Тень гигантской кошки (джен)

Куда смылся феникс, нам не известно, ибо он так спешил удрать, что не успел попрощаться и поблагодарить. Но мы не будем на него обижаться — Фоукс и так долго просидел пленником в золотой клетке, пусть летит на волю и больше не печалится.

Проводив феникса, Бермуд оценивающим оком обозрел бесхозный кабинет. У него, как у всякого попугая, было непреложное правило: если уж взялся воровать, то воруй до конца. За дверью было тихо, сигнализация, судя по всему, отсутствовала, так как нигде ничего не мигало и не бибикало. Люди на портретах пока лишь обалдело моргали, явно не зная, как реагировать на пернатого вторженца, а Шляпа на полке благоразумно прикинулась немой тряпочкой. Удостоверившись в том, что вокруг всё спокойно, Бермуд принялся за дело: перво-наперво стащил с полок и покидал за окно все блестящие штучки, потом начал сдирать то, что было приколочено и привинчено — подвесные золотые подсвечники и подставки, ручки от всех дверец и ящиков, золоченые корочки с книг, кофейные блюдечки, запасную пару очков, а добравшись до платяного шкафа, восхитился яркостью мантий. Скинул их все на пол, покопался в них, примеряя и сравнивая со своим оперением, после чего взялся с воодушевлением отдирать наиболее блестючие детали одежды: брошечки, пуговицы, шнурки и прочие разные вставки.

Шляпа, наблюдая за всем этим вандализмом, неожиданно вошла во вкус и начала подсказывать попугаю, где лежат ещё такие блестящие штучки. Таким образом с помощью Шляпы нычка Бермуда пополнилась мешочком полновесных золотых монет и мантией-невидимкой, про которую говорящий артефакт сообщил ценную информацию о том, что она принадлежит Поттерам. А Бермуд чья птица? Правильно — Поттера! Так что, скумекав, что в его лапах находится хозяйская вещь, Бермуд честно отнес её домой и аккуратно расположил на кровати, придавив сверху мешочком с золотом.

Вернувшись к донжону, попугай занялся перетаскиванием краденого: собирал всё выкинутое за окно и уносил в тайник. Вернее, в тайники, во всякие щели-амбразуры, дырки от выпавших камней в кладке, в брошенные вороньи гнезда, слуховые ходы под крышами, где давно никто не жил, лишь летучие мыши наведывались… На всё про всё ушло энное количество часов, но так как хозяин кабинета в этот момент был задержан тыгыдыком Огарка и последующим ступором, то попугай в это время отлично уложился.

Так что, уняв сердцебиение и более-менее придя в себя, Дамблдор отлепился от стены и поплелся в свою башню, сетуя на то, что староват он для таких кошачьих шуточек… Тыгыдык нунды, однако, стал чем-то несерьезным, когда взору старика предстал полностью разгромленный кабинет.

Ох, нет. Нет-нет… Взгляд старика метнулся к насесту — увы и нет, феникса там больше не было. Песня о трех мантиях и трех мешках со златом стала как нельзя более актуальной, ибо пенсионера действительно ограбили, и ограбили крупно. Что интересно, никто ничего не видел: Шляпа хранила партизанское молчание, на портреты отчего-то напала слепота, немота и глухота. А на попытки Дамблдора вернуть краденое с помощью Манящих — Акцио, мои вещи! — прилетела фигушка. Ибо вещи уже не были его, а принадлежали тем, кто их прикар… присвоил. То есть Бермуду, Гарри и свободе.

Не добившись сколь-какого результата, Дамблдор разразился плачущими ругательствами, ибо сроду не было такого, чтоб грабили его, Великого и Светлого, обычно это он практиковал сие, беря в долг вещицу-другую и не возвращая её… Вспомнив об этом, Дамблдор ахнул, скакнул к шкафчику и заглянул в его недра — так и есть, исчезла мантия-невидимка!

