать, я даже не могу представить их реакцию! Черт, черт, черт! А если Снейп уже что-то такое увидел в моих мыслях? Меня объял ужас, я принялся лихорадочно проверять свои мысли с начала урока. Как можно было забыть о легилименции?

Вроде никаких опасных мыслей на уроке у меня не было. Спасибо Малфою и Битрою, в основном я думал о слизеринцах. Можно откинуть вариант, что Снейп увидел что-то опасное. Скорее всего, он хочет поговорить с директором о моем душевном состоянии. Не каждый день увидишь в голове одиннадцатилетнего ребенка оргию в таких подробностях.

Наверное, директор не рискнет вламываться в разум ребенка из-за одного происшествия. Но если они попробуют копнуть хотя бы слегка, нужно дать им что-то. Я начал перебирать свои детские воспоминания, как можно более ранние и нечеткие. Никаких картин моей жизни после десяти лет, я не должен выглядеть слишком взросло! И ни за что ни при каких обстоятельствах не думать о фильмах, книгах, актерах из Гарри Поттера!

Твою дивизию, теперь это все, о чем я думал! Нужно как-то сбить этот настрой. Гребаное «не думай о розовом слоне»! Аж почувствовал, как мой лоб вспотел.

Нужно что-то отвлекающее, четкое и важное для меня. Я вспоминал свою маму. Это вызывало сильные эмоции, думаю, то, что надо. Добавлю туда драку с троллем, прогулку от Хогсмида до школы и хватит.

За этими мыслями я не заметил, как занятие закончилось. Мои однокурсники начали уходить. Снейп подошел ко мне, я встал, заметив, что колени немного дрожали.

Преподаватель молча махнул мне рукой и вышел из кабинета. Я двинул за ним.

Дорогу до директорского кабинета я прошел, как в тумане, удерживая в голове нужные моменты своей жизни. У горгулий Снейп велел мне остаться, а сам поднялся по лестнице.

С каждой минутой ожидания мое сердце как будто стучало все громче. Эти минуты перед неизвестностью извели меня до невозможности. Я перебрал в голове все отобранные воспоминания, прокручивал их в голове несколько раз, вызывая образ мамы как можно чаще. Это причиняло боль, так как каждая мысль о ней напоминала, что моя мама от меня очень далеко.

Стиснув зубы, я продолжил крутить эти болезненные воспоминания. Вот она забирает меня со школы, недовольная моим опозданием; а это было после дня рождения друга, когда она не разрешила мне остаться на ночь…

Наконец, горгулья свела свои крылья вместе и открыла мне проход. Я глубоко вздохнул и встал на магический эскалатор. Нервы страшно натянулись, особенно когда я наконец поднялся и увидел легендарный кабинет.

Даже страшно переживая, я не смог не заглядеться на его убранство. Книжные шкафы, столы, уставленные загадочными приборами, портреты директоров, многие из которых спали, лежащая под потолком Распределяющая Шляпа, которую, как я вспомнил с ужасом, я вполне вероятно сломал — все это притягивало взор. Но долго разглядывать мне все это не дали:

— Здравствуй, Майкл. Позволь вначале принести тебе мои поздравления: ты наконец поправился и смог начать обучение.

Я подошел к столу, за которым сидел директор, и начал отвечать, но опять осознал, что звуков изо рта не раздается. Я выразительно посмотрел на стоящего Снейпа. Тот расколдовал меня как будто с неохотой.

— Здравствуйте, директор. Спасибо, я тоже рад.

И я замолчал. Я решил дать им сделать первый ход, а пока мне надо избегать прямого взгляда любого из них и держать в уме маму.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — мягко спросил Дамблдор.

— Нет, — я старался смотреть на руки директора.

— Майкл, посмотри на меня.

Мои ладони вспотели, и я поднял глаза на директора и сразу же отпустил их.

— Поразительно… — услышал я шепот.

Что?

Я недоверчиво посмотрел на обоих профессоров.

Не мог же он успеть прочесть мои мысли за долю секунды?! Я пожалел, что у меня нет палочки.

— Ты был прав, Северус, — сказал зельевару директор.

Снейп кивнул. Я ничего не понимал.

— Итак, Майкл. Скажу тебе честно, у нас сложилась непростая ситуация. Ответь, пожалуйста, что ты знаешь о легилименции?

Я сразу же упер глаза в пол.

— Кое-что знаю.

Директор расхохотался.

— Кажется, Северус, твой секрет нам уже не утаить. Ты можешь не бояться, Майкл. Просто честно расскажи, что случилось.

— Ну-у… — я подумал и решил, что черт с ней, с конспирацией, расскажу правду, вроде Дамблдор в хорошем настроении. — На уроке Снейпа…

— Профессора Снейпа, Майкл.

— Ой, да, на уроке профессора Снейпа, когда он незаслуженно принялся меня оскорблять, — зельевар фыркнул, я метнул на него сердитый взгляд, — так вот, совершенно незаслуженно, в один момент я вспомнил, что некоторые люди могут читать мысли через глаза. Я там… представил кое-что, и увидел, что профессор на это отреагировал. Тогда я сильно разозлился и представил одну неприличную картину и специально посмотрел ему в глаза. Вот.

Глаз я не поднимал, но чувство недовольства слева от меня ощутил даже кожей. От этого на короткий миг меня начал разбирать смех. Ну и абсурдная же ситуация! Меня вызвали к директору за мысленную трансляцию порно!

— Почти все верно, я могу только похвалить твои рассуждения. Скажи, где ты обрел знания о чтении мыслей?

— Э-э-э, когда профессор МакГонагалл оставила меня в том баре, я спустился вниз и слушал, о чем разговаривают люди. И кто-то из них упомянул это в своей истории.

— Понимаю… — я мельком заметил, что директора явно забавляет вся эта ситуация. Так, глаза вниз! — Единственная твоя ошибка была как раз в том, что профессор не смог прочитать твои мысли.

Что? Я неверяще уставился на него.

— Да. Как и я минуту назад. Не беспокойся, я просто слегка попробовал рассмотреть образы в твоей голове. Все, что мы смогли увидеть — это серая пелена, как будто что-то препятствует этому. Я думаю, Майкл, у тебя природный дар, позволяющий скрывать свои мысли.

Природный дар? Хрен там плавал. Скорее всего та штука или событие, что перенесли меня сюда, сделали это с моей головой. Значит ли это, что у Второго тоже так?

Я принялся думать об этом. Можно ли это использовать, чтобы вычислить другого попаданца?

И как прикажете это сделать? Ходить по замку и легилиментить детей? Люди не поймут, да и учиться этому займет много времени. Есть способ намного проще, но вряд ли мне это поможет:

— А еще у кого-то бывало такое?

— Это встречается время от времени, но не слишком часто. В школе, насколько я знаю, никого с таким даром нет. И не было. По крайней мере, не в последнее десятилетие.

Я перевел взгляд на Снейпа, но он промолчал.

Да, было бы невероятно удобно, если бы мне сейчас спалили имя Второго. Так, надо играть роль.

— И что это значит? Что мне делать? — осторожно спросил я.

— Пока что ничего, но когда ты станешь постарше, ты сможешь развить этот дар.

— Хорошо.

Это на самом деле было хорошо. Теперь можно быть уверенным, что мои мысли защищены. Стоп, а как тогда Снейп увидел…

— Но тогда как профессор смог увидеть… ну… в тот момент мои мысли? — я почувствовал, что щеки слегка покраснели.

— Это очень хороший вопрос, Майкл. Может, подумаем над ним вместе?

Опять его заморочки с вопросами. Он и в госпитале тогда что-то про них говорил. Ладно, сначала он не мог влезть мне в голову, но посланную ему картину увидел. Чем эти ситуации отличаются?

И внезапно я понял, чем.

— Тогда я сам захотел, чтобы вы увидели мои мысли, — кинул взгляд на Снейпа.

Директор одобрительно кивнул:

— Я тоже пришел к такому выводу.

— Вопрос, который не хуже вашего, — зельевар вперил в меня свой пронзительный взгляд, отчего я поневоле поежился. — Откуда у вас в голове возникла та самая… Неприличная картина?

Мои щеки начали гореть еще больше.

— Я видел одни журналы, — смущаясь, сказал я. — У своих старших друзей, соседей.

Снейп покачал головой, подняв брови, а директор выглядел так, будто слушал анекдот и ждал его завершения.

— Извольте впредь воздержаться от подобных «неприличных картин». И на моих занятиях, и вообще. Вам все ясно?

— Да, профессор.

Уф-ф, кажется, меня пронесло. Но просто так я от тебя не отстану, змей подвальный!

— Я тоже вас попрошу кое о чем, профессор. Пожалуйста, не читайте мысли других людей без их разрешения. И… не надо упоминать тролля. И шутить над этим. Это несправедливо.

Это было очень быстро, но я уловил короткий взгляд Дамблдора на декана Слизерина, и то, как тот незаметно поменялся в лице. Ха! Кажется, Снейп не обо всем рассказал своему начальнику! Думаю, это очко в мою пользу.

— Не волнуйся, Майкл. Профессор Снейп делает это только в самых крайних случаях и с добрыми намерениями. И могу с уверенностью сказать, что он никогда не ставил себе целью смеяться над твоим подвигом или как-то преуменьшать его. Но и ты, в свою очередь, должен проявлять больше смирения на занятиях. Смирение — путь к победе более важной, чем та, к которой тебя двигает гнев.

Вау, это было реально очень хорошо сказано! Надо запомнить эту мысль. Я кивнул ему, и тут мой взгляд упал на Шляпу.

Меня пронзила догадка. Возможно, именно из-за этого блока я и не смог услышать ее на распределении? Я открыл рот, чтоб рассказать об этом…

И тут же его закрыл. Если я спрошу, нормально ли это для моего «природного дара», а они скажут, что нет, то тогда директор может заподозрить что-то неладное и провести какую-то проверку. Да и просто обратить на меня еще более пристальное внимание. Мне сейчас, со всей этой суетой с Вторым попаданцем, это точно не нужно.

Вскоре меня отпустили в гостиную Гриффиндора, куда я и отправился, пребывая в хорошем настроении. Мою иновселенскую сущность не раскрыли, меня не отчислили и даже не наказали, и самый большой плюс — мои мысли защищены! Отличный итог дня!

Я забыл еще кое о чем. Да, после драки с троллем я получил некоторую репутацию в школе и на своем факультете в частности, но после моего противостояния со Снейпом, в котором, практически, мне удалось явно потрепать так называемый Ужас Подземелий, мнение всех обо мне взлетело еще выше.

Узнал я об этом, когда, пройдя портрет Полной Дамы, услышал овации и приветственные крики. Весь наш первый курс, плюс несколько старшекурсников, хлопали и махали мне руками.

От неожиданности я растерялся. Ко мне сразу подскочили два рыжих сорвиголовы и подняли в воздух.

— Поприветствуйте же нашего героя! Чествуйте его, ибо всего за два дня он смог победить двух чудовищ Хогвартса! Мерзкого опасного горного тролля и не менее мерзкого и опасного профессора Снейпа!

— Герой Гриффиндора! — крикнул второй близнец.

— Герой Гриффиндора! — поддержал его первый.

— Гроза Слизерина и Заноза В Заднице Тролля!

— Гроза Слизерина и Заноза В Заднице Тролля!

— Эй, там вроде не так было! — смеясь, заметил я.

— Это уже мелочи, — улыбнулись Фред и Джордж, опустив меня на пол.

— Спасибо вам, ребята.

— Тебе спасибо! Судя по рассказу нашего младшего брата, ты довел наш Ужас Подземелий чуть ли не до нервного срыва. Сначала дуэль с троллем, теперь перепалка со Снейпом…

— Уж не хочешь ли ты сдвинуть нас с нашего пьедестала Главных Хулиганов Хогвартса?

Я хотел ответить, но они мне не дали, хором спросив:

— И если так, то что дальше? — и с нетерпением уставились на меня

И я, махнув рукой на объяснения, просто рассмеялся, и они смеялись вместе со мной. Хорошо быть гриффиндорцем, черт возьми!

Но среди этой феерии позитива раздался немножко противный голос занудства:

— Это было глупо и по-хулигански.

Повернувшись на эту реплику, я увидел недовольную Гермиону.

— Что, прости?

— Ты нарушил правила Хогвартса и ты подставил весь факультет, потеряв баллы, которые другие зарабатывали две недели.

Я неверяще вытаращился на нее:

— Ты на полном серьезе мне сейчас это говоришь, Гермиона? Посмотри на людей вокруг, ты видишь, никто не выражает недовольства, кроме тебя.

— Она права, — это подошел Перси. — Ты не должен спорить с профессорами.

Я почувствовал, что начинаю злиться.

— Начнем с того, что профессор не должен смеяться над студентами. Особенно на тему того, как я чуть не погиб! Как мы все чуть не погибли!

— Майкл, ты потерял двадцать семь баллов факультета, — обвиняюще высказала Гермиона, — ты знаешь, как тяжело их заработать? Столько и за три дня не набрать, а Кубок Школы…

— Да плевать мне на баллы! — я даже топнул ногой с досады. — Ты что, ведешь учет, кто сколько баллов потерял? Это дело принципа, я никому не позволю насмехаться надо мной в такой ситуации!

— Майкл, ты не понимаешь, это — профессор Снейп, он ко всем так относится, — попробовал успокоить меня Перси, положив руку на плечо, но я скинул ее.

— Да хоть сам президент или кто тут у вас! Если вы все позволяете ему так с вами обращаться, это не значит, что я тоже буду!

Я посмотрел на их лица, ожидая смущения, но они оба упрямо продолжили мне читать нотации. Я заткнул их жестом, и сказал:

— Знаете, что. Есть вещи поважнее баллов или Кубка Школы. Идите учите жить кого-нибудь другого, а я пошел ужинать.

На ужин меня принесло самым первым, даже еды еще не было. Все время, пока Большой Зал заполнялся учениками, во мне кипело негодование. Разумеется, я быстро остыл и не особо злился на них. Но я тогда отчетливо для себя выделил, что они все еще дети, и чтобы их убедить, нужны яркие примеры. Например, оригинальной Гермионе потребовалось оказаться на волосок от смерти, чтобы пересмотреть свое отношение к правилам. Перси же вообще так и не смог это сделать аж за семь книг. И хотя мне нравились они оба, необходимо делать скидку на их еще не оформившиеся характеры, возможно, даже повлиять на них. Если, конечно, сначала разберусь со Вторым.

Когда пришли все, включая преподавателей, перед нами появилась еда, и на весь Большой Зал неожиданно раздался звон стекла. Подняв голову, я увидел стоящего перед учительским столом директора Дамблдора с бокалом в руке.

— До того, как мы все будем слишком сыты, чтобы делать объявления или вникать в них, позвольте мне сказать несколько слов об одном важном событии. Не переживайте, я не отниму у вас много времени. Как многие уже успели заметить, сегодня у нас за столом Гриффиндора наконец сидит еще один ученик. Встаньте, мистер Аллен.

Я неуверенно встал, почему-то нервничая; в голове было либо слишком много мыслей, либо слишком мало.

— Все помнят, что случилось чуть более двух недель назад. Ужасающее нападение на неподготовленных первокурсников Гриффиндора было трагической игрой случая. К счастью, все обошлось, во многом благодаря храбрости и остроумию мистера Аллена. И поэтому, за проявленные исключительную самоотверженность и потрясающее стремление защитить оказавшихся в беде однокурсников я награждаю Гриффиндор сотней очков! Еще никогда эти стены не видели столь быстрого и убедительного доказательства верности распределения.

Две секунды оглушающей тишины, и потом раздался рев и гром аплодисментов. Я почти физически почувствовал, как на меня накатил этот звук, проникая во все клеточки моего тела.

Без лишних слов: это было здорово. Никогда я еще не испытывал подобного. Навсегда я запомню этот момент.

Меня толкали, хлопали по плечам, мне кричали, а я только глупо улыбался. Заметил недовольные рожи слизеринцев, кислую мину Снейпа, что только добавило мне настроения. А вишенкой на торте стали выражения лиц Перси и Гермионы, когда я повернулся к ним и торжественно показал им язык.

* * *

— Ты не можешь обижаться на меня за это! Гермиона! Гермио-о-она! — громким шепотом произнес я. — Ну серьезно, Гермиона!

— Я слушаю урок! Отстань от меня! — прошипела в ответ девочка.

— Ой, да кому нужно слушать этого призрака! Самый скучный учебник в мире и то интереснее читать!

— Зачем ты сел со мной? Чтобы отвлекать? — отбивалась гриффиндорка.

— Чтобы поговорить! Ты бегала от меня все выходные!

— Ничего я не бегала ни от кого! — яростно прошептала Гермиона.

Выглядело это очень мило и смешно, я не удержался от улыбки.

— Ну да, именно поэтому я не мог тебя найти эти два дня.

Девочка покраснела.

— Я… училась! В отличие от некоторых, я и сейчас пытаюсь учиться, так что не мешай!

— Да Бинст же просто пересказывает учебник! Как можно это слушать?!

— Ну и что! Я лучше его послушаю, чем тебя!

— Ну за что? Что я сделал? Это же не я себе эти баллы выдал, а Дамблдор! Тебе надо обижаться на него, а не на меня!

Гермиона не нашлась, что ответить, поэтому просто раздраженно на меня посмотрела. Я не смог удержать губы от улыбки:

— А-а-а, обижаться на директора уже трудно, да? Зато легко на меня! С авторитетом Дамблдора трудно спорить, верно?

— Ты! Оставь меня в покое! Между прочим, тот же директор поставил нам уроки у этого преподавателя, так что по твоей логике, мы должны слушать его, а не препираться!

Тут она меня уела.

— И дело не в баллах. Баллы заслуженные, — добавила она.

— А в чем тогда?

— Дело в тебе и твоем поведении! Ты ведешь себя безответственно, так что разговаривать с тобой — вредит мне!

Я почувствовал раздражение.

— Безответственно? Хочешь поговорить про безответственность, давай поговорим! Разве это не безответственно — назначать такого учителя, который никак не реагирует на вопросы учеников и вообще на происходящее в классе? Он же даже не пытается заинтересовать никого, он просто пересказывает учебник! — Она попыталась ответить, но я не дал ей. — Ты видишь безответственность во мне, но не видишь ее во взрослых. Почему? Неужели тот факт, что они прожили несколько лишних десятков лет, дает им решать за нас? Волдеморт тоже старше нас, он тоже не безответственный?

— Ты говоришь не о том! Я…

— Эти взрослые, Гермиона, что они знают о мире? Думаешь, кто-нибудь здесь знает физику, химию, психологию? Уверен, ты не найдешь тут никого, кто хоть слышал о теории струн!

— Зато ее открыли взрослые, Майкл! — перебила меня Гермиона.

Мы все еще говорили шепотом, но достаточно громко, чтобы сидящие рядом ученики слушали нас, а не бубнеж Бинса.

— Да, но сколько всего они не открыли? И сколько им потребовалось лет, столетий, тысячелетий для этого? Какой процент космоса изучен, а какой уже пощупан? А микромир? Квантовый мир? Релятивистика? Они изучили всего лишь малую часть нашего мира, Гермиона, они не могут освоить просто массив данных вокруг нас!

— А что сделал ты?

— Правильный вопрос — это что я еще сделаю. Ответ на него мы узнаем в будущем.

— А что такое эта… ретялистика? — спросил Рон, но Гермиона не обратила на него внимания, полностью сосредоточив взгляд на мне.

Я хотел ее внимания — я его получил.

— Как удобно ты рассуждаешь! Значит, взрослых надо оценивать по прошлому, а тебя по будущему?

— Послушай…

— Нет, ты послушай! — теперь уже она мне не дала ответить. — Ты почти всегда подменяешь понятия! По твоим словам, если есть взрослые, которых вредно слушаться, то всех их не надо слушать, но когда я привожу в пример хороших взрослых, это ничего не значит? Профессоров слушать не надо? Дамблдора слушать не надо?

Я разинул рот. Сколько ей лет, двенадцать? Блин, недаром Гермиона самая умная в книгах, она на лету анализирует слова и находит логические несостыковки в аргументах!

— Хорошо сказано. Надо оценивать людей не по возрасту, а по их поступкам, и даже слушать только те отдельные предложения, которые ты считаешь правильными.

— Да, но ты опять ушел в сторону от главной темы. Ты говоришь все эти вещи, подразумевая, что надо слушать ТЕБЯ. Прости, но ты пока что в плане ответственности проигрываешь любому взрослому, что рядом с нами сейчас.

Блин, неужели я проигрываю спор ребенку?!

— Может быть и так, — медленно прошептал я, — но, я думаю, в первый наш вечер в этой школе именно моя безответственность спасла тебе жизнь. Я думаю, спроси у любого взрослого, что делать ребенку, когда он видит трехметрового монстра, собирающегося прибить толпу детей, и он скажет, что ответственнее всего было бы убежать.

Ее глаза расширились, губы приоткрылись, и вся уверенность испарилась.

— Я… Прости, я… не имела в виду…

Я тут же пожалел, что сказал это. Что на меня нашло? Я довожу малолетку чуть ли не до слез, потому что она меня переспорила! Почему я веду себя как ребенок?

— Забудь. Я сказал это, не подумав. Это был подлый прием.

Я мог почти увидеть, как она нервно оценивает свои слова, пытаясь понять, где она свернула не туда. Фактически, я повел разговор так, что она выступила против героизма. Мне стало стыдно.

— Успокойся, Гермиона. Ты все сказала правильно, взрослые гораздо ответственнее в среднем, чем дети. Та ситуация, она просто нестандартная, она не имеет отношения к нашему спору. Просто хотел донести до тебя мысль, что ты выросла в мире, где большая часть событий и людей подчиняется заведенному общему порядку, но сейчас ты в мире, где в первый день в школе ты можешь столкнуться с гигантским горным… — я сглотнул, проклятое слово все еще вызывало перед глазами картины, от которых волосы вставали дыбом, — Ну, ты поняла. И вся твоя вера во взрослых пропадет, как только ты встретишь кого-то недостойного твоей веры, кто причинит тебе боль тем или иным способом.

— Прости, Майкл… — она выглядела так, будто сейчас заплачет.

— Тебе не за что извиняться, Гермиона! Алло! Давай закончим разговор, Дамблдора слушать надо, — мне было неловко, я попытался сменить тему. — У меня вопрос: этот призрак реально все время просто висит подвешенный в этом классе, ждет звонка и начинает пересказ учебника? Он вообще реагирует на вопросы?

Гермиона выдохнула несколько раз, успокаиваясь:

— Не знаю. Я не видела, чтоб кто-то задавал ему вопрос.

— Давай проверим!

Я вытянул руку и громко позвал:

— Профессор Бинст!

Гермиона покраснела, дернула меня за мантию и прошипела:

— Что ты делаешь? И его зовут Бинс, а не Бинст!

— Профессор Бинс!

Призрак неожиданно замолчал и посмотрел на меня. Как и весь класс. Я такого не ожидал и лихорадочно пытался придумать вопрос, пока вставал.

— Ух ты, вы… э-э-э, который час? — что я несу? — Нет, подождите! Я хотел спросить, а в каком году было это восстание гоблинов, про которое вы рассказывали сейчас?

Бинс помолчал секунд пять после моего вопроса, потом просто отвел взгляд и продолжил бубнить. Я сел обратно.

— Ну, вот и проверили, — мне было слегка не по себе от того, что произошло. Какого черта он вообще среагировал, я думал, будет полный игнор!

Гермионе тоже не понравилось:

— Ага, отличная проверка! Особенно если учитывать, что он рассказывал не о восстании гоблинов!

— Упс, — виновато улыбнулся я Гермионе. Она покачала головой и отвернулась слушать преподавателя дальше.

Но я чувствовал, что лед растоплен.

Когда прозвенел звонок, я собирался еще поговорить с упрямой гриффиндоркой, чтобы она не забивала себе голову прошедшей беседой, но мне не дали это сделать когтевранцы.

Я пытался догнать быстро юркнувшую в двери класса девочку, но за этими дверьми меня обступили самые любопытные ребятишки, что дало время ей исчезнуть из моего поля зрения.

— Майкл! Майкл!

— Привет, Майкл, а расскажи, как ты победил тролля?

— А что за заклинания ты использовал?

— А чем ты сломал стену?

Я отметил, что в отличие от гриффиндорцев «вороны» задавали более практичные вопросы. И никаких глупостей.

— А правда, что ты сначала вытащил всех девочек из-под тролля? Меня зовут Луиза, кстати!

Почти никаких. Девчонки оставались девчонками независимо от цвета галстука.

Преодолев секундную дрожь от появившейся перед глазами жуткой морды зверя, я провозгласил:

— Ребята! Мне приятно ваше внимание, но я спешу сейчас на урок и не хочу говорить о… том случае. Если вы хотите узнать подробности, можете поговорить с более старшим учеником, без которого, на самом деле, никого не получилось бы спасти. Перси Уизли проявил себя как настоящий герой, и он больше меня знает о заклинаниях и монстрах. Спросите его, Перси носит значок старосты Гриффиндора, и у него ярко-рыжие волосы.

Когтевранцы начали расходиться, и ко мне подошел нетерпеливый Гарри.

— Майкл, что насчет поисков того…

— Не здесь, — прошипел я, хватая его за руку. — Я же говорил тебе вчера, не болтай об этом при всех! О, Рон! Пошли, как раз покажешь дорогу к кабинету трансфигурации, Гарри как раз сказал мне, что он забыл, куда надо идти.

Я с нажимом сказал это и внимательно посмотрел на Гарри. У него стало виноватое лицо. Рон ничего не заметил.

— Да, конечно, пойдем. Тут не очень далеко идти.

Мы двинулись к выходу во внутренний дворик, коих было аж несколько штук в замке и которые я понятия не имел, как различать. За три дня, два из которых были выходными, у меня вообще не получилось разобраться в устройстве Хогвартса. Я умудрился заблудиться одиннадцать раз, и это с подсказками портретов!

— А зачем ты так нахваливал Перси перед когтевранцами? — неожиданно спросил Рон.

— Ну, во-первых, я ни разу не соврал. Перси выложился на полную, защищая нас, и помог мне с той стеной, хотя к тому моменту был полностью выжат, и им поиграли в бильярд. Если бы не он, у нас не хватило бы времени продержаться до прихода учителей. А во-вторых, он почему-то зол на меня за тот пятничный ужин, когда директор своими баллами обломал ему все его нравоучения, и я пытаюсь его задобрить. Да и пусть люди знают своих героев! Нельзя одному всю славу забирать себе.

Да, рыжему старосте тоже не понравилось, как я тогда торжествовал над ними, хотя, в отличие от Гермионы, он все равно хлопал вместе со всеми.

— Понятно, — задумался Рон.

— Тебе тоже стоило бы поговорить с ним, он же твой брат. Скажи ему спасибо, он спас тебе жизнь.

— Э-э-э, хорошо. Хоть это и будет странно с Перси.

— Ты что, только что включил Рона в свой задобрительский проект? — спросил Гарри.

Я ухмыльнулся им обоим.

— И, кстати, по поводу того, как я забыл путь до трансфигурации, — выразительно сказал очкастый, — надо бы сегодня после ужина пойти и попробовать вспомнить его. И, э-э-э, другие пути.

Выразительным у него был не только голос, но и лицо, и как будто даже все тело. Я мысленно сделал фейспалм. Надо будет с ним обсудить базовые принципы конспирации и актерской игры.

— Можем пойти вместе, я вам помогу, — вызвался Рон.

Гарри на это растерялся, а я нахмурился:

— Нет, Рон, думаю, нам с Гарри надо пойти одним, чтоб научиться. Будет суровая тренировка! Иначе мы все равно будем полагаться на тебя, неосознанно. Это как с плаванием. Чтобы научить детей плавать, их кидают в воду. Самый эффективный и быстрый способ.

Рыжий понимающе кивнул:

— А-а-а, знакомо, у нас некоторые так же делают с магией. Вон, Невилл рассказывал, что его выкинули из окна, чтоб она пробудилась. Правда, до такого его родственники дошли, уже совсем отчаявшись. — Рон слегка призадумался. — Да-а, до этого были годы попыток.

Нифига себе, такого я не помнил.

— Ну и жесть. Нет, мы с Гарри, — я положил руку на плечи очкарика, — из окна прыгать не будем, разве что за месяц не сможем разобраться в этом чертовом замке с его запутанными коридорами, — я представил себе это и помотал головой. — Да, если мне придется месяц изучать дороги между кабинетами, я сам в окно сигану нахрен.

— Я на это не подписываюсь, если что, — аккуратно уточнил Гарри, — и тебе не надо. Давай оставим окна в покое.

— У тебя интересные словечки, — задумчиво сказал Рон. — «Сигать нахрен». Надо запомнить.

Я невольно похолодел. Если даже маленький ребенок, первокурсник РОН УИЗЛИ почуял неладное, насколько подозрительным я могу показаться любому взрослому? Достаточно вспомнить не самого умного Стэнли из автобуса.

Надо. Фильтровать. Базар. То есть, речь.

И надо исследовать вопрос того, как это я слышу все на русском языке. Это тебе не сказка, именно на таких мелочах можно проколоться — прямой путь на воображаемый хирургический стол сильных мира сего. Каким бы добрым тот же директор не был, если он узнает истину обо мне хоть чуть-чуть не при нужных условиях, то есть хоть с какими-то подозрениями на мой счет — я буду выпотрошен до донышка, и кану в небытие с вероятностью в девяносто девять процентов.

Для того, чтобы это не случилось, мне нужно подстраиваться под речь местных. Необязательно на все сто, кое-что можно списать на «уличное» детство — которое, кстати, тоже надо продумать, как и всю легенду.

— Далеко нам еще идти?

— До конца этого коридора и направо, наверное.

— Для проводника ты звучишь как-то неуверенно, Рон.

— А для победителя троллей ты как-то слишком боишься крыс! Не трогай Коросту!

— Я не буду ее трогать, если она не будет трогать меня и мои вещи!

И вот так, спокойно переругиваясь, мы дошли до кабинета МакГонагалл. Насчет Коросты Рон сначала страшно обиделся, но за выходные уже успел остыть, хоть и ныл до сих пор. Убрать крысу из моей комнаты я не смог — договорились, что он будет за ней следить. Вдобавок, уже без Рона, я проговорил вслух, что сделаю с наглым животным, если хотя бы одна мохнатая лапка будет замечена на моей кровати. Думаю, Петтигрю не настолько отупел, чтоб не понять угрозы

Трансфигурация прошла скучно.

В кабинете каждая стена была заставлена шкафами, полки которых были заполнены книгами и разнообразными предметами — от металлических шаров до каких-то табакерок, — для практических занятий, как я понял; и он был весь хорошо освещен приятным солнечным светом — полная противоположность подземелью Снейпа. Как и его хозяйка. МакГонагалл была со мной мягка, явно испытывая гордость за свой факультет, но так как колдовать я не мог, мне было велено лишь наблюдать за учениками и читать учебник.

Когда прозвенел звонок, я быстро выскочил за дверь и смог-таки выловить Гермиону.

— Что ты делаешь?

— Как что? Сопровождаю тебя на обед.

Гермиона мрачно на меня посмотрела.

— Что? Ты же не можешь запретить мне идти рядом с тобой? К тому же, вдруг ты споткнешься и уронишь книги, которые не поместились у тебя в сумке? Это будет безответственно с моей стороны!

Она скривилась:

— Ты мне теперь вечно будешь вспоминать…

— О, да, я не дам тебе забыть! — улыбнулся я ей. — Гермиона, я просто хотел сказать, что все нормально, и что зря я тогда вспомнил тот случай с… троллем. Не думай слишком много об этом, хорошо?

Чуть не сказал ей «не загоняться», но вовремя одернул себя.

— Ладно, — неожиданно твердым тоном ответила девочка, — но и ты пообещай мне кое-что!

— Говори.

— Хватит преследовать меня! А то… другие…

Я посмотрел на ее краснеющее лицо, когда мы подходили к Большому залу, и неожиданно все понял.

— Другие выдумывают всякое, да? — рассмеялся я, пропуская девочку в дверях, — Без проблем! Мне сейчас предстоит куча дел, так что я спокойно от тебя отстану, не беспокойся.

— Каких дел?

Естественно, я имел в виду поиски Второго, но не скажешь же ей прямо?

— Учеба. Друзья. Разборки. — Я развел руками. — Да и просто погулять по этому замку! Посмотри, какой он большой, он наверняка скрывает в себе кучу тайн и волшебных…

— ТРОЛЛЬ!!! — заорал рядом какой-то ученик.

Я резко обернулся.

В ушах гулко застучало.

Паника мгновенно охватила мой разум.

Я почувствовал тошноту.

Что?!

Опять?!

Как?!

Где?!

Вместо тролля я увидел смеющееся лицо Малфоя, смотрящего прямо на меня в окружении своих дуболомов.

Ярость вытеснила все мысли из моей головы. Не контролируя себя, я подлетел к слизеринцам и со всей своей детской силой зарядил блондинчику в челюсть. Никто из них не успел среагировать — только когда Драко упал, закричав, а я замахнулся ногой, меня сзади оттащили Рон с Дином.

— Что здесь происходит?! — подошла МакГонагалл.

Я не мог ответить, тяжело втягивая воздух от бешенства.

— Ваш студент, Минерва, напал на моего посреди Большого Зала! — а вот и Снейп подоспел.

Мой декан сурово на меня посмотрела, но мне было плевать. Я хотел втащить этому уроду еще!

Меня пыталась спасти Гермиона:

— Он напугал Майкла, профессор! Он за нашими спинами громко крикнул «тролль»!

— Неважно, что он сделал. Драк я не потерплю. Ни при каких обстоятельствах. Ни от кого. — МакГонагалл продолжала смотреть на меня. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Аллен!

Снейп поднялся вместе с приведенным в порядок Малфоем, который, щупая свою челюсть, гадко мне улыбнулся.

Я вернул ему его же улыбку:

— Хорошо, меня устраивает. — И громко, чтоб донеслось до всех вокруг: — Двадцать баллов стоит ударить Малфоя, все слышали? Хорошая акция, по дешёвке!

Казалось, рядом со Снейпом даже воздух застыл, настолько он разозлился. Лицо Драко исказилось от злобы, что сделало мою улыбку только шире. Но прежде, чем они успели что-то сказать, меня резко дернула за плечо МакГонагалл.

— И раз вы не умеете себя контролировать в обществе других учеников, обедать сегодня здесь вы не будете, мистер Аллен! — ледяным тоном выговорила, чуть ли не рявкнула она. — Марш в гостиную!

Судя по ее сжатым губам и мечущим молнии глазам, она разозлилась больше всех.

— Но, профессор…

— Никаких. Возражений. — С нажимом проговорила она.

Я мрачно посмотрел на нее, обдумывая ситуацию.

— Это несправедливо, — раздался тихий, но твердый голос.

Все обернулись на Гарри.

— Малфой специально кричал это Майклу, профессор. Он ждал, пока тот зайдет, чтобы напугать его. Он прекрасно знал, через что Майкл прошел. Через что все мы прошли.

Гарри посмотрел МакГонагалл прямо в глаза. Та ответила:

— Кидаться с кулаками все равно запрещено. Но вы правы, мистер Поттер. Мистер Малфой, вы тоже пойдете обедать к себе в гостиную. Как и мистер Аллен.

— Профессор, — прозвучал неожиданно новый голос, — Если вы выгоните Майкла, я уйду с ним.

Я изумленно уставился на незаметно подошедшего Перси, на его сжатые кулаки и горящий взгляд. Да он же в ярости! Ай да Перси, ай да мой староста!

— И я! — шагнул вперед Гарри.

— Я тоже!

— И я!

Гермиона, Рон и другие гриффиндорцы. Как же я всех их полюбил в тот момент! И это заставило меня остыть и сразу пожалеть о сделанном.

Нет, мелкому засранцу все равно я бы отомстил, но после, без последствий, и так, чтоб отучить от подобных розыгрышей раз и навсегда. Раз я попал в этот мир, мне нужно нарабатывать репутацию, и хоть сейчас это лишь дети и их шалости, приучать к уважению надо сразу.

Но то, что я сделал — контрпродуктивно и глупо. Я глубоко вздохнул, успокаивая сердце.

— Вы можете уйти вместе с Алленом, — таким же ледяным голосом отвечала МакГонагалл, — но домовики принесут еду только на одного человека.

— Не стоит, друзья, — вмешался я, вздохнув еще раз. — Я нарушил правила и буду наказан. Вы поешьте спокойно, встретимся на занятиях.

Повернулся к МакГонагалл:

— Простите меня, профессор. Я виноват. Но я надеюсь, вы понимаете, что это случилось при исключительных обстоятельствах.

Я метнул злой взгляд на Малфоя. Декан смягчилась:

— Принимаю ваши извинения. Эти слова показывают вашу зрелую натуру, — она бросила выразительный взгляд на блондинчика, что вызвало у меня усмешку.

Я попрощался со всеми и ушел в башню. Мою голову занимали мысли, отчасти неприятные.

Почему я так резко среагировал? Неужели меня так пугает тролль?

Да, пугает. Важно признаваться в таких вещах самому себе. Вопрос в другом: меня заносит, и не только в страхе. Я вспоминал все свои поступки и разговоры и кое-что понял. Все эмоции более яркие и скоротечные, я как спичка, которая быстро загорается и быстро гаснет. Снейп сказал пару слов — я набросился на него. Малфой напугал — я набросился и на него. Черт, да я набросился даже на Гермиону, как только почувствовал себя немного уязвленным! Неужели так на меня влияют детские гормоны? Я покачал головой. Я должен быть выше этого, мне нужно как-то себя контролировать. Пока мной будет так легко манипулировать, мне никогда не удастся переиграть никого в этом мире, а у меня тут будет немало врагов. Для победы в драке нужны две вещи: хорошая подготовка и холодная голова.

Придется поработать над ними, думал я, поглощая еду в нашей гостиной. И еще надо будет напрячь воображение и вспомнить все, что я знаю об этой вселенной. Подумать, что я могу использовать против Второго и против сторонников Волдеморта.

После обеда соло я присоединился к своим на уроке по полетам на метлах. Я с нетерпением и опаской ждал этого урока. Летать — это же невероятно захватывающе и опасно! Ведь если вспомнить оригинал, Невилл упал с метлы на первом занятии. Кажется, здесь тоже это произошло. Хорошо, что ничего страшного не произошло, в тот же день он вернулся в строй. Хотя, судя по этой истории с окном, может быть это вообще его фишка — выживать при падениях? Не знаю, сам он не особо разговорчив — все выходные парень только ходил и бормотал себе под нос. Странный ребенок.

Выходил из замка я очень долго, гребаный лабиринт это, а не школа! На начало урока я опоздал, поэтому пришлось наблюдать с земли, как мои сокурсники, грифы и слизни, пытаются выполнить какие-то простые задания мадам Хуч. Получалось не у каждого, Гермиона и Невилл явно были среди отстающих, они держались ниже остальных и цеплялись за свои метла двумя руками, в отличие от почти всех слизеринцев, что скучающе посмеивались над «тупыми гриффиндорцами».

Я сразу решил, что не доставлю Малфою удовольствия видеть меня боящимся метлы. Надо аккуратно, но уверенно показать себя им. Я уже подходил к бесхозным метлам, лежащим на земле, как раздался свисток и передо мной приземлилась Хуч.

— И что это вы надумали, молодой человек? — чуть ли не угрожающе рявкнула она.

Я и от ее пронзительного свиста подпрыгнул, а от такого напора еще и отпрянул в секундном замешательстве, не понимая, чем заслужил такую агрессию. Одна теория у меня, конечно, была:

— Простите меня за опоздание, мадам Хуч. Я все еще не очень хорошо ориентируюсь в замке и…

— Это неважно. Полеты на метлах вам запрещены.

— Что?! Но почему?! Тут же не надо колдовать! И палочка не нужна!

— Запрет пришел от мадам Помфри. Лично от нее. Она была настолько любезна, что предупредила о вашей настойчивости и велела передать, что с радостью объяснит вам все значения словосочетания «нельзя напрягаться», — она даже не смотрела на меня, говоря все это, не отрывая взгляд от летунов.

Я просто не мог подобрать слов:

— Но… А… А когда мне учится летать?! Мне сказали, это занятие последнее! Больше не будет!

Ее лицо смягчилось, совсем на чуть-чуть.

— Когда вам можно будет летать, я проведу урок отдельно для вас. — И тут она снова нахмурилась: — А до той поры извольте покинуть тренировочную площадку, юноша!

И вот так, ворча себе под нос, я пошел обратно к замку.

Немного подумав, я вспомнил, что сегодня занятий больше не будет, а до ужина много времени. Мои наручные часы так и не вернули, но по башенным, которые звонили в колокола каждый час, я примерно ориентировался во времени. До ужина было еще около трех часов. Так что я решил погулять вокруг замка и обдумать происходящее.

Я ехал сюда, решив ничего не изменять в каноне. Я хотел дать ребятам пройти свою собственную историю, чтобы они смогли вырасти и повзрослеть, как им и было суждено. Что в итоге? Постороннее вмешательство. Сейчас, после выходных, проведенных в библиотеке в изучении истории этого мира, и после нескольких осторожных разговоров, я был в этом практически уверен:

В этом замке есть еще один попаданец.

К сожалению, это лишало меня всего попаданческого преимущества. Во-первых, Второй, скорее всего, тоже знает канон. Во-вторых, теперь, когда нас двое, нельзя быть уверенным в нашем предзнании. Сейчас, даже если мы оба продолжим сидеть тихо, ход истории может повернуться как угодно. Может, глобальных изменений мы и не вызовем, но камень в воду уже кинут, даже два, и какой узор родится на водной глади — предсказать уже невозможно. Но дело даже не в этом — я сильно сомневаюсь, что Второй будет долго сидеть тихо. Он уже чуть не убил с полтора десятка детей!

Хм. Возможно, сейчас у меня еще есть немного времени. После сокрушительного провала первого сентября, Дамблдор и Министерство настороже и ищут его. Он не может этого не понимать. Скорее всего, он сейчас залег на дно и отыгрывает роль обычного ученика.

Каковы его цели? Чего он добивался, пытаясь забрать Философский камень? Почему-то я сомневался, что он просто хотел забрать камень. Это казалось каким-то… мелким, что ли. Для чего, для вечной жизни? Волшебники могут жить веками, у него было бы еще полно времени придумать что-нибудь не такое безрассудное. Золото? Просто смешно. Когда из нашего, более современного мира попадаешь в волшебный, мне кажется, вопрос денег практически отпадает. Уж себя прокормить любой дурак сможет. Да и не особо это нужно, пока ты в Хогвартсе — еда, постель, развлечения прилагаются к учебе.

Вполне возможно, что он пошел за камнем попробовать свои силы, полностью уверенный, что у него получится. Но вонючая тварь его обломала. Эта мысль заставила меня почувствовать удовлетворение. Сразу после мурашек от воспоминаний. Что подвело меня к следующей проблеме.

Гребаный ублюдский монстр преследует меня до сих пор. Стоит кому-то сказать «тролль», и адреналин сразу подскакивает. Что это, ПТСР? Если и так, то я ничего не могу с этим поделать. Надо отвлечь себя, и со временем пройдет.

Благо, было чем отвлечь. В раздумьях я не заметил, как обошел замок и вышел к озеру. Оно было огромным, вода была спокойной, из-за чего отражение леса выглядело идеальным.

Я присел возле дерева на берегу. Столько раз я смотрел на это место в фильме и не мог его припомнить сейчас. Может, именно тут проходили разборки между родителями Гарри и Снейпом?

Я перевел взгляд на другой берег. Кажется, вон оттуда я вышел к озеру и впервые увидел замок. Как будто это было год назад. Тогда я еще думал, что меня ждет легкая прогулка рядом с Гарри, Гермионой и Роном. А теперь мне предстоит вычислить своего собственного злодея, постаравшись не разрушить историю Гарри.

И как это сделать? Задача казалась невыполнимой. Самое простое — выяснить, кто из первокурсников отсутствовал после первого ужина. Но с чего я взял, что Второй — ученик? Ах да, по аналогии с собой. Вообще, да, мысль хорошая. Итак, скорее всего, Второй попал сюда за день до отъезда поезда, в теле одиннадцатилетнего ребенка.

О, это зацепка! Можно попробовать узнать, кого посещали в один день со мной. Это будут главные подозреваемые. Тогда, значит, поговорим с МакГонагалл. Думаю, она не откажет.

Я почувствовал воодушевление. Есть с чем работать! Но не будем на этом останавливаться. Нужно проверить все факультеты, для этого понадобятся списки учеников. И еще нужны друзья на всех факультетах. И на Слизерине.

