Гермиона Грейнджер и Сон Кассандры (гет)

Примечания:

Здесь и далее Автор перестает выделять курсивом все мысли героини, относящиеся к воспоминаниям о ее второй личности. Поскольку героиня твердо решила считать себя одним целым со своей копией и принимать ее память, как свою, то спорить мы с ней не будем.

— Мне уйти...

— На второй этаж.

О даже, как. А она-то ожидала совсем другого посыла. И — в другую сторону. Да так, чтоб до самого Лондона без остановок, с его-то невротическим характером.

Да еще так ультимативно сказал, поспешно. Такая скорость ответа подозрительно отдает испугом.

Кажется, ее ни в коем случае не собирались отпускать далеко.

Ну, Гермиона не то, чтобы против.

Встав и решительно направившись к выходу, Грейнджер тут же замедлилась. Уже в дверях зудом по загривку о себе напомнила пагубная привычка оставлять последнее слово за собой.

Когда-то здешняя Миона, в одном из своих спровоцированных ностальгических порывов, призналась бывшему профессору в том, что годы назад веру в то, что мир магии не такой уж и сумасшедший, маленькой гриффиндорке вернула логическая загадка с зельями на пути к Философскому Камню.

И, пусть Гермиона в тот момент и удостоилась лишь неопределённого хмыка вербально, но на свои воспоминания отклик заметила. Одобрение словам волшебницы жило в его жестах, и там же легко читалось обласканное бесхитростными фразами мужское самолюбие. В гордо вскинутом подбородке и прищуре с превосходством.

Притормозив саму себя рукой об косяк, ведьма обернулась. С максимально серьёзным лицом созерцая мага, равнодушно уставившегося в одну точку где-то поверх ее головы.

Слова пришли сами.

— Насчёт верной формулировки причин моего возвращения... — Сбилась она лишь на секунду, не позволив взгляду, в который вернулись разом и настороженность, и нежелание слышать непоправимое, сбить себя с толку.

— ...В обеих временных линиях моя отправная точка — вечеринка у Слизнорта на шестом курсе. Там был всего один адекватный человек среди толпы сумасбродов. А что было потом, после Победы, уже не суть важно. Все, что могло произойти, произошло уже тогда.

Хитро прищурившись и неопределенно дернув плечом, мол, расценивай, как угодно, оратор выскользнула за порог. И в рекордные три секунды оказалась на узкой лестнице, тут же сгибаясь пополам и прижимая ладонью солнечное сплетение, в котором тяжким узлом завязывалось инородное ее натуре волнение.

Рот закрыть, проваливать подальше и больше — не провоцировать.

Дать понять мнительному Снейпу, что симпатия к нему Грейнджер — общее для двух личностей, незыблемое событие, и — бежать.

Волосы на затылке стояли дыбом, в воздухе ощутимо веяло озоном. В покинутой кухоньке клубился невидимый глазу шторм из смеси неясного облегчения, сердитого непонимания и испуганной неопределенности. Неумолимо просачиваясь в остальные комнаты темного дома.

Добро пожаловать по едва остывшим следам самой Гермионы в этапы осознания ситуации, профессор.

* * *

Неторопливо извлекая из неприметного платяного кармашка с чарами Расширения потрепанную бисерную сумочку, Грейнджер созерцательно принялась рыться в содержимом. И через полчаса на свет божий (точнее, свечной) были извлечены книги, набор перьев, радиоприемник, пижама и пакет со «средствами секс-атаки» от Джинни.

Вытряхнув его содержимое на простыни, Гермиона критично поджала губы. И решительно принялась складывать обратно длинный пеньюар, короткую шелковую сорочку и кружевной пояс с подвязками. Следом ждать своего часа в плену бумаги отправились и чулки, стянутые с усталых ног.

Если она сейчас облачится в это кремовое безобразие и с утра спустится в нем пить кофе, как ни в чем ни бывало, то только, как это ни грустно, увеличит пропасть восприятия себя прошлой и нынешней в глазах хозяина дома. Потому что прежняя Миа банально подобных вещей стеснялась.

Оставшись в одном белье, от которого всей душой желала избавиться, но не считала корректным на данный момент расхаживать по дому безо всяких сопутствующих, волшебница схватила в руки пижаму и почти бегом направилась в ванную комнату.

Маленькая, с очень старым фаянсом, в естественном состоянии без применения магии она могла предложить пользователю только очень холодную воду. И только Мерлин ведает, сколько часов убила Грейнджер год назад, чтобы оплести трубы сетью Согревающих и Очищающих.

Однако, лицо зельевара, медитативно с утра созерцавшего струю горячей воды из кухонного крана, стоило всех усилий. Потому что выглядел он тогда, как человек, которому совершенно не приходила в голову мысль, что здание, принадлежавшее магглу-отцу, в принципе легко подлежит улучшению.

