Танцуй-танцуй заварушка (джен)

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, Мэтт Бозон, Эрин Белл Бозон, творческие команды Kitty Films и WayForward.

* * *

Франшиза "Пол Ранмы" — из восьмидесятых, смена пола главгероем в ней — а) против его воли, б) обратимая, хоть по дюжине раз на дню (ещё раз, в реальной жизни магии нет) и служит, в первую очередь, испытанием для главгероя — типичного мачо, заставляя его прочувствовать мужской шовинизм с обратной стороны и стать через это более достойной личностью. Главный герой относится к смене своего пола отрицательно, хватается за каждый шанс избавиться от проклятия. Откуда, данная франшиза — и фики по ней, строго следующие канону — не являются пропагандой смены пола.

* * *

— Стой и дерись, мерзавец!

— Кяяяя, отцепите, отцепите, отцепите его!

— Как смеешь ты, червь, касаться моего тела!

— Ай!.. Риски, смотри, куда стреляешь!

— Лампа! Опять один за лампой!

И всё это — под аккомпанемент непрекращающегося гвалта «Суито!», словно птичий базар.

В подземном зале царил полный хаос. Нэримокрушители, Шантэй, Риски, Мимик, Ротти, даже Роттины братья — все сражались с вездесущими, хихикающими, облапывающими хаппобатами, непрестанно промахиваясь и путаясь у друг друга под ногами. Невозможно было даже сказать, сколько тут этих вёртких тварей: хаппобаты кишели. Хаппобаты были повсюду.

— Грабки прочь! — Ранмин кулак просвистел в сантиметре от Аканиного носа, но похабная тварь уже слиняла в бурлящую толпу бойцов.

Пока разъярённый Ранма разворачивался к основной массе — два гада уже снова прилипли к Аканиной спине, пытаясь нашарить все её округлости сквозь борцовку.

Свалка тянулась с того самого момента, как Риски начала распечатывать лампу — висящую теперь в полыхающем магическими энергиями проёме, чем-то напоминающем большой камин. По объяснениям Шантэй — до того, как всё завертелось — место было тем же самым, что и в прошлый раз, только вошли через тайный ход в хижине на побережье, а не извилистыми путями через подземелье Гипно-барона. Очевидно, все приготовления были уже выполнены прошлой Риски. Даже пленённого Мимика притащили Абнер и По, которых никто не потрудился поставить в известность об изменении планов.

А потом хаппобаты попёрли изо всех щелей.

Теперь Мимик охранял лампу вместе с более коренастым из двоих зомби-братьев, который в очках и свитере. Дед швырялся флаконами, взрывавшимися феноменально вонючим дымом. По запускал какие-то штуки, больше всего напоминавшие уродливых призраков. И то и другое оказалось самыми эффективными средствами сдерживания беснующихся хаппобатов. В немалой степени благодаря морскому каналу, отделяющему остальной зал от стены с этим проёмом.

У остальных дела шли не очень.

Роттитопс раз за разом отрывала себе голову и швыряла через весь зал, хаппобаты стряхивались с утягиваемого в потустороннее измерение тела. Потом новые сбегались к ней.

Абнер, брутальный брат-зомби в кожанке на голое поджарое тело, раз за разом словно растворялся в тенях, лишь жёлтые буркала светились — и выскакивал неожиданных местах, уже в процессе размашистого удара. Или вылезал, словно из под земли, из монолитного каменного пола, хватая стремительно. Против кого-нибудь менее вёрткого такая тактика оказалась бы ужасающе эффективной: он бил, как грузовик. Который, увы, всё время промахивался.

Сянь Пу, необдуманно пришедшая в одном красном бикини, бешено крутила скимитарами, вертясь и отскакивая: тварей как магнитом тянуло к завязочкам её трусов. Левый узел уже еле держался.

Риски, в состоянии плохо сдерживаемого бешенства, попеременно то выполняла рывок со скимитаром, заставляя всех присутствующих шарахнуться с её пути, то палила с двух рук во все стороны, чудом не попадая по своим. Всё тщетно: от пуль-бомб хаппобаты уклонялись, распугиваемые, словно стайки особо мерзких воробьёв, а самонаводящиеся пули самонаводились недостаточно резво. Но главный счёт был пока за ней: несколько тварей располовинило неуловимыми, словно лиловая молния, росчерками меча, когда пытались облапать её.

От неё недалеко отставал Ранма. Каждое его попадание, от которых эрзац-похабники дохли, словно мухи, пришлось по прилепившимся к Аканэ.

Больше никому попадать не удавалось.

Аканэ молотила руками и ногами в воздухе, непрерывно облапываемая, каталась по земле, пытаясь стряхнуть уродов. Ругалась она при этом потрясающе выразительно — и без единого бранного слова.

Шантэй скользила, суматошно лупя волосами мимо и уворачиваясь. Временами паразиты облепляли-таки её, тогда она начинала отчаянно извиваться, брыкаться и кувыркаться, стряхивая жадно шарящие по телу грабки и визжа при этом от омерзения.

— Кяяя, отцепись, отцепись, отцепись, вонючка низостная! — билась Аканэ. Ранмин кулак просвистел мимо уха, принося мимолётное облегчение. — Шантэй-чан, превращайся скорее, растопчи эту шваль помойную!

— Нельзя! — крикнула в ответ мечущаяся танцовщица. — Мы... Ааа, мерзость! Отлипни! Отлипни!.. Мы тянем время! Главное — дотерпеть, пока лампа распечатывается!

Ранма на мгновение замер посреди удара. Потом издал стон досады напополам с рыком раздражения — и метнулся к морскому каналу. Выметнулась на берег уже рыжая девица, еле прикрытая не сходящейся спереди жилеткой, хихикающая с до боли фальшивой слащавостью. Принять её оскал за улыбку мог бы только сумасшедший.

Хаппобаты клюнули.

С хоровым «Суито!» целые орды прыгнули на неё, облепив, похоронив под слоем сморщенных чёрных похабников в красных шароварах. На какое-то время даже битва почти замерла, все уставились на кучу тварей, кишащих, словно личинки в тухлом мясе. Изнутри продолжал доноситься насквозь фальшивый Ранмин смех, всё больше напоминая истерический визг. Потом через щели между кишащими тварями начало пробиваться розовое свечение. Потом...

— Девичьего рыка разряд! — срывающимся голосом выкрикнула Ранма. Не меньше дюжины тварей смело трёхметровым шаром розовой ки, расплющив о дальнюю стену. Остальных просто расшвыряло.

