Эстель из белого города (джен)

Послание Тели оказалось… милым. По крайней мере другого, более подходящего слова, Эсти не вспомнила. От ровных чернильных строчек — и встававших за ними образов — веяло теплом. Письмо Телиа не отличалось от его речи, в такой же мере передавая твёрдость, спокойствие и некоторую рубленность языка. Эстель, устроившись у огня, читала слово за словом — и вдела, как вставали из золотых песков улицы, вились узкие переулки, спешащие к круглым полусферам дворцов, как зелень заполняла безжизненные до сих пор трещины в камнях, распускались на песчанике и мраморе яркие цветы, в садах стрились новые и новые ручьи.

А сверху, над невозможном без линнов городом, плыл звон колокольчиков и струн, птичьи трели и дым ароматных благовоний. По дорогам Зегита бродили крепкие, уверенные, иные — но всё же линны. С почти ушедшими в рудимент рогами, но острыми ушами и крупными участками цветной кожи, помогающей усваивать энергию солнца. Золото на украшениях их от движений перестукивало, звенело, добавляя новых нот в голос города. Других звуков линны Инайрис почти не издавали.

В этом, отличном хоть от Линнеи, хоть от Айли мире, несмотря ни на что чувствовалась гармония. И своё очарование, естественно. Теперь — всего несколько мгновений спустя, по ощущениям Эстель — Зегит обрёл ещё кое-что. Не менее экзотическое. Среди линнов — с широко распахнутыми глазами и сцепленными пальцами — бродили люди. Хардор сдержал своё слово, сделал даже больше, чем обещал изначально.

Все люди Великих Озёр называли его королём, все селения неподалёку от общины Лиммина признавали его власть, и даже немногочисленные переселенцы, вопреки желаниям Топи закрепившиеся в степях слушали его неукоснительно. Обобщая, Хардор теперь правил всем человечеством так называемого северного — относительно Выжженных земель — мира. Помимо ушедших на Крайний Север, разве что. О них, впрочем, и слышно ничего не было, может и некем там уже управлять… Эстель оставила эту мысль для людских защитников.

Так или иначе, гости из поселений племени Хардор наведывались в Инайрис всё чаще. Их главное местообитания теперь помещалось на границе леса и песка, поближе к воде. Следуя договору, линны расширили границы своего оазиса — так, чтобы плодородной почвы хватало и соседям. Гостей тоже не гнали — и те не упускали шанса наведаться в страну линнов, изучить, как устроена жизнь странной, полурастительной расы. Конфликтов пока не наблюдалось, разе что несколько культурных недопониманий Телиа, само собой, приглашал линну навестить общину в любое удобное время. Посмотреть на плоды своих трудов.

«… когда захочешь. Я знаю, твоя работа сложнее моей, так. Но Инайрис будет ждать, сколько потребуется.»

Эстель прикрыла глаза, подставляя лицо живому теплу камина, и покачала головой. Она не сомневалась, что ждать её нового визита Тели придётся долго. Как и в том, что к этому он готов. Как ни странно. Линн определённо имел собственное мнение относительно роли Эстель в жизни линнов. Эсти это немного смущало и, возможно, настораживало. Она и сама не разобралась до конца, а тут такая чёткая и яркая чужая уверенность…

Бумага сгорела быстро. Эсти смотрела, как сгорают в языках пламени строки, но от памяти, навсегда запечатлевающей все события, это не помогало. Так уж линна была устроена.

* * *

— Как тебе, нравится? — Альви самодовольно поглядывал на линну одним глазом, вторым при этом умудряясь косить в сторону одного из архитектурных произведений Линнеи. Какого-то незнакомого Эстель дома, если говорить проще.

— Симпатично, — линна невежливо отвернулась от представленного зрелища, разворачиваясь к товарищу, — Но хотелось бы знать, что именно ты мне предлагаешь оценить.

