Моя Маргарита (гет)

Когда-то давно, ещё в детстве, Гретта, играя в песочнице, услышала на улице от одного старика случайно оброненную фразу: «Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется». Это был странный дедуля, укутанный в белые одежды и скрывающий лицо в тени соломенной конической шляпы. Она не знала, откуда ему было взяться, потому что они находились тогда с родителями в самом центре Мюнхена и такой наряд совершенно не вписывался.

Дедуля разговаривал с какой-то опечаленной девушкой и, возможно, пытался её в чём-то утешить, но Гретта так никогда больше его не увидела.

И всё же, кем бы ни был этот загадочный старичок, его слова вдруг обрели для девушки смысл. Она не была уверена, так ли это на самом деле, но казалось, что красная нить, связывающая её и Гаару, так сильно натянулась при её отлёте, что сердце не на шутку заныло. Гретта достала таблетку из рюкзака и, прикрыв глаза, принялась её рассасывать. «Надеюсь, с ним всё хорошо сейчас, — думала она. — Я ведь оставила ему антистрессовые приспособления и чай со сладостями. Что может пойти не так? Не думаю, что из-за меня станут так страдать».

Лететь им предстояло одиннадцать часов и сорок три минуты, так что Гретта наконец позволила себе наверстать упущенные сны, а если проснётся раньше времени, то включит себе какой-нибудь скачанный заранее фильм.

Однако сон не принёс ей успокоения, а лишь наоборот усугубил тревожность: демон Гаары вновь проснулся и разбуянился, а она не могла до него никак докричаться, он не слышал и не видел её, точно она стояла за толстым непроницаемым стеклом.

Когда же Гретта проснулась, время на телефоне показывало три часа ночи. Потянувшись в кресле, она осмотрелась и подметила, что все спят. Проснулся вместе с ней и желудок, напомнив о себе настойчивым урчанием. Гретта автоматически полезла открыть рюкзак, нащупала пачку чипсов и только после его соблазнительного шуршания с досадой вспомнила, что она диете. «Да чтоб тебя!.. — мысленно ругнулась на себя Гретта. — Если погибну в этой авиакатастрофе или где-нибудь ещё, то точно превращусь в гаки».

Руки, не обращая внимания на терзания души, всё равно раскрыли пачку и достали одну чипсинку. Гретта остановилась на минуту, уставившись на неё. «Глупая чипсинка, зачем ты, такая хрустящая, доводишь меня?» — пронеслось в голове у очередной жертвы грехопадения: она как никто понимала сейчас Еву, но та хотя бы придерживалась здорового питания.

«Да, но у неё не было той альтернативы, что у тебя», — не упустил шанса вставить свои пять йен голос совести.

«Но я же немного, — пыталась оправдаться Гретта, застыв над раскрытой пачкой. — Совсем чуть-чуть. Когда приеду в Мюнхен, обязательно сяду на диету. А это будет последний раз».

«Ты глупая? Сама знаешь, что там будут угощать и ты забудешь о своей диете? Как ты за лето похудеть собираешься? — голос начал приобретать мамины интонации. — Ты же пообещала себе стать достойной к тому времени, когда вернёшься и соберёшься делать шаги. Дала ему надежду, помнишь? Могла бы уж и промолчать. Выходит, ты ещё и обманщица? Человеку больно хочешь сделать?»

«Тогда зачем я вообще брала эту проклятую пачку? Что же ты тогда молчал?»

«Потому что твоя прогнившая прожорливая душа настолько глухая, что не способна слышать даже саму себя!»

Глаза Гретты наполнились слезами, и она уронила голову на ладонь, упираясь локтём в колено, вторая же рука зло сжимала несчастную пачку чипсов.

«Пожалуйста... Почему я не могу просто поесть? Я голодная».

«Да ты вечно голодная, ты и так без конца живот свой набиваешь, — голос всё больше напоминал мамин. — Жиром уже погляди как заплыла! Потом не обижайся, что тебя никто не любит!».

Гретта болезненно замычала и сквозь слёзы уставилась на пачку. Как Ино выживала на своей диете? Неужели она ни разу не срывалась?

Пачка чипсов. Всего лишь одна пачка чипсов. Ничего не поменяется от одной проклятой пачки чипсов. Потом они прилетят, и Гретта будет контролировать себя. Так ведь? А пока...

Девушка выпрямилась, достала ноутбук. Заиграл опенинг из знаменитой дорамы, зашуршал запретный плод.

Даже если будут срывы во время диеты, наверняка ей помогут долгие прогулки по городу с родителями и родственниками отца. В крайнем случае она разобьётся в лепёшку, но попробует тренировки ещё раз.

После нескольких серий её толкнул в плечо отец — пора было собираться, посадка ожидалась через пять минут. Гретта взглянула на время — почти семь утра.

Как и ожидалось, встретили их сестра отца и её муж. Ехать предстояло полчаса, находиться в сидячем положении было уже невмоготу, но Гретта готова была стерпеть, лишь бы добраться до конечного пункта, заселиться в комнату и немного расчехлить рюкзак и чемодан.

В дороге Гретта проверила связь и наконец смогла включить мобильную сеть. Воспользовавшись моментом, она написала Гааре: «Привет! Я уже в Мюнхене. Всё хорошо, едем до дома родственников. Ужасно устала сидеть, но терплю из последних сил. Передай и остальным ребятам. У вас там как дела? Наверняка ещё спите».

Гаара не спал всю ночь — буянил Шуукаку. Темари сидела за дверью и пела колыбельные, а отец закрылся в кабинете — сначала работал, потом уснул. Он привык не обращать внимания на крики сына. «Как ещё Темари не надоело? — думал Гаара, лежа на полу под утро и потихоньку приходя в себя. — А что, если надоест и Гретте?» И не было ему никакого дела до ее чипсов и не модельной, как ей казалось, внешности. Она стала не только его икигаем — она стала его кислородом. Лишь бы только была рядом, лишь бы ее теплые руки коснулись его, а нежный голос сказал бы что-то такое простое, но так греющее душу... И не надо ей становиться как Ино — несмотря на модельную внешность той, во-первых, Ино уже несколько раз упала в обморок и выглядела уже не как модель, а как вяленая вобла, а во-вторых, измотала все нервы Саю своими бесконечными придирками к себе и к нему. Нет, Гаара не хотел такого счастья.

Пикнул телефон, доставляя сообщение от Гретты. Гаара поднялся с пола — к счастью, он уже пришел в себя. Нет, Гретта никогда не узнает, как он убивался из-за нее, и что это теперь будет каждый день.

«Привет! Рад, что у тебя все хорошо. Обязательно передам ребятам привет. Надеюсь, ты хорошо отдохнешь. Я только проснулся».