Аканэ уставилась на рыжую, стоявшую, тяжело дыша, в завершающей позе техники, вытянув руки вперёд. Лицо той шло белыми и красными пятнами, веко дёргалось. Потом Ранма с силой запахнула жилетку, передёрнулась и издала сквозь зубы долгий визг омерзения.

— Это был... словно «львиного рыка разряд», — озвучила очевидное Аканэ. — Только... розовый?

Мимолётная передышка окончилась. Хаппобаты бросились снова, поредевшие, но всё ещё многочисленные..

— Командой! Действуем командой! — прокричала Шантэй, снова отбрыкиваясь. — Одна подманивает, двое бьют!

И с этими словами в битве наступил перелом.

Сянь Пу бросила скимитары и вцепилась обеими руками в завязки на талии, гневно закричав что-то на китайском когда её облапало с полдюжины мерзостей. Увлёкшиеся перетягиванием трусов, хаппобаты не успели увернуться, когда Ранма продемонстрировала неплохое владение подхваченным клинком.

Аканэ и Шантэй стали не просто отбиваться, а крутясь возле друг друга, целя в тварей, вцепившихся в другую. За вычетом пары-тройки попаданий куда не надо — по Аканэ прилетело волосами а по Шантэй — Аканиной пяткой — они начали медленно, но неотвратимо прореживать врагов. Дохших, растекавшихся чёрным желе-дымом с одного попадания. На которое приходилось девять промахов.

Ротти переместилась поближе к Абнеру, перестала уворачиваться и стояла смирно, лишь понося вцепляющихся в неё тварей. Озверелый старший брат замелькал с утроенной силой, мерцая и выскакивая из ниоткуда словно мстительный призрак тьмы. И теперь далеко не все его удары приходились в пустоту. Тут взмах когтистой руки отрывал голову, там — рвал погань напополам.

Риски Бутс тоже презрела вцепившихся в неё тварей, подхватила второй скимитар — и выложилась по полной, совершенно перестав скрывать свою силу. У Ранмы, если честно, волосы зашевелились. Движение самой Риски рыжая ещё могла отследить, хоть и с трудом. На ум приходило выражение «наскипидаренная молния». Мелькание мимолётных лиловых росчерков, плетущих в воздухе еле различимый узор режущей песни... Было за гранью. Риски кружила вокруг девушек — хаппобаты дохли пачками, Ранму передёргивало, когда в её жилетке обнаруживались разрезы от ударов, которые она даже не заметила.

Рыжая, однако, отвечала любезностью на любезность, снося и пришибая тех, что прилепились к королеве пиратов.

А потом... Враги вдруг кончились.

Несколько мгновений бойцы озирались, находя лишь бесчисленные чёрные кляксы, уляпавшие пол-зала, медленно истаивающие тяжёлым чёрным дымом. Потом...

— Победа! — выкрикнула Шантэй, подпрыгивая, словно радостный заяц, с такой энергией, что ей пришлось после этого поправлять топик.

Все расслабились, улыбаясь со вздохами облегчения — или окружая сестру удушающей заботой, в случае Абнера и По.

Свечение проёма угасло. Там стояла Риски Бутс с лампой в руке, на губах — такая ухмылка, что у Шантэй ёкнуло сердце, а по спине пробрало холодом.

А уж как Ранма поёжилась, запахивая дырчатую рванину, оставшуюся от покромсанной «невзначай» жилетки...

— Ну что, козявка-полуджинни? — грозно вопросила пиратка, поигрывая лампой.

Шантэй ахнула, вздрогнув и непроизвольно попятившись.

Сянь Пу покосилась на Ранму — и начала ненавязчиво так сдвигаться вбок. В чём тут дело ей было непонятно, но реакция рыжей крайне настораживала.

Братья-зомби зыркали на всех вокруг с одинаковым подозрением, загораживая собой льющую крокодиловы слёзы Ротти.

— Лови! — с какой-то яростной радостью выкрикнула Риски Бутс. И метнула...

Подпрыгнувшая от неожиданности Шантэй еле спохватилась поймать летевшую в неё лампу.

Шарахнувшиеся было нэримцы немного расслабили боевые стойки.

— Удачи со сбором тёмной магии! — снисходительно бросила королева пиратов, с достоинством удаляясь, покачивая бёдрами.

— Уфффф, напужала — с облегчением выдохнула Шантэй, осматривая магический предмет в руках. — С ней всегда было непросто, но эта, вернувшаяся из будущего... Просто беда! — Примерившись, она начала засасывать тёмные облачка, в которые собрался оставшийся от хаппобатов осадок.

— Всё равно, что ходить в одной команде с дружелюбной коброй, — согласилась Ранма, продолжая прикрываться руками. — Аканэ, ты мой топ от бикини куда дела? Это уже не жилетка а дуршлаг какой-то.

— Стой смирно и не вертись, — скомандовала младшая Тендо, доставая из-за пазухи набор красных матерчатых треугольников с завязочками. — Как ты её изорвать-то умудрился, дурак ты эдакий?

Ранма лишь улыбнулась её ужимкам.

* * *

Оставив Ротти объяснять родичам всю путаницу с путешествиями во времени, всё тусовка вернулась в город.

В который как раз входила колонна танков радикально синего цвета.

— Ка.. Чт... Почему?! — опешила танцовщица, провожая глазами громыхающих и пылящих гусеничных монстров, ощетинившихся во все стороны пушками и заклёпками, с челюстеобразным зубастым тараном спереди.

Из башенного люка удаляющейся головной машины торчала спина огромного мужика в синей шинели, распираемой бугрящимися мускулами.

— Эй, это тот самый командир, которого мы вчера с Рёгой в лагере боеприпасцев видели! — показала пальцем Ранма.

— Боеприпас-барон, — растерянно пояснила Шантэй. — Собственной персоной. Но почему?.. Я же была уверена, что мэр ещё не продавал город за ящик шоколадок!.. Может, они просто танки выгуливают?..

— Эти парни, — рыжая указала на солдат в синих шинелях, марширующих колонной по двое вслед за танками, — говорят об обратном.

— Надо срочно во всём разобраться! — Шантэй рванула догонять танки.

Срезав переулками — обогнали так хорошо, что умудрились потерять танки. Хотя — казалось бы. Порыскав туда-сюда, обнаружили колонну пересекающей каменный мост в направлении набережной. Очевидно, предводитель решил сделать крюк, не доверяя ближнему мосту, который деревянный.

