Прилежный ученик (джен)

У меня всё началось как и положено в понедельник. Проснувшись и отправившись в ванную, я обнаружил что нет воды. Совсем никакой — включение что горячей, что холодной вызывало только утробный гул и шипение. Чертыхнувшись, я порадовался, что хотя бы в бачке унитаза вода была с вечера, что позволила мне сделать самое важное за утро дело. Наскоро позавтракав йогуртом из холодильника, и почистив зубы с помощью остатков воды из чайника, я отправился на работу.

Серое мартовское утро встретила меня пронизывающим ветром и мокрым снегом. Мой верный железный конь был покрыт смесью из снега и ледяной корки. Сначала заведу,- подумал я, — пусть хоть немного нагреется. Кое-как смахнул снег вокруг двери и дернул за ручку. Автомобиль никак не реагировал на поднесенную к двери ладонь. Почему-то оглянувшись вокруг, произнес очередное матерное слово. Это что, программа “Розыгрыш”? Достав брелок, безрезультатно принялся нажимать кнопки. Ноль реакции. Машине меньше года, свет включенным я оставить не мог, потому что он всегда в положении “Авто”. Как вообще эта штука открывается? Осмотр ручки водительской двери не обнаружил никакой замочной скважины. Осмотр брелка не выявил наличия ключа. Похоже, разбираться с этим придется вечером. Мне и так придется постараться, чтобы не опоздать.

Метро было переполнено. В связи с застройкой бывших колхозных полей и деревень многоэтажными человейниками, резко возорсла нагрузка на конечную станцию моей линии, поэтому на мою поезда прибывали набитые, как банка со шпротами. Народ уже привык, поэтому бодро втискивался в уже заполненный вагон, еще больше трамбуя находящийся внутри народ. Еще каких-то пять лет назад можно было спокойно зайти в вагон, и при удаче даже сесть, хотя я предпочитал ездить стоя, чтобы не пришлось уступать место какой-нибудь бабке. Ведь восемь утра — самое лучшее время, чтобы съездить на другой конец города, по версии людей старше семидесяти.

Кое как как втиснувшись в вагон, я оказался прижат к спине какой-то толстой тетки. Сзади меня подпирала компания непонятной национальности, громко что-то обсуждавших на восточном языке. До пересадки мне оставалось проехать всего три станции. На каждой меня выносило из вагона с выходящими, потом таким же неудержимым потоком затягивало внутрь. Я чувствовал себя щепкой, попавшей в бурный поток.

Наконец, я добрался до пересадки. Очередной волной меня вытащило из вагона и понесло к переходу на другую линию. В новом поезде было на удивление свободно, и я с облегчением подумал, что осталось всего две остановки. Вот поэтому я и езжу на машине. Это дольше, влечет кучу дополнительных затрат денег и времени, но такое количество народа меня неимоверно бесит. Не то, чтобы я был социофобом, но не настолько люблю людей, чтобы прижиматься к ним по утрам. Когда ты стоишь в пробке или наворачиваешь круги в поисках парковки,, приятного тоже мало, но из этих двух зол я выбираю зло автомобильное.

Достав смартфон, я стал листать новостную ленту, чтобы немного убить время. Что-то было не так. Сидеть как-то дискомфортно, то ли чего-то не хватало. Внутренне содрогнувшись, я полез в карман, где лежал кошелек. Так и есть — пусто. Ну а что я еще ожидал, в такой давке надо следить за карманами. Денег там была пара тысяч, но вот восстанавливать банковские карты, права, пропуска на работу и в спортзал придется. Спасибо хоть паспорт с собой не взял, иначе было бы комбо.

Настроение опустилось еще ниже, хотя казалось бы — куда еще? Поднимаясь по эскалатору, я спешно заблокировал карты в приложениях банков. Это самый легкий этап предстоящего мне квеста. Вряд ли воры настолько кретины, что начнут покупать что-то в магазинах, но мне не хочется связываться еще и с банком, доказывая, что деньги потратил не я. Заявление в полицию тоже придется писать, никто мне мои деньги не вернет, но хотя бы буду защищен от того, что по моим правам будут кататься на каком-нибудь каршеринге.

Выйдя на улицу, я набрал номер жены, которая сейчас была у своей мамы. Уехала пару дней назад, и сегодня как-раз должна была вернуться вечером. Встретить на машине я ее теперь не смогу, прав-то нет. Да и с машиной непонятно что.. “Твою мать, еще и машина!” — взвыл про себя я. Очень хотелось выговориться, и я с нетерпением ждал ответа. Наконец жена сняла трубку.

— Привет, солнышко, как дела? — начал я, — у меня тут какая-то жесть с утра твориться.

— Сереж, как раз собиралась тебе позвонить, — прервала меня супруга, — наверное не очень правильно вот так, по телефону, но у меня тоже есть к тебе серьезный разговор.

Не успев рассказать про свои злоключения, я стал выслушивать длинный монолог о том, что она не видит перспектив нашей совместной жизни, я совершенно не изменился, хотя много раз обещал. Мало зарабатываю, мало уделяю внимания..

— Мама заедет сегодня за моими вещами, на развод я подам сама, — деловито продолжала она.

Я остановился посреди улицы и убрал продолжавший что-то вещать телефон от уха. Медленно выдохнул и посмотрел наверх. В голове царил полнейший раздрай. Похоже, ездила она совсем не к маме, недаром так зачастила в последнее время.

Ну и нахер так жить? — спросил я у свинцового низкого неба. Небо молчало. Неожиданно раздался какой-то скрежет. Расширившимися глазами я наблюдал, как с края крыши прямо на меня летит гигантский ком слежавшегося снега со льдом.

“Мужчина погиб в результате падения наледи с крыши. Камеры зафиксировали момент страшного происшествия. Возбуждено уголовное дело по факту халатности и ненадлежащего исполнения служебных обязанностей сотрудниками жилищно-коммунальных служб. Дело взял под личный контроль губернатор Санкт-Петербурга.”

Я с трудом мог описать своё состояние. Казалось, что я мыслю, но в то же время мысли были словно в тумане. Момент яркого осознания себя в новом теле быстро сменялся ощущением комы, сна или другого подобного состояния. Я предпочитал называть это сном, в котором иногда балансировал на грани пробуждения, но затем снова погружался в свой привычный и уютный сон. Сложно было определить, как долго это продолжалось, ведь во сне отсутствует чувство времени, да и мне было всё равно. Я вообще ни о чём не заботился.

Периодически в своём сне я слышал различные звуки и видел странные цвета. Громче всего был слышен размеренный стук, гулкие удары, отдававшиеся во всём моём естестве, успокаивали. Иногда их ритм неуловимо менялся, и тогда приходило чувство тревоги, благо это случалось крайне редко. Казалось, что я вот-вот проснусь, но затем снова проваливался глубже в сон. Так продолжалось какое-то время, пока я не почувствовал тесноту. Стены моего убежища стали вдруг тесными, и меня повлекло куда-то в сторону. Тело обожгло холодом и неприятными ощущениями касания чего-то грубого и жесткого, горло саднило от вдыхания непривычного мне воздуха. Я орал от боли и новых впечатлений. Добро пожаловать в реальный мир...

Джон с улыбкой смотрел на жену, готовившуюся кормить сына. Малыш родился крепким и здоровым и почти не докучал молодым родителям, хотя родственники и друзья напропалую пугали их ужасами, через которые им придётся пройти. Малыш почти никогда не плакал, имел зверский аппетит, и, как утверждала его супруга, был вылитый папочка.

— Смотри, опять!

— Хелен, ты опять придумываешь, — Джону слегка надоела новая, как он считал, глупость своей жены.

— Оторвись от кресла, дорогой, и подойди сюда.

Джон с неохотой встал. Хелен в последнее время замечала «странные» гримасы на лице их сына. Ему и самому казалось забавным то, что ребенок периодически делал «серьезное лицо» и внимательно осматривал окружающее. С другой стороны, у него не было особого опыта с детьми — это был их с Хелен первенец. Действительно, маленький Фредди со слегка насупленной мордашкой осматривал кроватку и игрушки над ним. Неожиданно он перевел взгляд на Джона, и тот невольно вздрогнул — ему показалось, что на него смотрит взрослый мужчина, но, спустя мгновение, будто наваждение рассеялось, и на него снова смотрел слегка расфокусированный взгляд младенца.

— Ух, — передёрнул плечами молодой мужчина, — Взгляд у него бывает тяжёлый!

— Никогда не замечала такого у своей сестренки, — задумчиво сказала Хелен.

— Да ты сама была мелкой, когда она родилась, сколько тебе было, лет десять?

— У нас разница в тринадцать лет, я прекрасно помню, когда моя сестра была маленькой. И такого я точно не видела, — Хелен поднесла бутылочку ко рту сына, и тот с жадностью набросился на угощение.

— В любом случае, главное, чтобы Фредерик рос здоровым и сильным, тяжёлый взгляд мы как-нибудь переживём, — засмеялся Джон и приобнял молодую мамочку.

— Да ну тебя, — сделала вид, что недовольна Хелен.

Как можно описать мою нынешнюю жизнь? Не так плохо, на самом деле. С момента моего осознания в материнской утробе я всё чаще включаюсь в реальность. Скорее всего, это происходит в моменты, когда мой младенческий организм испытывает какую-то потребность или дискомфорт. Когда хочу есть, пить или когда пачкаю пелёнки. Видимо, я был на редкость спокойным младенцем, потому что вместо крика, наоборот, замолкал и пытался понять, что вокруг происходит. Родители как-то быстро научились замечать эти моменты, даже шутили, что юный Фредерик делает серьёзное лицо, когда обоср...ся. Да, меня зовут Фредди. Хоть не Крюгер, и на том спасибо.

С каждым месяцем, прожитым в этой новой жизни, я всё чаще участвую в управлении своим телом. Мысли, хотя и текут, словно во сне, теперь задерживаются в моей голове на более долгое время, позволяя мне исследовать моё окружение. От цветных пятен окружающий мир постепенно меняется на кроватку, в которой я лежу. Над ней закреплены игрушки, которые постоянно манят до них дотянуться. Лица матери и отца...

Язык, на котором они общались, был английским. Владел я им не сказать, чтобы очень хорошо, но с пятого на десятое понимал. Отца звали Джон, он был огромным и пах табаком. Мать была такой же огромной, и пахла добротой и какой-то выпечкой с молоком.

Я не стремился часто перехватывать управление телом, да и сил это отнимало порядочно. Каким-то образом у меня было понимание, что ничего хорошего из этого не выйдет: тело и мозг слишком слабы, чтобы долго выдерживать взрослое сознание. Постоянный полусон, из которого я изредка выныривал, осматривался, что происходит, и снова засыпал. При попытке задержаться в реальности чуть дольше накатывала страшная усталость, и я «уплывал». Мое детское тело в этот момент засыпало.

Подозреваю, это была защитная реакция на взрослое сознание, берущее под контроль слабый детский мозг. Иначе меня ждал бы... инсульт? Вот была бы потеха — помереть от такого дела не на нервной почве, отягощённой излишествами, лет в сорок, а будучи полугодовалым ребёнком! Интересно, как подобное влияет на формирование мозга; по идее, это сродни поднятию тяжестей, только в ментальной сфере.

То ли тренировки, то ли общее развитие организма, но ближе к году мои вылазки в реальный мир стали достигать примерно получаса по времени, позволяя обдумать происходящее. Что со мной произошло? То, что я умер в прошлой жизни, не вызывало сомнений. Как и то, что сейчас я нахожусь в теле младенца. Прекрасно помню и последние мгновения своей жизни. Возникает вопрос: уникален ли мой случай? Может быть, все дети такие, и я сам был таким в прошлой жизни, просто не помню? Тогда в каком возрасте эта память теряется?

Попытки вспомнить своё раннее детство в предыдущем вместилище выдавали лишь смутные воспоминания: вот я пытаюсь подняться на ноги, сложно держать равновесие, опираюсь о ножку стола, и у меня получается. Следующее воспоминание — еду зимой на санках, закутанный в тёплые одеяла. Больше, при всём желании, вспомнить не удаётся, и нигде нет ничего, похожего на моё нынешнее состояние.

Как вообще моё сознание удерживается в этом теле? Согласно моим скромным научным познаниям, наша личность — это сформированные в определённом порядке связи между нейронами мозга. Эти связи формируются на протяжении всей жизни человека под воздействием опыта, который мы переживаем. Есть связи более устойчивые — мы прекрасно знаем, что трогать горячий чайник — больно, есть мороженое — вкусно. Это накладывается на наши инстинкты, поэтому никто, кроме младенца, не станет тыкать вилкой себе в глаз, ведь это противоречит самому базовому инстинкту самосохранения.

Примером устойчивых связей будет дорога, например, до работы. Если мы едем туда на машине впервые, то будем особенно внимательны, чтобы не пропустить поворот, найти место для парковки и так далее. Когда ездите по одному и тому же маршруту пару лет, делаете это на полном автомате. Лишь неожиданности на дороге выбивают нас из своеобразного состояния транса. Это тоже связи между нейронами, наш опыт. Хотя и не на таком базовом уровне, как «не трогать горячее», это тоже формирует часть нашего опыта, из которого складывается наша личность.

Что же в моём случае? Связи между нейронами попросту неоткуда взяться. Недаром говорят, что ребёнок — это чистый лист. Теперь становится очевидным, что совокупность того, что составляло мою личность, не было привязано к физической оболочке. Но в то же время «это» использует ресурсы тела, иначе невозможно объяснить, почему с развитием моего «железа» программа моего сознания стала работать дольше нескольких мгновений.

Интересно, выходит, я — самый настоящий попаданец. Без чего не может обойтись правильный попаданец? Без супермагии, гарема кошкодевочек? Магии я в себе пока не ощущаю. Да и с личностью попаданца возникают некоторые проблемы — я не учёный, не спецназовец, кто там ещё обычно попадает… Обычный японский школьник? Тоже мимо. Пока мои проблемы заключаются в том, что я хожу под себя, и в том, что ходить ногами я пока не осилил. Но какие мои годы?

* * *

Джон и Хелен сидели в гостиной и смотрели своё любимое вечернее шоу. Малыш Фредди возился на полу возле телевизора. Прошло пару недель, как он научился ползать, и теперь активно исследовал их жилище.

— Джоон? — неуверенно протянула Хелен.

— Он пытается загородить телевизор, — спокойно ответил молодой отец.

Их сын с привычным сосредоточенным выражением лица старался, сильно раскачиваясь, встать, опираясь на тумбу под телевизором. Мама подбежала и поддерживала его за бока. Наконец, у него получилось, и он с победной улыбкой посмотрел на родителей.

— Я всегда знал, что мой сын особенный, — с той же улыбкой сказал Джон. — Ему восемь месяцев, а он уже ходит!

Хелен только счастливо смеялась, подхватывая начавшего заваливаться малыша на руки. Да, её ребёнок явно отличался от других. У её знакомых дети начинали ходить самое раннее в год. Может, он и заговорит раньше всех?

Как там у покорителей Луны? «Маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества». Ну ладно, в моём случае это был не шаг, а всего лишь первая успешная попытка встать на ноги, но за этим дело не станет. На самом деле, на повестке дня стоит не мой успех в прямохождении, а банальный вопрос: что делать дальше? Или точнее, как быть с родителями? Чем старше я становлюсь, тем труднее скрывать зрелый ум, который во мне живёт.

Удивительная вещь, но я понимаю почти всё, что говорят мои папа с мамой. Такое чувство, будто знание языка действительно впитывается с молоком матери. Во всяком случае, в моей прошлой жизни я не мог похвастаться хорошими знаниями английского, хотя иногда и пытался его подтянуть: смотрел фильмы с субтитрами, посещал курсы. Но, видимо, ни таланта, ни должных усилий не хватало, потому что максимум, чего я достигал, — это общение с персоналом отелей за границей, таксистами, продавцами и другими работниками сферы услуг. И уж точно они не были носителями языка, в отличие от моих теперешних родителей.

Оказалось, что я в Англии. Понял это по левостороннему движению и прогнозу погоды. Мой отец ругал лондонские пробки, когда мы добирались до больницы, куда меня привезли на осмотр.

Мой отец, Джон Кроуфорд, был среднего роста, крепкий мужчина с рыжими волосами и серыми глазами. Он работал в местной администрации инспектором по строительству. Его задачей была проверка строительных работ на соответствие выданным разрешениям. Насколько я понял, речь шла о мелочах типа пристроек к домам, парковках, прокладке местных коммуникаций. Более серьёзные проекты контролировали вышестоящие инстанции. Так или иначе, можно сказать, что отец, несмотря на молодость, занимал хорошее место, пользовался уважением и прилично зарабатывал. Быть представителем власти, даже на местном уровне, выгодно и в России, и в Великобритании.

Моя мать не работала, она занималась домом и мной. У неё были мягкие, чуть восточные черты лица, русые волосы и карие глаза. Удивительно, но я не чувствовал, что эти люди — приёмные родители или чужие. Рядом с ними я испытывал необыкновенные чувства, когда они находились рядом или брали меня на руки. Мне становилось тепло и уютно, словно это были мои настоящие мама и папа.

И тем острее становился вопрос: что делать дальше? С каждым месяцем я всё меньше спал и всё лучше контролировал своё тело. Когда никого не было, я тренировал речь, и у меня получалось довольно сносно, учитывая детский лепет. Ходить в восемь месяцев — это рано, но возможно. Однако начать внятно говорить в таком возрасте — это уже выходит за рамки нормы. Если я начну говорить, меня наверняка потащат к врачам, и об этом узнают все родственники и друзья. Что я им скажу? Папа, мама, меня зовут Фред, и я помню свою прошлую жизнь; я жил в России, и на момент смерти мне было «чуть» за тридцать? Лично я бы точно впал в ступор, услышав подобное от своего ребёнка.

Много думал над этой проблемой. С одной стороны, не хотелось обманывать родителей — я считал их своими близкими, не хотел, чтобы между нами стояла ложь и притворство. С другой стороны, я совсем не стремился стать объектом экспериментов в какой-нибудь лаборатории или привлечь внимание властей. Это ведь невозможно удержать в секрете от посторонних, кто-нибудь непременно проболтался бы, и информация вышла бы за пределы круга людей, которым я бессознательно доверяю.

Не говоря о том, что я вообще не знаю, как отреагируют мои родители. Наверное, не самое приятное узнать, что твоя жена кормила грудью взрослого мужика. Могут и подумать что-нибудь вроде того, что душу их ребенка сожрал дьявол и занял его место. Еще и дьявол-комми, Советский союз живет и здравствует, по крайней мере по телевизору обсуждалась его бесчеловечная, с точки зрения британских властей, политика.

Что мы имеем в итоге? Два пути, оба мне не нравятся, но один настолько хуже другого, что выбора, на самом деле, и нет. Моя стратегия поведения на ближайшие годы — стараться вести себя как обычный ребёнок, насколько это вообще возможно в моём случае. До двух лет молчать, ни с кем не общаться, пытаться копировать поведение других детей — куличики там лепить, не помню уже, чем они занимаются. Так и быть, сование пальцев в розетку пропустим. Буду пытаться изображать развитого ребёнка, но без перебора.

Детские площадки — это круто! Я думал, что мне будет очень сложно общаться со сверстниками, изображая из себя ребенка. Но реальность принесла свои сюрпризы. Не знаю, виной тому детское тело, гормоны, или еще что-нибудь, но я с удовольствием носился с другими детьми, катался с горки, лазил по лестницам, которые были установлены на окраине парка, неподалеку от нашего дома.

В Лондоне не было такого количества площадок, как в России моего времени, но и застройка была намного менее плотной. Дома в нашем районе были двух-, максимум трехэтажные, образуя длинные улицы из однотипных домов, стоящих вплотную друг к другу, с небольшими задними двориками, разделенными высокими деревянными заборами.

Минутах в пятнадцати прогулочным шагом был небольшой парк, в котором и находилась моя любимая детская площадка. Мне до одури нравилось кататься с горки. Может, для взрослого человека она и кажется чем-то несерьезным и детским, но для меня, трехлетнего карапуза, это был серьезный аттракцион. Здоровенная лестница и не менее высокий желоб, по которому я скатывался вниз.

Не менее увлекательным занятием были догонялки. Мое тело просто распирало от энергии, хотелось бегать и прыгать. Вместе с другими детьми я орал что-то нечленораздельное, носился вокруг лавочек, на которых чинно восседало старшее поколение. Зря я думал, что у меня не получится найти контакт с другими детьми, мое тело, похоже, знало что делать лучше меня самого. Все было максимально естественно для трехгодовалого ребенка, за исключением мыслей о том, как я выгляжу со стороны. Впрочем, они быстро выветривались из моей головы во время игры.

— Фредерик! — требовательно позвала меня мать, — Посмотрите на себя, молодой человек, — действительно, каким-то образом я умудрился порвать штаны на коленке.

Мама усадила меня на лавочку рядом с собой, достала платок и стала вытирать мое лицо.

— У меня такое ощущение, что ты работаешь в шахте, где ты успел так перемазаться? Еще и штаны испортил!

Я с насупленным видом выслушивал причитания матери. И правда, как я умудрился? Это детское тело действовало, как будто само по себе, нанося ущерб одежде и моему вполне приличному, еще час назад внешнему виду. Неожиданно, я увидел необычную женщину, идущую по дорожке, огибающей детскую площадку, и решил перевести мамино внимание с чтения нотаций на что-то интересное.

— Мам, смотри, какая тетенька! — я показал пальцем на заинтересовавшую меня даму.

Увиденное мной и вправду не было чем-то типичным для Лондона. На дворе восьмидесятые, а дама, идущая по парку, была одета в необычное старинное платье длиной практически до земли. На мой неискушенный взгляд, века, эдак девятнадцатого, а может и восемнадцатого — ну не знаток я старинной английской моды.

В руке у странной женщины была небольшая, расшитая жемчужинами сумочка кремового цвета, в тон платью. Рядом с ней шел мальчик лет семи-восьми, одетый в такой же устаревший костюмчик, как минимум начала века. Вид у обоих был как у графа, никогда не выбиравшегося за пределы своего поместья, и вдруг решившего посмотреть, как живут крестьяне. Наверное, именно так выглядят какие-нибудь лорды, заседающие в английском парламенте. Любопытство пополам с легкой брезгливостью у женщины, и намного более заинтересованный вид у мальчика. Больше всего его заинтересовала площадка, на которой происходило непрерывное движение и слышались крики и визги, смешивающиеся в непрерывный шум.

— Некрасиво показывать пальцем, я тебе уже говорила, — мама шлепнула меня по вытянутой руке, которую я тут же убрал. Странная дама усмехнулась, наклонившись к мальчику что-то проговорила, и они с таким же царственным видом пошли дальше, больше не оглядываясь на площадку. — Какая тетенька?

— Тетенька в длинном платье и мальчик, — я с удивлением посмотрел на маму. Эта “тетенька” явно отличалась от всех в радиусе видимости, странный вопрос.

— Я не вижу никакую тетеньку и никакого мальчика, там, куда ты тыкал своим пальцем, Фредерик. Похоже, ты перегрелся на солнце. Или это такая глупая шутка? — недовольным тоном продолжила мать.

Я с недоумением посмотрел вслед необычной парочке, перевел взгляд на маму. Она смотрела на меня, и выражение постепенно сменялось с недовольного на растерянное. Снова перевел взгляд на незнакомцев, потом на маму.

— Вот же они! — снова показал пальцем на парочку. На этот раз меня не стали бить по рукам.

— Точно, перегрелся,- мама с озабоченным видом потрогала мой лоб. — Думаю, на сегодня достаточно свежего воздуха, пойдем-ка домой.

Мама попрощалась с заинтересованно глядящими на нас соседками по лавочке, и мы отправились домой. Что. Это. Было. Я совершенно точно видел и даму, и мальчика, и они определенно привлекали внимание. При этом находились метрах в пяти от нас, и не заметить их было невозможно. Но на них никто не обратил внимания, кроме меня. Ни мама, ни другие мамочки. Я шел, погрузившись в свои мысли.

— Ты не ударялся головой? Болит что-нибудь? — мама уже смотрела на меня с тревогой.

Ничем я не ударялся, — мне приходилось почти бежать, мать явно старалась побыстрее оказаться дома и ускорила шаг.

Кое-как добравшись до дома, я был немедленно охвачен внеплановой родительской заботой. Меня хорошенько отмыли в ванной, тщательно осмотрели на предмет травм, особенной голову. Закончился осмотр градусником, засунутым в рот.

— Все в порядке, видимо, действительно перегрелся, — выдала свое заключение мама.

Я уже понял, что тут явно происходит что-то странное, поэтому не стал спорить с диагнозом. Дальше мама взялась за хлопоты по дому, а я был отправлен спать.

Нет, определенно в детстве есть плюсы! Сон посреди дня — это не то, что я мог позволить себе в прошлой жизни. Ребенком, я терпеть не мог тихий час в детском саду, и только став взрослым, понял, какая это классная штука. Вот только никто не спешил объявлять тихий час посреди рабочего дня.

Но сейчас мне было не до сна. Произошедшее явно проходило как нечто паранормальное. Я уже задумывался о своем попадании, в мое время это был очень популярный жанр в литературе. Но все вокруг было вполне обыденным, я просто был взрослым в теле ребенка. Мои попытки ощутить в себе магические силы не увенчались успехом. Попытки медитировать, ну как я себе эту медитацию представлял, оканчивались здоровым сном. Никакие предметы не сдвигались силой мысли, и я как-то забросил эти попытки. Такое ощущение, что я втянулся в жизнь обычного ребенка. Пытаясь мимикрировать под естественное поведение, я вжился в образ, и забыл о главном — как я вообще здесь оказался.

Я ведь уже раздумывал над тем, как мое сознание оказалось записанным на детский мозг. До меня снова дошло, что привычной физикой и биологией такое объяснить невозможно. Моя личность была большим, чем просто совокупностью химических и электрических связей в мозге. Душа, энергетическое образование, это явно было чем-то отличным от привычного научного объяснения жизни. В привычном мире, который изучают в школе, так не бывает. Но так же не бывает того, что ты смотришь на человека и не видишь его. Но если я вижу то, чего не видят окружающие люди, в том числе моя мама, значит отличия между нами не только в моем необычном появлении на свет. Я все-таки маг, волшебник, псионик, называйте как хотите. И это просто необходимо изучать и развивать.

Что это за мир? Не знаю, может и моем предыдущем воплощении, так бездарно прервавшемся, существовала магия, но об этом широкой общественности ничего не было известно. Маги, гадалки, экстрасенсы — по моему мнению были обычными шарлатанами, наживающимися на вере людей в чудо и чужих бедах.

Различные тайные общества, из тени управляющие миром, проходили на уровне теорий заговора, наравне с химтрейлами, плоской землей и прочими занятными, но слабо проверяемыми идеями. Недаром так развита была фантастика, я и сам являлся большим поклонником этого жанра. Отдельной моей любовью шли фанфики, в которых известная вселенная показывалась с другой стороны, часто отвечая на вопросы, которые возникали при знакомстве с оригиналом, либо закрывая сюжетные дыры. Мне известна вселенная, действие которое происходит в Великобритании конца двадцатого века. Это сказка Джоан Роулинг про мальчика, который пережил встречу со злобным колдуном и его приключения в школе для юных волшебников. Помимо оригинала, я прочитал множество версий этой истории от других авторов, в которых привычная история представала с противоположной стороны.

Во множестве из них добрый волшебник, директор Хогвартса, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор представал в образе главного злодея, постепенно и целенаправленно уничтожавшего магический мир, портившего жизнь Гарри, а в некоторых, чуть ли не насилующего своих студентов.

Сам магический мир тоже варьировался от автора к автору. От пары улиц и нескольких деревень, в которых жили несколько тысяч человек, до параллельного мира, в несколько раз больше Земли, с многими миллионами только магического населения.

Определенно, если выбирать мир для попадания, это далеко не самый плохой вариант. Как понять, куда я попал? Странная парочка, которую я встретил, не носили мантии, хотя вид имели похожий на тамошних аристократов. Это вроде как обязательная часть одежды. Волшебных палочек я тоже не заметил, но их и не обязательно все время держать в руках. Было бы здорово попасть на Косую аллею, но в три года это точно не лучшая идея. Так что пока все, что мне остается — это пробовать нащупать в себе магию, я определенно должен ее иметь, иначе, как бы я заметил ту странную пару?

Не откладывая дело в долгий ящик, я снова стал пытаться нащупать в себе необычное ощущение. “Почувствуй силу, Люк” — легче сказать, чем сделать. Пока я чувствовал возбуждение от своей новой идеи и легкую боль от коленки, которую разбил на детской площадке. Ничего не добившись, заснул.

* * *

Вся семья собралась за столом, отец семейства, Джон, читал газету в ожидании ужина. Хелен накрывала на стол.

— Сегодня Фредди учудил на детской площадке.

— И что же? — Джон строго посмотрел на сына, который с невинным видом сидел на своем стуле с подложенной на сиденье подушкой.

— Он целый час носился с другими детьми, разбил коленку, а потом стал показывать на пустую дорожку в парке и сказал, что там какая-то странная тетя, — сдала меня с потрохами мамочка, — подозреваю, что он перегрелся на солнце.

— И что это была за тетя? — с интересом спросил у меня папа.

— Не знаю, не помню уже, — насупился я, — не было никакой тети, мне показалось.

— Ну не было, и черт с ней, — фух, не хотелось подвергаться излишнему допросу, хорошо, что этому не придали особого значения. Похоже, отца, как и меня, больше интересовал сегодняшний ужин. Обожаю мамину готовку, сегодня у нас был ужин в итальянском стиле — лазанья. Моя бабушка по маминой линии была итальянкой, поэтому нас с отцом периодически баловали различными блюдами из этой кухни.

— Может, все-таки сходить ко врачу? — вновь подняла тему мама, когда мы втроем уселись у телевизора.

— Хелен, Фред здоров как бык, не стоит лишний раз таскать его к докторам. Если они увидят у тебя желание полечиться “на всякий случай”, то с радостью предоставят тебе такую возможность, только успевай отсчитывать фунты, — отец был скептически настроен к моей сегодняшней проблеме. Спасибо, папа!

— Я пошел порисую, — пора валить, а то маме хочется проявить заботу о моем здоровье, а реальных поводов я ей не предоставляю.

Забравшись в кровать, я снова стал думать, как мне развить магию, которая во мне точно есть, теперь я в этом уверен. Если это действительно вселенная Гарри Поттера, то я знаю парочку заклинаний.

“Люмос!” — я попробовал произносить это слово с разной интонацией, ударением, но ничего не происходило. С другой стороны, у меня нет волшебной палочки, а магия без палочки — удел сильнейших волшебников. Хотя по сведениям из некоторых фанфиков, нормальный попаданец должен уже в колыбели творить мощную магию безо всяких костылей.

Да, похоже, это не мой случай. Какое проявление магии можно увидеть, пощупать и измерить? На ум приходит только телекинез. Это точно возможно для мага. Значит, буду гипнотизировать какой-нибудь камешек. Хотя я уже пробовал, и у меня ничего не вышло. Стоит попробовать что нибудь полегче.

С этими мыслями я выдернул перышко из своей подушки и положил на стол. Но всплыла новая проблема, перышко не хотело лежать спокойно. Из приоткрытого над столом окна тянулся легкий ветерок, и перышко немного шевелилось само по себе. Необходимо создать замкнутую систему для правильного эксперимента.

Я взял баночку, в которой была налита вода для мытья кисточек, которые мне недавно купили, кажется, из под джема. В ванной, тщательно отмыл ее и насухо вытер полотенцем. Положил внутрь перышко, но эксперимент по прежнему был ограничен, не было крышки. Пришлось незаметно проскользнуть на кухню и попробовать найти что-то подходящее. На глаза попалась стеклянная банка чуть большего размера, с крышкой. Идеально!

Снова как ниндзя, проскользнул мимо родителей, сжимая в руках свой трофей. В ванной еще раз тщательно протер все полотенцем, и, наконец, положил перышко в банку. Настоящие ученые ведут лабораторные журналы, где записывают свои эксперименты. Ладно, это я уже дурью маюсь, обойдемся без записей, ведь официально я еще и читать не умею.

Я принялся гипнотизировать занявшее свое место в банке перо.

— Буду называть тебя объект, -хихикнул я, — стал глядеть на него, изо всех сил желая, чтобы перо двинулось. Спустя минут десять, я утомился, видимо, что-то делаю не так. Попробуйте несколько минут смотреть на какую-нибудь вещь, страстно что-то от нее желая. Это реально утомительно. Может, попробовать добавить эмоций?

Снова пристально гляжу на чертово перо, я его действительно почти ненавижу! Какого хрена ты не двигаешься?! Минут через пять я выдохся. Перо, как ни в чем не бывало, спокойно лежало на дне банки, надежно огражденное мной от погодных условий и прочих превратностей судьбы.

Решил попробовать новую стратегию. Глядя на перышко, я стал представлять, что у меня из груди выходит третья, невидимая рука. Ей я пытался нащупать перышко и сдвинуть его. Пытался представить те же ощущения, когда брал его в свою обычную руку. Почти невесомое, слегка щекочет мою невидимую ладонь, когда я пытаюсь его подхватить. На этот раз меня хватило почти на полчаса. У меня уже реально было ощущение от третьей руки, даже как будто бы ладонь зачесалась от бесконечных попыток схватить неуловимое перышко. Под конец мне стало казаться, что объект слегка дернулся, но я уже ни в чем не был уверен. Глаза от постоянного напряжения стали слезиться, а голова стала тяжелой и слегка побаливала. На сегодня хватит, попробую завтра, на свежую голову.

Знаете, что самое неприятное для взрослого, находящегося в теле ребёнка? Так сразу и не скажешь, что именно. Во-первых, я постоянно притворяюсь. Я не умею писать, читать, нормально разговаривать. Во-вторых, я постоянно обманываю людей, которые меня любят. В-третьих, я постоянно под контролем.

У меня никогда не было такого, чтобы родители, уходя рано утром, говорили: «Фред, еда в холодильнике, разогрей себе на обед. Никому не открывай». Наша семья могла позволить себе маму-домохозяйку, чем Хелен с удовольствием и занималась. Готовила, убирала, делала покупки и, конечно же, воспитывала меня любимого.

С другой стороны, если бы меня отдали в детский сад, это было бы ещё хуже. Чтобы оправдать своё пребывание в комнате в одиночестве, я изображал любовь к рисованию. Под моей кистью выходили шедевры, вызывающие у меня слёзы, потому что я старался рисовать так, как, по моему мнению, рисовал трёхлетний ребёнок. Но маме нравилось, она куда-то складывала листы с моими каракулями и даже хвасталась моим талантом перед другими. Пять минут рисования позволяли мне на час-два остаться одному в своей комнате и заняться действительно важными для меня делами — просто лежать и думать. И вот сегодня, сразу после завтрака, я убежал к себе в комнату порисовать под одобрительным взглядом матери.

