Детективное агентство «Лунный свет» (гет)

— Заседание по делу об оскорблении чести магглорожденных и разжигании ненависти состоится через несколько минут, — вяло пробормотал секретарь судейской коллегии, а затем, внезапно нахмурившись, уже громче приказал: — Никуда не отлучайтесь! — И мигом скрылся за тяжелыми дверями.

Пэнси демонстративно фыркнула и по-королевски расправила плечи, словно мысли о побеге не разрывали ее изнутри. Разумеется, было чертовски страшно, почти так же, как когда она впервые увидела выписку со своего опустевшего счета в Гринготтсе, но унизиться и сознаться, что у нее поджилки от ужаса тряслись, значило потерять последнее — гордость. Только не из-за Грейнджер.

— Готова, Паркинсон?

Только не перед Грейнджер!

— Ты здесь? Прости, не заметила тебя в этих дьявольских силках, — старыми методами Пэнс пренебрегать не стала и выразительно покрутила пальцем у волос. Результат превзошел все ожидания: Грейнджер тут же побагровела, и на душе сделалось заметно легче. Что-что, а как вывести из себя грязнокровку она знала лучше, чем собственную родословную.

— Ты видела меня! А вот когда молола языком в компании своих трусливых дружков — вряд ли. Отсюда отправишься прямиком в Азкабан! Учти, я охотно поделюсь с комиссией воспоминаниями.

— Не понимаю, о чем речь, Грейнджер. Ты явно бредишь. Может, это из-за парникового эффекта, который создает тот куст, что ты носишь на…

— Мопсиха!

— Гряз…

— Довольно! — рявкнул Кингсли, и от неожиданного его вмешательства Пэнси едва не подпрыгнула на месте.

Она могла поклясться на свитках Мерлина, что еще мгновение назад делила помещение с одной лишь заучкой, но не зря ведь Министр годами совмещал работу в Аврорате, был на побегушках у Ордена и охранял тушу маггловского премьер-министра — поднатаскался находиться везде и сразу и теперь внезапностью своих появлений уступал разве что покойному Снейпу.

— Мисс Грейнджер, возвращайтесь в кабинет. Мисс Паркинсон, за мной, — пробасил он, и впервые за этот бесконечный день перед ней замаячил тусклый огарок надежды — уж не Поттер ли прислал Министра на выручку?

— Кингсли, — запротестовала Грейнджер, но резким взмахом руки он остановил ее порыв. За спиной вновь клацнул замок — должно быть, душный секретарь Визенгамота высунулся, чтобы пригласить их внутрь, но, завидев Министра, без вопросов втянул голову в ракушку. Неужели суд и правда отменяется?

— Гермиона, позже, — уже более учтиво обратился к грязнокровке Шеклболт.

Глаза той опасно сверкнули и вперились в довольную Пэнси. Впрочем, игра в гляделки продлилась недолго, скорым шагом они устремились за Кингсли — разъяренная своим поражением Грейнджер неслась к женишку, а Пэнси за неимением иных вариантов торопилась поскорее получить очередной выговор и покончить на сегодня с неприятностями.

Уже в кабинете Шеклболта, под пристальным оком любопытных портретов, она немного упала духом: Поттера здесь не было, а значит, некому было помешать Кингсли прочитать ей бессмысленную лекцию по этике деловых отношений.

— Аврор Паркинсон, — сурово начал Шеклболт, но, вероятно, передумав, устало рухнул в кресло и отчего-то сменил гнев на милость: — Пэнси, ты доиграешься.

— Не понимаю, о чем вы, Министр.

— Прекрати называть Гермиону этим словом! — вновь вскипел он, широкие ноздри раздулись, и ей не вовремя подумалось, что не наряжайся Кингсли в безразмерные балахоны, как старая дева, мог бы показаться вполне импозантным мужчиной.

— Слышишь меня?

Пэнси кивнула. Шеклболта она расслышала хорошо, и не только его: вопли и угрозы Грейнджер за стенкой набирали обороты — там, в соседнем кабинете, замминистра тщетно пытались успокоить Поттер и Фадж.⁽¹⁾

— Надеюсь, не Гарри за меня просил, — как бы невзначай уточнила Пэнси.

Обвинения против нее были, конечно, обоснованными: она на самом деле упоминала неблагородную кровь Грейнджер в разговорах на публике раз или два. Возможно, чуточку чаще — где уж ей было упомнить. Но в этом вопросе на заступничество бывшего, даже такого добродетельного как Поттер, она рассчитывать не смела. Он уже давно мигрировал из ее постели в койку к Грейнджер. И все же.

— Нет, — отмахнулся Кингсли и недовольно отпихнул стопки пергамента, чтобы с комфортом уложить широкие предплечья на столешнице. — Он уже сыт тобой по горло, Паркинсон, если уж на то пошло. Ваша интрижка закончилась. А у Гарри и Гермионы общее прошлое и большое будущее, так что забудь те времена, когда он, как проклятый, прикрывал твою неугомонную…

— Задницу, — невозмутимо подсказала Пэнси, наигранно рассматривая чересчур броский для аврора маникюр.

— Именно!

— Фадж, выходит? — не унималась она.

— А может, я сам решил дать тебе шанс.

Пэнси с трудом подавила настойчивое желание закатить глаза — что за бредни для наивных хаффлпаффцев! К четверти века она хорошо уяснила главное правило эффективного выживания: никто не раскидывается добрыми поступками бескорыстно, разве что Поттер иногда, но тот скорее исключение — его, как-никак, прикладывали Авадой, да и с метлы он наверняка падал не раз. Однако Кингсли из другого теста, и благополучие дочери последователей Волдеморта его интересовало меньше всего. Тем более особенной ценности сама по себе Пэнси для Министра не представляла. Спать с ним она бы не стала, пусть он хоть в тряпки Люциуса Малфоя облачится. Что касалось профессиональных навыков, без преувеличения, аврором она была слабым — об этом знали буквально все в Министерстве, и если бы не протекция Гарри, после Битвы за Хогвартс ее бы не пустили на порог ни одного приличного заведения.

Как бы оскорбительно ни ощущалась собственная беспомощность, их союз со шрамоголовым оказался довольно продуктивным: был у них и яркий секс, и, разумеется, необходимая как воздух выгода, правда, весьма своеобразная — жениться на ней Гарри не рвался, и, соответственно, богатства Поттеров и Блэков не перекочевали в дырявый сейф Паркинсонов. Вместо этого он, кретин, за руку притащил любовницу на аврорские курсы, а позже, несмотря на протесты своей разношерстной компашки, устроил в отдел. И пусть работу свою Пэнси ненавидела, ежемесячный чек вынуждал ее вставать каждое утро по расписанию и тащиться на службу, чтобы внести в реестр очередной ордер на очередной арест.

— Ну конечно, — ухмыльнулась Пэнси и презрительно уставилась на Министра. Спору нет, он не обязан раскрывать ни имен, ни личных мотивов, но унижать ее ложью — это уже слишком.

— Докси тебя побери, Паркинсон! Я не обязан отчитываться перед тобой! — Он чересчур резко подскочил, отчего стул с противным скрежетом отъехал назад. Похоже, Шеклболта невероятно раздражала необходимость тратить уйму времени на конфликт двух подчиненных. — В Министерстве дел невпроворот! А я нянчусь с тобой, как с маленькой! Ты все уяснила?

— Так точно, — отчеканила Пэнси. — Не называть Грейнджер…

— Замолчи! И для тебя она заместитель Министра Грейнджер!

— Не называть заместителя Министра Грейнджер… — продолжила Пэнси, игнорируя задыхающегося в ярости Кингсли.

— Подумай трижды, Паркинсон, — угрожающе процедил он. Вена на бульдожьей шее напряженно вздулась.

— Своими именами, — невозмутимо закончила она.

— Пошла вон.

Не искушая более судьбу, Пэнси молнией вылетела в приемную. Еще мгновение, и она бы незаметно улизнула к лифтам, но красный, как гриффиндорский флаг, Поттер, скорее всего, заслышав торопливый стук знакомых каблуков, Василиском кинулся к ней из смежного с Кингсли кабинета. Итак, очевидно, Патронусом Пэнси выступил не он.

— Как ты посмела, Паркинсон! — взревел он и точно бы вцепился в горло, но следующий за ним Фадж ловко обогнул старшего аврора и перехватил Пэнси, настойчиво выталкивая прочь из помещения.

— Что это было? — разыграла она удивление, невинно хлопая ресницами, однако взволнованный вид Руфуса заставил ее свернуть актерскую игру и закрыть рот. В конце концов, именно он помог ей выпутаться из этой истории без изматывающих судебных проволочек.

— Пэнс, так больше не может продолжаться, — зашептал он, настороженно поглядывая по сторонам. Еще бы, первый советник Министра, он здорово рисковал своим положением, вытаскивая шапочную знакомую из очередного скандала. — Прекрати вести себя…

— Как? — с вызовом обратилась она к нему.

— Как будто ничего не изменилось. Старый мир рухнул, Паркинсон. И лучше бы тебе поскорее принять новые порядки. Не губи ни свою судьбу, ни…

* * *

— …Ни Милли, — закончила свой рассказ Пэнси, откидываясь на жесткие подушки софы в гостиной Нотта. Здесь, в кругу друзей, она могла не соблюдать приличий, не подбирать толерантных слов и изо всех сил притворяться, что она по-прежнему на вершине пирамиды магического сообщества.

— Не сердись на него, — опустив глаза на свой бокал, смущенно попросила Булстроуд. При упоминании благородного поступка Руфуса ее щеки запылали, а довольная физиономия светилась от счастья, как фонарь Филча. — Многое на кону, ты же понимаешь. Шеклболт так и не простил ему ту историю с исчезновением паровоза.⁽²⁾ Наверное, нам действительно стоило бы перестать называть грязнокровку грязнокровкой.

Еще бы Милисента пела иначе, Фадж — ее реальный шанс вырваться из нищеты. Его репутация, в общем-то, не пострадала из-за дурацкой шутки с поездом, семья не была замечена в связях с Пожирателями, а дядя — бывший Министр Магии — давно восстановил доброе имя и лишь год назад ушел на покой. Брак с Фаджем положил бы конец бесперспективной работе колдосестры в Св. Мунго и позволил бы Булстроуд заняться чем-нибудь достойным: организовывать приемы или даже открыть собственный благотворительный фонд. Да здравствуют мантии от Твилфитт и Таттинг! Что же, за подругу Пэнси радовалась почти искренне, и все равно дракклы раздери эту удачливую стерву!

Она с тоской осмотрела присутствующих « как бесчестно с ними обошлись! Их благополучие мигом пошло под откос, не успел Волдеморт и остыть. Хотя, справедливости ради, среди старшекурсников только Драко носил Метку и открыто выражал поддержку режиму. Ему же одному и удалось унести ноги, пока вся остальная слизеринская компания уверенно скатывалась на обочину социальной жизни. Хуже всего пришлось бедолаге Гойлу, который уже около семи лет находился под домашним арестом — на него повесили непредумышленное убийство Крэбба. Неизвестно, увидит ли он еще хоть раз небо, но это и не важно: ходили слухи, Грегори окончательно тронулся умом.

Блейзу повезло больше, он просаживал последние обналиченные галлеоны и носился на побегушках у Попечительского совета Хогвартса, как безродная почтовая сова, пока миссис Забини продолжала скрываться за рубежом. Дафна тоже сидела без кната за душой — Гринграссы, как и Паркинсоны, спустили все средства на нужды Ближнего круга, бездумно откупаясь от необходимости носить клеймо Темного Лорда. И если родители Даф самоотверженно кинулись в жерло Битвы и погибли, разыскивая дочерей, — папаша Пэнси струсил, на сражение не явился и был впоследствии пойман на позорной попытке укрыться во Франции.

— Веди она себя не как последняя стерва, мы бы из вежливости попридержали языки, — деловито заметил Тео, смахивая с лица кудрявую прядь.

Пэнси тут же отсалютовала ему бокалом, выражая полное согласие. Нотт, пожалуй, держался на плаву получше, чем они все вместе взятые. После войны он не стал выколачивать у министерских акул свои денежки — уже тогда понял, что толку от этого не будет никакого. Вместо бесконечного обивания порогов он уехал в Восточную Европу, сделался подмастерьем у какого-то потомка Грегоровича и теперь вот сам владел магазинчиком волшебных палочек на Косой Аллее. Бизнес скромный, и все же бизнес, а не бумажная волокита в Аврорате и редкие вылазки на дознание в любое время суток.

— Что там с драконами, Милли? — поинтересовалась Дафна. — Руфус не рассказывал?

— И с эльфами, — на всякий случай добавила Пэнси.

То, что Грейнджер пропихивала инициативу расторгнуть договоры со всеми драконьими фермами, чтобы прекратить эксплуатацию магических животных, ее волновало в последнюю очередь. Моргана, у Паркинсонов сквозняк в хранилище, сдалась кому судьба охранника-дракона? А вот поползновение на эльфов по-настоящему пугало: она ни за что не сможет содержать поместье без помощи преданных и, немаловажно, бесплатных работяг. Салазар свидетель, без них и волосы прилично не уложить!

— Про домовиков пока ничего не слышно.

— Хитрый он у тебя малый, — подмигнул Забини, — сильно не болтает.

— Прекратите! — воскликнула Дафна. — Он жених Милисенты и вообще хаффлпаффец. Вся хитрость собралась в этой гостиной.

— Последнее прозвучало как оскорбление, — брякнул Тео и торопливо проглотил остатки шампанского.

— Руфус порядочный и честный! И мы с ним никуда не спешим, просто наслаждаемся друг другом, а не обсуждаем магглокровок и глупые законы. А вы все говнюки! Особенно ты, Блейз! — вспылила Милисента и быстро засобиралась домой.

— Эй, я-то на твоей стороне! — возмутилась Дафна и поднялась, чтобы последовать за подругой, но Пэнси поспешила вмешаться:

— Я догоню ее.

Разумеется, никого она догонять не собиралась. Смыться незаметно — совсем другое дело. Выговориться или на худой конец напиться так и не вышло, от разговоров настроение окончательно испортилось, а от игристого еще и свело желудок. Где только Тео заказывал этот сорт — кислятина.

* * *

Уже дома, устроившись за туалетным столиком, Пэнси медленно водила щеткой по волосам и задумчиво разглядывала себя в зеркало. Для наследницы обедневшего рода она все еще была хороша. Внешность пока хранила лоск некогда безбедной жизни, но надолго ли? Уже сейчас между бровями настойчиво обозначилась едва заметная морщинка. Она, как олицетворение самого чудовищного кошмара, доводила до состояния оцепенения. У матери Уизлетты была такая, только глубокая, как каньон. Вот и до нее дошла очередь — Пэнси неумолимо превращалась в серую моль Уизли. Эта дракклова морщина, как плакат на лбу, выставляла на обозрение одну-единственную мысль, что беспокойным волчком вертелась в голове: как разжиться галлеонами.

Именно деньги, а точнее, их отсутствие, рассорили их с Гарри. Она сохла по нему с четвертого курса, но и мечтать не смела о совместном будущем. Впрочем, реальность оказалась не такой беспечной, как первая влюбленность. Довольно скоро чувства разбились о мощную скалу безденежья. Поттер не мог не догадываться, что Паркинсоны остались ни с чем, но все равно искренне не понимал, отчего Пэнси сходит с ума. Он свято верил, будто богатства — это второстепенное, необязательное. Разбогатеть не проблема, было бы желание. Ну не идиот?

Закончив с волосами, Пэнси потянулась к тяжелым серьгам и, повозившись немного с капризными замочками, опустила украшения в раскрытую шкатулку. Пальцы, как зачарованные, задержались на аккуратно свернутом пергаменте. Все, как и завещал бывший: драгоценностей у нее теперь почти не водилось, зато на бархатном дне покоилось доказательство былой любви Гарри Поттера. Знала бы грязнокровка, что он сделал для дочери последователя Волдеморта — подавилась бы собственными патлами.

* * *

Едва Пэнси переступила порог отдела, стало ясно: как ни хорохорился Кингсли, этот конфликт с Грейнджер не остался незамеченным. Коллеги усиленно изображали работу, но все равно исподтишка пялились на нее, как на Венгерскую хвосторогу, забредшую во Флориш и Блоттс. Можно было бы списать гнетущую атмосферу на проделки самой грязно… рожденной, но щенячьи глаза Дина Томаса несколько сбивали с толку. Если даже магглокровка вылупился на нее с нескрываемым сожалением, то какого дементора здесь творилось?

— Доброе утро, — повыше вздернув подбородок, Пэнси с напускной невозмутимостью лавировала между столами.

Ответом ей стали кивки и тихие перешептывания. А Томас даже поднялся со своего места и нелепо приоткрыл рот, но так и не выдавил из себя ни звука. Придурки вели себя так, словно нажрались просроченных зелий! Пэнси начинала злиться.

— Да что с вами такое?

Взглядом она по очереди выхватывала лица — вот растерянный Финниган, побледневшая Боббин и тот парень с Рейвенкло, фамилию которого она за годы совместной работы так и не удосужилась запомнить. Их черты мало походили друг на друга, но всех объединяло одно: они бессовестно косились то на Пэнси, то на ее стол.

— Это еще что за… штука?! — не скрывая паники, взвизгнула она. На ее столешнице, как памятник уродству, взгромоздился чужеродный ящик.

— Это коробка, — Дин наконец собрался с силами и тихо забормотал за ее спиной. — Картонная.

— Картонная? Это что-то на маггловском?

— Ну типа того, — согласился он, а потом опасливо добавил: — Гермиона занесла с утра.

— И зачем бы мне понадобилась маггловская картонная коробка?

— Затем, что ты уволена.

Не веря собственным ушам, Пэнси порывисто обернулась и яростно уставилась на возникшую в дверном проеме лохматую голову Грейнджер. Дин быстро ретировался на свое место, остальные тоже поспешили уткнуться в пергаменты.

— Приказом номер семьдесят восемь от тринадцатого марта две тысячи пятого года Пэнси Патриция Паркинсон уволена за несоответствие квалификации занимаемой должности. Держи.

Бумажная птичка небрежно выпорхнула из рук гриффиндорской дряни и спикировала прямо в ладони оторопевшей Пэнси. Не в состоянии сконцентрироваться на отдельных словах она, как сумела, пробежалась глазами по строкам — все так. Даже подпись Шеклболта. Вот же лживый ублюдок!

— Здесь нет подписи Робардса, — ледяным тоном возразила Пэнси. Последняя попытка бесполезного сопротивления наверняка выглядела совсем жалко. Она ведь уже знала, что это конец. Знала, что нахалка Грейнджер продумала каждую деталь своего маленького шоу! Стоило отдать ей должное, сучка никогда не ошибалась в расчетах.

— Робардс больше не занимает должность главы отдела, Паркинсон. Со вчерашнего вечера глава — Гарри Поттер. И да, он в курсе, — прощебетала Грейнджер явно не без удовольствия. — Оставлю тебя собирать манатки, а мне пора заняться делом. Кто-то же из нас должен.

«Паршивая грязнокровка!» — громко подумала Пэнси, когда облако спутанных волос скрылось из вида.

1) Руфус Фадж, канонный персонаж, племянник Корнелиуса Фаджа

Вернуться к тексту

2) в 1999 году Фадж мл. на спор подверг исчезновению маггловский поезд в метрополитене (канон)

Вернуться к тексту

— Поганая грязнокровка!

Изумрудное пламя за кованой решеткой камина беспокойно качнулось, и голова Блейза тотчас сменилась на другую, более деликатную в выражениях.

— Чудовищная история, Пэнс! Сова от Руфуса добралась до меня около получаса назад. Он клянется, что только этим утром узнал новости. Какая дерзость! — сокрушалась Милли.

Под возмущенный гомон приятелей Пэнси стянула кожаные перчатки и нервно откинула одну за одной на широкую тумбу. Руки тряслись, мысли путались. Что теперь будет? Неужели именно ей суждено опозорить фамилию продажей поместья? А может, ежемесячные чеки присылают и после увольнения? Ну хотя бы некоторое время.

— А уж с этой коробкой! Честь Салазара, как смеют эти… нечистокровные… — Зеленые языки внезапно качнулись, затрещали, но, кажется, Миллисенте удалось наладить соединение. — Угомонись, Блейз! В общем, Пэнси, дорогая, одно слово и мы у тебя. Сегодня Сметвика не должно быть в больнице, так что и гонять меня некому…

Миллисента все говорила и говорила, припоминая и сумасшедших пациентов, и их ночные горшки, пока наконец Блейз вновь не отвоевал место в камине.

— Поганая она грязнокровка! Вот кто такая эта Грейнджер! И шрамоголовый тоже хорош! — разразился он бранью, и Пэнси с удивлением обнаружила, что сегодня Забини стал ей гораздо ближе давней подруги.

— Прости ради Мерлина, — вмешалась Милли. — Я прокляну тебя, идиот! Нас может слушать Отдел Тайн, а ты как первогодка! Я собиралась пригласить Дафну вместо этого безмозглого, но та… Да ты и сама понимаешь.

Пэнси понимала — около недели некогда веселая Дафна ходила мрачнее тучи, увядая день ото дня. Мало того что ей пришлось лишиться родителей, больших денег, части семейных артефактов, так у нее к тому же отобрали последнее — любовь. Дело обстояло абсурднее некуда. По достижении семнадцатилетнего возраста старшую Гринграсс официально представили жениху. Кто бы мог подумать, что Долохов произведет на нее такое неизгладимое впечатление: уже к концу званого ужина дура совершила непоправимое — влюбилась, хотя, по мнению Пэнси, этот суровый дикарь и не заслуживал сей милости. Но разве Дафну было переубедить? Ведь и после войны, несмотря на то что он был приговорен к пожизненному заключению в Азкабане, несостоявшиеся супруги переписывались ежедневно, пока в прошлую среду связь с той стороны внезапно не оборвалась. Совы возвращались ни с чем, а сама Гринграсс окончательно рехнулась от горя.

— Все вина Грейнджер! — обличительный тон Блейза заставил наконец Милли оставить борьбу и разрешить ему высказаться. — Это ведь она позволила заключенным вести переписки! Как будто на нас и так не смотрят косо даже в сраном Зонко!

— Она еще за все ответит, вот увидите! — выпалила Пэнси, взбудораженная заявлениями Забини, хотя в действительности понятия не имела, как именно собирается добиваться возмездия.

— Давай мы зайдем к тебе, — снова предложила Миллисента, но у Пэнси не было времени попусту чесать языком. Ей никогда не одолеть гриффиндорскую выскочку одними разговорами.

— Нет уж. Отправляйся на работу, а ты, Блейз, расскажи новости Нотту — у меня нет ни сил, ни желания посвящать его в подробности.

— Расчитывай на нас, дорогая, мы доступны в любое…

Дослушивать бессмысленные утешения она не стала и, оставив на том беседу, резво взбежала вверх по лестнице. Половицы, как клавиши расстроенного рояля, жалобно скулили под ногами. Поместье требовало серьезных вложений, одни домовики не справлялись. Что за стерва эта грязнокровка, но главное — почему Поттер позволил вышвырнуть ее за шкирку, как котенка?

В спальню Пэнси влетела ураганом и мигом принялась сшибать подручные предметы — все, до чего смогла дотянуться. Дизайнерская напольная ваза, графин, баночки с кремами, флаконы с духами разбивались вдребезги, лишь сильнее распаляя гнев. Она уже схватила шкатулку с драгоценностями, намереваясь расколотить зеркало, когда из воздуха возник перепуганный домовик.

— Хозяйка в порядке? — прижимая острые уши к голове, обеспокоенно спросил Бонни.

Как по команде Пэнси выпрямилась, расправила плечи. Дотошный эльф не сводил с нее ошарашенных пуговиц-глаз.

— В полном, — невозмутимо ответила она, отплевываясь от растрепанных волос.

Закатывать скандалы на публике считалось верхом дурного тона, и даже находись она на смертном одре, не позволила бы себе такого плебейства, пусть и при старинном слуге, который точно не кинется болтать.

— Хозяйка желает, чтобы Бонни прибрался?

— Да, — сглатывая горький ком, согласилась она с предложением.

Грейнджер, безусловно, редкостная дрянь, но если призадуматься — это ведь Поттер довел и без того щекотливую ситуацию до трагедии. Позволил своей грязной подружке вытереть об нее ноги. Не вмешался, когда ее, чистокровную ведьму, при всех унизила вшивая мочалка. Еще и картонную коробку подсунула, как какой-то… маггле!

С усилием контролируя каждое движение, она вернула шкатулку на место. Крышка оказалась приоткрытой, и на мгновение Пэнси замерла. Вот же он — конец Гарри Поттеру, а главное, хлесткая затрещина заучке Грейнджер!

— Бонни, пошел вон, — заметно повеселевшая, она энергично хлопнула в ладоши, но затем торопливо вскрикнула: — Нет, постой!

Потрясающие идеи, как из рога изобилия, сыпались на нее одна за другой. Кажется, маленькая заступница сирых и убогих радела за всех угнетенных. Чего только стоили уродливые шапочки, которые по-маггловски клепало это чучело. Что же, если грянокровка неравнодушна к эффектным шоу, почему бы не побаловать мочалку? В конце концов, освобождение домовиков ей пока только снилось.

— Сколько в доме эльфов?

— Госпожа, — заунывно шмыгнув длинным носом, тут же взмолился Бонни, — не прогоняйте нас, мы служили Паркинсонам поколениями!

— Отставить истерику, бестолочь, — нетерпеливо приказала Пэнси. — Ну же, отвечай!

— Шестеро со мной.

— Славненько, — хищно улыбнулась она. — Пятерых отправь в Аврорат. Пусть упакуют мои вещи в ту коробку, что стоит на столе, но медленно. Каждое перо расправить, пергаменты сложить уголок к уголку, отполировать столешницу до блеска. Все, чего касалась моя рука, надлежит вылизать начисто. Припоминаю, я и у грязнокровки что-то в кабинете трогала, лучше и туда заглянуть.

— Все будет сделано, хозяйка, вы и глазом моргнуть не успеете.

— Нет! — воскликнула Пэнси, раздраженная глупостью старого болвана — как же он не понимал? — Сказано же, мед-лен-но. Спешка в этом деле ни к чему. И, пока работают, пусть безустанно причитают, что я с ними плохо обхожусь.

— Но вы хорошо с нами…

— Слушай меня, недалекий! Это приказ, не перечь. Не хватает мозгов придумать — представьте, что ваша хозяйка Вальбурга Блэк. И переодень их в какие-нибудь обноски.

— Обноски?

— Да, если понадобится, раздерите на лоскуты те убогие шторы тетушки Полины. Давай же. Подготовь самых забитых домовиков во всей Магической Британии и мигом возвращайся. Тебе еще предстоит собрать меня по высшему разряду.

— Хозяйка отправляется на светский прием?

— Лучше, — расплылась в злобной ухмылке Пэнси. Выглядела она наверняка паршиво, зато внутри, довольная собой, смаковала будущую победу. — Хозяйка отправляется поздравить нового главу отдела с назначением.

* * *

Когда Пэнси привела себя в порядок, на Лондон опустились лиловые сумерки и, как это зачастую бывало в конце рабочего дня, приемная главы Аврората предсказуемо пустовала. Впрочем, ломись половина Британии в эти двери, мало кто по-настоящему отважился бы встать у нее на пути — не после того, как добрых пять минут она втискивалась в узкую атласную юбку. Вряд ли одежда сама собой уменьшилась, скорее всего, она опять раздалась в бедрах. Вот и наступила очередная пора распрощаться с вечерними посиделками в кругу таких же обиженных жизнью подруг, потому как достойную смену гардероба даже у этой паршивки Малкин Паркинсон не тянула. В конечном счете неделька-другая на ненавистных овощах пойдут на пользу и фигуре, и кошельку. О форели, ризотто, просекко и десертах безработная Пэнси предпочитала лишний раз не вспоминать.

— К нему нельзя! — едва завидев гостью на пороге, всполошилась секретарша, с ног до головы выряженная в серое.

В ней узнавались знакомые черты. Пэнси напряглась, мысленно окунаясь в гул Большого Зала, — кажется, Боунс.

«Бедняжка», — только и подумала она, взглянув на мышку с жалостью. Сконфуженная Сьюзан замерла на месте.

Кабинет главы неприятно поразил своей дичайшей запущенностью: повсюду валялись папки, из них выбивались отдельные страницы, а над потолком кружила целая стая бумажных птиц. При Робардсе такого беспорядка не наблюдалось. Впрочем, и сам Робардс был тем еще аккуратистом, чего не скажешь о Поттере — тот всем своим видом полностью отражал хаос рабочего места. Всклоченный, растерянный, он смотрелся почти так же убого, как Боунс в бабкином кардигане, и Пэнси на долю секунды стало неловко застать его таким уязвимым. То, что Гарри совершенно не представлял, как разгребать свалившуюся на него документацию, было очевидно.

— Пэнс, — выдохнул он обреченно, а затем, наспех поправив очки, подскочил и указал на аскетичный стул. — Присаживайся. Я с утра тебя ждал.

— Постою, — гордо заявила она, и Поттер, нервно топчась на месте, тоже остался стоять.

— Я понимаю, — пристыженно кивнул он.

Пэнси многозначительно вскинула подбородок — чересчур заносчиво, но что поделать, породу не скроешь. По правде говоря, ни докси он не понимал: от предложения она отказалась не из-за обиды, а из-за тесного пояса юбки, но разуверять его, разумеется, никто не собирался. Испытывать вину для Гарри Поттера так же необходимо, как дышать.

— Я пытался отговорить Гермиону, но куда там. Они с Кингсли все решили, — приступил он к оправданиям, но внезапно, когда Пэнси уже почти оттаяла, принялся критиковать, как несмышленого ребенка: — Но ты сама виновата, Паркинсон! Если бы не увольнение, твой поганый язык довел бы тебя до Азкабана.

— И довел ведь, — покаянно согласилась Пэнси.

Гарри оборвался на полуслове и уставился на нее в ошеломлении.

— Не может быть, Гермиона забрала заявление! Да брось, я лично уничтожил дело, его и в архивах не найти… — Он выскочил из-за стола и нервным движением растрепал и так неопрятные волосы. Тем временем довольная и проявленной заботой, и предстоящей победой она не торопясь разворачивала пергамент, годами дожидавшийся своего часа в фамильной шкатулке.

— Но так и есть. Билет в Азкабан, прямо в моих руках. Вот, пожалуйста, у меня здесь документ, подписанный… — она сощурила глаза, наигранно приглядываясь, — ах, героем войны с Волдемортом, награжденным Орденом Мерлина Первой степени, самим Гарри Джеймсом…

— Не смей, — прошептал одними губами Поттер, когда вдруг сообразил, о чем шла речь.

Когда-то в далеком двухтысячном убитая горем Пэнси строчила бесконечные апелляции с целью вытащить больного отца из Азкабана, однако все старания оказались тщетны — система не знала пощады. Примерно тогда же, когда Гарри еще был ее любовником, а Грейнджер — просто кудрявой завистливой стервой, последняя неожиданно нагло выступила перед журналистами с заявлением, возомнив, будто имеет право не подчиниться вынесенному Визенгамотом решению и в качестве исключения высвободить из-под стражи Пия Толстоватого, ссылаясь на то, что она ветеран войны и общественность ей чем-то там обязана. Страна взорвалась обсуждениями, все номера «Пророка» раскупили за считаные минуты, а Пэнси, читая статью, лишь посмеивалась дерзости зарвавшейся грязнокровки. Но, как оказалось, насмехалась она напрасно: с мистера Толстоватого в тот же день сняли все обвинения, выпустили на свободу и даже трудоустроили, вернув кое-какие привилегии. Судьи Визенгамота, по слухам, жутко оскорбились, но против самоуправства Грейнджер выступить не решились. В отличие от надравшегося Поттера. Эти с рыжим Уизли не поддержали подругу, но вразумить, как не силились, не сумели. Тогда-то любовничек и расщедрился на документ, по которому Пэнси на свое усмотрение может выбрать заключенного, за которого поручится сам Мальчик-который-победил. Точнее, оставил подпись — заполняла она сама, Гарри-то был в стельку.

— Отчего же нет? — невинно пожала она плечами.

— Твой отец, он…

— Умер, — бесчувственно констатировала она факт. — Как и твой, Поттер, за столько лет пора бы смириться. Но ведь погляди, — с ехидной улыбкой подняла она пергамент и потрясла перед его носом, — тут же прямо написано: «любого заключенного в волшебной тюрьме Азкабан». При чем здесь мой папаша?

Патрик Паркинсон умер от оспы за сутки до того, как Гарри подарил ей припозднившуюся и, выходит, бесполезную грамоту о помиловании, но он сам был слишком занят руганью с заучкой и последующей пьянкой с Уизелом, чтобы узнать об этом своевременно. Потому-то Пэнси и не горячилась вписывать имен, разумно рассудив, что в ее положении подарками такого масштаба не раскидываются. Несколько раз она подумывала обнаглеть и освободить Люциуса Малфоя, но придурок Драко в тот же миг бросился бы в Магическую Британию, и в тот же миг его заковали бы в наручники: убийство Крэбба, покушение на Дамблдора, Черная метка — это если не секс, то как минимум поцелуй с дементором.

— Ты все-таки меркантильная дрянь, — тихо, но твердо произнес Гарри.

Внутренне Пэнси содрогнулась. Знала ведь, Поттер не упрекал, всего-то разочаровался, но у нее будто почву из-под ног выбили. Все дело в том, что, в отличие от своей маглорожденной девки, он никогда не кидался оскорблениями, и потому такое заявление, к тому же щедро сдобренное вселенской тоской, травило не хуже яда Василиска.

— Неправда! — выпалила она горячо.

Словно в свою защиту в памяти всплыли красные от слез глаза Дафны, день за днем рыдающей по своему мужлану. Пэнси, возможно, и прагматичная местами, но уж точно не меркантильная! И сегодня она шла в Азкабан за Долоховым, лишь бы оживить поникшую подругу, ну и слегка подгадить Поттеру с Грейнджер. А ведь в какой-нибудь соседней камере с Долоховым, вообще-то, томился ее собственный жених. Толку, правда, от него теперь было немного — хранилище проклято самим Волдемортом, репутация навеки загублена, и от имени его даже добродушные старушки в Хогсмиде мученически кривили губы.

— Ты о себе все знаешь, Паркинсон. Себя ведь не обмануть, — покачал он головой, а затем отвернулся, будто она стала самым главным его разочарованием.

— Мне нужен сопровождающий. Томас там или этот, с Рейвенкло.

— Я сам, — кинул он через плечо и потянулся за мантией. — Я же этот, с Гриффиндора.

Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, но, едва ногти впились в ладони, Пэнси быстро взяла себя в руки — негоже так по-детски сердиться напоказ. Мантикоры раздери этого Поттера, вечно портит все веселье!

* * *

Раздражение на Гарри сошло на нет уже в первые мгновения после перемещения. Стоило Пэнси оглянуться по сторонам, живот окаменел от ужаса: их занесло на вершину башни, и на много миль вокруг не было ничего, кроме бескрайнего почти черного моря. Ни птиц, ни солнца, ни дементоров. Хотя последние, должно быть, находились не так далеко, просто еще не успели им повстречаться, иначе зачем бы Поттер нашептывал что-то своей красавице-лани.

Ей удалось немного успокоиться, глядя на светящийся теплом Патронус, пусть и чужой — заклинание это так и осталось ею не освоенным. Ну и что с того? Поттер известен своими суицидальными наклонностями, потому в случае опасности бросится спасать сначала Пэнси, затем заключенных, всех до самого безнадежного, а если это взбредет в его шрамоголовую башку, то и здешних рыб, и лишь потом подумает о себе. Пожалуй, с гриффиндорцами посещать Азкабан действительно практичнее, чем с рейвенкловцами.

— Не передумала? — крикнул он, но всю мощь его голоса унес холодный порыв.

Ветер нещадно трепал и так не самые опрятные волосы Гарри. Страшно было представить, что же творилось с ее укладкой. Да и вообще, было просто страшно.