— Эй! — Шантэй воздвиглась на пути у колонны, возмущённо скрестив руки. — Ты чего удумал? Совсем совесть потерял?

— Не паникуйте, жители Боеприпасограда, — снисходительно пророкотал Боеприпас-барон — оказавшийся, внезапно для некоторых, циклопом с единственным здоровенным глазом посередине. — Объявление о смене руководства будет сделано вскорости!

Громыхающий железный монстр даже не замедлился, заставив танцовщицу спешно отскочить с дороги.

— И что теперь? — озабоченно спросила Аканэ, провожая взглядом проходящие мимо танки. Всего четыре штуки, при ближайшем рассмотрении.

— Надо отыскать мэра! — Шантэй подорвалась бежать, вынуждая друзей догонять её. — И сказать ему пару ласковых, если что! Как всё так перевернулось-то?

После беготни туда-сюда, мэр обнаружился на небольшой площади в середине основного квартала, куда уже подтянулись боеприпасцы и толпы жителей.

Настроение, на неискушённый Ранмин взгляд, было какое-то слишком уж праздничное для тех, кого завоёвывают. Народ припёрся с детьми, местные красавицы с кувшинами на головах, моряки с пристани — все с видом людей, подтянувшихся поглазеть.

Припарковавший танк в тени высокого здания, Боеприпас-барон стоял на башне и красовался мускулами под оранжевой майкой, шинель на бицепсах так туго натянута, что того глади — лопнет. Явно речь собирался толкнуть.

Какой-то ушлый коробейник уже торговал орешками и... Что такое этот их «ойран» — молоко, что-ли?

— Вот ты где! — воскликнула Шантэй, проталкиваясь в направлении еле виднеющейся среди голов макушки тюрбана. — А ну быстро признавайся, что на этот раз учудил!

— Простите меня, — всхлипнул толстячок, всем обликом выражая уныние. — Когда я узнал, что Владыка Пиратов пробуждается ... Не справлюсь я. Грядут тёмные времена, не по мне ноша эта.

— А я, по твоему — кто? Колбасная нарезка? — заорала на него Шантэй. — Я его один раз побила, если надо — ещё раз побью! У меня — опыт, у меня... У нас — команда! Да может мы ему на этот раз вообще пробудиться не дадим! А ты!.. Как ты мог за нашей спиной!..

Аканэ всерьёз уже опасалась, что подруга не выдержит и прибьёт градоначальника.

— Вы не понимаете... — убитым голосом прошептал толстячок. — Владыка Пиратов... Он страшен...

— Я — не понимаю? — вызверилась полуджинни. — Я — не понимаю?! Да я его по роже лупила! Вот этими самыми волосами! — Она взмахнула своим основным оружием. — В его истинной форме, когда он выше султанского дворца был!

— Простите, — ещё раз извинился мэр. — Я хотел... Я пытался поверить... Но каждый раз вспоминая...

Вздохнул тяжко — и побрёл прочь, понурившись и наталкиваясь на людей.

— Ни в грош меня не ставит, — кипятилась Шантэй. — Словно я не джинн-страж — а так, финтифлюшка декоративная!

— Ну, если подумать, — вклинилась Ранма. — Прошлый раз — это для нас он — «давным-давно». А вот все дядьки и тётьки среднего возраста...

— Помнят вражину во всей грозе его мощи, — закончила за него Сянь Пу. — И многие горожане могут быть из числа имевших несчастье лицезреть его самолично.

— Ага, — поддакнула Ранма. Цветистость речи китаянки ещё раз напомнила ему, насколько некоторые могут... Вживаться в свою маску. Нет — он, конечно, не купился... Ну, не до конца... Но включать «Сямпу крушить» дурочку эта девица умела.

Шантэй, тем временем, задалась вопросом, кто отнёс Боеприпас-барону купчую на город. Невооружённым взглядом было видно, что у неё кулаки чешутся — вот и ищет, о кого бы их почесать.

— Уф, упарился, — приплёлся вымотанный, устало вытирающий пот со лба Боло. — Народ, а у вас тут что?.. И как эти вежливые синие человечки успели раньше меня? Я от них через пустыню трусцой бежал...

— Болоооо... — угрожающе-ласково пропела Шантэй. — Ты, случаем, не бумажку от мэра им относил?

— Ну, да, конвертик такой. А что...

— Боло, убью, — прорычала Шантэй. И немедленно перешла от слов к рукоприкладству.

Аканэ, хотя и разделяла чувства подруги — это ж надо, у неё за спиной родину продать — но после плюхи этак десятой начала её оттаскивать, упирая на то, что второй фингал будет чересчур, хоть и хорош бы для симметрии.

— Фто я вделал то? — обиделся незадачливый друг полуджинни, попавший под её горячую руку. — Ва фто?.. Увь...

Голова у него была — шишка на шишке, синяк под глазом наливался лиловым. Рука оказалась тяжёлая.

— Город продал этим... вежливым синим, — намекнула Ранма.

— И теперь Шантэй рискует потерять работу, — безжалостно пригвоздила Сянь Пу. — Поскольку работодатель — всё, спёкся.

— Опять я накосячил! — возопил ушибленный, вцепившись себе в волосы. — Да что ж такое-то? Кончится эта непруха когда-нибудь?

Ранма хотела сказать, что просто думать надо до того, как действуешь. Но промолчала. Не маленький, пусть своим умом доходит.

Народ вокруг зашикал: мол, не мешайте слушать. Оказалось — Боеприпас-барон уже вовсю распинался на тему «поприветствуйте вашего нового повелителя».

На необдуманных словах «А вместо этой развалюхи — как её, дом престарелых, что-ли — поставим мортирную батарею! Ша-дада-а-ах!» терпение Шантэй лопнуло — и полуджинни потопала сказать пару ласковых уже этому.

— И вот наши планы на его супер-пушку вильнули хвостиком на прощание, — прокомментировала Сянь Пу.

— Не парься, — отмахнулась Ранма. — Будущее и без того уже с рельс сошло нафик.

Боеприпас-барон, тем временем, ляпнул что-то на тему «Парни, вы уже и танцовщиц пригласили? Я ценю вашу заботу!»

Нэримцы подумали — всё, последняя капля, Шантэй сейчас и его изобьёт. Приготовились драться со всей его армией.