Чёртово перо не желало двигаться. Возможно, моя магия ещё недостаточно проснулась, а возможно, я неправильно выполняю телекинез. Но после столь очевидного доказательства своего отличия от других людей было бы преступно не попытаться развить свои способности. Пусть у меня нет книги с программой тренировок для молодых магов, но хоть что-то в этом плане всё равно лучше, чем ничего.

Я сосредоточенно смотрел на пёрышко. Сложил руки на коленях, попытался представить, что их нет, и что вместо них у меня воображаемые руки. Я мог двигать ими, хлопать в ладоши, соединять указательные пальцы. Затем обеими руками потянулся к пёрышку. Банка тоже исчезла, она больше не мешала. Постарался поднять пёрышко, сложив ладони лодочкой. Ещё, ещё…

Я моргнул. Глаза снова слезились от того, что я почти не мигал, полностью сосредотачиваясь на пере. Оно лежало у края банки. А когда я начал этот эксперимент, оно находилось ровно посередине. Я справился!

* * *

Услышав шум из комнаты Фредди, Хелен отложила журнал, который читала, и поспешила подняться наверх. Зайдя в комнату сына, она увидела его что-то орущим и исполняющим какой-то дикарский танец.

— Что тут происходит? — спросила она. Сын с какой-то дикой улыбкой продолжал прыгать на кровати. Настолько счастливым она его никогда не видела.

— Мама, я волшебник! — продолжал прыгать и сообщил ей он.

— Я всегда это знала, — поймала и обняла она его, — ты мой маленький фантазер.

Я сделал это! Абсолютно счастливый, я лежал на кровати. Пусть перышко сдвинулось совсем незаметно, но я сделал это силой мысли, воли, магии — неважно. Встреча с необъяснимым дала мне толчок, заставила поверить в себя. Теперь я точно знаю, я — маг. Зная, что это возможно, я смогу развивать свои способности. И никакой палочки!

Весь день прошёл, как будто в тумане. Сразу после ужина отправился к себе. Пришло время поэкспериментировать! На этот раз я решил попробовать медитацию. Сев на пол и скрестив ноги, я начал размеренно дышать. Сосредоточился на своём дыхании. Вдох, медленный выдох, вдох, выдох. Постепенно мои мысли начали успокаиваться. Всё моё внимание было сосредоточено на дыхании, плавно скользило вместе с потоком воздуха.

Вот оно заполняет мою грудную клетку, затем медленно выходит через нос и рот. Не знаю, сколько я так просидел, но когда постепенно пришёл в себя, меня настигло чувство глубокого покоя и пустоты в мыслях. Тело словно увеличилось и было словно наполнено какой-то неизвестной энергией. Взглянув на банку, я решил попробовать другой способ. Теперь, продолжая размеренно дышать, я растянул своё внимание на сферу, которая охватывала меня и стоящую рядом банку. Воздух плавно скользил внутри, омывал всё пространство этой сферы. То наполнял её, то стягивался в точку посреди моей груди. Этим воздухом я снова попытался почувствовать перо внутри банки, его текстуру, вес. На этот раз я не пытался почувствовать его в своей руке, а старался ощутить перо само по себе.

Затем я представил это же перо, но парящим по центру банки, со спокойной уверенностью, что так и есть. Оно должно парить в воздухе, просто потому что так надо. Перо задёргалось, пару раз подпрыгнуло, перекатилось по дну банки.

С самоконтролем надо поработать. Чувство нереальности происходящего выбило меня из того состояния, в которое я сумел войти. Больше не было той сферы моего внимания, в которой я управлял пером. Я прислушался к своим ощущениям. Был лёгкий шум в голове и лёгкая усталость. Непонятно, я устал, потому что был длинный день, наполненный сумасшедшими эмоциями, или потому, что на магические действия расходуются мои силы? Надо продолжать эксперименты.

Утро субботы порадовало меня предстоящей поездкой за покупками. После плотного завтрака наша семья погрузилась в автомобиль и отправилась в наш местный торговый центр. Подобные места для шоппинга только-только пришли к нам из Штатов и пользовались бешеной популярностью. Идея места, куда можно приехать на машине и купить всё, начиная от продуктов на неделю и заканчивая бриллиантами, пришлась по вкусу и нашей семье.

Оставив машину на парковке, мы отправились за продуктами, затем зашли в магазин одежды, где успешно оставили пару часов своей жизни. Выражение на лице Джона сменилось с раздражённого на мученическое, пока подбирался гардероб на всех членов семьи. После всех испытаний было принято стратегическое решение зайти в кафе, где взрослые заказали себе кофе и десерты, а я выбрал мороженое. Мы с отцом наслаждались сладким и окончанием муторного похода по магазинам, пока Хелен вдруг не хлопнула себя по лбу.

— Совсем из головы вылетело! — Мы с отцом с подозрением посмотрели на неё. — На следующей неделе День рождения у моей подруги Роуз, надо посмотреть что-нибудь в подарок, — кажется, мама нацелилась на продолжение шоппинга. Взгляд Джона стал тоскливым.

— Может, сходим в другой раз? — Попытка отца выглядела неуверенной. Таким тоном говорит человек, который уже смирился со своим поражением.

— Мы уже в магазине, дорогой. Или ты предлагаешь ехать сюда специально за какой-нибудь безделушкой? — Хелен была неумолима. — Если ты так не хочешь идти со мной, можешь отнести покупки в машину, пока мы с Фредом быстренько заскочим за подарком. Тут есть большой книжный магазин.

— Мне не помешала бы помощь Фреда, боюсь, одному утащить это будет тяжеловато, — папа сделал попытку спасти меня.

— Мне тоже не помешает его помощь, к тому же ему надо купить бумагу для рисования, — похоже, я неожиданно стал котироваться как тягловая сила, ну или маме просто скучно одной бродить в этом торговом центре. Моим мнением никто особенно не интересовался.

Мама уверенно направилась в книжный магазин, таща меня за руку. Видимо, она действительно не собиралась задерживаться. Внутри она сразу направилась к отделу, где продавались кулинарные книги, советы для здоровья и похудения и несколько стратегически разложенных любовных романов. Я тихо плелся следом, скользя взглядом по полкам.

Неожиданно моё внимание привлёк небольшой буклет с изображением сидящего в позе лотоса слона в индийском стиле, окружённого радугой. Кажется, его зовут Ганеша. Я взял книжечку в руки; на ней было написано «Самоучитель по йоге». Бегло пролистав её, я увидел схематичные изображения женщины, принимающей крайне замысловатые позы. Аннотация предлагала развить и укрепить тело, сбросить лишний вес, увеличить жизненный тонус и открыть скрытые способности организма. Почему бы и нет? Если эта штука помогает обычным людям, возможно, она произведёт какой-то эффект и на меня. Теперь надо уговорить маму купить её.

— О, ты тоже себе что-то выбрал? — Мама держала в руках большую книгу с яркой обложкой. «Сто блюд из курицы», ничего себе... — Что это такое? Хм… Ладно, вроде недорогая, — похоже, маму тоже заинтересовали жизненный тонус и похудение, ну или перспектива открытия третьего глаза. Даже уговаривать не пришлось.

Буклет занял своё место на моём столе, рядом с красками. Его содержание начиналось с пафосного вступления, гарантирующего коренным образом изменить жизнь покупателя этого произведения, затем шли уроки. Выглядело это так: «Урок № 1. Стройность и молодость», «Урок № 2. Красивые бёдра». Всё заканчивалось восьмым уроком, обещавшим «Желанность навсегда». Целевая аудитория ясна. В любом случае, упражнения похожи на те, которые я знал о йоге. И все источники в моей прошлой жизни сходятся на том, что йога развивает не только физическое тело, но и затрагивает более тонкие материи. Это именно то, что мне нужно.

Заглядывая через плечо в книгу, я попытался выполнить упражнения так, как они были показаны на иллюстрациях к «Стройности и молодости». Ничего сверхсложного, никто не требовал от новичка закрутиться морским узлом, да и дети гораздо гибче взрослых. Труднее всего было одновременно заниматься и подглядывать в «шпаргалку». Из-за этого непредусмотренного инструкцией положения голова затекала. Также страдала непрерывность выполнения: следовало плавно переходить из одного положения в другое, но я ещё не успел как следует выучить упражнения.

Лежа на полу в позе трупа, я пытался размеренно дышать и прислушивался к своим ощущениям. А они были приятными. Легкая истома разливалась по телу, в голове приятная пустота. Не похоже на обычную усталость, сегодня за все время, проведенная в беготне по магазинам, я здорово умаялся, но сейчас ощущения от физической нагрузки были совершенно другими. Определенно, в этом что-то есть. Удивительно, стоило мне всерьез пожелать начать развивать свои способности, как подвернулась эта брошюра. Судьба? Не знаю.

Взгляд упал на мою банку. Снова попытался ощутить перо внутри, объединить его с собой в сферу внимания. В моем расслабленном состоянии это получилось удивительно легко. Представляю, что перо должно быть в воздухе посередине банки. Дернулось, я видел! Фух, события развиваются стремительным темпом. Не знаю, что тому причиной, но неделю назад я не был уверен, что имею какие-либо сверхъестественные способности. Неожиданная встреча в парке словно вырвала меня из сна.

Магия — главное мое приобретение в новой жизни. Прожить жизнь обычного человека? У меня уже была такая. И могу с уверенностью сказать, что был вполне успешен в ней. Вернуться в детство, избежать каких-то ошибок на жизненном пути, осознанно делать выбор в юном возрасте — это интересно, но не более. Магия меняет все. Сейчас я могу сделать так, чтобы дернулось перышко, лежащее в банке. Но мне, вообще-то, три года. На что я буду способен дальше? Каковы границы этой силы? Как вообще это работает, чем отличается обычный человек от мага, сколько вообще магов? Миллион вопросов крутился в моей голове. Не знаю, кому сказать спасибо за новую жизнь, но я точно знаю, чему я ее теперь посвящу.

* * *

Подходило к концу лето 1983 года. Мои занятия саморазвитием утратили истерический порыв, который сопровождал мои первые шаги. Теперь я твердо знаю, что магия есть, и я ей владею. Самоучитель по йоге был исследован мною от корки до корки, теперь я выполнял упражнения без подсказки. Эффект от двух месяцев занятий превзошел все мои ожидания. Мне стало легче концентрироваться на чем-то, медитации вышли на новый уровень.

Лежа в позе трупа, концентрирую внимание на своем дыхании. Вдох, и содержимое окружающего пространства втягивается в мое тело, слегка задерживаясь внутри, выдох, и оно плавно покидает мое тело. Появляется ощущение наполненности. Перемещаюсь в позу лотоса. Продолжая размеренно дышать, пытаюсь ощутить изменения. Сосредотачиваю внимание на линии, соединяющей макушку и промежность, ощущаю теплое уплотнение, похожее на шарик в самом низу. Я могу им управлять, медленно веду его вверх, вдоль позвоночника. Чувствую давление чуть выше переносицы, постепенно оно нарастает, пытаюсь провести шарик дальше, но что-то не пускает, наконец чувствую, что он добирается до макушки. Давление усиливается еще сильнее, и вдруг резко пропадает. Энергетическое уплотнение куда-то пропадает, но чувствую, что так и надо. Повторяю еще пару раз.

Медленно открываю глаза, картина моей комнаты стала как будто четче, словно выкрутили резкость. Появляется ощущения, что все, что я вижу, как-то связано между собой. Кисточка на столе неведомым образом зависит от люстры, таким же образом ковер, на котором я сижу, связан со множеством предметов: люстрой, покрывалом на кровати, окном. Картина воспринимается с трудом, понимаю, что в глаза мне бросаются только отдельные штрихи, на самом деле все связано со всем, у меня просто не хватает сил, чтобы это увидеть.

Смотрю на свое любимое перышко, перед тренировкой я достал его из банки положил на лист альбомной бумаги. Объявляю реальности комнаты свое решение, и перо поднимается, а затем начинает крутиться по спирали, плавно перемещаясь в воздухе, спустя какое-то время медленно опускается в банку.

Обучение в школе в Англии начинается с пяти лет, сначала это больше похоже на детский сад — уроки самые простые, оценки не выставляются. Есть большая перемена часа на два, во время которой можно пообедать и поиграть с другими детьми. Я особо не рассчитывал на вариант с обучением на дому, здесь это удел либо детей с проблема в развитии, либо детей-вундеркиндов, которые в двенадцать лет уже поступают в Оксфорд. Изначально я придерживался стратегии “не высовываться”, поэтому в юные гении лезть поздновато, да и не вижу я ничего страшного в общении с детьми. Так что через месяц меня поведут в школу, которая находится всего в десяти минутах пешком.

Также для развития ответственности было принято решение завести мне завести питомца. Родители выбрали беспроигрышный, с их точки зрения вариант — хомяка. Ест мало, обувь не грызет, на ковер не гадит, местоположение локализуется моей комнатой. Хомяк получил кличку Пич и поселился в шикарной клетке с колесом. Почему-то бегать в нем он предпочитал в темное время суток, благо, коФлесо было хорошо смазано и не издавало скрипа.

Мои занятия магией достигли новых высот. Та книжка по йоге дала мне удивительно много. Я бы выделил две основные вещи: повышение общего уровня энергетики организма и развитие чувствительности. Я стал как будто более наполненным изнутри, маленькие сгусток теплоты, который путешествовал по моему телу, теперь прочно обосновался в районе солнечного сплетения, я постоянно чувствовал его на границе восприятия.

В процессе тренировок и медитаций, я так же гонял его по всему телу, но он неизменно возвращался на свое место. Повысился уровень моего восприятия. Картина мира, видимая и ощущаемая мной, стала глубже и насыщенней даже в обычной жизни. У меня было ощущение, что кто-то выкрутил резкость и глубину изображения. Телекинез тоже шагнул на новый уровень. Мне достаточно было сосредоточить свое внимание на какой-то вещи, чтобы она и окружающая ее реальность принялись повиноваться моей воле.

Почему-то некоторые предметы были легче для воздействия, причем независимо от веса. Небольшой шарик от подшипника охотно взлетал и кружился передо мной, а, например шнурок от ботинок лишь дергался. Никак не удавалось заставить его двигаться, как мне было нужно. Небольшое полотенце также отказывалось мне подчиняться, а довольно крупный гусок гальки — вполне. Также я любил возиться с серебряным фунтом, который выпросил у родителей, под обещание не выносить его из своей комнаты.

Я снова сидел в позе лотоса, железный шарик описывал восьмерку в воздухе на расстоянии метра перед моим лицом. Управление предметом по такой сложной траектории требовало от меня максимальной концентрации. Пока, к сожалению, не шло речи даже о двух предметах в воздухе. Также у меня не получалось воздействовать на что-то вне пределов моего зрения. Попытки заставить шарик крутиться вокруг меня заканчивались его падением за спиной.

Шарик медленно опустился в протянутую ладонь. Теперь очередь монетки. Под моим взглядом она взлетела с пола. Зависла в воздухе и начала вращаться на ребре. Не прекращая вращения, стала описывать восходящую спираль. Это упражнение было самым сложным, во мне стало нарастать напряжение. На высшей точке траектории я остановил монетку. Затем постарался максимально быстро запустить ей в кровать. Раздался звонкий удар о деревянную спинку. Не совсем получилось, ведь я целился в подушку. Да и скорость оставляет желать лучшего, рукой я бы бросил сильнее.

Взгляд упал на клетку. Пич возился около кормушки, занятый своими хомячьими делами. Стало интересно, что будет, если попробовать воздействовать на хомяка телекинезом. Я охватил хомяка своим вниманием, попытавшись включить его в сферу реальности, в которой по моей воле не работают законы гравитации. Хомяк ощущался совершенно по другому, его можно было почувствовать, но это сильно отличалось от неодушевленного предмета. Его суть была не в форме или весе. Хомяк занимал определенное место в реальности моей комнаты, при этом активно взаимодействовал с нею.

Предполагаю, что как и у меня, у него была воля или еще что-то подобное. Никакие попытки сдвинуть его моим способов не принесли результата. Я попробовал переместить шарик энергии из своей груди в область между бровей, пытаясь воспринять хомяка немного по другому.

Неожиданно, ко мне в голову стали лезть обрывки ощущений от моего питомца. Я почувствовал, что в данный момент ощущает животное. Его чувства были какие-то примитивные и тусклые — интерес, страх, который тут же угас, мелькнув буквально на секунду, затем какое-то затишье, затем его внимание привлекла еда. Пич незамедлительно двинулся в сторону кормушки. Очень интересно. Сосредоточение энергии в области третьего глаза, одновременно с направлением на живое существо, дает возможность ощущать его эмоции. Во мне разгорелся нездоровый энтузиазм. У меня появился первый подопытный в области чтения мыслей!

Остаток вечера был посвящен экспериментам с эмоциями хомяка. Случайный эффект позволил мне открыть новую грань своих возможностей. Эффект от “чтения мыслей” был весьма своеобразным. Я как будто оказывался на месте хомяка, ощущая те же самые эмоции и побудительные мотивы. Было не очень понятно, как отделить свои ощущения от чужих. Опознать хомяка можно было по примитивности и однозначности испытываемых им ощущений. Мыслительная деятельность, скорее всего, отсутствовала. Очень простые эмоции или желания сменялись полным отсутствием любой ментальной активности. В эти моменты животное ничего не хотело, не боялось, не испытывало комфорта или дискомфорта. Возникшие желания моментально претворялись в жизнь. Стоило возникнуть эмоции, которую я определил как голод, и он моментально направлялся в сторону еды.

Сидя утром за завтраком, я размышлял о том, что этично, а что нет. Хомяк определенно не вызывал у меня никакого трепета. То, что удалось от него уловить, определенно говорило о его примитивности. Это даже не собака или кошка. Грызун был больше похож на какой-то биологический механизм, который реагировал на окружающую среду. Ощущения побуждения к чему-либо, которые предваряли собой действия, были сосредоточены на еде. Никаких мыслей у него замечено не было. Я не боялся чего-то испортить своими действиями, потому что портить было особо нечего. Невозможно свести с ума или нанести психологическую травму тому, что не имеет сознания как такового.

Возможно ли нанести вред человеку таким способом? Вряд ли. Канал, по которому я воспринимал информацию, показался мне односторонним. Хомяк нервно отреагировал только на мои попытки сдвинуть его телекинезом.

Хочется попробовать прочитать мысли у человека. Но делать это незаметно, и убедиться в отсутствии вреда. Попробую, когда мы окажемся на улице, желательно в магазине, где куча народа. С родителями я пока экспериментировать опасаюсь.

Случай попробовать свои новые способности представился всего через пару дней. Мы с мамой отправились в магазин за овощами. Неожиданно, нам встретилась мамина подруга, живущая через несколько домов от нашего. Естественно, они принялись болтать посреди улицы, совершенно не обращая на меня внимания. Я всегда ненавидел подобные моменты — ты как дурак стоишь и ждешь, пока твоя мама обсуждает непонятно что с какой-то посторонней теткой.

На этот раз это было моих интересах. Я сосредоточился, насколько мог, и попытался нащупать шарик энергии в своей груди. Посреди улицы, стоя, это было намного сложнее, чем в процессе моих тренировок, когда я медитировал посреди своей комнаты. Замерев, я скользил вниманием внутри своего тела. Наконец, мне удалось нащупать теплое средоточие чуть выше солнечного сплетения. Плавно я потянул энергию вверх. Это было чертовски сложно, но через какое то время я почувствовал давящее ощущение в межбровье. Я направил свое внимание на мамину подругу. Ко мне понеслись отголоски чужих ощущений. Я испытывал боль в районе лопатки, раздражение, направленное на мою маму, сложный образ, в котором была какая-то одежда, зависть, ревность к своему мужу, симпатия к моей маме, желание сходить в туалет..

— Мы планируем идти в частную школу. Нам остался всего год, Джеймс и слышать не хочет про обычную, даже готов с утра отвозить его, представляешь, — мамина подруга не заметила моего “подключения”, продолжая разговор. Удивительно, насколько сложен и ярок образ ее эмоций, никакого сравнения с хомяком, — Ой, Хелен, мне надо бежать, срочно надо позвонить по одному делу, — здесь она врала, в сложном образе на первый план вышло желание сходить в туалет и почему-то чувство злости на мужа.

— Конечно, Бекки, мы тоже торопимся, хочу приготовить на ужин рагу, — мама с улыбкой попрощалась и окликнула меня, — ну что, пойдем?

— До свиданья, тетя Бекки, — вежливо попрощался я.

— Какой он милый и серьезный! Пока-пока! — с улыбкой помахала она мне рукой. По остаточной связи ко мне пришел новый сложный образ радости, желания поторопиться, умиления, но над всем доминировало желание сходить по нужде.

Я шел за мамой, немного пришибленный свалившимися на меня откровениями. Подумаю над этим позже. Когда останусь один, а то подтормаживаю на ходу.

О чем думают женщины? Кажется, я знаю. Вернее не знаю, возможно, другие способы проникновения в чужую голову дают другой эффект, но мой буквально давал мне ощущать то же самое, что объект воздействия.

Еще я всерьез задумался о том, как вообще происходит процесс мышления. Нельзя сказать, что человек думает текстом, по крайней мере точно не я. Что-то действительно проговаривается про себя, но в основном четкую и последовательную речь мы используем при осознанной коммуникации друг с другом. Скорее, мышление можно представить как череду образов, возникающих в голове.

Еще я заметил, насколько эти образы сложные, на примере Бекки. Она одновременно испытывала ощущения от своего тела, разнонаправленные эмоции, направленные на мою маму, своего мужа, на ситуацию. Удивительно сложный и очень яркий, по сравнению с животным образ. Сложность составляло то, что отделить от себя чужое было невозможно, по крайней мере на моем уровне. Я буквально стал ею на короткий промежуток времени. Мне так же “стреляло” в спине — наверное защемление нерва. И я так же сильно хотел облегчиться. А что будет, если таким образом подключиться к человеку, испытывающему сильную боль? Это точно не та способность, которую я хотел бы задействовать в пассивном режиме.

Если я в таком режиме увижу инвалида колясочника, у меня отнимутся ноги? Надо как-то научиться отделять от себя чужие ощущения, если это возможно. Нужно продолжать эксперименты, но с чтением людей надо быть максимально осторожным. К счастью, у меня имеется подопытный, который никому ничего не скажет, правда, Пич? Хомяк не выглядел обеспокоенным своей ролью, копаясь в подстилке. Определенно, он не против.

Интересно, а что бы я почувствовал, попробовав считать ту необычную женщину, которая мне встретилась в парке. Как выглядят образы в голове мага? Есть ли у нее какая-нибудь защита от подглядывания в голову? Наверняка есть, вряд ли мои способности настолько уникальны.

Вновь вспомнив о наличии магов, я немного расстроился. Пока я маленький, не стоит дергаться. Еще успеется побывать на Косой аллее, если она здесь конечно же здесь есть. Даже в детской сказке Роулинг среди магов было полно неадекватов, здесь же вообще реальная жизнь. В некоторых сказках ведьмы вообще детей едят. Нет, меня вполне устраивает текущая ситуация. Я знаю о своих силах, развиваюсь. В конце концов, Гарри Поттер узнал о магии только в одиннадцать лет. Так что подожду, ничего страшного.

Школа была похожа на детский сад, по крайней мере младший класс, в котором я оказался. Парты были составлены по несколько штук, за которыми сидели по четыре-восемь человек, половина класса была отдана под игровую зону с игрушками. Никакой строгости, никаких оценок. Мои актерские способности вполне позволяли не выбиваться из общего ряда. Я оказался ожидаемо неплох во всех предметах, учителя меня хвалили. Можно собой гордиться, так сказать. В книгах про попаданцев часто читал, что дети негативно относились к героям, чувствуя их инаковость.

Возможно это моя личная особенность, но мои одноклассники наоборот, ко мне тянулись, никаких проблем в общении не было. Никто меня не задирал, не портил вещи. На потерю времени в школе тоже жаловаться не приходилось, ведь дома я точно так же не мог постоянно заниматься своим развитием. Большую часть времени я проводил с родителями, как бы не больше, чем в школе. Никакого домашнего задания не было, но классе в третьем, говорят, появится. В школу всех приводили или привозили родители, забирали тоже. Это было требование до все того же третьего класса, даже если живешь напротив школы. Еще больше аналогии с детским садом, только нет дневного сна. Продленка если и была, то не пользовалась популярностью.

Пич продолжал выступать в роли подопытного для юных магов. Мне по прежнему не удавалось отделить от себя ощущения чужого организма, но появился навык воспринимать из более отстраненно. Я знал, что за моими действиями последуют образы из чужой головы, поэтому был более готов. Не подтвердилось мое предположение, что зрительный контакт улучшает связь. Либо это не работало на хомяках, либо глаза — не совсем зеркало души, по крайней мере не в случае чтения мыслей.

Следующим экспериментом было причинение боли подопытному, да простят меня зоозащитники. Я тыкал хомяка карандашом, одновременно пытаясь удерживать контакт. Здесь результаты были неоднозначными — я чувствовал, что хомяку неприятно, но не было никакой боли, которую я бы ощущал на себе. То ли виновато нарушение концентрации в этот момент, то ли я делал ему недостаточно больно. Вариантом виделось нанести Пичу серьезную травму, а потом наблюдать ее последствия, но до экспериментов такого типа я опускаться не собирался. Хомяк вообще обладал завидным здоровьем, портить ему жизнь не хотелось.

В один из вечеров, мне пришла в голову идея, что если попробовать что-то транслировать по нашей связи? Я установил контакт с хомяком. В последнее время это давалось мне все легче и легче, особенно сразу после тренировке по йоге и медитации. Я снова погрузился в ощущения хомяка. В данный момент он ничего особо не хотел и испытывал комфорт. “Иди!”, “Вперед!”, “Опасность”. На разные лады я пытался транслировать по нашей связи команды. Пич слегка дернулся, на секунду почувствовав нервозность, потом перестал обращать внимание на мои потуги. Похоже, что хомяк не понимает голоса в голове, что-то ему приказывающего, или я что-то не так делаю в принципе. Если я чувствую то же самое, что и он, может попробовать вызвать у себя какие-то эмоции, которые передадутся по нашей связи?

Удерживая хомяка в фокусе внимания, я постарался вызвать у себя чувство страха и опасности. Опять мимо, даже не дернулся, контакт почти пропал. Да, это будет посложнее, чем я думал. Моей концентрации и распределения внимания явно не хватает для таких упражнений. Требуется одновременно удерживать внимание на энергии в своем теле, направляя ее в межбровье, на области пространства, в которой находимся мы с хомяком, на самом хомяке, как объекте моих манипуляций, и, как вишенка, вызывать у себя эмоцию, которую я хотел передать, что сразу выбивало меня из моего состояния. Вдобавок от такого напряжения моих ментальных сил становилась тяжелой и неповоротливой голова, внутри нее чувствовалась точка неприятного напряжения, грозящая превратиться во что-то еще более плохое, сконцентрироваться повторно получалось далеко не сразу. Помучившись еще какое-то время, перешел на телекинез, завтра попробую снова.

Это какое-то странное волшебство и какой-то странный мир Гарри Поттера, думал я, идя из школы. Вернее — ЕСЛИ это мир Гарри Поттера. Неужели, все дело в волшебной палочке? Все чудеса, которые у меня получаются, основаны на управлении внутренней энергетикой и моей чувствительности к окружающей реальности. Видя и чувствуя ее более полно, у меня получается вносить изменения в эту реальность, и монетка, повинуясь моей воле, взмывает над полом. При этом мне желательно разогнать энергию в моем теле, сделав определенные упражнения, и помедитировать хотя бы несколько минут. Иначе результаты становятся хуже. Походя взмахнуть палочкой, произнеся пару слов на ломаной латыни — вроде так колдуют настоящие маги? Или это не тот мир, или дело действительно в волшебной деревяшке, или описанные в книге Роулинг способы колдовства не особо отражают действительность.

Наконец, детский сад закончился и школа стала похожа на что-то, что я помнил из прошлой жизни. Мы сидели по одному за партой, сам класс состоял из пятнадцати человек. Уголок для игр в классе тоже остался в прошлом. По прежнему оставалась большая перемена, которая была действительно большой — можно было спокойно пообедать и поиграть на площадке, на все давалось целых два часа.

Я вяло прислушивался к учителю, думая о том, чего достиг за последние два года. Основным было развитие моей способности к чтению мыслей. Не знаю из-за чего, но подозреваю, что из-за частых тренировок, теперь это происходило в пассивном режиме. Мне больше не нужно сосредотачиваться, чтобы ощутить эмоциональный фон от окружающих. Энергия, которую я направлял в область межбровья, теперь ощущалась там постоянно, так же, как и в солнечном сплетении. Хоть это и было довольно утомительно, но постоянный поток подобной информации научил меня отделять свои ощущения от чужих. Поначалу я буквально влезал в чужую шкуру, ощущая себя другим человеком, теперь я очень четко разграничивал себя и окружающих. Также научился приглушать поток данных, потому что это было весьма утомительно.

Способность действовала на расстоянии нескольких метров, поэтому я мог точно сказать, что ощущает каждый в этом классе, включая учителя. Все сливалось для меня в подобие белого шума, но стоило прислушаться к конкретному человеку, как информация становилась более полной. Текстовой информации поступало очень мало. Люди думали цепочками образов, причем у всех они сильно отличались, требовалось некоторое время, чтобы настроиться на конкретную “волну”.

Сидя на уроке, я, в основном посвящал свое время тренировкам этой своей способности, оттачивая умение разбираться в чужих головах. Сосредоточил внимание на мисс Джонсон, объясняющей тему урока. Интересно, когда человек говорит, вторым слоем идет информация из мыслей, создавая своеобразное “эхо”. Сейчас это образы того, что она хочет сказать следующим, я не воспринимаю их, как речь, скорее это какая-то смесь из побуждения что-то сделать, воспоминания и нахождения чему-то своего места. Сложно объяснить.

У мисс Джонсон образ был приправлен какой-то упорядоченностью и логичностью. Очень приятный для восприятия образ мышления, приятно ее слушать и чувствовать. Также в образе есть довольство собой и тем, как она ведет урок, дискомфорт в области живота, недовольство моей одноклассницей, которая смотрит в окно и совершенно ее не слушает.

Кто это у нас? Кристи. Настраиваюсь, ого, образ улицы, желания там оказаться, как там хорошо, мощный образ мальчика, который ей нравится. Такие страсти в семь лет! Впрочем, я знаю, кому так повезло,я тут вообще все про всех знаю. Эндрю не думает о влюбленной в него девчонке и не знает про ее чувства, а внимательно слушает учительницу, у него четкий и однозначный образ интереса и желания узнать больше.

Из минусов нового уровня развития моей способности была невозможность отгородиться от окружающих. Это как часы, тикающие в комнате. Обычно мы не обращаем на них внимание, но вычленив этот звук, сложно перестать сразу его замечать. А тут несколько часов, какие-то тикают громко, какие-то еле слышно. У каких-то периодически вылезает громкая кукушка, а какие-то начинают бить, как кремлевские куранты. Помогало сосредоточение внимания на чем-то другом.

Дома можно было расслабиться, спальня родителей находилась через гостевую комнату от моей, поэтому их мыслей слышно не было, для чтения окружающих был необходим визуальный контакт.

На выходных мы с родителями отправились в зоопарк. Стояла прекрасная солнечная погода, не было слишком жарко или холодно, только народа многовато. Я подключался ко всем животным, до которых мог дотянуться чувствительностью. Впечатление было двоякое. Немаленькая часть животных была в перманентном стрессе, у многих что-нибудь болело. Состояние льва я бы оценил как тяжелую депрессию. Волки просто были на стрессе. Лиса находилась в состоянии маниакального психоза, носясь кругами по клетке, и очень хотела покинуть это место.

Спокойней всего было в террариуме. Рептилии вообще не отличались яркостью испытываемых чувств. Мой Пич, светлая ему память, был намного интереснее для наблюдения. От змей, черепах, ящериц оставалось ощущение тупости, холода и какой-то чуждости. Никто не испытывал голода и неудобств, связанных с неволей. Только одна небольшая змея испытывала что-то похожее на страх или дискомфорт, связанный с соседством с другой змеей. Может они природные враги? Не очень интересно, рептилии меня разочаровали, слишком примитивные.

У вольера с белыми медведями было относительно свободно. Группа японских туристов, ощетинившаяся камерами, непрерывно щелкала затворами. Интересно, у мишек в глазах не рябит в глазах от такого количества вспышек? Медведь был в дальнем от меня углу, поэтому я мог только предполагать, не дотягиваясь до него своей способностью. Вольер представлял из себя углубление в земле, размером примерно двадцать на пятнадцать метров, там был здоровенный бассейн, в котором медведи могли поплавать и несколько платформ в нем, имитирующих льдины. В углу был глубокий грот, сделанный из дикого камня, служащий логовом для хищников. Судя по поясняющей табличке, медведей было двое, но видно было только одного. Второй, видимо, в этом гроте и сидит. Вольер был окружен каменным парапетом и решеткой, где-то по грудь взрослому.

Пара с девочкой примерно лет четырех решили сделать “особенное” фото. Отец семейства посадил дочь на плечи и стал позировать на фоне медведей. Во мне стало подниматься плохое предчувствие, все сильнее и сильнее. Вот он неловко повернулся, запнулся о собственную ногу и стал заваливаться набок. Девочка, тихонько пискнув, начала заваливаться внутрь ограждающего барьера. Как в замедленной съемке, я наблюдал, как она постепенно переваливается через ограду, рот раскрывается для крика. Медведь также удивленно наблюдает за происходящим. Внутри меня быстро нарастало давление, мне хотелось, чтобы ничего этого не было. Вдруг, внутри меня словно прорвалась плотина, произошел выплеск, и девочка неожиданно исчезла в падении, оказавшись рядом со мною. Время вернуло свой бег, люди вокруг загомонили. Что это было? Я чувствовал страшную усталость и опустошение.

Неожиданно, раздалось несколько хлопков. Вокруг толпы из воздуха появились несколько людей в красных балахонах, с палочками в руках. Никто из толпы их не заметил, несмотря на шумное появление. Один из людей достал их балахона какой-то предмет, и стал производить с ним непонятные манипуляции. По толпе пронеслась волна странной энергии, и все люди резко замолчали. Я оглянулся на родителей, они с остекленевшими глазами смотрели перед собой. Я тоже почувствовал усиливающуюся апатию, но смог пересилить ее, во все глаза глядя на идущего ко мне светловолосого мужчину.

— Смотри, какой крепкий попался, — он усмехнулся и убрал в карман предмет, которым, судя по всему успокоил толпу. — Что же нам с тобой делать, а? Чего молчишь?

— У парня только что был сильный выброс. Удивляюсь, как он на ногах стоит, особенно после твоего “успокоителя”, — подошел второй, постарше, — можешь говорить, малец?

— Могу. Кто вы, что происходит? — я в принципе, знал ответ. Это не балахоны, это мантии. А появившиеся люди — группа авроров, явившиеся подчистить следы прилюдного волшебства.