Я поморщился. Общение с представителями змеиного факультета у меня не задалось. Про сверстников я вообще молчу, но даже более старший Лейн со мной в больнице не захотел разговаривать. Мне нужно поменять стратегию, если хочу добиться результата. Надо перестать реагировать, как малое дитя, и пытаться обретать связи.

Часы пробили пять раз, сколько я тут гуляю, полтора часа? Сидеть надоело, я встал, подобрал пару камней и начал пускать их по воде лягушкой.

В итоге, что мы имеем? Под прицелом у меня весь первый курс этого года. Нужно достать списки учеников. Поговорить с МакГонагалл, попытаться узнать, кого еще навещали со мной в один день.

Внезапная мысль пронзила мою голову: ну вычислю я его, а что дальше? Поговорить? Он не показал себя настроенным на разговор. Я не то что колдовать не умею, мне даже нечем колдовать сейчас!

А вдруг мои попытки поиграть в детектива его спугнут, и он сбежит или, того хуже, натворит что-нибудь? Мне нужно подготовиться.

Я кивнул сам себе и запустил камень по поверхности воды. Никаких активных действий, пока не получу обратно свою палочку. И пока не буду уверен, что смогу вести разговор с позиции силы.

Еще один камень улетел в озеро. О, в этот раз целых пять прыжков по воде! Я не мог забыть чувство ужаса и беспомощности, когда увидел тролля.

Я слишком сильно кинул следующий камень, и он почти сразу ушел под воду. Больше такого не должно повториться! В следующий раз, когда я столкнусь с опасностью, я не буду убегать! Это был просто позор. Я сжал кулаки.

Следующие три камня улетели дальше, но прыгали мало. Я в чувствах швырнул еще один камень как можно дальше, как тут что-то поднялось из воды. Я не успел никак отреагировать, как это существо дернулось ко мне. Испугавшись, я упал на задницу и попытался отползти от берега. Существо, кожа которого была серой, голова была покрыта какими-то странными волосами, раскрыло свой рот, громко проверещало что-то явно гневное, погрозило мне кулаком и ухнуло вниз.

Русалка. Я нервно рассмеялся, успокаиваясь. Кажется, я устроил им небольшой дождь из камней, и подводным жителям это не понравилось.

Тут я услышал звон колоколов. Черт, ужин начинается! Засиделся я тут.

На ужин почти опоздал. Чертов Хогвартс с его запутанными коридорами! Если б не какие-то встреченные старшекурсники Когтеврана, объяснившие мне дорогу, я вообще пропустил бы трапезу. К моменту, как я там появился, большинство учеников уже поели и ушли, так что меня никто не отвлекал.

После еды, уже наученный горьким опытом, я пристроился к старшекурсникам и в их кильватере без проблем дошел до портрета Полной Дамы. Ну а в гостиной, уставший после всех этих прогулок, и глядя на галдящую толпу грифов, разбросанную по креслам и диванам, я решил сразу завалиться спать.

Подошел к Рону, который — конечно же — играл в шахматы, и сказал ему:

— Привет, Рон. Как полетали, нормально?

— Да, здорово, — не отрывая взгляда от доски, пробормотал рыжий.

— А где Гарри?

— Да, — Рон махнул рукой. Задрот.

Я хмыкнул, нагнулся над столом и сказал:

— Мат через три хода. Ладья.

— Что? Где? — проснулся Рон и начал усиленно массировать виски. Через минуту он посмотрел на меня. — Его ладьи никак не могут угрожать мне матом!

— Да? Интересно. Буду знать. — Разумеется, я не был таким знатоком шахмат, чтобы сходу так проанализировать. Но мне это не было нужно. — Теперь, когда ты отвлекся от своих фигурок, ответь на вопрос: где Гарри?

— Я не знаю! Ушел куда-то после ужина. А что? У меня тут игра.

— Ладно-ладно. Просто передай ему, как увидишь, что тренировка по ориентированию в замке сегодня отменяется. Я пошел спать.

— Хорошо, передам.

И я свалил спать.

Следующий день начался не очень. Я опять проснулся в середине ночи с чувством тревоги, после чего с трудом уснул через несколько часов. Тогда я еще не мог запомнить свои сны. Умываясь перед завтраком, я встретил Гарри, который выглядел не лучше меня. На вопрос «почему?» он просто отмахнулся и пробормотал что-то про плохой сон. Бывает.

На завтраке я решил, что надо попробовать провести сейчас первое собрание моего клуба противодействия Второму. Поэтому, как только Перси двинул от стола, я дернул Гарри и попросил старосту проводить нас до кабинета Флитвика. Разумеется, он мне нужен был не для этого.

— Пойми, Майкл, — раздраженно отвечал рыжий, — я согласен с выводами некоторыми твоими, но все еще считаю, что пытаешься втянуть меня ты в какую-то безответственную авантюру. Так что нет.

Я был раздражен:

— Безответственность! Опять безответственность, да что вы все заладили! Я, наоборот, пытаюсь проявить ответственность и понять, что происходит, в то время как вы продолжаете жить так, как будто ничего не произошло!

— Есть правила, и я не…

— Нас чуть не убили! И, возможно, намеренно! — взорвался я, — как ты можешь продолжать упрямиться? Я всего-то попросил тебя дать нам список учеников первого курса!

— Нет, я не стану помогать тебе в… что бы ты там ни задумал.

— Но мы просто хотим иметь для начала список людей, мы не собираемся нарушать никаких правил!

Перси снисходительно улыбнулся:

— Майкл, я вырос с Фредом и Джорджем. Я довольно сильно поднаторел в распознавании признаков их… шуток.

Я скривился. Мы уже почти дошли до кабинета, а Перси так и не сломался. Неожиданно крепкий орешек. Попробуем по-другому.

— Перси. Тебе надо осознать одну простую истину. С тобой было бы проще и безопаснее, но мы можем продолжить и без тебя. Неужели ты отпустишь нас и не проконтролируешь? Разве это не будет безответственно?

Староста на мгновение задумался, потом помотал головой:

— Хорошая попытка, но со мной приемы такие не пройдут. Мне хватило этих ловушек от близнецов. Я не могу контролировать все твои действия, но если я увижу, как вы делаете что-то глупое, я вас остановлю. Сосредоточьтесь на учебе, Майкл. Думайте о будущем.

И он ушел, оставив нас у дверей. Все время молчавший Гарри наконец подал голос:

— Что теперь?

— Будущее… Знал бы ты, как часто я о нем думаю, — зло пробормотал я. — Ничего, Гарри. Будем пробовать другие варианты.

— Например?

Мы зашли в пустой класс Заклинаний и начали устраиваться.

— Есть несколько. Можно пообщаться с другими старостами, но что-то я сомневаюсь, что они будут более сговорчивы, чем наш. Можно стащить список у преподавателей…

— Украсть??

— Ну, либо скопировать как-то, либо да, украсть. Уверен, они с легкостью восстановят его, так что не надо так остро реагировать.

— А если поймают?

— Не поймают, если все сделаем правильно. Например, возьмем списки у Бинса. Сомневаюсь, что этот призрак вообще поймет, что случилось. И на самый последний случай, есть самый тупой вариант. Просто записать за преподавателями имена при перекличке. У нас же есть общие занятия со всеми нашими сокурсниками. Слизерин — на Зельях, Когтевран — на Истории Магии…

— И Пуффендуй — Травология, — подхватил Гарри.

— Да. Так что, выход всегда есть, без списка не останемся.

Занятия по Чарам были интересны, но без волшебной палочки пользы для меня не несли. Да и тот факт, что весь класс уже третью неделю проходил Вингардиум Левиоса, слегка осадил мой пыл. Серьезно? Это заклинание у меня получилось с первой попытки, почему так много времени тратится на одно единственное волшебное действие?

Судя по моим сокурсникам, так было необходимо. Флитвик, несмотря на совершенно несерьезную внешность и голос, был хорошим преподавателем: хорошо объяснял теорию и корректировал практику. Студентам, у которых заклинание уже получалось, он давал задания на контроль левитации, оттачивая их точность, пока он занимался отстающими. Так, например, я узнал, что Левиоса работает только при условии зрительного фокуса на объекте. Я сразу же подумал, сработает ли заклинание, если смотреть на предмет в бинокль?

Разумеется, Гермиона была среди первой группы учеников.

— Привет, Майкл, — довольно улыбалась она. — Вот как это делается. Три балла за урок для нашего факультета за правильное выполнение задания профессора. Без всяких препираний.

Я, конечно, счастлив, что она со мной разговаривает, но зря она меня пытается учить, когда я в таком настроении:

— Я за тебя очень рад. Но баллы меня волнуют гораздо меньше справедливости. Так что я не хочу об этом всем слышать, хотя бы до того момента, пока я принес баллов больше, чем потерял.

Ей это не понравилось.

— Такими темпами мне останется подождать до конца этой недели, — она гордо взмахнула копной волос и отвернулась.

Ах, так? Я сам не заметил, как улыбка вылезла у меня на лице. Ее так смешно подкалывать и обламывать! Я подскочил к полугоблину и громко сказал:

— Профессор Флитвик! У меня вопрос: а вы не хотите мне дать баллы за то, что я смог исполнить Вингардиум Левиоса с первой попытки, хотя до этого я успел только в книжке прочитать про движения? Да и поднимал я кое-что потяжелее перышка. Мне кажется, такое стоит поощрения!

Кажется, каштановый клубок волос остановился у двери. Добродушный преподаватель улыбнулся мне и пропищал:

— Согласен полностью, мистер Аллен! Директор Дамблдор наградил вас, но я могу добавить пятнадцать баллов за превосходное исполнение заклинания. С нетерпением буду ждать совершенствования ваших навыков на моих занятиях, — он бросил взгляд в сторону двери, — и навыков мисс Грейнджер.

Кажется, он понял, что тут произошло. Старикан не так прост!

Неважно. Я гордо подошел к разозленной Гермионе и сказал:

— Когда в конце недели будешь вести подсчет, не забудь и эти баллы добавить.

— Так нечестно! — она топнула ногой, потом успокоилась. — Ты не сможешь вечно получать баллы за одну победу, пусть и такую важную. Мне достаточно подождать нескольких занятий со Снейпом, да ваших мальчишеских драк со слизеринцами.

— Ты жди, жди. Смотри, не обождись от нетерпения, — и я щелкнул ее по носу.

А потом со смехом долго убегал от нее.

Эх, золотые были времена!

До обеда у нас был еще час, который Рон предлагал потратить на написание эссе для Квиррелла, но у меня была другая идея. Зацепив с собой Гарри, я отправился куда глаза глядят. От Рона я отбился отмазкой про «тренировку ориентирования по замку».

— Надо было просто ему сказать, тогда не пришлось бы врать, — бурчал недовольный Гарри.

— Я же тебе уже объяснял, Гарри, два дня назад, когда ты…

— Да-да, когда я «чуть не растрепал все половине факультета», я помню.

Хм, а он реально в плохом настроении.

— Не вешай нос, Гарри! Его за тебя повесят. Мы почти пришли.

— И все равно я не понимаю, почему ты не хочешь сказать все Рону и Гермионе, — упрямо продолжил очкастый герой.

Блин, я ему же прямо все объяснил! Значит, надо другой подход использовать. Попробуем включить внутреннего Дамблдора.

— Понимаешь, Гарри, тайна — вещь хрупкая и обращаться с ней нужно очень осторожно. Подарить человеку секрет ты можешь всегда, но вот отобрать этот дар уже невозможно, — я задумался на секунду. — Ну, вообще-то можно стереть человеку память, но мы до этого еще не доросли.

— Эй! Стирать память мне в принципе кажется плохой идеей, — возразил он. И добавил после некоторых раздумий: — Хорошо, это я понял. Но почему нет-то?

Я вздохнул.

— Да потому, что чем больше людей знают, тем быстрее тайна перестанет быть таковой. Вот скажи, Рон похож на человека, который умеет хранить секрет?

Он промолчал.

— Вот видишь. А скажи мы Гермионе, то пришлось бы выслушивать длинный список нотаций. Каждый день. А то и чаще.

Я подумал еще:

— Кроме того, нам особо нет смысла посвящать их в наш небольшой кружок сейчас. В данный момент нам не хватает информации, а не рук. Так что, это больше добавит нам проблем, чем как-то поможет. Это будет неэффективно.

Гарри задумался.

— Мне кажется неправильным, что у меня тайны от моих друзей.

Я вздрогнул. У меня возникло ощущение, что я его ломаю этими словами. Мне оно не понравилось.

— Знаешь, Гарри, если тебе это кажется неправильным, мы не будем этого делать. Только ты должен понять, что рассказав им о нашей теории, мы добавим в их жизни проблем, о которых они сейчас не знают. Стоит ли их так грузить?

— …

— Давай так. Пока мы им ничего не скажем. Через пару недель, как картина начнет проясняться, мы введем их в курс дела, если ты так решишь. Идет?

Его лицо прояснилось:

— Идет! — Он оглянулся и озадаченно спросил: — А куда мы вообще направлялись?

— Я решил, что лучший способ научиться передвигаться по замку — это потеряться! Поэтому я понятия не имею, где мы.

Взгляд очкарика был выразительно скептичен:

— И что теперь?

— Теперь надо отсюда дойти до кабинета Трансфигурации. Мне надо кое-что спросить у МакГонагалл. После отправимся обедать.

Идея была отличной. Потому что спустя часы блужданий, ворчания, замешательства и много-много шагов, я мысленно проклял свои замечательные идеи и зарекся их слушать.

— Слушай, смотри на все это с позитивной стороны. Теперь мы всегда сможем понять, что мы в Восточном крыле Хогвартса!

— Мы пропустили обед! И так и не нашли кабинет декана! — возмущенно ответил мальчик.

— Эх, где твой дух авантюризма! Зато приключение какое!

— Если мы продолжим такие приключения, я сотру себе обе ноги, — проворчал себе под нос Гарри.

— Я все слышу!

— И еще мы останемся без ужина! Давай хотя бы у портретов спросим, как дойти до башни. Я не хочу ложиться спать голодным!

— Да-да, знаменитое: «Я гриффиндорец. И я хочу жрать!»

— Не знаю, о чем ты, но я действительно гриффиндорец, который хочет жрать.

— Запомни, Гарри, если надо пройти через дерьмо, я в него нырну с головой! А дерьмо бывает и таким скучным, как сегодня.

— Я считаю, что сегодня мы нырнули с головой и шляпой. Давай заканчивать. Пошли домой, а с МакГонагалл поговоришь на ужине.

Да, он явно подустал бродить по этим коридорам. И хоть мне и было интересно изучать наше место обитания, но я тоже порядком задолбался от этих коридоров.

Я думаю, не надо пояснять тебе этот момент. Какой-нибудь другой человек вообще не понял бы, чего это я тут разнылся — всего лишь по урокам надо прогуляться, — но мы-то с тобой все понимаем. Это не наши школы из прошлой жизни, где максимум два корпуса, удобно соединенных проходами. Здесь настоящий лабиринт, пути по которому постоянно еще и меняются, могут зависеть от дней недели или от настроения других — например, Пивза. Все это затрудняет и так не самое короткое расстояние, потому что иногда бывает, что кабинеты находятся в разных крыльях Хогвартса, что означает минут двадцать пешком, если знаешь дорогу.

Роулинг забыла упомянуть об этом в книгах. Если когда-нибудь вернусь — спрошу с нее.

— Как же я задолбался ходить! — простонал я, завалившись в кресло в гостиной факультета.

— А где вы были? Гарри как будто сдавал физкультуру, — полюбопытствовала Гермиона.

— Пытались научиться ориентироваться в замке, — ответил я, задумавшись, какое слово на английском на самом деле она использовала вместо «физкультура».

— И как? Помогло?

— Да не очень. А чем ты занята?

— Пишу эссе по ЗОТИ на завтра.

— Отличная идея! Сейчас быстро в душ сгоняю и присоединюсь к тебе.

— Неужели наш Герой боится долгих переходов? — подошли близнецы.

— Да! Замок не знал, что вместо тролля ему надо было встретиться с… длинным коридором! — оба начали смеяться.

— Ха-ха. Это не смешно. — Я был не в настроении.

— Смешно или нет, зависит от точки зрения, — указал мне Фред. Или Джордж.

— А твое зрение сегодня затуманено, — добавил Джордж. Или Фред.

— И вообще, чего ты хотел? Ты думал, нас будут развозить по урокам? На чем, например? На поезде?

— Мы думали, ты против поездов из-за их разрушительного воздействия на мозги, — оба прыснули.

Я не смог сдержать улыбку:

— Вы реально запомнили это?

— Как мы могли это забыть, чувак? Это же твоя первая шутка в Хогвартсе! Да еще и произнесенная буквально на всю школу!

Мое настроение стремительно улучшилось.

— Знаете, что, парни? Никогда не меняйтесь! — я протянул им руку.

— Будет сделано! — они оба попытались одновременно пожать ее.

И мы вместе захохотали.

Душ помог освежиться и взбодрил меня, и этого заряда бодрости хватило примерно на час писанины.

— Серьезно? Сколько там способов обезвредить яд оборотня после укуса? Двенадцать? И сколько из них действительно помогают?

— Мне кажется, ты слишком сильно углубляешься, Майкл. — Давно закончившая Гермиона откровенно веселилась, глядя на наши унылые лица.

Что поделать, никогда не любил писать. Хорошо еще, у меня ручка была, а то, глядя на старания Рона и Гарри, я чувствовал отвращение.

— Тут после каждого способа написано, что они малоэффективны! Или «эффективность не доказана». Мы переписываем кучу слухов, буквально! Зачем Квирреллу нам это задавать?

— Возможно, он просто не знал, что задать, — буркнул Рон. — Такое ощущение, что он сам не знает свой предмет и всегда пугается, когда читает о чудищах.

— Я бы не удивился, — добавил Гарри. — Он боится даже громких звуков. Иногда мне кажется, что он боится нас.

Мы помолчали.

— Почему-то мне не по себе, когда я смотрю на него, — сказал Гарри.

Интересно, почему же?

Вообще, мысль о том, что завтра мне придется идти на урок к ВОЛДЕМОРТУ, оставляла меня в смятении. Конечно, по идее мне ничего не грозило: он не мог прочитать мои мысли, и в оригинале до самого конца учебного года он действовал максимально скрытно и аккуратно.

И все же… Вдруг что-то уже поменялось? Вдруг что-то для него поменяю я? Может ли его заинтересовать ученик, подравшийся с троллем и имеющий ментальный щит?

Вряд ли что-то произойдет на первом же уроке. Я не могу быть настолько невезучим.

Ведь не могу же?

— Не бери в голову, Гарри! — Я хлопнул его по плечу. — Давай закончим это бесполезное эссе. Что у нас сегодня по урокам, кстати? Гермиона?

— У нас больше занятий нет до вечера. Ночью пойдем изучать звезды с профессором Синистрой.

— А у меня еще тренировка по квиддичу сегодня, — мрачно произнес мой лохматый друг.

— Да уж, — я ухмыльнулся, — Вуд тебя не жалеет. Будешь усталым еще полночи не спать. Сочувствую.

Гарри что-то мрачно промычал, снова взявшись за перо.

У камина близнецы что-то втирали завороженно слушающим их Дину с Симусом. Я прислушался:

— … и тогда великий волшебник Гэбриэл воззвал к магии, отдавая свои жизненные силы ради магических. Перед ним, в середине круга из мертвых тел некромантов, начало проявляться ужасное чудовище. С головами льва, орла и…

Какой-то фольклор магов, я полагаю. Рядом с ними слонялся Невилл, явно прислушивающийся к рассказу. Чуть дальше два парня слегка старше нас играли в плюй-камни. Я не особо понял правила, мне пытались их объяснить, но когда дошли до момента «из камня выплевывается вонючая жидкость на лицо игрока», я понял, что с этой игрой мне не по пути.

Плюющиеся камни издавали характерный звук, который тонул в общем шуме гостиной. Большую часть дня общая комната нашего факультета жила своей жизнью — здесь постоянно люди беседовали, ставили опыты, играли, учились.

Разумеется, учиться в такой обстановке было трудно, постоянно что-то отвлекало. Я поймал себя на том, что уже три раза пытаюсь понять абзац про аколит, когда очередной хлопок заставил меня подскочить.

Я раздраженно посмотрел в сторону источника шума. Близнецы закончили свою сказку и теперь показывали какие-то фокусы.

Я захлопнул книгу.

— Я так не могу! Пойду прогуляюсь, попробую почитать на свежем воздухе. А то тут, — я бросил хмурый взгляд на рыжих шутников, — слишком шумно.

Разумеется, они заметили и не могли промолчать.

— Эй, Дред, кажется мы помешали Майклу.

— Ой! Пожалуйста, только не поднимай нас к потолку!

— Я вас не слышу! Я ухожу! — я с гордо поднятой головой двинул к выходу с книгой под мышкой.

— Братец Фордж, мне кажется, с нашим героем не все в порядке. Час назад он говорил, что устал ходить, а сейчас отправляется… ходить!

— Воистину, Хогвартс-экспресс плохо влияет на мозг. На его мозг!

Мне было смешно, но я не стал им этого показывать.

Надо сказать, что я очень любил гулять по окрестностям замка, особенно первое время. Погода была еще довольно неплохой тогда, в сентябре, а вид замка каждый раз приносил мне какое-то умиротворение. Свежий шотландский воздух, красивый вид на башни Хогвартса, подсвеченные мягким светом уходящего солнца, шелест листьев Запретного леса — я понимал, почему Хагрид здесь живет.

Я сидел на камне чуть выше по холму над хижиной великана, когда услышал сзади тяжелые шаги.

На секунду меня накрыла паника, но я заставил себя спокойно повернуться и улыбнулся Хагриду.

— Здрасьте!

— И тебе не хворать. О, гриффиндорец? Первокурсник? — обрадованно пробасил лесник.

— Да. А это ваш дом?

— Да, то моя хижина. Я так-то присматриваю за лесом замка. А чегой-та ты тут один сидишь?

— Просто… созерцаю.

— А?

— Смотрю просто, нравится вид.

— Ну ладно.

Простодушный великан сам был, как замок — огромное и доброе олицетворение мира Гарри Поттера. Он действительно выглядел дико, как настоящий лесничий.

Он понравился мне с первого взгляда.

— Ты это, если хошь, заходи, чайку попьем.

— Нет, спасибо. Сейчас не хочу аппетит сбивать перед ужином. Но как-нибудь загляну обязательно!

— Ну, ладно. Пошел я, — слегка расстроился великан.

И он утопал вниз.

Я посидел еще немного, и уже собирался уходить, когда услышал сзади другие шаги. Из-за больших камней на меня вышел слизеринец, мой ровесник. Тот самый предводитель хулиганов.

«Вроде бы его звали Гленн», — подумал я, оглядев пацана.

Это уже интересно.

Он явно не ожидал увидеть здесь гриффиндорца. Остановился как вкопанный, уставился на меня, и даже не поправил растрепанные русые волосы. Темные глаза сразу забегали по сторонам. Он что, решил, что это засада?

Я не забыл о том, как этот засранец пытался меня гопнуть в Лондоне. А еще он слизеринец, из тех, кто поддерживал Малфоя, когда он там выпендривался.

Но у меня не было настроения выяснять отношения сейчас. Я подумал было просто проигнорировать его, но потом кое-что вспомнил.

Мне вроде как нужно было налаживать связи со Слизерином. Вполне возможно, мой «ровесник», который шлялся с маглами по улицам Лондона — как раз тот, кто мне нужен.

— Привет.

Весь его вид говорил о том, что он ждет подвоха.

— Привет.

— Кажется, мы начали с тобой неудачно. Давай попробуем еще раз? Меня зовут Майкл. А тебя Гленн, верно? — сказал я приветливо.

— Ага.

— Что ты тут делаешь?

— А ты? — он все еще был настороже.

Я присел обратно на камень и повернулся к виду на лес.

— Да вот, вышел подышать свежим воздухом.

— Я вот тоже, — он неторопливо обошел меня и встал сбоку.

Попробуем подобрать к нему ключики.

— Что, в замке тесновато для того, кто привык бороздить улицы города? — я понимающе усмехнулся.

— Есть такое, — он скривился. — Этим… лордам как будто нормально сидеть в катакомбах.

Я рассмеялся.

— Катакомбы. Хорошо сказано. Я тоже скучаю по улице, если честно.

— А где ты вырос?

Я помрачнел, отгоняя ненужные воспоминания.

— Тоже в Лондоне. Не так далеко от того места, где мы встретились.

Он заметно напрягся. Я успокаивающе махнул ему рукой:

— Забей, не парься. Что было, то было. Подумаешь — драка, не в первый раз у меня такое, и не в последний.

— Я так и думал, что ты свой, — он присел рядом. — Ты тоже сбегал из дома, потому что на улице интереснее?

— Не совсем. Какое-то время назад у меня не осталось дома. Я жил на улице.

Я решил придерживаться такой легенды, что мои родители умерли. Технически, это было правдой, в этом мире моей мамы нет, а папа умер еще раньше.

Я решил поменять тему:

— Ну, и что думаешь, — я провел рукой вокруг нас. — Как тебе Хогвартс?

— Здесь интересно. Магия и все такое.

— А ты маглорожденный? Нет, подожди. Такого на Слизерин бы не распределили. Полукровка?

Теперь он помрачнел.

— Да, полукровка. Но магия стала новостью в нашем доме… По крайней мере, для некоторых.

Он немного подумал:

— А замок очень классный. И ребята отчасти неплохие.

— Согласен. Замок классный.

— Только люди тут… — парень замялся.

— Что? — с любопытством спросил я.

Он смутился.

— У них своя тема в голове. Ну, у нас там, — он неопределенно махнул рукой, вероятно, в сторону подземелий..

— А-а-а, слишком изнеженные? — ухмыльнулся я.

— Да, — закивал он.

Кажется, ему трудновато на факультете.

У него был интересный говор, но мой внутренний переводчик не позволял мне его распознать. Он как-то слегка жевал слова, они у него тягуче перетекали одно в другое, при этом у него была мелодичная интонация.

— Знаешь, что я заметил? Здесь, среди волшебников, все не так уж и отличается от Лондона. Если ты показываешь, что готов следовать их правилам, прогибаешься под них, то они не будут тебя уважать.

Он прислушивался ко мне. Воодушевленный, я продолжил:

— Разумеется, не надо перебарщивать. У нас, если чуваки не понимали, что есть правила, которые надо исполнять, они быстро терялись. Банда есть, и ты либо с нами, либо против нас. Но больше всего уважали тех, кто твердо стоял на своем. Так же и тут. Меня могут не любить на твоем факультете, но даже старшекурсники мое имя запомнили. Всего-то надо было победить тролля.

Я невольно вспоминал свое детство, когда мы с пацанами со двора шли на «разборки» с пацанами со Второй линии. Да, золотые были времена, когда хорошо срубленная палка была предметом зависти и восхищения.

Иронично, сейчас для драк мне тоже надо будет использовать палку, только поменьше.

— Так, скоро ужин, а мне надо дописать эссе для Квиррелла. Слушай, Гленн, не хочешь как-нибудь так же пересечься здесь? Приятно поговорить с кем-нибудь, кто хлебнул реально жизни — так говорили у нас старшие пацаны, — я поднялся и протянул ему руку.

Он задумчиво посмотрел на меня. Потом встал и пожал ее.

— Давай.

— Завтра, после завтрака?

— Не могу, у нас история, — он состроил мину.

— Сочувствую. В четверг вроде у нас тоже с утра что-то… Тогда в пятницу?

— Можно в пятницу. Через полчаса после завтрака?

— Давай!

Я ушел к замку. Отлично. Есть перспективы.

Разумеется, я не мог отбросить вариант, что Гленн и есть мой Второй Попаданец. Но даже в том случае, если я смогу с ним подружиться, мне как раз легче будет его проверить.

На следующее утро я опять все время зевал. В отличие от вчерашнего дня, со мной зевало еще человек пять. Рон вообще во время завтрака так раскрыл рот, что чуть челюсть не вывихнул, замарав себя кашей.

Все-таки, Астрономия по ночам в башне — не самая лучшая идея для детей, которым вставать в семь утра на завтрак. Если б не мой тяжелый сон, я бы и не встал, наверное. А так проснулся, поднял мертвых Рона и Гарри, и мы потащились в Большой зал.

Гарри тоже клевал носом. После вчерашней тренировки по квиддичу наш герой, в ярком блеске своего ума, слишком долго переодевался и решил сам найти дорогу до башни Гриффиндора, в результате чего пришел всего за полчаса до нашего выдвижения на пункт наблюдения за звездами. Сидя за телескопом он выглядел совершенно убитым; сейчас вид у него был получше, хоть и слегка бледноватый.

И вот такой дружной сонной компанией мы заходили на урок к маньяку и террористу государственного уровня.

Не буду зря нагнетать — все прошло спокойно. Заходил я в провонявший чесноком кабинет, как на эшафот, чуть ли не трясся, но Квиррелл просто сидел за своим столом, ждал, пока все усядутся, а затем открыл рот и…

И начался театр, настоящий бенефис одного актера, Бенни Хилл отдыхает. Урок действительно больше походил на юмористическое шоу, чем на занятие. Квиррелл, звеня какой-то стекляшкой на руке, запинался, путался, пугался в как будто тщательно подобранные моменты для усиления впечатления. И я, который прекрасно знал, кто скрывается под тюрбаном, немного расслабился и даже восхищался актерским мастерством прислужника Волдеморта. Его бы на телевидение — однозначно стал бы звездой!

Кроме меня единственным, кому не было весело, был Гарри. Он постоянно морщился и смотрел себе в тетрадку. Ну, оно и понятно: шрам дает о себе знать. Наверное, это его нелюбимые занятия. Ладно, я решил, что раз от профессора Защиты в ближайшее время проблем ждать не стоит, можно и забить на него. Возможно, если все закончится достаточно быстро, получится оставить его для Гарри. Все-таки это важная веха в его становлении героем.

В целом, могу сказать, что расписание у первокурсников довольно щадящее. У нас было по три, максимум четыре часа занятий в день, все остальное время свободное. Домашки задавали не так много, профессора хорошо объясняли материал, кроме Снейпа, из него преподаватель, как из этого стакана между нами.

В среду у нас была сдвоенная Защита от Темных Искусств, и один час Трансфигурации после обеда. В четверг я познакомился с профессором Стебль — и она вполне себе соответствует описанию в каноне: милая пухлая женщина. Сам урок был для меня не очень интересен — копание в земле и пересадка растений никогда особого возбуждения у меня не вызывали, еще со времен детства и бесчисленных каникул на даче у дедушки с бабушкой.

Ах да, на Травологии я увидел другую сторону нашего замкнутого мальчика. Невилл был словно другой человек: глаза светились интересом и умом, движения уверенные, энтузиазм так и прет из всех щелей — короче, шок.

— И всегда он так? — уже после уроков, стоя на подоконнике в факультетской гостиной, спросил я у Гарри.

— Невилл говорил, что ему всегда нравились растения, — ответил за него Рон.

— Поразительно. Надо почаще его спрашивать о них, ему явно интересно.

— Э-э, да, наверное. А что ты делаешь? — поинтересовался Гарри.

— Пытаюсь. Открыть. Окно. — Я с силой надавил на ручку, но она не поддавалась, — Да что с этой штукой не так?!

— Окна тут не открываются, Майки, — подошел один из близнецов.

— Что? А если я хочу свежего воздуха?

— Придется выйти к лесу. Братец тебе не рассказал? Здесь вентиляцию обеспечивает магия.

— Я сам только что узнал, — ответил Рон, мотая головой.

— Удивлен, что ты знаешь такие слова, как «вентиляция», Фред, — я внимательно уставился на его лицо, но парень не подал виду, верно ли я назвал имя или нет.

— Понимаю, ты не ждешь многого от людей, которые несколько раз прокатились на поездах, но нас еще можно спасти! Займись этим, кстати: в следующий раз вместо поезда ты можешь отвезти нас в Лондон на своем горбу!

— Ха-ха, очень смешно. Серьезно, сколько вы еще будете вспоминать мне эту дурацкую шутку? Я был уставший после долгой дороги, отцепитесь уже от моей задницы!

— Мне не нужна твоя задница, только твоя спина, — усмехнулся Дред. Или Фордж. — Но кому-то другому — может быть. Я слышал, к тебе пристают слизеринцы?

— Что? Вы про Малфоя? — я удивился.

— Про него тоже. Еще говорят, на улице тебя кто-то из них нашел. Нужна помощь? Нам всегда необходимы новые объекты для испытаний, — он хищно улыбнулся.

— Не, сам разберусь. Но буду иметь в виду, спасибо.

— И лучше не упоминай ваши эксперименты, когда Гермиона рядом. А то нарвешься на лекцию, — вставил Гарри.

Фред-или-Джордж еще раз ухмыльнулся.

— Я всегда рад выслушать лекцию. Лекции — это мое любимое!

— Эй, не трогай Гермиону! Она своя. Да и не полезет она пока к вам, пиетет перед вашим возрастом у нее еще не пошатнулся вашими поступками и репутацией, — вмешался я.

— Не беспокойся, своих младших мы без нужды не трогаем. Особенно таких, слишком серьезных. Знаешь, мне стало интересно, дай-ка я попробую с этим окном.

Я пожал плечами и слез с подоконника, рыжий протиснулся мимо меня.

— На, подержи, — сунул он мне что-то в руки, залез наверх и добавил оттуда: — И все-таки хочу предупредить тебя насчет слизеринцев. Некоторые люди слишком много ездили на поезде, их уже не спасти.

— Это не главное. — Я выдал хищную усмешку. — А главное — что меня тоже уже не спасти. И это без всяких поездов.

— В этом, конечно же, нет сомнений. Для того, чтобы броситься на тролля только с левиосой в арсенале, нужно минимум раз двадцать прокатиться на Хогвартс-экспрессе в обе стороны. Как и для того, чтобы взять у меня что-нибудь из рук.

— Что?..

Тут вещь в моих руках взорвалась, окатив меня, Гарри и Рона какой-то жидкостью. Виновник всего этого удачно спрятался за шторами, избежав нашей участи.

— ФРЕ-Е-ЕД! — взревели мы втроем.

Вот так закончилась моя первая учебная неделя.

 

 

 

В Хогвартсе хватает всего: волшебства, друзей, врагов, мудаков, волшебных тварей, загадок. Единственное, с чем могут быть проблемы — это уединение. Заприте несколько сотен детей в замке, и каким бы большим он ни был, вам все равно трудно будет остаться одному. Вот почему парочки, несмотря на риск нарваться на дежурных преподавателей, всегда предпочитали проводить свои тайные встречи ночью, когда плотность обитателей замка в коридорах сокращается до минимума — и даже несмотря на то, что этим дежурным часто бывал Снейп, у которого к влюбленным личная вендетта. А это должно о чем-то говорить.

Добавь еще тот факт, что я был интересным для всех вокруг — это не хвастовство, а просто констатация факта. Схватка с троллем, спасение кучи жизней, противостояние Снейпу (к моему удивлению, это обсуждалось чуть ли не наравне с троллем) — во всех этих историях крутилось мое имя. Но, кроме этого, был еще один фактор для моих однокурсников, самый важный из всех, который я тогда не осознавал полностью.

Они были детьми, а я был взрослым в теле ребенка.

Гораздо позже, перебирая свои воспоминания, я понял, что, даже когда я пытался играть роль ребенка и подгонял свои реакции под окружающих, то все равно выделялся. И в этом моей вины нет: никто не сможет двадцать четыре часа в сутки идеально играть роль ребенка, особенно в тех обстоятельствах.

Не то чтобы это было как-то заметно. Такие вещи, на самом деле, не отмечаешь, если не знаешь, что искать. Но это проявлялось в мелочах, которые влияли на моих сокурсников сильнее, чем я мог предполагать. Их темы для разговора были мне неинтересны — я всегда задавал свои, и они всегда с интересом включались. Я часто ловил себя на том, что меня раздражают их детские мнения, и по итогу я постоянно объяснял кому-то простые, как мне казалось, вещи. Те, кто вырос с младшими братьями, меня поймут. Мне было скучно разговаривать с гриффиндорцами даже старших курсов, а моим однокурсникам со мной было интересно всегда. Даже Гермионе, хоть она и не призналась бы в этом никогда.

У меня была цель, и я шел к ней. Поэтому тогда не замечал всего этого. Все, что я замечал — это плетущиеся за мной хвостом дети.

— Я. Пойду. Один. Я так хочу. Что вам непонятно? — раздраженно спросил я мелких грифов.

— Но почему ты хочешь пойти один? — недоуменно спросил Рон.

— Человек иногда хочет побыть в одиночестве, Рон! Кроме шахмат и еды у людей могут быть свои увлечения, если ты не знал!

— Но мы просто хотим погулять вместе. Нам все равно делать нечего, у нас свободное время до Зельеварения, а оно будет только после обеда, — это уже Дин.

— Пойдите и займитесь чем-нибудь! Например, подготовьтесь к зельям, не знаю! Я просто хочу выйти подышать! И подумать.

Рон открыл было рот, но меня уже достало спорить:

— В одиночестве!

Я оставил обиженных детишек и пошел на выход из замка. За эту неделю у меня получилось выучить пару путей, но это даже маршрутами было не назвать. Просто какие-то ориентиры, которые помогали понимать направление между двумя точками. Даже так я умудрялся теряться время от времени.

В этот раз все обошлось. Я шел к выходу, пытаясь вспомнить, с какой стороны от него был тот холм, на котором мы договорились встретиться с Гленном. Полчаса после завтрака наступали уже минут через пять, но я должен был успевать. А пока шел, прикидывал примерное течение разговора.

Я специально вчера откопал карту Лондона и смотрел названия районов. Я подозревал, что, считая меня своим фэллоу-бродягой, он будет ожидать хотя бы парочки историй из моей уличной жизни. Как минимум, это поможет завоевать его доверие. Историй у меня было полно и своих, придумывать с нуля ничего не придется, но названия районов и улиц надо было подтянуть, чтобы не вызвать подозрений. Не только у Гленна, но и в будущем, для других возможных расспросов

Пришлось подготовить свою легенду. Согласно ей, где-то год назад я остался без родителей, и мне пришлось выживать на улицах Лондона. Поэтому декан нашла меня в подъезде многоквартирного дома. Я решил, что взрослые, услышав такой грустный рассказ, особенно, если подача будет правильной, не будут допытываться до мелочей, а просто пожалеют меня. А Гленну расскажу что-нибудь из детства.

Битрой был мне нужен. Во-первых, он выделялся из слизеринцев — единственный полукровка на потоке. И я не помнил его имени в книге Роулинг. Это автоматически делало его подозреваемым на кандидатуру Второго. Что, в свою очередь, означало, что за ним нужно наблюдать и держать поближе.

Во-вторых, если он окажется просто еще одним НПС, и если у меня получится с ним подружиться, он может сильно облегчить мне жизнь. Друг среди слизеринцев поможет мне отслеживать членов этого факультета, который я, как пришлось себе честно признаться, хоть и необъективно, но подозревал больше всего. Необъективно, потому что Второй мог быть на абсолютно любом факультете, если являлся таким же взрослым, как я. Черт ее знает, эту Шляпу, как она распределяет: по изначальным склонностям человека, с которыми он рожден, или по уже сложившейся персоналии, или вообще по-другому. Зачатки характера человека могут быть любыми, но на личность также сильное влияние оказывают обстоятельства жизни и окружение человека. Поэтому плохой человек мог быть изначально рожден с добрыми качествами, и лишь потом испортиться. И куда такого распределят?

Короче, намерения были подступиться к Гленну так близко, как только смогу. Казалось, что у меня были неплохие шансы добиться успеха, потому что я знал, что он слизеринец. Это уже давало неплохое направление для поиска того, что будет ему интересно. Он, скорее всего, амбициозен. И неглуп. Плюс, он еще и слишком молод. Узнав чуть больше о его жизни, я смогу подобрать к нему подход.

Выйдя из замка, я чуть подумал и двинулся налево. Вроде, хижина лесника была в той стороне. Может, после встречи с Гленном, позову грифов и навестим Хагрида? Чтоб они не слишком сильно обижались. Хм.

До меня только дошло, что после их нытья, вся ситуация для них будет выглядеть странно. Я поругался со своими друзьями гриффиндорцами, чтобы пойти втайне встретиться со слизеринцем. Они могли этого не понять. Это было очень похоже на глупый сюжетный поворот уровня дешевой бульварной литературы.

Я вздохнул. Только этого мне не хватало.

Размышляя о своих обидчивых друзьях, не заметил, как почти дошел до места назначения. Я уже мог увидеть большие камни на холме и Гленна, переминающегося с ноги на ногу. Он увидел меня и застыл.

Волнуется, что ли? Очень даже возможно. Каким бы я дружелюбным не был, он все равно тусовался среди уличных детей, что накладывало свой отпечаток, поэтому сначала он будет осторожен с гриффиндорцем. Наверное, мне лучше не проявлять чрезмерный интерес. Я подошел ближе и помахал рукой, приветствуя мальчика.

Да, буду спокойным. Заинтересую его чем-нибудь, а дальше он сам потянется, все-таки он еще ребе…

— Экспеллиармус!

Что-то с силой толкнуло меня в спину, чуть не сбив ног. Восстановив равновесие, я через секунду обернулся на голос и свел брови.

Малфой. Со своими двумя дуболомами. Что он здесь делает?

А. Теперь понятно, почему Гленн нервничал. Вот скотина!

Драко не продолжил атаку, смотря на меня с недоумением в глазах, зато его телохранители уже поднимали палочки. Надо бежать!

Я рванул в сторону, как раз тогда, когда Крэбб с Гойлом начали выкрикивать заклинания. Только у одного из них получилось его выпустить, но короткий золотистый луч прошел далеко мимо меня.

Так, куда?

Без палочки мне от них не отбиться, так что надо достать ближайшего, то есть Гленна. Отберу его палочку и раскидаю этих козлов.

Я прыгнул на все еще напряженно стоящего предателя, но он неожиданно резво увернулся. Мало того, засранец даже попытался засадить мне поддых кулаком! Причем удар у него был поставлен неплохо. В живот он не попал, но мне больно прилетело в грудь. Слишком больно!

Гленн отступил на шаг, и на его руке блеснул металл. Я широко распахнул глаза.

Кастет! У этого козла кастет!

Мимо пролетел еще один Экспеллиармус. От него пришлось уворачиваться нам обоим. Малфой с компанией подходили все ближе. Срочно нужна палочка!

Я подскочил к Гленну, схватил его занесенный кулак с кастетом и ударил его головой в лицо. Я надеялся, что он упадет, и у меня получится забрать палочку. Хотя удар и получился смазанный, он ошеломил противника, но Гленн, к моей досаде, не упал. Я попытался залезть к нему в карман, но слизеринец оттолкнул меня прямо под еще один золотой луч. Я споткнулся и упал, покатившись по холму. Придурки продолжали пускать в меня обезоруживающие заклинание, хотя у меня не было палочки.

Я встал как можно быстрее, и сразу понял, что для рукопашной между нами уже слишком большое расстояние: Драко уже был рядом с Гленном, и теперь мне осталось только бежать. Куда? В замок? Он за их спинами. В лес не вариант, они рано или поздно попадут в меня, да и там может быть опаснее, лучше просто сразу сдаться. Становиться закуской для гигантских пауков желания не было.

Мне на глаза попалась хижина лесничего. Хагрид! Он мне поможет!

Я побежал вниз по холму. Сзади все четверо начали выкрикивать заклинания.

Я бежал со всех ног вниз, к домику. Надо мной пролетали лучи золотого и синего цветов. Я пытался бегать зигзагами, петлял, прыгал. Мое дыхание сбилось, пот застилал мне глаза. Но у меня получалось!

Я уловил ритм их колдовства, и у меня действительно получалось уклоняться! Два шага вперед и один в сторону. Страха у меня изначально не было, как и желания попадаться засаде одиннадцатилеток. Но в тот момент у меня появился веселый азарт.

Я бежал, заклинания летали вокруг меня, сзади раздавалась ругань Малфоя, а мне хотелось смеяться. Это было упоительно!

До хижины оставалось метров пятнадцать, когда что-то толкнуло меня в спину. Мои руки с хлопком прижались к бокам, все тело одеревенело, и я упал на землю лицом вперед, прокатившись по земле.

Да, в тот день я впервые испытал на себе действие «Петрификус Тоталус». Я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, ни даже мышцами лица. Я мог только дышать и двигать глазами.

Страха не было. Я был зол! Да, смейся! Я это заслужил. Я попался чертовому Малфою! Причем абсолютно по-глупому. Хотя меня предупреждали и не один раз.