«Ой, я тебя не разбудила? — спохватилась Гретта. — Вечером постараюсь уединиться и созвониться с тобой, если ты не будешь занят».

«Я буду очень ждать! Только обязательно позвони!!! Нет, конечно, я уже встал, мы с Темари как раз собираемся на тренировку», — принялся поспешно заверять Гаара. Сердце пропустило удар. Он не может, не должен, не имеет никакого права пропустить звонок от Гретты!

«Ты ещё не пробовал чай и сладости, что я тебе оставила?» — заботливо спросила Гретта.

«Ой, нет, но сейчас как раз буду завтракать! Твой подарок так кстати! И рамен поем, не волнуйся!» — Гаара уже улыбнулся, предвидя возмущенные напоминания Гретты, чтобы он не забыл о завтраке.

«Хорошего времяпрепровождения вам там! Уже скучаю!» — Гретта отправила смайлик.

«А я по тебе больше скучаю», — пустился Гаара в милый спор.

«Ошибаешься — я гораздо больше ;)» — еще один подмигивающий смайлик от Гретты.

«Ты сравниваешь маленькое дерево с целым лесом, — процитировал «Сумерки» Гаара. — Если бы ты знала, как ты важна мне...»

«Так, я не поняла, ты сейчас мою тоску обозвал каким-то крохотным деревцом?! Верни слова назад или я специально сейчас велю развернуть машину и привезти к тебе, чтобы я хорошенько устроила тебе взбучку!» — Гретта рассмеялась про себя.

«Прости! — сначала Гаара действительно испугался, но потом сам улыбнулся. — Ради того, чтобы ты вернулась, я готов даже спрыгнуть с крыши», — ему казалось, что он действительно готов на все, на любое безумство, лишь бы Гретта была рядом.

«С ума сошёл?! Ну держись! Когда вернусь с путешествия, ни тебе, ни Шуукаку от меня не скрыться! Берегитесь!»

Гретта не выдержала и прыснула от смеха, и тётя Хедвиг удивлённо спросила, что так развеселило её племянницу. Девушка извинилась и откупилась объяснением, что наткнулась на смешное видео с котятами. От неё отстали и она вернулась к переписке с другом.

Даже Гаара рассмеялся так, что слезы на глазах выступили.

«Хорошо, буду готовиться к встрече, от которой не поздоровится и медведю гризли!» — цитировать «Сумерки», так по полной, решил он.

Ещё немного перекинувшись сообщениями с Гаарой, Гретта убрала телефон и посмотрела в окно. Ностальгия тёплыми руками взяла сердце в свои объятия — с каждым знакомым деревом, дорожным знаком и посёлком по обе стороны дороги Гретта вспоминала места, где раньше каталась в машине с родителями по делам. Все тревоги и печали временно заглушила радость от того, что ей выпала возможность ещё раз увидеть родные края. Ведь если отец не решит вернуться, когда ещё ей предстоит вдохнуть воздух, которым она дышала с детства столько лет?

— Скучала по родине, Гретта? — спросила тётя Хедвиг.

— Обычно в школе некогда скучать, но случалось по вечерам вспоминать наш город, — кивнула девушка.

— Хотела бы вернуться?

— Теперь, когда у меня появились друзья в Японии, очень сложно ответить на это утвердительно.

— Понимаю, мне бы тоже было тяжело разлучаться с людьми, которые так радушно приняли в другой стране, — согласилась тётя. — Твоя комната уже ждёт тебя. Ты не устала, моя дорогая?

— Сидеть устала, — признала Гретта.

— Ну ещё бы, столько часов в одном положении. Ты не против сегодня побыть одна до вечера, а то мы с твоими родителями хотим нанести визиты к некоторым знакомым? Были бы ровесники, мы бы тебя позвали, но поверь, тебе там станет скучно.

— Ничего страшного, тётушка, я люблю уединение.

— Ну и чудно. Можешь посидеть у нас в саду в беседке, если хочешь. Вечером мы все вернёмся и за стол сядем.

Гретта вздохнула с облегчением. Она ещё не была морально и физически готова к прогулкам и визитам, хотелось только лечь и больше никогда не вставать. Однако она решила, что позже по приезду она попробует созвониться с Гаарой и показать ему дом и сад, когда никого уже не будет.

Полностью разбитый после бессонной ночи — но Гретта никогда не должна была об этом узнать — Гаара поплелся на кухню, решив поднять себе настроение вкусняшками от Гретты. Не забыл и съесть рамен — перед мысленным взором стояли заботливые лица друзей — Гретты и Наруто, да и с Темари не забалуешь. Демон внутри притих до поры до времени, но Гаара знал, что он где-то там скребется на дне души. Они действительно поехали на тренировку, а затем в чайную — Темари и Шикамару помогали Гааре приручить демона, зная, что в любой момент Шуукаку может проснуться. Но успокоиться не очень получалось. Гаара считал минуты и секунды, и был как на иголках до того момента, когда они с Греттой наконец-то смогут созвониться.

Когда машина подъехала наконец к воротам, почти таким же, как у семьи Винтеров в Японии, Гретта выглянула в окно и увидела до боли знакомую виллу. Отсюда они уезжали в последний день перед переездом, продав собственное жильё. Вилла семейства Лэнг, построенная ещё в 1968 и отремонтированная в 2014 году, за несколько месяцев, конечно же, не изменилась.

Как и в прошлый раз, их встретил заезд, за которым скрывались два гаража на четыре места, а справа располагалась входная дверь в помещение.

Когда вытащили все чемоданы и сумки, Гретта взяла свой багаж и последовала за остальными в дом, разглядывая роскошный интерьер.

Из-за больших окон, превозносящих здание, здесь днём всегда было очень светло и уютно. Девятикомнатное жилище включало в себя много приятных локаций, но Гретту больше всего привлекал эксклюзивный ансамбль с террасой, садом и бассейном. Также девушку всегда вдохновляло, что вся эта элитная недвижимость была окружена природой: сказочный лес и восточный парк в непосредственной близости отлично подходили для отдыха и утренней пробежки, даже если ей не дозволялось убегать слишком далеко.

Её спальня, выделенная на время летних каникул, встретила юную гостью заранее вымытой и начисто убранной. Постель уже была приготовлена, так что оставалось только разобраться с личными вещами. Пока девушка вынимала вещи из чемодана, один раз к ней постучался дядя и предупредил, что они сейчас все уезжают и вернутся только вечером. «Если захочешь поесть, в холодильнике всё нужное найдёшь», — добавил он, прежде чем скрыться за дверью.

Когда с вещами было покончено, Гретта написала Гааре, не занят ли он.

