Методы взаимодействий в экстренных ситуациях (джен)

Примечания:

По состоянию здоровья редактура дается тяжко, так что автор кусочничает, а эта глава должна была быть масштабнее, но теперь как есть, так есть. Выкладка тоже пока не обещает стать стабильнее, автор ещё не всю аптеку купил.

— На чер-та? На черта ты это удумал? За каким дракклом оно тебе вообще понадобилось? Ты жить без проблем не можешь? — Сурово требовал ответа Северус.

Зеркало не отвечало.

Мальчик ехал к нему на каникулы.

Пусть Повелитель окончательно сдохнет, а сын Лили — живет. Если получится к обоим событиям приложить руку, то вообще идеально.

Всё.

Более детально жизненные задачи Северус для себя не расписывал. Остальное считалось сопутствующим, в том числе — и он сам, и его жизненное призвание.

А сейчас… цели придется пересмотреть.

А потому что сам виноват. Открыть иное измерение и найти там мозги /носки /логику /смысл, устроиться на новую на работу, переехать на неизвестный человечеству континент — существовала масса способов усложнить себе жизнь, помимо заранее провальных попыток приблизиться к общепринятым нормам и завести на своей территории ещё одного человека. Но нет же — легкие пути, как оказалось, созданы не для Северуса.

А потому что всё изменилось. Раньше он мог себе позволить ненавидеть сына Поттера и беречь жизнь сыну Лили. Не углубляясь в собственное восприятие мальчишки, клеймить того идиотом, хамом, недалеким самовлюбленным болваном… Но теперь даже это право у него Вселенная отняла, и он не мог больше с чистой совестью верить, что этот мальчик-который-сделал-ужасное-родился — худшее с миром случавшееся, что ничего в мальчишке нет от матери, и что в целом он весь целиком пошел в папашу. Не мог хотя бы потому, что теперь следом сразу же возникал логичный вопрос: «в которого из?..»

Да, всё верно. Теперь этот ребенок имел непосредственное отношение к нему самому, и это другое, вы не понимаете меняло абсолютно всё.

Минерва очень часто, не замечая того же самого за собой, обвиняла Декана Слизерина в злоупотреблении двойными стандартами. Но лишь теперь Северус был склонен со старой Кошкой согласиться. Потому что иначе объяснить самому себе, за каким лядом Северусу сдалось, чтобы Избранный не просто выживал, а ещё и нормально жил, он не мог.

Северус вернулся в Лабораторию, доварил Умиротворяющее, неторопливо пронумеровал флаконы, выставил те на полку стройными длинными рядами и наложил чары Стазиса. Рядов получилось много. Зельевар тяжело вздохнул, осознавая, что к сентябрю запасы уже закончатся.

И быть ему наркоманом.

Но ни за что в жизни он не позволит себе хоть в чем-то опуститься до уровня Петунии. И в особенности если это — воспитание Гарри Поттера.

«- Там где-то у статуи валяется змеиная голова. Слева. Наверное.

— Что значит «наверное»?

Они стояли у открытого люка, и мальчик ожесточенно ерошил волосы.

— Ну... это как сон. Сложно вспомнить.

В общем, они тут были вдвоем исключительно потому, что написанное Парсалтангом на бумажке слово Снейп прочитать не смог. Или, скорее, не смог верно произнести из-за того, что мальчик не указал ударение.

— Немедленно объясни мне, что там вообще делает змеиная голова? Голова Нагайны?

— Ну...

Вечно сомневающийся Избранный был еще хуже, чем Избранный обнаглевший. Северус с трудом подавлял жгучее желание уподобиться Плаксе Миртл, разрыдаться и громогласно отправить так-себе-спутника обратно в Лазарет, откуда до того умыкнул мальчика в обход медиковедьмы прежде, чем они на пару тут состарятся.

— Василиск спал, а у меня очки были в краске, я ничего почти не видел. И он не выполз из пасти статуи, когда я позвал, а лезть в темноту было глупо. И я достал из кармана голову, увеличил и кинул туда. Ну, вдруг проснется.

— Мерлин...

— А что такого?

— Самое плачевное, что ничего такого ты в этом не видишь и сейчас.

— Но сработало же…

Строго-настрого наказав мальчишке стоять спокойно и ждать, пока он поднимется обратно, Северус слевитировал по трубе вниз, совершенно позабыв, что опрометчиво взял себе в компанию гриффиндорца. И уже через несколько секунд после вполне приличного приземления — валялся на груде костей, хватался за шею и отчаянно ругался сквозь зубы, потому что сверху на него свалился Избранный.

Избранный же, до смертельного занудно пояснивший, (хоть и до своего контуженного альтер-эго ему еще было далеко) что абсолютно не переживет, если зельевар потеряется в катакомбах, несомненно не чувствовал вины за членовредительство, решительно топал вперед и плевать хотел на многострадальный позвоночник Северуса.

