Детективное агентство «Лунный свет» (гет)

Как она и предполагала, камины в Нотт-мэноре заблаговременно отключили от сети. Тео, очевидно, избегая неудобных встреч, позорно забаррикадировался в стенах поместья. Вряд ли эти меры по-настоящему бы остановили авроров, но вот прочих нежелательных гостей — запросто. Пэнси задумчиво покрутила тонкий ободок на запястье — портключ, который она так и не успела уничтожить после разрыва с Каркаровым. Интересно, у Флер был такой же или привилегии столь высокого ранга удостоилась одна Пэнси?

— Откуда у тебя портключ? И почему в библиотеку? — настороженно спросил Грейбэк, между делом осматриваясь.

Непривычный полумрак и тишина обычно светлого помещения показались чрезмерно подозрительными и ей. Допустим, от портретов Теодор избавился по известным причинам — меньше всего самой Пэнси нужны были болтливые свидетели. А вот тяжелые шторы в пол хозяин предпочитал оставлять распахнутыми, позволяя солнечным лучам беспрепятственно проникать внутрь. В конце концов, здесь еще и чаи распивали, не только сношались.

— Да так, — брякнула она, вспоминая, как после бурных игрищ с Игорем удирала отсюда прямиком домой, чтобы не показываться публике растрепанной и раскрасневшейся. — Частенько занималась… ну, саморазвитием. Книги там, знания.

Грейбэк недоверчиво хмыкнул, но засыпать бестактными вопросами не успел, потому что примерно в этот самый момент в библиотеку ворвался встревоженный Нотт с палочкой наперевес. Разумеется, его домовики почувствовали прибытие нежеланных гостей и оповестили хозяина. К такому повороту событий они с Фенриром подготовились загодя, ведь их целью было всего-навсего проникнуть на территорию мэнора, а не прятаться под читальной лавкой до третьего пришествия Волдеморта.

— Что ты здесь делаешь? Мерлин, с ним! — с омерзением выплюнул Тео, но палочку все же опустил. — Опять надумала потрахаться у меня в библиотеке? Еще и с оборотнем. Это даже не Каркаров, Паркинсон!

Ей не надо было оборачиваться, чтобы убедиться: Грейбэк либо скалится, готовый наказать обидчика, либо давится тупой ухмылочкой, разделяя скабрезный юмор противника. Впрочем, судя по довольной физиономии Теодора — последнее. Но ни поганое настроение друга, ни невыносимое поведение невоспитанного волка ее ничуть не оскорбили — на кону стояло кое-что похуже уязвленного самолюбия. На редкость Пэнси удавалось сохранять ясность мысли весь путь от конуры молодоженов до дома, а оттуда — до поместья Нотта. Правда, при виде Тео в горле встал колючий ком и никак не желал проваливаться в желудок. Глаза лихорадочно бегали по лицу давнего друга, отчаянно отыскивая хотя бы одну причину, почему она могла ошибиться. Дьявол.

— Нет, я пришла поговорить, — тихо, но уверенно заявила Пэнси. — Ты все же покрываешь Блейза, Теодор.

— Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо ответил он и, откинув полы домашней мантии, небрежно опустился в ближайшее кресло.

— В ночь убийства он встречался с матерью.

— И что? — прыснул Нотт. — Пойдешь с этим в Аврорат? Как ни крути, Паркинсон, у него есть алиби.

— У него — да, — согласилась Пэнси, коротко кивнув, но, прокашлявшись, вкрадчиво уточнила: — А у тебя?

— Ч-что? — неверяще переспросил он.

Древко в его напряженных пальцах вдруг дрогнуло, но Фенрир оказался проворнее: вот он топтался сзади и беспечно подхихикивал над личной жизнью Пэнси, а в следующий миг уже по-звериному ринулся вперед и выдернул палочку из потной ладони растерянного Нотта. Без колебаний и, конечно, без всякой магии.