«Для тебя всегда свободен! Я не мог дождаться, когда ты мне напишешь! Без тебя ничего не имеет смысла! Созвонимся, если тебе удобно? Мне столько надо тебе рассказать!» — засыпал Гаара ее сообщениями.

«Хорошо, если ты свободен, тогда я звоню? Без предупреждения вышло бы некрасиво», — уточнила Гретта.

«Да, ты права. Конечно же, звони!» — Гаара не мог дождаться, когда снова увидит ее, хотя бы на экране телефона.

Гретта поспешно нажала на иконку видеозвонка и спустя пару гудков друг ответил.

— Привет! — просияла она, помахав рукой. — Меня хорошо слышно?

— Привет! — Гаара замахал рукой, вымученное лицо озарила улыбка. Гаара понадеялся, что Гретта не заметит его мертвенную бледность и темные круги у него под глазами — от бессонной ночи и практически слез. — Да, хорошо слышно! Как ты там? Все хорошо?

— Да, всё отлично. Все уехали наносить визиты, вечером вернутся. Собственно, поэтому я и решила позвонить именно днём, потому что не уверена, что буду свободна этим вечером, они же застолье устроят. Вдруг потом спать захочу. А у вас там как? — Гретта сощурилась и пристально вгляделась в лицо друга. — Слушай, это из-за освещения или ты правда побледнел?

— Правильно сделала. Да я был на тренировке, потом в чайной сидели с Темари и Шикамару... Да нет, наверное, свет так падает, а может, из-за камеры телефона, — скороговоркой пробормотал Гаара. — Но мне ужасно, ужасно тебя не хватает! Ино поругалась с Саем, очень некрасиво, только и знает, что грязью его поливать, что он... Даже стыдно сказать, мол, поцеловать не может ее как следует, — Гаара покраснел. — А он просто стеснялся всегда, бережно к ней относился, за счастье считал, что такая девушка на него внимание обратила. Саске день и ночь ходит с Хиданом и Таюей, как только каникулы начались, говорит, что и школа ему теперь не нужна. Сакура очень переживает, за ним хвостиком ходит. Тен-Тен сделала окончательный выбор между Неджи и Роком Ли, решила сломать систему и выбрать хорошего мальчика. Рок Ли уже мечтает, что они поженятся сразу после школы, — Гаара вновь смутился. — А вот что тебе точно понравится — кажется, Наруто стал замечать Хинату. Она так о нем заботится, что трудно не заметить.

Гретта засмеялась от обилия новостей, обильным потоком которых окатил её Гаара.

— Ладно, прежде спрошу, ты пробовал мой подарок?

— Да, конечно, начал с этого день, он сделал мой день. Точнее, примирил меня с жизнью, пока нет тебя. Ты прости, что я тебя так новостями засыпал. Просто на фоне этого всего я понял, как страшно, когда твои чувства не берегут, как это делают Ино, Таюя или Саске. Как хрупко сердце человека, и как важно его беречь. И как мне одиноко без тебя... — признался Гаара.

Гретта развела руки в стороны, а потом обхватила ими себя, имитируя объятия.

— Представь, что это это я тебя обнимаю, потому что, к сожалению, пока могу только так. Если тебе станет от этого легче, то скажу, что мне без тебя здесь тоже одиноко, — она вздохнула. — А что насчёт этой мутной троицы: я даже понятия не имею, что должно такого произойти, чтобы это перевернуло их взгляды, если даже любви Сая и Сакуры им недостаточно. Но радует, конечно, что хоть Наруто прозрел.

— Да, я так и знал, что тебя обрадует, — улыбнулся Гаара и тоже развел руки в стороны. — Я тоже обнимаю тебя. Я сегодня позавтракал только ради тебя.

— Ради себя тоже нужно есть, — «Ведь ты же — не я», — печально подумала Гретта, но озвучивать бы это ни за что не стала. — И на какие же знаки внимания вдохновился наш Ромео?

— И ради Наруто, и ради Темари, — вздохнул Гаара. — Наруто пригласил Хинату посмотреть матч по карате, — он засмеялся.

— Неожиданный выбор места для свидания, — Гретта рассмеялась вместе с ним. — Она согласилась? Ей такое по вкусу?

— Конечно, она согласилась, — усмехнулся Гаара. — Уткнулась ему в плечо и не могла смотреть, как дерутся. Зато он ее обнимал.

— Неважно — где, главное — с кем. Я поняла, — улыбнулась Гретта. — И всё же... Я настаиваю, чтобы ты ел и ради себя, — «Тебя ведь едой не упрекают», — пронеслось у нее в голове.

— Ладно, только ради тебя буду есть ради себя, — засмеялся Гаара. — И ещё чтобы не быть как Ино. Доложу я тебе, выглядит она просто ужасно из-за своих диет. Ещё немного, и ей не школа моделей, а больница светить будет.

— Ты даже если будешь наедаться, останешься красивым, — проронила Гретта и неловко кашлянула. — Так что да, ешь и не повторяй за Ино.

«Ты всё равно не станешь похожим на меня», — чуть не добавила она, но вовремя прикусила язык.

Гаара смутился и покраснел.

— Э-э-э, спасибо... Пока Сай о ней заботился, у нее ещё был шанс на выздоровление. Но РПП — страшная штука. Многие парни говорят, чтобы девушки на диету сели, а Сай наоборот следил, чтобы она ела. И я его понимаю. Любимая девушка всегда самая прекрасная. Но самое главное, чтобы она была здорова и счастлива.

— РПП, как я читала, может возникнуть на почве другого расстройства, как симптом, — вспомнила Гретта. — Например, на фоне той же депресии. К сожалению, так глубоко я не копала. Но её поведение в отношении Сая всё равно выглядит обидно и неприятно.

— А наверное, полезно знать такие вещи. Ты столько всего знаешь по психологии! — искренне восхитился Гаара. — Если будет интересно или увидишь что-то такое, как нужно вести себя с таким человеком в РПП, расскажи мне, я потом Саю расскажу, а то жаль его, ходит как в воду опущенный, ему и так тяжело общаться, ещё и это.

— Нет, мои знания пока слишком поверхностны. И я могу где-то да ошибиться. Не хочу всё испортить, — Гретта помолчала некоторое время, перебирая что-то в уме, потом снова заговорила: — Хм, а что ты там говорил про Рока Ли и Тен-Тен? Он серьёзно говорит о свадьбе после школы?

— Но ведь лучше хоть немного знать, как вести себя с таким человеком, чем не знать совсем ничего, разве нет? — Гаара смутился от ее вопроса. — Ну, Рок Ли стремительный, всегда решает быстро, поэтому, думаю, да. Но он надёжный.

