Жизнь после смерти (гет)

Судя по освещению, было утро. Точнее сказать не получалось, часов в поле зрения не было, а единственный звук, который получалось ясно различить — это пищание больничного оборудования.

Ребра были плотно замотаны, едва позволяя дышать. Левая рука почти не двигалась. Правая слушалась лучше, но тоже с трудом. Ноги шевелились, но вариант попробовать подняться капитан Кучики отмел сразу.

Собственная беспомощность раздражала и неумолимо била по гордости. Хуже было, разве что, заболеть ветрянкой, которой он так и не переболел в детстве.

Вскоре после его пробуждения в палату зашла дежурная медсестра.

Увидев, что капитан очнулся, она начала смущенно что-то говорить. Что именно, капитан не слушал и на вопросы не отвечал. Только, когда девушка, уже совсем перепуганная, собралась уходить, капитан сам задал вопрос.

— Где мой лейтенант?

— Госпожа Сакура скоро придет. Я доложу ей, что вы проснулись.

Доложит… Значит, Сакура жива. И не сильно ранена, раз придет. Но как такое возможно? Он видел, как её пронзили мечом, и как она падала.

Удар пришелся под сердце, после такого не носятся в шунпо. И упасть с такой высоты и остаться в живых… Ранение должно было не позволить ей использовать хоку.

Но, в то же время, Бьякуя был готов поклясться, что его спасла именно она. Он видел её глаза, слышал её голос, чувствовал духовную силу.

Что произошло на самом деле? Ответов на вопросы не было, и отмахиваться от них тоже не получалось.

Сакура пришла ближе к обеду. Постучала в дверь, потом, приоткрыв, осведомилась, можно ли войти, но вошла, не дожидаясь ответа. Отчего Бьякуе захотелось покачать головой: вот же артистка.

Лейтенант была видимо собрана, но по своему даже умиротворена и радостна. Для неё, казалось, не было ни войны, ни ранений, ни аномалий, а больничная палата так вообще дом родной.

— Как вы себя чувствуете, капитан Кучики?

Ну вот, опять. А ему казалось, что они всё решили, в положительную сторону.

Недолго думая, девушка подошла к кровати и уселась рядом. Наклонившись к застывшему лицу капитана, она снова заговорила.

— Знаешь, Бьякуя, не отвечать лечащему врачу, как минимум, невежливо.

— С тобой все в порядке?

— А что со мной может быть не в порядке? Мои царапины давным-давно зажили. Это ты четыре дня пробыл в отключке.

Прикоснувшись на пару секунд губами к его лбу, Сакура продолжила говорить.

— Жар спал, но температура ещё есть, — на секунду прервавшись, она заметила: — Ты бредил. Звал Рукию. Свою жену, просил её не умирать. То же самое со мной. Отдавал какие-то приказы. Ругался на отчеты Ренджи, последнего правда, я так и не поняла.

Бьякуя слушал её молча, стараясь не смотреть на неё.

— Бьякуя, ну скажи что-нибудь! Я же волнуюсь.

— Я видел, как ты упала. А теперь на тебе ни царапины.

Сакура перебила его, прояснив ситуацию.

— Я сражалась на земле. Ты видел иллюзию. Те двое оба их использовали. Скорее всего мне просто оказалось проще понимать, где реальность, а где мираж, сработали старые навыки, а тебя в какой-то момент отвлекли, не оставив времени для анализа. В прошлой жизни я часто сражалась против иллюзий. Ещё они использовали яд. Это и послужило причиной большей части проблем. Я боялась, что не успею его нейтрализовать. Состояние было критическим.

— А как ты этого избежала?

— У меня иммунитет к ядам и даже некоторым наркотикам.

Она почти дрожала. Его молчание убивало. Сакура всеми силами старалась заполнить тишину. На глаза начали наворачиваться слезы, и сдержать их не получилось, что было замечено Бьякуей. С трудом подняв руку, он постарался их стереть. В воздухе рука держалась с трудом, будто на запястье повесили двадцатикилограммовую гирю. Пальцы предательски дрожали.

— Чем закончилось сражение?

— Нашим провалом. Враг проник в тюрьму и освободил Айзена Соске. После чего исчез вместе с ним. Пока двенадцатый отряд не смог найти даже его следов. И наша информация о враге не увеличилась. Его лицо видела капитан Сой Фонг, но она до сих пор в коме.

Брови Бьякуи сошлись на переносице. А так же прошедшая по телу судорога говорила о том, что он хочет сесть, а ещё лучше встать и уйти отсюда.

