Прилежный ученик (джен)

Я открыл глаза. Некоторое время лежал, судорожно дыша и пытаясь понять, что происходит. В голове было мутно, во рту ощущалась сухость. В голове растворялись обрывки мерзкого сна, в котором я убегал от кого-то, при этом четко понимая, что мне не скрыться и не спрятаться. С кряхтением, как старый дед, я встал из кровати, протиснулся мимо работающего вентилятора и побрел в душ.

В Лондоне стояла удушливая влажная жара, от которой каждый спасался как мог. На продавцов кондиционеров лился дождь из фунтов. Многие уехали за город, кто-то спасался в парках и у воды. У нас дома было вполне терпимо, почти в каждом помещении работал вентилятор. Простыть я не боялся, так как не болел уже несколько лет, хотя, похоже, жара доконала и меня. Не помню, когда последний раз чувствовал себя таким разбитым.

С последнего посещения Косого переулка прошло несколько недель. Я снова вошел в колею, занимаясь тренировками и изучением доступной литературы. То, ради чего я отправился туда в прошлый раз, принесло очередной пшик. Гоблин с удовольствием показал мне прейскурант на драгоценные металлы, почему-то отказавшись давать копию с собой. Но даже беглого взгляда хватило понять, что я им ничего не понесу. Цены были еще более грабительскими, чем на фунты. Сомнительным плюсом можно было считать некую анонимность таких сделок, не требовавших даже заключения договора с банком. Теоретически можно было изменить внешность и заявиться к ним с содержимым ограбленного ювелирного магазина. Но это точно не то, чем я планирую зарабатывать себе на жизнь. Так что усилия отца по выходу на торговцев драгоценностями оказались напрасными.

Я снова принял как факт то, что денег у меня немного, и решил завязать с посещениями Косого и гостиницы Тома, лучше оставлю на школу — впереди еще целый учебный год. Еще из неприятных фактов — продавец в магазине подержанных вещей оказался тем еще разводилой. Французская книжка имела крайне мало общего с магией. Я даже не был уверен, что она предназначалась именно для магов, мало ли обычных людей хотят развить свои умственные способности. В брошюре содержались довольно банальные советы: хорошо высыпаться, правильно питаться, чередовать работу с отдыхом и прочие “откровения”, которые точно не стоили потраченных двадцати пяти галеонов. Впрочем, там было несколько интересных техник запоминания и набор дыхательных упражнений, которые я с интересом попробовал. Еще мне понравились упражнения, которые позволяли в перспективе научиться засыпать чуть ли не усилием воли в любой момент. По крайней мере в этом был уверен автор книги. Продавец был предельно честен в своей заботе о моем здоровье — вскипятить мозги подобной ерундой было решительно невозможно.

Уверен, что с йогой он тоже постарался меня надурить. Основным посылом автора было то, что это полная ерунда, и нормальный маг не станет тратить на это свое время. То, что я извлек пользу из произведения, совершенно не было заслугой Найджелуса Флинта.

С министерской книжкой оказалось проще всего — она была именно тем, что от нее ожидалось. Хотя не удивлюсь, если он и за нее содрал с меня лишнее. В общем, я решил запомнить прохиндея, который решил нажиться на богатеньком маглорожденном. Претензии предъявлять глупо, но затаить обиду я все-таки решил.

Самая дешевая книжка оказалась довольно интересной. Красной нитью проходила мысль о важности соблюдения Статута Секретности, дескать, из-за тех, кто его не соблюдает, взрослым дядям и тетям приходится отвлекаться от своих важных дел и устранять последствия. Затем шла совсем уж агитка о том, как повезло маглорожденному прикоснуться к Волшебному миру, в котором правит мудрое Министерство Магии. Немного рассказывалось о Хогвартсе, куда попадают самые способные маглорожденные. Был схематично обозначен дальнейший жизненный путь: стать ремесленником, представителем местных силовиков или исследователем Магического мира. Можно было стать членом одной из многочисленных Гильдий, сотрудником Министерства, служить одному из благородных семейств. Возвращение в мир обычных людей не предполагалось, по-видимому, для магов это было сродни тому, как человек, закончивший Оксфорд, вдруг решил бы пойти жить под мост к бродягам и питаться объедками. Соблюдай Статут Секретности, хорошо учись, уважай старших — и все у тебя будет хорошо, дорогой маглорожденный.