— Как это, что? — Альви умел делать честное лицо не хуже Крейна, — Дом, конечно.

Линна снова повернулась к названному объекту. Дом был… обычным. Классический пример подземной архитектуры линнов раннего периода, созданный ещё полностью за счёт магии. Небольшой, узкий, зато в три этажа. С изогнутыми, как в кривой линзе, стенами и остроконечной крышей. С довольно большими окнами, каменным крыльцом, дикими колониями светящегося мха на фасаде. Эсти удовлетворённо хмыкнула. Уютно, пожалуй. Младший сородич настрой её считал мгновенно, растянув улыбку на почти неанатомичную ширину.

— Мне вот показалось, вполне достойный вариант. Так что я его купил. Ну, мы с Анри, если точнее. Для всех линнов Весселя, само собой. Нам часто приходится наведываться в столицу по делам, и мы решили, что куда удобнее будет иметь здесь своё жильё, а не таскаться до бесконечности по знакомым. В межобщинных домах тоже уже давно никто не останавливается. Так что вот, наш дом. Ты же не против?

Найти хотя бы один момент, чтобы выразить своё гипотетическое несогласие, Эстель показалось задачей практически невозможной. Впрочем, возражений у линны и не было. Альви давно сменил Анри — не говоря о самой Эстель — на посту управляющего их небольшим сообществом. Если бы не его труды, большой вопрос, насколько спокойно и беззаботно мог бы существовать Вессель. Так что, если он уверен, что этот дом необходим, почему Эсти должна быть против?

— Как он называется?

— Что? — теперь уже у Альви глаза стали круглыми.

— Как вы с Анри назвали этот дом? Должно же у него быть какое-нибудь имя?

Сородич её замер, очевидно впервые задумавшись над такой постановкой вопроса. Растерянность была ему к лицу. В подземной столице вошло в моду сохранение изначального облика линнов — бело-серого, тусклого. Считалось, что на поверхности ходить можно как душе угодно, но на родину возвращаться должно в виде приличествующем. Альви, так вышло, изначально уродился со склонностью именно к такой внешности. Его бедной коже и светлым волосам сейчас завидовали многие.

Но он вовсе не старался современным тенденциям следовать. Не прятал в причёске цветные прядки волос, не скрывал под одеждами присутствие узоров на коже. А когда, как сейчас, впадал в задумчивость, забывал следить и за глазами. И они сразу же начинали светиться. Лиловым и золотым, очень ярко. Как у существа, совсем недавно попавшего в мир, и не успевшего растерять восхищённость. В такие моменты Эстель думала, что может быть и стоило обучить его всему, что она сама считала важным.

— Об этом мы не подумали, — признался наконец встрепенувшийся линн, сияя всем существом, — Но мы придумаем что-нибудь в ближайшее время. И тебе сообщим.

* * *

— Они так забавно пытаются понять, кто кричит. Вот, смотри.

Вестэ, как всегда балансирующий на самом краешке Пустоты, набрал в грудь побольше воздуха, и заклекотал. Высокий, перепрыгивающий между тремя октавами звук свободно полетел над речной гладью. Так линны общались, становясь птицами, и не желая при этом менять сознание для общения мыслями.

— Вот, вон там, смотри!

Вестэ невежливо ткнул линну в бок, указывая на улицы внизу. Глаза стихиалей помогали им видеть далеко, дальше, чем доступно древним или людям, так что Эсти без проблем заметила то, что так позабавило её друга. Небольшая группа человек — пятеро или, может, шестеро, если считать увлечённого свитком мальчишку частью компании — пересекавшая один из мостов, остановилась.

Люди уставились на небо, выискивая на фоне белоснежных кучевых облаков неизвестную птицу. Один из них поднял руку, указывая на что-то, видимое ему одному, второй, привлекая птицу, поднял повыше пирожок — кажется, с зеленью и луком — остальные просто задрали головы к синей вышине. А когда поняли, что птица, видимо, успела улететь, и навещать их не собирается, рассмеялись, толкаясь локтями, и пошли дальше. Мостом, через реку, по каменной кадке, в сторону площадей. Община Кэнт заражала своей жизнерадостностью даже представителей других рас.