Я мысленно простонал. Как же это тупо!

Тем временем два тупаря Малфоя тащили меня вверх по склону. Как бы я сильно не надеялся на обратное, Хагрид так и не появился, чтоб меня спасти. Крэбб и Гойл пыхтели, как паровозы, но оттаскивали меня все дальше от хижины. Ими командовал белобрысый ушлепок, а лондонский бичуган шел рядом и кидал на меня злые взгляды.

Ох, если бы я мог говорить, ты бы и не так на меня смотрел!

Короче говоря, эта компашка оттащила меня к лесу, и я оказался на земле у дерева.

— Что будем с ним делать? — спросил Гленн.

— Мы предадим грязнокровке урок. Будет знать свое место. Эй, ты же слышишь нас? Слышишь. В следующий раз подумаешь, прежде чем проявить неуважение к фамилии Малфой.

Я мог только смотреть на него. Ух, и доберусь я до тебя, Драко! Счет к тебе растет еще с того дня, как твой отец поиздевался надо мной на вокзале.

Тем временем, Малфой наколдовал Инкарцеро, и меня опутали веревки.

— Давайте, все вместе! — скомандовал белобрысый.

Четыре слизеринца хором проговорили “Вингардиум Левиоса”, и мое обездвиженное тело поднялось в воздух. Что они задумали?..

Не знаю, как, но эти типы умудрились подвесить меня за ветку дерева. М-да, хорошо хоть не на кол посадили. Ладно, веревка на шею не давит, вроде бы. Ничего опасного для жизни, просто ветки в лицо тыкаются.

Слизеринцы стояли внизу, и я внимательно следил за ними. Малфой заговорил:

— Запомни этот момент, грязнокровка. Если посмеешь еще хоть раз попробовать пошутить про меня, возмездие будет сильнее. А это пока что просто предупреждение. Повисишь тут пару часов, пока тот прислуга-великан тебя не снимет. Не хочешь что-то сказать?

Малфой тщательно прицелился, сделал пасс и сказал:

— Фините Инкантатем!

Я мое тело расслабилось. Я слегка подвигал головой, руками и ногами. Потом открыл было рот, чтоб облить дерьмом слизеринцев, но вдруг заметил движение у замка.

Там был человек! Я изо всех сил заорал:

— Э-э-й! Помогите!

Идущий вдалеке ученик повернул голову, остановился на две секунды, потом пошел в нашу сторону.

Есть! Судя по всему, это старшекурсник, так что для него четыре младших ученика не проблема.

Слизеринцы настороженно наблюдали, как к ним подходит… Я узнал его! Это тот хмурый тип из больницы, как его там… Лейн!

— Лейн! Не хочешь мне помочь?

Он бросил на меня взгляд, потом оглядел остальных присутствующих:

— Мистер Малфой. Мистеры Крэбб, Гойл, Битрой, — он кивнул каждому.

Нехорошее предчувствие закралось у меня в душе. Он же тоже слизеринец.

«Все слизеринцы — придурки!» — прозвучал у меня в голове голос Гарри.

— Эй! Сними меня отсюда!

— Мистер Малфой, — не обратил на меня внимания Лейн, — Что здесь происходит?

— Этот ученик оскорбил честь моей семьи, мистер Лейн. Мы преподаем ему урок вежливости. Это только наше дело.

Лейн кивнул. Я не верил своим ушам.

— Ты так и оставишь меня тут висеть?!

Лейн поднял на меня глаза и равнодушно сказал:

— В этой драке я без собаки.

— Что за херню ты несешь? Помоги мне! — разозлился я.

— Хм, — он сузил глаза. Достал палочку.

Малфой с Гленном напряглись.

— Диффиндо. Диффиндо. Диффиндо.

Лейн очень быстро двигал палочкой, и я почувствовал, как воздух двигается рядом с моим лицом. На землю упали веточки с листочками. Я перестал чувствовать подбородком листву.

— Надеюсь, я помог тебе. Теперь все то недолгое время, что ты провисишь там, тебе будет удобнее.

И он развернулся и пошел, оставив меня с открытым ртом. Я закипал.

Тебе тоже я отомщу, наглый кусок говна.

— Засим откланиваемся, — издевательски наклонил свою голову Малфой, — наслаждайся.

— Эй! Хочу вам кое-что сказать.

Малфой не остановился, удаляясь от меня, его миньоны тоже. Я почувствовал, что сжимаю кулаки от злости.

— Вы… вы куски говна! — я стремительно терял красноречие, — Ох, и отмудохаю я тебя потом, Драко! И два твоих гоблина тебя не спасут, ты трусливый сын шлюхи!

Белобрысый дернулся, но продолжил движение. Я открыл было рот, чтоб продолжить, но мне не дали:

— Заткнись. Понял? — сказал Гленн, потирая нос. — Знаешь, ты тогда правильно сказал. Здесь у них все так же, как и у нас дома. Есть банды, и надо держаться своих. Понял? Ничего личного.

Я покачал головой.

— Я имел в виду волшебников в целом, идиот! А факультетские войны — это все дерьмо собачье. Ты…

— Кажется, в этом вопросе я понял больше, чем ты, — он все щупал свой нос.

Я усмехнулся:

— Что, больно? Надо было засадить тебе еще сильнее, крыса.

— Пошел нахуй!

Я аж опешил. А наш малыш нахватался слов на улице!

— То ли еще будет, Гленн.

Он махнул рукой и двинул за своими друзьями. За своей бандой.

— Ты только что обеспечил себе интересный первый курс! Я достану вас всех! Я…

Он ушел, а я остался висеть на дереве. Я изо всех сил напрягался, пытаясь разорвать веревки, но они не поддавались. Спустя какое-то время и много попыток освободиться я вздохнул и расслабился.

Полчаса пытался докричаться до Хагрида. Вдруг он спит? Или где-то рядом в лесу? В отчаянной надежде, я прокричал имя лесника раз пятьсот.

Либо у великанов очень крепкий сон, либо Хагрид с утра ушел в лес… лесничить. Я вздохнул.

И как назло, никого нет рядом! Вот когда не надо, так найти уединение в укромном уголке в этом замке невозможно, а сейчас ни единой души рядом! Закон Мерфи, черт бы его побрал!

Часы пробили одиннадцать. Сколько я тут вишу? Полтора часа? Черт, как же охренительно тупо я попал! Меня поймали! Десятилетние! Дети! И когда меня спасут? Будет ли кто-то меня искать? Нет, конечно. Я же сам громко всем заявил, что хочу побыть один. Идиот!

Не буду тебя обременять долгим повествованием: провисел я там часа три. В какой-то момент со скуки даже начал горланить песни. А что еще мне было делать? Так я хоть убивал время и повышал шансы, что меня кто-то заметит.

К моменту, как Гарри и Рон меня нашли, я как раз заканчивал петь Высоцкого. Та песня очень подходила к ситуации, как мне тогда казалось, потому что я представлял слизеринцев передо мной и орал:

— Не один из вас! Будет землю жрать! Все подохнете без прощения! Отпускать грехи кому — уж это мне решать. Это я — Козел Отпу-ще-ни-я! О, привет, парни! Хочу сказать: вы были абсолютно правы! А я вас не слушал.

— Майкл! Это ты? — крикнул Рон, подбегая.

— Нет, Рон, это кукушка-переросток! Конечно, сука, я! Как вы меня нашли?

Парни добежали до моего дерева, Рон прислонился к нему, тяжело дыша — под впечатлением от моих матов, наверное.

— Мы услышали, как слизеринцы обсуждали между собой тебя. Они что-то сказали про хижину Хагрида и дерево рядом с ней. Что случилось?

— Случилось то, что все слизеринцы — придурки! Вытаскивайте меня отсюда! Глупые вопросы оставим на потом.

Да, я был зол, и да, я слегка срывался на своих друзьях. Попробуй сам повисеть на дереве три часа, а потом суди!

— Как нам тебя вытащить? — Рон решил идти до конца с глупыми вопросами.

— Давай попробуем вежливо попросить дерево опустить свои ветки! — ладно, я был очень зол, — Или, может быть, вспомнишь, что вы волшебники, и используешь свою палочку?!

Рон недовольно уставился на меня. Я вздохнул, пытаясь успокоиться:

— Простите, парни. Три часа в одиночестве на дереве испортили мне настроение. Пожалуйста, достаньте меня отсюда.

— Но как, Майк?

— Залезьте и развяжите меня!

— Тут нет опоры, все ветки слишком высоко. Мы не сможем.

Я задумался, выворачивая шею насколько выходило. Висел я действительно довольно высоко для этих малышей. Может, Диффиндо?.. Нет, это будет ужасная идея, да и вряд ли они знают это заклинание. Мы и проходили-то только Левиосу и трансфигурацию! Черт!

Со злости я зарычал и принялся дергаться. Ну почему все так тупо! Гребаные слизеринцы!

Неожиданно раздался хлопок, я почувствовал, что веревки перестали меня держать, и выскользнул из них. Размахивая затекшими руками, я не успел даже вскрикнуть и приземлился.

Посадка была жесткая, я стукнулся башкой, поцарапал руку. Друзья бросились поднимать меня.

— Майк! Ты в порядке?

— Не знаю. Веревка сама порвалась… Что у меня с ухом?

— Э-э-э, ничего, крови не вижу. Болит?

— Да, немного.

— Тебе надо в Больничное Крыло! Чтоб тебя осмотрели.

— В Крыло, да. — я нахмурился, — Пора забрать свою палочку. Пошли.

Гарри с готовностью вскочил, но Рон почему-то встал в сомнении. Я повернулся к нему:

— Что такое?

— Там обед идет… Мы можем не успеть.

Я расхохотался. Ну конечно! Чтобы Рон Уизли пропустил обед!

Я махнул им рукой:

— Идите, кушайте. Я подойду сразу, как смогу.

Гарри не хотел отпускать меня одного, но я успокоил его, сказав, что будет лучше, если я поговорю с Помфри наедине.

Пока шел к ней, я обдумывал новые реалии. Судя по всему, подружиться с кем-нибудь из Слизерина в ближайшем будущем не получится. Тогда будем действовать по-другому.

Драко Малфой. Крэбб и Гойл. И Гленн Битрой.

Вы теперь в моем списке задач на первом месте.

Первые трое практически наверняка не являются Вторым, но Гленна надо проверить обязательно. Остальные пойдут приятным бонусом. Сами виноваты.

Банды, да? Показать силу? Я покажу вам силу, козлы!

— Так вы дадите мне палочку? — выдохнул я.

Всю мою заготовленную речь Помфри выслушала, не меняясь в лице. Что немного напрягало, так как я приводил аргументы целых семь минут без пауз. Я твердо был намерен уйти из Крыла со своей волшебной палочкой и точка. И я уже приготовился стоять насмерть, как вдруг целительница просто достала ее из кармана и протянула мне, лишь сурово высказав:

— Я осмотрела твои ухо и глаз. Все в порядке. У тебя нет никаких серьезных травм, Майкл, но я не идиотка. Если ты сейчас возьмешь палочку и помчишься устраивать дуэли со всеми, тебя очень быстро придется положить на койку уже на более долгий срок. Колдуй очень аккуратно, как только почувствуешь, что доходишь до предела — прекращай. Я выдам тебе еще один набор зелий на неделю и…

Она что-то там еще говорила, но как только палочка попала мне в руки, я уже не слушал ее. Это было… очень приятно. Будто вся моя душа запела в унисон. Я почувствовал, как побежали мурашки по коже, настолько это было приятно.

Я почувствовал себя цельным.

С того момента со своей палочкой я старался не расставаться. Хах, довольно часто я даже спал с ней!

Завороженный ощущениями, я на автомате двинул на обед. Я даже не заметил, как добрался до дверей Большого Зала без ошибок, настолько был охвачен приятным волнением. Гладить палочку, да даже просто касаться ее казалось правильным.

Ну не могу объяснить нормально, по-литературному! На самом деле дара красноречия у меня нет, только заготовки, либо где-то услышанные, либо придуманные ночью перед сном.

Да и зачем тебе объяснять? Ты держал палочку в руке, ты знаешь эти чувства.

Короче, подходил я к дверям Большого Зала весь погруженный в свои ощущения и в очень хорошем настроении. Поэтому заметил спорщиков, только когда уже почти столкнулся с ними. И когда увидел белобрысую макушку Чмалфоя, мое настроение стремительно испортилось.

Он держал какой-то длинный сверток в руках, разглядывая то, что было под оберткой, и надменно что-то выговаривал Рону с Гарри. Сзади стояли его телохранители. Первым моим порывом было взять этот сверток и надавать всем троим по шее. Я ухмыльнулся и уже делал шаг, но резко опомнился.

Я сжал кулаки и попытался сделать несколько глубоких вдохов. Мое тело не будет меня контролировать! Нельзя поддаваться влиянию гормонов!

МакГонагалл не поймет, если я опять втащу Драко в Большом Зале. Нет уж, еще одного такого удовольствия я не доставлю слизеринцам. Хотят играть грязно? Будем играть грязно. Этих детишек надо поставить на место.

Я взмахнул палочкой и четко произнес заклинание, перебивая очередную реплику Малфоя:

— Да что ты понимаешь в метлах, Уизли? Тебе бы даже на полрукоятки денег не хватило… Ай!

Сверток неожиданно вырвался из его рук, и, повинуясь движениям моей палочки, вернулся к Гарри. Все резко повернулись ко мне.

— Тебя в детстве не учили не трогать чужие вещи, Малфой? Я думал, у тебя хотя бы мать нормальная, про отца уже все понятно.

Драко покраснел, потом неприятно улыбнулся:

— Тебе понравилось сидеть на дереве, Аллен? Общество белок как раз тебе подходит. Можем повторить завтра перед завтраком. — слова про родителей его явно задели.

Я смерил его взглядом:

— Я предпочту общество белок твоему, Малфой. Ты-то себе компанию подобрал по уму, сразу видно, — я кивнул на Крэбба и Гойла. — Сияние ваших разумов вызывает у меня слезы. Может втроем вы сможете сравниться с левой рукой Гермионы.

— Грязнокровка никогда не будет равна чистокровному! — прошипел Драко, — Хотя кому я это объясняю…

— Никто не говорит о равенстве, ты, тупой идиот! Я только что сказал, что вы тупее в два раза. Но, боюсь, до вас тяжело все доходит…

Все остальные присутствующие просто с интересом слушали нашу перепалку.

— Малфои уже несколько сотен лет занимают одну из главенствующих позиций! Мой отец…

— Твой отец не поможет тебе, когда я отделаю тебя в драке!

— Пока что в драке ты только убегал от меня, поганый слабак! — он с превосходством улыбнулся.

Это меня взбесило. Я собирался смешать его и всю его семью с говном на глазах у всех, как вдруг нас прервали.

— Надеюсь, вы тут не ссоритесь, мальчики? — пропищал профессор Флитвик.

— Профессор, Поттеру прислали метлу, — выпалил Малфой и замер, явно довольный собой.

— Да, да, все в порядке, — профессор Флитвик широко улыбнулся Гарри. — Вы знаете, Поттер, профессор МакГонагалл рассказала мне о сделанном для вас исключении. А что это за модель?

— Это «Нимбус-2000», сэр, — пояснил Гарри, сдерживая улыбку: мы все видели, что Малфой смотрит на него с непониманием и ужасом. — Я должен поблагодарить Малфоя за то, что мне досталась такая метла.

Малфой выглядел потрясенным, переводя взгляд с профессора на нас.

— Замечательный выбор! Кстати, мистер Аллен, ваш декан также попросила меня передать вам это. Это предварительная печать, выпуск выйдет завтра.

Он протянул мне газету — «Ежедневный Пророк», где во всю первую полосу была развернута фотография со мной, Гарри и Перси. Даже Рон мелькал на фоне, вылавливая свою крысу.

— О, спасибо, профессор! — я улыбнулся и помахал газетой слизеринцам, — Кажется, не только у твоей семьи есть влияние в Англии, Драко.

— Спасибо за метлу, Малфой! — ехидно добавил Рон, — Если будешь вести себя хорошо, может, дадим посмотреть, как Гарри летает на ней.

Драко был уничтожен. Мы, ухохатываясь, пошли своей дорогой.

Я перехватил пару сэндвичей с обеда и двинул с друзьями на зельеварение.

— Вы видели его лицо? Я думал, он сейчас лопнет от злости! — смеялся Рон.

— Самое смешное, что это правда, — хихикнул Гарри, когда они оказались на самом верху мраморной лестницы. — Если бы Малфой не схватил напоминалку Невилла, то я не вошел бы в команду…

— Значит, ты полагаешь, что это награда за то, что ты нарушил школьные правила? — раздался сзади гневный голос. Они оглянулись и увидели поднимающуюся по лестнице Гермиону Грейнджер. Она неодобрительно смотрела на сверток в руках Гарри.

— Это награда за талант и за то, что Гарри вступился за своего друга. Ничего, когда-нибудь ты поймешь, что правила — это не главное, — ответил я.

— Интересно, сколько баллов ты потеряешь сегодня на Зельеварении? — съехидничала девочка.

— Неважно, пока я в плюсе! — ухмыльнулся я.

Гермиона гордо прошла мимо, задрав нос к потолку.

— Интересно, почему «Ежедневный Пророк» так затянул с выпуском этого сюжета? — вслух задумался я.

— Может, у них были и другие истории? И только сейчас дошла очередь, — предположил Гарри.

— Сколько там прошло? Уже больше недели с того интервью?

— Скорее всего, у них на неделе были более интересные темы для читателей. Все искали того вора Гринготтса, помните? — сказал Рон.

— Или директор подергал за ниточки, чтобы придержать нашу историю, пока все не вылечатся. Чтобы было меньше шумихи. — сказал я.

Либо он это сделал, чтобы поддерживать и подпитывать интерес публики к Гарри еще какое-то время. Этого я уже вслух не сказал.

— Готов к Снейпу? — спросил Гарри.

— Абсолютно! Думаю, в этот раз он от меня отстанет, — таинственно улыбнулся я, — Возможно, сегодня он вернется к вам двоим и к Невиллу. Так что это вам надо быть готовыми.

На Зельеварении я был уничтожен, растоптан и унижен. К чести Снейпа и Дамблдора, слово они сдержали: издевок на тему тролля или других аспектов моей личной жизни не было. Просто он почти каждые пять минут находил ошибки в моих действиях и громко их комментировал, что волей-неволей выводило меня из равновесия. Возможно, ограничивать его с помощью директора было не лучшим решением, это только больше разозлило его.

Досталось не только мне, но и всем гриффиндорцам. Бедолагу Невилла было очень жалко, уши Рона алели, не переставая, а Гарри трудился над своим котлом и безуспешно пытался абстрагироваться от всего вокруг. Гермиону бледный зельевар игнорировал, что ее расстраивало чуть ли не больше остальных.

В какой-то момент я аж восхитился Снейпом: человек возвел легкие издевательства над детьми в ранг искусства, и подходил к этому творчески.

Уходил я из кабинета раздраженный и без одиннадцати баллов факультета. Гермиона же была так расстроена, что даже забыла позлорадствовать.

Мы быстро выкинули из головы зельеварение, когда после ужина Гарри предложил нам пойти с ним обкатывать новую метлу. Должен признать, сначала я отнесся ко всему этому скептически: метла, она и есть метла, что в ней может быть интересного?

Но эта метла отличалась от старых школьных. Нимбус выглядел очень дорого и богато, его было приятно трогать. Отполированное дерево, красивая золотая надпись и длинные прямые прутья — загляденье!

Гарри не терпелось подняться на ней в воздух, поэтому мы сразу помчались на квиддичное поле. Оно выглядело в точности как в фильме — поднятый на высоту стадион, огороженный флажками и тройками колец с двух сторон.

Гарри летал упоенно. Было видно, что у него к этому дар: он выписывал невероятные пируэты с восхищающей легкостью и абсолютным наслаждением на лице.

— Потрясающе, правда? — раздался сзади голос.

Я повернулся и увидел парня в гриффиндорских одеждах чуть старше нас, держащего небольшой ящик под мышкой. Должно быть, это Оливер Вуд с мячами для квиддича.

— Да, летает он здорово, — согласился я.

— А какая метла! — восхищенно добавил Рон.

— Я Майкл, — протянул руку капитану сборной.

— Оливер Вуд. А про тебя я знаю, да и кто не знает? — усмехнувшись, пожал он ее, — Выйти против тролля на первом курсе… У тебя есть характер. Ты не летаешь?

— Никогда не садился на метлу, — признался я.

— Обязательно надо попробовать. Я чувствую в тебе дух настоящего гриффиндорца — нам нужны такие люди в сборной!

— Как-нибудь попробую, — вежливо ответил я.

Кто знает, может и у меня проявится талант? По крайне мере, со стороны это выглядит здорово. Надо будет попытаться.

Вуд подозвал Гарри, и я решил, что надо оставить их наедине. Это момент Гарри, не мой.

Ощущения от палочки приятно овевали мою голову. Мне не терпелось попробовать выучить новое заклинание. Неважно какое. Просто хотелось творить магию!

Следующая неделя показала мне, что это было не так просто, как я думал.

Я как-то придумывал, как можно объяснить проблемы с колдовством человеку, никогда палочку в руках не державшему. Смотри.

Во-первых, оказывается, повторить те самые движения палочкой надо точь-в-точь. У меня не получилось сходу сотворить НИ ОДНО новое заклинание! Тот факт, что Левиоса получилась у меня сразу — невероятен, почти фантастичен! Почему? Ты учился когда-нибудь играть на гитаре? Пианино? Если бы ты пытался это выучить дома сам, по книжке, ты бы понял, о чем я говорю. Когда пытаешься сыграть песню по гитарной табулатуре или нарисованным клавишам пианино, у тебя может получиться, но некоторые звуки будут звучать чуть не так или темп игры будет неверный — в любом случае будет чувствоваться фальшь. Потому что всегда важно смотреть на то, как двигаются пальцы по инструменту — именно поэтому в музыкальных школах сначала учат правильному перебору нот.

Теперь представь, что тебе нужно выучить мелодию на гитаре — пусть даже короткую — но тебе нужно сыграть ее идеально. Пальцы должны находиться в определенных положениях в определенное время и нажимать с определенной силой, в то время, как другая рука должна с определенной резкостью дернуть струну.

Примерно так можно сравнить гитару с кастом заклинаний. Левая рука на грифе, перебирающая аккорды — это твоя рука с палочкой и ее движения. А правая рука, дергающая струны — это твой рот, произносящий формулу заклинания. Плюс еще и сознание, но до этого мы еще дойдем.

Разница в том, что если ты сделаешь хоть один элемент из всей заклинательной нотной грамоты неправильно, то у тебя не будет вообще никакой мелодии. Просто тишина. Вот что такое изучение заклинаний. Конечно же, на самом деле там все не так просто, имеют значение и другие факторы, как я потом узнал.

Извини, меня понесло. Просто, когда я придумал это сравнение, в те самые первые дни, мне это так понравилось, я почувствовал себя таким остроумным, что изнывал от желания поделиться с кем-нибудь этим сравнением. Конечно же, ты и сам знаешь, как тяжело бывает выучить новое волшебство.

Этим я и занимался в основном: пытался учиться волшебству. Получалось с трудом, хоть с палочкой уроки и стали интереснее. Благодаря этому, я даже умудрился потерять пару баллов на трансфигурации — МакГонагалл решила, что я халтурю у нее на занятиях, когда моя спичка не изменила ни формы, ни материала.

— Но, профессор, я действительно просто не понимаю, что делаю не так! — пожаловался я, подойдя после занятия.

— Изучайте учебники, мистер Аллен. Я задавала вам определенную литературу, и я рассчитываю на то, что вы поймете всю важность теории, особенно в начале обучения. — у нее явно было плохое настроение. Ходили слухи, что какие-то слизеринцы подбросили ей валерианы на стол, но, разумеется, саму преподавательницу об этом никто не спрашивал.

— Я читал… — стыдливо соврал я.

На самом деле, просто пролистал. Судя по суровому взгляду декана, она знала об этом.

— У меня к вам один вопрос, не касающийся темы занятий, — я решил перевести тему от греха подальше, — Вы помните день, когда пришли за мной?

— Да, — кажется, она слегка отвела взгляд.

— Можете вспомнить, кого еще из учеников вы навещали в тот день?

— Для этого мне бы потребовалось заглянуть в свои записи, — она нахмурилась. — А зачем вам эта информация?

— У меня есть одна теория насчет маглорожденных, но я пока не хочу вам говорить для чистоты эксперимента.

— Я посмотрю и сообщу вам, но не в ближайшее время, сейчас слишком много обязанностей.

— Спасибо! Буду ждать!

— До свидания.

Вызывающий у меня мурашки, а у всех остальных — смех, Квиррелл, к моему удивлению, выделился положительно — у него на уроке я выучил свое второе заклинание в жизни.

Экспеллиармус выделялся довольно простым кастом: палочку надо было двигать по диагонали вниз и вправо, и в конце закрутить. Когда на десятый раз у меня получилось выпустить золотую вспышку, от радости я чуть не станцевал прямо на месте. Сразу же попробовал еще раз — и конечно же, у меня не получилось, что поубавило мой энтузиазм.

Я заморочился в тот день вечером и понял, что вращений в конце должно быть определенное количество — всего два — и если не остановить руку после этого, то заклинание не сработает. Возможно, в этом случае магическая система этого мира засчитывает другой каст. Или вообще фиг знает что, я как-то спросил у Дамблдора про это, он мне даже подробно объяснил, но я все равно ничего не понял. Что-то там с вектором направления магического внутреннего компаса. Какая-то серьезная научная дребедень, которая нам пока неинтересна.

Я почувствовал себя увереннее. Теперь у меня было какое-то атакующее заклинание. Интересно, смогу ли я выучить Протего? Вроде как первокурсники не были способны на это, но я-то не обычный первокурсник.

Я попросил близнецов показать мне защитное заклинание, выучил движения и отправился его практиковать. Увы, за два часа у меня так и не получилось вызвать щит, как бы я не пытался. Я доставал близнецов еще несколько дней (сколько бы я отдал за видеокамеру тогда, дабы избежать этих моментов), пока они не приклеили меня к креслу в нашей гостиной, чтобы я от них отстал.

Вдобавок ко всему, я почувствовал тогда тот предел, о котором говорила Помфри. В какой-то момент мое тело ослабевало, голова кружилась, и вообще меня чуть не вырубило прямо на ходу. Приходилось себя останавливать, как бы ни хотелось продолжать практику. Но перед этим я чувствовал признаки наступления этого вялого состояния: при очередном произнесении заклинания внутри меня что-то напрягалось, как натягивается струна, издавая какую-то особенно пронзительную ноту. Один раз, могу поклясться, я как будто даже слышал эту ноту, такой ровный вечный звук в моих ушах. В общем, я снизил темпы тренировок Протего, хоть и не оставил их совсем.

Походу, не зря оригинальный Гарри проходил это заклинание только на четвертом курсе. Наверное, слишком затратное для нас.

Это расстраивало. Но еще больше расстраивала невозможность наладить контакт со слизеринцами.

Я перепробовал все! Попытки подружиться со «сверстниками» на теме общих проблем, интересов ничего не дали.

В один из дней после ужина я пробовал поговорить со слизеринской старостой о событиях первого вечера в Хогвартсе, но эта тупая овца намеренно выводила меня из себя, постоянно притворяясь, что забыла моё имя. В конце концов, я вспылил.

— Мистер… э-э-э, — жеманно протянула девушка.

— Аллен, — прорычал я уже в четвертый раз свое новое имя.

— Да, так вот, спрашиваемое вами находится настолько далеко от вашего круга интересов, что может вызвать вопросы в самых неожиданных кругах общения, добавляя новые к уже существующим. А так как желание участвовать в вашем плетении, несомненно, тончайших, — она с сарказмом выделила это слово, — нитей у меня абсолютно отсутствует, я намерена вам пожелать хорошего дня.

— Все понятно. Ради вас, я специально зайду в Больничное Крыло и попрошу лекарство для улучшения краткосрочной памяти — вам оно жизненно необходимо. Знаете, много кто пытается описать студентов факультета Слизерин, используя слова «коварный», «глубокий», «хитрый» и так далее. Но я думаю, есть гораздо более простой подбор слов. Вы все — придурки, которые любят строить из себя умников и упиваться этим при каждом удобном случае.

Пятикурсница зеленых сверкнула глазами:

— Зная вашу репутацию…

— Хорошего дня, — я не дал ей закончить и не стал дальше тратить свое время.

В те дни я много наблюдал за напыщенным дебилами из змеиного факультета. И мысль о том, что казавшиеся мне идиотами влажные фантазёры-слизеринофилы моего мира на самом деле идиотами не казались, вызывала у меня внезапные припадки хихиканья.

В Гостиной Гриффиндора народу было не особо много, сейчас был разгар учебного дня. Кто-то — подозреваю, что близнецы — повесил газету с нашей фотографией на стене, и теперь весь факультет время от времени напоминал нам об этом, хваля всех участников. Даже Рон, который на снимке просто поправлял крысу в своих руках сзади нас с Гарри и Перси, теперь постоянно садился в кресло под этой газетой.

Он сидел там и сейчас. Я в раздражении плюхнулся в соседнее кресло.

— Ну почему все на Слизерине такие тяжелые!

— Это их декан, — с мрачным лицом сказал Рон. — Шляпа специально подбирает учеников под стать Снейпу. Это так несправедливо! Я ведь делил котел с Гарри, но ему он дополнительных эссе не задал!

— Я же пробовал и так, и сяк! Всякие подходы! — не слушал я его.

— Именно! Я пробую все делать по инструкции — неправильно. Пробую «проявить творческое мышление» — все равно я остолоп! А Малфоя за это Снейп похвалил!

— Просто какой-то… пипец! — в ответ своему раздражению воскликнул я, сдержав маты.

Рон изумленно взглянул на меня, а затем уважительно кивнул:

— Да! Пипец! Ведь даже не спишешь у Гермионы, ей это эссе не надо делать!

— Ты задолбал меня, Рон! — взорвался я. — Вместо того, чтобы сидеть тут и жаловаться, лучше пошел бы и написал свое чертово эссе! Пятнадцать дюймов текста — это не приговор, а час работы в библиотеке!

— Необязательно так кричать, — обиженно ответил мальчик. — Я попросил Гермиону помочь с поиском литературы, она сейчас спустится, и мы пойдем в библиотеку.

— Прости, просто… Ну что за придурки! — махнул я рукой.

— А что у тебя случилось?

Не хотел я тогда объяснять Рону свою проблему. Он бы вообще не понял, зачем это нужно со слизеринцами дружить.

Может, сделать это завуалированно?

— Как тебе сказать… Представь, что ты пытаешься пробиться через защиту в шахматах, но все его фигуры избегают любого боя. Что бы ты посоветовал?

— Нападай на короля. Он точно не сможет сбежать. — задумчиво проговорил Уизли. — Либо же подставь свою фигуру под удар, замани противника в ловушку, чтобы заставить противника реагировать. А что, ты не можешь выиграть какую-то партию? Покажи мне расклад.

— Да нет, это аналогия. В любом случае, спасибо за совет.

Неужели это классический момент из книг, когда второстепенный персонаж дает правильный совет, не понимая о чем говорит? Я обдумал его слова.

Потом обдумал еще раз.

Нет, никакого практического применения.

Что та староста мне сказала? Можно ли использовать это для ловушки? Что добавятся вопросы к уже имеющимся? Какие там у них вопросы про меня могут быть? Насчет той твари?

Я привычно подавил волну паники при воспоминании о тролле.

Кто там про меня треплется на Слизерине? Малфой с Битроем, кто еще. Поэтому она вообще не захотела со мной разговаривать? Из-за россказней первокурсников? Что такого они могли сказать, что весь факультет решил со мной не иметь дел? Кто станет слушать малышей?

Эта ситуация со Слизерином меня раздражала.

Вопросы, вопросы… Все говорят про вопросы! Дамблдор, эта слизеринская сучка, Лейн…

Я нахмурился. Кому выгодно выставлять меня в плохом свете? Второму. Может это его проделки?

Может, он специально отталкивает Слизерин от меня, выставляя лжецом, мутным типом, связанным с Дамблдором?

С трудом верится, если честно. Это уже уровень какой-то Игры Престолов. Если это окажется правдой, про эти тонкие интриги, то Второй явно попал не в ту вселенную, ему прямая дорога в Вестерос.

В любом случае, придется присмотреться к Слизерину. Попробую разузнать, кто распространяет обо мне все это дерьмо.

Рон все ворчал в соседнем кресле. Интересно, можно ли поставить случившиеся размышления ему в заслугу? Началось ведь все с обдумывания его ответа. Ну, в каком-то смысле.

Будем считать, что да, случился классический литературный штамп: Рон мне помог, сам не зная об этом. Эта мысль развеселила меня.

Я хлопнул его по плечу:

— Спасибо за совет, Рон! Пошли, помогу тебе с зельеварением.

— Класс! — просиял тот, — Спасибо, Майк!

— Не за что, мне самому надо написать для нашего угрюмого зельевара сочинение, заодно помогу по твоей теме.

— Неужели решил попытаться заработать баллов чем-то еще, кроме хулиганства? — раздался девичий голос.

— Ты сделала несколько ошибок в слове «геройство», но так и быть, я тебя прощаю. Герои должны быть великодушными!

Она фыркнула.

— Пойдемте, до отбоя осталось чуть больше часа, — поторопил Рон.

— Боишься, что если сегодня не успеем, придется — о, ужас! — потом разбираться во всем самому? — ехидно спросил я.

Рон слегка покраснел.

— Скорее, боится опоздать на сон, — саркастично добавила Гермиона.

— Ну вас, ребята! Пошли.

Мы пошли к библиотеке втроем, я прихватил письменные принадлежности. Библиотека находилась неблизко, в небольшом отдалении от основных наших маршрутов. На самом деле, она находилась ближе всего к месту проживания когтевранцев, что имело смысл, но казалось немного несправедливым. Итогом того было то, что чем ближе мы подходили к библиотеке, тем меньше людей встречали в коридорах. Этакая зона отчуждения вокруг храма знаний и тишины.

О да, мадам Пинс вгоняла в трепет всех, независимо от факультета или возраста. Даже близнецы признались мне, что никогда даже мысли не допускали устроить розыгрыш в библиотеке, настолько она была страшна.

Разумеется, мне сразу захотелось подружиться с ней. И поприкалываться.

— Рон! Что у тебя на мантии? — спросила Гермиона.

— Это пятно с ужина, ничего страшного, — отмахнулся он.

— Надо быть аккуратнее, Рон, — весело заметил я, — а то наша Мисс Правильность начнет читать тебе лекции по столовому этикету.

— Да домовики ночью очистят, так что без разницы.

— Ему бы не помешало послушать такую лекцию, — недовольно ответила девочка, — А ты вообще молчи, Мистер Я-Делаю-Что-Хочу-И-Плевать-На-Факультет.

— Неправда! Все, что я делаю — делаю ради факультета! Причем самоотверженно!

— Ну, если бы ты не был все время таким самодовольным, я бы тебе поверила. А где Гарри? Ему не надо делать домашнее задание?

— Вроде был на тренировке по квиддичу. — ответил Рон.

— М-да, Вуд его совсем задушит своими тренировками. Этот человек — настоящий маньяк! — заметил я.

Все, как в оригинале, впрочем.

Мы зашли в библиотеку. Народу было относительно немного: несколько групп студентов, несколько одиночек. Я заметил человек пять слизеринцев старше курсом, некоторых я даже смог узнать: среди них сидел и знакомый мне Лейн.

Я сжал кулаки. Я не забыл, как ты оставил меня висеть на дереве! Но сейчас не время.

Мы заняли свободный стол, пошли собрали учебники по зельеварению и сели.

— Это ты настоящий маньяк. Я недавно увидел, как ты бродишь по коридору, трогая портреты и разговаривая с ними! Чем ты занимался?! — неожиданно наехал Рон.

Я смутился.

— Э-э-э, блин, ты все так подал, как будто я извращенец какой-то! Мне всего лишь нравится магия и все, что с ней связано! Я просто исследую.

Вообще да, я иногда реально забывался и просто наслаждался нахождением в Хогвартсе. Это же сказка, блин! Че смеешься???

— А портреты тут причем?

— Мерлин, Рон! — я специально старался почаще использовать выражения магов: пытался влиться в общество. — Не все из нас выросли в магическом мире! У нас портреты не разговаривают.

— Вы пришли сюда спорить или делать домашнее задание? — прошипела Гермиона. — Из-за вас мадам Пинс нас выгонит!

Мы принялись заниматься делом. В основном, дело состояло из листания книг минут десять в поисках нужной информации (и хорошо, если только десять), потом выписать найденное и вернуться к листанию. Библиотека Хогвартса меня сильно раздражала, особенно в первое время. Не потому, что я не люблю читать — именно, блин, из-за любви к чтению я так быстро смог сориентироваться в этом мире — а потому, что с привычкой иметь под рукой смартфон с интернетом и доступом к любой информации за несколько минут, я страшно раздражался от необходимости часами листать нудные тома ради нескольких абзацев текста. Особенно для сальноволосого бледного козла-зельевара с детскими психологическими травмами.

Писать сочинения было скучно, даже с учетом того, что они были о волшебном мире. Перечисление ингредиентов зелий, их свойств и того, где их можно было достать, быстро надоедало. Мы тихо переговаривались и строчили тонны сведений. К концу третьей недели я смог вовсю применять свои навыки «литья воды» в эти письменные работы, поэтому необходимый объем я всегда набирал. Но это надоедало.

Закончив свое эссе, я устало откинулся на стуле и огляделся. Гермиона уже чуть ли не диктовала Рону его дополнительное задание — похоже, устав от его неспособности самостоятельно найти информацию, девочка решила взять дело в свои руки.

В этой ветке истории у Гермионы с Гарри и Роном не было того судьбоносного дня, когда они начали дружить. Но почему-то она потихоньку начала проводить с нами больше времени. Возможно, повлияло то, что та самая «победа на трехметровым троллем» произошла в первый же вечер.

В любом случае, канон все еще прорисовывался сквозь помехи, созданные попаданцами, и это не могло не радовать.

Неожиданно уловил пару быстрых взглядов со слизеринского стола. Так как в библиотеке было довольно тихо, прислушавшись, я смог услышать из их разговора пару фраз:

— …мутно все слишком. Не может быть правдой. Даже если там и был тролль, никто никогда не слышал, чтоб его можно было поднять Левиосой напрямую! Скорее всего…

Лейн. Ах ты скотина!..

Неужели это он болтает обо мне? Да что у него за проблема со мной?!

Сначала он называет меня лжецом в лицо, затем оставляет на растерзание Драко и компании, а теперь и в целом настраивает против меня весь факультет…

Злость ярко вспыхнула во мне.

— Знаете, как распознать кусок дерьма в человеке? — Гермиона и Рон вздрогнули и посмотрели на меня — голос я специально не понизил. — В Хогвартсе это легко, достаточно найти зеленый галстук на студенте. Но есть еще подсказки: сначала он несправедливо обвиняет во лжи тебя и еще весь преподавательский состав, что еще показывает его полный идиотизм…

— Майкл, что ты… — начала Гермиона.

— Затем, — перебил я ее, глядя прямо на Лейна, который остановил свою речь и прислушивался, — в совершенно безвыходной ситуации он не только не поможет тебе, так еще и поиздевается! Ну что за мерзость! Неужели родители не научили ребенка, что такое добро и зло?

Лейн сузил глаза.

— Но самый главный признак: он сплетничает за спиной, как маленькая трусливая собачка, и его зовут Курт!

После этих слов Лейн встал, я вскочил сразу же после него, почувствовав, как заныло правое ухо.

Гермиона и Рон в растерянности переводили взгляды между нами двумя. Слизеринцы чуть помедлили, затем тоже начали подниматься.

Лейн уже шел ко мне. Я хищно улыбнулся и сделал шаг навстречу, потирая ухо.

— Ты… — прошипел Лейн, но договорить ему не удалось.

— Молодые люди, — вкрадчивый голос мадам Пинс перебил его. Каким-то необъяснимым способом ей удалось бесшумно подобраться к нам. — Вы собираетесь нарушить правила поведения в библиотеке?

Бледный Курт, не сводя с меня глаз, ответил:

— Нет, мадам. Я просто закончил и собрался выходить.

— Отлично. Я не потерплю глупого поведения в рабочем помещении, вам ясно? — пронзительные глаза обежали всех и остановились на мне.

— Да, мэм, — бодро ответил я. — Я тоже собрался уходить. Один. — Я выразительно посмотрел на друзей и слизеринцев. Мои ребята попытались было протестовать, но я остановил их.

Курт кивнул своим, и мы вместе двинулись к выходу. Я поймал вопросительный взгляд Гермионы и помотал головой. Та недовольно нахмурилась.

Я предчувствовал лекцию от нее по возвращении. Плевать. С этим вопросом я хотел разобраться сейчас же.

Мадам Пинс проводила меня взглядом, затем повернулась к оставшимся слизеринцам:

— Раз вы готовы были встать и уйти, то я уверена, не откажетесь помочь мне перетащить несколько книг…

Ха, надо будет сказать ей спасибо потом — она нашла способ лишить Курта поддержки в случае чего. Отлично.

Выходя из библиотеки за Куртом и глядя ему в спину, я подумал, что вполне возможно сейчас иду разговаривать со Вторым. Да, он был на несколько лет старше, но во всем остальном его действия были направлены на то, чтоб осложнить мою жизнь, осложнить поиски Второго. Очень подозрительно.

И снова я неподготовленным попадаю в переделку! Ладно, Экспеллиармуса и Левиосы должно хватить на четверокурсника, думаю.

И злости. Сейчас я отыграюсь тебе за то издевательство с ветками…

В коридоре Лейн, не особо церемонясь, взял меня за грудки, прижав к стене, но я перехватил его правую руку своей левой, и, схватив его за плечо, впечатал в стену головой. Он такого явно не ожидал, поэтому стукнулся лбом о камень.

Я рассчитывал, что он свалится от удара о стену, но он просто слегка зашатался. Черт бы побрал это детское тело и его слабость!

— В чем, собственно, проблема, Курт? Или тебе не нравится, когда тебя поносят за спиной? Представь себе, мне тоже, — холодно произнес я.

— Ха! — бросил он смешок, вытерев лицо. — Моя проблема в том, что ты гриффиндорец. И как все гриффиндорцы, ты поразительно заносчив и непроходимо туп!

— Однако же, тебя побили гриффиндорцы тогда, когда тебя принесли бесчувственным в Крыло, верно? — издевательски сказал я. — Может, они пытались тебе вбить в голову базовые понятия морали, а не мстили за нападение монстра. Судя по тому, как ты со мной обошелся, тебе это нужно. И еще, как я понял по словам Помфри, такое происходит уже не в первый раз. Ничего, я скажу твоим друзьям, где забрать твое бессознательное тело.

Ухо заныло еще сильнее, но я не обратил на него внимания.

Курт покачал головой:

— Ты только что подтвердил, насколько ты идиот и насколько ты самоуверенный, Аллен. Друзья меня принесли только после того, как профессор Снейп снял самые опасные проклятия, на которые не было времени ждать Больничного Крыла. Ну? Улавливаешь, причем тут это? Что это за проклятия?

Он ощерился, сразу став выглядеть намного опаснее. Мне стало немного не по себе от его пристального взгляда.

— Это те проклятия, которые могут наложить только шестикурсники и старше, болван. А еще шестикурсников тогда было двое. И их профессору Снейпу пришлось осматривать намного дольше, чем меня.

Я не успел заметить, как он выхватил палочку.

— Ступефай!

Увернуться я смог лишь в последнее мгновение.

Черт, черт, черт! Я попал! Что делать?

Бежать.

И я побежал.

 

 

 

Обдумывать ситуацию времени не хватало: Лейн без остановки забрасывал меня заклинаниями. Сил у него, похоже, было не занимать, и стрелял он прицельно, даже сейчас я вспоминаю и удивляюсь его навыкам.

Единственное, что меня спасало, как я понял потом, так это то, что он не привык к моим движениям. Я кувыркался, падал вниз, дергался в стороны — короче, выкладывался на полную, и он не мог предугадать, куда я дернусь в следующую секунду.

Мне удалось добежать до угла коридора. Благодаря какому-то шестому чувству я резко остановился прямо перед ним, пропустив слизеринский Ступефай прямо перед своим носом, и прыгнул за угол. Сзади Лейн пробормотал ругательство.

Я перевел дух. Вся одежда уже была мокрой от пота, одышка не отпускала мое такое молодое, но такое слабое тело.