Звучало все, в принципе, разумно и логично. Из вопросов, которые сходу возникали: почему так важен Статут и куда деваются менее способные маглорожденные, которые недостаточно хороши для Хогвартса? Также связанный со Статутом вопрос — взаимодействие с обычными людьми. Например, что полагается за мои художества с маглами? Что будет, если воздействие было, но никто не связал его с магами? Что будет, если воздействие заметили, а потом всем заметившим стерли память? Ответы на эти вопросы я надеялся узнать в школе.

Душ почти не принес облегчения, состояние по-прежнему было каким-то мутным. Делать ничего не хотелось, и я решил устроить себе выходной. Буду есть, смотреть телевизор и гулять — никакой магии. Я чувствовал, что немного загнал себя. Поэтому, позавтракав, отправился в парк.

Выйдя на улицу, я понял, что немного погорячился. Жара навалилась с новой силой, слегка отступая в тени домов и деревьев. Я стал представлять, что нахожусь на каком-нибудь южном курорте, где такая погода — норма. Нехитрый трюк, кажется, помог: ведь действительно, люди специально едут и тратят большие деньги, чтобы из мягкого северного лета попасть в одуряющую южную жару. Правда, на юге к жаре обычно прилагается море, но чего нет, того нет.

Пройдясь по парку, я приметил пустую скамейку, находящуюся в густой тени, и с удовольствием плюхнулся на нее, вытянув ноги. Расслабленно наблюдая за проходящими мимо людьми, я лениво размышлял о всей этой магической ерунде. Гоблины, маги, ведьмы, будущая учеба... Глаза мои постепенно закрылись, и я задремал.

* * *

Резко открыв глаза, я сел на кровати. Словно налитая изнутри свинцом, голова отозвалась тягучей болью. Мысли путались, я недоуменно оглядывался вокруг. Как я оказался в своей комнате? Последнее, что я помнил, это то, что я задремал на лавочке в парке. Теперь я был дома, а в окно светила наливающаяся луна. Тихонько застонав от прострелившей виски боли, я встал с кровати и вышел из комнаты. Дверь в родительскую спальню была приоткрыта, и я осторожно туда заглянул. Родители на месте, спят. Слегка успокоившись, я спустился вниз, чтобы попить воды.

Что происходит? Рука, держащая стакан с водой, дрожала. Мысли пытались продраться сквозь пульсирующую боль в голове. Осторожно, стараясь двигаться плавно, я переместился к дивану и прилег на подушки. Стало чуточку легче.

Снова открываю глаза. Я в своей кровати, за окном яркое солнце, рядом мерно гудит вентилятор. Ощущения как с похмелья. Похоже, я вляпался в какое-то дерьмо. С этими мыслями я побрел в душ. Под струями прохладной воды голова слегка прояснилась. Происходящее со мной было совершенно точно ненормально, вопрос в том, чем это было вызвано. Пару дней назад все было в порядке, я никак не менял своего распорядка, не отрабатывал никаких новых заклинаний, просто тренировался в своем ритме. Похоже, меня сглазили, ну или как это там называется. Из возможных недругов в голову приходила только ведьма из бара, либо это кто-то другой, кого я мог встретить в Косом переулке. Вряд ли меня незаметно усыпляют хлороформом. Я попытался вспомнить, был ли я одет, когда проснулся ночью. Голова заболела сильнее. Точно, в парке я был, естественно, в одежде, а ночью шлепал босыми ногами по полу. Меня похитили, раздели и положили в кровать? Или я сам пришел домой, лег спать, а при пробуждении все забыл?

Ведьма... Это все-таки она? При этих мыслях мне показалось, что на грани слышимости раздалось мерзкое старческое хихиканье. Меня затопил гнев. Какого черта тебе от меня надо? Злишься, что не сел к тебе за столик? От эмоций головная боль мгновенно усилилась. Я присел на корточки под струями воды, пытаясь прийти в себя. Надо обратиться за помощью, вдруг посетила меня ясная мысль. Я вообще не знаю, что нужно делать в таких ситуациях и как защититься от подобного воздействия. Вроде бы волшебники лечатся в госпитале Святого Мунго? Обычная больница мне явно не поможет. Единственная проблема — я вообще не представляю, где этот госпиталь находится. Похоже, единственный вариант — снова ехать в Косой переулок и просить помощи у Тома. Вряд ли он откажет в такой малости, как отправить меня в больницу.

