Не та цель. Том 2 (джен)

Воздух рядом со мной практически сразу дрогнул, и с тихим хлопком домовик послушно материализовался, уставившись на меня своими большущими глазами, в которых сквозила явная опаска, когда он переводил их на кабинет за моей спиной.

— Маленький господин звал Симми? — спросил он пискливым дрожащим голоском. — Господин… он… Симми слышал, как господин Сибран очень гневался. Очень! Симми боялся!

— Все в порядке, Симми, — я постарался сделать голос спокойным и твердым. — Господин Сибран понял мои доводы, и мы пришли… к соглашению. Теперь мне требуется твоя помощь. Ты же поможешь мне? — проникновенно спросил я, заглядывая в глаза домовика, после чего дождался его судорожных кивков головой, и тут же продолжил:

— Мне нужно понимать реальное состояние нашего поместья, и именно ты лучше всех способен мне это рассказать. Мне нужно знать всё, а не только то, что показывают гостям.

Защитные чары, бытовые заклинания, состояние кладовых, да и всего хозяйства. Говори всё как есть, и ничего не утаивай.

Симми, услышав мои слова быстро заморгал, а его длинные уши затрепетали. — Ох, маленький господин… Симми не знает… госпожа Августа говорила, чтобы Симми не беспокоил господ такими глупостями…

— Госпожа Августа с недавних пор мало что решает в этом доме, ведь так, Симми? — мягко, но настойчиво сказал я. — И сейчас я прошу тебя как признанный наследник рода рассказать мне всю правду о доме, где я живу.

Домовик ещё несколько мгновений колебался, но потом его плечи всё-таки сникли, и он послушно прошептал:

-Хорошо, маленький господин. Симми покажет. Симми расскажет.

То, что последовало дальше, было двухчасовой экскурсией по потаенным уголкам родового гнезда, которая могла бы привести в уныние кого угодно. Симми, ободренный моим вниманием и серьезностью, буквально изливал душу, показывая мне все «больные» места.

Мы начали с защитных чар. Оказалось, большая часть древнейших, самых мощных оберегов, наложенных еще основателями рода, либо полностью угасли от времени, либо держались на честном слове и силе инерции. Те, что поддерживала Августа, были сильными, но… стандартными. Они были хороши против любопытных соседей и случайных воришек, но абсолютно бесполезны против целенаправленной атаки могущественного врага вроде Воландеморта или каких-нибудь наемников.

— Госпожа Августа говорила, что на полное обновление защиты нужно много-много золота, — шептал Симми, пока мы стояли в потайной комнате за ритуальным залом, где в стены были вмурованы основные рунные камни, питающие щиты. Камни были тусклыми, а некоторые из них вообще были покрыты настоящей паутиной трещин. — Она укрепляла только самое необходимое, а на остальном… экономила.

Экономила. Это слово стало лейтмотивом всего нашего осмотра.

Бытовые заклинания, отвечающие за тепло, чистоту, сохранность продуктов, тоже были на грани. Симми, как мог, латал их своей домовичьей магией, особенно после того, как моя собственная сила, полученная от договоров, невольно подпитала и его, однако его сил хватало далеко не на всё.

В некоторых дальних частях дома было холодно и пыльно, будто ими не пользовались по меньшей мере пару десятилетий, а заклинания на кухонной утвари, сохраняющие еду свежей, были такими старыми, что молоко скисало на день раньше срока, а хлеб черствел за несколько часов.

— Симми старается! — чуть не плакал домовик, показывая мне кладовую с припасами, где чары сохранности на бочках с солониной и мешках с мукой были тоньше паутинки. — Но заклинания сложные-сложные! Для них нужен сильный маг! Специальный маг! А госпожа Августа говорила, что тратить деньги на таких специалистов — роскошь. Что надо терпеть и экономить ради… ради важных дел.

Я молча кивал, сжимая кулаки. «Важные дела» — это, видимо, содержание в идеальном порядке моих родителей и поддержание внешнего лоска, чтобы соседи не заподозрили, что род Лонгботтомов на мели. Гордость, доведенная до абсурда.

Самое печальное зрелище ждало меня в западном крыле, где раньше располагались мастерские и оранжереи. Те самые, что приносили основной доход. Теперь они стояли пустые, законсервированные. Чары, защищавшие их от разрушения временем практически иссякли, и это грозило тем, что уникальные коллекционные растения совсем скоро будут гибнуть.

