Часть твоей души (гет)

Хогвартс-экспресс мчался на полной скорости. Джинни сидела в купе с Луной, Невиллом и Гарри, листая книгу по артефактам.

— Как дела у “Придиры”? — поинтересовался Гарри, когда они с Невиллом закончили обсуждать последние слухи из Министерства.

— О, все просто замечательно, — радостно ответила Луна, поправив свои спектрально-астральные очки. — Наша статья о домашних средствах для борьбы с ужными мравями вызвала настоящий фурор — за неделю после публикации нам прислали еще тринадцать новых способов.

— Э-э-э… Надеюсь, способы рабочие, — неловко почесал голову Гарри. — Джинни, будешь шоколадные котелки?

Джинни захлопнула книгу. Читать в этом купе было решительно невозможно: взгляды, которые бросал на нее Гарри, ощущались почти физически.

— Нет, спасибо, — она встала со своего места. — Я пройдусь немного, ладно?

Гарри начинал ее злить. С того самого момента, как они покинули Нору и отправились на вокзал, он вдруг резко потерял способность непринужденно держаться рядом с ней. Чем дольше они оставались вместе в купе, тем сильнее нарастала неловкость. Джинни медленно побрела по вагону, глядя на проносящиеся за окнами поля.

— Эй, Уизли! — окликнул ее кто-то, и она нехотя обернулась. Из дальнего купе к ней спешил Захария Смит.

Стоило ему подойти, как он окинул Джинни оценивающим взглядом. Она поморщилась — не столько от того, каким липким был этот взгляд, сколько от дрожащего возмущения Тома.

— Ты ведь была тогда в Отделе тайн? — лениво спросил Смит, опираясь плечом на стену вагона.

— А тебе-то какая разница? — в столь же ленивой манере ответила Джинни, отчаянно надеясь, что ее голос не дрогнет.

— Да так, интересно, врут ли газеты, — Смит вдруг усмехнулся. — Это ведь правда, что кто-то из вас укокошил Лестрейндж?

Джинни не удалось совладать с собой: она отпрянула назад.

— Ее убил кто-то из своих, — вышло совершенно неубедительно, и она прикусила язык.

Но Смит явно не собирался отступать.

— Брось, уж мне-то врать необязательно, — он наклонился вперед, вынуждая Джинни отступить еще на шаг, — мы же вместе были в ОД, забыла?

Он ухмыльнулся, точно придумал уморительную шутку.

— А может, это была ты? Я слышал от твоих братьев, что у тебя неплохо с проклятиями…

Кровь зашумела в ушах. Джинни выхватила палочку прежде, чем успела хорошо подумать.

— Хочешь узнать, как у меня с проклятиями? — прошипела она. — Веспертилио!

Стая летучих мышей клином ударила в Смита и принялась терзать его когтями и зубами. Он пустился наутек, прикрывая руками лицо и выкрикивая ругательства на весь вагон.

— Клянусь бородой Мерлина, это лучший Летучемышиный сглаз, что я видел за жизнь! — раздался старческий голос за спиной Джинни. — Очень элегантное исполнение, да еще и с такой силой…

Джинни медленно обернулась и увидела лысого пузатого волшебника с грандиозными усами. Он выглядел совсем старым, едва ли не ровесником Дамблдора, но держался весьма бодро.

— Слагхорн? — с беспокойством произнес Том. — А он что тут делает?

— Простите, сэр, — отвела глаза Джинни, решив, что расспросит Тома позже.

Слагхорн примирительно замахал руками.

— Бросьте, юная леди, не в моих правилах наказывать людей за их таланты, — он ободряюще улыбнулся. — Как вас зовут?

— Джинни, сэр. Джинни Уизли.

— Уизли? — старик нахмурился, прикидывая что-то в голове. — Вы случайно не родственница Мюриэль Прюэтт?

— Да, она моя двоюродная бабушка.

— Что ж, должны же у вас быть какие-то недостатки, — вздохнул Слагхорн. — Впрочем, это не так уж важно. Буду очень рад, если вы разделите со мной обед в купе “Ц”. Можете пока идти туда, скоро к нам присоединятся и некоторые другие выдающиеся ученики.