Вопль, изданный ограбленным стариком, по силе был сравним с иерихонской трубой, то есть стены кабинета тряхнуло, взлетели с деревьев вспугнутые совы, и где-то приглушенно гавкнула большая собака…

Оторавшись, Дамблдор почувствовал, что пересохло в горле. Потянувшись к шкафчику с напитками, он однако наткнулся на препятствие: отсутствовала ручка. Пошкрябав пальцами по лакированной раме дверцы и не сумев уцепиться, Дамблдор загрустил, с тоской глядя на недосягаемую бутылку Огденского. Ну и как её достать? Разбить смальтовое и такое красивое стекло? Алохомора-то тут не поможет, она отпирает засовы и замки, так смысл ли колдовать над дверью, которая даже не заперта, а всего лишь прикрыта?.. Заплакав, Дамблдор снова кинулся царапать край гладкой лакированной дверки. Проклятый вор! Украл самое драгоценное — ручку!..

Ладно, оставим дедушку горевать, а сами вернемся в класс Трансфигурации, где как раз у первого курса закончился урок. Записав задание с доски и собрав учебники, студенты покинули аудиторию, полные самых радужных перспектив. В коридоре на них наскочила молодая нунда.

— Гарри, Гарри, смотри, кого я встретила! — с восторгом крикнула Огарок, подбежав к другу.

— Что такое, Огарок, кого ты встретила? — мирно спросил Гарри, поглаживая лапы, легшие к нему на плечи.

— Барсика! — пантера оглянулась, указывая. Гарри глянул и слегка дрогнул, завидев львиноподобное существо. Дети моментально расступились, отжавшись к стенам — потому что одна нунда — это одно дело, а две — совсем другое.

— Ого, это Барсик?! — удивление Поттера, в принципе, понятно, удивление ребят — тем более: имя-то названо кошкой…

— Что?! Это она сказала? Пантера сообщила, как зовут льва? — посыпались со всех сторон удивленные возгласы.

— Сказала-сказала, — кивнув ребятам, Гарри обратился ко льву: — Привет, Барсик, рад с тобой познакомиться!

— Ур-р-рр, взаимно, — пророкотал нунда, подходя ближе и тараня лбом мальчишечье тело, едва не опрокинув Гарри на пол, но тот благодаря равновесию танцора устоял на ногах.

— Ты похож на марози, гибрид льва и леопарда, — с уважением сообщил Гарри, вспомнив книжку Эвельманса.

— Мр-рр, возможно, — покладисто согласился нунда.

Дети с трепетом смотрели, как огромный зверь вьется вокруг тоненького Поттера, как бодается головой и трется мордой, временами помурлыкивая и рокоча низким басом. Джастин ещё больше уверился в своей правоте, в том, что Гарри — повелитель зверей, у него больше не осталось сомнений. Поняли это и Невилл с Захарией и Найджелом. Отметили это и близняшки Патил, склонившись головками, они оживленно о чем-то перешептывались, бросая на Гарри заинтересованные взгляды.

Подошел староста, понаблюдал за столпотворением, улыбнулся и позвал:

— Я за вами. Проводить вас на школьный двор, развеяться перед следующим уроком Чар?..

— Да-а-а! — вразнобой загалдели дети, строясь в шеренгу. Барсика и Огарка окружили пуффендуйцы.

Во дворе первокурсники всласть нагулялись, играя с нундами в прятки и салочки. Ненадолго притормозили, слушая приглушенный расстоянием крик и лай какой-то очень большой собаки. Но так как никто никуда не побежал и ничего не объяснил, интерес детей снова переключился на игры, пока не пришел староста и не повел их в класс Чар.

Профессор Флитвик был настолько мал ростом, что пользовался стопкой книг, на которой он и встретил своих учеников. Гермиона при этом закатила глаза, всем своим видом выражая осуждение: «ну, неужели трудно приспособить для этих целей обыкновенную табуретку?!» Её мнение, однако, было проигнорировано учителем, который начал зачитывать имена в классном журнале для ознакомления.

Гарри с любопытством рассматривал смешного карлика, похожего на сказочного гномика. Косматый-прекосматый, низенький, квадратный, как тумбочка, голосок высокий и писклявый. При прочтении имени Гарри Поттера свалился со стопки книг и пропал из поля зрения, но почти сразу вскарабкался обратно и счастливо пропищал:

— Гарри Поттер, сын героев! О, как я рад лицезреть столь достойного юношу!