— Нет! — заорала она как можно увереннее.

Поттеру следовало бы распознать ее ложь, схватить за плечи и без вопросов перенести их обратно — вряд ли Пэнси в здравом уме решилась бы на еще одну вылазку. Но он не был слизеринцем и потому не обратил внимания, как напряженно ее пальцы вцепились в палочку, как слегка согнулись ноги в коленях, будто в любой момент она рисковала свалиться в коварное море, и, конечно, он понятия не имел, что колотило ее в последнюю очередь от холода.

— Тогда за мной, — прочитала она по губам и с тревогой посмотрела, как лань ускакала вдаль, туда, где мрачные воды сливались с тяжелым небом.

— А Патронус нам не понадобится? — все-таки решилась полюбопытствовать Пэнси, когда через люк по узким ступеням они проникли внутрь. — Ну знаешь, вдруг дементоры или какая другая тварь.

— Не бойся, дементоры не навредят, — как-то мрачно пробормотал он и галантно протянул ладонь, которую Пэнси, само собой, с достоинством проигнорировала.

— На таких каблуках ты навернешься, сломаешь лодыжку и останешься без преступников, — добродушно предупредил он.

Колкий ответ почти сформировался в голове, но так и остался неозвученным, потому что из глубин плохо освещенного коридора к ним спешил тощий надзиратель, весь увешанный связками металлических ключей.

— Господин Поттер. Мисс, — учтиво склонился мужчина, бегло осматривая их обоих.

Ей хотелось поправить его — все же она не какая-то рядовая мисс, а мисс Паркинсон, наследница древнего рода, чья фамилия входила в Священные двадцать восемь. Впрочем, она подумала, что благоразумнее будет смолчать, потому как этого беднягу вряд ли удивить знатным родом — у него тут наверняка в каждой первой камере по представителю древнего рода.

Тем временем Поттер дал ей знак, и она торопливо продемонстрировала смотрителю грамоту. По мере прочтения глаза надзирателя вылезали из орбит. Казалось, бедолагу вот-вот сразит приступ.

— Как же, мистер Поттер…

— Отдай ей, кого попросит, — не сводя с Пэнси осуждающего взгляда, распорядился новый глава Аврората.

— Черта с два! — вдали прогремел знакомый гнусавый голос, и через несколько секунд клубок из спутанных волос слетел к ним вниз по лестнице. Вот, значит, к кому ускакала лань-паршивка!

— Говорила же, будут твари, — пробормотала себе под нос Пэнси.

— Какого драккла, Гарри? Этого не может быть, — прошипела Грейнджер, как будто в нее Нагини вселилась. — Ты совсем спятил? Когда ты…

— Лет пять назад. Помнишь, Гарри, мы тогда из постели вылазили, только чтобы перекурить…

— О, да заткнись ты! — рыкнула Грейнджер. — Гарри не курит!

— Пэнс, не начинай. Гермиона, ничего не поделаешь…

— Ни в коем случае!

— Ну, с сигарой моего отца в зубах Поттер пыхтел, как Хогвартс-экспресс, — не унималась Пэнси.

— Поверить не могу, что ты так сглупил!

— На мне, кстати, тоже пыхтел, как Хогвартс…

— Захлопнись, Паркинсон!

— Захлопнитесь обе! — гаркнул Поттер, и угроза эхом разнеслось по Азкабану. Перепуганный не на шутку смотритель сильнее втянул голову в плечи. — Гермиона, у нее есть помилование. Я подписал. Точка. Пэнси, еще слово, и ты сама сядешь к своему подопечному!

На минуту мрачный коридор окунулся тишину. Никто не смел и шелохнуться. Все они, казалось, использовали необходимую паузу, чтобы наспех обдумать положение, в которое себя загнали, изредка перекидываясь многозначительными взглядами с присутствующими — Поттер и Грейнджер явно молчали в унисон, что-то беспокоило обоих. Неужели Кингсли настолько озвереет, когда прознает о тюремном приключении? Пэнси же смотрела в основном на грязнокровку и мысленно подавала ей сигнал за сигналом: «сучка, сучка, сучка, сучка».

— Ладно, — выдохнула Грейнджер и гораздо спокойнее уточнила у Пэнси: — Давай покончим с этим, кого тебе выдать? Какого-нибудь Шанпайка?

— Антонина Долохова, будьте любезны. С вещами. У него наверняка на себе были родовые артефакты — кольца и прочие побрякушки.

— Нет, — выпалил Поттер, едва она успела договорить. — Пэнси, это невозможно!

— Сейчас покажу документ, — вновь полезла она за амнистией, которую заблаговременно убрала в сумочку, подальше от Грейнджер — мало ли, дубликата ведь не существовало. Благородным гриффам и в голову не приходило, что вдвоем пергамент они без труда сумели бы отобрать силой.

— Гарри, это плохо кончится. Я знала. Знала! — запричитала разом побледневшая Грейнджер. Пэнси сделалось почти хорошо.

— Паркинсон, мы убедим Кингсли восстановить тебя в должности, — обратился к ней Поттер, и — О Мерлин — Грейнджер согласилась с ним порывистым кивком! Какого драккла на них нашло?

— Повысим зарплату, оформим ежегодную премию, — принялась перечислять Грейнджер новые условия, и Пэнс, наверное, клюнула бы на крючок, если бы грязнокровка опрометчиво не добавила: — Ты же обеднела, деньги не повредят.

Внутри оскалилась оскорбленная гордость.

— Больше нет, — сама не понимая, что несет, заявила она. — Я открываю бизнес.

— Бизнес? — искренне удивился Поттер. — Какой?

— Уникальный. Сыскное агентство, первое в Магической Британии, — брякнула она, уже не думая. И еще до того, как Грейнджер злобно расхохоталась, разочарованно сообразила, какого дурака сваляла. А все потому, что, кроме этой аврорской дыры, ничего не видела!

— Ты шутишь так? Какой из тебя сыщик, мисс Марпл? — не унималась заучка. От вида ее содрогающихся плечей Пэнси с силой стиснула зубы. Дрянь!

— Ведите. Мне. Долохова! — рявкнула она и схватила за шиворот вжавшегося в стену смотрителя. — Не то я отсюда прямиком к Скиттер!

Грейнджер вновь напряглась, хорошее настроение ушло безвозвратно. Да и Гарри, казалось, было не до смеха. Уставший, он просто наблюдал, как они грызутся, и, судя по залегшим теням под глазами, думалось ему вовсе не о склоках бывшей и нынешней.

— Мистер Лоуренс, вы слышали. Ведите к Долохову.

— Но как же, сэр?

— Мистер Лоуренс, молча ведите к Долохову, — с нажимом повторил он, и их процессия поползла вниз по обледенелой лестнице к самым нижним камерам. Или, как живописно представляла в воображении Пэнси — в ад.

— А что, доставка у вас не работает? — вполголоса спросила она, но никто из них не стал ей отвечать.

И, как вскоре выяснилось, неспроста. Когда мистер Лоуренс разжигал магические факелы и отпирал камеру, необъяснимая тревога сковала Пэнси по рукам и ногам. А в следующий миг, когда решетчатая дверь, скрипя ставнями, не спеша распахнулась, с губ неконтролируемо слетел страшный вскрик.

— Пэнси, — позвал Гарри, скорее всего, с целью вывести ее из оцепенения, но можно было и не стараться — жуткая картина навеки впечаталась в подсознание. Зажмурься она или ослепни, все равно не сумела бы развидеть четыре грузных тела, беспомощно сваленных в угол, словно не люди они, а мешки с удобрениями.

— Это же… отец Драко.

Живые трупы. Пэнси ведь и не сразу догадалась, что они не умерли по-настоящему. Зрачки остекленевшие, кожа такая же серая, как сам Азкабан, редкое, почти неуловимое дыхание. Лучше бы они умерли.

— Восемь дней назад бывший начальник Аврората Гавейн Робардс совершил чудовищную ошибку, — заговорила Грейнджер. — Он единолично переделал режим дня для узников с учетом пожелания комиссии по правам волшебников и, не согласовав ни с кем изменения, отослал итоговый вариант мистеру Лоуренсу.

Голос ее был тихий и надтреснутый — грязнокровка, похоже, страдала. Страдала и Пэнси, не в силах оторваться от безвольного лица мистера Малфоя. Моргана, Драко так за него бился! А этот Долохов… Она плохо его запомнила, — виделись они мельком раз или два, когда тот приходил в Хогсмид навестить Дафну, — но отчего-то его физиономия показалась ей неестественно вытянутой. Будто челюсть вот-вот раскроется в немом крике. На Лестрейнджей она старалась не смотреть. Особенно на Рабастана.

— Я ему сразу отрапортовал, что негоже так! Что накладки получаются, мисс Грейнджер! — всплеснул руками смотритель.

— Да-да, мистер Лоуренс, тому есть подтверждения, — успокоил старика Гарри, похлопав по плечу.

— На беду, мистер Робардс в рабочие часы отправился на обед с супругой, проигнорировав всю корреспонденцию в тот день, — горько продолжила Грейнджер. — В расписании была ошибка — этих заключенных вывели на прогулочный этаж во время гнездования дементоров.

Желудок болезненно сжался. Если бы не новая диета, так удачно стартовавшая сегодня, Пэнси бы вырвало на собственные туфли. Заучка же вовсю давилась рыданиями на плече Поттера, который, хаотично поглаживая ее по растрепанным кудрям, вынужден был продолжить рассказ сам:

— Кингсли вынудил Робардса уйти в отставку, но внутреннее следствие еще идет. Пэнс, это чудовищная ошибка…

— На них напали дементоры! — всхлипнула она и только тогда осознала, что тоже плачет.

— Дементоров сразу убрали из Азкабана.

Ей не к месту вспомнилось печальное лицо Гарри, который каких-то полчаса назад заверял ее, будто дементоры больше не проблема. Вот почему Грейнджер и Поттер так яростно пытались откупиться от нее — отчаянно стремились удержать лукотруса в мешке!

— Это ничего не меняет, — неуверенно пробормотала она, хотя, разумеется, случай этот менял абсолютно все!

— На спине потащишь своего Долохова? Технически он жив.

— Гермиона!

— Да пошла ты, Грейнджер! — тотчас завелась Пэнси и, круто развернувшись к Лоуренсу, по-хозяйски распорядилась: — За мной.

Гарри пытался вразумить ее, но она лишь отмахнулась — смотритель в качестве сопровождающего, пергамент с помилованием в сумке, на кой черт ей сдались эти придурки, которые даже расписание работы тюрьмы нормально составить не в состоянии?

— Мисс, мисс, — кряхтел Лоуренс, с трудом поспевая за ней. — На этом этаже только опасные заключенные, пожизненные.

— Вот и чудненько! — певуче отозвалась она.

Рано или поздно про азкабанскую трагедию узнают все — та же Скиттер разнюхает, а потом по миру пустит действующее правительство своей разгромной статьей. Но Пэнси тоже в стороне стоять не намеревалась, она с удовольствием подкинет искру в Адское Пламя! Никто из этих магглолюбов и грязнокровок не возьмет на себя ответственность, все свалят на Робардса. Однако за несогласованное освобождение пожизненного преступника Кингсли точно наподдает Поттеру, а заодно и кудрявой стерве. Не ей одной терять работу и репутацию!

— Мисс, прошу, такой заключенный только один на всю тюрьму! Остальные, ну вы видели…

Звонкие каблучки отбивали победоносный ритм, барабаня по каменной плитке и распаляя фантазию Пэнси. Она отомстит всем сразу. И сыскное агентство — идея, в общем-то, неплохая, не грязнокровке судить.

— Мисс, вот этот. А больше никого и нет.

Пэнси не сразу вернулась мыслями в действительность, потому смотрителю пришлось дернуть ее за рукав расшитой шелковой ниткой мантии. Все чувства разом обрушились на нее — и память о жуткой камере, и насмешки Грейнджер, и невесть откуда взявшаяся нестерпимая вонь. Инстинктивно прикрыв нос запястьем, она с отвращением заглянула в отверстие между толстыми прутьями решетки. Смрад стоял отвратный, да и сама камера производила отталкивающее впечатление — там даже элементарной кровати не было!

Лоуренс осторожно придвинулся, нервно звякнула связка ключей на поясе. Несколько взмахов палочкой, и факел смотрителя вспыхнул ярким пламенем. Только теперь Пэнси удалось разглядеть массивную фигуру узника. Он сидел прямо на полу и явно не торопился приветствовать гостей: головы не поднимал, дышал размеренно и ровно, словно находился в забытье, а из-за длинных серых волос разглядеть лицо никак не получалось.

— Фенрир Грейбэк, мисс, — подал голос Лоуренс, напомнив о себе. — Брать будете?

Пэнси чуть сердце не выплюнула от внезапно свалившегося на нее страха и, не скрывая отчаяния, растерянно уставилась на старика. Оборотень! Да он же сожрет ее! Но если убежать отсюда не оглядываясь, как подсказывала интуиция, — засмеет Грейнджер. Идиотка, она попалась в собственную ловушку!

— Буду, — почти беззвучно прошептала Пэнси и, когда вновь обернулась к Грейбэку, столкнулась с пронизывающим взором голубых глаз.

— Ты забрала кого? — вкрадчиво уточнил Фадж, раздуваясь от негодования.

Будто с первого раза не расслышал! Пэнси плотно сжала губы и демонстративно скрестила руки на груди: нечего разглядывать ее так дотошно, она не третье пришествие Волдеморта провернула. Тем более Руфуса и до нее осведомили о событиях прошлого вечера. Даже здесь, в Атриуме, у журчащего фонтана было различимо слышно, как надрывает голосовые связки Кингсли. Возможно, ей бы стоило пожалеть о своей глупой выходке, но одна только сладостная мысль о том, как этим прекрасным мартовским днем шрамоголовая башка Поттера со свистом слетит с плеч, придавала сил и возносила в обитель Мерлина.

— Мне на все Министерство прокричать кого?

Руфус отшатнулся, испуганно заозирался по сторонам. Была бы его воля, наверняка дал бы деру и вообще открестился от неудобного знакомства, но Миллисента всегда и во всем поддерживала подругу, и если женишок всерьез наметил курс на постель Булстроуд, ему не отвязаться от Пэнси и сегодня. К тому же от него не требовалось особенных усилий — так, сущий пустячок.

— Ты спятила, — выдохнул он обреченно. — Просто…

— Спятила, — повторила она за него нетерпеливо.

Это было не первое «спятила» за бесконечное утро: слово в слово неустанно повторял ей Тео, ему вторил не до конца протрезвевший Блейз. И заплаканная Дафна между приступами безутешных рыданий тоже успевала согласиться с парнями и, как сломанный болванчик, качала растрепанной головой. Одна Милли из вежливости держала рот на замке. Жаль, мужику своему инструкцию не выдала.

— Я его все равно не верну, — принялась она убеждать Фаджа так, будто речь шла о задрипанном артефакте из нелегальной лавки. — Дай мне нотариуса, и тогда есть шанс, что он не растерзает меня на куски.

Но от артефакта оборотень отличался хотя бы тем, что Пэнси боялась ликантропии столь же неистово, сколь прабабка — драконьей оспы. Благодаря Бонни ей удалось перенести этого социального отброса на заброшенный чердак, а на хлипкую дверь повесить огромный амбарный замок ее дяди, который разводил мантикор в далеких шестидесятых. На пике отчаяния в памяти всплыли все запирающие заклятия, которые хоть раз упоминал профессор Флитвик на лекциях. Однако и этих мер казалось недостаточно. На стражу опасного соседа она поставила еще двух эльфов, а те в свою очередь вооружились серебряными вилками и старой изогнутой кочергой. И все равно долго находиться под одной крышей с Грейбэком Пэнси не могла — она долго ворочалась на хрустящих простынях, стараясь поскорее уснуть, но, едва вспоминала, кого притащила в отчий дом, волосы на затылке шевелились. Так и не совладав с собой, глубокой ночью она вломилась к Милли в поисках утешения и безопасного ночлега. О, возможно, давно обглоданных до костей домовиках она решила подумать позже.

— Ну а он сам что говорит? — немного спокойнее поинтересовался Фадж, но, когда столкнулся с растерянным выражением, застывшим на лице Пэнси, настороженно спросил: — Он согласен?

— Мерлин, конечно, согласен, он докси знает сколько не мылся!

Пэнси ничуть не лукавила. В ее картине мира каждое существо, будь то разумный волшебник или, скажем, заросший полувеликан вроде Хагрида, готово было пойти на любые условия ради минимального комфорта. Кому в этом материальном мире не хотелось жить хорошо?

— Паркинсон, он сказал, что согласен? — Зрачки Руфуса вновь расширились.

— Я не знаю! — взвизгнула Пэнси, не выдерживая такого давления. — Он молчит. Иногда хмыкает и плюется!

Это все, что она запомнила о своем подопечном. Вполне вероятно, ситуация обстояла не настолько трагично, как разыгрывалось в воображении, и мохнатый был способен еще на какие-нибудь действия, вроде нескончаемой благодарности или хотя бы любезной беседы, но она не торопилась узнать арестанта поближе и уж точно не рискнула продолжить знакомство. По правде сказать, Пэнси вообще не обмолвилась с ним и словом.

— Драконьи яйца, Паркинсон, это зверь! Как ты не поймешь!

— Что сделано, то сделано, — яростно прошипела она на манер Грейнджер. — Я скорее сдохну от клыков, чем спасу Поттера и верну волка за решетку! Ты поможешь мне?

Недовольные глазенки Фаджа забегали по толпе в Атриуме, будто отыскивая в монотонных потоках волшебников потенциальную причину для отказа. Разумеется, оказывать услугу той, которая из-под носа Министра вытащила пожизненного заключенного на свободу, да еще и в момент, когда представителей древнейших фамилий пусть и случайно, но все же казнили, ринулся бы только полный идиот. А ведь Фадж даже не был гриффиндорцем! Но еще до того, как он достал маленькое перо из нагрудного кармана мантии и черкнул записку, Пэнси поняла: ему некуда деваться. Такова цена за связь с Милли Булстроуд, парень.

Тем временем, наспех свернув пергамент в незамысловатую фигуру с крылышками, он выпустил шуструю птичку, и та резво упорхнула прочь.

— Мистер Толстоватый встретит тебя в Отделе Клятв и Магических контрактов.

— Спасибо, — расплылась она в счастливой улыбке и уже почти сорвалась с места, — скорее всего, в толпе шаталась злая, как трехглавый пес, Грейнджер, о встрече с которой Пэнси вовсе не грезила, — но Руфус по-свойски ухватил ее за предплечье и серьезно предупредил: — Паркинсон, он опасен.

«Не опаснее Тома Риддла», — подумалось вдруг впопыхах, когда и Атриум, и Руфус остались позади.

Как и обещал Фадж, мистер Толстоватый, на редкость статный мужчина с печальным лицом, лично встретил ее в приемной.

— Мисс Паркинсон, — обратился он учтиво и изящно поклонился.

Совершенно не к месту на нее обрушился прилив болезненной ностальгии — как же быстро отвыкла она от подобного обращения! Век галантности, манер, ослепительного лоска безвозвратно сгинул, истлел под давлением новых порядков и остался остывшей золой на страницах учебников по истории.

— Мисс Паркинсон? Вам нехорошо? — Пий слегка сжал ее кисть сквозь тонкий шелк перчатки. На его усталом лице отчетливо проявилось беспокойство.

— Нет-нет, — заверила она, скидывая с себя пелену тоски. — Мистер Толстоватый, я от…

— Молодого Фаджа, — кивнул он, а потом, смутившись, поспешил добавить: — Простите мне мою заносчивость. Я слишком часто вспоминаю его дядю — вместе мы прошли немалый путь.

Корнелиус Фадж и Пий Толстоватый в действительности могли похвастаться добротным многолетним сотрудничеством — оба чистокровные, цепкие, консервативно настроенные, их костяк казался нерушимым. Но первый несколько лет как преставился, и оттого Пэнси его нисколечко не жалела, а вот за Пия все же было обидно. Если бы хитрый ублюдок Яксли не подверг беднягу Империусу, Толстоватому не пришлось бы совершать чудовищные поступки по велению Темного Полукровки, проходить череду судов, тюремное заключение, а потом довольствоваться подачкой заносчивой гриффиндорской грязнокровки и сидеть на месте, которое он перерос лет пятнадцать назад. Какое унижение для человека такой величины!

— Конечно же, Руфус — самостоятельная единица. Талантливый молодой человек, его ожидает блестящая карьера, — продолжал он, покачиваясь на носках в такт своим речам.

Впрочем, Пэнси сильно не вслушивалась — больше смотрела, подмечала детали. Все в нем говорило об особой породе. Сколько вообще лет этому Пию? Не сильно старше ее близкого знакомого.

— А вот и миссис Лонгботтом, — оглянулся он на неуклюжую, как муженек, Ханну Эббот, за которой, обивая углы, волочилась пузатая протертая сумка. — Она проследит, чтобы сделка прошла в рамках закона, и скрепит соглашение магией крови.

— Благодарю вас, мистер Толстоватый.

— Не стану лукавить, я слышал новости, мисс Паркинсон. — Пока Эббот готовилась к отправке и напоследок копошилась в своем занюханном барахле, он чуть склонился к Пэнси и, вновь невесомо коснувшись запястья, тихо посоветовал: — Берегите себя.

От столь деликатного отношения Пэнси едва не заурчала, как обласканная кошка. Вот она старая школа, а не панибратские хватания молодого Фаджа!

* * *

— Прошу за мной, — рука взметнулась в сторону единственного входа, словно скромняга Эббот могла из любопытства свернуть не туда и обшарить поместье с торца.

Глупо, конечно, но Пэнси все равно нервничала, оттого и вела себя немного заносчиво: чем сильнее ей хотелось зарыться в землю по самую макушку, тем выше задирала нос. Вот и сейчас, когда они торопливо шагали по неухоженной жухлой траве, в голову, как пауки, лезли мысли об ужасном состоянии дома. Скромный особняк Паркинсонов не шел ни в какое сравнение с тем же гигантом Малфой-мэнором. Спален было всего четыре, гостиная — одна, и то совмещенная с библиотекой, кабинет отца да столовая. Ну и чердак с временно поселившимся там чудовищем. В такой малютке не скрыться, как ни старайся. Из любого угла Эббот услышит скрип половиц на запущенной лестнице и, как пить дать, в красках доложит своему меченосцу о плачевном состоянии жилища.

— Бонни, — властно позвала Пэнси, едва они переступили порог, — подай нам с миссис Лонгботтом чаю, а затем пригласи… ну ты знаешь кого.

Домовик совсем некстати замялся, подбородок его затрясся, как у сбрендившего Локонса. Небрежно оттолкнув идиота бедром, — тот так и остался дрожать в темной прихожей, — очередным дерганым движением она дала Эббот знак следовать за ней. Промедления недопустимы — чем быстрее она приведет мохнатого подопечного, тем быстрее посадит того на цепь, тем самым обеспечив себе безопасность.

Ханна ожидаемо молча плелась за ней, проталкивая безразмерную сумку вперед. Пэнси же совсем разнервничалась — ну не сожрал же в самом деле потрепанный тюрьмой волк тех двух эльфов, что стерегли чердак! На ходу соображая, как бы выкрутиться из этой авантюры, она толкнула дубовые двери гостиной и тотчас обомлела. В отцовском замшевом кресле для чтения развалился Грейбэк.

Его изношенная роба скаталась до бедер, открывая вид на грязные ступни, крупные колени и… О Мерлин. Вспыхнув от смущения вперемешку с отвращением, Пэнси перевела взгляд на наглую морду преступника, стараясь игнорировать отдельные детали непристойного облика. А вот голодранец даже головы не поднял, только спокойно перелистывал страницы «Пророка» и отхлебывал огневиски прямо из горлышка хрустального графина.

Сзади раздался глухой удар — бесценная поклажа перепуганной до смерти Ханны грохнулась на пол. Именно уродливая сумка и вывела Пэнс из оцепенения, это свершилось — слепая вера себя изжила. Семилетняя иллюзия о возвращении эпохи чистокровных, как тонкий сосуд, разбилась вдребезги, стоило лишь оказаться в одной комнате с оборотнем. Пока она тешила себя призрачными надеждами, нищета во всей красе забралась с немытыми ногами на дорогущую обивку ее благородного прошлого и восседала напротив, как на троне. Неоспоримая истина восторжествовала: нет у Паркинсонов в магическом мире никакого имени, у дома нет твердой руки, а у нее — великого наследия. Все потеряно безвозвратно, но это и неплохо. Глаза ее сурово сузились, страх и неуверенность преобразовались в решительность. Ноги наконец тронули вязкое дно, но черта с два она подохнет в этом болоте. У Пэнси осталась она сама, а все прочее пусть катится к дементору под мантию.

— Святой Годрик, — проблеяла Эббот.

— Не припомню, чтобы Годрика возвели в ранг святых, миссис Лонгботтом, — хрипло отчеканила она. — И вообще, ведите себя подобающе волшебнице, а не наивной маггле. Вы на работе.

Едва она замолчала, Грейбэк зашевелился и вдруг с интересом на нее уставился. На его заросшем лице горели ярко-голубые глаза, и пусть смотрел он с очевидной насмешкой, взор его оставался острым и цепким. Пэнси едва не задохнулась от непрошенного внимания, однако, судя по всему, убивать ее зверь не спешил. Это наблюдение, пожалуй, стало лучшей новостью за все утро.

— Ч-чаю? — Бонни все же собрался и, поджав уши, проскользнул в гостиную, хоть и с заметным опозданием.

— Пожалуй, — почему-то отозвалась Ханна, самой-то, наверное, кроме Хогвартса, не доводилось контактировать с эльфами.

— Обойдемся, — отрезала Пэнси. Чай у нее приличный, и раз с прелюдиями они вынужденно закончили, нечего и тратиться на эту голытьбу.

Судя по довольной морде, волчару в целом забавляла раскинувшаяся в комнате картина, особенно почти сходившая под себя Эббот — то еще зрелище. Но самой Пэнси было не до веселья. К вшивым докси скрипучие половицы и жухлую траву на приусадебном участке. Впервые за долгие годы ей предстояло позаботиться о безопасности, а не об имидже.

— Мистер Грейбэк, — обратилась она к нему, вздернув подбородок. — Меня зовут Пэнси Паркинсон.

— Потолок носом не прошиби, — гоготнул он как-то по-варварски.

— Для вас — мисс Паркинсон, — презрительно продолжила она. — Признаться, я больше переживаю не за потолок, а за испорченную мягкую мебель. Выходит, мифы об остром волчьем обонянии сильно преувеличены, потому что в доме помимо гостиной есть еще две ванные комнаты, которые вы, увы, упустили.

Ханна шумно втянула в себя воздух. Бонни в отчаянии закрыл глаза ушами, а вот сам Грейбэк и не думал оскорбляться, напротив, расхохотался еще громче, обнажив острые клыки. Пэнси же еще сильнее расправила плечи, с достоинством ожидая, когда этот пес закончит развлекаться. В конце концов, пес он до сих пор еще бездомный, а значит — по-прежнему опасный.

— Миссис Лонгботтом, пока мистер Технически-еще-арестант пребывает в хорошем расположении духа, предлагаю не терять ни мое, ни ваше время и подготовить все необходимое для контракта.

Эббот, бледная, как простыня, не с первой попытки призвала самопишущее перо и наэлектризованный магией пергамент. Пэнси стремительно закипала — если этот маргинал не прекратит валять дурака, ее бесполезный нотариус грохнется в обморок прямо на пол вслед за своей идиотской сумкой! К счастью, Грейбэк, словно мысли ее прочитал, внезапно перестал ржать, как пьяный гиппогриф, и, склонив голову, принялся внимательно рассматривать ее лицо.

— Итак, вы здесь на птичьих правах. Авроры могут нагрянуть в любой момент, не сомневайтесь, и только мое слово имеет для них силу. Посему я требую вашего полного подчинения.

— Требуешь? — насмешливо повторил он, смачно причмокнув губами — ну и манеры. — Прям полного?

— Разумеется. Вам предлагается статус охранника, если угодно. Все просто: мои безопасность и благополучие обеспечивают вашу свободу. Можно сказать, эдакий домовик-переросток. Согласитесь, сделка заманчивая.

Пэнси чувствовала, что ее заносит — клыки у него были острые, влажные, да и сам он выглядел устрашающе. Тот же профессор Люпин представлялся забитым щенком в сравнении с этим зазнавшимся ублюдком. Однако, как с ней случалось и ранее, своевременно закрыть рот она просто не успела.

— Домовик? — чуть наклонился он вперед, не сводя с нее испытывающего взора.

— На год, — тут же поторопилась добавить она. — Потом катитесь куда угодно.

Она замолкла, и в помещении воцарилась напряженная пауза. Никто не решался взять слово. Неестественную тишину гостиной нарушали лишь противный скрежет пера по пергаменту и бешено колотящееся сердце Пэнси. Грейбэк смотрел угрожающе настороженно. А потом вдруг поднялся, с силой оттолкнувшись от подлокотников, и выпрямился во весь рост. Она тяжело сглотнула — сукин сын был высок и широкоплеч. Переломить ее благородный чистокровный позвоночник для такого амбала вряд ли будет проблемой.

— А давай, — неожиданно ответил он.

— Мисс Эббот, — от волнения Пэнси совсем позабыла приличия и новый статус Ханны, но та, казалось, и сама себя не помнила от ужаса, потому утвердительно кивнула, готовая поскорее убраться восвояси. — Скрепим сделку кровью.

— Помочь тебе, Глазастик? — усмехнулся оборотень и с нездоровой жадностью впился в свое же предплечье.

* * *

— За нашу потрясающую Пэнси, — заметно поддатый Блейз поднял очередной бокал. Его тут же поддержали Нотт, Дафна и Милли.

— Вообще-то, Тео организовал вечер для заморских друзей, — смущенно пробормотала она, отнюдь не наслаждаясь пристальным вниманием к своей персоне.

— Это они так думают, — подмигнул Нотт и, приобняв ее одной рукой, торжественно заявил: — За «Сыскное агентство мадам Паркинсон»!

В двадцать пять лет назвать себя мадам Пэнси решилась неспроста: у нее и так слишком легкомысленное имя, а успешный бизнес начинается с заголовка. Открыть агентство оказалось вовсе не сложно — помещений на Косой Аллее было в избытке. Всего-то и потребовалось оформить в Министерстве кое-какие бумаги да взять в Гринготтсе заем. Правда, ничтожество Билл Уизли, так не вовремя прошедший мимо, посмотрел на нее как на флоббер-червя. Веснушчатая физиономия едва ли не светилась от злорадства, но сам он выглядел помятым, и вообще от него за версту несло дешевым огневиски. Наверняка рыжий отброс и сейчас валялся в бессознательном состоянии где-то на заднем дворе своего крошечного домишки, пока его очаровательная супруга наслаждалась обществом мадам Вектор на приеме у Нотта.

— У тебя появились клиенты, или этот… Грейбэк всех отпугивает? — поинтересовалась Дафна. Друзья разом воззрились на нее, словно с трудом понимали, почему Пэнси еще жива.

— Полно. Но я не беру кого попало, — высокомерно заявила она и торопливо прильнула к бокалу — кислятина.

Или шампанское перебродило, или у нее язык сворачивался от собственной лжи: в действительности кабинет Пэнси пустовал — ни одного потенциального нанимателя. Да дракклы с нанимателями, даже пресса пропустила такое громкое событие! А у нее, между прочим, в приемной сидел самый дикий оборотень всех времен! Беспокойные пальцы нервно поправили ажурную лямку платья. Для приема она вынужденно отдала предпочтение наряду из гардероба матери — трансфигурировать свою одежду было выше ее достоинства, а родительница когда-то подбирала самые изысканные модели из «Твилфитт и Таттинг».

— Смотрите, Грейнджер, — хихикнула розовощекая Милли, указывая на нарядную грязнокровку. — Вылила на себя все запасы «Простоблеска».

— И шрамоголового в нем искупала. Или это твоя работа, Пэнс?

— Заткнись, Блейз. С должности его Кингсли не снял.

— Ну еще бы, — хмыкнул Забини. — Это же Святой Поттер!

— Зато хорошенько отчитал, так Руфус говорит. Здорово же ты подставила бывшего, — заговорщически зашептала Миллисента.

— Мне нет до него никакого дела, уверяю тебя. Просто, к его печали, наши интересы пересеклись, — невозмутимо парировала Пэнси.

Однако незаметно все же нашла Гарри среди гостей — он и правда выглядел несчастным. А Грейнджер свирепой, точно голодная гриндилоу. Они оба улыбались перед колдокамерами и жались друг к другу, как сиамские близнецы, но на самом деле их спектакль сквозил фарсом — Шеклболт, должно быть, их сурово наказал.

— А вот и твой, Будстроуд, несется сломя голову, — пренебрежительно выплюнул Тео, но почти сразу добродушно воскликнул: — Руфус, дружище, присоединяйся к нам!

Фадж тревожно окинул их компанию взглядом, на секунду остановился на Пэнси, но затем вновь вернулся к Нотту и принялся нелепо оправдываться:

— Я здесь по поручению Кингсли, сами понимаете, дела. Позвольте, я украду у вас Миллисенту на один танец. Дорогая?

— Шуруй, Булстроуд, — по-свойски подгонял Блейз, — мы и без тебя прекрасно накидаемся.

— Ты придурок, Забини, — одними губами произнесла Милли и, окрыленная, последовала вслед за возлюбленным.

Там, в глубине бального зала, несколько парочек, нежно держась за руки, двигались в такт музыке. Тео частенько устраивал всякие званые ужины и приемы, стараясь обелить честь рода и подружиться с новой элитой. Однако был ли в этом смысл? Они начинали свои истории с нуля, и не существовало больше Ноттов, Гринграссов, Паркинсонов. На их место пришли Тео, Дафна, Пэнси — каждый сам за себя, один на один с бедой.

В который раз она мысленно обратилась к новенькой вывеске с сияющими на солнце лакированными буквами. Место для офиса проходное, совсем рядом с «Зонко». И на этом, пожалуй, все. Ничем, кроме выгодной локации, похвастаться Пэнс пока не могла. Дни напролет сидели они с Грейбэком за дубовыми столами, бессмысленно просиживая штаны. Она негодовала, хоть бы одна крошечная заметочка в «Пророке»! Волчара же ржал, как подыхающий ишак, но, стоило отдать ему должное, с их последнего разговора при Лонгботтом не произнес ни слова, кроме нескольких уточняющих вопросов о работе, например: «Почему агентство „ссыкное“?», и о поместье: «Где найти хавку?».

— Это Крам? — ахнула Гринграсс, устремившись глазами в толпу.

У выхода на балкон вели оживленную беседу представители делегации из Дурмстранга, которых по знакомству и пригласил Нотт. Точнее, умолял заглянуть, чтобы выудить из норы Макгонагалл и таким образом выпросить у директрисы негласное помилование. Но хрена с два, старая кошка слизеринцев принципиально игнорировала, да и Каркарова не жаловала. Он, как Астрономическая башня, возвышался над собеседниками и что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками, как плетями. Вектор и красавица Флер слушали без интереса, Флитвик откровенно напивался, а вот Виктор аж рот приоткрыл от восхищения — в отличие от британских магглолюбов, наставника он обожал.

— Я тоже вас оставлю. Даф, позаботишься об этих придурках?

— Ну конечно, — Нотт похабно усмехнулся. — Не забывай, что это мой дом, Паркинсон. Не оскверняй похотью диваны!

Пропустив мимо ушей скабрезные шуточки дружков, Пэнси изящно проплыла через центр зала прямиком к выходу. В мамином платье она не ошиблась: все, кто мог его помнить, гнили в Азкабане, а вот присутствующие с восторгом провожали ее взглядами. По крайней мере, искренне хотелось в это верить, иначе зачем было давиться овощами всю неделю?

— Мисс Паркинсон, уже уходите? — перед ней возник любезный Пий. Смокинг сидел на нем как на манекене.

