Dark sky, bright stars | Тёмное небо, яркие звёзды (гет)

Я очнулась, когда Эдвард уже нес меня по коридору больницы. Голова была тяжелой, мысли путались, но я чувствовала, как его холодные руки крепко меня держат. В ушах звенело, и я едва могла разобрать, что происходит вокруг.

Эдвард буквально влетел в кабинет доктора Каллена, лихорадочно бегающими черными глазами вглядываясь в лицо отца.

Доктор Каллен, всегда такой собранный и невозмутимый, мгновенно оценил ситуацию. Его золотистый взор, ни на каплю не помутненный голодом, встретился с моим на мгновение, и в его глазах я увидела профессиональную сосредоточенность.

— Положи её на кушетку, — спокойно, но твердо сказал он, указывая на искомое.

Эдвард аккуратно опустил меня, его руки были напряжены до предела.

— Это нужно зашить, — произнес доктор Каллен то, что мне недавно сказал Эдвард, метнулся к своим врачебным примочкам, затем быстро развернул шарф Майка, который уже полностью пропитался кровью.

Я почувствовала, как холодный воздух коснулся раны. Боль была тупой, но терпимой, хотя я понимала, что это только благодаря шоку и слабости.

Доктор был спокойным, но я заметила, как его взгляд на мгновение скользнул по лицу Эдварда, словно он пытался оценить, насколько тот справляется с ситуацией.

Эдвард стоял рядом, его руки сжаты в кулаки, а взгляд прикован к моей руке. Я видела, как он борется с собой, как его челюсть напрягается, а глаза становятся еще чернее. Он явно старался держать себя в руках, но я чувствовала, как его напряжение передается мне.

— Эдвард, — тихо позвала я, пытаясь отвлечь его. Он мгновенно встретился со мной взглядом, и в его глазах я увидела страх. — Всё в порядке, — добавила я, хотя сама в это не очень верила.

Он кивнул, но не сказал ни слова. Доктор Каллен тем временем уже начал обрабатывать рану. Я почувствовала укол анестезии, и боль постепенно начала отступать. Процесс зашивания я просидела в полупрострации, стараясь не смотреть на то, что происходит с моей рукой. Мои мысли снова начали блуждать, возвращаясь к тому моменту на кладбище, к темным образам, которые преследовали меня.

Когда всё было кончено, доктор Каллен аккуратно забинтовал мою руку и дал несколько указаний по уходу за раной. Я кивнула, хотя едва ли могла сосредоточиться на его словах. Эдвард стоял рядом, его взгляд был прикован ко мне, и я чувствовала, как он буквально излучает беспокойство.

— Что я могу для тебя сделать? — наконец спросил он тихим, но пропитанным настойчивостью голосом.

Я посмотрела на него, пытаясь собраться с мыслями. — Отвези меня домой, — попросила я, чувствуя, как слабость снова накатывает на меня.

Эдвард хотел что-то возразить, его губы сжались, но я многозначительно посмотрела ему в глаза, надеясь, что он поймет мой намек.

— Там мне станет лучше.

Он колебался, но затем кивнул. — Хорошо, — просто сказал он, максимально осторожно помогая мне встать.

Мы вышли из кабинета, и я снова почувствовала, как холодный воздух больницы касается моей кожи. Эдвард поддерживал меня, его шаги были невероятно медленными для вампира, и я снова почувствовала благодарность.

Сколько можно меня спасать? Я никогда не смогу вполне ему за это отплатить.

Мы ехали в тишине. Машина Эдварда плавно скользила по дороге, а он время от времени поглядывал на меня, проверяя, всё ли со мной в порядке. Я чувствовала, как его напряжение передается мне, но не знала, что сказать, чтобы его успокоить.

Когда мы добрались до моего дома, Эдвард помог мне выйти из машины. Мы поднялись по лестнице, и я, наконец, оказалась в своей комнате.

Я быстро обшарила свою бездонную сумку, в ней я хранила всё, что могло понадобиться в экстренных ситуациях. Эдвард остался на пороге, наблюдая за мной с легким оттенком уже привычного любопытства.

Когда заходил директор, помимо зелья для моего спокойного сна, он принес и других зелий по мелочи. Среди них был и бадьян — одно из самых эффективных средств для заживления ран. Я нашла его довольно быстро, несмотря на то, что сумка была с расширением пространства.