Поймав на себе взгляды однокурсников, Гарри коротко мотнул головой, прося не зацикливаться на нём, и превратился в слух, когда профессор Флитвик принялся рассказывать о чарах и заклинаниях. Закончив с лекцией, перешел к практике: показал левитацию предметов. Чем покорил сердечко Гарри, воочию увидевшего, как летают по классу книги, глобусы и шары. Ещё один плюс в копилку фокусов…

Поразвлекав ребятишек чудесами, Флитвик сообщил, что к практическим занятиям они приступят только после того, как изучат и усвоят азы, то есть к Хэллоуину. Грустно вздохнув, дети покорно открыли учебники на заданной странице и начали читать и конспектировать основы магии. Особенно трудно это далось Гермионе, она-то ведь успела все учебники прочитать, и вот ей снова пришлось их перечитывать, а скучнее занятия, чем перечитывание занудных учебников, и нет.

После чар, слава Мерлину, настал обед, и изголодавшаяся ребятня валом повалила в Большой зал. Запрыгнув на лавку и оказавшись рядом с Балрамом, Гарри подтянул к себе блюдо с запеченным картофелем и щедро бухнул в тарелку чуть ли не половину — с завтрака, казалось, прошла целая вечность, и он чувствовал себя страшно голодным. Понимающе хмыкнув, Балрам подложил Гарри роскошный бараний стейк и присовокупил к нему свежий, крайне нежный горошек.

— Спасибо, — Гарри заглотил огромный кус и взглядом впился в черничный пирог. Снова понимающе хмыкнув, Балрам придвинул и его. Таким образом под присмотром старшего товарища Гарри наелся до отвала, а после обеда детям было велено отправляться к себе — отдохнуть перед литературным часом.

Ну что ж, отдых, это как раз то, что надо. Повеселев, Гарри с толпой пуффендуйцев заторопился в спальню, решив использовать свободное время для написания письма домой. Войдя в комнату и подойдя к кровати, Гарри неуверенно замер, завидев аккуратный пергаментный сверток, перевязанный серой бечевкой, и пухлый мешочек сверху. Оглянулся, чтобы спросить, что это, но понял, что находится в спальне один — однокурсники все остались в гостиной факультета.

Под потолком что-то зашуршало, Гарри поднял голову и увидел Бермуда, тот свесился с балки и, опрокинувшись, смотрел на мальчика.

— Это откуда? — на всякий случай спросил Гарри попугая.

— Я принес. Шляпа передала, сказала, что это твоё, — лаконично ответил Бермуд.

— Моё? — переспросил Гарри, подходя и беря сверток. Сел на кровать и поинтересовался: — Значит, Шляпа передала? А где она?

— На своём месте, — попугай слетел на кровать и теребнул бечевку. — Развязывай давай, она сказала, что там мантия, принадлежащая роду Поттеров.

— Моей семье?! — ладони Гарри моментально вспотели. И он почти не вздрогнул, когда рядом появился Баччан, наставительно проговоривший:

— Открывай, малец. Эта вещь раньше принадлежала твоему отцу. Чуешь значимость момента? — индиец ободряюще подмигнул. Гарри кивнул и с трепетом потянул за конец бечевки. Развернул бумагу, вздохнул и раскрыл. Темная материя скользнула в ладони, как соскучившийся ласковый пёс, прильнула к пальцам и потеплела, сливаясь с законным хозяином. Старинный артефакт наконец-то дождался, обрел своего долгожданного наследника. Ощущая кожей странную текучую ткань, Гарри завороженно выдохнул:

— Что это?..

— Мантия-невидимка, — шепнул на ухо Баччан. — Примерь-ка…

Поежившись от щекотного тепла, обдавшего ухо и щеку, Гарри встал и накинул мантию на плечи. Глянул вниз и понял, что не видит своего тела. Поразившись, скакнул к гардеробному зеркалу и всмотрелся в отражение. Ничего себе! В воздухе висела его голова, одна голова без тела! Вот это прикол! А накинув мантию полностью на голову, Гарри исчез целиком и развеселился ещё пуще.

— Поаккуратнее, пацан, — предостерег Амитабх. — Это серьезная вещь, реально защищает от смерти.

— Правда? — отозвалась пустота голосом Гарри. Спустя миг он появился, скинув мантию. Свернул бережно и спросил: — А в каком смысле «защищает от смерти»?

— В самом прямом, — Амитабх загрустил и засунул в рот зубочистку, принявшись её нервно грызть. — В том смысле, что не одолжи твой папа мантию Дамблдору, то гарантированно спасся бы от смерти вместе с твоей мамой. Но Дамблдор, видишь ли, привык брать и не отдавать…

— То есть, она была у Дамблдора?.. — Гарри горестно закаменел.