— Мистер Толстоватый, что-то от шампанского у меня совсем разболелась голова.

— Очень жаль. Вы, дорогая, украшение вечера.

«Украшение вечера!» — в уме повторила она, сворачивая к библиотеке. Этот мужчина весь был соткан из галантности, не то что некоторые.

— Ты задержалась, — от хриплого голоса, раздавшегося в темноте, по позвоночнику пробежали мурашки.

— А ты обнаглел, — дерзко заявила Пэнси и, словно не замечая мужчину, проследовала к широкому подоконнику.

В отражении оконного стекла она прекрасно различала свои очертания — невероятно удачное платье — и крепкий силуэт Каркарова, почти прозрачный из-за яркого света молодого полумесяца.

— Обнаглел и соскучился, — согласился он и тотчас обрушился поцелуями на шею. — Если бы не нужда в Хогвартсе, украл бы тебя на всю ночь.

— Ну это вряд ли, — слегка отстранилась она, борода ужасно щекотала чувствительную кожу. — Я теперь женщина занятая.

— Неужели выходишь замуж? — усмехнулся он.

Игорь в брак категорически не верил, Пэнси это давно усвоила. Да и она не рассматривала его в такой серьезной ипостаси: староват, к тому же репутация едва ли чище, чем у Петтигрю. Каркаров, как выживший из ума, старался наладить связи с Визенгамотом и попечительским советом Хогвартса, даже прикрывался именами Дамблдора и Снейпа, но пока выходило у него неважно.

— Я открыла свое дело.

На миг он замер, а потом быстро отстранился. Пэнси напряглась — это что еще за фокусы?

— Так это правда? Все, что про тебя судачат, — правда? — рассердился он. — Ты спятила, девочка! Это оборотень Темного Лорда!

— Я Паркинсон, обо мне всегда будут судачить, — круто развернувшись, она яростно заговорила. — Например, что я украшение вечера. Или что я потрясающая. А ты просто неблагодарный деревенщина! И не тебе вспоминать Волдеморта.

Игорь весь окаменел, будто проклятие схлопотал. Ему до сих пор тяжело давалось любое упоминание бывшего господина, особенно голое, без надуманных титулов. Насколько догадывалась Пэнси, эта служба обошлась любовнику в непомерно высокую цену.

— Ты права. Конечно, права. Я сам не лучше.

— Лучше, — прошептала она ему в губы нежно. И не лукавила — все же Игорь не харкал на пол и не заражал порядочных волшебников вирусом ликантропии.

— Ты в безопасности?

— Я приструнила его, — гордо ответила Пэнси. — Он почти ручной.

— Потрясающая женщина!

— Как с Макгонагалл? — ляпнула она, чтобы сменить тему.

— Кошка прячется, — отмахнулся он, а затем взял ее за руки. — Люди всякое болтают, Пэнси. Я слышал еще кое-что. Ходят слухи, в Азкабане…

— Так и есть, — не позволяя ему закончить, взбудораженно затараторила она. — Они почти как мертвецы, Игорь. Такие бледные, пустые. Ты бы видел отца Драко!

— И Лестрейнджи? Рабастан тоже?

— На что ты намекаешь? — взбунтовалась она. — Я видела этого распутника раз или два. Тоже мне жених.

— Вас не обручили?

— Ну и что с того? Считай, я бессердечная.

Пэнси даже не пыталась оправдаться, плевать она хотела на Рабастана Лестрейнджа. При нынешнем положении дел от него были бы сплошные проблемы.

— Ну, Рита точно не спустит этого Кингсли с рук. Что такое, неужто не знала? Скиттер — давняя любовница Руди. Потому и «Пророк» всегда был у Лорда в кармане. Даже подкупать не пришлось.

— Да ты что! — воскликнула Пэнси, мгновенно воспламеняясь от любопытства, как спичка. — Расскажешь?

— Когда-нибудь. — Теплые ладони напористо сжали талию и поползли ниже, пока он жарко шептал: — Когда ты вот так смотришь, у тебя глаза сияют, будто изумрудные. Магглы такие называют «ведьминские». Один взгляд, и мужчина пропал.

— Платье не помни, пропащий магглофил, — предостерегла Пэнси и плавным покачиванием плеча ловко скинула лямку лифа.

Пэнси сидела с неестественно прямой спиной и рассеянно вслушивалась в упругую трель дождя. Непогода в Лондоне была скорее обыденностью. Низкие тучи и беспросветная изморось давно стали визитной карточкой города, однако на протяжении нескольких часов ей навязчиво мерещилось, будто стихия нарочно обрушилась на Косую Аллею с одной лишь целью досадить ей. Уж больно яростно ливень хлестал по крыше, точно мечтал добраться и до нее, чтобы хорошенько отходить по щекам. Черепица натужно поскрипывала, не выдерживала. Впрочем, как и нервы. Клиенты и в лучшие дни не спешили обращаться в «Сыскное агентство мадам Паркинсон»‎, ненастье же окончательно отрезало ее от денег. Только бы крышу ремонтировать не пришлось — второго займа в Гринготтсе не одобрят ни гоблины, ни гордость самой «мадам Паркинсон»‎.

Жалобный лязг колокольчика, приколоченного заботливым Бонни к раме над дверью, внезапно вывел Пэнси из угнетающего оцепенения — потенциальный наниматель еще только протискивался в офис, когда она напустила на себя давно отрепетированный деловой вид, усиленно изображая активную деятельность. Клиенту должно казаться, будто он очередной, необязательный, слегка неуместный и ни в коем случае не единственный.

— Не суетись, Глазастик, эт я.

От разочарования она едва не крякнула — вместо нанимателя-толстосума на пороге мокрый до нитки Грейбэк рваными движениями стаскивал с себя блестящий от воды плащ. Его серые волосы влажными лентами липли к впалым щекам, а под подошвами грубых ботинок моментально образовалась внушительная лужа.

— Где тебя дракклы носят? — только и смогла выдавить из себя окончательно раздосадованная Пэнси.

— Да тут, слышь, дельце есть, — начал оборотень издалека и почти завладел ее вниманием — все же нечасто он обращался к ней вот так, без дурацких подтруниваний, — но глухой удар в окно вынудил их обоих отвлечься.

Грейбэк недовольно цокнул, но створки открыл, впуская в теплое помещение замученного почтового сыча, а заодно и капли размером с крупные горошины. Несчастная птица с грохотом приземлилась на стол и, поскользнувшись, неловко протянула лапу с сырой газетой. Пэнси нахмурилась. Странное дело, она точно помнила, что ограничивалась одной подпиской на «Пророк», потому как прочая макулатура, включая «Ведьмополитен», била по карману. Но еженедельник выходил исключительно по средам, а сегодня, если гадкое шампанское Нотта, выпитое накануне, не отшибло память, был только понедельник. Пока Грейбэк проворно прогонял требующего печенья сыча, — хоть какой-то от волка нашелся прок, — она торопливо развернула страницы и обомлела. С передовицы сквозь тонкую оправу на нее высокомерно взирала Рита, а над ее элегантной шляпкой со страусиным пером огромными буквами раскинулся кричащий заголовок:

Бесследно пропала Рита Скитер, несменный корреспондент «Ежедневного Пророка»!

— Короче, я про что, — продолжил оборотень, но в ушах у Пэнси лихорадочно пульсировала сенсация, напрочь заглушая все прочие звуки.

— Вот! Вот почему Рита ни строчки о нас не написала! — подпрыгнув на месте, она победоносно швырнула газету на стол.

— Потому что ей похеру? — предположил Грейбэк, даже не взглянув на печатное издание.

— Нет же, потому что она пропала без вести! — восторжествовала Пэнси, будто Скитер своим исчезновением сделала ей настоящий подарок. — Решено, Грейбэк, я беру это дело. — Навалившись на стол всем телом, она быстро дотянулась до изящной сумочки. — Ты за главного.

— Э-э-э, ты б притормозила…

— С дороги, — скомандовала она и стремглав вылетела из офиса прямо под холодный ливень.

* * *

Пэнси неверяще оглядывалась по сторонам — впервые за многие годы сонное Министерство буквально фонтанировало энергией. Сотрудники различных отделов, взволнованные, сновали туда-сюда, крепко сжимая «Пророк» и изредка потряхивая им перед лицами других, таких же обезумевших, коллег. Невероятно, но новости молниеносно разнеслись по Магической Британии, не на шутку взбудоражив умиротворенную общественность. Казалось, даже третье пришествие Волдеморта этим пасмурным днем не потрясло бы людей с такой силой.

Впрочем, небольшая давка была ей только на руку. Добраться до кабинета Кингсли без талона и тем более без официального письменного приглашения вышло бы вряд ли, но сегодня, к счастью, никому не было дела до уволенной со скандалом сотрудницы Аврората. У всех на устах трепетало лишь имя пропавшей журналистки.

— К Министру нельзя! — пожилая секретарша Шеклболта, миссис Фигг, всполошилась, как растревоженная после сна курица, стоило ей разглядеть в темном проеме нежданную посетительницу.

— Еще как можно, мадам, меня вызывали, — не задумываясь соврала Пэнси и поскорее устремилась к дверям.

Но везение, как известно, не бесконечно и имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Потому, когда ненавистный до зубного скрежета голос настиг ее со спины, нечему было и удивляться.

— Какого дементора ты здесь ошиваешься, Паркинсон?

— Грейнджер! Вот так сюрприз, — развернувшись вполоборота, Пэнси окинула грязнокровку уничижительным взглядом и, тщательно скрывая нахлынувшее беспокойство, по привычке выдала гадость: — Твой шматок проволоки на голове вообще не пропускает влагу? На улице дождь.

— Волшебники, как правило, пользуются водоотталкивающими чарами. Ну, те, которые из себя что-то представляют, а не только мычат о чистоте крови.

Слова мерзавки Грейнджер попали в цель, Пэнси взорвалась молниеносно. Бесконечную неделю она сидела на овощах и уже прилично скинула, а грязнокровка, как в былые годы, снова взялась обзывать ее коровой, пусть и завуалированно.

— Ты надоедливая заучка, вызубрившая три заклинания и возомнившая себя эталоном ведьмы, — не скрывая сквозящую в тоне ненависть, она шагнула в сторону Грейнджер, готовая придушить дрянь и закончить это затянувшееся противостояние раз и навсегда. — Вздумала освобождать драконов, замахнулась на эльфов, не заботясь о соблюдении элементарных правил магического мира. Ворвалась из своего занюханного магглолэнда и зарвалась настолько, что решила диктовать порядочным волшебницам, как себя вести!

Воздух в помещении напитался гневом и как будто отяжелел. Щеки гриффиндорской зазнайки горели, да и сама Пэнси полыхала, точно под Инсендио. Миссис Фигг громко икнула, ее блеклые глазки безрезультатно бегали по приемной в поисках подмоги.

— Это ты порядочная волшебница? — взвизгнула кудрявая дрянь, все так же продолжая отступать. — Ты пригрела на груди оборотня, по милости которого мы с Гарри и Роном угодили к этой сумасшедшей Беллатрикс!

— Зато у меня есть грудь!

— Нашла чем гордиться, — фыркнула Грейнджер.

— Поттер не жаловался, — ехидно ввернула Пэнси, не в состоянии контролировать речь, ее челюсть злобно оттопырилась, и, на радость противнице, она в самом деле должна была походить на мопса.

— Замолчи.

Пронизанный неприязнью голос, совсем неприсущий его хозяину, как ушат ледяной воды, окатил трясущуюся от гнева Пэнси. В приемной, сжав кулаки, стоял необычайно суровый Гарри, а за его плечами мялись Фадж и несменный дружок Рон Уизли. От стыда уши опалило жаром, а ноги будто к полу приросли. Впервые Паркинсон нечего было ответить.

— Миссис Фигг, — на правах главного аврора требовательно обратился Поттер к бледной старушке, но осуждающего взгляда с Пэнси не сводил, — вызовите мистера Финнигана. Пусть выпроводит эту особу из Министерства.

Сердце ухнуло. Моргана, он даже Снейпа не корил, а ее за маленькую шалость с Азкабаном по-настоящему возненавидел! Где-то рядом громко вздохнула грязнокровка и какого-то дементора вытаращилась на Гарри, будто ей дело было до давней соперницы.

— Приятель, полегче, — рыжий Уизел хлопнул Поттера по плечу. — Я провожу ее, давай без скандалов.

Пэнси обескураженно смотрела то на Гарри, то на Фаджа, потупившего взор, то на вдруг притихшую Грейнджер.

— Пойдем, Паркинсон.

Словно Непростительным проклятая, она на негнущихся ногах поплелась за Роном, изо всех сил стараясь держать подбородок выше. Однако вскоре привычная язвительность вернулась к ней с лихвой, стоило им окунуться в гомон Атриума.

— А ты что, Уизел, не заинтересован в совещании с Шеклболтом? Или тебя не пригласили?

Рон Уизли давно откололся от своей компании, Пэнси это помнила еще с аврорских курсов. Пока Грейнджер и Поттер плечом к плечу пробивались к вершинам власти, чтобы построить на костях чистокровок новую Магическую Британию, рыжий чудик пошел другим путем — теплым офисам он предпочел холодную комнату в подземельях да пробирки с дурнопахнущими жидкостями.

— Почему, пригласили, — спокойно отозвался он, будто не чувствовал в ее тоне ярко выраженной издевки.

— А, бедняжка, ты не в курсе, — не сдавалась Пэнс, хотя поддевала его без особого удовольствия. — На «Пророк» средств не хватило?

— Хватило, — просто ответил он, обезоруживая ее железной непоколебимостью. — Мне там делать нечего, Паркинсон. Нет тела — нет дела.

Пэнси скривилась, а затем, не скрывая отвращения, глянула на Рона — первый в своем роде, едва ли не единственный в истории магии патологоанатом. Прав был Гарри, Уизел так и не оправился после смерти брата. Ведь и сейчас его ненормальное умиротворение придавало ему необычайное сходство с покойником.

— Это ужасно, — после неловкой заминки честно призналась она, желание втаптывать рыжика в грязь совсем испарилось.

Рон проводил ее к освободившемуся лифту, по-джентльменски придержав кованую решетку.

— Мне такое часто приходится слышать, — все еще широко улыбаясь, сказал он на прощание. — Пэнси, ты перегнула. Грейбэк нас сдал Малфоям, а Кингсли чуть не отправил мне Гарри на освидетельствование по частям — так он разозлился. Короче, попридержи пока язык.

— Пока?

— Ага. Это же Гарри Поттер, — пожал плечами Уизли, — милосердие в очках. Вот увидишь, он еще сына Северусом назовет.

* * *

— Ну так че?

Пэнси нехотя разлепила веки и раздраженно уставилась на Грейбэка. Он налегал на нее с вопросами все утро, и теперь, едва она, разбитая и униженная, вернулась в пустой офис, всерьез вознамерился продолжить свое занятие. Никакой эмпатии!

— Отстань, не до тебя, — отмахнулась она и вновь прижалась лбом к прохладной столешнице.

Мысли хищными птицами кружили вокруг святоши Поттера. Их отношения еще со школы имели вполне упорядоченные негласные правила, а частые стычки — порой колкие, иногда чересчур агрессивные — в целом оставались довольно безобидными. Однако сегодняшняя плохо сдерживаемая ярость, обращенная на Пэнси, заметно выбивалась из привычных рамок. Возможно, крестраж Волдеморта не до конца погиб и подтолкнул Избранного устроить взбучку бывшей подружке, потому что просто поверить в то, что Гарри ее возненавидел, было слишком больно.

— Ай, — вскрикнув от неожиданности, Пэнси беспомощно слетела со стула — ее, точно нашкодившего котенка, за ворот блузы потянул к выходу мохнатый ублюдок.

— Отпусти, какого дементора?! — визжала она во весь голос, но Грейбэк не отвечал.

Просто волок вниз по дощатой лестнице, а оттуда — прямиком на людную улицу. Ее мантия нелепо перекрутилась, подошвы туфель скользили по мокрой брусчатке, и только грубая хватка на загривке удерживала от позорного падения. Встречные волшебники — редкие свидетели вопиющего похищения — расступались, безропотно пропуская их вперед и стыдливо отводя испуганные взгляды. Никому и в голову не приходило вступиться за нее или на худой конец вызвать авроров. Как мантру, она повторяла про себя условия контракта: сбрендивший преступник не имел права ей вредить, он бы замертво свалился, помысли недоброе.

— Я сама пойду! — наконец взмолилась Пэнси, и в то же мгновение он разжал сильные пальцы.

Она снова чуть не повалилась на тротуар, лишь в последний миг удержав равновесие. Отплевываясь от волос и рвано одергивая мантию, Пэнси злобно вперилась в его безмятежную морду.

— Что на тебя нашло? Вши все мозги выжрали?

— Я ж говорил, есть дело, — невозмутимо напомнил Грейбэк и, не обращая внимания на ее перекошенное от бешенства лицо, с наслаждением закурил помятую папиросу.

— Если ты вздумал вломиться в редакцию «Пророка», то расследовать исчезновение Скитер нам все равно не дадут. Кингсли с шайкой лично взялись за нее.

— Нахера мне Скитер? Я ради этой хромой кобылы жопу с дивана не оторву, — возмутился он. Плотная струя сизого дыма устремилась в свинцовое небо.

— Тогда куда ты меня… — Она вдруг заозиралась кругом и с ужасом осознала, что находится на границе Косой аллеи и Лютного переулка. — Грейбэк? Ни за что.

— Шустрей давай, — поторопил он, проигнорировав отказ, и, в последний раз глубоко затянувшись, нырнул в темный закоулок.

* * *

— Если это шутка, то она не удалась. Веди меня обратно, ты… — шептала она строго из-за его плеча, но передвигалась послушно и даже прижималась ближе к прокуренному плащу — какой сброд они только не встретили на пути, а Пэнси ведь и палочку захватить не успела.

— Забегай, — оборотень потянул за ржавую ручку, и петли противно заскрипели, отворив двери в ад — ее с порога обдало запахом спирта и пота. Перед тем как нехотя шагнуть в задрипанный кабак, она успела выхватить взглядом кривую табличку над крыльцом: «Бар Белая Виверна»‎.

— Мерзость, — буркнула Пэнси и сморщила нос, но рукав Грейбэка отпустить не решилась.

Тот тем временем уверенно пер через весь паб, и по мере их продвижения галдеж отбросов, бессовестно надирающихся в полдень, стихал. Десятки глаз пялились им вслед. Грейбэк, похоже, когда-то был местной звездой. А может, эти убогие облюбовали Пэнси — едва ли им когда-нибудь доводилось находиться под одной крышей с женщиной из высшего общества.

— С возвращением! — пробасил бармен, лысеющий мужчина с переломанным носом, и звучно шлепнул ладонью по стойке. Посетители ликующе завопили, салютуя жидкими помоями, что выплескивались у них из стаканов. Приветствовали, очевидно, не ее.

Грейбэк махнул бармену свободной рукой, но задерживаться не стал, мигом скрывшись в крошечном закутке у кладовки. Пэнси брезгливо отодвинула грязное покрывало, служившее ширмой для импровизированной VIP-зоны, и, все еще борясь с тошнотой, присела на край шершавой скамейки у накренившегося стола. Их, как оказалось, уже поджидали.

— Фенрир, здорово! — подскочил лохматый незнакомец, а затем широко улыбнулся Пэнси и задорно подмигнул: — Красавица.

Мужик с его подведенными глазами и иссиня-черными волосами невозможно напоминал дешевую копию Мирона Вогтейла из «Ведуний». Некстати вспомнился чистенький и опрятный Пий, человек родовитый, а также несколько чопорный Тео и задиристый, но знающий свое место Блейз. Моргана, куда ее вечно несло? Натянутая как струна, она сосредоточенно буравила стену с коричневыми разводами, игнорируя озорство этого клоуна. А он все ерзал как на иголках, тем самым вызывая неестественное беспокойство Пэнси: штаны у него были настолько узкие, что грозились лопнуть по шву при малейшем движении.

— Глазастик, эт Скабиор, и у него есть разговор, — от бестактности Грейбэка она едва не фыркнула — ну что за невыносимый волк!

— Пэнси Паркинсон, — хмуро представилась она заново, но почти сразу об этом пожалела.

— О, — тотчас подхватил лохматый, похабно поигрывая бровями, — Джэк-запрыгивай-целуй? Дикая пэнси?⁽¹⁾

Пэнси скривилась. Напрасно она влезла, оставалась бы безобидным Глазастиком, да и вообще, сидела бы в офисе, поджидала клиентов, а не слонялась по притонам.

— Завали варежку, Скабс, — рыкнул Грейбэк сквозь зубы, отчего она немного приободрилась — наверное, магия контракта все-таки начала проявляться. — Ну че?

— Брось, Сивый, я ж прикалываюсь. Пэнси-Глазастик, не подгорай, — улыбнулся он, и на мгновение ей почудилось, что клыки у него собачьи, как у… Блядская Цирцея, еще один оборотень!

— Короче, он там, где я его оставил. Все чисто, но, знаешь, Сивый, так не пойдет. Флетчер был тем еще говном, но из Лютного, он наш! Одну бадягу хлебали. Пока никто не в курсе, но такого великана долго в ширинке не удержишь, — Скабиор внезапно замолчал и откинулся назад. А уже в следующий миг вонючая тряпица отъехала в сторону и на неровный стол опустились три кружки.

Грейбэк и ее новый знакомый выразительно зыркнули на бармена, и тот, коротко кивнув, удалился восвояси. А затем небрежным движением оборотень придвинул ей кружку. Пэнси принюхалась. Вроде ничего, пенистое, похожее на сливочное пиво, только аромат забористей. Первый глоток был нерешительный, с долей отчаяния: она в Лютном, Поттер взбесился так, что и Грейнджер заткнулась, Скитер никогда не напишет про ее агентство, а поместье в конечном счете уйдет с молотка.

— Хороший вкус, мадам, — восхитился Скабиор. — Вещь пивко.

Пэнси резво отстранилась, кружка была наполовину пуста. Или полна — вопрос, скорее, философский.

— Надо глянуть самим, — продолжил Грейбэк грудным голосом, но на полуслове замолк. Шторка вновь отъехала в сторону.

На этот раз перед ними стояла та, кого Пэнси меньше всего ожидала встретить в такой дыре. Взволнованная, но гордая Лаванда Браун поджала пухлые губы и выразительно вперилась в Грейбэка.

— Ты че тут? — неуверенно пробормотал он, и Пэнси как-то даже стало за него стыдно: ее, с позволения сказать, дикий волчара, которого нарекали машиной для убийств, жался, как застигнутый врасплох подросток.

— Пришла убедиться, что это правда. — Браун скрестила руки на груди, а затем прошептала: — Ты вышел, значит.

— Иди давай отсюда, я тя потом разыщу, — попытался отделаться от незваной гостьи Грейбэк, но бедолага наверняка понятия не имел, что перед ним представитель Гриффиндора — от корнуэльских пикси легче избавиться, чем от них. Пэнси с любопытством рассматривала всех собравшихся, потягивая пиво из не самой чистой посудины.

— Да щас, — возразила Лаванда и плюхнулась на лавку рядом со Скабиором. Тот, к слову, дышал через раз.

— Привет, — проблеял он, как лунный теленок в период случки. — Я Скабс.

— И все? — возмутилась Пэнси и отставила кружку. — Никаких цветочных шуточек? Никаких «красавиц»‎?

— Паркинсон? — потрясенно осеклась Лаванда.

— Представь себе, — сконфуженно ответила Пэнси, с усилием скрыв свое смятение: в тусклом свете волшебной лампы на шее у Браун виднелся уродливый рубец.

— Все? — нетерпеливо рявкнул Грейбэк. — Не пора ли заткнуть пасти? Надо наведаться к Наземникусу. Втроем.

— Вчетвером, — возразила Лаванда и загадочно добавила: — Я что-то подобное видела в шаре.

— Чего?

— В волшебном шаре. У меня магазин с предсказаниями на углу. Печенье, кофе, кости покойников, выкопанные в полнолуние — в общем, всякое такое.

— Какой бред, — хихикнула Пэнси. До сих пор ей представлялось, что ее бизнес самый безумный и бесперспективный, но куда уж детективному агентству до шарлатанских предсказаний!

— Ничего не бред, — оскорбилась Браун. — Шар никогда меня не подводил!

— Мои шары меня тоже не подводят, — вклинился в разговор Скабиор и тут же схлопотал презрительный взгляд Лаванды.

Пэнси не сдержалась, прыснула от смеха. Легкое опьянение принесло с собой давно позабытый привкус свободы. Проблемы на короткий миг растворились на дне стакана в душной «Виверне».

— Наземникус, — напомнил Грейбэк укоризненно, будто они все что-то должны этому парню. Наверняка то был такой же отброс, как и постояльцы грязного кабака, так что вполне мог и подождать.

Как ни странно, интуиция Пэнси сработала не хуже хваленых предсказаний Браун. Когда извилистыми улицами они пришли к ветхому двухэтажному домишке и Скабиор ржавой отмычкой по-маггловски вскрыл замок в квартиру, их тотчас обдало запахом застоявшейся гнили. На драном ковре в единственной комнате лежало грузное тело синеющего мужчины. Наземникус и правда никуда не спешил, потому что Наземникус был мертв.

1) имя Пэнси происходит от одноименного цветка pansy, который у разных народов именуется по-своему. У нас цветочки pansy известны как анютины глазки, и отчасти поэтому Фенрир называет ее Глазастик. В английском языке цветок pansy известен как Wild pansy, Jack-Jump-Up-and-Kiss-Me и еще много разных веселых названий

Вернуться к тексту

Грейбэк с шумом потянул воздух носом, а затем хмуро посмотрел на Скабиора.

— Да, с отмычкой пришлось повозиться, — подтвердил тот неозвученное подозрение. — До нас тут побывали гости.

— Но тело не тронули, — почти беззвучно добавила Лаванда.

Ей тоже было не по себе, но из всей компании лишь Пэнси, которую едва не вывернуло на собственные туфли, так и осталась каменной статуей в проходе — оборотни резво окружили труп и дотошно его разглядывали, словно нежданно-негаданно обнаружили древнейший артефакт, а Браун с любопытством озиралась по сторонам, не заостряя внимания на бездыханном теле.

— Надо бы… — промямлила Пэнси, стараясь совладать с собой и не рухнуть в обморок, но отяжелевший язык с трудом ворочался во рту.

Только сейчас, глядя на застывшее лицо Наземникуса, она осознала свою главную ошибку: какой дементор дернул ее вкладывать последние галлеоны в детективное агентство? Робардс неспроста никогда не посылал ее на подобные задания без нужды — знал, что младший аврор Паркинсон зеленеет до кончиков ногтей при виде покойников. Так как же она, идиотка, сама позабыла об этой особенности? Смерть действовала на нее всякий раз, безжалостно выворачивая жуткие воспоминания, и вот уже в ушах звенел детский вой и свист проклятий. Битва за Хогвартс. Колин Криви на полу, застывший в немом крике.

— Что с тобой? — Браун помахала перед лицом пятерней, щедро увешанной кольцами.

— Надо вызвать наряд авроров, — собрав остатки самообладания в кучу, громко произнесла Пэнси, и три пары глаз тут же уставились на нее с презрением. Казалось, секунда-другая, и сам Наземникус повернет одутловатую физиономию и скривится. — В чем дело?

— Успокойтесь, Паркинсон нехорошо, — заявила Лаванда и, настойчиво выталкивая Пэнси из квартиры, кинула через плечо: — Мы подышим, Флетчер воздух подпортил.

— Что я такого сказала? Там труп на ковре, синий, как море, — зашептала она, активно жестикулируя руками, стоило оказаться в продуваемом подъезде.

— Тсс. В Лютном, ненормальная, особые порядки. Аврорам до нас нет никакого дела, а нам — до них. Наземникус — паршивец известный, но человек глубоко преданный здешним местам. Сами разберемся.

— И как же вы собрались разбираться? Пустите в ход волшебные шары? — язвительно предположила Пэнси, с облегчением отмечая, что наваждение схлынуло и она вновь вернулась к себе нормальной.

— Не «вы»‎, а «мы»‎. Ты же открыла сыскного агентство, разве нет?

— Да, но я не планировала заниматься типами вроде вашего Наземникуса. Не тот уровень, знаешь ли.

Лаванда насупилась, поджала ярко накрашенные губы. Вид у нее сделался отнюдь не добрый, и Пэнси, подчиняясь невесть откуда взявшейся тревожности, неожиданно для себя занервничала.

— То есть ты не по работе сюда заявилась, — уточнила Браун.

— Моргана, конечно нет!

— Вот оно что, — всплеснула руками гриффиндорка и заорала на весь подъезд: — Выходит, спишь с ним!

Пэнси похолодела, недоверчиво вытаращилась на Лаванду, а потом торопливо огляделась, не подслушивает ли кто. Спать с оборотнем — конец любой репутации, даже самой поганой.

— Что ты несешь, я просто…

— Сидела там в «Виверне», попивала у него под серым бочком. Стало быть, у вас свидание такое? — ехидничала Браун, не сбавляя громкости.

— Тише, тише, — Пэнси не на шутку забеспокоилась, хитрая дрянь давила ее, как жука.

— Я что-то подобное видела в чашке. Чаинки еще так легли загадочно: Паркинсон, а на ней пыхтит…

— Ладно! — рявкнула Пэнси, злобно клацнув зубами. — Да, да! Я здесь по делу!

— Так и думала, — Лаванда тряхнула копной пшеничных волос и очаровательно улыбнулась, а затем как ни в чем не бывало добавила: — Гадание на чае не самое надежное. Ну так, с чего начинаем?

— Ты меня спрашиваешь?

— Ну вроде как у тебя агентство, ты за главную.

В целом, в любое другое время такая перспектива пришлась бы Пэнси по вкусу. Командовать процессом издалека она, пожалуй, сумела бы неплохо, жаль, на предыдущей работе лидера в ней не заметили. Однако, глядя на нахалку Браун, которая фактически вынудила ее взяться за расследование, сосредоточиться никак не выходило, мысли о мести затмевали все прочее. Она призадумалась, с чего следовало бы начать. Наконец идея, столь гениальная, что и сам Слизерин бы восхитился, озарила ее сознание рыжим светом. Ну разумеется, нет тела — нет дела‎.

— Браун, как у тебя с Патронусом? — издалека начала Пэнси.

Лаванда подвоха не почувствовала и мигом просияла — еще бы, заклинание такой сложности, должно быть, невероятно льстило посредственной гадалке. Она в деталях распалялась о том, как Поттер терпеливо обучал их, пока инквизиторская дружина гонялась за бунтарями по всей школе. Жаль, глупая нимфетка не вспомнила, что Пэнси когда-то лично входила в идиотскую дружину, а потому была прекрасно осведомлена о редком умении гриффиндорцев вызывать заступника.

— Чудненько. Отправь Патронуса Рону Уизли, будь добра, — тотчас распорядилась Пэнси, не без труда скрывая издевательскую ухмылку. О том, что Браун висела на Роне, как Хагрид на мадам Оливии, знал весь Хогвартс. И, конечно, разве что в Запретном лесу не слышали жалобных воплей, когда Уизел внезапно бросил подружку.

— Только не ему!

— Именно ему! Нам необходимо профессионально осмотреть тело, а не… — на миг Пэнси брезгливо содрогнулась, представляя, чем занимались те двое за стеной, — обнюхивать покойников. Давай, Браун. Порасторопнее.

Лаванда еще несколько секунд медлила, будто ждала другого приказа, а потом нехотя все же поплелась на улицу выполнять задание. Пэнси тем временем в квартиру решила больше не возвращаться, полностью полагаясь на мастерство Уизли.

— Зайдешь? — словно учуял ее трусливые намерения, Грейбэк вышел в подъезд.

— Нет, сейчас прибудет мой человек, он проведет экспертизу.

Оборотень разом помрачнел, неодобрительно цокнул языком и привычно потянулся за сигаретами. В плохом освещении черты его заостренного лица едва угадывались, но Пэнси отчего-то пребывала в уверенности, что он, как всегда, оставался неестественно спокойным, пусть и не очень довольным проявленной инициативой. Он вообще был подозрительно уравновешенным для дикого зверя, и если бы не пронизывающие до костей глаза, Пэнси ни за что бы не поверила в те слухи, что про него ходили. В следующий миг Грейбэк выдохнул табачный дым, и душное облако медленно расползлось вокруг них.

— Нечего там проводить, — наконец заговорил он несколько раздраженно. — К Наземникусу заходил Берк.

— Он, получается, и есть убийца? — нетерпеливо выпалила Пэнси. Было бы здорово — дело-минутка.

— Не, балда, уже после того, как наш жмурик откинулся. Скабс обнаружил дохлого Флетчера. Запер на всякий случай и рванул за мной.

— Так, может, Скабс и прикончил бедолагу, — высказала она очевидное предположение.

— Я вас слышу! — донеслось из квартиры.

— Не его метода, — спокойно рассуждал оборотень. — Задрал бы жертву в полнолуние, и взятки гладки. Больно чистенько сработано, по-петушиному.

Пэнси сделалось нехорошо. И недели не прошло, как на чердаке обосновался зубастый жилец, а она и думать забыла, что он, вообще-то, раз в месяц перевоплощался в неуправляемого зверя. Быть задранной в полнолуние она категорически не желала.

— Ну и как вы, умники, поняли, что это Берк? Он записочку с инициалами оставил в двери?

— А ты шкодная, Глазастик, — подмигнул Грейбэк и широко улыбнулся, вновь оголяя клыки — полнолуние не за горами. — Конура насквозь провоняла Берком.

Пэнси прыснула и снисходительно уставилась на оборотня — сказочник.

— Ты, что же, вот так запросто запахи различаешь?

— Ага.

— И всех своих знакомых определяешь по тому, кто как пахнет? Да брось!

— Не всех, Азкабан чуть нюх поотшиб. Но Берка помню. Гниду Каркарова, кстати, тоже.

Пэнси задохнулась. Уши опалило жаром.

— От тебя до сих пор несет, — прохрипел мерзавец ей в висок, окончательно выбивая почву из-под ног.

— Эй вы, — из-за двери показалась растрепанная голова Скабиора, — монет не будет? И палочки.

Грейбэк потянулся за пояс и достал искривленное древко. А Пэнси едва не выругалась — когда успел? Министерская сова с разрешением на владение палочкой еще не прилетела!

— Паленка, — подмигнул он и протянул Скабсу.

— А монеты? — не унимался тот, и уже вместе они уставились на нее, словно Паркинсоны владели Гринготтсом.

Покопавшись во внутреннем кармане мантии, без особого энтузиазма она протянула на открытой ладони кнат и галлеон. Шустрый волчок молниеносно подхватил деньги.

— И зачем покойнику напоследок финансирование? — поинтересовалась Пэнси.

— Ритуал же, ну! Надо положить на веки монеты, а в лапы воткнуть палку. Так он достойно войдет в обитель Мерлина, — на полном серьезе объяснил Скабиор.

— Ничего себе бизнес на том свете, — изумилась она, а затем спохватилась: — Постой, монеты ведь разные!

— Ниче-ниче, Флетчер косил на один глаз, пойдет, — заверил наглый вымогатель, и вместе с Грейбэком они вернулись к покойному.

Пэнси снова осталась одна. Поплотнее закутавшись в мантию, она обхватила себя руками и вдохнула остывший воздух. В подъезде холодало — дождь давно перестал заливать город, но ветер, напротив, все сильнее разыгрывался, то и дело варварски врываясь в разбитое оконце.

— Разверещались, как бесы, — внезапно проскрипел высокий голос сзади.

Пэнси порывисто обернулась и чуть не заорала от страха — перед ней, сгорбившись, стояла мрачная старуха. Уродливая, как ведьма, с огромной бородавкой на носу, она причмокивала бескровными губами, даже когда молчала. От ядовитого взора почти прозрачных глаз внутри все переворачивалось.

— Извините, — промямлила перепуганная Пэнси, не находя в себе желания язвить, да и вообще пребывать в непосредственной близости.

