Тени над водой (гет)

* * *

Снейп, отдав распоряжения по хозяйственным делам, шел по обезлюдевшим коридорам, пугавшим своей пустотой. Тишину нарушали лишь портреты на стенах, тихо насвистывая старинные мелодии, влюбленная пара призраков и кульбиты Пивза, который в предвкушении большой бури распевал песни.

Плохой директор. Чертовски плохой директор — такую оценку он поставил себе накануне.

А ведь есть за что: при нем мучают студентов, проводят обыски в неприкосновенном доселе месте. Теперь еще и болеют.

Можно, конечно, воспользоваться суматохой и попробовать поискать крестражи, но Пий оставил своих помощников, да и Макнейр с Кэрроу не дремлют.

Можно попробовать отослать всех по домам, но после этого заболеет добрая часть магической Британии, и недовольных волшебников не остановишь. Тогда смерть придет раньше, чем кара Темного Лорда. Нет, умирать пока рано.

Можно, кстати, попросить Темного Лорда, напирая на сохранение чистокровных, отправить тех, кого захотят забрать родители. Что ж, это вполне разумно. Войну ведут с Орденом, а не с Милисентой Булстроуд или Блейзом Забини.

А можно...

Дверь в лазарет была приоткрыта, из щели доносился гомон голосов. Директор схватился за ручку, и яркий свет от сотен свечей больно ударил в глаза. Увиденное не поразило его: он догадывался, что все свободные койки будут заняты. Зелено-фиолетовые студенты беспрестанно чихали и сыпали искрами. Здесь разместились не только когтевранцы, но и пуфендуйцы, грифиндорцы и даже пара слизеринцев. Между кроватей носилась, как угорелая, мадам Помфри, отвечая на каждый ох и чих. Кто-то еще бодрился и весело перекидывался пуховыми подушками, девочки хныкали и прятались под одеяло, а их разноцветные однокурсники разражались страшным кашлем, похожим на рык стаи драконов. Болезнь, как прожорливый крот, проникла в школу и поглотила ее.

«Если это ты, то за все мне ответишь».

От одной мысли, что все это могла провернуть одна сумасшедшая дамочка, его едва не перекосило.

- Господин директор? — окликнули за спиной.

Минерва в больничном фартуке и с подносом в руке подошла поздороваться.

- Вам что-то нужно? Не ожидала вас здесь увидеть, — продолжила она, беспокойно оглядывая его. — Ваши... кхм... Приближенные предпочитают сюда не соваться.

- Сколько к вечеру?

- Сорок четыре человека за два дня. Вирус чрезвычайно заразен. Уверены, что мы не можем отправить домой всех здоровых?

- Они разъедутся по домам, и там начнется то же самое, — ответил директор. — Неизвестно, сколько еще студентов носят в себе инфекцию. Я вызвал подмогу из Мунго. Она прибудет сюда по каминной сети, — он отыскал большие часы в углу, видневшиеся отовсюду, — часа через три-четыре. Изолируем больных и здоровых, посещения больничного крыла запрещаем. Кстати, вас тут быть не должно.

- Как долго! — волшебница покачала головой. — За это время может случится Мерлин знает что. Пока целителей нет, я останусь здесь.

Северус напряженно поджал губы. Такой позыв, пусть даже благородный, ему не нравился.

— Минерва, — сурово отозвался он, рассматривая ее лицо и руки и с облегчением отмечая, что пока признаков болезни нет, — мне некем вас заменить.

— Я так не думаю, — улыбнулась она. — Сабрина, возьмите это, — передала она поднос юной выпускнице-когтевранке, замотавшейся в халат и маску, — Чай для мистера Дэвиса — у него слишком много искр.

- Вы принимали сыворотку? — спросил Снейп.

- Конечно! Ведь мне ее приносят с почтой, — в голосе женщины прозвучал сарказм.

- И все же?

- Теперь это не имеет абсолютно никакого значения.

Рука скользнула в карман мантии и вытащила кожаный мешочек, в котором лежали заветные пузырьки ярко-розового цвета. Мужчина небрежно вложил в ладонь Минервы маленькие фиалы.

