Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (джен)

Приятные мечты о силе! Надеюсь, способность моего Запретного Плода тоже можно прокачивать вплоть до бесконечности? Было бы здорово. Так и представляю себе не просто мух, а настоящие боевые истребители, послушные моей воле.

Но жестокая реальность диктует свои правила. Пока остаётся лишь махать кулаками против других таких же детей. Ауру хотя бы пробудить!

Эх, быстрее бы! Пока я освоил лишь подготовку к её открытию: самые-самые азы наиболее простого стиля — Солнца и Луны. Но то ли ещё будет?

— Я? В бой против девчонки? — хмыкнул «брат», покосился на Вету и скрестил руки на груди. — Может, позвать кого-то из ополчения?

— Очень смешно, — фыркнул Сатор Отье. — В круг!

В центр нашего места тренировок выступили Ребис Эланд и Вета Бурс. Парень выглядел надменно и пафосно, рассматривая противницу, будто на её месте была одна из моих мошек. Но я знал, что Реб лишь хорохорится. Вета, которую обучали староста Дуфф и её старший брат Дервис, была весьма опасным противником. На уровне Кероба, если не сильнее. Я вот не уверен, что смог бы её победить, хотя сам ежедневно тренировался и каждые два-три дня бегал к Леви и Вияльди. Удобно, ведь теперь они жили вместе, а знахарка и вовсе была на втором месяце беременности.

Хм, это что получается: среди нас пятерых, находящихся в одном возрасте, трое обучались у разных наставников? Только Ребис и Зана тренировались в стандартном режиме. И, признаться честно, особым энтузиазмом они не пылали.

— Бой! — крикнул Сатор.

Кто такие десятилетки? Четвероклашки. Бой в их исполнении мог показаться откровенно смешным. И он таким действительно был. Однако всё портило восприятие. С моей стороны этот спарринг выглядел на редкость зрелищным и серьёзным.

Отношение не менялось даже от факта моего регулярного наблюдения за тренировками ополченцев — людей, полноценно раскрывших Ауру. Почему-то они казались мне чем-то иным. Людьми, выходящими из круга моего восприятия. Это как страдать от нападок школьного хулигана, при этом обожая смотреть состязания каких-нибудь бойцов ММА. Те монстры могли бы порвать десяток таких хулиганов, но тебе от этого как-то ни жарко ни холодно.

Так и сейчас. Ополченцы выходили за мои нынешние рамки, а вот сверстники находились ровно в них. И теперь я наблюдал за их поединком, оценивая движения со стороны и сравнивая с собой.

Реб действовал весьма напористо и прямо. Вета старалась хитрить. Пару раз девочка пробовала применить какой-то уникальный приём, но сильно сказывался недостаток опыта. У неё не получалось. Зато «брат» пользовался моментом и отвешивал ей плюх.

Я подавил вздох. Не очень приятное зрелище.

Но, в очередной раз попытавшись ударить свою противницу, Ребис излишне широко шагнул вперёд. Вета, действуя из низкой стойки, перехватила его за плечо и, помогая второй рукой, опрокинула на спину, звучно хлопнув по земле.

— Ух! — Реб выпучил глаза. Из него натурально вышибло дух.

— Стоп! — громко хлопнул Сатор. Вета дисциплинированно сдала назад.

Наставник шагнул ближе и склонился над «братом». По губам его скользнула улыбка.

— Жив, боец? — насмешливо поинтересовался он. — Боюсь, до ополчения ещё далековато.

Послышались смешки.

То, что Ребис проиграл, было весьма ожидаемо. Мошками я наблюдал за обучением Веты, которое проводил Дуфф, так что знал, на что девчонка способна. Более того, некоторые наработки старательно перенимал, изо всех сил стараясь хотя бы не отставать. Соперничество! Пусть и негласное. Но кто не желает быть первым?