— Они вообще забавные, — Вестэ рядом хмыкнул, — И такие живые, в моём вкусе. Посмотрим поближе?

И, не дожидаясь ответа Эстель, оттолкнулся от земли, спиной вперёд падая с утёса Пустоты. Линна, усмехнувшись, последовала за ним. Магия на Пустоте, само собой, не действовала. Никакая, ни при каких условиях. Но это вовсе не значило, будто выжить, шагнув с него вниз, было невозможно. Напротив. Именно сделав шаг — и вспомнив, отрешившись на миг от суеты быстротекущих дней, кто ты — линны оживали. Поднимались из вод реки, омывающей утёс, посвежевшими, избавившимися от всего лишнего, весёлым, бесстрашными, подхваченными безбашенным вихрем, дарующим ощущение бессмертия.

Эстель прыгнула после Вестэ, и на речную гладь тоже опустилась второй. Ещё в полёте успела заметить, как голубой, с белыми и золотисто-рыжими искрами огонёк опустился на воду, нырнул и поднялся на ближайший мост изрядно встрёпанным мокрым альбатросом. Птица сделала несколько неловких шагов по ограде, и перевернулась через голову, вновь приобретая облик линна. Вестэ счастливо засмеялся, всем весом падая на парапет, и помахал ей рукой. Эсти купаться не хотелось. Она осторожно затормозила над водой, ступила на поверхность полупрозрачной ступнёй, повела обретшими плоть мотыльковыми крыльями, и присоединилась к другу.

— Я смотрю, тебе по вкусу наши новые родичи, — линн ощутимо хлопнул её между лопаток, наблюдая, как тают во влажном воздухе прозрачные чешуйки.

— Очень, — Эсти весело затрясла головой, стряхивая с волос мелкие брызги, — Их генетического материала линнам не хватало.

— Верю, — Вестэ рассмеялся, и они пошли по мосту, на пару кварталов отставая от группы людей.

Некоторое время назад линны, обычно пользующиеся стихийной силой леших, сумели примерить своих предков с другими стихиалями лесов — дриадами, последние тысячелетия предпочитавшими жить в лесах на границе северных гор. Духи лесных существ — птиц, насекомых, плодов — не вернулись, конечно, все разом на историческую родину, занятую сейчас городами линнов. Но и избегать её перестали.

Некоторые из них стали жить в Чаще, бок о бок с лешими, и умения их ожили сначала в самом лесу, а после и в линнах. Один, два удачливых умельца — и вот уже вся популяция могла использовать полную силу древних лесов. Эстель тоже выучилась — хоть и была вынуждена потратить на это немало времени. Теперь тонкий нюх существ вёл её, безошибочно, по следам ушедших вперёд людей. Вестэ не отставал.

Люди, не замечая слежки, шли вперёд. Весёлые, беззаботные, занятые чем-то своим. Прекрасные в природной скоротечности. Эстель всматривалась в их черты, и видела, как проступают, словно сквозь туман, совсем иные лица. Красноволосый мальчишка с руками воина, похожий на Тели алхимик, совсем юный — с не по возрасту проницательными голубыми глазами — поэт… Две девочки, темноволосая и золотокосая, держащиеся за руки и борющиеся со страхом… Линна с зелёными волосами до колен. Дети, так же дурачащиеся, познающие жизнь. Воплощение лучших лет целой расы.

— Знаешь, — Эсти задумчиво покачала головой, хватая главу Кэнт за болтающийся край широкого рукава, — Они могут быть полезны.

— М-м-м? — Вестэ. В целом, не возражал против любых авантюр, но жаждал пояснений.

