Свет во тьме и тьма во свете (гет)

Движение — это жизнь. Устоявшийся общепринятый слоган. Но иногда движение — это боль. Неотвратимая, все пробирающая. Она расходится по телу, не то что от мышечных сокращений, даже от мельчайших колебаний воздуха. Таких, как чей-то голос. Голос, разносимый эхом вдоль этих мрачных стен, усыпанных застывшими фигурами. Периодически в аккомпанемент ему раздавались стуки шагов о мраморный пол. Некоторые из них оказывались особенно гулкие, в такие моменты голос вздрагивал.

— Касательно не вернувшейся пары лазутчиков. Были найдены их тела. Судя по следам, их противников было по крайней мере двое. Так что это не дело рук ренегата.

Прохаживающаяся по помещению из стороны в сторону фигура остановилась и задумчиво запрокинула голову:

— Хэйрон? Он все же направился в Шерен? Что же он и впрямь намерен в одиночку атаковать мой замок?

— Лазутчики были убиты самодельным копьем, Мессир. Возможно, то был некто еще.

Черный властелин развернулся к говорившему и резким порывом оказался прямо перед ним, отчего докладчик едва не потерял равновесие.

— Считаешь, моих разведчиков могут одолеть какие-то краснорожие дикари?

Слуга замер в нерешительности что-либо сказать. Капля пота, набухавшая все время пребывания несчастного в этих апартаментах, наконец сорвалась с его лица. Звук ее удара о пол в то мгновение стал единственным наполнителем зловещей тишины. Глядя на это черный властелин мгновенно повеселел:

— Успокойся, тебе нечего бояться. Ты принес мне хорошую весть.

Довольный владыка отступил назад и вернулся к театральному шествованию вдоль залитого полумглой пространства.

— В отличие от вас Некрос не ошибается и не лжет. Если сказано, что его встретили в Деисбелле, значит так то и было, — излагал он, непонятно то ли для слуги, толи больше для самого себя. — Вопрос лишь был, действительно ли он направился сюда или просто прячется от бывших братишек. Но у красавчика Хэйрона прямо таки талант попадать в сети не на него расставленные. Теперь все стало ясно. Лазутчики своей смертью сослужили мне хорошую службу.

Докладчик предпочитал лишь смиренно стоять и молчать, не показывая эмоций, возникших от слов повелителя. Однако тот замолк. Безмолвие с каждой секундой становилось все напряженнее, что вынуждало подчиненного против его воли проявить активность:

— Отправить на его поиски отряд, Мессир?

Мессир издал неудовлетворенный звук, нечто среднее между фырком и хрипом.

— Толку что? В Дзержереше он уже утек у вас сквозь пальцы. Созови малефиков, пусть навлекут на него Нэмиэссе.

Слуга, повинуясь, поклонился, и, выждав несколько секунд не последует ли еще указаний, поспешил убраться восвояси. На выходе он едва не столкнулся с другим придворным. Тот миновав нерасторопного коллегу торопливо припал перед повелителем на колено:

— Мессир, вам послание. Прибыло только что.

Фейтер развернулся и небрежно взял из протянутой руки конверт. Как он развернул сокрытый в нем листок бумаги, вверх взмыли сперва его брови, затем уголки рта. Довольный до нельзя Фейтер подошел к одному из распятых тел, висевших вдоль стен. Оно было наполовину погружено в копошащуюся темную массу. Тоненькими жгутиками она пронизывала плоть, забираясь под ногти и кожу.

— В Дзержереше ты подвел меня. Помнишь свой проступок?

Вросший в стену узник тяжело открыл нетипичные для девелета зеленые глаза.

— Что ж, я могу даровать тебе второй шанс. Достигнешь успеха — вернешь все свои привилегии. Провалишься вновь — обещаю, твоя участь будет много хуже, чем просто возвращение сюда. Твердость моего слова, особенно в таких вопросах ты знаешь. Ну так что, согласишься или нет?

Несмотря на пронизывающую боль, пленник ели различимо кивнул.

Обильный дождь нещадно хлестал по горной гряде, причиняя неудобство застигнутой врасплох живности, включая небольшую группу прямоходящих существ. Мгновенно спустившаяся под раскаты грома темень и сносящий с ног ветер вынудили непрошеных гостей в срочном порядке искать прибежище. К счастью для них, такое обнаружилось довольно скоро.