Первый аврор криво усмехнулся, второй решил просветить меня.

— Мы волшебники, сынок, и ты тоже. Пожилой сотрудник магической полиции присел на корточки, оказавшись вровень с моим лицом. — Расскажи-ка, что здесь произошло.

— Вот эта девочка упала через забор к медведям, — показал я на несостоявшийся обед хищников, — потом она исчезла полете и оказалась рядом со мной, а потом я услышал хлопки и появились вы.

— Неслабо, а Пит? Вот молодежь пошла! — молодого мой рассказ почему-то развеселил.

— Раньше такое с тобой случалось? — не обращая внимания на коллегу, продолжал опрашивать меня аврор.

— Нет, сэр! Это я сделал? — хоть ответ мне и известен, стоит разыграть удивление.

— Да, у маленьких волшебников такое иногда случается. Вот что, — похоже, он что-то решил и принялся копаться в кармане мантии, наконец нашел и достал какую-то круглую белую пластинку и передал своему напарнику, — волшебникам запрещено колдовать при обычных людях, это закон. Так как ты еще совсем маленький, наказывать мы тебя за это не будем. Когда тебе исполнится одиннадцать лет, тебя отправят в школу для таких же детей, как ты. До этого момента тебе нельзя говорить кому-либо о том, что ты волшебник, даже родителям. Ты меня понял?

— Да сэр! — я не решился задавать уточняющие вопросы, такое ощущение, что со мной вовсе могли не разговаривать. Что будет со свидетелями? Скорее всего, сотрут из памяти последние несколько минут. Похоже, я вызвал некоторое доверие у, судя по всему, старшего группы.

— Ладно, об этой ситуации никто помнить не будет, даже твои родители, — я оказался прав, свидетелям просто подчистят память, — просто забудь, что произошло и никому не говори, иначе у тебя и твоих родителей могут возникнуть проблемы. Ты хороший парень и будешь хорошим волшебником. Не подведи меня! — он строго глянул на меня.

— Вас понял, сэр!

* * *

Я проснулся, обнаружив себя на заднем сиденье нашего автомобиля.

— Ну что, проснулся, соня? — мама весело посмотрела на меня обернувшись.

— Настоящий солдат спит в любой ситуации, — папа подмигнул мне в зеркало заднего вида, — я тоже устал как собака. Столько народу там сегодня было!

— Доброе утро! — зевнул я, заставив рассмеяться родителей, — мы скоро приедем?

— Ты проснулся чертовски вовремя, мы сворачиваем на нашу улицу, — улыбнулся отец.

Похоже, меня тоже чем-то приголубили, или это я так вымотался? Сначала выброс, потом массовое отупение, которое на меня подействовало, хоть и ослабленно. Смутно помню, как авроры отошли от меня, что-то делали с людьми вокруг, потом посетители стали оживляться и расходиться от вольера. На наши места у вольера с медведями стали подходить новые люди, которые до этого ходили вокруг и не замечали происходящего. Молодой аврор помахал мне рукой и исчез с негромким хлопком, остальные свалили еще раньше. Мы быстро дошли до машины, в которой я благополучно вырубился.

Не знаю, что сделали с другими свидетелями, но с моими родителями, похоже, обошлись достаточно мягко. Веселые, довольные, даже бодрые. А вот я, похоже, потратил все силы. Родители вообще не читались мной, мир был каким-то плоским и ненастоящим. В солнечном сплетении, где я привык ощущать теплый шарик, поселилось тянущее чувство. Если это магическое истощение, то это очень неприятная штука. Не из-за боли, которой не было вовсе . Я привык ощущать мир полнее, сейчас он казался каким-то ненастоящим, тусклым, отсутствовала привычная глубина восприятия. Надеюсь, к завтрашнему дню пройдет.

Мои предположения по поводу мира, в котором я оказался, полностью подтвердились. Авроры в красных мантиях, волшебные палочки, контроль над Статутом секретности — добро пожаловать в сказку о Мальчике, который выжил. И по словам старшего группы быстрого реагирования, в одиннадцать лет мне стоит ждать приглашения в школу для юных волшебников. Я родился 26 мая 1980 года, так что смогу посмотреть, а может и поучаствовать в канонных событиях! Я конечно, не Мальчик, который выжил, но это и к лучшему. Больше всего меня интересует магия, а у него времени на ее изучение было не особо много, да и внимание к нему приковано со всех сторон.

Интересно, как работает контроль над соблюдением Статута? Мои собственные магические изыскания не привлекали ничьего внимания. Судя по моментальному появлению ребят в красных мантиях, срабатывание тревоги происходит при детских магических выбросах в публичных местах. Скорее всего, дело в особой энергетике таких явлений, которая отличается от взрослого колдовства. Вряд ли авроры прибывают каждый раз, когда взрослый волшебник взмахнет палочкой, например, чтобы наколдовать на себя отвод глаз.

Почему у меня случился выброс? Это нормально для детей магов, но у меня такое в первый раз. Оглядываясь на прожитые здесь семь с небольшим лет, я понимаю, что до этого просто не попадал в стрессовые ситуации, способные спровоцировать подобное. Моя жизнь была спокойной и размеренной, меня любили родители, никто не обижал на улице и дома. За мной не гнались собаки, на меня не несся потерявший управление автомобиль. Сегодняшняя ситуация с девочкой, падавшей в вольер к медведям, привела к стрессовой реакции организма, когда магия ребенка инстинктивно становится на его защиту. Хотя в моем случае она спасла постороннего человека.

Еще у меня было стойкое ощущение, что не всем маглорожденным везет, как мне в подобной ситуации. Если бы я вел себя менее адекватно и принялся качать права или биться в истерике, память подчистили бы и мне. Зачем ребятам лишние проблемы? А может, когда аврор убедительно просил меня не говорить о произошедшем, он воздействовал на меня каким-то артефактом или заклинанием.

В любом случае, я не собирался открывать миру истину о наличии волшебства, или выступать на ток-шоу с рассказом о событиях в зоопарке. Кроме меня правду знает только один из белых медведей, а он никому не расскажет. Даже если было какое-то внушение в мою сторону, оно никак на меня не повлияло, потому что полностью совпадало с моими планами.

Сама ситуация одновременно была отталкивающей и притягательной. Отталкивающей, потому что на моих глазах маги бесцеремонно лишили толпу обывателей, среди которых были мои родители, даже кусочка воспоминаний о настоящем чуде, решили за них, что им нужно знать и помнить, а что нет. Притягательной, потому что это была сила, с которой никто не может поспорить, а я этой силой обладаю. Среди этих людей мог находиться кто угодно — высокопоставленный чиновник, генерал, просто богатый или сильный физически человек. И никто из них не обладает тем, что может поспорить с настоящей властью — властью над реальностью. У меня уже есть сила. И ее развитие — это то, для чего не жалко потратить новую жизнь.

Случай в зоопарке еще больше укрепил меня в уверенности, что я правильно расставил приоритеты в своей жизни. Развиваться как магу — вот достойное занятие, и я посвящал ему все свободное время.

Вызовом для меня было распределение и концентрация внимания. В практике, которую я сам для себя изобрел, было два столпа: чувствительность и концентрация. В данный момент я пытался ощутить энергию внутри себя в трех местах: в области солнечного сплетения, в межбровье и районе, где подбородок переходит в шею. В этом месте проще всего было ощутить энергетическую наполненность, после первых двух. Каждый новый энергетический центр, или чакра, в индийской терминологии, расширял мои возможности. Повышалась чувствительность, облегчался контроль внутренней энергетики.

Открытие третьего глаза дало мне способность ощущать эмоции живых существ. Что дает горловая чакра, пока выяснить не удалось. Последние несколько месяцев я пытался растянуть свое внимание на три центра, но пока не удавалось задействовать все разом. Тем не менее, я уже чувствовал, что мир стал чуточку ярче и понятнее.

Для тренировок я, решив пойти проторенной дорогой, попросил родителей купить мне нового хомяка, которому дал имя Пич Джуниор. Сейчас, находясь в медитации, я вновь старался наполнить энергией три центра. Вот, шарик энергии в груди расширился, стал горячим. В области третьего глаза нарастало давление, наконец я ощутил в ней чувство наполненности и тепла. Горловая чакра постепенно ощущалась все сильнее, и я стал стал слышать из этого места странный звук. На пределе слышимости возникла переливающаяся разными тонами нота, вызывающая приятные вибрации по всему телу.

Очень медленно я стал растягивать свое внимание вовне, постепенно воспринимая окружающее за пределами своего тела. Наконец очередь дошла до моего подопытного, наградив меня эмоциями и ощущениями хомячьего тела. Утвердившись в новой конфигурации и поймав равновесие, продолжил воспринимать окружающее. Нота, звучащая внутри меня, словно просилась выпустить ее наружу. По наитию я отправил ее в хомяка, дав ему возможность тоже ощутить ее звучание. От хомяка пришло ощущение, как будто он впал в транс, настроившись на частоту вибрации этой ноты. Замерев, он сидел в клетке, каким-то образом синхронизировавшись с волной, исходящей от меня. Посидев так какое-то время, я отправил мысль-побуждение “двигаться”. Хомяк дернулся и с разбегу влетел в стекло, я почувствовал ошеломление, которое передалось по нашей связи, выбивая меня из состояния концентрации.

Немного придя в себя, я обдумывал новую информацию. Интуитивное решение пришло само по себе, я вдруг понял, как я могу использовать новый открытый мной энергетический центр. Его значение было намного глубже и многогранней, чем я пока мог осознать. Из того, что мне открылось, была трансляция от меня к другим состояния и мыслей. Как раз то, что совершенно не получалось у меня до этого.

Канал от межбровья позволял считывать информацию с объекта внимания. Канал от горла позволял наоборот, передавать информацию этому объекту. С тренировками и развитием горловой чакры, эти манипуляции должны начать даваться легче, с опытом я смогу передавать адресату мысленные послания или приказы без нескольких часов медитации и концентрации. Взглянул на часы. Да уж, времени пол-первого ночи. Хорошо, что никто не зашел проведать меня перед сном.

На протяжении оставшегося года я упорно тренировал новые способности. Объектом моих изысканий по прежнему оставался только хомяк. Было такое ощущение, что подключение каждой новой чакры давало усложнение концентрации на всех них одновременно нелинейно. Поэтому, просто идя по улице, невозможно было передать свои мысли кому-то. Перед такими манипуляциями мне требовалось разогнать энергию в теле, затем в состоянии полного покоя медитировать, чтобы это стало возможным.

Хомяк снова завис, настроившись на мою волну. Передаю ему образ еды, спрятанной в подстилке. Пич тут же отправляется на поиски, начинает копаться в опилках. Там ничего нет, но хомяк упорно копается, пытаясь найти несуществующее угощение. Отправляю образ, где он должен встать на задние лапы. Хомяк неуверенно крутиться на месте, не понимает, что от него хотят.

Это недостаток, который я пока не знаю, как преодолеть. У меня получается передавать что-то похожее на то, что я уже получал от него по нашей связи. Команды движения, нахождения еды, опасности. Что-то более сложное, вроде вставания на задние лапы, или подпрыгивания передать не удавалось. Можно было заставить его встать, приманив образом еды где-то сверху от него, но не больше.

Наверняка можно добиться более серьезного контроля и заставить хомяка маршировать и отдавать честь, но для меня это какой-то запредельный уровень. Сигналы, которые возникают в мозгу животного, я более-менее научился имитировать, но как, к примеру заставить его ходить на задних лапах? На ум приходит только дрессировать его обычным способом, как зверей в цирке, затем считать то, что происходит у него в голове, а затем уже пробовать симулировать те же сигналы извне. Звучит как бред, я не уверен, что из меня хороший дрессировщик. Хомяков вообще дрессируют? Пока буду работать с существующими сигналами, намного важнее довести свою концентрацию до такого уровня, чтобы внушения давались без подготовки. Смог же я довести до такого уровня восприятие, значит и воздействие тоже получится, вопрос времени и затраченных сил.

Я сидел на уроке английского. Чем хороши ментальные воздействия, так это их незаметностью. Не надо доставать палочку и, размахивая ею, читать заклинания. Это позволяло мне не просто просиживать штаны в школе, но и заниматься тренировками. Благо, учителя редко меня спрашивали. Я давно создал себе репутацию прилежного ученика, который отлично знает материал. Сейчас я полностью отключился от происходящего, сосредоточив внимание на Дэвиде, своем однокласснике. Он сидел за партой впереди на моем ряду. От него приходил образ рассеянного внимания на учителя и каких-то мечтаний, не получалось разобрать конкретику. Говоря простым языком, парень витал в облаках, лишь краем уха слушая учителя.

Наконец, у меня получилось задействовать горловую чакру, и я вновь почувствовал переливающуюся вибрацию, которая просилась отпустить ее в пространство. Я плавно направил ее в одноклассника. Тот и так находился в легком трансе, замечтавшись, теперь его состояние слегка изменилось. Он настроился на прием с моей стороны. Я передавал ощущение чешущейся руки. Дэвид неуверенно поскреб пальцами по рукаву своего свитера. Теперь затылок. Объект яростно стал чесаться, так, пока хватит. Учитель недовольно посмотрела него. Дэвид прекратил чесаться и сосредоточился на словах мисс Джонсон. Самое время попробовать сложные команды, которые не понимал хомяк.

Я решил попробовать заставить его взять ручку, лежащую рядом с ним на столе. Виделось два пути для этого: передать образ, в котором есть желание взять ручку в руку, либо отдать голосовую команду “возьми ручку” со стола. Начнем с первого, я транслировал образ желания-побуждения. Мальчик повернул голову в сторону ручки и неуверенно взял ее в руку. Теперь второй вариант. Я спокойно передал по нашей связи “Положи ручку”. Дэвид бросил ее на стол и заозирался.

— Дэвид, с тобой все в порядке? — учительница обратила на него внимание

— Да, мисс Джонсон, — мой одноклассник прекратил оглядываться

— Тогда повтори, что я только что говорила, — похоже, я устроил парню проблемы. От него несло паникой. Пора прекращать.

Первый способ сработал отлично. Назову его косвенным. В голове объекта воздействия возникало побуждение, вызванное образом желания что-то сделать или стимула. Это работало с хомяком, сработало и с человеком. Второй способ — отдача прямой мысленной команды словами, на животном не работал от слова совсем. Человек, судя по всему, сам интерпретировал слова, возникшие в голове, в команду к действию. Но как это воспринимается? Как голос в голове, или возникшая мысль? Какие при этом ощущения, это голос конкретного человека, например мой, или нельзя опознать автора команды?

Столько вопросов, и ни на один не ответить без расспросов объекта воздействия. В голову лезут мысли о привязанном в подвале подопытном, которому потом можно стереть память. Спокойно, Фред! Это не лучшая идея. Хорошие мальчики и великие светлые маги так не поступают. Не поступают же? К тому же я не умею стирать память.

В телекинезе тоже наступил прорыв. Теперь у меня получалось контролировать два предмета. Я сидел на полу, два металлических шарика вращались перед моими глазами по сложным траекториям. За спиной я по прежнему не мог ничего контролировать. Для этого требовалось ощущать пространство без помощи зрения, что пока мне не давалось. Чертов шнурок так и не подчинился мне. Мне хотелось, чтобы он контролировался мной полностью, двигался, как змея в воздухе. Чтобы я мог завязать его в узел. Но максимум, на который я был способен, это поднять его за металлический конец. Воздействие осуществлялось именно на твердую часть. Основная часть, сделанная из мягкой ткани, безвольно болталась в воздухе.

Я снова размышлял о будущем, об обществе магов, в которое мне предстоит влиться через пару лет. Вряд ли там все гладко. Даже в оригинальной истории были разрешены дуэли, происходило постоянное выяснение отношений между волшебниками, причем нередко с летальным исходом. Как я могу защитить себя? Мой телекинез, хоть и стал намного уверенней, слабо подходит для самообороны. Я могу довольно сильно бросить небольшим предметом, но камень или шарик просто оставят синяк.

Надо начинать тренироваться с чем-то вроде заточенного куска металла. Из плюсов, мне уже не требуется подолгу концентрироваться перед использованием телекинеза. Одним предметом я способен управлять совершенно спокойно и без подготовки. Нужно найти остро заточенное лезвие, достаточно тяжелое, и тренироваться с ним. Еще лучше что-то вроде острой отвертки, можно отпилить ручку, и у меня будет металлический колышек, которым можно запустить в противника.

Воинственные мысли продолжали течь в моей голове. У меня есть мои способности по приему-передаче мыслей и эмоций. Это тоже серьезное оружие. Например, можно вызвать у противника чувство сильного страха. Противник убегает, ты победил. Или наоборот, вызвать у оппонента приятные чувства по отношению к себе. Противник запутан, стал для тебя лучшим другом, ты снова победил.

Но есть большой минус у такой прекрасной способности. Телекинез нагляден, его легко тренировать в собственной комнате. Достаточно повесить мишень на стену, и можно спокойно отрабатывать броски чего-нибудь убойного. Для отработки ментальных способностей требуется кто-то живой. Неизвестно, как подействует на моего питомца использование ментальных боевых приемов. С большой долей вероятности очень плохо, ведь для этого я и собираюсь их отрабатывать. Не то, чтобы я был ярым зоозащитником, но своего хомяка мне жалко, к тому же он мне здорово помогает всю его недолгую жизнь. Эти грызуны очень пугливы, так что сильный стресс запросто убьет его. Ну и главное, пока внушение не является способностью, всегда готовой к применению. Для того, чтобы внушить своему однокласснику, что у него чешется рука, я потратил больше половины урока. Освоение внушения идет значительно медленнее считывания, так что пока откладываем возможность боевого применения.

Подходящее орудие было найдено в инструментах отца. Это было шило, только очень толстое. Ручка была мной безжалостно отпилена, и я получил острый и относительно тяжелый кусок металла. Раза в два тяжелее шариков, с которыми я обычно тренировался, но намного легче самого тяжелого камня, что я пробовал поднимать. Мишенью я сделал обычную доску, которую держал в комнате и доставал для тренировок. Дело двигалось на удивление легко. Шило раз за разом втыкалось в доску, проникая глубоко в древесину. С точностью тоже проблем не было, телекинез позволял точно направить снаряд в нужную точку. Рукой я так бросить не смогу. Я тренировался выхватывать телекинезом снаряд из кармана, из руки, поднимать со стола, вытаскивать из доски и моментально бросать в цель. Получилось неплохое оружие. Мне не требуется махать волшебной палочкой или как-то двигать руками. Вот моя заточка лежит в нагрудном кармане рубашки, а через секунду уже несется в цель. Если конечно у мага, с которыми я собрался воевать, не окажется какой-то защиты от быстро летящих предметов.

Немного успокоив свою паранойю, я принялся за свою обычную тренировку. Упражнения из йоги, затем медитация, вернее теперь я медитировал и во время упражнений, наблюдая, как энергия путешествует внутри моего тела. Каким-то образом последовательности поз стимулировали эту энергию собираться внутри частей моего тела, путешествовать вдоль позвоночника. Закончив, я привычно сел в позу лотоса, направляя и концентрируя внимание. Неожиданно, на подоконник уселся воробей и принялся разглядывать мою комнату. Ко мне потекли образы из его головы. Они были похожи на образы рептилий своей чуждостью, но в то же время кардинально отличались. Воробей мыслил не просто быстро, а очень быстро. Постепенно мне удалось вычленить основное из этих образов — еда и любопытство, периодически опасение. Ежесекундно он проверял окружение на еду и опасность. Вектор его внимания обследовал окружающее с бешеной скоростью, принимая направления внутрь комнаты, вверх, вбок, вниз. Этот сумасшедший радар обшаривал полную сферу вокруг воробья. Логично, птица, в отличии от человека, живет в трехмерном пространстве. Несмотря ни на что, человек прикован к плоскости, третья ось координат для него существует постольку-поскольку. Свинья, говорят, и вовсе не может поднять в голову, ее мир полностью плоский.

Наконец, во мне зазвучала вибрация горловой чакры. Сразу же подключаюсь к воробью, ощущаю привычное замешательство объекта. Направляю максимальную эмоцию страха. Воробей тихо пискнув, неловко взмахнул крыльями и перевалился через подоконник в комнату, и застыл на полу, раскрыв крылья. Неожиданно принятое мной решение воздействовать на воробья, а затем отголоски ужаса, направленного на воробья, полностью выбили меня из состояния концентрации. Я ошеломленно смотрел на неподвижную птицу. Похоже, я перестарался. Подошел поближе и потрогал. Моя жертва лежала неподвижно, никакого сердцебиения не чувствовалось. Для проверки, я сел обратно в позу лотоса и сконцентрировался. Хомяк ощущается как прежде. Теперь воробей. Полная пустота. Немного отличается от, скажем кровати, но точно не живое существо. Испытываю двойственное чувство. С одной стороны, жалко ни в чем не повинное животное, которое я убил. С другой — я доволен, что мои способности настолько опасны. Я способен убить взглядом и мыслью. Правда, перед этим пришлось потратить час на подготовку.

Надо избавиться от тела, так ведь обычно делают после убийства? Дохлый воробей в комнате мне точно не нужен, да и родители удивятся. Вдруг, есть какая-нибудь плохая примета, связанная с этим. Поэтому заворачиваю воробья в полотенце и иду на задний двор. Взяв совок, которым мама пользуется в саду, выкопал небольшое углубление в углу, и положил туда мертвое тело. Покойся с миром, дружок, ты пал жертвой моих магических экспериментов. Присыпал землей и воткнул сверху палочку.

После истории с воробьем я стал намного осторожнее в своих экспериментах. Пришло осознание, насколько опасными могут быть мои ментальные практики. В школе я ограничиваюсь чтением образов из чужих голов. Иногда удается активировать горловую чакру, но я не передаю ничего, кроме положительных эмоций. Так точно никого случайно не прибью. Вот мисс Джонсон, проверяющая наши работы, неожиданно улыбнулась, будто вспомнила что-то хорошее. Улыбки периодически расцветают на лицах учеников. На редкость приятная тренировка.

Закрываю дверь в комнату. Толстая игла взмывает с полки и с размаху втыкается в деревяшку. Неплохо, максимум пара секунд, как я вошел. Умывшись и пообедав, привычно делаю упражнения и сажусь в медитацию. На границе восприятия чувствую какую-то неправильность. Пытаюсь понять, что же не так. Какая-то аномалия периодически возникает в разных местах комнаты. Стараюсь сосредоточиться на ней, но время нахождения в одной точке пространства недостаточно. Тренировка проходит немного скомкано. Непонятное явление постоянно отвлекает. Не удается поймать его и как следует рассмотреть, что вызывает раздражение и тревогу.

Что за черт эта мистическая хреновина делает у меня в комнате? Она вроде бы никакого вреда не несет, но настораживает и не дает расслабиться. После ужина я снова пытаюсь разобраться, что это за неведомое существо. Поскольку заметил её на следующий день после смерти воробья, напрашивается вывод, что эти события связаны. Это привидение, дух, призрак, полтергейст? Я не обладаю такими знаниями, но всё больше уверен, что это мой мертвый подопытный.

На следующий день в школе я размышляю, что теперь с этим делать. Что-то предпринимать нужно. Всё, что я слышал об этих явлениях, говорит о том, что они не самое приятное соседство для живых. Это не невинно убитый ребёнок, который будет мстить всем вокруг, пытаясь добраться до убийцы, как обычно бывает в ужастиках. И мертвый воробей тоже не тянет на зло, когда-то заключённое под нашим домом, а теперь вырвавшееся наружу. На него как-то повлиял способ смерти; мой прошлый хомяк, умерший от старости, даже не думал возвращаться с того света.

Надо каким-то образом вступить с ним в контакт. Договориться, чтобы не мешал, а лучше служил мне. Шаманы же имеют в своей свите различных духов, дух оленя там, или волка. Почему бы мне не попробовать поставить себе на службу дух воробья? Из сложностей, которые приходят на ум, самое главное — я понятия не имею, как с этими духами договариваться. Бубна и ядреных настоек, чтобы попасть в астрал, ну или где там обитают духи, у меня нет. С другой стороны, я точно его ощущаю, что уже немало. Еще шаманы делают вместилища для духов из родственных материалов: из камня для духов земли, из частей животных для духов зверей. Трупик воробья закопан на нашем заднем дворе, надо как-то незаметно откопать его и предложить своему новому соседу в качестве домика.

Тем же днем, я, убедившись, что мой личный неупокоенный дух по прежнему мельтешит в моей комнате, принялся за подготовку обиталища для него. Незаметно выкопав трупик, принес его в комнату. Выглядело это отвратительно. Перемазанный землей, с беспорядочно торчащими перьями, какой-то плоский, будто его раздавили. Хорошо, хоть не воняет, пахнет только землей. Призрак проявил некий интерес к своему прошлому вместилищу, пару раз мелькнув поблизости. Признаться, я рассчитывал на большее. Теперь надо решить, какая часть пойдет на изготовление домика. Родители дома, так что заняться этим на кухне не выйдет. Придется кромсать труп у себя в комнате.

Какая часть лучше подойдет для моих целей? Домик для духа вещь с метафизическим смыслом. Существу без тела не может быть удобно или неудобно, его вместилище должно отражать его глубинную суть. С чем можно отождествить птицу? Конечно же, с полетом. Так что подойдет либо перо, либо косточка из крыла. Перо показалось мне недолговечным, К тому же они все перемазаны в земле. Так что взяв на кухне острый нож и постелив какую-то тряпку, принялся за разделку воробья. Надеюсь, ко мне не зайдут родители, сложно будет объяснить, чем я тут занимаюсь.

Курицы, которых я разделывал в предыдущей жизни, уже были ощипаны. Поэтому сначала решил отделить крыло, а потом удалить мешающие перья. Или сначала нужно ошпарить кипятком? Ладно, попробую так. . Насколько я помню анатомию курицы, крыло состоит из трех частей: самая толстая кость, затем сустав, потом часть, состоящая из двух более тонких костей, снова сустав, затем часть, которую я всегда выбрасывал. Костей в ней или не было, или они были совсем тонкие. Для моих целей подойдет самая толстая косточка. У воробья даже она должна быть совсем крохотная. Крыло удалось отрезать достаточно легко. Затем нащупав сустав, отрубил предплечье. Работать ножом было жутко неудобно, было страшно сломать крохотную косточку. Пришлось буквально выцарапывать мелочь пальцами, слегка помогая себе кончиком лезвия. От одного из неловких движений нож соскользнул, чиркнув меня по указательному пальцу. Отлично, не хватало занести какую-нибудь инфекцию от трупа, перемазанного в земле. Я быстро свернул полотенце с полуразделанным тельцем и направился в ванную, чтобы промыть рану. Здорово порезался, кровь так и бежит.

Тщательно отмыв руки, я вернулся в комнату с пальцем во рту — кровь никак не хотела останавливаться. Сосредоточившись, я заметил, что моя личная аномалия перестала скакать по комнате, локализовавшись у полотенца с останками, которое я спрятал под стол. Присев рядом, я попытался рассмотреть наконец, что это такое. Что ж, на воробья это слабо похоже. Штука была невидима обычным зрением, и воспринималась как неправильность на общем фоне реальности.

По каналу третьего глаза приходили образы голода, поиска еды, нахождения еды, и доставшийся от прототипа радар, который ощупывал окружающее пространство на предмет опасности и еды. Также приходила готовность в любой момент переместиться в другое место. Неожиданно, сгусток неправильности оказался у моего раненого пальца, полыхнул образом нахождения еды, голодом, затем страхом и исчез, снова начав мелькать по комнате.

“Мертвый воробей-вампир, как мило”, подумал я. Вряд ли он сможет принести мне достаточно вреда, надо попробовать накормить его, ведь так приручают любых животных — кормежкой. Я выставил вперед палец и стал пытаться транслировать в пространство образ еды и безопасности. Получалось откровенно плохо, горловая чакра была слабо наполнена энергией, почувствовать ее вибрацию удавалось на самой грани восприятия. К тому же воробей снова скакал по комнате, не удавалось установить с ним контакт.

Поморщившись, я сдавил палец, снова выдавив почти остановившуюся кровь. “Безопасность, дружба, корм” — транслировал в пространство нехитрые образы. Воробей или услышал, или достаточно оголодал, но снова локализовался поблизости и перестал мельтешить. По нашей тут же окрепшей связи пришел образ вопроса. А вот это что-то новое, не думаю, что воробью знакома сама концепция вопроса.

Я пытался разобрать что от меня хочет мое привидение. Не хочется отвечать согласием непонятной потусторонней сущности, когда не понимаешь, о чем тебя спрашивают. Но по связи не приходило подсказок, только страх, голод и непонятный образ, который я определил как вопрос. Наконец, решившись, я отправил согласие. Вряд ли это предложение продать душу дьяволу. Воробей моментально оказался на моей ладони, и я почувствовал слабое движение энергии между мной и воробьем. Судя по всему, он не мог начать меня вампирить без моего согласия.

Хоть движение энергии к воробью и было почти незаметным, через какое-то время мне показалось, что я начинаю чувствовать упадок сил. Воробей же наоборот, несмотря на то, что чувство неправильности от него никуда не делось, становился словно более реальным. “Достаточно, стоп” — передал ему образ. Воробей послушно исчез с моей руки и стал ощущаться на подоконнике. От него пришел образ довольства и сытости, а также что-то напоминающее обращение от младшего к старшему. Похоже, мне удалось прикормить маленького вампирюгу, и он признал меня хозяином. Вообще, образы от мертвого воробья были сложнее и интереснее, чем от живого. Теперь осталось понять, какая от него может быть польза, доделать ему домик и убедиться, что он не сожрет кого-нибудь в мое отсутствие.

Следующим днем была суббота, и мне удалось остаться дома, пока родители отправились в магазин за покупками. Хотелось использовать это время для создания домика для моего питомца. Я поставил маленькую кастрюльку на огонь и закинул в него месиво из мяса, кости и перьев, которое теперь представляло из себя предплечье воробья. Там и моя кровь, кстати, так что в самый раз. Где-то за час, по моим представлениям, блюдо было готово. По кухне распространялся не очень приятный запах, так что я открыл все окна, чтобы проветрить. Слив воду, я переместил полученное в большую тарелку. Хорошо бы дать этому остыть, но не хочется терять время.

С помощью пары вилок я принялся отделять кость от всего остального. Дело шло намного лучше, чем вчера, косточка легко отделилась и теперь лежала отдельно. Собрав все остатки и проследив, чтобы нигде не осталось затерявшегося пера, я повторно вынес останки воробья и закопал в саду. Мой мертвый питомец периодически появлялся рядом со мной, наблюдая за моими действиями. После кормежки он, судя по всему, набрался сил, и теперь мог появляться не только в моей комнате.

Косточка была мной еще раз тщательно отмыта и высушена. Я выскоблил ее, чтобы не осталось ни кусочка мяса или жилок, которые могли начать гнить. Сев в позу для медитации, я позвал своего питомца. Он появился, транслируя свои привычные образы, к которым снова добавились голод и то, что я расшифровал как просьбу его накормить. Не все сразу, подумал я, и стал транслировать ему образ дома в виде косточки и требование переместиться в нее.

Что-то было не так, дух ни в какую не лез в свой домик, видимо, не понимал, чего от него хотят. Тут мне в голову пришла идея. Я сходил за иголкой, и вернувшись, уколол палец так, чтобы капля крови попала на косточку. От духа снова слышался голод и просьба дать ему поесть. В ответ я стал транслировать образ дома и корма в виде косточки. Воробей исчез, а потом я почувствовал, как косточка стала ощущаться по другому. Капля крови исчезла с ее поверхности, изменилось ощущение от нее. Теперь от нее также шла неправильность, она одновременно стала более реальной и в то же время более чуждой для нашего мира. От нового домика для духа протянулся небольшой канал ко мне, по которому не то что чувствовался, а скорее угадывался небольшой поток энергии, идущий на прокорм моего духа. Я откуда-то знал, что теперь это по-настоящему мой дух, готовый помогать в обмен на еду.

Я пробежался по дому, в поисках компрометирующих меня следов, но ничего не нашел. Косточка лежала в нагрудном кармане, завернутая в салфетку. Надо сделать какой-нибудь чехольчик, чтобы держать его при себе. Видимо пришедшее от духа, у меня появилось знание, что не стоит надолго оставлять домик далеко от себя. Вокруг слишком мало корма для моего питомца. Если я не хочу, чтобы он ослаб, мне нужно держать его рядом, желательно поближе к телу. Для того, чтобы пообщаться, мне достаточно было сконцентрировать внимание на домике, воробью теперь не обязательно было находиться снаружи. Также я знал, что косточка стала намного крепче, чем была. Можно было не опасаться случайно сломать ее. Из простого куска тонкой кости получился магический предмет, чья прочность значительно отличалась от прочности изначального материала.

Дальше снова пошли эксперименты. Я пытался понять, как можно использовать свое новое приобретение. В обмен на постоянную подпитку энергией, дух был готов выполнять мои приказы. На вопрос, что он может, я получал ответы, которые не мог понять. Хоть новое состояние и прибавило воробью мозгов и возможностей, его по прежнему было сложно понять. Надеюсь, со временем это станет проще. Развиваемся и я, и он. После первой кормежки его реальность серьезно повысилась, имея якорь и постоянную подпитку, он будет становиться все могущественнее.

Первое, что пришло мне в голову, на тему использования воробья — это разведка и поиск. В качестве эксперимента, я взял свою заточку, с которой тренировал телекинез, повернулся спиной к окну и со всей силы бросил назад в наш садик. Сконцентрировался на домике и послал запрос-образ образ выброшенного предмета своему новому питомцу. В ответ получил мешанину из образов, из которого с некоторым трудом удалось настроиться на что-то похожее на чувство направления.

Его было сложно описать. Судя по всему, дух воспринимал окружающий мир совершенно по другому. Возможно, он видел отражение предмета в иных слоях реальности. “Направлений”, по которым мне указывалось на предмет, было множество. Самые сильные указывали на полочку, где заточка обычно лежала и мишень, в которую я ее бросал. Сосредоточившись, я попытался уточнить параметры поиска. Мне требовалось место, где сейчас находится материальное вместилище предмета.

Одна из ниточек направлений стала плотнее, ко мне пришел образ растительности, окружающей место. Все верно, я выбросил шило в сад. Спускаясь по лестнице, я периодически “дергал” за ниточку, получая ощущение направления на предмет и его образ. Выйдя в сад, я уже знал, где находится моя заточка. Она должна была лежать рядом со стволом вишни, растущей под окнами. Подойдя к дереву, я действительно обнаружил ее. Она лежала именно так, как должна была в образе, который передавал мне воробей. Отлично, получилось с первого раза. Несмотря на сложности с восприятием образов от духа, он также учился и старался передать информацию так, чтобы мне было понятно.

Когда я вернулся в комнату, мой взгляд упал на серебряный фунт. Воробей, в ответ на образ, снова завалил меня непонятными картинками. Постепенно меняя образ для поиска, мне удалось ограничить его нашим домом. Самые толстые ниточки снова вели к монете в моих руках и у месту, где она обычно лежала. Остальные были очень слабы, для проверки я прошелся по одной, она привела меня к письменному столу в кабинете отца. Видимо, там монета лежала после приобретения, до того, как попала ко мне.

