Teacher's gold butterfly (гет)

Губы у Чайльда были такие мягкие, тёплые… Даже не хотелось думать, скольких девушек он ими перецеловал, не сейчас, когда эти губы принадлежат мне. Он обхватил ладонью мою шею, ласково поглаживая пульсирующую венку большим пальцем, и меня словно прошибает током, и сердце на миг замирает, переставая биться, когда Чайльд совсем не деликатно выманил мой язык навстречу своему.

Его прикосновения были настолько уверенными и властными, что я не могла ему противиться. Моя голова кружилась, как будто я за один глоток выпила бокал крепкого вина. Он обжигал своими поцелуями, и в этих моментах, когда наши губы сливались воедино, мир переставал существовать. Я почти не осознавала, как плотно прижимаюсь к нему, словно стараясь впитать его тепло всем телом. В этих поцелуях было столько безумной, дикарской нежности, что я едва удерживалась, чтобы не потерять голову полностью.

Я схватилась за плечи Чайльда, стараясь удержать равновесие в этом вихре чувств. Его губы, горячие и настойчивые, исследовали каждый дюйм моего рта, наш поцелуй становится глубже, значительней, будто мы пытаемся насытиться друг другом.

Чайльд прервал поцелуй, чтобы взглянуть мне в глаза. В его взгляде я вижу ту же страсть и желание, которые пожаром обжигают меня изнутри. Он слегка улыбнулся, и я чувствую, как в груди растапливается лёд. Секунда чистого осознания нашей близости, и он вновь погружается в поцелуй, ещё более страстный, ещё более головокружительный, пробуждая во мне эмоции, которые я не в силах сдержать. Я нежно провожу пальцами по его спине, ощущая, как напрягаются его мышцы под моими ладонями. Он отрывается от меня снова на мгновение, чтобы заглянуть в мои глаза, и я утопаю в его глубоком взоре. Но вдруг…

— Люмин! — кто-то кричит моё имя за дверью, и, кажется, это был голос Альбедо.

Помимо его голоса, судя по звукам, происходит какой-то хаос, кто-то хлопает в ладоши, кто-то свистит, и я почему-то чувствую, что что-то не так.

— Чайльд, мне нужно туда… — я неуверенно указываю на дверь, стараясь избегать с ним зрительного контакта.

— Может, забьем, тут ведь намного интереснее, верно? — он провел кончиком носа от моей ключицы до подбородка, и я стискиваю зубы, пытаясь восстановить самообладание.

— Чайльд, нет, — неохотно выпутываюсь из его объятий и направляюсь к выходу из комнаты, прекрасно понимая, что больше не смогу взглянуть ему в глаза после того, что произошло.

Выйдя из темной комнаты, я попала в какой-то хаос. Толпа улюлюкает, наблюдая за чем-то, творящемся в центре.

— Люмин! — снова слышу голос Альбедо и оборачиваюсь. — Там Лиза… В неадекватном состоянии, напилась и творит всякую фигню.

Я расталкиваю толпу, как могу, пробираясь к центру комнаты, наступая кому-то на ноги и ловя ругательства в свою сторону. Мне открывается следующая картина: Лиза сидит на диване между двумя парнями, целуясь то с одним, то со вторым, рука одного гладила её ногу под платьем, а рука другого сжимала грудь. Многие снимали это безобразие на телефон и кричали, чтобы парни зашли дальше.

— Довольно! — кричу я, пытаясь перекричать увеселенных зрителей. Подходя ближе, хватаю Лизу за руку и тяну в сторону, но она сопротивляется, смеясь и бормоча что-то неразборчивое. — Лиза, ты должна прийти в себя!

На протяжении борьбы я чувствую, как её неуклюжие движения становятся все более агрессивными. Ухватив ее за плечи, я пытаюсь встряхнуть её.

— Альбедо, помоги! — кричу, оглядываясь на именинника, который стремительно пробирается через толпу.

Альбедо замечает происходящее и, нахмурившись, пробивает себе путь. Он подходит и быстро оценивает ситуацию. Один из парней, неохотно отвлекшись от своих забав, поворачивается к нему, пытаясь что-то сказать, но Альбедо, плотно стиснув зубы, просто отталкивает его. Второй парень, уловив решимость и силу движений, быстро ретируется, оставляя Лизу на милость своим судьям.

