Портовый квартал (джен)

— И что? — с недоумением спросил Брахим, а Кардиф по-прежнему хранил молчание и едва заметно улыбался.

— И всё. Они пришли. Аттила сказал, что раз я не могу назвать имя покупателя, то мне конец. А Джеспер решил сначала выспросить, что мне удалось узнать. Ну, я и начал рассказывать. Как можно подробнее. Ведь пока говорю, меня никто не пытается убить. А потом Джеспер рассмеялся и сказал, что понял, кто купил перстень. Хлопнул меня по спине, и они с Аттилой ушли, — закончил свой рассказ Фарим.

— Так кто же купил кольцо? — спросил Брахим.

— Валентино, — уверенно заявил Кардиф. — Второй такой спесивой и самовлюблённой свиньи, как он, не найти во всём Хоринисе.

— Так уж и не найти! Вот, к примеру, наш судья тоже далеко не образец скромности и смирения, — засомневался картограф.

— Судья слишком скуп и осторожен, чтобы тратить золото на невесть откуда взявшиеся украшения. Ведь кольцо могло оказаться поддельным или краденым, — не согласился с ним Кардиф и обратился к рыбаку: — Джеспер понял, кто это был, по твоему описанию, дружище.

— Верно, это меня и спасло, — вздохнул Фарим.

— Хорошо, что всё так благополучно разрешилось, — зевнул Брахим. — Ну что, укладываемся спать?

— Что-то спать совсем не хочется. Видно, разволновался от этих воспоминаний... Может быть, ещё историю? — возразил рыбак.

— Да уж, уснёшь тут! — поддержал его Кардиф и подбросил на ладони кость, предлагая выбрать следующего рассказчика. Однако их прервали.

— Собирайтесь быстрее! — велел ворвавшийся в помещение Джеспер.

— Куда? — в один голос спросили Фарим и Брахим.

Кардиф лишь досадливо крякнул, спрятал костяшку и поднялся на ноги.

— Только что пришёл гонец от Вульфгара. Появился шанс разрешить ваше дело благополучно. Но нужно спешить — чем дольше вы будете числиться беглыми преступниками, тем труднее будет снять с вас обвинения, — пояснил вор.

— Я готов! — ответил Кардиф, который, прихватив лампу, направился к выходу. Рыбак и картограф, переглянувшись, потянулись следом.

Джеспер снова повёл их по мрачному сырому коридору, выложенному осклизлыми камнями. Но на этот раз идти пришлось не так далеко. Через пару поворотов вор остановился перед какой-то дверью и пропустил беглецов вперёд.

Войдя внутрь, они оказались в довольно просторном, хорошо освещённом и по-своему даже уютном помещении. Навстречу им шагнула Кассия. Её взлохмаченная причёска и заспанное лицо говорили о том, что предводительницу Ночной гильдии только что подняли с постели.

— Совсем я из-за вас с ног сбилась, почтенные. Даже отдохнуть некогда, — обратилась она к беглецам.

— Мы очень ценим твою заботу, Кассия, — с благодарностью склонил голову Кардиф. Фарим и Брахим виновато потупились.

— Сейчас Джеспер отведёт вас в город. Всем, кому надо, мы заслали весточку. А некоторым — кое-что более весомое. Так что вам не о чем волноваться. Ещё до полудня будете у себя дома.

— Спасибо! — вразнобой проговорили трое друзей.

Кассия благосклонно кивнула и махнула узкой ладонью куда-то в сторону — мол, ступайте, мне больше нечего сказать.

Но едва беглецы сделали несколько шагов, как к ним подступили Джеспер и Рамирез.

— Вы уж не обижайтесь, почтенные, но глаза вам придётся завязать. О некоторых тайнах нашей гильдии вам лучше не знать. Для вашей же пользы, — сказал светловолосый вор, и в его приветливом тоне послышалась нотка угрозы.

Джеспер подступил к Кардифу с полоской плотной ткани в руках. Тот, вздохнув, позволил завязать себе глаза. Картографу и рыбаку ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.

— Идёмте! — потянул их за собой Джеспер. — Осторожнее, тут ступеньки!

