Потерянные (гет)

Горячие слёзы мешались с холодными каплями дождя. На девушке, казалось, не осталось и сухого дюйма. Письмо уже давно промокло и повисло в руке рыхлым клочком бумаги. А Гермионе было всё равно. Нет. Она не встанет. Не шелохнётся.

Любое движение могло означать лишь одно — она жива. Её родители мертвы, а она нет. А значит, ей придётся жить дальше с этой болью. Без них. Без отчаянных попыток вернуть им память. И, в конце концов, даже без успокаивающей мысли о том, что они счастливы, пусть и без неё.

Гермиона сидела на холодной мокрой траве и ждала, что кто-то выйдет и скажет, что это всё глупая, дурацкая, совершенно бессмысленная шутка.

И она простит. Это ведь шутка. А остальное не так уж важно.

В какой именно момент на неё перестал капать дождь, девушка не поняла. Вокруг по-прежнему бушевала стихия, а около неё — ничего. Гермиона заторможенно подняла глаза и увидела над своей головой большой серебряный зонт.

* * *

Драко Малфой неспешно прогуливался по многочисленным коридорам Хогвартса. Сегодня Забини заставил патрулировать его вместо себя в последний момент, чтобы не отвертелся. Ясное дело — подвернулся секс. И почему нельзя сначала подежурить?

Парень усмехнулся своим мыслям и, вытащив руку из кармана, взглянул на часы. Почти за час — ни души. Мягко говоря, скука смертная.

Блондин уже начал откровенно жалеть о своей обязательности. И с каких это пор он стал пай-мальчиком? Лучше бы играл сейчас в магические карты на раздевание с кучкой слизеринских красоток. А можно и не только с зелёного факультета.

Парень мечтательно прикрыл глаза. Да, он определённо был рождён нарушать правила, а не контролировать их соблюдение. Так чего же он пятьдесят минут своей жизни потратил на эту бессмыслицу? Макгонагалл укусила, что ли?

Драко на автомате свернул в очередной коридор и поймал себя на мысли, что такими темпами дойдёт до внутреннего двора.

Действительно, через какое-то время показались арочные окна, открывающие вид на сад, скрытый полумраком ночи, и волшебный фонтан, который в свете погодных условий был совершенно не актуален.

Малфой невольно залюбовался стеной дождя. Он любил такую погоду. Шум дождя успокаивал, его запах очаровывал. Тучи частично скрыли звёзды, но полная луна хорошо освещала двор. Драко бездумно скользил взглядом по блестящий траве, когда в один момент заметил силуэт человека на земле. Малфой прошёл дальше по коридору к другому окну, чтобы лучше разглядеть того, кто там сидел.

Это была девушка. Довольно миниатюрная на фоне дерева, растущего неподалеку, с узнаваемой копной хоть и промокших, но всё таких же непослушных непропорционально-пышных относительно тела волос.

Грейнджер.

Малфой мысленно выругался. Быть прекрасным рыцарем в его планы сегодня не входило, да и по времени патрулирование, считай, окончилось.

Со своего ракурса Драко отчётливо видел, как трясутся хрупкие плечи, слышал всхлипы, разрывающие размеренный шум дождя. Она плакала.

О, как он ненавидел женские слёзы.

Перед глазами всплыл совсем другой образ: прекрасной и холодной, как фарфоровая кукла, женщины. Его матери, которая в один день вдруг сломалась.

Миссис Малфой не позволила себе проронить ни слезинки на многочисленных судебных слушаниях, не дрогнула, когда Люциуса приговорили к поцелую дементора, — лишь на секунду прикрыла глаза, — стойко выстояла и сами похороны мужа.

А потом сорвалась.

Это случилось прямо перед благотворительным вечером, все пожертвования на котором отчислялись пострадавшим в войне. Нарцисса не смогла найти колье, подаренное Люциусом в их последнюю годовщину. Она переполошила всех домовиков, попросила Драко о помощи. А потом вдруг осела в своё любимое кресло и зарыдала.

Тогда Драко впервые увидел её слезы и растерялся. В тот момент юноша не знал, как себя повести и что сказать, будут ли уместны объятия и примет ли Нарцисса его поддержку, или это станет унизительно для неё — замеченная другими слабость? И он ушёл. А после стал ненавидеть себя за это. Всю жизнь его учили, что Малфои не показывают свои слабости даже друг другу. Говорили, что слёзы непростительны, как и проявление других эмоций. Со временем же всё это стало казаться такой глупостью.

Глядя на плачущую девушку, Малфой хотел лишь одного — прекратить это.

Отвлечь, успокоить, сделать хоть что-нибудь.

Однако он продолжал неподвижно стоять и смотреть на Гермиону. Внутренний голос настойчиво звучал: А разве ты должен? А ей это надо?

Малфой развернулся и пошёл прочь, отвечая таким образом на свои же вопросы. А потом вдруг замер у очередного окна, достал палочку и наколдовал над девушкой серебряный зонтик. Может, он не рыцарь, но и не сволочь.

Пройдя всего полсотни ярдов, Драко разглядел за очередной колонной откровенную картину. На едва освещённом лунным светом подоконнике сидела девушка, а между её разведенных коленей обнаружился парень, уткнувшийся лицом в её шею.

— Прячьтесь лучше, тут вам не притон, — не без удовольствия протянул блондин, лениво направляясь к притаившейся в полумраке парочке.

Парень отпрыгнул от девушки как ошпаренный, испуганно запахивая мантию, под которой рубашка была расстегнута почти полностью. Волшебница лишь тряхнула волосами и, элегантно закинув ногу на ногу, небрежным жестом одёрнула задравшуюся юбку.

