Клятва на крови (гет)

Под пристальным взглядом крёстного Тедди немного стушевался, волосы продолжали менять цвет, а парень усиленно подбирал слова:

— Как ты думаешь, совершить благое дело, пусть и не больших масштабов — это хорошо?

Поттер был очень удивлён такому вопросу, прозвучавшему от молодого парня, а не от мальчика. И тут же решил ему ответить:

— Что за вопрос? Конечно хорошо. Любое доброе дело, даже самое маленькое — это прекрасно. Оно всегда тебе воздастся. А почему ты решил спросить?

Люпин вновь стушевался, словно что-то неизвестное мучило его. Как будто он боялся сболтнуть лишнего.

— Я просто хочу так же, как мои родители и ты, сделать что-нибудь стоящее, запоминающее, чтобы и обо мне говорили с гордостью. Как о герое, — начал Тедди, пытаясь объяснить, что его сейчас мучает.

Гарри прекрасно знал, насколько тяжело его крестник переживает потерю родителей. Тедди, как и он сам, потерял их ещё в младенчестве и с самого рождения слышал о них только хорошее. Неудивительно, что имея перед собой хороший пример героев войны, он бы тоже хотел чем-то запомниться магическому обществу. Гарри решил поддержать парня:

— Какие твои годы? Ты сын своих родителей и прирождённое геройство у тебя в крови. Не спеши. О тебе обязательно заговорят с гордостью и ещё своим детям будут ставить в пример, — улыбнулся Поттер, бросив взгляд на крестника, который сидел какой-то притихший.

— Ты правда так думаешь? У меня получится? — не унимался Люпин, словно хотел в очередной раз получить одобрение от старших.

— Ну конечно! Так и будет. Ты вырос замечательным человеком: добрым, отзывчивым, сердечным. При всём при этом тебе и смелости не занимать. Это я сейчас о том, что ты рискнул обзавестись тёщей! Такой, как Гермиона, — с улыбкой произнёс Гарри и ещё добавил, — про Гермиону шучу конечно. А в основном у тебя есть все задатки к этому. Только хочу дать тебе один совет. Не надо специально искать повод для геройства. Поверь, такое случается всегда спонтанно и неожиданно. А маленькие подвиги вообще могут происходить ежедневно. Не зацикливайся на этом, иногда гораздо важнее стать героем для своей жены и детей. Это у тебя уже в перспективе, а потом видно будет. Всему своё время.

— Спасибо за совет. Я понял, — опустив взгляд, проговорил Люпин.

Неуверенность в себе всегда присутствовала у Тедди. С самого детства он искал одобрение своим поступкам и с возрастом это не изменилось. Ему всегда хотелось быть хорошим, самым лучшим для своих близких, чтобы они гордились им. Если учился, то на оценку превосходно, если ему что-то поручали, то он непременно делал это на высшем уровне. Вот и мысль о геройстве до сих пор не покинула Люпина. Его бабушка и дедушка, в том числе и сам Гарри, были уверены что эта светлая мечта детства с возрастом пройдёт, и когда он вырастет, то не будет ставить это во главе угла, но выходит совсем наоборот. Мечта ещё жива и до сих пор не даёт покоя парню.

Поттер вспомнил себя в его годы: он, напротив, не хотел быть героем. Слава ему была не нужна, но она постучалась к нему с самого рождения и до сих пор нет-нет, да аукается ему. Да и геройства он совершал вынужденно, а не своевольно, поэтому и крестника всегда учил, что стремиться к этому не надо: если суждено, о тебе и так заговорят. Главное, чтобы говорили при этом хорошее, а это полностью зависит только от тебя самого.

Гарри не придал значения волнению крестника: у него иногда случались такие периоды неуверенности в себе и стремления к совершению подвигов, чтобы тем самым реализоваться. А сейчас Поттер считал, что всё это происходит от волнения перед предстоящей свадьбой и отцовством. Да и реакция будущей тёщи ему покоя до сих пор не даёт. Всё вместе и возродило у Тедди сомнения в себе. Гарри, как его крёстный, всегда готов был подставить ему своё плечо и поддержать. Что, собственно, сейчас и делал.