— Мне кажется, надёжный сначала отучится, встанет на ноги и потом уже будет говорить о свадьбе, разве нет? — предположила Гретта.

— Он на работу пойдет. У него с учебой как у Наруто, — усмехнулся Гаара.

— И кем он собирается быть? Тоже полицейским с одной наукой в морды давать? — усмехнулась в свою очередь Гретта.

— Как ты угадала? Он все за Наруто повторяет. Лучший друг его после Саске, — улыбнулся Гаара.

— Не говори мне, что он и Тен-Тен выбрал из-за какой-то её схожести с Хинатой, — заподозрила неладное Гретта.

— Нет! — решительно замотал головой Гаара. — Рок Ли хочет быть похожим на Наруто, это правда, но к Тен-Тен он относится очень серьезно. Да и не так уж она похожа на Хинату. Тен-Тен тихая, но строгая, а Хината слишком мягкая и застенчивая. А ты, оказывается, подозрительная, — улыбнулся он.

— Я не подозрительная, просто не знаю его, поэтому тебя и спрашиваю, — Гретта пожала плечами. — Мы больше ничего не забыли обсудить? Все темы подняла? — она коротко посмеялась.

— А ты о чем бы хотела поговорить? — улыбнулся Гаара.

— Я могу протранслировать тебе виллу моих родственников, — предложила Гретта.

— О, давай! Мне будет очень интересно! — с энтузиазмом отреагировал Гаара. Ему действительно всегда было интересно все, что касалось Гретты.

Гретта вышла из спальни, по пути показывая другу каждый угол коридора. В доме действительно было тихо, лишь через открытые форточки можно было слышать воробьёв и активную работу плотников-дятлов. Девушка не смогла сдержать вздоха от облегчения, плечи расслабленно приопустились. Наконец-то хоть какая-то свобода на ближайшие несколько часов.

Гретта шла по светлому коридору, показывая фотографии и картины на стенах, заходя между этим в остальные спальни. Потом прошла к дверям, за которыми лестница наверх привела Гретту на террасу на крыше, где стояли клумбы с цветами, кресло-качалка и небольшой журнальный столик. Она подошла к нагретому от солнца ограждению и подняла телефон повыше, демонстрируя Гааре террасу с панорамным видом, на которой виднелись аккуратно подстриженный газон, по краям которого разместились кустарники и деревья, бассейн в самом центре и рядом белоснежные стульчики и два столика, прячущиеся в тени красного зонтика.

Гаара внимательно вбирал в себя каждую деталь всего того, что окружало его подругу. Ему казалось, что он так становится ближе к Гретте, хотелось знать про нее каждую мелочь.

— Спасибо тебе, что все мне показываешь и что не забываешь обо мне, где бы ты ни была! Я так боялся, что ты обо мне забудешь... — невольный страх все же вырвался наружу.

— Я ведь обещала быть на связи, — Гретта вышла из террасы и пошла к большой спиралеобразной лестнице, приглашающей её на первый этаж. — Истинная женщина сказала — истинная женщина сделала.

Постоянно держа экран с Гаарой впереди себя, она переводила его внимание на каждую деталь дома, даже на не самую значительную. Без обзора не обошлись кресла, ящички для обуви и тумбы, разбавляя светлые тона помещения эстетичным серым, комфортные санузел и ванная комната со стеклянным куполом, что позволяла смотреть на звездное небо.

Выйдя оттуда, Гретта прошла в гостиную, отделённую от кухни двумя тонкими стенами. Рука девушки старалась показывать постепенно, чтобы Гаара успевал разглядеть всё.

— Знаешь, мне нравится их интерьер, я бы от такого в своём будущем не отказалась. Но кто знает, может, в Японии найдётся и получше? — рассуждала вслух девушка, наводя экран то на диван, стоящий у больших окон, то на поблёскивающий деревянный стол, на котором стояла икебана из засушенных цветов.

Гаара продолжал внимательно все рассматривать. Он оценил красоту природы и убранства, но поистине восхищённый его взгляд был прикован к Гретте.

— А ты и правда истинная женщина. Добрая, умная, красивая, великодушная, понимающая и принимающая. Там у вас действительно очень красиво, но знаешь, что по-настоящему красиво? Ты. У тебя будет все, что ты только захочешь, я все для этого сделаю.

— Не знала, что ты такой любитель засмущать, — Гретта коротко и неловко посмеялась.

— Я люблю стихи, наверное, оттуда и научился так говорить, — смутился и Гаара.

— Да уж… Только будь осторожен с обещаниями, — предостерегла его Гретта.

— Почему? — Гаара даже невольно встревожился. — Что-то не так?

— Ты ничего не обязан мне делать. Я даже не знаю планов родителей, не захотят ли в Германии остаться, говорила ведь. Поэтому стараюсь ничего не обещать, — вздохнула Гретта.

— Я понимаю, но я говорю это не потому, что обязан, а потому, что хочу. Нежелание — это поиск причин, а желание — поиск возможностей. Истинная женщина сказала и сделала, но ведь и истинный мужчина тоже, — тихо и серьезно сказал Гаара.

— Ну а что ты сделаешь, если они захотят в Германии остаться? — снова грустно вздохнула Гретта.

— Придумаю что-то. Я буду только рад уехать от отца, — пожал плечами Гаара. — Мы только начинаем свою жизнь, и у нас достаточно времени свернуть ее в нужное для нас русло.

— А если он тебе помешает уехать? — с тревогой спросила Гретта.

— Мы с Темари не собираемся всю жизнь его слушаться, — отрезал Гаара. — Почему ты так всего боишься?

— Ненавижу делать ошибки, довольно болезненные последствия после них, — Гретта мотнула головой и переместилась на открытую встроенную кухню с кофе-машиной, пароваркой, индукционной плитой и льдогенератором. На стене висел плазменный телевизор, а рядом примостилась небольшая барная стойка, на которой кто-то оставил использованную пепельницу.

— Очень классно там у вас! — одобрил Гаара. — Понимаю... Твои ожидания часто обманывали тебя? Я бы тоже, наверное, ни на что не надеялся, все время боялся бы неудачи, если бы у меня не было поддержки в виде Темари, которая научила меня верить в себя и близких.

— Дело не в ожиданиях, — напряженно ответила Гретта.

— А в чем? — теперь уже Гаара испугался не на шутку. Что-то в интонации Гретты напрягло и его.

— Дело в гиперопеке и перфекционизме, когда я пытаюсь чему-то научиться. Чтобы ты понимал, на меня в первом классе взбесилась мама из-за того, что я не могла правильно написать одну букву, и сломала мой любимый тетрис. Помню, я спряталась за спинкой кровати, пока она убежала в другую комнату, — со вздохом призналась Гретта.