— Именно, — выцедил Амитабх и исчез, оставив мальчика наедине со своими мыслями-открытиями.

Гарри сжимал в руках волшебную мантию, перенимал знание, которое передавала ему ткань, и распалялся праведным гневом на вороватого старика, по чьей вине родители остались без защиты. Ну всё, дед, теперь ты враг номер один! И… и… Кстати, письмо надо написать…

Вспомнив об этом, Гарри, пылая гневом, кинулся к тумбочке, выудил из неё тетрадь с ручкой и тут же застрочил, спеша выложить все свежие новости. Перечитал, подумал и добавил, что доехал нормально, кормят тут хорошо, но по родным он всё равно скучает. Снова перечитал, заметил пару ошибок, но, хмыкнув, решил не исправлять, Джек и так поймет, что написано. Достал из той же тумбочки конверт и кинулся в гостиную — спрашивать, как тут письма отправляют.

Седрик обстоятельно объяснил, как, и Гарри поскакал в совятню. Взлетел по винтовой лестнице, ворвался в куполообразное помещение и с удивлением осмотрелся: свод был полон окон и щелей, испещрен ярусами балок и жердочек, полешек и полочек. Пол под ногами был усеян костями и шерстью. Ещё здесь наличествовал пункт приема, нечто вроде высокого стола-кафедры, на котором полагалось привязывать посылку к ногам совы. Не зная, как позвать сову, Гарри вскинул руку с письмом.

В следующий миг он оглох и ослеп от грохота и мельтешения крыл — к нему слетелись все совы. Крича и гомоня, они взволнованно закружили у лица мальчика, все разом предлагая свои услуги. Гарри даже показалось, что он снова находится в лавке Олливандера, где так же наперебой кричали все палочки, искренне желающие ему услужить. Тряхнув головой, он воззвал:

— Ну не все разом, пожалуйста, мне нужно отправить всего одно письмо!

Вмиг совы угомонились — разлетелись по своим местам, а перед Гарри на кафедру опустилась одна школьная птица. На кожаном кольце, по крайней мере, была эмблема школы. Облегченно вздохнув, Гарри свернул конверт в рулончик и затолкал в непромокаемый чехол на лапке совы.

— Джеку Дурслю, в Смелтинг, — назвал он адрес. И только проводив посланницу взглядом, спохватился, задним числом сообразив, сколько шуму наделает сова в маггловской школе. Но было поздно, почтальон улетела и стало всё равно, что там начнется с её появлением. Осталось только пожалеть, что он не увидит всего того переполоха. Повздыхав, Гарри вернулся в пуффендуйскую гостиную, где староста как раз начал собирать первокурсников, чтобы отвести на литературу.

Её вел Гвидон Карамазов, дюжий детинушка с рокочущим низким басом. Родом, судя по имени, был из России, но английским владел прекрасно. Тему урока поднял легко и увлекательно, с первых же слов заняв внимание детей. Рассказывал он о возникновении сказки и волшебства и о том, какое место они занимают в жизни человека. По сути, это была история магии, но со сказочной подоплекой. После вступительной лекции профессор Карамазов начал собственно литературный час, раскрыл и стал читать детям незатейливую сказку о приключениях деревянного человечка, подспудно знакомя ребят с творчеством Карло Коллоди.

История Пиноккио была проглочена детьми на одном дыхании, такой захватывающей она оказалась. В конце урока учитель раздал студентам буклеты с заданием: вычленить и разобрать пошагово приключения Пиноккио и объяснить те или иные его поступки и поведение.

А уж как были обрадованы дети, поняв, что за чудесный предмет эта литература! На ней, оказывается, будут читать всякие разные истории, сказки, приключения, и всё это для того, чтобы развить фантазию и воображение, как объяснил профессор Карамазов.

На ужине в Большом зале снова почему-то отсутствовал Дамблдор, и Гарри начало казаться, что тот его избегает. Совесть нечиста, значит?.. Или совсем разобиделся на папулю-бабуина? Предположив и то и это, Гарри пожал плечами и занялся ужином.

Огарок, набегавшаяся до упаду с Барсиком, развалилась под столом и, прижавшись спиной к Гарриным ногам, тихо подремывала. Она была сыта, буквально переполнена магией, воздухом и жирным барашком, которым угостил новую подругу щедрый Барсик, собственными лапами поймав в лесу.