— Если Блейз в ту ночь встречался с матерью, — чуть громче продолжила она, игнорируя возможное нападение, — чем был занят ты?

Грейбэк, лениво потянувшись, с хрустом прокрутил суставы запястий, буднично заткнул палочку за пояс и прогулочным шагом принялся исследовать библиотеку. Пэнси даже померещилось, что он остановился у того самого окна, где она имела глупость предаться страсти с Игорем, и с минуты на минуту вывалит на нее очередную порцию грязных шуток. Но и это вряд ли пробило бы броню. В последние полчаса ее мир сузился вокруг Теодора-сукиного предателя-Нотта.

— Ты спятила, — прошептал обвиняемый.

— Лавка Олливандера заметно опустела, потому что эксплуатировать драконов отныне нельзя и, соответственно, волшебные палочки с жилой дракона повсеместно снимают с продаж. Старик и тот жаловался на новый закон.

— На что ты намекаешь?

— Моргана, это же Олливандер. Он заработал имя и репутацию еще до того, как Дамблдор впервые промямлил «Вингардиум Левиоса»! — закатила она глаза. — Твой бизнес на грани разорения, или станешь отрицать?

— Чушь, ты же сама видишь, какую праздную жизнь я веду!

— Бздишь, — уткнувшись в томик «Высшей магии», веско констатировал Грейбэк. — У тебя яйца, щенок, щас взорвутся от напряжения.

— Потому что я разоружен в собственном доме! — вспылил Теодор, но на Фенрира его маленькая истерика не произвела никакого впечатления. Небрежно откинув книжку, оборотень направился к журнальному столику, где стоял полупустой графин. Грейбэк даже перед началом конца света будет искать выпивку или, в худшем случае, сигареты.

— Ага, поишь гостей на последние монеты дешевым шампанским из Лютного. Не приглашаешь музыкантов на вечера, списывая все на новые веяния, — не зацикливаясь на мародерских замашках дикого оборотня, Пэнси продолжила сыпать обвинениями. — Посмотри на себя, Нотт! Ты самый консервативный засранец, которого только видела Магическая Британия, и вдруг такая внезапная любовь ко всему «современному».

Тео застыл с гримасой ужаса на лице. Он нервно облизнул бескровные губы и, набрав побольше воздуха в легкие, решился ответить, однако Пэнси его опередила.

— Ты убил волшебницу за то, что ей передался ген вейлы, чтобы с ее волос наклепать палочек, — прошипела она яростно. — Ты убил невинную жертву, любимую женщину лучшего друга!

Глаза Тео заблестели, челюсти плотно сжались. Он уже не старался отрицать свое участие в смерти Делакур, но и подтверждать пока тоже не спешил.

— Глазастик! — хмуро окликнул ее Фенрир, и Пэнси, оторвавшись от Тео, на негнущихся ногах поторопилась к нему.

Нотт тотчас подскочил с кресла и нервно выкрикнул ей вдогонку:

— Технически никакая она не волшебница!

— Дернись еще раз, и я твое мелкое хозяйство с корнем вырву, — прорычал Грейбэк, внушительно расправив плечи.

Пэнси тем временем застыла у окна, подавившись немым криком. Стоило ей выглянуть на улицу, сердце в груди оборвалось. Сзади вновь зашуршала мантия Теодора, но Пэнси уже не могла оторваться от открывшейся ей душераздирающей картины. Пока они эгоистично выясняли материальное положение Нотта и ее сексуальные приключения, там, во внутреннем дворике, металось привидение прекрасной вейлы. Золотистое предзакатное солнце острыми лучами пронизывало призрак, словно кольями, отчего ее рваные движения как будто бы становились отчаяннее. Прозрачными руками бедняжка неустанно хваталась за горло и что-то лепетала, по-рыбьи то открывая, то захлопывая рот.

— Тео, что ты наделал, — выдохнула Пэнси и прикусила щеку, чтобы не разреветься.