— Это ужасно, — вздохнул Гаара. — Но у меня тоже не было проще. Отец хоть и не бьёт меня, потому что боится Шуукаку, но за малейшую ошибку так мозги вынесет, на целый день. Все мои начинания, все чувства вымазывает в грязь. И с Темари так же, только она не сдается и бунтует, а я вот ухожу в себя. Мне тоже нелегко выйти из зоны комфорта. Но если ради чего-то и стоит это сделать, то только ради тебя. Ты моя новая жизнь.

— А вдруг он найдёт тебя? — не успокаивалась Гретта. — Тогда придётся бежать из одной страны в другую.

— Но нельзя же совсем не искать выход из положения. Я буду бороться за тебя и за себя, сколько сил хватит. Когда он поймет, что не сможет сделать из меня свое оружие, то отстанет, никуда не денется, — возразил Гаара.

— Тогда для начала надо хотя бы школу закончить и устроиться где-то, — задумчиво кивнула Гретта.

— Это первый шаг на пути к сепарации и светлому будущему, — улыбнулся Гаара. Его это не пугало, лишь вдохновляло, как первый шаг к долгожданной мечте.

— Ты смелее и сильнее, чем думаешь, — вынесла вслух вердикт Гретта.

— Это лучший комплимент для меня, — Гаара даже покраснел от удовольствия.

«Вот поэтому надо быстрее худеть, чтобы стать достойной его», — подумала Гретта и с тоской глянула на холодильник.

Покинув кухню и миновав гостиную, Гретта набрела на библиотеку, одно из её любимых мест этого дома. В глаза сразу же бросились дубовые шкафы с разнообразными книгами и фолиантами, а между ними подоконник, накрытый толстым одеялом, на котором примостились три подушки. Гретта залезла на него с ногами, параллельно транслируя остальную часть библиотеки — красовавшийся неподалёку дубовый письменный стол с проводным телефоном и канцелярскими вещицами, рядом вертящийся стул на колёсах, а позади у стены ещё пара книжных шкафов.

— Библиотека — это прекрасно, — глаза Гаары засияли, когда он увидел книги. — Но ты ещё прекраснее.

— Да ладно тебе, — смутилась Гретта до предела.

— А что я? Я правду говорю, — улыбнулся Гаара.

Не найдя, что ответить, Гретта предложила:

— Хочешь погадаем по книгам? Мы иногда с подругой так делали смеха ради, когда скучно было. Называли друг другу страницу и строчку наугад, потом зачитывали, — «Боже, со своими переживаниями я совсем забыла ей отписаться! Надеюсь, она найдёт время встретиться, если тоже не уехала куда-то. Уже так давно не списывались, я ужасная подруга», — вновь по привычке скатилась в самобичевание девушка.

— А давай погадаем. Кстати, теперь ты сможешь и увидеться со своей подругой, потом расскажешь, что да как, — заметил Гаара.

— Да, я как раз думала об этом, — кивнула Гретта. — Загадываю тебе двадцатую страницу и двадцать четвёртое предложение.

Гаара открыл первую попавшуюся книгу.

— «Это не просто цветок. Это обещание расплаты». Наверное, только я гадаю по антиутопиям, — рассмеялся он.

Гретта рассмеялась в ответ.

— Что это за произведение, пообещавшее расплату?

— «Голодные игры», моя любимая книга, — улыбнулся Гаара. — Теперь тебе. Восемнадцатая страница, шестнадцатое предложение.

Гретта мигом подскочила к левому шкафу, закрыла глаза и наугад потянулась рукой. Фортуна предложила некую книгу с серой обложкой. Порыскав в поисках указанного предложения, девушка зачитала своё «пророчество»:

— «Вы, должно быть, знаете, что мы воюем с Испанией, и мой полк не может дольше обходиться без меня».

От понимания намёка Гретта подавилась смешком.

— С какой ещё Испанией ты там воюешь? — удивился Гаара.

— Наверное… С отцом? — предположила Гретта. Хотя на самом деле подразумевала еще и еду.

— Может быть, — Гаара испытующе смотрел на нее некоторое время. — А что за книга была?

— «Две Дианы» Александра Дюма, — отозвалась Гретта.

— Не читал. Интересное название, — задумался Гаара.

— Я тоже не читала. А вот какая расплата тебя вообще может ожидать? — в свою очередь снова недоумевала Гретта.

— Надеюсь, отца, а не меня, — мрачно усмехнулся Гаара.

— Ну-у, — протянула Гретта, подыскивая слова. — Твой отец не вечный, хоть японцы и живут долго, но с его трудоголизмом...

Гаара вздохнул.

— Вот так и не знаешь, кому желать жизни — себе или близким, которые иногда такие далёкие... Кстати, я вспомнил, как погиб дядя Яшамару.

— Да? И как? — сидеть Гретте надоело и она направилась на террасу.

— Он пришел ко мне и стал говорить, что это я виноват в смерти мамы. И тогда Шуукаку вырвался на волю, — вздохнул Гаара. — Они хотели так проверить его силу.

— Что? Почему он винит в смерти матери тебя? Ты был новорожденным и... Мне не нравится это перекладывание ответственности с его стороны, — искренне возмутилась Гретта.

— Они хотели меня спровоцировать, чтобы узнать, насколько Шуукаку силен. Ну что ж, зато больше не лезут, — Гаара помрачнел. Ужасным было даже не то, что именно он говорил, а как он это говорил — со стоической покорностью судьбе. Как фаталист, принимал все те ужасы, что вершились вокруг него.

— Так он был на их стороне? Даже если только проверить, всё равно для тебя ведь это пытка. Что за садизм? — Гретта не могла поверить в услышанное, все эти дикости просто-напросто не желали укладываться у нее в голове.

— Такие уж они. Видимо, мне и правда не стоит себя за это винить, — мрачно заключил Гаара.

— Не знала, что у тебя и дядя такой. Весь в брата*. Мне искренне жаль, что эти нелюди — твои родственники. Больно от того, что они строят из себя жертв, выставляя убийцей тебя, — от души посочувствовала ему Гретта.

— Спасибо, что ты сочувствуешь. Для меня это ценнее любой награды, — тихо признался Гаара. Он смутно чувствовал, что в этой истории с дядей не все так просто, но не стал больше об этом говорить, пока сам не разобрался, что к чему.

— Вы с Темари определённо должны оставить этот дом, — задумчиво произнесла Гретта.

— Да, я с тобой полностью согласен. И твоя семья ведь оставляет желать лучшего? — осторожно спросил Гаара.