— Не эти конкретно люди. Их жизни в целом. Хорошо бы уметь засунуть в их шкуры наших линни, а? Чтобы опыта разного побыстрее набрались, — Эсти уже знала, что всё получится. Кроме Пустоты в Страже скоро появится новое безотказное средство, перья. И, зная наверняка, не могла сдержать предвкушения в голосе, — Как думаешь, Вестэ, получится у нас такое заклинание?

* * *

— Мне это не нравится. Было уже подобное, и ничем хорошим не закончилось.

Фидэ сидел на маленькой кухне общинного дома, принадлежавшего замку Вессель, и крутил в руках керамическую чашку, совершенно забыв, что из неё можно пить. Альви, устроившийся на подоконнике, молча слушал, скрестив руки на груди. Глава общины Ноллио его не замечал.

— Вроде и не делают они ничего предосудительного, живут просто, даже границы соблюдают, — Фидэ нахмурился, — А мне всё равно не по себе.

— Это называется интуиция, — Эстель улыбнулась, но слова её, кажется, прошли мимо адресата.

— А ты, ты что о них думаешь? — глаза у линна были беспокойными, мечущимися, почти больными.

— Я их не видела, — Эстель пожала плечами, — Но их покровители мне не по душе.

— Да, — линн выглядел до одури несчастным и очень молодым. Смятение на его лице не разглядел бы только слепой или вовсе бесчувственный, — Они там не одни, скорее всего снова с древними, ты про них говорила, я помню.

— Фидэ, — Эстель пришлось повысить голос, — Соберись, пожалуйста.

Линн растеряно замолчал, у Альви за его спиной дёрнулась щека.

— Если ты не знаешь, что делать, — линна смягчилась, — То всегда можешь попросить помощи у сородичей. Собери совет, расскажи всё, и примите решение вместе.

— И то верно, — он кивнул, — Так и сделаю, Эстель. Спасибо.

Линн ушёл, так и не притронувшись к отвару, а Эстель и Альви долго провожали его зыбкую фигуру взглядами. Вовремя, всё же, у Эсти появился свой дом, подходящий для личных бесед. В Крейне или Ойлис Фидэ не просто не заговорил бы — скорее вовсе не стал приходить. Альви, спустившийся с насиженного места, отвлёк Эсти от размышлений. Вид у него был недовольный до крайности.

— Он напуган, — безапелляционно припечатал Альви.

— Он предчувствует беду, — Эстель кивнула, отмечая между тем, что и сама не может выбросить древних из головы.

— И при этом теряется, вместо того, чтобы делать что-то, — брови младшего линна сошлись на переносице, но злость с лица его пропала, Альви уродился отходчивым, — Непорядок.

— Ты прав, — линна улыбнулась, вспоминая, как её повзрослевшие друзья проходили через похожий этап максимализма, свойственного юности, — Но он научится. Все научатся, как привыкнут немного.

— Надеюсь, — проворчал линн.

Он больше не поднимал зацепившую за живое тему, однако несколько дней спустя, когда линны услышали об очередном межобщинном собрании, вызывался идти с Эстель. Может, его туда и не звали — как не звали никого из сопровождающих линны, формально всё ещё не имевшей общины — но и выгонять насильно, учитывая авторитет Эстель, не стали бы. Линна думала так же, и против компании не возразила. Всё равно ничего принципиально нового — пойди всё совсем не по плану — она от встречи не ждала. Только что-то умеренно неприятное, если верить чутью. А с этим вполне можно жить.

* * *

Зал собраний, не менявший своего облика несколько веков, с самого момента создания, в этот раз произвёл на линну впечатление, близкое к гнетущему. Те же самоцветы на полукруглом куполе потолка, те же голубоватые магические светильники, привычный подземным глазам сумрак, длинный продолговатый стол со скруглёнными краями. Восемь общин, друг напротив друга, по четыре с каждой стороны.