Обогнув недоумевающую Джинни, он зашагал дальше по вагону.

— И кто это такой? — спросила Джинни, направляясь к нужному купе.

— Бывший профессор Зельеварения, он был моим деканом, — Том, кажется, все еще беспокоился о чем-то. — Он собирает вокруг себя талантливых и перспективных студентов. Плетет свою сеть из полезных связей и знакомств. Одного не пойму…

— Почему он вернулся в Хогвартс? — закончила за него Джинни.

— Именно. Впрочем, тебе уже повезло попасть в его клуб Слизней, так что рано или поздно мы это узнаем.

* * *

Джинни уже и забыла, как прекрасен был Хогвартс без Амбридж. Даже Снейп в роли преподавателя защиты от Темных искусств был на порядок лучше, чем министерская карга. Хоть на его уроках всем приходилось несладко, он даже не заставлял их доставать учебники. Слагхорн, заменивший его на посту преподавателя Зельеварения, без устали хвалил способности Джинни.

— Он считает тебя перспективной ведьмой, — заметил Том. — Слагхорн редко делает кого-то любимчиком за одну лишь красоту.

Эти слова надолго засели у Джинни в голове, как бы она ни старалась отнестись к ним равнодушно.

В конце недели Гермиона заглянула к ней в спальню и пожаловалась на странный учебник, попавший в руки Гарри.

— Я проверила его на Темную магию, но ничего не обнаружила, — доложила она, — только вот я не уверена, что этого достаточно. Гарри как будто приклеился к этой книге!

— Если у Гарри не случается провалов в памяти, то учебник вряд ли его подчиняет, — не отвлекаясь от своего занятия заметила Джинни. Она отрабатывала на найденном во дворе камне режущие чары, чтобы изображать сигилы на будущих амулетах: для этого требовалась высокая точность, а ее зарубы постоянно выходили длиннее, чем надо.

— И все же, ты не могла бы посмотреть на него? — осторожно попросила Гермиона. — Может, тебе удастся почувствовать что-то, ты ведь… имела дело с очень темным артефактом.

— Раз уж речь зашла о темных артефактах, — встрял Том, — когда ты планируешь избавляться от диадемы?

В этом замке было крайне сложно сосредоточиться на своих делах.

— Я попробую достать его учебник в раздевалке во время отборочных, — нехотя согласилась Джинни. Перспектива залезть в чужую сумку все еще была лучше, чем перспектива использовать Адское пламя в школе.

На отборочных Гарри почти сразу утвердил ее в команду, и Джинни в очередной раз ощутила легкую неловкость от его полного обожания взгляда. Воспользовавшись тем, что он отвлекся на кандидатов в загонщики, она улизнула в раздевалку, где ее уже дожидалась Гермиона. Подруга бесцеремонно залезла в сумку Гарри и протянула ей учебник по Зельеварению.

Робкая надежда, что учебник окажется очередным крестражем, оказалась напрасной. Это была самая обычная старая книга, и Джинни бесцельно полистала исписанные страницы, пока не наткнулась на подпись бывшего владельца.

— Принц-полукровка? — фыркнула Джинни. — Ну и имечко!

— На моем факультете училась девочка по фамилии Принц, но она была чистокровной, — задумчиво протянул Том. — Не удивлюсь, если она спуталась с маглом, а учебник принадлежал ее полукровному отпрыску.

Гермиона выжидающе смотрела на Джинни, и та вернула ей книгу.

— Ничего особенного, — заверила она подругу, — обычный старый учебник.

Разочарованно поджав губы, Гермиона вышла из раздевалки. Она вернулась на трибуны, а Джинни на поле — ей как раз нужно было помогать с отбором вратаря.

Сентябрь подходил к концу. У Джинни наконец-то получилось правильно вырезать на камнях самые простые сигилы, но радость омрачало до неприличия выросшее количество домашних заданий. Том не добавлял хорошего настроения постоянными напоминаниями о крестраже.

— Забудь про Адское пламя, — зло требовал он. — Если никто не прибрал к рукам тело василиска, то у нас есть его яд!