— Да, к несчастью. Я даже не знаю, люблю ли я их на самом деле, — Гретта опустилась рядом с бассейном на корточки и рукой плеснула воду. — Одно время может разразиться скандал или ко мне просто прицепятся, а на следующий день они настолько искусно имитируют любящих людей, что мой мозг каждый раз сходит с ума, — призналась она. — И стоит мне расслабиться, забыть об обидах, как они снова устраивают какое-нибудь шоу или исподтишка сначала уколют, а как только начну защищаться, сразу выворачивают ситуацию так, что я оказываюсь неадекватной. А потом опять как ни в чём не бывало. Ещё сложнее злиться, когда я заболеваю и они включают заботу. Но когда со мной всё относительно в порядке, то разносят так, что я порой не могу привести голову в порядок, — Гретта встрепенулась. — Прости, что нагнетаю и нагружаю. Я вроде бы на отдыхе и день такой солнечный, а меня что-то унесло не в ту степь.

— Ну, я тут вообще криминальные истории рассказываю, так что кто ещё кого нагружает, ты тоже меня прости, — грустно улыбнулся Гаара. — Как это все знакомо — и про манипуляцию, и про выворачивание фактов, и даже про то, что не знаешь, любишь ли самых близких людей... Зато теперь мы можем стать друг другу самыми близкими... Ну, если ты захочешь, конечно, — он смутился.

«Нет, не сейчас, я ещё не похудела!» — вопило всё внутри неё.

— Разве мы уже не близкие? — покраснела Гретта. — Мы ведь друзья.

— Ты самая лучшая девушка на свете, — тихо сказал Гаара, опасаясь на нее давить, и специально оставляя лазейки, чтобы она могла сделать вид, что не поняла или не расслышала. Конечно, всему виной был его предательский страх оказаться ненужным и брошенным.

— Это ты самый лучший парень на свете, — отозвалась машинально Гретта.

К горькому сожалению, их с Гаарой разделяло не расстояние, ведь его он всё равно мог пересечь, невзирая на препятствия, и не холодный экран телефона. На их пересёкшихся жизненных путях всего лишь за несколько месяцев было прожито уже немало моментов, полных смеха, поддержки и помощи, но, несмотря на щедрые комплименты сердечного друга, между ними всё ещё стояло это гадкое отражение, которое Гретта неустанно видела на камере телефона, в окнах, зеркалах и даже в этом роскошном бассейне. Можно было сменить сколько угодно зеркальных поверхностей, но с них всегда будет выглядывать эта уродина. Насмешка природы. Какое право она имела вообще вслух произносить слова любви и надеяться на взаимный ответ?

«Возможно, однажды я увижу оттуда истинную красоту», — думала Гретта, всматриваясь в танцующее на лёгких волнах разочарование всей её жизни.

— Ты меня смущаешь, — Гаара покраснел. Он чувствовал смущение Гретты, и хоть не мог понять его в полной мере, в глубине души ощущал, что она, как и он, не вполне верит в себя. Это казалось ему странным — ведь в ней нет демона. И она была для него совершенством красоты, но он не знал, как до нее это донести. Как всегда, на помощь пришли стихи — в памяти всплыли строки любимого поэта, и Гаара тихо произнес:

- Уж если ты разлюбишь — так теперь,

Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.

Будь самой горькой из моих потерь,

Но только не последней каплей горя!

И если скорбь дано мне превозмочь,

Не наноси удара из засады.

Пусть бурная не разрешится ночь

Дождливым утром — утром без отрады.

Оставь меня, но не в последний миг,

Когда от мелких бед я ослабею.

Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,

Что это горе всех невзгод больнее,

Что нет невзгод, а есть одна беда —

Твоей любви лишиться навсегда.

Казалось, он только сейчас понял, какую боль вкладывал в эти строки много лет назад гениальный Шекспир. В конце стихотворения Гаара и сам прослезился.

— Ты совершенство красоты, — только и сказал он.

Гретта перевела взгляд на стушевавшегося Гаару и завертевшиеся на языке слова поспешили ответить на немое послание из его мини-выступления:

— И днём, среди ясного неба гроза,

Я стою потерянно, ноги свинцом.

Я не знал, что у счастья твои глаза,

А в глазах твоих таился

Мой дом.

И я оглядываюсь по сторонам,

Я без тебя один,

И суета вокруг на нервы, тоскливо.

Я больше никем, как тобой, не любим.

И сердцу моему

Ничто не любимо.

И нутро мое, простака, глупца,

Отчаянно бьется внутри бедой.

Я не знал, что у счастья твои глаза,

А в глазах твоих таился

Покой.

И внезапно на сердце стало даже легче. В мире, полном жестокости, оно было благодарно за то, что человеческими руками родилась магия облекать чувства в слова и лепить из них рифмы, даже когда что-то мешает признаться напрямую. Можно было подумать, что у них дуэль знаний стихов, но она надеялась, что Гаара поймёт намёк.

Стихи — это действительно магия, это больше, чем магия, это сама жизнь. Словно кто-то обнял их этими словами, благословил жить, любить и ничего не бояться. Гаара улыбнулся — немного грустно, немного светло. Может ли такое быть, что его чувства взаимны?

— Что за стихи? Откуда? Мне очень понравились.

— Шахназ Сайн, «365 воинов внутри меня», — ответила Гретта, разглядывая лицо подарившего ей чувство дома. — Твой вариант мне тоже по сердцу. Шекспир? — без труда догадалась она.

— Очень красиво, — одобрил Гаара. — Да, Шекспир. Он мой любимый поэт.

— Я знаю, Темари тебя уже раскрыла, — улыбнулась Гретта.

— Да, она все спалит, — засмеялся Гаара.

— Как бы ты с ней в разведку пошёл? — хихикнула Гретта и, встав, направилась бродить по дому.

— Нет, Темари надёжная, она знает, что кому сказать, — заверил ее Гаара. — К тому же тебе я доверяю, как самому себе. И учитывая, что у меня люди по десять лет могут на подозрении находиться... Это рекорд.

— А говоришь, я подозрительная, — хмыкнула Гретта, медленно прогуливаясь между картин и фотографий.

Её взгляды иногда цеплялись за счастливые семейные снимки, вызывая в воображении смутные наброски возможного будущего с сердечным другом, и красная нить, соединяющая их сердца, взволнованно натянулась сильнее.

— Мы два сапога пара, — улыбнулся Гаара. В прихожей раздался звук открываемой двери. — О, Темари пришла. Скоро и отец будет дома. Пойдем готовить ужин, пока у нас ещё есть время побыть на свободе. Хорошего вечера тебе.

— Хорошо, — Гретта изо всех сил постаралась скрыть разочарование, мило улыбнувшись. — Доброго вечера вам обоим и приятного аппетита.

— Спасибо, и тебе. Что ты будешь делать? Не будешь скучать? Я уже скучаю, — вздохнул Гаара.