— Вот видишь, Симми, — тихо сказал я, завершая осмотр. Мы стояли на большом балконе, с которого открывался вид на заросшие, одичавшие сады. — Дому нужна не просто защита от врагов. Ему нужна жизнь. Нужны деньги, чтобы вдохнуть в него эту жизнь.

Симми смотрел на меня своими огромными глазами, полными странной смеси печали и внезапной надежды. — Маленький господин… он сможет это сделать? Симми будет помогать! Всеми силами!

— Я знаю, Симми, — я потрепал его по мягкой макушке. — И мы начнем вдыхать эту жизнь уже завтра.

В голове у меня сформировался четкий план. Поездка в Косой переулок за учебниками и школьными принадлежностями теперь была лишь прикрытием. Отныне у меня был куда более важный список дел, венчала который задача поиска специалистов.

Мне нужен был кто-то, кто мог бы провести диагностику защитных чар и хотя бы частично их восстановить. Кто-то, кто разбирался в бытовой магии и мог обновить заклинания на кухне, в кладовых, в системах отопления… И все это — максимально тихо, без лишней огласки, чтобы не вызвать лишних вопросов и не бросить тень на так тщательно оберегаемую бабушкой репутацию рода.

После разговора с Симми я почувствовал не усталость, а прилив странной, целеустремленной энергии. Мне хотелось двигаться и действовать.

Поднявшись в свою комнату, я сбросил с себя потную, пропахшую пылью и магией битвы одежду и надел простые спортивные штаны и футболку. После этого вышел в задний двор, на лужайку, что раскинулась за восточным фасадом дома, и побежал.

Раньше, когда я только попал в это тело — практически любое физическое действие было для меня сущим мучением. Даже самая слабая активность заставляла меня практически мгновенно потеть и приобретать одышку.

Теперь же, благодаря моим стараниям и поглощённой магии всё было иначе. Тело, подпитанное новой магией, слушалось меня идеально. Легкие работали, как кузнечные мехи, мышцы горели приятным огнем, а не дикой болью. Я пробежал один круг, второй, пятый, десятый… Я не считал, просто бежал, чувствуя, как ветер свистит в ушах, а мысли наконец-то упорядочиваются.

После пробежки, не давая себе остыть, я опустился на землю и начал отжиматься. Раз. Два. Десять. Двадцать. Я делал это легко, с наслаждением чувствуя силу в каждой мышце. Совсем недавно я не мог сделать и пары отжиманий, краснея и пыхтя на лужайке перед домом, а сейчас… сейчас всё было по-другому.

Вечером я спустился к ужину. Августа уже сидела во главе стола, прямая и невозмутимая, как всегда. На её лице не было и намека на наше утреннее рискованное соглашение. Она ела свой суп с тем же видом, с каким, вероятно, читала какой-нибудь скучный законопроект.

Ужин прошел практически в полном молчании. Лишь единожды она подняла на меня глаза:

— Завтра в Косой переулок? — спросила она, не ожидая от меня ответа, после чего невозмутимо сказала:

— Не забудь закупить все необходимое. И… веди себя подобающе. Не привлекай лишнего внимания. Деньги на всё необходимое я оставлю внизу, около зеркала.

— Конечно, бабушка, — ответил я, и в моем голосе не было и тени прежней робости. — Ты можешь на меня рассчитывать, я не подведу тебя.

Она удовлетворённо кивнула, и снова углубилась в свою тарелку. Она не видела в моих глазах того, что видел я сам — твердой решимости превратить эту поездку «за учебниками» в первую настоящую операцию по спасению нашего Дома.

Поднявшись в свою комнату, я долго стоял у окна, глядя на темнеющие сады, и мои мысли уже были очень далеко отсюда. Они были в Косом переулке, в лавках со старинными артефактами, в поисках мастеров, которым можно доверять. И они были в одном очень странном домике, в уютной, немного чудаковатой гостиной, где сейчас была она… Луна.

Мысль об этой девушке вызывала во мне странное чувство — смесь предвкушения, ответственности и той самой «собственнической» теплоты, которую подметил Дамблдор. Она была моим якорем в этом безумном мире. Её странность, её чистота, её абсолютная, непоколебимая вера в меня были тем, за что я был готов бороться. Завтра я увижу её, и просто посмотрю в большие, светлые глаза, которые видели мир таким, какой он есть, без прикрас и условностей.