— Укокошил девку, — как ни в чем не бывало ответил за Нотта Фенрир. — Ну че, зовем очкарика или сами запакуем?

Подавившись возмущением, Пэнси стремительно обернулась к Грейбэку и обожгла его испепеляющим взором. Она не сомневалась, от ее выражения лица скисло бы и молоко, так что и Грейбэк разумно не стал нарываться, просто недовольно отвернулся и опять взялся за исследование прелестей личной библиотеки старинного рода.

— Она все время бубнит про свою дочь, — наконец глухо заговорил Тео, и Пэнси вновь испытующе вперилась в него. Исповедовался он, не поднимая головы. — Зовет ее, умоляет отвести к Мари-Виктуар.

— Невозможно, — зачем-то тихо вставила Пэнси и, наплевав на плачевный опыт взаимодействия с криминальными друзьями, присела на подлокотник его кресла. — Привидения привязаны к месту смерти.

— Представляешь? Она навсегда в Нотт-мэноре. Отец бы подавился желчью, — печально ухмыльнулся Тео.

Из угла с возрастающим раздражением за ними наблюдал Грейбэк. Пэнси понимала, отчего он злился, но ничего поделать не могла: этот мальчик-убийца когда-то помог ей выбраться из легко раскачивающейся лодки по прибытии первокурсников в Хогвартс. Он же утешал в туалете для девочек, когда в очередной раз Грейнджер обозвала ее коровой при старостах факультетов. Теодор поддерживал ее и после войны, когда репутации Паркинсонов не позавидовал бы и бродячий пес. Тео, неважно каким говнюком он был с остальными, протягивал Пэнси руку помощи вопреки всему.

— Я встретил Флер, когда она убегала от мужа, уже во внутреннем дворе. Она ругалась на чем свет стоит. Уверяла, будто никто ее не понимает, даже Блейз. А мне до их романтических разборок вообще какое дело? Бизнес давно приносил одни убытки. Семья Грегоровича требовала возвратить заем, но куда там — грязнокровка так не вовремя приняла этот дракклов закон о запрете эксплуатации драконов! И я рискнул.

— Напасть на вейлу? — сморщилась Пэнси. Кто бы мог подумать, что у Нотта такая беда с критическим мышлением.

— Спятила? Я не собирался ее убивать, клянусь, — возразил он слабо. — Просто поделился своими проблемами и открыто, без увиливаний, попросил о помощи. Мне ведь и не нужна была целая копна, понимаешь? Достаточно толстой пряди. Но она рассмеялась, Пэнси. Захохотала по-ведьмински, как самая настоящая дрянь! Заявила, что я неудачник, как ее муж, и что потяну Забини на дно. Сказала, что косы — драгоценное наследие вейлы, а изготовление из них палочек — унижение ее прародительниц, или что-то такое. Как будто кому-то не насрать на этих выблядков.

Пэнси напряглась — Теодор мало походил на раскаявшегося грешника. Голос его звенел такой ненавистью, что создавалось впечатление, словно он и сейчас не задумываясь придушил бы Флер.

— Она все смеялась и смеялась, и я не выдержал, — продолжил Тео, медленно поднявшись на ноги. Пэнси, как загипнотизированная, последовала за ним. — Нервы сдали, и я кинулся на нее. Схватил за патлы и дернул целый кулак волос. Она взвизгнула, и тогда я вдруг испугался. Тварь бы так просто мне этого не спустила! Всем без разбора бы растрезвонила, в какой я на самом деле непроглядной заднице. Грегоровичи бы от меня мокрого места не оставили, но, выползи я живым из передряги, после масштабного скандала, в Британии меня все равно бы не воспринимали всерьез. На шее у нее висел шарфик, и не помню как, но я резко потянул концы на себя. Удавка сомкнулась, лицо Флер побагровело, а у меня перед глазами все поплыло. Она хрипела, Пэнси. Она до сих пор там хрипит. И здесь тоже, — он постучал по виску кулаком и снова расплакался.