— Ну, если ты будешь скучать, то тогда и я, — кокетливо ответила Гретта. — А я постараюсь связаться с подругой. Не знаю, свободна ли она сегодня, — девушке было стыдно сознаваться, что она даже не списывалась с подругой. — Если нет, найду, чем заняться.

Попрощавшись с Гаарой, Гретта неуверенно попыталась завязать разговор с подругой, но как только сообщила, что она в Германии у родственников, та ответила: «Ни слова больше», и загадочно вынырнула из мессенджера. Гретта уже решила, что та обиделась и больше не хочет с ней связываться, но через час в доме раздалась звонкая трель и через несколько мгновений перед ней стояла высокая девушка, одетая в кэжуал-стиле, на плече висел белый шоппер с принтом из знаменитого аниме про Темного дворецкого. Подруги очень крепко обнялись, после чего прошли на кухню, чтобы взять еды для перекуса, переместились на террасу к бассейну и сели за стол.

— Ты чего не предупредила-то? Я бы хоть приготовила что-то для тебя, — заметила подруга.

— А может, я сюрприз хотела сделать, — усмехнулась Гретта, глядя в светлые глаза, которые уже и не надеялась встретить по крайней мере в этом году.

Они познакомились ещё в первый год, когда перевелись из младших классов в средние. Тогда учеников вызвали для прохода медкомиссии в отведённый для этого кабинет. Гретта, как обычно, сидела одна у окна и что-то листала в телефоне, пока другие одноклассники и одноклассницы сидели кучками в другой стороне и общались между собой. Лишь одна девочка, подойдя с некоторым опозданием, равнодушно бросила взгляд на ребят, и подсела к Гретте.

— Давно сидите? Ещё никого не приняли? — спросила тогда опоздавшая.

Гретта вздрогнула, не ожидая, что к ней кто-то обратится, пока всё её внимание было целиком направлено на экран телефона. Её палец поспешно начал нажимать на кнопку для выхода на главный экран, но от любопытного взгляда нежданной собеседницы не ускользнуло изображение дерущихся персонажей манхвы.

— Ну, трое уже зашли, — пожала плечами Гретта, надеясь, что незнакомка не пялилась в её телефон, но не тут-то было.

— Я так и думала, что в тихом омуте черти водятся, — дружелюбно поддела её незнакомка.

— О чём ты?

— Да ладно, со мной можешь не переживать, я тебя не сдам, — незнакомка подмигнула и протянула руку. — Эрика Герцен.

— Гретта Винтер.

— Очень приятно, Гретта со вкусом на манхвы с садистами. Я тоже её читала, если что. Рада буду хоть с кем-то обсудить. Поговорить в этой школе особо не с кем.

— Да, именно поэтому я просто ухожу в чтение, — скромно улыбнулась Гретта.

— Ты мне напомнила Пенни из игры «Stardew Valley», — вспомнила Эрика.

С того дня Гретта больше не помнила, чтобы с кем-то так легко могла поговорить. И даже простое молчание не было неловким рядом с новой подругой. Гретте было достаточно иметь одну подругу, даже если ей и навязывали каждый раз установку, что она должна быть общительней и активней. Она никогда не думала о том, что когда-нибудь сможет собрать компанию, да ещё и встретить человека, к которому её так сильно потянет в романтическом плане.

— Ну-ка давай показывай своего Ромео, — шутливым тоном потребовала Эрика, выслушав рассказ вернувшейся подруги о её новых знакомствах и приключениях с ними.

Гретта смущённо улыбнулась, но протянула ей экран с раскрытым фото сердечного друга.

— Слушай, а он неплох, — оценила Эрика, вглядываясь в черты парня. — У вас было уже что-то? Или в Японии прямо табу?

— Ой, да ничего у нас не было, — смущенно махнула рукой Гретта.

— Что? Даже поцелуя? А мне показалось, что вы...

— Ну, я пообещала себе сделать это, когда вернусь в Японию.

— Главное, не заставляй себя, если не хочешь. Не бойся отказать и как-то обидеть. Прислушивайся к себе и своим ощущениям, они тебя не обманут. И не ломай себя ради того, чтобы только его порадовать, как бы вы сильно друг другу не нравились, — предупредила ее Эрика.

— Да, это я знаю, не беспокойся, — заверила ее Гретта.

Какое-то время подруги ещё проболтали о школе, одноклассниках, о новом молодом человеке Эрики, которого та собиралась дождаться из Москвы. Но вскоре ей позвонила другая подруга и попросила приехать. К сожалению, Гретта не могла оставить дом, не имея при себе ключей, поэтому отправила Эрику домой, договорившись о следующей встрече на их любимом месте.

Когда небо покрылось тёмно-синими чернилами, а фонари осветили улицы жёлтым мерцанием, как и ожидалось, вернулись родственники, включая и двоюродных сестёр. Стараясь не мешаться, Гретта машинально скрылась в своей спальне. Даже когда она находилась у себя дома, попадаться на глаза целому табору, тем более родственникам, было для неё сродни пытке, особенно когда собирались за столом. Гретта со светлой грустью вспомнила свой поход с друзьями в горы. Тогда она даже не почувствовала никакого напряжения между собой и ребятами. Гретта слушала истории Темари и рассказывала свои так, будто делала это регулярно каждые выходные. Дыхание не страдало от зажатости, слова лились рекой, не хотелось подыскивать лихорадочно слова, чтобы защититься от возможных выпадов в свою сторону, и мозг не пытался перед сном отыскать неудачные слова или действия, чтобы потом думать, что надо было ответить или сделать по-другому. Она впервые не боялась показаться нелепой и глупой. То блаженное чувство, когда тебя принимают, нельзя было сравнить ни с чем, оно просто накрывало сердце мягким пледом и напоминало, что не всё в этом мире потеряно.

Гретта даже надеялась, что про неё забудут и ей удастся хотя бы сегодня избежать застолья, она лежала на кровати и пыталась подобрать отмазку на случай, если за ней придут, однако когда в дверь постучала Линда и сообщила, что ужин готов, Гретта поняла, что ей не отвертеться. «В любом случае у меня с собой пузырёк с валерьянкой», — постаралась утешить она себя, спускаясь на кухню, будто шла к гильотине.

