Подземная сказка (джен)

Кап.

Со сталактита сорвалась хрустально-прозрачная капля и растаяла в луже, оставив на зеркальной поверхности дрожащие круги.

Кап.

Одинокий звук падения изчез в рокочущем рёве низвергающихся вниз тонн воды.

Кап.

Фриск лежала на холодном каменном полу, раскинув руки в стороны, и молча пыталась переварить только что произошедшее.

Кап.

Четырехлучевая звезда. Решительность. Настойчивость.

П о р я д о ч н о с т ь.

Огонь и...

Хлопок. Почва резко уходит из-под ног, закручиваясь в спираль и в груди раскрывается на пару секунд огромная черная дыра, с наслаждением затягивая в себя ману. Пульсирующие через повязку раны обдает могильным холодом.

И вот она уже лежит в полубессознательном состоянии где-то в Водопадье, без возможности пошевелится и каких-либо средств связи с Чарой.⁽¹⁾

Глаза с расширенным, как у какого-нибудь наркомана, зрачками бессмысленно уперлись в низкий свод потайной(?) комнатки, сверля синий камень мертвенно-пустым взглядом. Плечо продолжало ныть. Фриск была готова поклясться, что её сейчас мелко трясет от страха, но... Но. Трясло пока что только мысли, которые надоедливыми таракашками бегали внутри черепной коробки и, панически дергаясь, бессвязно шептали ей только одну нормально различимую фразу.

Это было больно.

Человек беззвучно содрогнулась, заходясь в недолгом приступе кашля. В боку что-то разорвалось.

И страшно.

Тонкая струйка чего-то теплого заполнила рот, обволакивая каждый миллиметр кожи тоненькой пряной пленочкой. Очень больно. Она сглотнула чуть солоноватую, вязкую слюну и с усилием протолкнула ком через пищевод, проваливаясь внутрь себя.

Глаза обессиленно опустели.

Грудь тяжело вздымалась и опускалась, следуя такту глухих, размеренных сокращений сердца. С каждым ударом туго сплетённый ком мышц пропускал сквозь себя литры густой крови, устремлявшиеся к каждой ткани, каждому органу её организма. Клетки делились, спешно пытаясь залатать внутренние разрывы тела. Удар. Она сглотнула. Естественные процессы тела, как и всегда, завораживали.

Ту-дум. Ещё одна порция алой жидкости окатила ротовую полость и устремилась вниз, к желудку.

Приятный раньше металлический привкус сейчас вызывал невыносимую тошноту, омерзительно мягкими лапками заполнявшую изнутри горло и нос, подкрадываясь все ближе ко рту. По языку змеёй поползла горечь желчи и острый, пряный жир полупереваренной пищи. Лицо само собой исказилось в гримасе отвращения, пытаясь сглотнуть мерзкий корм в горле.

Внутренний взор перетек вниманием на общую картину тела.

Вдох. Выдох. В тело как будто залили несколько лишних тонн свинца и медленно, со зверским наслаждением вспороли грудную клетку, бережно вырезав сердце. Неведомый хирург-психопат с идеальной точностью опытного мясника заменил окровавленный ком мышц на тяжёлый, раскалённый добела шар.

На тело беспощадно давил откат от резкой утечки магии, кипящими ручейками заполняя каждую вену изнутри.

Двигаться сейчас бесполезно.

В "зеркала души" вернулась некая осмысленность напополам с болью.

Фриск прикрыла глаза, почти привычно прислушиваясь к окружению. Вдох — ноздри заинтересованно раздулись, стремясь захватить как можно больше воздуха. В Водопадье все ещё ярко пахло суши и затхлой сыростью чьих-то тайн. Через плотную ткань флисовой кофты в кожу спины болюче впивались бесчисленные камни и камушки неровной формы, переодически сменяющиеся опасной гладкостью травы. Голова чуть провернулась в сторону. В паре метров справа мощно ревел блестящий бирюзой водопад, с остервенением и завидным упорством загонявший в помещение густые тучи белоснежной водяной взвеси, прохладными капельками оседающей на разгорячённой коже.

Она высунула кончик пересохшего языка наружу, слизывая капельки конденсата с губ. Фриск бы сейчас все отдала за глоток, ну, может, два чистой, холодной воды, к тому же вон там целый водопад... Веки железным занавесом упали вниз, позорно сдаваясь лени и желанию полежать так ещё несколько минут, "отходя" от чрезмерной нагрузки на Душу и тело. Интересно, а комик засек её переход...?