— Вот и прекрасно. Расслабься и больше не думай об этом. А лучше доешь пирог.

Крестник улыбнулся, словно с его плеч свалился груз, и он вновь принялся за еду.

* * *

Гарри уже давно проводил крестника, тот спешил на встречу со своей возлюбленной, и он не посмел его задерживать. Молодость, что с него взять? А сам остался в одиночестве. Можно было сказать что он привык к нему, ведь Поттер зачастую оставался один... Так, да не так. Гарри работал допоздна, приходил домой, и если там не было Джинни, то Кикимер уж точно там был. Его общества Поттеру хватало за глаза. Дом — в нём и стены лечат. За эти годы родовое жилище Блэков по-настоящему стало ему родным, и такого груза, как сейчас, у Гарри на душе никогда не было. Тогда он ещё имел статус мужа и старался изо всех сил ему соответствовать. А что сейчас? Чужой дом, полное одиночество, а на душе такой груз...

Пока у Поттера в гостях был Тедди, плохие мысли сами собой перешли на второй план. Гарри всегда рад крестнику и, общаясь с ним, мог забыть обо всём на свете. Но только Люпин ушёл, всё навалилось с новой силой. Угрызения совести за то, что не смог сохранить семью, за то, что к своим годам так и не реализовался в качестве отца. У него иногда возникала мысль, а вообще могут ли у него быть дети? Может он не достоин дать миру своё продолжение, и именно отсюда вытекает их с Джинни многолетнее бесплодие.

Справиться с этим в одиночку Гарри было очень сложно, а поделиться своей проблемой он пока ни с кем не мог.

Чтобы не сидеть в четырёх стенах в одиночестве Поттер решил немного развеяться и пойти в ближайший паб. Для этого случая Гарри наряжаться не стал, оделся во всё тёмное, ведь именно этот цвет отражал сейчас его настроение.

Забегаловка для магов, которая первой попалась на глаза Поттеру, была ничем не примечательной. Мебели там было совсем мало, только барная стойка и несколько столиков для того, чтобы уставшие после рабочего дня маги могли здесь скоротать свой вечерок под горячительные напитки и заунывную музыку, которая доносилась из включённого радио.

Поттер сел на высокий стул у барной стойки, молоденький бармен ловко управлялся с бутылками, смешивая коктейли. Заметив, как клиент уставился в меню и уже долгое время не может определиться с выбором, он решил предложить свою помощь:

— Могу я вам помочь? — кареглазый и темноволосый волшебник улыбнулся, глядя на Поттера.

— Ну попробуй, — Гарри решил не отказываться от помощи, так как в этих замысловатых названиях, что были написаны в меню, он ничего не мог разобрать и решил довериться профессионалу.

— Я смотрю, что вы пришли сюда один, и, раз сразу взяли в руки меню, значит никого не ждёте. Да и то, что вы сели сразу к стойке, а не за стол, только подтверждает тот факт, что вы в данный момент одиноки. Вы пришли сюда заглушить сердечную боль и ничего лучше, чем наша новинка под названием "Ураган", я вам предложить не могу.

Поттер немного растерялся, услышав психологический анализ себя и своей жизненной ситуации, он и подумать не мог, что бармен хоть что-нибудь смыслит в таком. Но сейчас не об этом, ведь сотрудник паба всё правильно определил, ему сейчас просто необходимо временно отключиться от проблем, а иначе так и с ума сойти можно. Многие на личном опыте подтверждали, что этот метод хорошо помогает немного забыться, теперь у Гарри появился повод проверить это на себе.

— "Ураган" говоришь. Да, звучное название, — проговорил Поттер, — Ну, подавай свой "Ураган". И себе тоже сделай. Я заплачу. Я не привык пить в одиночестве, — предложил Гарри.