С этими мыслями я наконец лег в постель, сразу после чего очутился в знакомой комнате по-желанию, где начал активно отрабатывать изученные заклинания, и составлять из них связки, которые возможно когда-нибудь пригодятся мне в бою…

По устоявшейся привычке я в очередной раз не запомнил как промелькнула эта ночь. Мне настолько нравилось колдовать, что я с полной самоотдачей погружался в процесс, и невольно терял контроль над действительностью. Часы на стене уже уверенно показывали восемь часов утра, а значит пришло время вставать и готовиться к важному дню…

Стоило мне открыть свои глаза, как практически в ту же секунду в моей комнате раздался тихий хлопок, и на стуле у комода материализовался Симми, весь сияющий от тщательно скрываемого предвкушения.

— Доброе утро, молодой хозяин! — прощебетал он, выпрямляясь и с гордостью указывая на аккуратно разложенный комплект одежды. — Симми приготовил всё, как он любит! Учтено всё-всё: и погода на улице, и дела хозяина!

Я одобрительно кивнул, подходя к стулу, и увидел, что домовик действительно превзошёл сам себя. На спинке стула висели лёгкие штаны из мягкой, дышащей ткани цвета хаки, а рядом была рубашка-поло из тонкого хлопка нежного салатового оттенка, который удивительно шёл моему, теперь уже куда более здоровому внешнему виду.

К этому комплекту были подобраны носки и удобные, разношенные мокасины на тонкой подошве, которые были идеальны для долгой ходьбы по брусчатке Косого переулка. Всё было чистое, выглаженное и источало едва уловимый аромат свежести и полевых трав — видимо, Симми использовал какую-то свою, домовичью магию, чтобы добиться такого эффекта.

Я быстро оделся, и убедившись в том, что одежда села на мне идеально, не сковывая движений, оценил работу домовика:

— Прекрасно, Симми. Спасибо тебе, — искренне поблагодарил я, и домовик затрепетал от счастья, от чего его большие уши забавно задрожали.

Спускаясь в столовую, я застал бабушку уже сидящей за столом. «Ежедневный пророк» уже лежал сбоку от её тарелки, а сама она с невозмутимым видом наносила на тост тончайший слой вишнёвого джема.

Её острый, всевидящий взгляд, быстро скользнул по мне, осматривая меня с головы до ног, задержавшись на рубашке, на брюках, на обуви. Ни одна мышца на её лице не дрогнула, но я уже научился считывать более тонкие сигналы.

Едва заметное, почти призрачное одобрение мелькнуло в её глазах, и она едва заметно кивнула, прежде чем вернуться к чтению газеты. Молчаливое одобрение Августы Лонгботтом было высшей наградой. Значит, я выглядел подобающе наследнику древнего рода — не вычурно, но со вкусом, практично и достойно.

Завтрак прошёл в том же гробовом молчании, что и ужин. Я съел всё, что было положено заботливым домовиком: омлет с зеленью, хрустящий бекон, тост и выпил большую чашку крепкого чая. Энергия была необходима для предстоящего дня.

Поднявшись из-за стола, я направился к прихожей. На резной консоли рядом с большим зеркалом в золочёной раме лежал аккуратный, туго набитый кошелёк. Взяв его, я повернулся к бабушке, которая вышла в коридор вслед за мной, поправляя перчатки на своих руках.

— Я всё сделаю, как мы договорились, бабушка, — сказал я твёрдым голосом.

— Не сомневаюсь, — сухо ответила она, глядя куда-то поверх моей головы. — И помни о репутации, внук. Надеюсь я не пожалею, что отпустила тебя одного.

— Не пожалеешь, бабушка. — кивнул я, мысленно очень надеясь, чтобы всё так и было.

Тут из-за Августы показалась фигура домовика, и я тут же обратился к нему, не желая пачкать свою одежду путешествием через каминную сеть:

— Симми, мне нужна твоя помощь. Можешь доставить меня в Косой переулок? Каминная сеть… Слишком грязна.

Глаза домовика расширились от нового поручения, и он тут же лихорадочно закивал, протянув в мою сторону свою длиннопалую руку.

— Конечно, молодой хозяин! Симми сделает всё наилучшим образом! Держитесь за руку Симми!

Я коснулся его прохладных пальцев, а в следующий миг мир вокруг меня на мгновение сплющился в тугую, давящую трубку, закрутился вихрем цветов и звуков, и тут же отскочил назад, обретая новую форму.

Я стоял в узком, тенистом переулке, прижавшись спиной к прохладной кирпичной стене. Пахло пылью, жареным миндалём, и сладкой выпечкой. Симми убедился, что со мной всё нормально, после чего поклонился в пояс, и с тихим хлопком исчез.