Но полуджинни лишь рыкнула:

— Проходили уже! Да, люблю я этот наряд, мне нравиться быть красивой и желанной! Так что же? Мне девушкой быть перестать? — и начала какой-то танец.

Не успели боеприпасцы отреагировать неподобающе — то есть, по их мнению — подобающе, они просто не знали ещё, что это не то, о чём они подумали — как она обернулась гарпией, взмыла над площадью, обернулась в воздухе обратно девушкой — и приземлилась, спружинив, прямо на башню танка перед качком-циклопом. Встала, скрестив руки, глядя на него снизу вверх с таким вызовом, словно глядела сверху вниз.

— Ах! Так ты — джинн-страж Боеприпасограда! — обрадовался тот. — Что же, добро пожаловать на борт! Паспорт можешь получить...

— Я разве согласие своё давала, м? — рыкнула, зыркнув изподлобья. — И кто начинает перестройку города со сноса полезных общественных зданий? Даже если они полвека уже ремонта просят?

— Моими стараниями этот город из крысиной дыры превратится в оплот военной мощи! — немного даже оскорбился Боеприпас-барон. — Теперь, когда я — твой официальный сеньор — разве не естественно вступить в мою личную армию? Нас ждут славные завоевания — и специалисты нужны самые разные!

Наступила неловкая пауза.

— Будешь опять на меня униформу придумывать — пришибу, — недобро пообещала Шантэй. — Не посмотрю, что сеньор. Предлагать армейский душ под открытым небом — дважды пришибу.

И снова — неловкая пауза. Так и сверлили друг друга взглядами.

Боеприпас-барон явно колебался, как реагировать: такой ценный ресурс — и вдруг артачится. И лицо ронять не хочется, но и совсем отношения портить — тоже. Ибо целый джинн-страж — это вам не тут.

На танк залез один из солдат и начал что-то шептать ему на ухо.

— Что?.. Владыка Пиратов?!.. — в ужасе возопил Боеприпас-барон, хватаясь за голову и выпучив глаз. — Ааа! Кинули! Подставили! Развели, как лоха базарного!.. — Скатившись с танка, он начал метаться, не зная, что делать.

Шантэй осталась на башне одна.

Оглядела толпу с высоты поверх голов.

Горожане уже смешались с боеприпасцами, о чём-то оживлённо дискутировали, торговали, не обращая внимания на ужимки нового начальства.

— Я одна тут, кто считает, что вот так вот сажать на город самозваного феодала — это неправильно? — пробормотала полуджинни, спрыгнула с танка и направилась к друзьям.

Боеприпас-барон теперь крался, ссутулившись, стараясь быть меньше и незаметнее, что выглядело особо комично при его габаритах шкафа с антресолью:

— Пст, парни, снимаемся...

Его прервали, прокашлявшись сзади.

Качок в синей шинели медленно, преодолевая внутреннее сопротивление, обернулся, заранее страшась того, что там увидит.

Позади него стояли два здоровенных рыцаря в синих с золотом латах. Лишь глаза виднелись в смотровых щелях глухих, колоколовидных шлемов.

— Боеприпас-барон? — прогудел один, словно пустая железная бочка.

— Ээ... Где вы... — Поняв, что фокус с «я — не я и она — не моя» с этими — не прокатит, он смирился. — Ну, я.

— Вот ваш ерлык на владение городом, — прогудел другой, протягивая ему одной рукой — скреплённый сургучной печатью свиток, а другой — планшет. — Получите и распишитесь в ведомости.

— Ааааа! — обречённо провыл Боеприпас-барон, выдирая волосы. Потом, с видом плетущегося на казнь, достал из кармана авторучку и расписался в планшете. — Ну я и влииип...

— На втором экземпляре — тоже, — напомнил неколебимый рыцарь, перекидывая лист на планшете.

— Султанская стража, — пояснила Шантэй в ответ на немой вопрос нэримцев. — Блюдут закон и порядок. Если бы хоть изредка чесались этим заниматься в радиусе дальше полумили от дворца!.. Но нет, города сами отдуваются, кто как может.

— Иными словами, — уточнила Сянь Пу, глядя, как Боеприпас-барон мечется в тихой панике, — он сейчас вступил во владение городом официально?

— Да. Не успел слинять — вот и вступил, — подтвердила полуджинни со смешанным чувством злорадства и досады. — И взамен теперь обязан город защищать.

* * *

Чтобы развеяться, делая что-то полезное, Шантэй побежала собирать одиночных хаппобатов, по памяти в тех местах, где в прошлый раз обнаружились какльбаты. Резонно предположив, что Риски там держала тинкербатов-соглядатаев, которые там же, на местах, и мутировали. Неутешительно, учитывая, что один какльбат ныкался возле самого маяка — и это прошлая Риски, до того, как стала воистину устрашающей.

Никого они там не нашли. Ни возле маяка, ни дальше по берегу, за любимым местом отдыха мэра, ни в тёмном углу леса по другую сторону от города. Только пробегали зря.

Оставалось сделать вывод, что вся популяция, по какой причине их туда ни влекло, стянулась к месту распечатывания лампы, где и полегла.

Возвращаясь с чувством выполненного долга в город — были неприятно удивлены шумом, гамом и руганью. Из бани выбегали паникующие женщины, завернувшиеся в полотенца. В дверях лежал затоптанный городской стражник, в этой их красной полурубахе, весь в отпечатках босых ног. Каждая выбегающая добавляла.

— Так вот, почему их в лесу не было! — воскликнула Ранма.

— Держитесь, я иду! — вскрикнула Шантэй, бросаясь в баню.

Внутри царило светопреставление. В центральном общем зале валялось ещё два вырубленных стражника, толпились разгневанные мужчины в полотенцах на бёдрах, не зная, что делать. С женской половины неслись хоровые визги и неумолчные «Суито!».

Шантэй ворвалась туда бок о бок с Ранмой и Сянь Пу. Аканэ — за ними, немного отставая.

— Ээ, я не могу... — неловко начал Боло.

— Стражников оттащи! — обернулась в дверях Аканэ. — Пока их совсем не затоптали!