Приютившая путников пещера была узкой, но протяженной и, по-видимому, уходила далеко вглубь скалы. Пройдя с десяток метров вдоль прохода и поняв, что конца ему не предвидится, Хэйрон вернулся ко входу. Выжав из походного плаща струю коей хватило бы наполнить ведро, он отбросил тряпку до лучших времен. Благо хоть кожаная куртка влагу держала. Правда, это не спасло ее от покрытия черными едкими пятнами. Не понятно, что за гадость такую в себя впитал этот ливень, только после него въедливыми разводами покрылось буквально все: от металла до кожи рук. И эти потеки было не так-то просто отмыть, герой знал это, ведь с самого начала восхождения к вершинам с неба на них лились исключительно такие вот потоки грязи. Впрочем, сейчас то была меньшая из бед. Хэйрон взглянул на умостившуюся по другую стену Сауру. Та отчаянно растирала ладони, периодически чередуя это с глубокими выдохами, мгновенно уходящими в пар. Извечно молчаливая Кассандра традиционно отсела подальше, но тоже скукожилась, намертво сцепив руки и челюсти. Щель, в которую они забились, хорошо укрывала от шквального ветра и потоков воды. Но проблема была в том, что ничего кроме, собственно, каменных стен предложить она не могла. А промокшим до нитки путникам позарез нужно было согреться. Изгнанный рыцарь усердно старался разжечь хотя бы ветку, что он попутно сорвал с дерева, но без толку — вымокшая древесина желала гореть не больше, чем камень.

— Я посмотрю, может там дальше хоть что-то найдется, — вызвалась Саура.

После этих слов Кассандра, тоже поднялась и молча отправилась вглубь.

— Только сильно далеко не заходите, — предостерег Хэйрон, продолжая пытаться вызвать огонь с тем, что есть.

Печера и впрямь глубоко вдавалась в скалу, постепенно множа свои проходы, словно расползающаяся трещина. Саура и Кассандра, разумеется, разошлись при первой возможности. Впрочем "сильно далеко" зайти у них не вышло бы по прозаической причине: нехватке света. Никаких средств освещения у них не было, а человеческие глаза могли приспосабливаться к темноте лишь до определенного предела. Впрочем, на границе того, куда еще кое-как доставал свет со входа Сауре таки посчастливилось найти немного хвороста. Несколько веток бесхозно валялись прямо в середине небольшого прохода, шедшего очередным ответвлением от материнского разлома. Однако девушка не то чтобы спешила забирать находку. Сперва она осмотрелась по сторонам и углам, потом, обойдя хворост, шагнула дальше в коридор. С сосредоточенным видом она всматривалась в непроглядную мглу уходящего вглубь пролома, не решаясь ступить дальше. В этот момент одна из теней на стене шелохнулась.

— Не бойся, я не причиню тебе зла, — низким голосом произнес проявившийся из тени силуэт, — просто позови его.

Несколько секунд Саура пристально рассматривала пришельца, словно пытаясь понять его мотивы. Все же она вложила в ножны уже было извлеченный кинжал.

Хэйрон встрепенулся, когда из глуби пещеры раздался зов. Пройдя на звук голоса, он увидел неожиданную для себя картину. В проходе как ни в чем небывало стояла Саура. В паре метров от нее находилась высокая, но худощавая фигура, замотанная в черный плащ. Черты незнакомца терялись во тьме, но ярко-желтые кошачьи глаза сквозь нее явственно проступали. В руке девелета держал тонкий длинный клинок, направленный на девушку. Впрочем угрозы в том жесте было меньше, чем фарса. Кончик острия отстоял от Сауры слишком далеко, и не смог бы достать ее достаточно быстро. При появлении героя вторженец просиял зубастой улыбкой:

— Наконец застал тебя без эскорта, — Сауру за таковой он очевидно не считал.

Девелета опустил меч и демонстративно бросил его к ногам Хэйрона:

— Я пришел не сражаться, а объединиться.

— И потому начал с того, что взял заложницу? — перебил бывший рыцарь, не впечатлившись его жестом.

Вторженец направил к нему открытую ладонь:

— Как еще я б тебя убедил? У меня была сильная позиция, я ее добровольно отдал.

Для Хэйрона происходящее было в новинку. Вообще в новинку общаться с девелета, до того такое было только с Фейтером. Но иллюзий он не питал.

— Да ты просто знал, что в бою шансов у тебя никаких. Вот и пытаешься схитрить, втереться в доверие и ударить в спину.

— Ты сильно переоцениваешь свою позицию, — усмехнулся оппонент, — меч-то твой слишком длинный для боя в пещере.

— Хорошо я уповаю не только на него, — в руке рыцаря тут же очутился револьвер.

— Хочешь устроить здесь пострелушки? Удачи с рикошетом.

Произнесенное девелета было неприятной правдой, но это показывало лишь его наблюдательность и сообразительность, а не искренность.