Пытаясь сосредоточиться на том, чтобы угомонить задергавшийся глаз, указывать на то, что после подобной выходки теперь уже у самого мальчишки очень велики шансы абсолютно не пережить спуск, Северус не стал, как сего ни требовал кровожадный внутренний Пожиратель. И, если честно, на тот момент понимание, как вообще он сам мог до этого вполне комфортно и по доброй воле проводить время в Лазарете у постели спящего ребенка, куда-то испарилось».

* * *

Пока Северус бегал дела перед каникулами, не менее бегло обозначив Директору своё решение приватизировать Золотого Ребенка на лето, Альбус навестил Избранного в Лазарете, после чего тот — не на шутку захандрил, расчихался и раскашлялся.

Причина оказалась проста и незатейлива: Директор, выяснив, что злой и страшный Мастер Зелий всё же спросил мнения мальчика перед тем, как заявлять начальству ультиматумы, пояснил ребенку, что, тем не менее, две недели у дяди и тети провести придется, поскольку Мальчик-Который-Выжил по-прежнему нуждается в Кровной Защите, настроенной именно на родственников матери, а не на иной родне. И так оно и будет до тех пор, пока опасность не минует в полной мере. И, разумеется, Альбус над этим уже работает.

Что же, разумно. Мальчик тоже это прекрасно понял, в воспоминаниях взрослой своей версии то, как выглядит опасность, видел не понаслышке, и возражения не возражал. Но расстроился при этом не на шутку, что стало для Северуса самым поразительным фактом на свете, хотя, казалось бы, очевидно, что кто угодно лучше Петунии.

А потому застал на больничной койке Северус очень грустный чихающий кулек, мало напоминавший прежнего Гарри Поттера.

Северус — наблюдал. Северус — предположил, что простыл мальчишка в катакомбах под Замком, а значит, по его вине. Северус — впервые в жизни занимался чем-то подобным и агрессивно закутывал ребенка в одеяло, предварительно проведя с самим собой мысленную воспитательную беседу на тему «ты ему приблизительно родитель или плохое половое покрытие?»

И, разумеется, он бы еще несколько дней продолжал бы задаваться вопросом собственной компетентности относительно присмотра за маленькими людьми, но вдруг… чихнул сам. А затем — заметил на рукаве следы розоватого порошка, партию которого в начале года уже изымал у близнецов Уизли.

Пожалуй, в любом другом случае он бы негодовал, рвал и метал. Но… за мальчишкой, с учетом того, на что пошел его взрослый вариант, со скрежетом признавал право мелочно придуриваться.

— Ты только что выписан.

— Апчх-ему?

— Потому что… — Торжествующе прошипел Северус — ты принял слишком много Простудного Порошка, а в любом деле важна умеренность.

В общем, болел мальчишка неубедительно, на том и погорел. В чем был смысл мистификации, Северус доискиваться не стал. Да и в целом объяснять ребенку, что тот должен научиться вести себя скромно и прилично, чтобы никто не догадался о его истинных намерениях, не рискнул, справедливо предполагая, что подобные жизненные уроки аукнутся перво-наперво самому зельевару.

* * *

Приглушенные голоса, доносившиеся из за поворота, казались знакомыми. Северус замедлился.

— Гарри, друг, тебе нельзя к нему ехать! Я же говорил тебе, что лучше прикинуться больным и остаться в Больничном Крыле, и может, на каникулы тебя переведут в Мунго, а оттуда тебя уже сможем забрать мы! А если случится что-то... — Уизли понизил голос. — Плохое?

— Хм... Дурсли, если честно, меня сейчас волнуют сильнее.

— Если ты не заметил, волшебники обычно опаснее магглов. Гарри, он ведь смотрит на тебя, как на идиота! Это плохая идея, дружище.

— Ну, да, было такое. Но...

— Нет, ты не понял, оно и есть!

— Хм... И когда?

— Что «когда»?

— Когда оно есть?

— А. Да... Да вот прямо сегодня, на завтраке!

— Ну...

Избранный, чью макушку Северус видел лишь частично, задумался. Гиппогриф его задери, он не имеет никакого гребаного понятия...

— Думаю, дело в том, что я маленький.

— О чем ты, Гарри? У тебя нормальный рост, не выдумывай! Да и при чем тут это?

— Нет, ты не понял. Я ребенок.

Мальчик озадаченно взлохматил шевелюру и заключил:

— Но с этим я ничего не могу поделать. Пойдем уже, Гермиона догонит.

— Да уж. Ждать её из Библиотеки тоже плохая идея. Это...

Северус развернулся и пошел в другую сторону.

И почему он решил, скажите на милость, что, как только эпопея с путешествием во времени закончится, ему больше не придётся наворачивать из-за мальчишки лишние круги по Замку?

Зато этот ребенок — не совсем идиот. Уже хорошо.