Последовала хаотическая свалка из отбивающихся подручными средствами купальщиц, летающих медных кувшинов, неуловимых хаппобатов и гоняющихся за ними бойцов. Шантэй отчаянно рвалась вперёд, стараясь не столько атаковать, сколько прикрыть местных жительниц собой. Аканэ молотила, словно ветряная мельница в борцовке, так ни разу ни по кому не попав. Сянь Пу скинула бикини, намылилась и притворялась одной из толпы, подманивая паразитов своим телом и по быстрому сворачивая им шеи, когда они нападали неосторожно, ожидая очередную нетренированную девушку. Активней всех сокращала поголовье врагов Ранма — пока не поскользнулась на мыле, плюхнувшись в жёлоб с горячей водой. После чего купальщицы били уже Ранму.

Последнего, вцепивщегося в Шантэй, паскудника прибила Аканэ. Полуджинни мастерски подставилась под её кулак, гад хрустнул, её сложило пополам, выбив воздух из лёгких и отправив в полёт спиной об стену.

— Это не то, что вы х-х-умаете! — прохрипел удушаемый топом от бикини Ранма, вырываясь прочь с женской половины. — Х-холодной...

Аканэ поспешила за ним: судя по звукам, бить его продолжили уже мужчины.

Остались кипящие возмущением местные женщины, пылесосящая тёмную магию Шантэй, да Сянь Пу, повязывающая бикини обратно.

— Я так вас подвела! — винилась Шантэй, не прекращая работать лампой. — Я искала их по лесам, вместо того, чтобы догадаться, куда все эти поганцы ломанутся!

Женщин, однако, мало интересовало, кто виноват. Обмотавшись традиционными простынями для приличия, они потянулись в общий зал, где дружно впилились в мужчин, упрекая тех в бездействии. Звучало «приличия важны, ну а если б нас поубивали там?», «вот стражники — хоть неумехи косорукие — всё одно бросились на помощь» и множество сходных упрёков, справедливых и не очень.

* * *

— Что за ужасный день, — вздохнула Шантэй, выходя из бани на площадь с круглым прудом, где её уже ждали Аканэ и Ранма-парень. — Словно всё, что могло случиться плохого, напихалось в него.

— Теперь мы, по крайней мере, можем быть уверены, что хаппобатов больше не осталось, — утешила Сямпуль, выходя за ней следом.

— По окрестным островам ещё должны быть, — напомнила Шантэй. — Надо бы всех собрать. Заодно проветримся. Не хочу в городе оставаться, смотреть, как его перестраивать начнут... Вот думаю только — не стоит вещи сначала собрать?.. Вдруг этот... игрун в танчики великовозрастный на меня обиделся и решит прямо сегодня выселить.

— Ах, вот вы где! — воскликнул бывший мэр, появляясь из здания левее по кругу. — Уфф... — Он засеменил к полуджинни с друзьями. — Признаю, мы... не всегда ладили, но... Ты всегда защищала город от монстров, спасла наше сельское хозяйство от... ошибок бывших советников...

— И всё это — весьма задёшево, — искренне улыбнулась героиня. — А, не бери в голову. Всё образуется. Мы победим — вот увидишь!

— Я... — вздохнув, толстячок-коротышка порылся в тюрбане и вытащил на свет золотую с салатовыми вставками диадему. — Вот, возьми. Для победителя художественного конкурса берёг. Надеюсь, тебе пригодится: в ней есть какая-то магия.

— Это... — Шантэй приняла дар обеими руками. — Спасибо большое. Эта диадема учетверяет мою магическую силу. Не джиннскую магию, та особняком, но все заклинания, которые требуют маны. Огонь, молнии, облачка, зеркало. Дарует мне способность применять их без конца. — Она держала магический предмет бережно, почти с благоговением. Потом убрала в свой ки-карман.

— Не будешь надевать? — поинтересовалась Сянь Пу, заинтригованная почему та так и осталась в фиолетовой бандане с белым черепом.

— Слишком мощная штука, — объяснила Шантэй, когда Трепотняк ушёл, хоть и не воспрявший духом, но куда менее подавленный. — От неё моя мана начинает пузыриться, словно газировка. Презабавное ощущение — первый час или вроде того. Потом только отвлекает и щекочется. А главное — ману она восстанавливает не как источник, а силой вытягивая из меня же. После пары часов такого восстановления — начинаешь себя чувствовать, словно тебя высосали через соломинку. Я только-только от магического перенапряжения оправилась — и могу теперь сказать, что это оно и есть!

— То есть, эта диадема — стимулятор, вроде анаболиков? — уточнила Сянь Пу. — Ну, алхимия есть такая, позволяет сражаться, не чувствуя усталости — но на следующий день мышцы мстят страшно, припоминая всё.

— Поразительно точное описание, — ответила Шантэй. — Поэтому — только для былинных битв и сложнейших подземелий, которые надо пройти ради высокой цели. Иначе — стрельба из пушки по воробьям.

* * *

Примчавшийся тинкербат едва не был прибит: лишь в последний момент рассмотрели, что этот — нормальный, а не хаппобат. Чёрный мосластый в красных шароварах размахивал руками, изображая пантомиму «следуйте за мной». Пошли за дёрганым существом, шарахающимся от местных представительниц прекрасного пола. Те смотрели волком, явно не настроенные разбираться в сортах говна. Одна бабища со скалкой даже заставила всю процессию ускориться, когда провожатый сдриснул от неё, только пятки сверкали.

Привёл к складу на набережной, где наблюдалась непонятная движуха: тинкербаты, боеприпасцы и местные грузчики тащили какие-то ящики в разных направлениях, кто-то с кем-то самозабвенно ругался, Барракуда Джо их пытался мирить, крокодил в спецовке крутил гаечным ключом какую-то контрапупину...

Провожатый тинкербат растворился в этом хаосе, словно его и не было.

— Это что тут у них? — полюбопытствовала Ранма.

— Никогда такого не видела, — призналась Шантэй. — Чтобы так вот, совместно...

Внутри склада царила ещё большая неразбериха. Не сразу заметили в углу стол, где над чертежами-синьками склонились Боеприпас-барон, Риски Бутс и какой-то двуногий крокодильчик в высоком механическом шлеме с глазами-фарами. Вокруг крутился Мимик, временами с мудрым видом давая советы. От него или отмахивались «не встревай со своим любительским мнением», либо признавали «а дед-то голова!». Под потолком плавал Гипно-барон, недовольно бурча что-то.

— А вот и джинн-страж пожаловала! — заметил прибывших тёмный чародей.

Группа интересных личностей оторвалась от чертежей, уставившись на полуджинни.

— Вот она-то нам и принесёт! — с торжеством заявила королева пиратов.