— Что происходит? — появилась из-за угла Кассандра и тут же взялась за меч.

— У нас гость, причем навязчивый, — заявил Хэйрон.

"Навязчивый гость" устало вздохнул:

— Мы можем и дальше состязаться в колкостях. Но предупреждаю: времени у вас не так много…

— До чего? Прибытия твоих дружков? — поинтересовался Хэйрон, Кассандра же уже обходила вторженца сбоку.

— Не "дружков", Нэмиэссе.

— Чего?

Девелета задумался.

— Кажется по-вашему это будет Черный дождь.

Изгнанный рыцарь невольно глянул на пятна, покрывшие его руки и одежду, но не поддался. Не было большого ума в том, чтобы на ходу сочинить небылицу и для убедительности вписать в нее пару деталей из реальности. Наверняка этот девелета не сидел все время в пещере, а тоже укрылся здесь от дождя и видел всю его черноту. Однако Герой Ордена не успел что-либо высказать, потому как тут подключилась Саура:

— Он на самом деле мог бы меня убить или пленить еще до того как вы подоспели. Давайте хотя бы выслушаем его. От этого точно хуже не станет, — далее она обернулась к девелета. — Как ваше имя?

Тот посмотрел на нее, сложно сказать с благодарностью ли, но уж точно с интересом.

— Дерер.

Саура кивнула.

— И вы хотели нас о чем-то предупредить? Нэмиэссе, что это такое?

Девелета сделал шаг вперед, к Хэйрону, и, глядя тому в лицо, начал свою речь:

— Нэмиэссе — это преследователь. Монстер, что не знает покоя, не знает нужды в пище или отдыхе, не знает иных желаний, кроме как добраться до того, на кого его натравили. По сути своей это живая магия. Выглядит оно как черная жидкая масса. Может растекаться и собираться, но самое главное — испаряться. Именно так оно охотится. Проникает в облака, вызывает дожди, и вместе с обычными каплями распространяется по местности. Нэмиэссе способно понимать сущность всего с чем соприкоснется, и достаточно хотя бы одной капли попасть на его цель, он запомнит и ее, и место где она находилась. Затем все капли стекаются к той точке, и, собравшись воедино, Нэмиэссе рыщет по округе. Если жертве за это время удастся уйти, то монстер вновь растекается, испаряется, выливается дождем, но уже по меньшей территории. Так раз за разом подбираясь все ближе, он в конце концов настигает свою жертву. Конечно в бою для кого-то вроде тебя Нэмиэссе не является такой уж смертельной опасностью. Он не мечет молнии и не растворяет все, чего коснется. Но самое ужасное в нем — это неотвратимость. Ты можешь часами его рубить, расстреливать или еще что. Нэмиэссе с этого ничего не будет. Поэтому единственное, что можно предпринять это бежать. Отмываться от всех его меток и снова бежать. Прятаться от бесконечно проливающихся дождей и снова бежать. Не спать ночами, осознавая, что однажды оно все же тебя настигнет. И в конце концов, оттянув этот момент насколько смог, предстать перед Нэмиэссе обессиленным, апатичным, желающим просто наконец закончить этот беспрерывный кошмар.

— Но ведь вам известен способ покончить с ним, не так ли? — предположила Сауры, после короткой заминки. — Вы же не стали бы так рисковать лишь за тем, чтобы сообщить нам о неминуемом конце. Да и если бы Нэмиэссе был действительно неуязвим, у Фейтера уже бы не осталось врагов.

Дерер слегка откашлялся и облизал пересохшие губы. Видимо ему до того не приходилось произносить такую длинную речь.

— Я уверен, что победить магию можно магией. Впрочем, я не вижу тут волшебника, — голос его действительно звучал теперь более хрипло и менее разборчиво. — Сам я тоже ничем подходящим не обладаю. Но есть альтернатива.

Он извлек из кармана плаща небольшой предмет овальных очертаний.

— Вэйле. Используется для создания комфорта на привале. Внутри магия, способная менять климат в небольшом пространстве. Если настроить на максимальный холод, может замораживать воду. Если получится превратить Нэмиэссе в лед, то оставленный в глуби пещеры он оттает не скоро. Думаю, времени, чтоб уйти подальше, будет достаточно.

Он подкинул магическое устройство Хэйрону. Тот поймал и стал рассматривать.

— Только, разумеется, одного вэйле не хватит. Нужно будет расчленить Нэмиэссе и морозить по частям. При этом все нужно сделать быстро, монстер не станет ждать, пока замерзнет.

Бывший рыцарь перестал разглядывать девелетскую диковинку и переключился обратно на самого Дерера:

— А почему ты нам помогаешь?