Нелепо раскинувшая руки фигурка недвижимо застыла на холодном полу, напоминая марионетку с обрезанными ниточками.

But nobody came.

Спину и все, что пониже, начало неприятно колоть тупой непрекращающейся болью сводя её с ума. Фриск бесшумно заерзала в поисках более удобного положения. Чувствительность мышц постепенно восстанавливалась, ответственно заступая на смену стальной тяжести паралича. Человек скрипнул зубами, рвано, шумно вдыхая отвратительно душный воздух. Движение любой, даже самой крохотной мышцы вызывало ощущение тысяч вонзавшихся в кожу острейших иголок.

Больно. Как же больно.

Девушка страдальчески поморщилась, пытаясь пошевелить левой, ведущей рукой. Потяжелевшая на несколько лишних кило конечность неохотно повиновалась, приподнимаясь с жёсткого каменного пола на пару сантиметров и мешком с плотью падая вниз. Плечи едва заметно дернулись под нашествием гигантских табунов мурашек. Ну, хотя бы так. Губы с прозрачными бордовыми следами сжались в тонкую полоску, трескаясь и презрительно кривясь от собственного бессилия. В рот скатилась ещё одна бордовая капля.

Она сейчас до отвращения беспомощна.

Ла-дно, нельзя зацикливаться на боли. В любом же случае, у неё получилось. Более того: она выжила, и даже, кажется, абсолютно цела — по крайней мере, все конечности с пальцами были на месте.

Фриск слабо улыбнулась, чуть истерично хихикая и стоически терпя неприятные ощущения. Этот поступок с телепортационными кругами был воистину идиотским для человека, который ни разу не применял их на практике, и даже не наблюдал за таким процессом. Да и цель не оправдывала средства совсем — гораздо спокойней и безопасней было пойти пешком, потратив лишние пятнадцать минут и туеву хучу нервов, но-о-о...

Лицо натурально ухмыльнулось.

Жизнь скучна без рисков, не так ли?

Пульсирующая золотом звезда вспыхнула прямо у неё над грудью, ярко озаряя комнатку живительным светом. Девушка восторженно распахнула глаза, жадно, умильно мурча и греясь в родных, обжигающе-горячих лучах "точки сохранения". Ладони легко оторвались от пола, инстинктивно протянувшись к звезде....

Радость от того, что вам больше не придется лезть через ту грязь...

Наполняет вас решимостью.

ОЗ восстановлены!

Кисти рухнули обратно вниз, сквозь ткань обдирая кожу с костяшек. Вспышка боли. Паралич отступал. Фриск медленно приподнялась на локтях, чувствуя, как кровь глухо, увесисто бухает в висках, эхом отдаваясь по всей голове и осторожно села, все ещё не отрывая взгляда от золота, боясь, что все это изчезнет. Хотя, ей, может, и хотелось, чтобы все Подземелье оказалось лишь полуночным бредом распалённого какой-нибудь вшивой простудой сознания. А может, и нет. Кто её тараканов знает? Шар в груди стремительно таял, оставляя чувство почти неправильной легкости. Тело действовало на автопилоте: руки в вырвиглазно-красных байкерских перчатках, не обращая внимания на иглы, потянулись за тоскливо лежащим неподалеку рюкзаком. Девушка быстро закинула таблетки в рот, чувствуя, как пощипывает язык и хлебнула воды. Из горла вырвалось нечленораздельное, но определенно довольное урчание.

У-р-р... Вкусно

Фриск с усилием отцепила себя от горлышка, тяжело дыша, и дрожащими руками утерла онемевшие, холодные губы: от резких перепадов температур немели зубы и сбивалось дыхание. Сладкая боль.

Тело безвольно плюхнулось обратно на холодный пол, бережно подкладывая под голову левую ладонь. Слипшиеся влажные пряди темным нимбом разметались вокруг плеч и плотно облепили череп, намереваясь, по-видимому, выколоть Фриск глаза и лишить её зрения окончательно. Она фыркнула, сдувая челку со лба.

Ещё чего.

Мозг быстро перещёлкнул фокус внимания на окружение. Глаза в неконтролируемом приступе любопытства зашарили по пещере, в которую её волей судьбы закинуло.

Если не обращать внимания на водопад, закрывавший выход отсюда, комнатка была довольно типична для Водопадья: синий, разной степени темноты и потресканности камень, темная изумрудная трава, пробивающаяся сквозь трещины и непрерывное журчание ручейков из конденсата. Под потолком, оказывается, кружилась в бесконечном танце лёгкая светящаяся пыль и целые стайки невероятно толстых светлячков, вместе заливающих всё помещение приятным неярким бирюзовым светом. Слева (то бишь в центре пещерки) возвышался небольшой квадратный постаментик, от силы в пару сантиметров высотой...

