Потерянная — незнакомая себе (гет)

Примечания:

Не забывайте ставить лайки — это вдохновляет меня писать ещё больше и быстрее!

Ева сидела в углу гостиной, свернувшись клубком, как будто стараясь стать невидимой не заклинанием, а самой собой. Уже несколько ночей подряд она не могла заснуть. Мысли роились в голове, не давая покоя. Дни проходили за изучением книг в библиотеке — Ева пыталась овладеть чарами невидимости. Но заклинания оказывались нестабильными: то работали, то нет, часто исчезая в самый неподходящий момент. Чтобы не попасться, ей нужно было найти уединенное место для тренировок, где она могла бы засекать примерное время действия и не бояться, что кто-то внезапно увидит её в полупрозрачном состоянии.

Этой ночью, как и многими другими, ей не спалось. Она тихо спустилась в пустую гостиную Гриффиндора, укутанную в мягкий полумрак и свет угасающего камина. Села ближе к огню, вытянув ноги к теплу, и задумчиво вертела в пальцах маленькую заколку — подарок Клэр. Этот крохотный предмет казался ей ниточкой, связывающей с другой жизнью, где всё было проще, пусть и не легче. Заколка грела душу. В ней была дружба, тепло, забота, которую она потеряла, но которую всё ещё ощущала.

Тишина нарушилась: дверь чуть скрипнула, и в комнату вошёл Гарри. Он не сказал ни слова, лишь кивнул Еве, проходя мимо, и сел в кресло неподалёку. Она чуть повернулась, взглянув на него. Его лицо казалось уставшим и отрешённым — таким же, как она чувствовала себя сама. Последнее время Гарри часто сидел тут по ночам. Они редко разговаривали, но какое-то молчаливое понимание связывало их: двое одиноких в мире, где слишком много тайн, слишком мало ответов.

Она догадалась, что он, вероятно, нашёл зеркало. Зеркало Еиналеж. Где можно увидеть то, чего жаждет сердце. Наверняка он видел там своих родителей. Наверняка это давало ему хоть крупицу утешения.

У Гарри была мантия-невидимка — подарок, тайна, шанс. Он мог добираться до запретных мест, и никто бы не заметил. Ева подумывала позаимствовать у него мантию, но каждый раз отступала: как объяснить, зачем ей это? Как сказать, что она тоже хочет заглянуть в зеркало, чтобы понять — кто она? Что у неё отняли? И стоит ли оно того?

Возможно, зеркало не даст ей ответов. Возможно, наоборот, принесёт ещё больше боли. Но часть её — та, что не могла забыть свою утрату, даже не помня лица матери — рвалась туда, как к последней надежде.

Гарри, не говоря ни слова, посмотрел на неё. Между ними повисло спокойное, но полное смысла молчание. Бывает, не нужно слов, чтобы почувствовать — кто-то рядом понимает. Пусть и сам запутался в собственных тенях.

Они долго сидели молча, глядя на мерцающее пламя в камине. В комнате стояла глубокая тишина — тёплая, почти обволакивающая. Казалось, огонь дышит вместе с ними.

Когда жара от пламени стала усыпляющей, Ева медленно поднялась и хотела пойти в сторону спальни. И тут Гарри будто решившись, тихо спросил:

— Не спится?

Ева чуть вздрогнула от неожиданности, повернулась, но не встретилась с ним взглядом. И медленно села обратно.

— Нет, — тихо ответила она, — уже несколько ночей подряд.

Он заметил, как она всё это время крутила в пальцах заколку.

— Это подарок… от мамы? — неуверенно спросил Гарри.

— Нет. — Голос Евы стал ещё тише. — Не от неё— Пауза. — Мама умерла.

Гарри мгновенно стал серьёзным.

— Прости… Я не знал. Я, честно, мало что о тебе знаю. Как о человеке, я имею в виду.

— Всё в порядке, ты не виноват. Я сама мало что рассказываю. Почти никто не знает… обо мне.

Он немного помолчал, потом спросил:

— Тогда… это, может, от отца?

Ева покачала головой, не отрывая взгляда от огня:

— У меня никогда не было отца. Я из приюта. Все мои родные мертвы. Это заколка… её мне подарила Клэр — соседка по комнате. Мы близки с ней.

— Прости, — снова сказал Гарри. — Я не знал. Только слышал, что ты из маггловского мира. Но что ты… сирота…- Он замолчал, и голос его стал глуше.— Я тоже… один. У меня тоже никого не осталось.

— Я знаю, — спокойно ответила Ева.