Возвращаться в Тайную комнату ей хотелось меньше всего на свете. Пусть Джинни и перестала видеть ее в своих кошмарах, но от этого мрачное подземелье, залитое грязной водой, не стало приятнее. И все же она понимала, что это единственный возможный выход.

Субботним вечером Джинни вышла из башни Гриффиндора, прихватив метлу и пустую сумку. Добраться до Выручай-комнаты не составило труда: ей пришлось лишь раз спрятаться за гобеленом, когда мимо по коридору прошел Малфой. Он явно был зол, и Джинни с трудом удержалась от заклятия-подножки. Дождавшись, пока он скроется, она забрала диадему из комнаты, где все спрятано, и положила в сумку.

В туалете Плаксы Миртл Джинни почувствовала, как ее охватывает страх. Ей снова предстояло открыть Тайную комнату, и снова под властью Тома. За годы жизни в одном теле она научилась доверять ему, но вид умывальника со змейкой на кране заставил вновь пережить ужас потери контроля.

— Ты не можешь сосредоточиться, — с легким раздражением сказал Том.

— Знаю, — ответила Джинни, сверля глазами крошечную змейку.

— Я не причиню тебе вреда, — заверил ее Том. — А если и соберусь, то ты умеешь противостоять мне.

Глубоко вдохнув, Джинни закрыла глаза. Чувство контроля над телом исчезло совсем ненадолго — пока с ее губ не сорвался хриплый шепот на парселтанге. Проход в Тайную комнату был открыт.

Джинни обхватила рукоятку метлы покрепче и скользнула в трубу. Чем глубже она падала, тем слабее становилась ее уверенность в том, что это был правильный выход.

“Следы Темной магии всегда видны, — вспоминала она слова Билла, — но кто бы понял, что в огромном замке ее применила именно я?”

Но отступать было поздно: труба резко выпрямилась, выбросив Джинни в каменный туннель. Она отряхнула мантию и двинулась вперед, пробравшись в узкий проход между обвалившимися камнями. У каменной стены с двумя змеями ей снова пришлось отдать контроль Тому, чтобы он использовал парселтанг.

Тайная комната встретила ее зеленоватым сумраком. Джинни вздрогнула, заметив тело василиска. Казалось, он был убит еще вчера, настолько хорошо сохранилась его шкура. Ноги отказались слушаться, точно в зияющих дырах на месте глаз василиска еще мог вспыхнуть желтый огонь.

— Не бойся, — услышала Джинни голос за спиной, — я с тобой.

Она обернулась и моргнула, чтобы убедиться, что глаза ее не обманывают. Том стоял у колонны и хмуро оглядывал мертвого змея.

— Как ты это сделал? — недоуменно спросила Джинни.

Поймав ее взгляд, Том усмехнулся, и она поняла, что таращится на него.

— Не знаю, — он пожал плечами, шагая ближе.

— Думаешь, я поверю? — выгнула бровь Джинни. — Том, ты бы в жизни не сказал, что ты чего-то не знаешь, столь спокойно!

— Правда? — теперь Том стоял напротив нее, с интересом разглядывая ее лицо. — Как хорошо ты меня изучила…

Он откровенно издевался, и Джинни начала злиться. Она ткнула было Тома пальцем в грудь, но рука прошла сквозь его тело. Он был бесплотен.

— Ты мое видение? — растерянно уточнила Джинни.

— Проекция, — бросил Том, оглядываясь по сторонам. — Надо же, я и забыл, как прекрасно иметь контроль над собственным зрением!

— Это ничего не объясняет! Как у тебя получилось создать эту проекцию? Ты набираешь силу?

Том вновь посмотрел на нее, и Джинни нахмурилась. Его взгляд неуловимо изменился. Это был не тот человек, которого она видела в своих снах три года назад. Новый Том казался ей куда более… нормальным?

— Я бы не назвал это силой, — ответил он наконец.

Ему даже не пришлось договаривать — Джинни без слов уловила его чувства.

— Ты привык называть это слабостью, — закончила она за него.

Они сверлили друг друга взглядами в повисшей тишине. Джинни первая нарушила молчание:

— Но почему именно сейчас?

Том закатил глаза.

— Потому что ты не хотела быть здесь одна.

— Я и так не была одна.