Прошло два года с момента, как я начал тренироваться у Мос-Лира, и год, как всех девятилеток начали обучать Боевым Искусствам. Сегодня было что-то типа экзамена. Спарринги, где мы, пока ещё не очень того осознавая, выстраивали будущую иерархию. И, кажется, я удерживаюсь на её вершине, даже играя честно, без своих насекомых. Хорошо ли это? Да — однозначно хорошо. Но гордиться особо нечем. Тоже мне дело — победить десятилетку! И плевать, что я и сам десятилетка.

— Я бы победил её, но рука соскользнула в последний момент, — ворчал Реб, когда мы всей компанией уходили с тренировки.

Времени заниматься собственным развитием было не так чтобы много. В отличие от ополчения, мы не могли спихнуть свои обязанности на других, потому что находились лишь в процессе пробуждения Ауры. И не факт, что удача вообще улыбнётся. Хоть тренировки и являлись ключевым фактором, свою роль играл ещё и настрой, собственное отношение к процессу, предрасположенность и многое другое.

Помню, как спрашивал об этом у Леви. Его слова одновременно воодушевили и здорово напугали меня.

Мос-Лир молчал какое-то время, позволяя вопросу повиснуть в воздухе, а потом медленно наклонился, стоя на одной своей ноге, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Скажи мне, Загрейн, — наставник положил тяжёлую руку мне на плечо, — если бросить в землю тысячу семян, вырастут ли из них все до одного?

Я замер, размышляя над ответом.

— Не все, — спустя три удара сердца ответил я. — Только те, что крепкие… или те, которым повезло упасть в хорошую почву.

— Вот именно, — ветеран кивнул, явно довольный моим пониманием. — Аура — это не просто плод тренировок. Это нечто глубже. Можно день за днём поливать сухую землю, но без семян там ничего не взойдёт. И даже если семечко есть, его нужно пробудить.

Это был не первый разговор, но я всё равно периодически к нему возвращался. Просто потому, что опасался оказаться бездарностью, отчего подсознательно искал утешения и поддержки.

— Разве… — стиснув зубы, я бросил на него взгляд исподлобья, — трудолюбие не сможет преодолеть эти ограничения?

Леви улыбнулся уголком рта, но в его взгляде мелькнула тень.

— Трудолюбие — это земля, в которой семечко может пустить корни. Но если его нет, то сколько бы ты ни старался, ничего не прорастёт. Аура — это не просто сила, это искра. Её нужно не просто найти… её нужно зажечь.

— Ты не делаешь ситуацию лучше, старик, — буркнул я. — В моменты сомнений ученика надо поддерживать.

— Зачем? — он разогнулся, снова возвышаясь надо мной. Его тень легла на меня, будто гора закрыла солнце. — Если такая мелочь может сломить тебя, то лучше бы тебе вообще не касаться Боевых Искусств и Ауры. Ты можешь пробудить её, а можешь и не пробудить. Всё зависит от того, что у тебя внутри. Настоящая сила не в тренировках, мальчик. Настоящая сила — в тебе самом.

И тогда я ощутил его. Огонь решимости, который с новой силой разгорелся в груди. Мос-Лир, очевидно, тоже понял это. Он ухмыльнулся и указал на импровизированный полигон.

— Тогда повтори подход ещё раз. Нет, пять раз.

Воспоминания пронеслись за мгновение, стоило лишь моргнуть. Я даже не выпал из разговора.

— О чём ты, дурачок? — усмехнулась Вета, посмотрев на надувшегося от проигрыша Ребиса. — Я опрокинула тебя броском, а потом добила.

— Сама дура, — обиженно бросил «брат». — Я про момент, который был раньше. Уже ударил тебя в лицо, но кулак прошёл вскользь! — он замахал руками, изображая, как оно было. В его воображении, само собой. — Если бы попал, это ты бы лежала там на земле, глотая пыль.

— Так, может, у тебя руки в масле? — притворно серьёзно спросила девочка.

— Сама ты в масле! — возмущённо крикнул Реб.

— Загрейн, как ты стал таким быстрым? — тем временем спросил Кероб.

Я приучил ребят называть себя полным именем. «Заг» был мне неприятен. Вызывал какое-то внутреннее отторжение.