Они долго поднимались по каким-то лестницам, время от времени оказываясь на узких площадках и меняя направление. Наконец, Кардиф ощутил под ногами ровную поверхность. Судя по приглушённым звукам и тёплому воздуху, их привели в некое помещение. Вероятно, это был дом или ещё какое-то из городских зданий. Но долго внутри они не оставались, Их поводырь вывел беглецов наружу — воздух стал прохладнее, а под ноги легли твёрдые и не слишком ровные камни брусчатки.

Некоторое время они куда-то шли, часто сворачивая то направо, то налево. Кардифу даже показалось, что вор водит их кругами. Но вот хозяин таверны почувствовал, как Джеспер дёрнул его за рукав, давая знак остановиться.

— Можете снять повязки, — сказал он.

Кардиф торопливо сорвал с глаз надоевшую тряпку и, не глядя, сунул Джесперу. Как выяснилось, они стояли неподалёку от казармы городской стражи. Город ещё был погружён в ночную дрёму, но восточный край усыпанного звёздами неба уже начал сереть — близился рассвет.

На лестнице, которая вела на огибавшую казармы боевую галерею, прошелестели чьи-то шаги, и перед беглецами появилась щуплая фигура. Основательности ей добавляли тяжёлые доспехи стражника.

— Привет, Вамбо! — негромко окликнул его Джеспер.

— Привет-привет! — отозвался стражник, выходя на тусклый свет уличного фонаря. — Всех привёл?

— Как видишь.

— Ну и заставили вы нас побегать, почтенные! — неприятно хохотнул Вамбо, обращаясь к трём друзьям. — Но хорошо всё, что хорошо кончается. Следуйте за мной!

Стражник развернулся и зашагал обратно к лестнице. Беглецы неохотно двинулись следом, а Джеспер сделал шаг в сторону и исчез, словно растворившись в предутреннем сумраке.

Вамбо, не оглядываясь, поднялся наверх и вошёл в арку ворот, на ходу кивнув молодому стражнику, который охранял вход. Тот с любопытством уставился на беглецов, и они поспешили поскорее прошмыгнуть мимо него.

— Сюда! — обернувшись, кивнул влево их провожатый и пропустил друзей вперёд. Они оказались в знакомом помещении, посреди которого за конторкой стоял начальник городской стражи Вульфгар. Кроме него здесь находился ещё один стражник, который, украдкой позёвывая, стоял в сторонке.

— А-а, явились! — проворчал начальник стражи, оторвав взгляд от свитка, в котором делал какие-то пометки, окуная в чернила остро заточенное перо гарпии. — Идите сюда, преступнички!

Беглецы приблизились к Вульфгару. Тот усмехнулся, подал какой-то знак, и из прохода, который вёл к темницам, выступили несколько стражников. Шум за спиной возвестил о том, что путь назад тоже перекрыт.

— Сдайте оружие! — строго глядя на растерявшуюся троицу, потребовал Вульфгар.

Оценив соотношение сил, Кардиф выругался и, вытащив топор, бросил его на пол. Рядом упало оружие его друзей.

— Ох, не нравится мне всё это... — едва слышно выдохнул Брахим.

— Да не дёргайтесь вы так, — ухмыльнулся Вульфгар. — Ничего с вами не случится. Посидите немного за решёткой. Потом придёт судья и освободит вас.

— А скоро он придёт? — робко спросил Фарим.

— Кто ж его знает? Просыпается господин судья обычно не раньше полудня. Пока оденется, пока позавтракает... — не без издёвки ответил начальник стражи.

— Слушай, Вульфгар, ну чего ты на нас взъелся, а? — спросил Кардиф.

— Взъелся? Ну ты и наглец! Сначала вы проявили непочтительность к городской страже. Потом связались с пиратами и, напав на охрану, бежали из темницы! — взорвался тот. — Вот куда вас понесло, старые вы идиоты? С пиратами всё понятно, им терять нечего — или виселица, или каторга. Но вы-то?! Не знай я вас много лет как добропорядочных горожан, первый бы потребовал отправить всех троих за барьер! — Вульфгар, похоже, разошёлся не на шутку. — Что скажете в своё оправдание? Молчите? Это правильно, потому что ещё одно слово — и я прикажу вас высечь! Эй, ребята, тащите их в темницу! Да заприте хорошенько. А то они у нас очень уж юркие, опять удрать могут.