Я ловлю ее за руку и тяну. Лиза слегка покачивается, но все же поднимается на ноги. Толпа разочарованно вздыхает и начинает рассеиваться, теряя интерес к происходящему. Моя ярость слегка утихает, уступая место беспокойству.

— Лиз, нам нужно уйти отсюда, — шепчу я, по-прежнему держа ее руку. Она качает головой, пряча лицо в мои волосы.

— Прости, — говорит Лиза тихо, сквозь слезы и хмель.

— Всё нормально, — отвечаю я, крепче сжимая ее ладонь. — Просто идем домой.

— Я заведу машину. Повезем твою горе-подругу к нам, — сообщил Чайльд, оказавшийся рядом со мной. — Я думал, что ты дружишь с адекватными людьми, Люмин.

— Ой, оставь свои комментарии хотя бы сейчас, — ощетинилась я, пытаясь удержать опьяненную Лизу на ногах, и внезапно понимаю, что чего-то не хватает.

Шлёпаю себя по карманам и понимаю, что где-то в этом притоне оставила телефон, о чем и сообщаю нашей маленькой спасательной группе.

— И почему ты такая рассеянная? — раздраженно фыркнул Тарталья и внезапно бросил Альбедо ключи от своей машины. — Неси эту Лизу в мою машину, я схожу с этой недотёпой, поищу её телефон.

Лиза, все еще находящаяся в состоянии полубессознательности, тихо застонала, когда Альбедо поднял ее на руки. Он, несмотря на свой хрупкий вид, держал ее уверенно, словно уже привык.

— Только не дури там, — пробормотал ему вслед Тарталья, навлекая на себя укоризненный взгляд друга.

Мы с Тартальей начали пробираться обратно в этот дурдом, стараясь не привлекать к себе внимания. Я напряженно оглядывалась по сторонам, чувствуя, как нарастает тревога. В голову лезли самые худшие сценарии: что если телефон уже нашли, украли?

— Спокойнее, — бросил Тарталья, замечая моё напряжение. — Телефон вряд ли кто-то уже взял.

Мы вошли внутрь и тут же почувствовали густой, тяжелый запах алкоголя и дыма. Люди вокруг, казалось, не замечали нас, погруженные в свои дела. Тарталья ухватил меня за руку и потянул в сторону какой-то комнаты.

— Ты где в последний раз видела телефон? — спросил он, остановившись у двери.

— На столе рядом с баром, — ответила я, всматриваясь в полумрак и пытаясь вспомнить детали. — Или я его в той комнате оставила, где мы… — краснею и отвожу взгляд. — В общем, ты понял.

— Понял, что нам лучше разделиться, иначе мы надолго застряли здесь. Я посмотрю все тут, а ты иди проверь ту комнату, — скомандовал Тарталья, и в этот раз я даже не пытаюсь выпендриться, потому что, кажется, это был один из немногих случаев, когда я была с ним согласна.

Я вышла в пустой коридор, оставляя позади шум вечеринки. Пытаюсь вспомнить, в какую комнату меня затащил Тарталья, и вдруг вижу впереди двух парней, которые смеялись над чем-то, происходящем в телефоне одного из них.

— Эта блондиночка всё шоу испортила, я ждал, когда эту намалеванную сучку разденут и хорошенько возьмут.

Понимаю, что они о Лизе, и во мне вскипает ярость и желание защитить подругу. Я быстрыми шагами приблизилась к ним и резко выхватила телефон из рук, а после запустила его в ближайшую стену со всей силы.

Коридор озарился громким стуком от ударившегося о стену телефона. Парни замерли в шоке, не веря своим глазам. Один из них попробовал протестовать:

— Ты что творишь, дура?!

— Вам стоит научиться уважению, — холодно ответила я, не скрывая презрения в голосе. — Лиза — моя подруга, и если я услышу от вас хоть слово о ней, пожалеете, что появились в этом коридоре.

— Правда? Ух, какая грозная девочка, — с насмешкой сказал один из них и, как хищник, приблизился ко мне, прижав к стене. — За мой разбитый телефон придется заплатить, и не деньгами. Ты такая симпатичная, думаю, я возьму с тебя плату твоим телом.