Попробовал снова изменить запрос, теперь сосредоточившись на материале, из которого изготовлена монета. Дух впал в ступор, похоже новое задание вызвало у него нешуточные сложности. Серебро в нашем доме точно было в виде посуды и, наверняка, каких-то украшений. Судя по всему, воробей не понимал саму концепцию того, что какая-то вещь состоит из некоего материала, и на основе этого у нее может быть что-то общее с другими вещами. Образ монеты был ему понятен, как и образ заточки, но кладоискателем стать мне пока не светит. Жаль, я уже видел себя, откапывающим старинный горшок с кладом, или выискивающим потерянные золотые цепочки на пляже.

Хотя быстрое обогащение слегка откладывалось, общение с духом полностью увлекло меня. На следующий день я продолжал эксперименты. Что насчет поиска людей? Я передал воробью образ родителей. Меня завалило множеством образов, где родители сидят дома у телевизора, лежат вместе в постели, едут в машине, разговаривают. А если по отдельности? Образ матери подарил мне картинки, где она готовит, качает меня на руках, ходит по магазину, разговаривает по телефону, общается с отцом..

Все нити были похожими, дух выдал мне образ матери, каким он его видит. Толщина нитей направления на все эти образы была примерно одинаковой. Я знаю, что мама сейчас внизу, в гостиной или кухне, но ее образ, совершающей покупки, также силен, как и сидящей у телевизора. Уточнения вроде “где мама сейчас” или “где мама в доме” не давали никакого толка. Решив немного похулиганить, я отправил образ Гарри Поттера и вопрос “где?”. Дух показал мне множество разных людей, более или менее похожих на актера из фильма. Может, среди них и есть настоящий Гарри, но не уверен, тысячи ниточек перебирать не хватит целой жизни.

Можно было сделать вывод, что для поиска кого-то или чего-то духу требовался четкий образ. Найти то, чего я не видел сам или нечто абстрактное, например золото ему не удавалось. Подозреваю, что если вещь часто меняла место расположения, или прошла через множество рук, найти ее также будет затруднительно. Мой сувенирный серебряный фунт из банка перекочевал в стол к отцу, затем ко мне в комнату. Обычный пенни наверняка прошел бы через множество рук и породил мешанину из образов-направлений. С людьми также провал, дух не понимал концепцию сейчас и показывал образы, наиболее отпечатавшиеся в реальности.

В голову пришла идея использовать воробья для разведки местности. Сидя в комнате, я приказал ему переместиться под потолок. С закрытыми глазами я пытался объяснить, что хочу видеть то же самое, что и он. Когда он помогал мне с поисками вещей, я получал образы, которые давали интуитивно понятную картинку. При попытке посмотреть его глазами на свою комнату, на меня навалилась какофония из образов. Все органы чувств словно сошли с ума, меня одновременно тянуло куда-то, крутило на месте, сжимало и закручивало спиралью. Одновременно страшно заболела голова.. и мое сознание милосердно отключилось.

В себя я пришел достаточно быстро. Как минимум, достаточно быстро, чтобы меня не застала в таком состоянии мама. Шатаясь, словно пьяный, я добрался до ванной, чтобы умыться. Из зеркала на меня смотрел какой-то парень с сумасшедшим взглядом и расширившимися зрачками. Вернувшись в комнату, я рухнул на кровать. Надеюсь, меня скоро отпустит, и родители не увидят меня в таком состоянии. Я на их месте подумал бы на тяжелые наркотики.

Кое-как собравшись и придя в себя, я нормально вел себя за ужином, ну или мне так казалось. Во всяком случае, родители не особо обращали на меня внимание, общаясь между собой. Вопросов о самочувствии не последовало, значит я выглядел достаточно прилично. Это не отменяло главного. Я получил знатный щелчок по своему любопытному носу.

До этого я ни разу не подвергал себя опасности во время своих практик, мое развитие шло постепенно и размеренно. Новая грань сверхъестественного так увлекла меня, что я забыл обо всем. Зато теперь я понимаю, почему шаманы такие странные и эксцентричные ребята. Попробуй пообщайся с их невидимыми друзьями на их собственном языке. Зато теперь ясно, почему мой дух оказался так бесполезен, по первым впечатлениям. Мы просто не понимаем друг друга. Как общающиеся человек и дельфин. Один свистит и щелкает, другой просит его достать раковину со дна. Мне требуются знания и какая-то система в дальнейшем познании себя и мира.

Я сидел в своей комнате, с нетерпением глядя в окно. Сегодня был мой день рождения. Мне оставалось отучиться последнюю неделю в младшей школе, и родители уже готовились к тому, что я перейду в частную школу Мэйпл паркс. Как таковых выпускных экзаменов в младшей школе не было, но результатов тестирований за последний год с лихвой хватало для поступления в это замечательное заведение, причем со скидкой за ежегодную оплату. На первых порах меня должен был подвозить отец, затем я должен был добираться на автобусе.

Был вариант отправить меня в еще более престижную школу, оценки и положение родителей вполне позволяло, но то был интернат, а родители были не в восторге от такой перспективы. Я же ждал письмо из Хогвартса. Сову я высматривал часов с шести утра, но она все никак не появлялась. Настоящая пытка!

Мама позвала меня с первого этажа. На столе был праздничный ланч, мама приготовила равиоли с разными начинками и шикарным соусом из грибов и сыра.

Как только все сели за стол и принялись за еду, сверху раздалось хлопанье крыльев. Со второго этажа, видимо попав туда через открытое окно в моей комнате, спланировала здоровенная, серая с коричневым сова. Сделав круг над обалдевшими родителями и находящимся в состоянии “сейчас умру от счастья” мной, она сбросила большой конверт на стол, умудрившись не задеть стоящих на нем блюд. Не став задерживаться, она таким же путем отправилась обратно. Я взял в руки письмо.

— Это для меня, — идиотская улыбка не сходила с моего лица, — мистеру Ф. Кроуфорду.

— Это какой-то розыгрыш, — неуверенно сказала мама.

— Хм, и что же там написано, Фред? — папа тоже не понимал, что происходит

— Мистеру Ф. Кроуфорду, Лондон, Атлон роуд, дом тридцать один, маленькая спальня на втором этаже, — ответил я, завороженно разглядывая желтоватый плотный конверт с надписью, сделанной изумрудными чернилами.

Разорвав конверт, скрепленный красной сургучной печатью, я достал два листа плотной бумаги и один поменьше и принялся зачитывать вслух знакомые мне по фильму и книге строчки.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Кроуфорд!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Для ознакомления с программой обучения, представитель Школы прибудет к Вам в течение двух недель.

Второй лист представлял из себя список необходимых каждому ученику Хогвартса предметов и учебников.

— Это очень странный розыгрыш, и к тому же, ты практически зачислен в Мэйпл паркс, — папа вертел в руках конверт, — и еще меня удивил способ доставки.

— Удивил? Это была сова, которая сбросила письмо и улетела обратно! — мама была встревожена, — и откуда они знают, в какой комнате ты живешь?!

— Это действительно какая-то чертовщина! — теперь отец разглядывал список покупок, — волшебная палочка, котел, перчатки из кожи дракона, — сынок, ты что-нибудь об этом знаешь?

— Предлагаю дождаться представителя школы, тут сказано “для ознакомления с программой обучения”, — примирительно сказал я, — я знаю не больше вашего, но я бы не отказался стать волшебником.

— Я бы сказал, что ты уже слишком большой, чтобы верить в волшебство, но я уже ни в чем не уверен, — папа покачал головой, — Ты прав, не будем делать поспешных выводов, подождем представителя этой “школы”.

Здесь было бы самое время поднять взглядом вилку и полюбоваться на лица родителей. Удалось погасить этот порыв в зародыше, тщеславие не стоит того. Насколько я помню, в оригинальной истории Гарри Поттеру предлагалось отправить ответ с помощью совы. От меня никто ответа не ждет, что радует. Интересно, кто прибудет от школы? Ставлю на профессора Макгонагалл.

— Представитель школы прибудет в течение двух недель, — мама недовольно рассматривала письмо, — нам что, все две недели сидеть дома, или они как-то предупредят о своем приходе?

— Нужно, чтобы кто-то один всегда оставался дома. Я в школе до трех, потом готов дежурить.

— Я и сама готова “дежурить”, — мама со смехом потрепала меня по голове, — мне очень интересно послушать этого представителя.

Всю неделю никто не появлялся. Учебный год благополучно закончился, все готовились к зачислению в новые школы. По логике, следовала ждать преподователя на выходных. На неделе они и сами заняты. Так и произошло. В субботу, ближе к одиннадцати часам, в дверь позвонили.

Отец с мамой отправились открывать дверь, я, не выдержав, пристроился у них за спиной. На пороге стояла красивая и стройная дама, лет тридцати-сорока на вид, одетая в строгое темное платье и накидку темно зеленого цвета. Слабо похожа на пожилую женщину из фильма, совершенно другой образ. Поджатые губы, которые не предполагали даже намека на улыбку, строгие серые глаза.. Я смотрел на нее немного глубже, чем обыватель. В прошлый раз я видел взрослого мага, будучи в состоянии сильного истощения. Сейчас моему усиленному восприятию ничего не мешало. Более того, я мог сравнивать стоящих рядом мага и немагов. Главным отличием я бы назвал более высокую реальность. Так же, как косточка воробья и котосточка, ставшая артефактом-домиком для духа. Более цельный, более яркий, более глубокий.

— Добрый день, меня зовут Минерва Макгонагалл, я заместитель директора школы Хогвартс и декан факультета Гриффиндор — сухим тоном представилась она.

Мои родители, слегка скомкано поздоровались и пригласили ее входить. Да уж, умела тетка себя ставить. Хотелось держать спину прямо и быть хорошим мальчиком. Судя по всему, моим родителям тоже.

— Здравствуйте, госпожа заместитель директора, — я решил обратить на себя внимание.

— Мистер Кроуфорд, — слегка кивнула мне она.

После того, как гостья уселась, мама отправилась на кухню за чаем. Папа некоторое время поддерживал разговор на любимую всеми англичанами тему погоды. Наконец все собрались, и начали обсуждать то, за чем, собственно, и собрались.

— Госпожа заместитель директора, — папа решил начать с главного, — признаться, мы были до крайности удивлены письмом из вашей школы. Начать с того, что мы никогда не слышали о волшебстве, кроме как в сказках, еще сова, которая принесла это письмо.. И наш сын, за ним никогда не наблюдалось ничего сверхъестественного, — папа был смущен, разрываясь между желанием вывести мошенников на чистую воду, и впечатлением от гостьи, которая слабо походила на шутницу.

— Ваши сомнения не являются чем-то необычным, — Макгонагалл слабо улыбнулась, поставив на столик чашку с чаем, — да уж, сколько раз она выслушивала подобное, — поэтому, проведу для вас небольшую демонстрацию, чтобы вы убедились, что волшебство существует.

Неожиданно, ее лицо и фигура словно подернулись дымкой, скачком уменьшились, и я увидел сидящую на краю кресла серую полосатую кошку. Кошка смотрела на нас насмешливым взглядом, родители в ступоре смотрели на кошку. Я пытался сосредоточиться и уловить эмоции преподавателя. Легкое раздражение, желание поскорее закончить дело, дальше не могу разобрать, такое ощущение, что Макгонагалл собралась и спрятала свои эмоции от моего внимания.

Секунда дезориентации зрения, и на краешке кресла, с идеально прямой спиной вновь сидела женщина, внимательно глядя на меня, затем перевела взгляд на родителей.

— Э-это было впечатляюще, — от неожиданности папа даже стал заикаться, мама просто сидела с распахнутыми глазами.

— Отлично, тогда вкратце обрисую ситуацию с поступлением вашего сына в нашу Школу, — чувствовалось, что Хогвартс для нее — именно Школа с большой буквы, — Хогвартс является лучшей магической Школой в Британии. Ваш сын был признан достаточно сильным, чтобы иметь возможность в ней учиться. По нашим законам, дети из обычного мира обязаны поступить в одну из магических школ, наиболее талантливые из них попадают к нам в Хогвартс. Их обучение оплачивают Министерство Магии и Совет попечителей, в который входят уважаемые выпускники нашей Школы. Хогвартс обеспечивает полный пансион, который также будет предоставлен вашему сыну. Учебный год длится с сентября по июнь, с тремя перерывами на каникулы. Школа находится в Шотландии, доставка учеников из Лондона и обратно также осуществляется нашими силами, — она вопросительно посмотрела на родителей, — если у вас есть вопросы, я готова на них ответить.

— Скажите, почему мы в первый раз слышим о магии, о волшебниках, как так получилось, что наш сын тоже один из вас, почему вы решили, что Фред вообще имеет какие-то способности? — мама вывалила на нее список вопросов.

— Итак, по порядку. Вы не слышали о магии, так как существует Статут Секретности, которые обязывает скрывать от обывателей существование магического мира. Вы узнали о его существовании, так как есть исключение, позволяющее сообщать эту информацию близким родственникам магов. По множеству причин, иногда в обычных семьях рождаются дети, подобные вашему сыну. Вполне возможно, что кто-то из ваших предков был магом, просто вы не знаете об этом. Способы определить, маг человек или нет, существуют и никогда не ошибаются, так что сомнений, что Фред является волшебником, нет. Впрочем, я и сама это вижу, — Макгонагалл терпеливо, но максимально кратко отвечала на вопросы.

— Скажите, пожалуйста, насколько ценится образование, полученное в вашей школе. Мы планировали отдать Фреда в частную школу, а затем выбрать хороший колледж. Куда может пойти человек с дипломом об окончании Хогвартса? — папа пришел в себя и тоже принялся задавать вопросы.

— Повторюсь, Хогвартс признан лучшей школой в Магической Британии. Его диплом ценится наравне с дипломами других Великих Школ мира. После окончания обучения выпускники не испытывают проблем с трудоустройством, хотя это, конечно же, зависит и от личных качеств волшебника. Также можно продолжить обучение в высшем учебном заведении или поступить в личное ученичество. Но я предлагаю пока не заглядывать так далеко, — тут я почувствовал, что реальность рядом с родителями немного изменилась, она как-то воздействует на родителей? — Бесплатным является обучение на пяти курсах из семи. После пятого курса студент может продолжать обучение за свой счет, получить персональный грант от школы, при соблюдении определенных условий, либо прекратить обучение и получить диплом об окончании пяти курсов.

— В приложении к письму указаны необходимые предметы и книги, где нам их приобрести? — задала следующий вопрос мама.

— На принадлежности к школе маглорожденным студентам, — Макгонагалл прервалась и пояснила, — маглорожденными называются студенты, родители которых — обычные люди. Таким студентам выделяется определенная сумма в год на приобретение необходимых для школы вещей. Также разрешено обменять определенную сумму обычных денег на галеоны, это деньги магического мира. Ее вы сможете тратить по своему усмотрению. От вас мне требуется устное согласие на обучение у нас вашего сына. Если вы согласны, то сегодня я сопровожу мистера Кроуфорда за необходимыми покупками и проведу небольшую экскурсию по миру магов.

Макгонагалл выжидательно смотрела на родителей, чувствовалось, что больше сидеть и отвечать на вопросы она не намерена, ответ придется давать сейчас. Родители переглянулись, за обоих ответил отец.

— Мы согласны, какие бумаги необходимо подписать?

— Мне требуется только ваше выраженное согласие. Если оно достигнуто, то прошу мистера Кроуфорда собраться, мы отправимся за необходимым к школе, — эта дама явно не собиралась задерживаться здесь дольше необходимого.

Я быстро поднялся наверх, надел школьные брюки, ботинки и светлую рубашку, забежал в ванную и причесался. Все таки на улице жарковато. Посмотрел в зеркало. Там отражался вполне приличный молодой человек. Мои русые, с рыжиной волосы аккуратно лежали в классической прическе с пробором, серые глаза смотрели слегка безумно, ботинки были чистыми, а рожа довольной. Спустившись вниз, я обнаружил родителей, продолжающих расспросы.

— Думаю, на этом можно закончить, — Макгонагалл встала из кресла, — благодарю за чудесный чай, — она направилась к выходу, — мы отправляемся, мистер Кроуфорд.

Попрощавшись с родителями, мы вышли к дороге.

— Для перемещения волшебники используют множество различных способов. Позже вы узнаете о них больше, но в данный момент мы спешим, так что воспользуемся самым быстрым. Возьмите меня за руку, возможны некоторые неприятные ощущения — она протянула мне руку.

Как только я крепко схватился за ее ладонь, меня настигло ощущение падения и проталкивания через узкое отверстие какой-то трубы. В глазах потемнело, реальность вокруг взбесилась и совершенно меня дезориентировала. Так же резко, я снова ощутил вокруг себя привычный мир. Ноги подгибались, Макгонагалл придерживала меня за руку.

— Сейчас вам станет лучше, первый опыт аппарации всегда ошеломляет. Вы неплохо держитесь.

Не знаю как другие, но я с трудом удержался, чтобы не стошнить себе под ноги. Впрочем, муть действительно быстро проходила. Я оглянулся вокруг. Мы стояли на узкой улице, вокруг спешили прохожие. Похоже, самый центр Лондона. Никто не толкал нас локтями, люди обходили нас, создавая пустое пространство, в центре которого находились мы. Очень удобно.

— Это бар “Дырявый котел”, — заметив, что я пришел в себя и принялся вертеть головой, моя сопровождающая указала на неприметную вывеску. Простая деревянная дверь соседствовала с какими-то магазинчиками и овощной лавкой на первых этажах невысоких зданий, — Это место является самым популярным проходом в Магический мир в Лондоне. Хорошенько запомните это место, позже вы сможете самостоятельно им пользоваться.

Зайдя внутрь, я почувствовал, как изменилась энергетика окружения. Я будто попал из душного и сырого подвала на лесную поляну. Вместе с воздухом в мою грудь вливалась энергия. Иронично, ведь я наоборот, зашел с улицы в помещение.

Обстановка внутри бара была очень самобытной. Закопченные стены из побеленного когда-то кирпича, темная мебель, пришедшая, казалось, века из шестнадцатого. Гигантский камин годился для того, чтобы запекать в нем кабанов целиком. В полумраке, царившем в помещении, можно было разглядеть единственного посетителя, и тот тоже не подкачал. За угловым столиком увлеченно склонился над тарелкой мужик, одетый в средневековый костюм то ли стражника, то ли егеря. Рядом прислоненный к лавке покоился монструозный арбалет, почти с меня ростом. Мельком глянув на нас, он вернулся к трапезе.

— Минерва! Рад тебя видеть! — раздался голос из-за стойки. Оттуда выглядывал лысоватый мужчина с пивным бокалом и полотенцем в руках, — новый студент? — бармен, прищурившись, оглядел меня.

— Добрый день, Том, да, сопровождаю нового студента за покупками, — Макгонагалл повела меня вглубь помещения.

— Как тебя зовут, малец?

— Добрый день, мистер Том, меня зовут Фред, — ответил я.

— Просто Том, безо всяких мистеров, — отмахнулся он полотенцем, — добро пожаловать в Дырявый Котел, Фред. У меня можно вкусно поесть и отдохнуть, а на втором этаже всегда сдаются комнаты с мебелью, — прорекламировал свое заведение бармен.

— Спасибо, Том, мы торопимся, — Макгонагалл привела меня к небольшой двери, через которую мы попали на задний двор, — здесь находится вход на Косую аллею, чтобы попасть туда, нужно приложить волшебную палочку вот к этим кирпичам.

Я сосредоточился, надо обязательно запомнить. Волшебная палочка коснулась нескольких кирпичей, и кирпичная стена образовала арку, через которую мы прошли. Как же я давно этого ждал!

Моя сопровождающая приостановилась, давая мне получить первое впечатление. Косой переулок был удивительным. Ощущение дыхания полной грудью, настигшее меня в баре, здесь ничуть не поутихло. Здесь все было настоящим, воздух, камни мостовой под ногами, стены домов, люди, спешащие по своим делам. Неудивительно, что маги стремятся в подобные места. Обычный Лондон, по сравнению с этим местом, выглядит как подделка, населенная имитацией живых существ.

— Госпожа заместитель директора, почему ощущения в этом месте настолько отличаются от обычного Лондона?

— Можно “Профессор Макгонагалл” или просто “Профессор”. Ты верно заметил, места, подобные Косому переулку имеют более высокую энергетическую насыщенность, поэтому магам комфортнее находиться именно здесь, а не в обычном Лондоне. Здесь также проще колдовать, — видя готовые сорваться с моего языка дальнейшие вопросы, она быстро проговорила, — причины этого вам будут объяснять во время учебы, а теперь давай приобретем нужные для учебы предметы, — достав из мантии звякнувший мешочек, профессор сообщила, — здесь сто галлеонов, эти средства будут ежегодно выделяться вам от Совета Попечителей для приобретения всего необходимого для учебы.

— Родители передали мне денег для дополнительных расходов, здесь можно их обменять на волшебные деньги?

Папа передал мне с собой пятьсот фунтов, было бы здорово поменять их сейчас. У меня есть планы как следует закупиться здесь, ведь по сути Косой переулок — это главный торговый центр магов в Великобритании. Хочется купить родителям что-то в подарок, только стоит уточнять, не повредят ли покупки людям без способностей.

— Сейчас у нас нет времени на это, выделенной суммы вам хватит, чтобы приобрести все необходимое. Поменять деньги вы сможете в банке гоблинов. Это белое здание с колоннами дальше по улице, не пропустите, — обломала меня Макгонагалл.

Первым делом, мы направились за волшебной палочкой. Магазин “Волшебные палочки Олливандера” располагался в непримечательном, по местным меркам, двухэтажном строении. В предвкушении, я вступил внутрь полутемной лавки. В ожидании необычного, я сосредоточился на окружающем пространстве. Концентрация энергии в окружающей реальности была невероятно высока. Полки, на которых лежали коробки с палочками, то приближались, то отдалялись. Пространство словно звучало на разные тона, что сбивало с толку и дезориентировало. От какого-то из тонов заныли зубы. Я поспешил снизить уровень восприятия. Неожиданно, я заметил перед собой невысокого седовласого мужчину, который пристально разглядывал меня. От неожиданности я вздрогнул, как он так подкрался?

— Добрый день, молодой человек, я вижу вас заинтересовала моя лавка.

— Здравствуйте, мистер Олливандер, Фредерик Кроуфорд зачислен в Хогвартс, и мы подбираем ему волшебную палочку, — Макгонагалл представила меня. Хотя кем еще может быть пацан в сопровождении профессора Хогвартса?

— Добрый день, мистер Олливандер, — тоже решил поздороваться я.

— Какой рукой колдуете, мистер Кроуфорд?

— Пока не знаю, еще не пробовал, сэр, — интересно, этот вопрос дань какой-нибудь традиции? Очевидно, что у меня еще нет никакой палочки, и я не могу колдовать правой или левой.

— Отлично! — разулыбался этот тип, — покажите свои руки.

Несколько секунд он пристально разглядывал мои ладони, потом вытащил из под прилавка коробку.

— Бук и волос единорога, одиннадцать дюймов. Возьмите в руку и взмахните, — скомандовал он.

Я взял палочку в руку и взмахнул. Кончик засветился бледным светом, оставляя след в воздухе.

— Попробуем другую, — прокомментировал результат Олливандер и достал новую коробку, — акация и сердечная жила дракона, девять дюймов.

Новая палочка вызвала слабое дрожание воздуха и была немедленно заменена на новую.

— Липа и волос единорога, десять дюймов, — эта палочка вызвала сильное свечение и тянущее ощущение в груди, о чем я немедленно сообщил.

— Неплохо, но я вижу вариант получше. Сосна и сердечная жила дракона, десять с половиной дюймов.

Эта палочка вызвала поток золотистых искр и ощущение тепла в солнечном сплетении. Кажется, я ее нашел, или она меня нашла?. Абсолютно прямая, покрытая красноватым лаком, она как влитая сидела в руке. Узоры древесины ярко виднелись по всей длине, ближе к основанию ее опоясывал угловатый орнамент. Каких-либо рун или рисунков не было.

— Отличная совместимость, мистер Кроуфорд, — Олливандер выглядел как человек, которому сообщили самую приятную новость в мире, — палочка выбрала вас своим хозяином. Не самое распространенное сочетание, древесина сосны соответствует волшебникам скрытным, склонным к неординарному подходу в колдовстве. Также существует мнение, что такая палочка подходит людям, которым суждено прожить долгую жизнь. Сердцевина позволяет творить самые сильные заклинания, но будьте осторожны, такие палочки достаточно темпераментны, невнимательность может привести к несчастным случаям. Рекомендую приобрести набор для ухода за вашей палочкой, так она прослужит вам намного дольше. С вас семь галлеонов, с набором восемь.

Поблагодарив владельца лавки и приобретя рекомендованный набор, мы отправились дальше. Мне хотелось остаться дольше, расспросить Олливандера более подробно, приобрести кобуру для палочки, потому что вариант просто класть ее в карман казался мне не самым надежным решением. Меня останавливало то, что моя провожатая не собиралась тратить ни одной лишней секунды.

С какой-то стороны, я ее понимаю, не хочется тратить свой выходной на походы по магазинам с незнакомым ребенком. Также за ней не было замечено желания что-то мне показывать и объяснять. Макгонагалл явно воспринимала обязанность по введению маглорожденных в магический мир как повинность, которую исполняла формально от и до, но не желала тратить своего драгоценного времени больше, чем минимально необходимо на это занятие. Можно было попробовать покапризничать, но вряд ли с ней это прокатило бы. Тетка производила впечатление особы, у которой даже тараканы в голове ходят строем.

Словно локомотив, профессор протащила меня по лавкам и магазинам, где я покупал указанное в списке. Все продавцы, при виде профессора со мной на буксире, сразу выставляли “набор первокурсника” на прилавок, затем уменьшенный товар отправлялся в школьную сумку, которую мне выдали в ателье мадам Малкин вместе с комплектом одежды. Кстати, никто с меня мерок не снимал и примерять не предлагал, насколько я понимаю, одежда обладала функцией подгонки размера. Или ответ проще: рожей не вышел, я же не знаменитость вроде Поттера или Малфоя.

Я только и успевал подмечать места, в которые вернусь позже. Каких либо комментариев Макгонагалл не давала, целеустремленно шагая впереди, изредка отвечая на приветствия. Наконец, последний пункт в списке оказался в моей сумке, и профессор протянула мне билет на поезд, на котором я должен был отправиться к месту учебы.

— Возле банка Гринготтс, в котором вы сможете обменять деньги, расположено ответвление от основной улицы под названием Лютный переулок. Настоятельно советую вам держаться подальше от этого места, мистер Кроуфорд, если не хотите попасть в неприятности. Также запомните: колдовство для несовершеннолетних в обычном мире запрещено. Если вы используете вашу палочку в нарушение этого запрета, вам на первый раз будет сделано предупреждение, затем последствия станут самыми серьезными, вплоть до отчисления из школы, — веско сказала она, — надеюсь на вашу сознательность, мистер Кроуфорд, а теперь, подойдите ко мне, я доставлю вас домой.

Снова дезориентация, краткий миг полета через узкую трубу, и вот мы стоим на тротуаре у моего дома. Коротко попрощавшись, профессор Макгонагалл исчезла. Со стороны это было похоже на моментальное закручивание ее тела в точку на уровне живота. При этом она оставалась на месте и никуда не двигалась и не крутилась, просто стояла с палочкой в руке. Пожав плечами, я подумал “это магия, Фредди” и потопал к крыльцу.

Родители с волнением ожидали меня. Рассевшись на креслах в гостиной, совсем как недавно с Макгонагалл, мы принялись. обсуждать сегодняшний день. Сошлись на том, что происходящее — просто невероятно. Затем стали разбирать мои покупки. Я достал стопку учебников.

— История магии, Теория магии, Пособие по трансфигурации для начинающих, — я откладывал книги в сторонку.

— Подожди, Фред, — папа прервал меня, — я почему-то не могу взглянуть в сторону твоих учебников. Взгляд на них не сосредотачивается.

— Похоже, это защита от обычных людей, давай попробуем по другому, — я взял книгу и стал держать ее прямо перед лицом отца.

— Я вижу книгу, но меня тянет отвести взгляд в сторону, очень хочется посмотреть на что-то другое, — было видно, что ему трудно удерживать взгляд перед собой.

— А если открыть ее? — предложила мама.

Я открыл книгу посередине, и папа попробовал прочесть что-нибудь.

— Такое ощущение, что я не умею читать. Вроде что-то написано, но не могу прочесть ни единого слова. И очень тянет перестать это делать и заняться чем-то другим. Очень интересный эффект.

Маглоотталкивающие чары, а это явно они, были наложены на всю литературу и волшебную палочку, остальное, видимо, не представляло угрозу Статуту. Также родители не обращали внимания на сундук, который уже увеличился и стоял посередине комнаты.

— Надо будет потом сходить туда самому, я уже знаю, как добираться, из-за спешки не удалось купить некоторые нужные вещи. Даже не успел поменять деньги, — я показал нетронутую стопку фунтов, — надо и вам что-нибудь обязательно купить, только чтобы это было не опасно.

Родители рассмеялись, но идею одобрили. Оба порывались пойти со мной, но я их огорчил. Неизвестно, как повлияет на маглов волшебный воздух Косого переулка. Может это вообще смертельно опасно. Посидев и пообсуждав всю эту ситуацию еще какое-то время, я наконец был отпущен наверх. Время разбирать сегодняшний улов. Осталось только понять, как затащить этот гребаный сундук наверх по довольно узкой лестнице. Кажется, на нем должны быть чары облегчения веса..

* * *

— Знаешь, я почти уверена, что эта сука заместитель директора нас околдовала, — Хелен сидела за туалетным столиком, приводя себя в порядок перед сном, — меньше чем за десять минут мы с тобой, дорогой, согласились на то, что наш сын уедет к черту на кулички, и проведет там минимум пять следующих лет в компании колдунов, ведьм и прочей нечисти.

— Мне тоже не по себе, когда думаю об этом, — Джон уже лежал в постели, читая книгу, — и знаешь что? Эти мысли стали приходить ко мне только ближе к вечеру. До этого все, что говорила эта дамочка, казалось мне очень правильным и разумным! Я тоже думаю, что она как-то на нас воздействовала, — Джон устало потер переносицу, — похоже, отыграть назад не получится. Если мы начнем двигаться в этом направлении, то нам снова промоют мозги, только посерьезнее. Может, мы вообще забудем, что у нас был сын, и все соседи забудут, и школа..

— Тише милый, — Хелен подошла и обняла супруга, — эта колдунья говорила, что если не обучать таких, как наш Фредди, то все закончится очень плохо, особенно для него самого.

— Да, она говорила, что необученные маги редко доживают до тридцати. Чаще всего сходят с ума и заканчивают жизнь самоубийством. Ладно, чего уж теперь. Хорошо, что они хотя бы предоставляют документы. Теперь Фред зачислен в интернат для одаренных детей Хайлендс, — с сарказмом сказал Джон. Папку со всеми документами с прикрытием для государственных служб и прочих любопытных оставила Макгонагалл, — осталось придумать, что мы будем говорить родственникам и знакомым, помнится, мы с тобой были решительно против любых интернатов.

* * *

Сидя в своей комнате, я перебирал свои новые вещи. Держа в руках палочку, я разрывался между желанием сейчас же попробовать какое-нибудь заклинание, хотя бы простейший “Люмос”, и опасением перед тем, что в первый же день своего официального бытия магом, я получу проблемы с законом. Мои эксперименты с магией, которые были до этого, очевидно, не привлекали ничьего внимания. Только мощный детский выброс в общественном месте заставил волшебников среагировать. А палочка? Я помню, что в оригинале маги могли считать последние заклинания, которые были использованы.

Можно сделать вывод, что в палочке есть какой-то блок, отвечающий за фиксацию действий хозяина. Что мешает поставить такой же блок для передачи сведений в реальном времени? Я попытался дословно вспомнить, что сказала Макгонагалл — “запрещено колдовство несовершеннолетних в обычном мире”. Получается, находясь в Косом переулке, я имею право пользоваться палочкой. Бармен Том сам предложил снять комнату, надо будет поинтересоваться насчет цен.

Отложив палочку в сторону, я стал разглядывать все остальное. Одежда меня не впечатлила, вроде обычная, хорошего качества. Драконья кожа перчаток была чем-то похожа на крокодилью, с такими же крупными чешуйками, только не блестящая, а матовая и более мягкая. Сосуды для зелий были с виду обычными стеклянными флаконами. Все не отличалось от обычных вещей, разве что устаревшим дизайном. Пора переходить к книгам.

Оторвался только поздней ночью, настолько необычным и увлекательным было чтиво. Учебники по заклинаниям, трансфигурации и зельям сразу были мной отложены в сторонку — в отрыве от занятий они мало чем могли помочь. Хотя интересно было смотреть на движения палочкой, которые были даны в виде движущихся картинок.

Надо будет сделать себе тренажер из какой-нибудь деревяшки, чтобы отработать движения.

“История магии” и “Теория магии” были намного интереснее. В “Истории” рассказывалось о временах, начиная примерно с тысячного года нашей эры, причем место действия ограничивалось Британскими островами. Сомневаюсь, что все началось так недавно, по историческим меркам. Скорее всего, это был необходимый минимум для британского школьника. Наверняка можно найти более содержательную литературу в библиотеке Хогвартса или в магазине. Сильные маги вполне могли жить несколько сотен лет, значит самые древние события в учебнике происходили всего два-три поколения назад, по меркам серьезных колдунов.

“Сир Эдриан Гонт, не собираясь терпеть дерзости неразумного конунга, собрал дружину и прошелся огнем и магией по владениям Тормунда Серебряного Щита в Волшебном мире и мире простецов. Дом же конунга, выстроенный в Волшебном месте недалеко от Вулфриджа, был разрушен, в вся его дружина и родичи убиты”. Милый эпизод из жизни суровых ребят в двенадцатом веке.

Я же пытался понять, что такое Волшебный мир? Это реально отдельный мир, скрытые области нашего мира, или что-то третье? Почему отдельно упоминается Волшебное место, и чем оно отличается от Волшебного мира? Понять, что значат эти термины пока не удавалось. Ладно, хватит, книги от меня никуда не убегут, у меня впереди три месяца каникул, так что прервемся на сон.

Стоило, наконец, наведаться на Косую аллею. После изучения литературы для первого курса, мое любопытство насчет того, как там все устроено, только возросло. Никто интересующих меня вещей в учебниках не писал. Не знаю, что тому причиной — юный возраст первокурсников, падение качества образования, как предполагали авторы некоторых фанфиков, общеизвестность некоторых вещей, или наоборот, доступ к ним только у некоей магической аристократии.