В конце коридора виднелся выход на лестничные пролеты. Мы были довольно высоко, так что, скорее всего, там будет несколько лестниц. Возможно, удастся уйти от него там? Или найти кого-то, кто поможет.

Он не даст мне добежать. Слишком длинное расстояние по прямой.

Тем более он уже подходил ко мне, я слышал его шаги.

— Эй, Аллен! Я думал, ты хотел со мной разобраться! Или правду Малфой говорит, что ты можешь только убегать, как маленькая девочка? — издевательски выкрикнул Лейн.

Нужен отвлекающий маневр. Что я могу тут использовать?

Чуть дальше по коридору стоял шкаф. Нет, слишком большое расстояние.

Недалеко от меня было закрыто шторами окно. Смогу я вылезти туда?

Нет. Слишком долго, и он по-любому увидит меня.

Шторы.

Я поднял палочку и тихо произнес: «Вингардиум Левиоса».

Когда слизеринец уже почти появился в поле зрения, я, делая шаг от стены, резко повел палочкой на него. Огромная штора с треском оторвалась от окна и полетела ему в лицо. На какой-то бешеной реакции, он успел повести палочкой и выкрикнуть: «Экспеллиармус!» — прежде чем огромный кусок ткани с деревяшкой успел сбить его с ног.

Я с ужасом почувствовал, как моя палочка вылетает у меня из рук. Она полетела в сторону той бесформенной груды ткани, которую из себя представлял сейчас Лейн, барахтающийся под портьерой, и упала за ним.

На секунду я подумал, что, может, ну ее, я как раз успею добежать до лестницы, и он не сможет меня остановить…

Но что-то внутри меня воспротивилось этому. Бросить мою палочку — это казалось неправильным.

Я рванул за палочкой на максимальной скорости. Почти перепрыгнув запутавшегося четверокурсника, подхватил свой волшебный инструмент, развернулся и побежал к лестницам.

Сзади раздался очень злой голос:

— Диффиндо!

Я инстинктивно кувыркнулся в сторону и оглянулся. Он что, хотел меня порезать?..

Нет, он разрезал ткань и теперь, пошатываясь, встал, глядя на меня. Выглядел он очень и очень недовольным.

Почему-то меня это рассмешило. Злой и взъерошенный Лейн, стоящий на разрезанной шторе в вывернутой набекрень мантии и совершенно растрепанными волосами выглядел очень забавно.

Мой смех совершенно вывел его из себя, и он сразу атаковал меня Ступефаем.

Я укрылся за шкафом, потом выглянул и Левиосой дернул штору, на которой он стоял.

Старшекурсник грохнулся на пол и я помчался к концу коридора под аккомпанемент его проклятий, весело хохоча:

— Что, понравилось тебе такое? Бывай, неудачник!

Я вылетел из коридора и сразу спрятался за стеной. Вслед за мной вылетело три красных луча заклинаний. Я выглянул и ответил Экспеллиармусом, от которого Лейн увернулся и спрятался за шкаф.

Я вытер пот со лба рукавом мантии. Теперь у меня было преимущество. Но я понимал, что в тот момент, когда слизеринец решит двинуться вперед, все, что ему надо будет сделать, это увернуться от пары моих разоружающих заклинаний.

А я уже чувствовал наступающее легкое головокружение и то самое напряжение внутри себя. Скоро я дойду до предела.

Как мне справиться со старшекурсником?

Передо мной раскинулись бесчисленные лестничные пролеты Хогвартса. Лестницы двигались снизу и сверху меня, на стенах висели портреты. Солнце уже село, так что пролеты и выступы освещались настенными свечами.

В пределах видимости не было видно никого — наверное, уже отбой, все разошлись по гостиным и спальням.

Думай, думай!

Я поискал что-нибудь, чем можно запустить в Лейна. Портреты, свечные канделябры… Нет, не получится.

Ничего. Что у меня есть?

Лестницы. Которые двигаются. Как можно это использовать?

Я выглянул на секунду в коридор, и сразу же юркнул обратно, спасаясь от красного луча.

От моего балкона вели две лестницы, одна вверх, другая вниз.

Выпускаю из палочки свое заклинание в ответ, стараясь попасть в Лейна за шкафом.

Есть идея.

Надо дождаться, пока лестница не начнет отъезжать, и уехать на ней. Тогда будет больше шансов от него оторваться.

Я могу тебе объяснить, как работают лестницы в Хогвартсе. Они не летают случайным образом по всей лестничной площадке. Если представить лестницу, как отрезок, то движение всегда происходит только с одной стороны отрезка вокруг другой, по кругу. Но вот какая точка будет двигаться, а какая стоять, решается абсолютно случайно, в этом меня заверили все. Получается, что одна и та же лестница может за какое-то время «подняться» на верхние этажи, или опуститься вниз.

Придумав этот «план», я почувствовал воодушевление.

Только надо продержаться.

Ну же, тупые лестницы! Двигайтесь!

Я присел и снова выглянул в коридор на секунду. Как я и думал, Лейн не ожидал, что моя голова покажется на метр ниже, поэтому его заклятье пролетело высоко надо мной. А я успел увидеть еще одно окно с портьерой.

Либо же попробовать сдвинуть шкаф?..

Из коридора раздалось: «Бомбарда!» — и каменный проем сотрясся, осколки разлетелись во все стороны, один из них чиркнул мне по лбу.

Я похолодел.

Он что, с ума сошел?! Убить меня хочет?!

Я схватился за голову, боль во лбу ярко вспыхнула, правое ухо продолжало ныть. Осмотрел стены. Сверху камень был раздроблен, крошка сыпалась вниз.

Поднялась пыль.

Внезапно я понял.

Он ударил по стене, а не в меня!

Чтобы испугать и создать помехи для видимости.

Я выглянул еще раз и успел сквозь пыль увидеть, как темная фигура бежит ко мне, уже совсем близко.

Давайте, лестницы! Хогвартс, прошу! Кто угодно!

Я кинул Экспеллиармус в Лейна не глядя, затем навел палочку на шторы и скомандовал:

— Вингардиум Левиоса!

От красного луча Лейн увернулся, но ему пришлось из-за этого замедлится, практически идеально попадая под удар портьеры.

— Диффиндо! Диффиндо!

Он разрезал ее в полете, почти не сбавляя темпа! Что за бешеный тип!

Я невольно восхитился им. Он был действительно хорош.

Но штора все равно его замедлила. И мне этого хватило.

Лестница, ведущая вверх, тронулась с места. Я разбежался за два шага и прыгнул на нее.

И чуть не соскользнул с лестницы. Мне пришлось схватиться сбоку за перила, чтобы подтянуть себя на нее. Какое-то время мои ноги болтались на слишком большой для моей головы высоте.

Вытянувшись на ступеньках, я присел и посмотрел назад над перилами.

Лейн вылетел на балкон и искал меня взглядом. Заметив мою макушку, он сразу запустил Ступефаем, но я быстро юркнул обратно за перила.

Мои руки немного трясло, голова болела и кружилась, ухо пульсировало.

А еще я был очень и очень уставшим. Слишком быстро! Я мысленно пообещал себе, что обязательно начну тренировки, прямо вот на следующей неделе, с понедельника!

Я, пригнувшись, полез вверх по лестнице. Надо убираться отсюда.

Лейн продолжал закидывать меня заклинаниями. Его магический резерв поражал меня, парень выпускал более мощные заклинания в два раза больше раз, чем я, и все это время не останавливался!

Лестница ехала очень медленно. Наверное, это для того, чтобы ученики не свалились с нее. Логично, но в тот момент мне хотелось, чтоб эта штука ехала побыстрее.

А что там Лейн?

Я добрался до верха, и увидел, что Лейн уже мчится наверх по новой лестнице, которая пришла на место моей.

Что он?..

Не обращая на меня внимания, он взбежал на один со мной уровень, но в другой проход, и скрылся в коридоре.

Я чертыхнулся.

За четыре года он явно изучил замок лучше меня. Возможно, он сейчас обегает лестничную площадку вокруг по внутренним коридорам.

Я заставил себя встать и побежал вниз, обратно по той же лестнице, но уже на новую точку.

«Возможно, придется опять ждать следующей смены лестниц», — мрачно подумал я.

В какой стороне башня Гриффиндора? Пора сваливать отсюда.

Я спустился на пролет ниже, когда услышал сзади: «Ступефай!» — и на автомате прыгнул вперед на следующую лестницу. Красный луч заклинания ударился в площадку выступа прямо за мной.

Черт, черт, черт!

Я кубарем покатился по лестнице и упал на очередной балкон. Когда я поднял взгляд, то увидел спускающегося по лестнице Лейна, с выражением полного сосредоточения на лице наставившего на меня палочку и произносящего:

— Экспеллиармус!

Времени и места для того, чтобы увернуться у меня не было, поэтому я сделал то, что мне подсказал инстинкт.

Бросил свою палочку на пол.

Заклинание ударило мне в грудь и только слегка толкнуло меня.

Судя по расширившимся глазам Лейна, он этого не ожидал.

Я быстро поднял свою палочку, и в этот момент лестницы задвигались опять. И та, на которой был он, и та, что сзади меня вела на нижний этаж.

Я показал слизеринцу средний палец, шагнул спиной вперед на отъезжающую лестницу, развернулся и побежал вниз.

Сзади раздалось яростное рычание. Потом какой-то глухой звук.

Оказалось, что Лейн решил достать меня любой ценой. Как я это понял? Ну, для начала я увидел, как он спрыгнул с верхней лестницы на балкон, на котором я только что был. Хотя лестница уже успела отъехать на метр-два, его это не остановило.

А потом этот безумец прыгнул на лестницу, по которой я спускался в тот момент.

До сих пор думаю, что это был один из самых гриффиндорских поступков, что Курт когда-либо делал. Он просто разбежался по балкону и прыгнул, хотя до лестницы было несколько метров!

В полном изумлении я смотрел, как он цепляется за перила и, естественно, сначала я за него испугался — моим первым порывом было помочь ему подняться. Но когда я увидел, как он с рычанием втаскивает себя на лестницу, этот порыв быстро пропал, и я побежал дальше.

Пот застилал мне глаза. Эта бешеная гонка отняла слишком много сил. Дышать получалось, как будто только через раз, в ушах громко стучал пульс.

Я увидел знакомый, как мне показалось, коридор. Я был близко к башне!

Забежал туда и понял, что мы вернулись в когтевранскую часть замка. Скорее всего, где-то под библиотекой.

Дерьмо!

Ладно, какие у меня варианты? Спрятаться где-то? Трудно.

Честно выйти с ним один на один? Невозможно. На палочках у меня нет шансов, он меня разнесет.

Я все это обдумывал, убегая по коридору и слушая ворчание разбуженных портретов.

Можно попробовать бежать до тех пор, пока нас не найдет какой-нибудь дежурный преподаватель.

И тут я разозлился на себя.

Мы же все это уже проходили! И почему как будто бы опять повторяется вся эта история с троллем: я снова беспомощен и только и делаю, что убегаю!

Я добежал до поворота и остановился.

«В следующий раз, когда я столкнусь с опасностью, я не буду убегать».

Вот что было сказано самому себе после той ночи.

Я не должен убегать от проблем и опасностей. Я должен решать их.

Герой я или нет, в конце концов?

Я посмотрел на шторы впереди меня. Затем, уловив приближающиеся быстрые шаги по коридору сзади, я шагнул за угол.

Подготовиться.

Глубокий вдох. Выдох.

Слушай шаги.

Он уже рядом. Топ-топ.

Вдох. Выдох.

Топ.

Сейчас!

Я отправил Левиосой штору за угол прямо на Лейна.

И прыгнул на него вслед за ней.

Разумеется, на реакции он ее разрезал, уже наученный опытом. Но явно не ожидал меня, влетающего в его живот плечом со всей силы. Контролируя ткань палочкой, я специально опустил ее ниже прямо перед ударом, загораживая старшекурснику обзор.

Он охнул от боли, и свалился на пол. Приподнявшись над Лейном, я со всей силы пнул его левую руку с волшебной палочкой, от чего она отлетела куда-то вперед. Не знаю, не смотрел туда.

Он был крупнее меня, поэтому в борьбе мне будет тяжело. Но сейчас у меня преимущество, у меня есть палочка, а у него нет.

Я попытался отскочить от четверокурсника, но он вцепился в меня, как клещ. Он тоже понимал, что его единственная возможность — это не дать мне отойти и использовать магию.

Держа мою правую руку, он сделал мне подножку, и мы оба опять упали на пол.

Дальше нас неожиданно резко подкинуло в воздух и ударило о пол. Мне вышибло дух, я уже с трудом соображал, что происходит. Я пытался освободить руку с палочкой, но Лейн не отпускал.

Вокруг нас летали полотна ткани, то поднимая, то опуская, то толкая в сторону. Мы катились по коридору, окруженные кусками штор и боролись за палочку. И все это происходило полностью в тишине, мы только пыхтели и тянули.

Сильно болели мышцы рук, стукнутая голова, содранные колени.

Мир вокруг вертелся, смешиваясь в причудливый темный калейдоскоп. Нас продолжало таскать по полу без остановки, и я чувствовал, что теряюсь в пространстве, начинало тошнить.

Голова сильно закружилась, напряжение внутри меня усилилось.

Наконец я понял, что это мое заклинание левитации тянет ткань, а с ней и нас, по коридору.

Я укусил руку слизеринца, то вскрикнул и выпустил мою. Я сразу же махнул палочкой в сторону от себя.

Пытающегося ухватиться за меня Лейна откинуло вместе со шторами. Меня ткань зацепила за ногу, слегка развернув и стукнув о стену.

Я, держась рукой за стену, поднялся на ноги, сдерживаясь, чтоб не проблеваться сразу же. Лейн пытался вырваться из плена ткани, перебирая руками и ногами, но я продолжал придавливать его шторой к стене.

Хах, надеюсь меня не накажут за порчу школьного имущества!

Я все не мог отдышаться. Адреналин продолжал кипеть у меня в крови, голова раскалывалась и кружилась, ноги еле держали. Я вытер пот со лба, прислонившись к стене. В коридоре стояла полная тишина, и я отчетливо мог слышать шелест колышущихся от ветра штор — не содранных мной — и яростное сопение побежденного четверокурсника.

А он уже почти смог освободить одну руку. Ц-ц-ц, непорядок.

Я дернул палочкой, и Лейна протащило по стене наверх. Я внимательно следил, чтобы ткань не давила на его шею, я не собирался его душить. Просто хотел ограничить в движениях.

Тот сначала задергался еще сильнее, а потом перестал и уставился с ненавистью мне в глаза.

Я подошел к нему вплотную и тихо, чтобы не привлечь случайно кого-нибудь из дежурных преподавателей, проговорил:

— Ты перестанешь распускать обо мне слухи за моей спиной, — я угрожающе ткнул пальцем ему в лицо. — Ты перестанешь оскорблять меня. Ты вообще перестанешь упоминать мое имя, разве только для похвалы. Иначе…

— Тебе просто повезло в этот раз, — прошипел он, — в честной драке я тебя сделаю.

— Ха! Ну тогда драться честно явно нет резона.

Копирайтеры могут засудить меня, но я не смог удержаться.

Лейн в ярости засопел еще громче, добавляя новый звук в аккомпанемент усиливающегося шелеста портьер. Что-то ветер разгулялся в этой части замка…

Постойте-ка. Здесь нет и не может быть ветра. Тут же нет внешней вентиляции, как сказал мне Фред.

Что это за звук?

Я оглядел окна — все были закрыты, шторы не двигались. Однако шелест все так же расходился по коридору.

Кажется, его источник спереди, а не со стороны лестниц.

Все еще придерживая палочкой портьеры с Лейном, я осторожно выглянул за угол. Пустой коридор, через метров пять заворачивающийся еще раз. Шторы на окнах не шевелились.

— Эй, — негромко проговорил слизеринец, голос его звучал слегка взволнованно. — Что ты…

— Тс-с. Тише.

Я тихо пошел к следующему углу, не забывая палочку держать наведенной на Лейна. Дошел до угла и осторожно выглянул за него.

Увидел какие-то силуэты вдалеке.

Вгляделся в них…

И застыл.

Я даже не испугался сначала, а секунд десять просто осознавал.

Что?

Как?..

КАК?!

Этого не может быть!

Я смотрел и не верил. Но как бы сильно я не верил, огромная, еле помещающаяся в высоком коридоре змея все равно была в конце перехода передо мной.

Я застыл с открытым ртом.

Василиск. Второй, этот тупоголовый безответственный идиот, разбудил василиска! Чудовище Слизерина! Но как?!

Через секунду я понял как. Это обязан быть дневник Реддла. Если правильно помню, дневник давал способность разговаривать со змеями. Только так Второй мог добраться до него.

Только так он мог открыть Тайную Комнату.

Что василиск там делает? Я вгляделся сильнее, пригнувшись возле угла, чтобы оставаться незамеченным.

Василиск слушал. То, что я принял за шелест ветра, оказалось далеким шипением. Большая змея разговаривала с кем-то перед ним, я смутно разглядел какую-то маленькую фигуру в свободной мантии.

Мое сердце забилось быстрее.

Это Второй.

Прямо передо мной.

Это возможность…

Слишком опасно.

Василиск — это уже слишком серьезно и опасно. Это на целую ступень опаснее тролля. Сейчас я реально могу умереть.

Возможно, удастся незаметно проследить за ними…

Судя по продолжающемуся общению, никто из них не услышал нашу возню. Представляю, как обрадуется Второй, если я подам себя на блюдечке ему с василиском под рукой. Хорошо, что он не услышал, как мы с Лейном…

Тут я осознал, что машинально опустил руку с палочкой и перестал поддерживать заклинание, сковывавшее моего противника. Но было уже поздно.

Освободившийся слизеринец со всего размаху влетел мне в спину, и мы с грохотом выкатились с ним в коридор.

Я больно ударился головой при падении. Судорожно пытался оттолкнуть Лейна, но он плотно обхватил меня ногами.

Шипение стало громче и как будто бы быстрее.

Курт уже заносил кулак, когда услышал его и посмотрел в сторону. Да так и застыл, с занесенной рукой.

— Э? — только и смог выдавить он.

Кажется, я обещал себе не убегать от проблем и опасностей? Ну нахер, я убегаю!

— Быстро валим отсюда, болван, пока нас обоих не убили! — завопил я.

Охреневший слизеринец дал мне сбросить его с себя. Я быстро встал.

— Это… это…

Я дернул его за плечо и крикнул ему в лицо:

— Бежим!

Он стоял, как в трансе, завороженно глядящий на змею. Я невольно посмотрел туда же.

Темная фигура что-то громко прошипела, потом вытянула руку в нашу сторону.

— О, черт, валим, валим, ВАЛИМ!

Я потащил Лейна за собой. Сзади раздался какой-то грохот. Должно быть, василиск двинулся за нами и случайно сбил какой-то шкаф или задел портьеры.

Это помогло Курту прийти в себя, и мы побежали, что есть сил, подальше от Чудовища Слизерина.

Если честно, у меня вообще не было никакого плана в голове в тот момент, просто дикое желание убраться куда-нибудь подальше.

Это мой первый месяц в этой школе! В первый день меня бросили против тролля, затем я чуть не спалился перед Снейпом и Дамблдором, а сейчас еще и василиск?! Вселенная, ты издеваешься надо мной, что ли?!

Я же просто хотел быть в сказке! А попал в какой-то детективный боевик!

Я летел по коридору вслед за Лейном, который бежал быстрее меня. Заворачивая за угол, четверокурсник обернулся назад, издал короткий вопль и ускорился еще сильнее.

А я даже не попытался обернуться. Просто поднажал, не обращая внимания на боль и пот. Мы пробежали мимо кусков шторы на полу, впереди был виден выход на лестничный проем.

Неожиданно, Лейн не продолжил бежать туда, а резко дернулся в сторону, забегая в какой-то кабинет.

Чертыхнувшись, я бросился за ним. И еле успел увернуться от двери, которую Курт захлопнул, проворачивая замок.

Пытаясь отдышаться, я привалился к учебному столу. Курт с абсолютно безумным лицом держал дверь спиной, вытирая пот с лица.

— О, Мерлин! О, Мерлин! Что это было?

— Идиот! Дебил! — часто дыша, крикнул я. — Зачем ты побежал сюда?

— О, Мерлин! Мы умрем! Нас сожрет эта гигантская змея! Что это за змея? Что это такое?! О, Мерлин!

— Перестань это повторять, дурак! А то этот вас… — я одернул себя. Я не должен показывать, что знаю название этого существа. — …большой змей услышит нас! И теперь из-за тебя мы в ловушке! Лучше было попробовать уйти по лестницам…

— Нет, глупый гриффиндорец, та тварь нас уже почти догнала! Я видел ее тень сзади нас! И на лестницах у нас не было бы шансов уйти от нее! — зло ответил мне Лейн. — Это зачарованные двери Хогвартса, за четыре года, что я тут учусь, еще никому не удалось их сломать…

Что-то ударило в двери с такой силой, что дерево затрещало и прогнулось, а слизеринца буквально откинуло от нее — он сбил собой несколько парт и стульев.

Я мысленно проклял все на свете. Куда бежать? Я окинул взглядом весь кабинет.

Окна.

Я быстро влез на подоконник и дернул ручку. Не поддается!

Чертова магическая вентиляция!

Я спрыгнул на пол. Лейн, громко стоная, поднимался между столами. Я взял в руки ближайший стул и, раскрутившись на месте, с размаху бросил его в окно.

«ДЗИНЬ!»

Стул просто отскочил от обычного, на первый взгляд, стекла! Я в шоке уставился на оконный проем.

Я попробовал скастовать Левиосу на окна, но у меня ничего не получилось, только голова стала больше болеть. Я выдохся.

И что теперь делать?.. За дверью послышалось громкое злое шипение.

— Дай мне свою палочку, — сказал из-за спины Лейн. Я обернулся к нему.

«БУМ!»

Еще один удар в дверь. Раздался треск дерева.

— Дай палочку! Я открою окно!

Я безропотно протянул ему ее. Лейн взял палочку в свою левую руку, сделал несколько пассов и выпалил:

— Алохомора!

Вспышка заклинания ударилась о стекло и ничего не произошло. Я почувствовал, как едва сдерживаемое отчаяние начинает меня накрывать.

Курт прорычал что-то непонятное, сделал глубокий вдох и повторил свои движения:

— Алохомора!

Раздался щелчок. Одна створка приоткрылась.

Я сразу же запрыгнул на подоконник и взглянул наружу. Мы должны быть где-то на уровне четвертого этажа…

От высоты меня замутило. Вдоль стены тянулся довольно широкий отлив, но мы были намно-о-ого выше четвертого этажа, наверное, этаж восьмой или седьмой… Я сглотнул.

Я же никогда не дружил особо с высотой.

«БУ-У-УМ!»

С другой стороны, с бешеными василисками я точно никогда не смогу подружиться.

Я схватил Лейна за руку и потащил к окну. Увидев открывшийся вид на черт знает сколько метров внизу, он побледнел и уперся:

— Нет! Ни за что! Я упаду! — запротестовал он. Его бледное лицо исказилось от страха.

— То чудовище страшнее падения! Если ты упадешь, то твое тело хотя бы найдут потом, а змея тебя съест вместе с ботинками!

— Нет… — он попятился назад.

Я в отчаянии посмотрел в потолок. Нельзя его тут оставлять!

«БУ-У-УМ! КР-Р-РАК!»

— Ладно, — резко передумал Лейн, и, шепча себе под нос что-то про Мерлина, Основателей и наглых первокурсников, вылез в окно одной ногой.

— Быстрее, — нервно поторопил я его. Судя по интервалу между ударами, василиску нужно было отползать после каждого удара для того, чтобы с большей силой ударить по дверям. Правда, он мог выломать их уже со следующего раза, и мне совсем не хотелось быть в кабинете, когда он это сделает.

Курт, максимально прижимаясь к стене, наконец поставил вторую ногу и освободил проем. Я вылез вслед за ним.

Я поставил ноги на наружный карниз, лицом к стене, очень крепко сжимая оконную створку и стараясь не смотреть вниз. Естественно, как только я об этом подумал, то сразу же посмотрел на свои ноги.

На секунду голова закружилась, дыхание сперло и заложило уши — я услышал ритм своего сердца, так сильно высота ошеломила меня. На улице уже было настолько темно, что глаза после светлого коридора не могли ничего рассмотреть, кроме нескольких освещенных окон и маленьких кружочков света от фонарей на земле; но я и так не смог бы разглядеть никаких деталей на поверхности внизу, настолько далеко мы были от земли.

Глубокий вдох. Выдох.

Шершавая стена терлась о правую щеку. Легкий ветерок ласкал левую.

Вдох. Выдох.

Шаг левой ногой. Шаг правой ногой.

Один шаг за другим.

Вдох.

Шаг.

Выдох.

Шаг.

Дыхание выровнялось. Пульс перестал бить мне по ушам.

Я умиротворен. Спокоен. У нас все полу...

Курт застопорился. Я чуть было не потерял все свое спокойствие за секунду.

— Куда нам идти? — прошептал Лейн, медленно повернув голову ко мне.

— Просто как можно дальше от кабинета, — прошипел я. — Может, найдем другое окно, в которое можно будет влезть. Быстрее! Не останавливайся больше, идиот!

Слизеринец двинулся вбок по стене, и я за ним. Медленно, шаг за шагом. Все спокойно…

«БУ-У-УМ! КРА-А-А-АК!!!»

Я чуть не свалился с отлива, пульс участился. Вот черт…

Все мое спокойствие куда-то исчезло.

— Быстрее! — в голос завопил я и, забыв про высоту, начал подталкивать слизеринца левой рукой.

Сзади раздался звон разбитого стекла.

Курт пронзительно заверещал и ускорился, быстро переставляя ноги, и даже умудрился вырваться вперед.

Ужас накрыл меня, паника захватила мысли: «Мы умрем, я умру! Мы ушли еще слишком недалеко, мы слишком близко, сейчас он схватит меня своими ядовитыми зубами…»

Я резко вдохнул прохладный воздух, проясняя мозг на секунду. Сзади послышалось шуршание.

Вниз. Сейчас же.

Не было времени обдумывать ситуацию.

Я резко согнул спину, теряя равновесие, схватился за выступающий камень, по которому мы шли, и дал ногам соскользнуть с него.

Думаю, это меня и спасло. Но я не уверен: сам понимаешь, назад я не смотрел. Все, что знаю, так это то, что я содрал себе кожу на подбородке, пока мое тело опускалось ниже, и опора менялась с ног на руки, и то, что прямо рядом со мной раздался звук удара, и на меня посыпались осколки камней.

Подбородком я ударился сильно, звезды замерцали в моих глазах, и из-за боли я чуть было не разжал пальцы, но страх гнал меня вперед, поэтому я быстро принялся перебирать руками налево, подальше от опасности.

Я выжил. Я выжил!

А Лейн?

Я посмотрел вперед, и не смог удержать свою челюсть закрытой, как бы сильно она не болела. Курт чуть ли не бежал по карнизу, практически не прижимаясь к стене, каким-то образом он умудрялся сохранять равновесие и быстро отдаляться от меня и василиска.

Я, наверное, задолбал тебя своей головной болью, но прости, я хочу передать тебе все именно так, как было. Головной боли, кстати, я почти уже не чувствовал, наверное, организм успел привыкнуть уже. Саднила стертая кожа на ладонях и коленях, их я вообще не жалел, сильно болели мышцы рук и ног, которыми я пытался осторожно опираться на стену внизу. Но из-за адреналина все это отошло на второй план, на самом деле.

Я просто продолжал двигаться, как одержимый, когда сзади послышался шум, но уже чуть другой. Еще один звон стекла, треск дерева, потом тишина.

Я рискнул оглянуться и увидел только длинную стену Хогвартса, так как мы находились в главном корпусе, а не в какой-нибудь башне.

Никаких василисков. Неужели он сдался?

Курт был уже в метрах трех от меня, когда я оперся на карниз ниже этажом ногами. Мои руки слишком устали, чтобы продолжать путь тем же способом. Выпрямившись, я сдержал рвотный позыв и посмотрел на спешно удаляющегося слизеринца, он уже почти дошел до следующего окна…

Следующего. Окна.

И тут до меня дошло.

— Стой! ЛЕЙН, СТОЙ! — заорал я и бросился вперед по стене.

К сожалению, слизеринец не останавливался. Может, он от паники перестал осознавать происходящее вокруг, или просто не успел среагировать, я не знаю. Но следующий момент я запомнил навсегда.

Курт, переставляющий ногу вперед.

Окно, взорвавшееся осколками стекла и дерева, и явившее нам огромную шипастую змеиную морду.

Курт, теряющий равновесие и соскальзывающий с парапета.

Василиск, издававший оглушающее шипение — не знаю, как это технически возможно, но так оно и было.

Курт, страшно закричавший и в отчаянии пытающийся ухватиться за что-нибудь.

И я, на долю секунды застывший на месте, и вбирающий в себя эти образы.

Хотел бы я сказать, что это мгновение растянулось для меня. Что секунда превратилась в минуты или часы. Что время угодливо замедлилось ради главного, мать его, героя. Но на самом деле нет. На самом деле я вообще не думал ни о чем в тот момент.

Моя голова опустела абсолютно. Внутри себя я слышал только тишину.

.

.

.

Продолжив движение по карнизу, я перестал медлить, прижиматься и цепляться за стену, и наоборот, разогнался.

.

.

.

За три шага я потерял равновесие: тело начало клонить влево, но я не обратил внимания, продолжая свой уже бег…

.

.

.

А потом я прыгнул.

Почти прямо под пастью василиска.

.

.

.

Свист ветра в ушах смешивается с шипением змеи. Но мне нет до этого дела.

.

.

Я почему-то инстинктивно поджал ноги и раскинул руки в стороны.

.

.

Мимо меня пронеслось наверх окно.

Я пролетел один этаж.

.

.

Левая рука шарила по воздуху.

Второй этаж.

.

.

Я уткнулся ногами во что-то твердое. Курт. Чуть не оттолкнул его. Попытался схватить левой рукой. Ткань выскользнула из-под пальцев.

Еще окно. Третий этаж.

.

.

Наконец, удалось схватить одежду. Смотрю я все это время направо — ищу, за что зацепиться. Опускаю взгляд ниже. Вижу цель — следующее окно.

Уже четыре этажа пролетели мимо.

.

.

Окно рядом. Вытягиваю правую руку.

Никаких мыслей.

.

Рука коснулась подоконника — пальцы царапают камень, срывая ногти и кожу, и беспомощно соскальзывают.

Пять этажей.

.

Рука болит, но я об этом не думаю. Я ни о чем не думаю. Я вижу следующее окно.

В нем горит свет.

.

В этот раз я летел ближе. Пальцы цепляются за нижнюю створку открытого окна — чувствую просто адскую, невероятную боль. Правую руку сильно дергает, что-то рвется внутри нее. Боль ошеломляет меня. Дыхание перехватывает. Пальцы начинают скользить.

.

Меня сильно припечатывает о стену под окном. Многострадальный лоб опять бьется о камень. Теперь дергает уже левую руку. Мой кричащий груз норовит вырваться из моей хватки, но я не отпускаю.

Раздается глухой звук удара. Это Курт стукнулся о стену.

Курт затихает.

.

Правая рука начинает терять чувствительность.

Я слышу голос. Сверху.

.

И вот тут первая мысль посещает мою голову.

— Помогите, — шепчу я.

Один за другим пальцы правой руки начинают разгибаться. Я больше не могу их контролировать.

.

Я слышу удивленный возглас.

Правая рука разжимается. Но я не падаю. Я лечу.

.

«Я лечу!»

.

И влетаю по воздуху в кабинет перед очень удивленными когтевранцами.

Нас спасла их любовь к учебе. Они настолько увлеклись каким-то проектом, что не заметили, как наступил отбой. Очнулись они от своего учебного транса только тогда, когда им в окно залетел с грохотом один сумасшедший гриффиндорец с одним несчастным слизеринцем. Хорошо еще, что старшекурсники смогли быстро сориентироваться и поднять меня левитацией.

Я мягко опустился на землю. Курта уже держал заклинанием другой старшекурсник, все трое засуетились вокруг нас. Один куда-то выбежал. Наверное, за Помфри или директором.

Моя правая рука висела плетью. И горела адским огнем. Голова была рассечена минимум в трех местах, болела, не переставая, и кружилась, кружилась, кружилась. Мои ноги отказывались меня нести — не могу ни в чем их упрекнуть, если честно, им достался неблагодарный хозяин.

Короче говоря, болело у меня все.

Но я чувствовал облегчение.

И разрыдался прямо там, на полу, весь покрытый кровью, потом и грязью.

Потом были директор, целительница, Снейп и МакГонагалл; нас отнесли в Больничное Крыло, постоянно о чем-то спрашивали. Но Курт был без сознания от удара о стену, а я просто ничего не соображал и вскоре отрубился.

Как я потом узнал, когтевранцы оказались очень сообразительными: один побежал в Крыло за колдомедиком, другой сразу побежал к Дамблдору, двое пытались применить на нас те легкие медицинские чары, что были им известны.

Директор прибыл первым и сразу же отогнал от нас студентов. Он что-то бормотал над нашими бессознательными телами несколько минут, потом послал патронуса — вероятно, за нашими деканами.

Пришла Помфри, скорее всего, очень недовольная. Директор оставил нас ей, и пошел осматривать окно. Через несколько минут прибыли деканы. Снейп сразу начал проверять наше состояние, МакГонагалл пошла говорить с директором.

Спустя некоторое время, декан гриффиндора помогала Помфри с нашей транспортировкой, а слизеринский декан ушел куда-то с Дамблдором. Все были очень обеспокоены.

Дальше когтевранцы ничего не видели, потому что их погнали по спальням.

Могу только догадываться, какое лицо было у директора, когда он поднялся на этаж, где мы встретили василиска. Он явно что-то понял, потому что, когда он пришел ко мне на следующий день в Больничное Крыло, умиротворения в его глазах было намного меньше.

Мне тогда смутно снилась вечеринка. Я видел своих друзей: Мишу-Джекса, Диму с Катей, Тагира. Помню запах шашлыков во дворе дачи.

Девушка в моих руках.

«Давай уедем отсюда…»

Губы чувствуют поцелуй. И яркий-яркий свет…

Я открыл глаза. От света болели глаза. Я что, уснул с включенными лампами вчера, что ли?..

О, черт, надо бежать в универ!

Полуслепой, я попробовал найти свой телефон. И тут разглядел обстановку.

Что за?..

Я все вспомнил. Больничное Крыло — Хогвартс.

«“Гарри Поттер». Я в «Гарри Поттере».

Василиск.

Вот дерьмо…

Что за псих этот Второй? На кой черт ему василиск?! Какая вообще может быть причина у этого? То, что это был Второй, сомнений не вызывало. Змея должна была оставаться в своем подвале еще минимум год, пока Малфой не подбросил бы дневник Реддла младшей Уизли.

Значит, каким-то образом, Второй получил этот дневник. Либо выкрал, либо заставил себе отдать. Это казалось несложным, когда ты знаешь, на что надавить. Вполне можно было отправить письмо с текстом: «Твой Лорд просит тебя вернуть отданную тебе на хранение ценность». И так далее. Указать время и место, и испугавшийся Люциус с радостью избавится от артефакта.

Что это значит? Это значит, что Второй знает канон очень хорошо, не стесняется использовать свои знания, и ему плевать на возможные жертвы.

И еще это значит, что Курт — не Второй.

Я пошевелил рукой, ощупал ее, сгибал и разгибал — никаких нареканий, ни следа травмы. А ведь я чуть не вырвал ее тогда из локтя…

Я чуть одернул ширму. Помфри не было видно, все кровати были пусты, за исключением двух: рядом со мной в беспамятстве валялся знакомый мне слизеринец.

Слизерин…

Чертовы слизеринцы! Из-за них вся эта каша!

Все слизеринцы — придурки!

Василиск тоже слизеринский, а значит — придурок!

Я устало откинулся на койку. Слегка кружилась голова и чувствовалась слабость, но общее состояние было намного лучше, чем после тролля.

На меня опять нахлынуло ощущение беспомощности и паники — на этот раз сильнее, чем обычно. Руки задрожали, я зажмурился и помотал головой.

Спокойно. Все хорошо.

Вдох. Выдох.

Наконец меня отпустило. В этот раз справиться было тяжелее. Надеюсь, панические приступы не начнут ухудшаться. Надеюсь, что усиление произошло из-за вчерашних напряжений, а не из-за общей тенденции.

Опять заболело ухо. Да что с ним не так? Постоянно ноет.

Дверь распахнулась, заставив меня от неожиданности подпрыгнуть на кровати. Зашла Помфри и сразу направилась ко мне.

Стирая мелкий пот со лба, я снова попытался успокоить свое резко забившееся сердце.

— Доброе утро, мистер Аллен! Не могу сказать, что рада снова видеть вас здесь. Кажется, вы обещали вести себя осторожно? — медсестра деловито взяла мою голову в руки и начала вертеть палочкой.

— Зато я вас как раз очень рад видеть! Вы даже не представляете, как! — морщась от вспышки заклинаний ответил я.

— Наверное, вы слишком часто у меня бываете. Еще никогда ученик не демонстрировал положительную реакцию от попадания в Больничное Крыло, — усмехнулась она.

— Да, есть такое, — хихикнул я. — Вот, думаю, что в какой-то момент уже придется подписать одну койку моим именем.

Она закончила свои пассы.

— Вы в порядке. Легкая слабость — это нормально после слабого магического истощения, — с легким недовольством резюмировала она. Я виновато опустил голову. — Скажите…

Она задумалась на секунду, потом продолжила:

— Что, черт возьми, вы делали, лазая по стене снаружи замка?!

Я вздохнул.

— Змея.

Она уставилась на меня.

— Большая огромная змея. Гналась за нами. Мы заперлись в кабинете, но…

— Доброе утро! — громогласно объявили из дверей.

Директор, как всегда, в нелепой мантии какого-то персикового цвета. На соседней койке застонал Лейн. Помфри тут же подошла к нему.

Дамблдор подошел ко мне:

— Как ты себя чувствуешь, Майкл?

— Доброе утро, профессор, — я решил отыгрывать недовольного. — А как вы сами думаете?

Директор мягко улыбнулся и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я думаю, тебе есть, что мне рассказать.

Я решил опустить моменты, предшествующие василиску, и рассказал ему все.

— …я прыгнул за ним, схватил за одежду, попытался уцепиться за одно окно, сорвался, но в следующий раз получилось, потом нас вытащили какие-то старшекурсники.

Все трое присутствующих внимательно меня слушали. Даже Курт выглядел потрясенным, особенно последней частью. Я пожал плечами на его взгляд.

— Повтори еще раз, пожалуйста, ту часть…

— Альбус! — неожиданно выпалила Помфри, — Если это снова твои…

— Нет, Поппи, — покачал тот головой. — Это что-то другое. И я понимаю, что ты была обеспокоена, но впредь попрошу тебя прислушиваться к моим просьбам.

На секунду в его лице промелькнуло что-то стальное. Только на секунду, затем вернулось обычное добродушное выражение. Но этого хватило, чтобы колдомедик замолчала, хоть и поджав с недовольством губы.

— Итак, повтори еще раз: ты слышал шипение?

— Э-э-э, да. — я немного растерялся. — И они шипели по очереди, как будто… Как будто…

— Они разговаривали, сэр. — мрачно сказал Лейн. — Это был парселтанг.

— Ах, да. — директор перевел взгляд на него. — Твоя семья знакома с этим, верно?

Лейн угрюмо кивнул.

Ничего себе, а вот это уже интересно!

— А что вы делали там ночью после отбоя? — спросил директор.

— Ну-у-у... — слегка замялся я.

Если у меня есть шанс подружиться на почве этих событий с Лейном, то я обязан им воспользоваться. И для этого мне не хотелось его подставлять.

— Я попросил Курта показать мне пару заклинаний, научить чему-то полезному.

Оба, и Курт, и директор уставились на меня. Затем, к моему удивлению, слизеринец нахмурился еще сильнее и повернулся к Дамблдору.

— Мы с ним подрались.

— Ясно, — усмешка мелькнула в глазах старика. — Друзья мои — я же могу называть вас так? — вы рассказали весьма серьезную историю. Я хотел бы взглянуть на все своими глазами. Курт, ты позволишь…

Курт коротко вздохнул и посмотрел ему в глаза.

Они застыли в этом положении на минуту, после чего на лице Дамблдора сразу будто прибавилось морщин.

— Воспоминания окончательно подтвердили все. Это была не иллюзия, не боггарт.

— Василиск… — прошептала Помфри.

Директор печально кивнул.

— Кто-то открыл Тайную Комнату.

Курт резко втянул воздух и побледнел.

— Друзья мои, у меня к вам очень важный вопрос. — Директор серьезно посмотрел на нас, и я машинально подобрался. — Для кого-то вашего возраста эта ночь может стать серьезным испытанием. Поэтому, если таково будет ваше желание, я готов облегчить вашу ношу.

Он что, предлагает стереть нашу память?.. Я покачал головой.

— Спасибо, сэр, — сдавленно проговорил слизеринец. — Но я бы хотел помнить об этой ночи.

Он бросил короткий взгляд на меня. Дамблдор понимающе улыбнулся.

— Ничего другого от таких храбрых юношей я не ждал. Тогда у меня к вам просьба, очень важная.

Он вздохнул и присел на мою кровать.

— Никому не говорите о василиске.

Я лихорадочно принялся прикидывать причины этой просьбы. Наверное, на него слишком сильно давили в связи с этой историей про тролля, и если правда о змее выйдет наружу сейчас, будет большой скандал, которым могут воспользоваться его политические враги, чтобы убрать его из замка. А без Дамблдора…

Без директора в замке у Второго будут развязаны все руки. Я мог сделать выводы о его психотипе. Он уже чувствует себя увереннее меня и не боится активных действий. Даже с василиском справился!

Может, этого он и добивается? Убрать директора из замка?

Я решительно кивнул:

— Конечно! Мы придумаем что-нибудь. Может, скажем, что мы с Куртом просто дурачились и упали из окна?..

Директор задумался.

— Это малоубедительно, — ответил он.

— Нет. — прозвучал тихий голос.

Я в неверии обернулся на слизеринца. Ему явно стало не по себе от наших взглядов, но он все равно повторил:

— Нет. Я не стану врать.

Дамблдор сразу стал выглядеть серьезнее, не спуская глаз с Лейна. Лейн посмотрел в ответ и слегка выпятил челюсть.

Хм, а он принципиальный. Может, зайдем по-другому?

— Возможно, мы смогли бы придумать что-нибудь, — задумчиво произнес я. — Чтобы тебе не пришлось врать. Ты сможешь всем говорить, что видел огромную змею, а официальная версия будет, что она нам привиделась. Может, иллюзия? Или боггарт?

Курт фыркнул:

— С боггартом я бы справился.

— Тогда иллюзия?

Слизеринец помялся. Видно было, что ему не нравилась эта идея, но он вынужденно кивнул.

— Мы скажем, что вы нашли артефакт, оставленный столетия назад. Скажем, что-то вроде диадемы Когтевран. И ее защита показала вам образы василиска, чтобы отогнать, — мягко добавил Дамблдор, мерцая глазами на меня.

— А разломанные окно и дверь?

— Это был дух-страж диадемы. Поэтому угроза была реальная.

Курт успокоился. Такая версия его устроила.

Директор встал.

— Ну что ж, молодые люди. На этом все, и я…

— Не все, — перебил я его.

Ну уж нет. Один раз он меня проигнорировал, сейчас я ему такого шанса не дам.

— В прошлый раз, после нападения тролля, когда я сказал, что хочу уехать отсюда, — Курт удивленно посмотрел на меня, — вы, лично вы сказали, что мне ничего не угрожает. Месяц спустя, меня чуть не сожрала огромная змея. Мне интересно, что будет в следующем месяце? А в следующем году? Смогу ли я дожить до него вообще? Для справки — я разговаривал с вами с больничной койки чаще, чем где-либо еще. Я прошу вас, нет, я требую, примите меры!

Я был намерен добиться хоть чего-нибудь. Пусть нагонит сюда авроров, поставит дементоров, не знаю! Нельзя давать Второму безнаказанно продолжать творить, что бы он там ни творил!

Директор улыбнулся, как мне показалось, грустно:

— Я прошу у тебя прощения, Майкл. Я действительно перед тобой виноват. Не волнуйся, кое-что я уже предпринял. — Он окинул нас обоих взором и с еле уловимой улыбкой добавил: — Вас выпишут сегодня перед ужином. До встречи там, друзья.

И директор ушел в сопровождении Помфри.