— Прошу прощения?.. — опешила Шантэй.

— Кто, танцовщица? — не поверил крокодил.

— Иди туда, не знаю куда — да принеси нам все четыре элементальных камня! — скомандовала Риски. — А не то будет худо.

— С чего это она вдруг раскомандовалась? — подозрительно спросила Сянь Пу.

— Это с какой это стати? — стряхнула ступор Шантэй.

— Ну, ты же хочешь могучий ствол за твоей спиной, — вкрадчиво — соблазняющим тоном спросила Риски, с улыбкой наклоняясь вперёд.

— А... К-ха... — опешила полуджинни. — А... Как бы выразить согласие так, чтобы без пошлых двусмысленностей... Принесу, принесу!.. Не надо на меня так смотреть! Пошли, ребята!

— Постой — ты что, на неё работать собралась? — возмутилась Аканэ. — На побегушках?

— Прошлый раз, как Риски получила все четыре камня — она построила гигантского робота, — объяснила Шантэй, быстрым шагом направляясь наружу. — Которого я еле расковыряла. И то лишь потому, что обезьянкой внутрь пролезла, да все камни повыковыривала. Совместными усилиями эти четверо... Даже подумать страшно, что за механическое чудовище они построят, неуязвимое и с бесконечным запасом энергии!

— Тогда почему? — не могла понять Аканэ, стараясь угнаться за подругой.

— Потому что против Владыки Пиратов — любая помощь может стать разницей между победой и смертью. Будущее изменилось невозвратно, той пушки, что в тот раз позволила мне победить — больше не будет.

— Против конца света — нет врагов, есть лишь союзники? — уточнила Сянь Пу. — Мудро.

— А если они потом против нас повернутся, все четверо, — прагматично продолжила Шантэй, направляясь к городским воротам, — то худшее, что может случится — это неуязвимое механическое чудовище с бесконечным запасом энергии. После Владыки Пиратов — ха. Тьфу.

За городскими воротами повернули направо — по следам гусениц. Оставив поля по левую руку, углубились в изобилующую тыквами и колючими кустами пустошь. Монстров не попадалось, зато попадались кучки костей и прочего мусора. Угадайте с трёх раз. Когда Аканэ успела запариться, а Сянь Пу — пожалеть, что не умаслилась ещё раз — началась настоящая пустыня, с песчаными дюнами и редкими кактусами. Шантэй целеустремлённо бежала вперёд сквозь палящее марево, словно не замечая жары. Ранма старательно делал вид, что ему всё нипочём. Двоим невестам песок жёг босые ноги. Сянь Пу старалась разбросать пышные волосы по плечам, прикрываясь от пекущего солнца. Аканэ потела, но пёрла вперёд.

Следы гусениц ушли влево, Шантэй свернула правее и продолжала углубляться в пустыню. Всякие намёки на зелень давно скрылись в палящем мареве за волнистым горизонтом.

Обогнули изъеденные временем руины. Пробежали мимо здоровенного красного скорпионо-кентавра в тюрбане, бродившего, презрительно скрестя мускулистые руки.

— Куда хоть спешим? — поинтересовался Ранма.

— Так к дальноскопу же! — «объяснила» Шантэй.

И — дальше, через жгучие пески.

Когда Аканэ начало уже казаться, что мозги закипают и язык мумифицировался во что-то наждачное, а движения Сянь Пу потеряли кошачью гибкость, став тяжеловесными, с резким выдёргиванием ступней из горячего песка — полуджинни остановилась, наконец. Станцевала — и обернулась гарпией.

— Простите, — обернулась к друзьям голубая девушка-птица. — Туда только я забраться могу. — Она указала куда-то в небо. — Кого-то ещё — даже от земли оторвать не осилю.

— Вполне в своём репертуаре, — до преувеличенности нейтральным тоном прокомментировала Сянь Пу.

— Не волнуйся, мы в тебя верим! — в пику сопернице поддержала Аканэ.

Гарпия примерилась взлетать.

— Погоди, погоди! — остановил её Ранма. — Вода есть?

Выхватив протянутую фляжку — выплеснул себе на голову, вызвав возмущённые протесты Аканэ. Споро повязала вытащенный из кармана топ от бикини. И... начала один из танцев Шантэй!

— Ты чего делаешь? — с недоверием спросила Аканэ.

— Гадство, не то выходит... — пробурчала рыжая, начиная танец заново.

— Бёдрами слишком плавно, — начала поправлять гарапия. — Резче. Скок с правой ноги на левую — тоже, пружинистей и резче. Это не лебедь плывёт, это обезьянка скачет. Мелкая и прыгучая!

Раза с четвёртого танец у Ранмы получился почти идеально.

— Ты потрясающе быстро учишься, — похвалила Шантэй, когда рыжая закончила четвёртый заход и пошла на пятый. — Но нам надо...

Не было никаких вспышек или спецэффектов, Ранма просто опала кучей пустой одежды, совсем как Сянь Пу, когда превращается в кошку.

— Эээ? — выпучила глаза Аканэ.

— Кики! — выпросталась из штанов рыжая обезьянка.

— Дайте две! — загорелась энтузиазмом Сянь Пу. — Это же за счёт проклятия да? У меня получится?

— Как ты... — опешила Шантэй. — Для этого же надо быть... Нет, погоди. Выходит, твоя проклятая форма — это магическое существо?..

— Ранма! — запаниковала Аканэ, вспомнив про голую обезьяну.

— Хммм? — с нездоровым энтузиазмом протянула Сянь Пу, подходя к куче одежды и вороша её ногой. — Хотя... Трусов нет, топика нет. Ты что, и часть одежды с собой превратить смог?

— Ки, ки, ки, — самодовольно задрала нос обезьянка, прежде, чем ухватиться за чешуйчатую лодыжку Шантэй. — Ки?

— Нет, точно дайте две! — с завистью выдохнула Сянь Пу. — В лепёшку расшибусь, но хотя бы этот танец выучу!

Шантэй подпрыгнула, частыми взмахами крыльев карабкаясь к плывущему в слепящем мареве неба квадратику.

Аканэ раздосадованно вздохнула. Опять эта фифа иностранная её обходит. Теперь будут с Ранмой двумя макаками по веткам скакать.

* * *

Дремавшая в шезлонге Набики проснулась от перестука молотков. Сдвинула солнечные очки на лоб, задумчиво обозрела солдат в синих шинелях, строящих на краю пляжа какую-то решётчатую вышку — и глубокомысленно изрекла:

— Кажется, я проспала что-то, стоящее внимания.