— Потому что ты единственный, кто способен покончить с Фейтером, — ответил он твердо, хотя голос и подводил его, — а для меня это не просто сакральная мечта. Это моя единственная возможность для нормального существования.

После того он извлек из кармана еще один предмет: небольшую колбу с черной жидкостью. Вопреки ожидаемому поведению она не покоялась на дне, а вся так и налегала на стенку, явно концентрируясь на одном направлении.

— Оно близко.

Излияния небес, пусть уже и не столь обильные, еще тревожили терпеливую землю, когда проход в пещеру заволокло тенью. Маслянистая бесформенная масса, ползшая по склону, остановилась прямо перед расщелиной в камне. Капли дождя, попадая на живую тучу, не стекали вниз, а пленялись ею, пополняя ее внешнюю оболочку. Внутри же словно чернильная клякса копошился черный сгусток, подобно скелету направлявший движения жижи. Проведя в неподвижности несколько секунд, масса двинулась дальше ввысь, на небольшую равнину. Здесь ее уже ждали.

— Меня ищешь? — бросил Хэйрон, как туча оказалась на плато.

Найдя свою цель Нэмиэссе преобразился, вытянувшись в высоту и приняв более гуманоидную форму. Столпы воды образовали руки, верхушка приняла очертания лица. Но бывший рыцарь не стал дожидаться пока монстер определиться с нарядом на вечер. Он подхватил заранее подготовленный булыжник, размером со свой торс, и метнул его в супостата. Массивный снаряд в мгновение ока покрыл расстояние до Нэмиэссе, однако в последнюю долю этого мгновения в теле монстра распахнулась брешь, куда и угодил камень. Одновременно с тем со стремительностью водопада черная масса ринулась вперед. Не ожидавший такого выпада Хэйрон еле успел обнажить меч и быстрым взмахом рассечь нахлынувшую волну, только ту это не остановило. Нэмиэссе загреб Героя Ордена и погрузил в себя, продолжая стремительно нестись вперед. Кассандра незамедлительно выскочила из своего укрытия ринулась в погоню, Дерер последовал было ее примеру, но Саура их окликнула:

— Стойте, нельзя просто так бросать сумку! Там браслет!

Дерер смерил ее пренебрежительным взглядом.

— Происходящее сейчас поважнее побрякушек, женщина, — молвил он и пустился догонять Нэмиэссе, оставляя Сауру позади.

Нэмиэссе тем временем стремительно несся к обрыву, вероятно стремясь обрушиться с него прямо вместе с плененным рыцарем. Пребывавший в нутре монстра Хэйрон едва мог понять происходящее, ибо черная жижа застилала ему глаза и опутывала голову. Наконец он вонзил меч в землю, не давая дальше уносить себя. Нэмиэссе с силой рвал его вперед, стараясь сорвать опору. Его потоки стали размывать проделанную клинком трещину, лишая его сцепления с твердью. Но этого времени хватило Хэйрону, чтобы встать на ноги. Могучим прыжком он вырвался из водяной клетки и, описав сальто, приземлился на свободном месте. Нэмиэссе незамедлительно бросился в новую атаку, но Герой Ордена не собирался повторять ошибки. Он ловко уходил от захлестывающих волн и отсекал их гребни, правда, последнее не приносило особо результата.

— Меть по черноте! — донесся до него голос Дерера. — Остальное просто оболочка.

Словно по заказу одна из темных клякс приняла форму человеческой руки и сопровождаемая объемной струей воды вытянулась по направлению к лицу воина. Резким взмахом он рассек ее, и стоило клинку пройтись по черному сгустку, отделенная им часть подобно нормальной воде схлынула вниз, разбившись о землю. Конечно, уже через секунду темные капельки вновь влились в основную массу, но это существенно сбавило темп ее атак. Затянувшийся танец воды и стали позволил Кассандре прийти на подмогу. Молниеносным скачком она влетела в Нэмиэссе, нанося удар щитом. От сокрушительной атаки тело монстра разлетелось вдребезги. Черные лужицы тут же устремились друг к другу, но с небес на них обрушился град фиолетовых искр, насланный Дерером. Магические разряды расплескивали фрагменты Нэмиэссе, не давая им собираться воедино. В это время мчащаяся на полной скорости Саура меткими бросками доставляла вэйле в центры скоплений черной жижи. Хоть устройства Девелета не предназначались для метания, но оказались к нему весьма приспособлены. Вскоре осталось лишь одно, последнее сгущение, самое крупное и самое чернильное. Вейле уже летел и по его "душу", когда монстер вдруг показал, что может учиться. Из его недр резко вырвалась тонкая водяная струя, что словно меткое копье сбило на лету девелетский агрегат. Неизвестно, что Нэмиэссе намеривался предпринять дальше, но подоспевший Хэйрон рассек последний сгусток и закинул вейле внутрь его половины. Кассандра повторила то же со второй. Едва устройство попало под оболочку, жижа начала мутнеть и тяжелеть, и вскоре последние остатки Нэмиэссе корчились в конвульсиях, покрываясь коркой льда.