— Уже предпринял… Интересно, о чем это он? И почему такой ехидный? — пробормотал я.

Рядом Курт неверяще покачал головой:

— В который раз поражаюсь вашему гриффиндорскому идиотизму. Как ты можешь разговаривать так с директором? Ты ведь знаешь, что в данный момент он самый могущественный волшебник Британии, а то и всего мира?

— Ты побывал в переделке со мной и можешь считать себя наполовину гриффиндорцем, так что называй это не идиотизмом, а бесшабашностью, — весело ответил я ему.

— Попробовал бы ты так со Снейпом поговорить.

— Ну так то Снейп, — хмыкнул я. — С этим упырем и нормально не пообщаться. И, кстати, в наше первое занятие лично я ему много что высказал за его отвратительные методы преподавания.

— И остался жив? Невероятно.

Интересно. С Куртом сейчас было намного проще общаться. Как там было, в каноне?

«Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией».

И побег от огромной ядовитой змеи, несомненно, относится к таким событиям.

— Ну что, Курт Лейн, мы с тобой начали наше знакомство неудачно. Думаю, теперь у тебя не должно быть сомнений, что я говорил правду. Друзья? — и протянул ему руку.

Курт чуть подумал, а затем:

— Нет, конечно.

Я не поверил своим ушам.

— Что?! Почему?!

— На кой гиппогриф мне такой друг? Из-за тебя я чуть не умер!

— Ах ты мелкий высокомерный придурок! Если б ты не полез бить первокурсника, ничего бы этого не случилось!

— Если бы ты не начал меня оскорблять и врать про меня, я бы на тебя не полез!

— Если бы ты не болтал обо мне всякую чушь за спиной, я бы тебя не оскорблял! И я не врал!

— Я сказал, что тогда думал. И всегда буду говорить то, что думаю, если посчитаю нужным. И ты соврал. Когда сказал, что я оставил тебя без помощи.

— Что? — не понял я.

— Майкл! — перебили нас со стороны дверей.

Я обернулся. Пришли мои гриффиндорские друзья, знаменитое трио: Гарри, Рон и Гермиона.

Это все так сильно напомнило мне канон, что я аж растерялся на какое-то время. И безропотно позволил всем троим на меня налететь с объятиями.

— Как ты?

— Что случилось?

— Опять надрал задницу какому-то страшному существу?

— Тише, тише, ребят. — со смехом отбивался я. — Можно и так сказать, на самом деле.

— Что?! — все трое уставились на меня.

Я вздохнул. Врать им не хотелось, но придется, лучше им пока не знать всей правды. А Гарри я потом отдельно все скажу. Кстати, выглядит он как-то бледновато.

— …В общем, профессор Дамблдор объяснил нам, что мы наткнулись на какой-то древний артефакт с духом-защитником, который явил какую-то иллюзию большой змеи.

— То есть, монстров не было? — уточнил Рон.

— Нет, опасность была реальная, — ответил я. — Директор сказал, что нам чудом повезло.

— А-а. А я уж подумал, что ты реально в окно прыгнул, потому что не научился ориентироваться в замке.

Лол. А я ведь и правда говорил что-то такое.

— А где вы нашли этот артефакт? — спросила Гермиона.

Э! Об этом мы не подумали. Я задумался.

— Там был шкаф, — сказал Курт.

Все посмотрели на него.

— Ах, кстати, знакомьтесь, ребята. Это Курт Лейн, мой товарищ по несчастью. А это Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.

— Приветствую, — холодно кивнул Лейн. Он держался отстраненно, но глаза его выдавали: он периодически косился на Гарри.

Ему интересно.

— Я знаю, кто ты, — с еле сдерживаемым негодованием сказала Гермиона. — Это из-за тебя все случилось!

Курт отстраненно усмехнулся. И отвернулся. Брови Гермионы сошлись на переносице.

— Не совсем из-за него, Гермиона. — поправил я. — Мы с ним оба случайно открыли этот шкаф.

— Это ему ты спас жизнь? — спросил Гарри.

— Что, прости?

— Нам так профессор МакГонагалл сказала. Еще она попросила не навещать тебя до обеда, так как директор сказал, что вы раньше этого времени в себя не придете.

Мы с Куртом переглянулись. Понятно, это чтобы мы все не разболтали до встречи с Дамблдором.

— Ну, можно и так сказать. Мы там работали вместе. Давайте я вам расскажу все подробности после того, как нас выпишут? Я только что все пересказывал директору, чуть вымотался.

— Да когда тебя еще выпишут! В прошлый раз ты тут две недели почти пролежал!.. — воскликнул Рон.

— Сегодня перед ужином. Пару часов, думаю, подождете. — улыбнулся я.

Рон явно не хотел ждать, но не стал возмущаться.

— Теперь мне интересно, что вы делали в библиотеке, после того, как я ушел? — полюбопытствовал я.

— Мы хотели пойти за тобой, но библиотекарша нас не пустила! — возмущенно сказала Гермиона.

— Да, заставила нас раскладывать тупые книжки вместе с тупыми слизеринцами! — добавил Рон.

Курт громко фыркнул.

— Да, согласен, — весело добавил я. — Слизеринцы могут быть теми еще придурками!

— Невероятно странно слышать это от гриффиндорцев, — бросил из-за плеча Лейн.

— Ты вроде гордо отвернулся там, да? Вот и сиди молча, — ехидно ответил я.

— Какие же вы шумные, — вздохнул Гарри и потер лоб.

— А с тобой что такое сегодня? На тебе лица нет, — спросил я.

— Это все Вуд, — наклонился ко мне и заговорщически тихо объяснил Рон. — Он совсем загонял нашего Гарри своими тренировками. Он сейчас раздражен тем, что не успевает за остальными, поэтому лучше его не трогай…

— Я все слышу, вообще-то!

— Я же тебе говорил, — добавил Рон.

Мы с Гермионой рассмеялись. Спустя мгновение к нам присоединился и Гарри.

— Да просто усталость слишком сильная, плохо спал сегодня. — пояснил Гарри.

— Поговори с Вудом, — посоветовал я. — У него есть опыт в спорте, он скажет, что делать.

— Видишь! Я тебе то же самое сказала! — воскликнула Гермиона.

— Ладно-ладно, я скажу ему.

— Ну, раз мы все решили, давайте дуйте на обед. Потом поговорим.

— Обед! Мы опаздываем! Все, увидимся вечером, Майкл! — на ходу бросил Рон, выходя из Больничного Крыла.

— Пожалуйста, постарайся ни во что не влипнуть до ужина! — попросила меня Гермиона.

— Ну что, как тебе мои друзья? — поинтересовался я у Курта после их ухода.

— Хм, — немногословно ответил слизеринец.

Придурок.

— Послушай, Курт, — примирительно начал я. — Ты, сам того не зная, попал в историю, масштабов которой не осознаёшь.

Он повел плечом, делая вид, что не заинтересован.

— Эта история… Я сам не до конца понимаю, что происходит, но тот факт, что даже директор не знает всего, должен тревожить. И тревожит меня. Как ты сам сказал, Дамблдор — один из сильнейших в мире.

Курт посмотрел на меня.

— И, так как я встревожен и не знаю, кому могу доверять, я бы хотел, чтобы ты мне помог. У каждого должен быть такой человек, который протянет ему руку или примет его руку.

Лейн выразительно выгнул бровь.

— Я имею в виду руку помощи. Я имею в виду друга, — сухо пояснил я.

Что-то он вообще не воспринимает мои попытки наладить контакт.

— У меня его нет. И он мне не нужен. Чем больше людей, на которых ты опираешься, тем ты слабее. По-настоящему сильный маг должен быть самодостаточен.

Это меня доконало. Какого хера я сижу и уговариваю упрямого тупого четырнадцатилетнего подростка со мной дружить!

— Да пошел ты, Курт! Раз мы не друзья, то ты мой должник! Я спас тебя, я рискнул своей жизнью, чтобы спасти твою! Буквально в воздухе перехватил твое вопящее тело! За тобой долг!

Он побледнел от ярости и выпрямился в кровати.

— Чего ты требуешь, гриффиндорец? — холодно процедил он.

Я пытался по-хорошему, теперь попробуем по-плохому. Твою мать, Роулинг, твой метод заведения друзей не работает. Везде обман!

— Я хочу, чтобы ты помог мне найти и победить того, кто натравил на нас василиска, слизеринец, — в тон ему ответил я. — Для этого, мне нужно, чтобы ты помог мне в его поисках, помог в тренировках, чтобы победить его, помог советом, намерениями, словом и делом.

— А если его невозможно будет найти? Сам директор признался в том, что понятия не имеет, кто это!

— Тогда можем установить сроки. Например, до конца этого учебного года.

— Год! Это слишком долго! — возопил Лейн.

— А что, ты так дешево ценишь свою жизнь? — ехидно ответил я.

Он скривился, но смог придумать ответ:

— А что, ты настолько не веришь в свои способности, что за год не найдешь его? Срок до Хэллоуина. Месяц.

Торгуемся? У меня для тебя плохие новости. Там, где я торговался, люди таких, как ты, на завтрак едят.

— Срок до Пасхи. И то, эту скидку я сделал только из-за твоей нежной слизеринской души.

— До апреля терпеть с собой рядом гриффиндорца? Да еще и своих друзей, наверное, будешь звать постоянно? Это невыносимо. Срок до зимних каникул. И точка.

— С твоим характером мы с тобой до зимних каникул только ругаться будем. Срок до конца февраля. Больше не уступлю. Соглашайся или уходи.

Он помялся, потом обреченно вздохнул.

— Хорошо. Срок до февраля или пока не найдем нападавшего.

— И не победим, — добавил я.

— Да. И не победим. — Он покачал головой. — И как меня угораздило стать нянькой у грифов…

— Ах да, еще один момент. Так как нам придется делиться друг с другом информацией — а у нас уже есть общая тайна — я прошу тебя дать слово, что ты никому не выдашь моих секретов.

Он закатил глаза.

— Хорошо. Даю слово, — он пожал плечами. — Да и какие у тебя могут быть секреты? Что вообще вы, гриффиндорцы, знаете о тайнах и умении их хранить?

Я мило улыбнулся.

И рассказал ему про то, что разгуливающий по Хогвартсу тролль — это результат неудачной попытки похищения невероятно ценного артефакта, хранимого лично Дамблдором. И про то, что тот же самый диверсант, скорее всего, пытался нас убить василиском вчера. Что это все части одного плана какого-то заговора. И что ни Дамблдор, ни кто-либо еще не имеют понятия, что происходит.

По мере моего рассказа его лицо все больше и больше вытягивалось, несмотря на все его самообладание. Это было слишком даже для хваленого слизеринского хладнокровия.

Один раз нас перебили. К нам пришли, что было неожиданно для меня, те самые когтевранцы. Они оказались шестикурсниками, звали их Гаррет и Уэйн. Довольно неплохие ребята, зашли проверить, как там спасенные ими ученики. Ну и еще им было страшно интересно, что же мы делали снаружи замка на высоте третьего этажа. Этим тоже была рассказана официальная версия. Когтевранцам было чрезвычайно любопытны все подробности, но Курт велел им поинтересоваться насчет этого у преподавателей.

Слизеринцу явно было интересно дослушать все до конца. И я все ему рассказал.

— Я не понимаю, — от волнения он даже встал и принялся шагать рядом с моей кроватью, — Если цель этого вора — артефакт Дамблдора, зачем ему василиск? Не сказать, что это тонкий воровской «инструмент».

— Я не знаю, — пожал плечами, водя головой за ним. — О василиске я узнал только вчера, как и ты. И прекрати ходить из стороны в сторону! Неудобно разговаривать.

Он бросил на меня хмурый взгляд и демонстративно продолжил шагать. Я закатил глаза.

— Главный вопрос даже не в этом. Да, кто-то пытается выкрасть артефакт и случайно выпускает тролля. Затем вчера кто-то натравил на нас василиска. Почему ты решил, что эти события связаны?

Вот черт, а вопрос хороший. Ответ на него у меня был: знание канона Вторым позволяло мне связать эти события. Но сказать я его не мог.

— Это просто… разумное предположение? — выдал я.

Курт поднял брови. Я пожал плечами. Курт хмыкнул.

— Ладно. Допустим, это и есть наш вор. Откуда он знал, где будет артефакт? Он явно знал заранее, раз пошел за ним в первую же ночь. Знаешь, что я думаю?

— Что?

— Это была спланированная акция. Кто-то потратил время и деньги, чтобы все разузнать и составить план. Скорее всего, в деле замешан не только один человек.

М-да. Все звучит логично, если не знать того, что знаю я.

— Надо понять, кто знал об артефакте, и где его хранят.

— Учителя, очевидно.

— Да. Профессора. Это очевидно. Ты сказал, что его из банка забрал лесник? Он мог кому-то проболтаться. Насколько я знаю, он любитель посидеть в баре и пропустить кружку-другую. Так что информация могла утечь, особенно если воры знали, что артефакт переходит Дамблдору. Хотя для этого это должен быть какой-то невероятно мощный и известный артефакт. Что маловероятно, такие вещи так просто не перемещают. Может, это какая-то реликвия Хогвартса, которую директору удалось вернуть? Недаром он сразу предложил такую официальную версию событий нам с тобой… — задумался Лейн.

Надо будет прогуляться до Хагрида и заставить его выболтать секрет, который я и так уже знаю. Это поможет настроить Курта на нужный лад.

— Мне кажется, профессоров можно пока убрать из списка подозреваемых. У них был шанс выкрасть артефакт и до прибытия учеников. — аккуратно добавил я.

— Да… — слизеринец задумчиво посмотрел на меня. — Значит, кто-то из учеников.

— Да.

— Ты успел разглядеть хоть что-нибудь тогда, с василиском?

— Нет, к сожалению. Я видел только маленькую фигуру в балахоне. Скорее всего, это первокурсник. Как я.

— Да, это вероятнее всего. И маловероятно тоже. Чтобы первокурсник полез проходить защищенное профессорами и лично директором хранилище? Да и как… О!

— Что?

— Коридор на третьем этаже! — взволнованно прошептал Курт. — Дамблдор объявил это в первый же вечер!

Отлично! Теперь мы почти на правильном пути!

— Курт! Ты прав! И это значит, что и никакого плана могло не быть! Едва услышав про коридор, вор мог отправиться сразу за к-артефактом!

Про себя я выругался. Чуть не спалился! Но Курт вроде не заметил.

— Такой шанс есть, — признал нахмурившийся слизеринец. — Первокурсник, который знает парселтанг…

— Что такое парселтанг? — прикинулся я дурачком.

— Язык змей. Это врожденная способность, передающаяся наследственно от самого Слизерина. — Курт нахмурился еще сильнее. — А значит…

— Это значит что? И хватит мельтешить перед глазами, тебе самому не надоело?

— Это значит, что этот первокурсник — слизеринец! Потомок самого Салазара не распределился бы на другой факультет, — остановился Курт и обвиняюще указал на меня пальцем. — Для этого я тебе был нужен? Чтобы помочь шпионить за моими товарищами!

Ах, черт. Он слишком проницателен.

— Не только, — признал я. — Действительно, то, что ты тоже слизеринец, очень поможет. Но я решил открыться тебе только потому, что могу тебе доверять. Ты — как и я, Перси Уизли, Гарри Поттер и все мои однокурсники — пострадали от действий этого вора и чуть не погибли. После всего, что произошло, я точно знаю, что ты не он.

Курт секунду пристально на меня поглядел, потом продолжил ходить. Я скрипнул зубами, но решил не обострять ситуацию.

— Ты что-то от меня скрываешь. Но я не буду искать твоих тайн. Как и ты не будешь искать моих и моих друзей. Я не выдам тебе ни одного секрета своего факультета и ничего, что может навредить моим сокурсникам. Это понятно?

— А как мы тогда… — запротестовал я, но он меня перебил:

— Я помогу тебе в поисках твоего вора. Но не подставлю своих, если на то не будет никаких оснований, — твердо повторил он.

— Хорошо, — вздохнул я.

Мне и не нужны были его друзья и их грязные секреты. Но в будущем придется проверять его информацию на предмет сокрытия каких-то фактов.

— Когда нас выпишут там? Сколько до ужина еще осталось? — спросил я.

— Расслабься, — улегся обратно на кровать Курт. — Нас еще Помфри будет проверять перед выпиской. Скорее всего, на ужин мы опоздаем.

Ну отлично. Я тоже прилег, решил обдумать все события.

Второй. Ну, что я узнал нового? Что он мудак. Слизеринец? Необязательно. Придурок? Однозначно. Но у него есть характер.

Он действует уверенно и решительно. За месяц решился вытащить василиска для каких-то своих целей. Это очень быстро. Слишком быстро. Слишком опасно.

Я потер глаз. А вот я торможу. Слишком расслабился и чуть не был убит. В своей голове я представлял эту историю противостоянием, игрой в кошки-мышки. Но пока что противостоянием тут и не пахнет.

Эх, не полетать мне на метле в ближайшее время.

Какая к черту метла, какой квиддич вообще? Меня чуть не убили! Я слишком расслабился, попав в сказку. Я это понял с неожиданной ясностью.

Иногда сказку нужно заслужить.

Я видел тебя, мой враг. Я смог подобраться к тебе, и ты этого не ожидал. Это еще далеко не конец нашего противостояния.

Что я могу сделать? Для начала тренировки. Мне нужно развиваться физически, магически и умственно. Мне нужно изучить возможные угрозы и способы им противостоять.

Надо сконцентрироваться на тренировках. На учебе. На расследовании. Нужно хотя бы достать список учеников, для начала! И вытрясти ответ у МакГонагалл, за кем из учеников она приходила в тот день.

Раньше мне не хотелось сильно менять ход событий, но канон изорван окончательно. Я хмыкнул. Вон, у нас тут уже василиск из второй части гуляет, куда уж хуже.

А значит, пора отбросить глупую сентиментальность. Теперь я ничем не ограничен. Второй вовсю использует свое знание канона. И мне необходимо от него не отставать. Мне нужно набирать потенциальных союзников, либо же убирать потенциальных врагов.

Как я могу сейчас вставить Второму палки в колеса? Рассказать о входе в Тайную Комнату? Привести Гарри в туалет того призрака и заставить открыть проход?

Мне нельзя так рисковать. Я уже как будто на грани того, чтобы вызвать подозрение почти у всех важных фигур в замке, а такими грубыми действиями я скорее всего кого-то спровоцирую. И подставлюсь под удар. Возможно, снова смертельный.

Я уже во второй раз за месяц на волоске от смерти. Уже перебил рекорд своей прошлой жизни. Хотя рекорд по смертям мне побить здесь уже не удастся…

Эта невероятно угрюмая мысль вогнала меня в уныние. Как там моя мам?..

Иногда мне не хватало музыки. Мне много чего не хватало, но по музыке моего времени часто накрывала прямо тоска. Я всегда любил поразмышлять под Ту Стэпс Фром Хэлл, например.

Вот такого мрачного меня проверяла Помфри. После осмотра она заявила, что я в полном порядке, несмотря на мои жалобы на боль в глазу. Сказала, физических увечий нет, и это само пройдет.

Неожиданно, зашел Невилл. Подошел, что-то пробормотал себе под нос, и обнял меня. Этот парень иногда удивлял меня своим поведением. На вопросительный взгляд Курта, я пожал плечами. Не знаю, что с ним, но вроде он и в каноне был тихим несмышленышем.

Помфри принесла наши палочки. Сказала, их нашли вчера ночью: одну в траве под окном, другую в коридоре.

Проверяли заклинания, скорее всего.

Вот так, втроем с Куртом и Невиллом мы пошли на ужин в Большой Зал. Слегка опоздали минут на пять, поэтому я не удивился, что когда мы появились в дверях, на нас начали пялиться со всех четырех столов.

Курт явно не привык к такому вниманию, потому что застыл на входе. Я медленно обводил взглядом всю толпу, выискивая какой-то знак, какое-то необычное поведение среди учеников, но это было словно искать иголку в стоге сена. Улыбающийся Дамблдор подмигнул мне.

Прошла где-то минута, прежде чем я понял, что пялятся не на нас, и обернулся.

В Большой Зал зашел одноногий, весь покрытый шрамами мужчина лет сорока, его левый глаз бешено вращался во все стороны.

— На что уставился, пацан? — рявкнул Грозный Глаз Грюм.

 

 

 

Самое странное в нашей с тобой истории, как мне кажется, это даже не этот мир — мир-то нам как раз знаком, и мы с тобой со временем привыкли к нему, как и всегда всю историю привыкал человек к новым для себя условиям. «Даешь эволюцию адаптации!» Да, иногда эта вселенная подкидывала нам что-то неожиданное, какой-то сюрприз, но в целом установка «проблема — ее решение с помощью магии» быстро осела в наших головах, особенно у тебя, как ты уже наглядно продемонстрировал. И вот таким образом волшебное незаметно стало обыденным.

А вот что не прекращало доставлять эмоции, причем самые разные, так это эффект зловещей долины. И имею я в виду людей.

Я знаю многих из «Гарри Поттера» Джоан Роулинг очень хорошо. Я читал книги, смотрел фильмы, читал фанфики — рос на этой вселенной, как и миллионы других людей. Естественно, у меня в голове есть кое-какие представления об этих людях.

И оттого было очень странно видеть, что эти «персонажи» меняются. Я никогда бы не подумал, что Рон начнет материться. Или что Гарри проявит такую жесткость. Или что Гермиона…

Я могу перечислять так долго. Суть в том, что иногда это напрягало. Даже меня, который с первых встреч относился к ним, как к лучшим друзьям, пробирала дрожь при виде отклонения от их привычной линии поведения. Потом, кстати, это показало мне, что я подсознательно относился к ним, как к книжным героям, то есть, константе — да и то на это ушло непростительно много месяцев! А они ведь такие же живые люди: они растут, учатся, меняются и развиваются.

Развитие. Про это у нас сейчас пойдет речь.

Ты там не устал? Я-то могу хоть сейчас перемотать время на ту злополучную отработку у Снейпа…

О'кей, как скажешь. Итак, у нас сейчас завтрак.

Я сидел и проглатывал овсянку, рассеянно подмечая, кто как ест. Гарри, например, ел мало. По привычке, наверное. Очень любил мясо: у дяди с тетей он его нечасто видел. Хотя видел, наверное, часто, а вот ел — нет. Рон жрал больше всех, кого я встречал за две жизни. И реально не смотрел за своими руками, разбрызгивая всякие жидкости вокруг себя и на себя. Большой сладкоежка этот Рон.

Гермиона кушала мало и аккуратно. Ела салаты, очень любила их. Видно, что родители устроили ее жизнь образцово, особенно для сохранения чистоты ее зубов.

Я ел обычно. Наверное. Еда была неплохой, по крайней мере, те блюда, которые были мне привычны. Остальные же…

В целом, по еде вопросов не было: разнообразие блюд было на уровне богатого шведского стола, качество превосходным. Но меня раздражала невозможность перекусить. Довольно часто, голодный, я был вынужден ждать по несколько часов до ужина. А таскать какие-то сэндвичи со стола, заворачивать их в салфетки и прятать у себя в комнате, как делали некоторые, мне казалось слишком муторным и затратным, и еще я постоянно забывал это делать.

Я помотал головой — слишком ушел в свои мысли. Что там обсуждают так активно?

— … жаловались, что теперь с ночными встречами покончено. Его глаз видит через двери, и многим от этого некомфортно, особенно девушкам… — рассказывал незнакомый светловолосый второкурсник.

— Вообрази себе, как еще менее комфортно им станет, если они узнают, что этот глаз может видеть через одежду, — усмехнулся Фред (или Джордж).

За столом резко стало тише.

— А он правда может? — спросила покрасневшая Гермиона.

— Не знаю. Но представь, если да? — подмигнул ФредоДжордж.

— Кру-у-уто! — восхитился Рон.

Шум возобновился.

Я мысленно посмеялся. Я-то точно знал, что он может видеть сквозь одежду, двери и даже стены на каком-то расстоянии.

Уже три дня главной темой обсуждений нашего стола (и трех других, подозреваю) был тот самый легендарный, единственный и неповторимый Грозный Глаз Грюм.

Появился он тогда, конечно, эффектно. Прямо как это сделал его двойник в «Кубке Огня», разве только грозы с громом не было. Но эпичности это не помешало. А уж насколько более брутально он заявил о себе почти сразу же в тот вечер…

— Прежде, чем вы начнете наполнять ваши желудки прекрасным ужином, — привлекая внимание всех учеников к себе, начал Дамблдор, — я бы хотел наполнить ваши головы ответами. Позвольте вам представить моего дорого друга Аластора Грюма.

Грюм, опираясь на свой посох, невозмутимо прошагал к директору, издавая громкое клацание при каждом шаге и не обращая внимания на сотни направленных на него взглядов. В почти полной тишине с того самого момента, как мы с Куртом тогда зашли в Большой Зал перед ним.

Его лицо выглядело просто ужасно. Я за свою жизнь успел повидать всяких бомжей, алкоголиков и просто людей, которых потрепала жизнь, но такого еще не встречал. Все его лицо и руки были испещрены шрамами; один глаз, маленький и темный, смотрел прямо, а вот другой, огромный и сильно выпирающий, голубого цвета, вращался во все стороны, и иногда даже назад.

Но под всем этим налетом Грозного Глаза я все же довольно четко смог увидеть того ирландского актера из моего мира, потому и смог сразу узнать. Он играл во многих крутых фильмах, это будет забавно!

— Грозный Глаз Грюм? — задумчиво произнес Джордж(?), намазывая тост джемом. — Не тот ли это псих…

— Наш отец очень высокого мнения о Грюме! — жестко оборвал его Перси.

Мне показалось, или волшебный глаз старого аврора повернулся к нам?

— Ну да, а папа коллекционирует штепсели, — понизив голос, проворчал Фред(?) — рыбак рыбака…

— Грюм был великим чародеем в свое время, — возразил старшекурсник справа.

— Если не ошибаюсь, они с Дамблдором старые друзья, — вспомнил Вуд.

— Ну, Дамблдора в обычном смысле тоже нормальным не назовешь, — не унимался какой-то из близнецов. — То есть, я знаю — он гений и все такое…

— Да кто такой этот Грозный Глаз? — спросил Гарри.

— Он в отставке, раньше работал в министерстве, — сказал Перси. — Я встречался с ним однажды, когда отец как-то взял меня на работу. Он был аврором, одним из лучших… Ну, охотником на черных магов.

— Говорят, половина камер в Азкабане заполнена благодаря ему, — задумчиво проговорил Вуд. — Что он тут делает?

— Что с ним случилось? — прошептала Гермиона. — Что с его лицом?

— Никто ему такого вопроса не задаст, девочка, — усмехнулся смуглый старшекурсник.

Под аккомпанемент таких вот перешептываний, Грюм подошел к Дамблдору и пожал ему руку. Директор повернулся к нам и торжественно раскинул руки.

— К нашему счастью, мистер Грюм согласился помочь мне в нашей школе, удовлетворяя требования Попечительского Совета, — жизнерадостно объявил Дамблдор. — Он будет отвечать за охрану замка, как глава Службы Безопасности Хогвартса!

Тишина. По идее, должны звучать аплодисменты, но все были в слишком большом удивлении. Хлопали только сам директор и Хагрид.

Хм, так вот о каких мерах говорил Дамблдор? Вызвал кавалерию, получается? Вообще-то, наверное это к лучшему. Еще один потенциальный союзник в замке!

Я присоединился к директору с лесником и тоже зааплодировал, чем вызвал несколько взглядов в свою сторону.

Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому прохладному приему.

Мало того, к моему и не только удивлению, он покачал головой и остановил готовящегося продолжить директора движением руки:

— Нет. Я не буду главой службы безопасности вашей школы, дети, потому что Альбус не даст мне сделать этот замок безопасным местом по своим каким-то благородным причинам, связанным с тем, что вы все дети, — он издал резкий звук, наверное, усмехнулся, показывая свое отношение к этому. — Выйдет так, директор, что я буду указывать тебе, что и как надо сделать для охраны учеников, а ты будешь это игнорировать. Мне это не надо!

В Большом Зале стояла тишина. Моя челюсть еле осталась на месте.

Директор, ничуть не обескураженный, наклонил голову:

— Тогда кем ты будешь?

— Называй как хочешь. Советник, консультант, мне без разницы. Но не глава.

У него был скрипучий, каркающий голос. Каждое слово звучало, как наезд или обвинение, но директора это совершенно не расстроило:

— Ну, значит советник!

Ну что, каков альфач, а? Просто зашел мужик в Хогвартс, ему что-то не понравилось, и он сразу же поправил при всех директора, которого одна половина Англии боится, а другая уважает. Сильно.

Я вынырнул из своих воспоминаний. Завтрак уже почти закончился, пора была двигать на Травологию. Опять копаться в земле…

За три дня в школе Грюм успел сунуть свой кошмарный нос в дела, наверное, всех. Его боялись и слизеринцы, и гриффиндорцы; Грозный Глаз рыскал по ночам в коридорах, как гончий пес с рентгеновским зрением, и никому не давал спуску. Не знаю, что именно сказал ему Дамблдор, но Грюм занялся своим делом максимально усердно.

Он поймал несколько парочек ночью, докопался до каких-то слизеринцев в дальних подземельях, чем вызвал гнев Снейпа, один раз выловил близнецов в каком-то тайном проходе с какими-то бутылками; и все это только в первые сутки!

До меня он не добрался, но я чувствовал, что это вопрос времени. Несколько раз уже ловил на себе его страшный взгляд.

В целом я оценивал его появление как явление положительное. Конечно, потом я понял, что если мне надо будет провернуть какие-нибудь не совсем правильные делишки для поисков Второго, он может мне помешать, но моему визави аврор будет мешать гораздо больше, я был уверен. Особенно меня воодушевлял тот факт, что Грюм не любил слизеринцев. И их декана.

После целых двух часов ухода за листьями какого-то бурбантана на Травологии, усталый, я пошел отмываться от земли, и прихватил с собой Гарри.

— У тебя есть спортивная форма? — задал ему вопрос, уводя от толпы.

— Нет, а что?

— Ну хотя бы штаны и кроссовки есть у тебя с футболкой?

— Да. Еще Вуд сказал, что мне выдадут форму для квиддича…

— Отлично. В пятницу начнем тренироваться. Перед ужином за час давай выйдем на поляну у дома Хагрида.

— Тренироваться? Мне одного Вуда хватает, я и так уже еле ноги передвигаю! — запротестовал Гарри.

— Скажи мне, в следующий раз, когда еще какая-нибудь неведомая хрень на нас нападет, ты что, прыгнешь на метлу и покажешь твари несколько финтов из квиддича? Или квоффлами закидаешь? — я сурово посмотрел на пацана.

Гарри повесил голову. Мне стало его жалко.

— Смотри, давай в пятницу просто соберемся, и все обсудим…

— Майкл! — позвали меня со стороны.

К нам подошел Перси. Выглядел он чем-то недовольным.

— Майкл, я никак не мог тебя поймать, — хмурился староста. — Слушай, я хотел обсудить твое второе попадание в Больничное Крыло…

— А, опять лекция? И вообще-то третье попадание. Но это неважно, Перси. У меня нет на это времени, а ты ясно дал понять, что помогать не хочешь, — отрезал я.

— Я сказал, что не хочу, чтобы ты пострадал! — прошипел рыжий. Ух ты, он умеет злиться. — А ты продолжаешь вести максимально безответственно себя! О чем ты думал? Вызвать на дуэль четверокурсника? Я тебе не об этом говорил!

Мне это надоело.

— Перси, помолчи и послушай. Как раз вы оба здесь, можно вам правду сказать и сейчас. — Я вздохнул. — Учтите, это секрет, который сам Дамблдор просил меня сохранить. Я говорю вам, потому что доверяю, и верю, что вы удержите в тайне. Василиск реально был и реально нас чуть не убил.

— Что? — округлил глаза Перси.

Я все ему рассказал.

— Не может быть…

— Не веришь мне, подойди к директору и спроси сам. Скажешь, что я решил тебе довериться.

— Но откуда…

— Не сейчас. Приходи завтра перед ужином к дому Хагрида. Давай за час. Там все обсудим.

После душа я немного задержался, перебирая свои вещи в спальне. Поэтому на обед я слегка припозднился; все остальные уже сидели на местах, и у них происходило кое-что интересное.

Группа слизеринцев стояла возле конца гриффиндорского стола, где сидели мои друзья. Ближе всех стояли Малфой с Гленном и Крэббом, чуть поодаль была остальная часть его свиты: девчонки Паркинсон с Фремдар и Аслин, и Гойл — Малфоя чаще всего можно встретить именно с этими учениками.

Я остановился возле дверей Большого Зала и слушал, как Малфой с упоением раскачивал нервы Гарри и Рону:

— … уже пять минут, Уизли, а твоя мантия до сих пор чиста! Поразительно! Неужели начинаешь учиться есть по-человечески, а не как в свинарнике?

— Ты специально пришел портить нам аппетит, Малфой? Исчезни, — нахмурился Гарри.

— Поттер, я бы на твоем месте не налегал сильно на еду. У тебя же скоро первая игра? Я вижу, ты спать не можешь от страха, судя по твоим мешкам под глазами; смотри не сблевани на поле, как твой грязнокровный друг, так снитч не поймать!

Это про меня, что ли? Ну все, я влетаю!

Тем более, у меня была полузаготовка на Малфоя. Я недавно чуть подумал и составил примерный список тем, от которых он вскипит.

Какой-то мелкий когтевранец, с виду безобидный, как раз заходил в Большой Зал. То что нужно!

Я схватил этого когтевранца за руку и зашагал с ним, делая вид, будто продолжаю наш с ним разговор:

— Послушай, ну что тут может быть непонятного, мой друг, все с распределением очевидно! В обществе, как и в мире, нужен баланс, и Шляпа следит, чтобы он соблюдался и в школе, — гриффиндорцы и слизеринцы замолчали и уставились в мою сторону. Я продолжал громко объяснять: — Вот Гриффиндор — факультет безбашенных красавчиков. Все, что касается неформального провождения времени, все, что нарушает правила: будь то вечеринки, проделки, героизм — это наша вотчина. Когтевран — факультет умников-ученых. Они заняты исследованиями, расширением границ познания этого мира. Пуффендуй — факультет работяг. Прагматики. Очень милые ребята.

Я сделал паузу. К этому моменту уже все вокруг слушали мой монолог. Малфой явно готовился сказать что-то неприятное, но его опередил мой невольный собеседник:

— А Слизерин? — совершенно по-когтеврански заинтересовался он теорией, на что я и рассчитывал.

Мы подошли к столу и остановились.

— Слизерин? — я сделал вид, что задумался, посмотрел на Драко и улыбнулся. — Слизерин — это факультет для гомиков. Чтобы их права не ущемлять.

Все расхохотались. Слизеринцы нахмурились. Гленн бросил на меня яростный взгляд, а Малфой пошел пятнами и закричал:

— Как смеешь ты, магловская грязь, говорить такое о величайшем факультете школы? На нем учатся те, кто способен постичь тонкости искусства управления людьми, жалкий дурак! Сам Темный Лорд учился на Слизерине, и…

— Да срать я хотел на твоего Волдеморта, Малфой. И что-то не помню я, чтобы о нем рассказывали, как о грамотном управленце.

Малфой хватал ртом воздух. Ха-ха, кажется, им такая небрежность с именем обожаемого Лорда казалась невероятной. Надо будет запомнить это.

Вообще, при имени Лорда даже Рон перестал смеяться и неверяще посмотрел на меня. Черт, что они все за трусы, что до сих пор боятся его упоминать?!

Вперед сделал шаг Гленн.

— Еще хоть одно слово о нашем факультете, Аллен, и я тебе…

— А ты вообще свой крысиный рот закрой, Битрой! Или лучше Бичрой! Тебе больше подходит, крыса!

Гриффиндорцы засмеялись пуще прежнего, и — эй! — я уловил смешок даже у слизеринских девчонок!

Гленн покраснел и начал доставать палочку, но в этот момент очнулся Драко:

— Мерзкий выродок! Никаких геев на Слизерине нет! И не…

— Скажи это своему парню, чмо! — глумливо произнес я, незаметно опуская палочку из рукава себе в руку за спиной стоящего рядом когтевранца.

— …не смей произносить имя Темного Ло…

— Волдеморт-Волдеморт-Волдеморт! В жопу Волдеморта! Ну? И где он, твой Волдеморт?

Сзади раздался звон битого стекла. Я резко обернулся. Меня молча сверлил взглядом Квиррелл, в руке у него был разбитый его стеклянный кулон.

Кровь отхлынула от моего лица, и внутри резко появилось желание куда-то быстро сбежать.

Профессор защиты сделал шаг к нам, и я инстинктивно уже приготовился кастовать Экспеллиармус, но тут появился еще один преподаватель.

— Что тут происходит? Аллен, объяснитесь, — потребовала МакГонагалл.

— Э-э-э, ничего особенного, профессор, — сглотнув, ответил я. — Я просто рассказывал одну теорию своему другу, — я показал на когтевранца. — А Малфой подошел пожелать приятного аппетита. Верно?

Гленн и Драко прожигали меня взглядами, но секунду спустя Драко кивнул и молча утопал, забирая с собой свою толпу.

— Садитесь и ешьте, Аллен. Больше не шумите.

МакГонагалл ушла вместе с Квирреллом к профессорскому столу. А я пытался незаметно вытереть пот со лба. Только тогда осознал, что, оказывается, почти не дышал все это время.

Ну и дурак! Уж я-то знал, что Волдеморт жив и находится в школе прямо сейчас!

Меня подергали за рукав. Это оказался тот самый когтевранец, о котором я уже почти забыл.

— Спасибо за теорию, хоть мне и показалось, что конец был немного неискренним, — улыбнулся мальчик, помахал мне одной рукой и ушел.

А. У него и была только одна рука. Левый рукав был пустой. А я даже сразу и не заметил.

Мы сидели на Истории Магии, и в этот раз даже почти не было скучно, как обычно на этом нуднейшем уроке. Да, чуть не уснул несколько раз, но сегодня я старался быть внимательнее.

Сегодня мы собирались выкрасть список учеников. И лучше цели, чем безличностный и безынициативный призрак, я не мог придумать.

Листы бумаги лежали у Бинса на столе. Как он их переворачивал? Кто менял ему списки для разных групп? Он ни разу не делал перекличку, насколько я помнил. Может, магия? Какое-то заклинание, которое само регистрирует посещение студента и ставит галочку у фамилии?

Или магия, которая сама выводит ему нужную группу по запросу или по расписанию?

Это было интригующе. Получить такой волшебный список означало одним махом решить большую часть моих проблем.

Сосредоточься. Скоро конец урока. Я поймал взволнованный взгляд Гарри и уверенно кивнул ему.

У нас было все спланировано. И хоть эта идея с воровством не пришлась ему по душе, я был непреклонен. Второй вырвался вперед в нашей гонке, и мне нужно его догонять. И так из-за Грюма не стал делать это в понедельник, решил выждать, понаблюдать немного за старым аврором.

Урок закончился, все начали собираться и выходить из кабинета. Мы с Гарри специально затянули с этим. Рон и Гермиона вроде хотели что-то спросить, но я жестом попросил их выйти.

Гарри встал и, явно нервничая, подошел к столу. Бинс висел в воздухе за ним и не обращал внимания ни на что.

Хм, возможно, между занятиями он впадает в коматозное состояние и не воспринимает ничего? Он вообще что-нибудь воспринимает? Единственный раз мы видели его реакцию на внешние раздражители, когда я поднял тогда руку. И то он просто замолчал, выслушал мой вопрос и продолжил свой бубнеж, как ни в чем не бывало. Какой-то профессиональный постсмертный рефлекс? Такое вообще бывает?

Скорее всего, мы слишком усложнили свой план, и все пройдет гораздо легче, но на всякий случай лучше перестраховаться.

Гарри встал между столом и призраком и сказал:

— Профессор, я хотел спросить у вас, — неуверенным тоном начал он, — а какие темы будут в экзамене в конце года?

Бинс промолчал. Гарри обернулся на меня, взглядом прося помощи.

Я в это время подбирался к столу, делая вид, что просто жду, когда он закончит. На самом же деле я хотел схватить листки списков и сунуть их себе в сумку, пока Гарри полностью закрывает их от призрака. Но он все еще не до конца прикрыл их своим телом.

Поэтому я показал рукой, что ему надо сдвинуться левее и вперед. Мальчик сглотнул, сделал два шага, встав прямо перед мертвым профессором, и продолжил заранее оговоренный текст:

— Э-э, профессор, и еще одно: какие даты важнее всего запомнить перед экзаменом? Просто их так много, а я…

Есть! Он встал ближе к Бинсу, но закрыл собой листки. Я быстро сделал два шага к столу, схватил лист пергамента с фамилиями…

— …я очень плохо запоминаю цифры, поэтому… а-ах, А-А-А! — Гарри сделал резкий вдох, а потом закричал.

Я поднял голову. Прямо сквозь Гаррину спину на меня смотрело лицо профессора Бинса.

Дрожащей рукой я положил свитки обратно. И вслед за Гарри пулей выскочил из кабинета.

Всю следующую неделю мы вручную записывали фамилии наших одногодок со всех четырех факультетов.

Я наслаждался своей второй пробежкой в этом теле. В моей прошлой жизни я всегда был околоспортивным. Никогда не любил тренировки — да-да, не удивляйся — как некоторые из нашей компашки, но в один день понял их важность и научился заставлять себя. И все равно каждый поход в качалку, каждое упражнение мне приходилось перебарывать себя, свое ленивое нутро.

Никогда не любил пробежки. Я любил футбол, да, но просто бесцельный бег ради бега убивал меня.

Сейчас было намного проще: стоило мне задуматься о том, чтобы остановиться, я просто представлял, что за мной ползет василиск, и вся неохота чудесным образом куда-то испарялась.

Я ждал своих друзей-заговорщиков. Хотя, скорее, антизаговорщиков. Честно говоря, я был немного возбужден. Это будет первое собрание моего клуба поддержки в борьбе против Второго. Состав пока небольшой, но потенциал — огромный.

Перси — самый старший член нашего клуба. Наверное, один из самых полезных. У него много привилегий благодаря его статусу старосты: есть доступ в учительскую, может ходить, когда и где вздумается, даже по ночам; есть авторитет среди учеников и учителей, это тоже полезный инструмент. Какие-то определенные мысли будет легче донести до профессоров через него, если так будет нужно. Минусы: слишком зациклен на правилах, не готов полностью поверить мне, но это только в силу моего возраста; слишком дорожит своей репутацией. Возможно, к активному планированию на начальных стадиях его привлекать не стоит, но в решающий момент он не подведет, уже невольно было проверено. В парне сидит герой, но пока что он слишком глубоко.

Курт — самый сильный боец из нас. Перси, в отличие от него, не приходилось столько драться, как слизеринцу. Из обрывков разговоров учеников и брошенных Помфри замечаний, я понял, что парень часто попадал в конфликты, причем со всеми подряд: с гриффиндорцами, со слизеринцами, с однокурсниками и со старшекурсниками. Это было интересно. Надо будет попытаться понять, в чем тут дело.

Курт мог сильно облегчить поиск Второго в слизеринском лагере. Проблема была в двух вещах: он не был так сильно привязан к нам, и поэтому он будет пытаться защитить своих сокурсников. Он не был мне другом, пока еще нет. И это еще одно, над чем мне надо будет поработать.

И, наконец, Гарри. Ну, это Гарри Поттер. Этим все сказано.

Я заходил на седьмой круг по полянке недалеко от хижины лесника. Туда мне тоже надо будет потом зайти, кое о чем попросить Хагрида.

Свежий воздух пьянил. Природа вокруг Хогвартса в принципе была великолепна: точно очерченные границы леса, выровненные каменные громады выдавали умелую руку человека, но не отнимали приятную дикость пейзажей. Погода еще не успела окончательно испортиться, как обычно бывает в Англии ближе к зиме, хмурые облака еще не были постоянным явлением, но уже часто показывались, закрывая голубое небо. Наверное, это потому что мы в Шотландии, тут с дождями все же не так плохо. Подозреваю, что чем ближе будет ноябрь, тем больше все будет ухудшаться. Хотя зима должна быть приятно морозной.

Я отогнал праздные мысли. Мне нужно набирать форму, физически я еще очень слаб. Нужно стать выносливее. Оба раза, когда я был в смертельной опасности, быстро наступавшая усталость чуть не стоила жизни.

С этим я разберусь старой доброй качкой. Для того мне и был нужен Харид.