После ужина Поттера ожидал ещё один сюрприз. К вечеру Гарри очень устал от столь насыщенного дня, полного такими яркими впечатлениями, и гостей он к себе не ждал. Но в гостиную вошла профессор Стебль и попросила позвать мистера Поттера, так как к нему пришли посетители. За Гарри сбегал Невилл. Увидев визитеров, Гарри просиял и кинулся к одному из них с объятиями.

— Дядя Северус!

— Привет, — Снейп с улыбкой приобнял подбежавшего мальчика и объяснил цель визита: — Мы с Регулусом зашли кое-что вернуть тебе.

— И что же это? — Гарри отстранился и с любопытством оглядел молодого мужчину, пришедшего вместе с Северусом.

— То, что принадлежит тебе, — сообщил Регулус. И пояснил: — Это существо когда-то принадлежало твоей семье, но после их смерти перешло к тебе по наследству. А так как оно волшебное, то передать его мы можем тебе только здесь, в магическом мире. В мире обычном оно вызовет ненужные вопросы, понимаешь?

— Понимаю, — Гарри закивал. — А кто это?

Регулус повернулся вбок и обратился к пустоте у своих ног:

— Банти, пора возвращаться к хозяину.

С негромким хлопком у ног Регулуса возникло маленькое создание с большими ушами, широким приплюснутым рыльцем и желтыми хищными глазами. Оно было облачено в серое платьице с белым передничком и имело большие ступни. Бросив взгляд по сторонам, оно замерло, во все глаза уставившись на Гарри.

— Вот, Гарри, твой домашний эльф, — сказал Северус, правильно поняв ступор Поттера.

— К-кто? — еле отмер пацан, справившись с изумлением. Северус повторил:

— Твой домашний эльф, зовут Банти, раньше служила твоей семье, но после их смерти была отсечена от рода по решению твоего прадеда, чтобы защитить тебя от происков Дамблдора. Банти очень сильна, но ей не хватает родной магии, а ею можешь обеспечить только ты, единственный из живых Поттеров. Генри от неё отрекся и обратно уже не примет.

— У меня есть прадед? — уцепился Гарри за новый факт.

— Есть, — Северус кивнул. — Но род этой линии Поттеров проклят, так что прадед специально дистанцировался от тебя, чтобы не навредить. Не пытайся связаться с ним, не нужно это…

— Хорошо, — покладисто согласился Гарри и перевел взгляд на Банти. Неловко поздоровался: — Привет.

— Здравствуйте, хозяин! — неожиданно звонким голосом откликнулась Банти, заставив Гарри слегка подпрыгнуть.

— Ну что, Гарри, примешь Банти к себе в услужение? — мягко поинтересовался Регулус. — Все эти годы она прислуживала моей маме, но родовой магии ей всё же не хватает, Поттеры и Блэки хоть и родственники, но очень дальние.

С некоторым колебанием Гарри посмотрел на домовушку, не зная откровенно, что с ней делать, но Невилл уловил заминку Гарри и пришел на помощь, шепнув сзади:

— Я подскажу тебе, что и как.

— Хорошо! — решился Гарри и протянул руку. — Иди ко мне, Банти.

Как-то он догадался, какими словами принимать навязанное ему существо, возможно, интуитивно почувствовал, как. Во всяком случае, слова он нашел нужные, ибо неприкаянная Банти тут же скользнула к нему и прильнула к ногам. Рука Гарри легла ей на голову, даря нечаянное, но такое долгожданное благоволение. Банти наконец-то почувствовала себя цельной, на своём месте, у ног законного хозяина…

* * *

Стоял перед зеркалом Драко Малфой и мягкой щеткой пытался прилизать свои светлые тонкие волосы. Несколько раз его рука порывалась взять заветный флакон «Простоблеска» и вылить на непослушные прядки, такие легкие, что взвивались от малейшего дуновения ветерка, но вспоминались обидные слова Поттера: «Немудрено, вон, волосы салом вымазаны», и рука бессильно падала, не коснувшись бальзама.

А может, ну его?.. Мамы тут нет, и никто не ворчит, что он не причесан… А он, в конце концов, мальчишка, а не сопливая девочка, чтобы следить за прической. Дойдя до такого итога, Драко беспечально отбросил щетку — да здравствует мальчишечья свобода!