Однако водяной монстер успел сделать последний подарок: по неудачным обстоятельствам тот его выстрел попал в оставленную на краю равнины походную сумку, и силы удара хватило, что сбросить ее вниз.

— Какая жалость, теперь придется без украшений, — прокомментировал Дерер, присоединившись к людям в созерцании края обрыва.

Саура ответила ему улыбкой. В той не было самодовольства или высокомерия, но все же она смутила девелета.

— То была проверка. Хэйрон никогда не расстается с браслетом, но и это не важно, ведь по твоим глазам было видно, что ты просто не понимаешь, о чем идет речь. Это означает, что ты действительно не посланник Фейтера.

Последние слова девушка сказала уже глядя на Хэйрона. После них мужчины переглянулись и как по команде хмыкнули.

После обретенной победы квартету пришлось еще немного поработать на открытом воздухе, чтоб собрать осколки Нэмиэссе и укрыть их поглубже в пещере. Лишь после этого они смогли придаться долгожданному отдыху. Янтарные глаза Дерера особенно ярко сверкали в лучиках скромного костерка. Через легкую дымку от пламени они смотрели на повторно промокших людей.

— Как стихнет дождь, вам надо будет смыть с себя все остатки Нэмиэссе. Физически причинить вреда они не смогут, но они все еще хранят и получают знания. Как они попадут в воздух, Фейтер сможет эти знания получить. Именно поэтому я не подходил к Нэмиэссе — важно, чтоб он не знал, что я с вами.

— Много ли у Фейтера таких существ? — поинтересовалась Саура, первой из людей вступая в диалог.

— Насколько знаю, одно, — пожал плечами Дерер. — Это не его творение, скорее всего осталось со времен Вершителя. На самом деле это даже хорошо, что он его на вас натравил. Собственно, благодаря этому я вас и нашел.

Он извлек из кармана ту самую колбочку с частицей Нэмиэссе и умелым движением отправил ее катиться вглубь пещеры, где покоилась основная масса монстра.

— То есть ты тоже можешь с этой штукой "общаться"? — влез Хэйрон, несмотря на прошедший бой и уловку Сауры, он все еще не спешил доверять девелета.

— Нет, просто выпуск Нэмиэссе событие редкое. Хотя бы потому что его потом сложно загнать назад. Я знаю в Шерене только одну подходящую под такое событие цель — собственно тебя.

Дерер опустил глаза в дрожащее пламя. Разговор не плавно перетек в общение двух мужчин. Саура пересела в зрительный ряд, Кассандра оставалась безучастна с самого начала: Хэйрон принимает этого типа, остальное ей было безразлично. Так что изгнанный рыцарь мог по полной "насладиться" беседой со своим недругом.

— К тому моменту как полил черный дождь, я уже знал, что ты в Шерене, и понимал куда ты идешь. Сам я в то время рыскал ближе к вершинам. После появления Нэмиэссэ, я все смекнул и просто двигался вслед за ареалом дождя. Также я набрал его в колбу и использовал ее как компас. По поведению капли я понял, что Нэмиэссе нашел тебя и ты рядом. По счастью, пещеру я тоже нашел раньше и решил, что вы обязательно здесь укроетесь. Кстати если интересно, за вами тянется еще один хвост, кажется человеческий.

— Подожди секунду, — Хэйрон прищурился, — ты тот самый черт, что кутил с горными троллями и сбежал, стоило тебя увидеть!

— Знал бы тогда, что в следующий раз встречу тебя в другом конце света, не стал бы стесняться того здоровяка, — сокрушенно вздохнул Дерер.

— И ты согнал троллей с вершин, только чтоб они шумиху навели?

— Ну надо было ваше драгоценное внимание как-то привлечь. А зная, какой ты идейный, людишек я все свое путешествие и пальцем не трогал. Может и зря. Так-то я полагал, что появление странного одинокого девелета привлечет больше внимание вашего Ордена.

— Там… своя история была, — Хэйрон почесал затылок. — Но да ладно о прошедшем. Вот мы наконец встретились. Что дальше?

— Ничего особенного, — девелета пожал плечами, подкинув в огонь еще одну деревяшку из своего запаса. — Ты идешь за Фейтером. Я тебе помогу. Я знаю все тропы. Знаю оборону, ловушки и секреты. Так просто в лоб ты не пройдешь. Даже если ты лучший из лучших. Или три лучших из лучших. Или десять.