Еще мне нужно расширить свой арсенал заклинаний. Мои два — это вообще не серьезно. С этим будет труднее. Магически я слишком быстро выдыхаюсь, хотя использую только слабенькие Левиосу и Экспеллиармус.

Мне могут помочь Курт и Перси. Мы сможем подобрать какие-нибудь заклинания, которым я смогу научиться и которые можно использовать в бою.

И еще нужно обдумать какие-нибудь трюки. Творческое мышление — вот мое оружие. Ту же Левиосу можно использовать для чего угодно. Пора чуть пораскинуть мозгами и создать себе пару тузов в рукаве.

Но мое главное оружие, мой козырь — это мои знания. Я знаю об этом мире больше, чем кто-либо другой из его жителей. Я знаю факты, до которых даже Дамблдору еще предстоит догадаться. Что я могу использовать? Какие скрытые возможности таятся передо мной?

Грюм? Да, его в любом случае надо попытаться заиметь в союзниках. Но манипулировать им не представляется возможным. А сказать всей правды ему я не могу, не рискуя стать подопытной крысой или даже быть убитым.

Крестражи? Бесполезны в данный момент. Хоть я вроде и помню, где они должны находиться, но что я буду с ними делать? Я не смогу их уничтожить своими силами сейчас.

Бузинная Палочка, иначе Старшая? Сильнейшая волшебная палочка. Она была бы очень кстати, но для этого надо победить Дамблдора, а я не хочу и не могу это делать.

Воскрешающий камень? Бесполезен. И недоступен.

Мантия-невидимка? У директора. В Рождество он отдаст ее Гарри, так что она будет в моей доступности. Хм. Это хорошая мысль. Мантия может пригодиться.

Турнир Трех Волшебников? Было бы весело поучаствовать в нем, но до него еще три года, да и не факт, что он в итоге будет, из-за всех этих изменений канона.

Дневник Реддла? Да, вот это надо будет промониторить. Возможно, как-нибудь поискать его в спальнях? Есть шанс, что мне повезет наткнуться на него. Хотя с моим везением этот шанс наверняка очень мал.

Маховик Времени?

Я даже остановился на секунду. Маховик — это имба. Даже сама Роулинг это признавала.

Я покачал головой и продолжил бег.

Маховики в школе есть и их даже выдают ученикам, но я сомневаюсь, что их так легко будет достать. Скорее всего, их строго охраняют и следят за их использованием.

Но эту мысль я отложил. Это еще может пригодиться.

В раздумьях я не заметил, как пришел Гарри:

— Майк!

Я остановился, тяжело дыша. Футболка была вся мокрая от пота, глаза щипало.

Девять кругов. Наверное, километра два я пробежал. Так себе результат, но для старта сойдет.

Гарри не успел подойти, как появились и другие два. Подошли с разных концов поляны, и окинули взглядом друг друга.

— Привет, друзья! — громко крикнул я.

Курт поморщился, но промолчал.

— Привет, Майкл, Гарри, — вежливо поздоровался Перси.

Курт кивнул нам с Гарри и перевел взгляд на рыжего старосту:

— Уизли, — холодно поприветствовал он.

— Лейн, — нейтрально ответил Перси.

Я решил разрядить напряжение:

— Как день прошел? Уроки не напрягали?

— Уроки? — недоверчиво переспросил Курт.

— Ты сказал, что расскажешь мне, что происходит. Я вообще не понимаю, что я тут делаю, — хмуро ответил Перси.

— Я тоже, кстати, не понимаю, — добавил Курт.

Перси был готов резко ответить что-то слизеринцу. Гарри переводил взгляд с одного на другого, явно не понимая, что происходит.

— Да, ладно. — Я вздохнул, останавливая рукой Уизли. — В общем, именно вы все сейчас тут, потому что я на сто процентов уверен, что могу вам доверять. Как вы все знаете, на нас с Куртом напал василиск недавно.

— Это подтверждено? — спросил Перси.

— Самим Дамблдором, — кивнул я.

— Тогда почему об этом не объявлено официально? — потребовал ответа староста.

— Так сказал Дамблдор. Он попросил нас никому не говорить об этом.

Перси нахмурился еще сильнее.

— Что, не ожидал такого от своего кумира, Уизли? Сокрытие информации об опасности для всех учеников, а? Нехило, — забавлялся Курт.

— Если так он сказал, значит, причины были у него, — отрезал староста. — И что, Майкл? Я уже говорил тебе…

Я его перебил:

— Я все прекрасно помню, Перси. Но с того нашего разговора ситуация немного изменилась, тебе не кажется? Уже две смертельно опасные твари были выпущены кем-то, и оба раза чуть не погибли люди. В это же время взрослые ведут свою непонятную игру. Да, согласен, у Дамблдора наверняка есть причины держать это в тайне, и я не собираюсь мешать ему, разглашая эту информацию.

Я внимательно посмотрел на Перси.

— Ставки поднялись с той первой ночи, мой староста. И я считаю, что сидеть сложа руки нельзя. Кто знает, что будет дальше? Что, если этот кто-то в следующий раз выпустит дракона? Я предлагаю не ждать, а действовать первыми!

Перси хмуро молчал. Курт лениво игрался со своей палочкой.

— И сейчас ты опять предложишь что-то очень безответственное и глупое, да? — медленно проговорил Уизли.

— Да нет, послушай…

— Теперь ты послушай, Майкл. Мое мнение остается прежним: нам в это влезать не стоит. И особенно вам.

Разочарование разливалось по моему телу. Черт, а он прям упрямый.

— Ты даже не послушал, что я предлагаю, — попробовал еще раз я.

— Ты слишком похож на близнецов, так что я примерно представляю. Что, хочешь начать проверять студентов по одному? Следить за ними, нарушать их спокойствие и затем смотреть, как они будут реагировать? Подозреваю, именно для этого тут и находится этот тип. — Рыжий кивнул на Курта.

Курт осклабился.

— Ты явно не такой умный, как о тебе говорят, если думаешь, что я собираюсь, словно гончий пес, выполнять все перечисленное, Уизли. Я здесь только потому, что сам считаю это необходимым, — он помолчал и бросил на меня косой взгляд. — Считал раньше. Сейчас я думаю, что это пустая трата времени.

— Парни, парни. Давайте не будем устраивать разборок. Перси, я не собираюсь превращаться в инквизитора и выпытывать информацию у детей, — успокаивающе сказал я. — Я просто хочу провести расследование!

— Это все равно плохо пахнет. Я настаиваю, чтобы ты оставил это дело и занялся учебой.

Я открыл было рот, но старшекурсник поднял руку.

— Я не буду помогать в твоих проделках. И если ты нарушишь правила, я тебя накажу, как и любого другого студента.

— Ладно! — свирепо ответил я. — Если ты хочешь прятаться за взрослыми и их правилами, то будь по-твоему. Это заставляет меня задуматься, кто из нас двоих действительно старше!

Курт издал смешок. Перси выпрямился.

— Перси, Майкл… — попробовал что-то сказать Гарри.

— Как скажешь, Майкл. Я надеюсь, что ты одумаешься, — с разочарованием в голосе сказал Перси, развернулся и ушел.

От злости мне хотелось что-нибудь сломать. И веселящийся Курт не добавлял мне настроения.

— Ладно, про Перси можно забыть. Остались мы трое…

— Ну уж нет, — перебил меня Курт. — Кажется, ты забыл, о чем мы договаривались. Я не буду выполнять твои приказы, Аллен.

Еще один!

— Я не собираюсь приказывать тебе, Курт, — устало ответил я. — Я, наоборот, думал, что ты предложишь варианты действий. Но есть вещи, которые надо сделать, ты сам это знаешь…

— Я понаблюдаю за нашим первым курсом, так и быть. И если я увижу что-то необычное, я дам тебе знать. Но я не буду докладывать тебе о каждом их шаге. И я точно не собираюсь участвовать в таких вот собраниях с гриффиндорцами и планировать заговоры против слизеринцев.

— А против гриффиндорцев, когтевранцев или пуффендуйцев? — резко бросил я.

— Что?

— Ладно, тебе не нравится идея строить заговоры против своих, я понял. Ты мне это уже раза четыре успел сказать. Но мой круг подозреваемых не ограничивается одним факультетом. Среди гриффиндорцев их меньше, да, но не исключительно…

— Пф, ну конечно их меньше среди ваших! — язвительно ответил Лейн.

— Конечно, черт тебя дери, их меньше! Они все были со мной, когда нас чуть не растоптала трехметровая клыкастая тварь, идиот!

— Я пошел отсюда. — Курт развернулся.

Гарри беспомощно посмотрел на меня. Я разочарованно покачал головой.

Все прошло совсем не так, как я ожидал.

— Ладно, Гарри, кажется остались только мы вдвоем. Смотри, я думал завтра начать полноценные тренировки, и, может быть, позвать…

— Завтра я не смогу, Майкл. У меня завтра тренировка по квиддичу.

Да что ж такое! Все не так!

Я в огорчении сел на землю. Хреновый из меня герой, получается.

— Если ты так сильно хочешь, я могу подойти позже, — испуганно произнес Гарри.

Ну вот, а теперь я пугаю одиннадцатилетнего ребенка!

— Нет, Гарри, все в порядке. Квиддич для тебя важен, я понимаю.

— Да, первая игра уже через восемь дней, Вуд хочет, чтобы мы были готовы.

Первая игра… Я внезапно выпрямился.

Первый матч по квиддичу. Это я помнил. И помнил, что там должно произойти.

Квиррелл и Снейп устроят там дуэль устных заговоров. И Гарри спасет Гермиона, поджигая мантию Снейпа.

Мне надо будет вмешаться.

Со всеми этими изменениями канона, я не могу спокойно сидеть и рассчитывать, что все пройдет гладко. Черт его знает, как занесет Волдеморта в этот раз.

— Хорошо, Гарри. Я попрошу тебя завтра поприсутствовать на тренировке, потому что я хочу подключить к ним Рона и Гермиону. Будет лучше, если ты придешь с нами. А после этого можешь спокойно готовиться к своему квиддичу. Договорились?

— Да! И это хорошая идея, Майкл! Уверен, Гермиона и Рон нам смогут очень помочь!

— Но мы не будем пока все им рассказывать, хорошо?

Его явно это расстроило.

— Пока просто нет смысла на них все это сваливать. Только отвлечем их от учебы. Как только начнем выходить на след нашего выпускателя зверей, тогда и подумаем, договорились? А пока просто будем вместе тренироваться!

— Ладно, — вздохнул Гарри.

Я поднялся с земли, отряхнулся и пошел спускаться, взяв с собой Гарри. Настало время потревожить нашего доброго лесника.

— Как я рад! Зашли проведать старика, порадовали! — суетился Хагрид.

Вид того, как он хлопочет над столом, радостно приговаривая и суетясь в своей лесничьей хижине, почему-то растрогал меня. Он был именно таким, каким его показывали и в фильмах, и в книгах: невероятно огромный, дикий на вид и абсолютно добрый и верный.

— Хагрид, мы на чай не сможем остаться, — с расстроенным видом сказал Гарри.

— У нас скоро ужин, мистер Хагрид, — вежливо подтвердил я.

— Да что ты, не надо уж меня «мистером» величать, Майкл, — махнул рукой Хагрид, слегка расстроившись. — Хагрид я был, Хагридом и помру. А чего пришли-то, надо что?

— Я просто хотел познакомиться с вами, Гарри много хорошего о вас рассказывал.

Хагрид так растрогался, что аж отвернулся.

Черт бы его побрал, сейчас и меня на слезу пробьет! Такой он душка! Обязательно будем к нему заходить просто так.

— Вообще, я хотел спросить вас кое о чем, Хагрид. Ой, то есть, тебя. А вы можете сделать нам турник и брусья?

— А чего это такое? — невинно спросил Хагрид.

Дальше последовали минут десять объяснений, включающие в себя схематичный рисунок на салфетке.

— Эта, дело-то нехитрое, — поразмыслив, ответил лесник. — Возьму да спилю пару деревьев тут подальше, вырежу из них нужные стволы, да и сделаю вам этот… турник с брусчами.

— Брусьями, — машинально поправил я. — Из дерева? А из металла нельзя сделать?

— Да где ж я металл тебе тут достану?

— Досадно, — нахмурился я, представляя миллион заноз в ладонях после каждого подхода.

— Если надобно металлической эту штуку тебе, я могу спросить у профессоров, наверное.

— Да! Спасибо большое! Вы и правда очень добры! — улыбнулся я великану. — Я тогда завтра днем подойду еще, хорошо?

— Конечно-конечно! Заходите в любое время!

Хагрид — лучший!

 

 

 

Уют хижины Хагрида сгладил расстройство от неудачной встречи с моими союзниками. Я решил, что все равно буду их считать союзниками, просто пока что не пробудившимися. Буду действовать медленно, наверное, вот так их собирать сразу было ошибкой.

Обдумывал я все это, организуя свои записи по расследованию у нас в гостиной. Я решил выделить на каждый факультет по одной странице, сначала записать имена всех первокурсников, которых я не помню в каноне, потом уже наблюдать за каждым из них и решить, кто из них самый подозрительный. Чтобы затем их начать проверять уже прикладным способом.

Разумеется, я не собирался никого пытать или мучить. Можно просто перекинуться несколькими словами или подстроить какую-то неожиданную ситуацию, чтобы оценить реакции человека. Например, упомянуть в разговоре какие-нибудь ключевые слова типа «телефон», «интернет» и так далее.

Короче, я там много вариантов прикинул, использовал нужные по ситуации, дальше поймешь.

И вот сижу я, обдумываю над тетрадкой свои возможности, и замечаю, что у меня изжога. Причем весь день так. В горле как будто кислота поднимается, желудок болит, короче беда.

Наверное из-за тыквенного этого сока. Вкус у него странный, но почему-то в этой стране это считалось прямо напитком для детей, или Роулинг сама это придумала, без понятия. В общем, я немного его попил несколько дней, и сейчас расплачивался.

Нужно найти кухню. И я знаю, кто мне в этом поможет, благо обе рыжие головы тоже виднелись в гриффиндорской гостиной, что-то мутили за столом недалеко от меня.

— Здорово, хаоситы! Что творим?

Я вгляделся в происходящее на столе и ничего не понял: какие-то блестящие обертки, шнуры и небольшая раскрытая книжка.

— Тише, тише, герой. Не то привлечешь Зануду. — Один из близнецов заговорщицки подманил меня к себе и тихо сказал: — Мы хотим разыграть нашего нового Советника по Безопасности.

Я присвистнул.

— Да вы, ребята, реально отмороженные! Грюм это вам не шутки, он же вас за километр увидит. Какой план?

— Вот это мы и хотим использовать, его волшебный глаз! Мы подловим его в темном коридоре, затем ослепим с помощью этих взрывающихся шутих. А дальше… Дальше пока тебе не надо знать.

— Вы долбанутые, — скептически отнесся я. — Какой же это план? Да он вас порвет, как тузик грелку. Советую отказаться.

Близнецы переглянулись.

— Братец Фред, знаешь, что я думаю?

— Думаю, я знаю, братец Джордж.

— Наш гриффиндорский герой потерял геройский дух.

— Безусловно. Надо его вернуть.

— Что будем делать?

— Есть несколько классических схем…

— Парни, парни, вы меня не поняли, — примирительно поднял я руки. — Хотите попасть к нему в лапы добровольно — пожалуйста. В любом случае, я сюда не за этим пришел. Вопрос к вам есть. Подскажете, где тут кухня? Страсть как надоело есть по расписанию.

— Ах, Майки голоден!

— Мы, конечно, могли бы тебе сказать…

— Но зачем нам это делать для человека не наших убеждений?

— Ты виноват перед нами, Майк.

— Да что я сделал? — искренне удивился я.

— Ты совершил самое страшное преступление!

— Ты поскучнел!

— Уже почти два месяца прошло…

— Ни одного тролля ты не переспорил…

— Ни одного Снейпа в воздух не поднял…

— Ничего интересного!

— Как ничего интересного? — возопил я, справедливо возмущенный. — Да я же только недавно еле выпутался, даже в окно выпрыгнул!..

— Та история? — махнул рукой Фордж. — Это ничего особенного. Обычные разборки со слизеринцами. У нас такое каждый вторник. Просто мы набрались опыта, и это от нас людям надо в окно прыгать.

Я недовольно выдохнул. Посмотрел бы я на ваши рожи, если б каждый вторник за вами гонялся василиск. Сомневаюсь, что они остались бы такими же веселыми.

Хотя эти, может, и остались бы.

Но ведь про змею им нельзя пока говорить.

— Ладно, каюсь. Предполагаю, что вы хотите меня втянуть в какой-то свой розыгрыш? — Я задумался на секунду. И помотал головой.

На эти детские шалости у меня нет времени. Но, возможно, я смогу их как-то направить?

— Надо подумать. Дайте стул.

Я уселся за стол.

— Отлично. Вот это уже хоть что-то! — обрадовался Дред.

— Кстати, Майк, а не знаешь, что нам ответить матери, которая на зимних каникулах узнает, что речь нашего Ронни слегка загрязнилась?

— Упс! — Я состроил виноватую мордочку. — Скажите, что это школа, где учатся сотни детей. Или скажите, что это Снейп выматерился, когда в очередной раз заглянул в котел Невилла. Да что угодно!

Рыжеголовые расхохотались.

— Отличная идея! Натравим матушку на летучую мышь. Внесем немного хаоса в ее жизнь.

— И лжи. — Некая идея начала формироваться у меня в голове.

Захотелось глотнуть свежего воздуха.

— Чертовы вечно закрытые окна! Неужели всем о’кей это? Мне иногда хочется почувствовать дуновение свежего ветерка на коже вечером.

— Сходи да выйди на улицу.

— А вдруг там не будет ветра, братец?

— Тогда можно прокатиться на поезде, например.

Оба ухмыльнулись.

— Знаете, когда все работает на магии — это плохо. Я как-то читал книгу, где в школе в виде башни все передвигались между этажами только на телепортах, лестниц вообще не было. Так вот, там враги устроили диверсию, отключили магию телепортов, и все застряли в ловушке вообще беспомощные.

— С нами так не выйдет. Пока у волшебника есть палочка, его не лишить магии. Да и даже без палочки можно колдовать.

— Глупые книжки ты читаешь, Майки.

Я уже их не слушал, ибо у меня родилась идея. Хорошая идея! Умная!

— Знаете, о чем я думал еще тогда, когда Перси мне рассказывал о вас? — Я встал и с пафосом начал разглагольствовать. — Среди ваших розыгрышей поистине остроумные стоят рядом с посредственными. Что в задумке, что в исполнении, что в масштабе. Все эти фейерверки, конфеты, хлопушки и бомбы — не для меня. Если уж я буду участвовать в вашей авантюре, то я хочу подняться на вершину во всех трех пунктах!

Близнецы зааплодировали. Я вытянул свои руки к ним.

— Вы мои братья по Ордену Разгона Скуки!

— Название, конечно, надо будет поменять, — хмыкнула одна рыжая голова.

— Да, сто процентов, — отвлекся от пафоса я и снова вернулся к нему. — Молвите, вы знаете ли, как поставить барьер от прослушивания?

Они кивнули и достали палочки.

— Хорошо. Ставьте барьер, ибо хочу я вам предложить… — я наклонился и сказал уже тише, — … разыграть всю школу!

Ребята с азартом в глазах начали ставить антипрослушку. Я присел обратно и начал излагать:

— Итак, позвольте мне рассказать вам, что такое газлайтинг…

И дальше мы придумали план.

В субботу опушка леса встретила нас ярким солнечным небом. Лучи нашей звезды приятно согревали кожу, что немного сбавляло мое раздражение от унылого разговора с двумя нелюбителями прогулок:

— Я все еще не поняла, зачем ты тащишь нас к лесу. Мы могли и в замке поучиться!

— Мы не совсем учиться собираемся, Гермиона, — вздохнул я. — Я хочу попрактиковаться в заклинаниях, да, но еще я хочу заняться физкультурой.

— Но зачем? — недовольно добавил Рон.

Я посмотрел на него. Пытаясь проанализировать его психопортрет, я пришел к выводу, что пока что Рона Уизли интересовали только: еда, квиддич и шахматы, причем в порядке уменьшения заинтересованности. Ну где-то там еще и друзья, наверное, все-таки в оригинале он потащился спасать камень и даже подставился под удар ради Гарри.

— Рон. Я же вроде уже объяснял вам. Это полезно. Это поможет учебе, — кивок в сторону Гермионы, — и это поможет в наших переделках, — уже в сторону Рона.

Они оба не выглядели убежденными.

— Послушайте меня, я всего лишь хочу, чтобы мы стали сильнее, быстрее, умнее. Да, сейчас вам может показаться это ненужным и неинтересным, но если мы будем стабильно тренироваться, то вырастем во всех аспектах быстрее остальных. Вон, у слизеринцев какая фора, Драко в меня пускал пачками заклинания, которые мы еще не проходили, и даже не вспотел! Если мы продолжим просто расслабленно жить, то вряд ли сможем их догнать!

— Да мы их порвем, это ж слизеринцы! Они только болтать горазды! — возмущенно запротестовал Рон.

Гениальный аргумент. И что мне ответить ребенку?

— Я согласна, что нам надо заниматься и вне программы школы, но эти физические упражнения…

Я закатил глаза.

— Они сделают нас сильнее и ловчее. Вы согласны с этим? — оба нехотя кивнули. — Тогда в чем вопрос?

— Зачем тренировки? — непонимающе буркнул Рон.

Я сжал кулаки. Чертовы дети! Ладно, пойдем глубже.

— Хотите знать, как ребенок становится взрослым? — оба уставились на меня. — Он становится им постепенно. Ты иногда и сам не замечаешь, как некоторые вещи уже не приносят столько удовольствия, как раньше, или как ты начинаешь задумываться об ответственности, о чем ты раньше никогда не думал. Главная разница между взрослым и ребенком в контроле. Сейчас я объясню. Чем больше ты ребенок, тем ты счастливее, но тем меньше ты управляешь своей жизнью, а это может сделать тебя несчастным в будущем. Взрослые выбирают для своих детей, например, в какую школу они пойдут — по крайней мере, у магглов — какие секции дети будут посещать и так далее. Гермиона, слышала ли ты от кого-нибудь в своей семье что-то похожее на фразу: «Жаль, что родители не отдали меня в детстве на такой-то спорт или на такое-то искусство», неважно, рисование, музыка или что там? Вот об этом я говорю. Они жалеют, что у них было мало контроля над своей жизнью. Но они не понимают, что это избавляло их от ответственности. И поэтому большинство детей были счастливы, и они помнят свое детство счастливым.

Что-то меня занесло не туда.

— Я что вам пытаюсь сказать-то. Вы можете отказаться от тренировок. И вы будете немного счастливее от этого. Но я предлагаю вам контроль, о котором вы задумаетесь только спустя несколько лет. И когда это время настанет, вы подумаете: «Блин, надо было тренироваться вместе с Майклом тогда».

Моя речь их явно впечатлила.

— Откуда у тебя такая странная философия, Майкл? — тихо спросила Гермиона.

Эта девчонка слишком проницательная. Всегда была.

— Последние пару лет я провел на улицах, Гермиона. И там… Там ты не можешь оставаться ребенком, — тихо ответил я. — На улице ты не принадлежишь себе, если ты слаб. Я был слабее многих физически, но я дал понять, что драка со мной доставит проблем любому. Я был вынужден взять контроль над своей жизнью.

— И это сделало тебя несчастливым? — тихий голос сзади.

Обернулся и увидел Гарри. Я грустно улыбнулся ему:

— Совсем немножко. Привет. Закончил с квиддичем?

— Привет, ребята. Да. Устал, два часа гонялся за снитчем. А тебе правда приходилось драться с… хулиганами? — таким же тихим тоном спросил он.

Я мысленно дал себе пинка. Не хотел я, чтоб он это услышал.

— Да.

— У меня тоже были проблемы с ними. Мой кузен, он… ну, в общем, хулиганил, — неловко закончил он.

Надо как-то его приободрить.

— Знаешь, что я понял? Всегда лучше дать им отпор. Всегда. В самом худшем исходе ты все еще останешься их жертвой, но научишься давать сдачи. А если будешь только убегать, то ты просто будешь жертвой, которую интересно ловить.

Гарри серьезно мне кивнул. Я повернулся к двум другим.

— Я считаю, это ненормально, — заявила девочка. — Хогвартс — это не школа драк. Мы не должны становиться сильнее просто потому что.

— Но это будет нелишним, Гермиона. Мы можем учиться и становиться сильнее. Ведь лучше быть сильным и умным, чем просто умным.

— В любом случае, я лучше книжку почитаю.

Я покачал головой. Непробиваемо.

— А ты, Рон?

— Да я не против, в принципе. Просто сейчас не особо хочется. Может, лучше в шахматы сыграем?

Зря я распинался перед ними. Эти люди годами подвергались смертельной опасности и задумались о самообучении только на пятый год.

— Ладно, остались только мы с Гарри…

— Сегодня мне что-то не очень хорошо, Майкл, — извиняющимся тоном сказал очкастый. — Голова болела с утра, и…

— Хорошо, — ровным тоном сказал я. — Вы не хотите тренироваться. Тогда поможете мне с тренировками? Гермиона, ты можешь почитать здесь, тем более, сумку ты с собой захватила. Можем что-нибудь обсудить. А Рон с Гарри просто помогут мне.

Словами не получилось, будем заинтересовывать делом. Гарри был рад помочь, а Рону я обещал потом сыграть партию.

— Держишь? — крикнул я Рону.

Он показал мне большой палец издалека. Я сосредоточился и четко произнес:

— Вингардиум Левиоса!

Яблоко в руках Рона осталось неподвижным. Я посмотрел на Гарри, он покачал головой:

— Даже не двинулось. — крикнул он мне.

Это была уже десятая попытка на этом расстоянии. Почему-то на тридцати метрах моя Левиоса переставала работать. Черт! Мне нужно это отработать за неделю! Иначе кое-что плохое произойдет. Я сжал зубы.

— Еще раз! — крикнул я Рону.

Судя по его скучающему виду и взглядам на фрукт, скоро он это яблоко съест.

— Вингардиум Левиоса! Да что за фигня!

— У тебя движения неточные. В конце ты слишком сильно дергаешь палочку вверх, вот и не попадаешь.

Гермиона сидела у дерева с книжкой в руке и наблюдала за нами.

— Может, тогда сама продемонстрируешь? — предложил я ей с недовольством.

Девочка захлопнула книгу, встала и отряхнулась.

— Вингардиум Левиоса!

Раздались удивленные возгласы Гарри и Рона. Они оба махали рукой на яблоко, парящее в воздухе.

— Легко, — с превосходством ответила довольная девочка.

— Молодец, — пришлось признать мне. — Покажи еще раз, пожалуйста.

Я показал ей, как делал это заклинание сам. Она начала меня поправлять:

— Вот тут, в конце. Тебе надо делать взмах не вверх, а вперед, как будто пронзаешь воздух прямо в линии, на которой находится яблоко.

— Так? — я показал.

Она кивнула.

— Давайте еще раз, парни! — помахал я ребятам. Рон снова взял яблоко в руки и вытянул вперед.

Я сосредоточился.

— Вингардиум Левиоса!

Никакой реакции. Я сделал глубокий вдох. Представил прямой отрезок от яблока до меня, чуть поднял руку с палочкой до этой линии.

— Вингардиум Левиоса!

Гарри издал радостный возглас. Рон убрал руку, и яблоко осталось висеть в воздухе.

Я поводил палочкой вверх и вниз. Яблоко взлетело и опустилось, но я чувствовал сопротивление. Вытер вспотевший лоб.

— Значит, чем дальше объект, тем тяжелее его левитировать.

А моя цель будет еще сложнее, ведь мне надо будет сдергивать предмет с человека.

Парни подбежали.

— Ну что, все? Ты доволен? — нетерпеливо выпалил Рон.

— Нужно попробовать еще дальше, — покачал я головой.

— Зачем тебе это?

— Хочу улучшить контроль над левитацией, Рон.

— Но зачем?

— Давай ты не будешь спрашивать больше. Я согласился сыграть с тобой в шахматы, а ты согласился мне помочь.

— Мне уже надоело, — заныл мальчик.

— Я могу подержать в этот раз, — предложил Гарри.

Гарри отошел на достаточное расстояние.

— Вингардиум Левиоса!

Мимо. Я продолжил попытки.

Так мы провели где-то полчаса. В конце концов даже мне стало скучно, и я решил разнообразить нашу тренировку.

— Кидай, Рон! — азартно скомандовал Гарри.

Рон подбросил яблоко высоко вверх, и мы с очкариком одновременно выкрикнули:

— Вингардиум Левиоса!

Яблоко стукнулось о землю. Гермиона фыркнула.

— Смейся, смейся, — отмахнулся я. — Рон, давай по новой! В этот раз закинь повыше.

Рон тоже втянулся в нашу игру. Мне понравилась идея отработать прицел по движущейся мишени. Это то, что мне нужно.

Еще одна безуспешная попытка. И еще одна.

— Есть! — Гарри первым попал.

— Давайте до трех попаданий!

— Теперь ты подбрасывай, Майкл! — Рон тоже решил поучаствовать.

Мы кидали и кидали, войдя в раж, крича и подбадривая друг друга. Через пятнадцать минут у меня было два попадания, у Гарри тоже два, у Рона одно. Следующий бросок был решающим, мы с Гарри аж присели в напряжении.

— Раз. Два! ТРИ! — Рон подбросил яблоко, и мы втроем прокричали заклинание.

Яблоко зависло в воздухе. Гарри повел палочку вправо, а я влево.

Фрукт полетел влево.

— Да! Гермиона, у меня полу… — я повернулся к девочке и застыл.

За нашей читающей заучкой, прислонившись к дереву, молча стояла страшная фигура.

— З-здравствуйте, мистер Грюм, — поздоровался я.

Все сразу замолчали, Гермиона чуть ли не отпрыгнула от дерева к нам, когда увидела аврора.

Грюм покачал направленной на меня палочкой:

— Опусти палочку, пацан.

Только тогда я заметил, что стоял с вытянутой в его сторону волшебной палочкой.

Я медленно опустил ее. Грюм хмыкнул и убрал палочку в рукав.

Впервые я видел его так близко. Шрамы были ужасны. В фильме он не был так обезображен. Его деревянная нога была в форме какой-то звериной лапы, когти виднелись из под плаща. Ну и про глаза я уже говорил.

Пока мы его разглядывали, Грюм достал фляжку с пояса и отпил. Я сходу напрягся от воспоминаний.

Какой шанс того, что он ненастоящий? Волдеморт пока еще сидит в башке Квиррелла, мог ли Второй это устроить?

Да нет, это бред, невозможно.

— Что уставились на меня, как деляги в Лютном? — прохрипел аврор. — Хотя если бы я поймал такую компанию в той клоаке, я бы уже вас связывал.

— Вы подкрались к нам незаметно, — недовольный его тоном ответил я. — Потому и уставились.

— И кто тому виной? Я или ваша невнимательность?

— Ничья это не вина, — что за детские вопросы. — Это же не преступление. Просто было неожиданно. И что вы имеете в виду — «такую компанию»? Мы ничем плохим не занимались…

— А чем вы занимались? — его волшебный глаз уставился на меня, и это нервировало.

— Э-э-э, мы тренировались, — ответил я.

— Тренировались, значит, — снова хмыкнул Грозный Глаз.

Это все почему-то чувствовалось как допрос.

— Эй! Так что значит «такую компанию»? — надавил я.

— Подозрительную.

— Вы нас не знаете, мистер, — сказал Гарри.

— Если вы знаете, кто я такой, почему я не могу знать о вас? — спросил Грюм.

— Вы можете знать наши имена, но вы с нами незнакомы, — указал я. — Мы же с вами не общались…

— Вы типичные гриффиндорцы. А значит, вы вполне можете задумывать что-нибудь глупое и опасное. — Грюм уверенно переместился поближе к нам. — Гарри Поттер. Геройство у тебя в крови. И в пятой точке.

Я ощущал какую-то непонятную тревогу. Что-то было не так.

Гарри покраснел. Грюм посмотрел обычным глазом на Рона. Его волшебный глаз постоянно смотрел по сторонам, что выглядело жутковато.

— Еще один Уизли. Тут два варианта: либо ты спокойный, как твой отец, либо буйный, как твоя мать. — Рон выглядел испуганным. — Передавай от меня привет им обоим.

Аврор обратил внимание на девочку.

— Гермиона Грейнджер. Лучшая ученица на курсе. Естественно, с книгой даже на свежем воздухе, когда рядом играются другие.

Я фыркнул. Грюм тут же повернул голову ко мне.

— Майкл Аллен. Лидер всего этого бой-отряда. И ходячий магнит для бедствий.

— Я не лидер! — запротестовал я. — И не магнит!

— Тогда, подозреваю, это была идея Поттера попытаться выкрасть документы преподавателя? — обвиняюще ткнул в меня пальцем аврор.

Упс. Настала моя очередь краснеть и раздражаться.

— А вы сами? А? Вы какой факультет заканчивали? — с вызовом спросил я.

Впервые за весь разговор оба его глаза уставились на меня. И каким-то образом оба смотрели, как на идиота.

— Сам как думаешь, пацан, а? Какой факультет я закончил?

Румянец еще сильнее разлился по моим щекам.

— Пуффендуй. От вас так и веет дружбой, — буркнул я.

Секунду стояла тишина, потом Грюм начал издавать какие-то каркающие звуки.

Он смеялся!

— Ты спросил, кем я являюсь. Я — ночной кошмар плохих парней! А вы плохие парни?

— Нет, — ответил Гарри.

— Не думаю, что мы плохие. Хотя для слизеринцев — может быть, но они сами не очень хорошие, — добавил я.

— Да? То есть они плохие?

— Ну, может не плохие. Просто другие, — аккуратно ответил я.

— И чем же вы отличаетесь?

Я задумался. Как бы правильнее ответить?

— Думаю, разница между Гриффиндором и Слизерином в подходах, но не в цели. Мы все ищем силу, просто по-разному?

Грюм внезапно подошел ко мне. Чувство неправильности усилилось, я напрягся.

— И в чем же сила, по-твоему?

— Я не знаю! Лучше вы скажите! Потому что там, откуда я сюда попал, все просто: кто кого сможет побить, тот и сильнее.

— Тут действует примерно похожий принцип, пацан.

— Но тут никто не тренируется, кроме команд по квиддичу! Я знавал подростков крепче, чем некоторые волшебники…

— Хочешь померяться силой со мной, пацан? — мгновенно ответил аврор.

Я оценивающе посмотрел на него. Он сделал два шага назад, наблюдая за мной. И тут я понял, что меня напрягало в нем, что за неправильность я чувствовал.

Грюм ходил и двигался по-другому. Не так, как в фильме. В кино он был грузным, неповоротливым, тяжелым, часто запыхавшимся. Он был стариком и инвалидом, ветераном войны. А здесь и сейчас он перемещался плавно, хоть и не быстро из-за своей ноги, но уверенно и живо, и говорил он тоже живо, быстро, четко! Никакой медлительности в движениях, речи и, походу, в мыслях.

Он выглядел и чувствовался опасным. И по сравнению с тем, как его сыграл актер в кино, это создавало яркий контраст, который давил мне на мозги. И когда до меня это дошло, тревога ушла, и я выдохнул, мысленно прикидывая ответ на его вызов.

Он был значительно крупнее меня, и я не смогу его сейчас забороть, не с моим детским тщедушным телом.

— Может быть, через несколько лет, — ухмыльнулся я ему. Внутреннее напряжение потихоньку меня отпускало.

Аврор еще секунду смотрел мне в глаза, затем еле слышно пробормотал:

— Так вот о чем ты говорил…

«Что?»

— Зачем вы к нам пришли, сэр? Мы не нарушали правил, — робко вмешалась Гермиона.

— С вами, малышня, слишком много всего происходит странного. Опасного. Глупого. — Он по очереди строго посмотрел на каждого. — Зачем вы тут тренировались, Аллен?

— А? Что значит зачем? Тренировки это всегда хорошо... — растерянно ответил я на автомате.

На лице Грюма было какое-то непонятное выражение лица. Спустя пару секунд я понял, что он улыбается.

— Полностью согласен с тобой, пацан! Я пришел сюда, потому что меня попросили вам помочь.

— Кто? — удивился Рон.

— Директор.

— Что? — не понял я.

— А директора попросил Хагрид. А его попросил ты. — Грюм смотрел на меня.

— А-а, это вы по поводу турника! — я слегка расслабился.

— Именно, пацан. Объясняй.

— Ну, смотрите, нам нужно несколько металлических труб…

Я примерно объяснил ему, что мне было необходимо и для чего. Он покивал. Я из любопытства задал вопрос:

— А неужели у авроров нет силовых тренажеров?

— Турника и этих, как их, брусьев? Их нет. Но физическую подготовку мы проводим. Просто хорошему бойцу не нужны сильные руки, чтоб быть опасным дуэлянтом.

— А что ему нужно?

Его кошмарный глаз прекратил вращение и уставился куда-то в затылок.

— У меня нет времени читать вам лекции, да и не обязан я. Сделаю тебе эти тренажеры, пацан, но не сейчас. На следующей неделе.

И с этими словами легендарный аврор ушел.

— И что это сейчас было? — задала в тишину вопрос Гермиона.

— Это было знакомство, — весело ответил я.

— Он немного странный, — тихо сказал Гарри.

— Немного? Да он полный псих! И это круто! — расхохотался я.

— Я вспомнил, как однажды папа с Биллом его обсуждали, — сказал Рон. — Они говорили, что он нажил себе массу врагов. В основном это семьи тех, кого он схватил. Ну и потом они сказали, что к старости он впал в паранойю — никому и ничему не верит, и всюду ему мерещатся черные маги…

— Ужасно, — сказала гриффиндорка.

— Это великолепно, Гермиона! — возразил я. — Представь, сколькому он сможет нас научить, если мы его уговорим!

— Один раз случайно я услышала, как он поймал каких-то слизеринцев. Он использовал в своей речи… — девочка покраснела, — …плохие слова, и вообще вел себя грубо! Взрослые не должны быть такими в школе!

— Ну, он ведь не преподаватель, — резонно заметил Рон.

— Зато как он нас разложил по типажам! И как среагировал на мою палочку, я даже не успел заметить, как он достал свою! Вот это скорость! — возразил я Гермионе.

— Ты что-то слишком сильно им восторгаешься, — заметил Гарри.

— Да он же крут неимоверно! И он не ошибся насчет никого из вас! Я бы хотел, чтобы он вместо Шляпы занимался распределением!

— Шляпа, которая матерится и несет похабщину? — ужаснулась Гермиона. — Не могу себе представить, чтобы такое допустили к детям.

Я вспомнил одно фанатское произведение и захохотал в голос. Если бы она только знала!..

— Нам надо на ужин, — напомнил Рон.

— Ладно, закончим сегодня с тренировками, — махнул я рукой. — Но завтра снова вернемся!

У всех троих вид стал грустнее.

— Кажется, я понял, почему ему так понравился Грюм, — шепотом сказал Рон Гарри. — Просто Майкл такой же сумасшедший.

Я хмыкнул. Будешь тут сумасшедшим, Рональд, когда у тебя осталась только неделя на подготовку.

Да, уже через неделю будет первая игра по квиддичу. Ровно через семь дней Квиррелл впервые попытается убить Гарри.

И со всеми этими изменениями в сюжете, я не имею ни малейшего представления, что может произойти. Это значит, что надеяться на Гермиону, как в каноне, нельзя. Мне надо будет самому остановить Квиррелла, но сделать это незаметно. А значит, лучший выбор из возможных — это Левиоса.

Левиоса на большом расстоянии в толпе мешающих людей. Кажется, что задача не такая уж трудная, но на самом деле для неопытного меня тогда это было почти невыполнимо.

А потому каждый день был на счету. Поехали.

Понедельник. Шесть дней до матча.

Я умирал со скуки на уроке Бинса. Я вообще думал прогулять его, чтобы пойти потренироваться, но тогда после обеда я был бы слишком вымотанным, а ведь у нас еще сдвоенная трансфигурация до него, на которую тоже нужны силы.

Поэтому я, подпирая ладонью челюсть, залипал в кабинете Истории Магии. Сначала я немного поволновался, что призрак может запомнил нашу с Гарри попытку его обокрасть, но мертвый Бинс как ни в чем не бывало просто бубнил материал.

Так что единственное, чем мы с Гарри занимались на уроке, это записывали всех когтевранцев, с которыми у нас было занятие. После этого очкастый тоже ушел в свои мысли, оставив меня наедине с моими.

А я через некоторое время почему-то задумался о каких-то бытовых вещах. Например, думал о том, что по моим наблюдениям в Хогвартсе мало используют душ. Я почти каждый день бывал в душевых, и никогда не видел там особой толпы. При этом, никто в замке не вонял. Разумеется, кроме Филча.

Почему? Магия. Магия может очищать как одежду, так и тела. К примеру, наши мантии и спортивная форма: каждый вечер я вывешивал несвежую одежду на стуле возле кровати и каждое утро находил ее чистой и выглаженной. Не знаю, что за магию используют местные домовики, но мои вещи всегда чистые, а обувь вообще не пахнет. Как они успевают все это? В замке живет несколько сотен человек, неужели они чистят у всех всю одежду за одну ночь?

— Вы должны держать в голове формулу превращения все время трансформации, если хотите успешно завершить ее, — ровный голос МакГонагалл звучал в кабинете Трансфигурации, пока мы, высунув языки, пытались колдовать. — Концентрация — вот ключ ко всему. Научитесь концентрироваться на творящемся заклинании, не позволяйте себе отвлекаться на сторонние раздражители, и вам удастся задуманное.

Как оказалось, трансфигурация не зря была выделена в отдельный предмет, хотя это были те же чары, только специализированные. Дело было в том, что в зависимости от исходного и конечного объектов, применялись разные устные формулы, разные движения палочкой и, самое важное, разный мыслительный процесс. Чтобы превратить стекло в дерево, нужно было прочитать то же заклинание, что и при трансформации камня в дерево, но формула процесса была иной. Проще говоря, думать надо было по-другому, представлять само превращение иначе.

Маги, сами того не зная, учитывали атомное и молекулярное строение материалов в своих заклинаниях. Мне, как уже изучившему школьный курс химии, было легче понять причину и теорию. А ведь была еще зависимость от изначальной и конечной форм, от их качества и сути. Превращение живого или в живое мы вообще в этом году не будем проходить!..

С практикой, правда, было чуть сложнее. Концентрироваться мне всегда было тяжело, как ты помнишь по нашим урокам. Поэтому моя стеклянная башенка так и осталась стеклянной, только кончик «одеревенел».

— Мистер Аллен, задержитесь, пожалуйста.

Я подождал, пока все выйдут и подошел к столу МакГонагалл.

— Профессор, я как раз хотел спросить у вас насчет…

— Подождите, Аллен. Сначала мне есть кое-что вам сказать.

Только сейчас заметил, что мой декан смотрела на меня с недовольством. Что опять? Я что-то успел натворить?

— Я вас слушаю, извините.

— Я хотела с вами поговорить о вас. Я работаю в Хогвартсе давно, и у меня уже выработалось чутье на определенные линии поведения в детях, и вы меня беспокоите.

— Что? Я не понимаю, профессор.

МакГонагалл сурово на меня посмотрела.

— Кажется, попадание на мой факультет внушило вам мысль, что вы можете творить, что вздумается, и никакого наказания не будет.

— Ни в коем случае! Я…

— Я сталкиваюсь с таким не в первый раз, Майкл. Позвольте кое-что вам прояснить. То, что вы гриффиндорец, не дает вам никаких поблажек, особенно с моей стороны. Наоборот, я считаю, что вы должны быть примером для подражания.

— Профессор, поверьте мне, я никогда так не думал!

— Вы были замечены после отбоя на дуэли со старшекурсником из Слизерина! — МакГонагалл сверкнула глазами. — После чего выпустили в стенах школы темного духа!

Я пристыженно молчал.

— Если ваша тенденция нарушения правил и попадания в неприятные истории продолжится, я буду вами очень недовольна, — продолжила отчитывать меня учительница. — И поверьте мне, я узнаю об этом. Я буду внимательно за вами наблюдать.

Хмуро кивнул в ответ. Я мог ее понять. За месяц со мной уже произошло несколько скандалов, выбивающихся из обыденности даже Хогвартса.

— И еще одно. До меня дошли слухи, что вы не чураетесь грязных оскорблений даже прилюдно. Если я еще раз услышу об этом, вам не понравится то, что произойдет. Вам понятно?

— Да, профессор. — Наверное, это она про то, как я назвал всех слизеринцев геями. Хах.