Джинни больше не боялась выбрать не те слова. В ответ Том тихо хмыкнул.

— Тогда давай покончим с крестражем, — сказал он, шагая к василиску.

На полу рядом с тушей змеи лежал клык, которым Гарри пронзил дневник. Джинни вывернула сумку, и диадема со звоном упала на каменный пол. Она потянулась было к клыку, но ее остановил голос Тома:

— С него уже испарился яд. Нужно вырвать новый.

Поборов отвращение, Джинни подошла ближе к мертвому василиску. Чернеющие глазницы словно с укором наблюдали за тем, как ее дрожащие руки тянутся к клыкам. Чудовище Слизерина вызывало ужас даже будучи мертвым.

— Будь осторожна.

Поверх побледневших пальцев Джинни, сжимающих клык, легла призрачная ладонь Тома. Она поймала себя на мысли, что отдала бы многое за то, чтобы и впрямь ощутить его прикосновение. Стремясь избавиться от этой мысли, Джинни резко рванула клык и отшатнулась в сторону от трупа василиска.

По диадеме она ударила изо всех сил — для того, чтобы как можно скорее сбежать из Тайной комнаты. Металл зашипел и пошел пузырями, а по огромному залу прокатился устрашающий вой. Джинни с облегчением выдохнула и поднялась с пола, брезгливо отбросив клык. Она повернулась к Тому, который все еще был рядом с ней.

— Тебя может увидеть кто-то помимо меня? — спросила она.

— Сомневаюсь, — покачал головой Том.

— А ты когда-нибудь…

— Нет, — он вновь покачал головой. — Я не думаю, что смогу обрести реальное тело.

Вопрос не успел сорваться с губ Джинни: она уже знала ответ. Правила не изменились с тех пор, как Том был заключен в дневнике. Для того, чтобы он воплотился, ей нужно было добровольно отдать ему свою жизнь.

Только теперь Том не согласился бы принять такую жертву — она это тоже знала.

— Должен быть другой способ, — упрямо возразила Джинни, сама не понимая, что на нее нашло. — И я найду его во что бы то ни стало, слышишь?

Том ласково провел по ее щеке тыльной стороной пальцев, но его глаза при этом остались совершенно серьезными.

— Не разбрасывайся обещаниями, которые не можешь выполнить, — холодно сказал он.

Проекция исчезла, и Джинни осталась в Тайной комнате одна. Не желая задерживаться здесь, она запрыгнула на метлу и на полной скорости полетела прочь.

Но стоило ей вылететь из сточной трубы, как ее ждал сюрприз.

— Могу предположить, что в Тайную комнату вас привели отнюдь не ностальгические чувства, мисс Уизли?

Из-за очков-половинок на нее внимательно смотрел Дамблдор. Джинни замерла, осознавая, что страх перед мертвым василиском был всего лишь легким трепетом по сравнению с тем, что она испытывала сейчас. Понять намерения директора было решительно невозможно.

— Когда я увидел последствия Адского пламени в Литтл-Хэнглтоне, я долго ломал голову над тем, кто стал моим неожиданным союзником, — продолжил Дамблдор. — И все же вы сумели меня удивить. Надо отметить, что в моем возрасте это не так-то просто, так что вы в полном праве гордиться собой!

У Джинни не хватило духа даже отвести взгляд. Она понимала, что пропала.

Но вдруг директор махнул рукой и двинулся к выходу из туалета.

— Думаю, нам есть о чем поговорить, мисс Уизли, но явно не в женском туалете, — бросил он. — В конце концов, я нарушаю правила приличия, пока нахожусь здесь.

И пока Джинни не успела опомниться, Дамблдор обернулся к умывальнику и издал шипение, отдаленно похожее на парселтанг. Проход в Тайную комнату медленно закрылся.

На негнущихся ногах Джинни шла за директором до его кабинета.

“Теперь-то он обо всем догадается, — отчаянно думала она, — про Тома, про его связь с Волдемортом, про Беллатриссу…”

— Держи себя в руках! — шепотом приказал Том. — Ты не показала ему ничего, слышишь? Он пытался застать тебя врасплох, но ты не выдала ни единой своей тайны. Ты сильный окклюмент, Джинни, он ничего не узнает!