— А шарф уничтожил эльф. И тело перенес тоже эльф, — закончила за него Пэнси через силу. — Я не смогу прикрыть тебя, друг.

— Я понимаю, — кивнул Тео, сосредоточенно поджав губы.

— Ну че, перетерли? Теперь-то пакуем? — не унимался Грейбэк. Казалось, его одного нисколько не проняла трагедия Делакур.

— Пойми, девочка останется без обоих родителей, если Уизел сядет, — не реагируя на невыносимого партнера, Пэнси обратилась к Нотту.

— Да, да, — словно в забытьи прошептал он. — Передашь Блейзу, чтобы когда-нибудь простил меня?

Пэнси прошиб озноб. Она вопросительно взглянула на Тео и тут же пошатнулась, теряя опору. То, о чем он безмолвно умолял, превышало ее возможности многократно.

— Нет, и не думай! — Она подступила к нему, но Нотт отпрянул, как прокаженный.

— Пожалуйста, — одними губами попросил он.

С минуту они не шевелились, только упрямо пялились друг на друга, сотрясаясь от беззвучных рыданий. В глубине души она знала, что Теодор Нотт должен занять свое место в Азкабане, как заняла свое Милли, а до нее — папаша, но снова принимать непосредственное участие в этой экзекуции оказалась не готова. Не зря Фенрир рычал на нее, упрекая в слабохарактерности. После задержания им не единожды предстоит встретиться на судебных заседаниях, и каждый чертов раз Пэнси по закону обязана будет выступать против него.

— Пэнси, ради нашей дружбы.

— Ты не прихуел, малец? — вклинился Грейбэк, однако сник, когда она порывисто подняла открытую ладонь вверх, призывая его заткнуться. Желания объясняться еще и с недовольным Фенриром у нее не было.

Она медленно, почти невесомо кивнула Теодору, и тот, круто развернувшись, покинул библиотеку. Фенрир было кинулся за ним, но Пэнси опять остановила его:

— Нет!

— Какого хера, Глазастик? — набросился на нее взбешенный оборотень, когда за Тео с треском захлопнулась дверь. — Совсем башкой тронулась? Харе мазать уродов, которые без падла убивают других. Чистокровные хуи, вроде этого стручка, погубили больше живого, чем все твари вместе взятые!

Впервые с начала их знакомства Грейбэк потерял контроль. Он орал так неистово, что на белках плотной сеткой проступили капилляры. Поистине жуткое зрелище, остановить которое Пэнси не представлялось возможным. Возразить ей было решительно нечего, и потому, по-детски зажмурившись, она в страхе принялась ждать. Наверху в хозяйской спальне, должно быть, уже скрипнули половицы. Отсюда было бы слышно, если бы Грейбэк закрыл рот хоть на полминуты. Последние мгновения перед трагедией тянулись, как мягкая резина. Будет ли Тео приходить во снах, как Милисента? Напомнит ли о себе через много лет блеклым отражением в зеркале?

— Чтоб вы обосрались, недоделанные волшебнички! — сотрясался Фенрир, но внезапно, будто его тонкий слух уловил что-то необычное, оборвался на полуслове.

Сверху хлопнули ставни. Как по команде, она широко распахнула глаза. На долю секунды окно заслонила тень, а уже в следующий миг Пэнси вздрогнула от тяжелого удара. Фенрир же, не шелохнувшись, потрясенно уставился на нее.

— Нихуя себе, — только и пробормотал он.

А Пэнси не выдавила и этого. Голос пропал, да и добавить, увы, было нечего. Внутри не осталось больше ни сомнений, ни мало-мальски связных мыслей. Лишь пустота рваной дыркой расползалась в животе.

— Теперь вызывай, — просипела она сдавленно.