— Флетчер подох, да? — проухала бабка, как филин. — Его дерьмом несет у меня в прихожей.

— Нет! — воскликнула Пэнси, лихорадочно соображая, как избавиться от свидетельницы: пока они обыскивали квартиру без всякого ордера, никто не должен знать, что Наземникус умер. — О чем это вы!

Словно не было лучшего времени, внизу раздался звонкий хлопок аппарации, а вслед за ним послышались бесконечные переругивания Уизли и Браун. Годриковы дети обменивались любезностями всю дорогу до двери Наземникуса, пока не приметили упрямую старуху.

— Флетчер бесследно исчез, — заявила Пэнси соседке, но изо всех сил таращилась на притихших Лаванду и Рона в надежде, что они поддержат легенду.

— Без следа, — пискнула Браун и втащила Уизли в квартиру.

Ведьма недоверчиво замялась, дотошно разглядывая Пэнси. А потом разинула беззубый рот и непринужденно зевнула.

— Значит, Избранный забрал его, — заключила она. — Поделом, этот пес мне страсть как надоел.

Кряхтя, старуха развернулась и, перенеся вес грузной туши на перила, медленно зашаркала по ступеням стоптанными тапками. Пэнси же оцепенела — Избранный только один на всю страну, так что вряд ли карга обозналась.

— Постойте, — кинулась она вдогонку, проклиная себя за то, во что собиралась влезть. — Вы про Гарри Поттера? К Флетчеру приходил Поттер?

— А тебе какое дело, коротышка? Проститутка, что ли?

Старуха воззрилась на нее с недобрым прищуром. От нелогичного вопроса и беспардонной наглости у Пэнси дернулся нерв под глазом. Столкнуть бы старую сплетницу с лестницы, но, к сожалению, никто из Паркинсонов не запятнал бы честь убийством. Между тем в груди уверенно расползалась непонятная нервозность. Она бы назвала это переживанием за Гарри, если бы тот не был последним козлом.

— Нет, я порядочная… В общем, расследую исчезновение Флетчера. Ну, то есть…

Бабка разочарованно вздохнула, из беззубого рта вылетел сгусток слюны и повис на трясущемся подбородке.

— Ладно, проститутка! — рыкнула Пэнси, удовлетворяя желание ветхой интриганки.

— Так и знала, Наземникус хоть и мерзкий, а стручок дай да пристроит. Таскаются к нему толпами.

Пэнси нетерпеливо вцепилась в мантию, комкая нежную ткань. Собеседница ее как будто забыла, сумбурно выговариваясь в стену напротив.

— Проститня, что взять. То ли дело Лютный раньше, — мечтательно протянула карга. — А теперь ни одной приличной девки не осталось, все, как ты, за ломаный кнат и под гоблина залезут. Скитер, вон, тоже таскалась, хотя, казалось бы — такую книжку написала про Дамблдора!

— Что?

— Не читала, что ль? Неуч. Дамблдор так пекся обо всех, а как что для Лютного сделать — хер в котелке! А все потому, что сам сестрицу прибил, вот так! Рыло у него было в пуху, да.

— Постойте, — нетерпеливо перебила Пэнси, сгоняя наваждение — Скитер? Избранный? Какого дементора творилось в этом полуразрушенном доме. — Рита заходила к Флетчеру?

— Хм, еще бы. Ну, разок было. Главное, незаметно пробралась — я ведь караулю у двери, чтобы всякие не шастали, — она вновь выпучила блеклые глазенки на Пэнси, но та пропускала оскорбления мимо ушей, полностью концентрируясь на Скитер. — Не было никого и тут — бац, — с небывалой для старушки силой она ударила ладонью по перилам, металл напряженно завибрировал, — из ниоткуда появилась. Представляешь?

— Разумеется, это дезиллюминационные чары.

— Че, больно умная? — обиделась бабка, но продолжила: — А потом юркнула по ступеням в конуру Наземникуса, как воровка.

— Когда она приходила?

— А я что, по-твоему, всех вас упомнить должна? Я еще на рынке присматриваю, и вообще, приходила и приходила.

— А Поттер? — затаив дыхание, напомнила Пэнси.

— А этот вчера до заката заявился. Разоделся, весь в красном, аж морда раздулась от важности. Тащился медленно, как гиппогриф на прогоне. Поделом Наземникусу, он мне денег должен и дерьмом от его берлоги несет. Пес, — сплюнула соседка смачно, а затем, злобно зыркнув на Пэнси, процедила: — А ты проститука. — И поплелась к себе домой, раскачиваясь при каждом шаге, как маятник.

Она рассеянно провожала старуху взглядом, пока отдельные детали странного разговора оседали в голове. На спине выступил липкий пот. Скитер приходила к Флетчеру — в это ей охотно верилось. Однако представить, будто Гарри в аврорской мантии не таясь заявился убивать Наземникуса, она не сумела бы, даже если бы объелась грибов. Поттер ведь и Лорда гонял по полю боя безобидным Экспеллиармусом. Пэнси вдруг вздрогнула: сверху послышались крики.

— Вы нас Малфоям заложили! — голосил Уизли. — Ваше место в Азкабане!

— Угомонись, Рон, не тебе ворошить прошлое! — вклинилась Лаванда.

— Слышь, Рыжик, шел бы ты на хер, да хоть к тому же Малфою!

Оскорбления старухи, усталость, труп и легкое похмелье после выпитого пива сделали свое дело — Пэнси по-настоящему разозлилась. Как мантикора, бросилась она к проклятой квартире и, игнорируя спертый запах разлагающегося тела, накинулась на присутствующих:

— Замолчите! Сборище клоунов! Сколько вы думаете держать его здесь? — она кивнула на Флетчера с монетами на веках, теперь он выглядел особенно жалко. — Аврорат…

— Глазастик, уймись. Аврорам до пиз… — начал Грейбэк, бессовестно стряхивая пепел прикуренной сигареты прямо на пол.

— А вот и нет! — яростно перебила его Пэнси и, выдержав паузу, уже спокойнее попросила: — Грейбэк, можно тебя на пару слов.

Он присмотрелся к ней с какой-то особой внимательностью, шумно вдохнул и без вопросов устремился на выход.

— Уизли, — обратилась к Рону Пэнси, — хочешь ковыряться в трупе — веди себя потише. Не получается — проваливай к Кингсли. Там нет людей из прошлого, все чисто. Но и трупов там тоже нет!

— Ну хоть монеты можно убрать? — возмутился Рон.

— Уж не себе ли на новый шмот решил стырить? — накинулся на него неугомонный Скабиор, но гам очередной стычки Пэнси оставила позади. Со всех ног она бросилась на лестницу, туда, где ее дожидался непоколебимый Грейбэк.

— Ну?

— Я взяла показания у соседки, — несколько приукрасив реальность, начала она и неизящно присела к нему на ступеньку. — Она утверждает, что Скитер заходила к Флетчеру.

Пэнси замолчала и принялась водить носом лакированной туфли по замызганному полу.

— Договаривай, — без сожалений разбил он звенящую тишину и, поймав на себе вопросительный взгляд, разъяснил: — У тебя сердце в глотке скачет. Че еще?

— Поттер тоже был. Но это не может быть правдой, Гарри бы не стал! — затараторила она взволнованно. — У тебя не найдется еще одной незарегистрированной палочки? Соседку надо…

— Пришибить? — ухмыльнулся он, но тотчас получил локтем в бок.

— Скажешь тоже! Стереть память.

— А умеешь?

— Нет, — честно созналась Пэнси, но ничего другого, увы, предложить не смогла.

— Поттер, значит, — хмыкнул он, а затем поднялся и направился в квартиру, на ходу кидая: — Встань, придатки отвалятся.

Пэнси послушалась, но не из-за возможных проблем с деторождением, а, скорее, из-за нестерильности помещения: мало ли что происходило на бетонных ступенях до того, как ее мантия на шелковом подкладе коснулась этих мест.

Грейбэк вернулся довольно скоро, но, к ее разочарованию, в руках крутил не древко, а поблекший галлеон.

— Это что, с Флетчера? — ужаснулась она.

— Хитрожопый глист все равно хоть Мерлину в задницу пролезет. Зато за взятку старуха себе язык откусит, если понадобится.

— Откуда ты узнал, что соседка в возрасте? — в очередной раз подивилась она.

Грейбэк затрясся от бесшумного хохота. Лукаво взглянув на нее сверху вниз, он не без удовольствия ответил:

— От тебя теперь за милю тащит ветошью и мочой.

* * *

Пэнси низко склонилась над тарелкой, ни капли не увлеченная ее содержимым. Зубцы начищенной до блеска вилки монотонно выписывали незамысловатые узоры — круг, еще круг и еще. Уже давно в этом доме ничего не приносило радости; мебель, еда, портреты — все удручало. Длинный стол навевал невыносимую тоску всякий раз, когда она поднимала глаза на пустующие стулья. Находись она в Большом Зале, общая атмосфера сделала бы свое дело и, взбудоражено щебеча с подругами о преставившемся Флетчере, Пэнси жадно запивала бы пустоту тыквенным соком. Хогвартс всегда помогал забыться.

Она ведь и не встречала никогда этого Наземникуса, да и где бы им пересечься? Благородная девочка Паркинсонов и нищий жулик. И вот как замысловато переплелись ленты судьбы, запутывая целые жизни. Интересно, кто же все-таки убил его?

Мятежные чувства гроздьями наливались в душе. Гарри не мог, не стал бы. Если бы он и надумал, кого прикончить, то логичнее было бы начинать с нее — все же именно Пэнси пролезла в Азкабан, увидела то, что тщательно скрывало правительство, и дерзнула вытащить на волю оборотня Темного Лорда.

Тошнотворная тишина нарушалась скрежетом вилки о керамику. Эльфы и те куда-то попрятались. Пэнси порывисто задрала голову, и взгляд сам собой уперся в потолок, словно сквозь холодный бетон и тонкий слой побелки ей удалось бы подсмотреть за Грейбэком. Он никогда не покидал чердака, пока она находилась в доме. Эпичное появление полуголым в гостиной со временем затерлось в памяти и заметно растеряло произведенный эффект. От нахальной первой встречи не осталось ничего — образ маргинала почти сразу сдулся, но оттого воображение рисовало волка еще более опасным. Кто знал, что на уме у рецидивиста? Люди шептались, он кусал мальчиков, намеренно обращал их, чтобы оборотнями выступить против традиционно настроенных магов. Магов, таких как она. Впрочем, контракт пока неплохо оберегал Пэнси, и потому, расхрабрившись, она отодвинула тарелку прочь и покинула столовую.

У облупленной деревянной лестницы она все-таки стушевалась и в смятении замерла — на мансарду Пэнси не поднималась много лет. Помнила, что хранилось там, и потому тщательно избегала. А впрочем, время лечит — так твердили люди и книги. Быстро вскарабкавшись, она толкнула люк и тем самым бросила вызов давнему страху.

Помещение сохранилось в точности таким, каким она его запомнила — темным и пыльным. Груда хлама и, как привет из прошлого, сундук для путешествий Престона. Горло перехватило судорогой. Сначала дурацкий стул, теперь вот сундук.

— На крышу, — окликнул вдруг оборотень, и Пэнси вздрогнула — совсем позабыла, что пришла в первую очередь к нему, не к себе.

Широко расправленные створки окна настойчиво зазывали, и, тихо выругавшись, Пэнси послушно поползла по черепице, попутно отмечая, что крыша тоже нуждалась в ремонте. Она заранее знала, что за местечко облюбовал мохнатый, потому как в детстве они с Престоном часто прятались здесь от сердитой матери.

— Холодно, — брякнула она, приземлившись рядом, но скорее из вредности — пусть сходу прочувствует ее настроение.

Грейбэк смолчал. Он лежал на жестком пальто, заложив руки за спину, и с интересом разглядывал низкие тучи, как будто ни резких порывов весеннего ветра, ни грусти от потери знакомого не ощущал. Возможно, он тронулся умом в одиночной камере, а значит, и опасности больше не представлял.

— Чем ты питаешься? — внезапно выпалила она: на кухне его ведь не встретишь.

— Глазастыми девчонками, которые покрывают своих корешей-очкариков.

Прозвучало укоризненно, но на его тонких губах играла непринужденная полуулыбка. Пэнси же было не до смеха. Все в ней сжалось от бессилия.

— Это не Гарри! — заверила она, на этот раз аргументируя свою позицию: — Он придурок, но не убийца! У твоего приятеля отнял жизнь кто-то другой. Берк, например.

— И на кой хер это Берку?

— Ну, приходил же он зачем-то, — настаивала Пэнси, а потом ее словно молнией сразило. — Послушай, слишком очевидно: Поттер в аврорской мантии, к тому же не скрывался. Кто-то был под Оборотным! Кому-то выгодно, чтобы подумали на Гарри!

Одним рывком Грейбэк потянулся и сел. В его бесстрастных глазах вдруг вспыхнул огонь, и сам он в мгновение ожил, будто вышел из длительной комы.

— Дело говоришь, — кивнул он. Желваки заходили на бледном лице. — Лжепоттер, а?

— Получается так, — хихикнула Пэнси, точно речь шла о чем-то забавном.

— К нему ты соваться не хочешь, да? Тогда надо к писаке заглянуть, — он снова прилег, но задора не растерял. Серые волосы, как ореол, раскинулись вокруг головы, и это отчего-то показалось ей неправильным — не должно быть таких волос у преступников. Кровожадный зверь выглядел слишком человечным.

— Спятил? Авроры оцепили ее коттедж, а владелец «Пророка» в редакцию никого не пускает. Скоро Кингсли выбьет разрешение у Визенгамота, они и туда залезут, — пожаловалась она.

— Опередим. Готовься, — настаивал он.

Пэнси передернула плечами. Что бы Грейбэк ни замыслил, выглядел он чертовски в себе уверенным. А вот она — девочка из хорошей семьи — не особо. Но любопытство брало верх — как Рита была связана с Наземникусом? Из-за облаков застенчиво высунулся молодой месяц. Его матовый луч ласково лизнул запущенную крышу.

— Я свалю в полнолуние, так что надо шевелить батонами, — неожиданно объявил оборотень.

— Как это? Навсегда? — спохватилась Пэнси.

— Не-а, балда, чтобы не сожрать тебя. Ты ж меня на год подписала под домовика, нет?

— И куда потом?

— Подамся в Ирландию, заведу кур и козу. Заживу в поле, усеянном глазками.анютины глазки, панси, фиалки

Как заколдованный, он опять вернулся к себе прежнему — меланхоличному и до неприличия мирному. Голубые радужки потемнели и с надеждой устремились к небу.

— Глупые цветки. Мне не нравится, что ты меня так называешь, — буркнула Пэнси, недовольно косясь на него.

— Там, откуда я родом, глазки выпрыгивали из земли, как поганки после дождя — целое море, — хриплые слова подхватил колючий ветер и тотчас унес ввысь.

— А мне не нравится, — не унималась она.

— А мне до пизды, — грязно выругался Грейбэк, словно только сейчас заметил ее присутствие.

Желудок прилип к позвоночнику. Пэнси не зря тревожилась, спокойствие — не его стихия. Лунный свет — другое дело.

— Не думаю, что нам есть о чем беспокоиться, — проворковала Лаванда.

Пэнси едва не споткнулась на ровном месте. По вполне очевидным причинам спокойствия Браун она не разделяла. Когда обнаглевший донельзя Грейбэк велел ей готовиться, она не восприняла его всерьез, и зря: дракклово «готовься» стало началом конца.

— Просто зайдем, я займусь своей частью, ты дождешься Скабиора, и выполните работу, — воодушевленно продолжила Лаванда. — Если растеряешься, он поможет. Похоже, этот волчонок не промах, а?

— Понятия не имею. Но помощник из него неважный, — с сомнением произнесла Пэнси и бросила косой взгляд на окрыленную гриффиндорку.

Браун сияла, как новенький галлеон. Она и вырядилась по такому случаю торжественно, будто они на светский прием отправились: узкая юбка, распахнутая весенняя мантия и мятного цвета блуза с расшитым воротничком. Уродливый рубец на горле благоразумно прикрывал шейный платок. От воспоминаний о грубом рубце по спине пробежал холодок.

— Если выхожу в люди, непременно скрываю шрам. — Она, разумеется, подметила неприличные разглядывания, но, казалось, вовсе не обиделась. — Он, как военная траншея посреди цветущего луга — портит весь вид.

От неловкости хотелось провалиться сквозь землю. В приличном обществе никто не осмелился бы так открыто пялиться, но Пэнси ведь и не в приличном обществе вращалась последние несколько дней. Наверное, табачный дым из «Виверны» затуманил ей мозги.

— Извини, — промямлила она, подавляя стыд, и с благочестивым видом решила свалить свой промах на ближнего: — Это все проживание с оборотнем под одной крышей. Кто тебя так… покалечил?

— Он и покалечил, — Браун непринужденно пожала плечами и легкой походкой свернула за угол. Тень тягучей полоской поползла за ней. — Ну же, не отставай.

— Оборотень?!

— Ну да, Грейбэк, — не теряя задора, подтвердила Лаванда. — Все, пора.

Внутренности похолодели, слюна во рту стала вязкой, горькой на вкус. Какого дьявола Браун разыскала ублюдка, сотворившего из нее подобие Почти Безголового Ника, и как ни в чем не бывало набилась в ему друзья, не понял бы и сам Годрик Гриффиндор, куда уж ей. Глубоко потрясенная, она с трудом удержалась от вопросов, но внешней собранности не растеряла: по привычке поправила прическу, эффектно выхватила палочку, приготовилась. На центральную площадь Косой Пэнси ступила невидимая, надежно укрытая чарами. Больная на всю голову Браун тем временем не таясь направилась прямиком к редакции «Пророка». Пэнси же вынуждена была тихо красться в обход, тщательно огибая встречных волшебников. Оставаться необнаруженной под дезиллюминационными чарами достаточно сложно — это она усвоила еще со школьных времен. Много лет назад они с Милли всерьез вознамерились попасть на вечер, который устраивали Булстроуды в День Подарков, и потому долго мучились с чарами. Довольные собой, они не просто пробрались на взрослую вечеринку, но даже успели дотянуться до подноса с пуншем, когда их застукали родители Милисенты. Скандал был ужасный. Кто же знал, что от свечей по силуэту идет рябь, да и тень, собственно, никуда не девается?

— Ты здесь? — одними губами прошептала Лаванда, стоя перед дверью с широкой вывеской «Ежедневный Пророк».

Пэнси, как и было оговорено заранее, легонько коснулась ее спины, но рука так и чесалась отвесить сумасбродной девчонке увесистый подзатыльник. Впрочем, ей и самой такой бы не помешал: Грейбэк в любой момент способен сорваться с цепи, а она, идиотка, предоставляла ему кров да к тому же участвовала в дурацких планах. Пальцы непроизвольно потянулись к горлу — Моргана, у нее слишком нежная кожа.

— Поехали, — последний раз хихикнула Браун и, молниеносно переменившись в лице, толкнула двери от себя.

Пэнси привидением проскользнула за ней и, пока Лаванда разыгрывала спектакль, нашла узкое окно, выходящее во двор. Со своим заданием она справлялась неплохо.

— Помогите! — взвизгнула гриффиндорка. Губы ее скривились, глаза наполнились слезами. — Мне нечем дышать!

Единственный сотрудник газеты, оставшийся в офисе на дежурстве, ринулся к ней и на лету поймал сброшенную мантию — это что еще за стриптиз? Пока Пэнси ошеломленно открывала и закрывала рот, мужчина, явно взволнованный происходящим, кинулся на выручку. Впрочем, толку от его хаотичных действий было немного — он то и дело касался тонких усиков на своем вытянутом лице и растерянно оглядывался по сторонам, словно кто-то мог прийти к нему на помощь. Но помощи ждать было неоткуда. Впервые за день Пэнси растянулась в коварной улыбке.

— Мадам, мисс, миссис? Что с вами?

Каким-то образом Грейбэк разнюхал, сколько человек состояло в штате «Пророка», и не без помощи шпаны из Лютного организовал «невероятную сенсацию», иными словами пьяную потасовку в трактире «Три Метлы». Корреспонденты слетелись, как мухи на мед, истосковавшиеся по новостным поводам, — без Риты и газета с трудом держалась на плаву, — но, как мохнатый жулик и предсказывал, они не рискнули оставлять редакцию без присмотра, учитывая, что Кингсли норовил перевернуть здесь все вверх дном, кабинет Скитер кто-то должен был круглосуточно стеречь. Тощий таракан в застиранных брюках как раз выступал этим кем-то.

— Мисс, надобно снять платок, он перекрывает кислород. — Дрожащие ручонки потянулись к Браун, но та изловчилась и хлестко шлепнула его по ладони.

— Не стоит, — заверила она, расправив плечи. Блестящая пуговица на блузке не выдержала давления и выскользнула из петельки. Усач, как загипнотизированный, уставился в роскошное декольте.

— Я троюродная племянница сводного брата Риты, — соврала Лаванда, ни капли не покраснев.

— Троюродная племянница… — пробормотал завороженный мужичонка. Что же, Пэнси его не осуждала — ну и легенду состряпала идиотка!

— Любимая троюродная племянница! — подчеркнула та, а затем звучно разрыдалась, припадая к тощему плечу сбитого с толку журналиста.

Пэнси закатила глаза, не в силах поверить, с какой легкостью Браун одурачила этого простачка. Грудь сработала получше всякого Империо.

— Как же я скучаю! Поверить не могу! Вы ведь ее ищете, сэр? — брови артистки взлетели вверх. — Расскажите, что вы знаете! Где моя драгоценная тетушка?

— Мисс…

— Сэр!

Мир колдографа поразительно быстро сузился до размеров очаровательной незнакомки, и, напрочь позабыв обо всем, он принялся хлопотать над ней с такой самоотдачей, что, обрушься на здание ураган, никто бы не заметил. Пэнси и сама с любопытством наблюдала за ними, пока глухой удар в стекло не привлек внимание. Глядя на Лаванду и ее непревзойденное умение крутить мужиками, она зареклась чему-либо удивляться, однако, обернувшись на звук, тотчас нарушила все заветы. В солнечном сиянии, безо всяких чар и страховок, на подоконник вскарабкался Скабиор. Сначала ей даже показалось, что все это не что иное, как световая иллюзия, порожденная яркими лучами в отражении стекла, но волчара, точно мысли ее прочитал, лукаво подмигнул и широко улыбнулся — это и впрямь был он собственной безрассудной персоной.

Торопливо распахнув створки, она сбивчиво зашептала бессмысленные угрозы и предупреждения — скорее всего, из-за внезапно накатившего страха. А ему хоть бы что — завис, как проклятый, и с открытой пастью уставился на Браун, будто пуговица на блузке выпрыгнула из петельки в его честь.

— Эй, — хрипела Пэнси злобно, — поспеши же, болван, пока нас всех не обнаружили!

— Она хороша, — одними губами вымолвил он и ловко соскочил на пол. — Ну, где кабинет?

Пэнси растерялась. Кабинет, конечно, она не искала — все дракклова Браун со своим шоу. Волчара ехидно ухмыльнулся и молча отправился осматриваться. Пэнси вцепилась в волосы — пес разгуливал среди столов так залихватски, что даже Лаванда занервничала. Голос у нее задрожал, а пальцы сильнее впились в плечи ни о чем не подозревающего усача.

Наконец Скабиор кивнул на нужную дверь. Пэнси, позабыв об элементарных предосторожностях, бросилась к нему и, пока тот возился с замком, мысленно взмолилась всем Основателям, чтобы их не застукали с поличным. Если на вызов приедет Поттер и наденет на нее наручники, она добровольно перестанет дышать, чтобы самоубиться до того, как сгорит от стыда. Разыгравшаяся фантазия живописно изобразила довольную Грейнджер на трибуне Визенгамота. Ну уж нет, только не это!

— Готово, — вполголоса сказал Скабиор и юркнул внутрь. Пэнси немедля последовала за ним.

— Ты спятил? — едва они оказались в кабинете Риты, она яростно набросилась на него. — Где маскировка, чары? Явился как есть!

— Ну не голым же, — возразил он и шумно потянул воздух носом.

Отмычки всевозможных форм, свободно болтавшиеся на стальном кольце, весело позвякивали, пока оборотень прокручивал их в проворных пальцах. Настоящий медвежатник, от такого ни одно запирающее не спасет.

— Что мы ищем? — уточнила она нетерпеливо.

— Я не в курсе, красавица. Мое дело благородное — ломать замки и лезть под юбки.

— Мерлин, хоть на что-то вы годны, компашка безродных преступников? — запричитала она обреченно.

— Вот же нихрена себе!

— Что? — испуганно заозиралась Пэнси, но вскоре заметила суровую птицу на жерди у маленького оконца и облегченно выдохнула. — Это просто сыч, недоумок. Он нас не выдаст.

— Не просто, — проигнорировав оскорбление, он бесшумно приблизился к почтовой птице. Та недоверчиво нахохлилась, уркнула, а в следующий миг, хлопнув крыльями, выпорхнула в приоткрытую форточку. — Это от Берка.

У Пэнси пересохло во рту. Грейбэк утверждал, будто Берк пробирался в квартиру Наземникуса. Теперь вот еще Скабиор воображал всякое. Не к добру это.

— Может, от кого-то другого, мало ли сычей, — тяжело сглотнув, предположила она и отступила к письменному столу.

Там, на плетеной салфетке, громоздилась пурпурная коробка с золоченой каемкой. Истинное произведение искусства, потому-то Пэнси ее и заприметила. Она несколько раз попыталась открыть коробку, но куда там — серебристый замочек, такой хлипкий на вид, накрепко удерживал крышку.

— Бля буду. Этот пернатый упырь — хромой, у него одна лапа короче другой. Точно тебе говорю, берковский. Он еще и без записки сунулся — шпионил, тварь.

Пэнси задумалась. Тон Скабиора растерял всю игривость, и сам он вдруг сделался подозрительно серьезным. К тому же эти отбросы из Лютного как пить дать все друг про друга знали. Дементоров Берк и впрямь мог оказаться убийцей!

— Сюда, — позвала она Скабиора, который уже примерялся к выдвижным ящикам стола, прикладывая то одну отмычку, то другую. — Займись коробкой.

— Красавица, обычно начинают с…

— Делай, что говорю, — зашипела Пэнси. Пусть детективом она была неважным, однако девицей — до кончиков волос: самые потаенные секреты женщины хранят в чем-то вычурно красивом. Ну, если речь не о секретах Грейнджер — те наверняка валяются на дне мусорной корзины.

— Лады, — протянул он с плохо скрываемым сомнением, но за дело принялся живо. — Раскомандовалась, начальница глазастого полка.

Замочек послушно щелкнул. Дав волку знак посторониться, Пэнси нетерпеливо принялась переворачивать содержимое коробки: серьги с бриллиантами, сверкающие, как звезды, прыткопишущее перо с наконечником из когтя дракона, за которое в лавке старьевщика дали бы не меньше пятидесяти галлеонов, и, наконец, аккуратно сложенная вдвое записка.

— 012 — 7000 g — 032, — прочитала она. Комбинация Пэнси ни о чем не говорила.

— Че такое? — склонился над ней Скабиор, но в следующий миг отпрянул. — Сворачиваемся.

Завывания в офисе становились зычнее. Лаванда сильно перегибала палку в неистовых попытках удержать внимание усача. Не искушая более судьбу, Пэнси без промедлений спрятала пергамент в кармане платья и еще раз обновила чары. Скабиор, немного поколебавшись, нехотя вернул серьги и перо в коробку, а затем запер замочек.

Он действовал так тонко и уверенно, что она невольно восхитилась, закрывая за ним окно на скрипучий шпингалет, — вот же жулик, и про перчатки не забыл! Прокравшись на цыпочках к Браун, Пэнси аккуратно тронула ту за плечо и резво отпрыгнула, не желая ненароком нарваться на усача.

— Вот как она меня обожала! Всегда что-то новое, всегда с душой! — всхлипывала Лаванда с сухими глазами, но, почувствовав прикосновение Пэнси, неестественно быстро свернула монолог: — Что ж, спасибо, что выслушали, мистер…

— Поукс.

— Поукс, конечно. Не стану вас более обременять.

— Мисс, может, мы могли бы… То есть я хотел сказать, что… На чашку кофе, если вы не…

— Всего хорошего, — лучезарно улыбнулась аферистка и, заботливо придержав двери для невидимой Пэнси, стремглав вылетела из редакции «Пророка».

— Ну? — когда они добежали до «Дырявого Котла», спросила Лаванда. — Умоляю, скажи, что вы раздобыли что-нибудь и я не впустую терпела масляные взгляды этого хлыща!

— Не впустую, — успокоила ее Пэнси и, не удержавшись, уточнила: — Шляпа тебе не предлагала Слизерин?

* * *

В «Виверне» снова было людно. Как по расписанию, все отбросы Магической Британии стягивались сюда, словно одурманенные золотом нюхлеры, чтобы налакаться до потери сознания. Вот и Пэнси, сама того не желая, примкнула к этому движению, с одной лишь разницей, разумеется, что ее нахождение в подобном месте легко объяснялось работой — дело об убийстве Наземникуса Флетчера расследовалось прямо тут, за драной шторкой в закутке накуренного паба.

— Уже второй, — прохрипел Грейбэк, не удосужившись и взглянуть на нее. — Тормози.

А вот Пэнси на него посмотрела, в надежде, что ее горящий презрением взор ответит ему покруче всяких слов. Профиль у оборотня, кстати, был ничего, только орлиный нос чересчур выразительно выделялся на лице — он вообще в кого превращался в полнолуние, в волка или гиппогрифа? Пэнси прыснула и торопливо отвернулась, уставившись на броский бант Лаванды, по-прежнему не выпуская кружку из рук.

— Ну, Браун, начнем с тебя, — объявила она.

Та радостно улыбнулась, выпрямилась, расталкивая развалившихся по обе стороны от нее Уизли и Скабиора, и гордо отрапортовала:

— Я взяла на себя мужика из «Пророка», обычный колдограф, ничем нам помочь не сможет.

Уизел снисходительно ухмыльнулся, не разглядев подвига отчаянной гриффиндорки. Грейбэк тоже выражал крайнюю степень недовольства — Пэнси все еще не смотрела на него, но воздух рядом как будто искрился нетерпеливым раздражением. А чего они от нее ждали? Браун, сидевшая аккурат напротив нее, поникла, ссутулилась.

— Да бросьте, — вынужденно вступилась Пэнси. Она редко выражала открытую симпатию гриффам, но дракклы ее раздери, если эта аферистка не заслужила похвалы. — Вы там не были, отсиживались в безопасности, пока мы рисковали собой!

— А толку? — Щелкнул механизм маггловской зажигалки, и в нос ударил запах крепкого табака. — Флетчера флоббер-черви обглодали давно, а мы топчем лукотрусу яйца.

Пэнси вновь порывисто развернулась к Грейбэку, судя по всему, возомнившему себя боссом. Он же продолжал дымить, как Хогвартс-экспресс, и недовольно на всех поглядывать. Скабиор — трус — уткнулся в свое пойло, не рискуя замолвить за Браун словечко, а Уизел в очередной раз потянулся к глубокой миске с пережаренным картофелем.

— Ну а сам-то чем занимался, выл на луну? — скрестив руки на груди, Пэнси бесстрашно выплеснула на него накопившееся недовольство. Почему-то во хмелю она уверовала в силу контракта почти так же, как в политику Гриндевальда.

Грейбэк не торопился отвечать. Ей подумалось, что он не решился рисковать вступать в перепалку с такой сильной личностью, но вскоре стало ясно: среди пьяного гама «Виверны» он сумел различить шоркающие шаги хозяина заведения. Тот вошел с кружками, доверху наполненными пивом, и с еще одной миской картофеля. Пэнси сморщила нос — она немного проголодалась, но от блюда за три версты несло вонючим луком. Впрочем, к пиву у нее претензий не было, и потому бойкие ручонки тотчас потянулись к одной из кружек.

— Не шустри, — не унимался оборотень. — Это третья.

— Лапы прочь, — она с силой вырвала напиток и еще больше разозлилась: — Напоминаю, ты здесь не в роли моего папочки. Нас связывают узы контракта, и если что-то не устраивает — не стесняйся, дай мне знать, я живо отправлю тебя обратно в Азкабан!

В закутке воцарилась тяжелая тишина, казалось, и воздух загустел. Грейбэк полоснул ее холодным взглядом, но, к счастью, смолчал. Пэнси невольно выдохнула. Она и не заметила, что все это время не дышала. Уизел и Скабиор прекратили возню за обгорелую дольку картофелины и попеременно таращились то на нее, то на оборотня.

— Я встряхнул Берка, — он спокойно заговорил, оставив Пэнси наедине с ее тахикардией — еще полминуты тишины, и сердце вылетело бы через горло прямо на дно стакана. — Он не мажется. Где-то разнюхал, что Наземникуса завалили, и приперся сам поглазеть. Но говорит, не убивал.

Вот же заладил: «не убивал, не убивал»! Пэнси вопросительно вскинула бровь — будь ее воля, давно бы сдала этого Берка аврорам.

— Он не при делах, — вновь подчеркнул Грейбэк, обращаясь к ней персонально. Атмосфера за столом заметно оживилась.

— Неа, не он, — кивнул Скабс, самопровозглашенный эксперт. — Но сыча его мы видали у Скитер. Он воду мутит.

— Тоже мне вывод, — пожала Пэнси плечами и отпила немного из кружки. — Берк нас водит за нос, к гадалке не ходи.

— Кажется, я видела что-то подобное в шаре, — заметила Лаванда.

— В шаре? — Уизел вдруг развернулся к ней вполоборота, вытирая жирные пальцы о свитер.

— А у тебя что? — нетерпеливо перебила Пэнси: Браун уже набирала воздух, чтобы завести бесконечную шарманку о своем магазине. Интересно, вычеркни из клиентской базы Трелони и Патил, у нее остались бы покупатели?

— О, это занятно! — От такого начала Пэнси мигом воспрянула. — Потрясный случай! Флетчер умер в результате Непростительного проклятия. Авада, короче. Больше на теле нет никаких следов магии или физических повреждений. Ну, на затылке, но это после смерти от удара о пол.

Он закинул картофелину в рот и, тщательно прожевав, продолжил:

— Но это еще не все. Я проверил его палочку так на всякий случай — это его, блин, Непростительное! — Он восторженно смотрел то на нее, то на Браун, то на Грейбэка.

— Чего? — Пэнси напряглась. Она решительно ничего не понимала. Впрочем, как и остальные: Лаванда казалась рассеянной, знтузиазм Рона был ей неясен, Скабиор заерзал на месте, а Грейбэк склонился вперед, как будто, приблизься к Уизли, стал бы лучше того понимать.

— Не дошло, да? Наземникус сам себя заавадил, вот так.

— Но это невозможно! — возразила Пэнси. — Только от Поттера Авады отскакивают, как от стенки!

— То-то и оно, — с умным видом заявил Уизел и замолк.

Грейбэк многозначительно переглянулся со Скабиором, а потом хмуро посмотрел на Пэнси. Тут-то ее и осенило: соседка упоминала, что Гарри поднимался в аврорской форме! Он ведь на легальных основаниях мог конфисковать древко, и Флетчер, зная, что перед ним представитель закона, вполне вероятно, добровольно отдал бы артефакт. Растеряв самообладание, она закрыла рот ладонью и вытаращилась на Грейбэка.

— Что такое? — заметив перемену ее настроения, заинтересовался Уизел.

— Ничего, — слишком резко ответила она, а затем поспешила перевести тему — всем нутром Пэнси ощущала на себе сосредоточенное внимание Грейбэка. Сколько еще он позволит ей покрывать Гарри?

— Вот, — она вытащила пергамент из кармана и развернула его так, чтобы присутствующие переключились на записку с ее провокационной реакции. — Нашли у Риты в кабинете.