Гаара тем временем встретил Темари, и они отправились на кухню хозяйничать и наслаждаться теми редкими минутами свободы, когда отец ещё не пришел домой и не начал орать. Гаара любил это время наедине с сестрой — только ее он мог по праву назвать своей семьёй. И все же в груди настойчиво сверлило — у Гретты там шумная толпа родственников, подруга, как минимум, одна, а что он может ей предложить? Одного Шуукаку? Она обычный человек — даже не представляет, какое это счастье, быть обычным человеком. Ей доступна нормальная жизнь, а что он? Разве кто-то захочет всерьез встречаться с демоном? А что потом? Сердце Гаары тревожно сжалось. Рок Ли и Тен-Тен уже планируют семью, а какая семья может быть у демона? Что, если дети унаследуют Шуукаку? Стоп, о чем он только думает? Может, Гретта и не согласится с ним встречаться? Может, она останется в Германии? Вдруг там ей больше понравится? Там же у нее есть нормальные друзья, и нет демонов.

Гретта по привычке села на стул рядом с матерью. Стол уже давно был богато накрыт, шумели тарелки и столовые приборы, все накладывали себе порции, кто-то что-то рассказывал, раздавался смех. Глядя на блюда, Гретта сглотнула. Здесь нет ничего низкокалорийного, а обидеть хозяев она не могла. «Прости, Гаара, но сегодня я никак не могу пропустить это», — обречённо подумала Гретта и потянулась наложить себе картошку и курицу, добавив какой-то салат.

Первое время взрослые обсуждали какие-то рабочие моменты, а потом тётя Хедвиг глянула на племянницу, правда, ее взгляд на секунду показался каким-то виноватым, но тут же сменился улыбкой, и Гретта решила, что ей просто показалось.

— Ну что, ты рада побывать на родине? Небось и не думала, что обратно скоро приедешь?

— Да, есть такое, — кивнула Гретта и сделала глоток компота из бокала.

— И где тебе больше нравится? — спросила тетя.

— Не могу сравнивать две разные страны, я счастлива быть и здесь, и там.

— Хороший ответ, — одобрил дядя и все в ответ промычали в знак согласия.

— А я тебе тут решила подарок оставить, — тётя поднялась из-за стола. — Вы ведь ещё не скоро в Германию потом прилетите погостить.

Хедвиг скрылась за дверями на несколько минут, пока не услышали тяжёлое дыхание и странный шум.

— Сестра, ты там что, Троянского коня везёшь? — пошутил Астор.

Наконец хозяйка дома вышла обратно в столовую, неся в руках довольно большое овальное зеркало, заключённое в серебристую прямоугольную рамку, которую обрамляли витиеватые узоры в виде стебельков и листьев. Астор встал, чтобы помочь поставить зеркало аккуратно к стене рядом с Греттой, а Хедвиг снова скрылась в дверях, пока не принесла наборы с дорогой косметикой и ароматическими свечами.

— Ого, — вырвалось у Хваён, наблюдавшей вместе со всеми за подарками.

— Вообще это зеркало передавалось у нас из поколения в поколение, — пустилась в объяснения щедрая тётушка. — Оно довольно старинное, я отдавала его на реставрацию, чтобы смотрелось, как новенькое. У моих дочерей зеркала и так свои есть, а тебя я и так теперь буду видеть редко, так что дарю на память.

— Спасибо, очень приятно, — только и могла ответить Гретта, не ожидавшая сюрпризов.

Хедвиг как-то неуверенно обняла племянницу, похлопала легонько по спине и вернулась на свой стул. Народ отвлёкся на другие обсуждения, но пока не было ничего, что могло бы испортить настроение в этот вечер, так что Гретта в этот раз сидела расслабленно, насколько вообще могла со всеми этими людьми.

С сёстрами она почти не переговаривалась, если не считать дежурных «Как у тебя дела?», «У меня всё замечательно, а у вас двоих?» и «Мы тоже отлично живём, очень рады, что ты приехала». В основном они поддерживали связь лишь путём поздравлений по праздникам или если происходили какие-то проблемы в их семьях. Несмотря на то, что Одетт и Линда были родными сёстрами, они слишком отличались друг от друга. Одетт больше была горделивой, временами пафосной и смотрящей на людей свысока, она любила бросаться заумными терминами и не уступать в спорах. Линда же скорее была проста, как полевая ромашка, но её глаза порой тоже смотрели со снисхождением, разве что разница была в том, что на это влиял её синдром заботливой мамочки, который Гретта подметила ещё с детства. Хотя ласковая Линда была младше Одетт, но склонность к излишней заботе по отношению ко всем передалась почему-то именно ей. Гретта понимала, что всё дело в воспитании, но не могла ничего поделать с тем, что её отторгало от особенностей её сестёр. Если в детстве они ещё могли играть вместе и ночевать друг у друга, то с возрастом их несовместимость становилась всё больше, пока от сестёр не остались только слово и общее ДНК. «Иногда я скучаю по нашим временам, — думала Гретта, запивая картошку вишнёвым компотом. — Тогда всё было настолько просто и понятно. Обиды быстро забывались и нам ничто не мешало пойти и соорудить домик из наших больших квардратных подушек и одеяла. А теперь я не могу соорудить с ними с такой же лёгкостью ни одного дружеского диалога».

После ужина Гретте помогли перенести зеркало в комнату и поставили у стены между кроватью и шкафом. Убрав косметику и ароматические свечи в рюкзак, Гретта взяла с себя обещание воспользоваться ими уже дома. Отписалась Гааре, что у неё всё хорошо, и сразу же спросила, как дела у него, после чего в приподнятом настроении под разговорные видеоролики на ютубе решила хорошенько протереть зеркало. Вгляделась. На неё по-прежнему с недовольством взирала бледная пампушка с тёмными кругами под глазами. Ещё раз подышала на зеркало, протёрла, чтобы не осталось ни единого развода. Вздохнув, встала и прошла к балкону, за которым были видны игривые подмигивания звёзд. Кто-то ушёл спать, а чей-то неясный тёмный силуэт вышел на террасу с сигаретой между пальцами. Гретта ожидала, что после застолья все захотят ещё посидеть на улице и прервать тишину вечера громкими разговорами, но после долгих поездок с визитами всех сморила усталость и заставила рассеяться по комнатам. Гретта уже было вздохнула с облегчением, готовая, как принято говорить, «пожить для себя», но внезапно из тёмного угла за кроватью раздалось покашливание. Девушка вздрогнула, обернулась с полоборота на пятках и огляделась. В комнате почему-то с каждой секундой стало холодать, а как только она проделала настороженные шаги к источнику звука, Гретта захотела закричать, но вместо этого оперлась на стол и её дыхание на миг оборвалось, кожа покрылась неприятными мурашками.

Из зеркала вместо неё самой её разглядывали с ног до головы размытые черты лица, скрытого за белой маской, пока не раздался тихий и въедливый, точно сажа, голос:

— Приветствую тебя, моё дитя.

* — я все помню, почему погиб дядя Яшамару и кто он на самом деле такой, но всем роялям в кустах свое время хд