— Ну что вы. Я ведь на работе, мне нельзя, — тут же стал отказываться от предложения бармен, на форменной одежде которого значилось имя Альфред. Гарри только что прочитал его и решил к нему обратиться уже по имени.

— Альфред, ну ты же видишь, что паб пустой. Здесь только я и ты. И вряд ли в эту глухомань ещё кто-нибудь сегодня забредёт. А так, ты делаешь доброе дело. Можно сказать спасешь человека! Да и мы ведь не будем много пить, так, пригубим пару глотков, — вновь предложил Поттер.

Но уговаривать бармена долго не пришлось. Он прекрасно знал, что посетители здесь бывают очень редко и в основном в выходные дни, а в будни мог вообще никто не зайти. На календаре только четверг и перспектив к наплыву клиентов, естественно, не было.

— Ладно, уговорили. Но только по чуть-чуть, — улыбнулся довольной улыбкой Альфред и тут же приступил к изготовлению своего фирменного коктейля.

Через некоторое время Поттер и бармен уже сидели за столиком. Как Гарри и предполагал, посетителей сегодня больше не было, и они на весь паб дуэтом горланили песню "Ты меня не достойна".

Сам Поттер в жизни никогда не пел, так как считал, что ему медведь не просто на ухо наступил, а ещё и прилично по нему потоптался. Но чудо-ураган открыл в нём и этот талант. Действие коктейля было буквально моментальным, память на время отключилась, на душе может и не стало легче, но в голове уже не зудела мысль о том, что он полный неудачник.

Так как память была отключена, Поттер под воздействием горячительного не стал выливать на незнакомца все свои проблемы, рыдая ему в жилетку, как раз напротив, они с ним наржались от души, травя смешные байки, каждый про свою работу. Ладно у Поттера могли случатся разные забавные ситуации, но он даже предположить не мог что у бармена есть в загашнике столько юморных историй.

В общем, Гарри прекрасно провёл сегодняшний вечер в хорошей компании за непринужденным разговором. По прибытии домой он отметил для себя, что этот "Ураган" — просто высший класс. Поттер уснул, словно младенец, едва коснувшись головой подушки, и никаких неприятных мыслей всю ночь напролёт...

* * *

У Гермионы, в отличии от Гарри, вечер совсем не задался. После того, как она поругалась с Розой в очередной раз, у неё вообще руки опустились. Дочь предложила ей вновь поговорить и спокойно всё обсудить. Вроде по-началу всё шло хорошо, но только Роза вновь завела разговор о замужестве, прозрачно намекнув на то, что этому есть и уважительная причина, кроме их спонтанного желания жить вместе, Гермиона даже не дослушала её и очень корректно, как она это может, стала вновь отговаривать Розу от поспешного поступка. Слово за слово и её вспыльчивая дочь на эмоциях, а возможно уже и гормоны начали шалить... В общем, наговорила она своей родительнице такого, что Уизли до сих пор переварить всё это не могла. Как сидела за столом, где они собирались поужинать, так и застыла на месте.

Сама Роза, показав свой характер, уже давно убежала из дома, хлопнув дверью. К слову сказать, она так и не успела поделиться с мамой своей радостью предстоящего материнства. Наговорила она, конечно, много лишнего, выплеснув на бедную мать все свои детские обиды, с которыми не смогла справиться в своё время самостоятельно. Тут руку естественно приложил и её отец. Недополучила она отцовской любви, и поэтому все упрёки пришлось выслушивать матери. Гермиона узнала от дочери о том, что детство у неё было несчастное и в этом виновата именно она. А если быть точнее, то всему виной неправильный выбор мужа и по совместительству её отца. Роза заявила, что ни за что не хочет иметь такую же семью, в которой родилась. Она твёрдо решила руководствоваться только своей головой и больше не позволит принимать решения за неё.