— Итачи говорил, что у тебя хронический трудоголизм. Но я не думала, что настолько.

Поняв, что он опять не хочет отвечать, Сакура решила продолжить свой монолог.

— Бьякуя, пожалуйста, не волнуйся и не старайся делать что-то лишнее. Тебе нужен отдых. Если ты будешь усердствовать, то может стать ещё хуже. А я… мы… и так еле спасли твою жизнь…

Поток её слов, становящийся бессвязным, прервал Бьякуя.

— Сакура, я похож на глупца или ребенка, что ты объясняешь мне такие вещи?

— Нет. Просто я волнуюсь за тебя.

Отвечая, она легонько касалась кончиками пальцев его лица, убирая длинную челку.

— Бьякуя, я вот давно думаю, а у тебя зрение хорошее?

— Да. А что?

Сакура довольно улыбнулась, он, наконец, перестал размышлять над тяжбами.

— Просто у тебя всегда волосы на лице. Кстати, нужно будет расчесать. — Убирая пальцы из запутавшихся волос, заключила Сакура.

После её замечания Бьякуя только и вспомнил, что, наверняка, представлял из себя не самое лицеприятное зрелище. Чего только стоят сбившиеся в колтуны волосы.

— Сейчас нужно проверить твое состояние. Как я заметила, правой рукой ты двигать можешь. Попробуй поднять левую и пошевелить пальцами.

Поднять руку и пошевелить пальцами, простейшее действие, младенцы и те не задумываются над таким. Но для Бьякуи оно оказалось трудным, а ещё начала появляться ранее неощущаемая боль.

— Хорошо.

Поднявшись с постели, Сакура сдернула с него одеяло.

— Пошевели пальцами на ногах, потом ступнями, а потом согни ноги в коленях, но осторожно.

Больно… как же больно.

Сакура положила руку чуть выше колена и погладила кожу под сползшей юкатой. А потом немного хищно ухмыльнувшись, заговорила:

— Как же ты сейчас мило выглядишь.

Бьякуе пришлось приложить усилие, чтобы не измениться в лице. О да, выглядел он сейчас потрясающе, особенно в своей нынешней позе. Спина подло немного выгнулась, ноги расставлены и согнуты в коленях, тело с трудом шевелится, а больничная юката неумолимо ползет вниз и раскрывается.

Выражение её лица быстро изменилось. Брови сошлись на переносице, и она закусила ноготь на большом пальце правой руки, как всегда делала, когда задумывалась над чем-то серьёзным. Второй рукой Сакура не глядя поймала те самые разъезжающиеся полы юкаты и, немного надавив на колени, вынудила опустить ноги на кровать.

— А теперь серьёзно. Яд оказывал воздействие на нервную систему, мешая нервным импульсам достигать цели. Похоже, сигналы восстанавливаются. Но и просто разрушающие действие на организм тоже сильное. И всё это быстро и сложно. Яды такого уровня здесь я видела всего у одного человека — у капитана Куроцучи. Но автор яда не он.

— Думаешь, что наш противник ко всему прочему ещё и эксперт в области ядов?

— Нет, скорее у него ещё и сообщник, который создал яд. И в том, что это не творение тех двоих, с которыми мы сражались, я уверена. Есть у меня одно сумасшедшее предположение, но поверить в такое… Хотя учитывая то, что случилось с Итачи…

— Что случилось с Итачи?

— За несколько часов до нападения, во время патрулирования Итачи натолкнулся на открывающееся окно миров; и к нему начали возвращаться силы шиноби. Стоило закрыть окно и все ощущения исчезли.

— Думаешь, что яд был создан кем-то из твоего мира?

— Я знала троих человек способных на такое. Первый — Якуши Кабуто, но он умер раньше меня. И мне казалось, что он покончил со всем этим. Второй Сасори Акасуна, он умер во время битвы с его бабушкой Чие и мной. И… — перед тем, как назвать последнее имя, она закусила губу, готовясь к тому, что должна была сказать, — Госпожа Цунаде, — произнеся это имя, Сакура поспешно добавила: — Но это несколько не в её стиле.

— Почему ты защищаешь эту женщину? -спросил Бьякуя

— Потому что я была её ученицей… — замялась Сакура.

— Можешь не продолжать… Пока. Чуть позже обязательно расскажешь…

— Даже не надейся, я больше ничего тебе не скажу о том, что сейчас творится. И так уже рассказала больше, чем хотела. Тебе нужно отдыхать, а не думать над проблемами. Мне надо сейчас уйти, есть дела в отряде. Но я скоро вернусь. Тебе что-нибудь принести?