- Пока это все, что у меня есть. Запасы несколько испортились, кое-что утрачено, но в этих можете быть уверены. Один для вас, а остальные дадите, кому сочтете нужным.

Она рассеянно уставилась на него, как на привидение, но быстро пришла в себя, и что-то, похожее на улыбку, приятно озарило ее лицо.

- А как же вы? — тихо произнесла женщина.

- Я в состоянии оказать себе помощь.

МакГонагалл хотела дотронуться до его плеча, но рука нерешительно повисла в воздухе. Она явно пыталась что-то сказать, но легкий кивок и потеплевший взгляд были красноречивее слов. Этот несвойственный ласковый взгляд, появившийся из-за плотной завесы был для волшебника чем-то странным: невозможным, чужим, адресованным кому угодно, но не ему. Он привык к холоду и одиночеству, к покорности и изворотливости, к агрессии и подчинению, но никак не к любви и дружбе.

— Господин директор, — волшебница подошла ближе и понизила голос, чтобы их не услышали, — я полагаю, никто из ваших милых коллег не захочет брать на себя факультет предателей крови и, как сейчас выражаются, “грязнокровок”. Если я права, то и вы никогда этого не допустите. Профессор Синистра вполне справится с моими обязанностями. Надеюсь, это временно. Что же касается моего пребывания здесь, то мне очень жаль милую Поппи. Бедняжка работает без продыху. Последний ингредиент только что доставили. Кто еще позаботится об этих детях? — она указала рукой на ряды кроватей, где гудели и хныкали студенты. — Я не могу оставить Маклагена и Бута, которые уже без сознания. А мисс Боунс? Девушка постоянно плачет.

«Дьявол! Вы, женщины, все такие?»

— Минерва, — строго посмотрел директор, бороздя лицо волшебницы черным усталым взглядом. Услышанное вызвало у него раздражение сродни тому, как делал Альбус. — Не смейте. Так. Делать. Никогда.

— Делать что?

— Ставить мне условия. Я не тот, за кого вы меня принимаете.

Она шумно вздохнула, поправила шляпу, и вместе с этим движением все расположение к директору рассеялось, как облачко.

— Знаете, господин директор, пространно начала она, — когда мне плохо спится ночью, я выхожу прогуляться в обличии кошки. И открываю для себя много нового.

Женщина распрощалась с побледневшим Северусом и поплыла между рядов, осматривая новых пациентов. Больные чихали и кашляли, хихикали друг над другом и, казалось, выглядели здесь гораздо счастливее, чем на уроках или в собственных гостиных. Директор напоследок оглядел обстановку и вышел.

* * *

«Видела, видела, видела», — настукивал он пальцами по стеллажу с книгами.

Он несколько раз прокручивал в голове, что же конкретно могла видеть Минерва. Судя по неоднократным попыткам заговорить, волшебница наблюдала за ним давно. Вот только выводы у нее были не совсем правильные — это он ясно понял, вспомнив разговор в день министерских допросов.

Он не сказал ей ни слова за весь оставшийся день: ни когда распечатывал камин для делегации из Мунго, ни когда делал вместе с ними обход, а ведь она все время стояла рядом.

Минерва Макгонагалл, в общем-то, всегда была рядом.

Она первая из профессоров заговорила с ним и предложила свою помощь, когда озлобленный и убитый личным горем Северус Снейп впервые пришел в Хогвартс преподавать.

Она никогда не задавала ему вопросов о прошлом, не лезла в душу и не набивалась в приятели. Зато в особенно тяжелые дни, когда все летело к чертям, приглашала его в учительскую, где они вдвоем выпивали по бокалу красного и рассуждали, когда лучше собирать златоцветник и багульник.

Она помнила его мальчиком, подростком, юношей. И как-то раз подарила ему новую мантию, увидев его лохмотья после стычки с Поттером. Говорили, что Джеймс тогда был страшно обижен на своего декана.

А узнав, что талантливый молодой человек выбрал путь Пожирателей, единственная вызвала его к себе, но так и не смогла переубедить.