Пергамент пошел по рукам, надежно приковывая внимание к цифрам. Пэнси облегченно выдохнула, еще повезло, что там не было выведено аккуратным Ритиным почерком: «Это Поттер тронулся умом и прикончил Флетчера, а заодно и меня». Впрочем, убийцей по-прежнему мог быть Берк. Она хотела, чтобы это был Берк.

— 012 — 7000 g — 032? — пробормотал Уизли, задумавшись.

— Семь тысяч грамм? — предположил Скабс.

— Ау, мы в Магической Британии, — напомнила Браун.

— На шифр смахивает, — задумчиво протянул Грейбэк. Дракклова Скитер загнала их в тупик.

— Точно, — просиял Уизли. — Арифмантика! Гермиона соображает в этом, уж мне поверьте. Дам ей взглянуть…

Закончить он не успел: стоило Пэнси услышать имя ненавистной грязнокровки, она молниеносно выхватила пергамент из загребущих рук Уизела.

— Чего? — возмутился тот.

— Попридержи коней, ржавый котелок! Улику не ты добывал, — рыкнул Скабиор, храни его Мерлин.

— Нехер министерским тянуть лапы в дела Лютного, — оскалился Грейбэк.

— Они правы, не будем вмешивать кого попало, — Пэнси, само собой, охотно согласилась с оборотнями и для убедительности ляпнула: — Я пробью по своим каналам.

— Было бы здорово! — поддержала ее Лаванда.

По правде сказать, каналов у Пэнси имелось немного. Но терлась же Вектор, профессор арифмантики, на приеме у Тео рядом с делегацией из Дурмстранга? Да и вообще, каналы не выбирают. Притянув к себе поближе кружку, она всерьез задумалась: как Гарри влип в эту историю? Какого гриндилоу нужно Берку? И при чем тут ненавистная со школьных лет арифмантика?

* * *

— Ну че, я в роли папочки? — бессовестно ржал Грейбэк, пока, пропустив тугие пряди сквозь пальцы, надежно удерживал волосы Пэнси.

Ей бы следовала ответить ему, чтобы захлопнул наглую пасть, но по горлу прокатился спазм, и ее опять вырвало под стриженый кустарник жимолости. Видела бы мать, что происходило в ее саду, сожгла бы дочь вместе с домом.

— Это из-за аппарации, — вяло промямлила она, отплевываясь. Стыд к тому времени выветрился вместе с похмельем. Нельзя было пить на голодный желудок, но при одном воспоминании о картофельных помоях, что с аппетитом поглощали остальные, тошнота лишь усиливалась.

— Жрала бы ты больше, Глазастик, — посоветовал Грейбэк и, все еще придерживая волосы, с упоением закурил.

Плотный туман стелился под ноги грязной дымкой. Видимость с каждой минутой ухудшалась, дракклы бы побрали этот Лондон. Пэнси неохотно тащилась в офис, угрюмо всматриваясь в пелену — ничего, даже ботинок не видно. Пожалуй, это и неплохо, учитывая, что в качестве протеста она впервые за долгое время надела брюки. Среди чистокровных женщин брюки не пользовались большой популярностью и, если того не требовал рабочий кодекс или особый этикет, их надевали крайне редко. Разумеется, некоторые магглоподражательницы, вроде сестрицы Рона, таскали джинсы безвылазно, однако большая часть девушек по-прежнему придерживалась классических фасонов. Пэнси, к слову, святую классику чтила, вот только сегодня отчего-то была сама не своя, будто под кожу загнали здоровые иголки. Кто знает, может, мрачное облако неспроста упало с небес — покойный папаша, страстный приверженец традиций, и с того света ринулся прикрыть задницу развязной дочери.

Бредовые мысли о моде и отце сбивали с толку, но, по крайней мере, отгораживали от по-настоящему серьезных вещей. Счетов.

День не задался с самого начала — совы спозаранку притащили целую охапку квитанций, в том числе из Гринготтса. И, будто недостаточно финансовых переживаний, среди прочего затесалась короткая записка от Каркарова. Уже то, что ответ пришел так скоро, не сулило ничего хорошего, ведь в арифмантике что ни шифр — многочасовая головоломка.

Внезапно на тротуар выбежал кот — серый, как туман, и наглый, как грязнокровки — и всей тушей бросился на нее. Пэнси едва не наступила паршивцу на хвост, и тот, оскорбленный покушением, крепко вцепился в брючину.

— Пошел к дементором, вшивый кобель! — взвизгнула она.

Далеко не с первого раза Пэнси удалось отделаться от пушистого мерзавца. Икра заныла, а от когтей на ткани наверняка остались неаккуратные затяжки. Кот же, будто не признавал нанесенный ущерб, заносчиво мяукнул, в дымке сверкнули его дьявольские радужки. Обиделся.

Вот и Каркаров, скорее всего, тоже обиделся: в ответной записке она черкнула ему нечто похожее. Он мало того что принес дурные вести, — дескать, Вектор уверенно заявила, что 012 — 7000 g — 032 к ее предмету не имеют никакого отношения, — так еще и настойчиво добивался встречи, уж так невыносимо «полыхала его душа». В том, что душа Игоря запросто умещалась в ширинке, она нисколько не сомневалась.

— Черта с два тебе, — буркнула она под нос, вконец раздосадованная. Пусть катится к гиппогрифу под хвост, если не в состоянии оказать минимальную помощь в расследовании!

Неудачи, навалившиеся на нее со всех сторон, каменными глыбами тянули на дно. Дело, за которое она так поспешно ухватилась, зашло в тупик. Скудные зацепки только путали и, конечно, никак не складывались в единую картину, хотя в книжках об успешных детективах все происходило наоборот. Сплошная бесперспективность и последующее банкротство — вот что ожидало Пэнси в обозримом будущем.

Пребывая не в самом радужном расположении духа, она взошла на низкое крыльцо Сыскного агентства. Там, по-королевски развалившись на верхней ступени, ее поджидал обнаглевший котяра.

— А ну брысь отсюда, — шикнула она и носком ботинка бесцеремонно согнала нахала со своей территории. Пока своей — некстати вспомнились задолженности по оплате аренды.

В офис Пэнси влетела злая, как стая разъяренных мантикор, и уже открыла рот, чтобы громко и с чувством выругаться, когда заметила грузного человека, безо всякого удобства устроившегося на скромном табурете. Над ним, точно сторожевой пес, угрожающе нависал Грейбэк.

— Мисс Паркинсон, — обратился к ней незнакомец, — большая честь быть представленным вам. — Он выжидающе уставился на оборотня, но тот и не думал выходить из образа и, соответственно, никого представлять не бросился. — Меня зовут мистер Берк и мне нужна ваша помощь.

Сердце Пэнси совершило кульбит, едва не пробив грудную клетку. Она уверяла себя, что, попадись ей этот Берк, ему несдобровать — больно часто фамилия торговца темными артефактами мелькала в последнее время. Но вот он перед ней, в изысканном котелке и выглаженной мантии, уставился понурыми глазами, и голова ее мигом заполнилась тягучей кашей. Возможно, по дороге она наглоталась тумана.

— Мистер Берк, — хохотнул Грейбэк, и наваждение спало.

— Что же, излагайте суть, сэр. — С прямой спиной она проследовала к своему месту и заносчивого добавила: — У нас, видите ли, полно работы.

Грейбэк, конечно, и здесь не сдержался, мужлан невоспитанный, — заржал, как раненый фестрал. К счастью, Берк его выходку проигнорировал, то ли был неплохо знаком с манерами оборотня, то ли переживал о собственной судьбе.

— Мисс Паркинсон, буду откровенен, — начал он, сцепив руки в замок. — Мое положение оставляет желать лучшего. Иными словами, я оказался впутан в ситуацию, которая грозится вылезти мне боком.

— Ой, бля, не тяни кентавра за залу…

— Фенрир! — опрометчиво рявкнула Пэнси и замерла. Она впервые назвала его по имени, будто близкого знакомого.

Грейбэк перемену тоже заметил — хмыкнул, качнул упрямым подбородком и молча обошел стол. Сзади жалобно скрипнула половица. Пэнси сообразила, судя по давлению на спинку кресла, он встал аккурат за ней. Берк как-то подозрительно на них покосился и весь подобрался. Его обвислые щеки побагровели, и, сменив тактику, он затараторил:

— Фенрир учуял меня в квартире Наземникуса, но так и знайте — это недоказуемо: следов я не оставил, а вам на слово никто не поверит. Скабс заметил сыча у Риты в офисе, но вы и сами туда вломились, так что, не обессудьте, я и тут чист.

— И че приперся тогда?

Пэнси немного подалась вперед, облокотившись о столешницу, — Грейбэк был до неприличия груб, но в целом выражал и ее точку зрения. Как ни старалась, она не в состоянии была побороть разбирающее любопытство.

— И все же вы здесь, — нетерпеливо заметила она.

— И все же я здесь, — невесело согласился Берк. — Видите ли, я и впрямь не убивал Флетчера и понятия не имею, что случилось со Скитер. С этой дамочкой у меня не сложилось ни добрых, ни худых отношений, так что мне оно незачем.

— Что же, выходит, вам ничегошеньки не грозит, мистер Берк, мои искренние поздравления, — не скрывая фальши в голосе, заявила Пэнси. Хитрый интриган не договаривал чего-то очень значимого, и она во что бы то ни стало вознамерилась выжать из него всю информацию до последней капли.

— Как бы не так, мэм. Есть один недобросовестный знакомый, который посмеет дать против меня показания, и авроры с охотой возьмутся за старину Берка. Их брата я видал — только так фабрикуют дела, лишь бы заткнуть дыры да выгрызть премию.

Несмотря на то что Пэнси и сама служила в Аврорате, добавить ей было нечего: она без зазрения совести ляпала подписи везде, где требовалось, не обременяя себя утомительным чтением, а потом подкрашивала ногти, с жадностью просматривала брошюры ювелирных магазинов и выжидала подходящего момента безопасно улизнуть домой.

— Крюкохват. Подлый гоблин, который без сожалений вгонит нож в спину, — продолжал тем временем Берк. — Наземникус попросил меня связаться с ним, так как журналистке не удалось выйти на этого проходимца. Да мало кому такое по зубам, тот же Флетчер избегал Крюкохвата, так как годы назад стянул у него мелкий артефакт. Готов поспорить, вы имеете представление о том, какие гоблины злопамятные. Но у меня наличествует некоторая репутация в известных кругах, так что да, на свою беду, я свел Наземникуса с изворотливым ублюдком. Вот и все мое участие.

Он заерзал на месте, будто сомневался — не дополнить ли рассказ, но в итоге не проронил более ни слова.

— Я слышала про Крюкохвата, — наконец нарушила молчание Пэнси. Она пока слабо представляла, что от нее требовалось, но развязать язык Берку страсть как хотелось. — Сидит в Гринготтсе, занимается выписками со счетов. Видок у него, конечно, неприятный. Но, мистер Берк, какого рода помощь вам требуется?

— Наземникус натворил дел, мисс Паркинсон. Он был неплохой, но ненасытный до выгоды. Его прикончили, и в случае если авроры выйдут на гоблина, тот даст ложные показания, чтобы подставить меня.

— Ого. Настолько он вас недолюбливает? — удивилась Пэнси.

— Что вы, напротив, мы каждую субботу собирались за столом, чтобы сыграть в бридж. Однако прошлую встречу Крюк пропустил. Это знак, мисс. Он открещивается от меня. Его уже снимали с должности в банке и после войны только благодаря мисс Грейнджер восстановили обратно. — Заслышав об очередном заступничестве грязнокровки, Пэнси скривилась: почему весь мир напоминал ей об этой паршивке? — Я просто хочу быть уверенным, мисс Паркинсон, что, когда Аврорат свяжет пропажу Скитер и убийство Наземникуса, вы не станете клеветать на мое честное имя.

Увлеченная беседой, Пэнси совершенно позабыла о Грейбэке, все это время тихо стоявшем за спиной. Потому, когда тот наклонился и опалил ее висок дыханием, она чуть не подпрыгнула на месте.

— Дави его, — едва различимо шепнул он. Пэнси медленно кивнула.

Глазки Берка забегали по их лицам, отчаянно хватаясь за малейшие детали. Укий лоб заблестел от пота. Несомненно, мистер Без-пяти-минут-обвиняемый сообразил, что, по причине неведомой даже ей самой, они с Грейбэком выступают единым фронтом.

— Зачем Скитер понадобился Крюкохват? — после недолгой паузы поинтересовалась она.

— Понятия не имею, Наземникус не ставил меня в известность, — развел руками Берк.

— Как думаете, почему Рита сама не пошла к гоблину?

— Вы, может, и видели Крюка, но точно не имели с ним дел — он давненько промышляет кое-какими махинациями, но только для проверенных людей.

— Таких, как вы, — заключила Пэнси.

— Таких, как я.

Помещение вновь погрузилось в тишину. Берк ждал, изредка посматривая на Грейбэка, будто считал его за главного. И все же Пэнси нисколько не обиделась — на мужское скудоумие у нее не оставалось ресурса. Напротив, пока Берк и Грейбэк переглядывались, она принялась живо размышлять, как бы повыгоднее обставить ситуацию. По сути, торговец никак не приблизил их к разгадке, скорее запутал — отныне в деле фигурировал еще какой-то Крюкохрен. Новый элемент заметно усложнял и так просевшее расследование. Выходит, Скитер обратилась за помощью к Наземникусу, чтобы тот достал ей служащего банка. А Флетчер, в свою очередь, попросил о помощи Берка, так как не был у гоблина на хорошем счету. Неизвестно, что там между ними стряслось, но бедолагу Наземникуса отправили к праотцам собственной палочкой, гоблин перестал являться на еженедельные посиделки, а легенда журналистики пропала без вести. Мерлиновы яйца, и зачем Рите было так изощряться? Обратилась бы к старшему Уизли, тот за котелок горохового супа и бутылку паленого джина весь Гринготтс бы для нее перевернул.

— Что скажете, мисс? — не унимался Берк, вот же приставучий тип.

— Всего доброго, сэр, — широко улыбнулась Пэнси и указала на дверь.

Старик вылупился на нее, как на крестраж. Над ее макушкой громко фыркнул Грейбэк — решил, что она свихнулась. Однако в жилах у Пэнси текла кровь Паркинсонов, и потому она нутром чуяла жирную выгоду, сгорбившуюся на табурете напротив.

— Что это значит? Я был с вами откровенен! Фенрир!

— Мистер Грейбэк ничем вам не поможет, — холодно отчеканила Пэнси.

Грейбэк зашелся кашлем — скорее всего, никогда не слышал «мистер» и свою фамилию в одном предложении.

— Ваше положение незавидное, сэр, — преисполнившись лживой доброжелательностью, приступила к разъяснениям Пэнси. — Авроратом отныне руководит Поттер, а он жуть какой дотошный.

— Потому я и прошу вашего покровительства, что не ясно?

— Ох, поверьте мне, я никак не способна повлиять на упрямого Гарри Поттера. Вот если бы убийца нашелся, пожалуй, все подозрения с вас были бы сняты.

— Разве не в поиске убийцы заключается смысл Сыскного агентства? Да о вас весь Лютный треплется! — потерял терпение Берк.

Пэнси ликовала. Старый торговец пусть и обитал в низах, оставался одним из самых состоятельных волшебников Магической Британии. К его услугам не раз прибегали чистокровные, с ним считались Пожиратели Смерти, да сам Волдеморт к нему нанимался. Тем более лавка с темными артефактами явно приносила достойную прибыль: взять тот же котелок, мантию, обувь из драконьей кожи — все его тряпье стоило больше, чем имущество Грейнджер.

— Понимаете, — лениво протянула Пэнси, — я невозможно устала. Ко всему прочему, дрянная погода вгоняет в депрессию. Взгляните в окно — слякоть, серость, дальше собственного носа ничего не видно. Не то что на побережье Франции в это время года. Рвануть бы в отпуск, меня давно зазывали Малфои. Все равно за вашего дружка Флетчера я взялась так, скуки ради. Нанимателя-то нет. И ответственности, соответственно, тоже.

— Сколько? — раздраженно спросил Берк, запрыгнув наконец в капкан.

Вопрос хороший, спору нет. Пэнси потянулась за пергаментом и вывела трехзначную сумму. На последнем нуле она засомневалась, но тотчас отдернула руку — аренда сама себя не покроет. Придвинув к нему записку, она очаровательно улыбнулась. Берк снисходительно хмыкнул, сукин сын. Получается, сумма казалась ему смешной. Шустро подхватив перо, Пэнси дорисовала еще один ноль и не прогадала — старик недовольно поджал губы. Он неторопливо полез в нагрудный карман мантии и достал собственное небольшое, но элегантное перо.

— Если позволите, — промямлил Берк и дописал что-то на пергаменте.

— Послушайте, сэр, не в моих правилах торговаться, по сути, я уже делаю вам одолжение, — начала было Пэнси отстаивать третий ноль, но, увидев маленькую закорючку рядом с цифрой, растерялась: то была «g», как из Ритиной записки!

— Эт че за писулька? — мгновенно поинтересовался Грейбэк, переводя требовательный взгляд с загогулины на Берка и обратно.

— Галлеоны, конечно! Деловые люди всегда заблаговременно указывают название валюты. Не в игрушки играем, в самом-то деле. Мы ведь, помимо прочего, и с магглами ведем бизнес. Помню, один раз по молодости не обозначили письменно, а потом мне мешок фунтов стерлингов прислали. И куда прикажете девать? Гоблины жульничают при обмене, как картежники!

— Мистер Берк, сэр, — подскочила Пэнси, сгорая от нетерпения выпроводить клиента восвояси и приступить к реальным действиям. — По рукам! Уверяю вас, убийца будет найден в кратчайшие сроки!

— Уж постарайтесь. Не думал, что Наземникус и после смерти будет тянуть у меня деньги, — проворчал старик, но вскоре смягчился — в приоткрытую дверь офиса втиснулся жирный всклоченный кот. Тот самый, что получасом ранее наказал Пэнси за неподобающую моду.

— Ах ты…

— Мисс Паркинсон, позвольте представить этого добряка, — в такт словам бледные пальцы любовно погладили сбитый мех. — Мой фамильяр, Горбин. Души в нем не чаю. Похоже, вы ему понравились.

Горбин, словно привидение увидел, неестественно выгнул спину и, не сводя с Пэнси приплюснутой морды, угрожающе зашипел.

— Славный котик, — проблеяла она. — Обожаю животных.

* * *

— Да брось, проделаешь тот же фокус, что и в «Пророке», — умоляла Пэнси, пока волокла Лаванду под руку к мрачному зданию Гринготтса.

— Паркинсон, это другое! Там был обычный мужичок, к тому же эффект неожиданности сработал на ура, — Браун изо всех сил сопротивлялась настырному давлению, вот только Пэнси в толк не могла взять — почему?

— Без разницы. Увядающий алкаш Уизел, стоит ему рассмотреть твою блузку, или, как ты это называешь, «эффект неожиданности», слюной изойдет, — хихикнула она, но внезапно остановилась и рассерженно выпалила: — А где блузка? И… Ну…

— Шарф? — смело встретившись с Пэнси глазами, закончила за нее Браун. — Вшивые пикси, это Билл Уизли! У него точно такой же рубец, только на лице. Но, даже намотай я на себя простыню, прикрой изъяны до последнего, он все равно не возьмется нам помогать.

— Это почему? — искренне возмутилась она, кажется, Уильяму никто из Паркинсонов дорогу не переходил, а Браун в целом милашка, если не смотреть на шею.

— Во-первых, ты собственноручно вытащила Грейбэка из Азкабана, а Билл его люто ненавидит: это же Фенрир нас изуродовал.

— Но ты же вроде не злишься? Наверняка и Уизел оттаял. Годы идут, люди мудреют, обиды стираются, если речь не о магглорожденых кудрявых стервах, — предположила Пэнс воодушевленно.

— У нас немного разные случаи, — уклончиво ответила Браун, но, поймав на себе испепеляющий взор, шумно выдохнула и выдала как есть: — Грейбэк меня спас.

— Чего? Я думала, он наоборот… — большим пальцем она многозначительно поводила у горла.

— И да, и нет. Он действительно накинулся на меня во время Битвы, — тихо начала Лаванда.

По мере приближения, очертания банка все сильнее проступали сквозь густую пелену, но никто из них не решился прибавить шагу: Браун захотелось выговориться, а Пэнси — терпеливо выслушать.

— Не человек и не зверь, будто из страшных сказок. Я то проваливалась в бездну, то приходила в себя, но все равно помню каждую деталь: вот он вылетает из-за угла, вот его лапа с длинными крючковатыми когтями, острыми, как охотничьи ножи, и желтыми у самых кончиков. Помню, и как огнем опалило горло, и его следующий замах, и ощущение липкой крови на коже. На мою удачу Гермиона и Рон пробегали мимо, неслись, наверное, на какое-нибудь секретное задание по спасению мира, — Браун грустно хмыкнула, ненадолго замолчала, но через мгновение продолжила рассказ: — Кто-то из них скинул с меня Фенрира, и я отключилась. Не знаю, сколько оставалась без сознания, но когда очнулась, он сидел на мне, грубо придерживал за волосы и водил палочкой по шее. Я, честно говоря, не сразу его узнала — он выглядел в точности как сейчас: очень походил на человека и ничего животного, кроме клыков, в нем больше не было.

— Он что, трансформируется вне полнолуния? — перепуганная до смерти, Пэнси вцепилась в ее предплечье. От чердака до ее спальни рукой подать!

— Понятия не имею, — недовольно ответила Лаванда, явно задетая тем, что ее перебили. — Короче, Грейбэк как мог затянул рану, оттащил меня за ноги в закуток под Варнаву Вздрюченного, а сам сбежал. В Мунго потом уверяли, что если бы кровотечение сразу не остановили, я бы умерла. Выходит, он спас меня от себя же.

— И зачем бы ему заниматься благотворительностью?

— Спасибо большое! — возмутилась Лаванда. — Передумал?

— Оборотень и передумал? — гнула свою линию Пэнси, не сильно заботясь о чувствах жертвы. Увы, сопереживания в ней было едва ли больше, чем в покойном Снейпе.

— А почему нет? Флитвик обнаружил его сидящим на пне у Запретного Леса. Рассчитывал, что Грейбэк даст отпор, кинется сражаться, на крайний случай попытается сбежать, но ничего подобного — тот просто курил и смотрел на небо. Даже когда авроры его арестовывали, не оказал никакого сопротивления.

— Сумасшедший! — воскликнула Пэнси и хотела было добавить что-нибудь в поддержку Браун, но внезапно вспомнила: — А во-вторых? По какой еще причине Уизел откажет?

— Потому что мой фирменный способ соблазнения на нем не сработает, — ухмыльнулась Лаванда. — Ты жену его видела?

Какой-то проходимец, нервно околачивавшийся у дверей банка, дерганым жестом пригласил их войти. Так и не договорившись о деталях плана, они отправились искать Отдел ликвидаторов проклятий, покрепче перехватив сумочки — мало ли сброда.

* * *

— Мне нечего тебе сказать, Лаванда! Что ты вообще делаешь с этой особой? — Уизел презрительно кивнул на Пэнси, скривишись, точно испорченный фрукт.

Он и был испорченным, и вовсе не в шраме дело, хоть Грейбэк действительно знатно его потрепал. Некогда привлекательная физиономия Билла раздулась и отекла, как переспелая дыня, крупные поры-краторы проступали на щеках и лбу — известные признаки систематических выпивох. Даже в просторном кабинете явственно чувствовался запашок дешевого пойла. Пэнси демонстративно приложила платок к носу — пусть знает, рыжий недоносок, что от него несет за версту. Уизел насупился сильнее.

— Прошу, Билл. Просто проверь как-нибудь, не вел ли Крюкохват счетов Скитер, не переводил ли куда галлеоны, тысяч эдак семь. От тебя ведь не убудет, — канючила Браун, невинно хлопая ресницами, но Уизел оставался непреклонен. Он словно сквозь них смотрел в стену — тяжелый случай.

— Не имею права, Лав. Это конфиденциальная информация, — он покачал медной башкой, растрепав и так неопрятные пряди, но, сжалившись, все же наклонился к Браун, — и как не задохнулась, — чтобы прошептать: — Он, если честно, с пятницы не появлялся на службе. Уволят Крюка, точно говорю.

Глаза Пэнси округлились — Рита пропала около десяти-одиннадцати дней назад, Наземникус умер в четверг, а Крюкохват скрывается с пятницы. Вот же мелкий дьявол! Неужели убийца — жадный завистливый гоблин?

* * *

— Милисента, ослепительной чистоты камень! — в который раз повторила Дафна и, заподозрив, что Пэнси опять витала в облаках, раздраженно толкнула ее туфелькой под столом.

— Потрясающий! — тотчас подтвердила Пэнс. — Как все случилось, Милли? Он нервничал? Свечи были? Ты его долго мучила с ответом?

Она лишь озвучила набор стандартных вопросов, которые должны были развязать новоявленной невесте язык и подарить Пэнси добрых несколько минут размышлений. Ни в каких облаках она не витала, и, конечно, не сгорала от зависти: что же, Руфус разродился предложением, этого и стоило ожидать. Да и Милли с ума по нему давно сходила — чудесная пара, идеальный союз, два достойных рода, которые вот-вот сольются в один.

Булстроуд скороговоркой выплескивала на них сумбурное повествование, в подробностях описывая поведение Фаджа. Правда, Пэнси плохо себе представляла Руфуса с кольцом, ведь ее мысли были обращены к другому мужчине — мертвому подельнику из Лютного. Итак, Скитер, вероятно, нуждалась в информации по определенному денежному переводу. Вряд ли трансфер как-то связан с ее собственным счетом, потому как поддатый Уизел выразился грубо, но четко: информация строго конфиденциальна. Кто бы кому ни задолжал семь тысяч, он был чертовски опасен: из связки Рита-Флетчер-Берк-Крюк трое уже выбыли. После разговора с Биллом она опрометчиво заподозрила гоблина, но зачем бы ему эти проблемы, и при чем тут Поттер в аврорской мантии? Берк тоже вызывал сомнения, пусть ярко выраженного мотива у него не имелось. Грейбэк по-прежнему заверял, что старик не при делах, но все же согласился отправить за ним слежку — доморощенных шпионов Скабиора и Лаванду. Пэнси негромко прыснула, но к ее удаче девочки не обратили внимания. Они с упоением обсуждали предстоящую помолвку и приданое.

— Руфус более чем достоин! — заверяла Дафна, будто убеждала в этом и себя, и невесту.

— Потрясающий! — с жаром выпалила Пэнси, но быстро замолкла, потому что опять получила от Гринграсс под столом.

Даф справедливо сердилась, ведь ничего, кроме «потрясающий», за последние полчаса Пэнси из себя так и не выдавила. Она виновато придвинула мороженицу и облизнула холодную ложку, лимонный сорбет приятно защипал язык. По-хорошему, следовало извиниться, но, видит Мерлин, в эту самую минуту в нескольких кварталах от Косой Аллеи, возможно, разлагались тела непорядочного гоблина и одной скандальной особы, а они беспечно щебетали и поднимали выручку лентяю Фортескью.

Пэнси вновь сосредоточилась на разговоре, чтобы не оскорбить Милисенту вычурной отстраненностью, но в следующий миг водоворот идей унес ее прочь от уединенного столика в уютном кафе, восторженных подруг и здоровенного, как бульдожья морда, бриллианта. Если 7000 g отныне не представляли никакой тайны, то 012 и 032 пока оставались невзятой крепостью. Счета в Гринготтсе начинались с латинских букв, в арифмантике не существовало подобных шифров, а у нее не хватало шестеренок в голове, чтобы догадаться, о чем, черт возьми, Рита писала!

— Представляю, как вытянется лицо Блейза, когда он воочию убедится, что Фадж вовсе не пудрил тебе мозги, а имел самые благородные намерения.

— Девочки, Руфус правда замечательный, — слезы счастья стояли в глазах подруги. — Иногда мне кажется, что я его не достойна.

— Не говори глупостей! — строго возразила Дафна до того, как Пэнси успела вставить «потрясающий». — Ты, на секундочку, номер четыре в списке чистокровных!

— Это из-за того, что фамилия на «Б», — усмехнулась Милли.

Пэнси потянулась к вазочке с сухофруктами и, как была, застыла. Вот оно! Четвертая. 004. Тело налилось каменным холодом, список Священных Двадцати Восьми она знала наизусть, ночью разбуди — выдаст без запинки. Паркинсоны были шестнадцатыми, то есть 016. А под номером 012 значились Малфои. И у них к тому же было денег больше, чем гриндилоу в Черном Озере! Возможно ли, что за некоторую услугу Люциус, или в крайнем случае очень юный Драко, передал семь тысяч галлеонов чистокровному с менее достойной родословной под номером 032? Вполне себе в характере и папаши, и сыночка.

— Если ты сейчас сморозишь что-то типа «потрясающий», — зашипела ей на ухо Дафна, отчего Пэнси передернуло, — я придушу тебя лентой для волос, так и знай.

— Простите, — выдохнула Пэнси и резко потянулась за сумочкой. Пальцы плохо слушались, оттого движения выходили скованными и несуразными. — Девочки, мне… Мне нехорошо.

— Ты в порядке? У тебя что, инсульт? — испугалась Гринграсс. Булстроуд же цепко ухватила за запястье, профессионально высчитывая пульс.

— Пэнс, тебя трясет. У меня вечерняя смена в Мунго, пойдем-ка со мной, тебя без очереди осмотрят колдомедики.

— Нет, что ты, Милли. — Она неуклюже поднялась, стул противно заскрипел по паркету. — Это твой день, а до дежурства уйма времени.

— К дементорам мой день! Ваша дружба мне дороже всех помолвочных колец! — возразила Милисента, но Пэнси плохо реагировала на голос: в уме она, как мантру, прогоняла список чистокровок, не вошедших в достойнейшие двадцать восемь.

Колокольчик над входом рвано оповестил Фортескью о ее торопливом побеге. Пэнси не раздумывая нырнула в туман и со всех ног бросилась на опустевшую улицу. 029 точно Вуды, но кто дальше — Спиннеты? Она задыхалась, воздуха не хватало. Еще немного, и свалилась бы без чувств на влажную от сырости брусчатку. Но, несмотря на колючую боль в боку от бега, силы все же находились, потому что одна мысль, отчаянная и совершенно невозможная, волчком крутилась внутри и заставляла спешить, позабыв о дискомфорте.

Наконец Пэнси влетела во «Флориш и Блоттс» и, расталкивая читателей, коротавших обеденное время за просмотром новинок, устремилась в отдел Истории волшебных семейств. Книги такого содержания отныне считались расистскими, но бизнес есть бизнес, так что крупные магазины полулегальным товаром пока не гнушались.

— Акцио, — призвала она справочник размером с приличный кирпич и, устроившись прямо на полу, — благо брюки позволяли, — трясущейся рукой начала перелистывать пожелтевшие страницы. Скорее же, скорей!

— Мисс Паркинсон? — Как боггарт из подвала, в проходе между полок возник мистер Толстоватый, с той лишь разницей, что выглядел он как обычно респектабельно и опрятно и вряд ли являлся самым потаенным женским страхом. — Вы… Мерлин милостивый, что с вами приключилось?

— Я в порядке. До свидания, сэр, — торопливо брякнула она и продолжила биться над справочником. Пальцы гнулись с трудом, как у деревянной куклы.

— Мисс… Пэнси, могу я вам чем-то помочь? — На его вытянутом лице проступило ярко выраженное беспокойство.

— Да, попробуйте, например, оставить меня в покое! — гаркнула она не своим голосом.

Пий, разумеется, не заслуживал подобного отношения, да и с его стороны проявить заботу казалось вполне нормальным: благородная девица расселась на полу в брюках и съехавшей набок мантии. К тому же от нее наверняка разило потом, а волосы сбились и походили на мочалку — любой джентльмен бы насторожился. Однако, когда он, оскорбленно поджав губы, скупо поклонился и покинул ее, Пэнси без угрызений совести вернулась к страницам.

030 — Спиннет, 031 — Джарекс.

Толстый фолиант с грохотом упал на пол.

032 — Фадж.

— Грейбэк! — от громкости собственного голоса Пэнси содрогнулась: не хватало еще, чтобы с потолка посыпалась штукатурка. Вознаграждение от Берка оставалось лишь жирным числом на пергаменте, и вряд ли в волшебном магазине «Все для родового поместья» принимали сомнительные расписки в качестве оплаты.

Однако, несмотря на всю ту рациональность, из которой она была буквально соткана, Пэнси вновь и вновь на высоких тонах звала его, пока неслась из прихожей в гостиную. После грандиозного открытия во «Флориш и Блотс» в первую очередь она ринулась в Сыскное агентство, да только впустую потратила время, если не считать поцелованного на двери замка — оборотня на месте не оказалось. Не теряя ни минуты, она тотчас бросилась в Паркинсон-холл, моля всех Основателей, чтобы волчара сидел дома, а не таскался где-нибудь в дебрях Лютного.

— Грейбэк, дракклы тебя задери, тащи мохнатый зад сюда. Немедленно!

Пэнси распалялась все сильнее. Щеки и шея полыхали огнем. Пока она носилась, как проклятая, по Магической Британии в поисках улик, этот наверняка гонял мышей забавы ради, или чем там оборотни занимаются на чердаках.

— Грей… — превозмогая саднящую боль в горле, опять заорала Пэнси, но, нежданно обнаружив негодяя на лестнице, замолчала, а затем, пораженная его занятием, полушепотом закончила: — …бэк.

— Че надрываешься? Гланды застудишь, — промычал он в ответ, вынимая длинный тонкий гвоздь изо рта.

Пэнси смущенно осмотрелась — заштопанная сумка с инструментами, молоток и жестянка со штырями всевозможных размеров равномерно распределились на ступенях, а полуголый Грейбэк, выгнув широкую спину, подобно злющему котяре Берка, с усердием выкорчевывал истоптанную доску, искусно поддевая край ломом.

— Что ты делаешь?

— Чиню прогнившую лестницу, — не оборачиваясь, буркнул он и ловким движением потянул инструмент на себя. Половица скрипнула, дерево поддалось.

— А, — окончательно зарделась Пэнси, нелепо сцепив руки за спиной. — Ладненько. Там просто… вроде как прояснилось кое-что.

Мысль не шла, заготовленные фразы путались в голове, как нитки. История с Фаджем уже не виделась ей какой-то особенной. Ну убил несколько человек — подумаешь, сенсация. Другое дело — оборотень, который вот так по-маггловски ремонтирует чужой дом.

— Не висни, у тебя щас кровь из носа хлынет, как из крана. Нашла че?

— Вообще-то, да, — заявила Пэнси, самодовольно вздернув подбородок. Настал ее звездный час!

Грейбэк перемену в настроении прочувствовал довольно тонко — тут же отложил инструменты и, широко расставив ноги, приготовился слушать. Все-таки здорово, что в этот раз на нем были штаны.

— Речь в записке шла о Списке чистокровных. Это я сама додумалась, — на всякий случай подчеркнула она.

— Блядский Список Двадцати Восьми?

— Не совсем. Мало кто знает, но Священный Список имеет продолжение, чуть менее священное, — поучительным тоном принялась вещать Пэнси. Скорее всего, она звучала тошнотворно, как Маккошка на нудных уроках трансфигурации, но ничего с собой поделать не могла, умничать ей чертовски нравилось. — Лишь те семьи, которые никогда не скрещивались с магглокровками, полукровками или сквибами, издревле считались достойнейшими из достойных. Но существуют, разумеется, и другие чистокровные. С каждым годом их число сильно уменьшается, что прискорбно, потому как не удостоившиеся войти в Список Двадцати Восьми бедолаги теряют избирательность и вступают в браки с кем попало. Всего в Британии, если не ошибаюсь, девяносто одна более-менее чистокровная семья, а еще каких-то десять лет назад было за сотню.

— Давай короче, — взмолился невоспитанный Грейбэк.

— Ноль двенадцатый, то есть Малфой, дал взятку ноль тридцать второму, то есть…

— Фаджу! — закончил он за нее, отчего Пэнси искренне возмутилась:

— Тебе-то откуда известно?!