Определившись с дальнейшим планом и немного успокоившись, я кое-как привел себя в порядок, расчесал мокрые волосы и оделся. Подойдя к зеркалу, я увидел осунувшееся лицо, глаза с полопавшимися капиллярами. Периодически лицо кривилось, головная боль изменилась, теперь мощно простреливая при движении. Достав из тумбочки палочку, я слегка успокоился. В голове возникла здравая идея. Зачем ехать к Тому, если можно сразу попросить водителя отвезти меня в больницу?

Успокоенный, я пошел ко входной двери, мимо мамы, которая мыла посуду.

— Ну ты и соня! — поприветствовала она меня поднятой тряпкой. — Куда собрался? Может, позавтракаешь?

— Не могу, мам, надо срочно купить одну вещь в магазине, — по-быстрому отвертелся я от еды. Задерживаться в доме сильно не хотелось. Я боялся, что присяду, начну завтракать, а потом снова обнаружу себя лежащим в кровати. К тому же меня слегка мутило, есть не хотелось совершенно. Жаловаться матери, что меня заколдовали, хотелось еще меньше.

Открыв дверь, с какой-то опаской осмотрел улицу. Совершенно пустая, залитая июльским зноем. Покинув относительную прохладу дома, я решительно подошел к обочине и засунул руку в сумку, чтобы достать палочку. Да что происходит?! Подтянув сумку к глазам и почти вывернув ее, я обшаривал ее внутренности взглядом. Вся мелочевка на месте, а палочки нет.

Хотелось заплакать от злости и обиды. Вернувшись и пройдя мимо удивленно посмотревшей на меня мамы, я поднялся к себе и бросился к тумбочке. Палочка лежала на своем привычном месте. Я схватил ее и сделал несколько быстрых движений. Это точно была моя палочка, никаких сомнений. Не выпуская ее из рук и из поля своего зрения, я снова отправился вниз.

— Сынок, можешь на обратном пути прихватить чеснока в магазине? — мама слегка преградила мне дорогу. — Сейчас дам тебе деньги...

* * *

На этот раз для разнообразия я проснулся в гостиной на диване. «Что тебе от меня надо?» — задал я вопрос в пространство. Не дождавшись никакого ответа, я поморщился, глядя на помехи, которые транслировал включенный телевизор. Головная боль немного отступила, но вместо нее пришло неприятное ощущение чужого взгляда. В освещенной только мерцанием телевизора комнате по углам собирались какие-то бесформенные тени. Страх липкими пальцами стал заползать мне под кожу. Постоянно озираясь, я торопливо взбежал по лестнице и захлопнул дверь в комнату. Рванув на себя ручку, я схватил палочку. Пускай меня отчисляют, отбирают палочку, что угодно, но с меня хватит.

«Люмос!» — создал я шарик света. Ничего не происходило. «Репаро!» — я принялся чинить в комнате различные вещи. Авроры не торопились врываться ко мне в дом, хотя я нарушал правила изо всех своих скромных сил. Адское пламя я призвать не могу, но должны же они как-то реагировать? Страх постепенно нарастал, появилось четкое ощущение, что за дверью кто-то стоит. Распахнув окно, я заорал: «Люмос!» Затем, подхватив своим телекинезом один из камней, с которыми тренировался, запустил его в окно дома напротив. Ничего. Поорав названия заклинаний, поколдовав в общественном месте, устроив легкие разрушения, я не добился даже того, чтобы соседи, которым я разбил окно, хотя бы включили свет. Магам также было наплевать на нарушение Статута, о котором они так пекутся.

Я сел, прислонившись спиной к подоконнику. Меня колотила крупная дрожь. Отчаяние и страх, не отпускавший меня, усилились в несколько раз. Со всех сторон надвигалась опасность, за дверью явно кто-то стоял. Я пытался успокоиться, выполнить дыхательные упражнения, но судорожные движения диафрагмы мешали это сделать. Немного позже мои усилия принесли какой-то результат, и кромешный ужас, застилавший мое сознание, немного отступил. Я по-прежнему чувствовал страх, но сумел немного отстраниться. Обрадовавшись, я продолжил с утроенным энтузиазмом и, наконец, осознал, что мои ощущения приходят откуда-то извне. Это был не мой страх, а нечто внушенное.