Я вышел из своего укрытия — и меня окутал со всех сторон тот самый знаменитый шум и гам Косого переулка. Он гудел, как гигантский растревоженный улей, и несмотря на относительно раннее время, улица была забита под завязку.

Повсюду сновали люди, но преобладала, конечно, молодёжь — ученики Хогвартса всех мастей и возрастов. Они толпились у витрин, тащили за собой совиные клетки, смеялись, кричали друг другу через всю мостовую, роняя сумки с книгами и шумно обсуждая предстоящий учебный год.

Моё сознание, всё ещё тесно переплетённое с памятью и рефлексами Невилла, то и дело подкидывало короткие, отрывистые справки: «Этот учится на Пуффендуе, родители торгуют волшебными существами…», «А этот старше на два года, Слизерин, постоянно дразнил за неудачи в зельеварении…», «Семья Голдстейн, обе сестры…».

Но я отмахивался от этих вспышек, как от назойливых мух. Меня интересовала только одна волшебница во всей этой неразберихе, и желая её найти, я пристально вглядывался в толпу, захваченный тёплым предвкушением.

Она стояла у прилавка с телескопами и подержанными окулярами, отвернувшись от меня. Длинные, почти белёсые волосы были заплетены в две чуть растрёпанные косы, перекинутые через плечи.

Она была одета в платье ярко-лимонного цвета, усыпанное причудливыми вышитыми существами, отдалённо напоминавшими улиток с крыльями, и она что-то увлечённо обсуждала с пожилым продавцом, активно при этом размахивая своими руками.

Я сделал шаг, потом другой, и она, словно почувствовав мой взгляд, обернулась, после чего её большие, светло-серые глаза, всегда казавшиеся немного смотрящими сквозь тебя и куда-то дальше, встретились с моими. Они удивлённо расширились, а потом засияли таким чистым, безоблачным счастьем, что у меня перехватило дыхание.

— Невилл! — её голос прозвенел, перекрывая на мгновение весь окружающий гам. Она легко, почти порхая, преодолела расстояние между нами, и повиснув у меня на шее прощебетала:

— Ты всё-таки смог вырваться! Я думала, что твоя бабушка снова заставит тебя перебирать фамильное серебро или отрабатывать взмахи для Вингардиума Левиосса на оранжерейных кактусах! А ты взял и пришёл! Это же замечательно!

Она говорила стремительно, её слова перетекали одно в другое, а её лицо светилось такой искренней радостью, что мои собственные тревоги и тяжёлые мысли куда-то отступили, растворяясь под давлением удивительной энергии этой не менее удивительной девушки.

— Ты позвала меня…

— И ты пришёл! — радостно воскликнула она, захлопав при этом в ладоши. — А я как раз пыталась выяснить у мистера Малкина, не заводились ли в его линзах стеклоеды-нигарги.

Они, знаешь ли, обожают пожирать застывшую магию старых оптических стекол, оставляя после себя лишь пустоту, которая искажает реальность, но мистер Малкин утверждает, что просто тщательно протирает их раз в неделю и поэтому у него их нет. Как наивно! Нигарги не боятся тряпки!

Я не мог не улыбнуться. Её способность видеть магический мир под таким углом, под каким не видел его никто другой, была одновременно восхитительной и обескураживающей.

— Возможно, ему просто везёт, — предположил я, чувствуя, как натянутость и серьёзность покидают меня. Рядом с ней эти чувства были решительно невозможны.

— Или нигарги просто нашли себе более вкусный телескоп, — философски заметила Луна, взяв меня за руку. Её пальцы были тёплыми и цепкими. — Я так рада, что ты здесь, Невилл. Теперь поход за книгами станет куда интереснее.

Мы можем заглянуть в «Магическую мензурку» и проверить, не завелись ли там в углах плюющиеся пирожками нюхлеры! Папа говорил, что видел одного прошлым летом…

— Это… звучит захватывающе, — честно сказал я, и это была правда. С ней любое, даже самое безумное предположение, звучало как самое увлекательное приключение.

Более того… Глядя в её лучистые глаза, я понял, что ради этого чувства, ради этой веры, я был готов на всё. Сражаться, рисковать, восстанавливать родовое гнездо… Всё это обретало смысл только тогда, когда в конце пути меня ждала она. Моя Луна.

Слово автора:

Возможно глава получилась несколько сладковатой... Но писал на одном дыхании и переделывать ничего не буду :)