Вопрос пацана поставил меня в тупик. То есть… Сатор ведь сам всё объяснил! Я дополнительно тренируюсь и… А, понял. Кероб ведь тоже тренируется, но, по словам отца, гораздо менее быстрый и сильный, хоть и более техничный.

Ха-а… Честно сказать, я думаю, тут несколько причин, которые удачно наложились друг на друга. В первую очередь свою роль играли некоторые грани моей сверхсилы.

Обращение в рой… Если обладать должной фантазией и не лениться экспериментировать, то это неимоверно могучая способность! Особенно мне нравилась возможность усиливать создаваемые существа, постепенно улучшая их собственной незримой энергией.

За прошедшие годы зрение насекомых достигло ста процентов, не отличаясь от моего собственного. Также я успешно вырастил им третью пару лапок, солидно упростив удержание равновесия. Теперь работал над челюстями. Ах да, ещё мухи немного подросли. Ранее были где-то в три миллиметра, а теперь стали достигать половины сантиметра. Всё ещё ни о чём, но усиление максимально радует меня. Таким темпом можно достичь очень и очень многого!

Как представляю это: застилающая солнце туча смертоносных ядовитых созданий, каждое из которых «обтянуто» Аурой Защиты!

Касательно же вопроса Кероба — ответ, как по мне, крылся во второй особенности моей сверхсилы. Я восстанавливал свои силы в зависимости от того, что ели мои насекомые. Это реально могло заменить мне приёмы пищи!

Между мной и моими созданиями имелась какая-то незримая связь. Я мог наполнять их энергией, и они, в свою очередь, тоже могли передавать мне собранные ими излишки. Чем-то отдалённо они напоминали мне пчёл. Те собирали мёд, а мошки, когда я отправлял их в «свободный полёт», начинали жрать.

Таким образом я решил вопрос своего постоянного голода. Растущему организму требовалось мясо! А скот здесь забивали редко, в основном на продажу или праздники. Охота приносила очень мало, и в основном дичь шла «сверху вниз», попадая на столы более важным, нежели я, представителям деревни. Рыба же более-менее приплывала лишь в сезон дождей.

Получалось, что мои создания восстанавливали мне запасы сил и насыщали. Я в ответ делился энергией и постепенно прокачивал их. Все в плюсе! Кроме деревенских, которые гоняли «расплодившуюся гнусь» всеми силами.

Кхм… в общем, какой итог? Получая постоянное питание, я выглядел немного старше своих лет, более плотным и мускулистым. Соответственно был чуть сильнее и быстрее сверстников. На это накладывались регулярные тренировки, ведь я искренне желал стать сильнее.

— Всё просто, Кероб, — я очень хотел победить, — ухмыльнулся я.

Ответ его удивил. Мальчик широко распахнул глаза.

— Э-э… Почему? — дурацки спросил он.

— Скажи, зачем мы обучаемся Боевым Искусствам? — издали начал я.

— Чтобы стать сильными.

— А зачем нам быть сильными?

— Ну-у… защитить себя?

— Ага, — стукнул я кулаком по открытой ладони. — Ты бил меня, Кероб, я очень хотел защититься!

Прислушивающиеся к разговору разразились хохотом.

— Иди ты! — воскликнул Кероб.

Я присоединился к смеху.

— Серьёзно, Загрейн, — через пару минут слово взяла Вета, уже закончившая с Ребисом, — ты правда скользил как ласка!

— Сомнительный комплимент, но я приму его, — покрутил я ладонью.

— Это Леви тебя так натренировал? — не отступала она.

— «Натренировал»? — фыркнул я. — Он просто гоняет меня туда-сюда, заставляя бегать, отчего я потом едва доползаю до дома!

Так я тебе и расскажу, что мы там делаем.

— Что-то я не видел, чтобы дома ты выглядел особо усталым, — проворчал Реб.

— Это говорит о твоей невнимательности, брат, — улыбнулся я.