Ожесточенно намыливаясь и подставляя лицо под прохладные струи, Гермиона размышляла над произошедшими сегодня событиями. И пришла к выводу, что пока что ничего критично плохого не стряслось. День можно пометить, как условно-удовлетворительный.

Ведь самое главное осталось, вроде бы, прежним. Здесь ей всегда помогут и защитят, что бы ни случилось. А ведь это — главная функция мужчины. Умение решать женские проблемы.

Правда, гриффиндорка сомневалась, что в общепринятой норме к этому прилагается профилактический лещ тому, кто встрял в неприятности, но… все мы неидеальны.

Ей было необходимо предпринять в дальнейшем максимум попыток к тому, чтобы задержаться рядом с Северусом подольше. Может быть, даже навсегда. Она и осталась-то сегодня лишь потому, что по прежнему искренне верила, как и до этого, что он — не застывшая в вечном посмертии янтарная муха. Что бы там ни расписывал на этот счет насмотревшийся картинок чужой памяти Гарри.

Потому что любовь — разная, и ее много. И к разным людям проявляется различными способами. Потому что в этом утверждении она — точно права.

Но насекомое Снейп все таки недоверчивое. Очень, очень скрытная бабочка.

Грейнджер хихикнула в подсвеченный Люмосом полумрак.

Рядом с ним у нее все получится. Она успеет до тридцати восьми сделать все, чего не сделала в прошлом. И даже если после этого ее каким-то образом выкинет из этого времени и тела, сожалеть Гермиона не станет.

Только для начала получиться у нее должен сам Северус. И…

Предельно аккуратно выбираясь из ванны, Гермиона решила, что в идеальной версии вселенной должен случиться либо переезд, либо нормальное электричество.

Оба варианта звучат проблематично.

Вот почему нельзя просто взять понравившегося мужчину, забросить в бисерную сумочку и спокойно перебраться в более комфортные условия?

И просто прекрасно, что этот великолепный мерзавец не может её теперь прочитать. С такими-то мыслями…

Да и, если бы Снейп выяснил причины рецидива местной Грейнджер, она бы тут же резко перестала ручаться за его здравый рассудок. И на всякий случай пошла бы готовить ему койку рядом с четой Лонгботтомов.

У Мастера Зелий были очевидные пунктики, по которым не стоило негативно проходиться. Триггерить психику Героев Войны — не слишком добропорядочное занятие.

Гермиона взбивала подушку и привычно настраивала пуговичку-маячок, иногда косясь на дверь и вздыхая.

Пятки чесались сунуть ноги в тапочки и спуститься. Пока что волшебница героически держалась и делала вид, что ее больше интересуют философские рассуждения на ночь глядя и тонкое одеяло, в котором надо угнездиться со всем удобством.

Поясницу опять нещадно заломило совершенно на пустом месте. Не ожидавшая подвоха Миа обиженно надула губы.

К сожалению, человеческая натура такова, что Тёмные Проклятия изобретаются в разы чаще, чем Целительные. И не всегда к ним есть КонтрЗаклятия.

Хотя, если бы спросили Гермиону, она бы проголосовала за Аваду. Это логично, дёшево и быстро. Но её никто не спросил.

Именно по причине этого неравновесного противоречия задачи колдомедиков при тяжёлых случаях ограничивались, как ни грустно, стабилизацией, выявлением деталей картины болезни и поддержанием жизнеобеспечения пациента вплоть до того момента, пока специалисты не изобретут способ индивидуального исцеления.

В её конкретном случае так уж сложилось, что спасение утопающих — дело рук этих самых утопающих.

В основном, конечно, произошло это благодаря тому, что Гермиона, в отличие от подавляющего большинства представителей волшебного населения, обладала двумя отсутствующими у них качествами. Феноменальной памятью на хотя бы единожды прочитанное и аналитическим складом ума.

Да, именно из-за отсутствия логики волшебный мир всю жизнь казался ей безумным. Именно поэтому она не принимала так сразу на веру его чудеса. Именно поэтому чувствовала себя среди волшебников неуверенной белой вороной. И именно поэтому ей так нравилось общаться с Северусом. Несмотря на вспыльчивость и склочный характер, этот самоубийственный негодяй был дьявольски логичен. И этим и восхищал. С самого ее первого курса.

А теперь мужчина и вовсе совмещал в себе функции колдомедика и специалиста, наравне с Мунго обеспечивая Диагностику и торможение болезни и изобретая противовес Проклятию.

И именно потому, что изначально Сметвик предположил последующую материализацию духовного Проклятия в кровь, привлечь Мастера Зелий к её излечению было так важно.

И очень хорошо, что лучший из британских — привлекся сам.