Герой ордена хмыкнул и забросил в костер ту самую сорванную ветку, игнорируя то, что она сама еще не просохла. Костер отреагировал недовольным шипением.

— Не хочется тебя расстраивать, но мы идем не рубить голову вашему вожаку.

Дерер на время замер, недоуменно уставившись на рыцаря. Потом его взгляд вновь ниспал в объятие пламени.

— Не важно. Пусть конкретно сейчас у тебя другая цель, конечная-то все равно он. Нынешний кризис по другому не разрешится: либо ты, либо он. И в тот момент я буду с тобой. Но не питай иллюзий: это все не от симпатий. Я девелета и презираю и ненавижу ваш род, также как вы мой. Просто наш общий противник позубастее обоих.

— Знаешь, я уже начинаю привыкать к таким отношениям, — усмехнулся Хэйрон.

Вот такое положение ему было вполне понятно и приемлемо. В том, что среди бледных дьяволов были раскольники, нет ничего удивительного, как и в том, что свои надежды они связывают с его персоной. Куда подозрительней было б, если бы новоявленный "друг" внушал о раскаянии и желании перейти на сторону Ордена.

— Что ж, не будет питать ложных иллюзий, уважаемый недруг.

— Аминь.

Только сейчас Дерер скинул свой капюшон, что преданно хранил его голову от дождя. Те самые коротко и небрежно остриженные волосы ниспали вниз, едва покрыв уши. Привычно острые черты и бледноту, хоть и не столь выраженную, дополняли глубокие порезы от носа вдоль щек и под глазами. Учитывая, что раны у девелета заживают не оставляя шрамов, можно было сделать вывод, что появились они довольно недавно. Хэйрон не был большим знатоком лиц девелета, но одно ему бросилось сразу:

— Я понял, кого ты мне тогда напомнил. Ты же вылитый Фейтер!

Дерер угрюмо усмехнулся, бросив усталый, но все такой же ненавистный взгляд в теребимую дождем лужу, где обжился его силуэт:

— Даже вам это заметно… Перестал улыбаться, остриг волосы, даже порезал себе лицо — я пробовал все лишь бы не видеть этого подонка в отражении…

Родиной девелета явилась Дзержешеская гряда — гористый край, усыпанный топкими болотами. Крупные селения в такой местности были практически невозможны, и проживающие здесь люди постоянно страдали от местных тварей. Учитывая, что их территория казалась далекой и труднодоступной даже по сравнению с Шереном, помощи ни от Ордена, ни от кого-либо еще из рода людского местным ждать не приходилось. Устав жить в постоянной опале, жители Дзержешеской гряды, в конце концов, решили обратиться за помощью к тем, кто согласится — к демонам.

Для обитателей потустороннего мира навести порядок на гористых болотах не составило особого труда. Твари поумнее быстро покинули пределы их новых владений, поглупее были сожжены дотла. После прекращения набегов рост горных поселений пошел в гору. Развивались связи между селами, росла торговля и благосостояние. Помимо сельского хозяйства жители стали активно осваивать ремесло и горное дело. Население края разрасталось, а сам он принимал очертания единого государства. Вот только во главе его стояли демоны, и разумеется они пошли на эту сделку не из альтруиских побуждений.

Демоны — существа, пребывающие из иного мира, известны во всех краях и уголках. В Единой вере их обиталище ассоциируют с Преисподней, что ж, они действуют соответствующе. Ведомые жаждой порабощения всего и вся, создания ада часто вторгались в мир людей. И в отличие от прочих напастей они были не просто разумны, но дьявольски хитры. Главная же слабость демонов заключалась в их малом числе, по крайней мере в малом числе тех, что были готовы выступать под одним флагом. Осознавая это, они желали превратить население Дзержешеской гряды в опорную армию, слуг которых можно было бы использовать для захвата и контроля территории. Правили демоны железной рукой. Они не шибко жаловали местных, но главное использовали их в своих магических экспериментах, стремясь вывести наиболее стойких и опасных существ.

Поколение за поколением, жители болот все больше отдалялись от исконных людей и все больше напоминали нечто потустороннее. Обитатели ада были довольны результатами, но лишь отчасти. Для ускорения работ они выбрали из числа местных наиболее способного к магии и управлению и сделали его главой девелета, рассчитывая, что его понимание их природы позволит лучше направлять эксперименты. И эта ставка оправдалась, не оправдалась же другая сторона: лояльность. Новоявленный колдун, как и прочие девелета, не жаловал своих хозяев и желал собственной власти. В один день он поднял восстание, и сил девелета хватило, чтоб разбить и изгнать иномирцев. Однако, избавившись от гнета демонов, колдун, провозгласивший себя Вершителем, повел свой народ в точности по их колее. Еще больше силы, еще меньше слабости. В конечном счете, именно его можно считать творцом того, что сейчас называется девелета.

