Феникс (гет)

После этой новости моя жизнь не сильно изменилась. Да, в свиту добавился даос, и, конечно, меня ждала проверка здоровья каждый день. Но в целом мне повезло — беременность протекала хорошо.

Я потихоньку округлялась, в мой рацион добавились странные предпочтения, и иногда я плакала, мечтая о шоколаде. Но кроме того, что Цзинь был излишне нежен и периодически вцеплялся в меня так, что я думала — конец мира наступил, всё было прекрасно.

Я старалась гасить его приступы лаской, рассказами, как хорошо себя чувствую.

А когда малыш впервые пнул меня изнутри, мы были вместе.

Муж отреагировал в своей манере — застыл и разозлился, решив, что ребёнок мне причиняет боль.

Я смеялась и объясняла, что так и должно быть.

________________________________________

Но всё когда-нибудь заканчивается.

Пришёл и срок моей беременности.

В город меня уже не выпускали, и отчёты о приюте и кухне я принимала в саду. В этот момент со мной была Пань Жань, а многочисленная свита рассредоточилась по саду, делая вид, что они не со мной.

Потому что я уже устраивала пару истерик на тему того, что мне трудно дышать от толпы.

Схватки пришли неожиданно.

Я застонала посреди разговора.

Тут же меня окружили лекари и повели в комнату.

Я не успела дойти, как примчался Цзинь.

С безумным лицом.

Подхватил меня на руки и понес сам.

Сзади, отдавая приказы, неслась повитуха, которая не отходила от меня уже пару недель.

Цзиня пытались выгнать, когда он положил меня на кровать, но он так рыкнул, что от него отстали.

Только выдали миску со льдом (объяснив, что это мне вместо воды — можно по чуть-чуть) и миску с водой с полотенцем для компрессов.

Роды проходили для меня аццки.

Но повитуха радовалась, что «так всё легко проходит».

Я с ней не соглашалась.

Цзинь помогал.

Сверкал глазами и обещал всех сгноить, потому что мне было больно.

Служанки пытались упасть в обморок, и только повитуха рычала на них, раздавая затрещины:

— Все отцы грозятся! А его величество решил ещё и супругу поддержать! Поэтому в обморок потом падать будете!

Всё завершилось за несколько часов.

И вот уже мне дают поддержать нашего мальчика.

"Цзинь! Давай назовём нашего сына Шэнь Ли?" (Победитель, успешный)

"Как скажешь, любовь моя," — ответил он, осторожно поглаживая мою руку. "Ты как себя чувствуешь?"

"Будто меня долго били о скалу," — простонала я. "А можно мне поспать?"

Все захлопотали: выдали мне немного поесть и воды, омыли и наконец-то дали поспать. Ребёнка повитуха унесла в соседнюю комнату — бывшую ранее моей. Я решила устроить там детскую, чтобы не бегать далеко.

Мне уже нашли няньку, которая добровольно выпила зелье, лишающее её возможности предать нас. И я спокойно уснула.

________________________________________

Наши дни теперь изменились.

Муж то пытался ревновать к ребёнку, то замирал у кроватки, с интересом наблюдая, как тот спит. А я активно пыталась объяснить, что нет, я меньше любить его не стала — просто теперь моё внимание и любовь делятся на двоих.

Мы договорились: как только ребёнок подрастёт, ночь и утро по-прежнему будут принадлежать мужу, а всё остальное время — сыну.

Пока же я спала большую часть времени, и Цзиню не хватало моего внимания.

Повитуха строго объяснила ему:

— "Трогать её два месяца нельзя, если не хотите, чтобы заболела."

Цзинь внимательно выслушал и уточнил:

— "А что сделать, чтобы она не беременела?"

Женщина всплеснула руками:

— "Как же так?!"

Император нахмурился, но эта повитуха, кажется, совсем его не боялась. Она вдруг улыбнулась и сказала:

— "Супругу боитесь перетрудить? Это правильно. Она у вас одна, и наложниц на горизонте не видно. Есть средства — и не одно. Я предоставлю вам варианты без последствий. Выбирайте, какое угодно. Пока будете принимать — беременностей не будет."

Цзинь зло на меня посмотрел.

Я отвела взгляд.

Ну а что? Если бы он знал про них раньше — не было бы у нас сына. А так — хоть один, но есть!

________________________________________

Если кто-то думает, что я извинялась перед мужем за беременность — он глубоко ошибается.

Я закатила истерику с бросанием предметов.

— "Ах, ты жалеешь, что у нас есть сын?!"

В Цзиня полетела пиала.

— "Ах, боялся меня потерять?!"

Чашка отправилась следом.

— "Я как сыну в глаза посмотрю — 'папочка тебя не хотел'! Ты меня не любишь!"

Под руку попалось яблоко.

— "Ты мои желания никогда не учитываешь!"

На столе остался только чайник — тяжёлый и с кипятком.

Я зависла.

Цзинь всё это время молча уворачивался, с каменным лицом.

Заметив мою паузу, он в два шага подлетел и схватил меня в объятия.

Правильно. А то я могла обжечься.

— "Жена!"

— "Я всегда жена!" — и разревелась.

Ну а что? Я не так давно родила, да и, вроде, слёзы на него пока действуют.

— "Я тебя люблю! И сына нашего люблю! И мечтала о мальчике, который будет похож на тебя! Да, я жадная — мне нужно больше любви! И это не значит, что тебя мне недостаточно! Это я захлебнулась! Надеюсь, ты со временем поймёшь меня и полюбишь нашего сына, как я его!"

Цзинь ничего не ответил.

Просто баюкал меня и гладил по волосам.

На этом я посчитала инцидент исчерпанным.

________________________________________

Я старалась приучать Цзиня к сыну, указывая, как тот похож на нас, как замечательно, что нас теперь трое.

И спустя несколько месяцев произошли небольшие сдвиги.

Цзинь сам взял малыша на руки.

Это было волшебно.

Все в комнате замерли, боясь нарушить момент.

Тиран улыбнулся — и ему вторило маленькое его продолжение.

Я выдохнула.

Надеюсь, он его полюбит.

В конце концов, нити любви у него уже есть. Может, всё будет хорошо.

________________________________________

Впереди нас ждало два года безмятежности.

Сын рос и радовал меня.

Но я помнила про "три года" в каноне.

700 дней.