Фенрир виновато мотнул растрепанными патлами и стремительно вылетел в коридор. Пэнси же несмело проковыляла к проклятому окну и, затаив дыхание, посмотрела вниз, туда, где исступленное посмертной ломкой привидение билось над скрюченным телом Теодора Нотта.

* * *

Атмосфера на кладбище была весьма нетипичной. Пэнси едва ли не единственная облачилась в традиционную черную мантию, в то время как остальные, не обременяя себя лишними хлопотами, просто притащились в Годрикову впадину в чем были. Никакого дресс-кода!

— Кореш был что надо, — пожевывая табак, заметил какой-то сомнительный джентльмен. — И вашим, и нашим — во такой мужик!

Не скрывая отвращения, Пэнси неприязненно покосилась на говорившего и нетерпеливо выскользнула из обступившей ее толпы. Под ногами проворно сновали садовые гномы, разнюхивая, чем бы поживиться. Того и гляди, утащат самого покойника.

— А говорил, что не идиот, — печально выдохнула Пэнси, утопая каблуками в месиве из глины и земли. — Вы же не Поттеры. Сдалась вам Годрикова впадина, Бенджамин.

— Ну, тут его родня так-то, — раздался сзади хриплый голос Грейбэка.

С тех пор как Тео вышел в окно, миновал почти месяц. Теплый август уступил место необычайно жаркому, но ветреному сентябрю. Все эти дни Фенрир редко сам заводил с ней разговоры, предпочитая не нарываться и наблюдать за настроением Пэнси со стороны. Сама же она настойчиво избегала любых контактов. Впрочем, контакты, особенно рыжие, и не думали оставить ее в покое: Рон Уизли, который Берка раза три от силы видел, но приперся якобы отдать дань старику, на самом деле всю церемонию пялился на нее, как преданный лукотрус. Еще бы, с Билла Уизли сняли все обвинения, вернули дочь, имя и, вроде как, должность в банке. Тео поспешно закрыли в склепе недалеко от внутреннего дворика, где до сих пор не находило покоя привидение Флер. Блейз, к слову, полупрозрачную бывшую пока не навещал. Стоило всплыть подробностям их связи, удрал на Сицилию вслед за матерью, черкнув на прощание короткую записку.

— Сломать ржавому нос? — бесстрастно уточнил Фенрир.

— С каких пор тебе требуется мое разрешение, чтобы калечить людей? — вскинув подбородок, дерзко спросила Пэнси.

Она все еще не смирилась с упрямством Грейбэка, который так и не проявил к ней должного участия. Если бы не власть контракта, вынуждающая оборотня подчиняться ее воле, он бы не позволил Теодору уйти от ответственности. Пэнси знала это наверняка.

— Эй, чего грызетесь? — покрытая ярким платком, зашипела на них Лаванда. — Все собираются в «Виверну», идете?

— Давайте уже, тут душно, как в чистилище, — пожаловался Скабиор, беспардонно оттягивая плотно прилегающую ткань в области промежности.

— Моргана, твои жалкие штаны что, моль пожрала? — оторопела Пэнси.

— Прояви-ка уважение, не жалкие, а могильные! Я еще щенком деда в них хоронил.

— То-то они тебе малы, — подметила она со смешком.

— Че? А, да я с деда их и снял потом, — прыснул он в кулак, и тут же получил от Браун толчок под ребра.

— Придурки, — против воли истерично расхохоталась Пэнси. — Вы все придурки.

— Спору нет, ну че, идем?

— Мисс Паркинсон, — окликнули ее мягко. Этот тон, пропитанный уважением и сдержанным восхищением, она бы узнала и в преисподней.

Пий, как с обложки журнала сошедший, эффектно выделялся на фоне сброда из Лютного. Опираясь на трость, он покорно дожидался Пэнси в тени раскидистого ясеня, разумно предпочитая не орать о делах на всю впадину.

— Заднеприводному-то че надо? — фыркнул Фенрир.