— А Фадж не подох, нет? — поинтересовался волчара, нагло проигнорировав вопрос.

— Корнелиус — да. Но у него остался племянник, советник Министра, между прочим. Парень видный и перспективный. И из имеющихся вводных вырисовывается вполне себе веский мотив. — Рассуждая вслух, Пэнси плавно расхаживала из стороны в сторону. — По какой-то причине Люциус — скорее всего, он, а не Драко — дал взятку Фаджу, который дядюшка. Если что-то подобное всплывет в наши дни, представляешь, как это скажется на репутации Руфуса? Да его взашей вышвырнут из Министерства и никогда не позволят устроиться даже вшивым подмастерьем в лавку старьевщика.

С каждым следующим предложением Пэнси все ярче видела картину — в таком свете все представлялось ей до безобразия элементарным! Карьера для Руфуса что вода для русалки — без нее родовитый волшебник просто не выживет, а значит, он на многое пойдет. Например, заставит замолчать Скитер, Наземникуса и, возможно, того же гоблина. Повезло еще, что Милли не успела связать себя узами брака с убийцей. Ее вдруг прошиб озноб.

— Нам нужно добраться до него поскорее. Он опасен! — твердо заявила она, припоминая, что у Милисенты дежурство, и потому ей как минимум остаток вечера и целую ночь ничего не грозило. — Эй, ты что вытворяешь?

Она вдруг остановилась и недоумевающе на него уставилась — Грейбэк резво сорвался с места и кое-как напялил на себя плащ, разумеется, позабыв в спешке о футболке.

— Погоди, надо все обдумать, — забеспокоилась Пэнси, но он небрежно схватил ее за руку и уверенно потащил за собой на выход.

— Нехер тянуть.

— Вот именно, не тяни же меня! — заупрямилась она, ведь, по правде сказать, рассчитывала хотя бы помыть и уложить волосы, перед тем как триумфально вваливаться на территорию Фадж-мэнора и поливать хозяина отборными оскорблениями.

— Я про пиздюка Министра. Будем брать козла как есть.

Пэнси едва не захныкала — ну что за непослушный волк!

* * *

Поместье Фаджа впечатляло — самый натуральный замок с раскидистым садом и до отвращения идеально уложенными приусадебными дорожками. На каждом пролете кованого забора, на изящных лавках и даже на белоснежных колоннах красовались витиеватые «‎Ф», будто клеймо на мантикорах. Пэнси подавилась возмущением при мыслях о том, как бывший Министр пекся о своем добре. Неужели боялся, что его греческий пантеон в самом сердце Эссекса однажды разберут по камням?

— Нихуевенько, а? — присвистнул Грейбэк, точно в голове у нее покопался.

— Не то слово, — нехотя согласилась она, пусть его замечание и прозвучало очень вульгарно.

Впрочем, если до сего момента Пэнси и сомневалась в адекватности выдвигаемых обвинений, то теперь, взглянув на вычурную роскошь, лишь окрепла в своих выводах. И идиоту понятно: мерзавец Фадж не пренебрегал взятками, это уж точно!

— Чем обязаны? — стоило им подступить к мраморной лестнице парадного входа, возник угрюмый эльф с седеющими густыми бровями.

— Мисс Паркинсон в сопровождении… — Она с сомнением оглянулась на вспотевшего Грейбэка. Тот и не подумал запахнуть плащ, чтобы прикрыть крепкую грудь. Про себя Пэнси грязно выругалась: волчара, конечно, для своего возраста сложен что надо, и самооценка у него, разумеется, по размерам не уступала драконьему яйцу, но весь его всклоченный драный вид на фоне элегантного великолепия мэнора буквально кричал о вопиющей нищете. — В сопровождении охраны.

Ей на миг сделалось неловко, все же Грейбэк ей здорово помог, в том числе приволок к ней Берка, а вместе с тем и его денежки, да и воспоминания о трогательной заботе в виде починки прогнивших ступеней дома пробуждали мирно спящую совесть, но что поделать — двадцать пять лет из жизни так запросто не выкинешь, и установка, въевшаяся в кору головного мозга, неустанно гласила: хуже бедности порока нет.

К слову, неприятное заявление Грейбэк с легкостью проигнорировал, только вызывающе сплюнул на еще не проросшую после затяжной зимы клумбу и вылупился на домовика со злобным нетерпением.

— Несколько неурочный час для визитов, не находите, мисс Паркинсон с охраной? — забрюзжал сердитый эльф, но дерганым движением руки пригласил их проследовать за ним.

Неизвестно, отчего так сетовал старый слуга, но час оказался более чем приемлемым — застегнутого на все пуговицы Руфуса они застали корпящим над документами в кабинете. Он сначала очень насторожился, но, завидев Пэнси, тут же подскочил и затараторил:

— Мерлин, Паркинсон, чудовищно выглядишь! Что случилось? Во что ты опять вляпалась?!

В отражении оконного стекла она, конечно, отметила свой кошмарный внешний вид, но все равно моментально вспыхнула от ярости. Сукин сын вконец обнаглел: завалил дракклы знает скольких волшебников и не только, залез под юбку к Милли, а теперь еще и стрелки на нее переводил!

— В убийство, жалкий ты подонок! — выпалила она не раздумывая. Где-то за спиной крякнул Грейбэк.

Да-да, она помнила об инструкции, которую сама же тщательнейшим образом разработала: сначала втереться в доверие к подозреваемому, потом ненавязчиво разговорить, найти подтверждение их теории и только после всего вышеперечисленного кидаться обвинениями. План был разумен. Жаль, невыполним.

— Чего? — нахмурился Фадж. Туповатая физиономия его выражала полное непонимание.

— Того, очкотряс! Присядь-ка на место, — шагнул к нему Грейбэк и, с силой ухватив за плечо, швырнул обратно в кресло. Что же, оборотню первоначальная задумка, вероятно, тоже не больно нравилась.

— Пэнси, что происходит? Почему в моем доме… Да отцепись ты, ликантроп обнаглевший.

— Еще немного, и я попрошу ликантропа вырвать твой поганый язык! — вспылила она: давно следовало заступиться за волчару. — Интересно получается, Руфус, его все считают монстром, а тебя и твоего покойного дядю — порядочными джентльменами, образцовыми представителями знатного рода.

— Но ведь так и есть!

— Черта с два! Ты убил Риту, возможно, еще этого, как там…

— Крюкохвата, — подсказал Грейбэк, прорычав Фаджу в самое ухо.

— Я ничего такого не совершал. С чего ты вообще взяла?!

Пэнси с хищным удовольствием отметила, что Руфуса сильно колотило.

— Ты на самом деле вообразила себя детективом, Пэнс? Это же просто смешно! Вламываешься ко мне, спускаешь своего пса… Ау, да отпусти ты, маргинал! Предъявляй факты, раз уж дерзнула порочить имя моей семьи, и проваливай!

— У меня их нет, — призналась она смущенно, но быстро вернула былую уверенность, едва паршивец надменно усмехнулся.

— Грейнджер тебя уничтожит, дура. Давно пора.

— Однако у меня имеются неоспоримые доказательства, что ты убил Наземникуса Флетчера.

Руфус вздрогнул. Кадык на тонкой шее нервно дернулся, и тогда она с упоением ощутила силу мгновения — мгновения полной своей правоты.

— Восемнадцатого марта ты, заблаговременно приняв внешность Гарри Поттера с помощью оборотного зелья, вошел в подъезд дома, где проживал Флетчер, — горячо заговорила она, не сводя с ошарашенного преступника острого взгляда. — Таким образом ты подцепил на крючок сразу двух русалок: специально попался на глаза соседке, болтливой ведьме, чтобы она сумела опознать Гарри в случае чего, и вынудил Флетчера добровольно отдать тебе палочку, ведь аврору, к тому же Избранному, мелкий жулик отказать бы не смог.

— Гарри? Какого…

— Который Поттер.

— Нет же, какого хрена, Пэнс? Это не шутка? Наземникус мертв? И ты взаправду решила обвинить меня?

— Рита прознала, что твой дядя брал взятку в размере семи тысяч.

— Мерлиновы яйца! — сорвался на крик Фадж. — И?

— Тебе было выгодно, чтобы Скитер никогда не опубликовала подобное, — продолжила Пэнси твердым голосом, упрямо игнорируя его истерику, — иначе Фаджи навсегда лишились бы всех привилегий.

— И я стал бы одним из вас, голодранцев. Без имени, без денег, без гордости, — с трудом разлепив губы, тихо заключил Фадж. Не самое приятное сравнение, однако довольно точное.

— Конечно, тела остальных жертв не обнаружены, но аврорам и такой малости будет достаточно, чтобы докопаться до истины. Не пойму только, зачем тебе этот Наземникус? Ему бы вообще никто не поверил, — задалась она резонным вопросом, потому как необходимости убивать Флетчера так и не увидела.

Фадж замолчал, на открытых участках кожи стали проступать красные пятна. Грейбэк, не вынеся затянувшегося ожидания, хорошенько встряхнул подонка за грудки, отчего голова у Руфуса запрокинулась назад. Однако применение силы не развязало ему язык, напротив, он еще больше провалился в себя. В углу зашуршал эльф — проныра никуда не делся, лишь затаился в тени, чтобы подслушать их разговор.

— Хозяин, позвольте мне избавить вас от общества… — заскрипел он противным голосом, выступая вперед.

Фадж, услыхав предложение своего домовика, наконец очнулся, но поспешил его остановить.

— Нет, Рупи, не стоит. Поди прочь, — выдохнул он совершенно разбитый. Возмущение, страх, оскорбленная честь — все разом схлынуло, осталась одна смертельная тоска. Грейбэк, как ни странно, тоже заметил неожиданные перемены и, отпустив несчастного убийцу, отступил.

— Да, это я прикончил Флетчера, — устало вымолвил он и, чтобы немного собраться, энергично растер лицо ладонями. — И вообще всех их. Всех троих.

— Но где же останки Риты и гоблина?

Он поднял на нее рассеянный взгляд, точно не совсем улавливал сути вопроса, а затем спохватился и торопливо ответил:

— За домом есть дикий пруд, там водятся гриндилоу. Туда я сбросил тела, чтобы их обглодали до костей.

Пэнси затаилась — совершенно несвойственное ему хладнокровие резало посильнее умело заточенного кинжала. Как же раньше она не разглядела в женихе Милли подонка? Стало быть, не зря Тео без конца к нему придирался.

— Не веришь? — прикрикнул он нервно и потянулся рукой к ящику стола.

Грейбэк тотчас перехватил запястье и оскалился. Несколько секунд мужчины рассматривали друг друга, будто вели молчаливый диалог, а потом оборотень медленно разжал пальцы. Так и не сводя с Руфуса внимательного взора, он все же позволил тому завершить начатое.

— Вот, — Фадж швырнул мятую записку на стол. Пэнси шустро подхватила улику и жадно вперилась в пляшущие строчки: ну и почерк! — Это от Флетчера, я получил пятого марта. Он угрожал мне. Писал, что они со Скитер узнали дядькин секрет.

Похоже, Наземникус при жизни был тем еще ничтожеством, даром что Грейбэк к нему тяготел. В своем неуважительном обращении к Руфусу он нагло вымогал плату, притом немалую. Скорее всего, решил единолично поживиться на племяннике бывшего Министра.

— За два дня до исчезновения Риты! — воскликнула Пэнси потрясенно. — Выходит, ты не стал ему платить, а сначала занялся Скитер, потом Флетчером и напоследок оставил гоблина. Ну и ублюдок же ты, Фадж!

— Ты не можешь не понимать, информация такого характера потянет меня на дно, — с отчаянием выдохнул он и откинулся на спинку стула.

— Подумаешь, кому только Малфои не давали взяток, я тебя умоляю, — отмахнулась она. По сути, Люциус купил все Министерство до последнего кирпича, просто вслух этого никто не упоминал.

— Нет, Паркинсон. Мне-то известно, за что Корнелиус получил грязные галлеоны. Дядя в свое время красноречиво убеждал страну не верить россказням Гарри, дескать, не мог Волдеморт вернуться, все это фантазии недоделанного подростка, проигравшего Турнир. В действительности же он был прекрасно осведомлен о втором приходе Темного Лорда, просто Люциус Малфой купил его недолгое молчание. Корнелиус продал Магическую Британию, Пэнси. Он дал фору Пожирателям Смерти, чтобы творить беспорядки, бежать из Азкабана, сеять зло направо и налево!

Руфус безвольной куклой обмяк в кресле, тяжело задыхаясь после произнесенной речи. А она так и стояла с приоткрытым ртом, парализованная поглотившим ее ужасом. Конечно, он убил их всех. Заставил захлебнуться уродливым секретом, только бы спасти свою трусливую шкуру. Надеялся сохранить дом, престижную должность, имя и, само собой, расположение прекрасной Милисенты, четвертой в списке Священных Двадцати Восьми.

— Грейбэк, — громко позвала она. — Пошли Бонни в Аврорат, сейчас же.

— Слышь, Глазастик, — цокнул он языком, точно его одолевали сомнения, — надо перетереть кое-что. Выйдем.

— Нет, — отрезала Пэнси непримиримо. — Довольно! Делай, что велено. А ты, Руфус, ничтожество! — выплюнула она яростно. — Погубил невинных, покрывал грязные делишки своего гнусного дяди и подставил Милли. Святые угодники, она же так любит тебя! Ее сердце навеки будет разбито.

Фадж, бледный как полотно, весь сжался и зарыдал. Не утруждая себя заботами о негодяе и выяснениями рабочих моментов с непослушным оборотнем, она уверенно проследовала к камину, швырнула горсть пороха и в тот же миг исчезла в клубах дыма.

* * *

— Пэнси? — изумилась Милли, но почти сразу пришла в чувство и шагнула ей навстречу, подставляя локоть для удобства.

Помощь она благородно приняла, быстро выскакивая из волшебного пламени на пятый уровень Святого Мунго. Следовало побыстрее объясниться с подругой, обнажить калечащую правду и утешить Булстроуд, а затем, скорее всего, сплавить ее Дафне на попечение — все же Пэнси самой необходим был отдых. По правде сказать, ей не терпелось с комфортом устроиться в кровати и пересчитать перед длительным сном галлеоны, которые в ее дреме будут послушно выпрыгивать из кожаного мешочка Берка и с ласковым звоном запрыгивать в ее, ненасытный и бездонный.

— Что ты здесь делаешь? — взволнованно спросила Милисента, юлой крутясь вокруг нее и оттого напрягая зрение чересчур яркой мантией. Руководство больницы отводило колдомедикам нежно-салатовую форму, в то время как остальному медперсоналу доставались лаймово-зеленые кричащие одежды.

— Я… — немедленно приступила к объяснениям Пэнси, но вдруг закашлялась: в нос ударил тошнотворный запах горелого барбекю.

Удивленная необычным эффектом перемещения, она вновь обернулась к камину, от которого так невозможно тащило палью, но Милли уже подхватила ее под локоть и решительно повела в укромную каморку — туда, где одинокая колдосестра просиживала беспокойные ночи, приглядывая за подопечными в своем крыле.

Тусклый свет равномерно освещал узкий коридор и приоткрытые двери палат, где пациенты, плененные собственным разумом, влачили жалкое существование под пристальным надзором Милли.

— Это что, Невилл пробежал? — хрипло спросила Пэнси, глядя в спину лохматому мужчине.

— Нет, — хихикнула Булстроуд. — Это Фрэнк Лонгботтом, папаша Невилла. Один в один, да?

— Куда это он?

— Научила его самостоятельно ходить в туалет, — довольно ответила Милисента и добавила: — А еще открывать двери перед женой. Мелочь, конечно, но мне кажется, находись Алиса в своем уме, ей было бы приятно.

Внутренности налились тягучей жалостью — подруга не заслуживала предательства, которое столь жестоко нанес ей подонок жених, однако какой выбор оставался у Пэнси? Это ведь она докопалась до сути, она вынудила Руфуса признаться в преступлении. Ей, выходит, и сообщать Булстроуд судьбоносные новости.

Когда они вошли в небольшое помещение, Милли заботливо усадила ее за стол, а сама на правах хозяйки энергично занялась делом: наскоро заварила чай, призвала фарфоровые чашки, прикрыла гору разбросанной одежды больничным покрывалом. Пока она мельтешила перед глазами, распахивая то один белый шкаф с медицинскими склянками, то другой, с инструментами и утками, Пэнси подбирала наиболее мягкий способ вывалить на подругу правду о преступлениях Фаджа.

Как поживаешь, Милли? Заскочила сообщить, что женишок твой — убийца. Не беда, найдем другого.

Милли, что-то ты поднабрала за последнее время, совсем перестала следить за собой. Впрочем, ничто так не стройнит, как затяжная депрессия. Как это нет повода? Сейчас я тебе такое расскажу!

— Что расскажешь? — застыла перед ней Булстроуд с металлическим чайником.

Пэнси прикусила язык. Притворно улыбнувшись, она отрицательно покачала головой, и, к удивлению, Милисенте этого оказалось достаточно. Она опустила чайник на горелку и отрегулировала огонь — немудрено, к сумасшедшим колдосестрам, должно быть, привыкла.

Воздуха категорически не хватало. Пэнси даже начало мерещиться, будто стены напирают и через мгновение-другое раздавят ее, как таракана. Может, и неплохо — раздавленным тараканам ни перед кем объясняться не требуется. Духота все усиливалась, и, нервно потянув тесьму на воротнике, она небрежно стащила мантию и бросила ее на аляпистый пуфик у двери.

— Ты себя плохо чувствуешь, да? Никого из целителей в больнице в это время нет, кроме дежурного на втором уровне. Могу оставить пациентов ненадолго и проводить тебя к нему. Пусть осмотрит. Ты сама на себя не похожа!

— Незачем, правда. Мне заметно лучше, — заверила Пэнси и с любопытством осмотрелась: на работе у Милли она бывала нечасто.

Между тем ничего особенного, способного отвлечь от предстоящего рассказа, не нашлось — обычная потертая кушетка, полупрозрачная шторка, тумба с посудой, а на ней…

— Сиськи Цирцеи, какая мерзость! — сморщилась Пэнси в отвращении.

На тумбе под стеклянным куполом беспокойно маялся крупный коричневый жук. В террариуме было всего несколько отверстий, так что насекомое, очевидно, страдало от нехватки кислорода и оттого еще яростнее билось о стенки.

— Где?! А, жук. Локхарт дал на хранение, не знаю, где достал, — весело ответила Милли, присаживаясь напротив. — Помнишь его?

— Еще бы, горячий был мужик.

— Он и сейчас есть, — подмигнула Булстроуд, и они обе расхохотались — Милли заливисто, задорно, а Пэнси наиграно, будто вот-вот захлебнется правдой.

Расписной чайник наконец закипел, призывая Пэнси к ответу тихим свистом. За толстым стеклом жук упрямо продолжал борьбу за выживание. А Милисента все смеялась, смакуя уже несуществующее счастье.

— Руфус убил Скитер, гоблина и мошенника из Лютного, — выпалила Пэнси себе под нос, но, похоже, ее топорное признание услышал весь Лондон. Подруга сейчас же замолчала, жук угомонился. Даже чайник заглох под налившейся тяжестью тишины.

— Нет, — безоговорочно отрезала Булстроуд, и Пэнси догадалась, у бедняжки шок.

Милли тем временем нервно шевельнула кистью, и ключ в замке провернулся с глухим щелчком, повинуясь беспалочковой магии. Переживала, что кто-нибудь из пациентов забредет сюда и ненароком услышит их откровения, не иначе.

— Мне так жаль, дорогая, — потянула к ней ладони Пэнси через столешницу и едва не обожглась о раскаленный чайник. — Авроры его уже арестовали. Он во всем признался.

— Признался? — поразилась Милисента. Глаза ее наполнились слезами.

— Именно. Выдал как на духу. Не плачь по нему, Милли. Уверена, помолвочное кольцо не обязательно возвращать. По крайней мере, теперь ты в безопасности. Мы все в безопасности, — сама себя поправила Пэнси, ведь никому не хотелось бы оставаться с убийцей в одной комнате.

Они сидели в угнетающей тишине, поглощенные размышлениями. Милли почти не плакала, всего несколько крупных капель стрелами скатились по щекам и замерли, точно жемчужины, у строгой линии губ. Пэнси изредка поглядывала на нее с плохо скрываемым нетерпением, ожидая неконтролируемого всплеска эмоций, протяжных завываний или, на худой конец, гомерического хохота, но Булстроуд глубоко ушла в себя. Стоило бы позвать Блейза — он бы вмиг расшевелил ее идиотскими шутками и словесными проклятиями, но плодить свидетелей падения подруги казалось кощунственным.

— Наверное, стоит приготовиться к визиту авроров, — мягко предупредила Пэнси, особо не рассчитывая на обратную связь, но Милли неожиданно очнулась: испуганно уставилась на нее, однако быстро успокоилась и утвердительно кивнула. — Красные мантии дотошнее Маккошки, будут выспрашивать всякое, так и знай. Может, и подробности интимные.

Авроры все-таки произвели на нее неизгладимое впечатление, потому что Булстроуд порывисто подскочила и, избегая зрительного контакта, устремилась к узкому стеклянному шкафчику, плотно заставленному склянками. Небрежно сдвинув часть посуды в сторону, она потянулась к изящному сосуду, похожему на сливочник, и, по-прежнему избегая Пэнси, сдобрила ее чай щедрой порцией то ли сливок, то ли жирного молока.

— Милли, тебе нечего стыдиться, — накрыв ладонью холодные пальцы Булстроуд, заверила она.

— Ох, прости, — всхлипнула несчастная. — Это ведь Дафна пьет со сливками, не ты. Сейчас-сейчас, — она пошатнулась, словно вот-вот потеряет сознание, и неудачно ударилась бедром об угол стола, но, казалось, вовсе не заметила этого, — я заварю новый.

— Да брось, и так сойдет, — отмахнулась Пэнси и несколькими глотками осушила половину чашки — гадость редкая, но лишь бы уже Милисента перестала хлопотать над ней, как курица, и хорошенько проплакалась!

К нечаянной радости, намек подруга уловила: медленно опустилась на место и вновь надолго замолчала. Чай был отвратительным, ведь молочное Пэнси на дух не переносила — кислый слегка забродивший привкус вызывал рвотный рефлекс. Нестерпимо захотелось сполоснуть рот ледяной водой, но в который раз заставлять Милли чувствовать себя неудобно она не решилась и потому послушно пила, тщательно контролируя выражение лица.

— Тебе не терпится знать почему? — спустя вечность заговорила Милисента.

Пэнси не сразу сообразила, о чем речь. Голова у нее как-то непривычно отяжелела, а тело как будто увязло в липкой трясине. Она, должно быть, смертельно устала — даже просто сидеть с прямой спиной становилось чрезмерно утомительно, не то что слушать.

— Почему Фадж перебил кучу народа? — уточнила Пэнси, поражаясь, как небрежно прозвучал вопрос.

Внутреннюю сторону щек неприятно покалывало, и оттого речь выходила неестественно прерывистой. Еще до того, как Милли ответила, Пэнси неожиданно осенило: Дафна никогда не пила чай с драккловыми сливками. Никто из них не пил, это ведь маггловское баловство. — Милли? Какого…

— Я же сказала, он не убивал! — прикрикнула Булстроуд, а потом, просканировав ее с макушки до пят, взволнованно поинтересовалась: — Уже немеешь?

— Что ты натворила?

— Отравила, Пэнс. Я тебя отравила, — с сожалением прошептала Милисента и крепко зажмурилась. — Разработка Сметвика на основе яда Нагайны, вверенная мне для работы в этом дурдоме. Когда кто-то из пациентов буянит, — тот же Фрэнк силен, как гиппогриф, — достаточно пары капель, чтобы парализовать хоть взбесившегося великана на несколько часов.

Пэнси с тревогой взглянула на почти опустевшую чашку — Булстроуд, само собой, разыгрывала ее, потому что или сильно разозлилась, или совсем чокнулась. В любом случае она не всерьез. Однако сердце в груди все равно стучало громче колокола Биг-Бена, невольно повинуясь стремительно разраставшемуся дурному предчувствию.

— Ты выпила лошадиную дозу. Это прикончит тебя, я теперь точно знаю.

— Зачем? — прохрипела Пэнси. В горле пересохло, язык ослабел, а кончики пальцев настойчиво немели.

— Руфус взял удар на себя, но ты права: как бы он ни старался, вскоре авроры доберутся и до меня. Он ведь хаффлпаффец — долго не протянет. И приспичило же тебе докопаться до него! — возмутилась Милисента. — Когда пришло письмо от мерзкого вымогателя Флетчера, Руф, разумеется, сразу дал мне прочитать и покаялся. Выдал страшный секрет Корнелиуса, на коленях молил простить его семью, глупый. А я и не помышляла ни о каком дурацком прощении, понимаешь? Я лихорадочно соображала, как все исправить. Болван Фадж — который мой, а не покойный ублюдок — слишком слаб характером, чтобы бороться за нас, стало быть, и действовать жребий выпал мне.

Пока, заламывая руки и раскачиваясь, словно маятник, Милли исповедовалась, Пэнси раскрыла ладонь под столом и с присущим ей усердием попробовала призвать палочку — ни черта, правда, не вышло. Древко покоилось в нагрудном кармане мантии, так небрежно отброшенной ранее. В ушах зашумела кровь. Умирать в крошечной подсобке в больнице среди выживших из ума волшебников Пэнси категорически не желала. Да что уж греха таить, смерть вообще не входила в ее планы, тем более не теперь, когда у нее почти появились деньги.

— Риту мне удалось пленить, — тем временем продолжала Милисента, покосившись на террариум: жук с новыми силами забился о стекло. — Дрянь оказалась анимагом, представляешь? Сама не понимаю, как успела накинуть на нее платок. Спасибо, кстати, твой подарок на Рождество. Ой, не смотри на меня так, Пэнси! — разозлилась она, повышая голос. — Мне не стыдно! Я прихлопну тварь больничным тапком, как только раздобуду документы, которые она припрятала. Хотя с Фаджем ничего уже не выйдет, а значит, все было зря.

Бледная как полотно, она снова села на стул и расплакалась. Рассчитывать на милость некогда близкой подруги было глупо: яд уже разносился по организму с кровью. Ноги постепенно отнимались, но попробовать все же стоило — она со всем отчаянием рванулась вверх, чтобы принять вертикальное положение и высвободиться из плена сбрендившей Булстроуд, но в тот же миг с грохотом повалилась на пол. Боль от удара полностью отступила на задний план, ее поглотил прожорливый страх.

— Помогите! — истошно закричала Пэнси.

Милли утерла слезы рукавом и с жалостью на нее посмотрела.

— Брось, дорогая. Я же предупреждала, единственный колдомедик на втором уровне, а мы на шестом. Услышь он тебя — откачал бы, но между нами четыре этажа.

— Ты сама во всем виновата, Паркинсон! Всегда совала курносый нос в каждую дырку! — вспылила вдруг она. — А я и для тебя старалась в том числе, легко ли было пробраться к Грейнджер в кабинет, чтобы раздобыть волос Поттера? Да я весь день проторчала у Руфуса в ожидании, пока эти двое за стенкой закончат спариваться и наконец удосужатся свалить! Арестовать должны были Поттера!

— Я никогда не… — Пэнси зашлась надсадным кашлем. — Я не желала Гарри плохого.

— Рассказывай! И оборотня из Азкабана вытащила совсем не для того, чтобы шрамоголового уволили.

— Уволили, Милли. Не засадили в одиночную камеру — ощути же разницу!

— И я туда не отправлюсь, ни за что! — заявила она с вызовом. — Я ни в чем не виновата. Просто налаживала свою испохабленную жизнь. Неужели не ясно, мне нужна была эта свадьба, новая чистая судьба — светлая и безбедная, без горшков и немощных пациентов!

Пэнси прикрыла веки и протяжно заскулила. Ее колотило мелкой дрожью, пальцы ног и рук совсем потеряли чувствительность. Тешиться пустыми надеждами отныне не имело смысла. Летальный исход неотвратим, и вряд ли она продержится хотя бы полчаса.

— Крюкохват вел себя так же, — заговорила Милли с притворным пониманием, внимательно вглядываясь в измученное лицо. Осознав, что имела в виду Булстроуд, Пэнси глухо захрипела. — Рита раскололась, заложила своих подельников ради этих трех несчастных дырок в террариуме. Гоблин, кстати, дался мне проще других. Написала ему с просьбой выкупить старинный артефакт, умоляя, назначила смешную цену. И вот, пожалуйста, приперся прямо сюда. Хлебал яд как миленький — праздновал, мелкий уродец, не иначе, ведь думал, что за копейки урвал у чистокровной волшебницы последнее родовое наследство. Какой у тебя рост?

Пэнси сдавленно зарыдала. Дрянь, очевидно, прикидывала, когда жертва отдаст концы, и, к сожалению, ждать оставалось недолго: внутренности сдавило, как под прессом, и дышать становилось все сложнее.

— Ему понадобилось около десяти минут, чтобы сдохнуть. Дополнительных пять, чтобы целиком сгореть в камине — вот и вся история. А чему ты удивляешься? Куда, по-твоему, я бы дела труп?

Первый горький позыв обжег гортань. Вот отчего в камине стояла необычная вонь! Она фактически вдыхала в себя то, что осталось от Крюкохвата. Не удержав очередную волну тошноты, Пэнси вырвало.

— Нет, нет! — всполошилась Милли, пока она отплевывалась от вязкой слюны. — Не смей избавляться от яда!

Булстроуд решительно поднялась и, невербально призвав подушку с кушетки, нависла над ней угрожающей тенью. Пэнси приготовилась — смерть дышала ей в затылок. Разумеется, Булстроуд будет спасать себя, то было негласное правило каждого порядочного слизеринца. Даже Нарцисса Малфой открестилась от Люциуса после Мерлин знает скольких лет брака, а уж о школьной подруге и горевать нечего. Поджав губы, Пэнси шумно выдохнула носом, собирая по крупицам скудные запасы мужества. Перед глазами все поплыло, и там, где мгновение назад стояла Милли с подушкой наготове, появился Колин Криви. Его пресная физиономия, как по мановению палочки, вспыхнула жизнью, и он по-доброму ей подмигнул.

— До встречи, — прошептала Пэнси, заливаясь беззвучными слезами.

— Что?

Бледная Булстроуд опять материализовалась над ней, забирая воспоминание о смельчаке из Гриффиндора. Она неуверенно подступала ближе, словно уже задушила гнилую совесть и теперь вознамерилась вплотную заняться давней подругой.

— Я не хотела, Паркинсон. Только не тебя. Но какой выход? Авроры, может, и не расколят Руфуса сразу, но в Визенгамоте, если ему назначат сыворотку правды, мне конец. Надо бежать, и чем скорее, тем лучше. Прости, ладно? Прости.

— Милли, — приложив немалое усилие, Пэнси обратилась к ней, но вынужденно замолчала.

Язык совсем не слушался, голос слабел. И потому следовало особенно призадуматься, какими именно станут последние слова. Мольбы о пощаде? Сотрудничество?

— Милли, — опять позвала Пэнси и, когда та наклонилась, рвано выдала мысль, главенствующую над всеми прочими: — Ты сука похлеще Грейнджер!

Бескровное лицо Булстроуд исказилось гневом, и, сильнее стиснув подушку, она кинулась на Пэнси.

— Да заткнись ты уже, Паркинсон!

Ткань коснулась кончика носа, и Пэнси, поддавшись панике, зажмурилась. Однако в следующий миг неверяще распахнула глаза — из коридора послышался топот. Милли вынужденно отскочила, как будто ее гиппогриф в задницу клюнул, и беспомощно заозиралась по сторонам.

— Фрэнк, это ты? — запаниковала она. — Отправляйся в постель, слышишь?

Внезапный тупой удар сотряс хлипкую дверь, и та, сорвавшись с петель, плашмя ввалилась в каморку, едва не задев Пэнси.

— А ты кто такой? — взвизгнула Милисента, отступая.

Пэнси, в отличие от этой идиотки, Грейбэка узнала и с надеждой вперилась в него, будто Салазар собственной персоной спустился с небес и облачился оборотнем с одной лишь целью вырвать ее из лап свихнувшейся дуры. Она попробовала разжать сухие губы, чтобы прояснить ситуацию, но, как оказалось, волк и сам довольно быстро смекнул, что к чему: со звериной скоростью подхватил чайник с кипятком и обрушил его на голову Булстроуд.

— Фенрир, — промычала Пэнси, отворачиваясь от неподвижно лежащей поблизости Милли. — Уровень. Второй.

Пока оборотень грубо закидывал ее на плечо, словно мешок, доверху забитый зерном, и со всех ног несся к лестницам, в мыслях Пэнси сбивчиво рассказывала ему про дежурного колдомедика, про яд Нагайны и про то, что Руфус ни в чем не виноват, кроме того, что полюбил настоящую тварь. А еще она горячо благодарила его за заботу о запущенном доме и за то, как невозмутимо он держал ей волосы в самый уязвимый момент. И даже прощала на случай, если никто так и не откачает ее. В конце концов, мадам Паркинсон раскрыла запутанное дело Риты Скитер, пусть и ценой собственной жизни.

Впрочем, ничего из этого озвучить она так и не сумела: веки налились свинцом, в последний раз Пэнси моргнула и провалилась в бездонную пустоту.

* * *

— Занятный выбор локации, — заметила Грейнджер, едва сдерживая кривую усмешку. — Твоя чистая кровь точно не мутировала?

Пэнси неодобрительно покосилась на паршивку. Нечего и гадать, гриффиндорскую мочалку разрывало от любопытства, потому-то она не гнушалась прибегнуть к проверенным методам. Однако ее жалкая попытка, увы, успехом не увенчалась — ответа на провокацию не последовало.

Они обе безуспешно грелись в лучах утреннего апрельского солнца и рассматривали новую вывеску агентства: Пэнси с упоением, Грейнджер — с плохо скрываемым интересом. Реакция немного вызывающая, но не выходящая за рамки — те же Забини и Нотт до сих пор старались отговорить ее от опрометчивого поступка, а Дафна, пусть и сдержанно молчала, морщила нос так, будто Пэнси голышом в навозе искупалась. Однако они мало что смыслили в бизнесе, а если и смыслили, то точно не в тонкостях сыскной деятельности: лучшего места для помещения, чем в сердце Лютного, не найти. Косая Аллея вышла ей боком, ведь, помимо того что сама аренда обходилась непозволительно дорого, клиенты избегали офиса, как рассадника драконьей оспы. В своих расчетах Пэнси совершенно не учла, что чванливое население Магической Британии донельзя трусливо и открыто к помощи детектива никогда прибегать не станет, разве что под Империусом. Другой разговор Лютный — сюда стягиваются абсолютно все слои общества, здесь проворачиваются самые потаенные делишки, и, соответственно, только здесь крутятся в непрекращающемся водовороте звенящие галлеоны.

Раскусить такую незамысловатую схему Пэнси сама не сумела — в Мунго, где она восстанавливалась после обширного отравления, ее частенько навещал мистер Берк, он же и поделился секретами ремесла. При воспоминании о тех кошмарных днях в горле разом пересохло, но, быстро отбросив воспоминания на свалку бессознательного, она вернулась к любованию вывеской.

Фенриру все-таки удалось спасти жизнь начальницы. Как потом рассказывали колдосестры, он фактически бросил ее на стол сонного колдомедика, а затем угрожал разорвать того на куски, если «глазастая девка не встанет на свои ходули и не станцует бодрую кадриль»‎. На ноги она, кстати, встала далеко не сразу, но восстановление прошло почти без осложнений.

Милисенте повезло меньше. Несмотря на то что она не погибла, от кипятка сильно пострадала кожа лица, а Министерский колдомедик не больно-то старался оказывать сколько-нибудь стоящую помощь, неустанно напоминая, что рубцы — не его специализация. Впрочем, в Азкабане, где Булстроуд отбывала наказание уже несколько недель, зеркала не предусматривались.