Пока он предавался размышлениям, недовольный, весь измятый Финеас Блэк вернулся из второго портрета, в котором сидел вот уже дня три кряду, но так ничего не мог добиться: после очередной ссоры в лагере Золотого Трио наступила подозрительная тишина. Грейнджер, очевидно в оскорбленных девичьих чувствах, затолкала холст палаткой и посудой так далеко, что на дно не доносилось ни звука, а любопытному старику это категорически не нравилось.

— Директор, да что с вами такое? — наконец произнес Армандо Диппет, когда Снейп достал из кармана магловские сигареты и закурил прямо в башне.

— Мистер Снейп, помилуйте, я не выношу запах курева! — взмолился Блэк, на что половина портретов украдкой захихикали. Человеческих запахов они не слышали со времен кончины.

Северус с детства не брал сигареты в руки. С того момента, как отец затушил окурок об его предплечье. Кто знал, что такое ощущение молодой волшебник испытает за свою жизнь сотни раз, когда его будет вызывать хозяин. И по иронии судьбы Черная Метка появилась как раз в том самом месте, где когда-то отец сжег мальчику кожу.

Поэтому, чтобы отвлечься, у мастера зельеварения были сотни разных вариантов и большие запасы ингредиентов. Одно время Северус экспериментировал по ночам и вывел четыре разных вида Успокоительных зелий, но теперь ему не хотелось спускаться в подвал, лезть по стремянке к старому тайнику, чтобы достать оттуда заветные пузырьки. Пачка сигарет, валявшаяся в тумбочке стола с тех пор, как он отобрал ее у кого-то с младших куров, была вполне пригодной для раздумий.

— Меня выследили, — наконец произнес он.

— Кто? — покрутил усами Диппет. Он, как Эверард, Тримбл и Дамблдор, не сильно удивились. Остальные же директора и важные магические лица заволновались и подняли шепот на стене. Филида Спора ахнула в ужасе.

— Минерва, — затянулся мужчина.

— Нууу, — протянул Диппет, — это не так страшно. Это даже на руку.

— Северус, если вы сомневаетесь в профессоре, то очень даже зря, — вставил Альбус. — Она не выдаст. Вы прекрасно знаете Минерву. Этот человек бесконечно предан школе. И светлой стороне.

— Почему же тогда вы не сделали ее своей поверенной? — он проводил взглядом падающий на пол пепел, еще раз затянулся и одним махом открыл ставни большого окна.

— Будьте джентльменом, дорогой директор. Война — не женское дело. К тому же я не хотел причинять профессору дополнительное беспокойство. Кажется, сейчас она занята в больничном крыле? Оставьте её там — она принесет Поппи большое облегчение. А когда суматоха спадет — приведите её сюда. Если, конечно, будет возможность.

Негромкий стук раздался позади мужчины, от чего нервный Финеас, до того чистивший свой костюм, и дремавшая Филида негромко вскрикнули. Снейп обернулся и увидел на подоконнике серую большую сову с густыми почерневшими на концах перышками. Она впилась в мужчину круглыми, как блюдца, глазами и держала в клюве небольшой конверт.

— Ох! Почта! — с облегчением рассмеялся Блэк. — С вашими заговорами я уже стал бояться сов. А ну кыш, пернатое чудище! — и портет махнул на нее сюртуком, но сова не сдвинулась с места.

Северус внимательно осмотрел конверт, проверил его на возможные заклинания. Маленькая пометка в верхнем углу, тут же исчезнувшая, как только его руки коснулись бумаги, свидетельствовала, что письмо из Ордена. Мужчина открыл его специальным заклинанием, достал оттуда маленький клочок бумаги, странно исписанный и внимательно прочел, а после пересказал Дамблдору его содержание. Портрет потребовал поднести письмо к его глазам, дабы удостовериться в почерке. Мгновение старец хмуро изучал его, но после улыбка пробежала по морщинистому лицу.

— Я всегда знал, что она умница, — мягко сказал он.

Северус перечитал еще раз, и только теперь все понял.

«12/12

Даже не вздумай обвинять меня — это не моих рук дело.

И ручаюсь, что никто в Ордене не замешан.

А пока ты в очередной раз борешься с собой, лучше позволь одну вещь:

дай поговорить с ним — это, действительно, очень важно.

Есть еще новость: их теперь двое.

Младший Уизли ушел.

А.»