Гарри удивлённо взглянул на неё:

— Откуда? — Он сам понял ответ раньше, чем она успела сказать. Усмехнулся грустно— Ах да. Все ведь знают про меня. "Мальчик, который выжил"… звучит, как имя супергероя.

Ева улыбнулась.

— А как было в приюте? — неуверенно спросил он. — Ну… если не хочешь — не отвечай.

Она немного подумала, потом тихо сказала:

— Скучно. Холодно. Иногда одиноко. Я жила там всего год… После аварии.

— Аварии?

— Мы с мамой попали в неё. Я выжила… но потеряла память. Помнила почти ничего. Даже маму — нет. Только имя.

Гарри нахмурился:

— Есть хоть какие-то фотографии?

— Я не знаю. Я никогда не возвращалась в тот дом, где мы жили. Была слишком маленькой. Всё, что у меня осталось — это ощущение, что я кого-то потеряла. Что-то важное.

Он кивнул, глядя в огонь:

— Понимаю.

И в этой простой фразе не было жалости. Только правда. Понимание. Боль, с которой оба уже успели подружиться.

— Иногда мне кажется, — вдруг сказал Гарри, не отрывая взгляда от огня, — что у всех есть какое-то место, где они чувствуют себя в безопасности. Где можно просто быть собой. У меня такого никогда не было… до Хогвартса.

Ева медленно кивнула. Эти слова отозвались в ней неожиданно сильно.

Она сжала в ладони заколку.

— А у меня… — она замялась, подбирая слова. — У меня, наверное, было. Но я его не помню. Всё стёрлось, как будто кто-то стер ластиком. Остались только чувства. Пустота… и тоска по чему-то знакомому.

— Я тоже... долго пытался представить, каково это — помнить родителей. Что они говорили, как пахли… — Гарри слегка усмехнулся, но в его голосе чувствовалась грусть. — Иногда мне кажется, что я это всё просто выдумал. Или подсмотрел в чужой жизни.

Они замолчали. Пламя трещало, как будто поддакивало им.

— Ты хотел бы всё узнать? — вдруг спросила она.

— О чём?

— О своей семье. О себе. Даже если это будет больно?

Гарри задумался, а потом тихо сказал:

— Да. Я бы хотел знать. Даже если правда окажется страшной.

Эти слова эхом отдались в её груди. И вдруг… как вспышка — в её памяти всплыло что-то. Комната. Скрывшееся за словами и тенью прошлого. Комната, что появляется, когда она по-настоящему нужна. Комната, которая вручает.

Она сидела, затаив дыхание, и не выдала ни одного движения. Только пальцы сильнее сжали заколку.

— Иногда ночью тут спокойнее, чем в спальне, — сказал он. — Знаешь, как будто всё замолкает. Даже мысли.

Ева кивнула. Она и сама это чувствовала — будто в темноте стены Хогвартса становились мягче, и мир ненадолго замирал.

— Ты всегда такая тихая, — продолжил он. — Но… не такая, как Гермиона. Не шумная, но не потому что боишься. Просто… как будто слушаешь всё.

Она усмехнулась едва заметно.

— Я просто… стараюсь не мешать. Здесь и так много всего. Словно каждое движение оставляет след.

— А ты странная, — неожиданно сказал Гарри, но в его голосе не было насмешки. — В хорошем смысле. Ты не как остальные.

— А ты как? — Ева повернула голову к нему.

Он пожал плечами.

— Думаю, я ещё не разобрался. Тут... всё странно. Волшебство, уроки, учителя, привидения. Как будто всё требует чего-то от тебя. Постоянно.

Ева вздрогнула. Слово требует будто щёлкнуло в её голове. "Требует"... Комната Требований. Её взгляд слегка изменился, но лицо оставалось спокойным. Она не выдала волнения.

— Иногда… — продолжил Гарри, глядя в огонь, — я просто хочу место, где никто ничего не ждёт. Ни учителя, ни друзья. Просто… чтобы можно было исчезнуть. Или стать собой.

Ева молча кивнула. Её пальцы замерли на заколке. Место, которое появляется, когда ты его действительно требуешь… Эта мысль засела в её голове крепко. Как будто кто-то незримо шепнул ей разгадку.

Она не ответила, но Гарри и не ждал слов. Он лишь поднялся, сказал:

— Доброй ночи, Ева.

— И тебе, — тихо отозвалась она.

Когда он ушёл, Ева осталась сидеть перед камином, её взгляд потемнел, но внутри начало теплиться что-то новое. Она не знала, откуда пришла эта мысль — комната, которая появляется, если ты её по-настоящему хочешь. Но теперь она знала, что должна её найти.

Примечания:

Не забывайте ставить лайки — это вдохновляет меня писать ещё больше и быстрее!