С другой стороны, в учебниках для пятиклассников, к которым я сейчас отношусь, по меркам прошлой жизни, тоже нет какой-то цельной картины мира. Так что придется собирать эту картину мира самостоятельно.

Самой ценной вещью для познания оказался учебник Ньюта Скамандера. По описанию мест, где встречаются различные волшебные зверюги, можно было сделать следующие выводы. Планета, на которой мы живем, имеет своего двойника, и это и есть тот самый Магический мир. Очертания этого мира в общих чертах повторяют нашу Землю, пусть и весьма приблизительно. Земля тоже не совсем то, чем кажется. Истинные размеры ее несколько больше, потому что на картах отсутствуют скрытые территории. Часть земель и водного пространства либо скрыты от глаз простых людей, либо спрятано в складках пространства.

Магический мир представляет собой дикую планету, населенную магической живностью и растительностью. Помимо этого, мир населен огромным количеством магических существ, от драконов и фей до хоббитов. Людские поселения в этом мире — крайне редкое явление, про подавляющую часть территории можно смело сказать, что нога человека там не ступала.

Причина этому — крайне агрессивная окружающая среда и сила местных жителей. Мощь пронзающего мир “магического эфира”, который и делает Волшебный мир волшебным, там кардинально отличается от обычной Земли. Подобной плотности магическая энергия достигает только в местах, где находятся сильнейшие источники магии в обычном мире.

Не такие как Хогвартский, конечно, тот уникален по любым меркам. Но вот в Косом переулке уровень энергии примерно такой же. Косой переулок представляет собой аналог Магического мира в мире обычном, здесь также водятся различные зверушки, которые в мире обычном могут оказаться только случайно. По моим предположениям, вокруг источников магии образуются анклавы магов, заповедники, магические поселения, поместья различных родов и кланов. Все это также называется Магическим миром, что вносит некоторую путаницу.

Мне нужно что-то по географии, интересно взглянуть на карты другого мира. Еще меня интересуют пособия по развитию энергетики, в конце концов, я занимаюсь этим много лет фактически вслепую, и при этом умудрился добиться результата.

Из теории магии, на которую я больше всего рассчитывал, удалось вынести следующую информацию. С помощью движений волшебной палочкой, собственной магической энергии, которая берется палочкой в нужном количестве, и концентрации на результате, активируется ритуал. Ритуал этот состоит из определенных рун, очертания которых рисует волшебник с помощью концентратора. Закрепляется все это словом активатором, на которое завязывается действие. Опять же информации удалось подчеркнуть не особо много. Большая часть книги состояла из философских отступлений, самолюбования автора и жизненных анекдотов с поправкой на специфику волшебников.

Настало время снова посетить косую аллею. Родители хотели отвезти меня на машине, но мне очень хотелось попробовать магический транспорт — автобус Ночной рыцарь, о котором я читал в книгах, так что отправился один. Я редко куда-то отлучался с маршрута школа-дом, так что мои самостоятельные путешествия по Лондону вызывали опаску у родителей, не привыкших к этому. Но под торжественное обещание быть внимательным и осторожным, я был отпущен.

Подумав, не стал надевать мантию. Среди волшебников, которых я видел, дай бог (или Мерлин) половина носили подобное. Общий стиль можно было охарактеризовать как мода конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Пиджак, брюки и ботинки, которые были куплены для торжественных случаев в школе, вполне походили на одежду местных и не должны были привлекать много внимания.

Я вышел из дома и задумчиво огляделся. Наша улочка, как обычно, была практически пуста. маглы же не должны видеть автобус? Встав у обочины, я достал палочку. Ей нужно было то ли взмахнуть, то ли бросить на дорогу. Попробуем первый вариант, бросать палочку на асфальт совсем не хочется. Помахав палочкой из стороны в сторону, я убрал ее в карман пиджака и принялся ждать. Если не приедет, то попробую бросить, хотя внутри меня что-то протестовало против такого с ней обращения.

Через пару минут из воздуха метрах в десяти от меня с хлопком возник мчащийся трехэтажный автобус. Резко затормозив, он остановился прямо передо мной. Поднявшись по ступенькам, я увидел молодого парня в форменной фуражке кондуктора.

— Добро пожаловать в автобус Ночной рыцарь! Меня зовут Стэнли Шанпайк. Куда едете? — спросил он

— Бар “Дырявый котел”, сэр, — вежливо ответил я.

— С вас восемь сиклей. Желаете горячий какао, плед?

— Спасибо, сэр, я доеду так, — достав несколько монет, рассчитался с парнем и получил билетик.

— Трогай, Эрни, “Дырявый котел”!

На максимальной скорости я устремился к сиденью. Я был единственным пассажиром, за исключением пожилой ведьмы, уставившейся в окно в середине салона. Водитель не стал ждать, пока я устроюсь, и рванул с места. Ускорение бросило меня на кожаное сиденье, в которое я тут же вцепился изо всех сил. Кое как перевернувшись, я ухватился за поручень спереди и только сейчас смог посмотреть на дорогу. Автобус несся на какой-то невероятной скорости, пейзаж разглядеть не получалось. Несмотря на непредсказуемые маневры, кондуктор сидел, развалившись в удобном кресле и прихлебывал что-то из кружки. Я тоже так хочу. Очередной непонятный маневр, и автобус остановился, как вкопанный.

— Бар “Дырявый котел”, — объявил Стэнли.

Не теряя времени, я поблагодарил его и вымелся из транспорта. Оказавшись перед знакомым зданием, я перевел дух. Экстремальная поездка, но мне даже понравилось. А скорость вообще выше всяких похвал. Проехать немаленькую часть Лондона меньше, чем за минуту, это невероятно.

Я толкнул дверь и снова оказался в полутьме бара. На этот раз посетителей было больше. За одним из столиков сидела компания в мантиях с надвинутыми капюшонами. Наклонившись друг к другу, что-то вполголоса обсуждали. Один из мужчин коротко взглянул на входную дверь, через которую я появился, и повернулся обратно к собеседникам. Подойдя к стойке, я застал Тома за любимым делом всех барменов — протиранием посуды.

— Привет, Фред! — поприветствовал меня он, — Что-нибудь закажешь?

— Привет, Том, — ответил я, — я на Косую аллею. Хотел спросить, сколько стоит снять комнату, о которой ты говорил?

— Полтора галеона в сутки, — оживился бармен,- есть комната с ванной, эта стоит два.

— А если только на день? — мне даром не нужно было оставаться здесь на ночь, комната нужна была только для тренировок.

— Извини, парень, меньше чем на сутки я не сдаю, — пожал плечами Том, — если берешь хотя бы на неделю, то сделаю скидку.

Ну ладно, сначала надо определиться с бюджетом. Кивнув бармену, я отправился к двери на задний двор. Достав волшебную палочку и затаив дыхание, прикоснулся к нужным кирпичам. Появившаяся арка явила мне оживленную Косую аллею.

По плану первым пунктом стоял банк. Поднявшись по ступеням, я покосился на стражников. Низкорослые, в броне, их невозможно было спутать с человеком, даже карликом. Лицо, пусть отдаленно и напоминающее человеческое, имело звериные хищные черты. Насколько я помню, они вовсе не против полакомиться человечиной. Словно прочитав мои мысли, один из охранников оскалился. Зубки что надо. Я слегка поежился, будем считать, что он мне улыбнулся.

Внутри меня встретил дорогой-богатый интерьер. В этом коротышки не отличались от банкиров обычного мира. Те тоже любят пускать пыль в глаза. Человек подсознательно доверяет в деле финансов тем, кто демонстрирует явное богатство. Все вокруг было мраморным, золотым и кожаным. Гигантская хрустальная люстра свисала с потолка, сверкая многочисленными подвесками. За высокой стойкой сидело множество коротышек, некоторые общались с клиентами, а другие что-то записывали или занимались другими малопонятными делами. Никакой очереди не было, так что я сразу направился к стойке.

— Добрый день, Банк Гринготтс приветствует вас. Меня зовут Гзырржжг. Чем могу быть полезным юному магу? — оторвавшись от своей писанины, вежливо поприветствовал меня клерк.

— Добрый день, уважаемый Гзыржжг, — надеюсь выговорил правильно, — я хотел бы обменять фунты на галеоны.

— Конечно, молодой человек, вы уже являетесь клиентом нашего банка?

— Нет, я здесь в первый раз, — у меня появилось нехорошее предчувствие.

— Для обмена магловских валют на галеоны требуется заключить малый договор с Банком Гринготтс. Мне потребуется ваше имя. Без договора вы можете продать магические валюты других стран, драгоценные металлы и камни, — любезно проинформировал меня служащий, — вот малый договор, ознакомьтесь.

Малый договор был действительно малым. Я уж испугался, что мне вручат стопку пергаментов, а тут всего одна страница. Что ж, ознакомимся. А вот и неприятные новости. Курс обмена составлял пять фунтов за галеон. Но был нюанс, вернее нюансище. По такой цене можно было обменять только триста фунтов в год. Свыше этой суммы курс становился уже сто фунтов за галеон. Таким образом тысяча фунтов, выданная мне отцом, превращалась в жалкие шестьдесят семь галлеонов вместо двухсот. Похоже, волшебники ревностно оберегают свою финансовую систему от влияния магловской. Чтобы какой-нибудь разжившийся фунтами или долларами умелец не выгреб все галеоны из обращения. Мои планы только что накрылись медным тазом. Я был уверен, что у меня предостаточно денег, и в случае чего можно убедить родителей добавить еще. Но с таким курсом это превращается в бессмыслицу. Чтобы получить сто галеонов, надо принести коротышкам десять тысяч фунтов.

— Ознакомились? — теперь гоблин посматривал на меня злорадно.

— Да, я готов поменять триста фунтов, — обреченно сказал я.

— Тогда приложите палочку к месту, рядом с которым написано “Клиент Банка Гринготтс”.

Достав палочку, я приложил ее к кружку под текстом договора. Круг засветился, а мое имя, вписанное гоблином, стало переливаться различными цветами.

— Поздравляю вас со становлением клиентом Банка! — радостно произнес этот кровопийца, — давайте ваши фунты.

Отсчитав триста фунтов, я положил их на стойку. Внимательно осмотрев, коротышка убрал их под стойку, взамен вытащив несколько стопок монет.

— Могу также предложить вам бездонный кошелек. Из него вы сможете извлечь любые суммы в размере находящихся на вашем счету. Стоимость кошелька двенадцать галеонов, обслуживание семь галеонов в год.

— Нет, спасибо, — я содрогнулся от перспективы дальнейших трат. Неожиданно я почувствовал себя очень бедным. Эти шестьдесят галеонов надо будет растянуть на целый год. Тратить треть своих средств на удобство банковского обслуживания будет довольно глупо.

Я сгреб со стойки монеты и положил их в школьную сумку. Попрощавшись с гоблином, отправился на выход. Надо срочно где-нибудь присесть и еще раз обдумать дальнейшие действия.

Я давно хотел попробовать волшебное мороженое, так что отправился обратно в сторону “Дырявого котла”. Кафе располагалось неподалеку от книжного магазина, куда я в любом случае зайду. Вообще Косой переулок отличался от того, как он был изображен в фильме. Здания не были кривыми, а выглядели вполне прилично, никаких покосившихся домишек странных пропорций не было. Самое главное, что переулок был лишь одной из улиц этого магического места, от него во все стороны отходили улицы и улочки, словно оказался в центре средневекового городка. Косой переулок же был именно торговой главной торговой улицей и основной точкой входа в это место . Недалеко от банка была даже небольшая рыночная площадь. Правда располагалась она в том самом Лютном переулке, так что заходить я туда не решился. Очень хотелось как следует погулять по здешним улочкам, но я опасался проблем. Я здесь пока что никто и звать никак, даже палочкой пользоваться не умею. Не хватало только оказаться в котле какой-нибудь местной ведьмы, а в том, что таковые здесь водятся, я был уверен.

Усевшись за столиком, я принялся изучать меню. Всегда терпеть не мог делать заказ, ориентируясь на цены. Это какое-то издевательство, шарик мороженого целых четыре сикля! Как же неприятно ощущать себя бедным. Но хотя бы попробую, за что такие деньги. В итоге заказал шарик с волшебной ванилью и шарик фруктового щербета. Надеюсь, из волшебных фруктов, обычный я могу и в супермаркете купить. Что я могу сказать? Десерт был волшебным. Наверное, это самое вкусное мороженое, что я пробовал. Но регулярно есть что-то, приготовленное из волшебных ингредиентов я смогу еще нескоро. Черт бы побрал этот дурацкий курс. Почему нельзя было сделать льготный обмен хотя бы тысячи галеонов?

Учитывая новые обстоятельства, стоило максимально экономно спланировать свои траты. В наличии шестьдесят галеонов из банка и двенадцать галеонов, оставшихся от похода с Макгонагалл. Небольшую кучку мелочи я не считаю, уйдет на проезд и тому подобное. Для начала съем комнаты в Котле. Я планировал уделять тренировкам у Тома минимум пару дней в неделю до конца каникул. На это ушло бы порядка сорока монет. Урежем эти траты до полутора галеонов в неделю — все равно много. Начну заниматься, а там как пойдет. Лимит — пятнадцать галеонов. Теперь литература. У меня был в голове список, но теперь буду исходить из наличия денег. Лимит на книги установим в тридцать золотых, если встретится что-нибудь особо интересное, то можно будет переиграть. Последнее — волшебные вещички и зелья,а также что-нибудь для родителей. Самоочищающийся носовой платок покупать не буду, но какое-нибудь зелье доверия в подарок отцу, на случай важных переговоров, или крутой шампунь для мамы надо взять. Все-таки я на их деньги тут гулять собрался. Минимум пятнадцать галеонов нужно оставить в резерве, больше до следующего лета у меня не появится. Волшебный питомец или сова тоже пока отменяются, буду пользоваться общественными. Кстати, надо поискать лавку старьевщика, вдруг там окажется что-нибудь ценное за дешево?

С этой мыслью я отправился на поиски лавки магического секонд хенда. Во Флориш и Блотс всегда зайти успею. По пути попалась витрина “Волшебные предметы Стилвелла”. Почему бы и нет?

Внутри меня встретили красивые прозрачные витрины с выложенными на них предметами. Молодой парень встрепенулся за стойкой, похоже я разбудил его от полудремы.

— Добрый день, мистер, — с каким-то недоумением взглянул он на меня.

— Добрый день, сэр, — надо сразу понять свои возможности, — я ищу недорогой подарок для родителей, может у вас что-нибудь найдется?

— В нашем магазине в основном представлены защитные артефакты. Также есть бытовые. Вы ищите что-то конкретное?

— Ничего конкретного, но хотелось бы понимать порядок цен, — на витринах не было никаких ценников, к некоторым предметам стояли поясняющие таблички. Но что, например, делает коричневое перо? Оно пишет, или от него вырастают крылья, а может, он избавляет от простуды? — например, это перо, сколько оно стоит и что делает?

— Это часть комплекта для приятного сна, к сожалению, остальные части были испорчены. Это перо отвечает за легкость пробуждения по утрам. С учетом ослабления действия без остальных частей, его стоимость составляет восемнадцать галеонов.

— Пожалуй, это дороговато для меня. У вас есть что-то в пределах пяти — десяти галеонов? — без особой надежды спросил я.

— Так сразу и не вспомню, разве что расходники к определителям ядов, они стоят от двенадцати сиклей. Еще из недорогого маглоотталкивающие и амулеты доверия, для воздействия на маглов.. — Ваши родители волшебники? — продавец внезапно внимательно посмотрел на меня.

— Нет, сэр, они маглы. Это имеет какое-то значение? — надеюсь, я не нарвался на фанатика-чистокровного.

— Конечно, имеет, молодой человек, — снисходительно сказал продавец, — из того, что я перечислил, маглоотталкивающий амулет ваши родители просто не увидят. А амулет доверия подпитывается от волшебника. У ваших родителей он либо не будет работать, либо будет вызывать упадок сил. Артефакты, способные работать в руках маглов, относятся совершенно к другой ценовой категории. Если вы ищите недорогой волшебный подарок для родителей, лучше всего подойдет что-то вроде косметических зелий. Но обязательно проконсультируйтесь с продавцом, зелья, предназначенные только для магов, могут крайне негативно повлиять на простецов.

Зато сэкономил, думал я, выходя из магазина. Наведаюсь в лавку зельевара, я ведь изначально хотел купить маме волшебную косметику. Непонятно, это такой дорогой магазин, или артефакты в принципе дорого стоят? Скорее всего второе, недаром артефакторы Поттеры были богаты до неприличия.

“Магазин подержанных вещей Смитсона” — увидел я вывеску на углу очередного переулка. Отлично, посмотрим, что внутри. Дверь не сразу поддалась. Я некоторое время дергал на себя ручку, пока не догадался просто толкнуть вперед. Негромко звякнул колокольчик. Внутри помещение было скудно освещено шарами, дающими колеблющийся свет. В его свете стояли полки со всякой всячиной. В отдельном углу была собрана всевозможная одежда. Сразу несколько больших стеллажей было отдано под литературу, часть была аккуратно расставлена, другая была просто свалена друг на друга. К стене было прислонено надгробие с надписью на иврите. Или этот язык называется идиш? Кому вообще может понадобиться бывшее в употреблении надгробие? Наверное, я что-то не понимаю.

— Ищите что-то конкретное, мистер? — обратил на себя внимание продавец. Видимо, это и есть господин Смитсон. Пожилой мужчина с густыми бакенбардами и лысиной.

— Добрый день, сэр, — поприветствовал я его, — я ищу литературу по развитию энергетики мага, также меня интересуют пособия по окклюменции для начинающих. Еще интересуют книги по Географии и устройству Магического мира, еще книги, которые должны познакомить маглорожденных с тем, как все устроено у магов.

— Неплохой набор, — продавец выглядел немного ошарашенным, — не думаю, что могу со всем помочь. Маглорожденный, которого нужно познакомить с Волшебным миром — это ты и есть, я так понимаю?

— Да, сэр.

— Ну что ж, — он направился в сторону литературы, — не знаю, кто тебе посоветовал заниматься окклюменцией, но начинать в одиннадцать лет не самое лучшее решение, особенно по книжкам, без надзора со стороны опытного человека. Если ты, конечно, не Принц, или кто-то из подобной мозголазной братии. Но у них проблем с теми, кто все покажет и объяснит, нет. Думаю, тебе подойдет вот это, — он протянул мне тонкую брошюрку. “Un guide du débutant pour améliorer les performances mentales et préparer les examens”, — усмехнувшись, он продолжил, — если ты такой хваткий, то найдешь, как прочитать. Здесь есть техники по работе с сознанием базового уровня, таким ты себе точно мозги не вскипятишь.

— По знакомству с Магическим миром у меня есть министерский сборник для простецовых детей. Он не совсем новый, как ты понимаешь, но зато стоит дешевле, чем во “Флориш и Блотс”. И вполне актуальный, не могу сказать, что у нас что-то особо поменялось за последние сто лет. А если и поменялось, то точно не в лучшую сторону, хе-хе. Но это уже мое стариковское ворчание, не обращай внимание.

— По поводу развития энергетики, — он задумчиво смотрел на полки, — такого у меня нет. Энергетика у тебя и так разовьется, если будешь нормально учиться в школе. Всему свое время.

— А есть какие-нибудь книжки по медитации? И еще меня интересует литература по шаманизму, — я вспомнил про своего невидимого друга.

— Теперь ты окончательно меня заинтересовал, парень, — продавец смотрел на меня с изумлением, постепенно переходящим в подозрение, — у тебя крайне странные запросы для маглорожденного первокурсника Хогвартса.

— Дело в том, сэр, — ситуацию надо было спасать, похоже, мои запросы перешли некую грань, — что в моей комнате поселился дух воробья. Хочу наладить с ним контакт и попробовать изучить его. А медитации — это то, чем я занимаюсь уже несколько лет по маминой книжке по йоге.

— Да уж, — продавец покачал головой, — тебе прямая дорога к умникам с Рейвенкло. Если ты интересуешься восточной традицией, есть книга Найджелуса Флинта. Он путешествовал по тем местам и описывал местные традиции. Возможно, там найдешь для себя что-то. По шаманизму у меня точно ничего нет. И ты вряд ли что-то найдешь по этой теме. Такие знания можно получить только от учителя. Можешь поинтересоваться у гоблинов, они в этом мастера. Главное, не оказаться приглашенным к ним на обед, причем в роли главного блюда, — старик мерзко захихикал.

Самым недорогим оказался министерский сборник, всего три галеона. Видимо, конкуренция с распространенным изданием снижала цену. На две других книжки бессовестный продавец назвал несуразные, с моей точки зрения цены.

— Пойми, парень, занятия окклюменцией и даже подготовка к ним — это не то, что одобряется для ребят твоего возраста. Я и так готов тебе ее продать только потому, что ты производишь впечатление довольно разумного юного волшебника. Книга такого рода у меня одна, так что цена в двадцать пять галеонов — это минимум, за который я ее продам. Вторая стоит тридцать галеонов, и тут я тоже торговаться не намерен. Это редкое издание. То, что у меня старые вещи, не означает, что они дешевые.

Ушлый старик вытянул все мои сбережения. Уходил я с легким ощущением того, что меня поимели. По идее, я мог спокойно дождаться начала учебного года и искать интересующее меня в лучшей библиотеке Магической Британии. Но жажда изучения нового и своего развития толкала меня на подобные траты. У меня было ощущение, что надо становиться сильнее, причем не откладывая это дело на потом. А своей интуиции маг должен доверять. Придется отложить вопрос с подарками и еще более урезать пока даже не начавшиеся тренировки в гостинице у Тома. У меня остается семнадцать галеонов, почти столько, сколько я хотел оставить в резерве на весь учебный год. И это сделать нужно обязательно, я абсолютно уверен, что траты в процессе учебы будут. Про дополнительный заработок в школе пока ничего не известно, но сомневаюсь, что у первокурсников много подобных возможностей.

Надо отправляться домой, иначе я останусь без средств. Или увижу во “Флориш и Блотс” книги, которые мне продал старьевщик по цене в десять раз ниже. И еще выяснится, что занятия окклюменцией входят в список рекомендованных Министерством для всех первокурсников. Сомневаюсь, конечно, но мне и правда пора. Зато я буду очень внимательно читать, в конце концов я потратил практически все, что у меня было, на эти две книги.

Выход отсюда я знаю только один, так что возвращаемся к старине Тому. Дойдя до арки, которая виднелась в тупике в конце Косого, я прикоснулся палочкой к выступающему кирпичу. Предо мной возник вход на задний двор “Дырявого котла”. Пройдя через неожиданно многолюдный зал, я кивнул бармену и вышел на улицу. Какой контраст! Мне снова показалось, что все вокруг какое-то ненастоящее, а воздух словно беден кислородом. Особо странно это было ощущать после несколько прокуренной атмосферы старого бара. Теперь вопрос, как добираться до дома? Тратить лишние сикли совершенно не хотелось, надо осваивать общественный транспорт. Заодно разберусь, как сюда добираться, я так и не узнал, какой адрес у главного прохода в Магический Лондон.

Дорогие читатели!

Я немного в шоке, что мой фанфик увидело такое количество людей, еще больше в шоке, что многим понравилось, и вы ждете продолжения.

Фанфик писался весной 24 года, на тот момент мне стало интересно попробовать свои силы в писательском деле. Хотелось чего-то, что было бы интересно почитать самому. Но через довольно небольшой промежуток времени интерес поугас, навалилось работы и прочих вещей, из которых состоит наша жизнь, и я забросил это дело. Под самый конец года я решил все-таки довести проект до какого-то логического завершения, как минимум подредактировать, выложить его в сеть и посмотреть на реакцию аудитории. Ожидания были самыми минимальными (примерно такими, каких я добился с этим фанфиком в данный момент на Фикбуке — пара лайков и сотня просмотров), но реальность неожиданно их превзошла, причем настолько, что я смело могу назвать этот Новый год самым необычным в своей жизни.

Спасибо вам за то, что вы есть, за ваше внимание, ваши комментарии и лайки! Со своей стороны обещаю регулярную проду не реже раза в неделю (постараюсь чаще) и завершение задуманного мной сюжета.

Искренне ваш,

E. Green

Моё нежелание тратить ставшие теперь такими бесценными сикли здорово удлинило мою дорогу. У двери меня встретила встревоженная мама.

— Боже, Фред! — Мама осматривала меня, словно пытаясь найти выросшие рога или ещё какие-то последствия путешествия в Косой переулок. — Я думала, что сойду с ума!

— Как видишь, я вернулся жив и здоров, — попытался пошутить я. — Только слегка обеднел.

— Ну, ладно, — маме удалось взять себя в руки. — Наверное, ты жутко голоден? Иди умывайся, а потом будем обедать. Заодно всё расскажешь.

Лишь сев за стол напротив мамы с папой, я понял, насколько сильно проголодался. Под их взглядами я быстро справился со своей порцией и блаженно откинулся.

— Спасибо, мам, очень вкусно.

— Пожалуйста, сынок, — довольно сказала она. — А теперь расскажи, как ты съездил?

— Вернулся живой и здоровый, аппетит отличный, — хмыкнул папа. — И вроде бы даже не заколдован.

— Надеюсь, что так, — улыбнулся я. — Есть новости хорошие и не очень. Хорошая новость заключается в том, что я могу перемещаться по Лондону практически мгновенно, правда, это стоит магических денег и не особенно комфортно. Плохая новость — у меня осталось совсем немного денег. Фунты, которые ты мне дал, оказались почти бесполезны в магическом мире. Обменять можно лишь 300 фунтов в год, сверх этого магические банкиры берут в двадцать раз больше обычных денег за магические.

— Вот сволочи, — отец потер переносицу, прикидывая что-то в уме. — И сколько ты поменял?

— Триста, — пожал я плечами. — Мне казалось глупым менять деньги по такому курсу.

— Это действительно глупо, — усмехнулся он. — Но, возможно, это станет единственным выходом, если прижмёт. Не вздумай искать в своём Косом переулке кого-нибудь, кто предложит более выгодный курс обмена. Там наверняка есть мошенники, специализирующиеся на новичках вроде тебя.

— Да, профессор МакГонагалл предупреждала о местах, где меня могут подстерегать неприятности, — поёжился я. В книгах в Лютном переулке было полно всякой швали, которая не просто не побрезгует развести ребёнка на деньги, но и с удовольствием разберёт его на органы

.— Вот-вот, слушай своего профессора, — кивнул отец под обеспокоенным взглядом матери. — Ладно, ты парень уже взрослый, — почему-то это прозвучало с лёгким сомнением. — Значит, не спустишь все деньги на сладости и игрушки. Можешь поменять оставшееся. А если во время учёбы тебе срочно понадобятся средства, мы с мамой что-нибудь придумаем. В конце концов, школа бесплатная, — мама согласно кивнула.

— Еще банк принимает драгоценные металлы и камни, точно! — я чуть не хлопнул себя по лбу. — Наверняка там более выгодный курс, только я совсем забыл поинтересоваться, сколько что стоит.

— Хм, значит их интересует золото, серебро и прочие алмазы и рубинами, — отец о чем-то задумался. — Когда будешь в этом своем Косом переулке в следующий раз, возьми у них какой-нибудь документ с расценками. Думаю, это будет поинтереснее, чем менять бумажные деньги по грабительскому курсу.

Немного успокоенный тем, что у меня остаются шансы не быть самым нищим среди своих соучеников, я поднялся к себе, и начал рассматривать свои покупки. Французская книга явно требовала дополнительной работы. Хотя в школе я изучал французский, о свободном владении речи не шло. Дома у нас было несколько словарей, времени до конца лета предостаточно, поэтому я смогу перевести книгу на английский. К тому же она совсем тоненькая. Министерское издание для новичков в магическом мире подождет. Больше всего хотелось познакомиться с книгой о восточных практиках. В конце концов, это именно то, что ввело меня в мир магии. С предвкушением раскрыв потертый кожаный переплет, я приступил к чтению.

Книга повествовала о путешествии члена весьма известного семейства Флинтов, Найджелуса, по Восточной Индии. Дело происходило во времена установления господства Великобритании над многочисленными разрозненными государственными образованиями Индийского полуострова. По договору с английской короной, маги должны были помогать в отражении возможных атак с помощью сверхъестественных сил. В реальности хоть какое-то сопротивление захватчикам оказывали максимум деревенские колдуны. Местная же элита смотрела на разборки между простецами, как на копошение червей в навозной куче. Их не волновало, что в местном табеле о рангах появилась новая ступенька в виде английского генерал-губернатора. От простецов им требовалось не так много. Самое главное — это почитание местных богов и участие в религиозных праздниках. Вывоз тканей, специй или ценных пород дерева англичанами их не интересовал от слова совсем, как и ограбление местного населения, с которым местные раджи справлялись не хуже. В общем, английские волшебники увидели в индусах родственные души и быстро обо всем договорились. На вещи, которые все же могли заинтересовать местных, были установлены пошлины, которые платились натурой. Англичане обещали увеличить добычу интересующих индийцев товаров, так что местные либо никак не страдали, либо получали больше, чем раньше. В проигрыше были простецы, которые будут еще больше вкалывать на новых хозяев, но их мнением, вот странно, как-то забыли поинтересоваться.

Также англичанам отходило несколько незначительных мест с источниками, за которые они должны были хорошенько заплатить, с запретом на занятие новых. Что-то серьезное они получить не могли, да и не пытались. Переговоры проходили как раз в таком месте, в храме Кали, чье незримое присутствие пугало англичан до зубовного скрежета.

Тайные знания и практики никто, конечно же, друг другу передавать не собирался. При этом каждая сторона в глубине души считала своих оппонентов отсталыми дикарями. Индусы со скепсисом смотрели на палочковую магию англичан, а те, в свою очередь, с пренебрежением относились к местной традиции, в которой, как они считали, слишком много философского бреда и почитания потусторонних сущностей. Несмотря на свое отношение, Найджелус добросовестно перевел подаренные ему несколько свитков с описанием местных медитативных практик и опробовал их. Он с высокомерием констатировал их почти полную бесполезность для нормального чистокровного мага. Да, какой-то эффект есть, но он совершенно не стоит затраченных усилий. К тому же автор рекомендовал осваивать эти практики в энергетически ненасыщенном месте для развития чувствительности. Все вышеперечисленное заставило Флинта охарактеризовать это как баловство для простецов и сквибов.

Возможно, автор был прав, и я соглашусь с ним после обучения в Хогвартсе, но в данный момент недостатки для него были достоинствами для меня. В отличие от чистокровного ребенка-мага, я не рос на земле с источником и толпой родственников, желающих посвятить меня в семейные секреты. Так что с удовольствием принялся вчитываться в строки, написанные неизвестным индийским мудрецом.

Отличие от моей настольной книги бросалась в глаза. Вместо простых упражнений с наглядными картинками для желающих похудеть домохозяек, меня ожидал довольно тяжелый для восприятия текст. Пятилепестковый лотос, который отращивает по лепестку каждый выдох, вращаясь на глади пруда моего сознания, был далеко не самым сложным. Причем отращивать лепестки предлагалось меняя различные стойки тела. Кажется, я нашел, чем себя занять до конца лета..

* * *

Хелен готовила ужин, одновременно витая в своих мыслях. Жизнь их семьи неожиданно и очень сильно изменилась. Прилет совы с письмом для их сына Фредди стал тем моментом, который разделил все на “до” и “после”. Сын, до этого казавшийся ей понятным, предсказуемым и не вызывающим никаких опасений за свое будущее, оказался самым настоящим волшебником! Ее мальчик рос крепким, общительным и интеллектуально развитым. С ним можно было общаться практически как со взрослым!

Они с мужем вспоминали себя в его возрасте, и постоянно приходили к выводу, что с такими способностями и недетской рассудительностью, он обязательно добьется в жизни огромных успехов, а они ему в этом с удовольствием помогут. Главное, чтобы он не связался с дурной компанией в подростковом возрасте, когда начинают играть гормоны. Но их сын производил впечатление слишком разумного человека, чтобы оказаться в толпе грязных панков на каком-нибудь рок концерте. Воображение рисовало Хелен их повзрослевшего Фреда, сидящего в компании пьяных волосатых рокеров в убогой и грязной квартирке. Валяющиеся на заплеванном полу шприцы и пустые бутылки. И обязательно сидящая на коленях у ее драгоценного сыночка полуголая размалеванная девица, максимально развратного вида. Если подумать, то это была ее главная фобия, примерно наравне с такими же нафантазированными изменами мужа.

По факту Фредди не давал поводов для беспокойства. Прилежно учился, свободное время проводил в компании таких же приличных детишек, но больше всего любил рисовать у себя в комнате, часами проводя время наедине с кистью и бумагой.

Накрыв на стол, она позвала всех к ужину. Джон уже был неподалеку, в гостиной, а Фред спускался со второго этажа.

— Ну-с, что там у нас сегодня? — с предвкушением потер руки Джон.

— Как обычно, спецменю для Фредди, а мы с тобой будем еще ребрышки, — ответила Хелен.

— Ребрышки.. — протянул сын, — мои любимые, в клюквенном соусе?

— Да сынок, они самые, — заржал Джон, — может, ну ее, эту магию? Поешь хоть нормально.

— Рис с овощами — это очень даже вкусно. Пока не могу себе позволить нормальное питание, — Фред пожал плечами. — Я положу себе?

Все с предвкушением уставились на него. Под взглядом сына ложка сама по себе взмыла в воздух и поплыла по направлению к кастрюле, в которой находился рис с тушеными овощами. Довольно изящно скользнув внутрь, зачерпнула рис, и поднявшись, зависла на месте. Затем плавно подлетела к тарелке и выгрузила свою порцию.

— До сих пор смотрю и не верю, — прокомментировал происходящее Джон. В последнее время сын радовал их подобными фокусами, левитируя различные предметы по комнате. Все плавно летало, чашки не бились, ложки не падали на пол, а виноградины послушно залетали Фреду в рот. Неудача произошла только с чайником, который послушно летал по кухне, наклонялся над чашкой, но наотрез отказывался выливать из себя чай. При любом угле наклона из него не проливалось ни капли. При этом соль из летающей под внимательными взглядами семьи солонки высыпалась как положено. Что тут скажешь — магия..

* * *

Моя легализация как мага здорово изменила отношение родителей. Они как будто приняли для себя, что через пару месяцев я покину родительский дом, где буду появляться только на каникулах, а когда вернусь, буду совсем взрослым. Более того, я занимаюсь тем, что им в принципе непонятно, и они не могут дать никаких советов, за исключением каких-то элементарных житейских мудростей.

А как приятно было больше не скрывать свои тренировки! Семья с энтузиазмом наблюдала мои упражнения с телекинезом, парящие в воздухе предметы или еда вызывали у них настоящий восторг. Если я сказал, что на ближайший месяц перехожу на растительную диету — никаких проблем, раз это нужно для дела. Раньше это бы вызвало нездоровое сопротивление матери, которая считала, что прекрасно знает, что нужно молодому растущему организму и заслуженно гордилась своей готовкой.