Да, многое что сказано было сегодня. Такое не скоро можно забыть. Сама Роза, как только покинула дом, уже через двадцать минут остыла и очень пожалела о том, что наговорила матери. На самом деле, она ведь понимала что её вины тут нет, просто так сложились обстоятельства и в этом случае маму можно было только пожалеть, а она тут со своими нападками... Вернуться сразу назад и попросить прощения Уизли не смогла — гордость пока не позволяла и, мучаясь от угрызения совести, она отправилась к любимому в поисках защиты и успокоения в его объятьях. Роза была уверена что до завтрашнего вечера мама тоже остынет и уже тогда она придёт к ней и попросит прощения, а до этого времени соваться к родительнице было бесполезно, Уизли прекрасно знала свою мать. Ей, чтобы успокоиться, нужно чуть больше времени.

Вот сейчас Гермиона сидела, облокотившись на обеденный стол, который она сама накрыла для своей любимой дочери. Вся еда так и осталась не тронутой, ей самой и кусок сейчас в горло не лез, а голова просто разрывалась от разных мыслей.

"Ну как же так? Я и подумать не могла, что у мой дочки накопилось столько обид, и они только сейчас нашли выход", — думала сейчас Гермиона, пытаясь разобраться в случившемся, — Я признаю, что возможно не была для Розы идеальной матерью, недодавала ей тепла и ласки по причине отсутствия на работе. Я не могла уделять ей должного внимания, опять же, по долгу моей службы. Но я очень старалась стать для неё не только мамой, но так же близким человеком, подругой. Видимо мне это не удалось", — из глаз Уизли полились слёзы и они исходили из самого сердца. Нет, она не винила во всём случившемся только дочь. Гермиона, напротив, начала копаться в себе, пытаясь понять, где сделала ошибку.

Уизли уже начала винить себя за свой упёртый характер и непоколебимую уверенность, что для её дочери будет лучше именно то, что решила она. Гермиона никак не хотела признавать, что её малышка давно выросла и в её опеке уже не нуждается, а важные решения она может принимать и сама. А ей так хотелось уберечь Розу от горьких ошибок, ведь она ей желала только самого лучшего.

Что больше всего зацепило Уизли, так это слова дочери о том, что она не может ей давать советы, так как у неё самой брак не удался. И тут Гермиона задумалась, что в её словах ведь есть доля правды. Её личная жизнь, особенно сейчас, далека от идеальной. Это ведь только её заслуга, что все окружающие считают их семью образцовой. До определенного времени она сама старалась в это верить, но занавес рано или поздно спадает и наконец открываются глаза, когда невооруженным взглядом можно заметить то, что нет и не было счастья в её семье. И какой бы горькой правдой не была, её нужно было признавать...

Теперь Уизли уже ничего не понимала, возможно её взгляды уже устарели и дочь права в своём стремлении поскорее вырваться из гнезда, которое ей уже давно опротивело.

Прямо сейчас на Гермиону свалился весь груз проблем. С одной стороны, дела дочери, а с другой, её уже не горячо любимый супруг, который по-прежнему носил это почётное звание. Уже не дорогой... Это сейчас было ключевым словом. И как не горько это было признавать, Гермиона уже не страдала от того, что Рону так долго приходилось отсутствовать дома. Уизли винила себя за это, ведь так не должно быть. Он её муж и они одна семья и она просто обязана тосковать за ним. Но как Уизли не старалась, тоска так и не появилась. Наоборот, с его отъездом у неё словно груз свалился с плеч, так легко стало и свободно. Никто по вечерам не засыпает её упреками, не старается задеть, тем самым повышая свое внутреннее эго, самоутверждаюсь этим. Ей больше не приходится его обслуживать и всячески угождать. Конечно, так было не всегда, бывали и хорошие дни спокойствия и умиротворения, но они случались настолько редко, что Гермиона уже успела о них забыть.

Всё внутри у Уизли претерпевало сейчас изменения и по отношению к дочери, и по отношению к супругу. Только вот Гермиона как могла сопротивлялась этому, призывая к совести, стараясь всё вернуть на круги своя. Только вот уже ничего вернуть было нельзя, колесо фортуны качнулось и вот-вот покатится с горы, снося всё на своём пути...