Драко невольно подумал, что девушка, должно быть, со Слизерина, а идея снимать баллы со своего же факультета не привлекала. Завести старую песню, что вся ответственность на мужчинах? Что-то часто в последнее время девушки со змеиного факультета позволяли себе лишнее после отбоя. Особенно в его смену, хитрые. Неудивительно.

Подойдя чуть ближе, Малфой с удивлением разглядел знакомые очки и всклокоченные волосы парня. Староста перевёл взгляд на девушку и удостоверился окончательно: Поттер со своей рыжей подружкой.

Ребята, кажется, тоже его узнали. Поттер выпрямился и сжал кулаки, девушка нахмурилась. Картина маслом.

— Так-так, очередные геройские подвиги? Смотри, чтобы Уизли себе ничего не отморозила.

Драко откровенно потешался. Рвотных позывов у него не было — что естественно, то не противно. Тем более, с некоторых пор Поттер не вызывал в нём особого раздражения. Пусть себе существует и спасает магический мир дальше. Ему жалко, что ли? Ругаться не хотелось, а вот подшутить, как в старые добрые, всегда было приятно, хотя бы разочек.

Честно говоря, подобная сцена вызвала у Драко даже некоторое уважение к Герою магического мира. Не то чтобы Малфой думал, что Поттер умрёт девственником... Но застать их вот так, посреди коридора, ночью, он никак не ожидал.

Сам бы Малфой не стал так развлекаться, пожалуй. По его мнению, девушка достойна более комфортных условий. Тем более, с его деньгами он вполне мог организовать секс в самых потрясающих фантазию местах. Ютиться на грязном и холодном подоконнике школы, — увольте.

Малфой прыснул. Краснеющий от смущения Золотой мальчик оказался даже забавнее, чем Мальчик-я-вас-всех-порву.

Первой с ответом нашлась Уизли. Она гордо вздёрнула подбородок и выпалила:

— Завидуй молча, Малфой. И иди куда шёл.

Драко хмыкнул. Ему хотелось сказать, что завидовать тут, в общем-то, нечему, а вот им стоит опасаться схлопотать инфекцию, ибо крыс тут бегало немерено. Он также проглотил шуточку «так держать, Уизли, так и мамашу переплюнешь по количеству детей».

Малфой просто решил не тратить на них своё красноречие. И время. Всё-таки, им уже не по двенадцать.

Он лишь неопределённо пожал плечами и уже на ходу бросил приторно-сладким голоском:

— Минус двадцать очков Гриффиндору.

Услышал тихое и неразборчивое ругательство Поттера в спину и гневный вздох рыжей. И приятно ведь вот так испортить людям настроение. Сейчас он прав, эти «паиньки» даже спорить не станут. Староста, как-никак.

Сделав ещё несколько шагов, Малфой вдруг вспомнил хрупкую фигурку девушки под дождём и замер. Он обернулся и громко сказал в сторону парочки, которая пока так и не ушла:

— По пути в башню заберите Грейнджер из дворика, чтобы глаза приличным людям не мозолила. Не думал, что такое возможно, но она выглядит ещё паршивее, чем обычно.

Сказав это, Малфой пошёл дальше с чувством выполненного долга. Их головная боль, вот пусть сами и разбираются.

Гарри с Джинни удивлённо переглянулись. Они не были до конца уверены, точно ли им не послышалось. Спустя пару секунд размышлений рыжая решительно спрыгнула с подоконника.

— Пойдём, проверим.

— Брось, очередные провокации, — Поттер раздражённо застёгивал пуговицы на своей рубашке. — Даже проверять не хочется.

— Гарри, — младшая Уизли укоризненно покачала головой. — Пойдём просто погуляем.

Она развернулась и потянула Поттера в сторону внутреннего дворика. Тот послушно побрёл следом с недовольным выражением на лице. Через минуту пара была уже на месте. Сначала в полутьме двора волшебники не заметили ничего подозрительного. Затем в свете луны блеснул большой серебряный зонтик. Джинни отпустила руку парня и сорвалась на бег. Гарри растерялся, но почти сразу побежал следом.

Джинни упала на колени рядом с зонтиком и девушкой, которая дрожала под ним то ли от холода, то ли от рыданий. Узнав в ней Гермиону, Уизли крепко обняла подругу. Она не стала задавать никаких вопросов. Не сейчас. Потом она обязательно всё узнает, когда Гермиона будет в тепле и хотя бы в относительном порядке.

— Идём, — Джинни начала вставать и настойчиво потянула за собой девушку, промокшую до нитки.

Наколдованный зонтик над их головами растворился сразу же, как только перестал быть нужен. Взволнованный Гарри подошёл и так же молча повёл девушек в сторону укрытия.

Дождь уже почти прошёл, и звёзды вновь засверкали на небе. Ребята зашли под крышу, и Джинни поспешно достала палочку, высушивая на подруге одежду заклинанием. Гермиона едва заметно кивнула.

Гарри стянул свою мантию и накинул на плечи Грейнджер поверх её собственной. Затем снял очки и, небрежно стерев с них капли, нацепил обратно.

— Герм, что происходит? — парень озабоченно смотрел на свою подругу.

Пауза затянулась, и Джинни прервала её, стараясь, чтобы её голос звучал бодро — волнение за Гермиону давало о себе знать:

— Давайте дойдём до комнаты и там поговорим. Пока нас не поймали.

Гарри сначала внимательно посмотрел на свою девушку, потом на Гермиону, и всё-таки согласился.

Староста Хогвартса сдавленно улыбнулась, и на её глаза вновь навернулись слёзы. Хотя бы одна причина жить у неё всё-таки была: её друзья, — самые близкие и родные люди.