— Расческу для волос и что-нибудь почитать.

— Хорошо.

Перед тем, как уйти, Сакура закончила проверку его состояния с помощью кидо, накрыла одеялом до самого подбородка и, о радость, отключила отвратительный аппарат.

— Постарайся поспать.

В вероятность того, что, вернувшись, застанет его спящим, Сакура и сама не верила.

Оставшись в одиночестве, Бьякуя начал думать над полученной от Сакуры информацией. Хорошо всё же, что она всерьёз не стала устраивать сцены: «Тебе нужно выздоравливать. Так что лежи, а когда поправишься, всё узнаешь» — возможность так сделать у неё была. Если лечащий врач она, то закрыть доступ в палату для посетителей нетрудно, дальше только самой молчать и всё. Он у медсестер ничего выспрашивать не будет, да и не знают они ничего. А если знают, всё равно не скажут, она для них авторитет. Только ту утреннюю девушку вспомнить.

Причины же, по которым капитан Унохана решила оставить жизнь и здоровье капитана шестого отряда на лейтенанта того же отряда, просты и понятны. Раненых много, и снять с себя ответственность хотя бы за кого-то удобно. К тому же, Сакура вполне могла предложить свою помощь в лечении раненых и отвечать не только за него.

Боль становилась всё сильнее и сильнее, теперь он точно не сможет заснуть, если только Сакура не решила подарить ему снотворного или обезболивающего. Но, скорее всего, обезболивающие будет позже.

Уже ближе к вечеру Сакура вернулась, всё столь же улыбчивая, но перепачканная, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, известкой.

— Где вымазалась?

— Наши казармы пострадали, и мы сейчас их ремонтируем.

— И ты подавала подчиненным личный пример?

— Вроде того. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Нормально. И может, позволишь мне сесть?

— Лучше не надо сегодня. Завтра посмотрим. И ты не сможешь сам расчесать волосы, давай помогу.

Едва заметного кивка головы было достаточно, чтобы она принялась за дело.

Засаленные волосы спутались, чтобы их расчесать пришлось приложить не мало усилий. И, как Сакура не старалась, сделать это совсем безболезненно не получилось.

Но намного веселее получилось, когда на моменте расчесывания затылка в палату зашла медсестра. Поза, в которой они находились в тот момент, была весьма двусмысленной. Более того имея возможность безнаказанно её рассматривать, Бьякуя не спешил ограничивать себя во взглядах. Медсестра, смутившись, исчезла, а покрасневшая от того же смущения Сакура рассмеялась и уткнулась лбом в плечо Бьякуи.

— А до встречи с тобой у меня была репутация приличной девушки.

— А у меня — бесчувственной ледышки. Думаю, скоро весь Сейретей будет гудеть.

Ой, рад и счастлив будет Укитаке, когда до него дойдут слухи… Минимум, прибежит поздравлять с килограммом конфет на перевес. Спрашивать, когда свадьба и дети.

— Ты принесла книгу. Какую?

— «Мастер и Маргарита», Булгаков.

— Снова русская классика? Чем она тебе так нравится?

— Не знаю, она Итачи нравится, ему всё русское нравится, и он меня заразил.

— И ты решила взяться за меня?

— А ты против?

— Нет.

— Вот и замечательно. В такой позе тебе трудно будет читать. Так что будешь лежать и слушать.

Не слушая возможные возражения, которых и не было, Сакура открыла книгу и начала читать:

«В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан. Первый из них — приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, — был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и черных тапочках»

Сакура читала спокойно и размеренно. Тембр её голоса успокаивал и привлекал. Заставлял думать только о смысле читаемого текста.

Ко второй главе Бьякуя неожиданно начал засыпать, не потому что читала Сакура плохо или книга была не интересной, а потому что рядом с ней было спокойно и уютно. Её голос, казалось, даже уменьшал снова разливающуюся по телу вместе с окончанием действия обезболивающего боль.

Уже начинающее гаснуть сознание уловило смену интонации в голосе Сакуры и слова:

«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей походкой, раним утром четырнадцатого числа весеннего месяца в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат»

На этом месте Бьякуя вновь начал просыпаться, но, чем закончился разговор прокуратора и арестанта, он узнал только на следующий день, когда Сакура снова начала читать книгу. Когда она устала читать вслух, книгу забрал Бьякуя, в тот день уже добившийся возможности сесть.