— Хорошо. — МакГонагалл немного успокоилась. — О чем вы хотели меня спросить?

Стоит ли сейчас, когда она так мной недовольна? А к черту, не буду терять времени.

— Один вопрос, теоретический. Какова формула превращения в пластик? Это такой маггловский материал…

— Я знаю, что это такое. — Учительница взмахнула палочкой, и стеклянная башенка превратилась в пластиковую. Я взял ее потрогать. — Но пластик слишком сложный синтетический материал для первого курса. Впрочем, если вам интересно, я скажу, какие книги в библиотеке вам почитать. Разумеется, в свободное от учебы время. Что еще?

— Спасибо! А второй вопрос: вы посмотрели, кого вы посещали в тот же день, что и меня?

— Ах, да, — профессор открыла ящик стола и достала оттуда журнал. — Напомните, зачем вам это?

— Хотел сравнить уровень развития учеников, тех, кто одновременно узнал о магии. Есть ли зависимость от этого параметра?

— Интересная гипотеза, — женщина с любопытством на меня посмотрела. — Давайте посмотрим. Тридцать первого августа я доставила письмо… Майкл Аллен. Луиза Уилхост. Гленн Битрой.

Я постарался удержать нейтральное выражение лица. Битрой. Снова он.

Я записал имена.

— Спасибо, профессор.

МакГонагалл дала мне название книг, которые я тоже записал, и я ушел на обед в размышлениях.

Как разберусь с квиддичем, Гленн, я примусь за тебя. Совмещу приятное с полезным, так сказать.

— Е шесть!

Проклятая пешка не желала меня слушаться.

— Е! ШЕСТЬ! Тупая ты пешка! Е шесть, твою мать! — чертова фигура демонстративно стояла на месте.

— Тебе надо говорить увереннее, — посоветовал Рон, сидящий напротив меня.

— У тебя таких проблем нет, насколько я заметил, — раздраженно бросил я ему.

— Потому что я много лет играю этими фигурами. Думаю, они уже мне доверяют.

— Е. Шесть. — Медленно прорычал я, наклонившись к доске.

Пешка лениво переползла на указанное поле.

— А куда ты ходил после обеда? Слон С3, — сказал Рон, сразу сделав ответный ход.

— На поле квиддичное, — ответил я, задумавшись над своим ходом.

— Зачем?

— Просто посмотреть, еще не бывал там. — На самом деле я хотел прикинуть расстояние между трибунами.

Выходило где-то максимум около пятидесяти метров, что было плохо, учитывая, что на ровной земле без препятствий я мог стабильно левитировать яблоко только на тридцати метрах. А ведь там еще будут помехи в виде толпы людей, плакатов, самих трибун. А еще погода сильно испортилась, как только начался ноябрь. Солнца не было видно за серыми тучами, на улицу без кофты уже было не выйти, а земля каждое утро белела инеем.

Если будет дождь, я вообще не смогу прицелиться, не то что попасть. Короче, надо было тренироваться.

Благополучно проиграв партию Рону, я потащил его на полянку. Мальчик был не в восторге.

— Представляешь? Просто разгрызла мою простыню! На ней теперь не поспать, я чувствую колючий матрас!

— Именно поэтому крысе не место в спальне, я же тебе говорил, — ответил я.

— Раньше такого не было ни разу! Ну ничего, Перси сказал, что домовики заменят к вечеру.

— Может, уже заменили, — ободряюще заметил я. — Я их вообще ни разу не видел, хорошо работают.

— А где Гарри? — спросила Гермиона, отлипнув от своей книги.

— Остался. Сказал, хочет почитать.

— Это хорошо, что он учится.

— Он читает Историю Квиддича, — указал Рон.

— Все равно читает ведь, — поджала губы девочка.

Мы начали тренировки. Не знаю, от прохлады или от усталости, но успех у меня был еще меньше, чем на выходных. На сорока метрах у меня получилось зацепить помидор, заменяющий яблоко сегодня, только один раз, прежде чем я выдохся и почувствовал головокружение.

Ребята быстро замерзли и потребовали вернуться в теплую гостиную.

— Нам завтра сдавать эссе по ЗОТИ, — напомнила Гермиона.

Я невольно вздрогнул. Надеюсь, Волдеморту хватит благоразумия не вытворить со мной завтра никакой мести всего лишь за ту глупость, что я тогда сказал про него?

Очень надеюсь.

Я согласился вернуться в замок, все равно от тренировки особого толка не было. Лучше восстановлю силы и позже потренируюсь в гостиной.

 

 

 

Среда. Три дня до матча.

Я разминался на нашей полянке: разогревал мышцы и делал растяжку, когда к нам неожиданно пришли Хагрид с Грюмом. Даже скучающий Рон и как обычно нырнувшая в книгу Гермиона заинтересовались этим зрелищем.

Я увидел железные трубы в руках лесника, и мое плохое настроение улучшилось. А плохое оно было из-за первых уроков сегодня. Я и так не выспался, потому что еще с вечера меня не покидала тревога из-за Квиррелла. Я даже думал о том, что мне придется с ним драться, и заранее приготовил нож — единственное мое оружие, кроме палочки. Конечно, до этого не дошло, но якобы заикающийся профессор часто кидал на меня долгие взгляды во время урока, заставляя меня нервничать, а сидящего рядом Гарри морщиться от головной боли.

Но Квиррелл никак не отклонился от своей линии поведения, и просто отпустил всех учеников после урока. Я немного выдохнул, но беспокойство насчет его угрозы осталось.

В итоге уставший Гарри снова обосновался в гостиной со своей книжкой, решив отдохнуть перед последней тренировкой накануне матча по квиддичу, и оставив нас опять втроем с Роном и Гермионой.

За четыре дня я так и не смог добиться значительного прогресса в контроле Левиосы. Что тоже понемногу вгоняло меня в тоску.

Хагрид подошел к нам и с громким лязгом бросил трубы наземь, заставив нас вздрогнуть. Грозный Глаз не обратил на шум никакого внимания и приблизился ко мне.

— Ну что, пацан! Указывай, где ставить твои тренажеры!

Он реально как будто не говорил, а громко рявкал. Армейская привычка, наверное.

— Турник, наверное, сюда… В пяти метрах в эту сторону поставим брусья… — Я начал примерно вышагивать по полянке. — А для стойки не будет труб? И скамьи?

— Обойдешься пока тем, что есть. Какой высоты тебе нужны эти трубы?

— Примерно вот так... — Я вытянул руки над головой. — Нужно чуть выше, сантиметров на двадцать, чтобы мы могли достать с прыжка.

— Отойди, пацан. — Грюм взмахнул палочкой, и трубы взлетели в воздух.

— Нужна опора в земле! — торопливо добавил я, — чтобы они не расшатались! Какой-нибудь щебень засыпать вокруг!

Грюм сосредоточенно кивнул, его стремный глаз завертелся по сторонам сильнее.

Старый аврор стоял, размахивая палочкой, в земле выкопались две ямы, затем две трубы воткнулись в них, третья уложилась на них.

— Сэр, перекладина должна быть ровной… Да, вот так, — поправил я его.

Грюм стоял ко мне правым боком, его искусственный глаз не было видно, и я не мог прогнать кадры фильма из своей головы. Другого фильма. Я четко увидел, что если убрать глаз, шрамы на лице, деревянную ногу и сменить одежду на современную, то передо мной будет тот самый ирландский актер. Я прямо ждал, что он начнет рассказывать о достопримечательностях Брюгге.

— Сейчас отойдите, — скомандовал Грюм.

Мы отошли к дереву, аврор взмахнул палочкой, и из кончика хлынула струя огня. Волшебник прижег перекладину поочередно к столбам.

— А почему бы просто не трансфигурировать это, сэр? — робко спросил Рон.

— А потому, пацан, — Грюм осмотрел свою работу, затем сделал еще несколько пассов, — что любая трансфигурация рано или поздно развеется. Неужели вас этому еще не учили? А?

Рон слегка испуганно кивнул. И чуть не отпрыгнул, когда к Грюму полетели мелкие камешки и начали собираться в ямах.

Я ощутил зависть. Вот это уровень левитации! Сразу множество мелких объектов, причем, судя по плавности полета, он контролирует каждый из них. До того уровня мне еще далеко!

— Доволен, пацан? — ткнул в меня пальцем Грюм.

Я подошел к свежеустановленному турнику, подпрыгнул и ухватился за него.

— Перекладина слишком толстая… Но пойдет, так даже лучше. Буду хватку тренировать.

— Хорошо. Теперь с брусьями…

Мы установили брусья.

— Просто отлично! — я довольно потирал руки. — Рон, не хочешь попробовать?

— Нет, спасибо, — отказался Рон.

— Ну что ты, давай же! Если сделаешь подтягиваний больше меня, я сыграю с тобой десять партий!

Уизли заинтересовался. Под внимательными взглядами нас с Грюмом и Хагридом, он зацепился за турник и попробовал подтянуться.

— Два раза, совсем неплохо для первой попытки! Теперь я.

Еле-еле смог выдавить из своего детского тельца пять раз. Позорище!

— Хагрид, тебе не предлагаю по очевидным причинам… Но, может быть вы, мистер Грюм?

— Не вижу смысла, так что откажусь, пацан. Скажи, зачем тебе это?

— Ну, вот этот развивает мышцы рук и спины. А те тренируют торс и другие мышцы на руках. Попробуйте!

Грюм фыркнул. Хагрид поднял большой палец.

— Может, как-нибудь в другой раз.

— Ну ладно, — я пожал плечами. — Тогда можно задам вопрос вам?

Аврор кивнул.

— Вот вы левитировали столько маленьких камней одновременно с разного расстояния и даже не смотрели на них, а я не могу поднять просто один помидор с расстояния тридцати-пятидесяти метров. Подскажете, что я делаю не так?

— Пацан, я занимаюсь магией с самого рождения, а ты узнал о ней сколько — несколько месяцев назад? Тебе нужна только практика, и с опытом придет мастерство. И кто сказал, что я не смотрел на камни? — он хитро прищурил один глаз.

Удобно. Его волшебный глаз, наверное, и увеличивать изображение может. Завидую.

Я сделал еще один подход подтягиваний. В этот раз смог поднять себя только три раза.

— Почему ты стремишься стать сильным, пацан?

— А почему нет? — искренне удивился я вопросу.

— Я имею в виду физически.

— А. Ну, лучше быть сильным, чем слабым.

— Для волшебника лучше быть быстрым, чем сильным.

— Одно другому не мешает, мистер Грюм. Даже наоборот, чем сильнее будут мои мышцы, тем быстрее стану я сам.

— Гр-р. — Аврор замолчал.

Оставалось два дня до квиддича. Я уже начал терять веру в то, что у меня получится это заклинание в нужных условиях. Я даже подумывал устроить диверсию, как-то устроить так, чтобы Гарри на матч не попал.

Эти мысли я гнал от себя, как только мог. Квиддич в жизни Гарри занимал довольно важное место, я просто не мог лишить его этого.

Мне. Нужно. Тренироваться!

Рон остановился примерно в сорока метрах, и я возобновил свои отработки. Первые пять прошли безуспешно, и я остановился перевести дух.

— Магия во многом завязана на восприятии, пацан. — Грюм все время внимательно наблюдал за мной. — Я не использовал Левиосу, когда собирал все эти камни. Я использовал Акцио — Манящие Чары.

Акцио!.. Хм-м, интересно…

— А вы можете научить…

— Слишком сложно для тебя сейчас, — покачал головой аврор. — И не перебивай меня больше никогда, пацан!

Я выпрямился и кивнул, внимая.

— Я использовал Манящие Чары, потому что для них необязательно точно знать, где находится нужный тебе объект. Я знал, что смогу поднять их все. Поэтому я осмотрел все вокруг и смог призвать нужные мне камни даже из-под земли. Догадаешься, как?

— Э-э-э... — я подумал немного. — Вы увидели все камни через землю?

— Мне не нужно было видеть их все.

— Вот как… Тогда, может, вы призвали один камень, и каким-то образом он потянул за собой остальные? — предположил я.

— Черт возьми, пацан, думай, а не сочиняй! Камень не может потянуть за собой другие! Чему вас там только учат?! — рявкнул на меня аврор.

Я сжал зубы. Как он сказал: ему не нужно было видеть их все?... И для Акцио необязательно знать… Ага.

— Вы увидели один камень и призвали все похожие!

— Верно, — уже спокойно (по меркам Грюма) ответил аврор. — И можешь так сильно не выпячивать свою челюсть, пацан. Увидев один камень, я исполнил заклинание, мысленно представляя камни, похожие на увиденный. А теперь подумай еще и пойми, зачем я тебе это рассказываю.

Зачем, блин, такие игры! Неужели нельзя просто сказать!

Это я все подумал про себя и начал пытаться понять, на что он намекает.

Он не пытается меня научить Акцио, значит, хочет донести принцип. Мне нужно представить летающий помидор? Но ведь я и так это делаю! Или мне нужно представить какой-то абстрактный помидор? Или же нужно вообразить в своей голове, что гравитация перестает действовать на этот конкретный помидор?

Я вздохнул.

Нет. Это все не то.

— Я сдаюсь.

— Гр-р, — недовольно рыкнул Грюм и подошел ко мне. — Левиосой ты хватаешь предметы. Левиоса заменяет тебе движение рукой.

Аврор прошел мимо меня и напоследок проговорил:

— Ты должен поверить, что можешь поднять этот помидор на таком расстоянии. Просто представь, что хватаешь его рукой.

Грюм ушел. За следующий час я смог поднять красный овощ десять из десяти раз на любом расстоянии, пока мог его увидеть.

Пятница. Один день до матча.

За эту неделю мы смогли записать имена почти всех однокурсников. Единственной проблемой были слизеринцы. И виной тому был тот факт, что вместе мы занимались только у их декана.

Снейп лютовал на своих занятиях уже больше недели. Кое-кто шепотом указывал на корреляцию этого срока с датой прибытия одного старого аврора в замок. Разумеется, шепотом, чтобы эти слова не дошли до одних прикрытых сальными волосами мрачных подземельных ушей.

Не знаю, как у других факультетов и курсов проходили занятия, но у нас… Даже меня он достал. Не знаю, каким дерьмовым должно быть твое детство, чтобы в тебе было столько яда. А яда в голосе Снейпа хватило бы, чтобы отравить целого василиска.

— Сдаем работы, — максимально скучающе скомандовал всем зельевар, что-то поправив в своих булькающих на стойке у стены котлах и прошествовав к своему столу.

Я мрачно принялся набирать наше с Роном зелье в фиал. За эти два часа Снейп практически не отходил от нашего стола в стратегических целях, постоянно накидывая мне свои ценные едкие комментарии, из-за которых мой рыжий друг постоянно сбивался и делал что-то не то. Да что там Рон, должен признаться, у меня самого от злости руки тряслись, что не добавило качества нашему зелью. На потерянные пять баллов факультета мне было плевать, но настроения это тоже не добавляло.

Но я не давал своему раздражению выйти наружу, помня об обещании директору. Надеюсь, бледный урод скоро перебесится и оставит меня в покое.

Я понес фиал с зельем к преподавателю, пройдя мимо снейповских котлов. Наверное, там что-то важное, раз он их прямо тут варит и постоянно контролирует. Но я не смог по виду определить, что у них внутри.

Не успел я подойти к столу, как снова услышал едкий голос слизеринского декана:

— Можете не утруждать себя, Аллен. Не знаю, зачем такой невнимательный и безответственный ученик вообще сдает свое варево и называет это зельем.

Его подопечные угодливо захихикали. Я метнул на сальноволосого мужика хмурый взгляд.

Ну, только доживи мне до интернета, собака сутулая! Я про тебя столько мемов наделаю, ославлю на весь мир! И зная тебя, ты будешь корчиться от злости, глядя на них! Буду слать тебе их совами каждый день!

Снейп сверкнул глазами, взял мой фиал в руки и добавил:

— Пф! Как я и думал, даже самопомешивающиеся ложки обладают большим интеллектом, — и с этими словами он очистил фиал.

Я сжал кулаки, чувствуя, как краснеют щеки. Вот же урод!

У меня возник импульс, и я тут же ему поддался. Я повернулся лицом к хихикающим слизеринцам и их декану, извиняюще развел руками и сделал два быстрых шага назад.

БУМ! ПШ-Ш-Ш!

Два котла на стойке у стены перевернулись, потому что я снес их своей рукой. Зелье разлилось на деревянную стойку и на пол, шипя.

Снейп вскочил и подпрыгнул ко мне, оттолкнув и пытаясь что-то спасти.

— Ой! — громко крикнул я, в притворном ужасе всплеснув руками. — Простите меня, профессор! Ой, я такой неуклюжий, неловкий, невнимательный и безответственны-ы-ый....

Лицо Снейпа от ярости побледнело до цвета мрамора на стенах, поэтому последние слова я прокричал, уже убегая из кабинета, спешно прихватив свои вещи со стола.

— АЛЛЕН! МИНУС ДВАДЦАТЬ БАЛЛОВ С ГРИФФИНДОРА! — успел услышать я напоследок.

Я побежал из подземелий, истерически хихикая, пока прокручивал эту сцену у себя в голове. Что же, любви ко мне Северусу это явно не добавит. Зато хотя бы близнецы будут мной довольны. Эта проделка как раз придется им по душе.

Забегая на главную лестницу, я успел уловить наверху знакомый силуэт.

— Мистер Грюм! — завопил я и бросился за ним.

Аврор даже и не думал останавливаться, поднимаясь вверх все дальше и дальше. Несмотря на его одноногость, каким-то мистическим образом я догнал его только через два этажа, и с большим трудом.

— Мистер Грюм! — запыхавшись, снова позвал я его. — Я понимаю, вы не любите лишнее внимание, но я искал вас два дня…

— У тебя есть пять минут, пацан. — Грюм не сбавлял хода, пробираясь вглубь замка.

— Я хотел сказать вам спасибо! После вашего совета я смог наконец улучшить контроль над своей левитацией!

— Пожалуйста. Это все?

— Нет! Еще я хотел спросить: вот вы тогда сказали, что волшебнику не нужна сила, а нужна скорость. А что еще нужно? Я хочу стать хорошим волшебником! Хочу стать, как вы!

Я добавил детского восхищения в свой голос. Хотя искреннего там тоже было немало.

— Один раз поможешь, сто лет будут преследовать. Типичные гриффиндорцы! — проворчал Грюм, но ответил: — Сила волшебника в первую очередь зависит от количества изученных заклинаний, пацан.

— И все? — разочарованно спросил я. — Я надеялся на более развернутый ответ…

— Это главное! Ты спросил, я ответил!

— Все-таки, я не знаю… Слышали поговорку: «Я не боюсь того, кто изучает тысячу ударов, я боюсь того, кто изучает один удар тысячу раз»? Я думаю, что если довести одно заклинание до абсолютного мастерства…

— Тот, кто это сказал, явно не бывал на магической дуэли. Волшебник, знающий больше проклятий, а соответственно, и контрпроклятий, в большинстве случаев выиграет.

— Но как же творческий подход? Например, ту же Левиосу можно научиться использовать нестандартно, удивить противника! — упирался я.

Его слова, должен признаться, немного нарушили мое видение будущих тренировок. Я надеялся с помощью своего контроля левитации получить необходимое мне преимущество в бою, для начала, хотя бы со слизеринцами.

— Выбрось эти глупые мысли из головы, пацан! — сурово ответил мне аврор, заворачивая в какой-то коридор. — Да, это может тебе помочь в каких-то отдельных ситуациях, но в волшебной дуэли важно знание основного арсенала противников и наличие своего еще большего арсенала. Против какого-нибудь Фиендфаера ты никак Левиосу не используешь.

Возможно, в его словах был смысл. Нужно изучить больше боевых заклинаний.

— Хорошо, а что еще?

— Гр-р-р, — недовольно рыкнул аврор. — Главное для боевого мага — это арсенал и рефлексы. Но только правильные рефлексы, которые тяжело выработать, тренируясь в одиночку.

— Например?

— Например, всегда в бою следи за палочкой соперника, а не за ним самим. Так ты сможешь быстрее разобраться в применяемом заклинании и среагировать на него.

— Это полезный совет, спасибо! Что еще?

— Остальное слишком долго объяснять! Да и не сможешь ты пока все это применить, мал еще!

Но я не расстроился его отказу, потому что кое-какая идея начала у меня формироваться.

— Ладно, тогда другая мысль. Если верить вашим словам, такова философия сильных дуэлянтов — всегда следить за палочкой соперника. Верно? Тогда главный вопрос в том, как победить вас! Значит, нужно как-то использовать эту философию…

— И как ты это используешь?

— Не знаю, например, для отвлечения внимания…

На самом деле, я сразу же подумал про огнестрел. Если сильные волшебники следят в основном за палочкой противника, то можно будет специально ее «потерять» в бою, а когда тот расслабится, пустить ему пулю в лоб. Но и про отвлечение внимания тоже было интересно…

— Опять твои глупые идеи, пацан. Тебе еще учиться и учиться.

— Научите меня! — выпалил я наконец то, ради чего и затеял этот разговор.

Если я смогу уговорить Грюма меня обучать… Это будет совершенно другой уровень! И не нужны будут ни заносчивый Курт, ни чопорный Перси. Уверен, за полгода тренировок под началом аврора я уже смогу их обоих в бараний рог скрутить!

— Ха! Вот еще! У меня нет на это времени! — сказал он и был таков.

Я остался стоять, не став преследовать его дальше, мои губы потихоньку расползались в улыбке.

Потому что он не сказал «нет»!

А значит, это возможно!

Ужин уже начался! Черт побери, где это я?

Я еле успел найти Большой Зал, пока еду еще не убрали со стола. Мои ребята еще сидели, лениво доедая со своих тарелок, перед Гермионой уже лежали какая-то книга и блокнот, который она закрыла при моем появлении. Я плюхнулся рядом с Гарри и начал набирать себе курицы.

— Где ты был? Тебя искали близнецы, — спросил Рон.

— С Грюмом разговаривал, — с набитым ртом ответил я.

— Надеюсь, просил защитить от Снейпа? А то тебе бы это пригодилось, — со смехом заметил Гарри, напоровшись на недовольный взгляд Гермионы. — Что? Ты же сама его видела.

— Это не смешно! Майкл, ты не должен был так поступать!

— Да, Майкл! Скажи, что ты планируешь ему сделать? — с интересом сказал Рон.

— Преподавателю и декану факультета? Что я могу ему сделать? Уверен, больше он свои котлы без защиты не оставит после сегодняшнего, — с ухмылкой ответил я. — А так, я же не могу пойти и напасть на него тихой ночью в темном переулке. Мне остается только месть будущая.

— Это как?

— Да вот сделаю какое-нибудь открытие и назову в его честь. Причем дерьмовое открытие. К примеру, придумаю горшки для экскрементов и назову их Горшками Снейпа.

Гарри и Рон засмеялись. Гермиона нахмурилась еще сильнее.

— Нельзя так говорить!

— Горшки для говна? И что они будут делать? — смеясь, спросил младший Уизли.

— Ну, например, перерабатывать дерьмо во что-то полезное.

— Майкл, никто не будет перерабатывать дерьмо, — улыбаясь, сказал Гарри.

— Так даже лучше! Все будут связывать его имя с дерьмом и бесполезностью!

Мы расхохотались еще сильнее.

— Это все равно неправильно! Нельзя разливать зелье нашего преподавателя, даже если он ведет себя… так! — возмущалась Гермиона.

— Старая песня, — отмахнулся я. — Уже слышали.

— Кстати, Гермиона говорит, что Снейп лишит тебя всех заработанных баллов через три-четыре недели максимум, — весело сказал Гарри.

Я посмотрел на девочку, которая с максимально невинным видом листала свой блокнот. Я сощурился, приглядываясь к нему.

— Ты что, начала записывать мои баллы? — воскликнул я.

— Ну да, ты же сказал, что позволишь читать себе нотации, когда уйдешь в минус? Вот я и веду счет, — с вызовом ответила Гермиона.

Я неверяще посмотрел на нее. Ну коза!

— А, то есть до тех пор ты от меня отстанешь?

Гермиона тряхнула каштановыми волосами и задумалась.

— Нет, не отстану. Но после того, как ты потеряешь все заработанные очки, у тебя больше не будет морального права меня не слушать! — девочка выглядела очень довольной.

Я был в полном ауте с такой невероятной логики.

— Какая же ты восхитительная заноза в моей… голове, — восхищенно выдохнул я, беря блокнот почитать. — Но меня это не волнует, можешь заниматься своей математикой, сколько влезет.

Я просмотрел ее записи.

— Так ты посчитала, что Снейп в среднем снимает мне девять баллов в неделю? Неплохо, неплохо. Мне явно есть куда расти, будем достигать новых высот! — Я широко улыбнулся.

— Можешь скалить зубы сколько хочешь, но через четыре недели ты будешь в минусе, — ехидно ответила девочка, забирая свой блокнот обратно.

— Хорошо, как скажешь! И кстати, ты забыла два балла, которые отняла у меня наша профессор трансфигурации. Тебе надо выполнять свою работу получше.

Она гневно на меня посмотрела, но записала еще два балла в минус.

— Кстати, Майкл, а профессор Дамблдор разве не дал тебе баллов за тот случай? Ну, с окном? — многозначительно посмотрел на меня Гарри.

— Нет, да и было бы странно, — с нажимом ответил я, — если бы он дал мне баллы за то, что я устроил дуэль после отбоя.

— Давать учебные баллы за драки несправедливо! — заявила Гермиона.

— Ну да, это было бы странно, — стушевался под моим тяжелым взглядом Гарри.

Про себя я решил, что Дамблдор может и хотел бы мне насыпать очков факультета за спасение от василиска, но не смог, чтобы не привлекать внимания к этой истории.

— Ну что, на тренировку? — радостно проговорил я, вставая из-за стола.

Рон застонал, Гермиона и Гарри кисло на меня посмотрели.

— Погода очень плохая, не пойду я торчать в этой промозглой поляне несколько часов! — сказал Рон.

— Даже Вуд отменил сегодняшнюю тренировку, сказал, чтобы все отдыхали перед матчем, — поддержал его Гарри.

— Ну ладно, тогда и мы сегодня отдохнем. — Я галантно пропустил Гермиону вперед себя.

Одновременно с этим я сконцентрировался на шапке какого-то слизеринца впереди нас, представил, как сдергиваю ее, и тихо исполнил Левиосу. Шапка улетела с головы пацана, тот начал гневно озираться.

— Что ты там читала, Гермиона? Что-то о сути магической системы мира? — я притворился увлеченно разговаривающим с девочкой.

— И зачем ты это сделал? — прошипела та.

— Практикуюсь. Раз уж сегодня мы не идем тренироваться, надо как-то держать себя в тонусе, — улыбнулся я.

Гермиона закатила глаза.

Я решил немного обдумать свое положение, пока все устраивались в гостиной. Со всей этой подготовкой к покушению я совсем забыл о Втором. Какие там у меня зацепки были?

Дневник Реддла. Для этого надо будет обыскать спальни и сумки учеников. Невероятно тяжелая задача, учитывая количество учеников и сложность проникновения в спальни других факультетов. Но не будет сбрасывать эту идею со счетов, мы можем выборочно проверить спальни у самых подозрительных.

Немного подумав, я вспомнил еще и о туалете. Ведь именно там находится вход в Тайную комнату. Нужно будет наведаться туда, возможно, понаблюдать какое-то время.

Что-то я забыл. Меня не отпускало такое ощущение.

Так, я говорил с Грюмом о чем?

«Скорость важнее силы…» Не то.

«Главное для волшебника — это арсенал и рефлексы». Это важно. Нужно начать систематическое изучение боевых заклинаний, желательно тех, на которые хватит моих сил. С рефлексами будет тяжелее, но, возможно, две горячие рыжие головы смогут мне помочь с этим.

Что еще?

«Следи за палочкой противника…» Хм.

Палочка в этом обществе главный источник всех угроз в бою. Логично, что на ней сосредоточено больше всего внимания. И это можно использовать.

Огнестрел. Возможно, получится достать его на зимних каникулах. Какие-нибудь пистолеты, патронов к ним, и можно будет пойти пострелять где-нибудь глубоко в лесу, потренироваться.

Все внимание дуэлянтов сосредоточено на палочках друг друга.

Все внимание?

Тогда… нужна… обманка.

Я вскочил.

— Пойду прогуляюсь! — бодро заявил я.

— Ты куда? — спросил Гарри, выглянув из огромной книги по квиддичу.

— Дойду до Хагрида, возьму у него кое-какие инструменты, — я был полон энтузиазма.

— Ну ладно. — Гарри вернулся к книге.

— Давай, только не загуляй допоздна, сегодня надо выспаться, — сказал Рон и хлопнул Гарри по плечу. — Завтра важный день!

О да! Ты и не представляешь, насколько!

Суббота. День матча.

Все ученики, утеплившиеся кто как мог, рассаживались по трибунам. День выдался холодный, но неожиданно солнечный. Не иначе как Роулинг постаралась для первого выхода своего героя.

Я, Рон, Гермиона, Невилл и Дин с Симусом уселись вместе на верхнем ряду. Это была идея ребят, они там подготовили какой-то плакат для поддержки Гарри, а я с радостью согласился, так как оттуда был лучший обзор на трибуну учителей.

Поддержка Гарри была нужна, судя по его потерянном виду на завтраке. Ребята все уговаривали его перекусить, но очкастик мотал головой и утверждал, что он в порядке. Когда Симус привел аргумент, что против ловцов играют грубее, чем против всех остальных, и поэтому Гарри надо поесть, я еле сдержал фейспалм. Горькая благодарность нервничающего Поттера лишь усилила это желание. Отлично успокоил, Симус!

Я сказал ему пару напутственных слов, когда он уходил готовиться к матчу, но не думаю, что это сильно помогло. Ничего, сам справится, у парня есть характер. А мне надо будет справиться со своей стороны.

Друзья развернули свой плакат, Гермиона что-то прошептала себе под нос, и буквы и рисунок огромного льва начали переливаться разными цветами. «Поттера в президенты!» — было написано на знамени.

Я продолжил заниматься своим делом, ловя косые взгляды на баннер с соседней трибуны, где сидели слизеринцы. Один раз даже поймал взгляд Малфоя и подмигнул ему.

— А что ты делаешь? — спросила Гермиона.

— Мое новое хобби, — объявил я, стряхивая стружку с коленей. — Резьба по дереву!

— Странное хобби, — выдал свой вердикт Рон, на что я лишь хмыкнул.

— Ну что, когда начнется?

— Скоро должны выйти, мадам Хуч уже ждет в центре, — ответил Симус.

Раздались аплодисменты, и я заметил выходящие на поле команды. Гарри выходил сразу за близнецами, и выглядел неважно, казалось, что он сейчас споткнется и упадет.

— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила мадам Хуч.

Огромный капитан слизеринской сборной ухмыльнулся. Я мрачно стиснул резак.

Дай мне повод, слизеринец, и я устрою тебе весёлую жизнь.

Гарри рыскал взглядом по трибунам и наконец нашел нас. Я помахал ему рукой. О! Кажется, он улыбнулся и слегка расправил плечи. Я оглянулся на плакат. Молодцы, ребята!

— Пожалуйста, оседлайте свои метлы.

Команды приготовились, раздался свисток, и все взлетели в воздух. Матч начался.

— ...И вот квоффл оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндора. Эта девушка — великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна…

— ДЖОРДАН! — повысила голос МакГонагалл, сидящая рядом с ним.

На трибунах раздался хохот. Я вдруг остро почувствовал нереальность происходящего.

Я сижу на высоких трибунах, смотрю матч по квиддичу, слушаю Джордана и МакГонагалл, в Хогвартсе, с волшебной палочкой… Как же здорово!

Но нельзя отвлекаться. Я бросил взгляд на преподавателей. Снейп и Квиррелл сидели на своих местах, пока что ничего подозрительного. Когда они там начнут свой безмолвный колдовской рэп-баттл?

— ...Давай, Анджелина!.. Вратарь Блетчли совершает бросок… промахивается… ГО-ОЛ! Гриффиндор открывает счет!

Аплодисменты болельщиков сборной Гриффиндора и стоны и вой поклонников Слизерина заполнили холодный воздух, своими эмоциями повышая его температуру.

— Эй, вы там, наверху, подвиньтесь! — донесся бас снизу.

— Хагрид!

Мы потеснились, пододвигая своих однокурсников, и Хагрид с трудом уселся на освободившееся место.

— Я-то поначалу из хижины своей за игрой следил, — произнес он, похлопывая себя по висевшему на шее огромному биноклю. — Но все ж тут, на стадионе, по-другому совсем, да! Толпа опять же вокруг, болеют все. Снитч не появлялся еще, нет?

— Нет, — помотал головой Рон. — У Гарри пока не было работы.

— Хорошо хоть в переделку еще не влип, это уже неплохо. — Хагрид поднес бинокль к глазам, следя за игроками.

Я тоже вернулся к игре, найдя взглядом маленькую точку в небе, которая была Гарри Поттером. Пока все было нормально, он просто описывал круги над полем, вертя головой в разные стороны и уклоняясь от редких бладжеров.

— Мяч у команды Слизерина, — тем временем комментировал происходящее в воздухе Ли Джордан. — Охотник Пьюси уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит близнецов Уизли и Кэти Белл и устремляется к… Стоп, не снитч ли это?

По толпе зрителей пробежал громкий шепот, я сам невольно втянулся и начал искать золотой мяч. А когда вернул взгляд к Гарри, то увидел, что мальчик резко направил метлу вниз и с ускорением устремился за своей целью.

БУМ!

— СУКА! — заорал я слизеринскому капитану, который сейчас явно намеренно сбил собой Гарри. Вместе со мной возмущенно заревела вся трибуна болельщиков Гриффиндор.

— Пипец! — орал Рон.

— Нарушение!

Мадам Хуч свистком остановила игру, отчитала слизеринца и назначила свободный удар в сторону их ворот.

— Выгоните его с поля, судья! — вопил Дин. — Красную карточку ему!

— Дин, ты, наверное, забыл, что ты не своем любимом футболе, — напомнил ему Рон. — В квиддиче не удаляют с поля. Да, кстати, что такое красная карточка?

— Дерьмовые правила у квиддича, значит. — раздраженно сказал я.

— Да! Надо им менять правила! Ведь этот Флинт мог запросто Гарри на землю сбить! — неожиданно поддержал меня Хагрид.

Ли Джордан издавал громкие возмущения поведением слизеринцев, прерывая их комментированием игры и предупреждениями МакГонагалл. Немного успокоившись, я решил проверить учительскую трибуну…

И почувствовал, как земля уходит из-под моих ног. Квиррелла не было на месте!

Началось? Я поискал взглядом Снейпа. Тот оставался на своем месте, но резко поддался вперед, с напряжением глядя на поле.

Похолодев, я перевел взгляд туда же. И увидел, как метла Гарри резко забуксовала на месте.

Раздались аплодисменты слизеринских болельщиков. Я встал, убирая деревяшку и инструмент в карманы.

— Не пойму я, чего там Гарри творит?.. — бормотал Хагрид, глядя в бинокль.

— Метла пытается его сбросить! — прошипел я. — Дай мне бинокль, Хагрид, живо!

Великан безропотно отдал мне бинокль. Пока я в отчаянии обыскивал взглядом трибуну преподавателей, кто-то выкрикнул имя Гарри, и все заметили, что происходит что-то не то.

«Где же ты, сволочь?» — преподаватель ЗОТИ как сквозь землю провалился. Почему он решил поменять свой план?

Мой взгляд зацепился за Грюма, который с мрачным видом уже вытащил палочку и спускался по рядам к полю.

Понятно. Побоялся это делать в открытую при Грюме. Черт!

Толпа громко ахнула. Не отвлекаясь на это, я спрыгнул с самой верхней точки скамеек, собираясь добежать до преподавательской трибуны и самому найти Квиррелла…

Но это не потребовалось. Квиррелл стоял за последним рядом своей трибуны, прижавшись к колонне, и через скамейки с преподавателями внимательно смотрел на поле, беззвучно шевеля губами.

Злобно зарычав, я достал палочку, представил, как срываю тюрбан с его головы — и плевать, что все увидят Волдеморта, так даже лучше — и уверенно сказал:

— Вингардиум Левиоса!

Ничего не произошло. Тюрбан не сдвинулся с места. Квиррелл был слишком далеко, чтобы меня слышать за всем этим шумом, так что он даже не понял, что его атаковали.

Моя паника усилилась. Слегка дрожащими руками я сделал еще одну попытку.

Ничего.

Что не так?!

Счет шел на секунды. Если я его сейчас не остановлю, Гарри просто разобьется. Почему я не могу воздействовать на Квиррелла? Или не на всего Квиррелла? Внезапно меня осенило.

Тюрбан! Он специально защитил свой тюрбан, ну конечно! Он бы не стал рисковать раскрыть своего Лорда из-за того, что кто-то сорвал ему тюрбан!

Я сосредоточился на шарфе вокруг шеи одержимого профессора и снова скастовал:

— Вингардиум Левиоса!

Квиррелл со всего размаху ударился о деревянные доски перед собой, издав вскрик и упав на землю.

Я торопливо отступил к квиддичному полю, чтобы он меня не увидел. Затем прильнул к биноклю.

Гарри вскарабкивался на свою метлу. Я издал облегченный вздох. Посмотрел на преподавательскую трибуну.

Грюм добрался до ограждения, но был остановлен Дамблдором. Снейп продолжал бормотать себе под нос, не отводя взгляда.

От эйфории, наступившей при осознании, что Гарри больше не угрожает опасность, меня слегка повело, и шальная мысль посетила меня.

Ну, кто я такой, чтобы отступать от канона? Мои губы разошлись в улыбке.

Прицелившись, Левиосой дернул башмак на ноге Снейпа. От сего действия Снейпа протащило прямо на его соседей снизу, зельевар упал на передний ряд, вызвав суматоху.

Я похихикал и убрал палочку в карман. Это тебе за то, что ты такой козел!

Я с довольным видом перевел взгляд на поле. Как раз успел увидеть, как Гарри выровнял метлу прямо над самой землей, скатился с нее, и, поднеся руку ко рту, закашлялся.

— Я поймал снитч! — громко закричал он, высоко подняв золотой мяч над головой.

На трибунах воцарилась полная неразбериха. Гриффиндорцы ревели в восторге, слизеринцы свистели. Одна белобрысая голова как раз спускалась по рядам недалеко от меня.

— Спасибо за совет тогда, Малфой! Если бы ты не подсказал ему про блевание, Гарри бы не выиграл!

Малфой сверкнул глазами и что-то крикнул в ответ, но я, посмеиваясь, решил опять посмотреть на учительскую трибуну.

Я понаблюдал, как Снейп ругался с кем-то, пытаясь привести себя в порядок, и перевел бинокль чуть правее, где увидел Квиррелла.

Который внимательно смотрел прямо на меня.

Я убрал бинокль от лица и встретил его взгляд. Это было жутко, поэтому я быстро отвернулся.

Я помотал головой, прогоняя закравшийся легкий страх. Сегодня я победил! Идут все к черту!

Гриффиндорцы шумели на стадионе, потихоньку покидая трибуны. Гарри окружила толпа, его все обнимали и хлопали по спине.

Когда шумиха чуть утихла, мадам Хуч заткнула возмущавшегося Флинта и потребовала, чтобы Гарри посетил Больничное Крыло. В компании Рона, Гермионы и, наверное, еще половины факультета наш главный герой потопал туда. Я пошел за ними чуть в отдалении, не хотел соваться в толпу.

— Привет, Майкл. — Перси присоединился ко мне.

— Хей, Перси, как жизнь?

— Все нормально, старосты обязанности отнимают много времени. — Опять он как-то странно разговаривает. — Как тебе матч?

— Интересно, мне понравилось. У вас всегда на игре пытаются кого-то убить?

— Это спорт, хотя я и не поддерживаю всеобщую увлеченность им, — миролюбиво заметил староста.

— Да я не про Флинта, я про метлу Гарри! Она явно вела себя неестественно!

— Дамблдор разберется. Я хотел тебе кое-что рассказать, Майкл. Касательно того вечера, о котором ты спрашивал.

Я навострил уши.

— Я поговорил со старостами. Никто из них не заметил отсутствия кого-то из первокурсников после праздничного ужина.

— О, ничего себе. А зачем ты это мне говоришь? Я думал, ты против моей задумки?

— Как раз я тебе говорю поэтому. Можешь перестать искать своего заговорщика.

Старосты могли и не заметить, как кто-то мелкий сбежит из-под их надзора в той суматохе. Но говорить я ему это не стал.

— Спасибо, Перси. Я учту это.

— Пожалуйста. Еще я порасспрашивал людей разных, говорят, что помощь пришла, как только кто-то рассказал преподавателям про крики и шум. Профессор Квиррелл примчался со всех ног…

— Квиррелл?! — я остановился.

— Да, профессор Квиррелл. — Перси посмотрел на меня. — А что?

Меня спас Квиррелл? Во дела!

— Да ничего. Просто я думал, что это был Дамблдор.

— Профессор… — с нажимом сказал староста, — …Дамблдор пришел две минуты спустя.

Как интересно.

Еще чуть поболтав с Перси, я отправился в Больничное Крыло за Гарри. Большая часть людей уже разошлась: Хагрид отправился в свою хижину, а гриффиндорцы праздновать в башню.

Я уже заходил в Больничное Крыло, когда услышал голоса и придержал открытую дверь:

— …директор, как вы думаете, что это может значить? — тихий голос с шипящими нотками, в котором я узнал голос Снейпа.

— У меня нет точного ответа, Северус, но предзнаменование это явно недоброе, — так же тихо ответил ему Дамблдор. Я не видел никого из них, но они были прямо за дверью в крыле и, наверное, не смотрели в мою сторону, раз продолжили разговор.

— Это может быть как индикатором его возвращения, так и ничем с этим не связанным…

— Конечно, это связано с Ним, Альбус! — прошипел Снейп. — Мальчишку пытаются убить, сразу после того, как метка потемнела! Та самая, которая потеряла цвет после Его смерти! Я…

— Я всего лишь говорю тебе не спешить с выводами, — твердо ответил директор. — И не обсуждать это здесь.

Я округлил глаза и затаил дыхание. Метка?..

— О, Аластор! Какие новости? — снова Дамблдор.

— Пацан в порядке, — раздался знакомый рык. — А ты, Снейп? Случайно ничего не знаешь о том, почему метла Поттера так себя повела?

— На что вы намекаете, мистер Грюм? — с нажимом ответил зельевар.

— Две странности за вечер, и в одной из них замечен ты, слизеринец, а в другой мальчишка Поттер! Как ты думаешь, на что я намекаю?

— Я. Пытался. Его. Защитить! — я прямо представил, как лицо Снейпа перекосило. — Хотя это не меня назвали консультантом по защите, а вас! Где были вы, Грюм?

— Я тебе покажу…

— Господа, господа! — уже громко вмешался Дамблдор. — По-моему, нам надо перенести наше обсуждение в другое место.

Три секунды тишины, и прежде, чем я успел понять, что происходит, дверь вырвало из моей руки, и я предстал перед тремя волшебниками.

— Аллен! — синхронно сказали Снейп и Грюм, обменявшись раздраженными взглядами.

— Добрый вечер! — максимально невинно улыбнулся я. — А где Гарри? Я к нему.

Дамблдор мягко улыбнулся мне, снова насмешливо мерцая своими глазами.

— Его проверяет мадам Помфри на первой койке, мистер Аллен.

— Тогда я пожалуй пойду туда…

— Аллен, что вы…

— Профессор Снейп, мистер Грюм, — прерывает Снейпа директор. — Продолжим разговор у меня в кабинете? Оставим детей с их ответами одних.

Трое волшебников ушли, Снейп мрачно зыркнул напоследок. Я не обратил на него внимания и медленно пошел вперед.

Метка потемнела? Если я правильно помню, в каноне это означало близость возрождения Волдеморта. Он возвращается? Как? Почему?

В этом замешан Второй, я был уверен на сто процентов. Но как именно?

Сначала информация от Перси, теперь метка… Все это выглядело очень подозрительно. Мог ли Квиррелл быть тем вором, выпустившим тролля тогда?

Мог ли Квиррелл быть тем, кто выпустил василиска?

Может, и нет никакого Дневника Реддла? Или Второй отдал ему Дневник, один из крестражей, и это его каким-то образом усилило? Метка могла потемнеть из-за этого, да. Но тогда кого я видел с василиском в том коридоре?

Что-то я сомневался, что Волдеморт решился бы поднять василиска даже с учетом всех изменений истории. Или сунуться за философским камнем в первый же вечер в замке.