Порядки девелета — это власть сильнейшего. Сильнейший становится во главе коллектива, будь то поселение, войско или семья. Сильнейший получает самый большой куш из общего корыта. Споры тоже часто решаются силой, вплоть до открытых поединков. Даже суд порой может стать на сторону более могучего из оппонентов, ведь он ценнее для общества. Не стоит однако полагать, что это ведет к бесконечным кровавым междоусобицам. Как и многие хищники в дикой природе, девелета редко доходят до крайностей в отношении себе подобных. В том числе и потому, после битвы с одним соперником, ты можешь предстать легкой добычей для другого. К тому же стоит добавить, что обладать силой для девелета это означает вовсе не быть высоким и мускулистым. Истинную силу они набирают в течение всей жизни, и потому чем девелета могущественней, тем он, как правило, старше и мудрее, ведь просто крепкие да горячие нравом в их краях редко живут долго. Через призму всего этого бульона своеобразно смотрится жизненный путь Фейтера.

При Вершителе Фейтер не был кем-то выдающимся. Он не относился к свирепейшим войнам или мудрейшим чародеям, зато он очень хорошо умел демонстрировать Вершителю свое восхищение, покорность и стремление исполнять малейшие его прихоти. И вероятно главное: он не выказывал никаких амбиций и, казалось, был бесконечно благодарен хозяину за теплое местечко подле него. Такое продолжалось из года в год, и Вершителю было уже больше сотни лет, когда Фейтеру наконец попался случай, которого он ждал. Во время дальней прогулки, он столкнул хозяина с обрыва. Как тот разбился, былой паж обглодал его мертвое тело до косточки. То не было какой-то безумной дикостью, ведь поедая кого-либо девелета получают не только питание для тела, но и поглощают внутреннюю силу, душу жертвы, тем самым сами становясь сильнее. И сожрав Вершителя, Фейтер получил его силу и стал самым могущественным девелета, благодаря чему без труда захватил власть.

Но он и не думал останавливаться на достигнутом. Сам проведя всю жизнь в шкуре интригана, он никому не доверяет и тщательно следит, чтоб никто даже не приблизился к его уровню. Черный властелин внимательно следит за самыми могущими подчиненными и направляет в ссылки на неблагоприятные места тех, кто начинает возвышаться. Не забывает Фейтер и о продолжении собственного роста. Ему неизменно достаются самые ценные трофеи с крупных и малых походов. Но главным источником все возрастающего могущества Фейтера, как по крайней мере считается, является регулярное пожирает им собственных детей, что рожает ему многочисленный гарем наложниц. Поглощение столь юных созданий, конечно, дает не так много, особенно в сравнении с уже достигнутым повелителем девелета уровнем. Однако этот процесс приносит свои плоды постоянством и непрерывным самораскручиванием, ведь чем могущественнее властелин, тем большую силу наследуют его отпрыски, чем большую силу они наследуют, тем больше сил предает их поглощение. Поддержание же этого лихо закрученного в пожирании собственного хвоста Уробороса возложено на все девелетское общество.

Собственно, Дерер один из тех, кто был рожден в жертву этому кровавому ритуалу. Однако ему удалось вытянуть счастливый билет на этот свет. Его мать не смогла смириться с такой участью для своего, хоть и невольного, но сына и сумела тайно подменить его ребенком другой женщины, хоть это и означало, что она сама едва ли когда-нибудь его увидит. За годом год Дерер рос на периферии девелетского государства, даже не подозревая о тонкостях своего происхождения. Он, как и его семья, относился к основной прослойке девелетского общества, что в спокойное время участвует в экономической жизни, а во время походов — собственно в самих походах. Дерер заметно превосходил своих сверстников по силе, что и определило его путь в кадровые воины. Когда Фейтер начал готовить войска для похода, кажется на Гостон, Дерера в числе лучших воинов провинции представили Черному властелину. Встретившись лицом к лицу, оба ощутили изумление. Этой же ночью Дерер получил неподписанное письмо, где ему кратко, но доходчиво изложили детали его рождения. Не колеблясь более ни минуты, Дерер тут же сбежал из казарм. Надо сказать вовремя, ведь не прошло и часа, как в его комнату нагрянула личная стража Фейтера. Благо сбор проходил вблизи границы, так что Дерер смог довольно быстро покинуть земли девелета. О судьбе своей матери он не имеет ни малейшего представления, единственное надеется, что у этой предприимчивой женщины хватило духу закончить свое существование до того как это сделал Фейтер.