Снова звучали слова описания, диалогов, чувств. Сродняющие и объединяющих других людей, живущих в другое время, в другом месте, имеющих другие ценности и менталитет, но, в тоже время, понимающих всё происходящие там.

— Кто-то отпустил на свободу мастера, как он сам только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жесткий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат.

Женский голос замолчал, давая им обоим послушать тишину, в которой, казалось, из больничной палаты улетают призраки персонажей одного из самых неоднозначных и талантливых произведений двадцатого века.

Роман был прочитан за два дня, не считая вечера начала.

Сакура проводила в палате Бьякуи почти все свое время, разве что, не ночевала и с утра заходила в отряд, проверить, всё ли там идет нормально. Оформляла срочные документы и бежала в больницу. Кучики же, при всем этом, к работе доступа так и не получил до самой выписки. Тут Сакура оказалась на редкость вредной.

Но, придя в отряд, он не обнаружил уже ожидаемых завалов. Найдя же на документах, помимо почерка Сакуры, ещё один знакомый, только усмехнулся. Наверняка же просто забрал, когда та заснула над бумагами, а к утру сложил на столе. И все равно, что правая рука сломана, левой он писал ненамного хуже.

Хотя, кто бы сомневался, что Итачи для своей сестры был готов на куда большее, чем написать пару отчетов.

К тому же, чего говорить об Итачи, Бьякуя и сам порой выполнял работу Рукии, когда та не могла справиться самостоятельно. Молча, разумеется. А сестра в ответ на такую заботу, как и было нужно, только улыбалась. За годы, прожитые в одном доме, она усвоила правила поведения.

В первый же день после выписки, Бьякуя решил нанести визит Итачи. За прошедшие недели они виделись всего пару раз. За это время Итачи наверняка собрал много новой информации. Да и не только по делу хотелось поговорить.

Итачи Бьякуя нашел в весьма неожиданном обществе. Наверное, в самом неожиданном из возможных. Попивай он чаек и так же звонко смейся в компании Зараки Кенпачи, Бьякуя был бы удивлен меньше.

Учитывая, что вызвать у сдержанного Учихи хоть сколько-нибудь сильные проявления эмоции было занятием трудным, то неподготовленный человек мог впасть в ступор. Бьякуя же только нахмурился, прерывая столь теплую беседу Учихи Итачи с Шихуин Йоруичи.

— Бьякуя-бо, а вот и ты, мы тебя уже заждались!

— Когда успели спеться?

— Я старался узнать побольше о всех нас волнующих дырах в пространстве, а она меня поймала. С тех пор больше отпускать не хочет, как видишь. Убежать тоже никак не выходит, догоняет.

А ещё не шибко-то он и хотел убегать, раз столь комично относится к ситуации, подметил Бьякуя про себя. О выяснении подробностей пришлось забыть, о приятно проведенном вечере — тоже. Эта женщина с приятно проводимым временем никак не сочеталась. Хотя, их чаепитие прошло лучше, чем Бьякуя предполагал.

У выхода из поместья Итачи Бьякую встретила Сакура, как они и договорились ранее. Сегодня она должна была впервые остаться на ночь у него в поместье.

Оставшись вдвоем, Итачи и Йоруичи на такой веселой ноте не разошлись. Богиня скорости решила сунуть свой пушистый хвост в новую авантюру.

— И что ты думаешь об увлечении друг другом малыша Бьякуи и твоей сестры?

— Они сами, я тут ни при чем.

— Значит бросишь всё на самотек и потом будешь подтирать сопли обоим?

— Не думаю, что придется. К тому же, вы, кажется, предлагаете проследить за обязательностью хэппи энда?

— А чем тебе не развлечение?

— Прекрасное развлечение.

Ещё красноречивей говорил блеск в их глазах и ухмылки на губах. Такого союза Общество Душ ещё не видело. Но Йоруичи решила не останавливаться на достигнутом, всего секундой спустя впившись в губы своего нового сообщника, делая его ещё и любовником.

Вызов Итачи принял. Через несколько секунд, они уже были на полпути к его спальне, срывая с партнера одежду и с силой дергая друг друга за волосы.

В спальне их и застала на следующее утро Сакура, пробирающаяся в предрассветный час к себе в комнату.

Обнаружив на полу юкату брата и форму командира омицукидо, Сакура проследовала по следам до самого места преступления. Поняв, что произошло ночью, лейтенант шестого отряда поспешила скрыться, пока её не заметили.

Придя в офис отряда, Сакура поспешила поделиться новостями с Бьякуей. Теперь уже блестели в предвкушении две пары других глаз, родился ещё один заговор.