Слова Тома немного успокоили ее, но сердце продолжало бешено колотиться в груди, когда Дамблдор остановился у горгульи на восьмом этаже.

— Кислотные леденцы, — сказал он, и горгулья пропустила их в кабинет.

Портреты старых директоров возмущенно зашептались, стоило Джинни войти. Дамблдор обернулся и, словно спохватившись, взмахнул палочкой, приводя в порядок ее мантию.

— Итак, Джинни, — сказал он, опускаясь в свое кресло. — Могу я узнать, как тебе стало известно о крестражах?

У нее было достаточно времени, чтобы придумать легенду. Сев напротив директора, Джинни осторожно начала свой рассказ:

— После встречи с дневником меня не отпускало ощущение, что с ним что-то не так, — от волнения она закусила губу, — это была не обычная магия. Предметы не имеют души, и уж тем более не оживают, когда вытягивают из другого человека душу.

Дамблдор кивнул, ожидая продолжения.

— Когда мы убирались в доме на площади Гриммо, я увидела старинный медальон. Сириус выбросил его, а я сразу же почувствовала, что он такой же, как дневник, — Джинни замялась, подбирая слова. — Я не могу объяснить это, я просто… знала.

На этих словах директор вскинул брови, но снова промолчал.

— Медальон я спрятала у себя в комнате, а сама стала искать в книгах, чем он может быть. И я нашла в “Тайнах наитемнейшего искусства” информацию о крестражах, — Джинни удачно вспомнила, что видела корешок этой книги в доме Блэка. — Наверное, я должна была рассказать об этом взрослым, но…

Она виновато опустила голову.

— Но что, если бы они решили, что я проклята? — выдержав паузу, Джинни добавила уже шепотом: — И вдруг я и впрямь проклята, если могу чувствовать крестражи?

— Не думаю, что ты проклята, — поспешил успокоить ее Дамблдор, — хоть и не спорю, умение чувствовать подобную магию — весьма необычное свойство, которое я могу объяснить лишь твоим долгим и тесным контактом с крестражем. Полагаю, еще один ты нашла в Хогвартсе?

— Да, сэр. Это была диадема Ровены Равенкло, она была в Выручай-комнате.

Сцепив пальцы в замок, директор задумчиво уставился вдаль.

— Площадь Гриммо и Выручай-комната — это, пожалуй, воля случая, — пробормотал он. — Но как ты узнала о доме Гонтов?

— Том говорил мне, что он родом из Литтл-Хэнглтона, когда я спрашивала, — Джинни едва заметно расправила плечи, стараясь казаться увереннее. — Он рассказывал о себе некоторые вещи, чтобы втереться мне в доверие. Я старалась забыть об этом, но потом воспоминания начали приходить ко мне во снах — даже воспоминания о том, что я делала, пока он управлял мной. Благодаря этому я смогла использовать парселтанг.

— Вот как? — глаза Дамблдора удивленно расширились. — Пожалуй, твой случай — один из самых необычных за всю мою жизнь.

Портреты за его спиной возбужденно перешептывались, а сам директор о чем-то задумался. Феникс, сидевший на жердочке у стола, равнодушно чистил свои золотистые перья. Джинни же оставалось только ждать, пока Дамблдор примет решение насчет нее.

— Ты уж прости, Джинни, — сказал он наконец, и она вздрогнула, — но я не могу не спросить: почему ты уничтожала крестражи?

В вопросе чувствовался подвох, и Джинни помедлила, прежде чем ответить.

— Потому что я не хотела, чтобы Волдеморт имел возможность вернуться, — назвала она самую очевидную причину.

— Ты боишься его?

Вряд ли директор проверял ее на храбрость: в конце концов, Шляпа уже и так распределила ее в Гриффиндор.

— Да, — честно призналась Джинни.

— И все же ты произносишь его имя, — заметил Дамблдор.

Джинни и сама не осознала, что впервые сказала его вслух.

— Его имя ничего не значит! — решительно выпалила она.

— Боюсь, что это не так, — покачал головой директор. — Его имя значит очень многое. Когда он выбрал его, он отрекся от единственного человеческого, что было ему дано. Думаю, он и сам не осознал этого, ведь он был напрочь лишен способности понять, что именно вложила его мать в то имя, которым нарекла его при рождении.