Фриск заинтересованно моргнула и неожиданно быстро перекатилась на живот, опираясь на локти. Камни тут же впились в грубоватую кожу суставов, пуская по нервам щекотные разряды. Не больно — скорее, неприятно. Она пару раз подтянулась вперёд, оцарапывая сквозь ткань живот и подползла ближе к своеобразному алтарю, на котором гордо покоилась пыльно-розовая балетная пачка.

Последний рывок — человек переворачивается на спину и медленно садится на пятую точку, как будто её тело составлено из хрусталя, который в любой момент даст трещину. Поворот. Золотые глаза заворожено ощупывают потрепанную, жёсткую ткань.

Фриск сглотнула и потянулась к пачке кончиками пальцев, бережно поглаживая грубую, по-своему приятную на ощупь фактуру юбки. На коже осел тонкий серовато-бурый, поблескивающий слой пыли, оставив после себя чистую, нежного лососевого цвета, полосу. Лёгкие шумно вытолкнули наружу воздух и, подобно ненасытным обжорам, заглотнули ещё одну порцию.

Порядочность послужила ей маяком для перемещения.

Человек беззвучно зашевелил губами, вспоминая или подсчитывая что-то и, спустя секунду, решительно кивнул, отклоняясь чуть назад и нащупывая лямку рюкзака.

Дальше действия были совершенно механичны: обливаясь холодным потом окутать пачку тоненькой кровавой пленкой, открыть рюкзак, уже не столь бережно сложить ткань в несколько раз...

Молния четко звякнула, продираясь сквозь белый шум водопада.

Надо встать и найти Чару.

Фриск прижала коленки к груди, осторожно перенося вес на ступни и резко качнулась вперёд, присаживаясь на корточки. Боли отступила. Движения больше не ощущались заторможенными. Ладони уперлись в пол, ярко ощущая впившиеся сквозь перчатки в кожу острые грани. Она пробежалась языком по губам, слизывая засохшую кровь и ме-е-едленно выпрямила колени, твердо вставая на обе ноги. Вдох — выдох.

Перед глазами безумным калейдоскопом вспыхнула мешанина черных точек и ярких, беспорядочных разноцветных вспышек. Зубы жалобно так заскрипели.

Надо Фрискисс. На-до.

Она уцепилась за стену, перебирая пальцами песчинки в трещинах.

Шаг.

Ей надо идти.

* * *

Фриск вывалилась из пещерки и плюхнулась на колени, яростно отплевываясь и отфыркиваясь от вездесущей воды. Тело жалобно ныло. Даже с тем, что накинутая на плечи куртка приняла на себя основной удар водопада, мышцы сотрясала мелкая предательская дрожь. Холодно.

Она поднялась, упираясь ладонями в коленные чашечки и хрипло кашлянула.

Надо идти.

Девушка быстро огляделась по сторонам, напоминая настороженного зверька. Водопад, через который она только что вывалилась, образовывал посреди длинного коридора небольшую заводь, через несколько метров срывавшуюся в бесконечную черную пропасть. Она аккуратно подошла к краю, заглядывая вниз. Мостки. Клочок суши с эхо-цветком. Сбоку что-то громко плюхнулось, обдавая её тучами брызг. Фриск недовольно фыркнула и задрала голову вверх, с трудом отходя от края. Откуда-то ей постоянно срывались под ноги крупные, в несколько кило весом камни. При большом воображении, это можно было назвать ловушкой... довольно бездарной, впрочем. Не суть. Голова повернулась по бокам. Вправо — густые заросли высокой травы, влево — тот занудный рыбо-монстр с цветком. Казалось бы, ничего особенного...

Фриск внезапно застыла, заторможенным взглядом сверля рыжую чешую. В голове спешно выстраивалась стройненькая такая, ассоциативная цепочка:

Рыбо-монстр — эхо-цветы, эхо-цветы — Флауи, Флауи — бар, бар — кетчуп...

Кетчуп — Санс.

Она резко, механически выпрямилась, развернулась на пятках и сорвалась с места в карьер, молясь всем богам, чтобы её не заметили. Господи, пускай этот комик будет на своем посту в Сноудине. Пожалуйста. По подбородку скатилась крупная, мутновато-бурая капля пота.

