Принц из клетки (джен)

От успокоительного Дима, конечно, отказался. Не в том он был положении, чтобы хоть немного притуплять свою реакцию — на нём была маленькая дочь, которую он берёг пуще ока, и принц-енот, который, будем реалистами, тоже нуждался в защите.

Они вновь держали путь к пирсу. Ась с ними не поехала — решив свою миссию по предупреждению земляка выполненной, она оставила Диме свой номер, на всякий случай, и уехала. Дима, пожалуй, был рад. Конечно, Ась им неплохо помогла, но Дима никак не мог полностью ей довериться. Ничего. Они и сами справятся, чай, не маленькие.

На пирс они прибыли в стабильный полдень. Солнце высоко висело над деревьями, заставляя снег искриться и переливаться, как сахар. Дима вновь выпустил енота из заточения, в которое его посадили при заходе в маршрутку. Кажется, Данилу были привычны холод и обилие снега — оказавшись в месте, где местные дворники сметали снег с дорожек на обочину, образуя огромные сугробы, он несколько приободрился и поднялся на задние лапки, разглядывая местность.

— Любишь снег? — невольно улыбнулся Дима, глядя на него.

— Да, — довольно произнёс Данил. — Я родился в Ракуни, там он почти круглый год.

— Понятно...

Марина вертела головой, глядя на всё вокруг. Её щёки и нос покраснели на морозце, но глаза блестели лишь воодушевлением. А вот Дима начал ощущать неуверенность. Снега было слишком много. Ну и где они здесь будут искать сумку?

— Вован сказал, что тебя в лодке нашли, — заметил он. — Позволишь?..

Данил покорно дал себя поднять. Взяв Марину за руку, Дима направился вверх по дорожке, которая, извиваясь среди сугробов, вскоре вывела их на набережную — тщательно выметенную, но уже слегка припорошенную свежим снегом. Пирс был такой же — у самого берега вода подмёрзла тонким льдом, но дальше продолжала неспешно течь среди небольших льдин и побитого инеем камыша.

— Предлагаю разделиться, — сказал Дима, оглядываясь: пирс уходил далеко на восток и на запад, и места для поисков было много. А ведь сумка могла быть и не на пирсе, а на набережной, которая была ещё длиннее! — Мы пойдём туда, а ты — вон туда, — он указал в разные стороны. — Так больше шансов что-то найти.

— Хорошо, — кивнул Данил, чей нос волнительно подёргивался.

Проследив за уходящими на поиски товарищами, он подобрался к краю пирса и осмотрелся. Конечно же, он ничего не увидел — это было бы совсем утопично. Тогда Данил, помня, что еноты обладали тонким нюхом, прикрыл глаза и принюхался.

Не сразу, но организм, перестав видеть, сконцентрировался на запахах. Подмороженная среда их отлично проводила. Пахло рекой, рыбою, людьми, вонючими собаками... Данил присел на собственный хвост, с любопытством изучая новую информацию. Интересно, как должна пахнуть сумка? Наверное, Филиппом, он же носил её на себе. Данил наклонился над снегом и быстро-быстро задвигал носом, внюхиваясь. Так запахи становились концентрированнее, хоть для этого и пришлось встать и прогуляться туда-сюда.

Один из запахов Данил, подумав, отнёс к подозрительным. Он, признаться, не сильно помнил, как пах Филипп — скажем так, будучи человеком, он как-то не задумывался над тем, чтобы запоминать подобную информацию, а, став енотом, был слишком в шоке, чтобы испытывать нюх. Но зелья в лаборатории, что они с советником расколошматили, пахли похоже, и это была единственная зацепка, так что у Данила, в принципе, не было сильно выбора. Выбрав запах из переплетения различных ароматов, он пошёл по нему, временами останавливаясь, чтобы уточнить маршрут.

Запах недалеко его увёл. Видимо, вывалившись из невидимого портала, сумка ударилась несколько раз об землю, после чего застыла под кустом. Его Данил, войдя в исследовательский раж, обнюхал тщательнее. Да нет, обычный куст — не сильно примечательный, лишь один раз меченый какой-то бродячей собакой. И сумка под ним, вероятно, лежала долго, так как запах был концентрированный. Но сейчас её там не было — зельевой аромат пронёсся ещё в сторону, после чего исчез, резко смешавшись с другим, столь сильным, что слабый запах из другого мира просто не смог с ним соперничать.

Данил досадливо обошёл территорию кругом. Ничего. Он даже немного покопал ближайшие сугробы, надеясь, что сумку просто занесло снегом, но безрезультатно. Точнее, определённого результата он всё же достиг, но вовсе не того, на который надеялся.

— Эй, кыш, псина! — кто-то рявкнул за его спиной, а тёмная тень нависла над Данилом, заставив его испуганно зашипеть. — Пшёл, я сказал!