* * *

Колеблющийся в знойном мареве квадратик постепенно превратился в висящую в воздухе перевёрнутую пирамиду красноватого обожжённого кирпича. Шантэй взмахивала крыльями всё реже, пыхтя от натуги. Дыхание у гарпии оказалось частым-частым, с каким-то перестуком, словно моторчик мопеда. Но вот поравнялись с пирамидой. Та оказалась небольшой — метров пять всего. Посредине квадратной площадки, внутри кирпичной беседки, высился массивный медный телескоп на возвышенном ступенчатом основании.

Шантэй в изнеможении плюхнулась на край платформы, оборачиваясь обратно девушкой. И согнулась в три погибели, опираясь о колени и шумно дыша.

Ранма при этом тоже обернулась девушкой, неловко обнимающей её ногу. Вздрогнула — и отскочила так резво, что едва не сверзилась с платформы.

Повезло, если подумать. Как обратно превращаться — он совершенно не подумал.

«Кто здесь?» громыхнул голос, идущий отовсюду сразу.

— Это я, — приветливо сказала Шантэй, с усилием распрямляясь и усмиряя дыхание. — Помнишь?

«Как же, джинн-страж. Помню, — пророкотал голос. — Умершая и возвращённая к жизни магией джиннов?.. Мир воистину полон чудес. Но чисты ли твои намерения на этот раз?»

— Ээ... — замялась Шантэй. — Нуу... На этот раз у нас со злодеями перемирие — но это из-за Владыки Пиратов. Он...

«Можешь не продолжать, — мрачно остановил её оправдания голос. — Владыка Пиратов — зло первородное, не существует героев, способных побороть его в одиночку»

Полуджинни озарил яркий свет, словно просвечивая насквозь — если бы внутри неё клубилась задорная сиреневая дымка.

«Можешь заглянуть в меня,» разрешил голос.

Полуджинни прильнула к окуляру:

— Сначала — Камень Капели...

Основание крутнулось вместе с ней, при этом труба телескопа изогнулась странным образом.

— О! Знакомая фабрика! — возмутилась Шантэй. — И уже работает!.. Так, Ранма, запоминай давай. Камень капели — Русальи водопады, дальняя производственная линия. Запрятан в третьей бочке правого штабеля.

— Третья бочка правого, — откликнулась та. — А он внутрь, что-ли, видит?

— Не отвлекай, Дальноскоп видит везде. — Основание повернулось левее, труба изогнулась сильнее. — Так, Големий камень — Големья шахта. Надо же, на том же самом месте!.. Ладно, потом расскажу. Искристый камень. — Основание развернулось в другую сторону, труба немного вытянулась. — О! Снова удача. Запоминай: Остров Обморожения, примёрз к хвосту Стального червя. Так... Камень пекла...

Основание на этот раз крутилось туда-сюда довольно долго, пока не остановилось. Труба дальноскопа извернулась невозможным образом, от одного взгляда на эту загогулину у Ранмы заболели глаза.

— Ох... Голос Шантэй дрогнул. Это... Очень неудачно. Ранма, запоминай внимательно: Камень пекла — в Зиндане страданий, второй отвилок влево перед логовом Дакрона. Проваливающийся камень посреди озера кипящей смолы. Запомнил?.. Проваливающийся! И расстояние до берега там такое, что только я — гарпией, или ты — допрыгнешь. Любой другой, помимо нас — сварится ни за грош. А ещё, хватать надо с одной попытки. Иначе утонет — и всё.

— Второй отвилок перед логовом, проваливающийся камень посреди кипящей смолы, есть одна попытка, — повторила рыжая. — А что за «Зиндан страданий» такой? Слово какое-то...

— Это архаичное слово, — пояснила Шантэй, отрываясь от окуляра. — Означающее «Ад». Что в свою, очередь — иносказание для «Ад».

Похоже, какая-то игра слов пала смертью храбрых в процессе перевода.(прим. 1)

— Реальный ад? — поразилась Ранма. — Без дураков?

— Сможешь нас туда переправить? — обратилась полуджинни к дальноскопу.

«Увы, лишь тварный мир доступен мне, — с досадой пророкотал голос. — Духовные царства для меня запретны, из них загробный мир — особо»

— Теперь — точно знаю, что настоящий, — с трепетом сказала Шантэй. — Раньше... Догадывалась, но не хотела верить. Учитывая, что там Роттина душа в предбаннике болтается, а ещё — одна троица азартных игроков... Которые, строго говоря, страшные грешники...

— Роттина... душа? — ошалело переспросила Ранма.

— Тссс, не проболтайся! — в ужасе прошептала Шантэй. — Я не должна была тебе этого говорить!

— Нем как рыба, слово чести даю, — пообещала Ранма.

— Я за неё, в основном, боюсь, — объяснила Шантэй. — С неё станется, прознав об этом, учудить что-нибудь феноменально необдуманное.

— Эта... зелёненькая, ты про неё много в своём дневнике писала? — уточнила рыжая. — Понятно тогда, что за личность. Ну, пойдём... — Она бросила взгляд на дальноскоп. — Хотя погоди, есть одна идея...

«Ты тоже сможешь заглянуть в меня, если намерения твои чисты, — провозгласил артефакт. — Но сначала я должен заглянуть в тебя,»

— Надеюсь ты имел в виду в моё сердце, душу или вроде того? — моментально набычилась Ранма.

Шантэй фыркнула, пытаясь удержать смех. Не удержалась, прыснула.

— Чего? — хмуро обернулась к ней рыжая.

— Ничего-ничего. Просто... Ты в точности повторил мои слова. Ну, когда он спросил меня то же самое.

«Конечно, именно это я и имел в виду, — обиделся голос. — Устал уже от ваших инсинуаций. Каждый раз, как герой — отроковица, повторяется одно и то же»

— Дык кассету-то смени, — посоветовала рыжая. — Говори прямо: «должен заглянуть в твоё сердце». А то так и будут, ага. Отроковицы — они создания трепетные, пуганые: им всяк норовит это самое.

Шантэй знала, что не должна смотреть, что это — личное, но не смогла удержаться. Оказалось — внутри Ранмы теснились весёлые ёжики. Прыгали, спарринговали, ершились колючками, выполняли сложные ката, подбрасывали друг друга в групповой акробатике. Причём некоторые красовались квадратной, сизой от щетины, «настоящий мужык» челюстью. Другие — криво намалёванной на губы помадой и аляповатыми бантиками. Иногда — и тем, и другим сразу. Бр-р-р.