— Видела, Рита посвятила тебе целый разворот, — поежившись от холода, Грейнджер продолжила никак не клеившуюся беседу. — Неплохо иметь в кармане легенду британской прессы, не так ли?

— Тебе ли не знать, — ехидно улыбнулась Пэнси.

Грязнокровка какого-то драккла оказалась в курсе незарегистрированных анимагических способностей Скитер. То, что эти две надежно связаны крепкими узами ненависти и общей тайной, Пэнси поняла вмиг, стоило им, толкаясь, как диким кентаврам, ввалиться в ее палату и плотно запечатать дверь заклинанием. Слава Основателям, она и сама была не робкого десятка, так что собрание главных циников дало свои плоды и все обязательства были запротоколированы и подписаны в присутствии Ханны, послушно ожидавшей снаружи. Бедняжка боялась застать Грейбэка, пугавшего ее до чертиков, но напрасно: волчара Пэнси так и не навестил.

— И все равно это подло — выгораживать Малфоя. Он часть мерзкой истории со взяткой, следовало раскрыть и его имя — не одному же Руфусу отдуваться. Тем более Люциусу уже не важно, — бросилась отчитывать ее Грейнджер.

— Зато Драко важно, — Пэнси недвусмысленно посмотрела на нее и с издевкой добавила: — Или ты никогда не беспокоилась о благополучии друзей?

Грейнджер тотчас замолкла, потупила взор. Разумеется, за каждого из своих гриффиндорских дружков она бы свернула любые горы, как, впрочем, и любые шеи.

— Не хочу, чтобы, когда Драко с семьей вернулись, на них отпечаталось клеймо прошлого.

— Вообще-то, он пока уголовно преследуемый.

— Сдалась тебе его Черная Метка! Он же был мальчишкой!

— Технически, не мне, а Кингсли, — напомнила Грейнджер. — Я пока не Министр.

— Пока, — недовольно повторила Пэнси. — Скажи, ты всерьез намерена освободить драконов и закрыть драконьи фермы?

— Еще как, это вопрос пары подписей, — гордо подтвердила мерзавка. — Нечего эксплуатировать магических существ. Ты хоть представляешь, в каких условиях их содержат?

— Ты уничтожишь наш волшебный мир, — печально пробормотала Пэнси.

— Нет, не я. Вы, чистокровные идиоты, сами с этим прекрасно справляетесь. Я же пытаюсь спасти то, что осталось после правления кучки закомплексованных расистов. В конце концов, это Милисента Булстроуд из Списка Двадцати Восьми перебила стольких, что волосы на голове шевелятся!

— Ну, у тебя-то всегда они ходуном ходят, — брякнула Пэнси, но распаленная Грейнджер, казалось, пики не заметила.

— А Малфои, Лестрейнджи и прочие взяточники и коррупционеры? Мне противно от того, как они десятилетиями насильно удерживали власть.

— Так ты знаешь про Лестрейнджа?

— Само собой, — отмахнулась кудрявая. — Скитер прикрывает любовника и его компашку, потому и копала исключительно под Фаджа, первого советника Министра. Целью было уничтожить Кингсли, как будто это он натравил дементора на ее драгоценного Руди.

Пэнси вовсе не удивилась. На кону ведь стояла не только карьера Руфуса, но и легитимность всего правительства. С таким выбором сотрудников, как племянник продажного Министра, Шеклболт по-хорошему должен был с треском вылететь с должности, а за ним и все грязнокровки под руку с магглолюбами, которых он протащил на теплые местечки. Однако то ли Дамблдор их трепетно оберегал с того света, то ли жители страны — полные кретины, но рейтинги Кингсли, напротив, лишь возросли после хвалебной статейки в «Пророке» по заказу мерзавки Грейнджер. Эх, прознать бы, что их связывает, но заучка вряд ли поделится таким козырем.

— Да ты и сама не лучше меня, Паркинсон. Вот же, взгляни, — довольная, она указала на блестящую табличку, залитую мягкими лучами. — Я сочувствую драконам, а ты, выходит, оборотням.

— Это другое.

— Ну конечно. Крюкохватом надышалась, не иначе.

— Нас связывает контракт! У меня все под контролем! — рявкнула Пэнси.

Как ни давала она себе зарок не вестись на провокации, ни черта у нее не вышло. Бесячая грязнокровка знала, за какие ниточки потянуть.

— Контракт? — переспросила Грейнджер, давясь от смеха. — Серьезно?

— Ой, да пошла ты, грязнокровка!

— Мопсиха, — все еще заливаясь, прокаркала та и, махнув на прощание, отправилась восвояси.

Проводив ее пренебрежительным взглядом, Пэнси с облегчением выдохнула. Грейнджер лично приперлась подтвердить лицензию, и пусть ей было известно, что агентство продолжало нелегально вести активную работу под старым названием, подписала нужные бумаги и ограничилась устным предупреждением. В который раз она благоговейно посмотрела на хмурый фасад здания и ухмыльнулась — оно очень подходило им с партнером.

— Фенрир, — позвала она громко. — Спустись.

Разленившийся вкрай оборотень не спешил, но, когда она набрала побольше воздуха в легкие, чтобы как следует проораться, все же показался с папиросой в зубах и, прислонившись к косяку, недовольно спросил:

— Ну че?

— Подписала. Обошлось без штрафа, — радостно сообщила Пэнси.

— Охеренно. Поднимешься?

— Постой, — торопливо проговорила она. — Есть кое-что еще. Я в курсе, ты намылился в Ирландию через год…

— Одиннадцать месяцев и три дня.

— Поразительная точность, благодарю. Но, пока мы вынуждены сосуществовать вместе, я предлагаю тебе честное партнерство.

— Ты уже с утра в «Виверне» накидалась? — принюхался он.

— Нет, отморозок ты пушистый! Я серьезно.

Пэнси вытерла вдруг вспотевшие ладони о новенькие брюки палаццо. Она нервничала, как перед первыми СОВами, но твердо стояла на своем. По условиям контракта, Грейбэк не обязан был спасать ее, так что вполне мог оставить гореть в камине. Пламя бы поглотило и ее, и все условия контракта, даруя волчаре свободу, кур и все прочее, что он себе нафантазировал.

Однако, как позже признался сам Фенрир, ему с самого начала бросилась в глаза странная подавленность Руфуса, а также скачущие, как вши на Скабиоре, показания. Пэнси, откровенно говоря, несостыковки заметила много позже, когда досыта напилась яда Нагайны. И действительно, Фадж уверенно отпирался до тех пор, пока сам не догадался о личности убийцы. Он сперва оторопел, растерялся и, наконец, взял вину на себя, стараясь оградить драгоценную Милисенту от наказания. Правда, раскололся еще до приезда авроров, потому что Грейбэк натурально выбил из него истину. Бедный парень лишился работы, невесты, честного имени и, будто мало ему несчастий, передних зубов. Все же склонен Фенрир к чрезмерной агрессии, как ни крути, хоть и не в присутствии Пэнси.

— Партнерство?

— Ну да, — подтвердила она. — Шестьдесят пять на тридцать пять, — и протянула вперед раскрытую ладонь.

— Наебалово какое-то, а не партнерство, — гоготнул он, но спустился к ней и крепко пожал руку.

— Смотри, — кивнула она на вывеску, и Грейбэк, проследив за ее взглядом, грязно выругался на всю улицу.

— Нравится?

— Ты по-любому бухала! — настаивал он, сердито сдвинув брови.

— А вот и нет.

— Эм-м, извините.

Они вынужденно прекратили перепалку и как по команде обернулись к молодому человеку. Фенрир раздраженно выплюнул папиросу. Пэнси же напряглась, но лишь на мгновение — она не сразу узнала в парне Невилла Лонгботтома, так сильно сын походил на отца.

— Чего тебе, малой?

— Я вроде как нуждаюсь в расследовании. Вы уже открылись? — притопывая на месте, неуверенно спросил он. — Могу подождать, ничего страшного.

— Шевелись, Лонгботтом, — поторопила она, в упор посмотрев на Грейбэка. — Детективное агентство «Лунный свет» открывает свои двери. За дело!

— Как вижу, дела у вас, мисс Паркинсон, идут в гору. В Министерстве только о вас и говорят.

Пэнси невесело ухмыльнулась и покрутила пальцами бокал. Еще бы — за прошедшие полгода они с Фенриром провели по меньшей мере две дюжины расследований разной степени сложности, начиная от пустяковых краж и заканчивая супружеской неверностью одного высокопоставленного чиновника. Да и резонансный случай с Милисентой до сих пор будоражил общественность, так что наверняка про них с Грейбэком уже насочиняли лживых баек.

— Исключительно хорошее, дорогая Пэнси, — спохватился Пий, заметив ее неоднозначную реакцию. — Поверьте на слово, я держу ухо востро и при случае непременно пресеку любые зарождающиеся сплетни.

Он выглядел более чем искренним, и потому не было оснований усомниться в решительности его намерений. Мистер Толстоватый, стоило отдать ему должное, неустанно демонстрировал порядочность натуры, особенно после той не самой приятной сцены во «Флориш и Блоттс», когда впопыхах Пэнси обошлась с ним чудовищно несправедливо. С тех пор утекло много воды, но благородство Пия она нескоро забудет: мужчина просто сделал вид, словно ничего не случилось, и при следующей встрече вел себя как и подобает джентльмену, то есть предельно учтиво.

— Благодарю, сэр, — ответила она, покосившись на Тео и Блейза в другом конце зала.

Эти придурки что-то бурно обсуждали, или если выражаться точнее, Нотт с жаром отчитывал Забини. Последний, казалось, и правда в чем-то провинился — уставился на начищенные ботинки, как загипнотизированный, и не прилагал никаких попыток за себя заступиться.

За Пэнси, кстати, он тоже не заступился, собственно, как и Дафна. Да и вроде не было нужды, Тео ведь не игнорировал ее, продолжал звать на вечера, раз или два заскакивал в офис, к тому же прислал в Мунго букет с лилиями. Однако надо было совершенно ослепнуть, чтобы не чувствовать, как густел воздух, когда они с Ноттом встречались нос к носу. Многолетняя дружба дала трещину. Милисенту ей не простили, но уместно ли винить в этом ребят? Пэнси и сама до конца не определилась, важнее ли ее новая успешная жизнь разбитой судьбы Булстроуд.

— Над чем вы сейчас работаете? — поинтересовался Пий, слишком навязчиво спасая приятную, но пресную беседу.

— О, ничего интригующего, уверяю вас. — Она едва не расхохоталась, вспомнив, как Скабиор дрался с целым выводком воришек-гоблинов, пока Грейбэк жрал крылышки в «Виверне». — Всего-то пропажа артефакта. Не поверите, всегда находится кто-то, у кого руки чешутся присвоить чужое имущество.

Он рассмеялся добрым смехом, и, воспользовавшись непринужденной паузой, Пэнси отпила нелюбимого напитка — как ни жаловалась она Тео, закупку поганого сорта он не прекратил.

«Испания — новое слово современности!» — уверял Нотт.

Он вообще довольно быстро переобулся и сделался невозможно современным, вот и на сегодняшнем приеме обошелся без музыкального сопровождения, ведь танцы — прошлый век.

— Ваша жизнь не бывает скучной, мисс Паркинсон, не могу не позавидовать.

Пэнси лукаво улыбнулась, но скорее по наитию — утомительная привычка флиртовать и заигрывать, переданная с молоком матери. Ей до сих пор было сложно принять тот факт, что благодаря собственным финансам необходимость торговать лицом с целью повыгоднее продаться замуж отпала сама собой.

Она собиралась рассказать Пию пару забавных и относительно безобидных историй из недавней практики, раз уж ее друзья-придурки были поглощены выяснением отношений, но так и застыла со слегка приоткрытым ртом: Пэнси явственно ощутила пронизывающий взгляд, от которого приличные женщины краснели, а самозанятые бессовестно мокли. Ей и оборачиваться не требовалось, чтобы угадать нахала — лишь Игорь мог так нагло пожирать глазами любовницу в присутствии высшего света.

По мере незатейливого разговора с Толстоватым, щедро сдобренного лестью и заботой, любопытство постепенно брало верх. Беседа стремительно теряла всякую привлекательность. Наплевав на приличия, Пэнси все же развернулась и безошибочно нашла искусителя глазами. Он наслаждался одиночеством у камина, лениво потягивая шампанское. Смотрелся Каркаров, как всегда, потрясающе — грозный, величавый и до чертиков сексуальный. Правда, несколько осунулся за месяцы разлуки, или это ширина плеч Грейбэка сбивала с толку?

Они еще немного поиграли в гляделки, пока ни о чем не подозревающий Пий с упоением вещал о министерских буднях, но долго эта забава не продлилась: все испортил хозяин вечера.

— Мистер Толстоватый, Пэнси, — поприветствовал их подошедший Теодор. — Как вам прием?

— Все, как всегда, на высоте, молодой человек.

— Отрадно слышать, сэр. Позвольте буквально на минуту украсть вашу собеседницу. — И, не дожидаясь, пока Пий, коротко поклонившись, нехотя их покинет, Тео настойчиво ухватил ее под локоть.

— Ау! — едва не расплескав шампанское, возмутилась она. — Что с тобой такое?

— Это с тобой что? — зашипел он, словно гиппогриф наступил ему на яйца. — Совсем совесть растеряла? Ты пока часть общества, Пэнс. Необязательно закапывать свое положение еще глубже.

— О чем ты, блаженный? — Она дернула рукой и не без удовольствия вылила остатки игристого ему на брюки.

— Забыла, что леди, вообще-то, носят платья? — оглядываясь по сторонам, чтобы не привлечь ненужного внимания к их заварушке, прошептал Нотт.

Пэнси едва не хрюкнула. Ну и придурок!

— Ты серьезно возомнил себя Амбридж, чтобы призывать меня к морали из-за гардероба? Тео, ты повязывал на шею хаффлпаффский галстук, пока трахал Боунс в кладовке для метел.

— У Драко слишком длинный язык, — буркнул он, густо покраснев. — Боунс, кстати, чистокровная.

— Я не сплю с Грейбэком, это пересуды, — отмахнулась она.

— Но живешь под одной крышей.

— Что поделать, у меня уютный чердак. Так ты из-за брюк моих бесишься? Между прочим, от лучшего кутюрье Магической Франции. — Он закатил глаза, и Пэнси поспешила добавить: — Не Испания, конечно, но все же.

— Не только. Да ты на виду у всех пялилась на Каркарова.

— Не преувеличивай, я была аккуратна.

— Я же обратил внимание!

— А Пий — нет, — усмехнулась она, но, заметив, что Тео не разделяет ее веселья, уточнила: — И что с того? Он, как и Боунс, чистокровный.

— Больная? Ты Паркинсон, ты леди, в конце концов, это налагает на тебя обязательства. Сразу говорю, и не мечтай пробраться в библиотеку после того шоу, что вы тут устроили.

— Никак наказываешь похотливую подругу? — вспылила Пэнси. — Знаешь, иди к дементорам со своей библиотекой, заносчивый ты козел. Мне не нужна помощь, чтобы встретиться с кем-то наедине, избежав при этом кабалы брака.

— Послушай, дело не в тебе, — затараторил Тео, но тут же вынужденно замолк: на них уже оборачивались, а Пэнси, ведомая исключительно местью хамоватому приятелю, уверенной походкой устремилась к Каркарову.

От нее не укрылось — Игорь занервничал. Он ненормально вытянулся и ошалело смотрел, как беззастенчиво Пэнси приближается к нему. Ей сделалось смешно от комичности ситуации: почему мальчики навязывают правила игры, из которой ей с таким трудом удалось вырваться? Кое в чем Тео все же оказался полезен: благодаря ему Пэнси наконец-то прозрела и по достоинству оценила свою выгодную позицию. Сдалась ей библиотека и торопливые объятия среди пыльных полок? Она не бездомная, не отчаявшаяся, не прокаженная и в действительности могла позволить себе значительно больше, чем та же Дафна. До замужества девушкам категорически не дозволялось иметь любовников, но если не участвовать в ярмарке невест, то кому в целом какая разница?

— Привет, — Пэнси остановилась неприлично близко от Игоря и очаровательно улыбнулась. — Ты мне дырку в черепе просверлить собрался?

— Пэнси, я… Ты…

Таким растерянным Каркаров перед ней еще не представал. За это она и предпочитала мужчин постарше — от них, по мнению Пэнси, за версту несло уверенностью, чем они и выделялись на фоне неопытных и беспричинно амбициозных ровесников. Впрочем, буквально на глазах Игорек усох.

— Потрясающе выглядишь, — выдохнул он, собрав волю в кулак. — Я писал.

— Прости, у меня горы неразобранных писем. Просто совиный аврал, честное слово. Один Лонгботтом чего стоит, закидывает сообщениями, как безумный. Весь подоконник загажен птичьим пометом — Бонни не справляется.

— Пэнси, — прервал он нетерпеливо. — Надо поговорить, но не здесь.

— И не в библиотеке, — понизила она тон. — Нотт нам больше не товарищ. Приходи завтра ко мне в офис, я там с утра до ночи торчу. Прошвырнемся по Косой, зайдем в трактир Розмерты.

— С удовольствием, мисс Паркинсон, — ответил Игорь, но отчего-то глубоким женским голосом.

Пэнси повернулась левее и остолбенела — ни черта это был не Игорь, а невесть откуда взявшаяся Септима Вектор. Пока Пэнси переводила взгляд с нее на бледнеющего Каркарова и обратно, та продолжила:

— Думаю, мы бы с удовольствием присоединились к прогулке в Хогсмиде, а вот Лютный пропустим. Так, дорогой?

— Мисс Паркинсон, — прочистив горло, серьезно произнес Игорь, — разрешите представить вам мою невесту.

Уголки губ подпрыгнули, в носу защипало. Не выдержав, Пэнси громко расхохоталась, похлопывая шутника по плечу. Атмосфера усугублялась стремительным образом, и если бы не подоспевший вовремя Теодор, брякнувший «извините нас» и оттащивший ее подальше, катастрофы было бы не избежать.

— Это я и имел в виду, — прошептал он, когда просмеявшаяся Пэнси вдруг икнула и беспокойно огляделась, как пить дать ее провал уже обсуждал каждый в чертовом бальном зале. — Ты не позоришь меня, больная извращенка, любительница пенсионеров из команды Волдеморта. Просто этот дурмстрангский козел вчера в «Кабаньей Голове» объявил о помолвке. Добрался до Маккошки через белье Вектор.

— Невозможно, — сгорая от стыда, прохрипела Пэнси. Остановив мимо проходившего официанта, Тео схватил с подноса бокал и протянул ей. — Он уверял, что не собирается жениться.

— Ну разумеется, дурочка. Потому что кишка тонка взять жену из обнищавших чистокровок.

— Ублюдок. Я чуть не предложила ему перепихнуться в офисе!

— Уверен, если бы не арифмантичка, он был бы уже на полпути в Лютный. Ты великолепна, — приободрил ее Нотт, но, посмотрев за спину, неожиданно выругался.

В следующий миг и Пэнси поняла причину его внезапного недовольства — по залу суматошно носился Билл Уизли, и, судя по заплетающейся походке, он налакался, как Хагрид на Рождество.

— Прости, — не сводя укоризненного взора с Уизли, Тео мимолетно погладил ее предплечье и двинулся устранять проблему. Минуту спустя под руку с Биллом он покинул праздник.

Напоследок Пэнси залпом выпила мерзкое шампанское и засобиралась домой. Вечер был окончательно испорчен. Однако перед капитуляцией надлежало сгладить свое вызывающее поведение перед обществом хотя бы милой беседой. Губить репутацию она передумала — только не из-за посоха какого-то лживого директора недоделанной школы. К счастью, ей легко удалось сместить с себя акцент при помощи Грейнджер — стоило лишь заикнуться о новом декрете, освобождающем драконов, все мигом принимались полоскать грязнокровку и ее нелепые решения.

Наконец, убедившись, что маленький инцидент с чужим женихом забылся, она устало поплелась в сад, чтобы поскорее аппарировать. Жаркий августовский вечер перетекал в прохладную ночь, и, стянув кружевные перчатки, Пэнси шумно выдохнула — давно на ее долю не выпадало таких поганых дней.

— Опять за старое? Подумай о Мари-Виктуар!

Будто пойманный с поличным воришка, Пэнси замерла на месте. За живой изгородью, надрывая глотки, ругались мужчина и женщина. Как приличный человек, она должна была немедленно самоустраниться, оставив парочку наедине с проблемами. Однако в первую очередь она считалась детективом, а значит, о самоустранении и речи не шло — аккуратно переступая по мягкой траве, как учил ее Грейбэк, Пэнси вжалась в зелень высоких кустов и, раздвинув ветки, присмотрелась: Билл Уизли крепко удерживал жену за плечо.

— Это ты о ней не думаешь! — выплюнула Флер в лицо мужу и, грубо скинув его лапу, исчезла из виду.

Раздосадованный Уизел так и остался стоять на месте, понурив косматую голову. Позорное представление супругов завершилось так же молниеносно, как и началось. Вот оно закулисье семейной жизни — данные ранее обеты и клятвы неизбежно рассеиваются прахом под давлением времени. Ловушка захлопывается слишком быстро, чтобы жертва успела выпорхнуть из угнетающей клетки. Один раз жена — навсегда раба. Пэнси снова прокляла вечер, Игоря и мужчин в целом, а затем с тихим хлопком аппарировала.

* * *

— Бонни, кофе, — промямлила она, с усилием разлепив правый глаз. Окно пронзали поганые лучи солнца.

Верный эльф исчез, но уже через минуту появился с чашкой в хрупкой руке. Аромат живо заполнил пространство спальни, и Пэнси затошнило.

— Убери и принеси антипохмельное!

Бонни, привыкший к придирчивой хозяйке, тяжело вздохнул и с покорностью собрался исполнить очередное поручение.

— Но кофе оставь! — крикнула ему в спину Пэнси и тотчас зажмурилась: голова гудела, как после факультетской пьянки. Все это проклятое испанское игристое!

— Фенрир в доме? — проглотив протянутую микстуру, уточнила она у эльфа. Тот недовольно поджал губы.

Грейбэк совершенно распустил домовиков! Раньше они по струнке ходили, не смели пискнуть лишний раз и тем более корчить рожи, а теперь чуть что — ищут защиты у мохнатого.

— Еще поутру отправился в офис.

— Который час?

Боль немного отступила, и Пэнси уже не казалось, будто мозги варятся в котле с кипятком. Она с полным отсутствием грации сползла с кровати и, не стесняясь Бонни, скинула пеньюар.

— Половина одиннадцатого. Распорядиться насчет обеда?

— Вот же дьявол! Почему же ты меня не разбудил? Я должна быть в агентстве! — воскликнула она и стремглав кинулась к гардеробной. — Мистер Берк собирался навестить меня около девяти!

На претензию Бонни никак не отреагировал, просто стоял, задрав острый нос и гордо расправив уши. Мерзавец прекрасно знал, что распоряжений относительно того, во сколько надлежит поднимать хозяйку, не поступало. Как знала, собственно, и она, но сути это не меняло: Пэнси бессовестно проспала и наверняка пропустила традиционную пятничную чашку крепкого чая с Берком.

— Ты еще здесь? — недовольно буркнула она. — Собери мне в дорогу круассан. Умираю с голоду.

В офис Пэнси неслась со всех ног, но все равно опоздала — мистера Берка уже и след простыл, а вот паршивый котяра зачем-то остался. Расселся на тумбе у окна и беспардонно вылизывал хозяйство.

— Пошел к нарглам, блохастый Горбин, — Пэнси зашвырнула в фамильяра сумочкой, но промахнулась.

Грейбэк, который все это время не без удовольствия любовался ее расшатанным состоянием, вдруг нахмурился и кивнул направо. Пэнси не сомневалась, что дело не в коте — шерстяной не вызывал у Фенрира никаких особых чувств. У Фенрира вообще не было чувств ни к чему, кроме плохо прожаренного стейка. Сообразив, что в помещении они все же не одни, Пэнси крутанулась на каблуках и почти сразу заметила изможденного Рона, сгорбившегося на стуле под фикусом.

— Мерлин, Уизли, притаился, как аврор в засаде! — запричитала Пэнси, позабыв, как сама подглядывала накануне.

К ее небывалому удивлению, приятель на укор не отреагировал. Выглядел он ужасно. В смысле еще хуже, чем обычно. Круги под глазами сильно выделялись на впалом лице, а веснушки, ярко рассыпанные по щекам и носу, напротив, как будто померкли.

— Будешь? — сконфуженно, Пэнси протянула ему круассан, все еще не до конца решив, как поступить с депрессивным гриффиндорцем. Накормить и выставить казалось вполне гуманным обращением. Однако, к ее удивлению, от угощения он отказался. Рон Уизли вел себя совершенно необычным образом.

— Я буду, — бесцеремонно вклинился Грейбэк. Недовольно поджав губы, Пэнси рассталась с пышной сдобой.

— Почему не сообщил? — шикнула она на распоясавшегося коллегу, когда тот наклонился за булкой.

Грейбэк же вместо ответа назидательно постучал по запястью и мигом впился в булку. Пэнси опустила глаза на браслет — действительно, четыре сообщения от Фенрира. Дракклово испанское!

— Ладно, Рон, не тяни кота за хвост, — попросила она ускориться и обозначить уже причину визита.

Недобро мяукнул Горбин, неверно истолковав ее мысль.

— Мне нужна ваша помощь, — на удивление четко ответил рыжий.

— Про Браун забудь, я не участвую в сводничестве. В «Виверне» дела не очень: не сезон. Так что скидочных карт не жди.

— Я хочу вас нанять, — напирал он.

— Нанять? — недоверчиво переспросила Пэнси.

Уизел тяжело поднялся, точно старик, сделал несколько шагов в ее направлении и бросил мешок с монетами на стол. Грейбэк тут же проглотил недожеванную булку, наспех смахнув крошки с подбородка рукавом. Горбин замер с языком на причиндалах.

— Флер мертва. А Билл в изоляторе.

— Ты уверен, что нам можно? — понизив голос до полушепота, уточнила Пэнси.

По правде говоря, ее мало тревожило отсутствие официального разрешения: если и ворвался бы разъяренный Кингсли, грандиозного скандала за этим не последовало бы. Министр не представлял значимой угрозы, ведь хоть и временами бывал шумным, по-настоящему никогда не доставлял проблем. Другое дело местные жители. Их Пэнси боялась, как Адского Пламени.

Она рассеянно заозиралась по сторонам. Начищенный до блеска металл раздражал зрение, а от холода сводило зубы. Ни Уизел, ни Грейбэк, как бы то ни было, никакого дискомфорта не выказывали — последний, правда, беспокойно водил носом из-за обостренного обоняния.

В морге Пэнси категорически не нравилось. Сообразив, куда их притащил Рон, она задохнулась горьким недоумением — бедняга совсем слетел с катушек. Такое случается, когда люди теряют родственника или кого-то наподобие Колина Криви. Мертвый гриффиндорец в упор смотрел на нее пустыми глазами с любого трупа, так что само ее присутствие в секционном зале не предвещало ничего хорошего.

Внутри продолговатое помещение, по форме напоминающее огромный саркофаг, оказалось еще более жутким, чем в худших кошмарах. Стол для посмертного вскрытия в центре, аккуратно разложенные инструменты на подносе, удлиненные выдвижные шкафы с коваными ручками — вот и весь антураж. Ни тебе портретов, раздражающих пустой болтовней, ни камина — ничего. Дополнял неуютную картину жуткий полумрак и неестественный аромат свежести, которого не добиться, даже если заставить весь пол вазами с цветами.

— Можно.

От неожиданности она вцепилась ногтями Грейбэку в рукав и, если бы не грубая кожа плаща, пустила бы напарнику кровь. Фенрир среагировал моментально: накрыл теплой ладонью плечо, успокаивая расшатанные нервы. Естественно, будь поблизости угроза, он бы среагировал много раньше. И все же голос не принадлежал ни ему, ни Рону, ни тем более Флер.

— Люмос, — Уизел нервно тряхнул кистью. Комнату тут же залил чересчур яркий свет.

Пэнси инстинктивно зажмурилась, а когда зрение к ней вернулось, раздраженно уставилась на говорившего. Вариант с Флер перестал казаться таким уж плохим.

— Если ты, конечно, не собралась призывать инферналов, — пошутил Поттер, как последний болван, а Финниган, нерешительно переминавшийся за его спиной, довольно хрюкнул. — Привет, Пэнси.

— А он что здесь делает? — игнорируя дружелюбного Гарри и придурковатого Шеймуса, не без упрека обратилась она к Уизли.

— Гарри пришел, чтобы…

— Прикрыть тебя жетоном, — Поттер оттянул край алой мантии и продемонстрировал серебряную «А», прикрепленную булавкой к подкладке, — на случай, если кто-нибудь нагрянет сюда с проверкой.

— С проверкой? Сколько же здесь тел, раз такая секретность? — запаниковала она.

— Одно. Флер, — успокоил Гарри: ему было прекрасно известно о своеобразной реакции бывшей подружки на трупы.

— Бздешь, — цокнув языком, возразил Грейбэк. — Два. Там еще старый хер в левом нижнем.

— Ни дня без лжи, так ведь, Поттер? — обрушилась на него Пэнси, не скрывая неприязни.

Гарри Поттер, Игорь Каркаров, да хоть святой Мунго — все они, несмотря ни на какие достижения и регалии, оставались мужчинами, а значит, подлыми обманщиками, выгодниками и предателями! Правда была для них так же противоестественна, как ежедневный душ.

— Мистер Кроули из Отдела Транспорта умер на службе от приступа в почтенном возрасте. Ждем, пока раздавленная горем супруга заберет его, — затараторил Рон. — И вообще, вас пригласили не ради выяснения отношений.

— Я повышаю цену, — не сводя с Поттера взгляда, с вызовом заявила Пэнси.

— Чего? — возмутился Уизел.

— Ты ее слышал, Рыжий, — Фенрир подступил к ней вплотную. Прием этот она обожала — здоровый оборотень за спиной заметно прибавлял уверенности. Они частенько проводили переговоры подобным образом: хрупкая Пэнси упрямо гнула свою линию, а Грейбэк наводил на потенциального клиента дрожь одним лишь могучим видом.

— Мы же пока не сговорились на какой-то конкретной сумме!

— В два раза больше того, что было в том жалком мешке и точка.

Гарри усмехнулся. На ходу схватил, мерзавец, что их сопливый тандем раскусили без труда — нанимал, может, и Уизел, а вот раскошеливался шрамоголовый, у которого хранилище было забито золотом под самый потолок.

— Сколько скажешь, столько и заплатим, Пэнси. Не кипятись, — заверил Поттер, и Финниган, который не отсвечивал до сих пор, с умным видом кивнул — ну и клоуны.

— А Аврорат что же, совсем захерел? Не в состоянии раскрыть ничего посерьезнее украденных в час пик кошельков на Косой? — издевательски поинтересовалась она. Удержаться от подтруниваний над бывшим было почти так же сложно, как отказаться от дополнительной порции глазури в «Фортескью».

— Аврорату нет до моей семьи никакого дела, Паркинсон. Так-то, — кисло ответил за приятеля Уизли.

— Рон, не говори так! — с жаром возразил Гарри, и Пэнси прикусила язык: если бы знала, что простое ерничество обернется руганью закадычных дружков, молчала бы, как Блейз на уроках трансфигурации. Она оглянулась на Грейбэка, чтобы перекинуться с ним впечатлениями, но тот с азартом наблюдал за перепалкой.

— А как, Гарри? Ты начальник Аврората, а Билл сидит в доследственном, будто какой-то преступник!

— Кингсли распорядился, не я! Там ордер, ну ты же в курсе.

— Отец обивает пороги кабинетов ползком на коленях, но коллеги отворачиваются от него, как от прокаженного! — не унимался Рон, пропуская мимо ушей оправдания Поттера.

— Гермиона до сих торчит в Министерской, пытается вразумить его, но дракклов общественный резонанс…

— Какой еще резонанс?! Билл ни в чем не повинен! Он обожал Флер! Мама выплакала все глаза, а мы тут натягиваем сову на задницу.

— Против него выдвинуты официальные обвинения, Рон! Набралась приличная доказательная база, которая мне как кость в горле! — не выдержав, взорвался Поттер. Пэнси уже и забыла, на что порой был способен гриффиндорский добряк. — Они не раз ругались на публике, а в ночь перед убийством их видели спорящими в саду Нотта! Он хватал ее, фактически распускал руки!

— Да пошел ты, — прошипел Уизел уязвленно, а потом кинул Пэнси: — Тело осмотрите сами. Делайте что потребуется, но вытащите моего брата из тюрьмы.

Едва договорив, он молнией вылетел прочь, намеренно оттолкнув Гарри плечом. Поттер тяжело выдохнул и, сняв очки, с силой растер веки большими пальцами.

— Пэнс, выйдем на два слова? — попросил он таким похоронным тоном, что и неловко было отказать.

Они оказались в неуютном, плохо проветриваемом коридоре. Рона ожидаемо уже нигде не было — наверняка бросился к родителям. Тем приходилось хуже всех, Пэнси не сомневалась. В глубинах памяти ожила ее собственная мать с запавшими глазами, раскрасневшимися от долгих рыданий.

— Я связан обязательствами, но и предать дружбу не в силах, — после минутной заминки заговорил Гарри. Его лицо неприятно осунулось, щеки впали. Казалось, за короткий промежуток времени он постарел на жизнь. — Если я начну действовать вразрез с официальным следствием, меня обвинят в сговоре с подозреваемым. А если не начну, то буду законченным подонком. Что бы там Рон ни нес — неважно, я поддержу Уизли.

Ей следовало напомнить господину Главному Аврору, что он и так являлся законченным подонком, а еще подкаблучником, разрушителем традиций волшебного сообщества и подстилкой грязнокровок, но вместо озвучивания очевидных фактов она вежливо попросила:

— Введи меня в курс дела, будь добр. Все, что известно следствию.

— Флер обнаружили рыбаки близ Тинворта. Ее выбросило на берег у коттеджа «Ракушка», там они жили с Биллом и дочерью. Предположительно, она погибла накануне от удушья, где-то между десятью вечера и полуночью. На макушке небольшая гематома. Сложно сказать больше, так как тело долго находилось в море. У Нотта вчера была вечеринка.

— Да, я присутствовала.

— Я еще не получил полный список гостей, но не удивлен — ты бы не пропустила. Билл и Флер повздорили на вечере.

— В саду.

— Что?

— Я тоже их заметила. Он хватал жену за плечи, она вырвалась и убежала.

— Билл по уши в дерьме, — выдохнул Гарри и нервно взъерошил волосы ладонями.

— А еще он пил, как портовый грузчик. На службе в том числе, — не унималась она.

— Шансы нулевые. Алиби у него тоже нет.

— Как ее задушили?

— Мы думаем, шейным платком, но орудия убийства нигде обнаружить пока не удалось. Мои ребята обшаривают побережье вдоль и поперек, однако ничего утешительного.

— Скорее всего, Эванеско, — задумавшись на секунду, выдала Пэнси. — Если убийца не серийный и не готовился заранее, то наверняка действовал топорно, по наитию.

— Точно, — восхитился Гарри. — А ты поднаторела! Надо проверить палочки у Билла, Теодора и всех гостей.

Не дожидаясь официальной просьбы, Пэнси отстегнула древко от крепления и без колебаний протянула Поттеру. Он поднял на нее свои огромные глаза, но не шелохнулся. Пришлось ткнуть под ребра острием этой же палочки, не без удовольствия, к слову.

— Давай же. Чем скорее мое имя исчезнет из списка потенциальных подозреваемых, тем лучше для Рона и его недоделанного братца.

— Ладно, — с благодарностью согласился Гарри, потирая бок.