— Не смей, — произнесла я сквозь стиснутые зубы, пытаясь освободиться от его хватки. В этот момент коридор кажется пустынным и длинным, как тянущийся кошмар, из которого не выбраться. В голове мелькает паническая мысль, что никто не придет на помощь, что время застыло, оставив меня лицом к лицу с опасностью.

Но страх быстро исчез, заменяясь инстинктом самосохранения и адреналином. Я хладнокровно смотрела ему в глаза, чувствуя, как во мне закипает злость.

«Ты даже не представляешь, в какой ящик Пандоры сейчас стучишь», — подумала я про себя.

Без предупреждения я двинула коленом в его пах, и он с диким стоном согнулся пополам. Его друг мгновенно отшатнулся, удивленный моим внезапным нападением.

— Это плата за твои оскорбления, — сказала я, еле сдерживая дрожь в голосе. — И если кто-то из вас еще посмеет подойти ко мне или Лизе, заплатит втройне.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, как его дружок схватил меня за волосы и притянул обратно, обхватив своими противными ручищами мою талию и прижав мою спину к своей груди.

— Дерзкая и слишком умная, думаешь, да? — прошипел он мне на ухо. — Не думай, что можешь прийти, устроить хаос и остаться безнаказанной.

Я почувствовала его горячее дыхание на своей шее, и сразу по телу пробежала дрожь. Отвращение и страх смешались в невыразимой буре эмоций. Однако, где-то глубоко внутри зарождалась ярость — всепоглощающая и решительная.

— Отпусти меня сейчас же, — сказала я, пытаясь сохранить спокойствие в голосе. — Иначе пожалеешь обо всем.

Он только сильнее сжал руки, и я ощутила, как его пальцы впиваются в мою кожу.

— Ты что, угрожаешь мне? — усмехнулся он, его голос прозвучал с явным наслаждением.

Я собрала все свое мужество и хотя бы остатки самообладания. В этот момент важно было не бояться. Я глубоко вдохнула, и вдруг со всей силой развернулась, ударив его локтем в живот. Но это не принесло никакого эффекта. Я начинаю брыкаться, и вдруг чья-то теплая и крепкая рука схватила меня и одним рывком вырвала из объятий хулигана. Врезаюсь в мужскую грудь и улавливаю знакомый запах духов. Это Чайльд…

Его сильные руки нежно обхватили меня, защищая от опасности. Я почувствовала, как его сердце бьется ровно и уверенно, передавая и мне уверенность и спокойствие.

— Ты в порядке? — спрашивает он, его голос, полный заботы, казалось, проникал в самую глубину моей души.

Я кивнула, все еще пытаясь успокоить учащенное дыхание. Тарталья слабо улыбнулся и поднял взгляд, который мгновенно посуровел, и он шагнул вперед, закрывая меня своим телом.

— Попробуйте только прикоснуться к ней ещё раз, — сказал он, его тон был холоден как лед. — Вам это дорого обойдется.

— Рыжий, мы чего-то не поняли, — нахмурился один из хулиганов. — Ты, конечно, уважаемый человек, дружишь с Альберто, но не слишком ли ты много на себя берешь? Эта девка разбила мой телефон!

— Нечего было снимать, что ни попадя, — с неизменной ухмылкой ответил Чайльд и развернулся ко мне. — Уходи, иди к машине, я сейчас присоединюсь.

Во мне поднялась паника. Как я могла оставить Тарталью наедине с этими двумя парнями, которые были явно обозлены на него? Но с другой стороны, я помочь ничем не могла, а значит, буду только мешаться. И внезапно сзади я уловила движение, и через мгновение поняла, что это кулак одного из парней, целящийся в Тарталью.

— Осторожно! — закричала я в ужасе, но было поздно. Удар достиг цели, и Тарталья пошатнулся, но не упал. На его лице появилась тень боли, но тут же она сменилась прежней самоуверенностью. Он с лёгкостью уклонился от следующего удара и нанес своему противнику ответный, заставляя его отступить на несколько шагов.

— Я сказал, уходи! — крикнул Тарталья, не оборачиваясь ко мне. В его голосе прозвучала такая твёрдость, что не послушаться было невозможно. Я с трудом развернулась и бросилась к выходу из дома, чувствуя, как адреналин разгоняет кровь по жилам.

— Чёрт возьми, — прошептала я, прислонившись к его автомобилю, в котором уже сидели Альбедо с Лизой. — Только бы с ним все было в порядке.