— Аргх! — замахал он руками. — Достали уже смеяться надо мной!

— Никто над тобой не смеётся… — начала Зана.

— Ты просто тупица, — добавил Кероб.

Ребис толкнул его, Кероб зашипел, держась за плечо, на котором завтра должен будет расцвести шикарный синяк. В спарринге я тоже не стоял без дела, успев пару раз хорошо его приложить.

— А ты, Зана, вообще молчи, — палец Реба упёрся в девочку. — Единственная ни с кем не дралась!

— Наставник сказал, что я буду драться завтра, потому что сегодня уже бились все, — пожала она плечами. — Значит, кому-то придётся драться повторно. А сегодня оно неп… непора…

— Непродуктивно, — поспешил я на помощь.

— Да! — закивала она, послав мне широкую улыбку. — Вот будет потеха, если меня завтра поставят против тебя, Реб, и ты снова проиграешь.

— Кому-то сегодня нужно будет помыться, чтобы кулаки не соскальзывали, — хихикнула Вета.

— Давайте, смейтесь над случайностью! — скривился «брат». — Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Болтая и веселясь, мы добрались до маленького храма Наршгала. То есть это мы знали, что данное местечко является храмом, но вообще дощатое сооружение представлялось приезжим караванам, немногим гостям или сборщикам налогов как обычный склад, совмещённый с сараем. Никаких идолов, никаких намёков на запрещённую на острове веру.

Немного жалко… Я, конечно, вообще не имею понятия об этом Наршгале, но ломать людей никогда не было тем, что я бы принимал с должным пониманием. А здесь было нечто схожее. Многие жители Миизара искренне молились своему божку, зачем силой тянуть их в другую веру?

Хотя… говорят, что местные боги реальны. И если так, тогда никаких вопросов.

Милегер Шоркус, деревенский жрец, представлял из себя одинокого фанатичного мужчину среднего возраста. Резкого в суждениях, едкого в замечаниях, властного и нетерпимого. Типичный жрец, как я бы его назвал. На самом деле, если особо с ним не препираться (а лучше вообще пореже встречаться), то очень легко получить одобрение: не перечить, уважительно обращаться, не забывать здороваться первым и оказывать знаки внимания его божеству. Всё!

А я ещё и учился хорошо. Потому что был не обычным пацаном, а перерожденцем, понимающим, как сильно грамотность пригодится мне по жизни.

Года хватило, чтобы худо-бедно разобраться с алфавитом и грамматикой (по счастью, язык у Саркарна и Миизара был единым), но пока ещё писал и читал достаточно плохо. Сказывалось отсутствие практики. И книг. Впрочем, подкупленный моей прилежностью Милегер обещал предоставить кое-что из своей личной коллекции. При условии, конечно, что я клятвенно пообещаю бережно и аккуратно обращаться с книгой. Разумеется, я пообещал! И сегодня мне должны дать доступ к святая святых, чем бы оно ни было.

Внутри храма — здесь, кстати, ещё и трупы к погребению готовили — мы привычно расселись за одним широким столом. Свет через открытую дверь и окно ярко освещал помещение. Несмотря на это, местечко отчего-то казалось мне мрачным. Может, из-за совмещения с моргом? Я как-то спросил Милегера по поводу процедуры покрытия тел монетами: откуда они их берут? Жрец рассказал, что после смены власти, когда вирры перестали котироваться, от них начали избавляться. Саркарну оказались не нужны оловянные металлические кругляши. Теперь актуальной валютой стали саркарнские империалы. Ещё покупательную силу имели республиканские стандарты (валюта республики Эвердар, второй по размеру и военной силе после Саркарна).

Вирры же стали исполнять лишь одну функцию: применяться в ритуалах Наршгала. Монетами покрывали тела, тем самым подготавливая их к погребению, чего требовала местная, ещё не до конца искоренённая вера.

Вот жрецы и получили от нескольких знатных семей здоровенные сундуки переставших быть нужными вирр. Тайно, конечно же, потому что на официальном уровне никакой веры в Наршгала уже нет. Как и самих вирр.