Дерер кашлянул и глотнул воды. Его непривычка к долгим речам не позволила ему изложить всю историю за один залп, так что говорил "принц девелета" с перерывами на протяжении всего пути от пещеры дальше к вершинам, что группа начала с наступлением утра. Закончил он только к середине дня. Его спутники тоже хранили молчание. Традиционно шедший впереди Хэйрон в то время стоял на уступе и осматривал округу спуска, что его группе предстояло преодолеть. В нежелании подчиняться меланхолии полуденного зноя и чувств, что не считал допустимым принимать, он тряхнул головой и первым нарушил молчание:

— Вот только не надо наводить драму про бедных и несчастных! Фейтер лишь довел до предела то, что свойственно вам всем по самой вашей природе. Если б действительно страдали под гнетом и были с такими порядками не согласны — уже б давно его скинули!

Дерер быстро с ним поравнялся:

— Да что ты! И как ты предлагаешь это сделать, скажи на милость? Его травили. Отрубали голову. Прокалывали сердце. Поджигали. Бросали в кислоту. Все бес толку. Он поглотил столько жизней, что стал фактически бессмертным. Сколько уже было попыток — не счесть! И каждый раз как покушение проваливалось, за ним следовали кровавые расправы, что затягивали и причастных, и нет. Многие хотели бы, чтоб Фейтер исчез. Но все до смерти его бояться и предпочитают терпеть, чем умереть.

Хэйрону на такое особо не было чем ответить, так что он просто двинулся дальше. Разговор перехватила Саура:

— А что вы делали после побега? Сразу же решили искать встречи с Хэйроном?

Девелета сопроводил ее слова тем же невнятным взглядом, что и при первом ее обращении. На лице его взыграла ухмылка.

— Практически да. Я возненавидел этого подонка так сильно, как только возможно, и поклялся во чтобы то ни стало покончить с ним. Об Ордене и его рыцарях я, разумеется, знал все. Вот и получалось, что моим единственным шансом избавиться от заклятого врага стал другой заклятый враг.

— Но когда тогда вы выучили наш язык? — подивилась девушка.

— Все девелета знают ваш язык. И не только его. Для человека такое кажется немыслимым, да?

Саура, вероятно и правда впечатленная, умолкла. Дерер глядя на это продолжил, хоть голос уже и начал вновь его подводить:

— Не надо думать о нас в привычном вам ключе. Те обряды, начатые демонами и подхваченные Вершителем, провели жирную черту и вывели мой народ на совсем иной уровень. Логика, восприятие, мы во многом отличаемся. Меня вот во время странствий все дивила ваша манера обращаться во множественном числе. Потом я уже понял, что это "вежливая форма". Типа если вас много, то это почтительно… Истинно скотское восприятие.

— Тем не менее именно нас, "скот", ты видишь своим спасением… — спокойно заметила Саура.

Девелета ухмыльнулся.

— Ну да, так-то я надеялся, что прославленный Хэйрон не просто дуболом с большим мечем и найдет способ покончить с Фейтером. Но надежда эта как-то все тает…

— Раз так, то чего продолжаешь кружить вокруг, что комар? — задалась Кассандра.

Дерер встретился с глазами рыцарши и явственно прочел в них, что той на всю его важность и нужность глубоко плевать, даст повод — убьет не задумываясь. Сложно сказать, позабавило его это или встревожило, но он решил оставить ее слова без внимания, отделавшись глухим хмыком, и нагнал лидера их небольшого шествия.

Бывший первый рыцарь к тому моменту остановился, щурясь в направлении раскинувшихся по ту сторону каньона исполинских развалин. Вершащий Нисход. По рассказу Герекеша некогда эти массивные руины представляли собой единое сооружение, нечто на подобии храма, куда в древние времена приходили сильнейшие шеренские воины, дабы испытать себя. По его же словам камни эти доселе пропитаны неким духом, сущностью, что способна привести человека к ответам на потаенные вопросы его души. Но для того потребуется пройти испытания. В славные времена шеренской цивилизации в округе располагался целый город, созданный для обслуживания храма. После же упадка это место было покинуто, традиции забыты, и сейчас лишь редкий шеренец, ведомый скорее надеждой выискать нечто не расхищенное до него, переступает порог былого святилища.

Что ж, молодой воитель со шрамом созерцающий останки Вершащего Нисхода собирался стать первым нешеренцем, преступившим его чертог. Посмотрим, что за испытания он ему заготовит.