Обескураженную вспышкой обычно сдержанного начальника стражи троицу тычками погнали к темницам.

— Чего он злой такой? — спросил Брахим у добродушного стражника по имени Пабло.

— От городского начальства нагоняй из-за вас получил, вот и злой, — ответил тот.

— Не разговаривать с заключёнными! — строго прикрикнул на него Руга.

Троих друзей втолкнули в знакомую темницу и опустили решётку. Затем большинство стражников удалились, остались только трое во главе с надзирателем Больтаном. Тот был вполне жив и здоров, только чернявую голову украшала повязка.

— Здорово тебе досталось? — приникнув к решётке, спросил у него Кардиф.

— Да уж изрядно... — проворчал тот.

— Ты на нас зла не держи. Мы понятия не имели, кто у вас там сидит, и что они замышляют, — проговорил хозяин таверны.

— Это и кротокрысу ясно, — отмахнулся Больтан. — Главное, ещё чего-нибудь не вздумайте выкинуть. Не то вам каторги точно не миновать.

Он отошёл от решётки и присоединился к остальным двум стражникам, которые уже устраивались за стоявшим возле стены столом.

Друзья тоже расселись на привычные места на полу камеры.

— Что-то окончательно весь сон прошёл... проворчал Фарим.

— И не говори, — поддержал его Брахим.

А Кардиф молча достал игральную кость и бросил на доски пола.

Кость подпрыгнула на тёмной половице, перевернулась несколько раз и замерла.

— Мне выпало, — отметил Кардиф.

— Какой байкой ты нас порадуешь на этот раз? — хмыкнул Брахим.

— Разных баек мне доводилось слышать немало, но, думаю, стоит немного прояснить ту историю с Альвином, Бромором и пострадавшей ни за что Надей, — сказал хозяин таверны.

— Ну-ка, ну-ка! — оживился Фарим.

— В тот ненастный день, когда ты, Фарим, не позволил Наде утопиться в море, а ты, Брахим, ходил вместе с Игнацем к Борке за болотником, ко мне в таверну заявился ни кто иной, как Бромор. Сначала хозяин «Красного фонаря» с мрачным видом глушил шнапс. А когда моё пойло ударило ему в голову, Бромора, как это часто бывает, потянуло на откровенность...

* * *

— Не везёт мне в любви, дружище Кардиф! Совсем не везёт... — подперев голову кулаком, пожаловался Бромор. Хоть он уже успел изрядно набраться, говорил чётко, почти не запинаясь.

— Тебе? Да ну, ни за что не поверю! На тебя же работает целая толпа красоток. Неужто они обделяют вниманием своего благодетеля? — с плохо скрытым ехидством подначил его Кардиф.

— Пф, красотки! Тощие шлюхи — вот они кто! А я люблю женщин... поосновательнее, — с этими словами Бромор широко развёл ладони.

— Да уж, тебе можно только посочувствовать. У нас в Хоринисе таких пышных красавиц днём с огнём не сыскать. Разве что в Верхнем квартале.

— Верно! Правда, есть одна...

— Это кто ж такая?

— Люси. Ну, знаешь, жена мясника Альвина... Только тс-с-с! — пьяно округлив глаза, поднёс палец к губам Бромор.

Кардиф с пониманием покивал.

— И что, ты решил за ней приударить?

— Решил! А что, не имею права? — нахмурился хозяин «Красного фонаря», уловивший таки насмешку в голосе Кардифа.

— Отчего же не имеешь? Имеешь. Правда, боюсь, её муж с этим бы не согласился.

— Пф-ф... Муж! Да что мне этот недоумок! Но вот сама Люси — очень порядочная женщина. Я к ней и так, и эдак, и с подарками... А она — ни в какую! Поначалу просто гнала прочь, но со временем всё же начала прислушиваться к моим словам...

— Ещё бы! Уж ты, дружище Бромор, умеешь найти подход к женщинам!

— Это точно! Будь у меня побольше времени, я бы давно её уломал. Но, как на зло, проклятый Альвин слишком редко отлучается из дома. А вчера вечером, как по заказу, заявляется он ко мне в «Фонарь» — пьяный в дым. Ну, я говорю себе: «Вот он — твой шанс, Бромор! Не упусти его!»

— Молодец! И что?