Один из серебряных приборов на дубовом столе звякнул, и Дамблдор нахмуренно посмотрел на него.

— Время уже позднее, — бросил он, откидываясь на кресло. — И все же я задержу тебя еще на пару важных вопросов. Скажи, многое ли ты помнишь из того, что говорил о себе Том?

В голове начали сами собой всплывать строчки, написанные почерком Тома на пожелтевшей странице дневника.

— Он родом из Литтл-Хэнглтона, но прожил всю жизнь в Лондоне, — начала Джинни. — Был старостой Слизерина и никогда не любил квиддич. Он считал, что изучил Хогвартс лучше, чем кто-либо еще, не считая самих Основателей. Когда он хотел успокоиться, он представлял шум моря, бьющегося о скалы.

Все это было совершенной бессмыслицей, но Дамблдор довольно кивнул.

— Пожалуй, ты одна из немногих ныне живущих волшебников, кто знает о Волдеморте больше, чем темную историю его деяний, — в голосе директора сквозило неподдельное уважение. — Именно поэтому я хочу попросить тебя о помощи. Видишь ли, ты сумела найти и разрушить три его крестража. Еще один уничтожил Гарри три года назад, когда спас тебя в Тайной комнате.

Он замолчал и выжидающе посмотрел на Джинни.

— Но их было больше, — без труда заключила она.

— Именно, — согласился Дамблдор. — И прямо сейчас я пытаюсь выяснить их точное количество. Но тебя же я попрошу поискать любые зацепки, которые приведут нас к местам, где могут быть спрятаны остальные крестражи.

— Мне понадобится доступ в Запретную секцию.

Кажется, ей вновь удалось удивить директора: он поднял на нее внимательный взгляд.

— Том интересовался местами, связанными с Темной магией, — объяснила Джинни. — Не удивлюсь, если он выбрал одно из них для того, чтобы оставить там крестраж.

На секунду ей показалось, что Дамблдор откажется, но он потянулся за пергаментом.

— Разумеется, — кивнул он, обмакивая перо в чернильницу. — Я не требую от тебя срочности, так что можешь искать до тех пор, пока не найдешь что-то стоящее. В ближайшие месяцы я планирую много странствовать, так что я сам приглашу тебя на следующую встречу. И я надеюсь, ты понимаешь, насколько важно сохранить тайну существования крестражей между нами?

Взяв протянутое разрешение, Джинни поднялась и серьезно посмотрела на Дамблдора. Она пыталась показать всю свою решимость выполнить его поручение, и директор мягко улыбнулся в ответ. Джинни думала было попрощаться и убраться прочь, но ее остановил последний вопрос:

— Джинни, позволь узнать: только ли медальон, диадема и кольцо вызвали в тебе ощущение крестража?

— Да, — ответила она, вновь чувствуя подвох.

Но Дамблдор, кажется, ничуть не огорчился.

Едва оказавшись в коридоре, Джинни со всех ног помчалась в башню факультета. Даже забытая в кабинете директора метла ее не волновала: она бы не вернулась туда и за тысячу галлеонов.

— Должен признаться, это было впечатляюще, — протянул Том. — Если он и заподозрил что-то неладное, то у него не получилось добыть никаких доказательств. Кроме того, мы и сами узнали больше, чем он хотел бы.

— Ты же не про разрешение посещать Запретную секцию?

— Разумеется, нет. В доме матери хранилось кольцо — почти наверняка это было фамильное кольцо Гонтов. К тому же, он знает про еще один крестраж, до которого мы пока не добрались.

Назвав пароль, Джинни зашла в гостиную и крадучись двинулась в спальню, чтобы не попасться на глаза Гарри.

— А что насчет их количества, Том? — полюбопытствовала она. — Ты представляешь, сколько всего их может быть?

— Когда я узнал о крестражах, то решил создать семь.

Джинни обессиленно рухнула на кровать. Семь крестражей, три из которых могли быть чем угодно и находиться в любой точке мира.

— У меня уже нет уверенности, что мы переживем Волдеморта, — вздохнула она.

Том мрачно промолчал.