«Тот ещё прощелыга, но намерения твои чисты. Можешь заглянуть в меня,» пророкотал дальноскоп.

Рыжая примкнула к окуляру. Основание даже не повернулось — зато начала вытягиваться труба. Всё длиннее, длиннее, уже гораздо длиннее, чем могла вместить беседка — и продолжала вытягиваться. У Шантэй глаза заболели от такого невозможного зрелища.

— Ага, вижу! — воскликнула Ранма. — А чего муть такая, словно телик в глухой деревне, на антенну из консервной банки?

«Твой дом — очень и очень далеко, — пояснил дальноскоп. — Обычно иные реальности недоступны для меня, но эти две оказались сцеплены сказками»

— Сцеплены сказками? — заинтересовалась Шантэй, пока Ранма хихикала над чем-то, прильнув к окуляру. — Это как?

«Реальности обычно не связаны между собой и даже течение времени в них независимо, — объяснил дальноскоп. — Но иногда их сказки приходят в зацепление... Сказки — это связи метафизического порядка, когда сказочник из иной реальности ухватывает суть героя или злодея, и воплощает в книгу, которой зачитываются тысячи тысяч. Иногда сказки двух реальностей, написанные в третьей, могут войти в зацепление, создав связь между реальностями, привязав их потоки времени друг к другу. Тогда обитатели одной реальности — обычно, тот самый герой, о ком сказка — могут шагнуть в другую. Такая ситуация называется «кроссовер». Случаются и казусы иного рода, когда читателя из реальности сказочника затягивает в реальность сказки. Такие ситуации называются «сельф-инзёрт»»

— Ух ты! Так я могу быть героиней сказки! — поразилась полуджинни.

— Чего? — оторвалась от окуляра Ранма. — Я, выходит, былинный герой?

«Не одной, а целой серии, — уточнил дальноскоп. — «Шантэй», «Шантэй и месть Риски», «Шантэй и проклятие пирата», «Шантэй, героиня-полуджинни», за авторством четы сказочников, Мэтта и Эрин Бозон. Там должны быть и ещё, но я их не вижу из-за неожиданного расхождения в конце последней... Ты же, о интересная личность — герой всего одной сказки, но зато издававшейся целых двенадцать лет: «Пол Ранмы» за авторством сказочницы Румико Такахаши. Или Такахаси Румико, по вашему»

— Вселенная, таит ещё столько секретов, — улыбнулась полуджинни, качая головой в потрясении. — Восхищает и ужасает одновременно. — Она раскинула руки, закинула голову и выкрикнула на весь белый свет: — Я люблю этот мир! Спасибо тебе, Создатель, за него, со всеми его светом и тьмой, со всеми его красотой и уродством, сияющий плетением бесчисленных судеб, словно филигранная драгоценность, невообразимый, словно... Аааах! — Не в силах выразить переполнявшие её чувства словами — закружилась в танце, стремительном и плавном, столь сложном, что Ранма аж крякнула от восхищения её Искусством.

И танцевала минут десять, наверно, пока не остановилась с улыбкой.

Мир раскинулся под ногами от горизонта до горизонта, в свете и дымке. За рябью песчаных дюн и маревом пустынного воздуха виднелась синь моря к югу и синь озера к северу, серо-синие от расстояния просторы лесов к западу. Ещё дальше — вершины гор и островов.

— Ну что, спрыгнем? — предложила Шантэй, заглядывая вниз через край платформы. В голосе её так и сквозила кипучая энергия.

— А не высоковато для тебя? — забеспокоилась Ранма. По его представлениям, для спрыгивания с больших высот нужна была его сила, не меньше, чтобы не убиться при приземлении.

— Не-а, тыщу раз уже так делала! — отмахнулась танцовщица. — Так ты не против?

— Валяй, — согласилась рыжая.

Взяв короткий разбег, полуджинни с боевым кличем прыгнула в пустоту. Перекувырнулась пару раз — и канула вниз, широко раскинув руки и ноги. Её весёлый визг быстро стих вдали.

Ранма пожала плечами и спрыгнула следом. Сколько тут до земли было — километр?

* * *

— Я вот как предлагаю, — излагала Шантэй собравшимся у круглого пруда друзьям. — Я иду в Зиндан страданий за Камнем пекла, Ранма — в Големьи шахты, за Големьим камнем...

— А я? — встрял Боло. — Я тоже хочу сделать хоть что-нибудь полезное!

— Тогда отправляйся на Русальи водопады за Камнем Капели. Там всего-то делов — прокрасться и умыкнуть, камень почти на виду лежит.

— А четвёртый? — спросила Набики, уже переодевшаяся в рабочую одежду археолога.

— Там немного сложно. Искристый камень — на Острове обморожения, примёрз к тамошнему боссу, который внутри подземной заброшенной фабрики. Но я прошлый раз попала внутрь через дырку, пушкой пробитую. На этот раз придётся искать вход. Где-то же он должен быть!.. Скай, справитесь с Ренчем?

— Ну... думаю, да, — неуверенно отозвалась блондинка. — Но остров «обморожения»?.. Надо будет взять пару шалей. Надеюсь, там не слишком холодно для Ренча.

Боевой попугай ответил горделивым клёкотом: мол, мне какой-то холод нипочём.

Полуджинни рванула было к причалу, заявив «Я аж вся в нетерпении», но была поймана за волосы Набики, которая заставила провести нормальное планирование с записыванием подробностей на бумажку, черчением схем и отмечанием крестиком на карте — чтобы Ранма эти самые Големьи шахты нашёл, а не сунулся вместо них, скажем, в Курган каклеров.

Но после этого — удержать героев не смог бы никто.

Сянь Пу, так и оставшаяся щеголять в одном бикини — со стратегическим прицелом, не иначе — навязалась с Ранмой, не поленившимся найти горячей воды. Аканэ моментально сдетонировала и увязалась с ними. Оставалось надеяться, что там не будет водных преград.

Боло умчал на эти самые водопады пешком.

Остальные тоже засобирались.

* * *

---

Примечания:

Вот мы и добрались до серии обязательных «почтовых» квестов перед финальным боссом.

(прим. 1): она сказала «земляная тюрьма». Но в японском языке «ад» и есть «земляная тюрьма».