Размотав бинты, я осмотрела свою руку. Рана всё еще выглядела пугающе, но я знала, что бадьян справится с этим. Я аккуратно опрокинула бутылек, используя буквально несколько капель. Почти сразу же я почувствовала, как тепло распространяется по руке, а рана начала затягиваться на глазах. Кожа срасталась, оставляя лишь тонкий розовый шрам, который вскоре исчезнет полностью.

Я вздохнула с облегчением, чувствуя, как слабость начинает отступать. Эдвард, уже успевший пройтись по комнате и сесть в свое любимое кресло, наблюдал за мной с невероятной сосредоточенностью. Его глаза были прикованы к моей руке, и я видела, как его напряжение постепенно уходит.

— Всё в порядке, — сказала я, поворачиваясь к нему. — Спасибо.

Эдвард кивнул, и теперь, когда опасность миновала, он как по-волшебству вернулся к своему привычному пугающе-маньячному состоянию. Невероятно.

Он слегка наклонил голову, изучая меня пристальным взглядом, и улыбнулся, продолжая молчать. От его мрачной ауры у меня затряслись поджилки.

— Ты все продолжаешь удивлять меня, — наконец произнес он, его голос был тихим, но наполненным каким-то странным восхищением. — Сколько в тебе еще загадок?

Его улыбка стала чуть шире, но в ней появился тот самый опасный оттенок. Я почувствовала, как сердце замерло на мгновение, а затем забилось с новой силой. В такие моменты адреналин циркулировал по моим веном, и с недавних пор это стало мне больше нравиться, чем пугать.

Ну точно беды с головой.

Я попыталась улыбнуться, но чувствовала, как мои губы слегка дрожат.

— Ну, знаешь, — ответила я, стараясь сохранить лёгкость в голосе, — если я тебе всё расскажу, то это уже не будет так интересно, правда?

В его глазах резко промелькнула ярость. Это было как вспышка молнии — яркая, ослепляющая и неожиданная. Я даже не успела испугаться, как он оказался прямо передо мной. Его движение было настолько быстрым, что мои волосы развеялись от порыва ветра, вызванного его перемещением.

Я инстинктивно отшатнулась назад и если бы не его руки, резко обхватившие мою талию и удерживающие меня в вертикальном положении, я бы точно рухнула на кровать. Его пальцы впились в мои бока с такой силой, что я едва сдержала вскрик.

— Ты знаешь, как я испугался, — его голос был низким, почти рычащим, и в нём звучала такая ярость, что я почувствовала, как по спине пробежал холодок. — В моей жизни никогда не было такой паники, как сегодня. Я убью этого придурка, когда он попадётся мне на глаза, — прошипел он, и его голос стал настолько низким, что я едва разобрала слова.

— Нет, ты этого не сделаешь, Бо не виноват, что ему стало плохо, — я пыталась отцепить его руки от своего тела, но, конечно же, все мои усилия были бесполезны. Он был сильнее, и я знала это.

— Я никому не позволю навредить моей женщине — Его глаза были дикими, и я почувствовала, как по спине снова пробежал холод страха.

Но это чувство быстро сменилось раздражением. Ко мне и так относились, как к вещи, все, кому не лень. Считали, что знают лучше, как мне будет хорошо. Тот же Дамблдор, который решил, что лучше отправить меня сюда, даже не спросив моего мнения.

— Во-первых, я ещё не твоя, — он все же позволил мне оторвать его загребущие лапы от своей талии. — А во-вторых, ты ведёшь себя как маньяк!

Он замер, и его глаза на мгновение расширились, словно он только сейчас понял, что творит. И снова моментально переместился в другой конец комнаты, сгорбившись в кресле. Без поддержки я тут же рухнула на кровать. Его глаза, теперь снова светлые, смотрели на меня с выражением, которое я не могла точно определить. Это была смесь вины, смущения и чего-то ещё, что я не могла понять.

— Прости, — наконец произнёс он, его голос был слегка отстраненным, видимо, он ушел в свои мысли. — Я слишком давно не общался с людьми. Человеческие нормы взаимоотношений явно прошли мимо меня.

Я посмотрела на него, чувствуя, как моё раздражение постепенно уступает место удивлению. Он действительно выглядел так, будто был в ужасе от своего поведения.

— Из какого ты века? — спросила я, потирая ноющие от жесткой хватки бока, — Разве в ваше время не было принято ухаживать за дамой?