Тогда я задал ещё один вопрос: что будет, когда монеты закончатся? Милегер ухмыльнулся, мне показалось, что в этот момент он выглядел довольно зловеще. Потом ответил: «Кладбищенская земля исторгает из себя вирры, которыми я покрываю мертвецов, Загрейн. Каждый год я выгребаю оттуда несколько горстей».

Вот оно как. Очередной секрет раскрыт.

Мотнув головой, я сосредоточился на реальности. Каких-то тетрадей, свитков, перьев и чернил у нас не имелось. Лишь шлифованная каменная стена, на которой жрец писал и рисовал мелом. Когда писать нужно было нам — выходили наружу, брали палки, и земля нам в помощь.

— …пасёте стадо из сорока трёх голов, — Милегер сложил руки за спиной и шагами мерил пространство перед нами. — Шесть коров отбились от стада, и их надо найти. Вопрос: сколько коров осталось в стаде?

Примитив? Да. Но если вспомнить, что нам десять лет и проживаем в условно-средневековом мире, в далёкой деревне, то всё встаёт на свои места.

— Нет, Загрейн, даже не тяни руку. Вета, отвечай ты.

— Я бы попыталась найти шестерых…

— Их съели волки. Из-за твоей же невнимательности! — прикрикнул жрец. — Сколько коров ты приведёшь обратно?

Я прикрыл рот рукой и едва слышно прошептал:

— Тридцать семь, — и сразу закашлялся, типа поэтому и прикрыл рот.

Ага, продуман на сто шагов вперёд. Куда там Оушену с его одиннадцатью друзьями?

— Тридцать семь, — повторила Вета.

Жрец бесстрастно кивнул. Я так и не понял, догадался он, что я подсказал, или нет.

— Прибыл караван, — продолжил Милегер. — Вам нужно купить рулон ткани за две серебряные монеты, — повернувшись к доске, мужчина написал на ней цифры, — топор для рубки леса за четыре серебряных и седло для лошади за шесть серебряных. Денег у вас нет, зато имеется двенадцать мешков муки, каждый стоимостью в пятьдесят медных монет, и пять бычьих шкур, каждая стоимостью в серебряную. Сможете ли вы купить желаемое, если продадите весь свой товар?

Ага, усложняем. Похоже, задача из категории «до конца урока». Интересно, местным доступно умножение, деление и прочие изыски категории «высшей», хе-хе, математики? Наверное, да, всё-таки цивилизация тут развитая. Верно, не стоит смеяться раньше времени: может, местные ещё и меня будут учить?

С новой задачей возились почти час. И решили её благодаря тому, что в критические моменты Милегер давал мне ответить. Ощущать себя самым умным среди десятилеток было донельзя приятно. Сарказм.

После решения, судя по виду, у моих товарищей закипел мозг. Поэтому мы перешли на улицу и стали учиться писать. Тут дело пошло проще, ибо нужно было только повторять буквы.

В принципе, как учитель жрец меня устраивал. Конечно, можно было начать ныть, что цифры и счёт не актуальны для моего уровня знаний. Да, так и есть. Но выделяться я не хотел. Откуда сироте знать подобное? Или меня обучали родители до того, как погибли? В семь лет? Сомнительно. Тогда и Дэлю бы обучали, но ни она, ни я, ни сами родители ни разу подобное не упоминали. Потому что как бы они упоминали, если ничего этого в реальности не было?

Короче, не надо выделяться. Меня устраивает текущее образование. А если будет нужно, сам что-то выучу. Ту же алхимию, например. Хотя… мне от неё разве что основы взять, а в остальным особого смысла не вижу. Лучше уж географию и мореплавание. Жаль, что с ними не всё так гладко — среди местных просто не было подходящих наставников.

Кхм, к чему я? Ах да, обучение. Мне оно нравилось — с одним единственным исключением. Разговоры о боге! Но разве можно было представить обучение у жреца без упоминания главного столпа всей религии? Приходилось терпеть.