Окончательно осмелев, я подошел к двери и распахнул ее. Там было пусто, никто за ней не стоял. Заглянул в комнату родителей. Спят, мои крики никто не слышал. Посмотрев на бесполезную палочку, я ухмыльнулся и решил попробовать еще раз выйти из дома. Было нечто сюрреалистичное в том, что я шел по дому к двери, вполне себя контролируя, а какая-то часть меня содрогалась от невероятного ужаса. Давление внушенных эмоций и не думало ослабевать, но у меня каким-то образом получилось разделить свое сознание. Я дрожал от ужаса, желая забиться в самый дальний угол дома и там ждать, когда за мной придут. И тот же я шел по гостиной к входной двери, сжимая в руках палочку. Остановившись перед дверью, я смотрел на ручку. Несмотря на мои усилия, крупная дрожь волнами пробегала по телу, путая координацию. Решившись, я потянул ручку и толкнул дверь...

* * *

Я уже привычно смотрел в потолок. Снова похмельное пробуждение, но давящее чувство ужаса исчезло. Я отправился в душ, наслаждаясь своей вновь обретенной целостностью, больше не надо было делить себя на две личности. С наслаждением стоя под струями воды, я размышлял об удивительном свойстве человеческой психики. Сделай человеку плохо, и он будет страдать. Так у меня отняли хорошее самочувствие и собранность мыслей. Потом сделай еще хуже. В меня вселили наведенный страх, который требовал невероятного напряжения, чтобы просто идти, а не сидеть где-нибудь, спрятавшись и ожидая чего-то кошмарного. Отвратительное самочувствие никуда не делось, я по-прежнему с трудом соображаю, но стою, едва ли не напевая в душе от радости. Воистину, хочешь сделать человека счастливым — отними у него что-нибудь, а потом верни, и он уже доволен.

Вернувшись в комнату, я принялся за свою обычную тренировку. Тело двигалось с трудом, словно я никогда раньше не занимался. Чувство энергетической наполненности никак не приходило, сила словно утекала. Тем не менее я почувствовал себя значительно лучше, и мысли стали течь легче. Я сидел посреди комнаты и пытался понять, что со мной не так. Неправильным было все, но наибольший дискомфорт ощущался в области головы. Именно туда уходили силы, накапливающиеся в моей груди. Охватив вниманием эту область, я пытался ощутить, что это, и как с этим бороться. Однако ничего толком понять не удавалось.

Похоже, я был на верном пути. Но кроме понимания, что проблема есть, и она где-то в районе моей головы, ничего не было. К докторам меня не пускают, по крайней мере, выйти из дома с палочкой мне еще ни разу не удалось. Каждый раз, когда я подхожу с ней к двери, я либо теряю ее, либо просыпаюсь с ощущением похмелья. А ведь точно, я чуть не хлопнул себя по лбу: я сумел выйти на улицу в первый раз, но затем сам вернулся в свою комнату. Это такое правило игры — не пользоваться главным инструментом волшебника?

Эта мысль вернула меня к главному вопросу — что происходит. Я был практически уверен в личности своего недоброжелателя. Ведьма по каким-то своим соображениям решила устроить мне веселую жизнь. При этом было очевидно, что мы с ней в максимально разных весовых категориях. Я даже в теории не представлял, как можно устроить происходящее со мной. Убить меня? Думаю, что это можно было сделать намного проще. Свести с ума? Судя по возможностям воздействия на меня, это тоже было не очень сложно. Заставить что-то сделать? Для этого надо, для начала, озвучить свои пожелания. К тому же ведьма довольно благородно не трогала мою семью, хотя это тоже было одним из самых очевидных путей воздействия на меня. Мои самые неприятные приключения, которые происходили сегодняшней ночью, они благополучно проспали.

Это какая-то игра? В чем тогда ее цель? Из правил я пока уяснил следующее: не пользоваться палочкой. Что же, придется играть, хотя моего мнения никто и не спрашивает.