Он усмехнулся, но в его улыбке не было радости. — Я практически ничего не взял из своей человеческой жизни, — сказал он, его голос был тихим и немного печальным. — А последний век проводил только с подобными мне. Мы не заморачиваемся с такими вещами.

Мерлин, какой же он странный.

Он снова мгновенно поменял своё настроение, как будто кто-то щёлкнул выключателем. Его глаза, только что полные смущения и вины, теперь светились надеждой и ликованием. В одно мгновение он размытым пятном подлетел ко мне и оказался на полу рядом с кроватью, обхватив мои коленки своими холодными руками. Его движение было настолько быстрым, что я едва успела моргнуть.

— Но ты ведь научишь меня, правда? — его голос звучал так, будто он только что нашёл сокровище. — Я постараюсь быть лучше.

Я опять попыталась отцепить его ладони от своих ног, но он как-то обиженно заучрал, показывая, что на этот раз мне не удастся повторить прошлый маневр.

— Эдвард, — вздохнула я, смирившись с его близким присутствием. — Я тоже не знаю, как ухаживать за девушками.

Он смотрел на меня снизу вверх и выглядел при этом как побитый щенок. В голове мелькнула глупая мысль попросить его принести мне тапочки — просто чтобы посмотреть, как он отреагирует.

— Ты же девушка, — сказал он, как будто это объясняло всё. — Ты должна знать, что тебе нравится.

Я закатила глаза, чувствуя, как моё раздражение снова начинает подниматься.

— Эдвард, это не так работает. Ухаживания — это не просто выполнение списка желаний. Это... это должно быть искренне.

Он замер, его золотистые глаза расширились, словно что понял что-то невероятное.

— Как насчет знакомства с моей семьей? Это же делают парни, когда у них серьезные намерения? — сказал Эдвард, его взгляд сиял почти детским восторгом, будто он только что придумал гениальную идею. Откуда в нем вообще появилась эта детская непосредственность? Поистине безумный вампир.

Я уставилась на него, моргая.

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — он кивнул, еще крепче сжимая мои колени.

Я задумалась на пару секунд.

— Почему бы и нет? — он склонил голову набок, изучая мою реакцию. — Карлайла ты и так знаешь, а Эсме сразу тебя полюбит. Они не такие, как я. Более социализированные. Человечные.

Его руки, всё ещё держащие мои ноги, слегка ослабли, и он медленно поднялся с пола, чтобы сесть на край кровати рядом со мной.

Я зажмурилась и глубоко вдохнула. Как вообще можно было вести диалог с существом, у которого эмоции переключаются быстрее, чем я успеваю моргать?

— Ты вообще представляешь, как это должно выглядеть? — я покачала головой. — Твоя семья… вампиры… А я — человек.

— Ну, технически…

— Я еще не решила, буду ли им что-то рассказывать, — прервала я его на полуслове.

— Да, ты права, — быстро пробормотал он, проводя рукой по своим волосам. — Просто я хотел сказать, что они уже привыкли к тому, что среди нас есть люди.

— Ну да, конечно. Я просто приду, и мы все вместе посидим за столом… а нет, за столом сидеть буду только я, потому что, насколько я помню, вы не едите человеческую еду.

— Мы можем создать атмосферу! — воскликнул он, будто это было решением всех проблем. — Эсме отлично готовит, даже если мы этого не едим. Она обрадуется. Тем более, я уже решил сказать, что ты знаешь о нас.

Я тяжело вздохнула, прикрыв глаза на пару секунд. Похоже, я такая же сумасшедшая, как и он, раз решила согласиться на эту авантюру. Меня тянуло к нему с непреодолимой силой, и даже все его странности, сколько бы я не пыталась воззвать к здравому смыслу, привлекали меня.

Эдвард смотрел на меня с торжествующим блеском в глазах. Его улыбка была почти мальчишеской — редкое зрелище, учитывая его вечную мрачность.

— Тогда решено, — он кивнул, будто ставя финальную точку в нашем безумном плане. — Завтра после школы я заберу тебя.

Я лишь закатила глаза. Всё это было похоже на снежный ком, который я уже не могла остановить. Да не очень-то и хотелось, если быть до конца честной.

Очень медленно он наклонился и чуть слышно прошептал:

— Тогда до завтра.

И прежде чем я успела что-то добавить, его силуэт размытым пятном исчез за окном. Вот ведь клыкастый засранец.