Колючая метла из кустарниковых прутьев толкнула его в спину. Данил рванул прочь. Пробежав несколько метров он, подчиняясь инстинктам, ловко залетел на дерево, где замер на нижней ветке, вцепившись коготками в шершавую кору.

Его спугнул грузный пожилой мужчина в яркой рыжей одежде. Почему-то ему не понравилось, что Данил копался в сугробе. А когда мужчина, что-то ворча, принялся сгребать лопатой снег обратно, Данил понял — это был служака, видимо, приставленный местной властью убирать территорию. Такие бывали и в его мире — чистили внутренние дворы замков, улицы городов, получая за свои труды небольшое жалование. Что ж, понятно теперь, почему им были недовольны. Данил на мгновение почувствовал укол вины, но потом вспомнил, что его поиски важны не только для него.

Он осторожно спустился с дерева. Оказалось, еноты отлично делали и это — его лапы изворачивались, инстинктивно правильно цепляясь за подмороженную кору, а поза вниз головой, которая изначально казалась Данилу странной и неудобной, оказалась весьма практичной. Подумав, Данил решил, что его тело знало, что делает, и не стал ему мешать.

Оказавшись на земле, Данил осторожно обошёл служаку, но вдруг замер. Его нос беспокойно дёрнулся. Тот сильный запах! Он исходил от него, этого недовольного мужчины!

Данил повернулся и остановился в паре метров от служаки, внюхиваясь. Так и есть — именно его запах перебил предполагаемый запах сумки. Значит, он её видел — а возможно, даже и взял. Но куда положил?

Данил принялся изучать ароматы дальше. С каждым мгновением он получал всё больше информации — словно тело зверька, а, может, и оставшаяся часть его разума, помогали ему, пробуждаясь из спячки. Под надзором опытной енотовой стороны Данил рассчитал маршрут служаки, после чего стал анализировать его. Также, убедившись, что служака работал, Данил попытался соотнести его с тем, что видел в своём мире. В Ракуни служаки-рабочие также прибирали территорию. А ещё они находили брошенные вещи и собирали их, чтобы отдать после. Данил вспомнил это и, смотря на спину что-то пыхтящего мужчины — яркая форма резала глаза, так и притягивая внимание, — предположил, что, возможно, и этот служака мог так делать. А почему нет? Город, в котором Данил оказался, был не в пример больше Ракуни, наполненный людьми, зверьми и удивительными железными конями, проглатывающими своих седоков, под завязку. В таком городе точно терялось много вещей. Вот только куда служака мог их складывать?

"Где-то здесь должно быть его логово", — подумал рациональный енотовый разум.

Данил встрепенулся и направился на его поиски. Удивительно, но почти дедуктивный способ размышления оказался действенным — он действительно вскоре нашёл небольшую постройку. Это вряд ли был дом служаки — как минимум, он был слишком мал и напоминал замковый чулан, — но он точно принадлежал ему, судя по резкому запаху.

Данил забрался внутрь сквозь чуть приоткрытую дверь и осмотрелся. Внутри было сумрачно и сильно пахло пылью. У стены столпились счёсанные веники, облезлые мётлы и прочий полуразрушенный садовый инструмент. У другого угла столпились вёдра, втиснутые друг в друга на мотив матрёшки. На растянутых меж стен верёвках висели половые тряпицы, старые прищепки и пара садовых рукавиц.

У вёдер стоял небольшой сундучок. Данил встрепенулся, увидев его. В похожих рабочие служаки и хранили всякий найденный скарб. Сумкой не пахло, но из сундучка несло таким обилием ароматов, что потерять среди них один, не самый сильный, не было большой проблемой.

Данил подобрался ближе и, встав на задние лапы, заглянул внутрь, вытянувшись в струнку. Так, всякие безделушки, о предназначении которых Данил имел весьма смутное знание, шапки, пара перчаток, длинные цветные шнуры... Там, под всей этой дребеденью, что-то сверкнуло рванью. Данил заинтересованно приподнял уши. Это напоминало сумку, она ведь тоже была вся изодрана... С замиранием сердца Данил заскрипел когтями по обивке сундучка, пытаясь забраться выше, заглянуть сильнее...

Слишком занятый изучением внутренностей сундучка, Данил вновь забыл о предосторожности. И жизнь не преминула его наказать за это.

Внезапно сильный удар прошёлся по его подхвостью, заставив Данила звонко взвизгнуть. Он потерял равновесие и, подчиняясь законам физики, влетел в сундучок, больно ударившись лбом обо что-то металлическое. Крышка сундучка с грохотом захлопнулась, раздался щелчок задвижки.

Данил оказался заперт внутри тесного пространства, в полной темноте и с осознанием, что снова во что-то влип — особенно тогда, когда некто поднял сундучок и, судя по звукам и попавшему внутрь сквозь трещины холоду, потащил куда-то прочь.