— Денег у Альвина с собой не было. Но мне-то не деньги его нужны были, а... Только тс-с-с! В общем, позвал я эту дурищу Надю и велел ей заняться клиентом. Да так, чтобы он до утра и не думал уходить. А сам, значит, прихватил вина, закусок разных и побежал к его дому... Закоулками, чтобы никто не видел, — громким шёпотом сообщил Бромор.

— Ох и хитёр ты! — почти искренне восхитился Кардиф.

— А то! Но только зря всё, ничего не вышло... — сник хозяин «Красного фонаря».

— Что ж так?

— Люси меня даже на порог не пустила. Я ей и вина предложил, и подарков пообещал. А она упёрлась, как... овца! Нет, говорит, Альвин меня любит. Вон даже зелий у алхимика накупил, чтобы наладить отношения... Тьфу! — с досадой сплюнул Бромор, вытер губу рукавом и продолжил: — Я разозлился и говорю: «Пока ты тут ломаешься, твой ненаглядный Альвин кувыркается с девочками в моём заведении». Она: «Врёшь ты всё!» Я ей: «Не веришь? Тогда пошли, сама убедишься».

— И что? Пошла?

— Куда там! Я, говорит, сама виновата, что довела мужа до такого. Погуляет, мол, и вернётся. Да и вообще, с пьяного Альвина никакого толку — уж она-то знает, — Бромор с досадой махнул рукой, зацепив локтем пустую кружку и сбив её на пол.

— Вот ведь... — пряча усмешку в бороду, хмыкнул Кардиф.

— Такого я не стерпел, послал упрямую бабу к Белиару и пошёл домой. Правда, уже совсем стемнело, и я не решился пробираться мимо склада. Сам знаешь, по ночам в этих закоулках и на воров нарваться недолго...

— Ещё бы мне не знать.

— Так вот. Пошёл я вдоль стены, мимо ворот в Нижний квартал, а там хотел свернуть на освещённую улицу, где дом Лемара. Но возле ворот ко мне прицепились стражники — кто такой, да откуда, да куда идёшь... А я злой был, как варг, ну и сказал этим крысам всё, что о них думаю, — Бромор уже почти кричал.

— Это ты зря, дружище Бромор...

— Да я и сам понимаю. Эти шныги позорные меня скрутили и отволокли в темницу. Ещё и тумаков надавали по дороге... Утром, конечно, пришёл Вульфгар, во всём разобрался, олухов своих отчитал, а меня отпустил, — продолжал делиться горестями Бромор. — Прихожу я, значит, в «Красный фонарь». Уже давно рассвело, и все гости разошлись по домам. Только в комнате Нади валяется эта свинья Альвин и храпит на всё заведение. Ну я им и показал! Альвина пинками за порог выгнал и велел Борке больше его не пускать. А потом и Наде всыпал...

— Ей-то за что?

— А чтоб не развлекалась за мои деньги со всякими нищебродами! — отрубил Бромор и, хрюкнув, уронил голову на столешницу.

* * *

Все трое заключённых расхохотались.

— Вот оно, значит, как дело было. А Надю всё же жалко, — справившись с приступом веселья, сказал Фарим.

— Эй, вы! Чего расшумелись? — раздался от входа голос Больтана. — Спите уже! Рассветёт скоро.

Пришлось друзьям укладываться на солому. Какой бы жёсткой ни была постель, усталость взяла своё, и вскоре один за другим они погрузились в сон.

— Эй, просыпайтесь! На выход! — раздался голос стражника, а вслед за тем заскрипела открываемая решётка.

Толком не очухавшихся заключённых выгнали из темницы и поставили перед судьёй. За левым его плечом маячил дюжий охранник, а с другой стороны стоял Вульфгар. Вид у начальника стражи был хмурый, судья же выглядел так, будто кутил ночь напролёт, а теперь мается с похмелья.

— Итак, — сверившись с бумагами, сказал судья. Голос у него был скрипучий и надтреснутый. — Вы, жители Хориниса Кардиф, Брахим и... э-э... Фарим, совершили дерзкий побег из городской темницы вместе с двумя опасными пиратами. Так?

Друзья испуганно переглянулись.

— За подобное преступление вам грозит пожизненное заключение в колонии Рудниковой долины. Что можете сказать в своё оправдание?