Рывок — Фриск рыбкой влетает в густые заросли, съеживаясь в маленький комок и старась производить как можно меньше шума. Слабый огонек ауры трусливо сжался в маленькую горошину. Нельзя, чтобы её хоть кто-нибудь заметил.

— А-андайн! Я пришел с ежедневным докладом...

Черные точки метнулись в сторону знакомого резкого баритона, рвано перескакивая с друга на окружение и обратно.

Река. Залитый с спины светом знакомый силуэт. Две высоких, поломанных мраморных колонны. Мерцание зрачков на погруженной в тень лицевой части черепа. Чернота перед ним. Он неловко дернулся, как будто кто-то задал ему смущающий вопрос. Ясный голос перебивает шум водопада.

— Ахх... Относительно того человека, из-за которогоя вызвал тебя...

Громкий металлический лязг. Тяжёлые шаги. Девушка вцепилась глазами в мощную, своеобразно изящную фигуру в тяжёлых стальных доспехах, выступившую из тени, особенно ярко чувствуя леденящий ужас и лёгкую дрожь. Металлические, ярко начищенные пластины. Мощные руки и ноги, закованные в по-своему красивую броню. Хищный шлем с зубастым забралом. Узкие прорези в металле, в которых жёлтым огнем мерцает хорошо сдерживаемая ярость. И шикарный ухоженный плюмаж, ярко-красным потоком стекающий доспехам на плечи и спину.

Андайн. Глава Королевской Стражи.

Скелет опять вздрогнул, крепко сжимая что-то в руке.

— А? Сражался ли я с ним? — Папс гордо приосанился, прижимая кулак к груди — Да-да, конечно! Я сражался. Я сражался с ним доблестно!

Глазницы фанатично вспыхнули ярким рыжим огнем.

— По правде говоря, он силен! Очень силен! Душа человека...

Баритон резко, покорно осекся, выслушивая тонущий в рёве водопада вопрос.

— Что? Схватил ли я его? Нуууууу....

Неловкая, но все ещё гордая улыбка. На душе потеплело.

— Нет. Я сильно старался, Андайн, но в конце... Я потерпел крах. Знаешь, мне даже интересно, что было бы, дерись мы в полную силу!

Доспехи яростно топнули ногой, раздосадованно вбивая кулак в стену. Папирус опасливо отшагнул назад, настороженно следя за нарочито-медленными движениями Главы.

Душа похолодела и рухнула вниз.

Андайн сложил руки на груди, внушительно выпрямляясь. Скелет в панике распахнул глазницы, широко, порывисто шагая вперёд.

— Ч-что? Ты собираешься забрать человеческую душу сама? Но Андайн! — кулак опять прижался к груди. Он заметно колебался, поглаживая большим пальцем вещь в руке — Тебе не нужно уничтожать его! Видишь ли... в-видишь ли...

Мелкий, неуверенный шаг назад. Череп покорно склонился, грустно, сломленно притушивая белесый огонь зрачков.

— ...

— ...я... я понимаю. — откуда-то извне больно кольнуло отголоском глубокой печали и бесконечных извинений — Я помогу тебе всем, чем смогу.

Папирус развернулся, быстро удаляясь в Сноудин. В ярком свете сквозь оранжевые перчатки блеснуло мягким фиолетовым.

Под рукой сломалась старая, сухая ветка.

Х р у с т.

Яркий, ядовитый голубой свет копья. Душу резко придавило десятитонным гидравлическим прессом ауры, окутывая, обволакивая её изнутри удушающей смесью Доброты, Справедливости и... Фриск зацарапала пальцами по горлу, пытаясь сделать хоть один вдох и едва удержалась от мучительного крика. Беззвучная судорога сотрясла тело, напрягая каждую мышцу. Зелёная магия вступила в конфликт с её красной, раскаленной лавой бурля в жилах и плотным черным коконом оплетая сознание.

Больно.

По шее покатились крупные холодные капли пота.

Страшно.

Она обессиленно упала на землю, тяжело дыша. Во рту стойко чувствовался привкус крови.

Андайн развеял копьё и удалился во тьму.

Все прекратилось так же резко, как и началось.

Некоторое время спустя.

Вдох. Надо встать.

Трава болотно-зеленой завесой шелестела вокруг Фриск, мерным шуршанием успокаивая бешено бьющееся сердце. Ноги, на удивление, не дрожали.

Выдох. Шаг. Молодец, хорошая девочка. Ещё шаг...

Заросли жалобно хрустели под усталыми шагами человека, постепенно расступаясь и открывая проход дальше. Кто-то маленький зашуршал справа.