Мои друзья горячо поприветствовали меня, тепло их улыбок и сияющее лицо Гарри прогнали мрачные мысли. Особенно осознание того, что у меня получилось сегодня. Если бы я оставил все как есть, то Гермиона могла бы и не спасти Гарри, нападая на Снейпа, как в каноне.

Мы хорошо посидели с Гарри, пока Помфри не погнала нас по кроватям. Напоследок я тихо сказал Гарри, что зайду к нему с утра. Я планировал с ним серьезно поговорить.

Больше он от моих тренировок не отвертится, и это для его же блага.

Я слишком торможу, я слишком активно отыгрываю ребенка. Слишком сильно поддаюсь сказочному настроению вокруг меня. Я только говорю себе о том, что необходимо сделать, но не действую.

Я хотел собрать себе команду, но не смог организовать ни детей, ни подростков. Может, герой из меня такой себе, серединка на половинку. Но я смог защитить Гарри хотя бы сегодня.

Мне не нужно ждать, пока моя команда созреет. Я могу и должен делать ходы сам в нашем противостоянии.

Я вздохнул и выпрямился.

Возможно, Квиррелл и не виноват в большинстве проблем и опасностей этого года. Но в свете последних событий я не мог его больше игнорировать.

Волдеморт набирает силу и находится в опасной близости от меня и от Гарри. Вывод только один.

От него нужно избавиться.

 

 

 

Хочу тебя немного подготовить, хотя тебе это, скорее всего, не нужно — это же ты, но чуть дальше по истории у нас будет такой кусок, м-м-м, как бы это назва-ать, э-э-э…

Ну если искренне, то «Самый Тупой Момент Во Всей Истории», наверное, будет оптимальным названием. Честно говоря, даже мне самому кажется, что я сто процентов должен был умирать. Не просто был риск для моей жизни, как с троллем или василиском, а вот прям без шансов: еще девять раз я бы оказался в той же ситуации, и все девять раз я бы сдох, как лох. Вот так вот.

Ха-ха-ха, «примерно как сейчас», очень смешно.

Это я говорю для твоего вот этого недоверчивого и снисходительного выражения на лице, которое моментами появляется у тебя — неимоверно бесит, знаешь ли. Я под гребаной Сывороткой Правды, а ты тут все равно мысленно делаешь скидки, по типу: «ну это он болтает, привирает» — я же все это вижу!

Так вот, чтобы снизить градус твоего высокомерного недоверия, я и говорю тебе эти вещи. Мой план, который чуть дальше по ходу истории я придумал, был полнейшим идиотизмом, в свое оправдание могу сказать… Да ничего не могу сказать, зря я туда сунулся изначально, надо было действовать аккуратнее. Курт потом все правильно мне сказал, даром что не матерился.

Короче, прошел, значит, первый матч по квиддичу, и я смог, как мне тогда казалось, незаметно помочь Гарри выжить. Это главное, а приятным бонусом было то, что теперь у меня получится настроить его серьезно относится к тренировкам.

— Мистер Аллен! Если вы опять влипли во что-то или довели себя до истощения…

— Мадам Помфри! И я рад вас видеть! Нет, сегодня, на удивление, не умираю и даже без травм! — я лучезарно улыбнулся женщине. — Я пришел к Гарри, можно?

Уже настроившаяся на негодование Помфри успокоилась и махнула рукой, занявшись своими делами. Гарри смиренно валялся на койке, в отличие от меня в первый раз в Крыле, кстати.

— Привет, Майкл!

— Здорово, герой! К тебе серьезный разговор.

Я пересказал ему реальные события квиддичного матча.

— Квиррелл?! Но что… Почему…

— Точно не знаю. Возможно, он связан с тем троллем. Я узнал, что он первый появился тогда после атаки.

— Надо сказать Дамблдору!

Нет, не надо. Не сейчас.

— Что мы ему скажем? Что видели, как он таинственно бормотал себе под нос что-то? Нет, мы придумаем что-нибудь другое. Вообще, я с тобой не об этом пришел поговорить. — Я сурово на него посмотрел. — Происходит что-то непонятное, на тебя уже совершают покушение. Ты же понимаешь, что чуть не умер вчера?

— Да, — робко ответил парень.

— Я ожидаю, что теперь ты серьезнее отнесешься к нашим тренировкам. Когда там тебя выписывают?

— Вроде сегодня…

— Отлично! Тогда можем начать сегодня… — Лицо у Гарри стало страдальческим, и я сжалился: — Ну или завтра. Но завтра железно!

Гарри промолчал. Я сжал губы.

— Гарри, я понимаю, тебе не хочется, но правда в том, что лишь преодолевая себя мы станем лучше. Больше того, лишь так мы станем самими собой, полностью раскроем свой потенциал. Это долгий и тяжелый путь. Но мы пройдем его с тобой вместе. Поэтому, так и быть, завтра я увижу лучшую версию тебя на полянке, друг.

— Хорошо! — просиял тот.

Пф! Ребенок.

— Что у нас там завтра? С утра История, потом Трансфигурация. Вот после обеда можем пойти. У тебя же нет тренировки по квиддичу?

— Нет, мы пока отдыхаем, Вуд сказал.

— Отлично! Сможем сосредоточиться на наших тренировках.

— О чем это вы разговариваете? — подошла Помфри.

— Мы пытались понять, можно ли вылечить Гарри глаза, мадам! — бодро ответил я. — Не подскажете нам? Вы же специалист в таких вопросах!

Гарри с удивлением уставился на меня, я ему подмигнул. Так и так хотел затронуть этот вопрос, она вовремя подошла.

— Гм. Вы хотите улучшить ему зрение? — она кинула оценивающий взгляд на гриффиндорца.

Гарри с надеждой уставился на нее.

— Можно, наверное, использовать методику Уандера… — задумалась целительница. — Но это потребует особых редких зелий, постоянного мониторинга и корректировки. А еще это все довольно затратно.

— Не вижу ничего невыполнимого. Гарри Поттер богат, если вы не знали! Так что вопрос только в том, согласны ли вы участвовать в этом.

— Я согласна помочь и понаблюдать. Не думаю, что это сильно меня нагрузит. Только все это надо будет согласовать с директором. Все-таки это довольно долгий и трудоемкий процесс. Возможно, профессор Снейп сможет помочь с зельями, не знаю.

— Лучше бы, конечно, без профессора Снейпа обойтись, — поморщился я. — Но директор, думаю, не должен быть против. А если будет, то Гарри его уговорит. С этим, думаю, вы и без меня разберетесь. У меня к вам еще одна просьба. Понимаете, когда я смотрел на то, как Гарри чуть не падает с метлы, я осознал свою беспомощность. А вдруг он упадет? Ладно, в тот раз рядом были преподаватели, а что если в другой раз не будут? В общем, я хочу попросить вас научить каким-нибудь базовым целительным заклинаниям.

Помфри выглядела удивленной, как и Гарри, и растроганной.

— Что? Неужели никто к вам с такой просьбой не приходил? Это же естественное стремление! Вы же очень хорошая целительница, другую в Хогвартс бы не наняли.

— Вы удивитесь, насколько большая это редкость среди студентов, мистер Аллен. Я могу обучить вас некоторым заклинаниям, но это сложная магия, потребуется время. Еще могу рассказать о первой помощи и стабилизации пациента. Думаю, с этим вы справитесь.

— Спасибо, это то, что нужно!

Мы договорились, что Помфри выделит для нас несколько дней, когда ей будет удобно. Попрощавшись со всеми, я ушел.

— Все, идите отсюда. И запомните, вступайте только, когда я дам вам знак, например, кивну. Эй, привет! — отвлекшись от разговора, я замахал руками Курту. — Как повезло, что мы случайно с тобой столкнулись!

— Случайно? — наклонил голову слизеринец.

— Ну, я случайно решил постоять тут возле дверей в Большой Зал, и ты случайно решил прийти сюда!

— Сейчас обед, — скептически заметил Курт.

Я широко улыбнулся ему. Он вздохнул.

— Ну, чего тебе надо?

— Ты завтра свободен? Хочу наконец потренироваться с тобой.

— Завтра, наверное, не смогу. Давай в другой…

— Ты обещал помочь мне, Курт, — со значением сказал я. — Да и плюс есть новости: возможно, с нами будет Грюм.

— Грюм? — задумался парень.

— Именно! Он уже два раза приходил, один раз даже помог мне, подсказал, что я делаю не так. Я думаю, что он скучает по своему военному прошлому, и ему нравится тренировать молодняк! Представь, чему он сможет научить нас?

Перед таким соблазном драчливый слизеринец не смог устоять.

— Хм. У меня окно за час до ужина. Думаю, я смогу прийти.

— Отлично! Тогда увидимся там.

Теперь осталось выловить сумасшедшего старика и уговорить прийти тренировать слизеринца. Если получится, то после завтрашней тренировки Курт начнет ходить на все дальнейшие!

Довольный я плюхнулся за стол рядом рядом со знаменитым трио и напротив встрепенувшихся близнецов.

— Я голоден, как вол! — я принялся набирать курятину в свою тарелку, и только после этого заметил хмурые лица моих сокурсников. — Что это с вами? Чего такие кислые лица?

Рон оторвался от скоростного поглощения пищи и коротко ответил с набитым ртом:

— Мауфо.

— Малфой? — учтиво переспросил я.

Гарри кивнул.

— Понятно. Можешь даже не рассказывать. Сказал что-то про тупых бедных маглолюбов?

Рон покачал ладонью в воздухе.

— Ладно. Будем разбираться. Как насчет подкараулить их как-нибудь в следующие выходные и устроить им взбучку?

Гарри кинул на меня странный взгляд. Рон показал большой палец и попытался что-то сказать:

— Мы-и а-е-им.

— Ты кушай, кушай, не отвлекайся, — ласково сказал я.

— Майкл! Ты говоришь об этом громко при всех, так нельзя! — Естественно, Гермиона не смогла промолчать, но я этого и ожидал.

— Хорошо, буду говорить тише.

— Майкл! — возмущенно завопила будущая староста факультета.

— Что Майкл? Они давно нарываются, их надо поставить на место!

— Ты не поставишь их на место, ты подставишь факультет, когда вас поймают!

— Не когда, а если, — я наставительно поднял палец в воздух. — Большая разница!

— Небольшая, если в деле замешан ты. — Гермиона демонстративно достала свой блокнот, в котором она вела мой «счет», и что-то записала.

— Эй! Меня же даже не лишили баллов еще!

— А я карандашом! — вздернула нос девочка.

— Да и это не только личное, Гермиона. Это ради чести факультета!

— Пф!

— Нет, серьезно. Ты не замечала, что волшебники ведут себя чисто как бандиты?

— Что? — опешила она. — Волшебники — бандиты? Что за бред?

К нам начали прислушиваться сидящие рядом.

— А ты подумай сама, — я принялся с жаром объяснять ей. — Волшебники отделяют себя от обычных обывателей — ну прямо как члены банды, проворачивают свои делишки втихаря, чтобы никто не заметил. Волшебники проводят разборки между собой, не считаясь с жертвами среди мирного населения — войны Гриндевальда и Волдеморта тому доказательство. Ну чисто как будто война банд в Америке! — вокруг раздались смешки. — И при этом маги прячутся от официальных властей так же, как преступники от полицейских! Да даже вспомни, практически первое, чему нас тут научили на трансфигурации — это как делать заточку! Ну чем маги не бандиты?!

Несколько слушающих людей засмеялись.

— Это все не так! У волшебников есть законы! — возразила Гермиона.

— А у бандитов — понятия!

— Мы не скрываемся от властей, а сотрудничаем с ними!

— Как и преступные группировки подкупают коррумпированных копов!

Смех стал громче, уже половина нашего стола слышали нас. Гермиона хватала ртом воздух. Я кивнул перед собой и продолжил:

— И у тех, и у других ценится сила. Поэтому слизеринцам надо показать силу, в том числе и нашего духа. Мы не можем опозорить Гриффиндор!

— О да! Герой Гриффиндора знает о таких вещах лучше всех, Гермиона! — вступил в разговор Фред. — Если он говорит, что это надо сделать, значит это надо сделать! Да и просто будет весело!

— Согласен с тобой, Крис. Если проблему можно решить, настучав по чьей-то голове, то это наш выбор!

Братья одобрительно взревели. Я сильно насупил брови и громко сказал:

— Подожди-ка, как ты его назвал? Крис? Что это значит? — многие с любопытством прислушивались.

— Ты, наверное, что-то перепутал, — резко ответил мне Фред.

Оба близнеца резко вскочили из-за стола и хором сказали:

— Всем пока, нам пора! — и были таковы.

Повисла тишина, прерываемая звуками рта Рона.

— И что это было? — сказал я в воздух.

— Я тоже не понял, — задумчиво сказал Гарри.

Я посмотрел на Рона. Тот продолжал есть. Я толкнул его в плечо.

— Что?

— Ну? Что за Крис? — Я и половина факультета уставились на него. — Перси уже ушел, так что ты единственный из вашей семьи.

— Да не знаю я! Наверное, опять их глупые шутки, — отмахнулся Рон. Ожидаемо.

— Ну просто странно, что он назвал брата другим именем. И странно, что они оба так быстро убежали, когда я это заметил.

Несколько присутствующих закивали.

— Они выглядели смущенными…

— Так быстро убежали…

— Это же его брат-близнец. С кем он мог его перепутать? — я продолжал рассуждать вслух. — Да, с каким Крисом он мог его перепутать? Их же только двое близнецов, верно?

Несколько девчонок резко зашушукались, даже старшекурсники начали что-то тихо обсуждать между собой.

— Ну да неважно. У меня вопрос: у кого есть черная или темно-синяя краска по дереву?

Я с надеждой посмотрел вокруг, но никто положительно не ответил.

— Эх, жаль, придется опять к Хагриду идти… — вздохнул я.

Гермиона резко ударила по столу, заставив тарелки подскочить, а Рона поперхнуться.

— Почему ты никогда не рассказываешь ничего полезного?!

— Что? — оторопело ответил я.

— Каждый раз! Каждый раз, когда ты толкаешь речь, это не какой-то полезный факт или интересная история, это всегда какое-то извращение уже известных вещей! Почему ты это делаешь? Ты так издеваешься надо мной?

Я не знал, что ответить. В очередной раз Гермиона меня удивила. Я попробовал было подобрать какой-то верный ответ, но девочка решительно встала:

— Возможно, этот вопрос должна задавать не я, а ты себе самому! — и она ушла.

Я рассеянно потер занывшее ухо. Аппетит пропал, почему-то мне было стыдно перед Гермионой. Эх, это же была шутка! Неужели для нее действительно выглядит так, что я несу только всякий полусмешной бред? По какой-то причине подсознательно я понял, что это правда, как только услышал ее слова. Все это похоже на то, будто я относился к ней, да и ко всему вокруг, не как к реальной жизни, а будто к компьютерной игре. Просто говорил что угодно, лишь бы добиться желаемой реакции.

Я вздохнул и встал из-за стола. Пойду успокою ее.

Гарри пошел со мной.

— Все в порядке?

— Да, — отмахнулся я. Потом чуть задумался и спросил: — Скажи, а ты тоже так считаешь? Что я только издеваюсь?

— Я…

Он не успел закончить, от дверей Большого Зала послышался какой-то шум, мы оба посмотрели туда.

— Малфой, — прошипел я сквозь зубы.

Судя по голосам, Гермиона столкнулась со слизеринцами. Даже Рон отвлекся от еды и понесся вместе с нами к выходу.

— …не умеют смотреть перед собой, в этом нет ничего удивительного, — высокомерно бросил Малфой сконфуженной гриффиндорке.

Он стоял, окруженный своей вечной свитой из дуболомов, прихлебателей и воздыхательниц. Гермиона была одна, и пыталась собрать свои вещи с пола.

— Я уже извинилась перед вами!

— Я слышал, что ее не любят даже среди своих, — глумливо сказал Гленн.

Я мгновенно взъярился.

— А я слышал, что ты писаешь в кровать во сне, Гленн. Как думаешь, кому сложнее будет опровергнуть слухи, тебе или ей? — насмешливо сказал я, встав перед Гермионой.

— Ты… ты только что это придумал! — выпалил мальчишка.

— Да? Чем докажешь, Бичрой?

Сзади послышались смешки. Лицо Гленна покраснело.

— Грязнокровка защищает грязнокровку. Самое настоящее грязнокровное благородство, дамы и господа! — паясничая, выдал Драко.

Теперь уже засмеялись спереди.

Ах так? Я размял шею. Самое время напроситься на конфликт, мне как раз нужно начать проверять слизеринцев на сюрпризы, тем более тут собрался хороший набор: Малфой с двумя придатками, Битрой, Аслин, Фремдар, Нотт и Паркинсон.

— Как же он сможет защитить ее, если себя не смог? — продолжал Драко.

— У грязнокровки в этот раз есть палочка, вы, жалкая стая трусливых крыс. Напасть из засады на безоружного, как в прошлый раз, не получится. Ты уверен, что справишься там, где не смог тролль?

— Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, — заявил слизеринец. — Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки. В комнате с наградами в полночь.

Я даже слегка оторопел от чувства дежавю. Ах ты, собака, хочешь и меня подставить Филчу?..

— Ты меня совсем за идиота держишь? — засмеялся я, останавливая Рона, уже открывающего рот. — Может, у вас на факультете такая глупая подстава и прошла бы, да вот только я вашему слову больше не верю. Один раз уже поверил.

Я кивнул на Гленна. Драко осклабился.

— Я так и знал, что тебе…

— Нет, Малфой, — перебил я его, пытаясь говорить как можно низким и угрожающим тоном. — Я не настолько туп, чтобы позволить тебе сдать меня Филчу. Мы все решим с тобой, но тогда и так, как я этого захочу. Так что с этого момента почаще оглядывайся в темных коридорах Хогвартса, пацан. Ожидай меня в каждом темном проходе, за каждым углом, в каждой тени, ибо я приду за тобой. И за всеми, кто объявит меня своим врагом.

Лицо Драко исказилось, многие из его подхалимов достали палочки. Кажется, их проняло.

— Грязнокровкам не знакома честь, — высокопарно сказал Малфой и мерзко улыбнулся. — Я слышал, что ты полюбил какие-то железки у Запретного Леса… Как думаешь, их сложно сломать?..

Он сделал вид, что задумался. Его наглое лицо начало меня сильно бесить.

— Так-так, что я вижу, — раздался каркающий голос. — Целая толпа потенциальных нарушителей школьных правил, причем различных цветов.

Рядом с нами возник Грюм. Как он это делает со своей деревянной ногой? Я вообще не услышал ничего.

Аврор подошел к нам с Драко вплотную и рявкнул на нас:

— Вы, пацанята, для меня как хорошо приготовленный обед! Кто будет главным блюдом, а кого оставить на десерт?

Девушки из Слизерина поспешили уйти.

— Вы… Мы ничего не нарушили! — Драко явно было некомфортно рядом с консультантом Хогвартса по безопасности.

— Тогда начну. Ты будешь главным блюдом, Малфой. — Аврор ткнул ему в плечо пальцем, слизеринец отпрянул. — Я лично занимался установкой турников на площадке по просьбе директора Дамблдора! Если ты обесценишь мою работу, если хотя бы одна железка там будет поцарапана, я обесценю твою жалкую слизеринскую жизнь в этом замке до нуля, ты меня понял?!

— Это угрозы! — почти вопил Драко. — Мой отец не позволит вам!..

— О да, — прохрипел Грюм тихо. — Я отлично помню Люциуса. Спроси его, что он может и не может мне позволить. Потом расскажешь мне, посмеюсь с вас обоих.

Изрядно побледневший Драко развернулся и ушел.

— Теперь вы. — Аврор развернулся к нам.

— Сэр, мы всего лишь защитили Гермиону… — начал было Гарри.

— Я все отлично слышал, что тут произошло, Поттер! — не стал слушать Грюм. — Думаешь, я не могу понять, когда кто-то хочет драки? Вы совсем меня за е… за идиота держите? Я несколько десятков лет был аврором, малышня!

— Простите, сэр, — вмешался я. Грюм мне нужен был настолько лояльно настроенным, насколько это было возможно. — Больше вы такого от нас не услышите, сэр!

— Я очень сильно в этом сомневаюсь, Аллен, — фыркнул он. — И не думай, что я не понял твоей словесной уловки, пацан!

Он плавным движением резко приблизился ко мне.

— Уж вы-то должны понимать, какая… нестабильная обстановка сейчас здесь в замке! Так что сидите тихо, пока я со всем тут не разберусь. Вам ясно!

В последнем предложении вообще отсутствовала вопросительная интонация, но я не стал рисковать, когда его огромный глаз крутился так близко от моих.

— Да, сэр!

Грозный Глаз очень резво повернулся и зашагал от нас. Я побежал за ним.

— Сэр! Подождите! Я хочу вам кое-что сказать!

— Ну так говори, пацан!

— Сэр, завтра где-то за час перед ужином я буду на той полянке с турниками!

— И?

— Это все, сэр! Просто решил, что вы захотите это знать, сэр!

— Э? — Грюм остановился и уставился на меня.

Я встретил его взгляд с максимально невинным выражением. Он пару секунд посмотрел на меня своим нормальным глазом, затем что-то насмешливо ухнул и пошел дальше.

Я специально не стал напрямую его звать на тренировку. Было у меня чутье, что тогда он точно не придет. А в этом случае был шанс.

Ну, я тогда так думал, хе-хе.

Спустя четыре часа активной писанины целой пачки домашних заданий, я взвыл:

— Ну все, с меня хватит! Зелья завтра допишу, видеть не могу эти пергаменты!

— О, нет, только не тренировки твои опять! — взмолился Рон.

— Если тебе настолько не нравится, можешь не ходить, — хмуро ответил я. — Я больше не буду тебя заставлять.

— Да? Наконец-то, — выдохнул Рон. — Одолжишь свою ручку? От пера уже пальцы сводит.

— Ты это заслужил, ленивый обжора. Никакой ручки от меня ты не увидишь. Помнится, ты меня обсмеял за это в сентябре? Вот-вот. Теперь страдай!

— Ну пожалуйста, Майкл!

— Нет.

— Ну пипе-е-ец!

— Не пипец, а карма!

— Если не тренироваться, то куда ты? — спросил Гарри.

— Хм. — Я обдумал свои планы, рефлекторно пощупав стекло в кармане брюк.

Завтра надо будет подняться пораньше, протестировать свою задумку. Так что имеет смысл лечь спать пораньше, наверное.

— О! — Я поймал один многозначительный взгляд. — Я что-то устал сегодня. Пойду посплю.

На лестнице, ведущей к спальням, меня уже поджидал один из близнецов.

— Ну как, что думаешь, Майки?

— Я ожидал, что реакция будет сильнее, — честно признался я. — Никто в итоге не проговорил основную идею вслух, даже после самого жирного намека. Но в целом приемлемо.

— Что-то сомнительно. Может, сделаем что-то типа наглядной демонстрации?

— В таких вещах надо быть очень осторожным и не спешить. Одна ошибка, один перебор — и пиши пропало. Второй попытки у нас не будет. Я думаю, нужно устроить то же самое еще раз, но уже без меня и не при таком большом количестве свидетелей. А дальше уже позволить слухам сделать всю работу.

— Это же очень долго!

— Если вам неймется что-то быстрое, можете попробовать ту идею со свиньями, о которой вам я рассказал!

— Ты же сам сказал, что это классический пример газ… э-э, газили…

— Газлайтинг.

— Да, вот его. А значит, большой шанс, что кто-то уже знает эту шутку, или что все быстро поймут, что свиней изначально только трое. Хотя… — задумался парень. — … если, например, выпустить трех троллей…

Я рефлекторно поежился.

— Маленьких троллей, не таких опасных. — заметил мою реакцию Уизли.

Мы зашли в мою спальню. Дин с Симусом вели максимально оживленный диалог.

— …ограничено, тебе надо сначала посмотреть хотя бы ОДИН матч, Симус!

— Зачем? Ты же мне уже рассказал, в чем ее суть. Я все равно не понимаю, как может быть игра, в которой все бегают по земле, интереснее игры в воздухе?

— Привет, вы снова за свое? — поморщился я. — Давайте вы не будете превращать мою спальню в место для дебатов?

Я раздраженно выкладывал склянки в тумбу рядом с кроватью. Меня порядком достала привычка моих соседей шуметь и галдеть до поздней ночи, особенно потому, что к ним с радостью присоединялись Гарри с Роном.

Ну, ты сам помнишь, как я долго засыпал у тебя на даче, например.

— Эй, это не только твоя спальня, но и моя, — ответил Дин.

— Справедливо. Но я не вожу сюда левых людей!

Симус выразительно посмотрел на Фреджа.

— Он скоро уйдет, — махнул я рукой. — И он не будет сидеть здесь до утра, обсуждая футбол и квиддич! Так что все, проваливайте.

— Да никто еще не спит! — завопили мальчишки.

— И с чего ты взял, что не буду? Что такое футбол? — с любопытством спросил Дред и присел к юным гриффиндорцам.

Те радостно загалдели, включая старшекурсника в свой диалог. Я упал на свою кровать, горестно вздохнув. Так я точно не усну.

— Один мяч? Одиннадцать игроков? Не-е-ет, Дин, квиддич точно выигрывает! — воскликнул рыжий.

Наверное, надо будет раздобыть снотворное зелье у Помфри. А если она не даст, то попробовать сварить самому.

— Футбол смотрят миллионы людей! А сколько смотрят ваш квиддич? А? — прокричал Дин, размахивая перед лицами товарищей руками.

Мне надо придумать способ прогнать их, либо вырубиться. Хм. Вырубиться?..

— Эй, Фред? Или Джордж, неважно. Ты знаешь Ступефай? — крикнул я.

— Что? Да. А тебе зачем? — с подозрением спросил рыжий, затем резко свел брови. — Нет! Я не буду тебя снова учить! Лучше убей меня сразу.

— Какая бурная реакция! Я всего лишь раз попросил вас показать мне заклинание! — обиделся я. — Но я не для этого спрашивал. Можешь меня вырубить?

— А? — обалдели все трое.

— Вы тут так орете, что у Снейпа в подземелье котлы подпрыгивают, наверное! Просто выруби меня в кровати, вот так. Я усну, а вы сидите, сколько хотите.

— Меня два раза просить не надо, — поднялся Уизли, доставая палочку. — О, времена! Еще никогда младшекурсник сам не просил себя избивать.

— Подожди, что значит избива… — мир погас в красной вспышке.

— Вот же сука, — я щупал синяк на плече часов в пять утра, когда проснулся.

Судя по всему, я не учел то, что Ступефай обладает еще и кинетическим воздействием на тело человека. Проще говоря, меня приложило о деревянную кровать от заклинания Форджа.

Я стоял перед зеркалом, осматривая себя на предмет ранений.

— Чертов Уизли, — прошипел я, обнаружив ссадину на затылке.

Болело ухо, плечо и шея.

В целом, идея была неплохая. Надо только подобрать правильный угол, чтоб меня просто вжало в кровать, а не подбросило, как мешок с картошкой. Я взял эту мысль себе на заметку.

А сейчас мы будем заниматься покрасочными работами!

Утро выдалось холодным. Виднеющиеся вокруг замка горы сменили зеленоватый цвет на серый, озеро издалека стало напоминать затвердевшую сталь, а земля белела инеем. Проходя на свою тренировочную площадку я увидел вдалеке, как Хагрид размораживает метлы на площадке для обучения полетам. Хм, я так и не прошел этот урок полетов, но думаю, что мне сейчас не до этого.

Я выложил баночку с краской, деревянный муляж и кисточку и принялся за работу, аккуратными мазками превращая обычную деревяшку в свой козырь. Хорошо, что дождя нет.

Вспомнил про список. За эти дни нам удалось его закончить, и теперь у нас были имена всех первокурсников всех факультетов. Я уже начал помечать тех, кого помнил в каноне, чтобы пока игнорировать неприоритетные цели.

Хотя в данный момент в приоритете были два имени: Гленн Битрой и Луиза Уилхост. Те, которых назвала МакГонагалл. Их я настроен был проверить в первую очередь. С Гленном точно необходимо пересечься как можно быстрее, а вот Луизу надо будет как-то по-умному прощупать на предмет странного поведения в следующую пятницу на совместном уроке по Истории Магии.

Я закончил красить и оставил палку высыхать на камне. И как мне проверять их? Следить за ними? Сколько времени мне нужно будет наблюдать за человеком, чтобы точно удостоверится в его невиновности? Да я так и за целый год не управлюсь, если за каждым учеником буду ходить неделями! В книжках почему-то расследование кажется легче. Ну, само расследование может и нет, но там хотя бы есть список подозреваемых, которых можно напрямую опросить. А тут? Не будешь же ходить и спрашивать у всех о троллях, дневниках Реддла и так далее. Сразу Грюм с Дамблдором сцапают.

Придется действовать тоньше. Нет, слежка тоже пойдет, как первый этап проверки подозреваемого. Дальше можно пообщаться, посмотреть на реакции на различные слова, которые только такой же попаданец поймет, или нестандартные ситуации. Например, очень хотелось оценить Гленна в максимально стрессовой обстановке.

Я вдохнул прохладный воздух, потрогал деревяшку — вроде высохла. Завернул ее в ткань и пошел обратно в гостиную. До подъема еще куча времени — самое время покопаться в вещах сокурсников. Настоящая таинственная нелегальная детективная работа!

За два часа я смог проверить две спальни, не считая моей. Пришлось повозиться, чтобы никого не разбудить, один раз старшекурсники меня спалили, отбрехался, что искал близнецов для розыгрыша над оными. Хех, меня даже поддержали и подсказали, где они спят.

Я перерыл прикроватные тумбочки, залез в сумки, обшарил даже карманы мантий.

В общем, дневника я не нашел. Завтра с утра проверю оставшиеся, хоть и были у меня сомнения, что я найду искомое среди гриффиндорцев. Но я все равно решил быть объективным, тем более, что возможность зайти к другим факультетам у меня вряд ли появится. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится.

Потащился завтракать, потом на уроки, мрачно обдумывая свою некомпетентность. Нужно выучить заклинание, глушащее звуки шагов. И какой-нибудь Конфундус, чтобы дать себе время убраться из спальни, если кто-то проснется.

Флитвик сегодня решил провести полностью теоретический урок, практически без практики. Учитывая, что из занятий кроме него у первокурсников Гриффиндора по вторникам только Астрономия ночью, у меня был свободный остаток дня, и я решил потратить его на слизеринскую проблему.

Я быстро пообедал и выскочил из Большого Зала, чтобы занять позицию и отвязаться от друзей. Сегодня будет день слежки!

Ка-а-ак же это было скучно! Нет, в начале я представлял себя эдаким Джейсоном Борном: переодевался, ныкался за углами и растворялся в толпе, но когда понял, что эти детишки вообще по сторонам не смотрят, мне стало тупо скучно. Они даже в подземелья не спустились ни разу! Из кабинета Истории они пошли к МакГонагалл, и я просто прошлялся в обоих случаях рядом до звонка, чтобы после подслушать их обычные детские разговоры, по типу: «у кого палочка лучше», «кто на спор снова подсыпет валерианы кошке» и тому подобное.

Не буду тебя утомлять, ничего важного я там не узнал. Только все больше и больше раздражался. А потому, узнав, куда они дальше направляются, я решил перегнать Малфоя и компанию и устроить им засаду. Благо их было всего трое (Крэбб отпросился в туалет, но он мне и не был нужен), с кем у меня не должно было возникнуть проблем.

Настала пора проверить, как ведет себя Гленн в драке.

Мне повезло поймать нужную лестницу, так что я смог срезать часть пути. Они направлялись к библиотеке — Драко, Гленн и Гойл — какую-то домашку сделать перед ужином. По факту, мне нужен был только один из них, белобрысый со своим послушником были приятным бонусом. Самое время поставить их на место, а то обнаглели слишком.

Места были знакомые, именно тут и произошла наша дуэль с Куртом. Что и натолкнуло меня на уже проверенную тактику.

Я стоял за углом и прислушивался к шагам и голосам слизеринцев, держа палочку наготове, а штору в поле зрения.

— …сли не сделаем сейчас, завтра не успеем… — это был Драко.

Пока рано.

— Почему Снейп дополнительно проверяет наши работы? — недовольно ответил Гленн. — Из-за этого времени совсем не остается…

Сейчас!

— Вингардиум Левиоса!

Я наставил палочку на портьеру и решительно дернул ее вбок, прямо на идущих слизеринцев, мысленно представив, как срываю ее и с силой тяну от стены.

Сразу после этого я выскочил из своего укрытия и понесся к слизеринцам. По моей задумке, штора должна была оторваться от крепления и накрыть трех студентов, приведя их в замешательство. В это время я подбегу и начну обезоруживать их по одному. А без палочек они уже не будут представлять для меня угрозы.

Такой был план. Да вот только штора не оторвалась от карниза.

Не знаю, укрепили ли они их после тех событий, или мне же просто повезло наткнуться на особо устойчивую, но штора осталась висеть в окне, просто хлестнула слизеринцев нижним краем и потом вернулась на свое место.

На секунду я замер, не зная, что делать. Гойлу и Гленну досталось сильнее, второй вообще упал, оба уронили свои сумки. Драко зацепило слабо, но он не понимал, что происходит; стоял и смотрел на своих товарищей, и только сейчас увидел меня и потянулся за палочкой.

Я почувствовал, как адреналин разгоняется в моей крови.

К черту! Раскидаю этих молокососов!

— Экспеллиармус!

Малфоя, как самого опасного, я обезоружил первым. Хорошо, что он не успел среагировать. Я побежал к ним, на бегу поймал палочку Драко и откинул ее себе за спину.

Один готов!

Гленн только начал вставать, Гойл уже кастовал какое-то заклинание:

— Экспеллиармус!

Я машинально увернулся, но вспышки не последовало. Ха! Учиться надо было лучше!

Я замахнулся на него рукой, и он рефлекторно выставил свою, пытаясь защититься; но я его обманул и ударил ногой по руке с палочкой. Та вылетела из его ладони и ударилась об окно. Гойл вскрикнул от боли.

Двое есть!

— Аллен!

Драко разозлился. Гойл попробовал ударить меня кулаком, я отскочил вбок и пнул его под колено, заставив пошатнуться.

— Экспеллиармус! — золотая вспышка пролетела у меня над ухом.

Гленн встал с пола и сразу же атаковал. Взгляд у него был твердый, но руки слегка дрожали. Я уловил движение сбоку: Малфой бросился за палочкой Гойла.

— Ну уж нет, Малфой!

Я толкнул Гойла на Гленна и выставил волшебную палочку в спину Драко:

— Вингардиум Левиоса!

Я дернул сумку на его плече, и белобрысый рухнул, так и не добежав до окна.

— Получай, скотина! — обрадованный успехом, закричал я в спину засранца.

Я едва успел отдернуться, поэтому Гленн попал мне кулаком не в скулу, куда хотел, а по касательной в подбородок.

Меня все равно ошеломило, и я, зашатавшись, отступил на пару шагов. Гойл поднялся, Драко стонал на полу.

Двое на одного? Я согласен!

Парни забыли про палочки и бросились на меня с кулаками. Я отпрыгнул в сторону и навел палочку вниз:

— Вингардиум Левиоса!

Ученическая сумка взлетела, повинуясь моей палочке и стукнула Гойла в лицо, отчего здоровый слизеринец снова упал с большим размахом.

Я дернулся, на секунду испугавшись, что он стукнется затылком о каменный пол. Но у него вроде получилось упасть на бок, в попытке защитить лицо от сумки.

Отвлеченный этой вспышкой беспокойства за Гойла, я внезапно почувствовал страшной силы удар в бок. Меня отбросило и впечатало в стену, палочка выскользнула из моей руки. Я перестал чувствовать ее волшебное тепло.

Голова слегка кружилась, мысли путались, но я смог среагировать и поднырнуть под размашистый удар Гленна и толкнуть его в спину. Ребра сильно болели, но я погасил эти неприятные ощущения, сосредоточившись на противниках. Где палочка? Без нее мне никак нельзя.

Проморгался, огляделся. Гленн ударился животом о подоконник, поэтому сейчас стоял перед окном, согнувшись от боли. Недалеко от себя на полу я увидел свою палочку и резко бросился ее поднимать.

— Петрификус Тоталус!

Драко все-таки смог достать палочку Гойла! Я еле увернулся от синего луча. Послал ему обезоруживающее в ответку, но он тоже не стоял на месте, пропуская мое заклинание мимо себя.

Мы обменялись заклинаниями еще несколько раз. Я вспотел, мантия была порвана подмышкой. Гленн выпрямился, Гойл потихоньку вставал.

Дела плохи.

Я сделал резкое движение налево, махнув палочкой в сторону Битроя. Тот сразу бросился уворачиваться, но я рванул направо, в сторону вставшего Гойла.

Драко, который стал гораздо увереннее с палочкой, попытался попасть по мне Экспеллиармусом, но я специально побежал зигзагом, на ходу пытаясь Левиосой поднять сумку с пола…

— Вингардиум Левиоса!

…И заклинание не получилось! Что за невезение!

Гойл махнул своей сумкой в мою сторону, но достаточно медленно, чтобы я успел поднырнуть и плечом влететь в него.

Ух!

Я изо всех сил толкнул его в сторону Драко. Белобрысый запаниковал и послал Обездвиживающее заклинание прямо в своего друга.

Гойл плашмя свалился, и прямо из-за падающего него я выстрелил в Малфоя:

— Экспеллиармус! — и выбил уже вторую палочку из его рук.

Драко тщетно пытался удержать ее в своих пальцах. Потеряв палочку, он побежал от меня подальше.

Я остановился перевести дух.

Болели плечо, голова, ухо. Опять…

Краем глаза уловив движение, я резко пригнулся, и это меня спасло.

БУМ!

Гленн швырнул в меня какой-то учебник. И уже замахивался следующим! Я послал в него Обезоруживающее, заставив двигаться и сбивая прицел.

Драко злобно выругался, шаря глазами по полу. Мы с Гленном уставились друг на друга. Он, выглядя удивительно спокойным, посмотрел на свою палочку, затем на белобрысого, затем на книги в своих руках. И резко швырнул одну в меня, заставляя пригнуться от импровизированного снаряда.

— Малфой! ДРАКО! — заорал Гленн, запуская в меня следующий дурацкий учебник.

— Что? — крикнул в ответ белобрысый.

— Внимательно! Лови! — сказал Гленн и бросил ему свою палочку.

Я настолько сильно удивился, что чуть было не пропустил удар книгой в голову. Я вообще такого не ожидал! И дальнейшего я тоже не ожидал.

— Пускай все заклинания, что знаешь, сейчас же, Драко! — крикнул Гленн и запустил в меня последними двумя книгами.

Я стиснул зубы. Ну все, сейчас ты у меня…

Драко выпустил три Экспеллиармуса подряд, и мне пришлось покрутиться и попрыгать в разные стороны, чтобы не подставиться под них. Поэтому я пропустил момент, когда Гленн приблизился.

Я только поднимался из приседа, когда мне в висок чуть не прилетела его нога в ботинке. Вот уличный говнюк! Еле получилось уклониться, слегка потеряв равновесие; сделал кувырок и начал выпрямляться.

— Еще! — крикнул Гленн и отступил в сторону.

Драко прокричал:

— Экспеллиармус!

Я снова увернулся, но Гленн тут же подскочил, не давая мне использовать палочку.

Понятно. Вот какая у него тактика.

Он замахнулся левой рукой, и я тут же поднял свою, блокируя удар. Но он снова пнул меня по ноге, отчего я зашатался. Слизеринец тут же попробовал срубить меня хуком, но я, зарычав, схватил его за руку и дернул на себя.

Сыграем по твоим правилам, Гленн!

Я с размаху воткнул правый кулак с зажатой в нем палочкой ему под дых. Но бывший хулиган смог как-то извернуться, не отходя от меня, а затем последовал стремительный удар головой в нос, которого я вообще не ожидал.

От удара в ушах зазвенело, я временно ослеп, отчего запаниковал и замахал руками.

— Экспеллиармус! — палочка вылетела у меня из руки.

Все. Это конец. Я пытался проморгаться, чувствуя текущую по моему лицу кровь.

«Проиграл, снова проиграл!»

Злой, холодный взгляд Гленна — вот, что я увидел, перед тем, как он замахнулся и…

— Что тут происходит? — раздался знакомый голос. А затем и девичий вскрик.

Я устало сполз на пол.

— Очень рад видеть тебя, Перси, — попробовал улыбнуться я.

— Подожди, не двигайся, мальчик, — заботливо проговорила незнакомая мне девушка.

Она подошла и пробормотала какое-то заклинание. Боль утихла, и даже голова прояснилась.

Я вздохнул и поднялся.

— Спасибо большое вам, мисс, — улыбнулся я ей.

— И? Тут что вы устроили, мистер Малфой? — холодно повторил вопрос рыжий, расколдовывая Гойла.

— Он на нас напал! — зло выкрикнул Гленн.

— Один на троих? — фыркнул Перси, собирая вещи с пола в сумку. — Он буйный, конечно, но не настолько.

Я усмехнулся. Девушка, незнакомая мне когтевранка старших курсов, пробормотала «Экскуро».

— Твой сумасшедший друг подкараулил нас, Уизли! — чуть не срываясь на истерический тон, добавил Малфой. — Это правда!

— Мы можем отправиться с этой правдой к вашему декану, мистер Малфой. И там все выясним.

Слизеринцы разом поскучнели. А, понятно, их в любом случае по голове Снейп не погладит. Да и мне это не нужно.

— Как я мог рассчитывать на справедливость? Разумеется, предатель крови поддержит грязнокровку! — прошипел Малфой.

Перси нахмурился и поджал губы.

Я сразу увидел, что ему это не понравилось. И он был с девчонкой! Надо впрячься за моего спасителя, не дать ему потерять лицо:

— Знаешь, Малфой, ты так много говоришь про кровь и деньги своей семьи… Постоянно, каждый день это упоминаешь. Складывается впечатление, что у тебя кроме этого ничего больше нет!

— Пять баллов минус каждому, — холодно ответил Перси. Малфоя перекосило. — А сейчас мы пойдем к профессору Снейпу…

— Да ладно, Перси, оставь их. Еще тратить время на эту мелочь, — презрительно сказал я.

Перси посмотрел на меня.

— Ты же их уже наказал, так что пусть идут.

Рыжий бросил короткий взгляд на девушку, затем пожал плечами.

Слизеринцы ухромали прочь, бросая на меня злые взгляды, я отвечал им тем же. Перси повернулся ко мне, помогая привести себя в порядок:

— Ты что, действительно напал на них?

— Мы столкнулись с ними, зацепились и дальше пошло-поехало, — пожал я плечами и злорадно добавил: — Неважно, теперь им отвечать за потерянные баллы перед Снейпом.

Перси покачал головой в разочаровании.

— Перед профессором Снейпом, Майкл. И я наказал не только их. Я сказал, минус пять баллов каждому, включая тебя.

Я скорчил ему гримасу. Вот Гермиона обрадуется.

— Тебе стоит обратиться к мадам Помфри, — сказала девушка. Я с интересом посмотрел на них обоих, затем решил слегка помочь рыжему.

— Обязательно зайду к ней. Кстати, Перси, спасибо, что спасаешь меня, уже во второй раз! А вы знали, мисс, — обратился я к ней. — Что в первый раз он спас жизнь не только мне!

— Это не… — покраснел Перси.

— Когда на нас напало то чудовище — на нас, группу беззащитных первокурсников — Перси был на ногах и мог убежать десять раз. Но он остался и до конца пытался сдержать его, пока не потерял сознание. За это мы и любим нашего старосту!

Девушка мило улыбнулась, бросив быстрый взгляд на пунцового Уизли.

— Как это героически, Перси!

— Он преувеличивает, Пенелопа. — буркнул тот. — Какие там беззащитные первокурсники? В итоге конечном, Майкл и был тем, кто смог сдержать тролля.

Девушка с гораздо большим интересом посмотрела на меня.

— Без тебя я бы не справился, Перси. Поверьте мне, мисс, — отмахнулся я. — Это не я преувеличиваю, а он прибедняется.

Перси совсем смутился, начал что-то бормотать, приводя нас с Пенелопой в еще большее веселье. В таком состоянии я их и оставил. Мне пора было на тренировку.

Ну и сволочи, слизеринцы мелкие! Результаты дня были неутешительные: все-таки я еще недостаточно силен даже для троих первокурсников. Но Гленн-то каков! Отказался от палочки в середине боя ради увеличения шансов на победу, на ходу приняв сложное решение. Вот и думай, является ли он Вторым, или просто уличное прошлое помогло.