Мой безымянный индийский учитель требовал от неофита не только часами заниматься физическими и медитационными упражнениями, но и строго придерживаться диеты без мяса. Не думаю, что буду продолжать это в Хогвартсе, но в данный момент — почему бы и нет.

После последнего визита в Косой переулок я решил сделать перерыв и разобраться с тем, что уже имею. Палочка и гостиница у Тома никуда не убегут, деньги несколько раз появиться там у меня есть, так что я спокойно осваивал восточную мудрость в изложении Найджелуса Флинта и переводил французскую брошюру.

Не то, чтобы я до этого делал что-то не так. Позы йоги были теми же самыми, просто добавились еще штук десять. Картинок не было, так что я искал их по названию в большой книге, которую где-то умудрилась достать моя мама. Я так же до этого концентрировал внимание на каких-то областях своего тела и окружения. Сейчас добавились многочасовые медитации на чем-то конкретном — на чаше с водой, на каждой из чакр, на огоньке свечи и некоторых других вещах. Было несколько упражнений, при которых нужно было визуализировать перед внутренним взором абстрактные картины, вроде того же лотоса, при этом изменять их, ни на секунду не ослабляя концентрацию на всей картине в целом.

К сожалению, в моем пособии не было какой-то конкретики о том, к чему должны привести тренировки. Делай так восемь часов в неделю, и ты научишься взглядом зажигать свечку, или становиться невидимым, а может вообще летать. Были просто упражнения, которые было необходимо практиковать. Те способности, к которым я пришел самостоятельно, в книжке не упоминались вообще. Такое ощущение, что это были тренировки для общего развития, либо к ним должен прилагаться учитель, который что-то будет пояснять.

В этом смысле европейская палочковая магия, насколько я ее себе представлял, была намного конкретнее. Вот заклинание для вызова света, вот Левиоса, которая заставит перышко взлететь. То, чем я сейчас занимался, было однозначно полезно и развивало меня. Но вот измерить результат получалось так себе. На практике какую-то конкретику можно было понять только по мастерству владения телекинезом. Загвоздка была в том, что у меня эти показатели были нестабильными. Хорошенько потренировавшись и помедитировав и поймав соответствующий настрой, мое восприятие скачком увеличивалось, и реальность вокруг намного лучше поддавалось изменению. Можно было поднимать какую-нибудь гирю именно в этот момент, но что-то внутри меня протестовало против такого подхода. Как будто я размениваюсь по мелочам, стреляю из пушки по воробьям — называйте как хотите. Поэтому я решил заниматься замерами сразу после еды и до тренировок.

Папа привез набор из нескольких гантелей и гирь. От совсем крошечных полукилограммовых гантелек, до здоровенной гири весом в тридцать два килограмма (*за границей немного другие веса у гирь, обычно в фунтах, но я использую более привычные пудовые размерности). Несмотря на отличную физическую форму, в которой я пребывал благодаря своим занятиям, качком я, естественно, не стал. Руками оторвать от пола я ее мог, но о чем-то большем речи не шло. С помощью своего телекинеза я мог поднять гантелю весом около пяти килограмм. Причем не просто поднять, а заставить свободно летать по комнате. Следующий вес был уже восемь, и он мне пока не давался. По моим представлениям, вес не должен был иметь значения, ведь я не прилагал никаких усилий. Просто представлял, что гантеля должна летать. Несмотря на это, я чувствовал некое утомление. Подозреваю, что виной всему какие-то блоки в моем сознании, ведь я изначально считаю, что больший вес поднять сложнее, ради этого и затеял всю эту кутерьму с гирями и гантелями, чтобы прокачивать свои виртуальные мышцы. А может, так и должно быть, и моя развивающаяся энергетика пока просто не тянет большего.

Родители здорово включились в мою подготовку. Чувствовалось, что они хотят максимально помочь мне подготовиться к поездке в таинственную школу магии. Отец даже нашел какого-то общего знакомого, который занимался производством и продажей ювелирной продукции. Через него теоретически можно было достать благородные металлы. С ломбардами отец связываться не хотел, потому что это был весьма криминализированный бизнес, по крайней мере в Лондоне. Интерес мутных типов, которые там всем заправляли, точно не был нужен нашей семье. Покупать золото и серебро официально через банк тоже было возможно, но для начала надо было все-таки выяснить, стоит ли овчинка выделки. Так что скоро снова отправляюсь на Косую аллею, и в этот раз точно сниму комнату у Тома.

В этот раз я решил добираться до Косого переулка без экспериментов с Ночным рыцарем. Автобус, на который можно было сесть буквально в паре улиц от нашего дома, останавливался практически у входа в "Дырявый котёл". Каких-то сорок минут — и ты на месте.

Сонный водитель автобуса принял у меня оплату, и я уселся возле окна. Мимо меня проплывали типичные лондонские пейзажи: двух-трехэтажные домики с магазинчиками или другими заведениями сферы услуг на первых этажах. В стороны отходили однотипные улицы, застроенные сблокированными домами.

Постепенно автобус наполнялся людьми, и я переключил своё внимание внутрь салона. Некоторые пассажиры, включая, как ни странно, самого водителя, который вроде как должен быть сосредоточен, находились в своеобразном трансе. От них исходили образы расслабленной созерцательности. Иногда что-то привлекало их внимание. Это могла быть стайка голубей, вывеска, машина на дороге. Пожилая дама внимательно смотрела на ничем не примечательный дом. Сосредоточившись, я понял, что в магазинчике на первом этаже этого здания работает женщина, которая оказывает знаки внимания ее мужу. “Курица”, “Строит глазки”, “Вертит задницей”. Эти фразы удалось понять дословно. Попытался увидеть образ ее мужа, но получил крайне смутное ощущение, приправленное негативом. В ее грезах возник образ того, как она приходит в магазин и устраивает скандал, вызывает менеджера, и ее конкурентка вылетает с работы.

Стало очень интересно, что это за герой женских грез, но мои способности здесь пока пасовали. Получалось понять только то, что человек думает в моменте. Но качество распознавания информации значительно улучшилось по сравнению с первыми опытами. Раньше это была мешанина эмоциональных образов и телесных ощущений, которые с трудом получалось отделить от своих. Теперь я точно понимал, где мое, а где чужое. Из-за этого информация получалось более четкой, получалось разобрать слова, если человек проговаривал их про себя.

Автобус подъехал к очередной остановке, и внимание части салона качнулось в сторону общего объекта. Очень симпатичная девушка в коротком летнем платье завладела интересом как мужской, так и женской аудитории.

У мужчин доминировал положительный интерес. У водителя, который мигом очнулся от сонного состояния, в мыслях было восхищение, а также оценка отдельных частей тела. Пожилой мужчина жалел, что он пожилой, а то бы непременно познакомился. В своих мечтах, он сначала вел девушку в шикарный ресторан, а потом уединялся в шикарных апартаментах. Там он передавал свой бесценный опыт в интимной жизни, а образ девушки с восторгом смотрел на него, готовый этот самый опыт перенимать. Слегка передернув плечами, я мысленно отстранился от старого проказника, не желая дальше внимать его фантазиям.

У обративших свое внимание на нового пассажира женщин превалировала неприязнь и зависть. Лишь одна думала с позитивом, отмечая молодость, красоту и красиво сидящую одежду. У пожилой леди, которая до этого обдумывала, как устроит скандал в магазине, из мыслей начал капать самый натуральный яд. Эпитеты, которыми она награждала девушку, были сплошь непечатными. А предполагаемая социальная ответственность была на самом дне, а то и еще ниже. Если бы она была настоящей ведьмой, то девчонка давно превратилась бы в мерзкую жабу. От этих мыслей я поежился. Как женщины умудряются так жить? Со стороны казалось, что из дам никто на нее особого внимания не обратил, а вот на уровне мыслей на нее вылился поток отборного негатива.

Привлекшая всеобщее внимание девушка зашла в автобус, мило поздоровавшись с водителем. Тот с улыбкой пожелал ей доброго дня и какое-то время провожал взглядом в большом салонном зеркале. Не обращая внимания на множество взглядов, она прошла по салону и села неподалеку от меня. Чувствовалось, что подобный интерес от окружающих ей привычен, и она уже не обращает на него внимания. Конечно же, я сразу принялся считывать образы из ее головы. Она собиралась на свидание, для чего ехала в центр.Она была очень довольна собой и своим внешним видом, слегка корила себя за набранный недавно килограмм, и была в целом уверена в своей неотразимости. Ее молодой человек характеризовался хорошим образованием, приличной работой и большой вероятностью выйти замуж. Образ внешности как всегда был нечетким, я бы в жизни не узнал его по тому, что считал из ее головы. В нем были красивые карие глаза, сильные руки, еще что-то, и все это причудливо смешивалось с социальными характеристиками. Возможно, когда-нибудь у меня и получится получать конкретные визуальные образы, но пока это не мой уровень.

Автобус снова остановился. Внутрь начали входить новые пассажиры. Из дверей паба, который находился прямо напротив остановки, вывалились двое мужчин. Увидев автобус, они мигом сориентировались, и забежали в готовящиеся закрыться двери.

С шумом ввалившись внутрь, они принялись с гоготом искать деньги на проезд. Водитель досадливо поморщился, думая, что надо было поскорее закрывать двери. Общее внимание салона сместилось на них, от легкого интереса, до неприязни. Многие опасались, что пьяные мужики сядут рядом или устроят неприятности. Один человек завидовал, что парни нормально отдыхают, а он не может из-за долбаной работы. В мыслях пьяниц царило лихое удовольствие и предвкушение дальнейших приключений. Они ехали в следующий паб к своим друзьям, а вечером планировали посетить матч любимой команды. Впрочем, для того, чтобы это узнать, не требовалось читать мысли. О своих планах они громко извещали весь автобус.

Красотка, сидевшая на недалеко от меня, мысленно молилась, чтобы ребята сели не к ней, но по мере их продвижения по салону, мысли приобретали все больший оттенок обреченности.

— Оппа! Ник, ты только посмотри, какая красавица! — громогласно провозгласил более крупный мужчина, шедший первым, — Привет, прекрасная незнакомка, меня зовут Кевин!

Естественно, они плюхнулись на сиденье напротив нее.

— Я Ник, прекрасная мисс, — представился более щуплый товарищ Кевина, — вам нравится футбол?

Здоровяк пристроился напротив, а щуплый втиснулся между своим товарищем и окном. Далее начались крайне тупые подкаты в стиле: «Вашей маме зять не нужен?» В мыслях у заводилы царили радость, довольство собой и уверенность в собственной неотразимости. Он всерьёз рассчитывал на знакомство и моментальную взаимность, считая себя профи в амурных делах. Его товарищ привычно был готов играть вторым номером, рассчитывая на то, что у девушки окажутся симпатичные подруги, или, чем чёрт не шутит, Кевину удастся развести девчонку на тройничок.

Девушка вяло отнекивалась от навязчивых ухаживаний; в мыслях царили страх и отвращение. Ей было омерзительно, что такие пьяные, грязные и вонючие мужланы пристают к ней, словно она какая-то уродливая шлюха, которая может ответить взаимностью лишь таким уродам. Краем глаза она поглядывала на других пассажиров, надеясь на чью-то защиту, но таковых не находилось. Пожилой мужчина, который фантазировал о прекрасном вечере, стыдливо отводил глаза, внезапно вспомнив о своём слабом здоровье. Водитель с досадой посматривал в зеркало заднего вида, вновь задумываясь, почему он не уехал раньше, чем зашли эти двое.

Женщины тоже проявляли интерес к происходящему. У кого-то — мстительное, у кого-то — сочувственное. Удивительно, но большинство теперь ей действительно сопереживали, хотя совсем недавно дружно её ненавидели. Одна женщина даже завидовала, видимо, ребята пришлись ей по вкусу.

А я наслаждался ситуацией. Нет, мне было жаль девочку, но я уже давно не строил иллюзий относительно окружающих. В мыслях людей, когда они вообще о чём-то думали, хватало откровенной грязи. Многие с виду приличные люди внутри оказывались еще теми кусками дерьма. Я точно знал, что кроме нескольких неприятных минут общения, ей ничего не угрожает. Никто не изнасилует её в переполненном автобусе. Таких мыслей у Кевина даже близко не было. Он действительно считал себя неотразимым ловеласом с великолепным чувством юмора и планировал продолжить вечер в приятной компании. Варианта, что кто-то сможет устоять перед его обаянием, для него просто не существовало.

Главным для меня было неожиданное разнообразие эмоций, которое царило вокруг. Я с удовольствием исследовал потоки образов, которыми щедро снабжало меня окружение из салона автобуса. На волне исследовательского энтузиазма я решил попробовать внушение на буйной парочке. Постараюсь их успокоить, да и девчонке помогу.

Сосредоточившись, я задействовал чакру, которая отвечала за трансляцию мыслей вовне. Дождавшись появления знакомых вибраций, начал транслировать щуплому состояние транса и спокойствия. По обратной связи я чувствовал, что у меня ничего не выходит. Мужик по-прежнему был увлечён односторонним общением с девушкой, изредка вставляя свои пять копеек.

Ещё больше сосредоточившись, я продолжил свои усилия. Неожиданно он посмотрел на меня, и наши взгляды пересеклись. Связь между нами скачком усилилась. Состояние транса, которое я до этого безуспешно транслировал, мгновенно передалось на другую сторону. Щуплый застыл, расслабился и, не отрываясь, смотрел мне в глаза. «Спи!» — передал я первую пришедшую в голову мысль-приказ. Его глаза послушно закрылись, но я чувствовал, что связь между нами остаётся активной; я мог бы разбудить его или отдать новые распоряжения.

На заднем плане обстановка немного накалилась. Девушка решила сменить тактику и, вместо того чтобы отнекиваться от назойливых реплик Кевина, включила полный игнор. Теперь она сидела и смотрела в окно, никак не реагируя на разговор, что начинало бесить мужчину.

— Эй, красотка, я к тебе обращаюсь, — сказал он, погладив сидящую напротив девушку по коленке.

— Не трогай меня! — взвизгнула она. — Убери свои грязные лапы! Она ударила сумкой по протянутой руке. Всё внимание автобуса сконцентрировалось на этой сцене. Несколько человек уже были готовы вмешаться.

— О, мы снова заговорили, — глумливо-довольным голосом протянул здоровяк, — Ник, ты только посмотри, у малышки прорезался голос! — Он пихнул своего друга локтем и посмотрел на него. — Ты что, вырубился, малохольный?

В эмоциях Кевина теперь царило желание унизить несговорчивую девчонку, волнами накатывала злоба. Он принялся трясти своего друга.

— Давай просыпайся, мать твою! — Ник продолжал сидеть расслабленно и с закрытыми глазами, никак не реагируя на энергичную тряску.

— Твою мать! — Неожиданно он посмотрел на меня. — А ты чего уставился, щегол?!

На меня обрушился водопад агрессии и злобы. При визуально-смысловом контакте все ощущения усилились многократно, мгновенно выбив меня из состояния сосредоточенности. Я растерянно смотрел в глаза здоровенного злого мужика, пытаясь вновь синхронизироваться, чтобы успокоить его.

— Борзый, значит, — прошипел тот, — сейчас я поучу тебя уважению к старшим! — Он резко встал, перегнулся через проход между сиденьями и замахнулся, намереваясь влепить мне пощёчину. В салоне автобуса раздались крики.

Я отшатнулся, продолжая смотреть ему в глаза. Во мне вскипела причудливая смесь из страха и гнева, энергия внутри забурлила и выплеснулась через глаза по нашей зрительной связи. Лицо здоровяка исказилось в причудливой гримасе, он сделал судорожный сиплый вдох и застыл. Потом медленно сполз на пол.

Прижавшись спиной к окну, я с болезненным интересом наблюдал, как сначала в его сознании вспыхнул невероятный ужас, снова почти оглушивший меня, который волнами стал затихать, сменившись полной тишиной. Мое личное кладбище только что увеличилось до двух трупов. Первый был воробьем, второй пьяным автобусным дебоширом. Растем..

В автобусе доминировали эмоции страха и какой-то пришибленности. Похоже, мой выплеск слегка задел окружающих, по крайней мере ближайших ко мне. Хорошо, хоть водитель никуда не врезался. Девушка, нервам которой сегодня здорово досталась, тихо всхлипывала, глядя в одну точку.

Постепенно, салон автобуса начал приходить в себя. Появились первые робкие разговоры, народ делился впечатлениями.

— Сердце что-ли прихватило? — одна из женщин склонилась над трупом Кевина, слегка тряся его за плечо, — Просыпайся, герой!

— Дайте-ка я посмотрю, — пробрался с лежащему мужчине пожилой дядька, — я проходил курсы первой помощи. — Он оттянул веко лежащего мужчины, нахмурился и попытался нащупать пульс. — Похоже, ему уже нечем помочь, парень мертв, — вынес он свой вердикт.

Все принялись обсуждать, что произошло. Наконец обратили внимание на приятеля погибшего. Тот по прежнему сидел с закрытыми глазами.

— Этот живой. Эй, давай просыпайся! — Тот же доктор-любитель принялся хлестать мужика по щекам. — Подъём! — заорал он ему прямо в ухо. Тот медленно открыл глаза и принялся недоуменно озираться.

— Надо же так ужраться, — укоризненно сказал кто-то, — твой дружок помер, а ты так и дрыхнешь!

За этой суетой никто не обращал на меня внимание. Думаю, никому не придет в голову связать сидящего в автобусе мальчика и помершего от сердечного приступа алкаша. А вдруг остались какие-нибудь магические или астральные следы, того, что я натворил? Это был выброс или что-то другое? На мой прошлый выброс слетелась куча авроров. Здесь место было не такое, как зоопарк, в котором всегда куча людей. Все произошло в движущемся транспорте. Есть вообще возможность как-то отреагировать на подобное?

Вопросы с невероятной скоростью множились у меня в голове, но было понятно, что ничего хорошего при контакте с магической полицией меня не ожидает, все-таки это убийство в общественном месте с помощью магии. Выброс не выброс, надо еще разобраться. Как минимум нервов мне потреплют изрядно. Общаться с обычной полицией тоже никакого желания нет, как миннимум потрачу время, как максимум привлекут родителей, которые будут волноваться. “Вот урод” — с досадой подумал я глядя на мертвого мужика. Удивительно, но какого-то чувства раскаяния или душевных мук не было от слова совсем. Ладно, подумаю об этом позже.

Автобус наконец доехал до следующей остановки и открыл двери. Водитель пошел вглубь салона разбираться в том, что случилось, а народ массово потянулся к выходу. Никому не хотелось оставаться в одном месте с трупом. Я влился в ручеек выходящих людей.

На остановке народ не расходился, обсуждая увиденное, кто-то пошел в ближайший магазин попросить телефон, чтобы вызвать полицию. Думаю, что водитель уже сделал это по рации, но людям хотелось поучаствовать. На меня, естественно, никто ничего не думал. Но я решил от греха подальше свалить. Не знаю, сколько еще оставалось ехать, но не думаю, что очень много. Заодно прогуляюсь по Лондону, до этого с самостоятельными походами по центру у меня как-то не складывалось.

В быстром темпе двинувшись подальше от остановки, я вскоре перешел на спокойный шаг. Меня явно никто не собирался ловить, так что можно было расслабиться. Спокойная поездка, во время которой я развлекался и тренировался, превратилась не пойми во что. Я убил, мать его, человека. Почему я так спокоен? В груди вообще ничего не екнуло. В прошлой жизни я был вполне обычным обывателем, труп видел только на похоронах, и тем более сам никогда не убивал кого-то крупнее таракана. Сейчас по моей вине погиб мужик, а я думаю только о том, как бы не попасться аврорам. Может, это потому, что я сделал это неосознанно, а этот долбаный Кевин напал на меня?

Я посмотрел на идущего в ту же сторону, что и я, мужчину в белой рубашке и лекгом пиджаке. Представил, что втыкаю нож в его спину. Бред какой-то, я точно не стану этого делать. А если он нападет на меня с ножом? В этом случае ответить ему тем же казалось более нормальным. Самозащита не считалась моей моралью чем-то плохим. Другое дело, что не стоит убивать за косой взгляд или попытку дать подзатыльник. Здесь я здорово накосячил, но и убиваться не собираюсь. В конце концов Кевин был тем еще мудаком.

А вот над чем стоит поработать, так это над дополнительными вариантами самозащиты. Моя заточка, про которую я даже не вспомнил в стрессовой ситуации, теперь казалась полнейшим бредом. Это скорее орудие убийства для самой крайней ситуации. Используй я ее в автобусе, это точно принесло бы мне намного больше проблем. К тому же, как выяснилось, у меня есть крайний способ самозащиты, намного более незаметный и не оставляющий следов. Но я бы предпочел что-то менее летальное, особенно в Хогвартсе. Какой-то толчок, усыпление, которое сработало на оставшемся в живых приставале. Надо тренироваться, и желательно с живым оппонентом, только вот где-такого взять? Мысли снова свернули на кривую дорожку, и я обрадовался виднеющимся знакомым зданиям, которые располагались рядом со входом в Косой переулок. Наконец-то я добрался.

Слегка скрипнув, за мной закрылась дверь Дырявого котла. Сегодня был настоящий аншлаг. Помещение было заполнено разнообразным народом. Вполне прилично выглядящие, с точки зрения современного человека, люди соседствовали с персонажами в старинных нарядах, или странно выглядящими физически. Мысленный фон помещения был очень ярким, было легко сосредоточиться на отдельных посетителях и понять, о чем они думают. В принципе, различий с обычными людьми я не заметил. Как в магловском кафе, такой же белый шум из мыслей обывателей, только более навязчивый. Отдельные личности обращали на себя внимание полным отсутствием исходящего от них мысленного фона. На ум приходили либо какие-то способности, либо артефакты, не позволяющие ничего считывать из их головы.

Еще бросалось в глаза, что жители волшебного мира в плане внешности любят впадать в крайности. Невероятно красивые лица, и тут же откровенно уродливые. В том же автобусе люди имели в основном среднюю, заурядную внешность. Только та дамочка, из-за которой все завертелось, сильно выделялась на общем фоне. Здесь она обладала бы вполне обычной внешностью, красоток хватало.

Одна женщина была похожа на ведьму, какими их рисуют в книжках для детей. Огромный крючковатый нос с бородавкой, выбивающиеся из-под платка грязные серые космы, вся замотана в какие-то тряпки, которыми в приличном месте даже пол мыть побрезгуют. Ведьма пила что-то, скорее всего пиво, из огромной кружки, сидя неподалеку от разожженного камина. Огонь отбрасывал отсветы на ее лицо, делая его похожим на дергающуюся маску.

Словно почувствовав мой взгляд, она обратила на меня свое внимание. Глубоко посаженные глаза взглянули на меня. “Какой сладенький!” — донеслась до меня ее мысль. Внезапно, я осознал у себя желание подойти к ведьме и сесть к ней за стол. Мои ноги почти сделали первый шаг, но сделав невероятное усилие, я остановился. Попытался разорвать зрительный контакт, но что-то не давало мне перевести взгляд. От ведьмы потянуло еще большим интересом и удивлением. “Нет!” отправил я посыл по нашей связи. В ответ пришло что-то, что можно было охарактеризовать как усмешку и обещание еще увидеться. Ведьма снова уткнулась в кружку, а наша связь, наконец оказалась разорвана.

Больше стараясь не смотреть по сторонам, я приблизился к стойке.

— Фред, рад тебя видеть! — Том выглядел слегка замотанным, — у нас сегодня полный зал. То никого не было, а то вдруг собралась куча народу. Ты тоже поесть, или просто поздороваться подошел?

— Привет, Том, я пока не голодный, хотел снять у тебя комнату, помнишь мы обсуждали это? Которая без ванной, — стараясь отойти от произошедшего ответил я.

— Без проблем, — просиял Том, принявшись копаться под стойкой, — вот, — положил он на стойку увесистый ключ с жетоном, на котором была выгравирована цифра “4”, — провожать не буду, сам видишь, что происходит, — обвел он рукой набитый зал, — по этой лестнице наверх, комната по левой стороне.

Положив деньги и взяв ключ, я взглянул на неприметную дверь рядом со стойкой. Том что-то записывал в тетрадь занятым видом.

— Том, — решился я спросить, — а что это за пожилая леди, которая сидит со здоровенной кружкой рядом с камином?

— А? — Том, похоже думал, что я уже уже ушел. — У которой нос такой? — он изобразил рукой что-то, похожее на плавник акулы. Я согласно кивнул, почему-то боясь, что эту пантомиму увидит ведьма. — Это старая Джина. Сколько себя помню, она всегда была такой. Заходит иногда пропустить кружечку другую. Скучно ей наверное. Ты с ней разговаривал? — неожиданно серьезно спросил он.

— Нет, просто обратил на нее внимание, а она на меня — почти честно ответил я.

— Держись от нее подальше, парень. Никогда не знаешь, что на уме у таких ископаемых колдуний. Скорее всего, ничего хорошего, — убедившись, что я воспринимаю его слова серьезно, он продолжил, — и никогда ничего не бери у нее из рук, ни вещи, ни тем более еду или питье.

Загруженный новой и не очень приятной информацией, я подошел к двери. Возникло очень мерзкое ощущение, что ведьма смотрит мне в спину. А учитывая мир вокруг и мою чувствительность, мне не казалось, старая карга точно пялилась на меня. Я почти физически ощущал ее специфическое внимание. Хотелось как можно скорее захлопнуть дверь, чтобы отгородиться от ее взгляда, и я торопливо взбежал по лестнице. Заметив дверь с нужным мне номером, я принялся судорожно засовывать ключ в замочную скважину. Ключ никак не хотел вставляться. Собравшись, я наконец смог засунуть его и повернуть. Дверь открылась, я влетел внутрь, торопливо закрыл дверь на имевшийся изнутри засов и сполз на пол.

Меня колотила крупная дрожь. Что это за день такой? Сначала труп в автобусе, потом эта жуткая старуха. Зачем я посмотрел ей в глаза? Какого черта я принялся пялиться на бабку, которая выглядит как ведьма из страшных сказок? Советы Тома окончательно меня добили. Вот что ему стоило сказать: “Это старая Джина, она любит пугать новичков вроде тебя, но на самом деле она добрая и безобидная”.

Похоже, я чем-то заинтересовал ведьму, которой неизвестно сколько лет, и которая балуется фокусами с внушением. Похоже, именно так себя ощущают те, кому я залезаю в голову. Удивительно, что я смог перебороть навязанную мне мысль. Либо у меня имеется сопротивление, либо старуха особо не старалась сломать мою волю. А может ни то, ни другое. Я по прежнему плаваю в подобных вопросах. А тут, судя по всему, не повезло нарваться на специалиста.

Немного успокоившись, я наконец осмотрелся в комнате. Небольшая, метров десять навскидку. Потолки довольно низкие, ниже чем в родительском доме. Беленый потолок поддерживают потемневшие от времени растрескавшиеся балки. Из мебели была узкая кровать у окна, маленький шкаф и стол со стулом. Несмотря на небольшой размер, вся мебель производила основательное впечатление. Сделанная из темного дерева, она казалась почти новой, поблескивая матовым лаком. Еще в комнате царила почти стерильная чистота. То ли совсем недавно здесь проводился ремонт, то ли состояние комнаты поддерживается какой-то бытовой магией.Отодвинув стул к кровати, я освободил побольше места в центре и сел на пол, скрестив ноги и выпрямив спину. Надо срочно успокоиться и очистить голову от панических мыслей.

Всего несколько минут дыхательных упражнений привели меня в более здравое состояние рассудка, пришло время наконец заняться тем, ради чего сюда пришел. В комнате было слегка темновато, несмотря на отдернутые шторы. Поискав взглядом выключатель, я с радостью увидел на вполне привычном месте, рядом с дверным косяком, бронзовую пластину. Стоило к ней прикоснуться, и комната осветилась мягким светом от небольшой люстры, висевшей под потолком. Вместо свечей или лампочек, в нее были вмонтированы вытянутые колбы, в которых переливался светящийся туман. Из любопытства я выглянул в окно. Оно выходило на какую-то другую улицу, не Косой переулок. Всего в нескольких метрах напротив начиналась стена соседнего здания. Сама улица, которой намного более, чем весьма широкому Косому, подхрдило слово “переулок”, была замощена слегка кривоватым булыжником и совершенно пуста.

Вернув на место стул, достал палочку и некоторое время просто любовался ею. В здешнем освещении она казалось розоватой, а узоры дерева были почти не видны. Медленно взмахнул ею, но никаких золотых искр больше не было, похоже это свойство проявляется только в лавке Олливандера.

Достав учебник, я решил начать отработку заклинаний с люмоса. Довольно простое движение палочкой, которое кроме картинки дублировалось анимированным изображением, и голосовая формула. Я, затаив дыхание, выполнил написанное в учебнике. В нескольких миллиметрах от кончика палочки засветился огонек. Я во все глаза смотрел на получившееся у меня чудо. Не то, чтобы я в себе сомневался, но так просто и обыденно взмахнуть, сказать слово — и происходит самая настоящая магия. Еще более простое движение, слово “Нокс”, и огонек тухнет. Почему-то это не укладывалось в голове. Я так старался, чтобы первый раз сдвинуть перышко, а тут все происходило словно само собой.

Я повторил заклинание, теперь полностью сосредоточившись на своих ощущениях. При движении палочкой, реальность неподалеку от кончика слегка менялась, оставляя за собой некий шлейф, который оставался висеть в пространстве. Из этой измененной реальности формировалась идентичная показанной в учебнике фигура, которая затем менялась на огонек, послушно следующий за палочкой. Отменив и снова создав светлячок, я попробовал почувствовать то, что в этот момент происходило в моем теле. Не с первого раза, но мне удалось ощутить легкий ток энергии от сосредоточения в груди к руке, держащей палочку. После того, как заклинание окончательно формировалось, ток прекращался, либо становился столь малым, что мне не удавалось его почувствовать.

Сам огонек, висящий в воздухе, визуально был точкой, испускавшей слабый свет. Внутри него ощущалась какая-то структура, но деталей было не разобрать. Как и след от палочки, эта структура никак не отображалась визуально, а была обнаружима только “шестым чувством”, которым я дополнительно воспринимал все вокруг себя. След от палочки был прекрасно различим, совпадая с нарисованной в учебнике схемой, но в самом огоньке структура была слишком плотно упакованной и мелкой, вне разрешающей способности моих ощущений.

Еще раз проанализировав ощущения, я не почувствовал какого-либо упадка сил. То ли заклинание их почти не потребляет, то ли они восполняются быстрее, чем тратятся. Возможно что-то третье, например силы волшебника тратятся только на создание заклинания, а в дальнейшем оно поддерживается за счет насыщенной окружающей среды Магического мира. Для проверки последнего утверждения стоило сравнить ощущения от колдовства в обычном мире и в этом. Но делать этого не стоит, пока я не разберусь с тем, как работает надзор за колдовством несовершеннолетних. Трудно было представить, что столь безобидное и слабое заклинание можно как-то засечь и выделить в таком огромном городе, как Лондон. Хотя кто их знает, этих волшебников. Вполне вероятно, что сигнализирующие о незаконном волшебстве чары наложены на дом, в котором я живу. И достаточно выйти в ближайший парк, чтобы спокойно колдовать. А может, стучать аврорам будет сама палочка, посылая сигнал об использовании в энергетически бедной среде. Вряд ли сведения об этом общедоступны, может случиться так, что истинную версию я узнаю только когда закончу учиться, и эти сведения больше не будут представлять для меня практического интереса.

Продолжая пытаться разобраться в ощущениях, я попробовал проделать требуемые операции без произнесения слова “Люмос”. Нужный взмах палочкой, след который она оставляет в пространстве, четкое представление того, что должно получиться и, наконец, огонек. Я пораженно уставился на него. Вроде как невербальные чары должны быть сложнее обычных? Нет, мне и раньше казалось довольно идиотским выкрикивать заклинания на ломаной латыни, но зачем-то это нужно? Оказалось, что нет. Я несколько раз попробовал создать заклинание. Неудача последовала только когда я не стал делать четкий волевой посыл, ограничившись просто рисованием схемы в воздухе. Некоторое время продержавшись, она быстро истаяла, не дав никакого результата. То ли я какой-то особенный, то ли названия заклинаний нужны исключительно для обучения. Хотя я помнил момент из канона, где профессор Флитвик пугал студентов историей о незадачливом волшебнике, который неправильно произнес заклинание и в результате оказался раздавленным быком, появившимся у него на груди. В общем это либо моя личная читерская способность, либо я чего-то не понимаю.

В качестве следующего эксперимента я попробовал произнести “Нокс”, зажигая люмос. Здесь меня ожидал провал. След от палочки оставался, но быстро гас. Попробовал произнести “свет”. Теперь все получилось. Похоже, говорить во время этого заклинания можно что угодно, или вообще молчать. Но произнося слово “Нокс” я портил волевой посыл на нужное срабатывание заклинания. Значение слова “Нокс” уже плотно заякорилось в моем сознании на то, чтобы погасить светлячок, и я невольно сбивался.

Заинтересовавшись этим феноменом, я принялся так и эдак пытаться говорить одно, а думать совершенно другое. Ожидаемо, это оказалось очень сложно, ведь волевой посыл должен был быть достаточно четким, а губы, произносящие противоположное по смыслу, все портили. Не знаю, с какой по счету попытки, но у меня получилось. Я создал как будто дополнительный слой мыслей, который независимо управлял моим голосом, тогда как я сам был сосредоточен на колдовстве. Весь взмокший от непривычных мысленных усилий, я покачал головой. Практического смысла в таком создании заклинаний я не видел, особенно, если каждый раз придется так тужиться. А вот как тренировка ментальных способностей очень неплохо, мои действия явно неплохо загрузили голову, вызвав настоящую физическую усталость. Невольно на ум пришла старая детская шутка, когда надо одновременно гладить круговыми движениями живот и постукивать себя по голове. Смысл похожий, только исполнение несравнимо более сложное.

Следующим заклинанием стало Репаро. За неимением чего-то сломанного, я достал из кучки мелочи самую потертую монетку. Весьма заковыристое движение палочкой получилось далеко не с первого раза. Неправильно нарисованная рунная схема отказывалось воплощаться в заклинание, моментально рассеиваясь. Попытки с десятой у меня получилось, и структура заклинания, непонятным образом изменившись, переместилась в монетку. Неразличимые изменения, происходящие с ней, привели к тому, что передо мной лежал блестящий новенький пенни.

Уже не испытав таких ярких эмоций, как в первый раз, я повторил действия с другими монетами. Невербальная форма также не вызвала никаких проблем.