Вдох. Умница.

— Йо!

Фриск вяло повернула голову в сторону жизнерадостного мальчишки, взиравшего на неё с восхищением и приподняла бровь. Магия осторожно заполняла мягким теплом каждую клетку организма, выправляя и исправляя изъяны и раны.

— Ты видел, как она на тебя смотрела? — огромные карие глаза монстренка ярко заблестели — Это было КРУТО! Я тааааак тебе завидую!

Малыш радостно подпрыгнул, смазанным жёлтым с коричневым пятном приплясывая на одном месте. Пацан разве что в ладоши не хлопал от радостного перевозбуждения, взволнованно размахивая мощным чешуйчатым хвостом. Если бы у него вообще были руки, м-да.

— Что ты сделал такого, чтобы заполучить её внимание? — монстренок озадаченно моргнул, сосредоточенно морща нос — А хотяяяя... Это неважно! Погнали! Посмотрим, как она бьёт плохих ребят!

Яркое жёлтое пятно скрылось в следующей комнате, восторженно вопя что-то. Справа слабо засветилось красным. Фриск молча кивнула.

— Прикольный пацан. — Чара скучающе смотрела на сонно позевывающую девчонку и подозрительно сощурилась — Ты в курсе, что выглядишь так, как будто призрака увидела?

— Случайно подслушала разговор Главы Стражи — призрачные брови взмыли вверх — с Папирусом. У Андайн оказалась очень мощная аура Доброты и...

Человек пожала плечами, предоставляя привидению закончить мысль самому.

— Угу. Тогда с хренали от тебя за версту несёт Порядочностью, м-м-м? Эта мусорка ходячая тебя что, обидеть посмела? — рубины угрожающе сверкнули в полутьме пещер, закутываясь в вязкую черноту слизи.

— Я же сказала — все в порядке. Я.. — Фриск поправила лямку рюкзака и задумчиво цокнула языком — ...я просто выбрала неудачное время и место для одного эксперимента по преобразаванию, из-за чего получилась резкая утечка энергии. Ну а там — ты и сама понимаешь — откат, паралич, около часа в отключке, плюс минут сорок на отмокание от всего этого дерьма и так далее. Ничего такого.

Алая перчатка небрежно описала дугу в воздухе, отмахиваясь от тьмы.

Да, именно так. Удачный эксперимент при неудачных обстоятельствах. Санс на такое, конечно, вряд ли купится...

Надо перевести тему.

Она мягко улыбнулась скривившей скептическую мину Чаре и потрепала привидение по плечу.

— Так как там решается та головоломка с цветами?

Коричневатые зрачки указали на лежащие дальше по коридору на травке крупные, с ладонь размером, семена и вопросительно посмотрели на призрака, полыхнув фиолетовым. Тонкая ниточка скользнула в отливающих рыжим волосах.

— Это мостовые цветы. Их надо положить в воду в один ряд, чтобы они распустились и бла бла...

Фриск вежливо кивнула, продолжая невесомо улыбаться. Хотелось спать.

— ...бла бла, кстати, после этой головоломки я обнаружила потайную комнату и бла...

Цветы выстроились в прямую линию, расцветая на воде красивыми нежно-розовыми цветами. Они перешли на другой берег. Ещё одна головоломка с мостом.

— ...представляешь, на свалке, оказывается, расцвели золотые цветы и-

— Чар, это всё, конечно, очень интересно, но... — человек устало посмотрела на призрака — но я устала и хочу спать и не могла бы ты...

Она смущённо поджала губы, чуть съеживаясь под ехидным взглядом Чары.

— Не могла бы ты показать мне ту потайную комнату? Мне нужно поспать пару часов чтобы мана восстановилась и-

Призрак насмешливо-оскорбленно фыркнула.

— Слабачка. — полупрозрачная ладонь взъерошила встопорщившиеся от влажности волосы, припечатывая новый титул. — Пошли. Сейчас будем заниматься садоводством.

1) Тут мне, пожалуй, стоит пояснить кое-что о людях и магии: после чрезмерного использования человеком вообще любой магии у него начинается довольно болезненный откат, который может привести к смерти. Конкретно у Фриск тело парализует и наглухо отключает любые попытки использовать магию. Исключение составляют только незначительные изменения тела для поддержания тока энергии, вроде чуть повышенной регенерации и проч. Такие же эффекты, только краткосрочные, примерно в несколько часов, даёт резкая утечка энергии из тела.

Вернуться к тексту