— Начинайте без меня, я позже присоединюсь, — предложила Пэнси и, не слушая возражений, направилась к Пию.

— Ненавижу это место. И похороны, — оповестила она Толстоватого, когда с трудом добралась до него.

— Вам пришлось несладко в последнее время, Пэнси, — учтиво снял шляпу он и посторонился, чтобы уступить даме самое выгодное место под ветвями.

— Вы тоже знали Берка? — спросила она без любопытства, пока тщетно обтирала заляпанные грязью туфли о траву.

— Немного, — увиливая, ответил Пий. — Он сильно страдал в конце пути. Но я здесь не из-за него.

— Нет? — удивилась Пэнси: разгуливать по кладбищу с тросточкой наперевес сомнительное удовольствие.

— Точнее, не только. Из-за вас в том числе, мисс Паркинсон. Бенджамин оставил завещание. Вам наверняка известно, чистокровная линия Берков прерывается на нем, а добра он нажил, мягко говоря, прилично.

— И что он, передал все коту? — грустно предположила Пэнси, поглядывая на могилу покойного и несчастного Горбина, который, будто не ощущая мучительного зноя, свернулся клубком прямо на свежих комьях земли.

— Простите? О коте там ни слова. А вот вам посвящен самый внушительный абзац.

— Шутите? — не скрывая удивления, спросила Пэнси.

— Отнюдь, потому я и не стал посылать сюда юную Ханну. Вам, мисс Паркинсон, как минимум отводится его предприятие «Горбин и Берк», плюс апартаменты над магазином. К документам также прикладывается опись нескольких особенно ценных артефактов. Но это все, разумеется, лучше обсудить у меня в кабинете.

— Само собой, — пробормотала она вяло.

Бенджамин Берк прожил долгую, весьма состоятельную, но, что поистине огорчало Пэнси, бессмысленную и безрадостную жизнь. Гриндилоу бизнеса, он оказался чертовски одиноким, находя отраду лишь в компании фамильяра. Как же так получилось?

— Вы плачете! — ахнул Пий и, как полагается человеку его воспитания, протянул ей аккуратно сложенный платок. — Понимаю ваши чувства, но надеюсь, неожиданное наследство немного облегчит те страдания, которые несправедливо выпали на вашу долю.

Пэнси подняла голову и взглянула на бледное лицо Толстоватого. От его робкой улыбки в душе разлились теплые волны надежды. Берк, Тео и Флер исчезли безвозвратно. У них уже никогда не будет второго шанса, они никогда не исправят ошибок, которые предательская память о них непременно сохранит. Жадный, недоверчивый старик. Расчетливый, хладнокровный мальчишка. Неверная жена, развратница. Когда-нибудь их списки пополнит и она. Однако пока у Пэнси впереди широкой лентой раскидывались годы бесценной жизни. Бессчетное множество раз она стояла на осколках своего счастья, но в конечном счете плутовка-судьба всегда баловала ее особой милостью. Например, лавкой темных артефактов на очень много тысяч галлеонов.

— Я буду у вас завтра, — протянув ему обратно платок, бодро заявила Пэнси.

— Ну что вы, оставьте себе. Вас проводить?

— Нет, благодарю, мистер Толстоватый. У меня остались кое-какие дела, если позволите.

Распрощавшись с Пием, Пэнси вновь припустила по склону, поскальзываясь на блестящей глине. Ни платья, ни туфель она больше не жалела. Аккуратную плетеную вуаль и вовсе ожесточенно содрала и отбросила подальше ко всем пикси.

— Иди сюда, пушистый, — позвала она кота, беззастенчиво присаживаясь у могилы Берка. Горбин, который все утро был точно в трансе, неуверенно поднял голову, повернул к Пэнси заплывшую морду и жалобно мяукнул.

— Мы справимся, Горбин, — она подтянула к себе раздавленного скорбью зверя и, убаюкивая, снова и снова повторяла: — Вот увидишь, мы со всем справимся.