Следующей по списку была трансфигурация. Сложности были чем-то сходные с моей попыткой колдовать, произнося другие заклинания. Нужно было чертить палочкой довольно замысловатую фигуру, одновременно четко и в деталях представляя итоговый результат. За неимением спички, которую нужно было превратить в иголку, я тренировался на очередном пенни, пытаясь превратить его в такой же, но деревянный. В принципе процесс ничем не отличался от уже известных мне заклинаний. Такое же рисование в пространстве показанной в учебнике фигуры, и волевой посыл, только с более сложный, с визуализацией итогового образа, который должен был принять предмет воздействия. Ток энергии к палочке чувствовался намного сильнее, хотя я по прежнему не чувствовал никакого упадка сил. После очередной попытки, на столе лежал деревянный кругляш, размером с монету. Подняв, я взвесил его в руке. Явно легче, чем до этого. Столько, сколько и должен весить деревянный пенни. Никакой чеканки не осталось, просто ровный и гладкий кружок дерева. Я убрал его в карман. Посмотрим, сколько он продержится в таком состоянии. В учебнике упоминалось, что трансфигурированные предметы со временем возвращаются в исходное состояние. Подумав, я поколдовал над очередной монеткой, на этот раз сломав деревянный кругляш пополам. Было интересно, как подобные повреждения отразятся на итоговом предмете. Окажутся ли у меня обломки металлической монеты, или она соберется в единый предмет при обратном превращении. В учебнике об этом почему-то ничего не говорилось.

Интересно, а что из себя представляет беспалочковая магия? Так-то можно было сказать, что я ей владел, хотя и весьма ограниченным набором “заклинаний”, если так вообще можно назвать, то чем я занимался. Пока я решительно не представлял себе, на каком принципе она построена. Любое заклинание, по крайней мере из учебников первого курса, представляло из себя комбинацию слова, определенного движения палочкой и желания волшебника что-то сделать. Вербальную часть можно было спокойно отбросить, в чем я теперь был уверен. Основа была именно во взмахе палочкой. Представление требуемой фигуры в пространстве перед собой ничего не давало. Одного желания чуда тоже было недостаточно. Решив не пытаться объять необъятное, я прекратил попытки. В конце концов, если магия беспалочковая, то тренировать ее можно и дома. Претензий мне никто предъявить не должен.

Я выглянул в окно. Солнце уже давно перевалило за полдень, тени вытянулись. Я не собирался ночевать здесь, по крайней мере сегодня,и тем более не собирался шататься по Косому ночью. Уходить очень не хотелось, хотя я довольно сильно утомился. На поход к гоблинам, по моим расчетам, требовалось не более получаса, и я решил продолжить свои эксперименты.

Хотелось проверить, как работает мой телекинез. Толстая игла вылетела из кармана. Что-то было не так. Реальность комнаты воспринималась более четко, чем дома. Волшебная энергия как будто пропитывала все вокруг, позволяя воспринимать окружающее полнее, чем раньше. Но в то же время реальность сильнее сопротивлялась изменению. Возникал парадокс, левитировать предмет было и проще, и сложнее одновременно. Подняв в воздух несколько монет, я заметил, что контролировать множество предметов было легче. Странное ощущение, привыкнув к воздействию на более податливую реальность, также воздействовать на другую было очень непривычно. Я очень четко ощущал разницу.

Снова выглянув в окно, я чуть не застонал. Дело уже совсем клонилось к вечеру, а еще оставались эти жадные коротышки. Скрепя сердце, я собрал разложенные книжки и вещи и отправился вниз. Надеюсь, эта ведьма допила свое пиво и мне больше не придется с ней встречаться.

Я открыл глаза. Некоторое время лежал, судорожно дыша и пытаясь понять, что происходит. В голове было мутно, во рту ощущалась сухость. В голове растворялись обрывки мерзкого сна, в котором я убегал от кого-то, при этом четко понимая, что мне не скрыться и не спрятаться. С кряхтением, как старый дед, я встал из кровати, протиснулся мимо работающего вентилятора и побрел в душ.

В Лондоне стояла удушливая влажная жара, от которой каждый спасался как мог. На продавцов кондиционеров лился дождь из фунтов. Многие уехали за город, кто-то спасался в парках и у воды. У нас дома было вполне терпимо, почти в каждом помещении работал вентилятор. Простыть я не боялся, так как не болел уже несколько лет, хотя, похоже, жара доконала и меня. Не помню, когда последний раз чувствовал себя таким разбитым.

С последнего посещения Косого переулка прошло несколько недель. Я снова вошел в колею, занимаясь тренировками и изучением доступной литературы. То, ради чего я отправился туда в прошлый раз, принесло очередной пшик. Гоблин с удовольствием показал мне прейскурант на драгоценные металлы, почему-то отказавшись давать копию с собой. Но даже беглого взгляда хватило понять, что я им ничего не понесу. Цены были еще более грабительскими, чем на фунты. Сомнительным плюсом можно было считать некую анонимность таких сделок, не требовавших даже заключения договора с банком. Теоретически можно было изменить внешность и заявиться к ним с содержимым ограбленного ювелирного магазина. Но это точно не то, чем я планирую зарабатывать себе на жизнь. Так что усилия отца по выходу на торговцев драгоценностями оказались напрасными.

Я снова принял как факт то, что денег у меня немного, и решил завязать с посещениями Косого и гостиницы Тома, лучше оставлю на школу — впереди еще целый учебный год. Еще из неприятных фактов — продавец в магазине подержанных вещей оказался тем еще разводилой. Французская книжка имела крайне мало общего с магией. Я даже не был уверен, что она предназначалась именно для магов, мало ли обычных людей хотят развить свои умственные способности. В брошюре содержались довольно банальные советы: хорошо высыпаться, правильно питаться, чередовать работу с отдыхом и прочие “откровения”, которые точно не стоили потраченных двадцати пяти галеонов. Впрочем, там было несколько интересных техник запоминания и набор дыхательных упражнений, которые я с интересом попробовал. Еще мне понравились упражнения, которые позволяли в перспективе научиться засыпать чуть ли не усилием воли в любой момент. По крайней мере в этом был уверен автор книги. Продавец был предельно честен в своей заботе о моем здоровье — вскипятить мозги подобной ерундой было решительно невозможно.

Уверен, что с йогой он тоже постарался меня надурить. Основным посылом автора было то, что это полная ерунда, и нормальный маг не станет тратить на это свое время. То, что я извлек пользу из произведения, совершенно не было заслугой Найджелуса Флинта.

С министерской книжкой оказалось проще всего — она была именно тем, что от нее ожидалось. Хотя не удивлюсь, если он и за нее содрал с меня лишнее. В общем, я решил запомнить прохиндея, который решил нажиться на богатеньком маглорожденном. Претензии предъявлять глупо, но затаить обиду я все-таки решил.

Самая дешевая книжка оказалась довольно интересной. Красной нитью проходила мысль о важности соблюдения Статута Секретности, дескать, из-за тех, кто его не соблюдает, взрослым дядям и тетям приходится отвлекаться от своих важных дел и устранять последствия. Затем шла совсем уж агитка о том, как повезло маглорожденному прикоснуться к Волшебному миру, в котором правит мудрое Министерство Магии. Немного рассказывалось о Хогвартсе, куда попадают самые способные маглорожденные. Был схематично обозначен дальнейший жизненный путь: стать ремесленником, представителем местных силовиков или исследователем Магического мира. Можно было стать членом одной из многочисленных Гильдий, сотрудником Министерства, служить одному из благородных семейств. Возвращение в мир обычных людей не предполагалось, по-видимому, для магов это было сродни тому, как человек, закончивший Оксфорд, вдруг решил бы пойти жить под мост к бродягам и питаться объедками. Соблюдай Статут Секретности, хорошо учись, уважай старших — и все у тебя будет хорошо, дорогой маглорожденный.

Звучало все, в принципе, разумно и логично. Из вопросов, которые сходу возникали: почему так важен Статут и куда деваются менее способные маглорожденные, которые недостаточно хороши для Хогвартса? Также связанный со Статутом вопрос — взаимодействие с обычными людьми. Например, что полагается за мои художества с маглами? Что будет, если воздействие было, но никто не связал его с магами? Что будет, если воздействие заметили, а потом всем заметившим стерли память? Ответы на эти вопросы я надеялся узнать в школе.

Душ почти не принес облегчения, состояние по-прежнему было каким-то мутным. Делать ничего не хотелось, и я решил устроить себе выходной. Буду есть, смотреть телевизор и гулять — никакой магии. Я чувствовал, что немного загнал себя. Поэтому, позавтракав, отправился в парк.

Выйдя на улицу, я понял, что немного погорячился. Жара навалилась с новой силой, слегка отступая в тени домов и деревьев. Я стал представлять, что нахожусь на каком-нибудь южном курорте, где такая погода — норма. Нехитрый трюк, кажется, помог: ведь действительно, люди специально едут и тратят большие деньги, чтобы из мягкого северного лета попасть в одуряющую южную жару. Правда, на юге к жаре обычно прилагается море, но чего нет, того нет.

Пройдясь по парку, я приметил пустую скамейку, находящуюся в густой тени, и с удовольствием плюхнулся на нее, вытянув ноги. Расслабленно наблюдая за проходящими мимо людьми, я лениво размышлял о всей этой магической ерунде. Гоблины, маги, ведьмы, будущая учеба... Глаза мои постепенно закрылись, и я задремал.

* * *

Резко открыв глаза, я сел на кровати. Словно налитая изнутри свинцом, голова отозвалась тягучей болью. Мысли путались, я недоуменно оглядывался вокруг. Как я оказался в своей комнате? Последнее, что я помнил, это то, что я задремал на лавочке в парке. Теперь я был дома, а в окно светила наливающаяся луна. Тихонько застонав от прострелившей виски боли, я встал с кровати и вышел из комнаты. Дверь в родительскую спальню была приоткрыта, и я осторожно туда заглянул. Родители на месте, спят. Слегка успокоившись, я спустился вниз, чтобы попить воды.

Что происходит? Рука, держащая стакан с водой, дрожала. Мысли пытались продраться сквозь пульсирующую боль в голове. Осторожно, стараясь двигаться плавно, я переместился к дивану и прилег на подушки. Стало чуточку легче.

Снова открываю глаза. Я в своей кровати, за окном яркое солнце, рядом мерно гудит вентилятор. Ощущения как с похмелья. Похоже, я вляпался в какое-то дерьмо. С этими мыслями я побрел в душ. Под струями прохладной воды голова слегка прояснилась. Происходящее со мной было совершенно точно ненормально, вопрос в том, чем это было вызвано. Пару дней назад все было в порядке, я никак не менял своего распорядка, не отрабатывал никаких новых заклинаний, просто тренировался в своем ритме. Похоже, меня сглазили, ну или как это там называется. Из возможных недругов в голову приходила только ведьма из бара, либо это кто-то другой, кого я мог встретить в Косом переулке. Вряд ли меня незаметно усыпляют хлороформом. Я попытался вспомнить, был ли я одет, когда проснулся ночью. Голова заболела сильнее. Точно, в парке я был, естественно, в одежде, а ночью шлепал босыми ногами по полу. Меня похитили, раздели и положили в кровать? Или я сам пришел домой, лег спать, а при пробуждении все забыл?

Ведьма... Это все-таки она? При этих мыслях мне показалось, что на грани слышимости раздалось мерзкое старческое хихиканье. Меня затопил гнев. Какого черта тебе от меня надо? Злишься, что не сел к тебе за столик? От эмоций головная боль мгновенно усилилась. Я присел на корточки под струями воды, пытаясь прийти в себя. Надо обратиться за помощью, вдруг посетила меня ясная мысль. Я вообще не знаю, что нужно делать в таких ситуациях и как защититься от подобного воздействия. Вроде бы волшебники лечатся в госпитале Святого Мунго? Обычная больница мне явно не поможет. Единственная проблема — я вообще не представляю, где этот госпиталь находится. Похоже, единственный вариант — снова ехать в Косой переулок и просить помощи у Тома. Вряд ли он откажет в такой малости, как отправить меня в больницу.

Определившись с дальнейшим планом и немного успокоившись, я кое-как привел себя в порядок, расчесал мокрые волосы и оделся. Подойдя к зеркалу, я увидел осунувшееся лицо, глаза с полопавшимися капиллярами. Периодически лицо кривилось, головная боль изменилась, теперь мощно простреливая при движении. Достав из тумбочки палочку, я слегка успокоился. В голове возникла здравая идея. Зачем ехать к Тому, если можно сразу попросить водителя отвезти меня в больницу?

Успокоенный, я пошел ко входной двери, мимо мамы, которая мыла посуду.

— Ну ты и соня! — поприветствовала она меня поднятой тряпкой. — Куда собрался? Может, позавтракаешь?

— Не могу, мам, надо срочно купить одну вещь в магазине, — по-быстрому отвертелся я от еды. Задерживаться в доме сильно не хотелось. Я боялся, что присяду, начну завтракать, а потом снова обнаружу себя лежащим в кровати. К тому же меня слегка мутило, есть не хотелось совершенно. Жаловаться матери, что меня заколдовали, хотелось еще меньше.

Открыв дверь, с какой-то опаской осмотрел улицу. Совершенно пустая, залитая июльским зноем. Покинув относительную прохладу дома, я решительно подошел к обочине и засунул руку в сумку, чтобы достать палочку. Да что происходит?! Подтянув сумку к глазам и почти вывернув ее, я обшаривал ее внутренности взглядом. Вся мелочевка на месте, а палочки нет.

Хотелось заплакать от злости и обиды. Вернувшись и пройдя мимо удивленно посмотревшей на меня мамы, я поднялся к себе и бросился к тумбочке. Палочка лежала на своем привычном месте. Я схватил ее и сделал несколько быстрых движений. Это точно была моя палочка, никаких сомнений. Не выпуская ее из рук и из поля своего зрения, я снова отправился вниз.

— Сынок, можешь на обратном пути прихватить чеснока в магазине? — мама слегка преградила мне дорогу. — Сейчас дам тебе деньги...

* * *

На этот раз для разнообразия я проснулся в гостиной на диване. «Что тебе от меня надо?» — задал я вопрос в пространство. Не дождавшись никакого ответа, я поморщился, глядя на помехи, которые транслировал включенный телевизор. Головная боль немного отступила, но вместо нее пришло неприятное ощущение чужого взгляда. В освещенной только мерцанием телевизора комнате по углам собирались какие-то бесформенные тени. Страх липкими пальцами стал заползать мне под кожу. Постоянно озираясь, я торопливо взбежал по лестнице и захлопнул дверь в комнату. Рванув на себя ручку, я схватил палочку. Пускай меня отчисляют, отбирают палочку, что угодно, но с меня хватит.

«Люмос!» — создал я шарик света. Ничего не происходило. «Репаро!» — я принялся чинить в комнате различные вещи. Авроры не торопились врываться ко мне в дом, хотя я нарушал правила изо всех своих скромных сил. Адское пламя я призвать не могу, но должны же они как-то реагировать? Страх постепенно нарастал, появилось четкое ощущение, что за дверью кто-то стоит. Распахнув окно, я заорал: «Люмос!» Затем, подхватив своим телекинезом один из камней, с которыми тренировался, запустил его в окно дома напротив. Ничего. Поорав названия заклинаний, поколдовав в общественном месте, устроив легкие разрушения, я не добился даже того, чтобы соседи, которым я разбил окно, хотя бы включили свет. Магам также было наплевать на нарушение Статута, о котором они так пекутся.

Я сел, прислонившись спиной к подоконнику. Меня колотила крупная дрожь. Отчаяние и страх, не отпускавший меня, усилились в несколько раз. Со всех сторон надвигалась опасность, за дверью явно кто-то стоял. Я пытался успокоиться, выполнить дыхательные упражнения, но судорожные движения диафрагмы мешали это сделать. Немного позже мои усилия принесли какой-то результат, и кромешный ужас, застилавший мое сознание, немного отступил. Я по-прежнему чувствовал страх, но сумел немного отстраниться. Обрадовавшись, я продолжил с утроенным энтузиазмом и, наконец, осознал, что мои ощущения приходят откуда-то извне. Это был не мой страх, а нечто внушенное.

Окончательно осмелев, я подошел к двери и распахнул ее. Там было пусто, никто за ней не стоял. Заглянул в комнату родителей. Спят, мои крики никто не слышал. Посмотрев на бесполезную палочку, я ухмыльнулся и решил попробовать еще раз выйти из дома. Было нечто сюрреалистичное в том, что я шел по дому к двери, вполне себя контролируя, а какая-то часть меня содрогалась от невероятного ужаса. Давление внушенных эмоций и не думало ослабевать, но у меня каким-то образом получилось разделить свое сознание. Я дрожал от ужаса, желая забиться в самый дальний угол дома и там ждать, когда за мной придут. И тот же я шел по гостиной к входной двери, сжимая в руках палочку. Остановившись перед дверью, я смотрел на ручку. Несмотря на мои усилия, крупная дрожь волнами пробегала по телу, путая координацию. Решившись, я потянул ручку и толкнул дверь...

* * *

Я уже привычно смотрел в потолок. Снова похмельное пробуждение, но давящее чувство ужаса исчезло. Я отправился в душ, наслаждаясь своей вновь обретенной целостностью, больше не надо было делить себя на две личности. С наслаждением стоя под струями воды, я размышлял об удивительном свойстве человеческой психики. Сделай человеку плохо, и он будет страдать. Так у меня отняли хорошее самочувствие и собранность мыслей. Потом сделай еще хуже. В меня вселили наведенный страх, который требовал невероятного напряжения, чтобы просто идти, а не сидеть где-нибудь, спрятавшись и ожидая чего-то кошмарного. Отвратительное самочувствие никуда не делось, я по-прежнему с трудом соображаю, но стою, едва ли не напевая в душе от радости. Воистину, хочешь сделать человека счастливым — отними у него что-нибудь, а потом верни, и он уже доволен.

Вернувшись в комнату, я принялся за свою обычную тренировку. Тело двигалось с трудом, словно я никогда раньше не занимался. Чувство энергетической наполненности никак не приходило, сила словно утекала. Тем не менее я почувствовал себя значительно лучше, и мысли стали течь легче. Я сидел посреди комнаты и пытался понять, что со мной не так. Неправильным было все, но наибольший дискомфорт ощущался в области головы. Именно туда уходили силы, накапливающиеся в моей груди. Охватив вниманием эту область, я пытался ощутить, что это, и как с этим бороться. Однако ничего толком понять не удавалось.

Похоже, я был на верном пути. Но кроме понимания, что проблема есть, и она где-то в районе моей головы, ничего не было. К докторам меня не пускают, по крайней мере, выйти из дома с палочкой мне еще ни разу не удалось. Каждый раз, когда я подхожу с ней к двери, я либо теряю ее, либо просыпаюсь с ощущением похмелья. А ведь точно, я чуть не хлопнул себя по лбу: я сумел выйти на улицу в первый раз, но затем сам вернулся в свою комнату. Это такое правило игры — не пользоваться главным инструментом волшебника?

Эта мысль вернула меня к главному вопросу — что происходит. Я был практически уверен в личности своего недоброжелателя. Ведьма по каким-то своим соображениям решила устроить мне веселую жизнь. При этом было очевидно, что мы с ней в максимально разных весовых категориях. Я даже в теории не представлял, как можно устроить происходящее со мной. Убить меня? Думаю, что это можно было сделать намного проще. Свести с ума? Судя по возможностям воздействия на меня, это тоже было не очень сложно. Заставить что-то сделать? Для этого надо, для начала, озвучить свои пожелания. К тому же ведьма довольно благородно не трогала мою семью, хотя это тоже было одним из самых очевидных путей воздействия на меня. Мои самые неприятные приключения, которые происходили сегодняшней ночью, они благополучно проспали.

Это какая-то игра? В чем тогда ее цель? Из правил я пока уяснил следующее: не пользоваться палочкой. Что же, придется играть, хотя моего мнения никто и не спрашивает.

Я снова стоял на крыльце своего дома. По прежнему залитая зноем, улица была совершенно пуста. Пожав плечами, я зашагал к автобусной остановке. Стараясь держаться в тени, я размышлял над тем, что вокруг меня происходит. Цель ведьмы по прежнему оставалась непонятной. Сделав последние несколько шагов, я поднялся на крыльцо и взялся за ручку двери.

Стоп. Я недоуменно посмотрел на свою руку. Оглянулся вокруг. Я только что шел на остановку, а теперь стоял у своего дома напротив входной двери. Ладно, попробуем еще раз. На этот раз я старался ни о чем не думать, механически перебирая ногами и глядя только вперед. По улице мимо проехал фургон, обдав меня вонючим дизельным выхлопом. Поморщившись, я постарался поскорее забежать в дом и захлопнуть за собой дверь.

Вздохнув, я развернулся и снова вышел на улицу. От остановки меня отделяла какая-то пара сотен метров. Снова сосредоточившись на цели своего похода, я целеустремленно зашагал вперед. Прилипшая к спине рубашка доставляла мерзкие ощущения, под правой лопаткой образовалась неожиданная складка, которая умудрилась за несколько минут натереть. Надо было надеть что-то на голову, а то такими темпами и солнечный удар заполучить можно.

На этот раз я опомнился чуть раньше. С злостью посмотрев на свою входную дверь, я развернулся на каблуках. “Интересно, как мои метания выглядят со стороны?” — пришла очередная неуместная мысль. Собравшись, я сконцентрировался на перекрестке, и снова зашагал вперед. Не разбирая дороги, прямо по проезжей части. Кажется, мне кто-то сигналил, я больно ударился обо что-то коленкой, но ничто не могло отвлечь меня от цели похода. Я был максимально сконцентрирован, словно таща себя за руки в заданном направлении.

Почувствовав, что нахожусь на месте, я впервые осмотрелся. Я стоял у столба с расписанием на перекрестке, за углом была моя улочка, которую мне все же удалось преодолеть. На всякий случай прислонившись к столбу, я принялся ждать автобус. Саднила коленка, солнце немилосердно пекло сверху, но я старательно гнал из головы любые намеки на мысли, не пытаясь даже сдвинуться с места, чтобы отступить в манящую тень. Не знаю, сколько времени я так провел, впав в какую-то прострацию и ни на что не реагируя. В себя пришел рывком, глядя на отъезжающий автобус. Рванув с места, я попытался догнать его, но водитель то ли не заметил меня, то ли не посчитал нужным реагировать на бегущего следом пацана.

Остановившись, я постарался взять себя в руки. Следующий автобус будет не раньше, чем через полчаса, но что-то мне подсказывало, что на него я тоже не попаду. Но сдаваться не хотелось. Мой взгляд упал на стоящий на углу дом. Сохраняя концентрацию, чтобы вновь не оказаться на собственном пороге, я подошел к нему и заглянул в окно гостиной. Делать так считалось мягко говоря неприличным, но мне уже было все равно на такие мелочи. Мне открылся вид на комнату с диваном и креслами. Спиной ко мне сидела женщина и смотрела какую-то передачу по телевизору. Я аккуратно постучал в окно — никакой реакции. Оглянувшись по сторонам, я поднял увесистый камень и запустил им в стекло. Звук разбитого окна привлек ровно ноль внимания со стороны хозяйки дома. Она по прежнему сидела в кресле и увлеченно смотрела в экран. Как-то даже не удивительно, или я уже устал удивляться происходящему?

Усмехнувшись, я перелез через невысокий заборчик, отделяющий задний двор дома от улицы. Пройдя по мощеной плиткой дорожке, вышел к задней двери дома. Взявшись за ручку, с удовлетворением понял, что та не заперта. В нашей семье тоже не запирали эту дверь днем, а сейчас она вообще была открыта нараспашку, чтобы создать хоть какой-то сквозняк. Пройдя в гостиную, я убедился, что хозяйка по прежнему сидит спиной к разбитому окну, уставившись в экран телевизора. Все ее внимание было поглощено происходящим. Я попробовал покричать, махал руками, но отвлечь ее казалось невозможным.

Какого ты там года рождения, ведьма, а? Тысяча восьмисотого? А может быть тысяча пятисотого? В любом случае, вряд ли ты особо в курсе современных технологий. Подойдя к столику, я набрал номер экстренной службы.

— Срочно приезжайте! Пожар на углу Черри лэйн и Бэринг роуд! — максимально испуганным тоном прокричал я в трубку.

— Спокойно, малыш, твои родители дома? — ответила мне девушка-диспетчер.

— Нет, мэм, они ушли в магазин, у нас горит занавеска и кресло рядом с окном! — продолжал я кричать в трубку, изображая панику, — я пробовал тушить водой из кастрюли, но ничего не получается!

— В доме еще кто-нибудь есть?

— Нет, только кошка, но она сидит на заднем дворе! — я вошел во вкус и уже сам начал верить в то, что говорил.

— Быстро выходи на улицу и жди пожарную машину, — строго сказала диспетчер, — пожарная машина приедет через десять минут, все будет хорошо. Ты молодец, что сразу позвонил нам.

— Спасибо, мэм! — я положил трубку и удовлетворенно улыбнулся. Неожиданная догадка сработала, старуха явно не подозревала о наличии такой вещи, как телефон. Мне удалось привлечь внимание. Если область,которую у меня не получается покинуть, ограничена ближайшими окрестностями моего дома, то у меня получится ее покинуть. Вряд ли старуха заколдовала весь Лондон. Другие варианты рассматривать не хотелось. Открыв дверь изнутри, я вышел на улицу.

Обреченно закрыв за собой дверь, я уселся на свое крыльцо и бессмысленно уставился на перекресток, до которого я с таким трудом добирался. Через какое-то время я услышал звуки сирен, а потом по дороге быстро проехала пожарная машина. Надо было сидеть внутри, пришла запоздалая мысль. На кой черт я поперся на улицу? Проходя по гостиной, я задумчиво посмотрел на телефон. Снял трубку, но вместо гудков была полная тишина.

— Мам, ты здесь? — крикнул я на кухню.

— Что ты хотел, Фред? Я сейчас занята, — ответил мне мамин голос.

— У нас давно не работает телефон? — я зашел на кухню и взял яблоко, лежавшее на столе.

— Уже неделю где-то, — пожала плечами она, — они меняют оборудование на станции,у нас она одна из самых старых в Лондоне. Последнее время было совсем не слышно, что тебе говорят, сплошные помехи.

— А если нам понадобится вызвать полицию, или пожарных? — я внимательно посмотрел на нее.

— Меня это тоже беспокоит, но тут остается надежда только на Господа нашего. Ну или что удастся добежать до соседей. Жили же как-то раньше без телефонов.. — пожала плечами мама.

— Лондон выгорал несколько раз, вот так и жили без телефонов, — сварливо заметил я.

— Фред, что ты от меня хочешь? Мне сбегать на телефонную станцию и помочь им с ремонтом? Или повесить пожарный колокол над дверью? — мама возмущенно посмотрела на меня, — Давай мы просто будем аккуратнее обращаться с огнем, а не трепать друг другу нервы.

— Извини, мам, просто в голову что-то пришло, — смущенно пробормотал я, ретируясь с кухни.

— Это все жара, сил уже никаких нет, — примирительно сказала мама, — на вот, попей.

Сжимая в одной руке яблоко, а в другой запотевший стакан с лимонадом, я пошел к себе. И правда, зачем я устроил этот спор? Наверное действительно, нервы уже сдают с этой ситуацией.

Поднявшись, я быстро принял душ и переоделся. Что дальше? Ситуация казалась какой-то бредовой. Ну вот я дома, никуда не иду, за помощью мне не обратиться. Затянувшийся ужастик знатно попил из меня сил, но смысла за всем этим по прежнему видно не было. Может, я вообще сплю? Саднящее колено намекало на реальность происходящего. На всякий случай больно ущипнул себя. Ничего не изменилось.

Расположившись на полу, я приступил к своей обычной тренировке. Хотелось еще раз попробовать разобраться, что со мной происходит. Сосредоточившись на области головы, я пытался разобраться, что за непонятное энергетическое образование там находится. Через какое-то время мне удалось ощутить сгусток энергии, который то появлялся, то исчезал в разных точках вокруг головы, вызывая легкие колебания реальности. Так как больше никаких проявлений чужого воздействия на меня не было, я пришел к выводу, что это и есть то, чем на меня воздействуют. Возникла идея привлечь к этому своего ручного духа. Послушно покинув свой домик, он проявился в центре комнаты. Теперь самое сложное — объяснить, что я него хочу. Мне нужно было, чтобы дух помог увидеть, что со мной происходит. Помня свою прошлую неудачу, я не собирался смотреть на себя его глазами. Передав образ своей головы, я получил в ответ множество смутных картинок, где я смотрюсь в зеркало, сижу в комнате, за партой в школе, лежу в кровати.. Попытки объяснить, что меня интересует то, что происходит сейчас, не возымели успеха. Воробей по прежнему не понимал, что такое сейчас или вчера.

Немного помаявшись с попытками коммуникации, я перешел к тому, что получалось у нас с ним лучше всего — к поиску. Что если я до сих валяюсь на лавочке в парке, где все и началось? Передав образ места в парке, где я так неудачно заснул, я получил ниточку направления. Это место определенно было на большом расстоянии от меня, так что моя теория оказалась несостоятельной. Образ моей кровати оказался рядом, так что можно было отбросить сомнения, что я нахожусь в собственной комнате. Немного подумав, я решил отправить образ ведьмы, вдруг удастся понять, что ей от меня нужно? Дух явил мне картинку какого-то мрачного строения. Связь, которую я ощутил с этим местом, неожиданно напряглась, и на мой разум обрушился сильнейший удар. Меня выбило из состояния созерцания, дух, как мне показалось, пискнул и исчез, скрывшись в своем убежище. Я вскочил на ноги, в голове было только желание исполнить приказ, который впечатался в мое сознание. Как был, в шортах, босиком и без майки, я торопливо сбежал по лестнице и выскочил из дома.

Туго натянутый поводок тянул меня вперед. Не обращая внимания на свой внешний вид и на боль в непривычных к улице голых ступнях, я мчался по улице. Люди и автомобили словно не замечали меня. Или я не обращал внимание на их реакцию? Спустя какое-то время ко мне вернулась способность мыслить. Я с ужасом наблюдал, как от меня шарахаются автомобили, а прохожие расступаются, в последний момент освобождая дорогу. На меня навалилась боль от ног, отталкивающихся от раскаленного асфальта. Наверняка я много раз порезал их об осколки стекла, которые иногда встречались на улице. Но никто не сигналил и не кричал вслед, не пытался меня поймать и остановить. Просто в последний момент, когда я уже должен был врезаться в препятствие, человек делал шаг в сторону, а машина притормаживала, и я успевал проскочить, никого не задев.

Попытки сопротивления ни к чему не приводили. Мое тело стремилось в точку, куда меня тянул поводок, а сознание могло только бессильно наблюдать за происходящим. Так продолжалось, по моим ощущениям, несколько часов. Ступни превратились в сплошную рану, хоть я и не мог как-то повлиять на движение тела, ощущения я получал сполна. Со временем мне стало казаться, что та часть разума, которая управляла мной, сильно утомилась. Я чувствовал, что напряжение, которое этот кусок моего сознания испытывал, стало невыносимым, ведь основное мое “я”, которое обычно всем управляло, сейчас боролось за контроль и пыталось противодействовать. Почувствовав, что это мой шанс, я на секунду затаился, а потом обрушил максимальный удар на то, что управляло мной.

Прошлые попытки не давали никакого результата, но, видимо, утомление сыграло свою роль, и моя нога немного сдвинулась в момент касания земли. Этого оказалось достаточно, чтобы оступиться, и я с размаху полетел на асфальт. Падение сильно меня ошеломило, резкая боль пронзила лодыжку и локоть, который я успел выставить. В голове возник звук лопнувшей струны, и я понял, что снова могу контролировать свое тело. Поводок никуда не исчез, но теперь мы оказались в равном положении. Теперь я тоже претендовал на управление, а, учитывая, что мое основное сознание было больше, чем его часть, тянувшая меня дальше, надо было выигрывать эту борьбу.

Наверное, со стороны я смотрелся как зомби, поднятый некромантом недоучкой. Судорожно дергаясь, я пытался подняться на ноги, неуклюже падая и катаясь по земле. Наконец, мне удалось привалиться к стене и кое-как занять сидячее положение. Тело по прежнему конвульсивно подергивалось, порываясь продолжить свой бег, но я вполне мог сдерживать его, с каждой минутой это становилось все легче и легче. Впервые осмотревшись, я увидел, что сижу на какой-то грязной улочке, неподалеку от мусорных баков. Осмотр себя принес неутешительные результаты. На щеке чувствовалась болезненная ссадина, локоть был здорово разбит, и с него капала кровь. Хуже всего пришлось ногам. Подвернутая лодыжка распухла и здорово болела, а ступни представляли из себя настоящее месиво. В месте, где я валялся по земле, виднелись следы крови, но она, вроде как, не текла из меня рекой. То ли были повреждены только мелкие сосуды, то ли у меня такая регенерация.

Где я нахожусь, было совершенно непонятно. Сколько бежал и как далеко мог находиться от дома тоже сказать было нельзя. По ощущениям прошла целая вечность. Но по прежнему был день, хотя тени уже явно вытянулись. Оставаться на месте было точно плохой идеей. Собравшись с силами, я попытался встать, опираясь на стену. Наконец, это у меня получилось, и я, дергаясь, как сломанная марионетка и подволакивая ногу, двинулся на выход из вонючего переулка.

Я оказался на оживленной улице, по которой взад-вперед проносились машины и сновали люди. На меня по прежнему никто не обращал внимание. Редкий людской поток огибал меня, создавая вокруг пустое пространство. Подслеповато прищурившись от бившего в глаза солнца, я попытался понять, где нахожусь. Похоже на районы ближе к центру, дома повыше, чем у нас в районе, да и движение весьма оживленное. Сейчас здорово пригодился бы мой воробей, но его вместилище осталось где-то далеко. В момент, когда на мое сознание было совершено нападение, косточка была у меня в руке. Надеюсь я выронил ее в комнате, а не выскочил, сжимая в руке и потерял где-то по дороге.

Альтернативой было следовать в направлении, противоположном натяжению поводка. Проблема в том, что таким образом я буду отдаляться от места, куда меня тянуло, но совершенно не факт, что приду домой. Я не помнил, двигался ли я по прямой, или где-то сворачивал. Почему я не любитель прогулок по городу? Сейчас знание городской географии здорово меня бы выручило.

Решившись, я двинулся по улице. Периодически поводок просыпался, и я поневоле останавливался, дергаясь и стараясь не упасть. Потом тяга ослаблялась, и я мог идти дальше. Улица была прямой, и я хромал, вполне уверенный в правильности направления. Заметив остановку, я решил проехать какое-то время на автобусе, чтобы дать отдых измученному организму. Вскоре автобус подъехал, и я, по прежнему никем не замечаемый, присел на сиденье рядом с водителем. Пассажиры входили и выходили, автобус ехал в нужном мне направлении, меня никто не замечал в непотребном виде — что еще нужно для счастья? Я старательно смотрел в окно, пытаясь заметить знакомые места, но ничего вокруг не узнавал.