Миллен, Ойлис, Гиссэр,Крейн, Ноллио, Кэнт, Инайрис и Тинтрэ. Два свободных места по бокам — для важных гостей, свидетелей, советчиков — и для неё, Эстель. Линна села, где обычно, не заметив неестественной для этого места тишины, пока Альви не раздобыл — и не придвинул к линне — второе кресло. Скрип дерева о камень, против обыкновения, был слышен отчётливо — и тогда Эсти поняла, насколько тихо в зале было до этого. Пока Альви устраивался, она внимательнее оглядела старых знакомых.

Ириэ Миллен с достоинством наклонила голову, приветствуя подругу, Вестэ послал через стол яркую улыбку — линна была уверена, что перед ним снова лежат черновики будущих заклятий. Крейн, по обыкновению, хранил отрешённое молчание, Лиммин и представляющий Инайрис линн выглядели обычно, Мелли, говорящая за Тинтрэ, недовольно косилась на Альви, а молодые главы Ойлис — Кари и Оли — очевидно скучали.

Других членов общин видно не было, сумрак за границами освещённого стола не позволял увидеть даже помощников глав общин и секретарей, однако Эсти была уверена, что как минимум Мэйли, Тини и Аттинэ в зале присутствуют. Несмотря на разный ритм дыхания и настроения, общим фоном линнов, всё равно, оставалось напряжение, напополам разведённое с настороженностью. Эсти силой воли сосредоточилась, собирая всё своё внимание в текущем моменте.

— Если все собрались, позволю себе начать, — Фидэ поднялся, коротко кивнув присутствующим. От недавнего настроения его не осталось и следа, — Мои товарищи собрали новые тревожные сведения, связанные с нашими соседями, и я считаю необходимым ими поделиться.

Он сел обратно, жестом вызвав вперёд линна из-за спины. Тот, представившись одним из разведчиков Ноллио, вышел к собранию с рассказом о странном движении на юго-востоке. Там, с недавнего времени, не обращая внимания на удалённость от торговых путей и политически значимых центров, не взирая на близость Выжженных земель, образовывалась новая страна. Управлял ей некий беловолосый колдун, а населяли вроде бы люди, но какие-то странные, да и взявшиеся из ниоткуда. В племени Хардор, по крайней мере, о них ничего не знали. Действовали новосёлы, пока что, осторожно, на ничьей земле, но линнов такое соседство всё равно настораживало — особенно в свете недавно закончившегося кровопролитного конфликта.

— В том, что ими управляет древний, сомнений нет, — общине Ойлис было, чем дополнить рассказ Ноллио, — На словах он не связан с сородичами из Топи, но это только на словах, до тех пор, пока новая страна не наберёт силу.

— Похоже на них, очень похоже, — Лиммин покачал головой.

— Имя их лидера — Аршар, я узнала это точно, — Мелли Тинтрэ славилась своими пророчествами, и сомневаться в её словах не приходилось.

— Значит, нечего хорошего от них ждать не приходится, — подытожил Инайрис, — С этим древним мы уже сталкивались.

— Точно, — хмуро кивнул Рин.

— Где-где, говорите, они обосновались? — Вестэ вклинился в разговор внезапно, и энергия, всегда переполнявшая его голос, в этот раз стала злой, — На юго-востоке? Там, где «случайно» обрушились наши шахты?

— Справедливое замечание, — даже Миллен не остался равнодушен к надземным проблемам.

— Тогда, — а вот Крейна услышать линны не ожидали, и голос его, прокатившись по залу, заставил сородичей замолчать, — Никто не будет возражать, если я, допустим в компании Мэйли Ойлис, наведаюсь туда, и разузнаю, что у них за планы, и как им можно помешать?

Крейн говорил беззаботно, насмешливо, а Мэй, незаметно для линны оказавшийся подле него, молчал слишком выразительно, чтобы кто-то из линнов решил возразить. На том и порешили.