Пэнси с безразличным спокойствием наблюдала, как он бормотал заклинания. Паниковать не было нужды. Во-первых, она уже в морге, так что поздновато поддаваться отчаянию. Во-вторых, Флер она не убивала. Безусловно, как и каждая первая женщина в Маг Британии, Пэнси чувствовала себя неуверенно рядом с выдающейся красотой Флер, однако никогда по-настоящему той не завидовала: кровь вейлы ставит жирный крест на чистокровности и переносит всех потомков из категории «волшебники» в «волшебные существа». С таким же успехом можно было гордиться гоблинской кровью или — она покосилась на мрачную дверь — волчьей. Нет, Флер Делакур на званых вечерах представлялась ей неким аксессуаром, вроде дивана с роскошной обивкой или персидского ковра ручной работы.

— Все чисто, — заключил Гарри, возвращая артефакт.

— Еще бы, — ухмыльнулась она самодовольно. — Дашь знать, как проверите других гостей?

— Договорились, — заверил Поттер. А потом вдруг по-дружески сжал ее руку и выдал: — До меня дошли слухи о помолвке Каркарова. Вот ушлепок. Он тебя недостоин.

— А при чем тут я? — тут же вышла из себя Пэнси и звонко шлепнула придурка по лбу.

— Ау, — потер он ушибленное место. — Завязывай калечить меня по пустякам. Просто хотел поддержать! Ладно, в любом случае спасибо, что помогаешь. Для Рона и для меня много значит твоя…

В ушах набатом шумела кровь, потому благородную речь целиком она пропустила. Вот ведь сукин сын! Что он, что Каркаров!

— Знаешь, почему Грейнджер легла под тебя? — выпалила она, теряя голову от захлестнувшей ее жажды мщения.

— Не начинай, Паркинсон, умоляю.

— Потому что решила добраться до акций «Простоблеска».

— Пока, Пэнси, — закатил он глаза и, ссутулившись, поплелся по коридору.

— С таким-то кустом крыжовника на башке, кто посмеет ее осудить? — выкрикнула Пэнси в спину удаляющемуся Поттеру, но тот и не думал оборачиваться.

Она вернулась к Грейбэку и Финнигану, как только Гарри окончательно скрылся из виду. Наверное, стоило немного успокоиться, собраться с мыслями и морально приготовиться вновь увидеть лицо дурачка Криви, но работа не терпела отлагательств. Встреча с трупом была неизбежна.

— Ну, что тут у нас? — деловым тоном спросила она и тотчас замерла как вкопанная.

На столе без покрывала во всем своем великолепии лежала почти прозрачная Флер. Ее кожа и после смерти оставалась жемчужной. Старухе с косой удалось забрать ее жизнь, а вот безукоризненную красоту Делакур не отдала.

— Почему она голая?

— Протокол осмотра тела такой, — прохрипел Финниган, и Пэнси, наконец, подняла глаза на этих двух.

Что Шеймус, что Грейбэк похотливо разглядывали обнаженную Флер, словно не замечая ни слегка набухшую потемневшую полосу на горле, ни отсутствие дыхания.

— Ах вы похотливые ублюдки! — рявкнула она, сбивая с них оцепенение. — Какого дьявола ты тут забыл, Финниган, разреши полюбопытствовать?

— Так я это… с Гарри, — принялся оправдываться он, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

— Ты где-то видишь здесь Гарри? — сложив руки на груди, уточнила Пэнси.

— Н-нет.

— Тогда исчезни, недоразумение Годрика! — прокричала она яростно. — Перед встречей с начальством советую поглядеть на Грейнджер, чтобы сбить стояк!

Раскрасневшись под стать гербу своего факультета, Шеймус обиженно буркнул что-то неразличимое и выскочил за дверь. Пэнси многозначительно вперилась в Грейбэка. Еще один типичный мужлан.

— Не горячись, Глазастик, понял. Но сиськи у нее что надо.

* * *

— Накопали что-нибудь? — поинтересовался Скабс, отшвырнув обглоданную куриную кость на гнутую у краев алюминиевую тарелку.

Чесноком от пережаренного блюда несло на всю подсобку, и Пэнси, как могла, старалась дышать через рот. Выходило не очень. Бывало, Фенрир подшучивал над ней, сравнивая с ошалелой гриндилоу, но что еще ей оставалось? Колдовать в «Виверне» считалось дурным тоном. Откуда брала ноги эта традиция, Пэнси так и не выяснила, вслух ведь никто не накладывал запрет на магию, однако с первых дней она смекнула, палочкой здесь лишний раз лучше не махать. Сначала неписаные правила неимоверно раздражали, потому что «Виверна» в первую очередь славилась чрезвычайно громкой публикой — гул над столами стоял непрерывный. В одно и то же время на скромной площадке паба велись десятки, а то и сотни разговоров, в итоге сливавшиеся в единый монотонный поток, из которого невозможно вычленить ни слова. Но, что удивительно, собутыльников шум нисколько не смущал, напротив, только подначивал посильнее напрячь связки, чтобы докричаться до оппонента. Казалось бы, отчего не загородиться чарами и прекратить драть глотку до истощения? Долго ломать голову Пэнси не пришлось. Невероятное, почти забытое ощущение жизни, а вместе с ним и робкое счастье — такое неприметное, что не сразу и заметишь на окраине души — возникало само собой, стоило лишь переступить порог «Виверны». Гоблины, оборотни, волшебники — Пэнси подозревала, что и сквибы — добровольно перемешивались в одну разношерстную массу, тем самым оставляя забытыми войны, обиды и взаимную неприязнь. У каждого за плечами висел потертый рюкзак с камнями прошлого, но стоило нырнуть в атмосферу паба, нести его становилось чуточку легче.

— Флер Уизли, в девичестве Делакур, имела затяжной конфликт с супругом, — пробегаясь по коротким пунктам в блокноте, Пэнси принялась перечислять сухие факты. — Накануне их застали ругающимися. Следующим утром, то есть сегодня, ее тело обнаружили рыбаки на побережье около коттеджа «Ракушка».

— Эт где? — проглотив смачный кусок окорока, уточнил Скабс.

— Корнуэлл, не перебивай, — зашипела на него Браун, а затем дала Пэнси сигнал продолжать.

— Ее утопили, что ли? — не унимался лохматый паршивец.

— Завали хайло, Скабиор! — рыкнул Грейбэк.

— Дай послушать! — разозлилась Лав.

— Смерть наступила предположительно накануне поздно вечером от асфиксии, вероятнее всего, ее задушили шарфом. От шарфа избавились, подозреваю, использовали Эванеско. Аврорат проверил всех участников вечеринки Нотта на применение исчезающего заклятия.

— И когда эт ты узнала? — с претензией в голосе спросил Фенрир.

Перед общими собраниями в подсобном помещении «Виверны», любезно предоставленном владельцем, они всегда обсуждали детали расследования наедине и лишь затем со своими бессменными помощниками. Лав и Скабс предпочитали называться внештатными агентами, но больше походили на двух сплетников с повышенной жаждой приключений.

— Недавно, — пожала Пэнси плечами и торопливо отвела взгляд. Вдаваться в подробности она бы не стала и под Империо.

Патронус Поттера, беспардонный олень, застал ее в уборной и выдал сообщение, не дожидаясь, пока адресат хотя бы натянет штаны. Поделиться информацией с напарником Пэнси просто не успела: когда вернулась, официант уже выставил поднос с обугленной курицей, а Скабиор с Лавандой выхлебали по полпинты пива и, чуть поддатые, настойчиво требовали подробностей.

— Трое из гостей пользовались Эванеско, но у всех железное алиби.

— Дай угадаю, Уизела среди них не было, — самоуверенно заявил Грейбэк.

— Ну и что с того? — заспорила Пэнси, заранее уловив, к чему клонил волчара.

— А то! Он не убивал.

— Только потому, что не пользовался Эванеско? По показаниям самого Билла, остаток вечера и всю ночь он провел один. Единственный, кто мог промямлить сопливое подтверждение его невиновности — дочка — находилась в свинарнике у бабки.

— В «Норе»! — настояла Браун.

— Я это и имела в виду. Фенрир, в состоянии алкогольного опьянения Уизли запросто прикончил бы жену, — настаивала она: в том, что убийцей был брат Рона, нечего было и сомневаться.

— Не он, говорю, — спокойно возразил Фенрир, выпуская табачный дым полупрозрачными кольцами под потолок.

— Ты что-то учуял? — подалась вперед Лаванда. Пэнси знала, что когда-то она была вхожа в дом Уизли и наверняка питала симпатию к рыжему семейству. Бедняжка.

— Неа, ее нехерово прополоскало в прибое, перед тем как выбросить на берег. Соль разъела все запахи.

— Но с телом никаких видимых изменений не случилось, — восхищенно заметила Пэнси. — Представляешь, даже после такого заплыва потасканая с пятном на шее стерва Флер выглядела как с обложки «Ведьмополитена».

— Надо думать, — с толком заметила Браун. — Чертовке передался ген вейлы.

— Тоже мне новости, вся Британия в курсе, что у нее в роду вейлы.

— Но ген либо есть, либо нет. Чаще всего он не передается через поколение. Скорее, переходит спонтанно. Так что Флер несказанно повезло. А вот ее сестрице — нет.

Пэнси задумалась и с интересом покосилась на Фенрира. Он грубо развалился на лавке, ткань футболки плотно натянулась на мускулистых руках. Если следовать логике Браун, ген оборотня необязательно перейдет к его отпрыскам. То есть потенциальные дети Грейбэка еще не обречены, их ждет эдакая генетическая лотерея. И пусть им все равно не позавидуешь с таким-то папашей, но выть на луну, может, и не придется.

Ее пристальное внимание не укрылось от Фенрира. Он вдруг поднял ледяной взор, наморщил орлиный нос и вопросительно кивнул — чего, мол, пялишься. Пэнси стремительно отвернулась, уповая лишь, что румянец не вспыхнул позором на щеках. Вот еще, рассуждать о личной жизни волчары из подворотни.

— Кто те трое, что спалились с Эванеско?

Пэнси скупо поджала губы. Они приближались к той самой теме, которую следовало избегать любыми путями, но разве от Грейбэка скроешь хоть что-то личное?

— Мадам Малкин, Ромильда Вэйн и… — Прокашлявшись, она неохотно закончила: — Септима Вектор.

— Ну, последнюю-то наверняка жарил Игорь, хромой ублюдок. Прикинь, натрахала себе алиби, — заржал Скабиор, за что тотчас получил локтем в живот от Браун.

Пэнси вспыхнула как спичка. Рассчитывать на деликатность и соблюдение границ не приходилось.

— Просто жуй свою резиновую курицу, недоделанный волк! — накинулась на него Лаванда.

— Да я че, — начал было он, но Фенрир угрожающе оскалился, и Скабиор наконец заглох.

Пэнси едва сдерживалась, чтобы не выругаться. Ситуация с бывшим всего за сутки дошла до предела: от Игоря прибыло уже около двадцати сов с письмами, в которых он, как пить дать, вымаливал прощение. Однако точно утверждать она все же не бралась, потому что приказала Бонни без сожалений сгонять птиц с подоконников деревянной шваброй и ни один конверт так и не удосужилась распечатать.

Какими бы ни были намерения Каркарова, удовлетворить их Пэнси все равно бы не сумела. Разумеется, человечество прощало и худшие прегрешения. Подумаешь, переступил через себя и засеменил к алтарю, ей-то что. Однако простить ложь — совершенно другое дело. На мужество столь высокого уровня способен или святой, или Поттер.

— Короче, надо наведаться к вейле на работу. Разнюхать че там к чему, — предложил Фенрир.

— В Хогвартс? — подавился слюной Скабиор.

— А еще уточнить у Тео, существует ли возможность стереть заклинание из «памяти» палочки. Все же у него лавка на Косой, он должен знать такие вещи.

— Хм, — прикинул Грейбэк. — А че, здравая мысля. Авроры те еще долбоящеры. Их как нехер делать вокруг пальца обвести.

— Так-так, — поднял ладони вверх Скабиор. — За Нотта-палочника я не ручаюсь, но в Хогвартс не проникнуть! Чего вылупились? Я пас, ребята. У меня спина до сих пор на погоду ноет — я копчик на этом ебучем мосту сломал!

— Макгонагалл меня не пропустит, — понурила голову Пэнси. — Старая ведьма никак не забудет моего скромного предложения… кхм… относительно Гарри.

— Того, где ты подстрекала выдать его Волдеморту? — любезно напомнила Браун.

— Ты обобщаешь!

— Есть варик через исчезательный шкаф. Как-то раз с щенком Малфоев… — начал было Фенрир, но усталый голос донесся из-за его спины:

— Прости, приятель, шкаф не пережил Пожирателей.

— Мистер Берк! — счастливо воскликнула Лаванда и тотчас бросилась высвобождать ему место. Скабиор нехотя подвинулся, очевидно, не желая терять близость с напарницей.

— Бенджамин, как здорово, что вы заглянули, — радостно поприветствовала Пэнси.

С Берком они неплохо ладили, и оттого ей было особенно грустно наблюдать, как старик увядает. Из-за продолжительной болезни он сильно усох, котелок уже смотрелся не так эффектно на обтянутом кожей черепе, а передвигаться даже с тростью становилось все затруднительнее. Пэнси миллион раз предлагала ему обратиться в Мунго, но он продолжал отмахиваться от нее, как от надоедливого лукотруса.

— Пришел вот проведать вашу группировку. Намылились вломиться в Хогвартс?

— Да нам и вламываться незачем, — прощебетала Лаванда и обратилась к Пэнси: — Невилл попросил состряпать оберег для теплицы. Если хочешь попасть в замок, передам заказ с тобой.

Дело принимало скверный оборот. Встречаться с Лонгботтомом, с маниакальной одержимостью осаждавшим ее который месяц, не хотелось ни при каких обстоятельствах, но другого легального способа пробраться на территорию Маккошки не существовало. Пэнси нахмурилась — если она и согласится на авантюру Браун, с заказом для препода гербологии дальше теплиц не продвинется. В здании школы орудует проклятая миссис Норрис, она выследит незарегистрированного визитера шустрее любого сыщика. Как бы ненадолго вывести из строя пушистого Цербера?

Словно облаченный в шерсть подарок судьбы, теплый вибрирующий бок беспардонно привалился к ноге под столом и заурчал. Непоседа Горбин, заносчивая мохнатая тварь!

— Иди сюда, маленький, кис-кис-кис, — позвала котяру Пэнси, чем вызвала всеобщее недоумение. — Что с вами? Обожаю котиков.

Стоило тяжелой двери с характерным щелчком захлопнуться за спиной, Пэнси с облегчением выдохнула. Несмотря на то что все шло строго по плану, чувствовала она себя паршиво и винила в этом, разумеется, Лонгботтома. В оговоренный час он, перепачканный землей, встретил ее у теплиц и, игнорируя приближающуюся грозу, тут же накинулся с расспросами.

— Так ты возьмешься? Дело серьезное! — умолял он, и когда в тысячный раз бессвязно залепетал подробности, Пэнси передернуло от раздражения.

В целом он, впрочем, не лукавил: если Невиллу неймется поймать воришку, что с завидной регулярностью грабил его грядку, значит, дело и впрямь серьезное. В противном случае Лонгботтом бы просто заручился поддержкой директрисы или, на худой конец, лесничего. И все же он продолжал методично доставать Пэнси, а, получая отказ за отказом, заказал никчемный оберег у Лаванды. Вывод напрашивался до смешного банальный: профессор гербологии выращивал наркотики, а какой-то шустрый студент — наверняка с Гриффиндора — прознал грязный секрет неприметного учителя.

Вопреки всем уговорам, Пэнси стояла на своем твердо, однако довольно скоро выяснилось, что одной твердыни оказалось недостаточно. Заниматься ерундой не хотелось категорически, но Лонгботтом никак не желал оставить ее в покое и удалиться, чтобы она могла незаметно пробраться в больничное крыло. Тем временем тучи коростой расползались по небу и стремительно темнели над их головами. Рванул не по-августовски холодный ветер, расхлестывая волосы во все стороны. Невилл же никак не унимался, будто и вовсе не замечал приближающейся грозы. В конечном счете Пэнси всерьез вознамерилась послать его открытым текстом или, что гораздо эффективнее, пообещать оповестить Макгонагалл о маленьком нелегальном предприятии. Гарри давнего друга, само собой, отмажет, но вот проблем на работе у того поприбавится. Она уже раскрыла рот, чтобы объявить о своих намерениях, но плетеная корзина, с трудом удерживаемая окоченевшими пальцами, резко дернулась. В следующий миг полыхнула кривая молния, и почти сразу небосвод сотрясся в оглушительном раскате грома.

Обожравшийся мышей Горбин вновь беспокойно завозился в корзине — сообразил, пушистый говнюк, что убежище из соломы и клея вряд ли убережет его от природных катаклизмов.

— Ну так что? — снова заладил наркобарон под прикрытием, но тут же охнул и отпрянул: Горбин, подгоняемый грозой, вырвался наружу и бросился наутек, сминая лапами едва проклюнувшиеся ростки.

— Котик, — отчаянно позвал шерстяного Невилл и, напрочь позабыв о Пэнси, рванул за Горбином вслед. — Куда!

Дальше все пошло как по маслу: талантливый кот избавил ее от Лонгботтома, и она беспрепятственно проникла в больничное крыло. Как и предполагалось, студентов в летние месяцы в замке не было, да и учителя вряд ли обитали здесь круглогодично. По крайней мере, из знакомого ей педагогического состава лишь Снейп оставался по-настоящему верен Хогвартсу и потому почти никогда не покидал его стен до самой смерти.

Пэнси внимательно осмотрелась, однако никаких зацепок не обнаружила. В лазарете ровными рядами стояли металлические кровати с накрахмаленными простынями и терпеливо дожидались неудачливых студентов, игроков в квиддич и драчунов. Ей невозможно не хватало Фенрира с его феноменальным обонянием. Обыски с ним, надо сказать, проходили быстро, но продуктивно. Однако в этот раз ни он, ни Скабиор не пожелали присоединиться, ссылаясь на плохие воспоминания. Меланхолики недоделанные.

Начинать, конечно, следовало не с безликой пустой комнаты, а со спальни или кабинета дежурной сестры. Вряд ли Флер имела привычку оставлять личные вещи на обозрении студентов, все же она не Невилл. Первые же двери, которые встретились на пути, вели в скромную по размерам ванную комнату и кладовку, под потолок заваленную склянками. Коварная память мигом подкинула воспоминание о Милли — как лихорадочно та распахивала створки больничных шкафов в поисках яда. Стеклянные сосуды блестели в тусклом свете лампы, отражая испуганный взгляд Милисенты. Вот прямо как сейчас. Пэнси отпрянула и с грохотом захлопнула кладовку. Милли мерещилась ей повсюду — в отражении колб, флаконов духов, бокалов. А уж чай пить не стоило и пытаться.

Неприятное ощущение рябью пробежало по затылку — в помещении находился кто-то еще. Выхватив палочку, она наколдовала Гоменум Ревелио и довольно скоро успокоилась. Покосившись на пустую картинную раму, Пэнси поспешила приоткрыть последнюю дверь. На этот раз удача соизволила одарить ее ускользающей улыбкой — маленькая каморка оказалась непосредственным кабинетом Флер.

Долго не раздумывая, Пэнси живо принялась выворачивать ящики покосившегося письменного стола, ворошить тщательно застеленную постель и даже прошлась руками по занавескам — мало ли какие секреты берегла от лишних глаз и ушей миссис Уизли. Ничего. Лишь колдография маленькой девочки, широкоротой и веснушчатой, придавала каморке сколько-нибудь обжитой вид. Дочь убитой, Мари-как-то-там. Пэнси удивленно разглядывала малышку, отмечая поразительное сходство девочки с рыжим семейством. Вот уж кому ген вейлы точно не достался.

Вернув карточку на место и удалив следы своего присутствия, Пэнси тихо выругалась и наконец сдалась. Вся эта затея с Хогвартсом с самого начала не стоила усилий. На что она вообще рассчитывала? Обнаружить тайный дневник или записку «меня убил не муж»?

Молнией она вылетела в помещение лазарета, пеняя на дураков Гарри и Рона за то, что запудрили ей мозги. Уильям совершил преступление и должен понести заслуженное наказание. Еще она преступников не выгораживала! Впрочем, ввязалась она в это дело частично по собственному желанию, так что не Поттером единым, — гадкое чувство, охватившее ее на вечеринке Тео, до сих пор отдавалось зудом под кожей. Все Игорь, подлый предатель: выставил ее уязвимость на обозрение голодной публики. Ущемленная гордость кровоточила и сводила с ума. На самом деле после просьбы Поттера о помощи и дружеских посиделок с ребятами в «Виверне» Пэнси на короткое время полегчало. Ну не злиться же на трусливого бывшего вечно. Тем более общество быстро забывает, кто с кем когда спал. Мама вон в юности встречалась с Люциусом Малфоем, однако вышла за папу как ни в чем не бывало, и ни один сплетник пикнуть не посмел ей в спину. Да и связь с Каркаровым, собственно, всегда оставалась строго за закрытым балдахином, что устраивало обоих. Их не могли видеть ни в «Фортескью», ни в «Метлах». Они редко пересекались на публике и, слава Основателям, вели себя сдержанно, а не как желторотые подростки, на физиономиях которых отражается вся гамма чувств.

Тогда, возвращаясь из паба, она твердо решила пощадить мужика и ответить на следующее же письмо — строго, безэмоционально, но все же ответить, чтобы как минимум последнее слово было за ней. Правда, дома сердце ее разбилось во второй раз: после суток осаждения крепости Игорь сложил оружие. Больше совы от него не приходили. Итак, либо он подох, либо она сильно ошиблась в выборе любовника. Хорошо, что работа держала на плаву, пусть и абсолютно бессмысленная — убийца-то в тюрьме.

— Обнаружили что-то интересное, мисс?

От страха позвоночник едва не осыпался в брюки. Пэнси стремительно обернулась в поисках говорившей, но в лазарете по-прежнему не было ни души.

— Что вы ищете?

Голос строгий, звенящий, как у Макгонагалл, но, к счастью, принадлежавший другой женщине. Седовласая мадам на портрете снисходительно улыбалась.

— Склянку с восстанавливающим, — отмахнулась от нее Пэнси.

— Ложь вам не к лицу, мисс Паркинсон, — пожурила дама.

— А вы, собственно, кто? — Старуха показалась ей знакомой, по крайней мере, безвкусный чепец-вареник, удерживающий в узде белые волосы.

— Дайлис Дервент,Целитель больницы Св.Мунго (1722 — 1741), директор Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» (1741—1768) но на будущее, юная леди, все портреты подписаны.

— Мэм, прошу прощения! Я…

— Утихомирьте свои слизеринские таланты, милочка, нет нужды лгать, — усмехнулась благовоспитанная дама. — Лучше расскажите, как себя чувствуете? Колдомедиков в Мунго вы отчего-то игнорируете.

Пэнси с подозрением взглянула на Дервент, но та лишь закатила блеклые глаза.

— Да не слежу я за вами, право слово. Просто случай интересный. Почему вы отказываетесь от предписаний профессора Сметвика и не приходите на обязательные обследования? Яд этой твари непредсказуем.

Тугой змеиный клубок в груди пришел в движение. Милисента отражалась не только в стекле, но и в разговорах. Витала над ней призраком и мучила своими расширенными миндалевидными глазами. Кто предал дружбу? И если, как неустанно уверяла саму себя Пэнси, совесть у нее чиста, почему скользкие змеи безжалостно душили изнутри?

— Видите ли, мадам, — она обреченно опустилась на узкую койку, — мне там бывать неприятно.

Дервент слушала внимательно, не перебивая. Не было нужды лишний раз вдаваться в подробности: о том, что случилось на шестом уровне, болтливые портреты знали побольше авроров. Острый взор дамы устремился к рукам Пэнси. Должно быть, откляченный мизинец на правой привлек ее с самого начала.

— Вы ошибаетесь, — догадалась Пэнси о размышлениях давно умершей женщины. — Последствий никаких нет. Разве что к пальцу чувствительность не вернулась, но серьезная опасность мне не грозит.

Мизинец поначалу доставлял кое-какие неудобства: с эстетической точки зрения конечность смотрелась нелепо, и пусть Пэнси упрямо натягивала летние перчатки, кружево ситуацию не спасало. К тому же управляться с палочкой стало заметно сложнее, потому что по закону подлости палец отмер именно на ведущей руке. Однажды Пэнси разводила камин простым Инсендио, но древко повело, и она чуть не спалила дом. Бонни с трудом управился с пожаром. А гостиная до сих пор воняла, как прокуренный плащ Грейбэка. Он же, кстати, и предложил в шутку отгрызть ненужную плоть, чтобы не торчала бесполезной сосиской. Болван.

— Раз так, остается лишь позавидовать вашей удачливости. А сюда вас занесло какими судьбами?

Пэнси замялась. Отпираться, словно нашкодивший первогодка, не было настроения, однако и в подробности вдаваться тоже — торчать в школе дольше положенного она не собиралась. Дождь уже давно молотил по окнам, как обезумевший, смывая Шотландию к драккловым пикси.

— Флер Уизли…

— Да, я слышала, — быстрее, чем следовало выпалила Дервент и, устыдившись собственной торопливости, добавила: — Портреты шепчутся.

— Ее муж в тюрьме, — поделилась Пэнси, лукаво наблюдая за сплетницей. Надо бы указать в завещании, чтобы с нее волшебных портретов не писали, иначе маяться от скуки ее двойнику целую вечность.

— Он сознался? — Мадам подалась вперед и, если бы могла, вывалилась бы из рамы.

— Нет, но он главный подозреваемый.

— Я помню Уильяма, — с тоской проговорила почтенная дама. — Хороший мальчик.

— Ну, он несколько захерел с годами.

— А другого допрашивали? — вдруг уточнила Дервент.

— Какого другого? — Пэнси мигом вскочила с постели.

— Флер Делакур была невероятно привлекательна, а уж какая романтичная! Иными словами, настоящая женщина.

— Что вы подразумеваете под этим, мадам Дервент? — напирала Пэнси, но хитрая старуха только загадочно улыбалась.

— Поразительно, мисс Паркинсон, оказывается, живые волшебники полюбопытнее портретов будут, — глумилась та, но Пэнси было наплевать. — Поговаривают, муж не очень-то удовлетворял миссис Уизли.

— Изъясняйтесь конкретнее, человек в тюрьме!

— Пэнси!

Низкий насыщенный голос громом пронесся по лазарету. Пэнси с яростью уставилась на Игоря, готовая вцепится ему в глотку — как и следовало ожидать, портрет Дервент опустел. Сукин сын с плохой дикцией в очередной раз все испортил! О прощении, которое недавно привиделось ей во хмелю, и речи быть не могло.

— Какого драккла тебе надо? — прошипела она, попутно отмечая, что бывший любовник сильнее обычного опирался на посох.

— Я за костеростом, — стушевался он.

Пэнси сделалось противно. Какой же слабый он, этот заморский мужичок, ночами напролет заливавший истории о своих бесстрашных приключениях. Неужели Каркаров был таким всегда? Она даже моргнула несколько раз, но картинка ничуть не изменилась. Кажется, пришло время проверить зрение.

— Так бери свой костерост и проваливай! — рявкнула она, схватила с ближайшей полки первый же подвернувшийся пузырек и швырнула в него.

— Это же кроветворное! — возмутился он, но быстро сменил тему: — Я искал с тобой встречи, мне правда жаль.

— Гляди-ка, и нашел, — съязвила Пэнси.

— Не стану спрашивать, что ты здесь делаешь, но нам надо поговорить.

— Вот и не спрашивай! Катись к Вектор, а меня оставь в покое! — выкрикнула она в его бледное лицо и бросилась к выходу. Пора было выбираться из бескрайней трясины. Дамблдор частенько разглагольствовал о том, что в Хогвартсе каждый ищущий найдет помощь, однако она в школе ничего, кроме неприятностей, не получала.

— Я не хотел, чтобы так вышло, — пробормотал он и заковылял следом. — Просто залюбовался, как сопливый юнец. Ты бы видела себя со стороны в брюках.

— Что с ногой? — бросила через плечо Пэнси. — Септима застукала за написанием непристойных писем и отделала твоим же посохом?

— Ты еще смеешь веселиться? — он возник перед ней багровый от злости. — Позвонки до сих пор не срослись до конца! Сама пропала на месяцы, а потом вздумала вот так подло мстить!

Пэнси удивленно уставилась на него, как на ненормального. В длинном коридоре жалобно завывал ветер, просачиваясь сквозь многочисленные трещины в камне. Война хорошенько потрепала Хогвартс. Как и Игоря, иначе объяснить столь неадекватное поведение не представлялось возможным. Сначала пялился на нее, как на пломбир в «Фортескью», в присутствии невесты, затем сбивчиво объявил о помолвке, а теперь вешал на нее проблемы со здоровьем.

— Поправляйся, Игорь, — с сожалением сказала она и, поцеловав на прощание в щеку, выпорхнула из больничного крыла, а затем и из здания. Пусть прошлое остается в прошлом.

Всю дорогу до ворот ей не давал покоя диалог с Дервент. Выходит, у Флер кто-то был. А Билл, получается, не обычный алкаш, а алкаш рогатый. Убийство на почве ревности в состоянии алкогольного опьянения не потянет на оправдание, но в одном старая сплетница несомненно права: допросить надлежало всех мужчин вейлы.

Запахнув поплотнее мантию, Пэнси дотронулась до холодной влажной от дождя калитки и приготовилась к аппарации, когда неожиданно вспомнила про кота. Где искать Горбина в такой шторм, она понятия не имела, к тому же ее ждали неотложные дела. Легкий укол совести некстати призвал ее к состраданию — все-таки в замке миссис Норрис. Дикая тварь не успокоится, пока не закопает тушку незваного гостя на грядках Лонгботтома. Прикрываясь рукой от шквального ветра, она в последний раз оглянулась на Хогвартс, заранее поминая бедолагу Горбина, и быстро исчезла под глухой раскат грома.

* * *

— Билл, не молчи, — просила Грейнджер, но Уизелу словно язык отрезали.

В неуютной комнате для дознаний они сидели битых двадцать минут — небритый помятый Уильям, взволнованная Грейнджер и абсолютно расслабленная Пэнси. В отличие от вечно занятой грязнокровки, ей спешить было некуда, да и тюремное заключение, опять-таки, грозило не ей. Всего-то и требовалось потерпеть присутствие этих двоих, но зато какой ожидал результат! Она по одному только потерянному взгляду Уизли поняла, что тот по уши увяз в тайнах.

— Билл, — Грейнджер протянула ладонь и накрыла его руку, но на лице молчуна и мускул не дрогнул. Он намеренно ушел в себя, дабы избежать любых расспросов.

Пэнси облизнула губы. Времени у нее, конечно, было предостаточно, но пустой желудок давал о себе знать. С самого утра она так нервничала из-за предстоящей операции с больничным крылом, что отказалась от завтрака, ограничившись крепким кофе. А Грейнджер, судя по запалу, намеревалась давить на него хоть вплоть до суда, умасливая пустыми обещаниями и бравыми гриффиндорскими заявлениями.

Грязнокровка встретилась ей случайно — она ошивалась под кабинетом главного аврора, когда Пэнси стрелой влетела в приемную. Ей в срочном порядке требовался Гарри, чтобы подписать разрешение на разговор с Биллом. Поттера, лентяя, на месте, конечно, не оказалось, зато Грейнджер на удивление легко согласилась устроить встречу. Они оформили Пэнси как официального представителя потерпевшего, так что, раздуваясь от гордости, она сидела на холодном стуле, закинув ногу на ногу, и воображала себя акулой адвокатского дела. Гермиона же продолжала за уши тянуть этот провальный допрос.

— Билл…

— Выйдем, — хлопнула по металлической столешнице Пэнси и очаровательно улыбнулась Уизли. — С мисс Грейнджер, Уильям, не с тобой, разумеется.

— Что ты несешь? Как такое вообще можно сказать заключенному? — возмущенно зашептала грязнокровка, едва они очутились в соседнем помещении.

— Не очень тонко, согласна, — пожала плечами Пэнси. — Ладно. Я хочу вернуться в кабинет дознавателя одна.

— На каком основании? — сложив руки на груди, вспылила Гермиона.

— Я адвокат.

— Шутишь? — зашлась она издевательским смехом. — Это просто бумажка, Паркинсон. По-другому я бы тебя сюда не протащила.

— Ну, я могла бы стать адвокатом, если бы захотела.

— Юриспруденция — серьезная отрасль. Чтобы ее освоить, нужны мозги. Основополагающие качества любого, пусть и начинающего, специалиста — начитанность, усидчивость… — принялась перечислять кудрявая стерва, словно перед ней был флоббер-червь, а не успешный детектив.

— Я начитанная, — поспешила заверить Пэнси, но мерзавка еще громче расхохоталась.

— Ты даже материал третьего курса про оборотней не усвоила!

— Страница триста девяносто четыре!

ЗОТИ не входила в число ее любимых предметов, но эту несчастную страницу Снейп заставил их курс вызубрить. Если изо всех сил напрячься, она сумеет воспроизвести в памяти даже отпечатки жирных пальцев Крэбба на пергаменте.

— А триста девяносто пятую ты открывала? — надменно спросила Грейнджер, и Пэнси поникла.

Честно говоря, относительно триста девяносто пятой Снейп никаких команд не давал, и потому накладывать на себя дополнительные обязательства она попросту не стала.

— Так, пролистала, — соврала она.

— Пролистала, — повторила заучка и укоризненно покачала головой. — Я иду с тобой!

— Нет, — вцепилась в рукав ее мантии Пэнси и, почти умоляя, выпалила: — Рыжий не колется, потому что стесняется тебя! Ты же фактически росла на его глазах.

Грейнджер поджала губы и потупила взор. Ей, безусловно, жизненно необходимо засунуть свой наглый маггловский нос в каждый котел, но благоразумие постепенно брало верх.

— Хорошо, — согласилась она без удовольствия.

Вернувшись в переговорную, Пэнси снова нахально развалилась на стуле и, пока Билл злобно рассматривал стену напротив, задалась вопросом: с чего бы начал успешный адвокат? Тот, который начитанный и усидчивый.

— Ты мне не нравишься, Уизли, — выдала она дерзко.

— Взаимно, — разлепил он наконец сухие губы.

— Тогда в твоих же интересах ухватиться за соломинку и…

— Хрен тебе, слизеринская дрянь. Я во всем сознался, так что проваливай.

— Я видела твою дочь, — попробовала она нащупать еще одну брешь в защите и на этот раз попала прямо в цель. Желваки на костлявом лице заходили, как спарники у колес Хогвартс-экспресса — того и гляди из ноздрей повалит пар.

— Где? — процедил он сквозь зубы.

— На карточке. У Флер на рабочем столе.

— Не лезь в это дело, — буркнул он и принялся разглядывать заусенцы, обрамляющие короткие ногти.

— Кто был любовником твоей жены?

— Не лезь! — пригрозил он. — Не смей!

— Девочка уже потеряла мать, теперь засадят и тебя, урод! — выкрикнула она обличительно. — Лишится сразу обоих родителей, и все из-за упрямства отца! Я знаю, что ты делаешь, Билл Уизли!

Он испуганно уставился на нее, нависавшую над заляпанным столом. Пэнси и не заметила, как вскочила на ноги.

— Спасаешь репутацию своего брака ценой счастья единственной дочери, — прошипела она.

Что-что, а репутацию чистокровные берегли, как драконьи яйца. Ее собственный папаша загнал в могилу жену, бросил Пэнси одну под проклятиями, отрекся от старшего ребенка — вот как достойные волшебники из Списка Двадцати Восьми расставляли приоритеты.

Комната потонула в тишине, лишь Уизел едва слышно сопел. А потом вдруг его плечи затряслись, лицо исказилось, и он разрыдался, как загнанный в угол мальчишка.

— Я не убивал Флер, — повторял он, как заведенный. — Я любил ее. И продолжаю любить.

— Тогда кто, Билл? Кто тот ублюдок, который разрушил ваши жизни?

— Блейз. Блейз Забини!

Пэнси медленно села на место и обреченно прикрыла веки. Лучше бы рыжий недоумок продолжал молчать.