Автобус проехал несколько перекрестков, и я вдруг осознал, что улица все это время слегка загибалась. Теперь меня тянуло назад и вбок. Чертыхнувшись, я с трудом вышел на следующей остановке и присел на скамейку. Было жарко, неимоверно хотелось пить, а еще я заблудился. Плюнув на последние условности, я зашел в кафе рядом с остановкой. Заведение имело кондиционер, поэтому внутри было достаточно много народа. Перед стойкой даже скопилась небольшая очередь. Оглядев зал, я увидел представительного джентльмена, увлеченно читающего газету. На столике перед ним дымилась чашка кофе, а рядом стояла заиндевевшая вазочка с мороженым. Сглотнув слюну, я отмахнулся от голоса совести и шумно отодвинув стул, плюхнулся за стол. Мужчина заозирался, наморщил нос и вернулся к прерванному чтению. Я тут же сграбастал мороженое и принялся торопливо есть. Это было самое вкусное мороженое, что я пробовал! Продукт от Фортескью мгновенно переместился на второе место. Быстро доев порцию, я уже уверенно потянулся к чашке с кофе. Крепковат для меня, но сливки и сахар все исправят. Окончательно обнаглев, я добавил в кофе сливки из стоящего на столе кувшинчика, бросил сразу несколько кусков сахара, и принялся с удовольствием прихлебывать горячий напиток. Успокоившись, я привычно стал исследовать эмоции окружающих. Внимание сидящего напротив мужчины было полностью сосредоточено на содержимом газеты, максимально игнорируя внешние раздражители.

Интересно, как для этого человека выглядит происходящее? Читал бы он свою газету с такой сосредоточенностью, если бы напротив не сидел я, или уже потянулся бы за своей чашкой? Как он объяснит себе съеденное мороженное и выпитый кофе? “Примерно также, как ты объяснишь себе сегодняшние фокусы с невозможностью дойти до остановки” — возникла неприятная мысль. Поводок, словно почувствовав мое настроение, сильно натянулся, заставив меня дернуться на стуле, который громко заскрипел. Мужчина отложил газету и принялся озираться. Его взгляд медленно скользил вокруг, пока, наконец не уперся в место, где я сидел. Поймав этот взгляд, я моментально установил плотный контакт с его разумом, слегка удивившись легкости, с которой это получилось.

Я ехал в такси, которое мне любезно поймал мой невольный кормилец. Решив не рисковать играми с разумом водителя — еще заснет и врежется куда-нибудь, я отправил своего временного подчиненного ловить машину, а потом незатейливо уселся рядом, благо водитель меня не замечал. Совесть слегка напоминала о себе, у человека были свои планы на вечер, которые я нарушил. Но мое состояние требовало хотя бы промыть раны и немного полежать. Каждая мышца и связка немилосердно болела, было больно ходить из-за содранной кожи на ступнях и подвернутой лодыжки. Поколебавшись, я назвал адрес Дырявого котла, хотя внутренне не верил, что туда удастся добраться. Так и произошло. Вроде мы ехали по центру, а в следующий момент уже сворачиваем на нашу тихую улочку. Напоследок отправив машину назад, я кое-как выбрался и захромал в сторону своего жилища. Уже успело стемнеть, но дома почему-то никого не было. Отмахнувшись от любых мыслей по этому поводу, я с трудом поднялся по ступенькам и открыл дверь в комнату.

“Как же мне это надоело” — была первая мысль, после того, как я в очередной раз проснулся, хотя совершенно не помнил, как засыпал. Самочувствие, на удивление, было прекрасным. Неверящим взглядом я осмотрел свои ноги. Совершенно нормальные, здоровые ноги. Настроение скакнуло вверх. Оказывается, как мало мне надо для счастья. С удовольствием умывшись и надев свежую домашнюю одежду, я отправился вниз.

Когда моему взгляду открылась столовая, я чуть не запнулся и напряженно замер, пытаясь понять, что нужно делать. За столом молча сидели родители, а рядом расположилась женщина, которая, увидев меня, кивнула на стул напротив. Невысокая, с приятными, слегка резковатыми чертами лица. Светло русые волосы, очень светлые глаза, возраст определить было сложновато, я бы охарактеризовал его как больше тридцати, но меньше сорока. Из одежды я заметил только аккуратную белую блузку, остальное было не видно из-за стола. Вполне симпатичная дама. Вот только я ее сразу узнал. Несмотря на изменившуюся внешность, передо мной была моя старая знакомая из Дырявого котла. Едва взглянув на нее, я почувствовал знакомую энергетику. Ошибиться было невозможно.

— Вам так намного больше идет, — я решил начать разговор с комплимента. К тому же это была чистая правда.

— Это зависит от настроения, — пожала плечами ведьма, — и от кое-чего еще. Впрочем все равно спасибо за лестную оценку, — с легкой иронией продолжила она, — ты так и будешь стоять на проходе? Я же вроде как не страшная?

Конечно, совсем-совсем не страшная. Я собрался с силами, подошел и решительно сел на стул напротив. Женщина внимательно разглядывала меня. От нахождения вблизи ведьмы мысли путались, я ощущал давление чужой силы, по коже пробегали стада мурашек. Как будто рядом что-то очень большое и опасное, от которого бесполезно убегать, хотя очень хочется. Раньше таких ощущений не было. Интересно, она это специально, или просто перестала сдерживаться? Я, наконец, обратил внимание на родителей. Отец не мигая смотрел в какую-то точку на стене, мама с таким же бессмысленным взглядом раз в несколько секунд подносила к губам пустую чашку, затем ставила обратно на стол. Выглядело это очень неестественно и неприятно.

— А это обязательно? — я обвел рукой рукой стол. Моя собеседница слегка поморщилась, а родители тут же встали из-за стола и перешли на диван в гостиную, так же молча усевшись лицом к телевизору. Концентрация энергии вокруг меня усилилась еще больше, в глазах слегка потемнело. Я застыл в прострации, пока ведьма продолжала вглядываться в мое лицо. Через несколько секунд давление резко отступило, и я судорожно задышал.

— Попей чайку, малец, полегче станет, — посоветовала мне собеседница голосом доброй бабушки. От неожиданного перехода я слегка потерялся. Оглядел стол и увидел рядом со своей рукой чашку с чаем, от которой поднимался пар. Готов поспорить на что угодно, что когда я садился за стол, чашки не было. Отдернув потянувшуюся к чашке руку, я вопросительно посмотрел на ведьму.

— Спасибо большое, но мне советовали ничего у вас не брать, особенно еду и питье.

— Это кто советовал? — непонимающим тоном спросила она, — а, понятно, этот дурачок-трактирщик.. Вообще, конечно, хвалю за предосторожность, но во-первых, Том — тот еще болтун, хотя и неплохо справляется со своим делом. Во-вторых, это просто чай, без каких-либо добавок, которые могут тебе навредить. Просто чай, который заварила твоя мама, — она кивнула на диван, — ну а в третьих, это ты, вообще-то, должен меня угощать чаем. Ты хозяин, я гость — это называется гостеприимство.

Обреченно взглянув на чашку, я все-таки взял ее и отпил пару глотков. Действительно, это наш чай, совершенно обычный и весьма неплохой. Меня только что отчитала ведьма за отсутствие гостеприимства. Та самая, которая мучала меня на протяжении последнего времени. Теперь вломившаяся ко мне домой и заколдовавшая родителей. И правда, стоило быть повежливее, где мои манеры? От абсурдности ситуации я помотал головой и посмотрел на изящно поднесшую чашку с чаем к губам женщину.

— В четвертых, — продолжила она, — ты всерьез думаешь, что мне нужно что-то подливать тебе в чай, чтобы как-то воздействовать?

— Послушайте, уважаемая Джина, — во мне поднялось раздражение, — я вообще не очень хорошо разбираюсь, как тут у вас все устроено! Я не знаю, что ожидать от волшебников и волшебниц, что можно делать, что нельзя, как правильно и как неправильно! Что вам вообще от меня нужно? Что вы со мной делали, или продолжаете делать? — Накопившийся негатив дал о себе знать, последние вопросы я практически выкрикнул.

— Да уж, откуда тебе знать.. — протянула ведьма, — ну хоть идеи-то есть?

— Нет у меня никаких идей, — буркнул я, — я не представляю, что вам от меня могло понадобиться. И уж тем более не понимаю, как можно так воздействовать на человека. Я вообще не уверен, что сейчас не сплю.

— Нет, сейчас ты точно не спишь, — засмеялась она удивительно приятным смехом, — но кое в чем ты прав. Хороший сон очень очень трудно отличить от реальности. Даже весьма искушенным магам. Сейчас я покажу тебе своего помощника. С ним вы провели последние несколько дней.

Волосы на голове зашевелились. Что-то бысто скользнуло по виску, затем по руке. Я дернулся от неожиданности и чуть не опрокинул чашку. На столе лежала золотисто-зеленая змейка, длиной сантиметров тридцать. Острая треугольная голова с блестящими черными глазами слегка приподнялась, оглядывая меня. Затем змейка скользнула по протянутой ведьмой руке и пропала из виду в складках одежды. Я в состоянии шока ощупывал голову. Как я умудрялся не замечать относительно крупную змею у себя на голове?

— Да не мог ты его заметить, — насмешливо сказала Джина, — Это Шон, и он всегда попадает, куда ему нужно, и делает там то, что я ему прикажу. Ты теперь один из очень немногих, кто вообще его видел. Он очень не любит показываться на глаза.

— Может объясните уже, что вам от меня нужно? Я как-то провинился перед вами? Сначала вы, ну или Шон, устраиваете мне странные приключения, а теперь мы с вами тут пьем чай, — я вопросительно посмотрел на ведьму.

— А ты сам не догадываешься? — одновременно с ее вопросом в моей голове всплыли картины из моего прошлого, когда я жил обычной жизнью обывателя в России. Самый главный мой страх, наконец, осуществился. Меня полностью раскрыли и, явно основательно покопались в голове.

— И что теперь? — обреченно спросил я, — меня положено сжечь? Наградить за информацию? Принести в жертву? Взять в ученики? Как я прокололся?

Ведьма искренне рассмеялась.

— У тебя неплохое чувство юмора — взять в ученики! — она успокоилась и серьезно на меня посмотрела, — самое удивительное, что ты в чем-то прав. Начну с последнего вопроса, потому что он для тебя самый важный, как ты понимаешь. Прокололся ты очень просто — оказался не в том месте и рядом не с тем человеком. Откровенно говоря, для тебя это было просто вопросом времени. У нас на Островах не очень много любителей лазать в чужих головах, но когда ты просто ходишь по улицам, светясь в ментальном спектре как лампочка, рано или поздно на тебя обратят внимание. Тем более если ты собрался ехать в Хогвартс. Там несколько человек вполне официально практикуют это искусство, еще больше что-то понимают и точно заметят твои неуклюжие попытки влезть в их разум. Тебе повезло, что за тобой пришла Макгонагалл. Весьма бесталанная в этой сфере особа.

— Я вообще не стремлюсь никому лезть в голову, — попытался я откреститься от обвинений, — я просто хорошо воспринимаю образы из чужих голов, особенно если сосредотачиваюсь на ком-то.

— Именно это я и имею ввиду, в пассивном режиме твои способности обратят на себя внимание только кого-то моего уровня, тот же Дамблдор, скорее всего, ничего не заметит, если не начнет всерьез тобой интересоваться. Но твое направленное внимание, особенно при зрительном контакте, это не просто громкий крик — “я читаю ваши мысли!”, а еще и приглашение в свою собственную голову. Ты настолько открыт, что я выяснила про твою сущность пришельца еще там, в баре. Ты здорово меня заинтересовал, еще и принялся сопротивляться моему приглашению, — она улыбнулась, — правильно, кстати сделал. Этим ты меня еще больше заинтересовал. Так что я отправила по твоему ментальному слепку Шона, и он нашел тебя в ту же ночь, когда ты лег спать.

— Скажите, — я немного расслабился, похоже, что убивать меня вроде не собираются, иначе смысл мне все это рассказывать? — а моя ситуация с вселением в новое тело после смерти старого часто встречается?

— Определенно, нет, — ведьма отрицательно покачала головой, — я тщательно исследовала твой феномен. Такого мне не встречалось. Мне приходилось встречать одержимых. Это не твой случай. Ты не выселял предыдущего хозяина и даже не заставлял никого потесниться. Я не слишком большой специалист в этой области, но для меня это выглядит как перерождение с сохранением полной памяти предыдущего воплощения. Похожие фокусы существуют, но они обычно ограничиваются территорией нашего мира. Собственно для того, чтобы подольше остаться “здесь”, — она обвела рукой вокруг, — это и делают. А ты точно не отсюда. Я тщательно проверила твои воспоминания, начиная с детства. Ты не был великим магом, что решил таким образом попутешествовать. И не находил никакой артефакт, что мог подобное устроить. Сомневаюсь вообще, что такие существуют. Кому вообще в голову может прийти тратить силы на создание артефакта для подобного перерождения обычного обывателя?

— У моем прошлом мире не было магии. Там все обыватели, — почему-то это слово меня задело. А от мысли, что ведьма могла увидеть постыдные, неприличные или просто глупые эпизоды моей жизни, стало неловко. Хотя почему могла — она точно все видела.

— Очень глупо стесняться своей прошлой жизни, — осуждающе покачала она головой, — в конце концов она каким-то образом привела тебя к тому, что ты здесь. Называя тебя обывателем, я не имела ввиду отсутствие магических способностей. Можно быть волшебником, который отучился в Хогвартсе, умеет махать волшебной палочкой, и в тоже время является обычной посредственностью. Просто он обыватель мира магов. Посмотри на себя прошлого объективно, без желания обмануть самого себя. Ты не был выдающимся воином, ученым, политиком, преступником. Ты не был властелином женских сердец, тебя нельзя даже было назвать просто счастливым человеком, который сумел найти гармонию и мудрость в обычной человеческой жизни. Просто один из серой массы, миллионов “обычных” людей. Такой как все, ни хуже, ни лучше.

То, как она выделила интонацией слово “обычных”, с каким пренебрежением это было сказано, на секунду заставило меня почувствовать обиду и гнев. Но потом я задумался, и вынужден был признать — она права. Я жил, рос, влюблялся, работал. Но как-то без огонька. Обычный винтик системы под названием человечество. Я ведь мог стать кем-то большим, чем пресловутый менеджер среднего звена. Я не был крепостным крестьянином в Царской России, мне не оторвало ногу на войне, я не родился слепым.. Но что-то мне все время мешало. А ведь достаточно было приложить хоть немного усилий в какой-то области, и можно было стать лучше, выделиться из массы. А сейчас — я обыватель?

— В том числе, чтобы ответить на твой вопрос, я и послала за тобой Шона, — ответила мне Джина. Есть все-таки плюсы в общении с человеком, читающим твои мысли. — Это помимо более подробного изучения твоего феномена, конечно же. И с его помощью погрузила тебя в иллюзию. Хотелось выбить тебя из колеи и посмотреть, как ты реагируешь на стрессовую ситуацию. Могу тебя поздравить, проверку ты прошел. Мне пришлись по душе твоя настойчивость, способности, сообразительность, и, самое главное, волевые качества. Воля — главное для мага. Именно она определяет, кем ты станешь. Без развитой воли волшебник навсегда останется фокусником, благо палочковая магия очень этому способствует. Воистину, это главное проклятие современного мира, позволяющее ничтожествам чувствовать себя чем-то большим, чем они являются на самом деле!

На последней фразе Джина, похоже, разозлилась и отпустила контроль над своей давящей энергетикой. Я снова почувствовал смятение в мыслях, стало трудно дышать, а сердце принялось гулко и медленно биться в груди. Пространство вокруг потеряло свою стабильность, стены принялись искривляться, на периферии зрения сменяли друг друга цветные пятна. Так же резко, как и началось, все неожиданно прекратилось.

— Совершенно отвыкла сдерживаться, когда нахожусь в этом образе, — то ли пожаловалась, то ли извинилась она, — вижу, что ты еще какое-то время продержишься, но недолго. Со мной довольно сложно общаться продолжительное время. Теперь по поводу твоего предположения об ученичестве. Естественно, брать тебя в ученики я не собираюсь. Думаю, что ты сам понимаешь, что это даже звучит глупо. Индивидуальное обучение — это взаимный процесс, который должен обогащать обе стороны и предусматривает достаточно близкие отношения. Пока то, что ты можешь мне дать, не тянет на подобное. Но учитывая задатки, которыми ты обладаешь, я не исключаю подобного лет через пятьдесят, а может и раньше. Тут все зависит от твоих собственных усилий. Тем не менее, от тебя я уже получила массу интересной информации, в том числе связанной с событиями в нашем мире. Очень интересно будет понаблюдать за всей этой кутерьмой вокруг возрождения Темного Лорда. Поэтому я дам тебе один артефакт, который поможет тебе разобраться с защитой разума от любопытных.

Ведьма протянула руку над столом ладонью вверх. На ней свернувшись, лежала малюсенькая змейка, на этот раз серебристая. Несмотря на маленький размер, всего сантиметров пять длиной, было видно каждую чешуйку. Глаза поблескивали алым, словно драгоценные рубины. Перебравшись с руки колдуньи, она не торопясь подползла ко мне и приподнялась на хвосте, передав вопросительный образ.

— Какая красота! — восхищенно сказал я, — Это он или она? Что надо делать?

— Это Смайт, она самочка, мог бы и сам догадаться, — укоризненно сказала Джина, — на самом деле у нее нет никакого пола, это артефакт. Но так уж вышло, что я люблю создавать вещи со своим собственным разумом, и некоторые сами выбирают свой пол. Тебе нужно дать ей попробовать своей крови, тогда сможешь ей пользоваться.

Я только открыл рот, как волшебница меня перебила.

— О, Мерлин! Нельзя быть таким подозрительным! Ты же все равно ее возьмешь. Артефакт поможет тебе тренировать защиту сознания, ментальную выносливость и сможет тебя защитить в случае полноценной атаки на разум. Кроме того, я смогу напрямую видеть твои воспоминания о том, что происходит в школе. Нет, я не собираюсь подсматривать за тобой в душе, откуда вообще у тебя могла возникнуть такая мысль?

Глядя на хохочущую ведьму, я мысленно пожал плечами и протянул указательный палец змейке. Та с достоинством приблизилась и быстро цапнула меня микроскопической челюстью. Оказалось неожиданно больно, как будто стукнули молотком, я еле сдержал вскрик. Змейка быстро поднялась по руке, обвилась вокруг запястья и стала становиться прозрачной, через несколько секунд оставив после себя слегка посветлевшую полоску на коже. Если не знать, куда смотреть, в жизни не заметишь.

— А почему она не полезла мне на голову? — задал я вопрос, — Шон, вроде, там сидел?

— В твоем вопросе есть рациональное зерно, — спокойно сказала Джина, — часть артефактов, связанных с менталом, действительно носят поближе к голове. Но конкретно этот носится на руке. Не переживай, со своими функциями Смайт справится. Надеюсь, ты понимаешь, насколько редкую вещь я тебе передала. Разумные артефакты невероятно ценятся. Вроде как я должна предупредить тебя беречь ее, но не представляю ситуацию, в которой ее могли бы не только повредить, но хотя бы обнаружить. Для связи с ней просто сконцентрируйся на области запястья, где она была.

Я послушно сосредоточился на области посветлевшей кожи. В ответ в голове как будто появилась еще одна независимая область, с которой установился контакт.

— Я думаю, ты быстро разберешься, что к чему, Смайт умная девочка, — сказала колдунья, — Когда я уйду, тебе может стать не очень хорошо. Как я уже говорила, со мной довольно сложно общаться, особенно не очень могущественным людям вроде тебя. А мы что-то заболтались.

“Не очень могущественным” — хм, похоже на комплимент. Джина не потрудилась встать со стула, пространство просто слегка дрогнуло, и она исчезла, как будто никого здесь и не было. Чашки с чаем тоже куда-то пропали. Потом в моих глазах все поплыло, и я упал на пол, страдая от дезориентации, тошноты и сумасшедшей головной боли.

Артефакт, что передала мне ведьма, вызывал смешанные чувства. Из его заявленных свойств больше всего меня смущала возможность наблюдать за моей жизнью и, вероятнее всего, мыслями. Эдакое чипирование на максималках, чтобы интересная зверушка не потерялась, и чтобы никто другой не догадался, насколько зверушка необычная. И это если не брать во внимание очевидную возможность влиять на мысли. Именно для тренировки противодействию такому влиянию он и предназначался, в конце концов. Это большой, жирнющий такой минус. Мог ли я отказаться от этого подарка? Скорее всего, да. Когда я решался, стоит ли давать змейке попробовать своей крови, я задал себе один вопрос. Что, с помощью этого артефакта, сможет сделать Джина такого, чего не смогла бы сделать без него? Чтобы подсадить ко мне в голову Шона, мое согласие ей совершенно не потребовалось. Чтобы воздействовать на мозги, сидя напротив — тоже. 

Теперь я понимаю, насколько смешной была моя уверенность в том, что я сумел отбиться от ведьмы там, в Дырявом котле. Это настоящий монстр в человеческом обличии. В человеческом ли вообще? Какой ее облик настоящий? Не уверен, что я его видел. Вполне возможно, это была очередная иллюзия. Зато уверен, что ей не составило бы труда заставить всех в баре, в котором мы впервые встретились, забыть о нашем с ней существовании. У меня будет возможность увидеть серьезных магов в Хогвартсе и сравнить с моей новой знакомой. Пока я видел только Макгонагалл. От нее тоже чувствовалась некая внутренняя сила, но сравнить их можно было со свечкой и костром. И там и там можно почувствовать тепло, но разница очевидна. Или так на меня влияли ментальные способности Джины? Я ведь должен быть намного более чувствителен к подобному. 

Поэтому я решил не изводить себя мыслями о том, что совершил неправильный выбор. Передо мной была сила, с которой невозможно было не считаться. И вроде как эта сила не желала мне чего-то плохого. Все неприятности, которые со мной случились, происходили исключительно у меня в голове. И их действительно можно было воспринимать как некое испытание, которое я прошел. Родители совершенно не пострадали, снова вернувшись к своим делам. Я тоже чувствовал себя прекрасно.

Теперь о плюсах. Артефакт можно было снять. Достаточно было мысленной команды, и на моей ладони лежала серебряная змейка, глядя на меня рубиновыми глазами. Миг — и она снова обвивает мое запястье, постепенно исчезая из вида. Это давало ощущение контроля, хотя обстоятельства, при которых я получил артефакт, не способствовали повышению моей самооценки.

Также в артефакте содержались знания, которых мне так не доставало. При обращению к змейке в сознании возникала обособленная область, с которой можно было контактировать, как при неком подобии беседы. Смайт не отвечала мне словами, но в голове сами собой возникали образы, которые можно было четко интерпретировать. С ней нельзя было пообщаться о погоде, узнать больше о Джине или о чем-то еще отвлеченном. Но ведьма вложила в артефакт некоторое количество знаний, которые напрямую касались искусства работать со своим и чужим сознанием. Скорее всего это были самые основы, но для меня это было настоящим прорывом.

Мне требовалось развивать природные задатки, о которых говорила ведьма. Одной из главных характеристик хорошего ментального мага была стойкость и сила разума. Грубая ментальная мощь, которая позволяла как не обращать внимание на слабые попытки воздействия, так и давала силы для манипуляций со своим и чужим разумом. Мастерство и различные хитрые приемчики, наверняка, тоже имели место быть, но мне пока было рано углубляться в такие дебри. В любом случае, магу с сильным менталом не требуется какие-то хитрости, чтобы сбросить то же заклинание Империо. На него оно просто не подействует. На своем уровне я тоже вполне могу побороться с подобным, особенно если против меня будет действовать заурядный представитель магов.

Развивать эту силу требовалось сразу во всех направлениях. В принципе, любая ментальная практика благотворно воздействовала на рост этой мощи. Но лучше всего она развивалась в борьбе с чужой волей. Теперь я должен был быть постоянно готов к атаке на собственный разум. Вне зависимости от того, что происходило вокруг, на меня периодически обрушивались грубые попытки вторжения. Я мог подниматься по лестнице, сидеть у себя в комнате, медитировать — и на меня вдруг обрушивалась волна чужой воли, стремясь внушить желание что-то сделать. Иногда это была волна эмоций, обычно страх, но иногда и неуместная эйфория. Просто грубая мощь артефакта, которую нужно было пересилить — как перетягивание каната. Но иногда вторжения в мой разум были намного более изощренными. Например за обедом, я только в последний момент сумел поймать и отделить от собственных мыслей желание воткнуть вилку себе в руку. Просто в моем потоке мыслей возникла еще одна, постепенно, плавно и незаметно усиливаясь, становясь мотивацией к действию. И вот моя рука, плотно обхватив столовый прибор, уже занесена, чтобы с размаху вонзить ее в цель. Фантазия у Смайт была довольно изощренной. К тому же она всегда была в плотном контакте с моим сознанием, поэтому выбрать подходящий момент для внезапной атаки ей было несложно. Родители на мои периодические подтормаживания или, наоборот, дерганые движения смотрели неодобрительно, но, вроде как, успокоились, когда я объяснил, что это часть обучения. Надеюсь, что артефакт мне попался действительно разумный, потому что если змейка будет развлекаться подобным образом у всех на глазах в Хогвартсе, то за мной быстро закрепится слава припадочного. А то и начнут подозревать одержимость. Сам я именно так и подумал бы. Но, думаю, Джина знала, что делала, когда давала мне змейку. 

Еще одной базовой вещью было разделение сознания на несколько потоков, слоев — называть можно как угодно. Хороший ментальный маг должен поддерживать подобное на автомате. Делать это было невероятно сложно, а ведь именно подобное было классической защитой от поверхностного считывания мыслей. Когда наружу ты транслируешь одни образы, а глубже идет другая сознательная деятельность. Иногда совершенно противоположная. Совершенства здесь достичь, по моему дилетантскому мнению, было невозможно. Даже в совершенстве освоив два слоя мышления, была возможность продвинуться дальше и добавить третий, и так, скорее всего, до бесконечности. Эти упражнения невероятно выматывали, не получались, но без подобных возможностей не было никакой речи о том, чтобы идти дальше. Именно на этом приеме, например, было основано относительно безопасное проникновение в чужую голову. Необходимо было создать изолированную область в своем сознании, которая бы принимала и обрабатывала полученные посторонние образы. Действовать как я, когда устанавливал прямой контакт с посторонними, было грубейшим нарушением техники безопасности. В ответ могло прийти что угодно, и без выделения отдельной области, которая не затрагивала основное сознание мага, можно было самому стать жертвой. На это были способны некоторые маги и даже артефакты. Что, собственно и показало мое знакомство с Джиной. Установив с ней плотный зрительный контакт, я сам отдал ключи от собственной головы чужому человеку. Почувствовать неумелое вторжение тоже было достаточно просто. Серьезные маги, даже не специализирующиеся на ментале, меня сразу бы заметили. Студенты Хогвартса, из тех что постарше и поспособнее — тоже. Ребята вроде Малфоя, которые наверняка упакованы дорогущими защитными артефактами эксклюзивного уровня, могут не заметить вторжения, а вот их артефакты могут и сами атаковать в ответ. Менталистов не особо любят, их способности не известны широкому кругу магов. Обучающие материалы найти сложно, никто не любит выпячивать на всеобщее обозрение свои способности. Всех пугает чья-то возможность прочитать их мысли, выведать тайны, взять под контроль — и я их прекрасно понимаю. Ощущения, когда ты сам себе не принадлежишь, мягко говоря, неприятные. Недаром одно из запретных заклинаний — Империо, палочковая версия ментального контроля, доступная массам. Персонажи вроде Волдеморта, который не стеснялся промывать мозги направо и налево и совершенно этого не скрывал, тоже любви к менталистам не добавляют.

Поэтому на моем текущем уровне развития не стоит заходить дальше поверхностного считывания образов и эмоций. Это вполне безопасно, и может быть вполне объяснено повышенной чувствительностью и общими способностями. Это не обнаруживается посторонними, поэтому если не кричать о своих особенностях на каждом углу, никто и не узнает. К тому же я слышу поверхностные чужие мысли в автоматическом режиме, мне сложно отсечь эту информацию, да и не нужно. Чувствительность и навыки восприятия второго слоя смыслов при общении с людьми тоже надо развивать и тренировать. А вот концентрироваться на этом втором слое, пытаясь проникнуть глубже для меня пока совершенно не нужно. Всему свое время.

Все занятия по менталистике, включая несколько специальных медитаций, были невероятно мозголомной штукой. Нервное напряжение, наряду с периодически возникающим истощением, ощущения шизофреничности происходящих в голове процессов — все это выматывало и вызывало сильные головные боли. Прогресс тоже был, но слишком уж это было сложно, долго и трудно и неприятно. С трудом представляю, как подобное может вынести детский разум. Скорее всего, заниматься с детьми подобным действительно не принято. В моем случае таких ограничений, понятное дело, не было. Ведьма утверждала, что у меня есть склонности и хорошие задатки в этой сфере. И ей, скорее всего стоит доверять в этом вопросе. Но то, с каким трудом проходило мое обучение, вызывало вопросы. Может, у других учителей все проходит как-то помягче? Но я с трудом могу представить, как можно научиться сопротивляться вторжению в разум, если тебя не атакуют всерьез, на пределе возможностей. Или отсутствие способностей не дает в принципе освоить даже базовые приемы менталистики? И то, что мне кажется трудным в освоении, другому может показаться принципиально невозможным.

Для работы с собственным сознанием также существовали специальные приемы. Никаких пространств, где можно было визуализировать собственные знания и воспоминания не было. Или я пока до такого не дорос. Несколько техник помогали восстановить в памяти события прошлого, вспомнить нужную информацию. Также стало получаться отслеживать собственные мысли. От этого стало приходит более четкое понимание происходящих в разуме процессов. Регулярное отслеживание помогало отследить посторонние мысли, внедряемые артефактом. Стало получаться в зародыше останавливать нежелательную сознательную деятельность, не позволяя ей развиться в полноценную навязанную мысль. Я стал мыслить намного более собранно и четко, и это несмотря на постоянную усталость от тренировок и борьбы за свой разум. Хотя надо признать, что меня не подвергали настолько сильному воздействию как тогда, когда я пробежал пешком через половину города. Или я просто научился лучше справляться с подобным?

Перспективы занятий менталистикой завораживали. Даже на своем начальном уровне, еще до встречи с ведьмой, я уже мог не опасаться за свою безбедную жизнь в обычном мире, случись вдруг так, что я остался бы один. Как показала практика, я мог и защитить себя, и обеспечить пропитанием. Разум обычных людей был довольно податлив и никакой опасности для вторженца не представлял. Устроиться на любую работу, убедительно “попросить” начальника дать тебе необременительную и высокооплачиваемую должность.. Вариантов была масса. В конце концов, можно было зайти в любой дом и просто жить в нем, а хозяева даже не замечали бы дополнительного “пассажира”. Но все это было слишком мелко, даже тогда, а уж сейчас и подавно. Я уже не отождествлял себя с миром обычных людей. Меня привлекали возможности в Магическом мире. Многопоточное мышление совершенно точно должно было обеспечить преимущество даже в палочковой магии. Понимание процессов, происходящих в разуме, должно облегчить усвоение знаний. Считывание поверхностных мыслей поможет лучше понимать ситуацию вокруг. Иметь мощный и закаленный разум точно лучше, чем то, что вместо него находится в голове у обывателя, который никогда даже не задумывался о том, каким путем в голове у него появилась мысль или какое-то желание. Вспоминая прошлую жизнь, я удивлялся, насколько ограниченным было мое мышление. Насколько некоторые желания и устремления, на осуществление которых я тратил множество усилий и энергии, были незначительны или навязаны извне. Нельзя было отметать и возможность влиять на других магов. Я практически уверен, что смог бы успешно заморочить средненького ученика Хогвартса, из тех, что не озаботились защитой от подобного с помощью артефактов и не имеют склонности к работе с разумом. Но Джина предостерегала меня от подобного, и наверняка ее мнение имеет под собой основания. Хотя почему-то мне кажется, что когда я стану способен походя проникать в защищенное сознание, это будет казаться мне таким же мелким и не стоящим моих усилий делом. Так устроена жизнь: ребенок мечтает о том, что вырастет, станет зарабатывать деньги и на зарплату накупит себе множество сладостей и игрушек. А когда он становится взрослым, его начинают интересовать множество новых вещей, о которых он раньше и подумать не мог. Впрочем, вкусно поесть и заняться интересным развлечением приятно в любом возрасте. Только, скорее всего, это не будет то, чего этот взрослый хотел, будучи ребенком. Так и я с трудом мог представить, что будет меня интересовать на более высокой ступени развития, как мага. Что вообще движет существами, наподобие Джины или того же Дамблдора? Вряд ли это содержимое черепной коробки очередного обывателя или студента Хогвартса.

Незадолго до отъезда в школу, Смайт любезно сообщила мне, что переходит в новый режим работы. Теперь можно было не опасаться внезапных атак на сознание, если артефакт не был уверен, что никто за мной не наблюдает. Мне же надо было продолжать постоянно поддерживать поверхностный слой мыслей и эмоций, характерных для обычного школьника, пусть даже серьезного и рассудительного. Так как на мои возможности делать это качественно и непрерывно надежды пока было мало, артефакт должен был меня страховать. Не знаю, как подобное должно было выглядеть со стороны. Возможно змейка качественно и в реальном времени может подправлять мои огрехи, скрывая ненужное и тут же подставляя нужное. А может быть, она постоянно самостоятельно симулирует подходящий ментальный фон, а я просто тренируюсь и создаю третий слой мыслей, который никто не сможет уловить, не проникнув за защиту артефакта. В любом случае, расслабляться я не собирался. Есть подстраховка от Смайт или нет — надо продолжать напрягать свой мозг и рассчитывать только на себя. Несерьезным отношением тут можно навредить только себе.

* * *

В день отправления родители отвезли меня на вокзал намного раньше положенного, и к половине десятого я уже стоял перед глухой кирпичной стеной, за которой была скрытая платформа для магов. Догадаться, что с этим местом что-то не так, можно было по весьма ощутимому чувству искажения реальности, которое сопровождало нахождение даже в нескольких метрах от прохода. Ну и по табличке, разумеется. Рядом стоял молодой мужчина в мантии, который внимательно взглянул на меня и сразу же подошел ближе.

— Первокурсник? — вопрос был задан утвердительным тоном.

— Да, сэр, — вежливо ответил я.

— Закрывай глаза и иди прямо на стену, ни в коем случае не останавливайся. Стена ненастоящая и ты сможешь пройти на волшебную платформу.

— А можно с открытыми? — мне хотелось посмотреть, как выглядит момент прохода.

— Можно с открытыми, главное не останавливайся в последний момент, — мужчина слегка посторонился и махнул рукой в сторону прохода, будто подавая мне сигнал к началу движения.

— Спасибо, сэр! — я тут же двинулся вперед, стараясь делать это с достоинством. Не хотелось сломя голову лететь за тележкой. Момент перехода оказался практически неощутим, только слегка екнуло сердце от страха врезаться. Глаза-то видят перед собой препятствие. Вот мой нос на полном ходу приближается к  кирпичной кладке, а в следующий момент вокруг светит солнце, а на путях стоит пыхтящий паром старинный красный паровоз.